Форш Татьяна. Возвращение в Аланар

Татьяна Форш
Возвращение в Аланар

Вступление

   Яркими зарницами
   Улетают птицы
   На закат тех
   Очень долгих дней
   Надоело биться
   Вспоминая лица
   От которых
   Боль в душе сильней

   Я открыла глаза и бездумно уставилась в желтоватый, беленый еще позапрошлой осенью потолок. На губах осталось странное, пахнущее полынью имя человека, который мне снится каждую ночь вот уже тридцать долгих дней. Именно столько времени прошло с тех пор, как я, моя подруга Светка и наш общий знакомый Степан вернулись из наших общих «галлюцинаций о параллельном мире». Насчет того, что все произошедшее с нами оказалось именно коллективной галлюцинацией, я бы даже и не сомневалась, если бы…. Если бы на моей руке не сияли драгоценными камнями два тонких кольца, сделанных из легкого голубого металла. Если бы не сдавливала мою грудь бессонными ночами тоска о высоком, сереброволосом мужчине со странными кошачьими глазами.
   — Привет подруга, хандришь? — Светкин звонок вывел меня из задумчивой депрессии и заставил насторожиться, особенно если учесть что за последний месяц она мне звонила всего раза три.
   — Привет, — я невольно шмыгнула носом. — Все хорошо Свет, только проснулась! Как ты?
   Светка неопределенно хмыкнула в трубку.
   — Нормально! Давай может хоть в день моей зарплаты, сходим куда-нибудь?
   Я скривилась, но, сообразив, что Светка меня сейчас не видит, прокомментировала.
   — Не тянет!
   — Тогда давай я к тебе сегодня приеду? Ну, сколько можно безвылазно сидеть дома?
   Я вздохнула, понимая, что легче избавиться от всех тараканов в мире, чем от моей подруги, особенно если ей позарез приспичило меня увидеть. Старый диван скрипнул пентатоникой. Я нехотя поднялась и свесила ноги.
   — Ладно, приезжай! — обреченно выдохнула я и положила трубку.
 
   С тех пор как мы очнулись от сладких грез о зеркальных мирах за столиком ресторана, с ужасом осознавая неизбежность жизни в этом мире — прошел месяц.
   На следующий же день я уволилась с работы даже не сомневаясь, что выживу и без тех жалких грошей скудно отстегиваемых мне начальством. Выживу! Еще и потому, что ни на секунду меня не покидала железобетонная уверенность, что я здесь ненадолго. Я осела в своей однокомнатной квартирке, высовывая нос на заснеженную улицу только за продуктами до ближайшего ларька.
   Светлана, в отличие от меня, продолжала, как ни в чем не бывало жить. Ну, это если судить по ее редким телефонным звонкам. В гости с того вечера она ко мне не пришла ни разу, хотя несколько раз изъявляла желание о том по телефону. А я, чувствуя себя виноватой, не желала ее видеть, и каждый раз отнекивалась от визита, успешно изображая из себя заразно-больную. От нашего горе-археолога вообще не было ни слуху, ни духу. Как в воду канул.
   Я прошла на кухню. От нечаянного взмаха руки разлетелись белыми птицами альбомные листы с моими набросками. Коротко ругнувшись, я уселась на пол и попутно рассматривая, принялась их собирать. Я и раньше рисовала неплохо, но после возвращения оттуда, стала рисовать еще лучше. Будто чья-то рука выводила пики башен, две луны и строгий профиль…
   Блин! Да когда же закончится эта депрессия? С одной стороны я чувствовала, что моя жизнь теперь там, в отраженном мире, а иначе зачем? Зачем все это произошло со мной? А с другой стороны мне казалось, что я уже стопроцентный пациент местного дурдома на Владимировской….
   Я засунула рисунки в стол и зло смахнула одиноко ползущую по щеке слезу. Действительно, как же мне вернуться? С каждым днем я все больше чувствовала себя чужой этому миру, фактически живя во снах: сказочно прекрасных, волнующих и исчезающих с рассветом. И еще! У меня, непонятно как, начало получаться такое, о чем лучше вообще ничего не рассказывать. Точно запрут в психушку, доказывай потом что ты не Хоттабыч!
