– Да, действительно, очень странно. Возможно, просто у них такие биологические часы, и сейчас как раз время дремоты… Должны же они когда-то отдыхать.
   – Им Новицкий всю кровь выпил, – буркнул Химель. – Это он говорит только, что молоко. Где видано, чтобы птицы, а тем более ящеры молоко давали? И где их птенцы? Новицкий стал вампиром. А в заблуждение относительно собственного статуса его ввело то, что у них кровь белого цвета.
   – Какие ужасы вы говорите, Михаил Соломонович, – вздохнула Инна.
   – Просто реально смотрю на вещи…
   – Пожалуй, я все-таки слезу вниз, – решилась Инна. – Обидно даже – мы решетку оторвали, а я и зайти в пещеру не успела. Там Новицкий сейчас хозайничает.
   – Хорошо, тогда я с вами… Неизвестно, что ему взбредет на ум.
   Инна кивнула, ухватилась за обвязанную вокруг камня веревку и соскользнула вниз. Следом, пыхтя, с мученическим выражением лица начал спуск Химель. Пожилому доктору на краю обрыва было очень неуютно. Хоть он и сказал Инне, что занимался альпинизмом, это было не совсем правдой. Михаил Соломонович в молодости увлекался горным туризмом, то есть бродил по горным тропкам с рюкзаком за плечами в компании красивых девушек, а не карабкался на отвесные скалы по нескольку дней кряду, истекая потом и болтаясь над пропастью на одном крюке.
   Внизу Новицкий с остервенением дергал отошедший край металлической решетки, но не мог сдвинуть его и на сантиметр. Щель была явно мала для того, чтобы туда протиснулся крупный мужчина.
   – Ян, давайте я попробую, – предложила Инна.
   Новицкий оставил решетку в покое, обернулся и с сомнением уставился на девушку.
   – Ладно, – после короткой паузы сказал он, – лезь ты.
   – Так отойдите в сторону, – потребовала Инна.
   Новицкий, проворчав что-то под нос, отошел.
   Изящная Инна юркнула внутрь пещеры.
   – Будешь делать, что я прикажу, – объявил Новицкий, припав к решетке.
   – Разговаривай повежливее. А то схлопочешь слитком по башке и полетишь вниз, – ответила Инна. – Меня-то тебе отсюда не выковырять.
   – Тогда я Химеля сброшу, – пригрозил штурман.
   – Испугал, – фыркнула Инна, – сбрасывай сколько влезет, мне все равно.
   – Не сомневался в этом, – проворчал Новицкий и многозначительно поглядел на доктора.
   У Михаила Соломоновича от такого женского вероломства выступили на глаза слезы. Он и не заметил, что Инна ему подмигнула. Зато это заметил Новицкий.
   – Что ты там время теряешь! – взревел он, вцепившись в прутья решетки. – Давай ящики вскрывай, дура бестолковая!
   – Неужели вы не можете конструктивно общаться, Ян? – спросил Химель. – Вы ведь образованный человек… В летной академии учились.
   – Учился, – откликнулся Новицкий. – А вам-то что?
   – Я просто хочу сказать, что вы должны думать о своем здоровье. Вы сейчас в очень нестабильном состоянии, ваш организм…
   – А ну заткнись! – перебил доктора Новицкий. – Я себя чувствую превосходно.
   – Но язвы? – не унимался Химель. – И только посмотрите на свой цвет лица…
   – Язвы – ерунда, – уверенно заявил штурман. – Язвы пройдут… Что ты там копаешься?! – зарычал он, вглядываясь в сумрак, царящий в пещере.
   – Никак не могу отодвинуть крышку, – пожаловалась Инна, – очень тяжелая.
   – Давайте я пролезу и помогу, – предложил Михаил Соломонович.
   Новицкий уставился на него с подозрением.
   – Вы чего задумали? – прорычал он. – Я вас насквозь вижу.
