Страница:
– И ведь слали им сигналы, сколько раз слали. – Кияшов с неудовольствием пожевал губами и поглядел на Колю. – Да еще этот со своим маяком. Только вот понять бы им, куда нас забросило через подпространство. И когда они этот самый сигнал получат? Может, он до Солнечной системы через сотню лет дойдет.
– Господи, сколько все это может продолжаться? Я просто больше не могу! – Инна всхлипнула и стала оседать на землю. Антон поспешил поддержать ее. Обнял за плечи. Девушка расплакалась у него на груди. Плечи ее вздрагивали в такт рыданиям.
– Вот, – Кияшов поморщился. – Начались… истерики бабьи.
– Как вам не стыдно? – укорил старпома Химель. – Инна все время держалась мужественно. Она же столько всего пережила. Нужно понимать.
– И волосы мои обгорели! – выкрикнула Инна, повернувшись вполоборота, и тут же снова зарыдала на груди у Антона.
– Вот видите, – поддержал девушку доктор, – и волосы у нее обгорели. Это уж совсем никуда не годится. Инночка, Инночка. Поверьте мне, вы все равно выглядите просто замечательно…
– Все, хватит, – буркнул Яловега, – давайте двигать отсюда. Пойдем дальше в лес. Только ты, Сумароков, со своими часами к нам не цепляйся.
– Я же без вас пропаду, – испугался Коля.
– Часы нам могут еще пригодиться, – заступился за Сумарокова Антон. – Предлагаю идти дальше, а по пути попробовать разобраться, как отключить маяк.
– Тут-то они нас и прихлопнут! Прямо по пути! – Яловега сплюнул. – А, ладно! Пошли. Разбирайтесь тут с этими своими часами. А я буду уносить ноги.
Он развернулся и первым зашагал через лес. Кияшов некоторое время медлил, потом махнул рукой, крикнул: «Не задерживаться!» – и направился за Яловегой. Остальные двинулись следом. Антон с Инной шли позади. Он обнимал девушку за плечи и чувствовал сейчас, что, если только понадобится, он перегрызет глотку любому хранту, и ни один паукообразный или хвостатый инопланетянин не посмеет сделать ей ничего дурного.
– Дай-ка сюда часы! – сказал Кияшов. – Не может этого быть, чтобы включалась система без пароля, а отключалась с паролем. Обычно бывает наоборот.
Сумароков послушно снял с руки хронометр и отдал старпому. Евграф Кондратьевич некоторое время крутил часы, нажимая на кнопки по правую и левую сторону от дисплея, потом выругался и вручил часы доктору.
– Попробуйте-ка вы, Михаил Соломонович. У вас должно выйти.
– Позвольте, но я совершенно ничего не понимаю в этих сложных механизмах, – замахал руками Химель.
– Ничего, дуракам везет, – буркнул Кияшов едва слышно. – А вообще, раз вы не хотите разбираться, дайте Антону. Он с техникой, наверное, больше в ладах.
– Хорошо, я попробую, – сказал Делакорнов. – Но только, если Коля не разобрался, и у меня вряд ли получится. Эти часы – как портативная игровая приставка. Те же принципы управления… А Коля у нас признанный спец по играм.
– Ну да, – кивнул Сумароков. – Но ты попробуй всё же.
Инну пришлось отпустить. Впрочем, девушка уже пришла в себя и теперь шла, глядя в землю, стыдясь своей недавней слабости.
Антон взял часы, вошел в главное меню, некоторое время проблуждал в сложных схемах, но все, чего ему удалось добиться, – это вывести голографический аналог интерфейса. Над циферблатом возникла его цветная проекция.
Кияшов покосился на Делакорнова с неодобрением, но ничего не сказал.
Голографический аналог меню так и висел бы над часами, если бы Антон не передал часы Сумарокову. Коля нажал на какие-то кнопки и вернул хронометр в прежнее, пассивное состояние.
– Вот видите? – Антон пожал плечами. – Что Коля не может, я тем более не смогу.
– Что, Сумароков? – ядовито поинтересовался Яловега. – Ты нас покидаешь?
– Ладно, оставь его, – угрюмо проговорил Кияшов, – корабль вроде бы больше не появлялся. Может, и правда пригодится нам как-нибудь этот хронометр.
– Как же, пригодится…
– Молчать! – рявкнул старпом. – Забылся ты, как я погляжу! Я тут главный!
– Ладно, ты главный, Евграф Кондратьевич, – согласился Яловега. – Только вот чего я никак не уразумею…
– Стойте. – Сумароков метнулся вперед и мертвой хваткой вцепился в рукав куртки механика. – Там… там… там…
От волнения он даже не мог говорить, только заикался.
– Что там? – буркнул Яловега.
Все стали пристально вглядываться вперед. Антон подошел ближе и различил между стволами какое-то мелькание. Там двигалось что-то черное.
– Кажется, это пауки, – пробормотал Михаил Соломонович.
– Настоящие? – ахнула Инна.
– Ретлианцы, – ответил Химель. – Впрочем, отсюда не разглядеть.
– Назад, – тихо проговорил Кияшов. – Все назад!
Упрашивать никого не пришлось. Люди развернулись и побежали через лес. Толстые стволы деревьев мелькали, проносясь мимо бесконечной чередой. Химель сразу отстал от остальных. Он задыхался, держась за левую сторону груди. Антон отстал, чтобы помочь ему.
– Беги, Антон, беги! – крикнул Химель. – Обо мне не беспокойся. Спасайся сам.
– Давайте, Михаил Соломонович. – Делакорнов подхватил доктора под локоть и потащил за собой через лес.
Погони слышно не было. Только черный корабль снова пронесся над ними с протяжным свистом. На сей раз он не стал задерживаться.
– Это все ты, сосунок! – Яловега на ходу пихнул Сумарокова локтем, так что тот едва не врезался в дерево. – Так тебе! – проорал механик и прибавил шагу…
– Только не потеряйтесь! – крикнул Кияшов. – Держимся группой! Кирилл Янушевич, это и тебя касается! – Спина Яловеги уже маячила далеко впереди.
Наконец они добежали до грибной поляны.
– Так, стоп, – крикнул Евграф Кондратьевич. – Здесь привал!
Все остановились, стараясь отдышаться.
– Вроде никого нет, – дрожащим голосом проговорил Сумароков, вглядываясь в толщу деревьев.
– Может, это был какой-нибудь зверь, – предположил Яловега и добавил, сглотнув слюну: – Которого можно съесть…
– Или он бы нас сожрал, – добавил Кияшов. – Не нравится мне что-то в этом лесу.
– Так что будем делать? – спросил Антон.
