Страница:
— А вы что же, прямо здесь, во дворе хоронили? — осведомилась Виста.
Но Ладомир уже посерьезнел.
— Послушай, Виста. Как я понимаю, у тебя есть некоторый опыт в области чародейства и прочего… — он недоговорил, состряпав брезгливую гримасу. — Так вот, перед тем как окончательно заткнуться, вештица ляпнула кое-что. Кое-что странное — якобы сгинет скоро князь наш. А ты, говорит она и на меня смотрит, и привезешь смерть ему. Что думаешь про это?
Самоконтроль, напомнила себе Виста, витязь хоть и молод, да не дурак, вон как глазами зыркает!
— Ладомир, во-первых, она могла просто пугать. Во-вторых, пророчества не всегда сбываются. И, в-третьих, вспомни, я ведь не зря спрашивала, что ты везешь в Киев? Быть может, нападение гуля и слова вештицы как-то связаны?
Озадаченный Ладомир крепко задумался, да так, что ни праздничный обед, устроенный довольными крестьянами, ни шумные проводы всем селом так и не смогли вывести его из этого непривычного для него состояния.
Глава пятая
1
Дорога резко повернула и зазмеилась вскоре вдоль небольшой тенистой речки. В ее прохладных водах, точно насмехаясь над изнывающими от палящего зноя путниками, то и дело плескались рыбешки. И каждый их всплеск заставлял витязя болезненно морщиться. Наконец он не выдержал и остановил лошадь.
— Все, Виста, я так больше не могу. Я уже совсем спекся в этой проклятой кольчуге! Мне нужно срочно остыть. Надеюсь, ты не против? Вот тут и место подходящее.
Ладомир махнул рукой в сторону реки.
— А нечисть? Ты забыл про нее? — напомнила ему девушка.
— Какая нечисть? — воскликнул витязь. — Ты видела хоть кого-нибудь?
— А вештица?
— Причем здесь вештица? То было ночью, а сейчас день. Да и город рядом, а так близко обычно ни одна тварь не подходит.
— Так-то обычно, — Виста усмехнулась. — Обычно разбойников из леса палкой не выгонишь, а тут сами повылазили.
Виста возражала больше по привычке. Витязь, пожалуй, был прав. Несмотря на предупреждения Варги, дорога оказалась на редкость спокойной. А вештицу они сами решили извести. В общем, предложение витязя выглядело заманчивым, но купаться в его обществе…
Пока она раздумывала, Ладомир скатился с лошади и стал поспешно ее расседлывать.
— Тебе-то, конечно, хорошо, ты человек привычный, — неожиданно заявил он.
— Ты о чем это? — Виста бросила на него подозрительный взгляд.
— Ну, как же, вы там, на юге без воды обходиться приучены, вам все нипочем — и жара, и грязь.
Прежде чем она успела что-либо возразить, он торопливо скрылся в прибрежных кустах. Спустя пару минут выметнулся уже раздетый, в два длинных прыжка добрался до берега и, подняв тучи брызг, бухнулся в речку, провожаемый завистливым взглядом девушки.
Чтобы избавить себя от излишнего расстройства, Виста вытряхнула из сумки щетку со скребницей и взялась за лошадей. Проще было, конечно, подождать до города, там, на постоялом дворе всегда найдется, кому их почистить, разобрать хвосты и гривы, расчистить копыта. Но просто сидеть и наблюдать за резвящимся в речке Ладомиром было выше ее сил.
Закончив со своей парой, девушка приступила к лошадям витязя, а Ладомир все еще купался, издавая при этом столько шума, будто в речке бултыхалась вся киевская дружина вместе с лошадьми. И Виста ни на секунду не усомнилась — витязь шумел нарочно, он явно пытался соблазнить ее сначала купанием, а потом…
Ну уж нет, усмехнулась она, не дождется. Искупаться она, конечно, искупается, все-таки его отчаянное плескание цели своей достигло — Висту нестерпимо потянуло в прохладную воду — но не более того! Осталось только подумать, как обезопаситься.
— Эй, Ладомир, — позвала она. — Будь добр, отплыви подальше от берега.
— Зачем это?
На лице его отразилось искреннее удивление, но Виста ничуть ни сомневалась, что он притворяется.
— У тебя что, в боях все мозги вышибли? — она постучала себя по лбу.
— Ремесло воина связано со многими тяготами и лишениями, — заметил он с самым серьезным видом.
— Ты что, издеваешься? — вспылила она. — Я тоже хочу искупаться!
— А-а, так бы и сказала, — кивнул он. — Но у тебя нет никаких причин опасаться за свою честь. Я все-таки не тать какой, а княжий дружинник.
Виста скрипнула зубами. Ага, конечно, никаких причин! А то она не знает, мужику только покажи голую бабу, он ведь мигом звереет. Она хорошо помнила своих однокашников по клановой школе. Они тоже одно время обхаживали ее, но она быстро их отвадила. Причем без особых хлопот, ведь самый высокий среди них едва доставал ей до подбородка. То ли дело этот громила.
Виста придирчиво оглядела его оплетенное мускулами тело. С такими битюгами ей еще сражаться не приходилось. И хотя выглядел он вполне добропорядочно, береженого, как здесь говорят, и демоны берегут.
Она перевела взгляд на противоположный берег, до него было саженей тридцать, и улыбнулась.
— Ладомир, я тебя очень прошу, отплыви на тот берег, — попросила она. — И побудь там, пока я искупаюсь.
Ладомир насмешливо фыркнул, но все-таки послушно повернул на ту сторону. Плыл он с виду неспешно, как бы с некоторой ленцой, но каждый гребок был настолько мощен, что выносил его вперед на целую сажень.
— Только смотри осторожней, — донеслось до нее. — Здесь водяные могут баловать.
Тем временем Виста обнажила меч, зарядила арбалет и разложила все это на берегу. А когда Ладомир переплыл речку, она разделась и с огромным удовольствием погрузилась в воду. Быстро искупалась, не забывая приглядывать за витязем, но он вел себя достойно, и тогда Виста решилась немного поплавать.
В такой жаркий летний день из воды вообще не хотелось выходить. Хотелось спокойно понежиться в речной прохладе, не думая ни о недобитой ведьме, рыскающей где-то поблизости, ни о водяных, подстерегающих неосторожную купальщицу, вообще ни о чем. Хотелось всплыть на поверхность, подставить тело ласковым лучам заходящего солнца и забыть обо всем. О прошлом, настоящем и о будущем. Забыть о своем ремесле, о своем проклятом ремесле, превратившем жизнь в тень, в жалкое, уродливое подобие жизни, заполненное лишь смертью и ожиданием смерти.
