Эддингс Дэвид. Властелин мургов

   — Допустим, но Таур-Ургас никогда не сделал бы ничего подобного.
   — Тогда давай допустим, что все мы в один прекрасный день поймем, как хорошо, что Таур-Ургаса больше нет среди нас, Оскатат. — Ироничная усмешка скривила губы короля. — Кстати, я уже потихоньку начинаю этим наслаждаться. Я явно проигрываю эту войну, а проигравший не может позволить себе оставаться замшелым консерватором, поэтому и в дальнейшем предполагаю идти на маленькие хитрости, дабы не позволить Каль Закету промаршировать по улицам Рэк-Урги с моей головой, надетой на пику.
   — Как будет угодно вашему величеству, — ответил сенешаль с поклоном. — Но мне также необходимо отдать кое-какие приказания. Вы позволите удалиться?
   — Разумеется.
   Оскатат еще раз поклонился и медленно пошел к двери. Но чуть раньше, чем он протянул руку к дверной ручке, двери раскрылись и на пороге возник Шелк.
   Сенешаль чуть было не споткнулся и тяжелым взглядом уставился на драснийца.
   Рука Шелка стремительно метнулась к капюшону, но было уже поздно.
   Гарион чуть не застонал. Он медленно подошел к Оскатату сзади, чувствуя, как Дарник и великан Тоф бесшумно метнулись вперед, чтобы успеть предотвратить возможные гибельные для них всех последствия этой неожиданной встречи.
   — Ты?! — воскликнул Оскатат. — Что ты здесь делаешь?
   — Просто проходил мимо, — кротко ответил Шелк. — Надеюсь, дела у тебя неплохи?
   Ургит поднял голову.
   — Что такое?
   — Мы с сенешалем старые добрые друзья, ваше величество, — ответил Шелк. — И много лет тому назад уже встречались в Рэк-Госку.
   — Знает ли ваше величество, кто на самом деле такой этот человек? — требовательно спросил Оскатат.
   — Один из слуг Сади, — пожал плечами Ургит. — По крайней мере, именно так меня информировали.
   — Вам солгали, Ургит! Это принц Хелдар Драснийский собственной персоной, самый известный в мире шпион!
   — Сенешаль несколько преувеличивает мои скромные заслуги, — потупился Шелк.
   — Ты станешь отрицать, что убил солдат Таур-Ургаса, посланных арестовать тебя, когда твой коварный замысел в Рэк-Урге провалился? — тоном обвинителя спросил сенешаль.
   — Я не стал бы говорить об убийстве, уважаемый, — поморщился Шелк. — Да, я признаю, что это в высшей степени неприятно, но не стоит быть столь категоричным.
   — Ваше величество, — продолжал непреклонный сенешаль. — Этот человек виновен в гибели Дорака Ургаса, вашего старшего брата. И уже давно выписан ордер на его арест и казнь на месте. Так что я немедленно посылаю за палачом.

Глава 15

   Лицо Ургита стало ледяным. Сощурившись, он принялся нервно грызть ноготь.
   — Итак, Сади, — спросил он наконец, — что все это означает?
   — Ваше величество… я… — Евнух всплеснул руками.
   — Только не разыгрывай оскорбленную невинность, — прервал его король. — Ты знал о том, кто этот человек? — спросил он, указывая на Шелка.
   — M-м, да, но…
   — И ты предпочел скрыть это от меня? Что за игру ты затеял, Сади?
   Евнух растерянно молчал, и Гарион заметил на его лбу крупные бисеринки пота. Дарник и Тоф, двигаясь осторожно, словно единственным их желанием было уйти из эпицентра разгоревшегося скандала, прошли мимо сенешаля и лениво прислонились к стене — по обе стороны двери.
   — Ну же, Сади, — не унимался Ургит. — Я наслышан об этом принце Хелдаре. Он не просто шпион, а еще и коварный убийца. — Глаза короля вдруг расширились. — Так вот оно что! — охнул он, уставясь на Шелка. — Белгарион подослал тебя, чтобы меня убить, правда? Тебя и этих алорийцев, да?!
