Форш Татьяна. Возвращение в Аланар

   Шагнув через арку, я невольно застыла, разглядывая величие местной церкви, пока меня не заставил очнуться увесистый кулак, толкнувший в бок. Сзади напирали недовольные задержкой гномы. Рыкнув на кого-то, Лендин подхватил меня под руку и потащил по ступеням вниз.
   — Интересно, — пытаясь отдышаться от этой гонки, пропыхтела я. — А как сами жрецы ходят с утра до вечера вверх и вниз? Это же убийство!
   Позади насмешливо фыркнул Крендин, а Ларинтен шагая впереди, вдруг заботливо пояснил.
   — У них порталы, глупая! И пока мы сюда добирались, те жрецы, — он кивнул наверх, — уже давным-давно здесь!
   — А почему мы, не прошли сквозь портал? — задала я не менее умный вопрос.
   — Потому что мы не умеем их строить!
   — Это вы не умеете! А я точно — дура! — я огляделась в поиске чего-нибудь твердого, чтобы от души побиться головой.
   Видя мои страдания, Крендин сжал кулак.
   — Помочь?
   — Спасибо. В другой раз! Что-то уже не хочется, — тут же скривилась я в улыбке.
   Вдруг внизу по кругу площадки вспыхнул огонь.
   — Лендин, я это тоже видела во сне!
   Возле окруженной огнем сцены толпилось множество гномов. Ступени закончились и мы, усиленно заработали локтями, расчищая себе путь к возвышающейся впереди арене.

* * *

   Высящаяся над возбужденной толпой площадка находилась в центре, одной стороной примыкая к скале. Темная ткань, словно занавесом скрывала таящуюся в ней пещеру. С двух сторон к окруженной огнем арене вели сложенные из белых плит ступени. А на ее гладком, будто льдистом полу в центре стояло небольшое возвышение.
   Мы пробились к ступеням.
   — Пойду, осмотрюсь! — подмигнул мне Лендин.
   Быстро взбежав на арену, он юркнул за полог. Следом за ним, тенью скользнул Ларинтен.
   — А если их поймают? — запоздало испугалась я.
   — Не поймают! — махнул рукой Крендин, поднимаясь на пару ступеней.
   Секунду спустя на арену вышел высокий жрец в знакомой маске и в белом до пят балахоне.
   — Уважаемые! — его голос, усиленный магией горы, колоколом разнесся над нами, заставляя стихнуть недовольные вопли разгоряченной элем толпы. — Сегодня в честь праздника и как завершение оного, будет явлено пророчество нашего многомудрого оракула и совершено жертвоприношение для умилостивления подземных богов.
   Жрец поклонился и, обнажив широченные плечи, сдернул с плеч хламиду, оставшись в коротких белых штанах. Траурная занавесь вновь шелохнулась, и на сцену вышел другой жрец. Он бережно нес на руках худую, укрытую темной тканью фигуру. Посадив на возвышение, он аккуратно снял скрывающую ее накидку. Оказавшийся под нею старец, удобно устраиваясь, повозился на камне. Поведя бельмами глаз, он робко улыбнулся и благодарно кивнул.
   — Это и есть Оракул? — я пихнула Крендина в бок.
   Он не оборачиваясь, буркнул.
   — Да хрен его знает, думаешь, я его хоть когда-нибудь видел?
   Тем временем народ в зале заметно оживился. Оглянувшись по сторонам, я увидела, как охраняемые напротив арены гномами-стражниками сидения, наполняются худощавыми фигурами эльфов. Среди них мелькнули ветвистые рога на чучеле головы медведя.
   — Владыка! Он пришел! — не раздумывая, я, спрыгнув со ступеней, кинулась к королевской ложе и тут же об этом пожалела. Меня оттерли, загородили проход и чуть не затоптали. Благословенная лапа Крендина сцапав за шиворот, как нашкодившего щенка втянула наверх и поставила рядом на безопасную ступеньку. Я благодарно ему улыбнулась, сообразив, что случайно избежала участи лягушки на скоростном шоссе.
   — Сдурела что ли? Мало того, что тебя к нему не пропустят, так ты туда еще и не дойдешь.
   — Но мне нужно чтобы он меня увидел! — я облизнулась и скривилась, ощутив на языке привкус крови. От бессилья искусав губы, я даже этого не заметила.
   Гном рассудительно пожал плечами.
   — Подождем! А там видно будет!
   Махнув рукой, я стала, не отрываясь смотреть на Владыку, пытаясь включить свои новые способности и «телепнуть» ему пару приветственных фраз — бесполезно! Как ни старалась толку — ноль! Не обращая ни на что внимания, он увлеченно разговаривал с низкорослым ярко-рыжим гномом в массивной короне.
   Меж тем действо началось. Жрецы уселись позади старика. Из-под белоснежной накидки в руках второго появился инструмент, напоминающий маленькую арфу. Прижав его одной стороной к подбородку, он опустил голову и неспешно начал перебирать пальцами струны, рождая необычную красивую мелодию со странным, изломанным ритмом.
   Секунду спустя в струнные переливы вплелся на удивление молодой и высокий голос Оракула.

