Страница:
Но, стоило увидеть этот ломившийся от яств стол, учуять сногсшибательный запах жареного мяса, как его немедленно посетила здравая мысль. Ежели Драга вероломно вознамерится их погубить и Ладомиру придется вступить в бой, то сражаться на сытый желудок будет куда сподручней.
Да и разве имеет значение то, что этот прекрасный жареный поросенок появился на свет в результате противного честному воину чародейства. Важно, что он тает во рту, как самый натуральный жареный поросенок. И витязь с головой ушел в нелегкое дело насыщения своего вечно голодного желудка.
Приступила к еде и Виста, но вопросы мучили ее сильнее, чем голод. И, хотя хозяин не был расположен к беседе, девушка решила проявить настойчивость. В конце концов, раз уж спас, раз уж пригласил погостить, значит, они нужны ему живыми.
— Этот дом — существо из другого мира?
Чародей с неудовольствием оторвался от своих раздумий, встретил горящие от любопытства глаза девушки и поморщился, поняв, что от разговора не отвертеться.
— Пожалуй, можно и так сказать, — нехотя ответил он.
— А из какого же он мира? — продолжила допытываться Виста.
— Дом есть дом. Самый обычный. Просто я вселил в него… — он на мгновение замялся. — Скажем так, душу одного существа.
— Домовой, что ли? — несколько разочарованно произнесла девушка.
— Можно и так сказать, — улыбнулся Драга. — У людей живет, почему бы у меня не жить? Вот я его и завел.
Виста задумалась. Чародей темнил, обычных домовых она чуяла совсем иначе. Да и наколдовать обеденный стол обычному домовому не по зубам.
— Так они, домовые, вроде, сами заводятся, — в разговор встрял Ладомир, уже заморивший, похоже, первого и самого голодного червячка.
— Сами только тараканы заводятся, — буркнул Драга. — Разве можно такое дело пускать на самотек? Так может и пакостник какой-нибудь завестись, лучше уж я сам себе хорошую душонку отберу.
— И где же ты такую хорошую душонку отобрал? — удивился витязь.
— Да мало ли где? Душ ведь кругом много, бери, не хочу. Среди них и хорошие попадаются, — хитро сощурился Драга.
— Так ты про людей что ли говоришь? — вдруг осенило витязя, он недовольно нахмурился.
— А чьи же мне души прикажешь брать? У кого же они еще есть, кроме как у людей? — Драга развел руками, мол, я бы и рад, но вот никак.
— А ежели у лесной нечисти? — предложил витязь.
— У какой нечисти, скажи на милость, есть душа?
— Ну, если не душа, то хоть что-то вместо души есть? — заупрямился витязь. — Вот это-то и надо пристраивать хоть в дом, хоть куда.
— Да, конечно, то, что у них есть вместо души можно пристроить в дом, — любезно согласился Драга. — Только лучше — в дом своего лютого врага.
Ладомир возмущенно засопел и вернулся к еде, вспомнив, что не кормлен еще второй червячок, да и третий давно уже рыскал по желудку, недовольно тычась в стены.
— Значит, я так понимаю, здесь у тебя человеческая душа томится? — спросила Виста.
Чародей кивнул.
— Нехорошо это, — пробурчал Ладомир, не поднимая глаз от стола.
— Да что ты заладил, нехорошо, да нехорошо, — Виста с силой ткнула его ногой под столом, дескать, не понимаешь ничего, не лезь. — Прости его невежество, Драга, у этих воинов в голове помещается только что-то одно — черное или белое.
Ладомир уткнулся в тарелку, скрыв короткую вспышку гнева. Они его за дурня держат. Как будто он не знает, что жизнь гораздо богаче черно-белых расцветок. Уж он об этом прекрасно осведомлен, а эта девка нарочно выставляет его дураком. Но как бы там ни было, делать из человечьих душ домовых — нехорошо, и никто не убедит его в обратном!
Виста обольстительно улыбнулась Драге, преданно заглянула в глаза.
— А сложно ли извлечь душу? — спросила она.
— Все зависит от человека, — пожал плечами Драга. — У человека с сильной волей — процедура не из простых, но его можно предварительно лишить сознания и чувств. Но основная проблема не в этом. Вытряхнуть из человека душу дело нехитрое, на это способны многие, даже самые завалящие колдуны. А вот как удержать ее вне тела, куда поместить? Это и есть проблема, которую мне пришлось решать, и которую я решил.
Голос Драги оставался по-прежнему холоден и невыразителен, но глаза победно сверкнули, и это не укрылось от Висты. Очевидно, Драга немало гордится своими достижениями в деле пересадки душ. Вот только вряд ли он поделится секретами, вздохнула она украдкой. А хорошо было бы вытянуть из него что-нибудь интересное. Ведь знания, говорили ее наставники, не бывают лишними, а бывают лишь временно не востребованными.
— Судя по тому, как он ловко накрыл стол, это должно быть душа какого-то мага, которого ты, наверное, победил? — спросила Виста.
— Верно, пришлось как-то поставить одного зарвавшегося колдунишку на место, — подтвердил Драга с довольной усмешкой. — Место домового, по моему, самое подходящее для него.
— А не может случится, что он освободится от твоих чар? Обретет свободу и отомстит?
— Вряд ли, — Драга презрительно скривил губы. — Я отобрал у него не только тело, но и разум, и большую часть магической силы. Оставил совсем немного, чтобы за домом следил.
— А тело, где его тело теперь?
Чародей недобро усмехнулся.
— Тело давно сожрали лесные звери. Так что если по каким-то причинам, например, если этот дом сгорит, он вырвется из этих стен, ему негде будет пустить корни. А маг без тела, сама понимаешь, и не маг вовсе. Да что маг, он сейчас и не человек даже, а так, — Драга пренебрежительно махнул рукой. — Что-то вроде собаки. А много ли ты видела собак, ставших людьми?
От его улыбки, ядовитой змеей проползшей по лицу Драги, девушке стало нехорошо, но она заставила себя улыбнуться.
— А разум, куда ты дел его разум?
Вопрос ее словно бы повис во внезапно сгустившемся воздухе. Виста заглянула в лицо Драги и окаменела от ужаса. Глазами чародея на нее глядело какое-то жуткое существо. Очень древнее и совершенно чуждое всему человеческому.
На миг Висте привиделись какие-то белесые нити, заполонившие все пространство и, среди них — восемь багровых глаз. Они не мигая смотрели на Висту, и девушка ощутила как покрывается липким потом.
Виста моргнула и видение исчезло в тот же миг. А взгляд Драги вновь стал прежним. Виста закрыла глаза и растерла виски. Великие боги, что она видела только что? Что за кошмарная тварь?..
— Зачем тебе это знать? — донесся до нее вкрадчивый голос Драги. — Или ты хочешь освободить его?