– Что делать, что делать?! – взорвался старпом. – Почем я знаю! На этой проклятой планете, что ни делай, все одно – вляпаешься в какую-нибудь неприятность. Прав Сумароков, что сигнал включил. Тысячу раз прав. Если нас отсюда не вытащат свои – все, конец нам. Конец!
– Так уж и конец. – Яловега с интересом осматривал грибы. – Вон эти-то приспособились. Живут себе. И мы сможем.
– Если только станем их солдатами, как Новицкий и все остальные живые существа на Заповеднике, – проговорил Михаил Соломонович. – В эпицентре военных действий иначе нам не выжить.
– Не бывать этому никогда! – отрезал Кияшов. – Мы затаимся, окопаемся и будем ждать наших. Маяк работает – вот и пусть себе работает!
– Да, пусть работает! – раздался со стороны леса хриплый голос.
Инна закричала. Кияшов дернулся, чтобы схватить излучатель, обернулся и понял, что оружие лучше не доставать.
Под огромным деревом стоял, ухмыляясь, раздобревший и даже ставший немного выше ростом Ян Новицкий. На лбу у него пульсировала красноватая шишка, похожая на «третий глаз» – знак трансгенной мутации. Бывший штурман «Семаргла» явился не один. Рядом с ним, повернув в сторону землян дула диковинных тонкоствольных ружей, стояли четыре ретлианца. На пауков они были похожи очень отдаленно, но четыре пары суставчатых рук и ног могли вогнать в дрожь кого угодно. Одно дело – увидеть такое существо в голографической проекции или в виде замороженного трупа в холодильнике. И совсем другое – когда оно ходит, семафорит шишкой на голове и держит тебя на мушке.
– Мы сдаемся! – завопил Сумароков и поднял руки. Он сделал шаг назад, еще один и вдруг метнулся в сторону. Хлопнуло одно из ружей, и Сумароков упал, как подкошенный.
Больше никто не осмеливался подать голос или побежать. Только у Инны задрожали губы и на глазах выступили слезы.
– Так будет с каждым, кто пойдет против воли верховного правителя, – назидательно заметил Новицкий и расхохотался. – Не дергайтесь, ведите себя послушно – и вам будет хорошо.
Михаил Соломонович опасливо взглянул на существо, бывшее некогда штурманом межзвездного корабля «Семаргл».
– Это почему же, Ян? – тихо спросил доктор. – Почему нам будет хорошо?
– Потому что мне хорошо, – ответил Новицкий. – И еще за то, что модуль станционный правильно уронили!
– Правильно? – удивился Михаил Соломонович.
– Рядом с базой, – пояснил Новицкий.
– Так, значит, вы знаете, что мы не враги? – осторожно поинтересовался Яловега. – Мы же хвостатых мочили-мочили… И еще замочим, если понадобится.
Кияшов с неодобрением покосился на механика, но тот и не думал замолкать.
– Мы же станцию их взорвали самолично… Мешали гадам хвостатым спастись в модуле…
– Вам будет хорошо, – засмеялся Новицкий, – очень хорошо.
– Но почему тогда вы убили Колю? – поинтересовался Михаил Соломонович. – Разве в этом была какая-нибудь необходимость?
Новицкий запрокинул голову и захохотал в голос. Шишка на лбу запульсировала. Возбудились и вооруженные ретлианцы.
– Его просто парализовали! – вдоволь насмеявшись, пояснил штурман. – Каждый из вас – настоящая находка для нас. Бесценный источник сведений о землянах. Ну не то чтобы совсем бесценный – все же вас шесть особей. Но разбрасываться генетическим материалом ретлианцы не станут. Да, не станут…
– Значит, мы для вас – ценный генетический материал, – проговорил Антон.
– Именно, – подтвердил Новицкий. – Но это вовсе не означает, что мы будем вас вскрывать, как поступают с пленными аурелиане. Нет-нет, вас подвергнут более гуманному исследованию.
– А что вы будете с нами делать? – шепотом спросила Инна.
– С тобой, Инка, уж точно найдем чем заняться, – штурман опять развеселился.
Антон сжал кулаки.
– Как вам не стыдно? – попытался воззвать к голосу совести Новицкого Михаил Соломонович.
– Мы не испытываем стыда! – объявил Новицкий.
– Я в этом и не сомневалась, – сказала Инна.
Из-за деревьев показалась сигарообразная туша черного корабля – очень похожего на тот, что кружил над землянами. Аппарат полз по палой листве между стволами, двигаясь медленно, словно на ощупь.
Новицкий тоже заметил приближение корабля.
– Хватит болтать! – выкрикнул он. – Прыгайте в вертолет, мы полетим на базу.
– Вертолет? Какой вертолет? – удивился Яловега.
– Вот этот, – Новицкий мотнул головой в сторону черного корабля. – Это не вертолет, конечно… Но тоже летает… Не знаю я, как эта хрень называется. Если я сделаю вот так – вам же это ничего не скажет?
Новицкий три раза мигнул красной шишкой, потом еще раз – помедленнее – и левой рукой сделал несколько быстрых, почти неуловимых пассов. Никто из землян, конечно, не смог бы повторить его движений. Впрочем, никто особенно не огорчился, что такой фокус они проделать не в состоянии. И отсутствие мигающей шишки на лбу их тоже не расстраивало.
– Да уж, название непереводимое, – хмыкнул Антон. – И непроизносимое. А ты здесь за главного, что ли? А, Ян?
– Не то чтобы я тут главный… – пробормотал Новицкий. – Перевожу для команданте, я вроде переводчика для вас. Должен же кто-то с вами общаться. Вы по-нашему не разумеете и сказать ничего не можете, а я вот по-вашему говорю. А насчет главного, не главного – командиров то есть – тут дела иначе обстоят. У нас абсолютное гражданское общество. Все равны. Все граждане. И вы, если докажете свою ценность, тоже станете гражданами. Но пока что вы – просто сброд, никто, пустое место! А может, даже и хуже, если вдруг окажется, что вы – шпионы хвостатых…
– Слышал? – Яловега обернулся к Антону и прошептал едва слышно: – Они ищут шпионов… Ай-ай-ай. А кто из нас шпион хвостатых – любому ясно.
– Ты на что намекаешь?! – рассердился Делакорнов.
– Да все на то же. Размышляю – дадут мне они за маленькую информацию гражданство, как ты думаешь?
– Можешь быть уверен, тебя они в свои ряды примут без всяких проблем. Больно ты на них похож…
– Правда? – озадачился Яловега. – Ты так думаешь? Ну да, я, конечно, поплотнее… Не то что вы – тощие… Вон Новицкий как отожрался на местных харчах… Интересно, а где можно раздобыть сфицерапсного молока? Слышишь, Ян, – воззвал он. – А нам молоко сфицерапсное дадут?
