Грацкий Вячеслав. Заговор Древних

   Чья-то рука с силой выдернула девушку на поверхность, и Виста едва не вскрикнула от радости. Ладомир был живой и невредимый.
   — Где мы? — выдохнула Виста.
   Сквозь царивший здесь кромешный мрак Виста с трудом разглядела подземный грот, посреди которого и располагалось озерцо, в которое они угодили.
   Рассмотрев невдалеке чернеющую кромку берега, Виста махнула в его сторону рукой.
   — Быс…
   Договорить она не смогла. От холода перехватило дыхание, и Виста с ужасом ощутила, как цепенеют мышцы, и как ее тело будто бы растворяется в воде, теряя всякую чувствительность.
   Она попыталась применить какое-нибудь заклятие для согрева, но мысли почему-то ускользали, расползаясь сонными и ленивыми мухами.
   Отобрав у нее меч, Ладомир сгреб Висту за шиворот и, подгребая одной рукой, поплыл к берегу.
   — Я сама, — хотела она сказать, но стучавшие зубы превратили ее слова в бессмысленный набор звуков.
   Выбравшись на берег, Ладомир бережно положил Висту на землю. Сбросил с плеча перевязи с мечами и быстро огляделся, надеясь найти хоть что-то на растопку, но грот заполняли лишь камни. Ни деревца, ни кустика, ничего.
   Ладомир тяжело вздохнул и, ничего не говоря, стал раздевать Висту.
   — Какого демона… — и вновь она не смогла ни сказать, ни даже толком подумать, а уж о том, чтобы дать витязю по рукам, а лучше по морде можно было только мечтать.
   Раздев Висту донага, витязь быстро растер ее с головы до пят. Виста лежала безмолвно и беспомощно. У нее не осталось сил не только на то, чтобы сопротивляться, она и смутиться-то уже не могла. Сейчас ей было все равно.
   И еще очень хотелось спать. Но как раз этого Ладомир ей и не дозволял, звонкими пощечинами возвращая в сознание, едва она закрывала глаза.
   А потом к ней вернулись чувства. И она с превеликой радостью возблагодарила богов за то, что в гроте стояла тьма. И не только потому, что она лежала голая, но и потому что ее лицо сейчас — она знала точно — было залито красным.
   — Тебе лучше? — спросил витязь.
   Она хмуро кивнула, раздумывая — дать ли ему в морду или поблагодарить?..
   — Тогда с помощью своей магии разведи огонь, надо подсушить одежду, сможешь?
   Виста мысленно перебрала имеющиеся заклятия. Сотворить такой же мощный столб огня, как в тот раз, уже не выйдет, вещицу ту она уже израсходовала. Можно, конечно, и своими силами, но надолго ее не хватит. Впрочем, для того, чтобы подсушиться много огня не надо.
   — Да, я могу.
   — Вот и начинай колдовать, а я пока выжму одежду.
   Виста проговорила нужные слова, развела ладони и промеж них тотчас вспыхнул огненный шар. Затем она убрала руки, шар заколыхался, но остался висеть в воздухе.
