Энтони Марк. Мрак остаётся (Последняя Руна - 3)

   - Не обращай на них внимания, сестра. Они сомневаются в собственной красоте, поэтому должны умалять красоту остальных. Когда они подрастут, то обязательно поймут, что красота просто так никому не дается, ее нужно обрести. То же касается и тебя, - сказала Лирит и сделала паузу. - Но ведь ты не по годам взросла, верно?
   Она подняла руку и прикоснулась к щеке Эйрин. Та закрыла глаза и почувствовала странное спокойствие.
   - Сайя благословляет тебя, - прошептал ей на ухо нежный голос.
   Тепло возле щеки куда-то исчезло. Эйрин открыла глаза и увидела, что сестра уже удаляется от нее.
   - Но как твое имя? - произнесла она скорее себе, чем остальным, поскольку кричать не посмела. Однако ответ все равно донесся до нее, прозвучав в голове:
   Можешь называть меня сестра Мирда.
   Затем она затерялась среди толпы.
   Взгляд Эйрин привлекли происходящие события. Из тени на возвышение шагнули три фигуры: одна была облачена в белое, вторая - в нефритово-зеленое и третья - в пепельно-серое.
   - Я - Ее рассвет, - промолвила молодая девушка в белом.
   Это была Сайрин. Только теперь она казалась не заносчивой, а более уравновешенной и степенной. Быть может, Эйрин составила о ней неверное мнение.
   - Я - Ее день, - сказала женщина в зеленом, и Эйрин едва не задохнулась, потому что, как только колдунья заговорила, девушка поняла, что перед ней - королева Иволейна.
   - А я, - прохрипел грубый голос, - Ее сумерки.
   Старая колдунья в сером, с которой Эйрин недавно разговаривала, проковыляла ближе к Иволейне и Сайрин. Эйрин подумала, что было бы интересно узнать ее имя.
   Ее зовут Сенраэль, прозвучало в голове Эйрин. Она будет Старухой на Верховном Шабаше, так же как Иволейна - Матроной, а Сайрин - Девой.
   Эйрин огляделась по сторонам и увидела, что неподалеку, слева от нее, стоит Лирит. Она собралась было мысленно ответить ей, но не имела представления, как это делается. Однако Лирит, казалось, предвидела ее вопрос.
   У Нее три лица, и поэтому Ее олицетворяют три женщины. Именно так было всегда.
   Эйрин хотелось узнать еще очень многое, но Иволейна снова заговорила, высоко вскинув изящные руки:
   - Именем Ее, да замкнется круг, да будет созван шабаш!
   При этих словах по спине Эйрин пробежали мурашки. Услышав вокруг себя вздохи, она поняла, что все вокруг почувствовали то же самое. В воздухе присутствовала какая-то неведомая сила.
   - Чье имя ты имеешь в виду, Матрона? - раздался из толпы голос.
   Все повернули головы в поисках того, кто произнес эти слова. Затем Эйрин увидела ее. Она стояла рядом с возвышением. Эйрин не могла рассмотреть ее, потому что женщина стояла к ней спиной. Она была высокой и гордо, уверенно держалась. Льняные волосы собраны в тугой пучок высоко на затылке, на руках и вокруг шеи можно было разглядеть тонкие золотые нити. Той ночью Эйрин не видела украшений ни на ком из колдуний.
   - Что ты хочешь сказать, сестра Лиэндра? - спросила Иволейна, словно это вмешательство являлось частью церемонии.
   Колдунья по имени Лиэндра выступила вперед:
   - Ты говоришь, что созываешь ведьм на шабаш Ее именем. Ты имеешь в виду Ирсайю? - При последних словах в ее голосе прозвучала презрительная усмешка.
   Стоявшая на помосте Сенраэль нахмурилась так, что ее лицо сморщилось еще сильнее. Сайрин переступила с ноги на ногу и закусила нижнюю губу. По толпе прокатился ропот.
   - Разве имя имеет какое-то значение? - невозмутимо промолвила Иволейна.
