Страница:
— Ты убил его? — удивился Кащей.
— Я забрал его душу. Превратив богатырей в камень, ты связал руки Руси, я же, похитив душу князя, обезглавил Русь. Теперь уже никто не сможет остановить хаос. Кроме меня, конечно.
Рука Драги принялась поглаживать «яйцо», заставив Кащея сдвинуть брови.
— Что ты собираешься делать теперь? — медленно спросил он.
Кащей потянулся к бокалу, стоявшему рядом с «яйцом». Гладившие его пальцы Драги дрогнули и напряженно застыли.
— Я еще не решил, — Драга не отрывал взгляда от лица Кащея. — Но мое решение будет зависеть и от тебя. В прошлый раз, кажется, ты отказался присоединиться ко мне? Может быть, ты все-таки передумал?
Кащей постарался ответить как можно равнодушнее:
— Нет, я не передумал. Я пришел за обещанным, — его глаза неудержимо тянулись к «яйцу», и Кащею стоило некоторых усилий заставить себя смотреть в глаза собеседнику.
— Жаль, мне очень жаль, — вздохнул Драга. — Я так рассчитывал на твое благоразумие. Я даже был готов отдать «яйцо» прямо сейчас.
Кащей ждал этих слов, хотя в глубине души еще надеялся на иной исход. Но Драга развеял последние сомнения. Что ж, теперь чародей ждет от него гнева?
— Что ты хочешь сказать?! — жуткая гримаса исказила и без того уродливое лицо Кащея.
Воздух вокруг Кащея заискрился, подернулся дымкой защитных заклятий, и тотчас рука Драги стиснула «яйцо», едва не коснувшись костяной иголки.
Стоявшие у стен пещеры велеты шевельнулись. Их огромные головы разом повернулись в сторону Кащея, и тот вздрогнул. А ведь он принял их за каменные истуканы!
Кащей натянуто улыбнулся, тут же исчезли искры и растаяла дымка. Драга улыбнулся в ответ, и велеты послушно «окаменели».
— Только не говори, что я нарушил обещание, — заявил Драга. — Я сказал, что верну «яйцо» после завершения моего плана. Но ведь ты сам отказался участвовать в нем дальше, я прав? Стало быть, тебе придется подождать.
Кащей сцепил пальцы и громко хрустнул суставами. Драга довольно оскалился, сделал знак рукой и за спиной Кащея замигал голубой свет.
— Мы еще встретимся, как-нибудь.
В голосе Драги прорезались стальные нотки и Кащей вдруг четко понял, что чародей никогда не отдаст «яйцо». И что Кащей угодил в настоящее рабство к этому колдуну.
Кащей шагнул к порталу, обернулся и перехватил вопросительный взгляд Драги.
— Где ж ты отыскал таких вот? — Кащей кивнул в сторону великанов. — Даже я не смог распознать тлеющую в них жизнь.
— Пришлось поискать, — Драга довольно улыбнулся. — Уж очень хотелось тебя порадовать.
Он еще продолжал говорить, когда из портала шагнул высокий и статный витязь, сжимая в руках тяжелый составной лук. И тотчас глаза Драги медленно поползли из орбит. Он знал этого витязя, знал его слишком хорошо, да и кто не знал Алеши Поповича?
Волна гнева затопила чародея. Несмотря на все его предосторожности, его все-таки застигли врасплох. И несколько потерянных мгновений растянулись для него на целую вечность.
Драга увидел, как руки витязя медленно, но неумолимо натягивают этот огромный лук. Как ползет по большому пальцу двухшипная стрела, точно змея, готовая ужалить. Как тетива выталкивает ее, выталкивает с такой силой, будто сама боится быть укушенной. Как стрела начинает бешено вращаться, уходя в полет. И как ложится на тетиву вторая стрела, с другим наконечником — с широким срезнем, способным перерезать шею.
Страх пронзил Драгу с головы до пят, подстегнул все его чувства, и время вернулось в обычное русло. Но ничего не происходит сразу, даже на самые быстрые заклятия приходится тратить время.
И потому раньше, чем Драга успел что-либо сделать, стрела Алеши Поповича пробила ему правую руку, пригвоздив к столешнице. Зрачки Драги расширились и первое заклятие пришлось потратить, чтобы снять боль.
Мгновение радости от того, что стрела попала не в голову, быстро сменилась яростью. Проклятый Попович был не глуп, ведь попасть в голову трудно, а уклониться легко — инстинкты берегут ее в первую очередь. К тому же Алешка явно помнил, что смерть Драги может обрушить своды пещеры! А теперь, заставив его бороться с ослепляющей болью и застрявшими в руке шипами, он выиграл еще немного времени!
Срезень второй стрелы ударил не в чародея, дав ему возможность освободиться от первой, а в ножку стола. «Яйцо» полетело вниз, упруго подпрыгнуло и покатилось по прочь, а на его наперехват кинулся Кащей.
Пещеру потряс яростный вопль Драги, в полной мере осознавшего глубину вражеского коварства. Воздух в пещере загудел от избытка магии, но Драга не успевал, он никак не успевал пустить в ход ни одного заклятия!
Стрелы треклятого Алеши летели с невероятной скоростью, одна за другой, заставляя Драгу все время уклоняться, защищаться быстрыми, но простейшими заклятиями, не давая времени пустить в ход что-нибудь более мощное. Драга лишь злобно рычал, уповая на то, что тул этого поповского отродья не безразмерен. Но когда стрелы закончатся…
Стены пещеры вздрогнули, потревоженные тяжелой поступью «каменных» гигантов, двинувшихся к Поповичу. Драга злорадно усмехнулся, но тут из портала вынырнули еще две фигуры, знакомые до зубовного скрежета. Илья Муромец и Добрыня Никитич спешили на помощь товарищу.
Драга стиснул челюсти. Великие боги! Ну разве он мог предусмотреть подобный поворот дел? Разве мог представить, что извечные противники сумеют объединиться против него?
Великаны заставили Поповича отступить, и тотчас же с легким шипением развернулся вокруг Драги защитный кокон. Последняя стрела Алеши ткнулась в магическую преграду и разлетелась в щепки.
Зазвенела сталь, но даже лучшие на Руси мечи-кладенцы оказались бессильны против велетов. Лезвия проходили сквозь их тела, как нож сквозь масло, не причиняя никакого вреда. А гиганты продолжали яростно притоптывать, пытаясь настигнуть и раздавить эту безвредную, но такую шуструю мелюзгу.
Драга рассмеялся и воздел руки, готовя заклинание, что должно было растереть врагов в порошок. И тут чародей заметил Кащея, застывшего у портала с драгоценным «яйцом» в руке. Драга перехватил насмешливый взгляд Кащея, а затем…
Гигантский язык ослепительно белого пламени вырвался из руки Кащея и обрушился на Драгу. Магический кокон выдержал удар, но чародею пришлось потерять несколько мгновений, чтобы вновь нарастить защиту.