   — С тобой не пропадешь, — восхищенно заметил витязь, выжимая одежду Висты. — И долго он так?
   — Нет, но на просушку должно хватить.
   Ладомир разложил возле огня ее одежду.
   — Ближе к огню давай, — буркнул он, заметив как Виста смущенно отодвигается от огненного шара. — Не бойся, я не смотрю.
   Он отвернулся, и стал разглядывать огромные валуны, загромождавшие грот.
   — А ты что же? — спросила Виста. — Не будешь?
   — Нет. На мне и так уже почти все высохло. Мы тут привычные к холоду, не то что на вашем юге.
   Ладомир озадаченно поскреб затылок. Надо бы было осмотреть весь грот, но лазить в такой темноте по этим камням…
   — Мы в ловушке? — спросила Виста.
   — Возможно. Чтобы просто убить, достаточно было понатыкать здесь колья, ан нет. Постелили мягко. Ладно, ты посиди пока, а я вокруг похожу.
   Как Ладомир и ожидал, это оказалось нелегко. Чтобы не угодить в какую-нибудь расщелину и не сломать ногу, витязь двигался очень медленно и предельно осмотрительно.
   Когда под ногами хрустнуло, Ладомир замер и почему-то сразу подумал, что это человеческие кости. Да и чему тут еще хрустеть-то? Вопрос другой — умер ли несчастный от голода или его убили?
   Ладомир внимательно осмотрел останки, но нащупал лишь фрагменты костей, лежавшие в куче то ли песка, то ли порошка. Может и не человек вовсе…
   Витязь внимательно поискал еще что-нибудь, но безуспешно — ни одежды, ни оружия, ни доспехов.
   С другой стороны, откуда им здесь взяться? В отличие от таких пуганых зайцев, как они с Вистой, народ обычно ложится спать в чем мать родила.
   Когда Ладомир вернулся, Виста уже одевалась и приветливо помахала ему рукой.
   — Что-нибудь нашел? — спросила она.
   Витязь молча поднес к огню горсть найденного порошка. Он имел светло-серый цвет и ничуть не напоминал пепел.
   — Что это? -
   — Если бы знать.
   Ладомир выбросил порошок и перевел взгляд на озерцо.
   — В такой темноте мы можем ходить среди этих завалов сутками, но так ничего и не найти, — сказал он. — Думаю, надо бы сначала поискать в этом озере. Возможно, тут найдется подводный проход к реке.
   — Эй, ты хочешь, чтобы я снова замерзла? — нахмурилась Виста. — Или ты решил снова меня раздеть, полапать…
   Он бросил на нее тяжелый взгляд, и Виста замолчала, ощутив, что несет несусветную чушь.
   — На берегу мы скорее ноги переломаем, — сказал он. — А эта вода обязательно должна соединяться с речкой.
   — Почему ты так уверен?
   Ладомир пожал плечами.
   — Я уверен, что надо проверить наиболее доступный путь, а потом перейти к более сложному.
   Виста не успел ни возразить, ни согласиться. Среди валунов раздались чьи-то шаги, и Ладомир с Вистой прянули в стороны, ощетинившись мечами.
 