   – Послушайте, Ян, это то, о чем я говорил. Вы должны мыслить конструктивно. Я просто хочу зайти и помочь Инне открыть тяжелый ящик.
   – Нет! – отрезал штурман и заявил: – Я сам ей помогу!
   Он вцепился в решетку и рванул ее на себя. Бугры мышц вздулись на его руках, шея напряглась и посерела ещё больше. Только сейчас Михаил Соломонович заметил, что Инна права, и мускулатура Новицкого действительно заметно увеличилась. Штурман присел, продолжая тянуть на себя решетку. Послышался скрежет, несколько дюбелей вылетели из камня, и проход в пещеру существенно расширился.
   – Фуф-ф-ф, – выдохнул Новицкий и самодовольно посмотрел на Химеля: – Что, слабо такой трюк повторить?
   – Слабо, – согласился Михаил Соломонович. – Хорошо, Ян, что вы справились с этой задачей. Теперь мы все можем в спокойной обстановке осмотреть ящики.
   Штурман заворчал и полез в пещеру. Прутья решетки цеплялись за одежду, но он все же протиснулся правда, слегка порвал выпачканную молоком сфицерапсов летную куртку. Доктор Химель направился следом за Новицким. Для него ширина прохода оказалась более чем достаточной.
   – Что тут?! – буркнул Новицкий, приблизившись к Инне. Он вцепился пальцами в крышку контейнера и рывком отодвинул ее в сторону.
   Михаил Соломонович поспешил вперед и первым заглянул внутрь. В контейнере оказался странный агрегат цилиндрической формы, гладкие бока которого отливали серебристым блеском. С одной стороны цилиндр был идеально гладким, с другой – словно огранен.
   – Что это за штуковина? – Новицкий дотронулся до серебристой поверхности и констатировал: – Металл. Но какой – не пойму… Иридий – не иридий, осмий – не осмий…
   – Соли иридия, как известно, разноцветные, – сказал Михаил Соломонович, – отсюда и его название. Иридий – по-гречески «радужный». А окислы осмия имеют резкий запах. Так что ваши предположения неверны.
   – Может быть, платина? – предположила девушка.
   – Нет, это не платина, – протянул Новицкий. – Хотя кто его знает! Может, сплав какой… Подозрительно легкая эта штука. Наверное, пустая внутрях.
   – Давайте посмотрим, что в других ящиках, – предложил Химель.
   Во втором контейнере оказалась полусфера из такого же серебристого металла, что и цилиндр. Она имела довольно глубокий вырез в форме параллелепипеда и углубление в форме небольшого цилиндра.
   – Мне кажется, это части одного механизма, – догадался Михаил Соломонович. – Смотрите, радиус полусферы точно совпадает с радиусом основания цилиндра! Должно быть, вместе они образуют единое целое.
   Новицкий посмотрел на Михаила Соломоновича с неодобрением и заявил:
   – Ежику ясно, что это части единого целого, Химель… Можешь так не орать.
   – И вы знаете, как собирать этот прибор? – саркастически осведомился доктор. – Может быть, вам известно, для каких целей он предназначен?
   Штурман задумался.
   – Нет, – сказал он наконец, – хотя кое-какие догадки у меня имеются.
   – Так поделитесь с нами. – Инна сердито посмотрела на Новицкого. – Докажите, что вы достойны того, чтобы называться человеком! А то мы уже начали об этом забывать.
   – Ладно, – буркнул Новицкий, – после поговорим, кто человек, а кто не очень. Давайте-ка доставайте детали из ящиков! Сейчас соединим их и посмотрим, что к чему…
   – Меня вот какой вопрос занимает, Ян, – сказал Михаил Соломонович, помогая штурману вынимать из контейнера неожиданно легкий для такого размера цилиндр, – как получилось, что вы здесь оказались раньше нас? Ведь в челноке мы были вместе? Могу поклясться, что, пока мы летели в оружейном ящике, прошло не больше полутора часов…
   – А я знаю?! – буркнул Новицкий. – На этой чёртовой планете все взбесилось, включая время.