Жизнь Ночного Лезвия — всего лишь ступенька на пути к смерти, так учили наставники. И жизнь Висты давно уже превратилась в бесконечный поединок с собой, со своими мыслями и желаниями, когда нельзя отвлечься и расслабиться, когда нет ничего личного, когда нет привязанности и нет любви.
Ощутив смутную тревогу, Виста встрепенулась, оглянулась на этот берег, на тот, и обомлела. Ладомир пропал! Стоило на мгновение забыться и вот она — неизбежная расплата!
Мир изменился в один миг — тревожно побагровел закат, подозрительно зашелестели листья в лесу, что-то темное мелькнуло в глубине реки и девушка в страхе поспешила к берегу. В голову полезли страшные образы бабы-яги, вештицы, водяного, о котором она сразу вспомнила ряд душераздирающих историй, рассказанных матерью еще в раннем детстве.
Виста была уже почти рядом с берегом, когда что-то вцепилось в ногу, рвануло вглубь. Она закричала, срываясь на противный бабский визг, которым она отродясь не визжала, в панике заметалась, поднимая тучи брызг, изо всех сил ударила ногами и почувствовала, что угодила в нечто твердое. Тут же хватка на ноге ослабла и девушка вырвалась. Что-то тяжелое громко плюхнулось позади, но Виста не решилась оглянуться.
Стрелой вылетела из воды, схватила меч и, затаив дыхание и боясь увидеть жуткую харю водяного, резко обернулась. Никого! Берег был совершенно пуст.
Сердце рванулось из груди, торопясь выскочить и найти место понадежнее, задрожали ноги, но девушка продолжала настороженно обшаривать глазами речку, готовая ко всему. Но по поверхности реки лишь мирно расходились последние круги.
Из середины реки вдруг что-то шумно вынырнуло, заставив ее подпрыгнуть на месте, но это был Ладомир. Живой и невредимый.
— Что с тобой, пошто кричала? — спросил он.
— Там… водяной… — едва смогла вымолвить она.
— Водяной? — хмыкнул витязь и едва слышно пробормотал. — Странно, на что это он позарился? Кожа да кости.
Но Виста услышала и сразу же вспомнила, в каком виде красуется перед ним! И что-то вдруг сложилось в голове — это был не водяной, это был он, это была шутка этого придурка!!
Виста не стала визжать, как на ее месте поступила бы обычная женщина, нет, она просто вогнала меч в ножны, подняла с земли заряженный арбалет и хладнокровно навела его на витязя.
— Ты, кажется, должен быть на том берегу, — ледяным тоном сказала она.
Ее взгляд сверкнул стальным блеском, располосовав витязя на мелкие кусочки-тряпочки, ошеломленный Ладомир шарахнулся прочь. Губы Висты скривились в довольной усмешке.
— Стреляю на счет три! Раз…
Ладомир плыл, пораженный не столько яростью девушки, сколько своей мальчишеской выходкой. Что с ним происходит? Можно было, конечно, сказать, что он просто пожалел Висту и решил немного пошутить, дабы ее подбодрить. У него ведь и впрямь сердце кровью обливалось, глядя на нее. Постоянно настороже, постоянно что-то выглядывает, прислушивается, ни на миг не расслабится. Она даже купалась напряженная как струна, готовая в любой миг отразить атаку.
Но, так или иначе, его шутка была верхом глупости и чистым мальчишеством. А ведь в пятнадцать лет он вел себя с девушками куда серьезнее и солиднее! В чем же дело?
Скрепя сердце, Ладомир вынужден был признаться себе, что в присутствии Висты он просто терял голову. Она вызывала настоящую бурю противоречивых чувств и мыслей.
А вдруг она приворожила его? Не мог же он в самом деле влюбиться? С чего бы это? Что он мог в ней найти? Всего лишь склочная и неблагодарная девица. Но, отчаянно распихивая во все стороны благоразумные мысли, в голову упрямо проталкивался прекрасный образ разъяренной амазонки!
Образ обнаженной Висты прочно отпечатался в его памяти. Ладомир запомнил все, вплоть до мельчайших подробностей, вплоть до маленькой татуировки под левой грудью, изображавшей три скрещенных клинка.
2
Проводив витязя горящим от гнева взглядом, она отбросила арбалет и торопливо оделась.
Каков же он все-таки мерзавец! Она старалась, чистила его коней, а он… Скотина! Тупая и безмозглая, впрочем, как и вся их мужская порода!
Эх, зря она не всадила ему в башку стальной болт, злобно подумала Виста, и торопливо одернула себя. Великие боги, откуда столько эмоций? Она попробовала отстраниться, взглянуть на себя со стороны и ужаснулась. С чего же это она так взъелась на парня? Ведь он и пальцем ее не тронул. Подумаешь, увидел голой, а с каких это пор она стала стыдиться своего тела? Что же на нее нашло?
Ответ на этот вопрос уже давно маячил на поверхности сознания, ожидая, когда на него обратят внимание. В конце концов, стиснув чувства в кулак, Виста буквально заставила признаться самой себе — да, несмотря ни на что, этот парень ей симпатичен. Но это всего лишь небольшая, ни к чему не обязывающая симпатия. Все-таки она с ним не первый день и успела убедиться, что он порядочный человек, смелый воин и вообще…
Ярость и гнев постепенно улеглись, и Виста сейчас же ощутила чей-то пристальный взгляд. Она нахмурилась, глянула в сторону витязя — все в порядке, сосредоточенно плывет к берегу.
Виста пробежала глазами по всем лесным уголкам, откуда могли следить, и невольно вздрогнула, наткнувшись на два крупных выпученных глаза, выглядывавших из-под массивной коряги, застрявшей на повороте реки.
— Ладомир!
Голос дрогнул, сорвавшись на визг, и Виста покраснела. Проклятие, еще окажется, что она испугалась какой-нибудь безобидной зверюги!
Но, чем дольше она вглядывалась в эти мутные водянистые глаза, тем больше понимала, что в воде таилась вовсе не зверюга. Уж слишком осмысленным был взгляд этого существа.
Это водяной — вдруг с ужасом осознала девушка. Может быть Ладомир и не хватал ее за ноги? Может она напрасно обошлась с ним так сурово?
Она украдкой оглянулась на выходящего из воды витязя, но тот все же заметил.
— Ну, чего глазами зыркаешь? Отвернись, — пробурчал он, ныряя за кусты. — На нее небось разочек глянул, так чуть не убила, а сама пялится во все глаза, бесстыдница. Да чуть что — визжит, как порося недорезанная.
Виста настороженно следила за водяным и почти не слышала ворчания Ладомира. Да, собственно, и не хотела слышать. Все-таки это он за ногу цапнул — она хорошо разглядела мощный синяк под глазом!
— Чего шумим?
Он подошел, встал рядом, и Виста, ощутив его плечо, сразу почувствовала себя гораздо спокойнее. Ладомир проследил за ее взглядом, удивился.
