Страница:
— Чего это ты распрыгался, как мартовский заяц? — Виста наконец справилась с арбалетом, с интересом окинула взглядом боевую позицию витязя.
Глаза ее вдруг прицельно сузились и Ладомир мгновенно обернулся. Вначале показалось, будто само болото пришло в движение, накатываясь зеленой массой на берег. Но потом он разглядел, как множество крупных, облепленных ряской человекообразных фигур вспучивали поверхность болота и выползали на землю, медленно поднимались и, растопырив перепончатые лапы и неуклюже переваливаясь, начинали двигаться в сторону людей. Грязь мерно чавкала под лягушачьими стопами, из утроб доносилось бульканье, а их медленное, неумолимое шествие завораживало, притягивало взгляд.
Первым опомнился витязь.
— Упыри! — рявкнул он, бросаясь к своему коню. — Быстро они нас учуяли.
— Упыри, — повторила девушка, не сводя с них глаз. — Я слышала про них от матери… А теперь вот вживую…
Ладомир уже сидел в седле, когда она спохватилась и кинулась следом.
— Эй, а как же я?
— А что ты? — сделал удивленное лицо Ладомир. — Где твоя лошадь?
— Нет, — девушка развела руками. — Бабка, наверное, сожрала.
Она приблизилась к витязю, жалостливо заглянула ему в глаза.
— Как языком чесать, так первая, — пробурчал он. — А как за бедной животинкой присмотреть…
Ее глаза сверкнули огнем, в руке вмиг очутился меч, и витязь лишь моргнул, не заметив, когда она успела его выхватить. Так ведь и рубануть успела бы, запоздало сообразил он.
— Ах ты! Герой! Езжай отсюда со своей животинкой, — она резко развернулась и решительно пошла навстречу подбиравшимся упырям.
— Откуда это на мою голову? — витязь вздохнул.
Не любил он таких вздорных людей, ни среди баб, ни среди мужчин. Над другими-то шутки шутить они всегда горазды, как только не изгаляются, но стоит их самих тронуть, так сразу норовят морду отворотить. Или своротить.
Ладомир пустил коня вслед за Вистой, на скаку подхватил и усадил рядом.
— Совсем шуток не понимаешь.
Витязь хотел добавить еще кое-что, но вовремя одернул себя. Сиганет еще сдуру, спасай ее потом, а в благодарность — шиш с маслом.
3
Лес стремительно бросился навстречу, сначала чахлый, приболотный, затем все выше, крепче, гуще. Погоня осталась далеко позади, Ладомир сбавил ход и принялся рыскать в поисках знакомой тропки. Ему то и дело попадались знакомые приметы, предупреждавшие о том, что тропа уже рядом, что она вот-вот появится, надо только проехать чуть-чуть, потом еще чуть, потом еще.
Озабоченные поисками тропы, они не сразу обратили внимания, как деревья ощутимо раздались вширь и в высоту, набирая возраст и мощь, как почти полностью исчез подлесок. Они спохватились только когда стало заметно темнее, но было поздно — их окружал дремучий лес.
Бесследно исчез птичий щебет и шорох мелкой живности. Мертвое безмолвие царило здесь, и лишь мягко шуршал под ногами ковер из прелых листьев.
Угрюмые ели, точно оголодавшие упыри, тянулись к людям когтистыми мохнатыми лапами, а толстые корни вековых дубов ползли по земле, бросаясь под ноги, заставляя людей спотыкаться и падать. Далеко вверху сомкнувшиеся кроны напрочь перекрыли небо. Даже в солнечную погоду в таком лесу наверняка властвовал сумрак, веками укрывая от жгучего солнца всякую нечисть. И Ладомир уже чуял на себе чьи-то плотоядные взгляды…
Наткнувшись на очередной завал из валежин, витязь резко натянул поводья и спешился.
— Проклятие! — он недоуменно огляделся. — Я же шел правильно. Я не первый год тут езжу. Как мы могли забрести в такие дебри? Неужто леший, гад, попутал? А ведь верно он, зараза!
Дальше пришлось идти пешком. Ладомир тщательно осматривал все деревья, кустарники, пытаясь разыскать нужное направление, но все было напрасно. Всюду, куда ни падал взгляд, царил темный древний лес, и тьма в нем продолжала сгущаться.
— Проклятый, — Ладомир свирепо озирался, словно надеялся увидеть лешего и лично вспороть ему брюхо. — Ой, доберется до тебя князь с дружиной. Вот тогда узнаешь, мерзавец, как дружинников путать.
Виста поежилась. Затылок неприятно холодило, и означало это одно — поблизости объявилась нечисть.