Богатыри же, уклоняясь от неуязвимых, но неповоротливых великанов, ринулись к порталу. Драга едва не взвыл от злости и, вместо ответного удара по Кащею, был вынужден бросить запирающее портал заклятие.
Чародей не сомневался в победе. Здесь все было пропитано его магией, а множество зачарованных вещей в пещере должны были помешать или ослабить волшбу других колдунов. Как уж Кащей смог сотворить настолько мощное заклятие?
Повинуясь воле Драги портал мигнул пару раз и… Чародей побагровел. Портал не закрылся. Что-то или, скорее, кто-то по ту сторону магического прохода продолжал его удерживать.
Богатыри быстро, один за другим, исчезли в голубом овале, последним нырнул в портал Кащей и его прощальный взгляд не предвещал Драге ничего хорошего.
В страшном гневе чародей обрушил всю свою мощь в портал, надеясь уничтожить, развеять в прах неведомого мага, посмевшего воспротивиться его воле. Но неведомый выдержал и даже ударил в ответ.
И Драга опешил на мгновение, а затем его затрясло от ярости. Ярости, в которой было больше от страха нежели от гнева. И дело было вовсе не заклятии, ибо оно было слабым и не стоило внимания. Дело было в том, чародей узнал мага, державшего проход.
— Белояр, — процедил Драга. — Проклятый, вездесущий Белояр!
Он ощутил как тает ощущение чужой силы, а затем портал наконец захлопнулся.
— Хорошо же, Белояр, этот ход остался за тобой, — прошептал Драга. — Я признаю ничью. Но следующий ход будет за мной. И именно он решит исход игры.
2
Похищение «яйца» объединенными силами когда-то заклятых врагов всерьез обеспокоило Драгу. Он тщательно проверил охранные заклинания, усилил все подходы к своему убежищу и крепко задумался.
Бегство Кащея было несомненной потерей. Но чародей был убежден, что союзником Белояра тот все равно не станет. Кащей всегда держался сам по себе. Так будет и на этот раз. Такие как он не меняются веками. Заполучив «яйцо», Кащей наверняка уберется в свое логово зализывать раны.
Ну, может быть, поможет расколдовать камни на заставах, но даже если отправится туда прямо сейчас, пройдет немало времени. Вот и все. Больше он ничем не сможет навредить, да ведь он и не знает ничего о дальнейших планах Драги. Ну, а высказанные идеи мирового господства не вынашивает только ленивый.
Да и что, собственно, выиграл Белояр, помимо освобождения Кащея? Душа великого князя по-прежнему в плену, а установить местонахождение пещеры за то короткое время, что был открыт портал, просто невозможно. И у Драги остается достаточно времени, чтобы ввести в игру свое главное орудие — князя.
А сейчас…
Драга проговорил заклятие и вскоре под его тяжелым взглядом съежился старик-полевик, не зная в какую щель забиться. Да и не было здесь щелей. Один лишь каменный пол, холод которого пробирал полевика до костей.
— Как ты посмел не выполнить мой приказ?
Полевик затрясся от страха.
— Да я же не по умыслу, повелитель. Я же по скудоумию своему. Я же целыми днями на солнце, — забормотал полевик. — Оно же печет и печет, печет и печет. Вот уже и все волосы выгорели.
Не поднимая глаз от пола, он приподнял копну своих выцветших волос. Чародей промолчал, он еще не придумал, что сделать с этим жалким существом, не сообщившим о предательстве Кащея.
— Я же поначалу все сделал, как ты велел, хозяин. Проследил как прилетел Кащей, как обратил богатырей в камень. Он и меня хотел того, в камень. Как зыркнул-то глазищами, так я чуть и не помер. Чудом я живой остался, но страху-то натерпелся!
Драга слушал его, в очередной раз убеждаясь сколь глупы эти Древние и сколь беспечны. У них не было и не могло быть никакого будущего. Люди уничтожат их рано или поздно, и никто их не спасет, да и не сможет спасти.
— Камень есть камень, куда он денется? — продолжал разглагольствовать полевик. — Ну я и пошел братишку-то мово проведать. Да и отлучился-то я всего ничего, а когда возвернулся, глядь, а каменюк-то этих и нет! Вот я испужался!..
— Почему ты, жалкий червяк, сразу же не сообщил мне об этом? — рявкнул Драга.
— Хотел я, очень хотел! Я даже пошел к братишке-то, и говорю ему, так и так, мол, были камни и нет камней. Я же не виноват, что заставу построили на моем поле. Вот у братишки-то поле как поле, деревня рядом, люди как люди, обычные.
— Ты забыл, тварь, кто является твоим злейшим врагом? Ты забыл, что люди скоро смахнут вас с земли, как пыль дорожную?
— Нет! — взвизгнул полевик. — Я все помню! Так я о том и говорю. Они же хуже зверей, люди эти. Я ж просто ненавижу их! А мои-то, мои, это вообще! Вот взять последний случай. Прилег как-то в поле здоровяк ихний, Ильей которого все кличут. Прилег прямо в полдень, ну, я тут как тут. Как принялся я душить-то его! Уж душил я его, душил, уж так душил… Так он, злодей, чихать вздумал!
Полевик зашмыгал носом и продолжил.
— Подняло меня в воздух, закрутило и бросило прямиком под копыта его зверюке злобной. У меня до сих пор голова болит! Особливо, если вспомню про то. И рази можно же так вот жить, возле чудовищ этих? Мне бы в обычную деревню, такую как у братишки, к хорошим людям. А я тут горе мыкаю, эх! — полевик всхлипнул.
— Ладно, пойдем, — Драга двинулся вперед, не оглядываясь, уверенный, что полевик последует за ним.
— А куда это мы? — полевик засеменил следом, испуганно тараща глаза.
— Ты вроде жаловался на скудоумие?
— Да-да, — подтвердил полевик. — И голова у меня еще болит.
— Значит тебе сюда.
Драга прошел в соседнюю пещеру. Все свободное пространство здесь было заставлено разного вида столами. Были тут столы гранитные и мраморные, огромные и тяжелые, больше похожие на древние алтари, и были маленькие столики изящной работы, сделанные из горного хрусталя, яшмы, малахита.
И все они были заставлены стеклянными колбами, ретортами, пузырьками и бутылками. Во многих булькало, дымилось, источая самые разнообразные запахи, от зловония до приятных ароматов.
Полевик шел, раскрыв рот от изумления.
— Обещаю, скоро все твое скудоумие пройдет, залезай сюда, — Драга указал на тяжелых каменный стол-алтарь.