   Конечно, ничего членовредительского я не совершала, так, мелкие магические неожиданности. Например, три дня назад, вечером, когда во всем доме выключили свет я, не задумываясь, включила чайник, заставила воду закипеть, заварила чай, и только потом поняла, что произошло! Прищелкнув пальцами, зажгла светящийся шарик, просветивший мне почти час, пока электричество снова не дали.
   Вчера, меня заинтересовало что-то на крыше соседнего дома. Чтобы разглядеть, я, машинально пробормотав неожиданно всплывшее в мозгу непонятное слово, улучшила себе зрение. Зато потом долго не могла проморгаться, видя все так, будто на мои глаза надеты огромные линзы.
 
   От всех этих мыслей в груди больно кольнуло. Я машинально коснулась руками. Задрав майку, я посмотрела на уже ставший белым полумесяц шрама. Слева. Там где сердце.
   Казалось, что прошла вечность с того дня, когда я шагнула под зачарованный кинжал, спасая жизнь князя. Язык не поворачивался назвать его родным и привычным для меня именем, да и зачем?
   «Зачем вспоминать имена тех, кого я никогда не увижу, разве что во сне?» — обреченно шепнул рассудок.
   «Или увижу?» — взволнованно замерло сердце.
   Я снова смахнула непрошеную слезинку. Вот бы узнать как там? Велию уже наверно короновали! Эх, хоть бы одним глазком снова увидеть всех их, его…. Я вздохнула и вздрогнула от телефонного звонка. Покосилась на трубку, в надежде, что она заткнется, но нет, телефон настойчиво продолжал верещать, как молодая свинья под ножом. С неохотой подойдя, я сняла трубку.
   — Алло?
   — Таня?
   — Угу. Вы кто?
   — Это я, Степан!
   Я судорожно сглотнула.
   — Как ты узнал мой номер?
   — Это дело десятое! Тань, мне нужно с тобой поговорить, ты будешь сегодня вечером дома?
   Я ненадолго задумалась.
   Хочу ли я видеть этого неприятного мне человека? Хочу! Все-таки у нас были общие воспоминания, а вдруг он что-нибудь знает? Вдруг он что-нибудь знает о нем?
   — Да! Я буду! Я буду дома! Адрес сказать?
   Но Степан уже бросил трубку и мне в уши понеслись частые гудки. Пожав плечами, я отключила трубку и взглядом заставила ее переместиться на стол в прихожей. Плюхнувшись в единственное продавленное кресло, я, нащупав под боком пульт, машинально включила старенький телевизор. Интересно, зачем я ему понадобилась? А вечером должна еще и Светка прийти! Ой, не к добру все это… или к добру? Отбросив терзающие меня мысли, я прислушалась к телеведущей, строго рассказывающей последние новости.
   — На Заельцовском кладбище замечены случаи вандализма! Около двадцати могил оказались разрыты, тела пока не найдены. Секретные службы принимают все меры чтобы….
   Начинается! Не хочу видеть все это!
   Машинально щелкнув пальцами, выключила телевизор, перевела взгляд на пульт в другой руке и только покачала головой. Похоже, я начинаю привыкать к своим несколько странным способностям. Скоро мне и вставать не придется, достаточно будет только щелкнуть пальцами. Странно. Что со мной? Откуда все это? Хотя, с кем поведешься — от того и приплод!
   Я посмотрела на быстро темнеющее за окном небо, перевела взгляд на часы, показывающие около пяти вечера. Светка придет в лучшем случае ближе к семи. Закрыв глаза, я снова погрузилась в воспоминания.
   Вдруг в стекло балкона постучали. Опешив, я вытаращилась на силуэт за светлой шторой и с опаской, подойдя, резко отдернула ткань. С той стороны, прижавшись к двери, стоял Степан. Увидя меня, он растянул прилипшие к стеклу губы в улыбке. Если учитывать что я живу на пятом этаже, видеть его у себя на балконе, было более чем странно. Чувствуя себя несколько ненормально, я потянула дверь.