— Стой, Ладомир, — Виста вскинула руку. — Похоже, у нас неприятности.
Она спрыгнула с коня, тревожно оглядела поляну, на которую они выбрались. По спине пробежала целая толпа мурашей и Виста, резко изменившись в лице, пала на колени и затаила дыхание. Удивленный Ладомир опустился рядом и тронул ее за руку.
— Эй, что с тобой?
— Замри, — прошептала она. — Тут кто-то есть. Чтобы не случилось — не двигайся. Я попробую отвести их от нас.
Витязь настороженно обежал глазами лес, стиснул рукоять меча. Вокруг было тихо, пожалуй, слишком тихо. Взгляд Ладомира заметался, пытаясь понять откуда ждать атаки, но опасность источал, казалось, сам воздух.
Долго ждать не пришлось. Словно от сильного порыва ветра взметнулся в воздух ворох листьев, чуть поодаль еще один, за ним еще и еще, и вскоре всю поляну накрыло плотной завесой из падающих листьев. А затем по поляне с противном визгом запрыгали маленькие мохнатые существа.
Разбрасывая листья, они бросились к коню витязя. Услышав отчаянное ржание верного коня, Ладомир вздрогнул, но, вспомнив предупреждение Висты, удержал себя на месте.
Малыш, огромный чалый жеребец, побывал с Ладомиром не в одной схватке. В любом бою, с людьми или дикими зверями, его копыта с легкостью крушили вражьи хребты и черепа. Малыш никогда и ничего не боялся, разве что в далеком детстве, когда он еще не был боевым конем. Но теперь в его ржании Ладомир явственно услышал страх. Одного удара его подкованного копыта было достаточно, чтобы убить матерого волка, но моховики оказались слишком мелкими и слишком быстрыми для него. Он сражался яростно, но ни один из его ударов не достиг цели. Твари ловко уворачивались и прыгали, прыгали, вгрызаясь в горло, в брюхо, в ноги.
Сердце витязя болезненно сжалось. Было слишком темно, чтобы увидеть лошадиную морду, но Ладомир кожей почувствовал немой укор боевого товарища. Почему ты не сражаешься, хозяин, почудилось витязю в его молчании, почему ты не рядом?
Волна ярости захлестнула Ладомира, он напрягся, готовый прыгнуть вперед, и в этот момент запястье его пронзила жгучая боль, напрочь перехватив дыхание. Он судорожно вздохнул, бросил взгляд на руку и увидел тонкие длинные пальцы Висты, умело сдавившие жилу.
Перепуганный жеребец поднялся на дыбы и бросился в лес, сопровождаемый голодной сворой. Но далеко Малыш не ушел. Сначала люди услышали, как грянулось оземь тяжелое тело, а потом — довольное верещание пирующих моховиков.
Одним прыжком Виста очутилась на ногах, выхватила нож ведьмы и быстро очертила круг.
— За черту — ни шагу, — Виста кинулась в середину круга, вытащила что-то из сумки и положила на землю. — Отходим дальше, сейчас будет жарко.
Они отступили к самой черте, и Ладомир с ужасом заметил множество темных фигур, подступавших все ближе и ближе. Внезапно земля под ногами задрожала и стала теплеть. Ладомир изменился в лице, бросил тревожный взгляд на Висту.
— Все правильно, не волнуйся, — успокоила его Виста. — Так и должно быть.
Съежившийся было богатырь, заслышав такие слова, разом воспрянул. Расправил плечи, выпятил нижнюю челюсть и бросил на девушку свирепый взгляд.
— Это я волнуюсь? — вызывающе громко спросил он. — Да я и не в таких…
Он не успел договорить. Из земли с шумом вырвался столб пламени и застыл на высоте человеческого роста. Дохнуло таким жаром, что листья вокруг истлели в один миг. Вокруг заскрежетало и завизжало — это нечисть отпрянула в страхе, сминая на пути все — молодые деревца, кустарник, друг друга. Началась возня, душераздирающие вопли едва не оглушили людей, но вскоре все стихло. Остался только треск разрываемой плоти и шумное чавканье.
Ладомир и Виста устроились у самой границы волшебного круга. Жара вокруг подземного огня стояла совершенно невыносимая. Мгновенно взопревший Ладомир стянул доспехи, оставшись в одной полотняной рубахе и штанах, но и те вскоре противно липли к исходящему потом телу.
Висте, впрочем, пришлось еще хуже. С завистью поглядев на витязя, она вздохнула и повыше закатала рукава и штанины.
— Могучая же ты ведьма… э-э-э, чародейка, — Ладомир с уважением взглянул на Висту. — Но как ты умудрилась в лапы к бабе-яге попасть? Или она все ж сильнее?