– Дадут, дадут, – добродушно засмеялся Новицкий, – догонят и еще добавят. – Он захихикал, потирая ладони. Настроение у предателя было самое замечательное. Он испытывал эйфорию и радовался по самому незначительному поводу.
Черный корабль тем временем подполз к землянам почти вплотную. Распахнулся широкий люк, и стал виден освещенный красноватым светом салон, напоминающий зев хищного зверя.
– Поторапливайтесь! – подбодрил бывших товарищей Новицкий. – Или еще кто-нибудь хочет получить заряд из парализатора?
Тесной группой земляне устремились к люку. Кияшову и Делакорнову штурман преградил дорогу.
– Чего тебе? – буркнул старпом.
– Излучатель отдай – это раз, – заявил Новицкий. – А два – товарищей нехорошо бросать. Сумарокова внутрь тащите. Такой любопытный экземпляр. Может, из него удастся извлечь ген страха…
– Ты что, хочешь сделать его смелым? – удивился Кияшов.
– Заполучить в чистом виде ген страха – это я скажу вам… – Новицкий нахмурил кустистые брови под багровой шишкой. – Зачем ретлианцам, непобедимым воинам, хлюпик Сумароков? Даже если он станет отчаянно храбрым? А вот ген страха, точнее, вирус, активирующий этот ген, очень пригодится. Чтобы распылять соответствующее излучение над солдатами противника. Представьте только, что будет, если каждый из них в одночасье станет безнадежным трусом…
Земляне аккуратно подняли парализованного Колю. На лице пилота был написан абсолютный ужас. Ни одна мышца тела у него не шевелилась, но Антон мог бы поклясться, что Сумароков все видит и чувствует. Они внесли парализованного в корабль. Пахло внутри отвратительно – гнилью. Может быть, это был естественный запах ретлианцев. А может, на корабле перевозили пищу для солдат, еда испортилась, и всё внутри пропиталось ужасным запахом.
– Куда его положить? Места мало. – Делакорнов морщился от вони, разглядывая узкий салон «вертолета».
– Это десантно-бомбовый отсек, – пояснил Новицкий. – Помещения для воинов оборудованы, конечно, лучше, а вы уж так… Ну и я вместе с вами.
Новицкий захлопнул люк.
– Ишь, не боится с нами, – проворчал Кияшов, сумрачно разглядывая штурмана.
– А чего мне бояться? – поинтересовался тот.
– Ты ведь теперь за пауков…
– Ретлианцев…
– Не все ли равно? Или ты хочешь нам помочь?
– Конечно! – Новицкий кивнул. – Если бы не мы, хранты сожрали бы вас максимум через пару дней. Может, уже сегодня. А так будете жить, со временем даже работать. Это ли не прекрасно? Ретлианцы – исключительно лояльные, добродушные существа. Они разносят свет и благодать по всей Галактике.
– До нас пока не донесли, – заметил Михаил Соломонович, – и меня почему-то это радует.
– Не боись! Донесут! – «утешил» Михаила Соломоновича Новицкий.
Корабль низко загудел. Пол дрогнул под ногами. И сила тяжести заметно возросла. Взлетели.
– А если мы тебя тут удавим? – поинтересовался Кияшов и неуверенно посмотрел на толстые руки Новицкого, бугрящуюся мышцами шею, широченные плечи. – Нас все-таки больше…
– Не удавите, – самодовольно заявил пособник ретлианцев. – Кишка тонка. Да и что вам, жить надоело? Куда вы отсюда денетесь?
– Я за Янчика горло любому перегрызу, – решил проявить лояльность Яловега. – Помните, совсем недавно я что говорил – душа, говорил, человек, Ян Новицкий, только о его потере и скорблю…
– Сам ты – че-ло-век, – обиделся Новицкий. – А я – ретлианец. Это звание еще заслужить надо!
– Так я что? Я сразу, как только прикажут. Ты, главное, скажи, как заслужить высокое звание ретлиаца. И я сразу…
– Заткнись, Кирилл Янушевич, – попросил Кияшов. – Не знал я, что ты такой…
– Какой такой?
– Дерьмо такое, – сказал Кияшов, – предатель ты, вот что!
– Это кого же я предаю? Да, кого я предаю?
– А ну тебя! – Евграф Кондратьевич махнул рукой. – Тошно мне с тобой разговаривать. Гнилой ты человек, Кирилл. Нутро у тебя гнилое.
– Да я… – начал Яловега, но тут «вертолет» заложил крутой вираж, и люди едва не попадали на пол.
– Хоть бы иллюминаторы сделали. – проворчал Химель. – Куда нас везут, Ян?
– На базу. У нас здесь все больше подводно-надводные базы. Их с орбиты засечь можно, но, в случае необходимости, база под воду погружается и ложится на дно.
– Что ж ты все секреты выбалтываешь? – поинтересовался Кияшов.
– Да какой это секрет? Это всем известно, – фыркнул штурман. – Секрет – то, что с вами делать будут… Я, признаться, и сам пока этого не знаю…
– И у тебя тоже нутро гнилое, – заметил старпом после недолгих раздумий. – Я бы с тобой в разведку не пошёл!
– Чего это ты, Евграф Кондратьевич, всех обличать взялся! – выкрикнул Яловега, брызгая слюной. – Давно ли сам хорошеньким стал?
– Да ну тебя! – повторил Кияшов и замолчал…
Корабль все ускорялся. Воздух вокруг свистел, мешая разговаривать даже внутри, за герметично закрытым люком…
Но вот шум начал утихать, что-то стукнуло, щелкнуло – и двигатели замолчали.
– Прилетели, – объявил Новицкий и открыл люк.
Летательный аппарат опустился на палубу огромного корабля – таких никому из землян прежде видеть не приходилось. Ретлианцы сновали вокруг, часто перебирая нижними конечностями. Было их не меньше пятидесяти. И только один ретлианец никуда не бежал – не спешил, а словно ждал прибытия летательного аппарата. Шишка на его голове пульсировала слабым красным светом, на каждой верхней конечности имелись по две повязки черного цвета.
– Траур у них… то есть у нас, что ли? – заинтересовался Яловега.
– Траура нет. Наоборот, то, что трупы сородичей улилось отбить у коварных хвостатых, – большой праздник. И ваша компания существ с незамутненным генным набором – тоже подарок, – объяснил Новицкий. – А повязки – символ высокого звания. Перед вами сам команданте Рикраарте. Начальник этой базы.
– Ты же вроде говорил, что здесь все равны? – заметил Кияшов, разглядывая команданте без всякого смущения.
– Да, равны. Но ведь кто-то должен отдавать приказы. Как же без этого? Но с команданте все запросто. На брюхе перед ним ползать не надо, и грязь из подмышек счищать, и шею под укус подставлять. Гражданин – он обладает всеми правами.
