Страница:
– Эллен, прошу тебя, останься, – звала ее Клэр.
Затем Эллен почувствовала, как ей растирают руки и ноги, занемевшие от холода.
– Я на небесах, – прошептала Эллен, не открывая глаз.
– Нет, ты полумертвая лежишь в лесу, и если я не отведу тебя домой, ты умрешь. Так что соберись с силами. – Эллен услышала строгие нотки в голосе Клэр и слабо улыбнулась.
– Сейчас мне не больно, совсем уже не больно, – прошептала она.
– У тебя жар, – заявила Клэр, прикоснувшись к ее горячему лбу. – Нужно отвести тебя домой. Ты сможешь идти, если я буду тебя поддерживать?
Эллен по-прежнему была в предобморочном состоянии, но попыталась подняться. Клэр поддерживала ее за талию, положив руку Эллен себе на плечо. Им все время приходилось останавливаться.
– Я больше не могу. Оставь меня здесь и дай мне спокойно умереть, – попросила Эллен, когда они вышли из леса.
– Ничего, мы дойдем. Я отведу тебя домой и выхожу, и тогда ты расскажешь мне все: почему на тебя напали, почему ты по-прежнему ходишь в мужском платье и кто отец ребенка. Я доверилась тебе, хотя ничего про тебя не знала, так что ты должна будешь рассказать мне всю правду, не забудь об этом.
– Правда вам не понравится. – Эллен всхлипнула.
– Это уж я сама буду решать. Сперва нужно сбить жар, тогда ты выздоровеешь.
Следующие несколько дней Эллен была словно в тумане. Она была слишком слаба, чтобы есть, но, не сопротивляясь, пила все, что давала ей Клэр. Время от времени она проваливалась в беспокойный сон, полный ужасных видений. Лицо из мертвенно-белого стало красным, жар усиливался, и у нее начались судороги. На четвертый день она вскинулась от ужаса: ей приснилось, что за ней гонится Тибалт с искаженным от ярости лицом! Эллен была по-прежнему слаба, но уже осознавала окружающую ее реальность. Она осмотрелась. Клэр лежала на полу рядом с пей и крепко спала. Было темно и тихо, очевидно, была ночь. Предрассветные сумерки играли тенями на столе и стенах. Тибалт был лишь наваждением из кошмарного сна. Эллен с облегчением откинулась на мягкую подушку, на которой обычно спала Клэр. Волосы у нее на голове слиплись. Натягивая простыню до подбородка, она заметила, что лежит в постели голая, и только между ног у нее была сложенная льняная тряпка. Эллен с трудом попыталась припомнить, что же произошло, и перед ее глазами промелькнули чудовищные картины. Когда она все осознала, то от стыда готова была провалиться сквозь землю. Должно быть, Клэр положила ей между ног льняную тряпку, чтобы кровь не залила простыни. Обессилев, Эллен снова заснула. На этот раз сон был без сновидений. Температура у Эллен постепенно снижалась.
На следующее утро Эллен проснулась, ощущая аппетитный запах молочной овсяной каши. Она хотела сесть в кровати, но тут же застонала от боли.
– Ты как? – Клэр дружелюбно улыбнулась ей.
– Вы меня тут что, четвертовали? Почему у меня все так болит? – Эллен слабо улыбнулась.
– У тебя были судороги от жара. Временами мы думали, что ты не выживешь. Неудивительно, что у тебя все болит.
– Мы? Неужели Жак тоже знает, что произошло?
– Нет, не волнуйся, я сразу отправила его в замок. Я не знала, что делать, и послала его за госпожой. Она оставила его в замке. Жак думает, что остался там, чтобы научить ее сына резьбе по дереву. Он у меня умеет делать чудесные вещи, знаешь ли? Ему нужен только хороший нож, точильный круг и кусок сухого дерева. Это отец его научил. – Клэр почесала себе нос.
– О Господи, и что вы ей сказали?
– Ничего лишнего. Она ни о чем и не спрашивала, только помогла тебе. Если ты захочешь ей что-то рассказать, она тебя выслушает, но если это что-то противозаконное, то она тебя не пощадит. Думаю, поэтому она и не спрашивает – не хочет знать, была ли на то воля Господа или твоя. А вот я хочу выслушать все, без приукрашиваний, во всех подробностях. Пожалуйста, расскажи мне все с самого начала. – Клэр сказала это, улыбнувшись, но достаточно жестко, чтобы Эллен поняла, насколько серьезно она к этому относится.
Положив в тарелку горячей овсяной каши, она добавила туда меда.
– Мед тебе она принесла. Чтобы ты быстрее выздоравливала. – Клэр вдохнула аромат каши и протянула миску Эллен.
Эллен медленно, с наслаждением принялась есть кашу.
– Никогда еще не ела ничего вкуснее! – Она улыбнулась. Клэр улыбнулась ей в ответ.
– Вот, возьми! Она сказала, что ты в день должна выпивать по пять стаканов настойки. Нелегко было вливать тебе лекарство, когда ты была без сознания.
Выпив настойку, Эллен почувствовала, что мочевой пузырь полон, и оглянулась. Обнаружив ночной горшок, Эллен осторожно заползла под простыню, вытащила тряпки и натянула рубашку, лежавшую в изголовье кровати. Судя по всему, рубашка когда-то принадлежала мужу Клэр. Эллен поковыляла к горшку. Все вокруг нее кружилось, и даже дышать было трудно, словно ей на грудь давил огромный камень. Она осторожно села на горшок. Мочевой пузырь настолько раздулся, что ей было больно справлять нужду. Закрыв ночной горшок крышкой, она отодвинула его в сторону и поплелась обратно к кровати. Сажала ли ее Клэр на горшок, когда она была без сознания? Этого Эллен не помнила. Она снова закрыла глаза.
– Я думаю, самое плохое уже позади. Кровотечения больше нет, да и температура уже нормальная, но тебе нужно полежать.
Эллен казалось, что голос Клэр доносится до нее издалека. Вскоре она уснула. Проснувшись вечером, она почувствовала себя намного лучше.
– Теперь все будет хорошо. Когда у тебя был жар, ты бредила, и я опасалась за твой рассудок и даже за жизнь. У тебя были такие судороги, словно в твое тело вселился дьявол, – сказала ей Клэр.
– В меня вселился дьявол, – задумчиво повторила Эллен. – Да, в моем теле был дьявол. Его зовут Тибалт, и он мой брат.
– Эллен! – в ужасе воскликнула Клэр. – Что ты имеешь в виду?
– Мужчина, который избил меня и надругался надо мной, – мой брат, и представь себе, он этого даже не знает!
Клэр села рядом с ней на кровать и попросила все ей рассказать.