Девушка покачала головой.
— Любая ведьма должна быть не столько сильной, сколько хитрой. А я даже и не ведьма, Ладомир, — с горечью призналась Виста. — Просто научилась паре-другой самых простеньких заклинаний, вот и все мое чародейство.
— А как же это, — он кивнул в сторону огня. — Это ты называешь простенькое заклинание?
Виста рассмеялась.
— Тут я не спорю. Но это не мое заклинание, подземный огонь вызвал древний амулет. Моя заслуга более чем скромная — я только запустила его в работу.
— Значит, если бы у тебя не оказалось этого амулета, от нас бы уже того-этого?.. — он кивнул в сторону мелькающих во тьме жутковатых фигур.
— Может быть, они не смогли бы перешагнуть мою черту, — Виста пожала плечами. — В моей стране, во всяком случае, ни одна тварь не могла этого сделать.
За чертой громко топали, хрустели ветками, сопели, рычали, хрипели, вздыхали. Ладомир скосил глаза — чего им не сидится на месте? Представив оскаленные клыкастые пасти, истекающие голодной слюной, невольно поежился.
Изредка из темноты тянулись чьи-то когтистые лапы и тут же отдергивались, спасаясь от смертоносного жара. Хорошо, что не видно их противных харь, подумал Ладомир, а то ведь с детства всякими дурацкими сказками пуганый.
Однако разыгравшееся воображение прекрасно заменяло недостаток света. В голову полезли образы один ужаснее другого, и Ладомир выругался. А все потому, что взрослые слишком любят пугать детей всякими страхолюдами. Не рассказывали бы в детстве всяких страшилок, он бы сейчас сидел спокойно, да поплевывал. Так нет же, взрослый мужик, а боится лишний раз взглянуть в эту шевелящуюся тьму, позорище!
— Ну, что ж, — вздохнула Виста, вытирая с лица пот. — Жарковато, конечно, но зато несколько часов сюда точно никто не сунется. Можно спокойно отдохнуть.
Она легла спиной к огню, закрыла глаза.
— Ты что, спать собралась? — Ладомир не поверил глазам. — А ежели огонь погаснет и эти… накинутся?
— Ну, значит, сожрут тебя спящего. Тебе лучше будет, не успеешь даже испугаться, — буркнула Виста, но, заметив изменившееся лицо витязя, добавила. — Шучу я. Пока есть время тебе надо обязательно отдохнуть. Начнется бой, а у тебя от усталости меч из рук вывалится.
— Не знаю, как у вас, — напыщенно сказал Ладомир, — а у наших воинов меч из рук не вываливается. Русский витязь от слабости упадет, а меч не выпустит.
Чтобы не видеть беснующиеся за чертой уродливые тени, витязь прикрыл глаза. Но заснуть он даже не пробовал. Как тут заснешь, когда только высунь руку — отхватят и добавки попросят.
Какая нечистая сила заставила свернуть его с проезжей дороги? Ехал себе тихо мирно, так нет же, захотелось выслужиться перед князем, решил сократить путь.
В конце концов, мог бы и мимо избушки проехать. Но нет, потянуло его на дымок, лень же самому еду добывать. Учили ведь старшие, предупреждали, лень — главный враг человеческий. А с другой стороны, а может он и не виноват? Может ведьма наколдовала, заманила? Ведь эта девица языкатая на один кутний зуб. А вот его, богатыря могучего, можно целую неделю лопать, да облизываться. Он же хоть и молод совсем, но силушку нагулял — сам Илья Муромец позавидует.
Подумал немного Ладомир, и неловко ему стало — с Ильей он лишку хватил. Вот Добрыня — может. Хотя, тоже навряд ли. Ну уж Алеша Попович точно бы лопнул от зависти! Только ведь тот больше хитростью… Интересно, как бы этот хитроумный Лешак здесь бы поступил? Или тоже сидел бы и дрожал?
Ладомир попробовал представить на своем месте Поповича, грозу тугаринов и девок красных, но так и не смог. Да вряд ли он вообще попал бы сюда, в такую глухомань. А попал бы, да рядом с такой девушкой, да он бы давно уже что-нибудь придумал. А вот ему-то что делать?
Ладомир вздохнул, взглянул на заснувшую Висту и на сердце разом потеплело. Тут же забылись страхи, забылись упыри и прочая нечисть, поджидавшая поблизости. Он вгляделся в ее лицо и заулыбался. Как он мог так переживать из-за нечисти, когда такая красавица на его совести! Пусть даже ведьма. Да он ради нее эту нечисть мерзкую голыми зубами порвет!
