Гейман Александр. Чудо-моргушник в Некитае

   - Да, ваше величество, - кивнул обер-полицай, - кое-что известно. Есть сведения, что у них есть сообщник среди высокопоставленных лиц нашего двора.
   Император и вовсе перетрухал. Сердце его так и екнуло: "Конец! Сейчас выволокут из-за стола да потащат на допрос! И в колодки!.. В тюрягу!.. А потом по этапу!.. Эт-то было во вторник!.." Из последних сил сохраняя самообладание, он постарался придать своему лицо невинное выражение и спросил, изображая государственную озабоченность:
   - Его личность установлена? Этого... фраера во дворце?
   Кули-ака остро глянул из-под очков и развел руками:
   - Пока ещё нет, сир... Но мы уверены, что сумеем выявить его и задержать с поличным в самое ближайшее время.
   Император покачнулся и чуть не упал со стула. "Накроет! Загремим под фанфары! Каюк!" - загудело у него в голове. Срочно надо было что-то предпринять, что-то очень государственное - такое, что было бы достойно его высокого звания и признанной мудрости во всех общественных вопросах. И государь показал себя достойным этого ответственного момента. Он прищурился, нагнулся из-за стола ближе к министру и заговорил, заговорщицки понизив голос:
   - Слышь, министр, - и государь подмигнул, - ты этого дела шибко не шевели, я сам им займусь.
   - Вы? - удивился Кули-ака. - Но...
   - Я, блин, - и государь снова подмигнул, - я про это все уже до хрена знаю, по-ал?
   - Из каких же источников, ваше величество?
   - Из самых секретных, каких же еще, - ухмыльнулся император. - У тебя свои сексоты, у меня - свои. Ты, главное, не спугни никого, по-ал?
   - Понял, ваше величество, - наклонил лысеющюю голову обер-полицай. Будем действовать аккуратно.
   - Во-во, на цирлах чтобы вокруг, по-ал? Я тут сам со всем разберусь... И главное, ты этого... высокопоставленного не спугни... Обходи его, по-ал?
   - Слушаюсь, ваше величество.
   - Если выяснишь, кто он - ну, или там ещё чего узнаешь - немедля мне брякни, по-ал? А сам поодаль ховайся, поодаль... Нишкни, по-ал?
   - Слушаюсь, ваше величество, - сверкнул лысиной министр. Он вновь посмотрел исподлобья. - Ваше величество, а как быть с прессой?
   - А что с прессой?
   - Ну, - уклончиво качнул головой Кули-ака. - Эти газетчики, их ведь хлебом не корми, дай какую-нибудь пакость тиснуть... Сочинят утку про то, например, что во дворце пособник грабителей окопался. Представляете заголовок, ваше величество? - "Вор на троне". Это я к примеру, конечно...
   Император снова струхнул, но снова же овладел собой.
   - Ну, это ты волну не гони, - возразил он министру. - Я этих газетчиков к себе вызову и обломаю в момент, чтобы шухер не подымали до срока, по-ал? А слышь, Кули-ака, сбегай-ка прямо сейчас до них, пошуми, чтоб ко мне срочно забежали, я с ними сегодня и побазарю малехо. Лады?
   - Слушаюсь, ваше величество, - и министр, распрямившись, попятился к выходу - и даже дымчатые очки не могли скрыть глубокого министерского разочарования - судя по всему, обер-полицай рассчитывал на какие-то другие последствия беседы.
   А у императора возник вдруг один план - он решил нейтрализовать полицию и сделать это не как-нибудь, а с помощью своих новых корешков. "Кентов пора подключать", - думал император всю дорогу до места раскопок.
   Он сказал Фубрику:
   - Слышь, Фубрик, тут такое дело - фараон один в долю просится.
   - Да ну? - изумился урка. - Вот падла, уже пронюхал. Я, знаешь, лягашам не верю... козлам поганым...
   - А он, может, штемп, - возразил Жомка. - Нам такой пригодится, в натуре!
   Но Фубрик не уступал:
   - А чего это мы будем бабки с лягашом делить, пусть он хоть трижды штемп?
