Ерпылев Андрей Юрьевич. Америка off…

   – Зачем же вам самолеты и ракеты?
   – Да… Мне кажется, что папенька был чересчур щедрым к моему братцу… Думаю, самое время восстановить справедливость…
   В ответе владетеля Эль-Шухайбры было столько мальчишеской обиды, что напрягшийся было дипломат перевел дух. Маленький региональный конфликт никоим образом не может повредить Соединенным Штатам. Тем более поставки оружия можно обставить так, что их прописка останется туманной… Да и кто будет разбираться в том кавардаке, что сейчас царит в мире? Нужно будет обсудить детали с руководством, и скорее всего зеленый свет будет дан. На складах в соседнем Ираке скопилось столько оружия, трофейного и американского… Пентагон все равно ломает голову над его утилизацией… Ломал.
   – Мы должны обсудить этот вопрос с руководством, – твердо заявил мистер Сэрандон, не обращая внимания на изумленный взгляд Мэйдена. – Но, думаю, ответ будет положительным. Хотелось бы обсудить условия…
   – Всегда пожалуйста!
   Саллах-ад-Дин щелкнул пальцами, и в дымке кабинета материализовалась юркая служанка, с поклоном вручившая повелителю раскрытый ноутбук. Тот отложил в сторону мундштук кальяна, и толстые, унизанные перстнями, холеные пальцы яркими бабочками запорхали над клавиатурой…

* * *

   Слегка оглушенные открывшимися перспективами американцы поднялись, чтобы откланяться. Они уносили с собой документы, составленные принцем за какие-то десять-пятнадцать минут. Уже в дверях Саллах-ад-Дин окликнул дипломата:
   – Уважаемый господин Сэрандон!..
   – Да? – обернулся тот.
   Эмир расслабленно перебирал в руках массивные четки и улыбался чему-то, известному ему одному.
   – Помнится, я передавал вам на хранение некую вещицу, уважаемый господин Сэрандон…
   «Сукин сын! – возмутился про себя дипломат, хотя на лице его не дрогнул ни один мускул. – Подарил ведь!.. Ах, сукин сын!..»
   – Да, я помню, – произнес он, извлекая перстень из кармана. – Вот она. Желаете получить обратно?
   – Нет, что вы! – замахал на него четками принц. – У нас он будет гораздо сохраннее… Кстати, я подумываю о том, чтобы передать вам и вашему уважаемому другу господину Мэйдену несколько других сувениров, столь же незначительных…
   Несмотря на европейское образование и несколько отличный от присущего его единоверцам образ мыслей, принц все равно оставался настоящим сыном Востока…
   – Каков подлец, – кипел Мэйден, когда они с Сэрандоном усаживались в посольский лимузин, где им не была страшна никакая прослушка. – Открытым текстом предлагал нам взятку!.. И вы тоже хороши, Джо! Взять у него этот чертов перстень! Да я бы швырнул ему в лицо!..
   – Отказаться от подарка – обидеть дарителя, – философски заметил дипломат. – Восток – дело тонкое… – добавил он, не подозревая, что дословно процитировал культового киногероя из далекой России.
   – Но вы действительно готовы добыть для этого… для принца, – проглотил Пат готовое сорваться с языка крепкое словцо, – истребители и все прочее?..
   – Штурмовики, Пат, штурмовики, – поправил приятеля мистер Сэрандон. – Похоже, что нашего друга мало интересуют воздушные бои…
   – Но…
   – Подготовить аэродромы, обслугу, обучить пилотов… На все это нашему воинственному царьку потребуются годы, – улыбнулся хитрец. – А нефть можно будет начать отгружать уже через неделю… В любом случае его военная мощь, даже гипотетическая, ничто по сравнению с любой нашей авианосной эскадрой. Будет день, будет и пища. Так вроде бы говорят русские?..