Когда Эллен закончила свой рассказ, было уже темно. Клэр легла рядом с ней и нежно гладила ее по голове, пока девушка не уснула.
На следующий день Эллен проснулась около полудня.
– Слуга твоей благодетельницы принес курицу и сказал, чтобы я сварила суп. Ну, я так и сделала, – радостно улыбаясь, сообщила Клэр.
– М-м-м… Пахнет великолепно! – В подтверждение искренности ее слов у Эллен заурчало в животе.
– Ничего, мы тебя быстро поставим на ноги!
Клэр осторожно наполнила две тарелки горячим бульоном, положила туда по куриной ножке и добавила репы с луком. Отрезав два больших ломтя хлеба, Клэр облизнулась.
– Мясо само отпадает от костей, настолько оно нежное. Как ты думаешь, сможешь встать?
– Думаю, да. Я чувствую себя уже намного лучше.
– Тогда садись рядом со мной за стол и поешь. Тебе нужно набираться сил.
Обе жадно набросились на горячий суп, размачивая в нем куски хлеба.
– Очень вкусно! – похвалила Эллен.
– Я постирала твои вещи и положила их на стуле.
Эллен посмотрела в угол, где стоял стул, и увидела там свою одежду. Она показалась девушке чужой, словно была частью ее прежней жизни.
– А может быть, ты лучше сошьешь мне платье? – неуверенно спросила она.
Клэр радостно кивнула.
– Ну конечно! Подожди, я сейчас принесу ткань, и сразу после обеда мы начнем. – Спрыгнув со стула, Клэр побежала за тканью.
– Мы? Но я же не умею шить! – испуганно крикнула Эллен ей вслед.
– Я знаю, родная, но я хочу снять мерки, и тебе нужно будет все время его примерять, иначе платье будет плохо сидеть. – Клэр погладила ее по щеке.
При этих словах Эллен вспомнила жену кожевника. Жизнь в Орфорде и Симон были сейчас так далеко… Эллен затосковала по дому и вздохнула.
Когда они поели, Клэр взяла ткань и измерила рост Эллен. Она сложила ткань вдвое, отрезала от нее кусок и, прикинув его размер, удовлетворенно кивнула. Затем она сделала в середине большого куска вырез.
– Примерь, пройдет ли сюда твоя голова.
После того как Эллен натянула на себя ткань, Клэр поправила на ней материал.
– У тебя такие широкие плечи! Хорошо, что я проверила, а то могла бы ошибиться, и платье разошлось бы по швам! – приговаривала Клэр, смеясь, и Эллен показалось, что дом наполнился солнечным светом.
Клэр положила материал на стол и вырезала две проймы.
– Тут будут рукава, нужно еще подбить края, – объяснила она. – По бокам мы вошьем вставки, чтобы платье выглядело наряднее. – Она указала на остатки ткани.
Клэр работала быстро и тщательно, а Эллен с любопытством наблюдала за ней. Прежде чем сметать боковые швы, Клэр попросила Эллен еще раз примерить платье.
– А из этого мы сделаем рукава! – Клэр указала на кусок ткани, который она отрезала в самом начале.
Эллен радовалась тому, что ткань так быстро приобретает форму платья. После того как боковые швы были сметаны, Клэр вытащила из сундука плетеную ленточку.
– Это мне муж подарил, – сказала она, обрадовавшись, что цвет ленточки так хорошо подходит к платью Эллен. – Я пришью ее тебе на вырез, – улыбнувшись, сказала она.
– Но ведь он подарил ее тебе,– возразила Эллен, однако была тронута до глубины души. – Почему ты не украсишь ею свое новое платье?
– У себя на шее я ленточку не увижу, а на тебе буду видеть ее каждый день! Я уверена, что она тебе очень пойдет. Это же твое первое настоящее платье. Не отказывай мне в удовольствии. – Сосредоточенно насупив брови, Клэр принялась пришивать к вырезу платья ленточку.
– Ты так добра ко мне! Как я могу отплатить тебе за твою дружбу?
– Ты это уже сделала, Эллен, доверившись мне. – Улыбка Клэр была очень нежной и делала ее невероятно красивой.
Поздним вечером к Эллен пришла госпожа. Платье было уже почти готово, и после последней примерки Эллен его просто не сняла. Клэр сидела рядом с ней и заканчивала подшивать низ платья.
– Вот это перевоплощение! Ты выглядишь уже намного лучше, дитя мое, – обрадованно сказала госпожа.
– Ваш суп из курицы и новое платье творят чудеса. – Клэр рассмеялась.
– Спасибо за все, госпожа, без вашей помощи и помощи Клэр я бы умерла. – Эллен опустила взгляд. – С вашим сыном все в порядке? – смущенно спросила она.
– Да, дитя мое. С ним все в порядке, и не проходит дня, чтобы он не спрашивал о тебе. Он называет тебя своим ангелом-хранителем и зовет тебя в гости. Но прежде тебе нужно набраться сил, в конце концов, мы же не хотим, чтобы у тебя снова случилась горячка. – Госпожа мудро улыбнулась и незаметно подмигнула Эллен.
Роза покраснела.
Она по-прежнему была в него влюблена!
Девушка быстро отвернулась и скрылась в доме для слуг.
Тибалт расправил плечи. Он решил, что, когда он снова покорит Розу, ему сразу станет легче. Впрочем, это не очень его заботило. Ему легко будет снова влюбить ее в себя. Нужно просто купить пару копченых колбасок, несколько булочек с медом или красивое бронзовое колечко. Тибалт всегда знал, что нравится девушкам! И почему он не попытался поухаживать за Эллен, вместо того чтобы насиловать ее? Тибалт в ярости ударил ладонью о дверь, и та с грохотом распахнулась.
– Слушай, какая муха тебя снова укусила? – спросил его Адам д'Юкебёф. – Что, опять бабы достали?
– Ты лучше заткнись. Что ты вообще в этом понимаешь? От тебя они бегут, а ко мне липнут! – сквозь зубы процедил Тибалт.
– Ладно, ладно, – буркнул Адам и вернулся на свое место. – Свистнешь, когда настроение улучшится.
Тибалт улегся на свой тюфяк. Нужно выждать несколько дней, прежде чем снова идти к Розе. Она наверняка его уже ждет. Нужно быть осторожным, когда они будут говорить об Эллен. Роза, несомненно, переживает, потому что ее подруга убежала по его вине. При мыслях о Розе и ее расширенных от ужаса глазах Тибалт почувствовал нарастающее возбуждение.