5

 
   Но глазам предстало вовсе не чудище. Из-за камней вышла девушка. Маленького роста, с копной густых и длинных, до колен, волос.
   Догоравший шар еще давал немного света и Ладомир сразу же увидел, что незнакомка была невероятно красива.
   Девушка робко приблизилась, испуганно и одновременно с надеждой приглядываясь к ним. Ладомир смущенно закашлял и решительно воткнул клинок в землю. Девушка приветливо помахала рукой и улыбнулась, вызвав у витязя ответную улыбку.
   Виста убрала свой меч значительно позже. Не нравилась ей эта красотка, ох, как не нравилась! И дело было не в том, что она строила глазки витязю. И не в том, что Ладомир тупо лыбился на нее и чуть не слюной истекал. Дело было в том, что таким девушкам просто неоткуда было здесь взяться!
   — Ох, я так рада, что нашла здесь хоть одну живую душу! — воскликнула незнакомка.
   Виста приподняла бровь. Она сказала — одну?..
   — И вдвойне рада встретить столь могучего богатыря, — продолжала щебетать девушка.
   Она посмотрела на Ладомира таким восхищенным взглядом, что тот невольно выпятил грудь, подбоченился.
   — А ты давно здесь? — холодно спросила Виста, ее колючий взгляд пронзил незнакомку насквозь.
   — Не знаю, — погрустнела девушка. — Здесь так темно. Если бы вы не зажгли огонь, я бы никогда вас не нашла. У вас есть что-нибудь из еды, я страшно проголодалась.
   — К сожалению, нет, — Ладомир прокашлялся. — Должен признать — коварство корчмаря застало нас врасплох. Мы едва смогли прихватить оружие, какая уж там еда. Но я обещаю, что мы обязательно выберемся отсюда. А ежели какая нечисть сунется, будь спокойна, мы тебя защитим.
   — А здесь есть нечисть? — глаза девушки расширились.
   — Ну, не знаю, — признался Ладомир. — А ты ничего подозрительного не видела?
   Она отрицательно покачала головой.
   — Ну и хорошо. Теперь все твои неприятности позади. Мой меч-кладенец управится с любой нечистью.
   Всхлипнув, девушка бросилась ему на грудь. Из глаз неудержимо хлынули слезы, и витязь успокаивающе погладил ее по роскошным волосам.
   — Ладомир, — злым голосом позвала Виста витязя. — Кто-то собирался лезть в воду, искать проход.
   — Да? Ах, да, конечно, но, видишь ли… — Ладомир замялся. — Ведь она останется одна?
   — Я присмотрю за ней.
   — Но ведь у тебя нет Лунного меча.
   — Но я не могу лезть в воду, я же снова замерзну.
   — Ты ведь ведьма, вот и наколдуй что-нибудь от холода. Я на тебя рассчитываю.
   Взгляд Висты обрушился на Ладомира и девчонку, испепелил и изорвал их на мелкие кусочки, но они этого и не заметили. Все также стояли, обнявшись, и пожирали друг друга глазами.
   Виста зло сплюнула и, подобрав подходящее заклятие от замерзания, прыгнула в воду. Ладно, может оно и к лучшему. Видеть, как эти двое строят друг другу глазки было выше ее сил.
   Подводный ход Виста обнаружила почти у самого дна. Мысль всплыть наверх и сообщить об этом она отогнала сразу. Наверняка, эта сладкая парочка уже перешла к активным действиям, так зачем же мешать им?
   И вообще, что она так переживает? Вот выберутся наружу и все, хватит с нее. Она сама по себе, а он пусть дальше идет, спасает своего князя.
   Все Ночные Лезвия умели подолгу обходиться без воздуха. К тому же у Висты было наготове заклятие, позволявшее увеличить пребывание под водой еще больше.
   Но сразу она не стала его накладывать, приберегая силы для более важных вещей. Ибо еще слишком свежи были воспоминания о недавней схватке витязя с омутником.
   Она продвигалась осторожно, пристально вглядываясь в темноту тоннеля. Было бы неплохо и здесь магией подсветить, но… Хватит, пожалуй, на сегодня магии, сердито сказала она себе, наколдовала уже на свою голову. Не зажги она огненный шар, может та дрянь и не прибежала бы.
   Стоп! Девушка нахмурилась. Из-за всех этих переживаний она напрочь забыла о том, что эта бесстыдная девка может быть нечистью!
   Но, если так, почему же тогда Виста ничего не почувствовала?
   С другой стороны, а могла ли она вообще что-либо почувствовать? Ее едва не трясло от гнева и, кроме своих оскорбленных чувств, она вообще ничего не замечала.
   Великие боги, неужели из-за этого железноголового витязя она окончательно утратила рассудок?
   Тоннель закончился и Виста быстро устремилась вверх, туда, где сквозь толщу воды смутно белела луна.
   И вдруг Виста вспомнила, что именно насторожило ее в незнакомке в первые минуты встречи. Чересчур красивое лицо, чересчур сладкий голос, все в ней было чересчур. Ее красота была нечеловеческой, потому что люди не бывают столь красивыми и совершенными. Она напомнила Висте о Змиулане, о его нечеловеческом обаянии…
   Великие боги! Сердце Висты екнуло от страшной мысли, взорвавшей последние сомнения, и она рванулась изо всех сил назад. Какая же она дура, неужели рядом с витязем она растеряла все навыки, всю хватку? Ну и бес с ней, с хваткой, пришла вдруг отрезвляющая мысль, главное сейчас — успеть к Ладомиру!
 