   Жомка задумался. Испугавшись, что его замысел сорвется, император стал срочно выкручиваться:
   - Да он, кажись, не из-за бабок... Он где-то тебя видел, Фубрик, я так просекаю...
   - И фули, что видел?
   - Да, по-моему, понравился ты ему... Так ко мне и пристал - сведи-де меня с этим кентом да сведи...
   - А хрен ли ему надо? - удивился Фубрик.
   - Да я хрен его не знаю... Он все просится да просится... Плакал даже... На колени встал, ревет: Он мне, грит, ночью, ночью снится!.. Ты бы с ним побазарил, а, Фубрик?
   - Да че ты, Фубрик, в натуре, - заступился Жомка. - Жалко что ли? Токо, конечно, пусть он без фараонов своих приходит, мы проследим, чтобы без шухера было.
   - Ага, конечно, без фараонов, - обрадовался император. - У меня тут квартирка есть, самое подходящее место, братки... Я, Фубрик, что в натуре думаю - он это... ну, понравился ты ему... Почмокать хочет...
   Он со значением посмотрел на Фубрика и подмигнул. Жомка заржал:
   - Фубрик, ты ему скажи, чтобы сначала бутылку поставил!
   Фубрик побагровел и резко возразил:
   - Ты, Жомка, забыл, как тебя самого под пальмой!..
   - Че? - скривился Жомка. - Я ж тебе, в натуре, сто раз объяснял - это у меня глюк был, самовнушение!
   Они о чем-то поспорили, о каком-то Уотермене и фраере-президенте, и Фубрик, наконец, согласился повстречаться с этим, как назвал его Жомка, полументом-полукентом.
   Император же срочно вызвал обер-полицая и сообщил ему, щуря глаза для государственной секретности:
   - Слышь, министр, - государь подпустил таинственную хрипотцу в голосе, - я тут потолковал с кем надо... ну, о деле, что утром говорили... На сходняк тебе надо с одним кентом.
   - Это ваш агент, ваше величество? - осведомился Кули-ака.
   - Да не то чтобы... - затруднился государь. - Это урка один - ну, из кодлы той. Ты потолкуй с ним, поласковей так, подушевней, по-ал? Токо делай все, как он скажет - скажет снять штаны - ты сымай, - ну, или там ещё чего ему охота будет... Это народ такой: чуть что не по блатному - сразу моргушник... или вспугнешь до срока, опять же... Ты с ним мягонько так, на цирлах, соглашайся про все... По-ал? - не спорь с ними, хуже будет.
   - Понимаю, ваше величество, - наклонил голову министр.
   - Во, иди теперь, знаешь квартирку-то? Дом Гу Жуя, второй этаж, налево.
   - Знаю, - кивнул Кули-ака.
   - Погодь! - остановил император. - Слово запомни: репропро де чекако. Это значит - реализация продовольственной программы - дело чести каждого комсомольца, - по первым слогам это.
   Министр скорчил недоуменную гримасу:
   - О чем это, ваше величество?
   - А я че знаю? - оскорбился император. - Я, по-твоему, уркаган что ли? Как мне сказали, так и базарю.
   - А, понял, - догадался министр. - Вероятно, это на блатном языке про предстоящее ограбление.
   - Во-во, по фене это... А отзыв вот какой: пропро де всеика.
   - А это что, ваше величество?
   - А это значит: продовольственная программа - дело всех и каждого. По-ал? - скажешь: репропро де чекако - тебе: пропро де всеика. Значит, все путем.
   - Запомню, ваше величество, - поклонился обер-полицай.
   При следующей сходке Фубрик и Жомка встретили императора ледяным молчанием. "Что-то не так", - екнуло сердце у венценосного владыки при виде неудовольствия на лицах у воров.
   - Ну, че, Фубрик, - заговорил он с напускной развязностью, - как толковище-то прошло с фараоном? Снюхались?
   Фубрик криво усмехнулся и ничего не ответил. Жомка коротко хохотнув произнес:
   - Ништяк, Лысый, все обтоптали.
   - Ну?