   – Включая тебя, – пробормотала Инна.
   – Чего-о-о? – рассердился штурман…
   – Следовательно, у вас тоже нет ответа на этот вопрос! – Михаил Соломонович вздохнул, разжал пальцы, и край цилиндра упал ему на ногу.
   – А-а-а-а! – закричал Химель и запрыгал по пещере. – Проклятие! А-а-а!
   – Хе-хе-хе, – засмеялся штурман. – Вместо того, чтобы болтать, лучше бы держал крепче.
   – Вот маркировка! – Инна указала на неравномерно нанесенные на края деталей линии. – Я так понимаю, необходимо совместить рисунок! И все у нас получится.
   – Это же надо, главная взбесившаяся догадалась! – фыркнул Новицкий. – Ясное дело, совместить… Хотя, по большому счету, какая разница? Цилиндр полностью симметричен. Видимо, внутри он устроен сложно…
   – Вы думаете, он пустотелый? – спросила девушка.
   – Был бы полный – мы бы ящик с места не сдвинули. И цилиндр этот без ящика тоже, – ответил Новицкий. – Но крепкий, надо заметить…
   – Почему вы так решили? – поинтересовался Михаил Соломонович.
   – Да потому, что, когда ты его о камень грохнул, на нем и царапины не осталось. Не говоря уже о вмятинах.
   – Я его на ногу себе грохнул, а не на камень.
   – Нет, ногу он только зацепил, – хмыкнул Новицкий. – Если бы он на ногу упал, тебе бы, доктор, самому доктор понадобился… – Штурман мерзко захохотал. – А здесь докторов нет. Вот и остался бы ты, Химель, без ноги!
   Инна встряхнула волосами, отошла от мужчин, пыхтящих над цилиндром и сферой, и заявила:
   – Что-то я не пойму… Куда мы спешим?
   – А мы и не спешим, – ответил Новицкий.
   – Как же вы не спешите, когда открыли два ящика и сразу принялись штуковины из них друг к другу применять? Как дети, честное слово! Тут вот еще три ящика стоят. А вы их даже открывать не стали. И меня в сборку этого неполного конструктора втянули…
   Химель утер пот со лба.
   – А ведь и правда! Почему вы решили сразу что-то сконструировать, Ян? По технике соскучились?
   – Так надо, – ответил Новицкий и сплюнул.
   – Почему так надо? – удивился доктор.
   – А чего нам еще делать?
   – Да посмотреть хотя бы, что в других ящиках, – ответила Инна.
   – Странно, – прошептал Химель, – Мне как-то даже не пришло в голову… Я так заразился энтузиазмом Яна…
   Новицкий хмыкнул, потер подбородок:
   – Сейчас посмотрим, что в других контейнерах, и быстро соберем агрегат!
   – Почему быстро? – осведомилась Инна.
   – Потому что так нужно! – отрезал штурман. – Уже и вечер скоро… Кстати, мне бы подкрепиться не мешало… Я сейчас отойду на несколько минут. Скоро буду. Молока по-прежнему не хотите?
   Химель закатил глаза, Инна поморщилась. Новицкий продрался в узкое пространство между решеткой и камнем и полез наверх – к сфицерапсам.
   Девушка проводила штурмана скорбным взглядом и сказала:
   – Он пугает меня все больше… Да и вы, доктор, ведете себя как-то странно.
   – Я?! – удивился Химель.
   – Почему вы кинулись собирать этот прибор с такой поспешностью?
   – Наверное, это от жары. Не подумал.
   – Нет, это чужая планета на нас так влияет… И себя я тоже ловлю на том, что у меня мысли очень странные появляются… К примеру, мне уже не кажется таким ужасным, что Новицкий пьет это молоко…
   – Что же тут удивительного? Я бы сейчас сфицерапса целиком съел, – вздохнул Химель. – Может, пока Новицкий ест, я хоть схожу попью? Воды, конечно…
   – Потерпите! – попросила Инна. – Давайте без Новицкого остальные ящики посмотрим. А то придет, опять начнет права качать…
   Девушка подошла к небольшому контейнеру, без труда сдвинула крышку и извлекла из него параллелепипед со множеством отверстий и шестиугольной выемкой.