Тибалту не составило труда снова совратить Розу. Он сделал вид, что очень подавлен, объяснил, что безумно ревновал Розу. Она бросилась ему на шею, когда он сказал ей, что боялся потерять ее из-за подмастерья кузнеца. Тибалту даже удалось убедить Розу, что у него нет больше причин ненавидеть Эллен, – так правдоподобно он изображал печаль по поводу ее ухода. На самом деле его одолевали противоречивые чувства – облегчение и мука из-за того, что Эллен больше не было рядом. Ведь он по-прежнему ее вожделел. Даже ласки Розы не могли помочь ему утолить страсть к Эллен. Почти каждую ночь ему снился ее взгляд, выражавший и страх, и ненависть, когда она, казалось, подчинилась судьбе, но в конце концов бросилась на него с ножом. Хотя он знал, что, скорее всего, больше никогда не увидит Эллен, он никак не мог заставить себя не думать о ней. Иногда он заигрывал с другими девушками, чтобы помучить Розу, но ее ревности было для него недостаточно. Ему хотелось видеть ее страдания.
Бетюн, 1169 год
Эллен провела уже около двух лет в Боври, небольшой деревушке неподалеку от Бетюна, и все чаще думала о том, что пора ехать дальше. Ее останавливала лишь мысль о том, что она оставит Клэр одну.
Прошла Пасха, и весеннее солнце разогнало мрачные воспоминания о холодной зиме. И тут в Бетюн вернулся Гуо. Он был совсем маленьким, когда отец пятнадцать лет назад отослал его из деревни вместе с незнакомцем. Теперь не только старики, помнившие о нем, но и малыши, которые даже не были с ним знакомы, судачили о том, что же привело Гуо обратно в деревню.
Когда Клэр вместе с Эллен подошли к колодцу, здесь говорили только об этом.
– Вы его уже видели? – спросила Адель, с любопытством глядя на окружающих.
Адель не было еще и двадцати, но она уже была вдовой. Месяц назад ее траур закончился, и она снова могла думать о браке, так что появление в деревне нового мужчины очень ее обрадовало. Близнецы Гвен и Альма покачали головами. Они сделали это синхронно – они всегда все делали одновременно.
Моргана покраснела.
– Он симпатичный! – застенчиво сказала она.
– Рассказывай! – хором закричали все.
– Он высокий и сильный. Я его вчера видела. Он строит мастерскую возле домика своего отца, – уже увереннее сообщила Моргана.
– Откуда ты знаешь? Может быть, это просто сарай. Или это он тебе рассказал? Говори, ты с ним разговаривала? – Адель закатила глаза, а на шее у нее появились красные пятна – так происходило всегда, когда она нервничала.
– Да, рассказывай! – хором вскричали Гвен и Альма.
Но не успела Моргана что-нибудь сказать, как вмешалась Клэр.
– Не будет вам с ним счастья!
Молодые женщины с удивлением посмотрели на нее.
– Гуо и раньше был шалопаем и наверняка не изменился, – презрительно бросила Клэр.
Она ничего не сказала о том дне, когда много лет назад Гуо прижал ее к стене сарая и, поклявшись в вечной любви, поцеловал. Ей тогда было всего одиннадцать лет, и это не имело для нее большого значения. Почему женщины должны думать, что она будет соперничать с ними на рынке невест? Гуо никоим образом ее не интересовал, в конце концов, тот поцелуй он взял у нее силой.
– Ты его знаешь? – Моргана изумленно взглянула на Клэр.
– Да, я его знала, но совершенно не желаю продолжать это знакомство. Так что он целиком и полностью ваш, дорогие мои!
Клэр уже хотела уйти, когда Моргана схватила ее за рукав.
– Мой отец не может дать за меня приданое… Как ты думаешь… он все таки… может быть… Я имею в виду, если я ему понравлюсь…
– Моргана, не бросайся ему сразу же на шею. Есть мужчины, которые…
Клэр не завершила свою мысль, потому что ее перебила Адель.
– Если ты, дорогая моя Клэр, не заметила, то хочу тебе сказать, что в нашей деревне на каждого неженатого мужчину, включая вдовцов, приходится, по крайней мере, две девицы на выданье. А если отбросить бедняков, не способных прокормить семью, и стариков, толку от которых все равно никакого, то выбор не такой уж и большой.
Адель говорила с яростью, ее голос захлебывался в истерике. Красные пятна теперь переползли с ее шеи на щеки и лоб. Возможно, под ее светлыми растрепанными волосами на коже сейчас тоже были пятна, а если Адель разойдется еще больше, они покроют и ее руки и ноги.
– Если кто-то не может найти себе пристойного мужчину, то можно попросить госпожу позаботиться об этом. Она госпожа не только Бетюна, но и окружающих его деревень, и не везде такая нехватка мужчин, как в Боври. Наверняка для каждой из вас найдется хороший мужчина, – Клэр попыталась успокоить растревоженных девушек.
Она сочувственно погладила Моргану по иссиня-черным волосам. Девушке было лишь шестнадцать, но ее уже преследовал панический страх, что она останется старой девой.
– Но он мне нравится! – воскликнула Моргана.
Клэр пожала плечами. Она не сама нашла отца Жака. Об этом браке договорились ее отец и старая госпожа Бетюна, свекровь нынешней госпожи. Та хотела заставить поселиться в деревне мастера, изготавливающего ножны, потому что во всей округе такого ремесленника не было, и у кузнецов из-за этого возникали проблемы. В итоге ему предложили красивую невесту и небольшой домик в Боври в качестве приданого. Для отца Клэр это была хорошая сделка, так как он, не понеся никаких затрат, сумел отдать свою младшую дочь за хорошего ремесленника. При первой встрече жених не очень-то поправился Клэр, но он оказался хорошим мужем. Он был спокойным, немного замкнутым, никогда ее не бил, и научил всему, что знал сам. Клэр была невысокого мнения о браках, основывавшихся на всяких сомнительных чувствах вроде любви. Муж должен хорошо обращаться с женой и детьми и обеспечивать их. Только это имело значение.
Моргану по-прежнему мучило любопытство, и она отвлекла Клэр от ее мыслей.
– Говорят, отец много лет назад его продал. Это правда? – спрашивая, она содрогнулась даже от мысли о таком поступке.
Клэр невозмутимо пожала плечами.
– Этого никто не знает. Тогда в деревню пришел незнакомец. Его привел старик Жан, отец Гуо. В тот же день незнакомец ушел, забрав с собой мальчика. Жан никогда не проронил ни слова о том, куда он его отправил, поэтому все в деревне думали, что он продал Гуо. В связи с этим к старику стали хуже относиться. Его все избегали – в конце концов, он был не настолько беден, чтобы продавать единственного сына, пусть он и был простым поденщиком, – объяснила Клэр.
– Он не мог так плохо поступить с Гуо, ведь тогда он не вернулся бы к отцу! – Очевидно, Моргана решила встать на сторону отца и сына.
