Страница:
– Позвольте заметить, ваше величество, – Арсений поднял толстый палец, – девушка в плохом состоянии, она может не пережить передачу силы. Предлагаю перенести ритуал на завтрашнюю ночь.
– Так она же и так смертница, – хохотнул король, свита эхом откликнулась на его смех.
– Эй, – прохрипела я с перины, – а теперь послушайте меня! – Король резко крутанулся на каблуках, все зеленое облако последовало за ним, и глянул на меня с немым изумлением. – Пока не увижу бумагу об освобождении – никакого Ловца. Лучше сдохну, но тебе, ваше величество, ничего не отдам! – Слова давались с трудом, едва вылетали из глотки через тяжёлую одышку.
В комнате воцарилась почти идеальная тишина, прерываемая лишь сопением Распрекрасного. Он вдруг манерно передёрнул плечами, развернулся и вышел, а следом за ним убрались восвояси и придворные. Остался один Арсений, он смотрел на меня почти с жалостью.
– Чего так смотришь? – буркнула я.
– Дура ты, Наташка. Ох, дура! Дура была, дурой и помрёшь.
– Очень надеюсь помереть от старости, – отозвалась я, закрывая глаза.
Уже через четверть часа в моей комнате-темнице появились две горничные, одна несла постельное бельё, другая исподнее для меня. Вошли они тихо, как будто крадучись, и испуганно оглядели спальню. Я с трудом поднялась с кровати и позволила им застелить постель. Третья, совсем юная горничная в пышном платье, доставшемся ей от своей хозяйки, недавно вышедшей замуж, шустро внесла кувшин с тёплой водой и жестом позвала меня к тазу.
– Эй, глухонемая, – произнесла она грубо, – иди лицо обмою, а то вся в крови.
Я промолчала и сделала два неуверенных шага к середине комнаты. Резкая боль рассекла все тело, я хватилась за спинку кровати, едва не рухнув на пол,
– Смотри-ка, – зашептала вторая горничная, – взгляд у неё какой, пробирает до костей. Злющий. «Да, милая, похоже, впервые в своей жизни с ясноокой встречаешься», – подумала я, горько усмехнувшись про себя.
– У убогих всегда такой взгляд, – пояснила её товарка.
– Глупые вы обе, – фыркнула молоденькая, от неё пахло резким цветочным одеколоном, – она просто ясноокая.
– Слушайте, – прохрипела я, пресекая одним махом все разговоры, – заткнитесь и валите отсюда, сама справлюсь!
Побледневшие девушки в одно мгновение стали походить на три вполне симпатичных привидения. Их вымело из комнаты, как ураганом. Только я и услышала, как одна буркнула:
– Марья, дурёха, кто тебе сказал, что бродяжка глухонемая?
Я попыталась умыться, но едва подсохшие раны жгло как огнём. Кое-как поплескав воды в лицо и переодевшись в чистое бельё, я доковыляла до кровати, рухнула на свежие простыни, нежно пахнущие лавандой, и провалилась в глубокий сон.
– Эй, ты! – Кто-то тряс меня за плечо. Я резко открыла глаза, надо мной склонилась прежняя горничная в пышном платье. – На-ка выпей. Арсений Иванович передали.
Я с трудом сфокусировалась на бокале в дрожащей от страха руке, в нём плескалась густая, воняющая жасмином жидкость с единственной магической спиралькой, подпрыгивающей внутри.
– Что это?
– Арсений Иванович сказали, это поддержит тебя. Да пей ты! – Она ткнула стеклянный край к моим губам.
Я послушно взяла стакан и опрокинула в себя смесь. По телу растеклось успокоительное тепло. Мышцы медленно расслаблялись, кости становились мягкими, как мокрая глина, и сковывающая боль постепенно проходила, уступая место какому-то лёгкому, почти неземному блаженству и спокойствию.
Разбудил меня одуряющий аромат жареного мяса. Я сладко потянулась на кровати, утопая в мягкой перине. Так пахло в детстве в доме отца, когда я просыпалась после полуденного сна. Сейчас зайдёт мать, кажется, она ещё не успела окончательно свихнуться...
Я резко открыла глаза и посмотрела на тени, пляшущие по пыльному балдахину.
Я – в королевском дворце!!! И чувствую себя на редкость живой и бодрой. На столе стоял поднос с едой и стакан магического эликсира с танцующей внутри спиралькой. Легко встав с кровати и совсем не ощущая боли, я набросилась на еду, охваченная звериным голодом, запивая кушанья жасминовой настойкой.
– С аппетитом у тебя все нормально.
Я резко обернулась, вытирая тыльной стороной ладони жирные губы, и только сейчас заметила Арсения, стоящего у тёмного окна.
– Неплохая у вас тут кормёжка, – пробормотала я с набитым ртом и подняла стакан, – твоё здоровье.
– Эликсир будет действовать только несколько часов, потом снова вернётся боль. Он не лечит, а заглушает.
– Другого я от тебя и не ожидала, – хмыкнула я, наслаждаясь каждой секундой, пока не ноют помятые ребра и не горит разбитое лицо.
– Нам пора, – тихо произнёс он, буравя точку на моей груди. Я опустила голову, поняла, что он разглядывает тоненькую розовую трубочку с Ловцом, убрала её под рубаху и кивнула на тарелку:
– Пожрать дай.
– Куда ты дела свои институтские манеры? – хмыкнул Арсений иронично, прямо как в прежние времена.
– В замке Мальи оставила, – я смотрела холодно, почти ненавистно, – когда ты подставил меня.
Арсений посерьёзнел, улыбочка сошла с его круглого лица. Пряча глаза, цокнул языком и кивнул на дверь.
– Выйди, – поднялась я, – мне одеться надо, – Арсений хмыкнул и направился к двери. – Хотя нет, постой, – окликнула я, – мне стесняться нечего. Или ты стесняешься?
Колдун тихо закрыл за собой дверь.
Мы долго петляли по длинным, ярко освещённым коридорам, нам попадались снующие туда-сюда горничные и лакеи. Они быстро прижимались к стенам, пропуская нас. По узкой лестнице мы спустились к дворцовым темницам, а через них попали в огромный круглый зал, опоясанный колоннами. Сводчатый потолок был расписан знаками, как в замке Мальи. Рядом с каменными стенами толпились любопытные придворные, одетые, как один, в чёрные плащи с огромными капюшонами, надёжно закрывающими лица. Они тихо переговаривались. Женщины весёлыми пташками порхали от одной группки к другой, словно находились не на магическом таинстве, а на ежедневном завтраке в королевском будуаре. При нашем появлении вмиг наступила тишина, все взоры обратились к нам. Арсений провёл меня на середину зала, тут и появился король. Падкий на красивые зрелища, наряжённый в ярко-пурпурный плащ, он величественно прошествовал к нам, выстукивая каждый шаг каблуками из слоновой кости. По толпе придворных пролетел и стих лёгкий шепоток.