6

 
   Неземная красота девушки потрясла витязя. Оборотень и подземный грот, князь Владимир и Виста, события и образы последних дней быстро отступили куда-то на задворки мыслей. Осталась лишь она и ее божественное очарование.
   Это и было счастье — видеть ее, находиться рядом, дышать тем же воздухом. Это и была истинная любовь. А он, глупец, полагал, что любит Висту, о-о, как же он был слеп! Но теперь он прозрел, ибо вот оно, единственное в мире существо, достойное великой Любви! Вот за кого он бы мог отдать всю свою жизнь без остатка и сожаления.
   Лицо незнакомки приблизилось, ее руки коснулись его тела, и Ладомир будто вспыхнул изнутри. Его охватила дрожь и предвкушение невероятного блаженства. Он мягко обнял девушку, боясь помять ее нежное тело своими жесткими, мозолистыми руками. Когда их губы сомкнулись, волна наслаждения ударила в голову, перехватив дыхание, и его сердце замерло в ожидании чуда.
   А потом как будто весь мир обрушился на него, и грудь сдавила неимоверная тяжесть. Витязь попытался вдохнуть воздух, но не смог, и тогда его грудь взорвалась, и Ладомир ухнул во тьму…
   Виста выметнулась из воды, бормоча боевое заклинание, и сразу приметила ее — огромную черную змею, кольцом обвившую витязя.
   Молния рванулась из рук Висты раньше чем она успела о чем-либо подумать. Тьму разорвала ослепительная вспышка, но, в самый последний миг, испугавшись за Ладомира, Виста дрогнула, и огромный валун на берегу лопнул, разбрызгивая осколки.
   Они уставились друг на друга, гигантская змея и Виста, и счет дальше пошел на мгновения. Миг — смертоносные кольца разжались, выронив бесчувственное тело. Миг — змея сжалась в пружину, готовясь к броску. Миг и в воздухе сшиблись две молнии — ослепительно-белая и черная.
   А еще через мгновение на землю посыпались обугленные останки змеи и пахнуло горелой плотью.
 

7

 
   Разбитое тело едва слушалось. Ладомир с большим трудом разлепил непослушные веки и увидел склонившуюся над ним Висту. Рядом с ней в воздухе висел небольшой огненный шарик.
   — Где мы? — он был настолько слаб, что не услышал собственного голоса.
   — Там же, где и раньше, в подземелье.
   — А почему свет?
   — Это я зажгла, — терпеливо объяснила девушка, — чтобы осмотреть тебя.
   — Ты не должна… Ты можешь…
   — Забудь об этом, я в порядке, а вот тебе повезло меньше. Хотя кто-либо другой на твоем месте… И откуда вы, богатыри, такие здоровые беретесь?
   — Что со мной было? — Ладомир помнил лишь, как тонул в море блаженства, и как резко все оборвалось.
   — А где… — он запнулся, вспомнив, что не успел узнать имени прекрасной незнакомки. — Она…
   Но Виста прекрасно его поняла.
   — Змея-то подколодная? Да вон она, — Виста махнула рукой за спину.
   — Не надо так…
   Ладомир напрягся и заставил свое истерзанное тело приподняться. Однако вместо живой и невредимой девушки он увидел только обугленные кольца гигантской змеи.
   — Что это? Местное чудище? И ты справилась? Но где же она, с ней что-нибудь случилось? — он с недоумением и надеждой взглянул на Висту.
   Виста злорадно усмехнулась и посмотрела на витязя столь выразительно, что тот похолодел — случилось что-то страшное.
   — Эта тварь напала на нас, да? Я ничего не помню… Мы сидели здесь, потом мы обнялись…
   — Да, я заметила. Причем ее объятия были настолько крепки, что не подоспей я вовремя, ты бы уже задохнулся. Впрочем, обычный человек давно бы уже задохнулся, и не один раз…
   — О чем ты говоришь, я не понимаю. Где она, та девушка?
   — Сдохла! — резко бросила Виста.
   Ладомир помолчал немного.
   — Но почему в твоем голосе столько ненависти? — тихо спросил витязь. — Мне даже кажется, что ты радуешься ее смерти.
   — Еще бы, — усмехнулась Виста. — Уверена, ты тоже обрадуешься.
   — Что?! Не надо так говорить, Виста, прошу тебя. Покажи мне тело, я хочу увидеть ее.
   — Ты ее уже видел, — жестко ответила Виста.
   Непонимающий взгляд Ладомира разбился, налетев на окаменевшее лицо Висты. В голове витязя наконец что-то с хрустом повернулось и он начал понимать.
   А когда понял, закрыл глаза, чувствуя как горячая краска стыда заливает лицо.
   — Ламия, — прошептал он. — Какой же я глупец.
   — Еще какой, — радостно подтвердила она.
   — Вот откуда тот порошок, — пробормотал он. — Это то, что остается от людей… После того как их переварят. Ох, Виста, — он обхватив голову руками. — Прости меня, пожалуйста.
   — Чего уж там, — Виста с жалостью посмотрела на витязя. — Это тварь и мне поначалу отвела глаза.
   Она дружелюбно улыбнулась и погладила его по плечу.
 