Виста уже взяла себя в руки и даже нашла силы улыбнуться.
— Ну что ты, зачем это мне? Просто любопытно.
— Бывает, — Драга усмехнулся. — Ну, что я все про себя, да про себя, надо и честь знать. Давайте, гости дорогие, поведайте и вы о себе, о делах своих славных, ведь не могут же они быть не славными у эдакого доблестного богатыря, и столь прекрасной воительницы-амазонки.
Но гладкая и правильная речь Драги не могла обмануть Висту. В его голосе скрывалось столько равнодушия, что девушка сразу поняла — просьба лишь дань вежливости. Это означало, что они совершенно безразличны ему или… Или он прекрасно осведомлен о них, о цели их пути, а быть может и о ее цели?..
— Охотно, — кивнула Виста. — Ладомир, я вижу, насытился, вот он сейчас и поведает о своих подвигах. Он любит о них рассказывать.
Ладомир аж поперхнулся от такой наглости, так что чародею пришлось крепко треснуть его по спине.
Откашлявшись, Ладомир метнул свирепый взгляд на Висту. Девушка ответила ласковой улыбкой и витязь вздохнул. Право слово, не мог он долго сердиться на нее. Тем более сейчас, после сытного ужина.
— Что ж, могу и рассказать. Хотя о подвигах мне говорить не с руки, это дело кощунников. Но скажу сразу, от дела мы не лытаем… — начал было он издалека, но Драга перебил его.
— В Киев, наверное, идете?
— Угадал. Был я в Царьграде, в гостях у родича, а теперь спешу на службу, в княжескую дружину…
Ладомир готов был и дальше рассказывать, но чародей вновь прервал его, обратившись к девушке.
— Чую в тебе, Виста, кровь нашу, русскую, — прищурился он. — И в то же время, вроде, чужая ты здесь. Вестимо, в далеких краях выросла?
Вопрос не застал ее врасплох. На этот случай у нее был заготовлен ответ и при том не один, вот только торопиться с ним не следовало. Изобразив глубокую задумчивость, она поводила пальцем по столу, выловила из воздуха муху, тяжело вздохнула…
— Не о чем мне рассказывать, — довольно резко начала она. — Но из уважения к хозяину — за спасение наше, за хлеб-соль — расскажу. Ты угадал, Драга, здешние у меня родители были, из полян. Волей богов попала моя мать в рабство на далекий юг, за Русское море. Там я и родилась. От матери язык знаю и обычаи кое-какие здешние. Вот только умерла она недавно, а перед смертью просила меня навестить весь ее родную, да родственников, — Виста старательно зашмыгала носом.
В комнате воцарилось молчание, прерываемое лишь негромкими всхлипами.
— И ты в одиночку… — начал было Ладомир, но Виста резко оборвала его.
— Я же не клуша деревенская! Я могу за себя постоять.
Почувствовав ее нежелание продолжать беседу и даже неприязнь, Ладомир смутился и поспешно обратился к хозяину.
— Послушай, Драга, ты говорил, что дождь скоро, а сколь долго идти будет, ведаешь ли?
— Ведьму вы сгубили не слабую, так что думаю, недели две, не меньше.
— Что? Две недели? Да через две недели я в Киеве уже должен быть. Да и не здесь же…
Он замялся, но его прекрасно поняли. Остаться здесь, в логове чародея, Ладомир не собирался ни под каким предлогом. Но уже в следующий миг просительно-вопросительные взгляды гостей скрестились на Драге.
— Вот так всегда с вами. Сначала ату колдуна, кол ему в… одно место, а как петух жареный клюнет туда же, так вы тут как тут, — он сокрушенно махнул рукой. — Ладно, помогу я вам. Но и вам придется кое-что сделать для меня.
— И что же? — подозрительно спросил Ладомир.
— Ничего из того, что может задеть воинскую честь, — успокоил его Драга. — Дело в том, что намедни и я в Киев собирался, но тут вы явились и прибили несчастную Ягу. Теперь ее осиротевшие подручные будут безобразничать, окрестный народ стращать. Боюсь, как бы местные власти дружину не прислали. Надо бы присмотреть.
— За дружиной? — уточнил Ладомир. — Или за подручными?
— Это важно для тебя? — Драга недовольно поморщился.
— Ну, в общем-то… — начал Ладомир, но Виста больно наступила ему на ногу и витязь сменил тему. — Так о чем ты просишь, Драга?
— Нужно мне вещицу одну малую в Киев доставить, ежели возьметесь, то я, пожалуй, помогу вам, чем смогу.
— Чем же ты поможешь? Ковер-самолет выдашь али сапоги-скороходы?
— Ишь чего захотел, — усмехнулся Драга. — Своим ходом пойдете, ребятки. Я вот только дождик отведу, да короткой тропой к людям вас выведу. Ну, так как, договорились?
— Договорились, — важно уронил Ладомир, довольный, что от него не потребовали ничего супротив чести.
— Вот и ладненько, — Драга поднялся, подошел к окну. — Можете взглянуть. Ветер я сменил, видите, светлеет.
Они выглянули наружу. И действительно, брюхатые дождем тучи уже расползались. Расползались медленно, нехотя, отчаянно цепляясь за верхушки деревьев, норовя задержаться, освободиться от гнетущего бремени, но все-таки постепенно небо очищалось. И очень скоро первые солнечные лучи прорезали воздух.
— Вопрос лишь в том, отчего светлеет? — пробурчал под нос Ладомир, но Драга услышал и расхохотался.
— Молодец, парень. Сомнение — первая заповедь колдуна. Пойдешь ко мне в ученики?
— Нет уж, — испуганно шарахнулся витязь. — Я как-нибудь без волшбы проживу.
— Вольному воля, — снисходительно кивнул Драга.
Отдаленный шум послышался из леса. Чародей насторожился, припал к окну, ловя каждый звук. Шум приблизился и все ясно услышали, как трещат вековые дубы, выворачиваясь с корнем и как падают, увлекая за собой соседей. Что-то громадное продиралось сквозь лес и это что-то двигалось прямо к дому.
— Вот и еще один дружок бабы-яги, — пробормотал Драга, тревожно взглянул на небо.
А там, на почти очищенное голубое поле вдруг снова надвинулась огромная грозовая туча. И двигалась она с той же стороны, что и приближавшийся лесной гул.
— Да что же это такое! — удивился витязь. — Откуда у нечисти столь трепетная привязанность к ведьме? Ну, вмерла так вмерла, чего они разбушевались?
— Да есть причина поважнее привязанности, — пробормотал чародей, бросив пронзительный взгляд на девушку.
Виста немедленно ощетинилась и схватилась за меч.
— Ты на что это намекаешь? — прошипела она.