   - Думаю, имеет. И очень большое. По крайней мере для многих из нас. Мы обязаны знать, во что верит наша Матрона, до того, как круг шабаша замкнется.
   По толпе колдуний вновь прокатился ропот, и многие закивали. Иволейна неподвижно возвышалась над ними. Лишь когда установилась тишина, она заговорила:
   - Тогда вот вам ответ, - холодно и отчетливо произнесла она. - Точно так же, как все женщины являются одной, так и все богини.
   По толпе пронесся приглушенный шепот одобрения. Эйрин выдохнула воздух и только тогда поняла, что все это время задерживала дыхание. Именно так однажды и сказала Лирит. Кажется, некоторым колдуньям больше не нравится имя Сайя, и они полагают, что ее почитают лишь старухи и бродячие колдуньи. Но так думают не все, верно? У Эйрин в ушах все еще звучали нежные слова Мирды.
   Сайя благословляет тебя.
   А уж Мирду никак нельзя назвать старухой.
   И вновь раздался звон серебряных колокольчиков. Эйрин задрожала и обратила лицо вперед. Лирит говорила, что первое собрание будет всего лишь приветствием, а настоящая работа шабаша не начнется раньше завтрашнего дня. Но все равно интуиция подсказывала ей: нечто должно произойти в ближайшие минуты. Нечто совершенно необычайное.
   - Луна находится в тени, - проскрипела старушечьим голосом Сенраэль.
   - Из тени возродится Ее свет, - слегка волнуясь, подхватила Сайрин.
   Иволейна взяла левой рукой руку Сенраэль, а правой - Сайрин. Затем Сайрин и Сенраэль соединили свободные руки, одну гладкую, другую высохшую, и замкнули круг: от Девы - к Матроне, от Матроны - к Старухе, от Старухи к Деве - и так по кругу.
   - А теперь давайте сплетемся воедино, - промолвила Иволейна, и ее слова прозвучали как песня, - так, чтобы никто никогда не смог бы разорвать наш крут.
   В следующее мгновение, когда Эйрин окутали сотни мерцающих нитей, она позабыла обо всем.
   9
   Лирит снова видела сон, но теперь это нисколько не тревожило ее. Сон был настолько прекрасен, что она не могла противиться ему и позволила себе утонуть в трепещущем водовороте цвета, позволила ему увлечь себя.
   Она снова оказалась на зеленой лужайке среди кибиток морнишей и стала разглядывать их причудливые формы. Затем она увидела Сарета. Тот стоял у позолоченного фургона, имевшего форму льва. Сарет показался ей еще красивее, чем в первый раз. Одетый в рубашку и широкие штаны, увидев девушку, Сарет поманил ее взглядом.
   Когда она приблизилась, морниш протянул к ней руку. На его ладони лежал амулет в виде паука, похожий на тот, что она нашла в траве. Правда, этот был сделан не из бронзы, а из золота. Она потянулась, чтобы взять его, но не успела. Амулет зашевелился и пополз по ладони Сарета, как живой. Затем паук впился крошечными золотыми клешнями в ладонь мужчины. На коже тут же выступила рубиновая капелька крови.
   Сарет вскрикнул. На руке, прямо на месте укуса, появилась дыра. Лирит в ужасе смотрела, как с каждым мгновением она становится все шире. Его ладонь вскоре полностью исчезла. Та же участь постигла запястье, локоть и плечо. Крик разом прекратился, когда в мгновение ока остальное тело Сарета исчезло с поверхности земли. Осталась только деревянная нога, которая с грохотом упала на землю.
   Лирит развернулась и бросилась бежать, но откуда-то из тени деревьев в нее полетели серые нити и скрутили по рукам и ногам, заглушив ее крики. Она попалась в паутину, огромную крепкую паутину, и чем больше пыталась выпутаться, тем туже нити стягивали ее тело.
   Окружающий мир потемнел, повозки куда-то исчезли. Единственное, что она слышала, было едва уловимое потрескивание, которое с каждым мгновением становилось все громче. Лирит напрягла все силы и, повернув голову, увидела их - жутких золотых пауков. Их было много, сотни... нет, тысячи. Они стремительно направлялись к центру паутины, в которой беспомощно барахталась Лирит.