— Ты глянь-ка, наглец какой! Пойдем, покалякаем.
— Это водяной? — тревожно спросила девушка, держась за витязем.
— Вряд ли, мелковат больно, омутник, скорее. Ты его не боись, коли в воде не напал, на берег не выскочит — у него вместо задних лап хвост.
Ладомир шагнул к самому краю берега.
— Эй, пучеглазик, чего ты тут делаешь? Небось, за ней подглядывал? — он кивнул на Висту. — Слаб ты, видать, на наших баб.
Существо что-то забулькало в ответ, приподнялось над водой, показав крупную башку бледно-серого цвета, с двумя крохотными рожками.
— Еще чего, нужны мне ваши страшные, уродливые девки, — сказало существо тонким голоском и вновь погрузилось в воду, оставив снаружи только пупырчатую макушку и глаза.
— Во как он про тебя, — Ладомир оглянулся на девушку и та не сдержалась:
— Что ты на меня все пялишься, ты на чудо это речное смотри!
Ладомир погрустнел и перевел взгляд на «чудо речное».
— Никакое это не чудо, это омутник, — проворчал он и обратился к существу. — Ну давай, парень, сказывай, зачем здесь?
— Глупый человек, — сообщил омутник, высунувшись на мгновение, — ничего я тебе не скажу.
— Ты прекращай обзываться. Не хочешь говорить — не надо. Только скажи хотя бы что ж не напал, пока мы купались? Верно, меня испугался, вижу, ты парнишка хиловатый, — Ладомир хитро подмигнул Висте.
Омутник, как впрочем и любая иная нечисть, по природе своей отличался обидчивостью и вспыльчивостью. Именно на это витязь и рассчитывал. И он не обманулся в своих расчетах.
— Еще чего, видали мы таких, едали мы таких! — взвился омутник. — А ты вот сунься сейчас в воду, и я не посмотрю ни на какие запреты водяного, враз на дно утащу! Вот попробуй — сунься!
— Ладно хорохориться-то, раньше нужно было храбрость свою выказывать, а то водяной, водяной. А с чего это водяной так полюбил нас?
— Глупый человек, водяной не может вас любить, потому что вы — люди. Просто ему такой приказ вышел.
— Ничего себе, — прошептал пораженный витязь, повернулся к Висте. — А ведь и Варга тоже, по приказу.
Девушка кивнула, лихорадочно соображая. Оказывается, вовсе не случайно их дорога оказалась столь спокойной. Скорее всего, это было дело рук Драги, но вот что же такого ценного вез витязь в том футляре, если ради этого пришлось приструнить окрестную нечисть?
— Это Драга, я уверена, — прошептала Виста. — Но попробуй выяснить это у него. Только помягче, подобрее.
Ладомир согласно закивал, подсел чуть ближе к воде, но омутник опасливо отплыл подальше. Витязь недовольно скривился и плеснул в нечисть водой.
— Эй, чудо ты пупырчатое, кто же это стал вашим водяным заправлять, небось колдун какой-нибудь?
— Это уже не твое дело, человечишко! Радуйся, что живым ушел из моих лап.
— Ах ты тварь неумытая, это ты радуйся, что я тебя за хвост не выловил да башкой об дерево не приложил! — рассердился витязь. — Смотрю я, ты только болтать мастер, а сам водяного до смерти боишься, и даже не знаешь, кто теперь командует в вашей речке!
— Это я боюсь? — пронзительно взвизгнул омутник, но неожиданно умолк и согласился. — Да, боюсь. Он у нас знаешь какой, иной раз как треснет…
Омутник опечаленно погрузился в воду.
— Так значит это водяной запретил тебе трепаться о вашем хозяине? — продолжил гнуть свое Ладомир.
— Нет, ничего он не запрещал. Потому что он вообще не говорил про него. Но я и так знаю. И вся река знает. Да что река, весь лес про то знает!
— Верно это колдун какой-то, так?
— Это великий маг и великий воин. Скоро и вы, жалкие людишки, узнаете о нем. Когда смерть придет в ваши дома, вы узнаете. Тогда вы все узнаете, но будет поздно ибо сгинет род человеческий от нашего праведного гнева!
— Вот завернул-то, — витязь демонстративно зевнул. — Ты либо спятил, парень, либо болтовни колдунишки своего наслушался. Он что, собирается войну объявить всему человечеству? И кто, хотел бы я знать, вступит в бой с дружиной, уж не твоя ли братия? — скривил губы в усмешке Ладомир. — Эх, рыбья твоя башка, охмурил он вас всех, а вы и уши развесили.
— Сам ты рыбья башка! — яростно вскрикнул омутник. — Он спаситель наш! Скоро, очень скоро придет конец вашему проклятому роду!
— Утомил ты меня своими ругательствами. Ладно бы за себя, да за нее — я бы еще стерпел, но за род людской ты у меня сполна ответишь, жабья морда! — рявкнул витязь. — Виста, арбалет тащи, щас как вдарю промеж глаз.
Круглые глаза омутника еще больше округлились и он резво ушел под воду. Ладомир расхохотался.
— Ладно, пошли седлать коней. Этот балабол больше не появится.
Витязь зашагал прочь от берега. И в этот момент тяжелый, покрытый тиной, камень мелькнул в воздухе. Услышав всплеск, Ладомир резко развернулся, и это спасло его — камень лишь чиркнул по затылку. Виста не удержалась и прыснула в кулак.
— Ты чего ржешь? Он чуть не убил меня! — разозлился витязь, метнул злобный взгляд на омутника, показавшегося над водой, прорычал. — Ах ты, помет лягушачий, не боишься, что водяной тебе башку открутит?
— Ты сам первый начал! — закричал в ответ омутник. — Я защищался!
— Пойдем, Ладомир, — улыбающаяся Виста обхватила витязя за плечи и с трудом развернула его. — Хватит, а то я со смеху помру.
— Да, очень смешно, — Ладомир недовольно сбросил ее руку. — Мне какой-то бородавчатый урод едва голову не разбил, а ей смешно.
3
Уже смеркалось, когда они приблизились к стенам Быстрицы. Подъезжая к воротам, Ладомир сразу обратил внимание на удвоенное число стражников, а также на мощнейший чесночный запах, разивший за версту. Конечно, было бы странно, если бы его вообще не было, но чтобы такой силы…
Складывалось впечатление, что местные жители не только употребляли его в пищу, но еще и обмазывались им с ног до головы. Впрочем, о причине такой жгучей любви к чесноку Ладомир догадывался.
А вот Виста, похоже, не сообразила, что к чему, и потому рискнула остановить лошадь прямо в паре десятков саженей от ворот. И сразу же среди стражников наметилось некоторое оживление. Особенно среди лучников на башне.
— Ты что, спятила? Не останавливайся, — зашептал он, сделав страшное лицо.
