Энтони Марк. Мрак остаётся (Последняя Руна - 3)

   Но для этого замысла ему требовались помощники. Он знал, что для войны против людей ему понадобится собственное войско. Давным-давно, еще на заре веков, на Зее появились люди, поселившиеся севернее Торингарта. Они были похожи на обитателей Морингарта, но отличались более высоким ростом, бледной кожей и истинно варварскими нравами.
   Под личиной старого слепого пророка Мог отправился к Берашу - одному из вождей варварских племен. Бераш был настолько смелым, высокомерным и невежественным, насколько может обладать всеми этими качествами любой человек. Сладкими речами и льстивыми обещаниями Мог убедил его поменяться с ним сердцами и вместо своего живого получить железное. Бераш ответил согласием и после этого стал воистину могущественным и ужасным. Отныне его называли Бледным Королем, вечным слугой Мога.
   Фолкен отнял пальцы от струн лютни:
   - Конец истории, я думаю, вы все хорошо знаете. Мог обольстил тринадцать новых богов, сделав их бессмертными, превратив в своих некромантов. Некроманты отправились на Зею и отыскали тайник Альсендифара. Они отняли Имсари у карлика, желая вернуть Великие Камни Берашу, чтобы тот передал их Могу. Но когда Бледный Король выступил из Имбрифаля...
   - ... он увидел, что его поджидает целое войско, - закончила фразу барда Эйрин. - Это Ультер Торигартский и Эльсара Таррасская заключили союз и изгнали Бледного Короля обратно в Имбрифаль и отняли у него Имсари.
   - Верно, - сказал Фолкен. - Затем Ультер и Эльсара направили войска в Ущелье Теней. Ультер оказался на поле боя первым и ударил Бледного Короля своим волшебным мечом по имени Фелльринг, заколдованным жертвенной кровью трех колдуний. При этом содрогнулись и меч, и сам Бледный Король. Ультер едва не погиб, поскольку его войско было разбито, однако на помощь ему поспешила Эльсара со своими воинами, переломив исход битвы. Некроманты бежали обратно в Имбрифаль. Так Эльсара спасла жизнь Ультеру.
   - Она полюбила его.
   Все посмотрели на Мелию, которая продолжала поглаживать котенка. На ее губах играла лукавая улыбка.
   - Ультер отправился из Торингарта в Таррас, чтобы предупредить императрицу о наступлении Бледного Короля. Сначала она отвергла его предложение заключить союз, говоря, что ей нет никакого дела до войн, которые бушуют на севере. Но под конец Эльсара уступила. И не только потому, что поверила в угрозу вторжения чужеземцев, а потому что влюбилась в храброго воина, который тоже полюбил ее.
   Фолкен отложил лютню в сторону:
   - Если это и происходило так, то их любовь не была достойным образом вознаграждена. Их подданные никогда не приняли бы брака между повелителем варваров и императрицей южного государства. Но когда они основали королевство Ма-лакор, чтобы охранять ворота, ведущие в Имбрифаль, каждый из них подарил новому королевству по ребенку - дочь Ультера и сын Эльсары сочетались браком, и их наследники властвовали в Малакоре до тех пор...
   Голос барда дрогнул, но Лирит прекрасно поняла, что он хотел сказать.
   До тех пор, пока королевство не прекратило своего существования.
   - Подождите, - вступил в разговор Дарж. - Мы знаем, что Бледный Король потерпел поражение в ходе Войны Камней. Но что же стало с Могом?
   Фолкен снова взял в руки лютню:
   - Об этом знают немногие, потому что Война Камней велась в Фаленгарте, тогда как война против Мога велась на границах Сумеречного Царства, куда не в состоянии был проникнуть ни один человек, за исключением, пожалуй, могримов. Однако как только армии северян и южан вступили в боевой союз против общего врага, то же самое сделали и Ниндари, и Эльдари.
   - Ты хочешь сказать, что вступили в союз и боги - и старые, и новые? спросила Лирит.