Глава шестнадцатая

 

1

 
   Когда они выбрались из подземелья, постоялый двор «Одинокий волк» уже прекратил свое существование, превратившись в огромное, еще дымящееся пепелище. Последние языки пламени жадно шныряли среди обугленных балок, выискивая остатки вкусной древесины и, ничего не найдя, разочарованно таяли, уходя в дым.
   Недалеко от пепелища, привалившись к сваленным в кучу дорожным мешкам и седлам, сидел Лютый. Чуть поодаль паслись лошади.
   Измазанный кровью и сажей, присыпанный пеплом, атаман походил на демона, выбравшегося из преисподней. Он сидел недвижимо, и лишь прыгавшая в углу рта травинка подсказывала, что он был все еще жив. Заслышав шаги, Лютый приоткрыл глаза.
   — Где твои? — Ладомир присел рядом, встретил его взгляд и поразился — настолько он был пустой, мертвый.
   Лютый молча кивнул в направлении пепелища.
   — Оборотень?
   Лютый снова кивнул.
   — Ты сам-то как? — спросил Ладомир, заглядывая ему в глаза.
   — Ирония судьбы, — откликнулся Лютый. — Пятнадцать лет назад я уже сжег одну корчму. Правда, тогда там не было оборотня, и это была только месть. Но теперь он здесь. Вместе с моими ребятами.
   — И куда ты теперь? — спросил Ладомир. — В город?
   — Нет, я пойду с вами.
   Лютый переместил взгляд на Ладомира, и тот едва не отшатнулся. Пустота в глазах атамана исчезла, и сейчас там бурлил котел, в котором смешалось все — боль, ярость, ненависть и некая смутная надежда. Безумная взрывоопасная смесь, хватит одной искры…
   — С нами? — сощурился витязь. — Разве ты знаешь, куда мы направляемся?
   — Вы ищите колдуна, который поднял на уши всю окрестную нечисть, я прав?
   Виста и Ладомир переглянулись.
   — Откуда ты это знаешь? — нахмурилась Виста.
   — Я догадывался, — усмехнулся Лютый, — а теперь знаю точно.
   — Вишь ты, догадчик какой, — фыркнула девушка. — С чего бы тебе догадаться? Разговоры наши подслушал?
   — Просто я наблюдательный.
   — И что же успел понаблюдать?
   — Много чего. Взять хотя бы нечисть, что изничтожила моих людей. Сколько лет живу, а ни разу не видел такой прорвы нечисти в одном месте.
   — У тебя ведь был большой отряд.
   — Кто мы, а кто витязь с чародейским мечом? А потом была Быстрица, через которую вы должны были проехать, но несколько опоздали. Потом те волки в лесу. Но окончательно меня убедил Варг. Я ведь не один раз тут останавливался, но о том, что он оборотень я и не догадывался. Ну, а связать все нападения воедино и сообразить, что должен быть кто-то, кто пытается вас убить, это уже было нетрудно. И теперь я хочу найти того, кто все это устроил.