Он уже видел себя, смело идущего сквозь тьму. В одной руке сверкал меч, разя ночных тварей налево и направо. А другой рукой витязь нежно прижимал к себе беззащитную девушку Висту.
Он запнулся, вспомнив, что она не столь беззащитна, как хотелось бы. Ладно, пусть будет немного иначе…
Он шагал впереди, расчищая дорогу от наседающей нечисти, а сзади, прикрывая спину, сражалась верная Виста. Твари рычали, визжали от страха, пытаясь убежать, укрыться от карающих мечей. Но смерть настигала их везде. Ошметки склизких тел разлетались во все стороны. Вопли умирающих отмечали каждый шаг, каждый взмах меча, сливаясь в столь сладостный шум боя.
Ладомир довольно оскалился, услышав особо яростный крик, и до него не сразу дошло, что твари кричат не в его видениях, а наяву. Он открыл глаза и удивился — Виста уже стояла на ногах и напряженно вглядывалась во тьму. Кто-то или что-то ломилось через чащу прямо на них. А нечисть вокруг бесновалась пуще прежнего.
Внезапно темнота невдалеке взорвалась огненными всполохами, и лес заполнился яростным ревом и визгом.
— Никак нас выручать идут, — с надеждой произнес Ладомир, торопливо облачаясь в доспехи.
— Как же, жди, — хмыкнула Виста. — Небось, не поделили между собой наши шкуры.
— Разве не видишь, огнем бьет. Колдун идет, точно говорю.
— Почему? Здесь что, огнеплюющих тварей не водится?
Возня в лесу продолжалась недолго. По нервам людей вдруг ударила такая волна ужаса, что они едва удержались от того, чтобы не броситься сломя голову в чащу.
А вот нечисть не смогла противостоять потоку животного страха. Они завыли, завизжали, заревели на разные голоса и бросились наутек. Вокруг затрещали вытаптываемые кусты, оглушающе заверещала мелочь под ногами более крупных собратьев. Громко треснуло и с шумом обрушилось на поляну дерево, задетое особенно здоровой зверюгой.
Всерьез перепуганные, твари бросались через черту, и Ладомиру с Вистой пришлось метаться туда-сюда, уворачиваясь от обезумевших чудищ. Гигантские клыкасто-зубастые порождения ночи так и мелькали, и потребовалась изрядная сноровка, чтобы не угодить под случайный удар рогов или лап. Зато мелочь люди смело награждали ударами и пинками, выталкивали, выбрасывали назад в лес или наоборот пихали в центр круга, в огонь, и те, если и не сгорали сразу, то с дикими воплями вылетали из круга, усиливая общий переполох.
Наконец, отчаянная кутерьма и беготня стали стихать и очень скоро от ночных тварей остались лишь крупные залежи помета и слизи.
— Похоже, все, — прошептал Ладомир, неверяще оглядываясь.
Остатки вытоптанного кустарника полыхнули ослепительным пламенем, сгорев в один миг, а из клубов дыма и пепла шагнула высокая рослая фигура, закутанная в плащ, так что из-под капюшона выглядывал лишь острый подбородок.
Глава вторая
1
Узрев человеческий силуэт, Ладомир приободрился — с людьми воевать все-таки привычнее, чем с лесными чудищами. Смело шагнул вперед и, как бы по привычке, пригладил волосы справа — там, где из-за спины торчала рукоять меча.
— Ты кто такой? — сдвинул брови витязь.
Человек рассмеялся и откинул капюшон, открыв мужское, чисто выбритое лицо. Брови Ладомира дернулись вверх — не каждый день в лесной глуши можно встретить такое холеное, ухоженное лицо. И если сам Ладомир брился по молодости, то этот человек был далеко не молод, хотя точно определить его возраст витязь затруднился. Лицо незнакомца с равным успехом могло принадлежать как сорокалетнему, так и восьмидесятилетнему мужчине. Глядя на его черные, как смоль, волосы, без единой проседи, Ладомир склонялся все же к сорокалетнему, тем более что плечи у него выглядели чересчур широкими для старика.
Оценив крепость и стать неизвестного, витязь невольно подбоченился, выпятил богатырскую грудь, выдвинул нижнюю челюсть. Но стоило незнакомцу приблизиться, как Ладомир шарахнулся прочь.
— Стой! — рявкнул он, рванув из-за плеча меч.
Меч отчего-то застрял и витязь зарычал, задергал с удвоенной силой, но тот как будто приклеился к перевязи.
— Стой, где стоял! — яростно бросил Ладомир, продолжая борьбу с мечом.
— Я стою, — спокойно отозвался незнакомец.