   - Да, моя дорогая, - кивнула Мелия. - Так оно и было. Нельзя утверждать, что мы хорошо ладили друг с другом, но все мы прекрасно понимали, что только сообща можно спасти Зею от Мога.
   - Сообща все боги устроили ловушку, - продолжил Фолкен. - Они соткали сияющее иллюзорное изображение трех Имсари, а также Рассветного Камня. Мог устремился к ним, поскольку считал священные камни залогом своих будущих побед. Когда он схватил их, они тут же превратились в тени. Мог понял, что его обманули. Но было слишком поздно. Устремившись к камням, Мог вышел за пределы круга мироздания. При помощи могущественных рун старые боги поместили Мога в другой круг, наложив на это место чары и навсегда поместив его в своеобразную тюрьму за границами Зеи.
   Для того чтобы уловка удалась, пришлось пойти на жертвы. Некоторые из старых богов не успели вернуться в нормальный мир и остались в зачарованном круге вместе с Могом.
   Сердце Лирит пронзила острая боль. Неужели можно действительно любить кого-то так сильно, чтобы ради этого отказаться от предмета своей любви. Мысль была прекрасной, хотя навевала сильную грусть.
   - Что же случилось с остальными старыми богами, Фолкен? - спросила она.
   - Их время ушло. В мире людей не осталось для них места. Они исчезли в Ущелье Теней, и Маленький Народец вместе с ними. - Бард искоса посмотрел на Мелию. - Но как выяснилось позже, в канун последнего Среднезимья, хотя о них и почти совсем забыли, они все-таки еще существуют.
   Со слов Эйрин Лирит знала о том, как в Кейлавере эльфы перенесли раненого Бельтана в безопасное место, а также о том, что некие странные существа подобрали тела мертвых фейдримов и унесли их с собой. Когда-то давно фейдримы относились к Маленькому Народцу, прежде чем подпали под чары некромантов.
   - Значит, сбылись пророческие слова колдуньи Кирсы, - произнесла Эйрин.
   - Почему ты так думаешь? - спросил ее Фолкен.
   - Ведь Бледного Короля удалось победить именно благодаря любви Ультера и Эльсары. Могу же так и не удалось завладеть волшебными камнями, - сказала Эйрин с улыбкой. - "Да не постигнет тебя никогда Любовь!"
   Фолкен как-то испуганно посмотрел на Мелию, затем снова на Эйрин:
   - Может быть, в этом ты права! - сказал он.
   Лирит вздохнула. Она надеялась, что бард расскажет им менее грустную балладу, как-то развеселит их. В то же время рассказ Фолкена все-таки пришелся к месту. Лирит снова поймала себя на том, что мучительно раздумывает, кто же мог оказаться убийцей богов. Тот, кто лишил жизни Ондо и Геба, должен обладать невероятной силой, равной мощи Мога, который когда-то бросил вызов всему миру. Но для спасения мира в те далекие времена объединились и старые и новые боги. Может, и сегодня удастся подобное? В конце концов, если Маленький Народец сможет вернуться из Ущелья Теней, то почему бы им не попытаться спасти мир? Она только собралась задать Фолкену вопрос, как...
   ... раздался чей-то пронзительный крик.
   Что-то темное шлепнулось ей на колени и поползло па легкой ткани одеяния. Это был паук - черный, блестящий, размером с монету. Девушка вскочила на ноги, и паук упал на пол.
   Он попытался было скрыться, но Дарж стремительно встал на ноги и наступил на него каблуком. Раздался неприятный хруст. Все было кончено, но Лирит все еще испытывала страх.
   - Это всего лишь паук, сударыня, - учтиво объяснил рыцарь. - Вам больше не следует его опасаться.
   Остальные смущенно посмотрели на девушку. Лирит почувствовала, что следует объясниться. Она вытащила амулет в виде паука и показала его своим товарищам. Затем рассказала о своих жутких снах, в которых участвовали золотые пауки и прожорливое создание, обитающее во мраке. Однако о Сарете она не сказала ни единого слова. Это не имеет никакого значения, им незачем знать о Сарете, твердила она себе, прекрасно зная, что это неправда.