   — Ты даже не представляешь, в какое осиное гнездо хочешь сунуться, — заметил витязь.
   — Это неважно, — пожал плечами Лютый. — Я не знаю, почему вы преследуете этого колдуна, да и не хочу знать. Я знаю одно — из-за него я потерял всех своих людей. И теперь мне, как и вам, нужна его кровь.
   — Ты можешь погибнуть…
   — Все когда-то умрем, — Лютый поднялся на ноги. — И потом, мне некуда идти. Моей шайки больше нет. Чтобы собрать новую, чтобы подобрать хороших, верных людей нужны годы, а у меня их уже нет. Я уже немолод. И еще…
   Лютый замолчал, надолго уставившись в догорающие останки корчмы.
   — Я должен отомстить за Корнея и Шатуна. Ведь это они остановили оборотня, спасая меня. А я ничего не смог сделать для них.
   Он протянул девушке оплавленный кусок лезвия.
   — Спасибо за нож.
   Виста взяла в руки еще теплый обломок железа, потрогала оплавленные письмена. Удивительно, но в этом жалком кусочке еще теплилась какая-то сила. Древние умели плести поразительно мощные заклятия. Как жаль, что она так и не удосужилась разобраться в них.
   — Что ж, хоть одной тварью стало меньше, — вздохнула Виста.
   Поразмыслив, она спрятала обломок. Мало ли, может и пригодится.
   Ладомир тем временем достал свой дорожный мешок, вытащил серебряную кольчугу Беляя и передал ее атаману.
   — Возьми. У меня есть Лунный меч.
   — Спасибо, витязь. Ты не пожалеешь, что взял меня.
   — Как это трогательно, — буркнула Виста, полоснув по витязю острым взглядом. — А для меня у тебя ничего не завалялось?
   — Я буду защищать тебя, Виста. Я ведь уже обещал тебе, — тихо сказал витязь.
   — Обещаю и я, девонька, — сказал атаман, одевая кольчугу. — Обещаю беречь тебя как зеницу ока.
   — Я тебе не девонька, — огрызнулась Виста и отвернулась, пряча смущение.
   Уже двое мужчин обещали ее защищать, и нельзя сказать, что это было так уж ей неприятно.
   — Вы знаете, где искать этого колдуна? — осведомился Лютый.
   — Его зовут Драга, это имя тебе ни о чем не говорит?
   — Пожалуй, нет, — задумался атаман. — Но я знаю, кто нам может помочь. Тут поблизости живет знакомый волхв. Уж он-то точно знает всех окрестных колдунов.
   — Насколько поблизости? — уточнила Виста.
   Лютый покосился на робко выглянувшее из-за леса солнце.
   — Ну, до полудня должны поспеть.
   — Отлично, — кивнула Виста. — Давайте седлать лошадей.
   — Забудь, — отмахнулся Лютый. — Там такие дебри, леший ноги переломает, не то что лошади.
 