Этот был чист от колб и реторт, но зато здесь в четыре ряда лежали толстые ремни, а у изголовья лежали несколько драгоценных камней. Заскочив на стол, полевик огляделся.
— Красивые камешки, — заметил он, а затем потыкал пальцем ремни. — А это зачем?
— Чтобы ты не слишком трепыхался.
Ремни шевельнулись, заскользили к завизжавшему полевику и быстро оплели его по рукам и ногам. Один из ремней захлестнул рот, и вопли разом оборвались.
Глава девятнадцатая
1
Вход отыскался там, куда и указывал Змиулан. Огромная дыра под корнями огромного столетнего бука привела в пещеру, пол которой усеивали кости самых разнообразных существ. Преобладали человеческие, но было немало и костей домашних животных, в основном коров и лошадей. Попадались и останки диких — медведей, кабанов, оленей. Все кости сверкали белизной, даже совсем свежие были уже тщательно обглоданы. А в дальнем углу пещеры зиял черный провал, похожий на раскрытую пасть чудовища.
— Это и есть и логово горгонии? — голос Висты дрогнул.
— Не думаю, тут не так уж много останков, — ответил Ладомир. — Сдается мне, их накидали здесь для того, чтобы пугать случайных прохожих.
Виста присела возле человеческого черепа, огромного, толстого, похоже, принадлежавшего какому-то могучему витязю.
— Но это она их сожрала?
— Откуда мне знать? — пожал плечами Ладомир. — О горгониях уже давно ничего не было слышно. Слухи ходят разнообразные, порой совершенно нелепые.
Виста ощупала гладкую поверхность черепа.
— Этот совсем свежий. Но его так тщательно обглодали. Неужто это горгония? Но как же у нее так получается? — в ее голосе было больше любопытства нежели страха.
— Говорят, что горгония впрыскивает в тело своих жертв особый яд, из-за которого мясо само отстает от костей. Хотя другие говорят, что кости так обгладывают змеи, что у горгонии вместо волос, — встретив испуганный взгляд девушки, витязь виновато развел руками. — Я ж говорю, что только не болтают. Разве можно такому верить?
— Чернобог тебя раздери с твоими баснями! — ругнулся Лютый. — Зачем ты это рассказываешь? У меня и так поджилки трясутся, без твоих сказок!
— Теперь я припоминаю, — Виста задумалась. — Я что-то слышала про этих тварей. Вроде как они превращают людей в камень одним взглядом, как василиск?
— Ну это точно сказки, — уверенно ответил Ладомир. — Зачем им это? Жрать они тогда что будут? Камни, что ли? А василиск животное мирное, травоядное, в общем-то. Когда мяса налопается…
Он подошел к провалу, посветил факелом и шагнул вовнутрь, всем своим видом внушая уверенность и решительность. Повертел головой, осматриваясь. Проход был на удивление просторный, и по нему свободно могли проехать два всадника.
— Опять нам в подземелье, — проворчал Ладомир и покосился на Висту.
— Чего ты на меня уставился? — смутилась она.
После случая со Змиуланом, после крепких и горячих объятий Ладомира, Виста чувствовала себя не в своей тарелке. Она не знала, как ей теперь относиться к витязю. Было бы глупо отрицать чувства, возникшие между ними, но…
Признаться себе, что Ладомир ей не безразличен означало навсегда перечеркнуть ее прошлую жизнь. Означало признать существование самой ужасной слабости, которая только могла случиться с Ночным Лезвием. И хотя Виста уже не причисляла себя к клану, наука Серебристых Клинков слишком прочно обосновалась у нее в голове.
Поэтому Виста старалась не думать об этом. Потом, все потом. Когда они окажутся в спокойной обстановке, вот тогда, может быть, она все обдумает, со всем разберется, разложит по полочкам…
— Если честно, вот уж чего никогда не любил, так это подземелий этих, — сообщил витязь. — То ли дело наверху, под солнышком, на свежем воздухе.
— Да уж, твоей оглоблей здесь не помашешь, — усмехнулась Виста.
— Да не только в этом дело, — поморщился Ладомир. — Но если уж сражаться — то лучше провести десяток боев там, на земле, чем один здесь, в таком вот темном, душном подземелье.
Мрак заполнял подземелье вязкой массой, в которой тонуло все — звуки шагов, разговоров, свет факелов. Стоило замолчать, как тотчас наваливалась тишина, плотная, липкая, и возникало ощущение как у погребенного заживо.
— А ведь какой ровненький ход прорубил, вражья душа, — заметил Лютый, пощупав гладкие стены.
— Ошибаешься, Лютый, — возразила Виста, — это сделал не Драга, это сделали задолго до его рождения.
— Откуда ты знаешь? — спросил Лютый.
— Догадываюсь, — фыркнула Виста. — Кишка у вашего Драги тонковата будет на такое. Тоннель никто не прорубал, его выжгли магическим огнем, а это было под силу только величайшим магам древности.
— Ты хочешь сказать, что скальную породу выжгли, как какое-нибудь дерево? — усомнился Лютый.
— Мощь древней магии поражает не только твое воображение, — усмехнулась Виста. — Нынешние колдуны, такие как Драга, отдали бы очень и очень многое ради того, чтобы иметь возможность прикоснуться к тайнам древних. Стойте!
Подземный ход свернул в сторону, но Виста задержалась у поворота и, подсвечивая себе факелом, принялась с интересом разглядывать стену тоннеля. Подошедший витязь быстро обежал стену глазами и, не найдя ничего примечательного, пожал плечами.
— Виста, прости, что отвлекаю. Спору нет — стена выглядит замечательно, но мы вообще-то спешим.
— Да, ты дважды прав, — согласилась Виста. — Она сделана почти идеально, и нам действительно надо спешить.
Она вздохнула и шагнула вперед, целиком погрузившись в каменную стену как в воду. Ладомир вздрогнул, с трудом удержался от желания отскочить и напомнил себе, что это лишь очередной магический фокус и ничего более.
— Вы долго тут будете стоять, в стену пялиться? — донесся голос Висты. — Никогда иллюзий не видели?
— Ты уверена, что нам сюда? — поинтересовался витязь, с опаской проходя сквозь стену.
— Уверена. Эта простая обманка для дураков, а второй ход ведет или наружу, или в какую-нибудь ловушку.
— Этого следовало ожидать, но откуда ты знаешь, что именно этот ход ведет к Драге? Разве он не мог сотворить иллюзию на пути к ловушке?
— Мог, конечно, — пожала плечами Виста. — Но я просто чувствую, что нам сюда.
— Чувствуешь? — удивился Ладомир. — Ну, ежели чувствуешь, тогда конечно, тогда я спокоен. Чуйства — они не обманут, они завсегда… Вот недавно иду я мимо корчмы, чую — нельзя мне туда. Обдерут до последней нитки. И что ты думаешь?..