   Фубрик опять усмехнулся и сплюнул.
   - Слышь, Лысый, - внезапно спросил он, - а этот мусорок твой - он у тебя кто, министр внутренних дел, что ли?
   - Ага, обер-полицай, - подтвердил император. - А что?
   Фубрик мрачно покрутил головой и, приблизив рот к уху императора, сообщил сиплым шепотом:
   - Вафлер он.
   - Ну? - удивился властитель Некитая.
   - Точно, - заверил Фубрик и сплюнул. - Извращение это. Фелляция. Гнать тебе его надо, Лысый.
   - Не обостряй, Фубрик, - вмешался Жомка. - Рано. Сначала надо дело обтяпать. Пущай пока министром походит.
   - Ну, а это... столковались? Насчет дела-то? - не терпелось узнать императору.
   - Куда он денется, - ухмыльнулся Фубрик. - Карту он подписался принести. А то роем, роем - а туда ли роем - хрен его не знает.
   - Во, бля, - обрадовался император. - Я и то думаю - карту надо. А то копаем, копа...
   - Ладно, Лысый, - оборвал Фубрик. - Бери заступ, твоя очередь стену долбить.
   Император расстроился - ему совсем не хотелось утруждать тело.
   - Да че, кенты, - заныл он, - а на шубу-то кто встанет? Зашухерят и... вы этого министра ещё не знаете, на него нельзя надеяться, он извращенец, сами говорите...
   - Не ссы, Лысый, - цыкнул Фубрик. - Чтоб не зашубили, твой гов.маршал присмотрит. Точно, Жомка?
   - Да я его нынче с собой не взял! - отбивался император.
   Однако в этот миг из кустов послышался голос нового гов. маршала:
   - Ваше величество! Я тута, готов стоять на шухере!
   Фубрик зверски скривился и вкатил государю моргушник:
   - Ты, хорек! Фуфло гонишь!..
   Император схватился за лоб и замахал рукой:
   - Гов.маршал! А ну, хиляй сюда! Кенты, - умоляюще произнес он, обращаясь к уркам, - в натуре, пущай он копает, я, бля, все равно не могу, у меня навыка нет, я император все ж таки! Я лучше на атасе постою, лады?
   Фубрик и Жомка коротко переглянулись, и великодушный Жомка опять пришел на выручку незадачливому императору:
   - Слышь, Фубрик: а Лысый по делу брякнул - какой из него землекоп, к хренам! Пусть он лучше на стреме уж стоит.
   - Фубрик, я завтра сюды бригаду землекопов отправлю! - горячо пообещал государь. - Вы с Жомкой их тута определите, куда им рыть, а мы с гов.маршалом на шухере побудем!
   - Да карту же надо сначала! - с досадой отвечал Фубрик. - Ты скажи там своему легашу, чтоб он принес её по-шустрому!
   - Бля буду, скажу! - поклялся император.
   У него вскоре состоялась встреча с обер-полицаем.
   - Я тута хилял, куда брякнули, - начал было рассказывать Кули-ака, но осекся под строгим взором государя - на того неприятное впечатление произвели тон и слог министра.
   - Это что за блатной язык? - сурово одернул его император. - Вы забываетесь, господин министр! Мы государственные люди, и пока вы на службе, я попросил бы... Нахватались жаргона, понимаете ли, у своих подследственных! Килда с ушами!..
   - Государю очень не понравилась развязная фамильярность недалекого обер-полицая.
   Кули-ака побагровел и виновато согнул спину.
   - Ну, докладывайте, - приказал государь. - Встреча с агентом состоялась?
   Министр посмотрел из-под очков и отвечал опустив глаза:
   - Докладываю, ваше величество. Так точно, встреча состоялась. Судя по всему, с одним из главарей. Получены важные сведения о планах грабителей.
   Министр почмокал губами.
   - Ну, и каковы эти планы? - спросил государь, а про себя подумал: "Что-то я раньше не замечал за министром этой привычки - губами чмокать"!"
   Кули-ака снова глянул из-под очков и спрятал взгляд за дымчатыми стеклами:
   - Они хотят получить план подземелья с обозначением расположения находящихся вверху помещений.