– Ваше величество, – Арсений низко поклонился, а я тихо фыркнула, – встаньте рядом с девицей.
Распрекрасный сбросил капюшон, на меня пахнуло свежеподправленной магией и немским одеколоном. Я насмешливо глянула на хорохорящегося павлином короля и от всей души пожелала ему переворота в стране.
– Ваше величество, – по-прежнему суетился Арсений, – сейчас я накрою вас с девицей магическим колпаком, вы возьмёте её за руки, она прочитает заклинание, вы повторите. Потом девица отдаст вам свой амулет, и после этого Ловец Душ станет вашим. Ваше величество сможет управлять самыми страшными тварями на этой земле, – колдун выдержал театральную паузу, – драконами!
Придворные дружно охнули, кое-где раздались редкие хлопки. Между тем магическое обезболивающее постепенно теряло своё действие, и у меня снова начали ныть ребра.
– Хорошо. – Король наморщил нос не хуже кисейной девицы. – Только сделай это все поскорее.
Арсений снова низко поклонился, а потом яростно махнул руками – пахнуло жасмином. У его ладоней вспыхнуло зеленоватое свечение.
– Э... нет! – подала я голос, ударяя его по рукам. – Сначала я увижу бумагу о своём полном помиловании, потом заклинание.
И тут Распрекрасный улыбнулся, и в этом желтозубом полуоскале мелькнула его прежняя, давно потерянная красота.
– Разве милой даме мало нашего королевского слова?
– Милой даме мало королевского слова, – кивнула я, скрещивая руки на груди.
Глаза Распрекрасного округлились, он повернулся к зрителям и громко трагично посетовал:
– Господа, вы слышали?
Свита, как водится, дружно зашелестела едва слышным возмущением.
– Я обещаю, – повернулся ко мне король.
– На бумажке обещание напиши, – снова кивнула я.
Ритуал передачи силы отложили ровно на пять минут, пока сам министр внутренних дел выскрёбывал на клочке бумаги, прижатом к спине королевского казначея, подобие расписки. Мол, некая девица с именем Наталья Москвина может валить на все четыре стороны, как только окажет ранее оговорённые услуги его величеству Петру Распрекрасному.
Происходящее все больше напоминало нелепый фарс.
Я спрятала бумагу за пазуху и кивнула Арсению, соглашаясь на продолжение ритуала.
Колдун нетерпеливо взмахнул руками, меня обдало тёплой колдовской волной, и нас накрыл зеленоватый колпак. Звуки отдалились, как будто заложило уши. Стенки кокона плыли волнами, впитывая в себя магию, имеющуюся внутри, и Распрекрасный предстал перед всеми в своём натуральном плачевном виде, а меня захлестнула прежняя боль.
– За руки меня возьми, – я протянула трясущиеся руки.
– Ты, девочка, поосторожнее, – отозвался недовольно Пётр, – я всё-таки король тебе.
Я хмыкнула:
– Простите меня, ваше величество.
Распрекрасный схватил меня за руки своими холодными влажными пальцами и сильно сжал. Я посмотрела в его потухшие от постоянных кутежей и возлияний глаза и прошептала:
– Кто управляет драконом, тот управляет всем миром. Стань повелителем драконов.
Король откашлялся и торжественно, отделяя каждое слово, да погромче, чтобы все придворные услышали, продекламировал:
– Кто. Управляет. Драконом. Тот. Управляет всем миром. Стань. Повелителем. Драконов!
Мы ещё пару секунд постояли со сцепленными пальцами, посмотрели по сторонам.
– Наверное, все. – мелко закивал Распрекрасный, отпуская руки и вытирая их о плащ.
– Наверное. – Я пыталась почувствовать что-нибудь необычное, какой-нибудь всплеск магической энергии, в конце концов. Но ничего.
Быстро сняв с шеи цепочку с Ловцом, я передала её королю. Когда Распрекрасный нацепил кулон, то я снова принюхалась, выискивая признаки магии, но запах исходил лишь от кокона. Арсений, размытый зеленоватым свечением, махнул руками. Магическая стена исчезла, до нас донёсся возбуждённый шёпот придворных.
– Все получилось, ваше величество, – расшаркивался Арсений, – мы все видели световой столб, ушедший в небеса.
Я задрала голову, на сводчатом потолке чернело идеально круглое пятно, такие появляются после передачи магии.
– Да, да, – улыбнулся король, – да, мы чувствуем силу! Чувствуем! – Он стал походить на влюблённого подростка. – Вперёд, вперёд – покорять драконов! – Он ткнул пальцем на выход и сорвался с места, словно за ним гнались тысяча чертей и мой болотный демон. Свита поспешила за ним. Я с ехидцей следила за их уморительным шествием.
– Кстати, – Распрекрасный резко остановился и повернулся ко мне, – девчонка много знает. Посадите её на кол!
У меня отвисла челюсть. Я скорее изумилась, нежели испугалась, да так и осталась стоять, как вкопанная в пол, раззявив варежку. Стража появилась моментально, меня скрутили в считанные секунды, я дёрнуться не успела, лишь непонимающе хлопала глазами, а Арсений, подбоченясь, ухмылялся.
– Ты же обещал! – только и смогла прошептать я, чувствуя, как резко накатывает боль, сводит мышцы, перехватывает дыхание.
– Ты мне все ещё веришь? – Он удивлённо поднял брови.
– Но, – между тем продолжил король, – наше Величество щедро, мы разрешаем проследить за минутами нашего триумфа, – и стремительно вышел из зала, только мелькнул край пурпурного плаща.
Мы едва не бежали по бесконечным коридорам, потом меня и вовсе выволокли в одной рубахе на мороз. Всей толпой мы пересекли задний двор, распугав горничных и конюхов. Король торопился, придворные, едва успевая, сбились в кучу, наскакивая друг на друга, нещадно толкаясь локтями и вовсе не разделяя восторга своего правителя, неслись за ним. За всей галдящей толпой в нелепых одинаковых плащах тащили меня.
Уже спускаясь в подземелье, я почувствовала тот же смрад, что и в замке Лопатова-Пяткина. Королевские фаворитки прятали белые напудренные носы в надушённые платочки, кавалеры храбрились, старались не морщиться, и под каждым капюшоном, на каждом аристократическом лице застыло выражение безумной паники.
