Страница:
4
Когда Белояр спустился в свою комнату, Ладомир уже храпел вовсю. Его тяжелый меч находился рядом, у стены. Белояр бесшумно приблизился, осторожно коснулся было меча и замер — витязь вдруг заворочался во сне, что-то забормотал, но так и не проснулся.
Усмехнувшись, волхв без усилия поднял огромный двуручник и поднес его к светильнику. Мощные волны волшбы он учуял еще там, у князя. Потому и предложил витязю заночевать здесь, чтобы иметь возможность поближе познакомиться с этим мечом.
Это был не просто меч-кладенец. Хотя любой меч-кладенец не просто меч, но этот был особенный. Взгляд волхва пробежал по широкому лезвию, испещренному древними символами, остановился на небольшом, но четко отчеканенном полумесяце у основания клинка — знак Луны, солнца мертвых.
Волхв наморщил лоб, вспоминая. Лунный меч — так, кажется, называется это оружие. Но это имя он получил позднее, когда люди уже забыли откуда и для чего появились на земле такие мечи. Белояру же как-то довелось услышать древнюю легенду, в которой говорилось о том, что меч Лунный был создан еще в дочеловеческие времена. И что предназначался он для уничтожения тех, кто своим существованием угрожал основам мироздания, неважно были ли они люди, нелюди или даже сами боги.
Конечно же, мечом он стал лишь в глазах людей. А уж какую форму он имел ранее, можно было только догадываться.
И конечно же, в эпоху людей этот меч должен был истреблять в первую очередь магов. Тех, кто достигал могущества, сравнимого с могуществом богов. И тех, кто слишком уж долго зажился на белом свете.
Так что если Белояр имеет возможность лицезреть этот клинок — где-то рядом обитает и его будущая жертва. Тот, чей срок жизни на земле подошел к концу.
«Надеюсь, это не имеет отношения ко мне, — подумал Белояр. — У меня вроде бы неплохие связи там, — он скосил глаза к потолку. — Предупредили бы, если что…»
Но, на всякий случай, Белояр отметил себе в памяти — надо бы завтра, нет, уже светает, значит, послезавтра, лично принести богам какую-нибудь жертву. Давненько он уже не проводил священных обрядов, все на помощников спихнул, а боги — они народ обидчивый.
Волхв двинулся к выходу. Теперь дело за подарочком, но здесь, в княжеских хоромах, его вскрывать слишком опасно. Вызов даже самого завалящего демона сопровождается настоящим буйством колдовских сил. Потому маги и селятся в безлюдных местах. Там особо изощряться не надо, отвел избыток силы в сторону, спалил лесочек там или наоборот, построил какое-нибудь сооружение, и ладно.
Но что хорошо для мага, не всегда здорово для верховного волхва. Замаешься тут, мотаться каждый день из Киева за город, да обратно.
Для подобных случаев у Белояра была приспособлена особая, очень глубокая землянка на заднем дворе, защищенная заклятиями. Полной защиты, конечно, это не давало, в конце концов, на силу всегда найдется большая сила, но… И то хорошо, что из землянки его по пустякам не дергали.
5
Золотая чара приятной тяжестью легла в ладонь Ладомира. Он перевел взгляд на другой край Золотой Палаты, туда, где сидел князь в окружении старшей дружины, воевод и бояр.
Владимир чествовал некоего иноземного посла, но из-за царившего в палате шума Ладомир мало что расслышал. Если бы чествовали кого-либо из знатных, сильномогучих богатырей, усмехнулся про себя витязь, тишина бы стояла мертвая. Даже всегда шумная младшая дружина, к коей относился и Ладомир, враз бы присмирела. А так, подумаешь, посол… Послы здесь каждый день под ногами толкутся, особенно с утра — перепьют вечером и под столами отлеживаются. Иной раз тронешь их, передвинуть допустим, так они сразу — не сметь трогать, я посол тырпырляндии, я есть неприкосновенность!
Сильномогучие же редко бывают на княжьем пиру, они все больше на заставах дальних. Привыкшие к степным просторам, им тут душно и тесно, так что нечасто их здесь увидишь. Вот и в этот раз ни Муромца, ни Добрыни, ни даже Поповича. А как хотелось бы Ладомиру увидеть эти живые легенды.
Вот если бы ему подольше в Киеве пожить, хотя бы месяц-другой, может и повезло бы, но где там. Разве князь даст столько рассиживаться? Иной раз Ладомир и дня в Киеве не проведет, а князь велит в дорогу собираться.