   - Так, так, - побарабанил кончиками пальцев по столу император. Он встал, такой величественный в своем мундире с золотым шитьем, и прошелся по кабинету, погрузившись в короткие раздумья. - Ну-с, и что же - вы намерены снабдить их этой картой?
   - Конечно, ваше величество, - отвечал министр. - В данный момент такая карта спешно готовится на печатном дворе.
   - Доложите ваши дальнейшие планы, - велел император.
   - Мы будем поддерживать связь с этим преступным элементом и, таким образом, контролировать ход всей преступной операции. В нужный момент, когда грабители совершат святотатственную попытку и посягнут на ваш сейф, мы накроем их с поличным.
   - А, вот как! Задумано интересно. Но не слишком рискованно? нахмурился государь.
   - Что вы, ваше величество, - успокоил Кули-ака. - Я полностью ручаюсь как за успех операции, так за безопасность императорских сокровищ. Ни вам, ни достоянию короны ничего не угрожает. Бандиты же будут выловлены все до единого.
   - Но, может быть, лучше взять их уже сейчас?
   - У нас не будет необходимых улик, - напомнил министр и почмокал губами. - Все-таки, это иностранцы, и международное право, знаете ли... Возможно, нас не поймет Европа... понимаете, государь?
   - Но затягивать операцию тоже нельзя! - возразил в свою очередь император. - Я считаю, на данном этапе нужно оказывать всяческое содействие этой преступной группе - с тем, разумеется, чтобы скорее всех поймать.
   - Согласен, ваше величество, - наклонил голову министр. - Я прикажу ускорить изготовление карты.
   - Вы лично передадите ее?
   - Да, государь.
   Император снова нахмурился.
   - Голубчик Кули-ака, а разве это так обязательно - лично вам идти на такой риск? Нельзя ли послать кого-нибудь другого вместо себя?
   Министр быстро глянул исподлобья и отрицающе покрутил головой:
   - Никак не возможно, ваше величество. Незнакомое лицо может вспугнуть бандитов. Меня они уже знают и, - Кули-ака почмокал губами, - я полагаю, доверяют мне.
   - Они уже предлагали вам войти в долю? На каких условиях? полюбопытствовал император.
   Обер-полицай чмокнул и остро глянул из-под очков.
   - Я так полагаю, - отвечал министр причмокивая и глядя вниз, - что то высокопоставленное лицо, которое ещё не установлено достоверно, я о том сообщнике бандитов во дворце, что...
   - Да-да, - перебил государь, - я помню, вы говорили прошлый раз.
   - Я полагаю, ваше величество, что это лицо с_а_м_о постарается снестись со мной и предложит известное вознаграждение, чтобы обеспечить мою лояльность - ну, вы понимаете, ваше величество...
   - Нет, не понимаю, - резко возразил государь. - А кстати, личность этого сообщника при дворе установлена?
   - Пока что нет, но...
   - Плохо, - нахмурился государь. - Это серьезное упущение.
   - У нас есть несколько версий, - торопливо добавил обер-полицай. Вот, например, мы взяли под подозрение второго гов.маршала - того, которого вы, государь, недавно назначили на эту должность.
   - Ну, министр, ты уж бзнул так бзнул, - весело рассмеялся император. Второй гов.маршал человек проверенный, зря я, что ль, его гов.маршалом поставил? Ты тут маху дал, обер-сыщик, - смеялся государь - а в душе у него все так и дрогнуло, так и трепетало от непроизвольного ужаса.
   - Мы поправимся, ваше величество, - и министр снова глянул из-под очков. - Мне тоже кажется, что этот высокопоставленный покровитель грабителей - птица куда более высокого полета. Я подозреваю даже... Впрочем, пока рано говорить...
   Император коротко усмехнулся:
   - Ну, это твоя работа - подозревать. Ты, поди, и меня подозреваешь? А?
   Кули-ака почмокал губами и отвечал, глядя вниз:
   - Что вы, ваше величество, как бы я осмелился... без улик,без свидетельских показаний... Вот поймаем бандитов, тогда и...