 
Солнце пламенно — белый шар. Ангел раненый вышел к нам,
И вещая нам глас святой, указал на путь под горой.
Было трое лишь нас тогда. Стало ветрено. Вдруг гроза
Кошкой черной ворвалась в дом, ангел белым стал серебром.
Раскрылатился молний бег — было трое лишь человек.
Им в той долгой войне годин не добавилось бы седин.
И один на пути меж гор, позабыл про тот разговор.
Он сбежал на изломы скал, там и сгинул. Стал нем и стар.
Двое вышли из тех невзгод. Вечность помнит про тот поход.
Вечность знает про тень венца и хранит всю печаль отца.
Двое вышли из темных стран, двое вынесли горе ран.
Утешали друг другу боль, пили, ели глазную соль.
И один светлой птицей стал, он парит над простором скал.
Он поет о другом святом, тот, что был за любовь казнен.
За того, кто вознесся в свет, за кого плачет быль и бред.
Ангел вспомнился им во сне, в той заоблачной стороне.
Повелев им идти опять, за любовь — умирать!
 

   Пророчество или скорее песня закончилась, но звуки струн еще несколько мгновений, словно туманом окружали арену, пока не растаяли в звенящей тишине.
   На площадку вышли еще два жреца. Их невысокий рост с лихвой компенсировали широченные плечи. Судя по всему — гномы. Молча подхватив, они поволокли старика за занавес. Народ отмер, и в ожидании кровавого обряда зашумел.
   Жрецы, сидевшие изваянием, поднялись. Забрав из рук товарища «арфу», обнаженный по пояс жрец исчез за занавесом и вскоре, с каменным грохотом выкатил большой неровный диск, одну сторону которого скрывала темная ткань. Взгромоздив его на возвышение, он немного повозился, что-то щелкнуло, и круг остался стоять как влитой.
   Снова исчезнув, он тут же появился, неся большой тесак с широким, скошенным, словно у гильотины лезвием. Неторопливо подойдя к одиноко стоявшему товарищу, здоровяк что-то тихо сказал, всунул тому в руки топор, и напоследок сдернув с него балахон, вышел со сцены.
   Наверно чтобы плащик кровью не забрызгало.
   Человек в маске остался один.