   Он ввалился в комнату и, отпихнув меня, начал судорожно закрывать все щеколды. Отстранившись, я вопросительно молчала, следя за ним. Да-а, ну у него и вид! Если бы я не знала его раньше, подумала бы что пригласила в гости бродягу: грязный и порванный пуховик дополняли такие же непонятного цвета джинсы с колоритными дырами на коленях. Венчали, всю эту коллекцию дворового дизайна, растоптанные, требующие немедленной кормежки сапоги. Под впалыми глазами пролегли черные тени, четко видимые даже сквозь толстые стекла треснувших очков. Вот бомж и бомж!
   Обернувшись, он виновато покосился на меня, вздохнул, и упал в мое кресло.
   — Дай воды!
   Я брезгливо поморщилась и, не отрывая от него глаз, щелкнула пальцами. В зал, заложив крутой вираж, влетел поднос с бутылкой минералки и стаканом.
   — Может еще остудить? — ехидно поинтересовалась я, едва поднос завис над ним.
   Ответом мне стал дикий взгляд.
   — А я думал, что один такой… — нервно кашлянув, он покрутил у виска.
   — Не один! — обреченно успокоила я.
   — Светлану видела?
   Я покачала головой.
   — Только слышала. Похоже, она одна из нас осталась в трезвом рассудке.
   Степан, кинув на меня тоскливый взгляд, с шумом выхлебал воду и поставил стакан на подлокотник.
   — Как жить-то, Тань? Как жить-то теперь? — он, взявшись за голову, покачался. — Я уволился из института! Не могу там работать. Неделю назад привезли две мумии. Оставили на изучение. А я не могу их вскрывать! Они живые! Рассказали мне все о себе: как звали, где жили. И попросили: «Отпусти нас! Похорони!». А как я их похороню? Меня же в дурку посадят, если узнают, на основании чего я их похоронил.
   Он задел локтем стакан, и тот, упав, со звоном разлетелся. Степан сморщил на меня виноватую физиономию. Я равнодушно махнула рукой — не о чем переживать, и стакан, собравшись по осколкам, вновь вспрыгнул на подлокотник. Оттуда я его на всякий случай убрала.
   Степан, глядя на меня, только в изумлении покачал головой.
   — Не могу привыкнуть к твоим новым способностям!
   — Я еще пока тоже! — кивнула я, и, посмотрев на Степана, бесцеремонно поинтересовалась. — Ну, а ко мне, зачем пришел?
   Степан замялся.
   — Ты понимаешь, я подумал, может, ты воспользуешься связями? Ну, вдруг тебе твой любовник снова поможет вернуться в тот мир? А? Я бы в нем и остался! — Степан, вопросительно взглянул на меня и вжался в спинку. — Эй-эй, ты чего?! Ай, мамочка!
   В кресле, в котором он только что сидел, дымился след от небольшой молнии, сорвавшейся с моих пальцев. Из-за спинки показалась проплешина Степана и испуганные глаза.
   — Ну и что я не то спросил-то? — проблеял он.
   Я, дунув на палец как на дуло пистолета, уставила его на Степана. Тот опять нырнул за кресло.
   — Ну и что я не так сказал-то?
   С царским видом, усевшись в кресло, я легонько шлепнула его по лысине.
   — Вылезай! Хватит пыль собирать. Я здесь уже месяц не убиралась.
   Степан выполз из-под кресла, нашел сломанный трехногий стул, поставил его напротив, уселся и, покачиваясь, с опаской посмотрел на меня.
   — Не люблю неверное изложение событий! — протянула я, с угрозой поглядывая на него. — Это я по поводу «любовника». С этим определением ты несколько поспешил.
   Степан, возведя очи к заросшему паутинами потолку, шумно выдохнул.
   — Я не знаю, чем вы там занимались, когда ночевали вместе, но после того как он сказал что отрубит мне ноги по шею, если я еще раз пристану к его женщине, я и вовсе понял что между вами все более чем серьезно!