— Да-да, очень смешно, — перебила его девушка. — Но нас учили этому — находить выход быстро и не задумываясь, полагаясь только на чутье. Поэтому я всегда могу выйти из любого дома, лабиринта или подземелья. Только не спрашивай, как это получается — не знаю. Но до сегодняшнего дня получалось.
— До сегодняшнего? — улыбнулся витязь. — Хочешь сказать, что сегодня может не получиться?
— Все в руках богов.
Тоннель вывел к развилке. В ноздри ударил резкий запах и они остановились. Ладомир с шумом втянул воздух и буркнул:
— Надеюсь ничего крупного здесь не сдохло.
— А я надеюсь, что тут нет логова какого-нибудь чудища, — попытался улыбнуться Лютый, но улыбка вышла жалкая и неуверенная.
Виста осторожно заглянула в один из проходов.
— Что там? — прошептал Ладомир, заметив как напряглась девушка.
— Сюрприз от нашего друга, — процедила она.
— Тогда может нам туда? — спросил Лютый, махнув в сторону второго прохода.
— Нет. Там — смерть, — отрезала девушка. — Кстати, именно оттуда идет эта вонь. Но ты можешь сходить проверить, пока я буду разбираться с заклятием.
— А ты справишься? — недоверчиво спросил витязь. — Ты же говорила, что не можешь тягаться с настоящими колдунами?
— Я и не собираюсь с ними тягаться, я собираюсь всего лишь снять заклятие. Чтобы войти в запертый дом не обязательно вышибать дверь, если можно подобрать отмычку.
— И сколько тебе понадобится времени?
— Не знаю.
— Плохо, — нахмурился Ладомир. — У нас нет времени — Драга может уйти. Может быть я попробую прорваться?
Виста покачала головой.
— Даже не думай, человек не сможет здесь пройти. Драга наложил заклятие огненного шторма. Скорее всего сработает, когда дойдешь до середины прохода, и тогда все, ни туда, ни сюда…
— Проклятый чародей! — кулак витязя обрушился на выступающий из стены камень, раскрошив его в песок. — Почему он не мог поселить тут Змея Горыныча или еще какое-нибудь чудовище!
— Не беспокойся, чудовища еще будут, — успокоила Виста. — А теперь помолчите оба, мне надо поработать.
Она опустилась на колени возле прохода, закрыла глаза, но ничего сделать не успела. Воздух вдруг пронзил странный вибрирующий звук, а через мгновение на людей обрушился мощный кулак чужой воли. Как будто чья-то невидимая рука стиснула мозги, выдавливая остатки их собственной воли и подчиняя своей.
Покрывшись испариной, Виста рухнула на землю и обхватила голову. Она защищалась изо всех сил, возводя мысленные барьеры, но щупальца чужой воли ломали их один за другим. Наконец лопнул последний, и перед внутренним взором Висты стало проявляться некое существо. Девушка задергалась, тщетно пытаясь отвернуться или зажмуриться, но это было уже не в ее власти. Чудовище открыло глаза и Виста отчаянно закричала…
Боль ушла также внезапно, как пришла. Виста поднялась, покрутила головой, разгоняя остатки привидевшегося кошмара. И вдруг ее осенило — она поняла, что ошиблась, выбирая дорогу. В действительности Драга находился в другой стороне, а путь к нему лежал через тот проход, откуда доносился резкий и неприятный запах. Впрочем, к запаху она уже привыкла, и он больше не казался неприятным.
Оглядевшись, Виста не увидела Лютого. Похоже, тот тоже догадался об ошибке и уже ушел. Остался лишь Ладомир.
Витязь стоял на прежнем месте, недвижимо и незыблемо, как горный утес. Пот ручьем струился по его лицу, но он стоял твердо и непоколебимо, тупо глядя перед собой.
— Ладомир, — позвала его Виста. — Нам надо туда.
Она вцепилась в его руку, попыталась увлечь за собой, но это было все равно, что пытаться сдвинуть скалу. Ладомир медленно, словно совершая титанический труд, повернул голову.
— Ты бросила меч, — едва слышно сказал он, пристально всматриваясь в ее лицо.
— Что ты такое говоришь?
Она наморщила лоб, проследила за его взглядом и наткнулась на сиротливо лежавшие на полу меч и дорожную суму.
Виста нахмурилась. Мысли ворочались в голове непривычно ленивые и тягучие как кисель. Она крепко задумалась, пытаясь понять о чем же толкует витязь, и не увидела странного блеска в глаза Ладомира. А затем его тяжелая ладонь обрушилась на нее и Виста канула во тьму.
2
— Что со мной случилось? — Виста с усилием разлепила веки, поежилась, ощутив под спиной холодный камень и поспешила подняться.
Ладомир стоял рядом, сжимая в руке факел, и внимательно за ней наблюдал.
— Все хорошо? — спросил он.
— Я ничего не помню. Я распутывала заклятие, а потом вдруг здесь. И голова раскалывается, — пожаловалась она, и принялась растирать пальцами виски.
Мысли ворочались в ее голове медленно, словно отмороженные.
— И мне почему-то кажется, что ты ударил меня? — она с подозрением посмотрела на витязя, но, встретив его твердый взгляд, смутилась. — Хотя мало ли что привидится.
Виста поискала глазами Лютого, и вдруг вспомнила преследовавшее ее жуткое чудовище. Подхватив меч, девушка испуганно огляделась.
— На нас напала какая-то тварь? Я помню… Где же оно?
— Чудища не было, — пояснил витязь. — Во всяком случае наяву. Оно было здесь.
Он постучал себя по лбу.
— И кажется я догадался…
— Я вспомнила! — вскрикнула Виста. — Я все вспомнила! Оно пыталось меня заставить идти туда, в тот проход, но я справилась. Ведь я справилась?
— Конечно, — подтвердил витязь, потирая ладонь. — Ты держалась молодцом. Но вот Лютый… Его нужно спасать.
— А как же Драга?
— Ты останешься здесь и попробуешь обезвредить ловушку. А мы скоро вернемся, — витязь направился к проходу.
— Нет! — Виста бросилась следом. — Я с тобой! Чихать я хотела на этого Драгу!
— Виста, но мы должны…
— Поторопись, Ладомир, — она подтолкнула его. — Мы вырвем Лютого из лап этой твари и вернемся за Драгой.
Она выхватила у него факел и побежала вперед. Витязь оглянулся на другой проход и, вздохнув, метнулся за ней.
3
Они бежали легко и быстро. Гораздо быстрее, чем в лесу. Никаких ям, никаких завалов, знай, беги себе спокойно и беги. Если бы еще не запах! Запах разлагающейся плоти постепенно сгущался, превращаясь в тяжелый нестерпимый смрад, так что в конце концов они стали задыхаться и перешли на шаг.