– Вот он! Колдун, сними же свою защиту! – Король остановился перед двумя стражами, охраняющими огромные тяжёлые двери, окутанные зеленоватой дымкой. Расхлябанные стражи в расстёгнутых душегрейках высокого гостя никак не ожидали, а потому растерялись: то ли заправляться, то ли кланяться в пояс по крестьянской привычке, то ли салютовать по-солдатски. Арсений поспешно щёлкнул пальцами, энергетический щит лопнул с громким хлопком, как надутый бычий пузырь, выпуская облако жасминового аромата. Распрекрасный был так возбуждён, что заминки не заметил, оттолкнул стража потщедушнее и с натугой отворил дверь.
В огромной зале сидело одно-единственное существо, и оно, похоже, было очень-очень зло. Дракон повернул голову на скрипучий звук открываемой створки и блеснул жёлтыми кругляшками глаз.
Свита испуганно умолкла и отступила на шаг поглубже в коридор. Вояки, ведущие меня, остановились, готовые броситься наутёк.
Дракон приподнял вытянутую морду, будто гипнотизируя нас. Перед его взором прыгала странная красная фигурка с отвратительным одутловатым лицом и воняющая резким раздражающим запахом магии, запахом ненавистного жасмина.
Чудище моргнуло, а мы увидели, как сокращаются его вертикальные зрачки. Оно поднялось резко, неожиданно. Длинный хвост махнул по каменным плитам пола, взметая в воздух пыль.
Дракон перевёл взгляд на тех, что стояли подальше. Мелкие глупые людишки, отчаянно боявшиеся его. От них разило потом и развратом. Их запахи, их жесты буквально умоляли сожрать хотя бы одного из них. Глупое стадо, не понимающее, кто из них хозяин этого мира!
Крылатая тварь расправила огромные перепончатые крылья и как будто потянулась. Я с напряжением следила за его неспешными движением, прекрасно осознавая, что в следующее мгновение он может выставить свою чёртову шею, открыть жуткую пасть и так пыхнуть огнём, что от нас всех останется единая кучка пепла.
Король продолжал прыгать вокруг склонённой морды дракона, размахивая руками.
– Смотрите, смотрите все! – орал он, как будто лишился остатков рассудка. – Сейчас дракон станет подчиняться моим приказам!
Распрекрасный достал из-за пазухи заклинание, болтающееся на цепочке, вытянул его вперёд и чётко, холодно произнёс:
– Кто управляет драконом, тот управляет всем миром. Стань повелителем драконов!
Дракон уже с интересом разглядывал того странного человечишку, теперь протягивающего к его носу какую-то непонятную вещицу. Кажется, он что-то там крикнул на своём птичьем языке, слишком примитивном, чтобы он, повелитель этой земли, мог понять странный лепет.
В жёлтых глазах чудовища отражалось вытянутое лицо Распрекрасного, уже едва не повисшего на его шее.
«Сейчас он точно нас всех поджарит!» – мелькнула паническая мысль. Дракон расправил длинные чешуйки вокруг страшной морды.
– Ребятки, – прошептала я стражам, едва удерживающим меня ослабевшими руками, – по-моему, нам надо отсюда убираться! Я уже такое видела, сейчас он будет плеваться пламенем!
Стражи посмотрели на меня с непониманием на простых крестьянских лицах. Придворные между тем затихли, сбились в одну жалкую кучку, а дамы мечтали свалиться без чувств, лишь бы не видеть страшного представления. Арсений переводил взгляд с меня на дракона, на короля, потом снова на меня, понимая: что-то идёт не так, что-то не получилось.
Дракон мотнул головой, шлёпнул о камни хвостом, даже пол под ногами зашёлся нервной дрожью. Король упал под ноги чудовищу и взвизгнул:
– Я твой повелитель, приказываю тебе посторониться!
Дракон снова расправил крылья, и тут он увидал странную скрюченную фигуру, её держали две другие – такие же, как этот, прыгающий вокруг него кузнечик. Но эта особь обладала силой, ещё неполной, но уже ненавистной, страшной силой, которой он боялся.
Ни с того ни с сего тварь отскочила к стене. Мы все непроизвольно отшатнулись назад. Распрекрасный вскочил на ноги и восторженно заорал, повернувшись спиной к дракону:
– Вы видели! Вы видели! Он меня слушается! Я приказал отойти, и он отошёл!
Дракон открыл чёрную зубастую пасть, и я заметила, как внутри, в глотке, образуется лёгкий пламенный язычок. Я не знаю, откуда у меня появились силы и куда ушла мучившая меня боль. Я вырвалась из рук стражей, да они и не держали, а потом с силой толкнула одного из них на пол. Падая за ним, краем глаза я заметила, как, почувствовав неладное, свалился на плиты Арсений. В следующее мгновение над нами пронеслось всеразрушающее огненное облако. Вмиг запахло горелой плотью, подземелье накрыли нечеловеческие вопли боли. Рядом со мной зашевелился и застонал страж. Я подняла голову, пытаясь через дымовую завесу рассмотреть обстановку, но видела лишь почерневшие, обугленные стены. Охваченные паникой, метались людские фигуры.
– Служивый, ты как? – Я потрясла стража за плечо.
– Нормально, девочка, – прохрипел он, – давай выбираться отсюда. Пропади пропадом этот король!
Лицо мужчины было покрыто сажей, на кончиках подпалённых усов свернулись крохотные оплавленные шарики.
– Уже пропал, – отозвалась я.
Страж помог мне подняться, мы сделали всего несколько шагов через непроницаемую стену дыма, когда сквозь неё вырос дракон. Мы остановились, страж задрожал, но не отступил, продолжал поддерживать меня одной рукой, крестясь другой. С губ его срывались обрывки молитвы. Дракон разглядывал меня большими жёлтыми глазами.
– Ич парандиси дрэкон, чо парандиси су камер! – тихо прошептала я первую строчку Ловца на языке Мальи.
– Отче наш иже еси на небесех... – шептал в унисон мне служивый.
Дракон отступил на шаг.
– Ич парандиси дрэкон, чо парандиси су камер! – повторила я громче.
Черт возьми, эта тварь боится меня!
Дракон медленно, словно неохотно, отошёл, подчиняясь заклинанию. Сторонясь, мы прошли рядом. Чудище топталось на месте, а потом, вытянув шею, завопило. Громко, мощно, нас едва не снесла волна встревоженного воздуха. Уши моментально заложило, казалось, что голова сейчас лопнет. Вслед дракону подземелье заполнилось новым людскими визгом и криками, кто-то надрывно рыдал. Дракон резко развернулся и скрылся в дыму, он направился туда, где пытались спастись выжившие вельможи.
Мы выбрались на заполненный слугами, конюхами и лакеями заснеженный задний двор. Все толпились у входа в подвал, но боялись спуститься вниз. Они слышали людские крики, страшный животный вой, оттуда шёл дым, но никто не двигался с места. Нас окружили, кто-то стремился допытаться, что происходит в подвале. Оглушённые, мы рассматривали бессмысленным взглядом сотню испуганных бледных лиц.