Виста удивленно перевела взгляд с одного на другого, ничего не поняла, но, на всякий случай, отступила поближе к витязю. Заметив недоумение на ее лице, Ладомир прошипел:
— Посмотри ему в глаза!
Виста присмотрелась и ахнула. В зрачках незнакомца подземное пламя било сверху вниз!
— Не пугайтесь, я не враг вам, — незнакомец дружелюбно улыбнулся, показав белые, как снег, зубы.
— Щас! Так я тебе и поверил, — процедил сквозь зубы Ладомир.
Он наконец оставил попытки вытащить меч и, ткнув пальцем в незнакомца, сказал обвиняющим тоном:
— Я тебя раскусил — ты ведьмак!
— Ведьмак? — девушка придвинулась к витязю поближе.
— Ну, ведьмак или ведун, или чародей, в общем, колдун! — выпалил витязь. — Не люблю их, с виду люди как люди, но на самом деле… Никогда не знаешь, что у них на уме.
— Согласен с тобой, парень, — поддержал витязя незнакомец. — Бояться в первую очередь надо именно неведомого. Твое благоразумие похвально, особенно для человека твоего возраста и профессии. Обычно воины сначала мечом машут, а потом думают. Если, конечно, остается чем.
Слова его прозвучали многозначительно, даже зловеще, и Ладомир немедленно ощетинился.
— Ты нас не пугай! Мы пуганые. А на вас, чародеев, управа найдется. Нас тоже не лыком шили. У нашего князя в советниках не самый последний волхв ходит. Так что ежели что, колдун…
— Да что ты, даже в мыслях не было пугать таких достойных и отважных людей. Но вам действительно не нужно меня бояться, ведь это я разогнал всю эту свору, — заметил чародей.
Ладомир переглянулся с Вистой.
— Так я тебе и поверил, — проворчал витязь.
— Дело твое, Ладомир, — незнакомец пожал плечами. — Но это правда. На благодарность, впрочем, я не рассчитывал.
— Откуда ты знаешь мое имя? — нахмурился Ладомир и вновь потянулся к мечу.
— Ладомир и Виста, не так ли? — незнакомец улыбнулся. — Дело в том, что я читаю ваши мысли.
— Что?! — Ладомир приоткрыл рот, рядом ахнула Виста.
— Я пошутил, — добавил незнакомец. — Просто я слышал, как вы называли друг друга во время боя. Меня зовут Драга, вернее, когда-то звали, когда я был обычным человеком.
— А сейчас ты кто? — насупился Ладомир.
— Ты ведь уже знаешь — ведун, чародей, маг, как тебе угодно. Итак, мы познакомились, а теперь прошу вас быть моими гостями и навестить мое скромное жилище.
— На меня не рассчитывай, — немедленно откликнулся Ладомир. — Или я похож на полного дурня?
— Да нет, парень, на полного — ни в коем случае, — пробормотал маг, повернулся к девушке. — А ты, Виста? Ты тоже подвержена осторожности в той же степени, что и твой отчаянно смелый спутник?
Виста с сомнением приглядывалась к чародею. Обжегшись на гостеприимстве бабы-яги, следовало десять раз подумать, прежде чем сунуться в обитель этого колдуна.
— Не подумайте, что я снова пугаю, но вам лучше убраться отсюда. После смерти убиенной вами бабы-яги грядет ливень, а потом…
— Откуда ты это знаешь? — перебил его Ладомир.
— Про ливень-то? — удивился чародей. — Про то все знают, обычное дело.
— Да я не про то, — поморщился Ладомир. — Все знают, что после смерти ведьмы идут дожди, ну, или, в крайнем случае, засуха. С чего ты взял, что ее убили мы?
— Как это с чего? — хмыкнул чародей. — А как думаешь, парень, чего ради вокруг вас резвилась половина леса?
— Так они что, из-за той поганой бабки приперлись, что ли? — пробурчал недоверчиво Ладомир.
— Не за бабку, парень, а за бабу-ягу, — возразил чародей. — И советую быть почтительнее к старшим, даже если они твои враги. Это старая карга ворожила уже тогда, когда твои предки еще корчили рожи с деревьев и кидались яблоками.
— О каких это предках ты говоришь? — витязь заиграл желваками.
— Ладно тебе, Ладомир, — девушка успокаивающе погладила витязя по руке. — Тем более что Драга и сам не больно-то жаловал ее? Так ведь?
Чародей усмехнулся.
— Потому-то я здесь с вами разговоры разговариваю, а не бьюсь насмерть. Потому и повторяю, ребятки, бежать вам надо. С дождем вернутся все ведьмины друзья-приятели, и тогда вам придется ох, как несладко. А на это, — он кивнул на огонь, — больше не рассчитывайте, до утра не вытянет. Так что, думайте, кого вам следует бояться больше. Если решитесь — ступайте за мной.