– Возможно, возможно. Но, честно говоря, мне совершенно все равно, где он был. Главное, чтобы из-за него у нас тут не было никаких неприятностей. Как по мне, так лучше пусть он возвращается туда, откуда пришел, – резко сказала Клэр.
Возвращение Гуо было ей не по душе. При мысли о нем у нее щемило в груди, и это ей совершенно не нравилось.
Клэр была возмущена, так как Гуо, починив соломенную крышу на домике отца, построил мастерскую и стал всем говорить, что он делает ножны. Он объехал окрестности и поговорил со всеми кузнецами.
– И этот наглец даже не зашел сюда и не сказал мне, что он хочет в нашей деревне делать ножны, хотя тут уже есть мастерская. Даже на это он не способен, – возмущалась Клэр, не заметив, что Гуо стоит у нее за спиной в дверях.
Предупреждающий взгляд Эллен Клэр не заметила. Гуо широко улыбнулся и, сняв шапку, отвесил поклон.
– Вы совершенно правы, добрая женщина. Я должен был прийти к вам раньше. Когда я услышал, что ваш муж умер, то подумал, что в Бетюне нет человека, который умеет делать ножны. Мне показалось, что это знак свыше – знак того, что мне пора домой, – дружелюбно сказал он.
Клэр испуганно оглянулась, в лицо ей бросилась кровь.
– Вы наверняка можете понять, как я ужасно чувствую себя теперь, оказавшись ненужным, – сказал Гуо, выглядевший, как побитая собака.
Клэр удовлетворенно кивнула. Так ему и надо!
– Все кузнецы, к которым я приходил, с предубеждением отнеслись ко мне. Они даже не посмотрели на доказательства моего умения – ножны, которые я сам сделал, – и сразу сказали мне, что им моя работа не нужна. Я не понимал, почему они так реагировали, – я не сомневаюсь, что я хороший ремесленник.
С губ Клэр сорвалось презрительное «пф-ф-ф!».
Но Гуо не дал сбить себя с толку. Его темные глаза, как и раньше, сверкали из-под растрепанных курчавых волос. Конечно, он стал старше, ведь тогда он был совсем мальчишкой. Но плутоватое выражение и блеск в глазах остались теми же.
– Пятый или шестой кузнец сжалился надо мной и сказал, что моя работа не лучше вашей. Вас здесь знают, а меня нет, и кузнецы не понимали, почему должны заключать сделки со мной. Но клянусь честью, я не знал, что вы работаете в мастерской вашего мужа, – виновато сказал он.
Однако он не смог очаровать Клэр. «Честью он клянется, – презрительно подумала она. – Да какова цена его чести!»
– Ну что ж, теперь вы это знаете, так что собирайте вещички и уезжайте отсюда. Тут вам места нет, – заявила она.
– Но мой отец уже стар, и я должен о нем заботиться. Сам себя он прокормить не в состоянии и…
– Вы сильный, так наймитесь слугой или поденщиком! – холодно прервала его Клэр.
– Но я люблю свое ремесло! – огорченно сказал Гуо, однако его опечаленный взгляд не произвел на Клэр никакого воздействия.
– Все это, конечно, замечательно, но, извините, я-то тут при чем?
Хотя любовь к своему ремеслу и делала ему честь, у Клэр не было ни малейшего желания продолжать этот разговор – его присутствие слишком нервировало ее.
– Может быть, вы могли бы взять меня на работу? – тихо спросил он, и его лицо просветлело, как будто эта мысль только что пришла ему в голову.
Эллен, с любопытством слушавшая их разговор, улыбнулась, раскусив его хитрость. Скорее всего, он и пришел сюда с намерением попросить Клэр взять его на работу.
– Мы и без вас справимся, – раздраженно ответила Клэр. Она сердилась, потому что Гуо разговаривал с ней как с чужой.
Если он ее не помнил, то так ему и надо, пусть остается ни с чем!
– Если позволите, я зайду к вам через пару дней. – С этими словами он откланялся.
– Поступайте, как считаете нужным, но я вам ничего не обещаю, – сказала Клэр и занялась своей работой.
Весь этот день Клэр была крайне раздражена, и Эллен решила оставить ее в покое, пока та не придет в себя. За эти годы она достаточно хорошо изучила характер Клэр, чтобы понять, почему та себя так ведет. Она боялась! Вопрос состоял только в том, чего она боялась?
– А по-моему, не такой уж плохой парень этот Гуо, – сказала за ужином Эллен, стараясь, чтобы это прозвучало как бы между прочим.
– Когда он был мальчишкой, за ним увивались все девушки. Все были влюблены в него из-за его огромных карих глаз. И как только он вернулся, все начинается снова. Такие мужчины – яд. Он вскружит голову девушкам – одной за другой – и сделает их всех несчастными. Адель, Моргану и всех остальных.
«Так, так… Его карие глаза, ну надо же!» – подумала Эллен с изумлением. Но виду не подала. Грустная Клэр жевала кусок хлеба.
– А хуже всего то, что он хочет отнять у меня мое ремесло.
– Но он же сказал, что не знал…
– Чушь! – резко перебила ее Клэр. – Это просто чушь. Я уверена, что он наверняка все знал. Он просто подумал, что женщина ему не соперник. Такие мужчины, как он, думают, что им все позволено.
– Но он же хочет на тебя работать! Что же тут плохого?
– О, причин тут много, – ответила Клэр как-то слишком быстро. Эллен взглянула на подругу, ожидая объяснений, но Клэр молча продолжала есть.
– Ну и что же это за причины? – наконец переспросила Эллен.
Клэр сглотнула.
– Например, оплата. Кузнецы платят мне меньше, потому что я женщина. Ему им пришлось бы платить больше, и именно поэтому им выгодно сотрудничество со мной. Пока что выгодно, понимаешь? Если мне нужно будет выплачивать ему зарплату, то я не смогу оставить цены столь же низкими. – Она выпятила подбородок. – Кроме того, я не хочу, чтобы он находился здесь, это слишком опасно! – Последние слова Клэр прокричала.
«Кажется, он опаснее для твоего сердца, чем для твоего ремесла!» – чуть не сказала Эллен, но удержалась.
– Я уже давно поняла, чего он хочет, я же не дурочка. У него ничего не получилось с кузнецами, и он подумал, что стоит немного поработать на меня. А когда кузнецы узнают его поближе, они, в конце концов, предпочтут работать с мужчиной. Так оно, наверное, и будет.
Затем Эллен почувствовала, как ей растирают руки и ноги, занемевшие от холода.
– Я на небесах, – прошептала Эллен, не открывая глаз.
– Нет, ты полумертвая лежишь в лесу, и если я не отведу тебя домой, ты умрешь. Так что соберись с силами. – Эллен услышала строгие нотки в голосе Клэр и слабо улыбнулась.