   — А на счет того, чтобы воспользоваться связями и остаться в том мире, — не обращая внимания на его жалобные оправдания, процедила я, — так неужели ты думаешь, что я здесь, так сказать на курорте? Отдыхаю в этом гадюшнике без денег и планов на будущее вдалеке от любимого мужчины только потому, что мне это нравится?
   Смахнув злые слезы, я перевела взгляд на быстро темнеющее небо.
   Степан удрученно вздохнул, сочувствующе покивал и вдруг пристально уставился мне в глаза.
   — Что? — я скосила на него глаза.
   — Где у тебя зеркало? — вдруг поинтересовался он.
   Пожав плечами, я кивнула на стоявшее в коридоре трюмо.
   — Там.
   Степан быстро вышел и тут же вернулся, неся в руках маленькое круглое зеркальце. Сунув его мне под нос, он, встал позади.
   — Смотри! И еще ты будешь говорить, что между вами ничего не было?
   — Ты меня уже достал! Ну что там? — недовольно ворча, я заглянула в услужливо протянутое зеркало и онемела, увидев отражение своих глаз. Вернее, даже не своих. В зеркальном стекле я увидела вытянутые зрачки желто-зеленых глаз Велии. Гнев исчез. Я, не отрываясь, смотрела, как зрачки снова становятся маленькими черными точками, а яростный желтый цвет истаял.
   Это же надо! Я ни разу за весь прошедший месяц не посмотрелась в зеркало, и все эти неожиданные перемены стали для меня в новинку.
   За спиной настороженно сопел археолог. Я обернулась.
   — Что?
   — И как давно это с тобой?
   Плечи нервно дернулись.
   — Не знаю.
   Степан сочувствующе помолчал.
   — Ну, и что будем делать? Тебя с такими глазками запрут в «дурку» для особо опасных и будут там опыты ставить!
   Я снова пожала плечами и вдруг с надеждой спросила.
   — А он к тебе больше ни разу не являлся?
   Степан, разочарованно поджав губы, с сожалением покачал головой.
   — С тех пор как мы вернулись, ни разу!
   Я вздохнула. Опасаясь, что разревусь, встала с кресла, подошла к окну и заглянула в ночь.
   Скоро Новый год….
   Наступили самые короткие дни, наводя и без того бесконечную депрессию.
   — Степан, а…, - я не успела договорить, как темноту пронзила яркая вспышка, и тут же по ушам хлестнул женский визг.
   Степан в два прыжка очутился рядом, вглядываясь в темноту. Еще один женский крик вспугнул повисшую ненадолго тишину. Следом за ним эхом начали вторить и другие голоса. Снова что-то полыхнуло, уже недалеко от моего дома. Степан выскочил на балкон, а я, ухватив на кухне топорик, подбежала к двери и выскочила на площадку. Снизу кто-то, цокая каблуками, торопливо поднимался. Спрятав топор за спину, я заглянула в лестничный пролет. Этажом ниже мелькнула Светкина рыжая шубка. Вбежав на мой этаж, она молча, внесла меня в квартиру, и зашарила непослушными руками, закрывая на щеколду дверь.
   — Что случилось?
   — Ну, блин Танька, ты даешь! Неплохую себе разминку устроила! А не боишься, что в психушку заберут?
   — Ты это о чем? — жестко спросила я, отодвигаясь от брызжущей слюной подруги.
   — О чем? О чем?!! — она заглянула в дверной глазок, и, отскочив, толкнула меня к нему. — Об этом!
   Я протерла пальцем запотевший глазок и пристально вгляделась в лестничный сумрак. Вдруг тени на площадке пришли в движение, и я с изумленным отвращением уставилась в лицо гниющего трупа подошедшего к моей двери и вежливо в нее постучавшего.
   Светка скривилась и шепотом ругнулась. Отодвинув меня, вдруг, как ни в чем не бывало, спокойно поинтересовалась.
   — Кто там?