Чародей развернулся и неторопливо стал уходить. Ладомир нахмурился, смерил злобным взглядом его широкую спину, сплюнул.
— Запугивает, нечисть, — процедил витязь. — Думает, испугаемся, да прямо к нему в логово и прыгнем. Злодейская морда!
— Постой, Ладомир, не горячись, — девушка внимательно оглядела пламя. — Огонь гаснет быстрее обычного. Пожалуй, он прав, до утра не протянем. А если и протянем, то как выберемся из этой глуши?
Баба-яга неплохо сбила с нее спесь и теперь Виста оценивала свои возможности по лесному ориентированию более чем скромно. А на потерявшего тропу Ладомира надежды тоже было мало. Вполне вероятно, что из леса им самим не выбраться. Или нечисть сожрет, или сгинут в каком-нибудь болоте.
— Конечно, Ладомир, ты можешь и дальше демонстрировать чудеса храбрости, но лично я не собираюсь отбрасывать ноги в этом чертовом лесу!
— Копыта, — машинально поправил Ладомир.
— Какая разница? — Виста пожала плечами. — В общем, ты как хочешь, а я копыта здесь протягивать не буду.
Подхватив свою сумку, она решительно направилась вдогонку за чародеем.
— Виста! — заорал Ладомир. — Ты спятила?
Он догнал ее, рывком развернул, но девушка сердито стряхнула его руки и окатила витязя презрительным взглядом.
— Это ты спятил! Или надеешься перебить всех упырей в округе?
Он пробуравил огненным взглядом ее спину, оглянулся на заметно съежившееся пламя и обреченно махнул рукой.
— Великий Перун! Ну почему ты не послал мне отряд печенегов? Или разбойников, в крайнем случае. Так нет же! Сначала ведьму, потом еще эту… тоже ведьму. Да еще этот Драга объявился, на сладкое.
Он продолжал возмущаться, но ноги уже несли его вслед за глупой, упрямой, зловредной, но при этом по-прежнему очаровательной девушкой Вистой. Или вернее — ведьмой Вистой.
2
Дом чародея появился неожиданно, словно подкравшийся зверь. Крепкий, сложенный из огромных, в два обхвата, дубовых бревен, приземистый, он напоминал припавшего к земле хищника, изготовившегося к броску. А его узкие окна-бойницы недобро щурились, следя за каждым шагом людей.
Виста вздрогнула, вдруг поняв, что это не просто разгулявшееся воображение — дом действительно был живой! По своему, конечно, неким подобием человеческой жизни, но все-таки живой. Изумленная девушка повернулась к Драге.
— Там что-то живое или… Или дом живой? — неуверенно спросила она.
Чародей неопределенно пожал плечами.
— Ну, в каком-то смысле, — он внимательно пригляделся к девушке. — Однако, ты глазастая девочка.
Виста скромно потупилась, отвела глаза, и потому острый, оценивающий взгляд Драги застигнул ее врасплох. Он стремительно проник внутрь сознания и прежде, чем она успела среагировать на это бесцеремонное вмешательство, убрался вон. И Драга тут же миролюбиво улыбнулся.
— Прости, я не смог удержаться. Ты теперь сильная ведьма, не так ли?
Виста подавила вспышку гнева и заставила себя улыбнуться. Глупо было сейчас конфликтовать с Драгой. Во-первых, он их спас, хотя Виста и не исключала того, что он же и навел на их след всю окрестную нечисть. Во-вторых, и в главных, в отличие от нее, он настоящий колдун, противостоять которому не в ее силах. Во всяком случе, не сейчас.
— Расскажи мне про дом, он действительно живой?
— В какой-то степени, — кивнул Драга.
Внутри дом выглядел, как самый обычный. Лавки вдоль стен, большой тяжелый стол посреди комнаты, пара скамей. Но ни сушеных трав, ни трупиков летучих мышей, жаб и змей, что в избытке наполняли избушку бабы-яги, здесь не было.
Пока Виста оглядывала жилище, стол быстро заполнился едой и девушка успела уловить легкий отголосок волшбы, но колдовал явно не Драга. Неужели это дом встречал гостей?
Девушка бросила вопросительный взгляд на хозяина и тот кивнул. Хороший домишко, мысленно похвалила Виста и сейчас же получила в ответ не вполне понятную, но, очевидно, благожелательную мысль.
Обильный стол вызвал хорошее расположение духа не только у Висты. Куда больше обрадовался витязь. По дороге сюда Ладомир клятвенно заверял себя, что в логове Драги не возьмет в рот ни единого кусочка, ни единой капли.