   Но поблизости оказалось и еще кое-что, нечто, таящееся во мраке за золотыми спинами пауков. Оно имело исполинские размеры. Его отвратительное тело оттягивало паутину, поддерживающую их всех. Оно взирало на нее из тени глазами, подобными черным пустотам, а из раскрытой пасти стекала слюна. Существо было голодно, ужасно голодно, и Лирит знала: что бы оно ни проглотило, оно никогда не насытится. Девушка попыталась кричать, однако на этот раз липкие комки паутины набились ей в рот, перехватив дыхание.
   Затем Лирит ощутила боль, словно в нее вонзились сотни игл.
   10
   Лирит резко приподнялась на постели, схватившись за горло рукой.
   Дыши спокойно, сестра. Это был всего лишь сон, сон и ничего больше.
   Усилием воли она снова заставила работать легкие, которые принялись наполняться воздухом. Лирит сунула руку под ночную сорочку и вытянула бронзового паука, висяшего на шнурке вокруг шеи.
   Затем соскользнула с кровати. Пот, покрывавший ее тело во время жуткого, беспокойного сна, начал высыхать. Почувствовав холод, девушка задрожала. Окно спальни мерцало бледным, чуть тревожным светом. Еще не рассвело, но Лирит знала, что больше не сможет уснуть. И это несмотря на то что в некотором смысле сегодняшнее сновидение все же было лучше многих, предыдущих. Лучше снов прошлого. Снов, в которых она танцевала.
   Но что все они означают? Раньше ей никогда не снились кошмары. Почему же тогда их так много в последнее время?
   Ясно одно, сестра. Избегай пить мэддок перед сном.
   Или к ночным кошмарам имело отношение что-то другое? Она больше не заметила никакой путаницы в Паутине жизни после посещения морнишей. Возможно, всего лишь разыгралось ее воображение.
   Одуако это никак не объяснялось воображением. Она до сих пор помнила отвращение, переполнившее все ее существо при виде этой гнусности. Никакое количество мэддока не способно вызвать подобного чувства. Как бы ей хотелось, чтобы рядом оказалась Грейс Беккет! Лирит почему-то знала, что Грейс поняла бы ее. Но она находилась сейчас очень далеко. Быть может, если бы она снова взглянула на клубок в Паутине жизни, то знала бы лучше, как найти его. Или смогла бы показать кому-нибудь еще. Возможно, Трессе или Иволейне.
   Лирит некоторое время раздумывала. Затем, чтобы не потерять самообладания, закрыла глаза и мысленно обратилась к Дару.
   Глухой удар расколол предрассветное небо.
   Лирит тяжело вздохнула. Сияющие нити соскользнули с воображаемых пальцев, когда глаза ее широко открылись. На этот раз она не забыла накинуть поверх сорочки платье, прежде чем открыть дверь. Однако на пороге стоял не стражник, а молоденькая колдунья.
   - Сестра Лирит, - произнесла девочка самым серьезным тоном. - Госпожа Тресса желает видеть вас.
   Девочке, должно быть, еще не исполнилось даже двенадцати зим. Значит, она послушница; она не сможет увидеть Паутину жизни до первой крови. Иногда Лирит завидовала молодым, таким, как эта девчушка, кто научится использовать Дар при первой же соответствующей возможности. Когда Лирит исполнилось двенадцать зим, она еще даже не слышала о колдуньях
   Разрази тебя Сулат, маленькая негодница. Разве ты не могла подождать еще год? Теперь от тебя не будет толку ни сегодня, ни завтра. За это ручаюсь.
   Мне очень жаль, Гултас.
   Жаль! Птенчику жаль!.. Но это не восполнит мою казну! А теперь послушай меня, негодница. Отныне ты начинаешь следить за собой. Никаких незаконнорожденных детей не должно появиться в моем доме. Именно это я обещаю всем своим повелителям. Минья покажет тебе, как привести в порядок все это безобразие и как уберечься от того, что может пустить корни внутри тебя. Она слишком стара и больше ни на что не годится.