   - Так чего же вы тянете? - выразил государь неудовольствие. - Ускорьте же передачу карты!
   - Слушаюсь, ваше величество.
   Министр попятился к выходу. Государь смотрел ему вслед с нехорошим чувством. "Поди, все уже знает, хорек, сукач поганый, лягаш, мусор, гестаповец! - колотилось сердце у него в груди.Накроет, Берия, с поличным и..." Он окликнул Кули-аку:
   - Слышь, министр!..
   - Да, ваше величество?
   - Ты чего все губами шлепать стал?
   - Я, государь? - удивился обер-полицай и чмокнул.
   - Ты, кто же еще, - подтвердил император. - Через слово чмок да чмок.
   - Я... э-э... м-м... - растерялся министр.
   А государь продолжал:
   - Ну, я понимаю, ты к ворам бегаешь... Но ты зачем сосешь-то у них, а? Извращение это, - укорил император. - Обер-полицай, а у блатных сосешь. Ай-ай-ай.
   Министр побагровел и поспешно попятился к выходу, прижимая к груди папку с документами. "Как я его уел!" - торжествовал император.
   На следующий день состоялся большой прием. По этому случаю император не пошел стоять на стреме, а отправил гов.маршала - причем, по рассеянности перепутал которого, и к уркам ушел глухонемой. А император начал прием с чтения газет вслух.
   - Ну-ка, Ван Вэй, - велел он, едва водрузил седалище на сиденье трона, - почитай, что там у тебя есть поинтересней?
   - В моей газете или в "Некитайской онанавтике"? - уточнил Ван Вэй.
   - Хоть где, только чтоб с перчиком и свежатина, - отвечал государь.
   - Иного не держим, - браво заверил журналист и ощерился, что означало у него боеготовность. Он зачитал:
   - Кто торчит у входа в подвал.
   Говорят, будто кто-то, похожий не то на святого графа Артуа, не то на нашего императора торчал недавно в отдаленной части дворцого сада. Якобы он влез на яблоню, что торчит под окном мадемуазель Куку. Только влез, как снял штаны и приторчал в открытую форточку. Якобы уже не в первый раз. Мадемуазель Куку подготовилась к визиту заколдованного якобы онанавта и подпилила ветку яблони напротив своего окна. Якобы человек, похожий на императора, грохнулся на землю, где фрейлина Куку разложила яйца, похожие на тухлые. Я торчу, до чего это никчемные враки и дурацкие сплетни! Откуда мадемуазель Куку возьмет тухлые яйца? А напротив её окна торчит груша, а не яблоня.
   Что же касается слухов, будто наш император корешится с двумя олухами-грабителями и роет с ними подземный ход, то я вообще торчу. Какой из государя землекоп? Врачи строго запретили ему работать в наклон.
   - Во, бля, - покрутил головой император, - чего токо не ботают! Это правильно, Ван Вэй, ты и дальше опровергай эти выдумки. А вообще - тебе кто настучал, будто я ход копаю?
   - А я хрен его не знаю, - рассказал Ван Вэй. - Сижу себе в редакции, думаю - какую бы клевету позабористей придумать, вдруг слышу - кто-то за дверью зачмокал, будто сосет что. Хотел дверь открыть, смотрю - в щель под дверь кто-то бумагу толкнул. Я её взял, конечно, дверь распахнул - никого. К окну кинулся - опять никого, только министр наш полицейский Кули-ака идет себе куда-то по своим внутренним делам да чмокает на ходу. Ну, я бумагу развернул, а там анонимка - вся эта клевета про подземный ход и урок этих, Жомку и Фубрика.
   - Во, в натуре! - изумился государь. - А кто у них там на шухере стоит, не написано было?
   - Написано, - отвечал газетчик. - Якобы некий неизвестный император и его якобы гов.маршал.
   - Охренеть! Ну, ты продолжай опровергать, если ещё какую бумагу подкинут, - распорядился государь.