– А что он говорит? – заинтересовался Антон. – Шишка команданте мигала непрерывно. – Перевел бы, что ли…
– Говорит, чтобы вас в санитарный блок заперли, – объяснил штурман. – Так что пойдемте. Блок у них хороший. Уютный. И скобы подмышечные есть, и чесалка для зубов, и полотенца для шишек выдают… Не то что у хвостатого отродья.
– Эх, опять в плену, опять в санитарном блоке, – вздохнул Кияшов. – И когда же это все закончится?
– Когда здешнюю базу потопят аурелиане, – сказал Михаил Соломонович. – И мы в очередной раз будем искать спасательный челн. Одно радует. Плыть в океане куда уютнее, чем падать с орбиты.
– Это как сказать, – заметил Кияшов.
– Двигаемся, не стоим – вертолет полетит на очередное задание, – объявил Новицкий. – Давайте вытаскивайте парализованного.
Кияшов и Делакорнов подхватили Колю. Он наконец сумел пошевелиться, но глядел вокруг мутным, почти бессмысленным взглядом. Впрочем, ужас с его лица никуда не делся.
– Сколько народу, – прошептал он еле слышно, когда они выбрались из корабля.
– Сам идти сможешь? – спросил Кияшов.
– Н… нет.
– Навязался, дармоед, на нашу голову, – скрипнул зубами старпом. – И почему они тебя не шлепнули?
Должно быть, Сумароков только сейчас сообразил, что он чудом избежал гибели. Коля счастливо улыбнулся и завертел головой, рассматривая все вокруг, намного оживленнее.
Обилие воинов-пауков потрясало. Должно быть, на базе их было не меньше тысячи.
– Они ничего, эти ретлианцы… – выдавил Сумароков. – В холодильнике похуже выглядели.
– Вот еще один кандидат в команду предателей! – фыркнула Инна.
– Хотел бы я посмотреть, как бы ты в холодильнике выглядел, – хмыкнул Яловега. – Действительно, очень хотел бы посмотреть…
– Следуйте за мной, – скомандовал Новицкий, – и помните, если кто-то из вас попробует выкинуть фортель, я ему сразу шею сверну. Без разговоров.
– Ты не угрожай! – Кияшов пошевелил тяжелой челюстью и отпустил Сумарокова, так что тот одной ногой повис в воздухе. – Сказано тебе – вести нас в санчасть. Вот и веди. А то угрожает он тут…
– Но-но. – Новицкий окинул старпома свирепым взглядом. – Не забывайся, человек! Помни, с кем имеешь дело.
– Да пошел ты, допотопный экземпляр!
– Подопытный… – машинально поправил Михаил Соломонович.
– Вот я тебя сейчас! – Новицкий рванулся к Кияшову, но вдруг остановился, как вкопанный, и заморгал шишкой быстро-быстро, зашевелил пальцами, издавая громкие щелчки. Вид у него сделался совсем пришибленный. Затем штурман повернулся к старпому и процедил сквозь зубы: – Сегодня тебе повезло, че-ло-век. Мне поручено проводить вас к месту содержания.
– Вот и веди, – с довольной улыбкой заметил Кияшов, – а поговорить никогда не поздно. Успеется еще поговорить. Давай-ка, Николай, – старпом подхватил Сумарокова под коленку.
Окинув своих бывших товарищей взглядом, в котором читалось отвращение, Новицкий буркнул: «За мной!» – и зашагал по настилу посадочной площадки к подъезду, ведущему в недра военной базы ретлианцев.
ГЛАВА 5
– Господи, сколько все это может продолжаться? Я просто больше не могу! – Инна всхлипнула и стала оседать на землю. Антон поспешил поддержать ее. Обнял за плечи. Девушка расплакалась у него на груди. Плечи ее вздрагивали в такт рыданиям.
– Вот, – Кияшов поморщился. – Начались… истерики бабьи.
– Как вам не стыдно? – укорил старпома Химель. – Инна все время держалась мужественно. Она же столько всего пережила. Нужно понимать.
– И волосы мои обгорели! – выкрикнула Инна, повернувшись вполоборота, и тут же снова зарыдала на груди у Антона.
– Вот видите, – поддержал девушку доктор, – и волосы у нее обгорели. Это уж совсем никуда не годится. Инночка, Инночка. Поверьте мне, вы все равно выглядите просто замечательно…
– Все, хватит, – буркнул Яловега, – давайте двигать отсюда. Пойдем дальше в лес. Только ты, Сумароков, со своими часами к нам не цепляйся.
– Я же без вас пропаду, – испугался Коля.
– Часы нам могут еще пригодиться, – заступился за Сумарокова Антон. – Предлагаю идти дальше, а по пути попробовать разобраться, как отключить маяк.
– Тут-то они нас и прихлопнут! Прямо по пути! – Яловега сплюнул. – А, ладно! Пошли. Разбирайтесь тут с этими своими часами. А я буду уносить ноги.
Он развернулся и первым зашагал через лес. Кияшов некоторое время медлил, потом махнул рукой, крикнул: «Не задерживаться!» – и направился за Яловегой. Остальные двинулись следом. Антон с Инной шли позади. Он обнимал девушку за плечи и чувствовал сейчас, что, если только понадобится, он перегрызет глотку любому хранту, и ни один паукообразный или хвостатый инопланетянин не посмеет сделать ей ничего дурного.
– Дай-ка сюда часы! – сказал Кияшов. – Не может этого быть, чтобы включалась система без пароля, а отключалась с паролем. Обычно бывает наоборот.
Сумароков послушно снял с руки хронометр и отдал старпому. Евграф Кондратьевич некоторое время крутил часы, нажимая на кнопки по правую и левую сторону от дисплея, потом выругался и вручил часы доктору.
– Попробуйте-ка вы, Михаил Соломонович. У вас должно выйти.
– Позвольте, но я совершенно ничего не понимаю в этих сложных механизмах, – замахал руками Химель.
– Ничего, дуракам везет, – буркнул Кияшов едва слышно. – А вообще, раз вы не хотите разбираться, дайте Антону. Он с техникой, наверное, больше в ладах.
– Хорошо, я попробую, – сказал Делакорнов. – Но только, если Коля не разобрался, и у меня вряд ли получится. Эти часы – как портативная игровая приставка. Те же принципы управления… А Коля у нас признанный спец по играм.
– Ну да, – кивнул Сумароков. – Но ты попробуй всё же.
Инну пришлось отпустить. Впрочем, девушка уже пришла в себя и теперь шла, глядя в землю, стыдясь своей недавней слабости.
Антон взял часы, вошел в главное меню, некоторое время проблуждал в сложных схемах, но все, чего ему удалось добиться, – это вывести голографический аналог интерфейса. Над циферблатом возникла его цветная проекция.