Ладомир осушил чару и стал аккуратно отрезать кусок жареного поросенка. Сосед по столу, рвавший мясо руками, странно посмотрел на него, и Ладомиру стало стыдно. Вот так, люди скоро пальцем будут показывать. Из-за этого Царьграда, где приходится проводить больше времени, чем в Киеве, уже и есть по человечески разучился. Ладомир разволновался и быстро прикончил поросенка.
Владимир вдруг поднялся со своего места, бросил несколько слов соседям и заторопился к выходу. Тревожное предчувствие зашевелилось в душе Ладомира и он, повинуясь неясному предчувствию, поспешил следом.
И только выйдя во двор, он понял — Виста! Где-то на задворках мыслей еще теснились оправдания, надежды, что все на самом деле обстоит иначе, что она ни при чем, но все было напрасно.
Виста — наемница, посланная убить князя. Ладомир понял это еще вчера. А потом, когда князь зачитал письмо, ушли последние сомнения.
И если по каким-то причинам она не напала вчера…
Да, он не смог и не сможет выдать ее. Они провели столько времени вместе, сражались бок о бок. И он даже почти поверил, что он…
Нет! Ладомир зло мотнул головой. Больше ничего личного. Он обязан защитить князя и он его защитит. Любой ценой. А Виста…
Ладомир стиснул зубы. Он больше не знает человека с таким именем.
Во дворе стояла готовая к отъезду дюжина княжьих тельников во главе со старшиной, матерым воином Круком. Владимир уезжал, понял Ладомир, а значит, он должен следовать за ним.
Ладомир шагнул вперед и будто налетел на невидимую стену. Колючий взгляд старшины буквально пригвоздил его к месту. Едва заглянув в холодные глаза Крука, Ладомир сразу понял — он не возьмет его. Витязь плохо знал этого старого воина, но и того, что знал было достаточно, чтобы это понять.
Старшина тельников был довольно крупный и дородный мужчина, что, впрочем, не мешало ему двигаться с грацией молодой лани. Никто из киевских богатырей не мог бы похвастаться, что встречался в поединке с Круком и мало кто мог бы сказать, что видел его в бою. Но при этом, удивительное дело, никто не сомневался в том, что старый Крук — великий воин. Умелый и смертельно опасный противник.
Он появился в Киеве после очередного покушения на князя, когда вся его охрана полегла под мечами заговорщиков и князь набирал себе новых тельников. Славившийся умением подбирать верных и знающих людей, князь не ошибся и в этот раз.
В короткие сроки Крук подобрал и подготовил к службе две дюжины отменных воинов. Причем все они были люди семейные, имевшиеся к тому же и не одного ребенка. Как объяснял старшина, только вынянчившие собственного ребенка умеют вертеть головой вокруг своей оси, и только таким людям можно доверить охрану князя.
Многие дружинники князя были жестоко обижены на Крука за то, что он отказал им, таким опытным, сильным и в высшей степени достойным воинам. Жалобы дошли до князя и тот вызвал к себе Крука. Знающие люди рассказывали потом, что на этой встрече Крук долго расписывал достоинства этих воинов и доказывал, что они действительно знающие и умелые, и что на полях брани их ждет великая слава.
Князь поначалу удивился, но затем все понял. Не задев чести воинов, Круку удалось объяснить, что они к работе тельников не годятся. Ведь здесь не поле брани и славы не добудешь. Говорили, что Крук был щедро вознагражден.
Пока Ладомир раздумывал, во двор спустился Владимир и витязь кинулся к нему.
— Княже!
Владимир обернулся.
— Что тебе?
— Княже, после вчерашней ночи… Вдруг тот убийца объявится. А у тебя охраны всего ничего, — Ладомир внимательно подбирал слова, чтобы не выдать своего знания. — Позволь с тобой.
Заметив колебания в лице князя, Ладомир поспешно выпалил.
— Я же привез его сюда. Письмо это проклятое, значит мне и отвечать. Позволь, княже, пока ты меня из Киева никуда не выслал, я подле тебя буду?
Оценивающим взглядом Владимир пробежал по фигуре витязя, заглянул в глаза, и неопределенно пожал плечами. К нему подвели коня и он легко запрыгнул в седло, не коснувшись стремени.
— Ну, что ж, не хочешь отдохнуть, дело твое. Тогда догоняй.
Он развернулся и с места послал коня в галоп. Дружина тронулась следом, а Ладомир, подмигнув хмурому Круку, бросился седлать коня.