Глава 11

   Указательный палец нащупал зеленую кнопку на самой макушке «мухомора» и без всякого сопротивления утопил ее в ярко-желтый пластик.
   Сергей еще крепче обнял Мэгги и неожиданно для себя, зажмурив глаза, принялся считать:
   – Раз… Два… Три… Четыре…
   Когда счет пошел на вторую сотню, глаза как-то сами собой открылись.
   Ровно ничего не случилось. По-прежнему вокруг реяли эфемерные страусовые перья и спирали тумана, то сгущающегося, то разреживающегося, но казавшегося таким же плотным и неподвижным на вид, как твердь земная. Все так же громоздились под ногами рюкзаки и тюки, светилась огоньками игрушка и желтело в перемешанной траве несколько неровное кольцо, выложенное из маркировочной ленты.
   – Все, Мэгги…
   – Мы уже переместились, Серж? – спросила срывающимся голосом мужественная сотрудница ФБР, не открывая глаз. – Уже все?
   – Знаешь, – парень снова огляделся, – по-моему, нет…
   Девушка выглядела оживленной и была явно обрадована неудачей.
   – Пойдем к машине, – произнесла она приказным тоном, храбро взвалила на плечи самый большой рюкзак, который кавалер тут же отобрал у нее, вручив тот, что был поменьше. – Там переночуем, а завтра с утра решим, что следует предпринять… Может, ты просто комбинацию неправильно набрал… Да-да! Конечно же! Ты просто ошибся – вот и все…
   – Да я и сейчас…
   – Нет уж! – Мэгги вырвала «мухомор» из рук спутника, спрятала в обширный карман куртки, с треском застегнула молнию и для верности прикрыла клапаном на липучке. – Я сказала завтра, значит завтра. Смирно, капрал! Не спорьте со старшим по званию!
   – Есть, сэр! – шутливо вытянувшись в струнку, Сергей по-американски бросил раскрытую ладонь к воображаемому козырьку, но все же уточнил: – Я не капрал, а сержант запаса.
   – Какая разница! Все равно мой статус соответствует вашему лейтенанту… Даже, наверное, капитану…
   – Так точно, товарищ маршал ФБР!
   Перешучиваясь и дурачась, молодые люди потащили скарб к оставленному перед стеной тумана автомобилю, предвкушая сытный ужин и, естественно, пять капель за первый блин комом и еще пять капель за завтрашнюю удачу. А также небольшую компенсацию на разложенных сиденьях просторного салона. Как школьники, радующиеся свободному уроку, внезапно свалившемуся на голову по вине приболевшего педагога, они были веселы и счастливы.
   – Завтра непременно получится, – возбужденно сверкая глазами, убеждала Мэгги чему-то улыбающегося до ушей Сергея, постоянно перегораживая ему путь и семеня перед ним задом наперед. – Колышек-то на месте… И кольцо. Попробуем еще разок, а не получится– еще и еще… Никуда она, Сфера эта проклятая, от нас не денется!
   – Конечно! – вторил ей парень, тоже заразившийся кипучим энтузиазмом спутницы. – Я даже понял, где именно ошибся! Там нужно было два раза кликнуть на красненькую и сразу на красную-зеленую… Ну, как контрл-делет, понимаешь? А я красную-то кликнул, а зеленую недожал. Вообще надо их все пронумеровать, чтобы не путаться…
   – Конечно! У меня в рюкзаке фломастеры есть…
   – Ага! Буквами и цифрами, чтобы потом по алгоритму шпарить. А то как в детсаду: красненькая да зелененькая…
   Весело переговариваясь, путешественники выбрались из тумана. Оказалось, что они слегка заплутали в этой каше с молоком и вместо Флориды, где припарковали свой «мустанг», вышли на Аляску.
   Хохоча над своим топографическим идиотизмом, парочка снова пересекла полосу тумана и… Вот она, солнечная Флорида!
   – Серж! А где же наше авто? Неужели мы так сильно забрали в сторону?
   – Не похоже… Разве что когда я точку перехода искал… Нет. Дорога-то – вон она… Всего метров на сто и отошли.
   – Но «мустанг»-то где?
   – Бог его знает… Угнали, что ли?
   – Да кому он нужен – прокатный? Это же не Россия ваша…
   – Да вон он!
   – Где?
   – Вон! Не видишь?
   Автомобиль виднелся, едва различимый в сумерках, в трехстах метрах дальше по дороге от того места, где его оставили.
   – А как он там оказался?
   – Может, дорожная полиция отогнала, пока мы в тумане лазали… Давай поспешай…
   Но поспешать не очень-то получалось. Казалось, окружающий воздух походил на плотное желе, ощутимо сопротивляющееся движению, подобно глубокой воде.
   Внезапно ставшую неподатливой среду приходилось продавливать всем телом, и девушка, выбившись из сил уже на трети расстояния, сорвала с плеча рюкзак и плюхнулась на него обтянутым джинсиками задом.
   – Больше не могу… Давай отдохнем минутку.
   Было ясно, что Мэгги с места не двинется, и Сергей плюхнулся рядом.
   Что-то ему не давало покоя. Что-то такое, не сразу бросающееся в глаза, но необычное…
   Сергей, щурясь, оглядел окрестности и вдруг присвистнул, довольно невежливо толкнув локтем в бок подругу, пристроившую головку ему на плечо:
   – Мэг! А это еще что такое?..
   Линии горизонта не существовало. Поверхность Земли плавно загибалась вверх, словно путешественники находились на дне гигантской чаши…

