Фокс Катя. Меч короля

   – Возможно, Господь хотел усмирить твою гордыню, чтобы ты понял: это он решает, кому дать свое благословение. Он, а не мы, люди. Ты только посмотри, как она кует, как она работает! Ты не сможешь ею не любоваться. Возможно, когда-нибудь ты вознесешь Господу хвалу за то, что он ниспослал тебе эту великолепную женщину, за то, что она стала твоей женой.
   Помолчав, Исаак подавленно посмотрел на Жана.
   – Она необычайный человек, и раз уж ты вожделеешь ее тело из-за ее красоты, ты должен заслужить ее уважение, а это возможно не благодаря твоему искусству кузнеца, а только в том случае, если ты сможешь укротить свою гордыню и признаешь ее дар.
   Исаак сидел как громом пораженный. Но когда он хотел с возмущением опровергнуть то, что он пылает страстью к Эллен, Жан уже встал и ушел.
 
   На следующее утро Исаак пришел в кузницу последним, чтобы не сердить Эллен. Он не хотел, чтобы она подумала, будто он хочет занять место мастера. Он всю ночь думал над словами Жана и решил не бросать Эллен вызов.
   Жан как раз разводил огонь в горне, Эллен планировала работу надень, а Петер смазывал маслом инструменты.
   – Это всего лишь болтовня. Он не придет. Наверное, его желание работать снова улетучилось! – сказала Эллен, так как Исаака действительно не было.
   Жан взглянул на нее с упреком.
   – Дай ему шанс, Эллен, прошу тебя!
   – Ладно, ладно! – Эллен подняла руки, соглашаясь.
   – Петер, ты сегодня будешь работать вместе с Исааком. Нужно сделать пару заготовок. Помни о том, что он может пользоваться только одной рукой. Либо ты будешь бить молотом, а он держать заготовку, либо наоборот. Это будет нелегко, но ты справишься! – Жан взял на себя инициативу, ободряюще кивая подмастерью.
   – Жан прав. Ты многому научился с тех пор, как Исаак в последний раз с тобой работал. Вот он удивится! – успокоила его Эллен, когда Петер неуверенно взглянул на нее.
   Исаак вошел в кузницу, словно никогда здесь не был. С тех пор как в его кузнице стала работать Эллен, тут многое поменялось. Она привезла новые инструменты, установила шлифовальный камень с ножным приводом и обустроила еще два рабочих места. Все инструменты были рассортированы сообразно ее указаниям, и их было намного больше, чем раньше. Он понял, что ему потребуется немного времени, чтобы сориентироваться в собственной кузнице. Чувствуя унизительную неловкость, он поздоровался со всеми и подошел к Петеру, чтобы обсудить, как они будут работать.
   – Молотком мне бить будет совсем не сложно. Разучиться этому невозможно, так что, пожалуй, с этого я и начну.
   Петер кивнул. Он очень старался не разочаровать своего мастера. Исаак вкладывал в работу всю свою душу. Он ожесточенно бил молотком по железу, не обращая внимания на боль, поднимавшуюся от кисти к плечу. Хорошо было заниматься привычным делом. Ему так не хватало этой работы, пота и напряжения в руках!
   – Дай-ка мне молот. Я хочу посмотреть, смогу ли я его удержать, – попросил Исаак Петера незадолго до ужина.
   Петер сглотнул. Как же Исаак будет держать молот одной рукой? Заметив неуверенность подмастерья, Исаак поспешил его успокоить.
   – Я хочу только попробовать, тяжелым ли окажется молот для одной руки и удастся ли мне управляться с ним, если я немного потренируюсь.
   Исаак проявил сноровку, пытаясь не уронить молот, но рукоять все равно выскальзывала – удерживать инструмент одной рукой было невероятно трудно. Ощущая разочарование от того, что он сразу не добился желаемого результата, он положил тяжелый молот в ведро с водой, чтобы рукоятка разбухла за ночь и на следующий день молот не шатался.