6
Белояр тщательно запер дверь, проверил наложенные заклятия и только затем обратил внимание на загадочный подарок. Могучие заклинания, опутавшие черный футляр, выглядели чрезмерными для такой простой вещи. Даже если даритель намеревался продемонстрировать свою мощь, можно было бы обойтись куда меньшими затратами сил. Отсюда следует…
Белояр поскреб затылок. Очень может быть, что вещь, скрывавшаяся внутри, была чрезвычайно опасной для окружающих, поэтому заклятия защищали не ее, они защищали от нее.
Так стоило ли вскрывать его здесь и сейчас? Несомненно, что Драга — могучий колдун. Однако Белояру приходилось встречать и могущественнее. А магические ритуалы и зачарованные вещи всегда в той или иной степени опасны.
В конце концов, после долгих раздумий, любопытство победило все сомнения, и волхв решил вскрыть футляр.
Очень медленно, слой за слоем, он принялся снимать заклятия. Работа была долгой и утомительной, прошло несколько часов, прежде чем волхв почуял магию самой вещи. Она не производила впечатления опасной, и он решительно содрал остатки защиты и открыл футляр.
Так и есть. Увидев вещь, волхв, готовый ко всему, невольно расслабился. Он держал в руках маленький перстень с крупным алмазом.
Белояр поднес его к оконцу под самым потолком. На дворе давно уже стоял день, в лучах света грани алмаза заиграли, заискрились и волхв улыбнулся. Престень был превосходен и наверняка стоил немалых денег. Это без учета его магических возможностей.
А из магии… Заклятие перемещения, сообразил Белояр. Вне всяких сомнений, вещица ценная и полезная, одно непонятно, зачем стоило плести вокруг столь мощную защиту?
Осталось только выяснить, куда ведет заклятие. Может быть, в одном из этих мест находится жилище чародея? Может быть таким образом этот некто желает встретиться с ним?
Белояр задумчиво повертел перстень в руках. Все его враги умерли давным-давно, еще до рождения великого князя. И также давно Белояр не встречал магов, равных ему по силе. Да и откуда им взяться, в нынешние времена-то? Белояр усмехнулся. Раньше ведь и травка была зеленее, и солнце теплее.
Пожав плечами, он повернул алмаз. И тут произошло неожиданное. Вместо того чтобы переместить волхва, магия перстня произвела обратный переход. Что-то огромное, насыщенное смертельно опасной магией, стало проявляться в землянке.
И тотчас чья-то могучая воля обрушилась на волхва, выдавливая сознание. Очень сложно победить мага в его же жилище, поэтому неведомый колдун и не стремился убить Белояра. Он сделал ставку на существо, что сейчас обретало плоть, а сам хотел лишь помешать волхву сорвать переход.
Вся магия Белояра, все источники силы, находившиеся в землянке, все его защитные заклятия обрушились на перстень и он сгорел в один миг. Но было уже поздно. Переход существа завершился. Напор враждебной волшбы перешел все мыслимые пределы, защитные барьеры стали лопаться один за другим.
Киев ведь сгорит к чертовой матери, мелькнуло где-то на краю сознания, и Белояр, уже не заботясь о своей безопасности, бросил последние силы на то, чтобы остановить чудовищный выброс магической силы.
Огромный огненный пузырь вздулся над землянкой волхва, а затем со страшным грохотом лопнул. Оказавшихся поблизости людей разорвало в клочья, а их окровавленные ошметки разнесло по всему заднему двору. Тех, кто был подальше просто разбросало, но этот взрыв был не последнее, что ожидало людей.
Посреди двора зияла огромная яма, саженей пять в глубину и не меньше десяти в длину. Несколько уцелевших человек рискнули приблизиться и увидели огромного, чешуйчатого зверя, топтавшегося на дне ямы.
Рядом, возле толстых бревноподобных лап неподвижно лежала хорошо знакомая фигура верховного волхва. Огромный, всегда внушающий страх и почтение Белояр сейчас выглядел жалким и беспомощным.
Волхв шевельнулся, кое-как поднялся, и тотчас зверь оборотился к нему. Люди на краю ямы отпрянули, едва увидев глаза зверя. Черные, не отражающие света, они зияли бездонными провалами на его тяжелой морде, покрытой роговой броней. Они внушали ужас куда больший, чем огромные, с локоть, клыки или зубчатый гребень, топорщившийся на спине, или могучий ошипованный хвост.