* * *

   Хм, а ничего у жрецов фигуры! Даже жалко, что такая красота пропадет в этих пещерах…. Хотя кто его знает, зачем им маски? Вдруг под ними они скрывают жуткие рожи мутантов?
   Развлекая себя такими мыслями, я, любовалась красивой фигурой стоявшего к нам спиною жреца, единственной одеждой которого были все те же белые бриджи.
   В широком лезвии топора отразилось мерцающее пламя. Он широким шагом прошелся по арене, ловко вертя его в руках.
   О, а спереди еще лучше! Просто не жертвоприношение, а мужской стриптиз.
   Тьфу ты! Что за дурные мысли! Еще немного и гномами начну восхищаться! Ой, точно! Против природы не попрешь! Замуж тебе надо Татьяна Батьковна….
   Ну-ка, ну-ка? А что это там у нас?
   На смуглой груди жреца, сосредоточенно крутящего топор, с левой стороны, внизу, белой полоской блеснул полумесяц шрама.
   Ну и что? Может, он в детстве на забор упал? Или на меч? Шрам небольшой, длиной в палец. Бывает и хуже!
   Только что-то не давало мне покоя. Словно я где-то такой уже видела! Будто….
   Сердце прыгнуло мне в горло, мешая дышать.
   Я вцепилась в руку ничего не понимающего Крендина так, что из-под ногтей брызнула кровь. Под его ошарашенным взглядом я отколола еще один номер! Засунув правую руку в вырез кофты, стала сосредоточенно исследовать шрам на груди оставшийся после обряда, при этом, не сводя лихорадочного взгляда с неспешно гуляющего по арене жреца.
   — Эй, Тайна, тебе плохо? — гном решив воспользоваться моментом, уверенно положил на плечо руку. — А вообще, может ну их, этих жрецов? Пойдем, я покажу тебе….
   Что такого выдающегося он хотел мне показать, я не дослушала. Изучив отметину на груди, я, вцепилась в него двумя руками и захлебываясь эмоциями завопила.
   — Это он! У него такой же шрам как у меня! Это Велия! Я точно знаю, что это он!
   Нетерпеливые вопли кровожадных гномов заглушили мой крик. Я дернулась к жрецу, но Крендин среагировал мгновенно. С усердием бультерьера вцепившись в меня, он с жаром зашептал.
   — Ты с ума сошла? А если это не он?! Ты соображаешь, что хочешь сделать? Если ты снимешь маску со жреца, он тебя первую в капусту порубит! Должны быть еще какие-нибудь доказательства кроме шрама!
   Меж тем палач, поупражнявшись с топором, подошел к закрепленному кругу. Одно незаметное движение и веревки, удерживающие ткань, лопнули струнами. Она с тихим шелестом упала на каменный пол.
   У меня вырвался дикий вопль, когда я увидела тех, кого должны были сегодня казнить. На каменном диске, распятые в виде звезд были прикованы цепями двое… Степан и Светка.
   — Крендин, это мои друзья! Я должна их освободить! Я не могу позволить их убить.
   — Легче удавить горного великана голыми руками, чем отнять жертву у жрецов, — фыркнул Крендин, напряженно следя за происходящим.
   Прикованные к камню жертвы молчали, с ужасом глядя в бесстрастные глаза приближающейся маски. Подойдя к диску, жрец удобно взял двумя руками топор, занес его для удара и….
   Тут все неожиданно и случилось…
   Натренировавшись на Ларинтене, я, метко впечатала Крендину в пах. Вырваться из его ослабевших рук не составило труда. В два шага преодолев лестницу, я перемахнула ограждение из огня и оказалась на арене. Взяв за спиной жреца короткий разбег, я подпрыгнула, вцепилась руками в плечи мужчины, и в воздухе перевернувшись, приземлилась между палачом и жертвами. Тот от неожиданности придержал топор. Лезвие свиснув, только чуть взлохматило мне челку.
   Вскинув подбородок, я дерзко посмотрела на свое отражение в блестящих глазах маски и резко сдернув, с наслаждением выкинула ее в ревущую толпу, с жадностью вглядываясь в родное и незнакомое лицо мужа.
   — Какого…! — он крепко ругнулся и качнул головой, рассыпая по плечам короткие белоснежные волосы. Глаза опасно начали желтеть. — Опять ты?! Убирайся!
   Воспользовавшись его замешательством, я выхватила топор и со всей дури рубанула по цепям, сковывающим Светку. Упав к нашим ногам, она тут же откатилась, вырвала изо рта кляп, и, вскочив, грозно встала рядом со мной.
   — Ах ты, ублюдок, хотел мне башку оттяпать? — вскинув над головой руку с искрящейся в ней молнией, она застыла, не отрывая изумленного взгляда от не менее ошарашенного колдуна.
   — Велия?
   Тот устало потер лоб, растерянно посмотрел на меня, на Светку, обернулся на бушующий зал. Из скрытой занавесом пещеры, выбежало три здоровяка, но Велия жестом их остановил. Что-то гортанно крикнув, высокий указал на меня. Тот опомнился и выхватил из моих рук топор. Я, отпихнув остолбеневшую подругу, приказала.
   — Быстро, освобождай Степана и открывай портал куда-нибудь. Я его задержу.