— Я, конечно, знаю о полезных свойствах чеснока, — прошептала в ответ Виста, — но мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому аромату. Похоже, блюда из чеснока составляют основу местного рациона?
— Пожалуйста, трогай живее, если не хочешь получить дырку в башке.
Виста пожала плечами и послала лошадь вперед.
— Неужели они так болезненно переносят насмешки над их вкусами? — пробурчала она, наблюдая, как стражники перегораживают дорогу.
Четверо дюжих гридней стояли перед ними, недоброжелательно зыркая из-под нахмуренных бровей. А за их спинами уже застыли наготове несколько лучников. Ладомир обежал стражей пытливым взглядом и, наткнувшись на знакомое лицо, заулыбался.
— Эй, Звяга, ты разве не признал меня? Это ж я, Ладомир! Разве мы не славно провели с тобой время, в последнюю нашу встречу?
Гридень ответил ему подозрительным взглядом и осторожно сказал:
— Может я и признал, да только времена ныне такие, что и глаза могут обмануть.
— Понимаю-понимаю, — кивнул Ладомир. — Мы уже слышали, что в лесу неспокойно, но разве мы похожи на упырей? Или на леших? И, вообще, вы нас внутрь пустите, али нам здесь ночевать?
— Стой покуда здесь. Придет волхв — рассудит, человек ты, или тварь ночная.
— Видать дела у вас совсем плохи, — сочувствующим голосом сказал Ладомир. — А мы ведь старались, пыль дорожную смывали. Думали, сойдем за людей, ан нет. Времена ныне действительно другие — человека от нечисти теперь только волхв отличить может. Кто же это вас так напугал?
Но ему больше никто не ответил. По всей видимости, Звяга исчерпал весь запас доверия к человеку, похожему на Ладомира. Однако долго ждать не пришлось. За шеренгой воинов мелькнула белая фигура и стражники расступились, пропуская волхва вперед. Волхв внимательно оглядел приезжих, задержал взгляд на Висте, и та, почувствовав давление на мозг, немедленно поставила мысленный заслон. Волхв чуть улыбнулся краешком губ.
— Выглядят, конечно, подозрительно, но это люди, — с усмешкой сказал он. — Можете пропускать.
Дружинники заметно расслабились, освободили дорогу, пропуская всадников. Проезжая мимо волхва, Ладомир состряпал обиженное лицо:
— Нехорошо, отец, княжьих дружинников подозрительными обзывать.
Волхв промолчал, даже не оглянулся, зато откликнулся повеселевший Звяга.
— Да ты не обижайся, Ладомир. Положение у нас такое, что… — он сокрушенно махнул рукой. — Хужее не бывает.
В голосе дружинника послышались заискивающие нотки. Ему явно было неудобно перед приятелем, да и повторить прошлую гулянку он явно был не прочь. Но Ладомир смотрел на это дело иначе.
— Я не удивлен, — резко отозвался витязь и мстительно добавил. — Особенно, если учесть, что в прошлый раз, помнится, вы все дрыхли на посту пьяные в доску.
Он не стал оглядываться на Звягу. Он и так знал, что тот сейчас стоит красный и злой. Ну ничего, будет в следующий раз знать, как друзей встречать. Не можешь признать, ладно, осадное положение — тоже можно понять, но поговорить он мог с ним, как с человеком? А то стоял, будто воды в рот набрал, да глазами вращал!
4
Городок был скорее большой весью, чем городом. Однако, ежели стены есть, корчма имеется — что еще надо, чтобы называться городом? Ладомир считал, что этого вполне достаточно.
Несмотря на вечернее время, корчма их встретила непривычно пустотой и совершенно чистыми столами. Только здоровенные тараканы метались туда-сюда в поисках еды и, не найдя, возмущенно шевелили длинными усами.
Ладомир застыл на пороге, посмотрел с подозрением на печального хозяина, и сурово спросил:
— Это корчма?
Корчмарь грустно кивнул, подтверждая смелую догадку воина, и Ладомир заметно повеселел.
— А где все? — Ладомир обвел рукой зал.
— А нет их больше, — вздохнул сокрушенно хозяин.
Сердце Ладомира екнуло.
— Неужто нечисть? — спросил он, подозревая, что твари сожрали уже полгорода.
— Она, проклятая, — ответил хозяин, становясь еще печальнее.
Ладомир уселся за стол, переваривая услышанное. Похоже, обстановка здесь и впрямь была накалена до предела. Зря он взъелся на Звягу.
— Надеюсь, твои соплеменники уже пируют в вирыи, — заметил витязь, имея в виду погибших горожан.
Хозяин неожиданно разозлился.
— В вирыи, говоришь? — сдвинул брови корчмарь. — Этих-то жадюг в вирый? Этих сквалыг? Этих… Этих…
Он запнулся, подбирая ругательство покрепче. Ошеломленный внезапной яростью хозяина Ладомир попробовал мягко возразить:
— Ну зачем же такое о покойниках?
Хозяин посмотрел на него так, будто он сморозил несусветную глупость.
— О каких еще покойниках ты говоришь? — вкрадчиво спросил он.
— Как о каких? Ты же сам только что сказал, что нечисть извела народ.
— Да уж лучше бы она их извела! В желудках нечисти им самое место! — взвился корчмарь.
— Э-э-э, постой шуметь, — решительно прервал его Ладомир. — Ты хочешь сказать, что горожане живые и здоровые?
— Да живые, живые! Такие сами кого хочешь изведут! Скупердяи, Ящер их побери! Они думают, что у меня еда на дереве во дворе растет. А до того, что цены на базаре подскочили им, видите ли, дела нет. Да и как им не подскочить, когда крестьяне боятся из сел нос высунуть. Посадник, конечно, организовал обозы, выделил дружинников, но так за охрану приходится доплачивать, вот цены и растут. Так и мне не в убыток же работать!
Корчмарь выговорился и замолчал, переводя дух.
— Ну, местные, понятно, могут дома чем-нибудь перебиться, а куда же приезжие делись? — спросил вполголоса Ладомир, впрочем, не особенно рассчитывая получить ответ.
— Да вы, в общем-то, первые за неделю, — корчмарь как-то странно взглянул на них, — кто вот так, в одиночку, из леса вышел, да еще живыми.
— Живыми?
Корчмарь кивнул.
— До вас только мертвяки разные шастали. Иногда выйдет такой из леса, по всему видать, свеженький, так его от живого и не отличишь. Поэтому без волхва никого и не пускают. Ну так что, вы будете ужинать, али как?
В его голосе послышалась нескрываемая надежда и Ладомир усмехнулся.
— Куда же нам деваться.
Корчмарь просветлел лицом и кинулся подымать заснувшее хозяйство. Очаг в харчевне запылал, а на вертеле вскоре очутился хорошенький поросенок.