Люди были привычны к змеям. Те иногда залетали в окрестности Киева, где их и уничтожали княжеские богатыри. А уж историй кощунников о них, да о подвигах богатырских не слышал разве что глухой.
Но глаза твари, глухо рычавшей в яме, не были буркалами змея. Словно огромные воронки они притягивали взгляды людей, притягивали, грозя всосать их в свою черную, ненасытную утробу. Парализующий волю ужас пополз среди людей, и многие из них, охваченные животным ужасом, бежали, сломя голову. И лишь несколько самых отчаянных смельчаков оказались очевидцами странной, безмолвной битвы, развернувшейся между чудищем и волхвом.
Казалось, они просто стояли, ломая друг друга взглядами. Но даже случайные свидетели этой схватки, не искушенные в волшбе, ощутили столкновение двух могучих сил.
Волосы на голове волхва, намокшие от пота и крови, колтунами торчали в разные стороны. Его белые одежды быстро меняли цвет на грязно-багровый. Словно превозмогая огромную тяжесть рука Белояра медленно поднялась, а его палец вытянулся в сторону противника. Замершие на краю ямы люди затаили дыхание. Они ожидали сокрушительного магического удара, который должен был повергнуть страшную тварь в пыль, но они жестоко просчитались.
Фигура волхва вдруг стала быстро сереть, разбухать, будто какая-то короста побежала по его телу, а еще через мгновение на его месте высился огромный бесформенный валун, который лишь отдаленно напоминал человека.
— Василиск…
Жуткие слова прошелестели среди людей, заставив их попятиться. Но чудовище уже поднимало голову и убежать не успел никто. Через пару мгновений на краю ямы выросло несколько свежих каменных изваяний. А затем василиск выпрыгнул во двор.
Глава десятая
1
Тяжелые багровые тучи, похожие на выплеснувшуюся из вулкана лаву, уже застывающую, но все еще смертельно опасную, медленно теснили заходящее солнце к горизонту. На взгляд князя слишком медленно.
В ожидании грядущей встречи Владимир вконец извелся. Он бродил по разбитому возле рощицы лагерю, раздавал приказы, порой совершенно ненужные, злился, когда воины не спешили их выполнять, понимал, что не прав и злился еще больше.
Наконец, его терпение лопнуло и он решил, что может подождать до условленного часа и возле камня. Тем более, что она может прибыть раньше — а там же лес, дикие звери! Он подозвал Крука.
Старшина подошел насупленный и злой не меньше, чем князь. А то и больше, ведь он знал, что прикажет Владимир, и знал также, что спорить бесполезно.
— Крук, мне пора уходить. И не вздумай посылать за мной своих людей.
Глаза Крука скользнули по лицу князя и поползли куда-то в сторону. Совсем недавно, пользуясь рассеянностью князя, он уже отослал в рощу нескольких воинов, но этого все равно было мало.
— Смотри мне в глаза, Крук. Ты понял меня? Я вижу, что понял. Увижу кого… — угрожающе заметил князь. — В общем, ты меня знаешь.
Скрипнув зубами, Крук кивнул, а князь уже спешил прочь. Но едва его фигура растворилась среди деревьев, как Крук тотчас созвал всех воинов.
— Я не могу отменить распоряжение князя, но я не могу оставить его без охраны. Что скажете, ребята?
Ребята молча пожали плечами, мол, чего зря спрашивать, и так все ясно. Нарушить указ князя — потерять работу, это неприятно, но поправимо, а вот не нарушить, но потерять князя — несмываемый позор.
— Рощица небольшая, но прочесать ее как следует и оцепить мы не можем. Не хватит ни времени, ни людей, — продолжил Крук. — Поэтому сейчас быстро, попарно, идете вперед, берете князя в кольцо, но — предельно осторожно! Чтобы князь даже заподозрить не мог. Вопросы?
Вопросов не было, Крук выбрал наиболее опытных воинов, прекрасно знавших, что надо делать. Они беззвучно углубились в лес, и как Ладомир не старался, ни единого шороха услышать не смог.
В лагере остались лишь Крук, трое его людей, да Ладомир, не перестававший ощущать на себе подозрительный взгляд старшины. Витязь не обижался, понимая, что тот его почти не знает, поэтому и оставил здесь, под присмотром.
Но что ему теперь оставалось делать? Как незаметно прошмыгнуть в лес? Ладомир долго маялся, измышляя один план за другим, но ничего путного в голову не приходило. Крука на мякине не проведешь.