   Мелия прикоснулась к ее руке:
   - Я сделаю все для того, чтобы сегодня ночью в твоих снах не было никаких кошмаров. Если ты, конечно, не против.
   Лирит напряженно кивнула. Она уже собралась убрать на место амулет, когда ей кое-что припомнилось.
   - Мелия, - сказала она. - Я вспомнила, о чем хотела спросить тебя сразу после того, как побывала у золотых дел мастеров, точнее, мастериц. После покушения на мою жизнь я совсем забыла об этом. Когда они увидели у меня эту штуку, то назвали меня почитательницей Сифа, и одна из этих женщин сказала, что у меня никогда не будет золотых амулетов, таких, как я хочу.
   - Я понимаю, что они подумали, увидев у тебя амулет, - сказала Мелия. - Сиф - бог-паук. Последователи этой религии считают пауков священными, божественными созданиями.
   Эйрин бросила на Мелию быстрый взгляд:
   - А присутствовали на Этерионе представители храма Сифа?
   - Нет, их там не было.
   - Подобно половине городских храмов, - усмехнулся Фолкен. - Мне кажется, что они так же напуганы, как и...
   - Как и сталь моего боевого меча! - раздался голос Даржа. Все удивленно посмотрели на старого рыцаря. Не в его характере было прерывать собеседников.
   - В чем дело, Дарж? - спросила его Лирит.
   - Мелия, - произнес рыцарь, - скажи нам, как одеваются жрецы храма Сифа?
   Богиня удивленно посмотрела на него.
   - Они носят одежды темно-серого цвета с нитями светлосерого, похожего на жемчуг, оттенка, напоминающими паутину. А что? Почему ты спрашиваешь?
   - Потому что теперь я знаю, кто совершил убийства!
   46
   Несмотря на теплый благоуханный ночной воздух, что проникал в комнату, Эйрин было холодно. Заявление Даржа поразило всех присутствующих, как удар молнии. Она бросила взгляд на Лирит, затем быстро расплела нить вдоль всей Паутины жизни.
   Что он такое говорит, сестра? Даже Мелии с Фолкеном не удалось найти убийц Ондо и Геба. Не может Дарж знать имена убийц! Я уверена в этом!
   Ответ Лирит последовал незамедлительно.
   Если ты в этом уверена, то ты просто недооцениваешь его. Дарж немало повидал на своем веку и пережил такое, что ты даже представить себе не сможешь. Он мудрый и проницательный человек, и способный ученый. Так что ты сослужишь и ему, и себе плохую службу, если усомнишься в нем, сестра.
   У Эйрин перехватило дыхание. Ее поразила резкость слов Лирит. Неужели она действительно достойна таких упреков? Она ведь не упрекнула Даржа в глупости. Девушка перевела взгляд на остальных. Фолкен стоял за спинкой кресла, в котором сидела Мелия, и поглаживал богиню по плечам. Оба внимательно и серьезно смотрели на Даржа. Эйрин моргнула. Скорее всего Лирит права. Это действительно чудовищно - усомниться в словах рыцаря и в нем самом. Было совершенно ясно, что бард и богиня ему верят.
   Как будто по мановению волшебной палочки перед ней предстали те эпизоды прошлого, когда она была несправедлива к рыцарю, когда смеялась над ним. Хуже всего было то, что порой она намеренно не обращала на него внимания.
   Эти эпизоды напомнили ей изображения на гадальных картах.
   Ты забыла того, кто переносит из-за тебя огромные муки.
   Неужели Дарж - именно тот, кого имела в виду гадалка? Что же сейчас с ней происходит? Ведь нигде не найти человека добрее, сильнее и искренне, чем этот старый эмбарец. Почему же ей так трудно видеть в нем доброе?