Но Ладомир уже посерьезнел.
— Послушай, Виста. Как я понимаю, у тебя есть некоторый опыт в области чародейства и прочего… — он недоговорил, состряпав брезгливую гримасу. — Так вот, перед тем как окончательно заткнуться, вештица ляпнула кое-что. Кое-что странное — якобы сгинет скоро князь наш. А ты, говорит она и на меня смотрит, и привезешь смерть ему. Что думаешь про это?
Самоконтроль, напомнила себе Виста, витязь хоть и молод, да не дурак, вон как глазами зыркает!
— Ладомир, во-первых, она могла просто пугать. Во-вторых, пророчества не всегда сбываются. И, в-третьих, вспомни, я ведь не зря спрашивала, что ты везешь в Киев? Быть может, нападение гуля и слова вештицы как-то связаны?
Озадаченный Ладомир крепко задумался, да так, что ни праздничный обед, устроенный довольными крестьянами, ни шумные проводы всем селом так и не смогли вывести его из этого непривычного для него состояния.
Глава пятая
1
Дорога резко повернула и зазмеилась вскоре вдоль небольшой тенистой речки. В ее прохладных водах, точно насмехаясь над изнывающими от палящего зноя путниками, то и дело плескались рыбешки. И каждый их всплеск заставлял витязя болезненно морщиться. Наконец он не выдержал и остановил лошадь.
— Все, Виста, я так больше не могу. Я уже совсем спекся в этой проклятой кольчуге! Мне нужно срочно остыть. Надеюсь, ты не против? Вот тут и место подходящее.
Ладомир махнул рукой в сторону реки.
— А нечисть? Ты забыл про нее? — напомнила ему девушка.
— Какая нечисть? — воскликнул витязь. — Ты видела хоть кого-нибудь?
— А вештица?
— Причем здесь вештица? То было ночью, а сейчас день. Да и город рядом, а так близко обычно ни одна тварь не подходит.
— Так-то обычно, — Виста усмехнулась. — Обычно разбойников из леса палкой не выгонишь, а тут сами повылазили.
Виста возражала больше по привычке. Витязь, пожалуй, был прав. Несмотря на предупреждения Варги, дорога оказалась на редкость спокойной. А вештицу они сами решили извести. В общем, предложение витязя выглядело заманчивым, но купаться в его обществе…
Пока она раздумывала, Ладомир скатился с лошади и стал поспешно ее расседлывать.
— Тебе-то, конечно, хорошо, ты человек привычный, — неожиданно заявил он.
— Ты о чем это? — Виста бросила на него подозрительный взгляд.
— Ну, как же, вы там, на юге без воды обходиться приучены, вам все нипочем — и жара, и грязь.
Прежде чем она успела что-либо возразить, он торопливо скрылся в прибрежных кустах. Спустя пару минут выметнулся уже раздетый, в два длинных прыжка добрался до берега и, подняв тучи брызг, бухнулся в речку, провожаемый завистливым взглядом девушки.
Чтобы избавить себя от излишнего расстройства, Виста вытряхнула из сумки щетку со скребницей и взялась за лошадей. Проще было, конечно, подождать до города, там, на постоялом дворе всегда найдется, кому их почистить, разобрать хвосты и гривы, расчистить копыта. Но просто сидеть и наблюдать за резвящимся в речке Ладомиром было выше ее сил.
Закончив со своей парой, девушка приступила к лошадям витязя, а Ладомир все еще купался, издавая при этом столько шума, будто в речке бултыхалась вся киевская дружина вместе с лошадьми. И Виста ни на секунду не усомнилась — витязь шумел нарочно, он явно пытался соблазнить ее сначала купанием, а потом…
Ну уж нет, усмехнулась она, не дождется. Искупаться она, конечно, искупается, все-таки его отчаянное плескание цели своей достигло — Висту нестерпимо потянуло в прохладную воду — но не более того! Осталось только подумать, как обезопаситься.
— Эй, Ладомир, — позвала она. — Будь добр, отплыви подальше от берега.
— Зачем это?
На лице его отразилось искреннее удивление, но Виста ничуть ни сомневалась, что он притворяется.
— У тебя что, в боях все мозги вышибли? — она постучала себя по лбу.
— Ремесло воина связано со многими тяготами и лишениями, — заметил он с самым серьезным видом.
— Ты что, издеваешься? — вспылила она. — Я тоже хочу искупаться!
— А-а, так бы и сказала, — кивнул он. — Но у тебя нет никаких причин опасаться за свою честь. Я все-таки не тать какой, а княжий дружинник.
Виста скрипнула зубами. Ага, конечно, никаких причин! А то она не знает, мужику только покажи голую бабу, он ведь мигом звереет. Она хорошо помнила своих однокашников по клановой школе. Они тоже одно время обхаживали ее, но она быстро их отвадила. Причем без особых хлопот, ведь самый высокий среди них едва доставал ей до подбородка. То ли дело этот громила.
Виста придирчиво оглядела его оплетенное мускулами тело. С такими битюгами ей еще сражаться не приходилось. И хотя выглядел он вполне добропорядочно, береженого, как здесь говорят, и демоны берегут.
Она перевела взгляд на противоположный берег, до него было саженей тридцать, и улыбнулась.
— Ладомир, я тебя очень прошу, отплыви на тот берег, — попросила она. — И побудь там, пока я искупаюсь.
Ладомир насмешливо фыркнул, но все-таки послушно повернул на ту сторону. Плыл он с виду неспешно, как бы с некоторой ленцой, но каждый гребок был настолько мощен, что выносил его вперед на целую сажень.
— Только смотри осторожней, — донеслось до нее. — Здесь водяные могут баловать.
Тем временем Виста обнажила меч, зарядила арбалет и разложила все это на берегу. А когда Ладомир переплыл речку, она разделась и с огромным удовольствием погрузилась в воду. Быстро искупалась, не забывая приглядывать за витязем, но он вел себя достойно, и тогда Виста решилась немного поплавать.
В такой жаркий летний день из воды вообще не хотелось выходить. Хотелось спокойно понежиться в речной прохладе, не думая ни о недобитой ведьме, рыскающей где-то поблизости, ни о водяных, подстерегающих неосторожную купальщицу, вообще ни о чем. Хотелось всплыть на поверхность, подставить тело ласковым лучам заходящего солнца и забыть обо всем. О прошлом, настоящем и о будущем. Забыть о своем ремесле, о своем проклятом ремесле, превратившем жизнь в тень, в жалкое, уродливое подобие жизни, заполненное лишь смертью и ожиданием смерти.
Жизнь Ночного Лезвия — всего лишь ступенька на пути к смерти, так учили наставники. И жизнь Висты давно уже превратилась в бесконечный поединок с собой, со своими мыслями и желаниями, когда нельзя отвлечься и расслабиться, когда нет ничего личного, когда нет привязанности и нет любви.