– Сейчас мне не больно, совсем уже не больно, – прошептала она.
– У тебя жар, – заявила Клэр, прикоснувшись к ее горячему лбу. – Нужно отвести тебя домой. Ты сможешь идти, если я буду тебя поддерживать?
Эллен по-прежнему была в предобморочном состоянии, но попыталась подняться. Клэр поддерживала ее за талию, положив руку Эллен себе на плечо. Им все время приходилось останавливаться.
– Я больше не могу. Оставь меня здесь и дай мне спокойно умереть, – попросила Эллен, когда они вышли из леса.
– Ничего, мы дойдем. Я отведу тебя домой и выхожу, и тогда ты расскажешь мне все: почему на тебя напали, почему ты по-прежнему ходишь в мужском платье и кто отец ребенка. Я доверилась тебе, хотя ничего про тебя не знала, так что ты должна будешь рассказать мне всю правду, не забудь об этом.
– Правда вам не понравится. – Эллен всхлипнула.
– Это уж я сама буду решать. Сперва нужно сбить жар, тогда ты выздоровеешь.
Следующие несколько дней Эллен была словно в тумане. Она была слишком слаба, чтобы есть, но, не сопротивляясь, пила все, что давала ей Клэр. Время от времени она проваливалась в беспокойный сон, полный ужасных видений. Лицо из мертвенно-белого стало красным, жар усиливался, и у нее начались судороги. На четвертый день она вскинулась от ужаса: ей приснилось, что за ней гонится Тибалт с искаженным от ярости лицом! Эллен была по-прежнему слаба, но уже осознавала окружающую ее реальность. Она осмотрелась. Клэр лежала на полу рядом с пей и крепко спала. Было темно и тихо, очевидно, была ночь. Предрассветные сумерки играли тенями на столе и стенах. Тибалт был лишь наваждением из кошмарного сна. Эллен с облегчением откинулась на мягкую подушку, на которой обычно спала Клэр. Волосы у нее на голове слиплись. Натягивая простыню до подбородка, она заметила, что лежит в постели голая, и только между ног у нее была сложенная льняная тряпка. Эллен с трудом попыталась припомнить, что же произошло, и перед ее глазами промелькнули чудовищные картины. Когда она все осознала, то от стыда готова была провалиться сквозь землю. Должно быть, Клэр положила ей между ног льняную тряпку, чтобы кровь не залила простыни. Обессилев, Эллен снова заснула. На этот раз сон был без сновидений. Температура у Эллен постепенно снижалась.
На следующее утро Эллен проснулась, ощущая аппетитный запах молочной овсяной каши. Она хотела сесть в кровати, но тут же застонала от боли.
– Ты как? – Клэр дружелюбно улыбнулась ей.
– Вы меня тут что, четвертовали? Почему у меня все так болит? – Эллен слабо улыбнулась.
– У тебя были судороги от жара. Временами мы думали, что ты не выживешь. Неудивительно, что у тебя все болит.
– Мы? Неужели Жак тоже знает, что произошло?
– Нет, не волнуйся, я сразу отправила его в замок. Я не знала, что делать, и послала его за госпожой. Она оставила его в замке. Жак думает, что остался там, чтобы научить ее сына резьбе по дереву. Он у меня умеет делать чудесные вещи, знаешь ли? Ему нужен только хороший нож, точильный круг и кусок сухого дерева. Это отец его научил. – Клэр почесала себе нос.
– О Господи, и что вы ей сказали?
– Ничего лишнего. Она ни о чем и не спрашивала, только помогла тебе. Если ты захочешь ей что-то рассказать, она тебя выслушает, но если это что-то противозаконное, то она тебя не пощадит. Думаю, поэтому она и не спрашивает – не хочет знать, была ли на то воля Господа или твоя. А вот я хочу выслушать все, без приукрашиваний, во всех подробностях. Пожалуйста, расскажи мне все с самого начала. – Клэр сказала это, улыбнувшись, но достаточно жестко, чтобы Эллен поняла, насколько серьезно она к этому относится.
Положив в тарелку горячей овсяной каши, она добавила туда меда.
– Мед тебе она принесла. Чтобы ты быстрее выздоравливала. – Клэр вдохнула аромат каши и протянула миску Эллен.
Эллен медленно, с наслаждением принялась есть кашу.
– Никогда еще не ела ничего вкуснее! – Она улыбнулась. Клэр улыбнулась ей в ответ.
– Вот, возьми! Она сказала, что ты в день должна выпивать по пять стаканов настойки. Нелегко было вливать тебе лекарство, когда ты была без сознания.
Выпив настойку, Эллен почувствовала, что мочевой пузырь полон, и оглянулась. Обнаружив ночной горшок, Эллен осторожно заползла под простыню, вытащила тряпки и натянула рубашку, лежавшую в изголовье кровати. Судя по всему, рубашка когда-то принадлежала мужу Клэр. Эллен поковыляла к горшку. Все вокруг нее кружилось, и даже дышать было трудно, словно ей на грудь давил огромный камень. Она осторожно села на горшок. Мочевой пузырь настолько раздулся, что ей было больно справлять нужду. Закрыв ночной горшок крышкой, она отодвинула его в сторону и поплелась обратно к кровати. Сажала ли ее Клэр на горшок, когда она была без сознания? Этого Эллен не помнила. Она снова закрыла глаза.
– Я думаю, самое плохое уже позади. Кровотечения больше нет, да и температура уже нормальная, но тебе нужно полежать.
Эллен казалось, что голос Клэр доносится до нее издалека. Вскоре она уснула. Проснувшись вечером, она почувствовала себя намного лучше.
– Теперь все будет хорошо. Когда у тебя был жар, ты бредила, и я опасалась за твой рассудок и даже за жизнь. У тебя были такие судороги, словно в твое тело вселился дьявол, – сказала ей Клэр.
– В меня вселился дьявол, – задумчиво повторила Эллен. – Да, в моем теле был дьявол. Его зовут Тибалт, и он мой брат.
– Эллен! – в ужасе воскликнула Клэр. – Что ты имеешь в виду?
– Мужчина, который избил меня и надругался надо мной, – мой брат, и представь себе, он этого даже не знает!
Клэр села рядом с ней на кровать и попросила все ей рассказать.
Когда Эллен закончила свой рассказ, было уже темно. Клэр легла рядом с ней и нежно гладила ее по голове, пока девушка не уснула.
На следующий день Эллен проснулась около полудня.
– Слуга твоей благодетельницы принес курицу и сказал, чтобы я сварила суп. Ну, я так и сделала, – радостно улыбаясь, сообщила Клэр.
– М-м-м… Пахнет великолепно! – В подтверждение искренности ее слов у Эллен заурчало в животе.
– Ничего, мы тебя быстро поставим на ноги!