– Убийца! – вдруг раздался хриплый крик Арсения. – Она убийца нашего короля!
Над двором вдруг повисла оглушающая тишина, от нас отступили на шаг, рассматривая враждебно и недоверчиво. Я осторожно повернулась. Колдун стоял в облаке дыма, борода его превратилась в опалённую метёлку, одежда чернела от сажи, от волос все ещё шёл дым, а лицо, его лощёное лицо покрылось отвратительными красными ожогами.
– Ты убила короля! Ты сказала ненастоящий текст заклинания.
– Я сказала, что знала! – крикнула я, и в следующий момент кто-то сбил меня с ног.
– Убийца! – визжали вокруг. Я почувствовала яростный удар между лопаток, в голове мелькнула страшная мысль, что этого избиения я не переживу. С верху сыпались удары. Перед глазами встала чернота, я молила провалиться в пустоту и не чувствовать боли, но сознание отказывалось покидать меня. Все закончилось внезапно: сначала прекратились удары, а потом площадь накрыл трубный звериный вой. Люди, словно испуганные воробьи, кинулись в разные стороны, а дракон наконец-то выбрался из своего заточения на свободу.
– Вставай! – услышала я где-то вдалеке приглушённый женский голос. Тонкие пальчики впились а моё плечо. Я с трудом повернула голову и посмотрела в белое как полотно лицо молодой горничной, подававшей мне магическую настойку. – Вставай, – снова прошептала она через панические крики толпы.
Я с трудом поднялась на ноги.
– Пойдём.
Я зашаталась, она подхватила меня под руки. Худенькая как тростиночка, ростом чуть выше меня, в красивом белом платье с кружевным передником девушка тащила меня сначала через наполненный паникой двор, потом через людские, в свою крохотную спаленку.
В комнатке стояла одна кровать, стул да комод с большим круглым зеркалом. На вбитых в стену гвоздях висели наряды.
– Пей, это твой эликсир! – Она протянула мне стакан. – Я немного отлила, – она запнулась, – себе.
Слабой рукой я взяла его, внимательно посмотрела на девушку и задала единственный мучивший меня вопрос:
– Почему?
– Потому что ты первая ясноокая, которую я вижу.
В это время за дверью стали раздаваться возбуждённые голоса, весть о смерти короля в одно мгновение разлетелась по дворцу. За стеной суетились, куда-то бежали. Я залпом выпила напиток, чувствуя расслабляющее тепло. Кто-то так яростно постучал в дверь, что та едва не слетела с хлипких петель.
– Тебе надо умыться и переодеться. – Девушка сняла с гвоздя простенькое платье. – Надевай!
Горничная помогла мне выбраться из королевского дворца. Уже стоя на площади среди прибывающих любопытных и целого полка стражей, пытавшихся успокоить разбушевавшийся возбуждённый народ, я поняла, что даже не спросила имени моей спасительницы.
Мне надо было скрыться, переждать время, отойти от прошедших потрясений, а в огромной каменной Торуси такого места не существовало. Стремительно темнело, но народ и не думал расходиться по домам. На улицах шло оживлённое движение, на каждом перекрёстке обсуждали неожиданную гибель короля. Предположения строились самые разные: от неслыханных – смерть в драконьем огне, и до вполне приемлемых – государственный переворот. Теперь народ с нетерпением ждал, кому достанется власть в королевстве. Смерть ненавистного Распрекрасного отмечали в каждой таверне, сегодняшней ночью город кутил, рыдал и ждал новостей.
Я быстро шла к Первостепенному храму, испуганные стражи проносились мимо, не обращая внимания на одинокую фигуру в нелепом платье и тонком плаще.
– Наташа! – Я вздрогнула и резко обернулась. Ко мне буквально бежал Денис, чуть поодаль верный Митрофан держал лошадей. – Боже мой, Наташа! Ты жива! – Давидыв расталкивал встречных.
Во мне вдруг зарокотала злость. «Предатель, мерзкий предатель! Так подло, так низко меня сдать!» Денис расставил руки, готовый заключить меня в объятия. Стоило ему приблизиться на расстояние руки, как я размахнулась и со всей силы впечатала кулак ему в глаз. Давидыв охнул и рухнул на заледенелую брусчатку.
– Подлец! – прошипела я, подхватила болтающиеся юбки и кинулась к выезду из города.
– Москвина, стой! – Денис нагнал меня и схватил за плечо.
– Отстань, стервец! – прошипела я сквозь зубы, развернулась, чтобы ударить его, но кулак прошёл мимо, махнув в воздухе, и я едва не завалилась в снег. – Ненавижу!
– Ты белены обожралась? – недоумевал Денис, поддерживая меня под локоть и смущённо улыбаясь оборачивающимся прохожим.
– Ты, мерзкий холуй, ты заложил меня бейджанцам!
У Давидыва было такое потрясённое лицо, что я осеклась.
– Ты послал им письмо о нашем местонахождении? – уточнила я, гнев подозрительно быстро улетучивался.
– Я посылал письмо Митгофанке с пгосьбой связаться с Гоманом Менщиковым, чтобы тот помог нам выехать из коголевства.
– Что?! – Я почувствовала, как сердце пропустило удар. Список врагов и друзей вмиг перетасовался, и на вершине первого из них оказался Роман Менщиков.
Боже, Наталька, как тебе не повезло заиметь ТАКОГО врага!
– Извини, – только и смогла буркнуть я.
Воспользовавшись всеобщей суматохой, мы поспешно покинули город. До деревень весть о несчастье с королём ещё не дошла. Мы завернули на какой-то замшелый постоялый двор, заполненный припозднившимися путниками, не знающими, что сегодня ночью городские ворота никто не закрывал и толком не охранял. В трапезной некуда было яблоку упасть. С трудом притулившись на уголке длинного стола, мы хлебали жидкую похлёбку.
– Кто тебя так разукрасил, девонька? – вполголоса, чтобы не привлекать внимания соседей, с сочувствием поинтересовался Митрофан.
Я осторожно лизнула языком засохшую болячку на губе.
– Это меня военные избили ещё в Салатопке.
Денис смотрел на меня блестящими глазами, боясь отвести взгляд.
– Как вы нашли меня?
– Твой демон привёл, – объяснил старик.
– Страх? – изумилась я. – Где он?
Денис пожал плечами, а потом накрыл своей большой тёплой ладонью мою руку:
– Послушай, я хочу, чтобы та знала: там, в «Чегном олене», я слышал, как ты звала меня, но меня скгутили бейджанцы. Я не мог выйти из комнаты. А этот гад, твой пгиятель, он исчез в ту же ночь.