2

 
   Вопреки заверениям атамана, к волхву они добирались целый день. Или Лютый успел подзабыть дорогу, или лесная тропа испытывала путников на стойкость, но она нередко пропадала с глаз и атаману приходилось подолгу ее искать.
   Ближе к вечеру Виста потеряла терпение и обрушилась на Лютого с ругательствами и угрозами. Потом осерчал витязь, с тревогой прислушивавшийся к ворчанию собственного желудка. А затем и сам Лютый, уставший оправдываться, начал во весь голос угрожать всевозможными карами своему приятелю-волхву. Это ли помогло, или еще что, но тропа смилостивилась и вывела наконец на просторную поляну, посреди которой стояла небольшая избушка.
   А в избе, во главе щедро накрытого стола, поджидал гостей радушный хозяин. Невысокий, но широкий в плечах старик, с длинной белой бородой, заросшими бровями, с острым пронизывающим взглядом, словом, самый обычный волхв, с самым обычным именем — Страшный Лес.
   Забыв об усталости, об обещаниях жестоко покарать волхва, мужчины налетели на еду, как свора оголодавших псов. Затрещали на зубах кости молодого кабанчика, потек по губам и рукам обжигающий мясной сок, но воинам было не до приличий и манер. Забыв про ножи, они рвали мясо руками, отправляя в рот большие куски, будто опасаясь, что волхв испарится вместе со всеми яствами…
   — Благодарствуем за столь радушный прием, хозяин, — заметила Виста, с усмешкой поглядывая на едва не рычащих от голода мужчин. — Но зачем было нас по лесу целый день гонять?
   Волхв замахал руками.
   — Да разве же я гонял вас? — и столько неподдельной искренности было в его глазах, что Виста не могла не поверить ему.
   — То не я, то лесная тропка пытала вас, — радостно сообщил старик. — Она изучала вас, приглядывалась, мало ли кто по лесу ходит-колобродит.
   Волхв улыбнулся, и девушка невольно улыбнулась в ответ.
   — Кушай, милая, тебе сил надо набираться. Дорога у вас неблизкая, да дело непростое…
   — Неужто ведаешь, кого ищем? — недоверчиво сощурилась Виста.
   — А как же? — удивился волхв. — Волхв я, али хвост собачий? Все про вас ведаю, кого ищете, зачем ищите, да кто послал вас. Все ведомо мне…
   — Говорил же я, — оторвался от еды Лютый, — к могучему волхву идем.
   — Как же мне не ведать-то, — продолжил волхв. — Пока плутали вы по лесу, вокруг да около избушки моей, побеседовал я с Белояром, волхвом княжеским. Вот он-то мне все про вас и рассказал. Одно только не пойму — что среди вас Лютобор делает? А, Лютоборушко? Лютик ты наш синеглазый… Как затесался ты в компанию этим достойным людям? Когда виделись с тобой в последний раз, ведь ты разбойничал, али что путаю я?
   Лютый принялся что-то путано объяснять, но волхв жестом оборвал его.
   — Ладно, понял я давно. Это совесть в тебе проснулась на старости лет, видно, хочешь кровью искупить дела свои разбойничьи?
   Атаман поморщился.
   — Прекрати, дед, хватит меня стыдить, да уму-разуму учить. Мне, чай, не десять и не двадцать годков-то.
   — А толку-то? — сверкнул глазами старик. — Разве научился ты чему за свою жизнь непутевую?
   — Дед, хватит! Сколько можно?!
   — Давай-давай, ты еще покричи на деда! Ишь, думает, нажил седину, так уже и на деда можно кричать! Видали такого умника, люди добрые?
   Волхв оглянулся на Висту и витязя.
   — А вы, я вижу, и не знали, что он внук мой? Не сказал, паршивец!
   — Дед, ну какая им разница, дед, внук, мы ведь не в гости пришли, а по делу…
   — А ты вообще помолчи! — прикрикнул на него старик. — В кои-то веки приличных людей привел, так еще и рот затыкает! Смотри у меня, Лютик, осерчаю — в жабу превращу!
   Лютый насупился и, пряча глаза, склонился над тарелкой. Похоже, слова волхва не были пустой угрозой.
   — Вот так, гости дорогие, Лютик-то внук мне, — вздохнул волхв. — А иначе бы я пустил кого сюда? Тропки-то они знаете какие гулены, туда — сюда петляют-гуляют, а там уже и топь под ногами чавкает… Я ведь один здесь живу, тут только звери, да нечисть лесная, людей годами не вижу, да и не хочу их видеть-то.
   — Да ладно завирать-то, — вмешался Лютый. — С волхвами, да колдунами вечно языком мелешь через шар свой магический.
   — Эка ты хватил, — фыркнул волхв. — Да какие же они, то есть мы люди-то? Ты еще друзей своих разбойничков вспомни, коих ты сюда водишь лечиться, это тоже люди что ли?
   Лютый только рукой махнул, дескать, что с волхвом-то спорить…
   — А Лютобора-то я с десяти лет воспитывал, — продолжил старик. — Ведь и я был некогда воином, да-да, гости дорогие, это сейчас я седой, да старый, а ведь было время… Эх! В общем, и сын мой — отец Лютика — стал воином, а потом и сам Лютик. Оба в дружине княжеской служили, там же сыночек мой голову и сложил. А Лютобор вот ушел из дружины, повздорил, говорит, с князем, да и ушел. Все бы ничего, да вот в лихие люди подался, и уж лет двадцать как лиходействует. Что с ним делать, ума не приложу. Седой вон, а все никак не образумится. Вот уж я обрадовался, когда увидел его с вами, думаю, может теперь за ум возьмется. Вы уж поучите его, поучите, гости дорогие, пусть вы и моложе будете, да ведь мудрость не годами меряют.