Клэр осторожно наполнила две тарелки горячим бульоном, положила туда по куриной ножке и добавила репы с луком. Отрезав два больших ломтя хлеба, Клэр облизнулась.
– Мясо само отпадает от костей, настолько оно нежное. Как ты думаешь, сможешь встать?
– Думаю, да. Я чувствую себя уже намного лучше.
– Тогда садись рядом со мной за стол и поешь. Тебе нужно набираться сил.
Обе жадно набросились на горячий суп, размачивая в нем куски хлеба.
– Очень вкусно! – похвалила Эллен.
– Я постирала твои вещи и положила их на стуле.
Эллен посмотрела в угол, где стоял стул, и увидела там свою одежду. Она показалась девушке чужой, словно была частью ее прежней жизни.
– А может быть, ты лучше сошьешь мне платье? – неуверенно спросила она.
Клэр радостно кивнула.
– Ну конечно! Подожди, я сейчас принесу ткань, и сразу после обеда мы начнем. – Спрыгнув со стула, Клэр побежала за тканью.
– Мы? Но я же не умею шить! – испуганно крикнула Эллен ей вслед.
– Я знаю, родная, но я хочу снять мерки, и тебе нужно будет все время его примерять, иначе платье будет плохо сидеть. – Клэр погладила ее по щеке.
При этих словах Эллен вспомнила жену кожевника. Жизнь в Орфорде и Симон были сейчас так далеко… Эллен затосковала по дому и вздохнула.
Когда они поели, Клэр взяла ткань и измерила рост Эллен. Она сложила ткань вдвое, отрезала от нее кусок и, прикинув его размер, удовлетворенно кивнула. Затем она сделала в середине большого куска вырез.
– Примерь, пройдет ли сюда твоя голова.
После того как Эллен натянула на себя ткань, Клэр поправила на ней материал.
– У тебя такие широкие плечи! Хорошо, что я проверила, а то могла бы ошибиться, и платье разошлось бы по швам! – приговаривала Клэр, смеясь, и Эллен показалось, что дом наполнился солнечным светом.
Клэр положила материал на стол и вырезала две проймы.
– Тут будут рукава, нужно еще подбить края, – объяснила она. – По бокам мы вошьем вставки, чтобы платье выглядело наряднее. – Она указала на остатки ткани.
Клэр работала быстро и тщательно, а Эллен с любопытством наблюдала за ней. Прежде чем сметать боковые швы, Клэр попросила Эллен еще раз примерить платье.
– А из этого мы сделаем рукава! – Клэр указала на кусок ткани, который она отрезала в самом начале.
Эллен радовалась тому, что ткань так быстро приобретает форму платья. После того как боковые швы были сметаны, Клэр вытащила из сундука плетеную ленточку.
– Это мне муж подарил, – сказала она, обрадовавшись, что цвет ленточки так хорошо подходит к платью Эллен. – Я пришью ее тебе на вырез, – улыбнувшись, сказала она.
– Но ведь он подарил ее тебе,– возразила Эллен, однако была тронута до глубины души. – Почему ты не украсишь ею свое новое платье?
– У себя на шее я ленточку не увижу, а на тебе буду видеть ее каждый день! Я уверена, что она тебе очень пойдет. Это же твое первое настоящее платье. Не отказывай мне в удовольствии. – Сосредоточенно насупив брови, Клэр принялась пришивать к вырезу платья ленточку.
– Ты так добра ко мне! Как я могу отплатить тебе за твою дружбу?
– Ты это уже сделала, Эллен, доверившись мне. – Улыбка Клэр была очень нежной и делала ее невероятно красивой.
Поздним вечером к Эллен пришла госпожа. Платье было уже почти готово, и после последней примерки Эллен его просто не сняла. Клэр сидела рядом с ней и заканчивала подшивать низ платья.
– Вот это перевоплощение! Ты выглядишь уже намного лучше, дитя мое, – обрадованно сказала госпожа.
– Ваш суп из курицы и новое платье творят чудеса. – Клэр рассмеялась.
– Спасибо за все, госпожа, без вашей помощи и помощи Клэр я бы умерла. – Эллен опустила взгляд. – С вашим сыном все в порядке? – смущенно спросила она.
– Да, дитя мое. С ним все в порядке, и не проходит дня, чтобы он не спрашивал о тебе. Он называет тебя своим ангелом-хранителем и зовет тебя в гости. Но прежде тебе нужно набраться сил, в конце концов, мы же не хотим, чтобы у тебя снова случилась горячка. – Госпожа мудро улыбнулась и незаметно подмигнула Эллен.
* * *
Сорвав злость на Эллен, Тибалт почувствовал себя лучше. Наслаждение, испытанное от свершенной мести, оставило после себя горький привкус. Эллен не ощутила во время их близости возбуждения, и это омрачало его ликование. Она никогда не будет вожделеть его так, как он ее. Несколько дней Тибалт был просто невыносим и срывал свое плохое настроение на младших оруженосцах, а затем он случайно встретил Розу. Его слепая ярость, порожденная ревностью, уже давно прошла. Теперь он знал, что Роза никогда не стояла между ним и Эллен. Он скучал по ней, по нежности, с какой она ласкала его ненасытное тело, по ее преданности, когда она лежала у его ног, и по ее страсти, всегда проявлявшейся во время любовных игр. Тибалт резким движением откинул волосы со лба и улыбнулся девушке.Роза покраснела.
Она по-прежнему была в него влюблена!
Девушка быстро отвернулась и скрылась в доме для слуг.
Тибалт расправил плечи. Он решил, что, когда он снова покорит Розу, ему сразу станет легче. Впрочем, это не очень его заботило. Ему легко будет снова влюбить ее в себя. Нужно просто купить пару копченых колбасок, несколько булочек с медом или красивое бронзовое колечко. Тибалт всегда знал, что нравится девушкам! И почему он не попытался поухаживать за Эллен, вместо того чтобы насиловать ее? Тибалт в ярости ударил ладонью о дверь, и та с грохотом распахнулась.
– Слушай, какая муха тебя снова укусила? – спросил его Адам д'Юкебёф. – Что, опять бабы достали?
– Ты лучше заткнись. Что ты вообще в этом понимаешь? От тебя они бегут, а ко мне липнут! – сквозь зубы процедил Тибалт.
– Ладно, ладно, – буркнул Адам и вернулся на свое место. – Свистнешь, когда настроение улучшится.
Тибалт улегся на свой тюфяк. Нужно выждать несколько дней, прежде чем снова идти к Розе. Она наверняка его уже ждет. Нужно быть осторожным, когда они будут говорить об Эллен. Роза, несомненно, переживает, потому что ее подруга убежала по его вине. При мыслях о Розе и ее расширенных от ужаса глазах Тибалт почувствовал нарастающее возбуждение.