   — Но Тань, это ж Велия!
   — Бы-стро! — Моему реву мог бы позавидовать горный великан. Светка, что-то бормоча, кинулась к испуганно жмурящемуся археологу.
   Посмотрев в надменное лицо колдуна, наблюдавшего за нами словно кот за мышиной возней, я мило улыбнулась и, влепив пощечину, отпрыгнула в сторону. Его глаза мгновенно затопило желтое бешенство. Крутанув топор, он пошел на меня.
   Вот, блин, что же я наделала! Куда мне без оружия, без доспехов с ним справиться? Ведь убьет же и не охнет!
   Краем глаза я увидела Светлану со Степаном остановившихся у огненной преграды и Крендина подбегающего к ним.
   Прыжок, еще прыжок. Мир сузился до лезвия вспарывающего воздух в сантиметрах от меня. Поскорее бы Светка открыла портал! Я же не смогу так вечно прыгать!
   Выиграв несколько секунд и несколько метров передышки, я с надеждой обернулась и чуть не застонала. Вместо того чтобы открыть портал Светка, вполуха слушая Крендина, наблюдала за моими кульбитами.
   Убью! Вот и куда прикажите бежать от этого маньяка?
   Жрецы, удивляя своей уверенностью в том, что рано или поздно палач все же исправит досадное недоразумение путем отрубания лишних голов, остановились неподалеку от пещеры и, перешептываясь, тоже наблюдали за нами.
   Нанеся ряд свистящих ударов, Велия приблизился ко мне. Я кувырком ушла в сторону.
   И что я ему такого сделала?
   Пытаясь отдышаться, я, не отводя взгляда от приближающихся, горящих жаждой убийства глаз, в отчаянии выпалила.
   — Ну, спасибо, дорогой! Я, значит, спешу к тебе, бог знает, откуда, а ты мне тут не сильно церемонясь, развод решил объявить? Да еще таким изощренным способом! Решил так сказать, при случае овдоветь? Ну, погоди! Дай только отобрать у тебя топорик! Сразу подвергнешься принудительной семейной жизни с процентами за все тридцать упущенных лет!
   Велия недоуменно остановился.
   — На каком языке ты сейчас говоришь, женщина?
   — Что, мозги не работают? Раньше ты тоже на таком же говорил! Это сейчас в какие-то жрецы подался! Совсем крыша потекла?
   Он рыкнул и шагнул ко мне. Мы снова закружили по арене: он — с топором на изготовку, пружинящим шагом дикого зверя, и я — на ватных ногах, пытаясь придумать, как обстряпать развод с этим психом, не лишаясь при этом своей головы.
   «Вот блин! Хотела романтики? Теперь кушай хоть подавись. Да что ж так не везет-то? Совсем мне мужика за тридцать лет испортили! Ну, ладно!»
   Он, не останавливаясь и не сводя с меня глаз, снова заговорил.
   — Ты мне виделась два раза во время обрядов и звала незнакомым именем. А до этого я видел тебя много раз в тревожных снах. Великий жрец сказал — ты явишься, чтобы погубить меня. Ты нарушила правила Великого жреца! За то, что ты вмешалась в ритуал, сняла с меня маску и освободила пленников, я тебя обезглавлю. Сейчас!
   Все время пока он говорил эту проникновенную речь маньяка-убийцы, я кожей чувствовала холод его топора вспарывающего воздух рядом со мной. И тут я споткнулась о возвышение.
   Зал замер.
   Упав на колени, я вскочила. Вот только не достаточно быстро. Защищаясь, я машинально выставила руку, не сводя глаз с летящего мне в голову лезвия.
   И тут произошло невероятное. Едва коснувшись руки, лезвие, тренькнув, разлетелось. В предынфарктном состоянии я взглянула на изумленного мага. Позади него раздались торопливые шаги, глухо стукнуло и он, скосив глаза к переносице, плавно осел у меня в ногах.
   Я перевела взгляд на Лендина опускающего дубинку и нервно хихикнула.
   — Вот давно бы так, а то развод, развод!
   — Ага, видишь как просто? А ты с ним лясы точишь, видишь не в себе он, если с топором попер. Запросто бы пришиб, доказывай потом Всевидящему что ты Воительница.
   — И что теперь делать?
   — Уходить! — более чем лаконично рявкнул гном, кивая мне за спину.
   Я обернулась. К нам бежали жрецы. Позади них, из светящейся ультрамарином точки, выросли плещущиеся круги эльфийского портала и на арену посыпались эльфы.
   — Тайна быстрее! — к нам подскочил Крендин. Перемигнувшись с Лендиным, они за руки за ноги ухватили бесчувственного Велию и потащили к ступеням, возле которых плескался еще один портал. У него в нетерпении, прыгала Светка.
   Гномы, разогнавшись, исчезли в переходе, а я на секунду затормозила.
   — Все ушли в портал?
   — Все. Шагай.
   — Великие!
   Мы обернулись. Жрецы, застыли окруженные сиянием, а к нам торопливо шагал Владыка Пентилиан.
   Светка, ахнув, кинулась к нему, но я оказалась быстрей. Ухватив ее за руку, бесцеремонно швырнула в переход и, не дожидаясь, Владыку, нырнула следом.