   – Ну что ж, на сегодня хватит. Я голоден как волк! – подчеркнуто добродушно сказал он, пытаясь скрыть свое разочарование.
   Исаак много недель работал с Петером, словно он был не мастером, а учеником. Хотя он и не обращал внимания на Эллен, от него не ускользнуло, как сосредоточенно она работала. Когда возникали какие-либо трудности, она будто заранее знала правильное решение, а фонтан ее идей казался неисчерпаемым. Ее дар поразил бы любого кузнеца. Однажды Исааку удалось прыгнуть выше головы: он попросил у Эллен совета. Эллен ответила ему, будто это было само собой разумеющимся, и снова принялась за свою работу. Исаака поразила, даже ошеломила точность ее ответа. И как он сам не додумался? Какое-то мгновение он боролся с накатившей на него, словно черная волна, завистью, а затем последовал ее совету.
 
   Июнь 1179 года
   Эллен и Жан вынесли стол и лавки из дома, чтобы обедать во дворе. Уже неделю солнце светило каждый день. В воскресенье это было особенно приятно, ведь можно было сидеть на улице, наслаждаясь теплым днем.
   – А тяжело полировать мечи? – спросил Исаак, макая кусок хлеба в суп.
   – В общем, да. Тут нужен опыт и умение, а что?
   – Я наблюдал за тобой. При грубой шлифовке тебе нужны обе руки, но при вторичной полировке ты работаешь только правой.
   Исаак не решался на нее взглянуть. Когда она говорила о мечах, ее зеленые глаза блестели, и он чувствовал такое неодолимое желание, что ему было больно. Иногда по ночам он едва мог сдерживаться, ведь ему приходилось лежать рядом с ней, а он не имел права к ней прикоснуться.
   – А ведь ты прав. – Эллен потерла указательными пальцами виски, словно ей так легче было думать. – Ты никогда еще не занимался полировкой? Даже охотничьи ножи не полировал?
   – Я полировал только инструменты и пару раз ножи, но ведь с полировкой мечей это не сравнить, – скромно ответил Исаак.
   – Можешь попытаться, – приободрила его Эллен. – Сегодня, правда, воскресенье и работать нельзя, но в мастерской никого нет, и я могла бы тебе показать, как это делается. Если ты хочешь, конечно! – поспешно добавила она.
   Она заметила, что Исаак не сказал о ней ни одного плохого слова с тех пор, как снова начал работать в кузнице. Напротив, несмотря на свою искалеченную руку, он пытался сделать все возможное, чтобы стать полезным. Ома много раз поражалась его терпению, ведь он не сдавался.
   – Хорошо! Пойдем! – обрадовавшись, Исаак встал.
   – Вторичную полировку ты мог бы делать сидя. Я видела, как ты вырезаешь из дерева.
   Эллен старалась не смотреть ему в глаза. Он, конечно, думал, что ему удается скрывать вожделение, но Эллен это видела по его взгляду, отчего у нее возникало странное ощущение в животе.
   – Ничего, если я буду держать меч ногами?
   Эллен пожала плечами.
   – А почему бы и нет? Главное, не хватайся пальцами ног за лезвие. – Она улыбнулась ему и тут же покраснела.
   Поспешно отвернувшись, она принесла косу, которую накануне сделали Петер и Исаак.
   – Вот, начни с этого!
   – С косы? Я должен полировать косу? – недоверчиво спросил Исаак.
   – Что ж, косе это не повредит! – Эллен рассмеялась.
   От ее смеха ему показалось, что его ударили кулаком в живот.
   – Да, правда, – пробормотал он.
   – Сперва ты должен тренироваться с самым мелким шлифовальным порошком, – сказала Эллен.
   – Да? Почему?
   – Чем грубее камень, тем заметнее ошибки. Если я при грубой полировке поцарапаю железо, то и лучший полировщик эту царапину уже не выведет. Так что для начала нужно использовать шлифовальный порошок, с ним невозможно совершить ошибку. Когда ты немного потренируешься и будешь знать, на что обращать внимание, как железо реагирует на шлифовку, вот тогда уже можешь брать камни побольше. Полировать мечи – необыкновенное занятие! Полировщики занимаются только этим, и действительно хороший полировщик – большая редкость, но они быстрее набираются опыта, чем любой кузнец, потому что только полируют.