— А ты разве не знаешь? — удивился Драга.
— Нет, не знаю! — отрезала Виста. — И надеюсь, ты объяснишь все-таки.
— Магическая сила ведьмы, девочка.
— А-а-а, точно! — хлопнул себя по лбу Ладомир. — Я слышал, что ведьма не может умереть, не передав свою волшебную силу. А если ее убить, то, как правило, сила должна перейти к убийце. Так что же это получается… — брови витязя поползли вверх, он оглянулся на девушку.
— Именно это и получается, — подтвердил Драга, заглянул в глаза девушке. — Сила перешла к тебе, Виста, но понадобится девять дней, прежде чем она надежно обоснуется. А до этого всякий может забрать ее.
Никто и моргнуть не успел, как Виста очутилась у стены, с обнаженным клинком и горящим взором.
— Так ты за этим нас сюда привел, тварь?
В доме воцарилось молчание, разрываемое лишь треском и грохотом падающих деревьев. За окном резко потемнело и по крыше тотчас замолотили тяжелые капли. Чародей метнулся к двери стремительно, так что складки плаща встрепыхнулись и опали за спиной точно крылья.
— Ошибаешься, Виста. Вы гости и находитесь под моей защитой. Здесь, в моем доме вы в полной безопасности, но выходить не рекомендую. Планетник прибыл, пора встречать.
3
Покинув дом, чародей добрался до середины поляны, вскинул руки и замер. Замерцал плащ, забегали по телу голубые змейки, а ладони окутались призрачным светом. В ту же секунду из земли ударило ослепительное пламя.
— Кто такой планетник? — Виста толкнула локтем Ладомира.
— Нечисть воздушная, погодой заправляет. Оч-чень не любит, когда вмешиваются в его дела такие вот, как этот. Биться будут! — радостно потер руки Ладомир.
Что-то странное показалось Висте во вспыхнувшем возле Драги костре. Она напрягла зрение, всмотрелась, и мир вдруг подернулся дымкой, а когда та прошла, мир стал четче и резче, будто вымытый и вычищенный до блеска. И теперь Виста увидела, что не костер вовсе полыхал под ладонями Драги. Огромный огненный змей бесновался в его руках, пытаясь вырваться, Драга сдавил крепче и тот наконец угомонился.
А затем Виста увидела огромного призрачного гиганта, застывшего напротив Драги. В руках гиганта был молот и этот молот сейчас возносился над головой чародея, грозя расплющить его в лепешку.
Дом содрогнулся и наперехват молоту ринулся еще один призрак, обликом похожий на витязя в латах, с огромным щитом, но без оружия. Молот ударил в подставленный щит, и тотчас мир потряс громовой удар и сверкнула молния.
Яростно бивший по дому ливень затих на мгновение, а затем ударил с удвоенной силой. Только теперь это был уже не дождь — огромные, в кулак, градины лупили изо всех сил по кровле.
Резкий душераздирающий вопль пронесся по округе. Это огненный змей, видно, договорившись с Драгой о цене свободы, метнулся вперед, целя в призрачного молотобойца. Они с грохотом столкнулись, окутались дымом, а затем исчезли в яркой огненной вспышке. Мгновенно прекратился град, торопливо расползлись тучи…
Несколько секунд Драга наблюдал за таянием ледяной крошки, засыпавшей поляну по щиколотку, потом вернулся в дом. Его пошатывало, дышал тяжело, с хрипом, по лицу тянулись тяжелые капли.
— Сильная, но совершенно безмозглая тварь, — отдышавшись, сообщил он. — Уж сколько раз обламывал рога, а все не уймется никак. Хорошо, домовой подсобил. Ну что же, гости дорогие, собирайтесь, выведу я вас из леса. А вот и вещица.
Он передал Ладомиру маленький черный футляр.
— Не рекомендую открывать его.
Ладомир запротестовал, дескать, как он мог такое вообще подумать, но Драга прервал его излияния.
— Я знаю, что такое воинская честь. Но, откровенно говоря, я опасаюсь не за тебя, — он многозначительно посмотрел на Висту.
Девушка возмущенно фыркнула, отошла в сторону, провожаемая подозрительными взглядами мужчин. Чародей тяжело вздохнул.
— Этот футляр может открыть без риска для своей жизни и жизни окружающих только очень могучий маг. А твоя спутница, хотя и балуется волшбой, но все же недостаточно подготовлена, начнет распутывать заклятия — жди беды. Прошу тебя, Ладомир, смотри в оба.
— Будь спокоен, Драга, я прослежу. Кому же отдать эту вещицу?
— Разве я не сказал? — удивился Драга. — Или в Киеве есть еще один могучий маг, окромя верховного волхва?
Глава третья
1
Постоялый двор «Одинокий волк» встретил их теплом и охмуряющими запахами. Желудки разом зашевелились, заурчали с такой силой, будто их не кормили целую вечность. Сглотнув слюну, Ладомир заспешил к свободному месту, расталкивая народ свирепым взглядом, а где надо и плечом. За ним, еле-еле передвигая ноги, плелась Виста, демонстрируя крайнюю степень изнеможения.
Многочасовой переход по лесным тропам, конечно, сильно утомил, но главная причина усталого вида крылась в другом. Едва переступив порог, она сразу же ощутила на себе чей-то пристальный взгляд, ровный, ничего не выражающий — ни угрозы, ни мужской похоти, вообще ничего.
Виста сдвинула брови — в корчме находился Смотрящий. И он явно жаждал поговорить. Будь иначе, она бы ничего не заметила.
Это было странно. Смотрящие обычно не вмешивались в работу. В их задачу входило только наблюдение. Виста и сама пару раз работала Смотрящим. Но одно дело — наблюдать самому, и совсем другое — лично столкнуться с тем, кто, как ты знаешь, не шевельнет и мизинцем, даже если из тебя ремни будут резать, а потом скрупулезно доложит обо всем старейшинам.
Ночные Лезвия прекрасно понимали ценность опыта, получаемого таким путем, но самих Смотрящих не жаловали. Лишь исключительно важные причины могли заставить Смотрящего обнаружить себя, но Виста не горела желанием их прояснить.
Чтобы не наткнуться на его взгляд, она уткнулась носом вниз, разглядывая грязные разводы на полу харчевни, проследовала за витязем и обессилено рухнула на лавку. Прежде всего ей нужно было немного отдохнуть. А Смотрящий пусть подождет, ежели хватило терпения добраться в эдакую даль, пару часов точно выдержит.
Разделавшись с молодым кабанчиком, Ладомир остановился, переводя дыхание, осмотрелся, и с удивлением обнаружил, что Виста лихо уплетала за обе щеки, мало чем ему уступая. Когда, прибрав жирного гуся, она приступила ко второму, он не удержался.