   — Нам хозяина! — прошамкали из-за двери.
   — Здесь такие не живут! — ответила Светка, захлопывая вторую дверь. — Хорошо, что додумалась поставить вторую дверь. Видишь — пригодилось!
   Не обращая внимания на тихое постукивание, она втолкнула меня в комнату.
   — Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит? — отмерев, угрожающе поинтересовалась я.
   — Я хотела тебя спросить о том же! Или может, ты так свою депрессию разгоняешь? — голос Светки каждую секунду готов был сорваться на крик.
   Тут до меня дошло.
   — Степан! Твою налево! — рыкнула я. — Ну-ка выходи гад паршивый! Признавайся, те трупаки на лестнице — твоя работа?
   Светка ошарашено уставилась на меня.
   — Степан? У тебя в гостях?
   Я отмахнулась.
   — Позвонил сегодня сразу же после тебя и напросился в гости. Вот я и позвала, сдуру! Просто, если честно, хотела узнать, вдруг он…
   — …что-нибудь знает о нем?
   Я молча кивнула и невесело усмехнулась.
   — Но он наоборот сам попросил меня воспользоваться связями, чтобы его переместить в тот мир!
   — Однако! — протянула Светка, зло, прищурив глазки. — А мы значит, тут загнивай?
   — Мне показалось, что ты не сильно расстроилась, оказавшись здесь? — спросила я и тут же пожалела об этом.
   Светка еще сильнее сузила глаза и ласково поинтересовалась.
   — А ты хоть на секунду задумалась о том, почему я, раньше всегда пропадавшая у тебя в гостях, не приходила к тебе уже целый месяц с того вечера как мы очнулись в ресторане? Нет? А я тебе скажу! Просто я боялась, что не выдержу, и шарахну тебя молнией, дорогая моя подруга! Потому что это из-за твоих выпендрежей мы снова здесь! Теперь, вместо того чтобы жить долго и счастливо в мире полным волшебства, рядом с красавцем мужчиной, я работаю в занюханной больнице по изъявлению местных психов! И вынуждена жить на мизерную зарплату, без планов и надежд на будущее и все это из-за тебя! Таня, можно я тебя придушу?
   Я согласно кивнула.
   — Души! А вдруг я после смерти вернусь в тот мир? Я и сама уже об этом думала. Только самой — трудно!
   Светка помолчав, поизучала меня настороженным взглядом и выдала диагноз.
   — Хреново! Твоя маниакальная депрессия уже не лечится!
   — Иди ты! — отмахнулась я, внимательно оглядывая комнату на предмет наличия в ней Степана. — Где он?
   — Кто?
   — Степан! — недовольно ответила я, заглядывая за кресло, — только что был здесь! Степа, выходи гад ползучий!
   Шторка шевельнулась как от ветра. Мы со Светкой переглянулись и, подойдя с разных сторон, отдернули.
   — Вот ты где!
   — Я не знаю, как это получилось. Я думал в этом мире ничего из того, что я умею, не работает. Ну и решил попробовать на местном кладбище.
   Меня осенило.
   — Так те раскопанные могилки мирных граждан — твоя работа?
   Степан покаянно кивнул.
   — Ага! Но они наотрез отказываются лезть обратно! Уже замучился от них по всему городу бегать.
   Небрежно отодвинув меня в сторону, к Степану подошла злая, как голодный крокодил, Светлана.
   — Так это значит, я сегодня от твоих экспериментов по двору кругами удирала, да?
   Степа, сжавшись в комок, закрылся от нее руками.
   — Не бойся, я тебе потом убью! А сейчас иди и усмири жмуриков. И так из-за тебя засветились, будь здоров! И вообще, Тань, тебе на время придется переехать ко мне, пока все не успокоится! А то мне некогда будет тебя в ментовке навещать!
   Я, неопределенно хмыкнув, кивнула и только открыла рот, чтобы ответить, как в дверь громко затарабанили и зазвонили.