   – Любопытно, – заметил Химель.
   – Да, любопытно… – отозвалась Инна. – Зачем вообще нужны металлические сейфы, если они даже не заперты на замок?
   Химель посмотрел на девушку поверх очков.
   – Тут нет ничего странного. Стало быть, контейнеры – не защита от разумных существ, а предназначены для того, чтобы сберечь оборудование от плохой погоды и животных, которые просто не догадаются, что надо нажать на потайную кнопку… Но я говорил не об этом…
   – А о чем же?
   – О том, что шестиугольная выемка на этом приборе в точности соответствует размерам золотого слитка, которых тут множество. Может быть, попробуем их совместить?
   Инна с подозрением посмотрела на доктора.
   – Михаил Соломонович, вы опять торопитесь.
   – Вы же говорили – надо спешить, пока нет Новицкого.
   – Хорошо. Давайте только сначала посмотрим, что в других сейфах.
   Еще один матовый ящик был доверху набит множеством тонких изогнутых стержней с креплениями на концах. Стержней было не меньше сотни. Из того же серебристого металла. Каждый стержень легкий, словно перышко, почти невесомый.
   В пятом лежала золотистая коробка, отличающаяся по цвету и от золотых слитков, и от серебристых деталей установки. Одна из ее граней была снабжена восемью вращающимися рукоятками. Риски на рукоятях показывали на градуированные неизвестными цифрами или знаками шкалы.
   Шестой ящик оказался пустым.
   – Это вообще странно, – заметил Химель. – Почему контейнер пуст?
   – А почему там что-то должно лежать? – переспросила Инна.
   – Как-то глупо тащить в такую даль пустой сейф…
   – Может, его и не тащили. Впрочем, зачем строить догадки? Будем проводить эксперимент?
   – Какой?
   – С маленьким ящиком. Куда можно вставить плитку золота.
   – Хорошо, давайте, – согласился Химель. – Может, это обычная плавильная печь? То-то смеху 6удет! Вставили слиток – получили лужицу золота. Впрочем, чтобы расплавить столько золота, нужно много энергии. А силовых кабелей я тут не вижу… Подключать оборудование не к чему.
   – И все же… – тихо сказала девушка, беря в руки слиток. – Надеюсь, это не бомба?
   – Да уж вряд ли…
   Поставленный на один из сейфов параллелепипед словно предлагал заполнить вырез в корпусе. Без золотого бруска он выглядел незавершенным.
   Инна примерилась и установила слиток в углубление. Раздался негромкий щелчок, аппарат тихо загудел, отдельные отверстия в нем засветились. Другие перемигивались.
   – Ой, работает! – выдохнула Инна.
   В это мгновение что-то произошло. Воздух завибрировал. Послышался едва уловимый гул. Инна тонко вскрикнула. Химель от изумления потерял дар речи. В пещере появилось странное существо. Оно стояло на четырех выгнутых дугой лапах. И усиленно размахивало четырьмя другими, верхними, расположенными друг к другу под углом в девяносто градусов. Туловище существа плавно переходило в голову, а на голове, над каждой рукой, имелся желтоватый фасетчатый глаз.
   – Паук! – прошептала Инна.
   – Эт-то не паук, – возразил Химель. – Умоляю, Инна, не кричите – возможно, оно реагирует на голос.
   Существо, однако, не обратило на людей никакого внимания. Оно по-прежнему размахивало лапами, а шишка на голове существа начала пульсировать, излучая слабый багровый свет. Строение восьмилапого было абсолютно симметрично. Более того, его тело имело симметрию четвертого порядка.
   Каждому россиянину, который учился в школе, разумеется, отлично известно, что фигура, имеющая симметрию четвертого порядка, при повороте на девяносто градусов переходит сама в себя.