Вспомнился случай, когда витязь в первый и последний раз встретился с Муромцем. Илья вернулся после долгого отсутствия, сильно поиздержался, платье поистерлось, бородой хорошей оброс и так случилось, что не признал его князь на свою беду. Пошумел малость Илья, и бросились богатыри по приказу князя мужика лапотного в шею гнать. До сих пор Ладомир не мог простить себе, что в числе тех рьяных молодых дружинников, что пытались сдвинуть Илью, оказался и он. Что его дернуло тогда с места? Молодая кровь? Вино? Или упоение оттого, что поступил на службу княжескую?
Побил их Илья тогда сильно, хотя вроде и не бил, вроде только стряхнул с себя, как щенков глупых, вцепившихся в матерого волка, но мало им не показалось. Ладомир, к примеру, башкой сразу треснулся и вырубился напрочь. Только рассказывали потом, что шагнул Илья в великом гневе к князю. И единственный, кто осмелился преградить ему дорогу был Крук.
Когда спросили его после, неужто и вправду надеялся он остановить Илью, Крук только плечами пожал. Дескать, какая разница, остановил бы или нет, работа у него такая, должен он был ему дорогу заступить.
Однако Илья остановился. На одно мгновение, но и его хватило умному Добрыне, чтобы обхватить Илью сзади и успокоить. Князь был спасен, хотя и ценой некоторых разрушений в городе. Ну, это понятно, надо же было куда-то гнев излить.
Время текло мучительно медленно. Привычные к ожиданию тельники сидели молча и недвижимо, похожие на каменные изваяния, и лишь Ладомир ходил взад-вперед по лагерю, считая шаги. Ужасающие сцены княжеской гибели рисовались ему одна за другой, так что на пятом десятке шагов он не выдержал, и подскочил к старшине.
— Мы не можем ждать, Крук, — Ладомир навис на Круком, сжимая кулаки. — На князя готовится покушение.
— Какое покушение? — прошипел Крук с такой яростью, что витязь отшатнулся.
— Я не должен этого говорить, но… — Ладомир решился. — Вчера я привез тайное письмо князю, не знаю, от кого, но князь при мне сказал — в письме предупреждали о готовящемся покушении.
— И ты молчал, — уронил посеревший лицом Крук.
Одного из своих он тотчас отослал в Киев, созвал остальных. Его нахмуренный взгляд уперся в Ладомира.
— Я не знаю тебя и не могу доверять, даже если тебе доверяет князь. Но я обязан упреждать любую опасность, какой бы невероятной она не казалась. Мы идем за князем, а ты, — его палец ткнулся в грудь витязя. — Ты пойдешь первый.
В руках у Крука и его воинов появились мощные составные луки. Ладомир знал, эти воины — великолепные лучники, одинаково хорошо стреляющие и с лошади, и на бегу. И это тоже была заслуга Крука. Его тельники отлично владели любым видом оружия.
Как известно, у всех обычных воинов и даже богатырей постепенно складываются какие-то предпочтения. Каждый со временем подбирал оружие, наиболее подходящее ему по телосложению, по характеру, и уже на нем оттачивал воинское умение.
Однако, Круку, похоже, удалось невозможное — его воины умели все. Они великолепно владели копьем, превосходно орудовали мечом и отлично стреляли из лука. И потому каждый из них стоил десятка обычных ратников.
Ладомир внутренне поежился, все же неприятно иметь таких воинов за спиной, особенно если они подозревают тебя.
Через несколько минут бега они наткнулись на первую пару тел. Видимых ран не было и Ладомир задержался было над ними, чтобы выяснить причину смерти, но сзади его больно подтолкнули.
— Вперед, быстро! — от сдавленного голоса Крука волосы на загривке витязя приподнялись.
Ладомир рванул вперед, чувствуя как заныло сердце. Уверенность в том, что все это дело рук Висты росла с каждой новой парой трупов, и вместе с ними росла боль. Раздираемый противоречивыми чувствами он стрелой вылетел на поляну и, увидев Висту и князя, ощутил как рушатся последние надежды.
2
Боль, всесокрушающая и всепобеждающая боль уходила, недовольно скаля зубы. Хотя лучше бы она осталась, подумалось Белояру. Потому что с ее уходом пришло куда более болезненное осознание собственной глупости и безответственности.
Волхв застонал, пытаясь шевельнуться, и тело тотчас превратилось в сплошной комок боли. Белояр замер, переводя дух. Надо еще подождать, сказал он себе, и силы вернутся. А вот кто вернет разрушенный город? Осталось ли там хоть что-нибудь?