* * *

   До автомобиля добрались не скоро.
   После того как путешественники поняли, что машинка атлантов не подвела и они все-таки провалились в микромир, и коню, по выражению Сергея, стало ясно, что машина вовсе не их, а чужая, приблудная, так сказать. И все равно они упрямо, как роботы, тащились к цели, будто от того, как скоро они ее достигнут, зависела их жизнь.
   Холод, царивший вокруг, поначалу казался легкой прохладой обычной флоридской ночи, но обернулся арктической стужей. Отчаянно мерзли руки и ноги, немели носы, не помогали даже перчатки и шарфы. Мысли, будто тоже застывающие, текли медленной патокой.
   – Мы погибнем тут! – пискнула Мэгги прерывающимся голосом, когда они все же добрались до автомобиля (это был «крайслер») и рухнули в траву на обочине, тут же обратившуюся под ними в хрупкое крошево.
   За рулем в свободной позе, откинувшись на спинку кресла, сидел человек – неподвижный, как манекен, но подняться на ноги, чтобы выяснить, кто это и что с ним, не было сил.
   – Неужели мы так и умрем здесь? – тоненько поскуливала Мэгги, тесно прижавшись к Сергею, и парню сейчас, как никогда, было отлично видно, что никакая это не суперменша, железная Скалли из крутого сериала, а просто слабая и напуганная девушка, чуть старше его самого. – Нам все это не по силам, Серж… Без помощи…
   – Стоп! – оборвал ее причитания Извеков. – Где там у тебя игрушка?
   – Какая еще игрушка? – слабо удивилась девушка. – А-а-а…
   Она слепо пошарила в поисках кармана, куда спрятала машинку атлантов. Сергей отстранил ее ледяные пальцы и извлек странно теплую в этом мерзлом аду вещицу.
   – Какая же кнопка… – пробормотал он себе под нос, поворачивая в закоченевших руках странно видоизменившийся «мухомор», теперь больше напоминавший сильно окатанный прибоем кубик. – Попробуй, сориентируйся тут… Вот эта вроде бы…
   Нужная комбинация отыскалась лишь с четвертого или пятого раза.
   Повинуясь неведомой программе, заложенной в него чьей-то умной головой, приборчик еще раз изменил форму и, кажется, цвет, став неправильных очертаний цилиндром, а потом громко фукнул, будто бутылка шампанского, открытая неумелой рукой. Вздрогнув, Сергей выронил сильно нагревшийся предмет и подался в сторону, загораживая глаза рукавом, а безвольную, словно ватная кукла, Мэгги запихивая за спину. Ему почему-то показалось, что игрушка сейчас бабахнет, как неисправный взрывпакет или бракованная китайская шутиха.
   Цилиндрик, тяжело вихляя, откатился в сторону и еще раз пшикнул, выбросив из себя тонкую струйку не то дыма, не то пара.
   «Ну, сейчас точно рванет!..»
   Предмет, однако, взрываться не торопился, только дымил все сильнее, по ходу дела в очередной раз меняя форму. Разглядеть, во что он превратился на этот раз, Извеков не успел, потому как облако белесого тумана, скопившееся возле импровизированной дымовой шашки, начало принимать конусообразную форму…