Глаза ее вдруг прицельно сузились и Ладомир мгновенно обернулся. Вначале показалось, будто само болото пришло в движение, накатываясь зеленой массой на берег. Но потом он разглядел, как множество крупных, облепленных ряской человекообразных фигур вспучивали поверхность болота и выползали на землю, медленно поднимались и, растопырив перепончатые лапы и неуклюже переваливаясь, начинали двигаться в сторону людей. Грязь мерно чавкала под лягушачьими стопами, из утроб доносилось бульканье, а их медленное, неумолимое шествие завораживало, притягивало взгляд.
Первым опомнился витязь.
— Упыри! — рявкнул он, бросаясь к своему коню. — Быстро они нас учуяли.
— Упыри, — повторила девушка, не сводя с них глаз. — Я слышала про них от матери… А теперь вот вживую…
Ладомир уже сидел в седле, когда она спохватилась и кинулась следом.
— Эй, а как же я?
— А что ты? — сделал удивленное лицо Ладомир. — Где твоя лошадь?
— Нет, — девушка развела руками. — Бабка, наверное, сожрала.
Она приблизилась к витязю, жалостливо заглянула ему в глаза.
— Как языком чесать, так первая, — пробурчал он. — А как за бедной животинкой присмотреть…
Ее глаза сверкнули огнем, в руке вмиг очутился меч, и витязь лишь моргнул, не заметив, когда она успела его выхватить. Так ведь и рубануть успела бы, запоздало сообразил он.
— Ах ты! Герой! Езжай отсюда со своей животинкой, — она резко развернулась и решительно пошла навстречу подбиравшимся упырям.
— Откуда это на мою голову? — витязь вздохнул.
Не любил он таких вздорных людей, ни среди баб, ни среди мужчин. Над другими-то шутки шутить они всегда горазды, как только не изгаляются, но стоит их самих тронуть, так сразу норовят морду отворотить. Или своротить.
Ладомир пустил коня вслед за Вистой, на скаку подхватил и усадил рядом.
— Совсем шуток не понимаешь.
Витязь хотел добавить еще кое-что, но вовремя одернул себя. Сиганет еще сдуру, спасай ее потом, а в благодарность — шиш с маслом.
3
Лес стремительно бросился навстречу, сначала чахлый, приболотный, затем все выше, крепче, гуще. Погоня осталась далеко позади, Ладомир сбавил ход и принялся рыскать в поисках знакомой тропки. Ему то и дело попадались знакомые приметы, предупреждавшие о том, что тропа уже рядом, что она вот-вот появится, надо только проехать чуть-чуть, потом еще чуть, потом еще.
Озабоченные поисками тропы, они не сразу обратили внимания, как деревья ощутимо раздались вширь и в высоту, набирая возраст и мощь, как почти полностью исчез подлесок. Они спохватились только когда стало заметно темнее, но было поздно — их окружал дремучий лес.
Бесследно исчез птичий щебет и шорох мелкой живности. Мертвое безмолвие царило здесь, и лишь мягко шуршал под ногами ковер из прелых листьев.
Угрюмые ели, точно оголодавшие упыри, тянулись к людям когтистыми мохнатыми лапами, а толстые корни вековых дубов ползли по земле, бросаясь под ноги, заставляя людей спотыкаться и падать. Далеко вверху сомкнувшиеся кроны напрочь перекрыли небо. Даже в солнечную погоду в таком лесу наверняка властвовал сумрак, веками укрывая от жгучего солнца всякую нечисть. И Ладомир уже чуял на себе чьи-то плотоядные взгляды…
Наткнувшись на очередной завал из валежин, витязь резко натянул поводья и спешился.
— Проклятие! — он недоуменно огляделся. — Я же шел правильно. Я не первый год тут езжу. Как мы могли забрести в такие дебри? Неужто леший, гад, попутал? А ведь верно он, зараза!
Дальше пришлось идти пешком. Ладомир тщательно осматривал все деревья, кустарники, пытаясь разыскать нужное направление, но все было напрасно. Всюду, куда ни падал взгляд, царил темный древний лес, и тьма в нем продолжала сгущаться.
— Проклятый, — Ладомир свирепо озирался, словно надеялся увидеть лешего и лично вспороть ему брюхо. — Ой, доберется до тебя князь с дружиной. Вот тогда узнаешь, мерзавец, как дружинников путать.
Виста поежилась. Затылок неприятно холодило, и означало это одно — поблизости объявилась нечисть.
— Стой, Ладомир, — Виста вскинула руку. — Похоже, у нас неприятности.