— Спокойно, Киев на месте, — донесся до Белояра чей-то скрипучий, странно знакомый голос. — Ты успел его прикрыть.
На волхва повеяло Силой, очень древней, странной, но невероятно могучей и Белояр вздрогнул, почуяв, что с ним говорит не человек. С огромным трудом, будто поднимал тягу земную, Белояр заставил себя разлепить веки.
Рядом, на самом дне яме стоял Кащей. Великий Род, страшно удивился волхв, а этот-то что здесь делает? Не на шутку встревоженный Белояр невольно задергался, пытаясь встать, замычал от боли.
— Это ты… учудил? — шевельнул непослушными губами волхв.
— Заняться мне что ли больше нечем? — резко ответил Кащей.
— Однако, до наших девок ты… — начал было волхв, но Кащей прервал его.
— Хватит болтать, волхв, я здесь не для дурацких споров.
Силы постепенно возвращались к Белояру, вскоре боль отступила, и волхв наконец-то смог подняться на ноги.
— Зачем же ты здесь, Кащеюшка? — почти ласково спросил волхв, вглядываясь в костистое лицо мага. — Может хочешь помощь предложить?
— Да ты провидец, — скривился Кащей. — Зришь прямо в корень.
Белояр изумленно распахнул глаза.
— Великий Род! Чудны дела твои.
— Я буду краток, — проскрипел Кащей. — У нас объявился общий враг, поэтому я здесь.
— Откуда у тебя враг, Кащей? Разве ты вмешиваешься в дела людей? — насмешливо спросил волхв.
— Я — нет. А они, то есть вы — постоянно. Сначала герои заполнили своими памятниками все окрестности моего дома, а теперь ко мне и колдун пожаловал, — в голосе Кащея послышался с трудом сдерживаемый гнев.
— Колдун? Разве колдун может быть опасен для тебя?
— Но ведь ты же знаешь, Белояр, мою маленькую слабость, — тихо сказал Кащей.
— Неужели? Неужели он нашел твою смерть? — поразился Белояр.
— К сожалению. Именно поэтому вам не стоит ждать помощь с ваших застав!
— Что? — Белояр облизал сухие губы. — Не может быть! Богатыри…
— Ты мне не веришь? — приподнял совершенно безволосую бровь Кащей. — После гонцов на заставах побывал я.
— Вот как, — Белояр смерил свирепым взглядом фигуру Кащея. — Так значит, ты теперь в услужении у этого колдуна?
Кащея аж передернуло от этих слов.
— Василиск разве бил тебя по голове?! Ты совсем плохо соображаешь.
— Да нет, я понимаю, теперь ты затеял свою игру, — задумчиво произнес волхв. — Ты хочешь вернуть свою смерть, ведь так? И ты утверждаешь, что это, — Белояр обвел рукой яму, — дело рук того же колдуна? Как же его имя?
— Драга.
Белояр и бровью не пошевелил.
— Так я и думал. Получается, это он взбаламутил всю нечисть на юге?
— Полагаю, что так.
— Какова же его цель? Тебе что-нибудь известно?
— Он говорил что-то о том, что хотел бы вернуть власть Древним, — усмехнулся Кащей. — Таким, как я, а также лешим, упырям и прочим. И собирался объявить войну человечеству.
— Человечеству?
— Во всяком случае, он так говорит, — заметил Кащей. — Лжет, конечно. Скорее всего это лишь слова, рассчитанные на древних, обиженных тем, что первенство в мире захватил человек.
— Ну, понятно. Значит, очередной владыка мира. Ну, что же, вполне обычное желание для мага. Кстати, как там, наверху, живые есть?
Кащей отрицательно покачал головой.
— Тебе предстоит поработать, но тут я тебе не помощник. Но вот что касаемо Драги, можешь рассчитывать на меня.
— Ты знаешь где найти его?
— Нет.
— Так какую же помощь ты мне хочешь предложить, Кащей? — разочарованно спросил волхв.
— Прежде всего, я думаю, тебе стоит поторопиться на выручку своего князя, которого этот колдун заманил в лес и что-то там собирается с ним делать.
— Что?! — рявкнул волхв. В памяти вдруг всплыл рассказ Ладомира об опытах Драги с извлечением душ.
— Поспеши к нему, а потом мы обсудим, как нам помочь друг другу, — Кащей опять скривил в жуткой гримасе губы, но волхв уже ничего не видел.