– Савков? – насторожилась я. У нечёсаного колдуна осталась моя ваза. Ну держись, Коленька, когда найду тебя, то в клочья разорву!
– Так она же и так смертница, – хохотнул король, свита эхом откликнулась на его смех.
– Эй, – прохрипела я с перины, – а теперь послушайте меня! – Король резко крутанулся на каблуках, все зеленое облако последовало за ним, и глянул на меня с немым изумлением. – Пока не увижу бумагу об освобождении – никакого Ловца. Лучше сдохну, но тебе, ваше величество, ничего не отдам! – Слова давались с трудом, едва вылетали из глотки через тяжёлую одышку.
В комнате воцарилась почти идеальная тишина, прерываемая лишь сопением Распрекрасного. Он вдруг манерно передёрнул плечами, развернулся и вышел, а следом за ним убрались восвояси и придворные. Остался один Арсений, он смотрел на меня почти с жалостью.
– Чего так смотришь? – буркнула я.
– Дура ты, Наташка. Ох, дура! Дура была, дурой и помрёшь.
– Очень надеюсь помереть от старости, – отозвалась я, закрывая глаза.
Уже через четверть часа в моей комнате-темнице появились две горничные, одна несла постельное бельё, другая исподнее для меня. Вошли они тихо, как будто крадучись, и испуганно оглядели спальню. Я с трудом поднялась с кровати и позволила им застелить постель. Третья, совсем юная горничная в пышном платье, доставшемся ей от своей хозяйки, недавно вышедшей замуж, шустро внесла кувшин с тёплой водой и жестом позвала меня к тазу.
– Эй, глухонемая, – произнесла она грубо, – иди лицо обмою, а то вся в крови.
Я промолчала и сделала два неуверенных шага к середине комнаты. Резкая боль рассекла все тело, я хватилась за спинку кровати, едва не рухнув на пол,
– Смотри-ка, – зашептала вторая горничная, – взгляд у неё какой, пробирает до костей. Злющий. «Да, милая, похоже, впервые в своей жизни с ясноокой встречаешься», – подумала я, горько усмехнувшись про себя.
– У убогих всегда такой взгляд, – пояснила её товарка.
– Глупые вы обе, – фыркнула молоденькая, от неё пахло резким цветочным одеколоном, – она просто ясноокая.
– Слушайте, – прохрипела я, пресекая одним махом все разговоры, – заткнитесь и валите отсюда, сама справлюсь!
Побледневшие девушки в одно мгновение стали походить на три вполне симпатичных привидения. Их вымело из комнаты, как ураганом. Только я и услышала, как одна буркнула:
– Марья, дурёха, кто тебе сказал, что бродяжка глухонемая?
Я попыталась умыться, но едва подсохшие раны жгло как огнём. Кое-как поплескав воды в лицо и переодевшись в чистое бельё, я доковыляла до кровати, рухнула на свежие простыни, нежно пахнущие лавандой, и провалилась в глубокий сон.
– Эй, ты! – Кто-то тряс меня за плечо. Я резко открыла глаза, надо мной склонилась прежняя горничная в пышном платье. – На-ка выпей. Арсений Иванович передали.
Я с трудом сфокусировалась на бокале в дрожащей от страха руке, в нём плескалась густая, воняющая жасмином жидкость с единственной магической спиралькой, подпрыгивающей внутри.
– Что это?
– Арсений Иванович сказали, это поддержит тебя. Да пей ты! – Она ткнула стеклянный край к моим губам.
Я послушно взяла стакан и опрокинула в себя смесь. По телу растеклось успокоительное тепло. Мышцы медленно расслаблялись, кости становились мягкими, как мокрая глина, и сковывающая боль постепенно проходила, уступая место какому-то лёгкому, почти неземному блаженству и спокойствию.
Разбудил меня одуряющий аромат жареного мяса. Я сладко потянулась на кровати, утопая в мягкой перине. Так пахло в детстве в доме отца, когда я просыпалась после полуденного сна. Сейчас зайдёт мать, кажется, она ещё не успела окончательно свихнуться...
Я резко открыла глаза и посмотрела на тени, пляшущие по пыльному балдахину.
Я – в королевском дворце!!! И чувствую себя на редкость живой и бодрой. На столе стоял поднос с едой и стакан магического эликсира с танцующей внутри спиралькой. Легко встав с кровати и совсем не ощущая боли, я набросилась на еду, охваченная звериным голодом, запивая кушанья жасминовой настойкой.
– С аппетитом у тебя все нормально.
Я резко обернулась, вытирая тыльной стороной ладони жирные губы, и только сейчас заметила Арсения, стоящего у тёмного окна.
– Неплохая у вас тут кормёжка, – пробормотала я с набитым ртом и подняла стакан, – твоё здоровье.
– Эликсир будет действовать только несколько часов, потом снова вернётся боль. Он не лечит, а заглушает.
– Другого я от тебя и не ожидала, – хмыкнула я, наслаждаясь каждой секундой, пока не ноют помятые ребра и не горит разбитое лицо.
– Нам пора, – тихо произнёс он, буравя точку на моей груди. Я опустила голову, поняла, что он разглядывает тоненькую розовую трубочку с Ловцом, убрала её под рубаху и кивнула на тарелку:
– Пожрать дай.
– Куда ты дела свои институтские манеры? – хмыкнул Арсений иронично, прямо как в прежние времена.
– В замке Мальи оставила, – я смотрела холодно, почти ненавистно, – когда ты подставил меня.
Арсений посерьёзнел, улыбочка сошла с его круглого лица. Пряча глаза, цокнул языком и кивнул на дверь.
– Выйди, – поднялась я, – мне одеться надо, – Арсений хмыкнул и направился к двери. – Хотя нет, постой, – окликнула я, – мне стесняться нечего. Или ты стесняешься?
Колдун тихо закрыл за собой дверь.
Мы долго петляли по длинным, ярко освещённым коридорам, нам попадались снующие туда-сюда горничные и лакеи. Они быстро прижимались к стенам, пропуская нас. По узкой лестнице мы спустились к дворцовым темницам, а через них попали в огромный круглый зал, опоясанный колоннами. Сводчатый потолок был расписан знаками, как в замке Мальи. Рядом с каменными стенами толпились любопытные придворные, одетые, как один, в чёрные плащи с огромными капюшонами, надёжно закрывающими лица. Они тихо переговаривались. Женщины весёлыми пташками порхали от одной группки к другой, словно находились не на магическом таинстве, а на ежедневном завтраке в королевском будуаре. При нашем появлении вмиг наступила тишина, все взоры обратились к нам. Арсений провёл меня на середину зала, тут и появился король. Падкий на красивые зрелища, наряжённый в ярко-пурпурный плащ, он величественно прошествовал к нам, выстукивая каждый шаг каблуками из слоновой кости. По толпе придворных пролетел и стих лёгкий шепоток.