— Куда в тебя столько влазит? Вроде не толстуха, а кушаешь как… — он запнулся, напоровшись на ее внимательный взгляд, — хорошо, в общем, кушаешь. С таким аппетитом располнеешь раньше времени, кто тогда замуж возьмет?
— Не переживай, не располнею. Я вся в папочку, — сообщила девушка. — А он у меня, мать сказывала, был стройный, как жердяй.
Только глухой не услышал бы в ее словах едва прикрытой злобы. Старая как мир история — ненависть брошенной женщины перешла по наследству к дочери. Ладомир равнодушно пожал плечами и вернулся к еде, убежденный, что порядочный мужчина никогда не бросит порядочную женщину.
А Виста тем временем терялась в догадках, силясь понять, для чего Драга спас их от лесной нечисти? Какую выгоду рассчитывал получить чародей от них? Вконец запутавшись, она решила растормошить витязя.
— Ладомир, позволь отвлечь тебя от этого замечательного жаркого. Скажи, ты не думал, зачем Драга спас нас? Ты ведь согласишься, что никакой маг без пользы для себя не ударит палец о палец. Так в чем же состояла выгода?
Ладомир нахмурился. Сытный ужин не располагал к длительным размышлениям и рассуждениям. Да и не любил витязь гадать да разгадывать — пускай этим волхвы и колдуны занимаются. А у нормального человека от этого только голова болит, да несварение.
— Он же просил нас перевезти кое-что в Киев, — напомнил витязь.
— Ради этого несчастного футлярчика он спас нам жизни? — девушка скептически усмехнулась. — Это невозможно, Ладомир, мы для него пыль, прах, не более. Если он спас нас, значит, мы были ему очень нужны, понимаешь, очень.
— Может быть эта вещица очень важна для него, — благодушно предположил Ладомир.
На него накатывала сонливость и он совершенно не желал выходить из этого приятного состояния. В жизни воина, насыщенной всяческими лишениями и испытаниями, так мало спокойных минут, когда можно сытно покушать, выпить, подремать немного.
— Почему ты его защищаешь? — возмутилась Виста. — Не ты ли кричал — не верь ему, не верь?
Резкий голос девушки вышвырнул Ладомира из приятной дремоты, вернув в грязную действительность харчевни и усадив напротив оглушительно визжащей девицы. Он поморщился, смиряясь с суровыми и неизбежными тяготами жизни.
— Да, да, — уныло подтвердил он. — Я и сейчас доверяю ему ровно столько, сколько и раньше. Но мы договорились. И, по моему мнению, он добросовестно исполнил обещанное. А вот тебе я удивляюсь, откуда столько подозрительности?
— Разве непонятно? — тихо сказала Виста, потупив глаза. — Я же не богатырь, я всего лишь слабая женщина. Я в чужой стране, среди чужих людей. Как я могу выжить, если буду доверять всем подряд, тем более колдунам.
Ладомир кивнул.
— Виста, обещаю, что пока я жив, тебе ничего не угрожает. Я не самый сильный воин в княжеской дружине, но и не самый слабый. Клянусь, скоро ты будешь в Киеве, в целости и сохранности. Ты мне веришь?
Виста накрыла его здоровенную ладонь своей и тихо шепнула.
— Спасибо. Тебе я верю.
Лицо витязя дрогнуло и Виста поспешно отвела глаза, пряча усмешку. Похоже, ей удалось зацепить Ладомира, причем безо всякой любовной ворожбы. А значит, он сделает для нее если не все, то очень и очень многое.
2
Немного отдохнув и утолив голод, Виста решила наконец встретиться со Смотрящим. Медленно поднялась из-за стола и двинулась к выходу, попутно оглядывая соседние столы, но все напрасно — Смотрящий больше никак себя не проявил. Пожав плечами, Виста покинула корчму, рассчитывая, что он последует за ней.
Приближалась полночь. Двор заливал серебристый свет луны, и Виста потратила несколько мгновений, подыскивая угол потемнее. Ее внимание привлек навес кузни, под которым лежала густая тень. Оглядевшись, Виста стремительно и бесшумно достигла кузни, прислонилась к опорному столбу навеса и замерла.
Дверь корчмы то и дело хлопала, люди входили и выходили, справляли нужду, некоторые смельчаки даже уезжали в ночь. Но никто из промелькнувших людей не напоминал собрата по клану. А может он медлит умышленно, мстит за ее задержку?..
Легкое дуновение воздуха коснулось лица Висты и она вздрогнула. Из тени рядом с ней соткалась человеческая фигура и девушка нахмурилась, недовольная, что ее застали врасплох. Пожалуй, среди ее товарищей из Младшего Круга никто не сумел бы подобраться к ней незамеченным. Вероятно, это кто-то из старших, а значит он не Смотрящий.
Человек придвинулся, дав возможность себя разглядеть и Виста едва не ойкнула. Перед ней стоял Тайкес, живая легенда Серебристых Клинков. О нем, о его невероятных способностях, об умении выходить живым из любой смертоносной ловушки, ходило множество слухов. Даже если большая часть была выдуманной, оставшихся вполне хватило бы для того, чтобы считать его крайне опасным.
Тайкес появился в клане уже опытным воином и с первых дней стал пользоваться уважением и почти безграничным доверием старейшин. Каким образом он оказался в клане, как ему удалось встать вровень со старейшинами, оставалось неизвестным, тем более что он всегда держался особняком и даже жил за пределами деревни. Впрочем, Тайкес, как и все с ним связанное, перестало ее интересовать сразу после их первой встречи.
Она до сих пор с горечью вспоминала, какая искренняя радость охватила ее, когда она впервые увидела Тайкеса. Ведь так приятно оказалось увидеть среди смуглых, черноволосых и малорослых товарищей его — высокого, сильного, светловолосого.
Он был выходцем с севера, по слухам, жил именно на Руси, на родине ее мамы. Виста так скучала без нее, что восприняла этого северянина как родича. Преодолев робость и смущение, она подошла, намереваясь о чем-то спросить, но наткнувшись на его взгляд разом забыла обо всем. Она запнулась и пробормотав что-то неразборчивое, поспешила прочь. Ибо столько брезгливости было в его взгляде, столько презрения, словно он увидел жабу, вздумавшую заговорить.
Позднее она узнала, что оттолкнувший ее взгляд не был обращен только к ней. Точно также он смотрел на всех женщин, видя в них лишь некую разновидность обезьяны, способную лишь к двум полезным вещам — развлечению мужчин и деторождению. Поговаривали, что его непримиримость в этом отношении и не позволила ему вступить в клан — ведь среди старейшин были и женщины.
Так или иначе, но все это нисколько не мешало ему работать вместе с кланом — выполнять отдельные поручения, учить молодых. Да и сам он никогда не упускал возможности перенять полезный опыт и нередко уходил с наставниками в горы, подальше от любопытных глаз. Какие уж тайны передавались ему, осталось загадкой.