Тибалту не составило труда снова совратить Розу. Он сделал вид, что очень подавлен, объяснил, что безумно ревновал Розу. Она бросилась ему на шею, когда он сказал ей, что боялся потерять ее из-за подмастерья кузнеца. Тибалту даже удалось убедить Розу, что у него нет больше причин ненавидеть Эллен, – так правдоподобно он изображал печаль по поводу ее ухода. На самом деле его одолевали противоречивые чувства – облегчение и мука из-за того, что Эллен больше не было рядом. Ведь он по-прежнему ее вожделел. Даже ласки Розы не могли помочь ему утолить страсть к Эллен. Почти каждую ночь ему снился ее взгляд, выражавший и страх, и ненависть, когда она, казалось, подчинилась судьбе, но в конце концов бросилась на него с ножом. Хотя он знал, что, скорее всего, больше никогда не увидит Эллен, он никак не мог заставить себя не думать о ней. Иногда он заигрывал с другими девушками, чтобы помучить Розу, но ее ревности было для него недостаточно. Ему хотелось видеть ее страдания.
Бетюн, 1169 год
Эллен провела уже около двух лет в Боври, небольшой деревушке неподалеку от Бетюна, и все чаще думала о том, что пора ехать дальше. Ее останавливала лишь мысль о том, что она оставит Клэр одну.
Прошла Пасха, и весеннее солнце разогнало мрачные воспоминания о холодной зиме. И тут в Бетюн вернулся Гуо. Он был совсем маленьким, когда отец пятнадцать лет назад отослал его из деревни вместе с незнакомцем. Теперь не только старики, помнившие о нем, но и малыши, которые даже не были с ним знакомы, судачили о том, что же привело Гуо обратно в деревню.
Когда Клэр вместе с Эллен подошли к колодцу, здесь говорили только об этом.
– Вы его уже видели? – спросила Адель, с любопытством глядя на окружающих.
Адель не было еще и двадцати, но она уже была вдовой. Месяц назад ее траур закончился, и она снова могла думать о браке, так что появление в деревне нового мужчины очень ее обрадовало. Близнецы Гвен и Альма покачали головами. Они сделали это синхронно – они всегда все делали одновременно.
Моргана покраснела.
– Он симпатичный! – застенчиво сказала она.
– Рассказывай! – хором закричали все.
– Он высокий и сильный. Я его вчера видела. Он строит мастерскую возле домика своего отца, – уже увереннее сообщила Моргана.
– Откуда ты знаешь? Может быть, это просто сарай. Или это он тебе рассказал? Говори, ты с ним разговаривала? – Адель закатила глаза, а на шее у нее появились красные пятна – так происходило всегда, когда она нервничала.
– Да, рассказывай! – хором вскричали Гвен и Альма.
Но не успела Моргана что-нибудь сказать, как вмешалась Клэр.
– Не будет вам с ним счастья!
Молодые женщины с удивлением посмотрели на нее.
– Гуо и раньше был шалопаем и наверняка не изменился, – презрительно бросила Клэр.
Она ничего не сказала о том дне, когда много лет назад Гуо прижал ее к стене сарая и, поклявшись в вечной любви, поцеловал. Ей тогда было всего одиннадцать лет, и это не имело для нее большого значения. Почему женщины должны думать, что она будет соперничать с ними на рынке невест? Гуо никоим образом ее не интересовал, в конце концов, тот поцелуй он взял у нее силой.
– Ты его знаешь? – Моргана изумленно взглянула на Клэр.
– Да, я его знала, но совершенно не желаю продолжать это знакомство. Так что он целиком и полностью ваш, дорогие мои!
Клэр уже хотела уйти, когда Моргана схватила ее за рукав.
– Мой отец не может дать за меня приданое… Как ты думаешь… он все таки… может быть… Я имею в виду, если я ему понравлюсь…
– Моргана, не бросайся ему сразу же на шею. Есть мужчины, которые…
Клэр не завершила свою мысль, потому что ее перебила Адель.
– Если ты, дорогая моя Клэр, не заметила, то хочу тебе сказать, что в нашей деревне на каждого неженатого мужчину, включая вдовцов, приходится, по крайней мере, две девицы на выданье. А если отбросить бедняков, не способных прокормить семью, и стариков, толку от которых все равно никакого, то выбор не такой уж и большой.
Адель говорила с яростью, ее голос захлебывался в истерике. Красные пятна теперь переползли с ее шеи на щеки и лоб. Возможно, под ее светлыми растрепанными волосами на коже сейчас тоже были пятна, а если Адель разойдется еще больше, они покроют и ее руки и ноги.
– Если кто-то не может найти себе пристойного мужчину, то можно попросить госпожу позаботиться об этом. Она госпожа не только Бетюна, но и окружающих его деревень, и не везде такая нехватка мужчин, как в Боври. Наверняка для каждой из вас найдется хороший мужчина, – Клэр попыталась успокоить растревоженных девушек.
Она сочувственно погладила Моргану по иссиня-черным волосам. Девушке было лишь шестнадцать, но ее уже преследовал панический страх, что она останется старой девой.
– Но он мне нравится! – воскликнула Моргана.
Клэр пожала плечами. Она не сама нашла отца Жака. Об этом браке договорились ее отец и старая госпожа Бетюна, свекровь нынешней госпожи. Та хотела заставить поселиться в деревне мастера, изготавливающего ножны, потому что во всей округе такого ремесленника не было, и у кузнецов из-за этого возникали проблемы. В итоге ему предложили красивую невесту и небольшой домик в Боври в качестве приданого. Для отца Клэр это была хорошая сделка, так как он, не понеся никаких затрат, сумел отдать свою младшую дочь за хорошего ремесленника. При первой встрече жених не очень-то поправился Клэр, но он оказался хорошим мужем. Он был спокойным, немного замкнутым, никогда ее не бил, и научил всему, что знал сам. Клэр была невысокого мнения о браках, основывавшихся на всяких сомнительных чувствах вроде любви. Муж должен хорошо обращаться с женой и детьми и обеспечивать их. Только это имело значение.
Моргану по-прежнему мучило любопытство, и она отвлекла Клэр от ее мыслей.
– Говорят, отец много лет назад его продал. Это правда? – спрашивая, она содрогнулась даже от мысли о таком поступке.
Клэр невозмутимо пожала плечами.
– Этого никто не знает. Тогда в деревню пришел незнакомец. Его привел старик Жан, отец Гуо. В тот же день незнакомец ушел, забрав с собой мальчика. Жан никогда не проронил ни слова о том, куда он его отправил, поэтому все в деревне думали, что он продал Гуо. В связи с этим к старику стали хуже относиться. Его все избегали – в конце концов, он был не настолько беден, чтобы продавать единственного сына, пусть он и был простым поденщиком, – объяснила Клэр.