   Наверное, потому, сестра, что не хочешь видеть в нем этого. В конце концов, ведь он годится тебе в отцы...
   - Кто же убийцы, Дарж? - спросила Мелия решительным тоном.
   - Это стало мне ясно только сейчас, - ответил ей рыцарь и посмотрел на Лирит. - Паук, сударыня.
   - Какое отношение к убийству имеют пауки? - поинтересовался Фолкен.
   - Самое непосредственное, - ответил Дарж. - Я не могу разъяснить суть сновидений госпожи Лирит или видения колдуний Тарраса. Однако я знаю то, что видел собственными глазами. Три дня назад, когда мы покидали своды Этериона за несколько мгновений до убийства жрецов храма Ватриса, я обратил внимание на нескольких человек, которые не участвовали в выступлениях. Они явно куда-то спешили, как будто желая остаться незамеченными. На них были темно-серые одеяния с вплетенными в них нитями, похожими на паутину.
   Мелия встала с кресла, и котенок, мяукнув, полетел на пол, ловко приземлившись на все четыре лапы.
   - Жрецы Сифа, - сказала она. Ее глаза гневно вспыхнули. - Ты считаешь, что убийца - Сиф?
   Дарж утвердительно кивнул.
   - Из того, что мы узнали, явствует именно это. После посещения Лирит золотых дел мастеров нам стало известно, что Ондо отказался изготовить амулеты из золота, которые бог пауков пожелал для своих жрецов. Мы также знаем, что последователей культа Ондо недавно лишил части их золота. Я уверен, что Сиф любыми правдами и неправдами решил заполучить золото. Сначала он убил Ондо, затем - жрецов различных храмов, чтобы посеять хаос, напугать всех и убедиться в том, что Этерион не станет совместными усилиями искать его. И, наконец, он вступил в сговор еще с одним богом, чтобы украсть золото у всех ювелиров-ремесленников.
   - Геб, - произнесла Эйрин. Теперь все становилось на свои места. Лирит была права - как посмела она не доверять Даржу? - Вот поэтому-то ты и нашел золотую монету в канализационной трубе.
   - Похоже, именно поэтому, - согласился рыцарь. - Но я тогда нашел не монету. Это была золотая улитка. Мне следовало бы сразу понять это, если принять во внимание ее гладкую поверхность. В моих алхимических исследованиях я использовал таких же улиток, правда, свинцовых. Золотых же улиток используют в ювелирном деле. Последователи Геба, видимо, украли золото и, переправляя его через канализационные трубы, проходящие под городом, в спешке потеряли одну из золотых улиток.
   Фолкен провел рукой по своим посеребренным сединой волосам.
   - Обожди минутку, Дарж. Если Сиф вступил в сговор с Гебом для того, чтобы похитить золото Ондо, то почему же он убил его? Какой смысл убивать своего сообщника?
   - Верно, никакого, - согласился Дарж. - До тех пор, пока Геб не обманул Сифа, припрятав золото. Не забывайте о том, что Геб - покровитель не только нищих, но и воров.
   Фолкен шлепнул себя по лбу затянутой в перчатку ладонью:
   - Ну конечно! Вот поэтому-то последователи Геба и пустились в бега! Они могли бы упрочить свое положение, сыграв на симпатии окружающих к смерти их бога, а вместо этого спрятались в канализационных трубах под городом. Они не хотят, чтобы ювелиры узнали об их сговоре с убийцами Ондо. Но также опасаются и мести Сифа!
   Сжав руки в кулачки, Мелия подошла к окну:
   - Мне следовало догадаться об этом раньше! Сиф всегда отличался склонностью к интригам! - Затем богиня повернулась к Даржу. - Спасибо тебе!
   Рыцарь низко поклонился ей.
   - Одного я до сих пор не могу понять, - произнесла Лирит. - Ты сама нам сказала, Мелия, что за всю историю существования Тарраса ни один бог ни разу не покусился на жизнь другого бога. Так как же все-таки Сифу удалось убить Ондо и Геба?