* * *

   «Крайслер», оказавшийся при дневном свете вовсе не красным, а темно-вишневым «металликом», несся по прямому, как стрела, шоссе в направлении Атланты. Границу Джорджии путешественники пересекли уже часа полтора назад, поэтому пора было подыскивать место для остановки.
   – Неужели ты не мог раньше вспомнить инструкции старика? – все еще негодовала Мэгги, которая никак не могла согреться и куталась в куртку Сергея, наброшенную поверх ее собственной. – Все-таки тупость – отличительная черта русских…
   – Не более, чем американцев, – невозмутимо парировал парень, давно уже не чувствующий холода из-за вынужденной гимнастики: он то и дело должен был энергично выворачивать руль, чтобы объехать очередной попутный автомобиль, ползущий престарелой черепахой.
   – И все-таки!..
   Хотя зона остановившегося времени, как чудом спасшиеся путешественники окрестили точку перехода, едва не ставшую для них ледяной ловушкой, осталась далеко позади и темп времени нарастал с каждой милей на спидометре, задерживаться здесь явно не стоило. Если судить по часам, замершим в зоне, «крайслер» преодолел триста пятьдесят километров за сорок пять минут. И это при том, что он сам и сидящие внутри люди были в несколько раз замедлены по сравнению с тем состоянием, в котором совершили переход.
   – Стой, Серж! – Девушка ткнула пушистой варежкой в стекло: – Вот этот встречный «форд» едет уже на почти обычной скорости!..
   – Да это просто лихач, Мэгги. – Извеков пренебрежительно покосился на катящееся со скоростью катафалка транспортное средство с откинутым верхом, в котором вольготно развалилась целая статичная, словно на фотографии, компания хохочущих парней и девиц, видимо, торопящихся к морю. – Миль за сто в час летит… Они нас и не заметили – просто мелькнуло что-то навстречу и все. Я думаю, километров пятьдесят мы еще прокатимся.
   – Есть хочется.
   – Потерпи, обжора…
   К нему вернулось бодрое расположение духа, утерянное было возле проклятой туманной стены. Было бы с чего грустить: фантом старого Йоды, оказывается, никуда не пропадал, а всегда был с ними, скрываясь, будто сказочный джинн, в желтом «мухоморе». Прибор, кстати, беспрестанно менял окраску и форму, неизменно при этом оставаясь нелепым до крайности и ни на что не похожим.
   Атлант вызывать себя часто категорически запретил и вообще оказался на редкость неразговорчивым, раздражительным и склочным, растеряв всю свою мягкость и иронию при том самом памятном свидании.
   – Не советую вам задерживаться надолго в поясе отрицательной темпоральной динамики, – буркнул он, постепенно теряя даже кажущуюся материальность после того, как ворчливо пояснил засыпающим его вопросами путешественникам, где они и что произошло с окружающей действительностью. – Каждый час здесь – я имею в виду ваш, субъективный час, оборачивается почти месяцем снаружи… Конечно, это соотношение будет снижаться по мере приближения к полярному кругу Сферы и даже изменит знак после… Но всё равно, само пребывание здесь чревато некоторыми неприятными последствиями для ваших организмов…
   – Вы же говорили!.. – едва ли не с кулачками набросилась на фантом Мэгги, но тот почти не обратил на её атаку внимания.
   – Мало ли, что я ТАМ говорил, – хмыкнул джедай, демонстративно отворачиваясь от слушательницы, и резонно заметил: – Согласились бы вы помочь, расскажи я нам ВСЮ правду?
   – Действительно, Мэгги, перестань, – поддержал атланта Сергей, хотя в душе разделял возмущение девушки его иезуитскими методами…