   Исаак кивнул.
   Эллен заметила восхищение в его взгляде и снова покраснела. Она поспешно взяла льняную тряпку и насыпала на нее немного шлифовального порошка, а затем показала Исааку, как держать тряпку большим и указательным пальцем, чтобы полировать лезвие. Наблюдая за его работой, она время от времени удовлетворенно кивала: дело у него спорилось. Он довольно быстро понял, в чем особенности этой работы, и Эллен вскоре предложила ему отполировать охотничий нож, который она недавно сделала.
   Исаак был счастлив. Доверие Эллен значило для него больше, чем ему хотелось бы. Казалось, его сердце раздавлено железным кулаком.
   Взяв полировальный камень из кожаного мешочка, Эллен протянула его Исааку. Ее пальцы коснулись его ладони. Исаак вздрогнул.
   Кузнец проявил выдержку и умение при полировке и продолжал учиться с большим рвением. Уже через два месяца Эллен позволила ему заниматься простыми мечами, и только самые дорогие мечи, которые она делала время от времени, она полировала сама. Для того чтобы добиться зеркального блеска и остроты лезвия, требовалось особое чутье при выборе подходящих камней.
   Больше они не говорили друг другу колкостей, и Исаак явно наслаждался тем, что они все больше доверяли друг другу.
 
   В один из первых осенних дней во дворе раздался топот копыт тяжелой лошади, приглушенный на мягкой земле. Рыцарь спрыгнул с коня, и вскоре они услышали его громкий голос.
   – Мастер! Мне нужен мастер.
   Эллен кивком велела Петеру открыть дверь.
   В мастерскую вошел молодой барон в дорогой одежде. Его оружие было украшено золотом и многочисленными гравировками.
   – Чем я могу вам помочь? – вежливо спросила Эллен, подходя к нему.
   – Где мастер?
   – Перед вами, милорд! – спокойно сказала Эллен, хотя на самом деле не была признанным мастером.
   С ней много раз говорили свысока, и она была сыта этим по горло. Молодой рыцарь недовольно взглянул на нее.
   – Это невозможно! Я слышал, что мастер в этой кузнице – некий Элан. Говорят, он делает лучшие мечи в округе!
   Жан ухмыльнулся. Хотя Эллен настаивала на том, чтобы ее величали Элленвеорой, ее чаще называли Эллен, а некоторые ошибались, считая, что здесь работает Элан.
   – Я не хочу иметь дело с женщиной. Вы бы лучше стояли у печи и готовили что-нибудь для семейства! Где кузнец? – нетерпеливо спросил молодой барон.
   Эллен задохнулась от возмущения. Эти слова, когда-то звучавшие из уст Исаака, всегда выводили ее из себя. Она уже готова была вышвырнуть хама из кузницы и сделала шаг вперед. Она больше никому не собиралась позволять себя оскорблять. Внезапно рядом с ней появился Исаак.
   – Позвольте, милорд. Я Исаак, кузнец. – Он поклонился, пряча культю левой руки за спину.
   В Эллен мгновенно поднялась волна ярости. Она не ожидала от него предательства.
   – А! Мастер! – Молодой рыцарь довольно улыбнулся.
   – Я действительно мастер кузницы, милорд, но мечи уникального качества, о которых вы говорили, ковал не я. И не мой помощник. – Он указал на Петера. – Моя супруга – и, видит Господь, я горжусь этим – выковала эти великолепные мечи. Во всей Восточной Англии вы не найдете лучшего мастера мечей, чем она. Если вы хотите обладать таким мечом, вы должны попросить у нее прощения и надеяться, что она вас простит, потому что, как вы знаете, в гневе ничего хорошего не выкуешь.