   — Не глупи, Ургит, — одернула его Тамазина. — Ты провел в обществе этих людей не один час, причем без всякой охраны. Если бы они собирались расправиться с тобой, ты давным-давно был бы мертв.
   Ургит с минуту поразмышлял. Потом сказал:
   — Хорошо, тогда говори ты, принц Хелдар. Я хочу доподлинно знать, что ты здесь делаешь. Говори!
   Шелк передернул плечами.
   — Все в точности так, как я уже сказал уважаемому Оскатату. Я здесь проездом. Направляюсь по делу совсем на другой конец света.
   — Куда именно?
   — У меня множество дел, — уклончиво ответил Шелк.
   — Я требую прямого и правдивого ответа, — напрягся Ургит.
   — Так мне посылать за палачом, ваше величество? — грозно спросил Оскатат.
   — Знаешь, пожалуй, это недурная мысль, — согласился Ургит.
   Сенешаль пошел было к дверям, но наткнулся на Дарника и невозмутимого Тофа, которые преградили ему путь. Ургит, оценив ситуацию, стремительно потянулся к шнуру звонка.
   — Ургит! — воскликнула Тамазина. — Не смей!
   Король заколебался.
   — Делай, что я тебе говорю!
   — Да что все это значит?
   — Оглядись вокруг, — заговорила его мать. — Стоит тебе дотронуться до шнура, чей-нибудь кинжал тотчас же вонзится тебе в горло — и это случится прежде, чем ты успеешь позвонить.
   С перекошенным от испуга лицом король медленно опустил руку.
   Сади прокашлялся.
   — О, ваше величество, опасаюсь, что королева-мать уловила самую суть происходящего. И я с моими людьми, и вы — все в незавидном положении. Так не мудрее ли спокойно все обсудить, прежде чем прибегать к решительным действиям?
   — Чего ты хочешь, Сади? — слегка дрожащим голосом спросил Ургит.
   — О цели нашей вам давным-давно известно, ваше величество. Хелдар прав: мы и вправду направляемся на другой конец света, и то, что намереваемся делать там, никоим образом не затрагивает ваших интересов. Дайте нам корабль, который обещали, а в благодарность мы доставим вашего дагаша Кабаха в Рэк-Хаггу. А потом отправимся по своим делам. По-моему, это будет в высшей степени справедливо.
   — Прислушайся к его словам, Ургит, — уговаривала сына Тамазина. — То, что он говорит, весьма разумно.
   На лице Ургита отразилась внутренняя борьба.
   — Ты и вправду так считаешь, матушка?
   — Посуди сам, как смогут они причинить тебе вред, когда пересекут маллорейскую границу? Если эти люди внушают тебе опасения, тогда как можно скорее отправь их за пределы Рэк-Урги.
   — Всех, кроме вот этого. — Оскатат указал на Шелка.
   — Но он нам совершенно необходим, уважаемый, — вежливо возразил Сади.
   — Он убил Дорака Ургаса! — упрямо настаивал сенешаль.
   — Мы можем наградить его за это медалью, но позднее, — заявил Ургит.
   Оскатат ошеломленно уставился на короля.
   — Да полно, друг мой! Ты ненавидел Дорака точно так же, как и я.
   — Но он был мургским принцем, ваше величество. Его убийство не может оставаться безнаказанным.
   — Похоже, ты позабыл, что я своей рукой умертвил десяток родных братьев — а они тоже были мургскими принцами — по дороге к вожделенному трону. Ты что, и меня хочешь за это наказать? — Ургит взглянул на Сади. — Однако, полагаю, никому не повредит, если я задержу этого человека. В качестве своего рода гарантии. Как только вы доставите Кабаха в Рэк-Хаггу, я его отпущу. Он нагонит вас очень быстро.
   Сади озабоченно нахмурился.
   — Ты упускаешь из виду нечто весьма важное, Ургит, — сказала Тамазина, подаваясь вперед.