– Он не мог так плохо поступить с Гуо, ведь тогда он не вернулся бы к отцу! – Очевидно, Моргана решила встать на сторону отца и сына.
– Возможно, возможно. Но, честно говоря, мне совершенно все равно, где он был. Главное, чтобы из-за него у нас тут не было никаких неприятностей. Как по мне, так лучше пусть он возвращается туда, откуда пришел, – резко сказала Клэр.
Возвращение Гуо было ей не по душе. При мысли о нем у нее щемило в груди, и это ей совершенно не нравилось.
Клэр была возмущена, так как Гуо, починив соломенную крышу на домике отца, построил мастерскую и стал всем говорить, что он делает ножны. Он объехал окрестности и поговорил со всеми кузнецами.
– И этот наглец даже не зашел сюда и не сказал мне, что он хочет в нашей деревне делать ножны, хотя тут уже есть мастерская. Даже на это он не способен, – возмущалась Клэр, не заметив, что Гуо стоит у нее за спиной в дверях.
Предупреждающий взгляд Эллен Клэр не заметила. Гуо широко улыбнулся и, сняв шапку, отвесил поклон.
– Вы совершенно правы, добрая женщина. Я должен был прийти к вам раньше. Когда я услышал, что ваш муж умер, то подумал, что в Бетюне нет человека, который умеет делать ножны. Мне показалось, что это знак свыше – знак того, что мне пора домой, – дружелюбно сказал он.
Клэр испуганно оглянулась, в лицо ей бросилась кровь.
– Вы наверняка можете понять, как я ужасно чувствую себя теперь, оказавшись ненужным, – сказал Гуо, выглядевший, как побитая собака.
Клэр удовлетворенно кивнула. Так ему и надо!
– Все кузнецы, к которым я приходил, с предубеждением отнеслись ко мне. Они даже не посмотрели на доказательства моего умения – ножны, которые я сам сделал, – и сразу сказали мне, что им моя работа не нужна. Я не понимал, почему они так реагировали, – я не сомневаюсь, что я хороший ремесленник.
С губ Клэр сорвалось презрительное «пф-ф-ф!».
Но Гуо не дал сбить себя с толку. Его темные глаза, как и раньше, сверкали из-под растрепанных курчавых волос. Конечно, он стал старше, ведь тогда он был совсем мальчишкой. Но плутоватое выражение и блеск в глазах остались теми же.
– Пятый или шестой кузнец сжалился надо мной и сказал, что моя работа не лучше вашей. Вас здесь знают, а меня нет, и кузнецы не понимали, почему должны заключать сделки со мной. Но клянусь честью, я не знал, что вы работаете в мастерской вашего мужа, – виновато сказал он.
Однако он не смог очаровать Клэр. «Честью он клянется, – презрительно подумала она. – Да какова цена его чести!»
– Ну что ж, теперь вы это знаете, так что собирайте вещички и уезжайте отсюда. Тут вам места нет, – заявила она.
– Но мой отец уже стар, и я должен о нем заботиться. Сам себя он прокормить не в состоянии и…
– Вы сильный, так наймитесь слугой или поденщиком! – холодно прервала его Клэр.
– Но я люблю свое ремесло! – огорченно сказал Гуо, однако его опечаленный взгляд не произвел на Клэр никакого воздействия.
– Все это, конечно, замечательно, но, извините, я-то тут при чем?
Хотя любовь к своему ремеслу и делала ему честь, у Клэр не было ни малейшего желания продолжать этот разговор – его присутствие слишком нервировало ее.
– Может быть, вы могли бы взять меня на работу? – тихо спросил он, и его лицо просветлело, как будто эта мысль только что пришла ему в голову.
Эллен, с любопытством слушавшая их разговор, улыбнулась, раскусив его хитрость. Скорее всего, он и пришел сюда с намерением попросить Клэр взять его на работу.
– Мы и без вас справимся, – раздраженно ответила Клэр. Она сердилась, потому что Гуо разговаривал с ней как с чужой.
Если он ее не помнил, то так ему и надо, пусть остается ни с чем!
– Если позволите, я зайду к вам через пару дней. – С этими словами он откланялся.
– Поступайте, как считаете нужным, но я вам ничего не обещаю, – сказала Клэр и занялась своей работой.
Весь этот день Клэр была крайне раздражена, и Эллен решила оставить ее в покое, пока та не придет в себя. За эти годы она достаточно хорошо изучила характер Клэр, чтобы понять, почему та себя так ведет. Она боялась! Вопрос состоял только в том, чего она боялась?
– А по-моему, не такой уж плохой парень этот Гуо, – сказала за ужином Эллен, стараясь, чтобы это прозвучало как бы между прочим.
– Когда он был мальчишкой, за ним увивались все девушки. Все были влюблены в него из-за его огромных карих глаз. И как только он вернулся, все начинается снова. Такие мужчины – яд. Он вскружит голову девушкам – одной за другой – и сделает их всех несчастными. Адель, Моргану и всех остальных.
«Так, так… Его карие глаза, ну надо же!» – подумала Эллен с изумлением. Но виду не подала. Грустная Клэр жевала кусок хлеба.
– А хуже всего то, что он хочет отнять у меня мое ремесло.
– Но он же сказал, что не знал…
– Чушь! – резко перебила ее Клэр. – Это просто чушь. Я уверена, что он наверняка все знал. Он просто подумал, что женщина ему не соперник. Такие мужчины, как он, думают, что им все позволено.
– Но он же хочет на тебя работать! Что же тут плохого?
– О, причин тут много, – ответила Клэр как-то слишком быстро. Эллен взглянула на подругу, ожидая объяснений, но Клэр молча продолжала есть.
– Ну и что же это за причины? – наконец переспросила Эллен.
Клэр сглотнула.
– Например, оплата. Кузнецы платят мне меньше, потому что я женщина. Ему им пришлось бы платить больше, и именно поэтому им выгодно сотрудничество со мной. Пока что выгодно, понимаешь? Если мне нужно будет выплачивать ему зарплату, то я не смогу оставить цены столь же низкими. – Она выпятила подбородок. – Кроме того, я не хочу, чтобы он находился здесь, это слишком опасно! – Последние слова Клэр прокричала.
«Кажется, он опаснее для твоего сердца, чем для твоего ремесла!» – чуть не сказала Эллен, но удержалась.
– Я уже давно поняла, чего он хочет, я же не дурочка. У него ничего не получилось с кузнецами, и он подумал, что стоит немного поработать на меня. А когда кузнецы узнают его поближе, они, в конце концов, предпочтут работать с мужчиной. Так оно, наверное, и будет.