   Барон, побледнев, что-то прошипел, резко развернулся на каблуках и молча вышел из кузницы.
   – Он не заслужил твоего меча! – презрительно сказал Исаак.
   У Эллен бешено колотилось сердце, но не от ярости, а от радости.
   – Ты совершенно прав! – поддержал его Жан.
   Он смотрел то на Эллен, то на Исаака. Между ними явно что-то происходило.
 
   Работа их сблизила. В мастерской они относились друг к другу с уважением и пониманием, и лишь в супружеской спальне не стремились разгадать знаки все сильнее овладевавшей ими любви.
   Исаак не забыл своего обещания, данного в брачную ночь. Хотя он и понимал, что Эллен уже не испытывает к нему ненависти, он не решался сблизиться с ней, опасаясь того, что она воспримет это как супружеский долг.
   Все остальные тоже замечали их напряженные взаимоотношения, и однажды, оставшись с Эллен наедине, Роза решила вмешаться.
   – Слушай, Элленвеора! Я больше не могу этого видеть!
   – А что? – Эллен осмотрела свое платье. – Что-то не так?
   Роза рассмеялась.
   – Я имею в виду тебя и Исаака! Вы все ходите и ходите один вокруг другого кругами…
   Эллен покраснела.
   – Он ведь не спит с тобой, правда? – прямо спросила Роза. Эллен покачала головой.
   – В брачную ночь он навсегда отказался от своих прав супруга, – тихо сказала она.
   – Что ж, очень благородно! – пробормотала Роза и задумалась. – Сам он никогда не нарушит своего обещания, по крайней мере, мне так кажется. – Мужчины! – Она вздохнула. – Но без них все равно никак не обойтись! Поэтому тебе лучше взять дело в свои руки! – Роза ухмыльнулась.
   – Но Роза! – Эллен вспомнила о Гийоме и его манере настойчиво требовать от нее любви, чему она не могла противостоять. – Но я не могу! Это должен делать мужчина!
   – Глупости! Женщина, которая умеет ковать, сможет и мужа соблазнить. – Заговорщически улыбнувшись, Роза что-то прошептала Эллен на ухо.
   – Но Роза! Нет! Я после этого никогда не смогу смотреть ему в глаза! – в ужасе вскричала Эллен.
   – Просто сделай это, и все! – Роза на этом закончила разговор, не желая слушать дальнейших отговорок.
   Прямолинейные замечания Розы и мысли о том, как она будет ласкать красивое тело Исаака, взбудоражили воображение Эллен. Она отказалась от общего ужина, опасаясь того, что все могли прочитать в ее глазах неприличные мысли. Она отправилась спать поздно, когда Исаак уже уснул. Поспешно раздевшись, она скользнула под одеяло. Исаак лежал на спине. Эллен легла, прижавшись к нему, ее сердце бешено билось при мысли о том, что она собиралась сделать. Исаак не шевелился. Казалось, он крепко спал. Эллен принялась нежно его ласкать. Ее рука скользнула под простыню и стала поглаживать его мускулистую грудь. Она провела кончиками пальцев по его коже, спускаясь вниз, к животу, а затем – сначала осторожно, а потом все с большей страстью она стала целовать его шею. Прижавшись к нему всем телом, она с наслаждением закрыла глаза и вдохнула его запах, запах железа и кожи, смешивавшийся с запахом лаванды, которую Роза клала им в постель, чтобы отогнать насекомых.
   Исаак задышал учащенно.
   Эллен чувствовала его нарастающее возбуждение, но так и не дождалась, чтобы он ее обнял, поэтому она нежно провела ладонью по его левой руке до самой культи, а потом села на него сверху, взяла его руки и положила их себе на талию. В комнате было слишком темно, и Эллен не видела, открыл ли он глаза, но чувствовала, что он не спит.
   – Обними меня! – прошептала она хрипло и поцеловала его в губы.
   Сначала несмело, а затем все более и более страстно он принялся целовать ее в ответ. Его правая рука скользнула по телу Эллен, и она почувствовала теплую волну наслаждения.