Глава 12

   – Расслабься, Томми! – Капрал Роджер Бэрринстон осторожно выглянул из-за бруствера, аккуратно выложенного мешками с песком. – Похоже, сегодня пронесло!..
   Очкарик Стивенсон со своим пулеметом опять прозевал нападение и очухался не вовремя. Длинная очередь из его пятидесятого ^[43] только взметнула песок далеко за кормой размалеванного джипа, переполненного веселыми бородачами, палящими в воздух из самого разнообразного стрелкового оружия – от новейших «узи» до допотопных «карамультуков» времен войны за независимость от британских колонизаторов. Единственным эффектом от его суматошной стрельбы было то, что у всех двадцати четырех пехотинцев из гарнизона блокпоста заложило уши.
   – Прекрати палить, болван! – заорал в микрофон, болтающийся у подбородка, сержант Аткинс, тоже высовываясь из своего гнезда, как он называл любовно оборудованную ячейку, накрыть в которой обороняющегося могло только прямое попадание снаряда или мины. – Ты нас только оглушил! Смотри, их теперь только из танкового орудия достанешь!
   Стивенсон, наконец, прекратил канонаду, и на затерянное в бескрайней пустыне укрепление опустилась благословенная тишина.
   – Слава богу, обошлось… – Солдаты понемногу выбирались из укрытий, остерегаясь, впрочем, выходить на открытое место. – Не то что на восемьдесят пятом позавчера…
   Два дня назад такой же джип, наполненный не сумасшедшими арабами, а взрывчаткой, таранил восемьдесят пятый блокпост, располагавшийся в пятнадцати милях отсюда… Располагавшийся, потому что из всех его построек каким-то чудом уцелела только столовая, а из всего гарнизона – всего двое тяжело раненных солдат. Одного так и не удалось довезти до госпиталя живым… Так что сегодня, можно сказать, подчиненные Аткинса родились с серебряными ложками во рту.
   – Что это там? – рядовой Форстер, чернокожий уроженец Алабамы, указывал на какой-то непонятный предмет, валяющийся ярдах в пятидесяти от поста, на незаметно переходящей в дикую пустыню обочине бетонки.
   – Выбросили что-то из машины… – Бэрринстон поднял к глазам бинокль, но мощная оптика ничуть не прояснила природы неподвижного бугристого по форме предмета, – Может быть, бомба?
   – Так далеко? Опять, наверное, заложника где-нибудь прирезали…
   – Ты думаешь, там голова? Чересчур великовата.
   – Нужно пойти взглянуть…
   – Сейчас, разбежался! Вдруг там все-таки взрывчатка? Что-то не тянет лететь домой в цинковом ящике…
   – Ладно, проверим… Эй, Стивенсон!
   – Да, сэр!
   – Видишь там кучу дерьма на дороге?
   – Так точно, сэр!
   – Причеши-ка ее из своей пукалки… Одну короткую очередь в пять патронов – не больше! А вы присядьте от греха, – велел он любопытно вытягивающим шеи подчиненным, – не дай бог, шарахнет…
   Все каски снова попрятались за мешками с песком.
   Пятидесятый дисциплинированно выдал шесть выстрелов и замолк.
   – Молодец, парень! – похвалил новобранца сержант, но тот тут же сам испортил все впечатление.
   – Да у меня затвор заело… – раздался в наушнике плаксивый голос.
   – Чертов южанин! – буркнул Аткинс, запуская пятерню под каску, и тут же накинулся на скалящих зубы солдат: – Чего сидите? Форстер, Лайонелл, живо сбегайте и посмотрите, что это за дерьмо!
   Других слов, обозначающих различные предметы, бывалый сержант тоже знал немало, но остерегался их применять, дабы не травмировать уши подчиненных.
   Роджер наблюдал в бинокль, как «герои», едва не на цыпочках, подкрадываются к загадочному предмету, порядком разлохмаченному крупнокалиберными пулями и теперь действительно более всего напоминавшему навозную кучу, и, опасливо потыкав кончиком винтовочного ствола, склоняются…