— Я забрал его душу. Превратив богатырей в камень, ты связал руки Руси, я же, похитив душу князя, обезглавил Русь. Теперь уже никто не сможет остановить хаос. Кроме меня, конечно.
Рука Драги принялась поглаживать «яйцо», заставив Кащея сдвинуть брови.
— Что ты собираешься делать теперь? — медленно спросил он.
Кащей потянулся к бокалу, стоявшему рядом с «яйцом». Гладившие его пальцы Драги дрогнули и напряженно застыли.
— Я еще не решил, — Драга не отрывал взгляда от лица Кащея. — Но мое решение будет зависеть и от тебя. В прошлый раз, кажется, ты отказался присоединиться ко мне? Может быть, ты все-таки передумал?
Кащей постарался ответить как можно равнодушнее:
— Нет, я не передумал. Я пришел за обещанным, — его глаза неудержимо тянулись к «яйцу», и Кащею стоило некоторых усилий заставить себя смотреть в глаза собеседнику.
— Жаль, мне очень жаль, — вздохнул Драга. — Я так рассчитывал на твое благоразумие. Я даже был готов отдать «яйцо» прямо сейчас.
Кащей ждал этих слов, хотя в глубине души еще надеялся на иной исход. Но Драга развеял последние сомнения. Что ж, теперь чародей ждет от него гнева?
— Что ты хочешь сказать?! — жуткая гримаса исказила и без того уродливое лицо Кащея.
Воздух вокруг Кащея заискрился, подернулся дымкой защитных заклятий, и тотчас рука Драги стиснула «яйцо», едва не коснувшись костяной иголки.
Стоявшие у стен пещеры велеты шевельнулись. Их огромные головы разом повернулись в сторону Кащея, и тот вздрогнул. А ведь он принял их за каменные истуканы!
Кащей натянуто улыбнулся, тут же исчезли искры и растаяла дымка. Драга улыбнулся в ответ, и велеты послушно «окаменели».
— Только не говори, что я нарушил обещание, — заявил Драга. — Я сказал, что верну «яйцо» после завершения моего плана. Но ведь ты сам отказался участвовать в нем дальше, я прав? Стало быть, тебе придется подождать.
Кащей сцепил пальцы и громко хрустнул суставами. Драга довольно оскалился, сделал знак рукой и за спиной Кащея замигал голубой свет.
— Мы еще встретимся, как-нибудь.
В голосе Драги прорезались стальные нотки и Кащей вдруг четко понял, что чародей никогда не отдаст «яйцо». И что Кащей угодил в настоящее рабство к этому колдуну.
Кащей шагнул к порталу, обернулся и перехватил вопросительный взгляд Драги.
— Где ж ты отыскал таких вот? — Кащей кивнул в сторону великанов. — Даже я не смог распознать тлеющую в них жизнь.
— Пришлось поискать, — Драга довольно улыбнулся. — Уж очень хотелось тебя порадовать.
Он еще продолжал говорить, когда из портала шагнул высокий и статный витязь, сжимая в руках тяжелый составной лук. И тотчас глаза Драги медленно поползли из орбит. Он знал этого витязя, знал его слишком хорошо, да и кто не знал Алеши Поповича?
Волна гнева затопила чародея. Несмотря на все его предосторожности, его все-таки застигли врасплох. И несколько потерянных мгновений растянулись для него на целую вечность.
Драга увидел, как руки витязя медленно, но неумолимо натягивают этот огромный лук. Как ползет по большому пальцу двухшипная стрела, точно змея, готовая ужалить. Как тетива выталкивает ее, выталкивает с такой силой, будто сама боится быть укушенной. Как стрела начинает бешено вращаться, уходя в полет. И как ложится на тетиву вторая стрела, с другим наконечником — с широким срезнем, способным перерезать шею.
Страх пронзил Драгу с головы до пят, подстегнул все его чувства, и время вернулось в обычное русло. Но ничего не происходит сразу, даже на самые быстрые заклятия приходится тратить время.
И потому раньше, чем Драга успел что-либо сделать, стрела Алеши Поповича пробила ему правую руку, пригвоздив к столешнице. Зрачки Драги расширились и первое заклятие пришлось потратить, чтобы снять боль.
Мгновение радости от того, что стрела попала не в голову, быстро сменилась яростью. Проклятый Попович был не глуп, ведь попасть в голову трудно, а уклониться легко — инстинкты берегут ее в первую очередь. К тому же Алешка явно помнил, что смерть Драги может обрушить своды пещеры! А теперь, заставив его бороться с ослепляющей болью и застрявшими в руке шипами, он выиграл еще немного времени!
Срезень второй стрелы ударил не в чародея, дав ему возможность освободиться от первой, а в ножку стола. «Яйцо» полетело вниз, упруго подпрыгнуло и покатилось по прочь, а на его наперехват кинулся Кащей.
Пещеру потряс яростный вопль Драги, в полной мере осознавшего глубину вражеского коварства. Воздух в пещере загудел от избытка магии, но Драга не успевал, он никак не успевал пустить в ход ни одного заклятия!
Стрелы треклятого Алеши летели с невероятной скоростью, одна за другой, заставляя Драгу все время уклоняться, защищаться быстрыми, но простейшими заклятиями, не давая времени пустить в ход что-нибудь более мощное. Драга лишь злобно рычал, уповая на то, что тул этого поповского отродья не безразмерен. Но когда стрелы закончатся…
Стены пещеры вздрогнули, потревоженные тяжелой поступью «каменных» гигантов, двинувшихся к Поповичу. Драга злорадно усмехнулся, но тут из портала вынырнули еще две фигуры, знакомые до зубовного скрежета. Илья Муромец и Добрыня Никитич спешили на помощь товарищу.
Драга стиснул челюсти. Великие боги! Ну разве он мог предусмотреть подобный поворот дел? Разве мог представить, что извечные противники сумеют объединиться против него?
Великаны заставили Поповича отступить, и тотчас же с легким шипением развернулся вокруг Драги защитный кокон. Последняя стрела Алеши ткнулась в магическую преграду и разлетелась в щепки.
Зазвенела сталь, но даже лучшие на Руси мечи-кладенцы оказались бессильны против велетов. Лезвия проходили сквозь их тела, как нож сквозь масло, не причиняя никакого вреда. А гиганты продолжали яростно притоптывать, пытаясь настигнуть и раздавить эту безвредную, но такую шуструю мелюзгу.
Драга рассмеялся и воздел руки, готовя заклинание, что должно было растереть врагов в порошок. И тут чародей заметил Кащея, застывшего у портала с драгоценным «яйцом» в руке. Драга перехватил насмешливый взгляд Кащея, а затем…
Гигантский язык ослепительно белого пламени вырвался из руки Кащея и обрушился на Драгу. Магический кокон выдержал удар, но чародею пришлось потерять несколько мгновений, чтобы вновь нарастить защиту.