   – Ляг на меня сверху! – сдавленно прошептала она.
 
   На следующее утро Эллен проснулась полной сил и счастливой, как никогда раньше. Исаак уже встал. Она с любовью провела ладонью по простыне, на которой они вместе провели ночь. Вскочив, она вымылась водой из ведра, которое стояло в углу, и надела платье.
   – Я сегодня проспала! – извинилась она, входя в кухню и поспешно завязывая платок на затылке.
   – Вот, поешь! – Роза усадила ее на стул и поставила перед ней миску с овсянкой, сваренной на козьем молоке, а затем, взяв Эллен за подбородок, заглянула ей в глаза. – А тебе идет!
   – Что? – удивленно спросила Эллен.
   – Любовь! – Роза принялась вымешивать паштет, с многозначительной улыбкой глядя на Эллен.
   – Мне пора! – воскликнула Эллен, доедая последнюю ложку каши.
   Покраснев, она выбежала из комнаты.
   – Да, пора бы им уже найти друг друга, – удовлетворенно пробормотала Роза.
 
   Март 1180 года
   Хотя Эллен и Исааку казалось, что они ведут себя так же, как и раньше, все заметили их заговорщические взгляды, которыми они обменивались, когда думали, что никто за ними не наблюдает. Не ускользнули от внимания окружающих и их счастливые улыбки, когда они утром выходили из супружеской спальни. Они все время проводили вместе, говорили о ковке и полировке новых мечей, шутили и смеялись. Жан и Роза умилялись, видя, насколько они сблизились и какими счастливыми казались.
   Даже маленький Уильям заметил происшедшие с ними изменения, и был счастлив, что в дом наконец-то вернулся мир.
   – Дядя Исаак! – Уильям взял отчима за руку. – Да, сынок?
   – Я так рад, что тебе уже лучше! – Уильям посмотрел на него с любовью.
   – Да я тоже, – сказал Исаак.
   – А можно у тебя кое-что спросить? – Уильям почесал затылок.
   Исаак хорошо помнил, что когда в прошлый раз Уильям задал ему этот же вопрос, в его жизни все изменилось. Этот мальчик мог бы потребовать у него все что угодно, мог задать ему любой вопрос.
   – Конечно, сынок.
   – А почему ты всегда называешь меня сыном?
   Исаак осекся.
   – Ты сын моей жены, и я не мог бы любить тебя больше, если бы ты был моим собственным сыном. Кроме того, мне всегда хотелось иметь такого сына, как ты.
   – Правда-правда?
   Кивнув, Исаак улыбнулся мальчику.
   – А можно я тогда буду называть тебя папой?
   Исаак почувствовал, что у него сжалось горло. На это он не рассчитывал. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.
   – Ну, если твоя мама не будет против, – сказал он хрипло.
   – Не думаю! – Уильям просиял. – Спасибо, папа! – воскликнул он и радостно поковылял в дом.
   – Надо будет обязательно сделать ему новые башмаки! – вслух напомнил себе Исаак и пошел в кузницу.
   Проходя через двор, он увидел, как Роза, улыбаясь, кладет себе руку на живот.
   – Ты что, опять беременна? – улыбаясь, спросил он. Роза удовлетворенно кивнула.
   – Мы хотели сказать вам об этом сегодня вечером. – Она немного покраснела.
   – Я так рад за вас! – воскликнул Исаак.
   – Погоди, и у вас будут дети! – обнадежила его Роза, подмигивая.
   Исаак промолчал. Он знал, что Эллен не интересуется детьми. После смерти Милдред он не мог бы ее в этом упрекнуть. Он как раз хотел открыть дверь в кузницу, когда во двор на лошади въехал рыцарь. Серый зарычал, но молодой рыцарь спрыгнул с коня и успокоил его тихими словами.
   – Милорд? – Исаак с достоинством поклонился.
   – Здравствуйте, добрый человек! Говорят, здесь я могу найти кузнеца, который кует мечи.