Ощутив смутную тревогу, Виста встрепенулась, оглянулась на этот берег, на тот, и обомлела. Ладомир пропал! Стоило на мгновение забыться и вот она — неизбежная расплата!
Мир изменился в один миг — тревожно побагровел закат, подозрительно зашелестели листья в лесу, что-то темное мелькнуло в глубине реки и девушка в страхе поспешила к берегу. В голову полезли страшные образы бабы-яги, вештицы, водяного, о котором она сразу вспомнила ряд душераздирающих историй, рассказанных матерью еще в раннем детстве.
Виста была уже почти рядом с берегом, когда что-то вцепилось в ногу, рвануло вглубь. Она закричала, срываясь на противный бабский визг, которым она отродясь не визжала, в панике заметалась, поднимая тучи брызг, изо всех сил ударила ногами и почувствовала, что угодила в нечто твердое. Тут же хватка на ноге ослабла и девушка вырвалась. Что-то тяжелое громко плюхнулось позади, но Виста не решилась оглянуться.
Стрелой вылетела из воды, схватила меч и, затаив дыхание и боясь увидеть жуткую харю водяного, резко обернулась. Никого! Берег был совершенно пуст.
Сердце рванулось из груди, торопясь выскочить и найти место понадежнее, задрожали ноги, но девушка продолжала настороженно обшаривать глазами речку, готовая ко всему. Но по поверхности реки лишь мирно расходились последние круги.
Из середины реки вдруг что-то шумно вынырнуло, заставив ее подпрыгнуть на месте, но это был Ладомир. Живой и невредимый.
— Что с тобой, пошто кричала? — спросил он.
— Там… водяной… — едва смогла вымолвить она.
— Водяной? — хмыкнул витязь и едва слышно пробормотал. — Странно, на что это он позарился? Кожа да кости.
Но Виста услышала и сразу же вспомнила, в каком виде красуется перед ним! И что-то вдруг сложилось в голове — это был не водяной, это был он, это была шутка этого придурка!!
Виста не стала визжать, как на ее месте поступила бы обычная женщина, нет, она просто вогнала меч в ножны, подняла с земли заряженный арбалет и хладнокровно навела его на витязя.
— Ты, кажется, должен быть на том берегу, — ледяным тоном сказала она.
Ее взгляд сверкнул стальным блеском, располосовав витязя на мелкие кусочки-тряпочки, ошеломленный Ладомир шарахнулся прочь. Губы Висты скривились в довольной усмешке.
— Стреляю на счет три! Раз…
Ладомир плыл, пораженный не столько яростью девушки, сколько своей мальчишеской выходкой. Что с ним происходит? Можно было, конечно, сказать, что он просто пожалел Висту и решил немного пошутить, дабы ее подбодрить. У него ведь и впрямь сердце кровью обливалось, глядя на нее. Постоянно настороже, постоянно что-то выглядывает, прислушивается, ни на миг не расслабится. Она даже купалась напряженная как струна, готовая в любой миг отразить атаку.
Но, так или иначе, его шутка была верхом глупости и чистым мальчишеством. А ведь в пятнадцать лет он вел себя с девушками куда серьезнее и солиднее! В чем же дело?
Скрепя сердце, Ладомир вынужден был признаться себе, что в присутствии Висты он просто терял голову. Она вызывала настоящую бурю противоречивых чувств и мыслей.
А вдруг она приворожила его? Не мог же он в самом деле влюбиться? С чего бы это? Что он мог в ней найти? Всего лишь склочная и неблагодарная девица. Но, отчаянно распихивая во все стороны благоразумные мысли, в голову упрямо проталкивался прекрасный образ разъяренной амазонки!
Образ обнаженной Висты прочно отпечатался в его памяти. Ладомир запомнил все, вплоть до мельчайших подробностей, вплоть до маленькой татуировки под левой грудью, изображавшей три скрещенных клинка.
2
Проводив витязя горящим от гнева взглядом, она отбросила арбалет и торопливо оделась.
Каков же он все-таки мерзавец! Она старалась, чистила его коней, а он… Скотина! Тупая и безмозглая, впрочем, как и вся их мужская порода!
Эх, зря она не всадила ему в башку стальной болт, злобно подумала Виста, и торопливо одернула себя. Великие боги, откуда столько эмоций? Она попробовала отстраниться, взглянуть на себя со стороны и ужаснулась. С чего же это она так взъелась на парня? Ведь он и пальцем ее не тронул. Подумаешь, увидел голой, а с каких это пор она стала стыдиться своего тела? Что же на нее нашло?
Ответ на этот вопрос уже давно маячил на поверхности сознания, ожидая, когда на него обратят внимание. В конце концов, стиснув чувства в кулак, Виста буквально заставила признаться самой себе — да, несмотря ни на что, этот парень ей симпатичен. Но это всего лишь небольшая, ни к чему не обязывающая симпатия. Все-таки она с ним не первый день и успела убедиться, что он порядочный человек, смелый воин и вообще…
Ярость и гнев постепенно улеглись, и Виста сейчас же ощутила чей-то пристальный взгляд. Она нахмурилась, глянула в сторону витязя — все в порядке, сосредоточенно плывет к берегу.
Виста пробежала глазами по всем лесным уголкам, откуда могли следить, и невольно вздрогнула, наткнувшись на два крупных выпученных глаза, выглядывавших из-под массивной коряги, застрявшей на повороте реки.
— Ладомир!
Голос дрогнул, сорвавшись на визг, и Виста покраснела. Проклятие, еще окажется, что она испугалась какой-нибудь безобидной зверюги!
Но, чем дольше она вглядывалась в эти мутные водянистые глаза, тем больше понимала, что в воде таилась вовсе не зверюга. Уж слишком осмысленным был взгляд этого существа.
Это водяной — вдруг с ужасом осознала девушка. Может быть Ладомир и не хватал ее за ноги? Может она напрасно обошлась с ним так сурово?
Она украдкой оглянулась на выходящего из воды витязя, но тот все же заметил.
— Ну, чего глазами зыркаешь? Отвернись, — пробурчал он, ныряя за кусты. — На нее небось разочек глянул, так чуть не убила, а сама пялится во все глаза, бесстыдница. Да чуть что — визжит, как порося недорезанная.
Виста настороженно следила за водяным и почти не слышала ворчания Ладомира. Да, собственно, и не хотела слышать. Все-таки это он за ногу цапнул — она хорошо разглядела мощный синяк под глазом!
— Чего шумим?
Он подошел, встал рядом, и Виста, ощутив его плечо, сразу почувствовала себя гораздо спокойнее. Ладомир проследил за ее взглядом, удивился.