   - Не знаю, - ответила Мелия. - Но собираюсь обязательно выяснить это. Давайте прямо сейчас отправимся в храм Сифа! Я покажу этим...
   Слова Мелии внезапно прервал стук в дверь. Фолкен распахнул ее, и в комнату влетел молодой человек. Он едва не упал, наступив на полу своего белого одеяния.
   - Ландус! - невольно вырвалось у Эйрин.
   Дарж вовремя подхватил юного послушника, не дав ему упасть.
   При взгляде на Ландуса у Эйрин перехватило дыхание. В последний раз, когда она видела юношу, его лицо было совершенно безмятежным и радостным. Сейчас же черты его были странно искажены, карие глаза остекленели и запали.
   - В чем дело, Ландус? - спросил Фолкен.
   Юный послушник тщетно пытался подобрать слова. Он сильно запыхался, поскольку скорее всего бегом проделал весь путь от Четвертого Круга.
   - Орсит... Орсит...
   Мелия прижала к горлу руку, лицо ее побледнело.
   - В чем дело, Ландус? - повторила она. - Он жив?
   - Я... простите меня, Ваше святейшество... Мелия обессиленно опустилась в кресло.
   - Я за секунду до этого ощутила странный холод, - тихо проговорила она. - Я подумала, что это порыв ночного ветра. Но ведь ветра не было, верно?
   Она посмотрела на Ландуса, чье лицо приняло выражение глубокой скорби.
   - Нет, Ваше святейшество, ветра не было.
   47
   Купола многочисленных храмов Второго Круга сияли в жемчужно-серебристом свете луны. Эйрин казалось, будто они выточены из кости безвестным исполинским зодчим. Улицы Тарраса были уже не таким многолюдными, как жарким днем. Но даже в прохладные ночные часы они отнюдь не оставались пустынными. Горели уличные светильники, позволявшие легкомысленным гулякам благополучно перебираться с одной пирушки на другую. Из освещенных окон доносились звуки музыки и смех, однако они казались скорее какими-то зловещими, нежели бесшабашно-веселыми. Время от времени доносились чьи-то крики, но было трудно сказать, крики это боли или же шумные выражения пьяного восторга.
   Они не успели добраться до Пятого Круга, как Эйрин едва не налетела на какого-то мужчину в довольно богатом одеянии. Его вырвало прямо на землю, мужчина пьяно рассмеялся и побрел дальше. Дарж собрался было броситься за ним вслед и отчитать за недостойное поведение, но Эйрин удержала его за рукав. Мелия, не сбавляя шага, решительно двигалась вперед.
   В Третьем Круге было тихо, поскольку он находился под бдительным наблюдением таррасских воинов. Район храмов, по которому они сейчас шли, не отличался ни спокойствием, ни разнузданностью кварталов простолюдинов. Однако было ясно, что большинство богов предпочитают ночные тени яркому солнечному дню. В воздухе пахло ладаном. С многих сторон доносились приглушенные звуки молитвенных песнопений.
   Они прошли мимо одного из храмов, двери которого были широко открыты. На ступеньки струился свет, напоминавший расплавленное золото. Фриз над входом изображал козлоногого бога. В одной руке он сжимал обнаженную девушку, в другой - красивого юношу.
   Эйрин заглянула внутрь храма. Разобрать что-либо было невозможно из-за дыма кадильниц. Однако ей показалось, что пол шевелится, как живой, словно завален змеями. Когда легкий порыв ночного ветерка немного развеял дым, Эйрин поняла, что они вовсе не змеи, а руки и ноги, сплетенные в живой, огромный, шевелящийся узел. Воздух оглашали стоны. Это были звуки наслаждения. Или нескрываемой муки.
   На этот раз Дарж потянул Эйрин за рукав:
   - Сударыня, не надо заглядывать в этот храм! Огромным усилием воли она заставила себя отвести взгляд от храма и позволила рыцарю проводить ее к остальным спутникам.