Кияшов покосился на Делакорнова с неодобрением, но ничего не сказал.
Голографический аналог меню так и висел бы над часами, если бы Антон не передал часы Сумарокову. Коля нажал на какие-то кнопки и вернул хронометр в прежнее, пассивное состояние.
– Вот видите? – Антон пожал плечами. – Что Коля не может, я тем более не смогу.
– Что, Сумароков? – ядовито поинтересовался Яловега. – Ты нас покидаешь?
– Ладно, оставь его, – угрюмо проговорил Кияшов, – корабль вроде бы больше не появлялся. Может, и правда пригодится нам как-нибудь этот хронометр.
– Как же, пригодится…
– Молчать! – рявкнул старпом. – Забылся ты, как я погляжу! Я тут главный!
– Ладно, ты главный, Евграф Кондратьевич, – согласился Яловега. – Только вот чего я никак не уразумею…
– Стойте. – Сумароков метнулся вперед и мертвой хваткой вцепился в рукав куртки механика. – Там… там… там…
От волнения он даже не мог говорить, только заикался.
– Что там? – буркнул Яловега.
Все стали пристально вглядываться вперед. Антон подошел ближе и различил между стволами какое-то мелькание. Там двигалось что-то черное.
– Кажется, это пауки, – пробормотал Михаил Соломонович.
– Настоящие? – ахнула Инна.
– Ретлианцы, – ответил Химель. – Впрочем, отсюда не разглядеть.
– Назад, – тихо проговорил Кияшов. – Все назад!
Упрашивать никого не пришлось. Люди развернулись и побежали через лес. Толстые стволы деревьев мелькали, проносясь мимо бесконечной чередой. Химель сразу отстал от остальных. Он задыхался, держась за левую сторону груди. Антон отстал, чтобы помочь ему.
– Беги, Антон, беги! – крикнул Химель. – Обо мне не беспокойся. Спасайся сам.
– Давайте, Михаил Соломонович. – Делакорнов подхватил доктора под локоть и потащил за собой через лес.
Погони слышно не было. Только черный корабль снова пронесся над ними с протяжным свистом. На сей раз он не стал задерживаться.
– Это все ты, сосунок! – Яловега на ходу пихнул Сумарокова локтем, так что тот едва не врезался в дерево. – Так тебе! – проорал механик и прибавил шагу…
– Только не потеряйтесь! – крикнул Кияшов. – Держимся группой! Кирилл Янушевич, это и тебя касается! – Спина Яловеги уже маячила далеко впереди.
Наконец они добежали до грибной поляны.
– Так, стоп, – крикнул Евграф Кондратьевич. – Здесь привал!
Все остановились, стараясь отдышаться.
– Вроде никого нет, – дрожащим голосом проговорил Сумароков, вглядываясь в толщу деревьев.
– Может, это был какой-нибудь зверь, – предположил Яловега и добавил, сглотнув слюну: – Которого можно съесть…
– Или он бы нас сожрал, – добавил Кияшов. – Не нравится мне что-то в этом лесу.
– Так что будем делать? – спросил Антон.
– Что делать, что делать?! – взорвался старпом. – Почем я знаю! На этой проклятой планете, что ни делай, все одно – вляпаешься в какую-нибудь неприятность. Прав Сумароков, что сигнал включил. Тысячу раз прав. Если нас отсюда не вытащат свои – все, конец нам. Конец!
– Так уж и конец. – Яловега с интересом осматривал грибы. – Вон эти-то приспособились. Живут себе. И мы сможем.
– Если только станем их солдатами, как Новицкий и все остальные живые существа на Заповеднике, – проговорил Михаил Соломонович. – В эпицентре военных действий иначе нам не выжить.
– Не бывать этому никогда! – отрезал Кияшов. – Мы затаимся, окопаемся и будем ждать наших. Маяк работает – вот и пусть себе работает!
– Да, пусть работает! – раздался со стороны леса хриплый голос.
Инна закричала. Кияшов дернулся, чтобы схватить излучатель, обернулся и понял, что оружие лучше не доставать.
Под огромным деревом стоял, ухмыляясь, раздобревший и даже ставший немного выше ростом Ян Новицкий. На лбу у него пульсировала красноватая шишка, похожая на «третий глаз» – знак трансгенной мутации. Бывший штурман «Семаргла» явился не один. Рядом с ним, повернув в сторону землян дула диковинных тонкоствольных ружей, стояли четыре ретлианца. На пауков они были похожи очень отдаленно, но четыре пары суставчатых рук и ног могли вогнать в дрожь кого угодно. Одно дело – увидеть такое существо в голографической проекции или в виде замороженного трупа в холодильнике. И совсем другое – когда оно ходит, семафорит шишкой на голове и держит тебя на мушке.
– Мы сдаемся! – завопил Сумароков и поднял руки. Он сделал шаг назад, еще один и вдруг метнулся в сторону. Хлопнуло одно из ружей, и Сумароков упал, как подкошенный.
Больше никто не осмеливался подать голос или побежать. Только у Инны задрожали губы и на глазах выступили слезы.
– Так будет с каждым, кто пойдет против воли верховного правителя, – назидательно заметил Новицкий и расхохотался. – Не дергайтесь, ведите себя послушно – и вам будет хорошо.
Михаил Соломонович опасливо взглянул на существо, бывшее некогда штурманом межзвездного корабля «Семаргл».
– Это почему же, Ян? – тихо спросил доктор. – Почему нам будет хорошо?
– Потому что мне хорошо, – ответил Новицкий. – И еще за то, что модуль станционный правильно уронили!
– Правильно? – удивился Михаил Соломонович.
– Рядом с базой, – пояснил Новицкий.
– Так, значит, вы знаете, что мы не враги? – осторожно поинтересовался Яловега. – Мы же хвостатых мочили-мочили… И еще замочим, если понадобится.
Кияшов с неодобрением покосился на механика, но тот и не думал замолкать.
– Мы же станцию их взорвали самолично… Мешали гадам хвостатым спастись в модуле…
– Вам будет хорошо, – засмеялся Новицкий, – очень хорошо.
– Но почему тогда вы убили Колю? – поинтересовался Михаил Соломонович. – Разве в этом была какая-нибудь необходимость?
Новицкий запрокинул голову и захохотал в голос. Шишка на лбу запульсировала. Возбудились и вооруженные ретлианцы.
– Его просто парализовали! – вдоволь насмеявшись, пояснил штурман. – Каждый из вас – настоящая находка для нас. Бесценный источник сведений о землянах. Ну не то чтобы совсем бесценный – все же вас шесть особей. Но разбрасываться генетическим материалом ретлианцы не станут. Да, не станут…
– Значит, мы для вас – ценный генетический материал, – проговорил Антон.