   – Ну, чего, чего мешкают? – изнывал от нетерпения сержант, постоянно порываясь отнять у Бэрринстона оптический прибор и щурясь из-под ладони на копошащиеся фигурки.
   Наконец, Форстер и Лайонелл выпрямились и едва ли не бегом направились обратно, волоча за собой нечто, судя по всему, не слишком тяжелое. Почему-то при этом солдаты воротили носы в разные стороны.
   – Что там? – высунулся из-за бруствера Аткинс, когда парочка приблизилась.
   – Да тут… Сами взгляните.
   Сержант и капрал приблизились к штуковине, оказавшейся обычным туго набитым джутовым мешком с какими-то арабскими надписями. Из прорех выглядывало что-то белое…
   Еще за несколько метров от мешка понесло таким мощным зловонием, что Роджер зажал нос и отвернулся, подавляя рвотный спазм. Смрад был почище, чем трупная вонь в развалинах взятой штурмом Эль-Фаллуджи, в очередном окончательном взятии которой ему год назад довелось участвовать.
   – Они что, кошек дохлых туда насовали? – прогнусавил Аткинс, могучей пятерней в перчатке зажимая свой несколько раз переломанный обонятельный орган. – Что это за вонь?
   – Никак нет, сэр! Не кошки, сэр! – отрапортовал Форстер, держась от находки на почтительном расстоянии и с наветренной стороны. – Там деньги, сэр!
   – Какие еще деньги? – Сержант так опешил, что даже отнял от лица руку.
   – Американские, сэр! – последовал бравый ответ. – Доллары!
   – ???
   – А еще говорят, что деньги не пахнут… – прогундосил капрал в крепко зажатый пальцами нос.
   Десять минут спустя сержант, нацепив костюм химической защиты и противогаз, самолично вспорол мешок тесаком и убедился, что тот действительно битком набит долларовыми купюрами различного достоинства, преимущественно «Франклинами» и «грантами» ^[44]. Большинство банкнот было густо вымазано некой мерзкого вида субстанцией, которая и придавала содержимому огромного «кошелька» непередаваемый аромат.
   – Сколько тут? – огорошенно пробубнил Аткинс из-под маски, сжимая в обеих ядовито-желтых лапах огромные пачки оскверненного американского счастья. – Миллионы, должно быть…
   – Миллионов десять, не меньше, сэр! – авторитетно заявил Бэрринстон, из соображений субординации тоже надевший противогаз, но помогать командиру в его ассенизаторской миссии не спешивший, держась поодаль. – Будете отмывать? Рекомендую чистящее средство «Пуросан Супер», которое постоянно рекламируют на восьмом канале. Ну, там, где девчонки… Говорят, зверски ядреная штука. Всех вирусов поубивает, будто ядерной бомбой! Не верите? Один мой знакомый из маринов как-то в увольнительную прогулялся в веселый квартал и после этого зачесался, как шелудивый кот. Так представляете, он купил две бутылки этого «Пуросана» и…
   – Вот еще, дерьма-то! – Сержант брезгливо швырнул состояние, которое держал в руках, в общую кучу. – Они ими что, задницу у всей провинции подтирали?
   – Наверняка и у пары соседних… – Роджер указал пальцем на белевший в куче одинаковых черно-буро-зеленых бумажек прямоугольник побольше. – А это что? Неужели главари прислали свое… кхм… отдельной бандеролью?
   На куске картона было аккуратно и, главное, совершенно грамотно, выведено оранжевым маркером по-английски: «Забирайте свои вонючие доллары и убирайтесь домой, в Америку!»
   – И что мы со всем этим будем делать? – спросил капрал, когда потный краснолицый сержант стащил со взмокшей головы душную маску и брезгливо швырнул перчатки на кучу резаной бумаги. – Оприходуем и доставим в штаб? Вот там обрадуются многозвездные! А что? Я как-то раз…
   – Черта с два! Поступим с этим дерьмом, как и полагается… Форстер! Тащи огнемет!..
   От огненной струи вчерашние символы удачи и богатства вспыхнули, словно опавшие листья, а поднявшийся ветер погнал скрюченные черные хлопья далеко в пустыню…