– Ваше величество, – Арсений низко поклонился, а я тихо фыркнула, – встаньте рядом с девицей.
Распрекрасный сбросил капюшон, на меня пахнуло свежеподправленной магией и немским одеколоном. Я насмешливо глянула на хорохорящегося павлином короля и от всей души пожелала ему переворота в стране.
– Ваше величество, – по-прежнему суетился Арсений, – сейчас я накрою вас с девицей магическим колпаком, вы возьмёте её за руки, она прочитает заклинание, вы повторите. Потом девица отдаст вам свой амулет, и после этого Ловец Душ станет вашим. Ваше величество сможет управлять самыми страшными тварями на этой земле, – колдун выдержал театральную паузу, – драконами!
Придворные дружно охнули, кое-где раздались редкие хлопки. Между тем магическое обезболивающее постепенно теряло своё действие, и у меня снова начали ныть ребра.
– Хорошо. – Король наморщил нос не хуже кисейной девицы. – Только сделай это все поскорее.
Арсений снова низко поклонился, а потом яростно махнул руками – пахнуло жасмином. У его ладоней вспыхнуло зеленоватое свечение.
– Э... нет! – подала я голос, ударяя его по рукам. – Сначала я увижу бумагу о своём полном помиловании, потом заклинание.
И тут Распрекрасный улыбнулся, и в этом желтозубом полуоскале мелькнула его прежняя, давно потерянная красота.
– Разве милой даме мало нашего королевского слова?
– Милой даме мало королевского слова, – кивнула я, скрещивая руки на груди.
Глаза Распрекрасного округлились, он повернулся к зрителям и громко трагично посетовал:
– Господа, вы слышали?
Свита, как водится, дружно зашелестела едва слышным возмущением.
– Я обещаю, – повернулся ко мне король.
– На бумажке обещание напиши, – снова кивнула я.
Ритуал передачи силы отложили ровно на пять минут, пока сам министр внутренних дел выскрёбывал на клочке бумаги, прижатом к спине королевского казначея, подобие расписки. Мол, некая девица с именем Наталья Москвина может валить на все четыре стороны, как только окажет ранее оговорённые услуги его величеству Петру Распрекрасному.
Происходящее все больше напоминало нелепый фарс.
Я спрятала бумагу за пазуху и кивнула Арсению, соглашаясь на продолжение ритуала.
Колдун нетерпеливо взмахнул руками, меня обдало тёплой колдовской волной, и нас накрыл зеленоватый колпак. Звуки отдалились, как будто заложило уши. Стенки кокона плыли волнами, впитывая в себя магию, имеющуюся внутри, и Распрекрасный предстал перед всеми в своём натуральном плачевном виде, а меня захлестнула прежняя боль.
– За руки меня возьми, – я протянула трясущиеся руки.
– Ты, девочка, поосторожнее, – отозвался недовольно Пётр, – я всё-таки король тебе.
Я хмыкнула:
– Простите меня, ваше величество.
Распрекрасный схватил меня за руки своими холодными влажными пальцами и сильно сжал. Я посмотрела в его потухшие от постоянных кутежей и возлияний глаза и прошептала:
– Кто управляет драконом, тот управляет всем миром. Стань повелителем драконов.
Король откашлялся и торжественно, отделяя каждое слово, да погромче, чтобы все придворные услышали, продекламировал:
– Кто. Управляет. Драконом. Тот. Управляет всем миром. Стань. Повелителем. Драконов!
Мы ещё пару секунд постояли со сцепленными пальцами, посмотрели по сторонам.
– Наверное, все. – мелко закивал Распрекрасный, отпуская руки и вытирая их о плащ.
– Наверное. – Я пыталась почувствовать что-нибудь необычное, какой-нибудь всплеск магической энергии, в конце концов. Но ничего.
Быстро сняв с шеи цепочку с Ловцом, я передала её королю. Когда Распрекрасный нацепил кулон, то я снова принюхалась, выискивая признаки магии, но запах исходил лишь от кокона. Арсений, размытый зеленоватым свечением, махнул руками. Магическая стена исчезла, до нас донёсся возбуждённый шёпот придворных.
– Все получилось, ваше величество, – расшаркивался Арсений, – мы все видели световой столб, ушедший в небеса.
Я задрала голову, на сводчатом потолке чернело идеально круглое пятно, такие появляются после передачи магии.
– Да, да, – улыбнулся король, – да, мы чувствуем силу! Чувствуем! – Он стал походить на влюблённого подростка. – Вперёд, вперёд – покорять драконов! – Он ткнул пальцем на выход и сорвался с места, словно за ним гнались тысяча чертей и мой болотный демон. Свита поспешила за ним. Я с ехидцей следила за их уморительным шествием.
– Кстати, – Распрекрасный резко остановился и повернулся ко мне, – девчонка много знает. Посадите её на кол!
У меня отвисла челюсть. Я скорее изумилась, нежели испугалась, да так и осталась стоять, как вкопанная в пол, раззявив варежку. Стража появилась моментально, меня скрутили в считанные секунды, я дёрнуться не успела, лишь непонимающе хлопала глазами, а Арсений, подбоченясь, ухмылялся.
– Ты же обещал! – только и смогла прошептать я, чувствуя, как резко накатывает боль, сводит мышцы, перехватывает дыхание.
– Ты мне все ещё веришь? – Он удивлённо поднял брови.
– Но, – между тем продолжил король, – наше Величество щедро, мы разрешаем проследить за минутами нашего триумфа, – и стремительно вышел из зала, только мелькнул край пурпурного плаща.
Мы едва не бежали по бесконечным коридорам, потом меня и вовсе выволокли в одной рубахе на мороз. Всей толпой мы пересекли задний двор, распугав горничных и конюхов. Король торопился, придворные, едва успевая, сбились в кучу, наскакивая друг на друга, нещадно толкаясь локтями и вовсе не разделяя восторга своего правителя, неслись за ним. За всей галдящей толпой в нелепых одинаковых плащах тащили меня.
Уже спускаясь в подземелье, я почувствовала тот же смрад, что и в замке Лопатова-Пяткина. Королевские фаворитки прятали белые напудренные носы в надушённые платочки, кавалеры храбрились, старались не морщиться, и под каждым капюшоном, на каждом аристократическом лице застыло выражение безумной паники.
– Вот он! Колдун, сними же свою защиту! – Король остановился перед двумя стражами, охраняющими огромные тяжёлые двери, окутанные зеленоватой дымкой. Расхлябанные стражи в расстёгнутых душегрейках высокого гостя никак не ожидали, а потому растерялись: то ли заправляться, то ли кланяться в пояс по крестьянской привычке, то ли салютовать по-солдатски. Арсений поспешно щёлкнул пальцами, энергетический щит лопнул с громким хлопком, как надутый бычий пузырь, выпуская облако жасминового аромата. Распрекрасный был так возбуждён, что заминки не заметил, оттолкнул стража потщедушнее и с натугой отворил дверь.