– Именно, – подтвердил Новицкий. – Но это вовсе не означает, что мы будем вас вскрывать, как поступают с пленными аурелиане. Нет-нет, вас подвергнут более гуманному исследованию.
– А что вы будете с нами делать? – шепотом спросила Инна.
– С тобой, Инка, уж точно найдем чем заняться, – штурман опять развеселился.
Антон сжал кулаки.
– Как вам не стыдно? – попытался воззвать к голосу совести Новицкого Михаил Соломонович.
– Мы не испытываем стыда! – объявил Новицкий.
– Я в этом и не сомневалась, – сказала Инна.
Из-за деревьев показалась сигарообразная туша черного корабля – очень похожего на тот, что кружил над землянами. Аппарат полз по палой листве между стволами, двигаясь медленно, словно на ощупь.
Новицкий тоже заметил приближение корабля.
– Хватит болтать! – выкрикнул он. – Прыгайте в вертолет, мы полетим на базу.
– Вертолет? Какой вертолет? – удивился Яловега.
– Вот этот, – Новицкий мотнул головой в сторону черного корабля. – Это не вертолет, конечно… Но тоже летает… Не знаю я, как эта хрень называется. Если я сделаю вот так – вам же это ничего не скажет?
Новицкий три раза мигнул красной шишкой, потом еще раз – помедленнее – и левой рукой сделал несколько быстрых, почти неуловимых пассов. Никто из землян, конечно, не смог бы повторить его движений. Впрочем, никто особенно не огорчился, что такой фокус они проделать не в состоянии. И отсутствие мигающей шишки на лбу их тоже не расстраивало.
– Да уж, название непереводимое, – хмыкнул Антон. – И непроизносимое. А ты здесь за главного, что ли? А, Ян?
– Не то чтобы я тут главный… – пробормотал Новицкий. – Перевожу для команданте, я вроде переводчика для вас. Должен же кто-то с вами общаться. Вы по-нашему не разумеете и сказать ничего не можете, а я вот по-вашему говорю. А насчет главного, не главного – командиров то есть – тут дела иначе обстоят. У нас абсолютное гражданское общество. Все равны. Все граждане. И вы, если докажете свою ценность, тоже станете гражданами. Но пока что вы – просто сброд, никто, пустое место! А может, даже и хуже, если вдруг окажется, что вы – шпионы хвостатых…
– Слышал? – Яловега обернулся к Антону и прошептал едва слышно: – Они ищут шпионов… Ай-ай-ай. А кто из нас шпион хвостатых – любому ясно.
– Ты на что намекаешь?! – рассердился Делакорнов.
– Да все на то же. Размышляю – дадут мне они за маленькую информацию гражданство, как ты думаешь?
– Можешь быть уверен, тебя они в свои ряды примут без всяких проблем. Больно ты на них похож…
– Правда? – озадачился Яловега. – Ты так думаешь? Ну да, я, конечно, поплотнее… Не то что вы – тощие… Вон Новицкий как отожрался на местных харчах… Интересно, а где можно раздобыть сфицерапсного молока? Слышишь, Ян, – воззвал он. – А нам молоко сфицерапсное дадут?
– Дадут, дадут, – добродушно засмеялся Новицкий, – догонят и еще добавят. – Он захихикал, потирая ладони. Настроение у предателя было самое замечательное. Он испытывал эйфорию и радовался по самому незначительному поводу.
Черный корабль тем временем подполз к землянам почти вплотную. Распахнулся широкий люк, и стал виден освещенный красноватым светом салон, напоминающий зев хищного зверя.
– Поторапливайтесь! – подбодрил бывших товарищей Новицкий. – Или еще кто-нибудь хочет получить заряд из парализатора?
Тесной группой земляне устремились к люку. Кияшову и Делакорнову штурман преградил дорогу.
– Чего тебе? – буркнул старпом.
– Излучатель отдай – это раз, – заявил Новицкий. – А два – товарищей нехорошо бросать. Сумарокова внутрь тащите. Такой любопытный экземпляр. Может, из него удастся извлечь ген страха…
– Ты что, хочешь сделать его смелым? – удивился Кияшов.
– Заполучить в чистом виде ген страха – это я скажу вам… – Новицкий нахмурил кустистые брови под багровой шишкой. – Зачем ретлианцам, непобедимым воинам, хлюпик Сумароков? Даже если он станет отчаянно храбрым? А вот ген страха, точнее, вирус, активирующий этот ген, очень пригодится. Чтобы распылять соответствующее излучение над солдатами противника. Представьте только, что будет, если каждый из них в одночасье станет безнадежным трусом…
Земляне аккуратно подняли парализованного Колю. На лице пилота был написан абсолютный ужас. Ни одна мышца тела у него не шевелилась, но Антон мог бы поклясться, что Сумароков все видит и чувствует. Они внесли парализованного в корабль. Пахло внутри отвратительно – гнилью. Может быть, это был естественный запах ретлианцев. А может, на корабле перевозили пищу для солдат, еда испортилась, и всё внутри пропиталось ужасным запахом.
– Куда его положить? Места мало. – Делакорнов морщился от вони, разглядывая узкий салон «вертолета».
– Это десантно-бомбовый отсек, – пояснил Новицкий. – Помещения для воинов оборудованы, конечно, лучше, а вы уж так… Ну и я вместе с вами.
Новицкий захлопнул люк.
– Ишь, не боится с нами, – проворчал Кияшов, сумрачно разглядывая штурмана.
– А чего мне бояться? – поинтересовался тот.
– Ты ведь теперь за пауков…
– Ретлианцев…
– Не все ли равно? Или ты хочешь нам помочь?
– Конечно! – Новицкий кивнул. – Если бы не мы, хранты сожрали бы вас максимум через пару дней. Может, уже сегодня. А так будете жить, со временем даже работать. Это ли не прекрасно? Ретлианцы – исключительно лояльные, добродушные существа. Они разносят свет и благодать по всей Галактике.
– До нас пока не донесли, – заметил Михаил Соломонович, – и меня почему-то это радует.
– Не боись! Донесут! – «утешил» Михаила Соломоновича Новицкий.
Корабль низко загудел. Пол дрогнул под ногами. И сила тяжести заметно возросла. Взлетели.
– А если мы тебя тут удавим? – поинтересовался Кияшов и неуверенно посмотрел на толстые руки Новицкого, бугрящуюся мышцами шею, широченные плечи. – Нас все-таки больше…
– Не удавите, – самодовольно заявил пособник ретлианцев. – Кишка тонка. Да и что вам, жить надоело? Куда вы отсюда денетесь?
– Я за Янчика горло любому перегрызу, – решил проявить лояльность Яловега. – Помните, совсем недавно я что говорил – душа, говорил, человек, Ян Новицкий, только о его потере и скорблю…
– Сам ты – че-ло-век, – обиделся Новицкий. – А я – ретлианец. Это звание еще заслужить надо!