Богатыри же, уклоняясь от неуязвимых, но неповоротливых великанов, ринулись к порталу. Драга едва не взвыл от злости и, вместо ответного удара по Кащею, был вынужден бросить запирающее портал заклятие.
Чародей не сомневался в победе. Здесь все было пропитано его магией, а множество зачарованных вещей в пещере должны были помешать или ослабить волшбу других колдунов. Как уж Кащей смог сотворить настолько мощное заклятие?
Повинуясь воле Драги портал мигнул пару раз и… Чародей побагровел. Портал не закрылся. Что-то или, скорее, кто-то по ту сторону магического прохода продолжал его удерживать.
Богатыри быстро, один за другим, исчезли в голубом овале, последним нырнул в портал Кащей и его прощальный взгляд не предвещал Драге ничего хорошего.
В страшном гневе чародей обрушил всю свою мощь в портал, надеясь уничтожить, развеять в прах неведомого мага, посмевшего воспротивиться его воле. Но неведомый выдержал и даже ударил в ответ.
И Драга опешил на мгновение, а затем его затрясло от ярости. Ярости, в которой было больше от страха нежели от гнева. И дело было вовсе не заклятии, ибо оно было слабым и не стоило внимания. Дело было в том, чародей узнал мага, державшего проход.
— Белояр, — процедил Драга. — Проклятый, вездесущий Белояр!
Он ощутил как тает ощущение чужой силы, а затем портал наконец захлопнулся.
— Хорошо же, Белояр, этот ход остался за тобой, — прошептал Драга. — Я признаю ничью. Но следующий ход будет за мной. И именно он решит исход игры.
2
Похищение «яйца» объединенными силами когда-то заклятых врагов всерьез обеспокоило Драгу. Он тщательно проверил охранные заклинания, усилил все подходы к своему убежищу и крепко задумался.
Бегство Кащея было несомненной потерей. Но чародей был убежден, что союзником Белояра тот все равно не станет. Кащей всегда держался сам по себе. Так будет и на этот раз. Такие как он не меняются веками. Заполучив «яйцо», Кащей наверняка уберется в свое логово зализывать раны.
Ну, может быть, поможет расколдовать камни на заставах, но даже если отправится туда прямо сейчас, пройдет немало времени. Вот и все. Больше он ничем не сможет навредить, да ведь он и не знает ничего о дальнейших планах Драги. Ну, а высказанные идеи мирового господства не вынашивает только ленивый.
Да и что, собственно, выиграл Белояр, помимо освобождения Кащея? Душа великого князя по-прежнему в плену, а установить местонахождение пещеры за то короткое время, что был открыт портал, просто невозможно. И у Драги остается достаточно времени, чтобы ввести в игру свое главное орудие — князя.
А сейчас…
Драга проговорил заклятие и вскоре под его тяжелым взглядом съежился старик-полевик, не зная в какую щель забиться. Да и не было здесь щелей. Один лишь каменный пол, холод которого пробирал полевика до костей.
— Как ты посмел не выполнить мой приказ?
Полевик затрясся от страха.
— Да я же не по умыслу, повелитель. Я же по скудоумию своему. Я же целыми днями на солнце, — забормотал полевик. — Оно же печет и печет, печет и печет. Вот уже и все волосы выгорели.
Не поднимая глаз от пола, он приподнял копну своих выцветших волос. Чародей промолчал, он еще не придумал, что сделать с этим жалким существом, не сообщившим о предательстве Кащея.
— Я же поначалу все сделал, как ты велел, хозяин. Проследил как прилетел Кащей, как обратил богатырей в камень. Он и меня хотел того, в камень. Как зыркнул-то глазищами, так я чуть и не помер. Чудом я живой остался, но страху-то натерпелся!
Драга слушал его, в очередной раз убеждаясь сколь глупы эти Древние и сколь беспечны. У них не было и не могло быть никакого будущего. Люди уничтожат их рано или поздно, и никто их не спасет, да и не сможет спасти.
— Камень есть камень, куда он денется? — продолжал разглагольствовать полевик. — Ну я и пошел братишку-то мово проведать. Да и отлучился-то я всего ничего, а когда возвернулся, глядь, а каменюк-то этих и нет! Вот я испужался!..
— Почему ты, жалкий червяк, сразу же не сообщил мне об этом? — рявкнул Драга.
— Хотел я, очень хотел! Я даже пошел к братишке-то, и говорю ему, так и так, мол, были камни и нет камней. Я же не виноват, что заставу построили на моем поле. Вот у братишки-то поле как поле, деревня рядом, люди как люди, обычные.
— Ты забыл, тварь, кто является твоим злейшим врагом? Ты забыл, что люди скоро смахнут вас с земли, как пыль дорожную?
— Нет! — взвизгнул полевик. — Я все помню! Так я о том и говорю. Они же хуже зверей, люди эти. Я ж просто ненавижу их! А мои-то, мои, это вообще! Вот взять последний случай. Прилег как-то в поле здоровяк ихний, Ильей которого все кличут. Прилег прямо в полдень, ну, я тут как тут. Как принялся я душить-то его! Уж душил я его, душил, уж так душил… Так он, злодей, чихать вздумал!
Полевик зашмыгал носом и продолжил.
— Подняло меня в воздух, закрутило и бросило прямиком под копыта его зверюке злобной. У меня до сих пор голова болит! Особливо, если вспомню про то. И рази можно же так вот жить, возле чудовищ этих? Мне бы в обычную деревню, такую как у братишки, к хорошим людям. А я тут горе мыкаю, эх! — полевик всхлипнул.
— Ладно, пойдем, — Драга двинулся вперед, не оглядываясь, уверенный, что полевик последует за ним.
— А куда это мы? — полевик засеменил следом, испуганно тараща глаза.
— Ты вроде жаловался на скудоумие?
— Да-да, — подтвердил полевик. — И голова у меня еще болит.
— Значит тебе сюда.
Драга прошел в соседнюю пещеру. Все свободное пространство здесь было заставлено разного вида столами. Были тут столы гранитные и мраморные, огромные и тяжелые, больше похожие на древние алтари, и были маленькие столики изящной работы, сделанные из горного хрусталя, яшмы, малахита.
И все они были заставлены стеклянными колбами, ретортами, пузырьками и бутылками. Во многих булькало, дымилось, источая самые разнообразные запахи, от зловония до приятных ароматов.
Полевик шел, раскрыв рот от изумления.
— Обещаю, скоро все твое скудоумие пройдет, залезай сюда, — Драга указал на тяжелых каменный стол-алтарь.