   - Сестра Лирит?
   Тени куда-то пропали, и снова перед ее глазами возникла та же комната. Лирит непроизвольно прижала руку к животу, словно до сих пор ощущала тепло жизни, когда-то зародившейся там, пусть даже ненадолго.
   - Сейчас иду, - сказала она.
   Через несколько минут она уже шагала по коридорам Ар-Толора. Что же нужно от нее сестре Трессе? Может быть, она хочет обсудить случившееся на открытии Верховного Шабаша прошлой ночью?
   Все оказалось вовсе не так, как предполагала Лирит.
   Она знала, что среди колдуний зреет недовольство. Прошло много лет с тех пор, как деревенских колдуний, проповедовавших имя Сайи, сжигали на кострах или забрасывали камнями. Но не настолько много, чтобы забыть о подобных вещах. Некоторые колдуньи желали отдалиться от мрачного прошлого, и Лирит не могла винить их за это. Старуха олицетворяла собой то, чем на самом деле являлись колдуньи. Она была немощна и уродлива, но также и мудра, и коварна. Если они откажутся от Нее, то многое утратят.
   Конечно, не все думают так, как Лирит. Однако она никак не ожидала, что кто-нибудь отважится заговорить об этом в первую же ночь Верховного Шабаша. А кто эта златовласая колдунья по имени Лиэндра? Лирит никогда раньше не слышала о ней. Хотя прошлой ночью до нее и донеслись кое-какие обрывки слухов о том, как она приехала из Борелга в Брелегонд, где всего несколько лет назад вступила в сообщество колдуний, будучи дочерью незначительного знатного дома, и стремительно возвысилась в колдовской иерархии.
   Все же, несмотря на разногласия среди колдуний, когда Иволейна призвала их сплестись воедино, Лирит почувствовала, как все женщины соединились, вплетая свои нити в одну огромную сияющую паутину. Вероятно, их расхождения возможно без особых усилий преодолеть. Но Лирит не могла искренне погрузиться в плетение. Она лишь слегка коснулась Паутины жизни после того, как узрела путаницу в нитях. Ей хотелось надеяться, что Иволейна не заметила, что в паутине не хватает ее нити.
   Она приблизилась к покоям Трессы и обнаружила возле двери придворную даму. Молодая женщина быстро провела ее внутрь и удалилась. Опочивальня Трессы соответствовала характеру ее владелицы: такая же уютная, по-матерински успокаивающая. Пол устилали толстые малиновые ковры, и казалось, что мягкие подушки занимают всю свободную поверхность.
   Советница королевы стояла у сводчатого окна. Рядом с ней находилась другая женщина. И тут Лирит осенило. Она поняла, что вторая - Эйрин. Голубое платье сидело на баронессе слегка неровно.
   - Спасибо, что пришла, сестра, - промолвила Тресса. На ней было простое зеленое платье, а ее рыжие волосы собраны в тугой узел.
   - Разумеется, сестра, - ответила та, то и дело поглядывая на Эйрин.
   Девушка слегка пожала плечами. Очевидно, она также не имела представления, о чем пойдет речь.
   - Я видела этот взгляд, сестры, - мелодично произнесла Тресса.
   И Лирит, и Эйрин вздрогнули. Но Тресса улыбнулась, чтобы показать, что она не сердится.
   - Не думайте, что я могу обвинить вас. Любопытство едва ли является преступлением в нашем кругу, ведь так? И я убеждена, вам обеим ужасно интересно, зачем я вызвала вас сюда в этот час.
   - В чем же дело, сестра? - спросила Лирит.
   С лица Трессы исчезла улыбка:
   - Кое-что произошло.
   Лирит слушала с возрастающим интересом, как Тресса описывала произошедшие события.
   Оказалось, рано утром послушницу послали разбудить сестру Сайрин, поскольку обычай велел, чтобы девушка, избранная Девой, встречала каждый рассвет в течение Верховного Шабаша. Тем не менее Сайрин в постели не оказалось. Быстро обыскали замок, естественно, не без помощи Дара, и обнаружили местонахождение девушки - казарменное помещение стражников королевы. Когда Тресса увидела Сайрин, та крепко спала. На ее лице сияла счастливая улыбка. Как и на лицах стражников.