Да и разве имеет значение то, что этот прекрасный жареный поросенок появился на свет в результате противного честному воину чародейства. Важно, что он тает во рту, как самый натуральный жареный поросенок. И витязь с головой ушел в нелегкое дело насыщения своего вечно голодного желудка.
Приступила к еде и Виста, но вопросы мучили ее сильнее, чем голод. И, хотя хозяин не был расположен к беседе, девушка решила проявить настойчивость. В конце концов, раз уж спас, раз уж пригласил погостить, значит, они нужны ему живыми.
— Этот дом — существо из другого мира?
Чародей с неудовольствием оторвался от своих раздумий, встретил горящие от любопытства глаза девушки и поморщился, поняв, что от разговора не отвертеться.
— Пожалуй, можно и так сказать, — нехотя ответил он.
— А из какого же он мира? — продолжила допытываться Виста.
— Дом есть дом. Самый обычный. Просто я вселил в него… — он на мгновение замялся. — Скажем так, душу одного существа.
— Домовой, что ли? — несколько разочарованно произнесла девушка.
— Можно и так сказать, — улыбнулся Драга. — У людей живет, почему бы у меня не жить? Вот я его и завел.
Виста задумалась. Чародей темнил, обычных домовых она чуяла совсем иначе. Да и наколдовать обеденный стол обычному домовому не по зубам.
— Так они, домовые, вроде, сами заводятся, — в разговор встрял Ладомир, уже заморивший, похоже, первого и самого голодного червячка.
— Сами только тараканы заводятся, — буркнул Драга. — Разве можно такое дело пускать на самотек? Так может и пакостник какой-нибудь завестись, лучше уж я сам себе хорошую душонку отберу.
— И где же ты такую хорошую душонку отобрал? — удивился витязь.
— Да мало ли где? Душ ведь кругом много, бери, не хочу. Среди них и хорошие попадаются, — хитро сощурился Драга.
— Так ты про людей что ли говоришь? — вдруг осенило витязя, он недовольно нахмурился.
— А чьи же мне души прикажешь брать? У кого же они еще есть, кроме как у людей? — Драга развел руками, мол, я бы и рад, но вот никак.
— А ежели у лесной нечисти? — предложил витязь.
— У какой нечисти, скажи на милость, есть душа?
— Ну, если не душа, то хоть что-то вместо души есть? — заупрямился витязь. — Вот это-то и надо пристраивать хоть в дом, хоть куда.
— Да, конечно, то, что у них есть вместо души можно пристроить в дом, — любезно согласился Драга. — Только лучше — в дом своего лютого врага.
Ладомир возмущенно засопел и вернулся к еде, вспомнив, что не кормлен еще второй червячок, да и третий давно уже рыскал по желудку, недовольно тычась в стены.
— Значит, я так понимаю, здесь у тебя человеческая душа томится? — спросила Виста.
Чародей кивнул.
— Нехорошо это, — пробурчал Ладомир, не поднимая глаз от стола.
— Да что ты заладил, нехорошо, да нехорошо, — Виста с силой ткнула его ногой под столом, дескать, не понимаешь ничего, не лезь. — Прости его невежество, Драга, у этих воинов в голове помещается только что-то одно — черное или белое.
Ладомир уткнулся в тарелку, скрыв короткую вспышку гнева. Они его за дурня держат. Как будто он не знает, что жизнь гораздо богаче черно-белых расцветок. Уж он об этом прекрасно осведомлен, а эта девка нарочно выставляет его дураком. Но как бы там ни было, делать из человечьих душ домовых — нехорошо, и никто не убедит его в обратном!
Виста обольстительно улыбнулась Драге, преданно заглянула в глаза.
— А сложно ли извлечь душу? — спросила она.
— Все зависит от человека, — пожал плечами Драга. — У человека с сильной волей — процедура не из простых, но его можно предварительно лишить сознания и чувств. Но основная проблема не в этом. Вытряхнуть из человека душу дело нехитрое, на это способны многие, даже самые завалящие колдуны. А вот как удержать ее вне тела, куда поместить? Это и есть проблема, которую мне пришлось решать, и которую я решил.
Голос Драги оставался по-прежнему холоден и невыразителен, но глаза победно сверкнули, и это не укрылось от Висты. Очевидно, Драга немало гордится своими достижениями в деле пересадки душ. Вот только вряд ли он поделится секретами, вздохнула она украдкой. А хорошо было бы вытянуть из него что-нибудь интересное. Ведь знания, говорили ее наставники, не бывают лишними, а бывают лишь временно не востребованными.
— Судя по тому, как он ловко накрыл стол, это должно быть душа какого-то мага, которого ты, наверное, победил? — спросила Виста.
— Верно, пришлось как-то поставить одного зарвавшегося колдунишку на место, — подтвердил Драга с довольной усмешкой. — Место домового, по моему, самое подходящее для него.
— А не может случится, что он освободится от твоих чар? Обретет свободу и отомстит?
— Вряд ли, — Драга презрительно скривил губы. — Я отобрал у него не только тело, но и разум, и большую часть магической силы. Оставил совсем немного, чтобы за домом следил.
— А тело, где его тело теперь?
Чародей недобро усмехнулся.
— Тело давно сожрали лесные звери. Так что если по каким-то причинам, например, если этот дом сгорит, он вырвется из этих стен, ему негде будет пустить корни. А маг без тела, сама понимаешь, и не маг вовсе. Да что маг, он сейчас и не человек даже, а так, — Драга пренебрежительно махнул рукой. — Что-то вроде собаки. А много ли ты видела собак, ставших людьми?
От его улыбки, ядовитой змеей проползшей по лицу Драги, девушке стало нехорошо, но она заставила себя улыбнуться.
— А разум, куда ты дел его разум?
Вопрос ее словно бы повис во внезапно сгустившемся воздухе. Виста заглянула в лицо Драги и окаменела от ужаса. Глазами чародея на нее глядело какое-то жуткое существо. Очень древнее и совершенно чуждое всему человеческому.
На миг Висте привиделись какие-то белесые нити, заполонившие все пространство и, среди них — восемь багровых глаз. Они не мигая смотрели на Висту, и девушка ощутила как покрывается липким потом.
Виста моргнула и видение исчезло в тот же миг. А взгляд Драги вновь стал прежним. Виста закрыла глаза и растерла виски. Великие боги, что она видела только что? Что за кошмарная тварь?..
— Зачем тебе это знать? — донесся до нее вкрадчивый голос Драги. — Или ты хочешь освободить его?
Виста уже взяла себя в руки и даже нашла силы улыбнуться.
— Ну что ты, зачем это мне? Просто любопытно.