   У молодого рыцаря был сильный норманнский акцент, но английским языком он владел в совершенстве.
   – Это правда, милорд. Я сейчас вас отведу к этому кузнецу. – Исаак жестом позвал его за собой.
   Молодой рыцарь привязал лошадь к столбу.
   – Головка моего эфеса разболталась, ее нужно подправить, – уточнил он.
   – Уильям, малыш, принеси лошади милорда ведро воды! – позвал мальчика Исаак и повел рыцаря в кузницу. – Это Элленвеора, кузнец мечей, моя супруга! – гордо сказал Исаак.
   Он представил Эллен, готовый защищать ее честь, если бы это потребовалось.
   Эллен подняла голову от работы.
   – Сейчас, мне только нужно еще…
   – Если она в этот момент прервется, милорд, то качество меча пострадает, – объяснил Исаак.
   – Ну что ж, этого мы допустить не можем. Придется мне подождать немного. – Рыцарь доброжелательно улыбнулся, глядя на Эллен.
   – Элленвеора. Почти так зовут и пашу королеву, – задумчиво произнес он. – Должно быть, она хороший кузнец, раз о ней идет такая слава.
   – Самый лучший! – подтвердил Исаак.
   – Вы позволите? – Молодой рыцарь указал на меч, висевший на железном крючке.
   Вежливо кивнув, Исаак снял меч с крючка и протянул его рыцарю.
   – Это медное «Э» кажется мне знакомым! – удивленно воскликнул рыцарь, присмотревшись к мечу.
   – Это знак Элленвеоры, она гравирует его на каждом клинке, – гордо сказал Исаак.
   Положив железо на угли, Эллен подошла к ним.
   – Милорд… – поклонившись, она посмотрела молодому человеку в глаза.
   Его глаза показались ей знакомыми, в них светились и нежность, и доброта.
   – Головка эфеса моего меча разболталась. Вы не могли бы ее подправить?
   Эллен осмотрела эфес.
   – Жан может быстро это починить!
   Подозвав Жана, она показала ему оружие.
   – Вы не англичанин. – Она повернулась к чужеземцу.
   – Я фламандец, но вырос в Нормандии, – с улыбкой ответил он.
   Она с любопытством взглянула на молодого человека.
   – Мне кажется, что мы уже встречались, – пробормотал он, неуверенно глядя на Эллен.
   На мгновение Эллен охватила паника. Она потерла указательными пальцами виски, косынка немного сползла, и из-под нее выбилась прядь рыжих волос.
   – Mon ange!^[4] – воскликнул молодой рыцарь, просияв. И тут Эллен узнала сияющие глаза госпожи де Бетюн.
   – Бодуэн? – изумленно прошептала она. Он кивнул.
   – Малыш Бодуэн? – произнесла она на норманнском диалекте.
   Он закивал еще энергичнее, и Эллен рассмеялась.
   – Да, вы правы. Когда вы были маленьким мальчиком, вы называли меня своим ангелом!
   – Потому что вы спасли мне жизнь, вытащив меня из реки! Элленвеора! – Бодуэн хлопнул себя ладонью по лбу. – И как это я сразу не догадался? Но ведь это было так давно, а мы так далеко от дома! – Он бросился ее обнимать.
   – Как дела у вашей матери? – Эллен прикинула, что прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как она познакомилась с Аделаизой де Бетюн.
   – Она умерла, производя на свет моего младшего брата. Да упокоит Господь ее душу! – Бодуэн перекрестился, и Эллен последовала его примеру.
   – Она была замечательным человеком.
   Исаак уже принялся было за работу, но теперь встал и, нахмурившись, подошел к ним. Положив руку ему на плечо, Эллен представила мужу молодого рыцаря.
   – Исаак, это Бодуэн де Бетюн.
   – Она спасла мне жизнь, когда мне было пять лет, – выпалил молодой человек.
   – А он тогда чуть было не пообещал мне руку и сердце в благодарность! – Эллен рассмеялась, запрокинув голову.
   Рыцарь смущенно улыбнулся.