* * *

   Я вышла в кромешную темноту и остановилась. Где-то рядом шепотом переругивались гномы.
   — Блин, Светка, куда ты нас занесла? — я прищелкнула пальцами. Яркий шарик закачался под каменными сводами, освещая нашу живописную группу.
   Мы оказались в каменном коридоре. Гномы, держа Велию, топтались рядом, Ларинтен напряженно вглядывался в темный коридор. Рядом с ним щурясь от света, у стены жался Степан. Тут в меня вцепилась взбешенная подруга.
   — Как ты могла?! Ты… ты… почему ты не дала мне подойти к Владыке, он бы нам помог!
   Спокойно глядя в горящие гневом глаза, я возразила.
   — Может да, а может, нет. Вон, глянь, как Велия за тридцать лет изменился, еще неизвестно что с твоим Владыкой стало. Опасно, понимаешь?
   — Твой Велия, между нами девочками, не так уж и изменился! Я всегда подозревала, что он магом только прикидывается, а в душе неотесанный варвар.
   — Так, стоп Великие! — Крендин бесцеремонно сбросил ценный груз, и, не слушая рассерженное бухтение Лендина, подошел. — Нам бы узнать, куда мы попали, найти убежище и спокойно переночевать. А волосы вы и потом как-нибудь себе повыдергиваете! Без нас.
   Мы со Светкой смущенно переглянулись и замолчали. Лендин немного поворчав про ленивую молодежь, закинул Велию себе на плечо и внимательно огляделся.
   — Похоже, нас занесло в старые шахты!
   — Ну и как отсюда выбраться? — не удержалась Светка.
   — Выбираться потом будем! — осадил ее Лендин. — Нам бы действительно пока где-нибудь переночевать, да мозги кое-кому вправить. А то вдруг очнется? Не хотелось бы мне с ним на топорах рубиться. Да и сбежать тут, ни куда не сбежишь!
   Я хмыкнула.
   — А где здесь можно переночевать? Мы же не в городе!
   Лендин вдруг развернулся и, пошатываясь под весом мага, зашагал куда-то в темноту коридора.
   — Пойдемте, здесь недалеко есть старая старательская, там и пересидим.