— Бывает, — Драга усмехнулся. — Ну, что я все про себя, да про себя, надо и честь знать. Давайте, гости дорогие, поведайте и вы о себе, о делах своих славных, ведь не могут же они быть не славными у эдакого доблестного богатыря, и столь прекрасной воительницы-амазонки.
Но гладкая и правильная речь Драги не могла обмануть Висту. В его голосе скрывалось столько равнодушия, что девушка сразу поняла — просьба лишь дань вежливости. Это означало, что они совершенно безразличны ему или… Или он прекрасно осведомлен о них, о цели их пути, а быть может и о ее цели?..
— Охотно, — кивнула Виста. — Ладомир, я вижу, насытился, вот он сейчас и поведает о своих подвигах. Он любит о них рассказывать.
Ладомир аж поперхнулся от такой наглости, так что чародею пришлось крепко треснуть его по спине.
Откашлявшись, Ладомир метнул свирепый взгляд на Висту. Девушка ответила ласковой улыбкой и витязь вздохнул. Право слово, не мог он долго сердиться на нее. Тем более сейчас, после сытного ужина.
— Что ж, могу и рассказать. Хотя о подвигах мне говорить не с руки, это дело кощунников. Но скажу сразу, от дела мы не лытаем… — начал было он издалека, но Драга перебил его.
— В Киев, наверное, идете?
— Угадал. Был я в Царьграде, в гостях у родича, а теперь спешу на службу, в княжескую дружину…
Ладомир готов был и дальше рассказывать, но чародей вновь прервал его, обратившись к девушке.
— Чую в тебе, Виста, кровь нашу, русскую, — прищурился он. — И в то же время, вроде, чужая ты здесь. Вестимо, в далеких краях выросла?
Вопрос не застал ее врасплох. На этот случай у нее был заготовлен ответ и при том не один, вот только торопиться с ним не следовало. Изобразив глубокую задумчивость, она поводила пальцем по столу, выловила из воздуха муху, тяжело вздохнула…
— Не о чем мне рассказывать, — довольно резко начала она. — Но из уважения к хозяину — за спасение наше, за хлеб-соль — расскажу. Ты угадал, Драга, здешние у меня родители были, из полян. Волей богов попала моя мать в рабство на далекий юг, за Русское море. Там я и родилась. От матери язык знаю и обычаи кое-какие здешние. Вот только умерла она недавно, а перед смертью просила меня навестить весь ее родную, да родственников, — Виста старательно зашмыгала носом.
В комнате воцарилось молчание, прерываемое лишь негромкими всхлипами.
— И ты в одиночку… — начал было Ладомир, но Виста резко оборвала его.
— Я же не клуша деревенская! Я могу за себя постоять.
Почувствовав ее нежелание продолжать беседу и даже неприязнь, Ладомир смутился и поспешно обратился к хозяину.
— Послушай, Драга, ты говорил, что дождь скоро, а сколь долго идти будет, ведаешь ли?
— Ведьму вы сгубили не слабую, так что думаю, недели две, не меньше.
— Что? Две недели? Да через две недели я в Киеве уже должен быть. Да и не здесь же…
Он замялся, но его прекрасно поняли. Остаться здесь, в логове чародея, Ладомир не собирался ни под каким предлогом. Но уже в следующий миг просительно-вопросительные взгляды гостей скрестились на Драге.
— Вот так всегда с вами. Сначала ату колдуна, кол ему в… одно место, а как петух жареный клюнет туда же, так вы тут как тут, — он сокрушенно махнул рукой. — Ладно, помогу я вам. Но и вам придется кое-что сделать для меня.
— И что же? — подозрительно спросил Ладомир.
— Ничего из того, что может задеть воинскую честь, — успокоил его Драга. — Дело в том, что намедни и я в Киев собирался, но тут вы явились и прибили несчастную Ягу. Теперь ее осиротевшие подручные будут безобразничать, окрестный народ стращать. Боюсь, как бы местные власти дружину не прислали. Надо бы присмотреть.
— За дружиной? — уточнил Ладомир. — Или за подручными?
— Это важно для тебя? — Драга недовольно поморщился.
— Ну, в общем-то… — начал Ладомир, но Виста больно наступила ему на ногу и витязь сменил тему. — Так о чем ты просишь, Драга?
— Нужно мне вещицу одну малую в Киев доставить, ежели возьметесь, то я, пожалуй, помогу вам, чем смогу.
— Чем же ты поможешь? Ковер-самолет выдашь али сапоги-скороходы?
— Ишь чего захотел, — усмехнулся Драга. — Своим ходом пойдете, ребятки. Я вот только дождик отведу, да короткой тропой к людям вас выведу. Ну, так как, договорились?
— Договорились, — важно уронил Ладомир, довольный, что от него не потребовали ничего супротив чести.
— Вот и ладненько, — Драга поднялся, подошел к окну. — Можете взглянуть. Ветер я сменил, видите, светлеет.
Они выглянули наружу. И действительно, брюхатые дождем тучи уже расползались. Расползались медленно, нехотя, отчаянно цепляясь за верхушки деревьев, норовя задержаться, освободиться от гнетущего бремени, но все-таки постепенно небо очищалось. И очень скоро первые солнечные лучи прорезали воздух.
— Вопрос лишь в том, отчего светлеет? — пробурчал под нос Ладомир, но Драга услышал и расхохотался.
— Молодец, парень. Сомнение — первая заповедь колдуна. Пойдешь ко мне в ученики?
— Нет уж, — испуганно шарахнулся витязь. — Я как-нибудь без волшбы проживу.
— Вольному воля, — снисходительно кивнул Драга.
Отдаленный шум послышался из леса. Чародей насторожился, припал к окну, ловя каждый звук. Шум приблизился и все ясно услышали, как трещат вековые дубы, выворачиваясь с корнем и как падают, увлекая за собой соседей. Что-то громадное продиралось сквозь лес и это что-то двигалось прямо к дому.
— Вот и еще один дружок бабы-яги, — пробормотал Драга, тревожно взглянул на небо.
А там, на почти очищенное голубое поле вдруг снова надвинулась огромная грозовая туча. И двигалась она с той же стороны, что и приближавшийся лесной гул.
— Да что же это такое! — удивился витязь. — Откуда у нечисти столь трепетная привязанность к ведьме? Ну, вмерла так вмерла, чего они разбушевались?
— Да есть причина поважнее привязанности, — пробормотал чародей, бросив пронзительный взгляд на девушку.
Виста немедленно ощетинилась и схватилась за меч.
— Ты на что это намекаешь? — прошипела она.
— А ты разве не знаешь? — удивился Драга.
— Нет, не знаю! — отрезала Виста. — И надеюсь, ты объяснишь все-таки.