Этот был чист от колб и реторт, но зато здесь в четыре ряда лежали толстые ремни, а у изголовья лежали несколько драгоценных камней. Заскочив на стол, полевик огляделся.
— Красивые камешки, — заметил он, а затем потыкал пальцем ремни. — А это зачем?
— Чтобы ты не слишком трепыхался.
Ремни шевельнулись, заскользили к завизжавшему полевику и быстро оплели его по рукам и ногам. Один из ремней захлестнул рот, и вопли разом оборвались.
Глава девятнадцатая
1
Вход отыскался там, куда и указывал Змиулан. Огромная дыра под корнями огромного столетнего бука привела в пещеру, пол которой усеивали кости самых разнообразных существ. Преобладали человеческие, но было немало и костей домашних животных, в основном коров и лошадей. Попадались и останки диких — медведей, кабанов, оленей. Все кости сверкали белизной, даже совсем свежие были уже тщательно обглоданы. А в дальнем углу пещеры зиял черный провал, похожий на раскрытую пасть чудовища.
— Это и есть и логово горгонии? — голос Висты дрогнул.
— Не думаю, тут не так уж много останков, — ответил Ладомир. — Сдается мне, их накидали здесь для того, чтобы пугать случайных прохожих.
Виста присела возле человеческого черепа, огромного, толстого, похоже, принадлежавшего какому-то могучему витязю.
— Но это она их сожрала?
— Откуда мне знать? — пожал плечами Ладомир. — О горгониях уже давно ничего не было слышно. Слухи ходят разнообразные, порой совершенно нелепые.
Виста ощупала гладкую поверхность черепа.
— Этот совсем свежий. Но его так тщательно обглодали. Неужто это горгония? Но как же у нее так получается? — в ее голосе было больше любопытства нежели страха.
— Говорят, что горгония впрыскивает в тело своих жертв особый яд, из-за которого мясо само отстает от костей. Хотя другие говорят, что кости так обгладывают змеи, что у горгонии вместо волос, — встретив испуганный взгляд девушки, витязь виновато развел руками. — Я ж говорю, что только не болтают. Разве можно такому верить?
— Чернобог тебя раздери с твоими баснями! — ругнулся Лютый. — Зачем ты это рассказываешь? У меня и так поджилки трясутся, без твоих сказок!
— Теперь я припоминаю, — Виста задумалась. — Я что-то слышала про этих тварей. Вроде как они превращают людей в камень одним взглядом, как василиск?
— Ну это точно сказки, — уверенно ответил Ладомир. — Зачем им это? Жрать они тогда что будут? Камни, что ли? А василиск животное мирное, травоядное, в общем-то. Когда мяса налопается…
Он подошел к провалу, посветил факелом и шагнул вовнутрь, всем своим видом внушая уверенность и решительность. Повертел головой, осматриваясь. Проход был на удивление просторный, и по нему свободно могли проехать два всадника.
— Опять нам в подземелье, — проворчал Ладомир и покосился на Висту.
— Чего ты на меня уставился? — смутилась она.
После случая со Змиуланом, после крепких и горячих объятий Ладомира, Виста чувствовала себя не в своей тарелке. Она не знала, как ей теперь относиться к витязю. Было бы глупо отрицать чувства, возникшие между ними, но…
Признаться себе, что Ладомир ей не безразличен означало навсегда перечеркнуть ее прошлую жизнь. Означало признать существование самой ужасной слабости, которая только могла случиться с Ночным Лезвием. И хотя Виста уже не причисляла себя к клану, наука Серебристых Клинков слишком прочно обосновалась у нее в голове.
Поэтому Виста старалась не думать об этом. Потом, все потом. Когда они окажутся в спокойной обстановке, вот тогда, может быть, она все обдумает, со всем разберется, разложит по полочкам…
— Если честно, вот уж чего никогда не любил, так это подземелий этих, — сообщил витязь. — То ли дело наверху, под солнышком, на свежем воздухе.
— Да уж, твоей оглоблей здесь не помашешь, — усмехнулась Виста.
— Да не только в этом дело, — поморщился Ладомир. — Но если уж сражаться — то лучше провести десяток боев там, на земле, чем один здесь, в таком вот темном, душном подземелье.
Мрак заполнял подземелье вязкой массой, в которой тонуло все — звуки шагов, разговоров, свет факелов. Стоило замолчать, как тотчас наваливалась тишина, плотная, липкая, и возникало ощущение как у погребенного заживо.
— А ведь какой ровненький ход прорубил, вражья душа, — заметил Лютый, пощупав гладкие стены.
— Ошибаешься, Лютый, — возразила Виста, — это сделал не Драга, это сделали задолго до его рождения.
— Откуда ты знаешь? — спросил Лютый.
— Догадываюсь, — фыркнула Виста. — Кишка у вашего Драги тонковата будет на такое. Тоннель никто не прорубал, его выжгли магическим огнем, а это было под силу только величайшим магам древности.
— Ты хочешь сказать, что скальную породу выжгли, как какое-нибудь дерево? — усомнился Лютый.
— Мощь древней магии поражает не только твое воображение, — усмехнулась Виста. — Нынешние колдуны, такие как Драга, отдали бы очень и очень многое ради того, чтобы иметь возможность прикоснуться к тайнам древних. Стойте!
Подземный ход свернул в сторону, но Виста задержалась у поворота и, подсвечивая себе факелом, принялась с интересом разглядывать стену тоннеля. Подошедший витязь быстро обежал стену глазами и, не найдя ничего примечательного, пожал плечами.
— Виста, прости, что отвлекаю. Спору нет — стена выглядит замечательно, но мы вообще-то спешим.
— Да, ты дважды прав, — согласилась Виста. — Она сделана почти идеально, и нам действительно надо спешить.
Она вздохнула и шагнула вперед, целиком погрузившись в каменную стену как в воду. Ладомир вздрогнул, с трудом удержался от желания отскочить и напомнил себе, что это лишь очередной магический фокус и ничего более.
— Вы долго тут будете стоять, в стену пялиться? — донесся голос Висты. — Никогда иллюзий не видели?
— Ты уверена, что нам сюда? — поинтересовался витязь, с опаской проходя сквозь стену.
— Уверена. Эта простая обманка для дураков, а второй ход ведет или наружу, или в какую-нибудь ловушку.
— Этого следовало ожидать, но откуда ты знаешь, что именно этот ход ведет к Драге? Разве он не мог сотворить иллюзию на пути к ловушке?
— Мог, конечно, — пожала плечами Виста. — Но я просто чувствую, что нам сюда.
— Чувствуешь? — удивился Ладомир. — Ну, ежели чувствуешь, тогда конечно, тогда я спокоен. Чуйства — они не обманут, они завсегда… Вот недавно иду я мимо корчмы, чую — нельзя мне туда. Обдерут до последней нитки. И что ты думаешь?..