* * *

   Прошагав где-то с километр, я почувствовала, как коридор пошел вниз. Повернув, мы спустились к маленькому озерцу, рядом с которым стоял крепкий и довольно большой дом. Пинком открыв незапертую дверь, гном вошел внутрь, кое-как втаскивая Велию.
   Мы шагнули следом и огляделись. Дом состоял из двух комнат. В первой, служившей прихожей и столовой, высился старый деревянный стол, вокруг которого лежали большие, отполированные за долгие годы задами гномов, валуны. Рядом, находился наскоро сложенный из круглых камней очаг, а в углу навалена старая солома.
   — Ну, куда его? — пропыхтел Лендин, кивая на бесчувственного мага.
   Я заглянула в дальнюю комнату. Она оказалась меньше, и в ней ничего не было кроме соломы, настланной толстым слоем на полу.
   — Давай сюда. Здесь теплее, да и под ногами мешаться не будет.
   Лендин кивнул и, втащив, скинул Велию у дальней стены. Я не утерпев, уселась рядом. Ко мне подошла Светка, опустилась на колени и, приподняв ему веко, заглянула в глаз.
   — Слушай, Тань, а чем это его так шарахнуло, что-то я пропустила?
   — Да это Лендин постарался! Врезал ему какой-то битой по башке, — я посмотрела в дверной проем, где деловито устраивались на ночлег наши спутники, и позвала. — Ленд, иди, посмотри, ты его случайно не пришиб?
   — Да что ему станет? — раздался из-за стены его ворчливый голос. — Ты посмотри, как его жрецы раскормили? Я и то, по сравнению с ним, себя задохликом чувствую.
   — Да ладно тебе, прибедняться! — фыркнула я. — С того момента как я тебя последний раз видела, ты вообще стал квадратиком на ножках. Что, тоже в шахтах пахал?
   Лендин тут же нарисовался в дверях и, стянув куртку, польщено поиграл мускулами.
   — Да не, в шахтах не пахал! Я просто каждый день тренируюсь. У меня же в городе своя школа. Рукопашного боя и на топорах. Иногда выступления, как сегодня, бывают. Так-то!
   — Да! Он дерется, а я поддержку зрителей обеспечиваю, — гордо, словно он был, по меньшей мере, тренером, поддакнул Ларинтен, маяча за спиной.
   Вдруг Велия застонал.
   — Слушайте, — перебила я неразлучную парочку, — а давайте-ка мы его укроем! Здесь довольно прохладно! Эй, Лендин твоя косуха как раз впору будет, так что снимай!
   Гном недовольно скуксился, но куртку отдал и, приподняв мага, накинул на плечи.
   — Ну, Танька, ты даешь! Этот гад чуть не угрохал твою единственную подругу, а ты носишься с ним, как кошка с салом! — недовольно фыркнула Света.
   — Не забудь, он и меня чуть не угрохал, так что к нему особый счет! — я подняла на нее усталый взгляд. — Хочу сначала в его глаза посмотреть, а потом придушить за тот развод, который он мне устроил.
   — Слушай Танюх! — похоже, Светка все же решила сегодня меня доконать. — А вдруг это не он? Ну, вдруг просто похож? Смотри: выглядит старше, волосы короткие. На лице шрамы новые, гм… другие!
   — Конечно, только ты не забывай, что здесь прошло тридцать лет, мало ли что он вытерпел, ну а волосы и обстричь можно! Да он это, он! — и принялась доказывать. — Какой он ритуал проводил, чтобы меня воскресить? Поделился сердцем, чтобы этот мир принял меня? Теперь смотри сюда!
   Отодвинув край косухи, я провела пальцем по белевшему на его груди шраму.
   — Ну и что, — она раздраженно дернула плечами, — у всех такой может быть!
   — А если так, — я, задирая свитер, отвернулась от заинтересованно слушающих наш разговор мужчин.
   Светка долго разглядывала мой шрам, затем перевела взгляд на отметину Велии.
   — Они одинаковые!
   — Знаю. И еще! Смотри! — я поднесла к нему руку, любуясь на обручальное кольцо, вспыхнувшее ярким серебристым светом. — Убедилась?
   — Интересно, — задумалась подруга, — а что ему сегодня помешало тебя убить? И почему разлетелось лезвие?
   — Просто я, как всегда, успел вовремя! — Лендин нежно погладил дубинку, висевшую на поясе.
   — Большое, тебе, спасибо! — фыркнула я, кинув хмурый взгляд. — Как его теперь в чувство приводить?
   За стеной раздался недовольный голос Крендина.
   — Ребята, а вы не думаете, что день трудный был? Хотите, чтобы еще и ночь трудная была? Давайте уже спать! Тайна, утро вечера мудренее! Угомонись!
   Лендин крякнул.
   — А ведь дело, щенок, говорит! Давай-ка, бросай ты Тайна своего ненаглядного и ложись спать. Дай, я его еще свяжу для верности. На тот случай, если ночью очнется!
   — Нет уж! — не выдержала я. — Вы ложитесь. Спите, а я еще с ним посижу, подумаю!