В огромной зале сидело одно-единственное существо, и оно, похоже, было очень-очень зло. Дракон повернул голову на скрипучий звук открываемой створки и блеснул жёлтыми кругляшками глаз.
Свита испуганно умолкла и отступила на шаг поглубже в коридор. Вояки, ведущие меня, остановились, готовые броситься наутёк.
Дракон приподнял вытянутую морду, будто гипнотизируя нас. Перед его взором прыгала странная красная фигурка с отвратительным одутловатым лицом и воняющая резким раздражающим запахом магии, запахом ненавистного жасмина.
Чудище моргнуло, а мы увидели, как сокращаются его вертикальные зрачки. Оно поднялось резко, неожиданно. Длинный хвост махнул по каменным плитам пола, взметая в воздух пыль.
Дракон перевёл взгляд на тех, что стояли подальше. Мелкие глупые людишки, отчаянно боявшиеся его. От них разило потом и развратом. Их запахи, их жесты буквально умоляли сожрать хотя бы одного из них. Глупое стадо, не понимающее, кто из них хозяин этого мира!
Крылатая тварь расправила огромные перепончатые крылья и как будто потянулась. Я с напряжением следила за его неспешными движением, прекрасно осознавая, что в следующее мгновение он может выставить свою чёртову шею, открыть жуткую пасть и так пыхнуть огнём, что от нас всех останется единая кучка пепла.
Король продолжал прыгать вокруг склонённой морды дракона, размахивая руками.
– Смотрите, смотрите все! – орал он, как будто лишился остатков рассудка. – Сейчас дракон станет подчиняться моим приказам!
Распрекрасный достал из-за пазухи заклинание, болтающееся на цепочке, вытянул его вперёд и чётко, холодно произнёс:
– Кто управляет драконом, тот управляет всем миром. Стань повелителем драконов!
Дракон уже с интересом разглядывал того странного человечишку, теперь протягивающего к его носу какую-то непонятную вещицу. Кажется, он что-то там крикнул на своём птичьем языке, слишком примитивном, чтобы он, повелитель этой земли, мог понять странный лепет.
В жёлтых глазах чудовища отражалось вытянутое лицо Распрекрасного, уже едва не повисшего на его шее.
«Сейчас он точно нас всех поджарит!» – мелькнула паническая мысль. Дракон расправил длинные чешуйки вокруг страшной морды.
– Ребятки, – прошептала я стражам, едва удерживающим меня ослабевшими руками, – по-моему, нам надо отсюда убираться! Я уже такое видела, сейчас он будет плеваться пламенем!
Стражи посмотрели на меня с непониманием на простых крестьянских лицах. Придворные между тем затихли, сбились в одну жалкую кучку, а дамы мечтали свалиться без чувств, лишь бы не видеть страшного представления. Арсений переводил взгляд с меня на дракона, на короля, потом снова на меня, понимая: что-то идёт не так, что-то не получилось.
Дракон мотнул головой, шлёпнул о камни хвостом, даже пол под ногами зашёлся нервной дрожью. Король упал под ноги чудовищу и взвизгнул:
– Я твой повелитель, приказываю тебе посторониться!
Дракон снова расправил крылья, и тут он увидал странную скрюченную фигуру, её держали две другие – такие же, как этот, прыгающий вокруг него кузнечик. Но эта особь обладала силой, ещё неполной, но уже ненавистной, страшной силой, которой он боялся.
Ни с того ни с сего тварь отскочила к стене. Мы все непроизвольно отшатнулись назад. Распрекрасный вскочил на ноги и восторженно заорал, повернувшись спиной к дракону:
– Вы видели! Вы видели! Он меня слушается! Я приказал отойти, и он отошёл!
Дракон открыл чёрную зубастую пасть, и я заметила, как внутри, в глотке, образуется лёгкий пламенный язычок. Я не знаю, откуда у меня появились силы и куда ушла мучившая меня боль. Я вырвалась из рук стражей, да они и не держали, а потом с силой толкнула одного из них на пол. Падая за ним, краем глаза я заметила, как, почувствовав неладное, свалился на плиты Арсений. В следующее мгновение над нами пронеслось всеразрушающее огненное облако. Вмиг запахло горелой плотью, подземелье накрыли нечеловеческие вопли боли. Рядом со мной зашевелился и застонал страж. Я подняла голову, пытаясь через дымовую завесу рассмотреть обстановку, но видела лишь почерневшие, обугленные стены. Охваченные паникой, метались людские фигуры.
– Служивый, ты как? – Я потрясла стража за плечо.
– Нормально, девочка, – прохрипел он, – давай выбираться отсюда. Пропади пропадом этот король!
Лицо мужчины было покрыто сажей, на кончиках подпалённых усов свернулись крохотные оплавленные шарики.
– Уже пропал, – отозвалась я.
Страж помог мне подняться, мы сделали всего несколько шагов через непроницаемую стену дыма, когда сквозь неё вырос дракон. Мы остановились, страж задрожал, но не отступил, продолжал поддерживать меня одной рукой, крестясь другой. С губ его срывались обрывки молитвы. Дракон разглядывал меня большими жёлтыми глазами.
– Ич парандиси дрэкон, чо парандиси су камер! – тихо прошептала я первую строчку Ловца на языке Мальи.
– Отче наш иже еси на небесех... – шептал в унисон мне служивый.
Дракон отступил на шаг.
– Ич парандиси дрэкон, чо парандиси су камер! – повторила я громче.
Черт возьми, эта тварь боится меня!
Дракон медленно, словно неохотно, отошёл, подчиняясь заклинанию. Сторонясь, мы прошли рядом. Чудище топталось на месте, а потом, вытянув шею, завопило. Громко, мощно, нас едва не снесла волна встревоженного воздуха. Уши моментально заложило, казалось, что голова сейчас лопнет. Вслед дракону подземелье заполнилось новым людскими визгом и криками, кто-то надрывно рыдал. Дракон резко развернулся и скрылся в дыму, он направился туда, где пытались спастись выжившие вельможи.
Мы выбрались на заполненный слугами, конюхами и лакеями заснеженный задний двор. Все толпились у входа в подвал, но боялись спуститься вниз. Они слышали людские крики, страшный животный вой, оттуда шёл дым, но никто не двигался с места. Нас окружили, кто-то стремился допытаться, что происходит в подвале. Оглушённые, мы рассматривали бессмысленным взглядом сотню испуганных бледных лиц.