* * *

   – Господин президент!
   Президент обошел стол и, приблизившись к послу Соединенных Штатов, сердечно пожал ему руку.
   Одутловатое и бледное, какое-то белесое, словно брюхо дохлой рыбы, лицо и вечно влажные ладони заморского дипломата были ему органически неприятны, но что делать – протокол есть протокол! Посла великой державы нужно принимать вот так, в неформальной обстановке, почти по-дружески, пусть даже сама великая держава съежилась до средних размеров губернии.
   Что-то там, помнится, у господина Вайнстоуна произошло на личном фронте в связи с Катастрофой… Ах да! Его родители остались в исчезнувшем с лица земли Бостоне… Нужно выразить сочувствие.
   – Я наслышан о вашей потере, господин посол… – Президент постарался придать своему голосу, обычно невыразительному, как можно больше сердечности и, похоже, преуспел в этом. – Я и моя семья скорбим вместе с вами.
   В крохотных бесцветных глазках мистера Вайнстоуна за стеклышками мощных очков без оправы что-то дрогнуло, и они на миг стали беспомощными, позволив президенту добавить в свою копилку еще одно очко. Но длилось это всего лишь какую-то секунду, после чего взгляд посла стал профессионально стальным.
   – Благодарю вас, ваше превосходительство. Благодарю от всего сердца.
   «Узнаю коллегу…» – уважительно подумал глава великой державы, выгодно отличающейся от представляемой высокопоставленным дипломатом тем, что она пока ещё сохраняла всю свою территорию в целости и сохранности.
   По заслуживающим доверия данным, Чарлз Вайнстоун изрядную толику своей сознательной жизни посвятил сотрудничеству с одной могущественной организацией, борьбе с которой некогда уделяла большое внимание структура, вскормившая самого президента. Однако, по вполне понятным причинам, он это афишировать не торопился, в отличие от бывших коллег по эту сторону Атлантического океана.
   С неизбежными с некоторых пор проявлениями сентиментальности было покончено, и участники высокого рандеву, наконец, перешли к более насущным проблемам.
   – Имею честь довести до сведения вашего превосходительства имеющуюся в нашем распоряжении информацию, – начал посол. – По данным разведывательных служб Соединенных Штатов, на территории материкового Китая наблюдается повышение военной активности…
   – Это согласуется с данными наших спецслужб, – степенно кивнул головой президент, хотя изо всех проблем последних дней его менее всего интересовала военная активность Китая.
   – По данным, полученным со спутников, и агентурным донесениям, НОАК ^[45] создает две мощные группировки живой силы и бронетехники вот тут и вот тут… – Дипломат с позволения хозяина кабинета извлек из своей папки карту Восточной Азии и коротенькой указочкой (наш непременно ткнул бы пальцем или колпачком ручки, в лучшем случае – карандашом) очертил два района на восточном побережье КНР. – По мнению аналитиков, северная группа войск может быть использована как для вторжения в Южную Корею через территорию Северной, так и для удара по российскому Дальнему Востоку…