   – Я знаю, что тогда обещал выполнить любое ваше желание. Но, увидев, какие великолепные мечи вы делаете, я надеюсь, вы выполните мое желание! – Бодуэн просто сиял. – Выкуйте мне меч! Прошу вас! – Он снял с пояса большой кошель с деньгами. – Я… я рыцарь молодого короля. Мой лучший друг и брат по оружию побеждает с вашим мечом на всех турнирах! А я так и не смог узнать, откуда у него этот меч.
   Эллен остолбенела. Бодуэн был рыцарем молодого короля? «Пожалуйста, Господи, хоть бы этим победителем не был Тибалт!» – взмолилась она. Эллен взяла себя в руки.
   – Да? И как же зовут вашего друга? – спокойно спросила она.
   – Гийом. Его называют ле Марешалем по титулу его отца. Он учит фехтованию нашего молодого короля! – с гордостью пояснил Бодуэн.
   Эллен почувствовала, как кровь отлила от ее лица, и, чтобы никто этого не заметил, она обернулась и взяла в руки веревку.
   – Что ж, тогда я сниму с вас мерки. Опустите руку свободно, – пробормотала она, стараясь не поднимать голову. – Вы правша?
   – Да. Впрочем, я могу драться обеими руками, но правой все-таки лучше.
   Эллен кивнула, размышляя над тем, откуда у Гийома один из ее мечей?
   – У вас есть какие-нибудь особые пожелания? – Она уже совсем пришла в себя и теперь могла спокойно смотреть Бодуэну в глаза. – Возможно, вы предпочитаете какие-то особые украшения для меча? Драгоценные камни, например?
   Бодуэн с отвращением поморщился.
   – Даже если бы у меня были на это деньги, я не стал бы украшать меч драгоценными камнями, ведь тогда я не смог бы показаться на глаза Гийому. Он ненавидит такие побрякушки и считает, что подобные мечи годятся только для тех мужчин, которые не умеют драться, и им приходится ослеплять своих противников блеском драгоценных камней, чтобы отразить удар.
   Легкая улыбка скользнула по губам Эллен. В этом отношении их мнения всегда совпадали.
   – Конечно же, у самого Гийома много разных мечей. На турнирах он добыл себе целую груду оружия, поэтому у него есть и мечи с украшениями, но он ими никогда не пользуется. Мне бы хотелось немного загнутую вниз гарду, а в остальном я полностью доверяю вашему вкусу, – сказал он.
   Эллен сняла с него мерки, сделала пару набросков на доске и назвала Бодуэну цену.
   – А когда можно будет забрать меч? – спросил он с радостным нетерпением.
   – Вам наверняка хотелось бы получить меч позавчера, но у нас очень много дел. Конечно же, ради вас мы поторопимся, но на то, чтобы сделать хороший меч, требуется время. – Она взглянула на Исаака. – Нам понадобится два месяца. Ты со мной согласен?
   Исаак наморщил лоб.
   – Да. Быстрее мы его, к сожалению, сделать не сможем. Мне даже придется задержать один заказ, потому что для полировки меча потребуется много времени.
   Бодуэн вздохнул.
   – Ну хорошо. Надеюсь, я тогда еще буду в Англии!
   – Если вам придется уехать раньше, ваш меч будет ожидать вашего возвращения, – заверила его Элленвеора.
   – Однажды вы уже спасли мне жизнь. Теперь же вы можете спасти ее стократ, милая Элленвеора. Сделайте мне хороший меч, ведь не раз моя жизнь будет зависеть от оружия.
   – Можете быть уверены, Бодуэн, ваш меч будет особенным! – Эллен проводила молодого рыцаря, и они сердечно попрощались.
   Махнув рукой, Бодуэн уехал.
   – Ты спасла ему жизнь? – изумленно спросил Жан, когда она вернулась в кузницу.
   – Рыцарю самого короля! – воскликнул Петер, пораженный до глубины души.
   – Давай, расскажи нам, как это произошло! – не отставал от Эллен Жан.