– Убийца! – вдруг раздался хриплый крик Арсения. – Она убийца нашего короля!
Над двором вдруг повисла оглушающая тишина, от нас отступили на шаг, рассматривая враждебно и недоверчиво. Я осторожно повернулась. Колдун стоял в облаке дыма, борода его превратилась в опалённую метёлку, одежда чернела от сажи, от волос все ещё шёл дым, а лицо, его лощёное лицо покрылось отвратительными красными ожогами.
– Ты убила короля! Ты сказала ненастоящий текст заклинания.
– Я сказала, что знала! – крикнула я, и в следующий момент кто-то сбил меня с ног.
– Убийца! – визжали вокруг. Я почувствовала яростный удар между лопаток, в голове мелькнула страшная мысль, что этого избиения я не переживу. С верху сыпались удары. Перед глазами встала чернота, я молила провалиться в пустоту и не чувствовать боли, но сознание отказывалось покидать меня. Все закончилось внезапно: сначала прекратились удары, а потом площадь накрыл трубный звериный вой. Люди, словно испуганные воробьи, кинулись в разные стороны, а дракон наконец-то выбрался из своего заточения на свободу.
– Вставай! – услышала я где-то вдалеке приглушённый женский голос. Тонкие пальчики впились а моё плечо. Я с трудом повернула голову и посмотрела в белое как полотно лицо молодой горничной, подававшей мне магическую настойку. – Вставай, – снова прошептала она через панические крики толпы.
Я с трудом поднялась на ноги.
– Пойдём.
Я зашаталась, она подхватила меня под руки. Худенькая как тростиночка, ростом чуть выше меня, в красивом белом платье с кружевным передником девушка тащила меня сначала через наполненный паникой двор, потом через людские, в свою крохотную спаленку.
В комнатке стояла одна кровать, стул да комод с большим круглым зеркалом. На вбитых в стену гвоздях висели наряды.
– Пей, это твой эликсир! – Она протянула мне стакан. – Я немного отлила, – она запнулась, – себе.
Слабой рукой я взяла его, внимательно посмотрела на девушку и задала единственный мучивший меня вопрос:
– Почему?
– Потому что ты первая ясноокая, которую я вижу.
В это время за дверью стали раздаваться возбуждённые голоса, весть о смерти короля в одно мгновение разлетелась по дворцу. За стеной суетились, куда-то бежали. Я залпом выпила напиток, чувствуя расслабляющее тепло. Кто-то так яростно постучал в дверь, что та едва не слетела с хлипких петель.
– Тебе надо умыться и переодеться. – Девушка сняла с гвоздя простенькое платье. – Надевай!
Горничная помогла мне выбраться из королевского дворца. Уже стоя на площади среди прибывающих любопытных и целого полка стражей, пытавшихся успокоить разбушевавшийся возбуждённый народ, я поняла, что даже не спросила имени моей спасительницы.
Мне надо было скрыться, переждать время, отойти от прошедших потрясений, а в огромной каменной Торуси такого места не существовало. Стремительно темнело, но народ и не думал расходиться по домам. На улицах шло оживлённое движение, на каждом перекрёстке обсуждали неожиданную гибель короля. Предположения строились самые разные: от неслыханных – смерть в драконьем огне, и до вполне приемлемых – государственный переворот. Теперь народ с нетерпением ждал, кому достанется власть в королевстве. Смерть ненавистного Распрекрасного отмечали в каждой таверне, сегодняшней ночью город кутил, рыдал и ждал новостей.
Я быстро шла к Первостепенному храму, испуганные стражи проносились мимо, не обращая внимания на одинокую фигуру в нелепом платье и тонком плаще.
– Наташа! – Я вздрогнула и резко обернулась. Ко мне буквально бежал Денис, чуть поодаль верный Митрофан держал лошадей. – Боже мой, Наташа! Ты жива! – Давидыв расталкивал встречных.
Во мне вдруг зарокотала злость. «Предатель, мерзкий предатель! Так подло, так низко меня сдать!» Денис расставил руки, готовый заключить меня в объятия. Стоило ему приблизиться на расстояние руки, как я размахнулась и со всей силы впечатала кулак ему в глаз. Давидыв охнул и рухнул на заледенелую брусчатку.
– Подлец! – прошипела я, подхватила болтающиеся юбки и кинулась к выезду из города.
– Москвина, стой! – Денис нагнал меня и схватил за плечо.
– Отстань, стервец! – прошипела я сквозь зубы, развернулась, чтобы ударить его, но кулак прошёл мимо, махнув в воздухе, и я едва не завалилась в снег. – Ненавижу!
– Ты белены обожралась? – недоумевал Денис, поддерживая меня под локоть и смущённо улыбаясь оборачивающимся прохожим.
– Ты, мерзкий холуй, ты заложил меня бейджанцам!
У Давидыва было такое потрясённое лицо, что я осеклась.
– Ты послал им письмо о нашем местонахождении? – уточнила я, гнев подозрительно быстро улетучивался.
– Я посылал письмо Митгофанке с пгосьбой связаться с Гоманом Менщиковым, чтобы тот помог нам выехать из коголевства.
– Что?! – Я почувствовала, как сердце пропустило удар. Список врагов и друзей вмиг перетасовался, и на вершине первого из них оказался Роман Менщиков.
Боже, Наталька, как тебе не повезло заиметь ТАКОГО врага!
– Извини, – только и смогла буркнуть я.
Воспользовавшись всеобщей суматохой, мы поспешно покинули город. До деревень весть о несчастье с королём ещё не дошла. Мы завернули на какой-то замшелый постоялый двор, заполненный припозднившимися путниками, не знающими, что сегодня ночью городские ворота никто не закрывал и толком не охранял. В трапезной некуда было яблоку упасть. С трудом притулившись на уголке длинного стола, мы хлебали жидкую похлёбку.
– Кто тебя так разукрасил, девонька? – вполголоса, чтобы не привлекать внимания соседей, с сочувствием поинтересовался Митрофан.
Я осторожно лизнула языком засохшую болячку на губе.
– Это меня военные избили ещё в Салатопке.
Денис смотрел на меня блестящими глазами, боясь отвести взгляд.
– Как вы нашли меня?
– Твой демон привёл, – объяснил старик.
– Страх? – изумилась я. – Где он?
Денис пожал плечами, а потом накрыл своей большой тёплой ладонью мою руку:
– Послушай, я хочу, чтобы та знала: там, в «Чегном олене», я слышал, как ты звала меня, но меня скгутили бейджанцы. Я не мог выйти из комнаты. А этот гад, твой пгиятель, он исчез в ту же ночь.
– Савков? – насторожилась я. У нечёсаного колдуна осталась моя ваза. Ну держись, Коленька, когда найду тебя, то в клочья разорву!