– Так я что? Я сразу, как только прикажут. Ты, главное, скажи, как заслужить высокое звание ретлиаца. И я сразу…
– Заткнись, Кирилл Янушевич, – попросил Кияшов. – Не знал я, что ты такой…
– Какой такой?
– Дерьмо такое, – сказал Кияшов, – предатель ты, вот что!
– Это кого же я предаю? Да, кого я предаю?
– А ну тебя! – Евграф Кондратьевич махнул рукой. – Тошно мне с тобой разговаривать. Гнилой ты человек, Кирилл. Нутро у тебя гнилое.
– Да я… – начал Яловега, но тут «вертолет» заложил крутой вираж, и люди едва не попадали на пол.
– Хоть бы иллюминаторы сделали. – проворчал Химель. – Куда нас везут, Ян?
– На базу. У нас здесь все больше подводно-надводные базы. Их с орбиты засечь можно, но, в случае необходимости, база под воду погружается и ложится на дно.
– Что ж ты все секреты выбалтываешь? – поинтересовался Кияшов.
– Да какой это секрет? Это всем известно, – фыркнул штурман. – Секрет – то, что с вами делать будут… Я, признаться, и сам пока этого не знаю…
– И у тебя тоже нутро гнилое, – заметил старпом после недолгих раздумий. – Я бы с тобой в разведку не пошёл!
– Чего это ты, Евграф Кондратьевич, всех обличать взялся! – выкрикнул Яловега, брызгая слюной. – Давно ли сам хорошеньким стал?
– Да ну тебя! – повторил Кияшов и замолчал…
Корабль все ускорялся. Воздух вокруг свистел, мешая разговаривать даже внутри, за герметично закрытым люком…
Но вот шум начал утихать, что-то стукнуло, щелкнуло – и двигатели замолчали.
– Прилетели, – объявил Новицкий и открыл люк.
Летательный аппарат опустился на палубу огромного корабля – таких никому из землян прежде видеть не приходилось. Ретлианцы сновали вокруг, часто перебирая нижними конечностями. Было их не меньше пятидесяти. И только один ретлианец никуда не бежал – не спешил, а словно ждал прибытия летательного аппарата. Шишка на его голове пульсировала слабым красным светом, на каждой верхней конечности имелись по две повязки черного цвета.
– Траур у них… то есть у нас, что ли? – заинтересовался Яловега.
– Траура нет. Наоборот, то, что трупы сородичей улилось отбить у коварных хвостатых, – большой праздник. И ваша компания существ с незамутненным генным набором – тоже подарок, – объяснил Новицкий. – А повязки – символ высокого звания. Перед вами сам команданте Рикраарте. Начальник этой базы.
– Ты же вроде говорил, что здесь все равны? – заметил Кияшов, разглядывая команданте без всякого смущения.
– Да, равны. Но ведь кто-то должен отдавать приказы. Как же без этого? Но с команданте все запросто. На брюхе перед ним ползать не надо, и грязь из подмышек счищать, и шею под укус подставлять. Гражданин – он обладает всеми правами.
– А что он говорит? – заинтересовался Антон. – Шишка команданте мигала непрерывно. – Перевел бы, что ли…
– Говорит, чтобы вас в санитарный блок заперли, – объяснил штурман. – Так что пойдемте. Блок у них хороший. Уютный. И скобы подмышечные есть, и чесалка для зубов, и полотенца для шишек выдают… Не то что у хвостатого отродья.
– Эх, опять в плену, опять в санитарном блоке, – вздохнул Кияшов. – И когда же это все закончится?
– Когда здешнюю базу потопят аурелиане, – сказал Михаил Соломонович. – И мы в очередной раз будем искать спасательный челн. Одно радует. Плыть в океане куда уютнее, чем падать с орбиты.
– Это как сказать, – заметил Кияшов.
– Двигаемся, не стоим – вертолет полетит на очередное задание, – объявил Новицкий. – Давайте вытаскивайте парализованного.
Кияшов и Делакорнов подхватили Колю. Он наконец сумел пошевелиться, но глядел вокруг мутным, почти бессмысленным взглядом. Впрочем, ужас с его лица никуда не делся.
– Сколько народу, – прошептал он еле слышно, когда они выбрались из корабля.
– Сам идти сможешь? – спросил Кияшов.
– Н… нет.
– Навязался, дармоед, на нашу голову, – скрипнул зубами старпом. – И почему они тебя не шлепнули?
Должно быть, Сумароков только сейчас сообразил, что он чудом избежал гибели. Коля счастливо улыбнулся и завертел головой, рассматривая все вокруг, намного оживленнее.
Обилие воинов-пауков потрясало. Должно быть, на базе их было не меньше тысячи.
– Они ничего, эти ретлианцы… – выдавил Сумароков. – В холодильнике похуже выглядели.
– Вот еще один кандидат в команду предателей! – фыркнула Инна.
– Хотел бы я посмотреть, как бы ты в холодильнике выглядел, – хмыкнул Яловега. – Действительно, очень хотел бы посмотреть…
– Следуйте за мной, – скомандовал Новицкий, – и помните, если кто-то из вас попробует выкинуть фортель, я ему сразу шею сверну. Без разговоров.
– Ты не угрожай! – Кияшов пошевелил тяжелой челюстью и отпустил Сумарокова, так что тот одной ногой повис в воздухе. – Сказано тебе – вести нас в санчасть. Вот и веди. А то угрожает он тут…
– Но-но. – Новицкий окинул старпома свирепым взглядом. – Не забывайся, человек! Помни, с кем имеешь дело.
– Да пошел ты, допотопный экземпляр!
– Подопытный… – машинально поправил Михаил Соломонович.
– Вот я тебя сейчас! – Новицкий рванулся к Кияшову, но вдруг остановился, как вкопанный, и заморгал шишкой быстро-быстро, зашевелил пальцами, издавая громкие щелчки. Вид у него сделался совсем пришибленный. Затем штурман повернулся к старпому и процедил сквозь зубы: – Сегодня тебе повезло, че-ло-век. Мне поручено проводить вас к месту содержания.
– Вот и веди, – с довольной улыбкой заметил Кияшов, – а поговорить никогда не поздно. Успеется еще поговорить. Давай-ка, Николай, – старпом подхватил Сумарокова под коленку.
Окинув своих бывших товарищей взглядом, в котором читалось отвращение, Новицкий буркнул: «За мной!» – и зашагал по настилу посадочной площадки к подъезду, ведущему в недра военной базы ретлианцев.