   Ландус уверенно и быстро вел их по темным улицам. На его лице было выражение мрачной торжественности, хотя это могло просто показаться в неясном свете луны. В эти минуты даже его огромный крючковатый нос казался не таким смешным, каким запомнился Эйрин в первый раз. Похоже, она снова недооценила еще одного человека.
   К тому времени, когда они добрались до храма Манду, оплакивание уже началось. Внутреннее помещение храма было освещено каким-то бледным сиянием, источник которого было невозможно определить, и белый камень казался полупрозрачным. Около десятка жрецов и жриц стояли перед алтарем под безмятежно улыбающимся скульптурным изображением Вечноугасающего Бога. На огромной каменной глыбе что-то лежало.
   Точнее, все было не совсем так. Непонятный предмет возвышался над поверхностью камня. Наконец до Эйрин дошло, что это человеческое тело, обернутое с головы до ног в белую ткань. Открытым оставалось только лицо исхудавшее и изборожденное морщинами, оно даже после кончины было таким же благостным и мирным, как и в жизни.
   - Орсит, - прошептала Мелия.
   Жрецы расступились, когда она устремилась к алтарю. Они как будто ожидали ее прихода. Мелия провела рукой по лицу усопшего. Затем нагнулась ближе к нему и что-то прошептала, однако ее слова заглушили звуки торжественного песнопения. Эйрин не могла понять слов, но ощущала их огромную, неподдельную печаль, но также и безграничную, почти нестерпимую радость.
   Наконец Мелия отвернулась от парящего над алтарем тела покойного и возвратилась к своим товарищам.
   - Если это не доставит тебе слишком много хлопот, - обратилась она к Ландусу, - то покажи нам место, в котором он провел свои последние минуты.
   Юноша кивнул.
   - Конечно, Ваше святейшество. Мне это совсем нетрудно. Пройдите, пожалуйста, сюда.
   Затем он провел Мелию и ее спутников в небольшую комнату, которая в отличие от прочего увиденного Эйрин в храме Манду была до отказа заполнена всевозможными вещами. Стены уставлены шкафами и книжными полками, плотно набитыми и плотно скрученными свитками пергамента. Посреди комнаты стояли стол и табурет. На столе во множестве располагались корзинки с писчими перьями и склянки чернил, а также лежал лист пергамента, залитый чернилами из опрокинутой чернильницы. Написанного на нем было почти не разобрать.
   - Это... это комната Орсита, - произнес Ландус, пытаясь подобрать нужные слова. - Он был всегда таким аккуратным в том, что касалось летописей. Орсит любит... то есть любил разные истории.
   В тускло освещенной свечами комнате Ландус неожиданно показался Эйрин хрупким и изможденным, и к тому же каким-то постаревшим. Стало ясно, что он любил и почитал Орсита. Немного подумав, Эйрин подошла к нему и положила руку ему на плечо.
   - Мне очень жаль, Ландус, - сказала она.
   Юноша удивленно посмотрел на нее и кивнул. По его губам скользнула благодарная улыбка:
   - В конце концов, все это не минует и нас. Орсит прожил долгую счастливую жизнь. В то время как мы пытались отрицать это, за последний год он сильно сдал. Ужасно, но в этом, видимо, нет ничего удивительного.
   Фолкен приблизился к столу:
   - Он находился здесь, когда ты обнаружил его? Ландус кивнул:
   - Несколько человек слышали крик Орсита. Я находился в коридоре, так что прибежал сюда первым. Однако когда я оказался в этой комнате, он уже не дышал. Скорее всего остановилось его больное сердце. Он успел как-то коротко крикнуть. Думаю, он не очень страдал.
   - Мне следовало бы пораньше прибыть в Таррас, - сказала Мелия. - Я могла бы подольше пообщаться с ним. Я не знала, что у него было слабое сердце.
   - От этого знания вряд ли было бы легче, сударыня.
   Все разом посмотрели на Даржа. Рыцарь, опустившийся на колени в углу комнаты, резко выпрямился.