   Инна отступала, пока не уперлась в стену: инопланетянин вызвал у нее панический ужас.
   – Мне кажется, он нас даже не слышит, – предположил Химель. – Не все существа обладают слухом!
   – Зрением-то он, по крайней мере, обладает, – вздохнула Инна.
   – Но узнать, видит он нас или нет, не представляется никакой возможности. Фасетчатые глаза не фокусируются… Может, стоит войти с ним в тактильный контакт? – предложил Химель.
   – Что вы имеете в виду?
   – Потрогать руками… Дать ему, чтобы он нас потрогал.
   Инна взвизгнула.
   – Я не позволю этому к себе прикасаться! Лучше я спрыгну в пропасть. И сама его трогать не стану ни за какие коврижки.
   – В пропасть спрыгнуть всегда успеется, – заметил Михаил Соломонович. – Нам надо договориться с ним. Насчет тактильного контакта – это я так предложил… Трогать его, откровенно говоря, я не испытываю никакого желания.
   Представитель инопланетной цивилизации обладал, по-видимому, завидным терпением. Несмотря на отсутствие адекватной реакции со стороны людей, он втолковывал им что-то на своем малопонятном языке жестов и багрового мерцания.
   – Это в шишке у него кровь, наверное, светится, – предположила Инна. – Красная… Ужас-то какой! Я больше не могу здесь находиться! И вообще, я с детства боюсь пауков.
   – Я их тоже недолюбливаю, – признался Михаил Соломонович. – Только это не паук. Хотя некоторые морфологические признаки совпадают. Я к нему все-таки подойду… Оружия у него вроде бы не видно…
   – Как бы он вас не укусил, – проговорила Иннас опаской.
   – Он и сам может подойти, если сильно захочет… А контакт налаживать надо.
   Химель осторожно двинулся вперед. Не успел он сделать и нескольких шагов, как инопланетянин исчез.
   – Ну вот, испугался, – с сожалением проговорил доктор. – Ушел куда-то одному ему ведомыми путями.
   Но не успели они обрадоваться или огорчиться исчезновению представителя чужой цивилизации, как в пещере появились уже два паукообразных инопланетянина – материализовались прямо из воздуха.
   Инна опять завизжала, а доктор Химель решительно двинулся вперед и подошел к ним почти вплотную.
   Каждый паукообразный придерживал тремя конечностями цилиндр и полусферу, очень похожие на те, что они обнаружили в контейнерах.
   На глазах у людей инопланетяне установили полусферу на цилиндр. А затем стали доставать из воздуха золотые слитки и укладывать их в основание цилиндра, сооружая почти гладкий золотой «пол» Затем в воздухе раздвинулось нечто похожее на экран. Картинка слабо замерцала. На ней была изображена плоскость без малейших зазоров, состоящая из золотых шестиугольников. В собранном сегменте уместилось не меньше ста шестиугольников.
   – Инна, – прошептал Химель. – Ты поняла, что перед нами?
   – Кажется, да, – ответила Инна. – Это же стереопостановка… Просто в этой пещере, и так неожиданно… А я совсем недавно размышляла, что в стереотеатр мне уже больше не ходить! То-то я смотрю, у этого паука нижние лапы просвечивают…
   Химель подошел к одному из инопланетных «рабочих» и попытался прикоснуться к нему. Изображение исказилось, «поплыло». Теперь стало ясно, что инопланетяне – не что иное, как стереографическая проекция из «черного ящика», в который экспериментаторы вставили золотой слиток. Видимо, слиток был частью схемы прибора либо обычным элементом питания.
   Между тем проекционные инопланетяне продолжали свою работу. Соорудив вокруг цилиндра и полусферы золотое поле, они извлекли из воздуха тонкие и легкие секции, подобные тем, что люди нашли в одном из сейфов, и начали соединять их между собой.