— Ты глянь-ка, наглец какой! Пойдем, покалякаем.
— Это водяной? — тревожно спросила девушка, держась за витязем.
— Вряд ли, мелковат больно, омутник, скорее. Ты его не боись, коли в воде не напал, на берег не выскочит — у него вместо задних лап хвост.
Ладомир шагнул к самому краю берега.
— Эй, пучеглазик, чего ты тут делаешь? Небось, за ней подглядывал? — он кивнул на Висту. — Слаб ты, видать, на наших баб.
Существо что-то забулькало в ответ, приподнялось над водой, показав крупную башку бледно-серого цвета, с двумя крохотными рожками.
— Еще чего, нужны мне ваши страшные, уродливые девки, — сказало существо тонким голоском и вновь погрузилось в воду, оставив снаружи только пупырчатую макушку и глаза.
— Во как он про тебя, — Ладомир оглянулся на девушку и та не сдержалась:
— Что ты на меня все пялишься, ты на чудо это речное смотри!
Ладомир погрустнел и перевел взгляд на «чудо речное».
— Никакое это не чудо, это омутник, — проворчал он и обратился к существу. — Ну давай, парень, сказывай, зачем здесь?
— Глупый человек, — сообщил омутник, высунувшись на мгновение, — ничего я тебе не скажу.
— Ты прекращай обзываться. Не хочешь говорить — не надо. Только скажи хотя бы что ж не напал, пока мы купались? Верно, меня испугался, вижу, ты парнишка хиловатый, — Ладомир хитро подмигнул Висте.
Омутник, как впрочем и любая иная нечисть, по природе своей отличался обидчивостью и вспыльчивостью. Именно на это витязь и рассчитывал. И он не обманулся в своих расчетах.
— Еще чего, видали мы таких, едали мы таких! — взвился омутник. — А ты вот сунься сейчас в воду, и я не посмотрю ни на какие запреты водяного, враз на дно утащу! Вот попробуй — сунься!
— Ладно хорохориться-то, раньше нужно было храбрость свою выказывать, а то водяной, водяной. А с чего это водяной так полюбил нас?
— Глупый человек, водяной не может вас любить, потому что вы — люди. Просто ему такой приказ вышел.
— Ничего себе, — прошептал пораженный витязь, повернулся к Висте. — А ведь и Варга тоже, по приказу.
Девушка кивнула, лихорадочно соображая. Оказывается, вовсе не случайно их дорога оказалась столь спокойной. Скорее всего, это было дело рук Драги, но вот что же такого ценного вез витязь в том футляре, если ради этого пришлось приструнить окрестную нечисть?
— Это Драга, я уверена, — прошептала Виста. — Но попробуй выяснить это у него. Только помягче, подобрее.
Ладомир согласно закивал, подсел чуть ближе к воде, но омутник опасливо отплыл подальше. Витязь недовольно скривился и плеснул в нечисть водой.
— Эй, чудо ты пупырчатое, кто же это стал вашим водяным заправлять, небось колдун какой-нибудь?
— Это уже не твое дело, человечишко! Радуйся, что живым ушел из моих лап.
— Ах ты тварь неумытая, это ты радуйся, что я тебя за хвост не выловил да башкой об дерево не приложил! — рассердился витязь. — Смотрю я, ты только болтать мастер, а сам водяного до смерти боишься, и даже не знаешь, кто теперь командует в вашей речке!
— Это я боюсь? — пронзительно взвизгнул омутник, но неожиданно умолк и согласился. — Да, боюсь. Он у нас знаешь какой, иной раз как треснет…
Омутник опечаленно погрузился в воду.
— Так значит это водяной запретил тебе трепаться о вашем хозяине? — продолжил гнуть свое Ладомир.
— Нет, ничего он не запрещал. Потому что он вообще не говорил про него. Но я и так знаю. И вся река знает. Да что река, весь лес про то знает!
— Верно это колдун какой-то, так?
— Это великий маг и великий воин. Скоро и вы, жалкие людишки, узнаете о нем. Когда смерть придет в ваши дома, вы узнаете. Тогда вы все узнаете, но будет поздно ибо сгинет род человеческий от нашего праведного гнева!
— Вот завернул-то, — витязь демонстративно зевнул. — Ты либо спятил, парень, либо болтовни колдунишки своего наслушался. Он что, собирается войну объявить всему человечеству? И кто, хотел бы я знать, вступит в бой с дружиной, уж не твоя ли братия? — скривил губы в усмешке Ладомир. — Эх, рыбья твоя башка, охмурил он вас всех, а вы и уши развесили.
— Сам ты рыбья башка! — яростно вскрикнул омутник. — Он спаситель наш! Скоро, очень скоро придет конец вашему проклятому роду!
— Утомил ты меня своими ругательствами. Ладно бы за себя, да за нее — я бы еще стерпел, но за род людской ты у меня сполна ответишь, жабья морда! — рявкнул витязь. — Виста, арбалет тащи, щас как вдарю промеж глаз.
Круглые глаза омутника еще больше округлились и он резво ушел под воду. Ладомир расхохотался.
— Ладно, пошли седлать коней. Этот балабол больше не появится.
Витязь зашагал прочь от берега. И в этот момент тяжелый, покрытый тиной, камень мелькнул в воздухе. Услышав всплеск, Ладомир резко развернулся, и это спасло его — камень лишь чиркнул по затылку. Виста не удержалась и прыснула в кулак.
— Ты чего ржешь? Он чуть не убил меня! — разозлился витязь, метнул злобный взгляд на омутника, показавшегося над водой, прорычал. — Ах ты, помет лягушачий, не боишься, что водяной тебе башку открутит?
— Ты сам первый начал! — закричал в ответ омутник. — Я защищался!
— Пойдем, Ладомир, — улыбающаяся Виста обхватила витязя за плечи и с трудом развернула его. — Хватит, а то я со смеху помру.
— Да, очень смешно, — Ладомир недовольно сбросил ее руку. — Мне какой-то бородавчатый урод едва голову не разбил, а ей смешно.
3
Уже смеркалось, когда они приблизились к стенам Быстрицы. Подъезжая к воротам, Ладомир сразу обратил внимание на удвоенное число стражников, а также на мощнейший чесночный запах, разивший за версту. Конечно, было бы странно, если бы его вообще не было, но чтобы такой силы…
Складывалось впечатление, что местные жители не только употребляли его в пищу, но еще и обмазывались им с ног до головы. Впрочем, о причине такой жгучей любви к чесноку Ладомир догадывался.
А вот Виста, похоже, не сообразила, что к чему, и потому рискнула остановить лошадь прямо в паре десятков саженей от ворот. И сразу же среди стражников наметилось некоторое оживление. Особенно среди лучников на башне.
— Ты что, спятила? Не останавливайся, — зашептал он, сделав страшное лицо.