   — Да? И что именно, матушка?
   — Общеизвестно, что принц Хелдар Драснийский — один из ближайших друзей короля Белгариона. Ты можешь упустить блестящую возможность передать послание ривскому королю.
   Ургит пристально уставился на Шелка.
   — Это правда? Ты действительно знаком с Белгарионом?
   — Да, и очень близко, — ответил драсниец. — С тех пор, когда он был еще мальчишкой.
   — Но этот старик говорил, что Белгариона нет в Риве. Как ты предполагаешь, где он сейчас может находиться? Как ты его отыщешь?
   — Ваше величество, — честно глядя в глаза королю, ответил Шелк, — могу клятвенно заверить вас, что мне доподлинно известно, где Белгарион находится в настоящий момент.
   Ургит почесал щеку, все еще подозрительно косясь на Шелка.
   — Да, не очень-то мне все это нравится. Ну, допустим, я вручу тебе послание для короля Белгариона. Кто даст мне гарантию, что ты не выкинешь его в ближайшую канаву и не отправишься восвояси?
   — Это вопрос профессиональной этики, — гордо сказал Шелк. — Я всегда выполняю работу, за которую мне платят. Ведь вы намеревались мне заплатить, не правда ли?
   Ургит некоторое время ошалело глядел на Шелка, а потом захохотал, запрокинув голову.
   — Ты совершенно невозможный человек, Хелдар! Подумать только, жизнь твоя висит на волоске, палач, можно сказать, уже занес топор над твоей шеей, а ты еще пытаешься вытянуть из меня денежки!
   Шелк огляделся и трагически вздохнул:
   — Ну почему, почему при слове «платить» на лицах всех королей мира появляется гримаса ужаса? Ведь не могли же вы, ваше величество, предположить, что я окажу вам эту непростую услугу, не запросив за это умеренной платы?
   — Так ты полагаешь, что голова на плечах, которую я сохраню тебе, — это недостаточно высокая плата?
   — О, я чувствую себя в полнейшей безопасности. Поскольку я единственный человек в мире, который может гарантировать вам, что ваше послание будет доставлено по назначению, я слишком ценен, чтобы вот так просто расправиться со мной. Что вы на это скажете?
   Тамазина неожиданно рассмеялась — она глядела на спорщиков со странным выражением на лице.
   — Что тут смешного, матушка? — спросил Ургит.
   — Ничего, сынок. Решительно ничего.
   Король все еще мялся в нерешительности. Взглядом он искал поддержки у сенешаля.
   — Что ты по этому поводу думаешь, Оскатат? Могу я доверять этому маленькому плутишке?
   — Вам решать, ваше величество, — твердо ответил сенешаль.
   — Но я спрашиваю тебя не как король, а как друг.
   Оскатат часто заморгал.
   — Это жестоко, Ургит. Ты принуждаешь меня выбирать между долгом и дружбой.
   — Ну, ладно. Давай исходить из этого. Что мне делать?
   — Как король ты обязан подчиниться закону — даже если это ставит под удар твои личные интересы. Но как человек должен использовать любую возможность, дабы предотвратить катастрофу.
   — Ну и что мне делать? Быть королем или человеком? Что присоветуешь?
   Атмосфера в комнате накалялась. Сенешаль бросил быстрый полный мольбы взгляд на Тамазину.
   — Ну что ж, да простит меня Торак, — пробормотал сенешаль, выпрямляясь и смело глядя а лицо своему королю. — Спасай страну, Ургит. Если этот драсниец и впрямь может помочь тебе заключить союз с Белгарионом, тогда заплати ему столько, сколько он потребует, и отошли в путь. Возможно, Белгарион и предаст тебя, но это случится много позже, тогда как Каль Закету твоя голова нужна сейчас. Тебе необходим союз с Белгарионом — и не важно, во сколько это обойдется.
   — Благодарю, Оскатат, — искренне вырвалось у короля. Повернувшись к Шелку, он спросил:
   — Как полагаешь, сколько времени понадобится тебе, чтобы разыскать Белгариона и вручить ему мое послание?