ГЛАВА 5
Помещение, куда поместили землян, мало напоминало обещанную Новицким комфортабельную санитарную часть. Впрочем, может быть, для существ, живущих по пятьдесят-сто особей в каюте (а огромный экипаж базы, скорее всего, можно было разместить только так), эти условия и вправду казались шикарными. Шесть коек стояли вокруг металлического стола. В углу помешался массивный шкаф, весь в пятнах ржавчины. Отделения в шкафу отсутствовали – землянам предлагалось сваливать одежду в кучу. Благо вещей у них было немного. Только заляпанные грязью, прорванные и прожженные костюмы космонавтов, в которых они столько всего пережили. Койки отличались малой длиной и внушительной шириной, явно рассчитанные на обладателей большого количества конечностей.
Старпом Кияшов посмотрел на свои руки и ноги и в сердцах сплюнул на пол. Михаил Соломонович покосился на него с осуждением, но говорить ничего не стал. И без слов все ясно. Им здесь находиться, судя по всему, не одни сутки. Так зачем же устраивать свинарник там, где живешь?
– Мда-а-а, – выдавил Яловега, принюхиваясь к странному запаху, которым тянуло из шкафа, – хорошо, хоть иллюминатор есть. Правда, паршивенький, но лучше паршивенький, чем вообще никакого.
Круглое окошко белело вверху, над душевыми кабинками. Пролезть в крошечный иллюминатор могла разве что рахитичная кошка, к тому же снаружи к нему была приварена ржавая металлическая решетка.
– Да уж, здесь нам будет хорошо… – проговорил Евграф Кондратьевич сквозь зубы и повернулся к Новицкому. – Определил ты нас, нечего сказать! Сам-то где живешь, гад?
– Среди собратьев, – ответил Новицкий.
– Ага, среди таких же уродов, – пробормотала Инна.
– Ишь ты, среди собратьев, ты прямо как монах какой-нибудь. – Яловега почесал в затылке. – У вас тут не монастырь, часом?
– Монахи живут среди братии, – назидательно заметил Михаил Соломонович, – а среди собратьев живут партийные бонзы. Кучкуются в одном жилом секторе. Элитном. Среди собратьев по партии…
– Что же нам делать? – растерянно проговорил Сумароков. Он застыл на пороге общей комнаты, тоскливо разглядывая жесткие койки и выкрашенные в блеклые тона стены.
– Располагайтесь. – Штурман сделал широкий жест и оскалил рот в неприятной ухмылке. – Осматривайтесь пока…
К общей комнате примыкала душевая – узкое пространство, поделенное на отсеки низкими пластиковыми перегородками. В каждом отсеке торчал на двухметровой высоте дырявый металлический штырь. Весьма своеобразный душ поразил землян до глубины души. Под штырями зияли крупные отверстия для слива. Каждое размером со стопу взрослого человека. Шагни неудачно – и провалишься. Впрочем, вода льется из этих дырявых трубок или какая-нибудь другая жидкость – неизвестно.
Обещанные Новицким скобы, чесалки и полотенца также имелись в наличии. Висели на дальней стене. Один комплект на всех. У чесалки были такие острые зубья, что использовать ее в качестве расчески человек смог бы, только нацепив на голову дуршлаг и пропустив пучки волос через отверстия. Подмышечные скобы представляли собой несколько скрепленных воедино пластиковых полукружий, толку от которых людям не было никакого. А в полотенце, должно быть, по доброй ретлианской традиции, оказались вплетены жесткие металлические нити, напоминающие структурой миниатюрную колючую проволоку. Телу инопланетян подобное полотенце, может, и не причинило бы никакого вреда, но землянин таким полотенцем ободрал бы себе все тело.
Через душевую можно было попасть в уборную. Здесь новоприбывших встретили еще две аккуратные круглые дыры в полу и странная конструкция у левой стены – металлическая штуковина неизвестного предназначения.
Старпом Кияшов посмотрел на свои руки и ноги и в сердцах сплюнул на пол. Михаил Соломонович покосился на него с осуждением, но говорить ничего не стал. И без слов все ясно. Им здесь находиться, судя по всему, не одни сутки. Так зачем же устраивать свинарник там, где живешь?
– Мда-а-а, – выдавил Яловега, принюхиваясь к странному запаху, которым тянуло из шкафа, – хорошо, хоть иллюминатор есть. Правда, паршивенький, но лучше паршивенький, чем вообще никакого.
Круглое окошко белело вверху, над душевыми кабинками. Пролезть в крошечный иллюминатор могла разве что рахитичная кошка, к тому же снаружи к нему была приварена ржавая металлическая решетка.
– Да уж, здесь нам будет хорошо… – проговорил Евграф Кондратьевич сквозь зубы и повернулся к Новицкому. – Определил ты нас, нечего сказать! Сам-то где живешь, гад?
– Среди собратьев, – ответил Новицкий.
– Ага, среди таких же уродов, – пробормотала Инна.
– Ишь ты, среди собратьев, ты прямо как монах какой-нибудь. – Яловега почесал в затылке. – У вас тут не монастырь, часом?
– Монахи живут среди братии, – назидательно заметил Михаил Соломонович, – а среди собратьев живут партийные бонзы. Кучкуются в одном жилом секторе. Элитном. Среди собратьев по партии…
– Что же нам делать? – растерянно проговорил Сумароков. Он застыл на пороге общей комнаты, тоскливо разглядывая жесткие койки и выкрашенные в блеклые тона стены.
– Располагайтесь. – Штурман сделал широкий жест и оскалил рот в неприятной ухмылке. – Осматривайтесь пока…
К общей комнате примыкала душевая – узкое пространство, поделенное на отсеки низкими пластиковыми перегородками. В каждом отсеке торчал на двухметровой высоте дырявый металлический штырь. Весьма своеобразный душ поразил землян до глубины души. Под штырями зияли крупные отверстия для слива. Каждое размером со стопу взрослого человека. Шагни неудачно – и провалишься. Впрочем, вода льется из этих дырявых трубок или какая-нибудь другая жидкость – неизвестно.
Обещанные Новицким скобы, чесалки и полотенца также имелись в наличии. Висели на дальней стене. Один комплект на всех. У чесалки были такие острые зубья, что использовать ее в качестве расчески человек смог бы, только нацепив на голову дуршлаг и пропустив пучки волос через отверстия. Подмышечные скобы представляли собой несколько скрепленных воедино пластиковых полукружий, толку от которых людям не было никакого. А в полотенце, должно быть, по доброй ретлианской традиции, оказались вплетены жесткие металлические нити, напоминающие структурой миниатюрную колючую проволоку. Телу инопланетян подобное полотенце, может, и не причинило бы никакого вреда, но землянин таким полотенцем ободрал бы себе все тело.
Через душевую можно было попасть в уборную. Здесь новоприбывших встретили еще две аккуратные круглые дыры в полу и странная конструкция у левой стены – металлическая штуковина неизвестного предназначения.