   На пороге пещеры неожиданно появился Новицкий. Он явно был сильно навеселе. Вместо язвы на лбу у штурмана возникла шишка, весьма похожая на багровую «мигалку» инопланетян. Только она не светилась. Горло же Новицкого вновь стало гладким – словно язвы там никогда и не было.
   – Оп-па! – хлопнув себя по мускулистым ляжкам, прокомментировал он разворачивающиеся в пещере события. – Вы и помощников себе где-то откопали! В ящиках, что ли, лежали? Роботы?
   – Стереопроекции, – буркнул Химель. – Вы что же, Ян, даже не удивились, когда их увидели?
   – А чего удивляться? – неожиданно рассудительно для пьяного заметил Новицкий. – Взяться им здесь было неоткуда… Я по сторонам поглядывал, когда, ик, питался… Стало быть, технические штучки-дрючки… О, я смотрю, они красивую хреновину мастерят! Я тоже хочу такую!
   – Посмотрим, для чего они ее делают, – предложила Инна.
   – И так ясно, – хмыкнул Новицкий. – В паз сейчас засунут… Видишь вон, на шаре паз…
   Он ткнул пальцем в проекцию аппарата, отчего тот пошел мелкой рябью.
   Через пару минут инопланетяне собрали решетчатое «яйцо» на ножке и действительно сунули его в паз. Получился весьма странный агрегат: соединенные воедино полусфера, цилиндр и прикрепленная к ней решетчатая конструкция, которая не опиралась на землю, а свободно висела в воздухе. «Яйцо» было больше, чем цилиндр вместе со сферой, но агрегат получился устойчивым и опрокидываться даже не думал.
   «Рабочие» скромно встали в сторонке, вытянув верхние конечности вдоль широкого туловища. Возле агрегата вновь материализовался инопланетянин – лектор. Его появление Новицкий встретил довольным гоготом. «Паук» вновь принялся мотать лапами и моргать шишкой на лбу. Наблюдая за его движениями, Новицкий хватался за живот и порывался упасть на пол пещеры. Ему было очень весело.
   Инопланетянин вставил в полость полусферы блок с вращающимися ручками и скрестил лапы. Тотчас один из «рабочих» подошел к конструкции и влез внутрь решетчатого «яйца». Аппарат даже не пошатнулся.
   Главный демонстратор подкрутил несколько ручек. Вновь перед глазами людей вспыхнула плоская картинка с символами. Шишка на лбу инопланетянина мигнула, «рабочий», помещавшийся в «яйце», странным образом отдалился, оставаясь при этом в пределах решетчатой клетки, а затем и вовсе исчез.
   Инопланетянин сложил вместе три конечности, мигнул шишкой на голове, картинка померкла и исчезла.
   – Во дают! – восторженно прокричал Новицкий. – И я тоже так хочу!
   – Что вы хотите, Ян? – испуганно поинтересовался Химель.
   – Да улететь вот так же к едрене фене! – осклабился Новицкий. – Вы что, не поняли? Это аппарат для перемещения в пространстве. Вот и восьмилапый то же говорил… Вполне можем отсюда убраться.
   – А мне показалось, что этого несчастного паучка принесли в жертву, – тихо сказала Инна. – Этот аппарат у них – что-то вроде электрического стула. Или фотонного распылителя.
   – Во даешь, Инка! – расхохотался штурман. – Смешно. Да кто же будет делать переносной распылитель?
   – Действительно, Инна, мне кажется, вы не правы, – Михаил Соломонович поправил очки. – А вот Ян, наверное, прав. И этот прибор – телепортер, то есть телепортатор.
   Штурман потер руки. Доктор заметил, что они еще больше увеличились и уже не похожи на человеческие. Две лопаты, пригодные для физической работы, а не для того, чтобы расчерчивать курс по звездной карте.
   – Возьмемся и соберем такую же штуку… – сказал Новицкий. – Только я вот думаю – здесь или наверху? Пожалуй, здесь! Чего таскать ящики туда-обратно?
   – А стоит ли? – с сомнением спросила Инна.