   — Ваше величество, — заявил Шелк, — я в состоянии вручить ваше послание Белгариону прямо в руки гораздо раньше, чем вы можете себе вообразить. Но не пора ли поговорить о деньгах? — Кончик его длинного носа зашевелился, и Гарион знал, что это означает.
   — Сколько ты хочешь? — осторожно поинтересовался Ургит.
   — Э-э. — Шелк сделал вид, что усиленно размышляет. — Полагаю, сотни толнедрийских золотых марок будет довольно за мои труды.
   Ургит ахнул.
   — Сто марок? Да ты сошел с ума!
   Драсниец невозмутимо изучал свои ногти.
   — Давайте начнем переговоры именно с этой цифры, ваше величество. Я просто хотел довести до вашего сведения примерную стоимость подобной услуги, чтобы избежать недоразумений.
   Глаза Ургита странно блеснули. Он подался вперед, рассеянно почесав кончик носа.
   — Со своей стороны заявляю, что могу выплатить тебе монет десять или около того, — отпарировал он. — В моей казне не так уж много толнедрийских золотых.
   — Но это легко уладить. — Шелк великодушно ухмыльнулся. — Я не побрезгую и ангараканским золотишком — разумеется, с небольшой надбавкой.
   — С надбавкой?
   — Ангараканское золото не столь высокой пробы, ваше величество, именно поэтому оно красное, а не желтое.
   Глаза Ургита сузились.
   — Почему бы тебе не присесть, приятель? Похоже, переговоры затянутся. — Кончик носа короля стал странным образом подергиваться.
   Далее последовал в высшей степени напряженный и изощренный с обеих сторон торг. Гарион множество раз наблюдал за Шелком в подобных ситуациях и всегда считал, что в искусстве торговаться остроносому другу не было равных во всем мире. Однако Ургит незамедлительно доказал, что и он далеко не промах в такого рода делах. Когда Шелк в ярчайших красках расписал королю все опасности, с которыми ему предстоит столкнуться в пути, Ургит, вместо того чтобы поднять ставки, тотчас же предложил ему эскорт из лучших воинов-мургов. Шелк тотчас же переменил тему, напирая на обременительные расходы — покупку и смену лошадей, питание, плату за жилье, подкуп чиновников и прочее. И в ответ на каждое из этих заявлений король Ургит предлагал не деньги, а всемерную помощь и поддержку: обещал лошадей, продукты, ночевки в мургских посольствах и торговых миссиях, а также любые услуги мургских должностных лиц, дабы избежать надобности в подкупе. Шелк усиленно делал вид, что тщательно обдумывает каждое из королевских предложений, но его пристальный взгляд не отрывался от лица собеседника. Затем он счел за благо отступить на заранее подготовленные позиции, вновь заговорив о своей сердечной дружбе с королем Ривы, утверждая, что лишь он один сумеет представить Белгариону перспективы союза с Ургитом в самом выгодном свете.
   — В конце концов, — заключил Шелк, — все упирается в то, насколько ценен для вас союз с Белгарионом, не так ли?
   — Союз этот бесценен, — с обманчивой искренностью заявил Ургит, — но, хотя я охотно признаю, что посланника лучше, чем ты, не сыскать, кто гарантирует мне, что Белгарион пойдет на союз со мной? — Он помолчал, а потом, сделав вид, будто его осенило, сказал с наигранным подъемом: — Так вот что я скажу: почему бы нам не остановиться на моем первоначальном предложении — десяти золотых исключительно за доставку послания Белгариону?
   Шелк сделал суровое лицо, но Ургит поднял руку и сказал:
   — Погоди! Как я уже сказал, это всего лишь плата за доставку письма. Ну а затем, если Белгарион согласится на наш союз, я счастлив буду выплатить все, что вы запросили первоначально.