   Мелия удивленно посмотрела на него и сказала:
   - О чем ты говоришь?
   - Причина смерти Орсита - вовсе не его слабое сердце, - ответил рыцарь.
   - Дарж, сейчас не время для шуток, - нахмурился Фолкен. Эмбарец удивленно поднял бровь и бард понял, что произнес что-то не то.
   - Ты что-то нашел, Дарж, верно? - подбежала к нему Эйрин. - Что же?
   Рыцарь вытянул вперед руку. На его ладони лежал сверкнувший в тусклом свете канделябра золотой паук.
   48
   Фолкен сидел за столом, изучая забрызганный чернильными кляксами лист пергамента. Мелия безмолвно стояла за его спиной, отказавшись садиться. Она пребывала в огромном напряжении и напоминала скульптурное изображение Манду, стоявшее в главном помещении храма. Однако в ее глазах не было и следа той безмятежности, которая отличала Вечноугасающего Манду. Ее взгляд свидетельствовал о том, что богиня напугана.
   - Вы уверены в том, что это Сиф убил Орсита? - спросил Ландус. Он изо всех сил пытался сдержать нервную дрожь.
   - Дарж связал все воедино, - ответила Лирит. - Все улики указывают на то, что убийца - Сиф. - Она указала на лежавшего на столе золотого паука. А вот он устранил все наши былые сомнения в этом.
   - Мне кажется, это какой-то яд, - сказал Дарж. - Ты сообщил нам, Ландус, что не заметил на теле Орсита никаких ран. Так что скорее всего причина смерти - яд.
   - Может быть, - печально согласился юноша. - Но почему же Сиф решил сделать Орсита своей первой жертвой?
   - Я думаю, все по той же причине, - ответил ему Фолкен. - По той же причине, по которой убил других жрецов и попытался лишить жизни Лирит. А не просто для того, чтобы посеять хаос в стенах Этериона. Сиф боялся, что кто-нибудь узнает о том, чем он занимался. - Бард указал на залитый чернилами лист пергамента, и все подошли к нему ближе. - Я не думаю, что это обычная храмовая летопись. Нет, Ландус, мне думается, что это личный дневник Орсита.
   Ландус кивнул:
   - Вполне возможно, Орсит действительно вел дневник. Фолкен взял со стола лист пергамента.
   - На нем невозможно что-либо прочитать, однако надеюсь, что кое-что разобрать все-таки удастся. Вот, например, ясно различимы слова "тьма внизу", а здесь, чуть ниже, стоит слово "смерть". А еще ниже, в самом низу, постойте-ка... "что пауки придут снова".
   Мелия сделала еще один шаг вперед.
   - Мне кажется, пришло время наведаться к Сифу в гости!
   Через несколько минут они уже стояли на ступеньках, ведущих в храм бога-паука. Он находился недалеко от храма Манду, и юный послушник быстро привел их туда. Ни у кого даже не возникло мысли посоветовать Ландусу не ходить вместе с ними. Лицо его было преисполнено такой же решимости, что и лицо Мелии.
   Тогда как большинство храмов Второго Круга высечены из глыб белого мрамора, камень, из которого сложены стены храма Сифа, был серого цвета и светился в лунном свете. Двери - массивные и украшенные инкрустацией из оникса, были надежно заперты.
   - Что-то мне подсказывает, что жрецы Сифа не слишком настроены отвечать на вежливый стук в дверь, - произнес Фолкен.
   - Тогда нам придется войти внутрь без их разрешения, - зловеще проговорила Мелия.
   С этими словами она подскочила прямо к дверям и подняла руки высоко над головой. Эйрин сначала подумала, будто ей показалось, но затем поняла все было именно так. Хрупкую фигурку Мелии окружило лазурное свечение.
   - Откройся! - приказала богиня.
   Ее руки вспыхнули огнем. Раздался раскат грома. Как будто от удара исполинского кулака двери слетели с петель и с грохотом упали внутрь.