— Я, конечно, знаю о полезных свойствах чеснока, — прошептала в ответ Виста, — но мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому аромату. Похоже, блюда из чеснока составляют основу местного рациона?
— Пожалуйста, трогай живее, если не хочешь получить дырку в башке.
Виста пожала плечами и послала лошадь вперед.
— Неужели они так болезненно переносят насмешки над их вкусами? — пробурчала она, наблюдая, как стражники перегораживают дорогу.
Четверо дюжих гридней стояли перед ними, недоброжелательно зыркая из-под нахмуренных бровей. А за их спинами уже застыли наготове несколько лучников. Ладомир обежал стражей пытливым взглядом и, наткнувшись на знакомое лицо, заулыбался.
— Эй, Звяга, ты разве не признал меня? Это ж я, Ладомир! Разве мы не славно провели с тобой время, в последнюю нашу встречу?
Гридень ответил ему подозрительным взглядом и осторожно сказал:
— Может я и признал, да только времена ныне такие, что и глаза могут обмануть.
— Понимаю-понимаю, — кивнул Ладомир. — Мы уже слышали, что в лесу неспокойно, но разве мы похожи на упырей? Или на леших? И, вообще, вы нас внутрь пустите, али нам здесь ночевать?
— Стой покуда здесь. Придет волхв — рассудит, человек ты, или тварь ночная.
— Видать дела у вас совсем плохи, — сочувствующим голосом сказал Ладомир. — А мы ведь старались, пыль дорожную смывали. Думали, сойдем за людей, ан нет. Времена ныне действительно другие — человека от нечисти теперь только волхв отличить может. Кто же это вас так напугал?
Но ему больше никто не ответил. По всей видимости, Звяга исчерпал весь запас доверия к человеку, похожему на Ладомира. Однако долго ждать не пришлось. За шеренгой воинов мелькнула белая фигура и стражники расступились, пропуская волхва вперед. Волхв внимательно оглядел приезжих, задержал взгляд на Висте, и та, почувствовав давление на мозг, немедленно поставила мысленный заслон. Волхв чуть улыбнулся краешком губ.
— Выглядят, конечно, подозрительно, но это люди, — с усмешкой сказал он. — Можете пропускать.
Дружинники заметно расслабились, освободили дорогу, пропуская всадников. Проезжая мимо волхва, Ладомир состряпал обиженное лицо:
— Нехорошо, отец, княжьих дружинников подозрительными обзывать.
Волхв промолчал, даже не оглянулся, зато откликнулся повеселевший Звяга.
— Да ты не обижайся, Ладомир. Положение у нас такое, что… — он сокрушенно махнул рукой. — Хужее не бывает.
В голосе дружинника послышались заискивающие нотки. Ему явно было неудобно перед приятелем, да и повторить прошлую гулянку он явно был не прочь. Но Ладомир смотрел на это дело иначе.
— Я не удивлен, — резко отозвался витязь и мстительно добавил. — Особенно, если учесть, что в прошлый раз, помнится, вы все дрыхли на посту пьяные в доску.
Он не стал оглядываться на Звягу. Он и так знал, что тот сейчас стоит красный и злой. Ну ничего, будет в следующий раз знать, как друзей встречать. Не можешь признать, ладно, осадное положение — тоже можно понять, но поговорить он мог с ним, как с человеком? А то стоял, будто воды в рот набрал, да глазами вращал!
4
Городок был скорее большой весью, чем городом. Однако, ежели стены есть, корчма имеется — что еще надо, чтобы называться городом? Ладомир считал, что этого вполне достаточно.
Несмотря на вечернее время, корчма их встретила непривычно пустотой и совершенно чистыми столами. Только здоровенные тараканы метались туда-сюда в поисках еды и, не найдя, возмущенно шевелили длинными усами.
Ладомир застыл на пороге, посмотрел с подозрением на печального хозяина, и сурово спросил:
— Это корчма?
Корчмарь грустно кивнул, подтверждая смелую догадку воина, и Ладомир заметно повеселел.
— А где все? — Ладомир обвел рукой зал.
— А нет их больше, — вздохнул сокрушенно хозяин.
Сердце Ладомира екнуло.
— Неужто нечисть? — спросил он, подозревая, что твари сожрали уже полгорода.
— Она, проклятая, — ответил хозяин, становясь еще печальнее.
Ладомир уселся за стол, переваривая услышанное. Похоже, обстановка здесь и впрямь была накалена до предела. Зря он взъелся на Звягу.
— Надеюсь, твои соплеменники уже пируют в вирыи, — заметил витязь, имея в виду погибших горожан.
Хозяин неожиданно разозлился.
— В вирыи, говоришь? — сдвинул брови корчмарь. — Этих-то жадюг в вирый? Этих сквалыг? Этих… Этих…
Он запнулся, подбирая ругательство покрепче. Ошеломленный внезапной яростью хозяина Ладомир попробовал мягко возразить:
— Ну зачем же такое о покойниках?
Хозяин посмотрел на него так, будто он сморозил несусветную глупость.
— О каких еще покойниках ты говоришь? — вкрадчиво спросил он.
— Как о каких? Ты же сам только что сказал, что нечисть извела народ.
— Да уж лучше бы она их извела! В желудках нечисти им самое место! — взвился корчмарь.
— Э-э-э, постой шуметь, — решительно прервал его Ладомир. — Ты хочешь сказать, что горожане живые и здоровые?
— Да живые, живые! Такие сами кого хочешь изведут! Скупердяи, Ящер их побери! Они думают, что у меня еда на дереве во дворе растет. А до того, что цены на базаре подскочили им, видите ли, дела нет. Да и как им не подскочить, когда крестьяне боятся из сел нос высунуть. Посадник, конечно, организовал обозы, выделил дружинников, но так за охрану приходится доплачивать, вот цены и растут. Так и мне не в убыток же работать!
Корчмарь выговорился и замолчал, переводя дух.
— Ну, местные, понятно, могут дома чем-нибудь перебиться, а куда же приезжие делись? — спросил вполголоса Ладомир, впрочем, не особенно рассчитывая получить ответ.
— Да вы, в общем-то, первые за неделю, — корчмарь как-то странно взглянул на них, — кто вот так, в одиночку, из леса вышел, да еще живыми.
— Живыми?
Корчмарь кивнул.
— До вас только мертвяки разные шастали. Иногда выйдет такой из леса, по всему видать, свеженький, так его от живого и не отличишь. Поэтому без волхва никого и не пускают. Ну так что, вы будете ужинать, али как?
В его голосе послышалась нескрываемая надежда и Ладомир усмехнулся.
— Куда же нам деваться.
Корчмарь просветлел лицом и кинулся подымать заснувшее хозяйство. Очаг в харчевне запылал, а на вертеле вскоре очутился хорошенький поросенок.