   — Вряд ли это справедливо, ваше величество, — запротестовал Шелк. — Ведь в таком случае судьба сделки отдается в руки третьему лицу. Я готов гарантировать вам доставку, но не согласие Белгариона. Белгарион — суверенный король. Я не могу указывать ему, что делать, да и не знаю, как отреагирует он на ваше предложение?
   — Но разве не ты говорил, что он твой старинный друг? Уверен, ты достаточно хорошо его знаешь, чтобы в общих чертах представлять себе возможную реакцию.
   — Но это в корне меняет основу наших переговоров, — укоризненно произнес Шелк.
   — Вполне отдаю себе в этом отчет, — самодовольно ухмыльнулся Ургит.
   — Но плата за содействие успеху вашего предприятия будет куда более высокой. В конце концов, то, что вы мне предлагаете, весьма и весьма опасно.
   — Опасно? Не понимаю тебя, приятель.
   — Белгарион не вполне свободен в своих действиях. Хотя он и является Повелителем Запада, он должен принимать во внимание интересы других королей — а в особенности королей Алории. Будем до конца откровенны: алорийцы терпеть не могут мургов. Если мне удастся убедить его в целесообразности союза с вами, короли Алории вполне могут счесть меня изменником, и до конца моих дней их наемные убийцы будут преследовать меня.
   — В это верится с трудом, Хелдар.
   — О, вы их не знаете! Они совершенно не умеют прощать. Даже моя родная тетка отдала бы приказ расправиться со мною, реши она, что я предал интересы Алории. Поэтому то, что вы предлагаете, совершенно исключено, если, конечно, речь не идет о действительно значительной сумме.
   — И насколько значительной? — осторожно спросил Ургит.
   — Ну, к примеру… — Шелк сделал вид, что усердно подсчитывает что-то в уме. — Разумеется, мне придется забросить все мои дела в королевствах Запада… Если короли Алории объявят меня вне закона, я лишусь всего, что имею… Мои торговые операции уже идут полным ходом, и потребуется немалое время на то, чтобы их свернуть… И, разумеется, придется крупно потратиться, вновь начиная торговлю там, где алорийцы не смогут меня достать.
   — Но это же проще простого, Хелдар! Добро пожаловать в Хтол-Мургос. Здесь ты будешь под моей защитой.
   — Не сочтите за оскорбление, ваше величество, но Хтол-Мургос меня совершенно не устраивает. Вот Мал-Зэт или Мельсен — это другое дело. Да, в Мельсене дела мои, без сомнения, пойдут хорошо.
   — Шелк, — прервал его Белгарат, — ну сколько можно?
   — Но я же…
   — Я прекрасно понимаю, чего ты добиваешься. Развлечешься как-нибудь в другое время. А сейчас нам надо поторапливаться — корабль ждет.
   — Но, Белг… — Шелк осекся, бросив искоса взгляд на Ургита.
   — Твое положение здесь вовсе не таково, чтобы приказывать, старик! — заявил король мургов. Потом подозрительно огляделся. — Есть во всем этом что-то странное, и мне это не нравится. Не думаю, что сегодня кто-нибудь из вас куда-либо уедет. Я не выпущу отсюда никого, пока не докопаюсь до истины.
   — Не глупи, Ургит, — вмешалась королева-мать. — Эти люди должны сейчас же отправляться в путь.
   — Не вмешивайся, матушка.
   — Тогда прекрати вести себя как ребенок. Сади должен успеть проскочить мимо Рэк-Хтаки до начала военных действий, а Хелдар — в течение часа отправиться на поиски Белгариона. Не упускай столь блестящую возможность лишь из-за того, что ты соизволил заупрямиться.
   Взгляды их скрестились. Лицо Ургита вдруг сделалось сердитым, но королева-мать была непоколебима. И вот король первым опустил глаза.
   — Это так не похоже на тебя, матушка, — пробормотал он. — Почему ты так жестоко унижаешь меня, да еще публично?
   — Я вовсе не унижаю, Ургит, а просто пытаюсь привести тебя в чувство. Король всегда должен быть реалистом — даже если реальность сурова и гордость его уязвлена.
   Ургит пристально взглянул на мать.