— Магическая сила ведьмы, девочка.
— А-а-а, точно! — хлопнул себя по лбу Ладомир. — Я слышал, что ведьма не может умереть, не передав свою волшебную силу. А если ее убить, то, как правило, сила должна перейти к убийце. Так что же это получается… — брови витязя поползли вверх, он оглянулся на девушку.
— Именно это и получается, — подтвердил Драга, заглянул в глаза девушке. — Сила перешла к тебе, Виста, но понадобится девять дней, прежде чем она надежно обоснуется. А до этого всякий может забрать ее.
Никто и моргнуть не успел, как Виста очутилась у стены, с обнаженным клинком и горящим взором.
— Так ты за этим нас сюда привел, тварь?
В доме воцарилось молчание, разрываемое лишь треском и грохотом падающих деревьев. За окном резко потемнело и по крыше тотчас замолотили тяжелые капли. Чародей метнулся к двери стремительно, так что складки плаща встрепыхнулись и опали за спиной точно крылья.
— Ошибаешься, Виста. Вы гости и находитесь под моей защитой. Здесь, в моем доме вы в полной безопасности, но выходить не рекомендую. Планетник прибыл, пора встречать.
3
Покинув дом, чародей добрался до середины поляны, вскинул руки и замер. Замерцал плащ, забегали по телу голубые змейки, а ладони окутались призрачным светом. В ту же секунду из земли ударило ослепительное пламя.
— Кто такой планетник? — Виста толкнула локтем Ладомира.
— Нечисть воздушная, погодой заправляет. Оч-чень не любит, когда вмешиваются в его дела такие вот, как этот. Биться будут! — радостно потер руки Ладомир.
Что-то странное показалось Висте во вспыхнувшем возле Драги костре. Она напрягла зрение, всмотрелась, и мир вдруг подернулся дымкой, а когда та прошла, мир стал четче и резче, будто вымытый и вычищенный до блеска. И теперь Виста увидела, что не костер вовсе полыхал под ладонями Драги. Огромный огненный змей бесновался в его руках, пытаясь вырваться, Драга сдавил крепче и тот наконец угомонился.
А затем Виста увидела огромного призрачного гиганта, застывшего напротив Драги. В руках гиганта был молот и этот молот сейчас возносился над головой чародея, грозя расплющить его в лепешку.
Дом содрогнулся и наперехват молоту ринулся еще один призрак, обликом похожий на витязя в латах, с огромным щитом, но без оружия. Молот ударил в подставленный щит, и тотчас мир потряс громовой удар и сверкнула молния.
Яростно бивший по дому ливень затих на мгновение, а затем ударил с удвоенной силой. Только теперь это был уже не дождь — огромные, в кулак, градины лупили изо всех сил по кровле.
Резкий душераздирающий вопль пронесся по округе. Это огненный змей, видно, договорившись с Драгой о цене свободы, метнулся вперед, целя в призрачного молотобойца. Они с грохотом столкнулись, окутались дымом, а затем исчезли в яркой огненной вспышке. Мгновенно прекратился град, торопливо расползлись тучи…
Несколько секунд Драга наблюдал за таянием ледяной крошки, засыпавшей поляну по щиколотку, потом вернулся в дом. Его пошатывало, дышал тяжело, с хрипом, по лицу тянулись тяжелые капли.
— Сильная, но совершенно безмозглая тварь, — отдышавшись, сообщил он. — Уж сколько раз обламывал рога, а все не уймется никак. Хорошо, домовой подсобил. Ну что же, гости дорогие, собирайтесь, выведу я вас из леса. А вот и вещица.
Он передал Ладомиру маленький черный футляр.
— Не рекомендую открывать его.
Ладомир запротестовал, дескать, как он мог такое вообще подумать, но Драга прервал его излияния.
— Я знаю, что такое воинская честь. Но, откровенно говоря, я опасаюсь не за тебя, — он многозначительно посмотрел на Висту.
Девушка возмущенно фыркнула, отошла в сторону, провожаемая подозрительными взглядами мужчин. Чародей тяжело вздохнул.
— Этот футляр может открыть без риска для своей жизни и жизни окружающих только очень могучий маг. А твоя спутница, хотя и балуется волшбой, но все же недостаточно подготовлена, начнет распутывать заклятия — жди беды. Прошу тебя, Ладомир, смотри в оба.
— Будь спокоен, Драга, я прослежу. Кому же отдать эту вещицу?
— Разве я не сказал? — удивился Драга. — Или в Киеве есть еще один могучий маг, окромя верховного волхва?
Глава третья
1
Постоялый двор «Одинокий волк» встретил их теплом и охмуряющими запахами. Желудки разом зашевелились, заурчали с такой силой, будто их не кормили целую вечность. Сглотнув слюну, Ладомир заспешил к свободному месту, расталкивая народ свирепым взглядом, а где надо и плечом. За ним, еле-еле передвигая ноги, плелась Виста, демонстрируя крайнюю степень изнеможения.
Многочасовой переход по лесным тропам, конечно, сильно утомил, но главная причина усталого вида крылась в другом. Едва переступив порог, она сразу же ощутила на себе чей-то пристальный взгляд, ровный, ничего не выражающий — ни угрозы, ни мужской похоти, вообще ничего.
Виста сдвинула брови — в корчме находился Смотрящий. И он явно жаждал поговорить. Будь иначе, она бы ничего не заметила.
Это было странно. Смотрящие обычно не вмешивались в работу. В их задачу входило только наблюдение. Виста и сама пару раз работала Смотрящим. Но одно дело — наблюдать самому, и совсем другое — лично столкнуться с тем, кто, как ты знаешь, не шевельнет и мизинцем, даже если из тебя ремни будут резать, а потом скрупулезно доложит обо всем старейшинам.
Ночные Лезвия прекрасно понимали ценность опыта, получаемого таким путем, но самих Смотрящих не жаловали. Лишь исключительно важные причины могли заставить Смотрящего обнаружить себя, но Виста не горела желанием их прояснить.
Чтобы не наткнуться на его взгляд, она уткнулась носом вниз, разглядывая грязные разводы на полу харчевни, проследовала за витязем и обессилено рухнула на лавку. Прежде всего ей нужно было немного отдохнуть. А Смотрящий пусть подождет, ежели хватило терпения добраться в эдакую даль, пару часов точно выдержит.
Разделавшись с молодым кабанчиком, Ладомир остановился, переводя дыхание, осмотрелся, и с удивлением обнаружил, что Виста лихо уплетала за обе щеки, мало чем ему уступая. Когда, прибрав жирного гуся, она приступила ко второму, он не удержался.
— Куда в тебя столько влазит? Вроде не толстуха, а кушаешь как… — он запнулся, напоровшись на ее внимательный взгляд, — хорошо, в общем, кушаешь. С таким аппетитом располнеешь раньше времени, кто тогда замуж возьмет?