   — Твою мать! — Светка, окончательно озверев, накинулась на Степана. — Да очнись же ты! Мы не в параллельном мире, где ожившие мертвецы скорее досадная необходимость чем сенсация. А здесь нам за такие эксперименты грозит пожизненное заключение в какой-нибудь секретной лаборатории. Быстро угомони своих подопытных! — грозно взглянув на погрустневшего Степана, она требовательно уставила палец на трясущуюся от ударов дверь.
   Он подошел, открыл первую дверь и заглянул в глазок. Несколько минут что-то бормотал, затем обернулся к нам и огорченно развел руками.
   — Они какие-то не такие, абсолютно не реагируют на те заклинания, которые срабатывали с мертвецами из того мира, — он обреченно махнул куда-то в сторону.
   — Светка что делать? — я подскочила к Светке, с опаской поглядывая на стонавшую под ударами дверь.
   — Блин так не хотелось в твоей пятиэтажке магию применять! Вдруг людей заденет? Тогда нам точно конец!
   Дверь угрожающе захрустела. Я сгребла за шиворот застывшего в ступоре Степана и, выдернув из-под падающей двери, шагнула с ним за спину подруги, в руках которой уже вертелся, брызгая огнем, яркий сгусток пламени.
   Железная дверь упала в коридор, сорвав с петель и вторую, деревянную. Все заволокло клубами пыли, а когда она рассеялась, мы увидели несколько сгорбленных фигур шагнувших в квартиру и храбро отступили в зал. Светка незаметным движением метнула в них огненный шар. Шарахнуло так, будто взорвалась граната. От взрыва разворотило стену коридора, увеличив его на метры соседской площади. Пять мертвецов разнесло в клочья, но незваные гости продолжали наступать.
   И тут у меня в голове сами собой начали всплывать гортанные незнакомые слова, строясь в заклинания. Не противясь, я позволила им просочиться в мой мир, творя жесткое колдовство. Светка, открыв рот, смотрела на меня, будто видя впервые. Дом содрогнулся до основания, жуткий грохот оглушил нас. Мертвецы стоявшие в коридоре заметно затормозили, оглядываясь на дверной проем, но оттуда так никто и не показался. Издавая утробные звуки, они решительно потопали на нас.
   Мы отступали до тех пор, пока не уперлись спинами в дверь балкона.
   — Наколдуй еще что-нибудь? — к Светке вернулся дар речи.
   — Не могу! — покачала я головой. — Выжата как пакетик чая!!
   Светка согласно кивнула.
   — Да, в этом мире трудно восстановиться!
   — Очень! — поддакнул Степан.
   Под окнами завыли сирены, извещая нас о вовремя прибывшей милиции и скорой помощи.
   — Открывай дверь! — рыкнула Светка.
   Степан судорожно щелкнул задвижками, и мы выпали на балкон.
   — Дверь с этой стороны не закрывается! Навались! — заверещал он, впившись руками в стекло. С той стороны через него на нас скалились полусгнившие черепа.
   — Таня, кольцо! — заорала мне в ухо Светка.
   — Что? — не поняла я.
   Светка сграбастала мою руку и сунула мне ее под нос.
   — Кольцо!!!
   Зомби все сильнее толкали дверь, а под нами было пятнадцать метров пустоты и дворовый каток. Я в изумлении вытаращилась на свою руку. Злосчастное кольцо-портал ярко светилось в вечернем полумраке.
   — Танька, портал! — снова заверещала мне в ухо Светка, вываливаясь с балкона.
   Я даже испугаться не успела. Дверь распахнулась. Степан, ухватив меня за талию, борцовским приемом перекинул через перила, и я, успев заметить тянущиеся ко мне гниющие руки, полетела в неизвестность.

Часть первая
Златогорье

   Тебя ждёт поезд на том вокзале,
   Никто не ждёт меня в зазеркалье,
   Меня уносят, ведут ко дну,
   Две рельсы, что сошлись в одну.
   И ты забудешь мой последний взгляд,
   Но через сотни лет должна узнать мой голос.