   — У нас вовсе не так уж мало времени. И Сади может немного подождать, и Хелдар преспокойно отправится в путь завтра-послезавтра. И если бы я тебя не знал, матушка, то вполне мог бы подумать, что некая тайная причина побудила тебя прервать мою беседу с гостями.
   — Ерунда! — воскликнула Тамазина, но побледнела как полотно.
   — Ты расстроена, матушка? Что стряслось?
   — Она не может тебе об этом сказать, — неожиданно произнес Эрионд.
   Юноша сидел на скамеечке у окна, и осеннее солнце золотило его светловолосую голову.
   — Что-о?!
   — Твоя матушка не может тебе рассказать обо всем, — повторил Эрионд. — В глубине ее сердца скрыта тайна, которую она носит в себе давно, — это случилось еще до твоего появления на свет.
   — Нет! — невольно ахнула Тамазина. — Не смей!
   — Что еще за тайна? — требовательно спросил Ургит, подозрительно оглядывая всех присутствующих.
   Щеки Эрионда порозовели.
   — Я не должен говорить тебе об этом, право же, не должен, — смущенно произнес юноша.
   Бархотка завороженно следила за происходящим. В мозгу Гариона только лишь начинала зарождаться смутная догадка, а она уже хохотала во весь голос.
   — Что вас так забавляет, юная госпожа? — раздраженно спросил Ургит.
   — Занятная мысль только что пришла мне в голову, ваше величество, — ответила Бархотка. Потом обратилась к Тамазине: — Вы, кажется, говорили, что были знакомы с отцом принца Хелдара?
   Подбородок Тамазины дрогнул. Все еще смертельно бледная, королева-мать хранила молчание.
   — Не скажете ли, сколь давно это было?
   Губы Тамазины сжались еще плотнее.
   Бархотка вздохнула, взглянув на Шелка.
   — Хелдар, тогда ответишь мне ты. Когда-то твой отец приезжал в Рэк-Госку, так? Полагаю, он вел какие-то переговоры о торговле от имени короля Родара. Не соблаговолишь ли вспомнить, сколько лет тому назад это было?
   Щелк был всерьез озадачен.
   — Не знаю. Скорее всего это было… Помню, мы с матерью жили во дворце в Бокторе, когда он уехал. Кажется, мне исполнилось тогда лет восемь или около того. Значит, примерно лет сорок тому назад. А для чего тебе нужно это знать, Лизелль?
   — Интересно, — пробормотала она, не обращая внимания на последний вопрос Шелка. — Госпожа Тамазина, вы постоянно уверяете сына в том, что он никогда не помешается, но разве не все без исключения мужчины из рода Урга сходили с ума, настигнутые наследственным недугом? Что вселяет в вас уверенность, будто вашему сыну удастся избежать этой печальной участи?
   Лицо Тамазины стало совсем белым, побелели, даже крепко сжатые губы.
   — Уважаемый сенешаль, — обратилась Бархотка к Оскатату, — позвольте мне из чистого любопытства поинтересоваться: сколько лет его величеству?
   Тут побледнел даже суровый Оскатат. Он странно поглядел на Тамазину, и его губы тоже крепко сжались.
   — Мне тридцать девять, — выпалил Ургит. — А какое это имеет… — и осекся.
   Глаза его вылезли из орбит. Он обернулся с выражением величайшего изумления.
   — Матушка!
   И тут Сади расхохотался.
   — Обожаю счастливые концы! А ты, милочка? — спросила Бархотка у Сенедры. Потом озорными глазками стрельнула в сторону Шелка. — Ну-ну, что ж ты прирос к стулу, Хелдар? Обними сводного брата!
   Тамазина медленно и горделиво поднялась с кресла.
   — Зови палача, Оскатат! Я готова.
   — Нет, госпожа, — ответил тот. — Я этого не сделаю.
   — Таков закон мургов, Оскатат, — настаивала она. — Женщина, опозорившая супружеское ложе изменой, немедленно должна быть предана смерти.