— Не переживай, не располнею. Я вся в папочку, — сообщила девушка. — А он у меня, мать сказывала, был стройный, как жердяй.
Только глухой не услышал бы в ее словах едва прикрытой злобы. Старая как мир история — ненависть брошенной женщины перешла по наследству к дочери. Ладомир равнодушно пожал плечами и вернулся к еде, убежденный, что порядочный мужчина никогда не бросит порядочную женщину.
А Виста тем временем терялась в догадках, силясь понять, для чего Драга спас их от лесной нечисти? Какую выгоду рассчитывал получить чародей от них? Вконец запутавшись, она решила растормошить витязя.
— Ладомир, позволь отвлечь тебя от этого замечательного жаркого. Скажи, ты не думал, зачем Драга спас нас? Ты ведь согласишься, что никакой маг без пользы для себя не ударит палец о палец. Так в чем же состояла выгода?
Ладомир нахмурился. Сытный ужин не располагал к длительным размышлениям и рассуждениям. Да и не любил витязь гадать да разгадывать — пускай этим волхвы и колдуны занимаются. А у нормального человека от этого только голова болит, да несварение.
— Он же просил нас перевезти кое-что в Киев, — напомнил витязь.
— Ради этого несчастного футлярчика он спас нам жизни? — девушка скептически усмехнулась. — Это невозможно, Ладомир, мы для него пыль, прах, не более. Если он спас нас, значит, мы были ему очень нужны, понимаешь, очень.
— Может быть эта вещица очень важна для него, — благодушно предположил Ладомир.
На него накатывала сонливость и он совершенно не желал выходить из этого приятного состояния. В жизни воина, насыщенной всяческими лишениями и испытаниями, так мало спокойных минут, когда можно сытно покушать, выпить, подремать немного.
— Почему ты его защищаешь? — возмутилась Виста. — Не ты ли кричал — не верь ему, не верь?
Резкий голос девушки вышвырнул Ладомира из приятной дремоты, вернув в грязную действительность харчевни и усадив напротив оглушительно визжащей девицы. Он поморщился, смиряясь с суровыми и неизбежными тяготами жизни.
— Да, да, — уныло подтвердил он. — Я и сейчас доверяю ему ровно столько, сколько и раньше. Но мы договорились. И, по моему мнению, он добросовестно исполнил обещанное. А вот тебе я удивляюсь, откуда столько подозрительности?
— Разве непонятно? — тихо сказала Виста, потупив глаза. — Я же не богатырь, я всего лишь слабая женщина. Я в чужой стране, среди чужих людей. Как я могу выжить, если буду доверять всем подряд, тем более колдунам.
Ладомир кивнул.
— Виста, обещаю, что пока я жив, тебе ничего не угрожает. Я не самый сильный воин в княжеской дружине, но и не самый слабый. Клянусь, скоро ты будешь в Киеве, в целости и сохранности. Ты мне веришь?
Виста накрыла его здоровенную ладонь своей и тихо шепнула.
— Спасибо. Тебе я верю.
Лицо витязя дрогнуло и Виста поспешно отвела глаза, пряча усмешку. Похоже, ей удалось зацепить Ладомира, причем безо всякой любовной ворожбы. А значит, он сделает для нее если не все, то очень и очень многое.
2
Немного отдохнув и утолив голод, Виста решила наконец встретиться со Смотрящим. Медленно поднялась из-за стола и двинулась к выходу, попутно оглядывая соседние столы, но все напрасно — Смотрящий больше никак себя не проявил. Пожав плечами, Виста покинула корчму, рассчитывая, что он последует за ней.
Приближалась полночь. Двор заливал серебристый свет луны, и Виста потратила несколько мгновений, подыскивая угол потемнее. Ее внимание привлек навес кузни, под которым лежала густая тень. Оглядевшись, Виста стремительно и бесшумно достигла кузни, прислонилась к опорному столбу навеса и замерла.
Дверь корчмы то и дело хлопала, люди входили и выходили, справляли нужду, некоторые смельчаки даже уезжали в ночь. Но никто из промелькнувших людей не напоминал собрата по клану. А может он медлит умышленно, мстит за ее задержку?..
Легкое дуновение воздуха коснулось лица Висты и она вздрогнула. Из тени рядом с ней соткалась человеческая фигура и девушка нахмурилась, недовольная, что ее застали врасплох. Пожалуй, среди ее товарищей из Младшего Круга никто не сумел бы подобраться к ней незамеченным. Вероятно, это кто-то из старших, а значит он не Смотрящий.
Человек придвинулся, дав возможность себя разглядеть и Виста едва не ойкнула. Перед ней стоял Тайкес, живая легенда Серебристых Клинков. О нем, о его невероятных способностях, об умении выходить живым из любой смертоносной ловушки, ходило множество слухов. Даже если большая часть была выдуманной, оставшихся вполне хватило бы для того, чтобы считать его крайне опасным.
Тайкес появился в клане уже опытным воином и с первых дней стал пользоваться уважением и почти безграничным доверием старейшин. Каким образом он оказался в клане, как ему удалось встать вровень со старейшинами, оставалось неизвестным, тем более что он всегда держался особняком и даже жил за пределами деревни. Впрочем, Тайкес, как и все с ним связанное, перестало ее интересовать сразу после их первой встречи.
Она до сих пор с горечью вспоминала, какая искренняя радость охватила ее, когда она впервые увидела Тайкеса. Ведь так приятно оказалось увидеть среди смуглых, черноволосых и малорослых товарищей его — высокого, сильного, светловолосого.
Он был выходцем с севера, по слухам, жил именно на Руси, на родине ее мамы. Виста так скучала без нее, что восприняла этого северянина как родича. Преодолев робость и смущение, она подошла, намереваясь о чем-то спросить, но наткнувшись на его взгляд разом забыла обо всем. Она запнулась и пробормотав что-то неразборчивое, поспешила прочь. Ибо столько брезгливости было в его взгляде, столько презрения, словно он увидел жабу, вздумавшую заговорить.
Позднее она узнала, что оттолкнувший ее взгляд не был обращен только к ней. Точно также он смотрел на всех женщин, видя в них лишь некую разновидность обезьяны, способную лишь к двум полезным вещам — развлечению мужчин и деторождению. Поговаривали, что его непримиримость в этом отношении и не позволила ему вступить в клан — ведь среди старейшин были и женщины.
Так или иначе, но все это нисколько не мешало ему работать вместе с кланом — выполнять отдельные поручения, учить молодых. Да и сам он никогда не упускал возможности перенять полезный опыт и нередко уходил с наставниками в горы, подальше от любопытных глаз. Какие уж тайны передавались ему, осталось загадкой.