   Тресса глубоко вздохнула:
   - Похоже, наша Дева перестала быть девственницей, а может быть, уже давно таковой не являлась. Следовательно, мы незамедлительно должны отыскать ей замену.
   Лирит почувствовала, как у нее сжимается грудь.
   - Но сестра Тресса, я...
   Рыжеволосая колдунья подняла руку.
   - Конечно, милая. Ты была бы Матроной. Но я подумывала о другой.
   Лирит понимающе кивнула:
   - Я согласна, сестра Тресса.
   - А готова ли она? Ты ее наставница, сестра Лирит. Поэтому-то я и вызвала тебя сюда.
   Лирит все тщательно обдумала. Подобное решение нельзя принимать сразу. Она снова кивнула.
   - Ей еще многое предстоит узнать, и ее власть не так глубока, как способности. Но она действительно готова. Вам не выбрать никого лучше сестры Эйрин.
   Лирит не могла не улыбнуться, увидев впечатление, которое произвели эти слова. Эйрин стояла, широко раскрыв от удивления рот.
   - Ну что ты, дитя, - молвила Тресса, взяв ее за руку. - Не нужно так волноваться. Роль достаточно простая, вот увидишь. Из тебя выйдет очаровательная Дева. Ведь ты же все еше девственница, не правда ли?
   Лицо Эйрин вспыхнуло. Она что-то невнятно пробормотала себе под нос.
   - Хорошо, этого ответа достаточно, - сказала Тресса, похлопывая ее по пылающей щеке.
   Лирит подошла к сестре и крепко обняла ее.
   - Да пребудет с тобой Сайя! Я так рада.
   Эйрин слабо вздохнула и в ответ обняла ее левой рукой, не в силах произнести ни слова.
   - Ну хорошо, - прервала их Тресса. - Нам нужно идти, сестра Эйрин. Тебя необходимо еще многому научить.
   - Удачи тебе, - бросила Лирит, выпуская сестру из объятий. Эйрин напоследок крепко сжала ее руку.
   - Спасибо, - наконец проговорила она. Ее голубые глаза сияли от счастья. - За все.
   Лирит лишь кивнула, когда Тресса поторопила девушку на выход. Дверь закрылась, и, вновь оказавшись в одиночестве, Лирит вздохнула.
   Что теперь? Ей, в общем-то, нечего делать до самого вечера, когда все колдуньи замка снова соберутся на шабаш. Только через три дня Верховный Шабаш достигнет своей высшей точки, когда колдуньи все вместе будут намечать будущую линию судьбы. А до этого все прибывшие в замок будут встречаться в узком кругу и обмениваться заклинаниями, рецептами... и сплетнями.
   В тот вечер Лирит предстояло встретиться с группой колдуний своего возраста. Она с нетерпением ожидала этого момента, поскольку их будет семеро, по одной из каждого из семи доминионов. Но чем же ей заняться до этого? Ей в голову не приходило ничего... кроме того, чтобы еще раз попытаться воспользоваться Даром.
   Она начала закрывать глаза.
   - Я знал, что она забудет меня, - послышался печальный голос.
   Глаза Лирит расширились от удивления. Значит, она все-таки не одна.
   В углу, утонув в куче подушек, сидел какой-то человек. Кроваво-красная туника сливалась с малиновой материей. Длинные черные волосы полускрывали его бледный овал лица.
   - Лорд Теравиан! - воскликнула Лирит.
   - Ты хотела наложить заклинание, да? Такие, как ты, всегда накладывают заклинания. Значит, я расстроил его?
   Лирит сделала глубокий вдох. Самообладание быстро возвращалось к ней. Она шагнула навстречу Теравиану.
   - Не беспокойтесь, милорд. Вам не нужно извиняться. Его лица коснулась самодовольная ухмылка.
   - А я и не извинялся. Думаю, будет очень забавно, если ты ошибешься. Это все равно что увидеть паука, запутавшегося в собственной паутине.