   - Ваше величество! - встрепенулся Ван Мин, завидуя успеху соперника. Это все фигня, а вот что я в "Вестнике некитайской онанавтики" опровергаю...
   Вану Мину, однако, опять не повезло - он так и не опроверг свою порцию клеветы. В этот самый момент в залу ворвался с сияющим лицом и истошным воплем министр печати, он же министр секретной правительственной связи. С ним была куча подчиненных и заместители.
   - Ваше величество! Сир! О, сир! - из глубины зала взывал он. Получено шифрованное письмо от святого графа Артуа.
   - Ах-х!.. - единый вздох потрясенного ликования вырвался из всех грудей сразу.
   Фрейлины кинулись на помощь императрице - от счастливого известия государыня едва не лишилась чувств. Она бы сделала это, но ей пришлось бы повалиться с трона, ведь сидячий обморок как-то мало впечатляет. Но трон был высокий, а фрейлины императрицы не были готовы подхватить её, и вот, несчастной женщине пришлось сдержать обуревающие её чувства. И это в такую минуту! К счастью, фрейлины государыни все-таки заметили, что творится с их патронессой и дружной толпой пришли ей на выручку.
   - Граф!.. Милый граф!.. О-о-о!.. - простонала императрица и залилась слезами счастья.
   - Колбаса мой сентябрь! - запел император, не помня себя от радости.
   Многие придворные, в единодушном порыве вторя своему повелителю, обнялись за плечи и, раскачиваясь, подтянули следом:
   - Колбас-а-а мо-о-ой сентя-а-абрь!..
   - От графа письмо! - продолжал петь император, меж тем как по щекам его невольные текли слезы.
   - От графа-а-а письмо-о-о...
   - Из самой Шамбалы, вот! - хотел спеть император, но от волнения дал петуха и закашлялся.
   - Хм-хма, - произнес он, прочищая горло и делая знак всем замолчать. Ну же, министр, читай, читай скорее свое послание!..
   - Да не тяните же, мучитель! - простонала императрица, откинувшись без сил на спинке трона и прижимая руку к сердцу.
   - Ваше величество, - продолжал министр связи, - это не простое письмо - шифрованное.
   - Да читайте же вы, постылый человек, - воскликнула Зузу, верная фрейлина государыни. - Разве вы не видите - у её величества припадок от тонкости чувств!
   Министр связи развернул бумагу и зачитал:
   - Ложкомойник!
   Кент заныкал жевало мама-мама. Не онанируй на стреме, сучара! Мани-ляни, чесать тебя в ухо. На троих поровну. Конан Хисазул Жомка Фубрик.
   Зал поразевал рты. Императрица поморгала заплаканными глазами и пролепетала, отняв платочек от лица:
   - А что же значит это послание? Это признание в любви, да? - почему-то государыня была уверена, что в письме было именно это.
   - Сейчас, ваше величество, мы в момент расшифруем, - успокоил министр связи. - Какая у нас тут дата? Семнадцатое, четверг, - ну, все ясно, это кодировка "Урка Мурка". Шифровальщиков сюда! - кликнул сановник.
   - У нас, ваше величество, - начал он меж тем объяснения, - разработана весьма надежная система правительственного шифра. Как вы знаете, Некитай наводнен иностранными шпионами...
   Взоры всех при этих словах обратились в сторону иностранных послов Пфлюгена, Тапкина и де Перастини.
   - ...поэтому связь приходится осуществлять с помощью системы хитрых перекодировок. Разумеется, я не буду раскрывать её в присутствии... м-м... посторонних, - продолжал министр связи, - однако сам метод мы вам сейчас продемонстрируем.
   Вошедшие в залу шесть шифровальщиков поклонились государю.
   - У нас, ваше величество, - заливался почтоминистр, наслаждаясь своим звездным часом, - осуществляется последовательная и перекрестная перекодировка каждого сообщения. А именно, депеша, которую я огласил, поступит к одному шифровальщику, он перекодирует её в свой код и передаст следующему шифровальщику, следующий - переведет в свой код и так до тех пор, пока не будет осуществлена окончательная дешифровка. Имейте в виду, государь, что за каждым шифровальщиком закреплен определенный день недели и свой личный код. Это делается, чтобы не дать в руки шпионов ключа и не допустить утрату секретно...