   — О, прошу тебя, матушка, сядь. — Ургит рассеянно грыз ноготь. — Сейчас не время для представлений.
   Глаза Шелка расширились от изумления.
   — Ты быстро соображаешь, Лизелль.
   — Не так уж и быстро, — возразила она. — Мне следовало бы догадаться много раньше. Ты и его величество вполне можете использовать друг друга в качестве зеркал для бритья, а торгуется он почти так же увлеченно и искусно, как ты. — Она взглянула на ошеломленного Короля мургов, и на щечках у нее заиграли прелестные ямочки. — Если ваше величество когда-нибудь устанет от бремени власти, уверена, что мой дядюшка сможет подыскать для вас подходящую работу.
   — Это несколько меняет положение дел, Ургит, — сказал Белгарат. — Ваши подданные широко известны своим ханжеством, и если они прознают о том, что вы — не настоящий мург, это их всерьез обеспокоит, не так ли?
   Ургит все еще во все глаза таращился на Шелка.
   — Слушай, старик, помолчи, — рассеянно проговорил он. — Дай мне все это обмозговать.
   — Уверен, вы, ваше величество, понимаете, что вполне можете на нас положиться, — подобострастно произнес Сади.
   — Разумеется, — сухо ответил монарх, — Но ровно до тех пор, покуда я буду делать то, что вы мне прикажете.
   — Ну, это, согласитесь, вполне естественно.
   Ургит взглянул на сенешаля.
   — Ну, Оскатат, скоро побежишь на самую высокую башню дворца Дроим, чтобы объявить всему городу о правде, выплывшей наружу?
   — С какой стати? — пожал плечами Оскатат. — Еще когда вы были маленьким мальчишкой, я уже знал, что вы не сын Таур-Ургаса.
   Тамазина ахнула, судорожно прижав ладонь к губам.
   — Ты знал, Оскатат? И ты держал в тайне мой позор?
   — Госпожа, — с поклоном ответил сенешаль, — я не предал бы вас даже на дыбе.
   Королева-мать странно посмотрела на него.
   — Но почему, Оскатат? — ласково спросила она.
   — Вы родом из королевского дома Хагги — так же, как и я. А преданность кровной родне — одна из национальных добродетелей Хтол-Мургоса.
   — И это все, Оскатат? Лишь поэтому ты стал мне другом, а моему сыну — защитником?
   Он храбро взглянул прямо в лицо королеве.
   — Нет, госпожа, — почти с гордостью объявил он. — Дело не только в этом.
   Тамазина смущенно опустила ресницы.
   — Были и другие причины скрывать вашу тайну, — продолжал сенешаль, — куда менее личные, но ничуть не менее существенные. Династия Урга поставила Хтол-Мургос на грань катастрофы. И в юном Ургите я видел надежду всего королевства. Правда, я предпочел бы, чтобы он обладал большей силой воли, но живость его ума была весьма многообещающей. В конце концов, не вполне решительный, но умный король куда предпочтительнее волевого, но безмозглого.
   Белгарат поднялся со стула.
   — Я вынужден прервать ваши излияния, — твердо заявил он, — нам пора отправляться в путь. На свет выплывает слишком много секретов, и, я полагаю, с нас довольно. — Он поглядел на Ургита. — Вы уже послали кого-нибудь в храм? Если дагаш хочет присоединиться к нам, ему надлежит тотчас же отправляться в гавань.
   Вконец разозленный Ургит стал медленно приподниматься с кресла. Его глаза превратились в щелочки.
   — Да кто ты такой, старик? По виду ты бродяга, но раскомандовался, словно император!
   Тамазина пристально глядела на Белгарата, и глаза ее постепенно раскрывались все шире. Она порывисто обернулась и изумленно уставилась на Полгару. Потом сдавленным голосом прошептала:
   — Ургит!
   — Ну что еще, матушка?
   — Посмотри на него. Внимательно посмотри, а потом взгляни на его дочь!
   — Какую еще дочь? Я и не подозревал, что они родственники!