   Лирит с трудом удавалось сохранять спокойствие. Эйрин права: Теравиан - негодный мальчишка. Просто не верится, что он имеет отношение к хотя и хвастливому, но добродушному королю Кейлавана. И все же он - наследник короля Бореаса и подопечный королевы Иволейны. Лирит знала, что обязана относиться к нему с почтением.
   - Мы ведь так и не были представлены друг другу должным образом, сказала Лирит. - Я - графиня...
   - Я знаю, кто ты! Ты - Лирит из Арафеля, - перебил ее Теравиан. - Я всех знаю в этом отвратительном замке. Здесь совершенно нечем заниматься!
   Лирит вздохнула.
   Что ж, с любезностями покончено.
   Теравиан встал и подошел к окну. В отличие от многих юношей шестнадцати зим сын Бореаса вовсе не был неуклюж. Он передвигался с фацией красавца кота и теперь стоял, изящно опираясь на каменный подоконник и разглядывая что-то через стекло. Лирит подумала, что ей остается лишь попросить позволения уйти.
   Она сделала шаг вперед и сильно удивилась самой себе, когда с ее губ сорвался совершенно другой вопрос:
   - Почему вы здесь, в спальне леди Трессы, милорд? Он продолжал стоять к ней спиной.
   - Ты что, слабоумная? Меня, разумеется, наказали. Со мной ведь не станут разговаривать по какой-то иной причине.
   Лирит не обиделась.
   - За что же вас наказали?
   Он повернулся, и взгляд его зеленых глаз из-под черных бровей пронзил ее насквозь.
   - Не слишком ли много вопросов, сестра? С чего это тебе так интересно?
   Лирит ничего не ответила. Она знала, что он заговорит сам, если выждать какое-то время. И действительно, долго ждать не пришлось.
   - Меня наказали за то, что я украл хлеб у уличного торговца во дворе замка, - дерзко заявил юноша, хотя и вжал голову в плечи.
   - Зачем же вы украли хлеб? Разве королева Иволейна не кормит вас всем, что вы только пожелаете?
   Пальцы Теравиана немедленно сжались в кулаки.
   - Ты такая же, как и все! Вы скорее поверите гадкому крестьянину, чем мне! Но мне все равно, что вы думаете. Не крал я его вонючий хлеб.
   - Я верю вам.
   Теравиан открыл было рот, но тут же снова закрыл его, словно до него только что донеслись ее слова. Он недобро сощурил глаза.
   - Почему ты веришь мне?
   - А разве вы говорите неправду?
   - Нет. Я же сказал, я не делал этого.
   - Значит, поэтому я вам и верю.
   Вместо ответа Теравиан снова опустился на кучу подушек. Подняв одну, он начал нервно перебирать бахрому, стараясь не смотреть на Лирит.
   - Я думаю, что вам уже можно идти, - сказала она.
   - Нет, нельзя. Тресса не отпускала меня. Она только начинала вычитывать меня за торговца, когда узнала о какой-то негодной девственнице, которая кувыркалась в казарме с несколькими стражниками. Мне кажется, что девушка просто хотела немного поразвлечься. Но, видимо, здесь подобное считается страшным преступлением. Эта новость так взволновала Трессу, что она совершенно позабыла обо мне. Люди всегда забывают обо мне.
   Брови Лирит удивленно изогнулись:
   - Как по-вашему, почему это происходит?
   Теравиан на какой-то миг задумался, затем поднял на нее глаза.
   - Разве люди не забывают о вещах, которые не любят?
   Лирит недовольно сжала губы. Разве можно отрицать истину? Она не знала почему - ведь он, несомненно, капризный, себялюбивый и своевольный юноша, но у нее вдруг возникло желание утешить его. Возможно, потому, что он чем-то напомнил ей Дейнена.
   - Ты ошибаешься, - заговорил он раньше, чем Лирит успела открыть рот. - Разговор с Иволейной ничего не исправит. Она тоже не поверит мне.
   Лирит оцепенела.