   - Голубчик, - прервал император, - все это теория, к тому же, больно заумная. Нам бы хотелось поскорее прочесть письмо.
   - Да, да, - заторопился министр. - Сейчас вы все увидите в действии. Письмо было отправлено в четверг, значит, первым его будет перекодировать пятничный шифровальщик, а число было семнадцатое, значит, метод у него... какой у тебя метод? - вопросил министр пятничного кодировщика.
   - Благоговение, ваше превосходительство! - вышагнул из строя шифровальщик.
   - Ну, а у тебя? - спросил министр субботнего.
   - Код путана, - доложил субботний.
   - Код медицина! - отрапортовал следующий.
   - Да хватит же, - нахмурился император.
   Министр связи развернул письмо и зачитал, дав знак переводить:
   - Ложкомойник!
   - Боготворимый, обожаемый, нежно любимый! - вышагнув, перевел первый кодировщик.
   - Заинько-яинько! - подхватил следующий.
   Специалист по верноподданическому шифру раболепно согнулся и произнес голосом, прерывающимся от государственного обмирания:
   - Ты, перед кем трепещут и склоняются в ужасе все иерархии от земных до небесных!
   - Вирус геморроя! - не задумываясь, перевел шифровальщик от медицины.
   - Это что, так и будут все нам по слову переводить? - прервал император.
   - Я не хочу, не хочу!.. застонала императрица.
   - О нет, ваше величество, это совершенно не обязательно, - поспешно успокоил министр связи. - Мы можем сразу зачитать окончательную расшифровку.
   - Две окончательных расшифровки! - уточнил замминистра. - Дело в том, что для сохранения секретности от иностранных шпионов... - тут все опять дружно посмотрели в сторону Тапкина и Пфлюгена - вся значимая информация распределяется между последним и предпоследним вариантом расшифровки. При этом каждый документ дополняет и уточняет другой, а перекодировка этих двух вариантов производится исключительно интуитивно. Ни один ниндзя не способен разгадать конечного результата, получаемого при такой системе связи!
   - Да читайте же! - простонала императрица.
   ЗАЧЕМ АМУНДСЕН НА СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС ХОДИЛ
   Ровно в половине шестого я во главе жалкой кучки прекрасно экипированных во что попало кондом-бантустанов* решительно
   ________
   * кондом-бантустаны или конбанты - одно из приполярных племен, промышляющее сопровождением на Северный полюс пришлых европейских исследователей.
   поплелся по давно намеченному маршруту хрен знает куда. Мы двигались на мотонартах, зубах, собаках и велорикшах, но когда вдали показался первый торос, все они, особенно мотонарты, срочно слиняли в разные стороны. Пришлось разделить поклажу между всеми и продолжать наш марш-бросок в пешем строю.
   Я никак не мог вспомнить, куда и зачем мы идем. В пылу своего сражения с ранним склерозом я не сразу заметил, что трое участников нашей экспедиции нагло идут налегке, не неся никакой поклажи. Я высказал свое крайнее разочарование этим возмутительным фактом. Кондом-бантустаны озадаченно переглянулись и объяснили мне, что это доноры.
   - Какие такие доноры? - спросил я, недоумевая.
   - Ты что, совсем козел? - отвечал мне один из конбантов, очкарик и заика Мамед. - Доноры семени, конечно.
   "Шутка", - подумал я - и ошибся. На первой же стоянке эти доноры уселись в ряд в центре круга затаивших дыхание кондом-бантустанов. Под их наблюдением доноры стали усердно достигать семяизвержения и наконец достигли его. Все извергнутое было аккуратно слито в банки и тщательно закупорено. Интересно отметить, что перед двумя донорами держали в течение всего процесса фото раздетых девиц, а перед третьим - репродукцию картины Мартрмоне "Шпион берет ноги в руки". Вот он-то - конечно, не шпион и не Мартрмоне, а третий донор - и достиг наиболее впечатляющих результатов.