   – Что, струсила? – засмеялся Новицкий. – А я ещё хотел тебя к высокой культуре приобщить… Нет уж, вы – неполноценные существа. И от правильной пищи отказываетесь. Тоже странный признак.
   – Зато вы местной пищей, Ян, очень сильно увлеклись, – констатировал Химель, – посмотрите, на кого вы похожи.
   – На того, кого нужно! – отрезал штурман. – Ну что, стерео еще раз посмотрим – и за дело!
   – Но мы не знаем, как включить проектор, – озадачился доктор.
   – Вы же его как-то включали?
   – Мы… просто вставили слиток в паз. Больше ничего не делали.
   – Стало быть, все проще простого! – воскликнул Новицкий. – Вытащить и обратно засунуть! Вроде как бортовой компьютер варварским способом перезагрузить. Через отключение от элемента питания.
   – Давайте попробуем, – согласился Химель.
   Новицкий выдрал шестиугольный слиток из стереоустановки, засунул его обратно – и в пещере вновь появился четырехрукий инопланетянин. Стереоролик начал воспроизводиться сначала.
   Химель и Инна теперь разглядывали инопланетянина внимательнее – сейчас они знали, что опасности нет, и могли оценивать внешность инопланетного существа, как исследователи. Язык жестов и мерцания багровой шишки, конечно, оставался для них непонятным. А вот Новицкий почему-то морщился, шевелил губами. Несколько раз шишка на его голове набухала и опадала – словно и он пытался подать инопланетянину какой-то сигнал.
   – Дело-то совсем плохо, – шепнула Инна Михаилу Соломоновичу.
   – И я так думаю, – согласился доктор. – Но ферменты, какими бы сильными они ни были, не могут заставить человека понимать язык этого существа! С молоком матери, как говорится, – а точнее, на уровне генной информации – передаются только инстинкты. Но никак не язык! Этого просто не может быть.
   – А вдруг это уже и не Новицкий, – прошептала Инна. – А может, он продался этим тварям?
   – В каком смысле продался?
   – Они пообещали ему жизнь, богатство. Возможность вернуться домой. И он решил с ними сотрудничать.
   – Когда бы они успели договориться? – Михаил Соломонович потер переносицу. – И главное, зачем тогда он здесь торчит? Валил бы к ним на базу да выдавал наши секреты. Хотя какие уж там секреты? Вы знаете какую-то ценную информацию? Лично я – нет.
   – Мы сами по себе ценная информация. – Инна вздрогнула от ужаса. – То, как мы устроены, какие вирусы на нас действуют… Если на то пошло, каких высот достигла наша цивилизация…
   – Разве что так… Знания общего плана…
   Стереоролик закончился, Новицкий потер огромные ладони и сообщил:
   – Пора собирать аппарат. Химель, будешь подносить секции. А мы с Инкой – соединять. Одному не слишком удобно.
   – Зачем? – изумилась Инна.
   – Посмотрим, как работает инопланетная техника. – хмыкнул Новицкий. – Неужто не неинтересно?
   – Почему бы и нет, – отозвалась Инна. Ею вдруг овладело безразличие – как бывало в школе, когда класс снимали с занятий и отправляли на прополку модифицированной кукурузы, выращиваемой на гидропонных полях Подмосковья. Другим ребятам нравилось возиться в воде, выискивать пучки сорняков, ворующих у кукурузы питательную жидкость, а Инне были противны кубы, полные питательных растворов, душные и тесные заросли кукурузы, нависающие над посадками яркие лампы, булькающая вода… Здесь все было по-другому – а вот ощущения появились те же. Заставляют – надо делать.
   Новицкий даже притопывал от нетерпения. Но, как только Химель принес несколько секций, штурман увлекся работой. Инна только держала конструкцию, а штурман совмещал секции, вгонял держатели в пазы, суетился и тяжело дышал. Работать людям было гораздо труднее, чем инопланетянам. Все-таки у тех было по четыре руки, и они собирали сферу не в первый раз.