Сплин

   Солнечные лучи щекотали лицо. Где-то пели птицы и стрекотали кузнечики. Тихо шумел ветер. Я понежилась под теплыми солнечными лучами и, улыбнувшись, нехотя приоткрыла глаза. Высоко плескалось ярко-синее небо. Несколько мгновений я купалась в этой синеве, с наслаждением вдыхая напоенный ароматами цветов воздух, а потом захотелось есть. Решив, что пора познакомиться с тем местом, куда меня в очередной раз занесло, я села и огляделась.
   Вокруг, сколько хватало взгляда, раскинулось поле, заканчивающееся с одной стороны подножием гор, с другой стороны кромкой леса. Солнце медленно подбиралось к зениту и к голоду добавилась жажда.
   Ладно, раз я жива и здорова, нечего рассиживаться. Пора куда-нибудь выбираться!
   Я поднялась. Метрах в двух от меня что-то шевельнулось. Настороженно оглянувшись по сторонам, я прихватила лежавший рядом со мной булыжник, и осторожно подошла. Раздвинув траву, я уставилась на старые сапоги, в которые были заправлены грязные и рваные джинсы. Приготовив булыжник, легонько пнула сапог. Послышался всхрап и недовольное бормотание. Я пнула сапог сильнее.
   — Ну, блин, делать больше нечего что ли? Какой козел пинается? — послышался недовольный тенорок Степана. Он сел и потряс головой.
   — Это я, Степушка!
   Глаза Степана широко раскрылись.
   — Та-Таня?
   — Та-Таня! — подтвердила я. — Где Светка?
   Он покачал головой.
   — Не знаю, я только что проснулся! — он огляделся. — А где это мы?
   Настала моя очередь качать головой.
   — Точно не скажу! Судя по горам, где-то в Объединенных землях. Это приблизительное определение. Но самое главное, я надеюсь, что мы там куда стремились, а не в каком-нибудь левом мире.
   Степан молитвенно сложил руки.
   — Спасибо тебе, господи! Я дома!
   — Давай лучше поищем Светку. Она, наверняка, где-то рядом.

* * *

   Весь следующий час мы усиленно прочесывали поле и на два голоса звали ее по имени. Бесполезно! Не найдя ни малейшего намека на ее присутствие я остановилась и посмотрела на плетущегося позади Степана.
   — Что произошло на балконе?
   Тот только пожал плечами.
   — И сам не понял! Когда мертвяки начали открывать дверь, у тебя на руке вдруг ярко засветилось кольцо. Позади нас, сразу за балконом, заплескался портал, в который первой прыгнула Светлана. Следом, прихватив тебя, я сиганул за ней. И все….
   — Ясно! Все равно, если мы с тобой оказались рядом, то и Светка тоже должна быть где-то здесь.
   — Но не будем же мы обшаривать все поле? Оно вон какое, огромное! Может ее выкинуло где-нибудь в горах? Пойдем потихоньку. Людей поищем. Пошли!
   — Что-то я не припомню эти места.
   Степан покрутил головой.
   — Пошли к горам. Вдоль них пойдем, авось куда-нибудь выйдем.
   Я пожала плечами.
   — Пошли! Действительно, какая разница куда идти?
   В последний раз оглянувшись, мы зашагали к горам в высокой, путающей ноги траве.
   Через час я выдохлась, Степан вообще еле плелся. Археолог переместился сюда в пуховике и рваных дутых сапогах и теперь изнывал от жары. Спустя некоторое время, он, послушав моего совета, снял пуховик и теперь тащил его, закинув на спину. Разуться он отказался наотрез, и теперь в его сапогах уже булькало. Мое положение оказалось не лучше. Оказаться в чужом мире в домашнем халате и в тапочках на босу ногу — удовольствие еще то! В халате, конечно, было хорошо, прохладно, но тапки так и норовили слететь. Поэтому идти приходилось медленно, то и дело, поправляя их на ногах. Казалось, мы никогда не дойдем до манивших прохладой гор. Вдруг Степан, скинув наземь пуховик, грудой мусора рухнул сверху.