   - Как вы узнали, что я собиралась сейчас вам сказать? Казалось, впервые ее слова действительно произвели на него впечатление. Юноша заморгал, безвольно распустив губы.
   - Не знаю... Я просто иногда догадываюсь о некоторых вещах.
   Лирит внимательно посмотрела на него. Будь он женщиной, она бы испытала его. Но он мужчина. Этого просто не может быть. Однако она слышала, что существуют мужчины, обладающие незначительными проявлениями таланта читать чужие мысли.
   Лицо его нахмурилось:
   - Перестань так на меня смотреть. - Как?
   - Пристально и недоуменно. Она всегда так на меня смотрит, словно я какая-то диковина, помещенная в стеклянный сосуд.
   - Кого вы имеете в виду? Теравиан поднялся.
   - Могу я теперь идти? С твоего позволения, я свалю все на тебя, если Тресса рассердится.
   Лирит сделала шаг назад и кивнула:
   - Ступайте!
   Он прошмыгнул мимо, даже не взглянув на нее напоследок. Лирит повернулась, чтобы по крайней мере попрощаться с юношей, как вдруг что-то приковало ее взгляд.
   Это была подушка, с которой праздно играл Теравиан. Должно быть, он каким-то образом разорвал один из швов, поскольку из подушки вывалился моток пряжи. Ей показалось, что этот спутанный узелок из нитей увеличивается в размерах прямо у нее на глазах. Лирит сделалось нехорошо. Но это ведь случайность. Он ведь не мог сделать этого нарочно. Или все-таки мог?
   Я просто иногда догадываюсь о некоторых вещах...
   Лирит зажала рукой рот и выбежала из комнаты.
   11
   - У тебя есть хоть какие-нибудь соображения насчет того, что они задумали, Мелия? - спросил Фолкен, меряя шагами залитое солнцем помещение замковой библиотеки.
   - Минуточку, Фолкен, - пробормотала Мелия, не отрываясь от книги в деревянной обложке, лежащей перед ней на столе. - Я как раз добралась до самого интересного места.
   Дарж вытянул шею, пытаясь тайком заглянуть ей через плечо. Ему было любопытно узнать, что интересного такая мудрая женщина, как Мелия, может найти в книгах.
   - Не утруждай себя, Дарж, - ехидно заметил Фолкен. - Не думаю, что она читает что-то интересное. Боюсь, это один из новомодных любовных романов, которые сочиняют барды в Ар-Толоре.
   Дарж нахмурился:
   - Любовные романы? Разве можно сочинить целую книгу о любви?
   - Не скажу наверняка, но, насколько мне известно, все они повествуют о длинноволосых рыцарях в белых доспехах. Эти славные мужи слагают песни о цветах и сражаются с драконами, чтобы завоевать любовь бледных дев - а те, похоже, занимаются только тем, что чахнут от любовных страданий, потому что их заставляют выходить замуж за богатых королей.
   Дарж погладил рукой усы.
   - Получается так, будто упомянутые вами рыцари и девы - какие-то умалишенные.
   - О, так оно и есть, - продолжал Фолкен, хищно оскалившись. - Они постоянно сочиняют поэмы о том, что золото и драгоценности не имеют значения, что любовь сильнее тысяч мечей, и прочих подобных глупостях. Меня же интересует в книгах только счастливый конец. Когда дракон съедает поклонника, дева благополучно забывает его, выходит замуж за состоятельного барона и рожает ему кучу детишек. Дарж одобрительно кивнул.
   - Мне тоже нравятся такие истории.
   - Разумеется. Но эти романы?.. - Фолкен взмахнул рукой в сторону полки, полностью уставленной книгами с витиеватыми золотыми надписями на корешках. - Насколько я могу судить, в них не содержится ничего полезного и познавательного.
   - А ты много знаешь о том, что важно и что не важно для женщины, дорогой? - не отрываясь от книги, приятным голосом произнесла Мелия. - В последний раз я подсчитала: прошел уже целый век с тех пор, как тебе везло с женщиной. Или все-таки два века?
   Фолкен сжал руки в кулаки, что-то неразборчиво прошипел, затем повернулся и отошел обратно к окну.