* * *

   Вскоре все улеглись и, намаявшись за день, быстро уснули. Я еще долго сидела с Велией, глядя в его неуловимо изменившиеся лицо, слабо освещаемое крохотной искоркой плавающей над нами. Новые и даже совсем недавние шрамы делали его чужим, тени под закрытыми глазами казались почти черными, а прямой нос слегка заострился.
   В одно мгновение, мне даже показалось что он не дышит. Я прижалась ухом к его груди, и вдруг он под моими руками выгнулся дугой, забился, словно в приступе падучей. Отшатнулась — и тело колдуна безжизненно обмякло. Затем его затрясло как в лихорадке. Не придумав ничего умнее, я легла рядом и обняла, но, как только коснулась его рукой, он снова вздрогнул, застонал. Отдернув ладонь, я внимательно посмотрела на яркую ленточку светящегося в полумраке кольца.
   Хм, интересно, может это оно на него так действует?
   Подождав, когда он затихнет, я снова коснулась его кольцом. Реакция не заставила себя ждать.
   Господи, да за что же все это, так много да мне одной?
   Коснувшись пальцами его мертвенно-холодных губ, я зло смахнула бессильные слезы и вдруг в голову стали приходить незнакомые слова. Я, словно подчиняясь приказу, легла к нему на грудь, наклонилась к губам, и, не вдумываясь, не препятствуя, в полголоса начала пропевать рвущееся из меня заклинание. Зеленоватым дымком оно просачивалось в приоткрытые губы Велии, переплетаясь с этим миром. Он вздрогнул, застонал, затрясся всем телом, пытаясь освободиться, но я вцепилась намертво, понимая, что если прерву этот колдовство, произойдет нечто страшное.
   А заклятие уже выливалось неудержимым потоком, вытягивая все мои силы, мою жизнь. И тут, распахнув абсолютно безумные глаза, колдун с жуткой гримасой сомкнул у меня на шее руки и начал медленно их сдавливать.
   Бедная Дездемона! Как я ее в тот момент понимала. И зачем я поперлась в этот трижды отраженный мир?
   Чувствуя, что сознание ускользает из моей глупой черепушки, я упрямо продолжала шипеть заклинание. И вдруг все закончилось. Когда в моей голове не осталось ни единого слова, а в груди кончился воздух, руки Велии безвольно разжались. Почувствовав, как в нем исчезло что-то чужое, я упала ему на грудь и потеряла сознание.
 
   Очнулась я оттого, что он шевельнулся. С трудом, разлепив глаза, я посмотрела в густую, клубящуюся темноту. Горло распухло и горело, было больно дышать, а сглотнуть получилось только с пятой попытки. Чувствуя дурноту, я из последних сил поднялась, села и, сделав маленькую светящуюся звездочку, вгляделась в лицо Велии. Вдруг он хрипло застонал и, широко распахнув глаза, некоторое время просто лежал, бездумно глядя вверх, затем перевел взгляд на мне.
   — Ты тоже полукровка! — он снова застонал, скривился и, закрыв глаза, с горечью произнес. — Зачем ты мне мешаешь?
   — Мешаю в чем? — я наклонилась к нему, чтобы не разбудить разговором спящих.
   Он обреченно взглянул на меня.
   — Зачем ты помешала мне провести казнь? После сегодняшнего обряда жрецы хотели ввести меня в первый круг, а теперь попросту убьют!