— Да-да, очень смешно, — перебила его девушка. — Но нас учили этому — находить выход быстро и не задумываясь, полагаясь только на чутье. Поэтому я всегда могу выйти из любого дома, лабиринта или подземелья. Только не спрашивай, как это получается — не знаю. Но до сегодняшнего дня получалось.
— До сегодняшнего? — улыбнулся витязь. — Хочешь сказать, что сегодня может не получиться?
— Все в руках богов.
Тоннель вывел к развилке. В ноздри ударил резкий запах и они остановились. Ладомир с шумом втянул воздух и буркнул:
— Надеюсь ничего крупного здесь не сдохло.
— А я надеюсь, что тут нет логова какого-нибудь чудища, — попытался улыбнуться Лютый, но улыбка вышла жалкая и неуверенная.
Виста осторожно заглянула в один из проходов.
— Что там? — прошептал Ладомир, заметив как напряглась девушка.
— Сюрприз от нашего друга, — процедила она.
— Тогда может нам туда? — спросил Лютый, махнув в сторону второго прохода.
— Нет. Там — смерть, — отрезала девушка. — Кстати, именно оттуда идет эта вонь. Но ты можешь сходить проверить, пока я буду разбираться с заклятием.
— А ты справишься? — недоверчиво спросил витязь. — Ты же говорила, что не можешь тягаться с настоящими колдунами?
— Я и не собираюсь с ними тягаться, я собираюсь всего лишь снять заклятие. Чтобы войти в запертый дом не обязательно вышибать дверь, если можно подобрать отмычку.
— И сколько тебе понадобится времени?
— Не знаю.
— Плохо, — нахмурился Ладомир. — У нас нет времени — Драга может уйти. Может быть я попробую прорваться?
Виста покачала головой.
— Даже не думай, человек не сможет здесь пройти. Драга наложил заклятие огненного шторма. Скорее всего сработает, когда дойдешь до середины прохода, и тогда все, ни туда, ни сюда…
— Проклятый чародей! — кулак витязя обрушился на выступающий из стены камень, раскрошив его в песок. — Почему он не мог поселить тут Змея Горыныча или еще какое-нибудь чудовище!
— Не беспокойся, чудовища еще будут, — успокоила Виста. — А теперь помолчите оба, мне надо поработать.
Она опустилась на колени возле прохода, закрыла глаза, но ничего сделать не успела. Воздух вдруг пронзил странный вибрирующий звук, а через мгновение на людей обрушился мощный кулак чужой воли. Как будто чья-то невидимая рука стиснула мозги, выдавливая остатки их собственной воли и подчиняя своей.
Покрывшись испариной, Виста рухнула на землю и обхватила голову. Она защищалась изо всех сил, возводя мысленные барьеры, но щупальца чужой воли ломали их один за другим. Наконец лопнул последний, и перед внутренним взором Висты стало проявляться некое существо. Девушка задергалась, тщетно пытаясь отвернуться или зажмуриться, но это было уже не в ее власти. Чудовище открыло глаза и Виста отчаянно закричала…
Боль ушла также внезапно, как пришла. Виста поднялась, покрутила головой, разгоняя остатки привидевшегося кошмара. И вдруг ее осенило — она поняла, что ошиблась, выбирая дорогу. В действительности Драга находился в другой стороне, а путь к нему лежал через тот проход, откуда доносился резкий и неприятный запах. Впрочем, к запаху она уже привыкла, и он больше не казался неприятным.
Оглядевшись, Виста не увидела Лютого. Похоже, тот тоже догадался об ошибке и уже ушел. Остался лишь Ладомир.
Витязь стоял на прежнем месте, недвижимо и незыблемо, как горный утес. Пот ручьем струился по его лицу, но он стоял твердо и непоколебимо, тупо глядя перед собой.
— Ладомир, — позвала его Виста. — Нам надо туда.
Она вцепилась в его руку, попыталась увлечь за собой, но это было все равно, что пытаться сдвинуть скалу. Ладомир медленно, словно совершая титанический труд, повернул голову.
— Ты бросила меч, — едва слышно сказал он, пристально всматриваясь в ее лицо.
— Что ты такое говоришь?
Она наморщила лоб, проследила за его взглядом и наткнулась на сиротливо лежавшие на полу меч и дорожную суму.
Виста нахмурилась. Мысли ворочались в голове непривычно ленивые и тягучие как кисель. Она крепко задумалась, пытаясь понять о чем же толкует витязь, и не увидела странного блеска в глаза Ладомира. А затем его тяжелая ладонь обрушилась на нее и Виста канула во тьму.
2
— Что со мной случилось? — Виста с усилием разлепила веки, поежилась, ощутив под спиной холодный камень и поспешила подняться.
Ладомир стоял рядом, сжимая в руке факел, и внимательно за ней наблюдал.
— Все хорошо? — спросил он.
— Я ничего не помню. Я распутывала заклятие, а потом вдруг здесь. И голова раскалывается, — пожаловалась она, и принялась растирать пальцами виски.
Мысли ворочались в ее голове медленно, словно отмороженные.
— И мне почему-то кажется, что ты ударил меня? — она с подозрением посмотрела на витязя, но, встретив его твердый взгляд, смутилась. — Хотя мало ли что привидится.
Виста поискала глазами Лютого, и вдруг вспомнила преследовавшее ее жуткое чудовище. Подхватив меч, девушка испуганно огляделась.
— На нас напала какая-то тварь? Я помню… Где же оно?
— Чудища не было, — пояснил витязь. — Во всяком случае наяву. Оно было здесь.
Он постучал себя по лбу.
— И кажется я догадался…
— Я вспомнила! — вскрикнула Виста. — Я все вспомнила! Оно пыталось меня заставить идти туда, в тот проход, но я справилась. Ведь я справилась?
— Конечно, — подтвердил витязь, потирая ладонь. — Ты держалась молодцом. Но вот Лютый… Его нужно спасать.
— А как же Драга?
— Ты останешься здесь и попробуешь обезвредить ловушку. А мы скоро вернемся, — витязь направился к проходу.
— Нет! — Виста бросилась следом. — Я с тобой! Чихать я хотела на этого Драгу!
— Виста, но мы должны…
— Поторопись, Ладомир, — она подтолкнула его. — Мы вырвем Лютого из лап этой твари и вернемся за Драгой.
Она выхватила у него факел и побежала вперед. Витязь оглянулся на другой проход и, вздохнув, метнулся за ней.
3
Они бежали легко и быстро. Гораздо быстрее, чем в лесу. Никаких ям, никаких завалов, знай, беги себе спокойно и беги. Если бы еще не запах! Запах разлагающейся плоти постепенно сгущался, превращаясь в тяжелый нестерпимый смрад, так что в конце концов они стали задыхаться и перешли на шаг.