Она спрыгнула с коня, тревожно оглядела поляну, на которую они выбрались. По спине пробежала целая толпа мурашей и Виста, резко изменившись в лице, пала на колени и затаила дыхание. Удивленный Ладомир опустился рядом и тронул ее за руку.
— Эй, что с тобой?
— Замри, — прошептала она. — Тут кто-то есть. Чтобы не случилось — не двигайся. Я попробую отвести их от нас.
Витязь настороженно обежал глазами лес, стиснул рукоять меча. Вокруг было тихо, пожалуй, слишком тихо. Взгляд Ладомира заметался, пытаясь понять откуда ждать атаки, но опасность источал, казалось, сам воздух.
Долго ждать не пришлось. Словно от сильного порыва ветра взметнулся в воздух ворох листьев, чуть поодаль еще один, за ним еще и еще, и вскоре всю поляну накрыло плотной завесой из падающих листьев. А затем по поляне с противном визгом запрыгали маленькие мохнатые существа.
Разбрасывая листья, они бросились к коню витязя. Услышав отчаянное ржание верного коня, Ладомир вздрогнул, но, вспомнив предупреждение Висты, удержал себя на месте.
Малыш, огромный чалый жеребец, побывал с Ладомиром не в одной схватке. В любом бою, с людьми или дикими зверями, его копыта с легкостью крушили вражьи хребты и черепа. Малыш никогда и ничего не боялся, разве что в далеком детстве, когда он еще не был боевым конем. Но теперь в его ржании Ладомир явственно услышал страх. Одного удара его подкованного копыта было достаточно, чтобы убить матерого волка, но моховики оказались слишком мелкими и слишком быстрыми для него. Он сражался яростно, но ни один из его ударов не достиг цели. Твари ловко уворачивались и прыгали, прыгали, вгрызаясь в горло, в брюхо, в ноги.
Сердце витязя болезненно сжалось. Было слишком темно, чтобы увидеть лошадиную морду, но Ладомир кожей почувствовал немой укор боевого товарища. Почему ты не сражаешься, хозяин, почудилось витязю в его молчании, почему ты не рядом?
Волна ярости захлестнула Ладомира, он напрягся, готовый прыгнуть вперед, и в этот момент запястье его пронзила жгучая боль, напрочь перехватив дыхание. Он судорожно вздохнул, бросил взгляд на руку и увидел тонкие длинные пальцы Висты, умело сдавившие жилу.
Перепуганный жеребец поднялся на дыбы и бросился в лес, сопровождаемый голодной сворой. Но далеко Малыш не ушел. Сначала люди услышали, как грянулось оземь тяжелое тело, а потом — довольное верещание пирующих моховиков.
Одним прыжком Виста очутилась на ногах, выхватила нож ведьмы и быстро очертила круг.
— За черту — ни шагу, — Виста кинулась в середину круга, вытащила что-то из сумки и положила на землю. — Отходим дальше, сейчас будет жарко.
Они отступили к самой черте, и Ладомир с ужасом заметил множество темных фигур, подступавших все ближе и ближе. Внезапно земля под ногами задрожала и стала теплеть. Ладомир изменился в лице, бросил тревожный взгляд на Висту.
— Все правильно, не волнуйся, — успокоила его Виста. — Так и должно быть.
Съежившийся было богатырь, заслышав такие слова, разом воспрянул. Расправил плечи, выпятил нижнюю челюсть и бросил на девушку свирепый взгляд.
— Это я волнуюсь? — вызывающе громко спросил он. — Да я и не в таких…
Он не успел договорить. Из земли с шумом вырвался столб пламени и застыл на высоте человеческого роста. Дохнуло таким жаром, что листья вокруг истлели в один миг. Вокруг заскрежетало и завизжало — это нечисть отпрянула в страхе, сминая на пути все — молодые деревца, кустарник, друг друга. Началась возня, душераздирающие вопли едва не оглушили людей, но вскоре все стихло. Остался только треск разрываемой плоти и шумное чавканье.
Ладомир и Виста устроились у самой границы волшебного круга. Жара вокруг подземного огня стояла совершенно невыносимая. Мгновенно взопревший Ладомир стянул доспехи, оставшись в одной полотняной рубахе и штанах, но и те вскоре противно липли к исходящему потом телу.
Висте, впрочем, пришлось еще хуже. С завистью поглядев на витязя, она вздохнула и повыше закатала рукава и штанины.
— Могучая же ты ведьма… э-э-э, чародейка, — Ладомир с уважением взглянул на Висту. — Но как ты умудрилась в лапы к бабе-яге попасть? Или она все ж сильнее?
Девушка покачала головой.
— Любая ведьма должна быть не столько сильной, сколько хитрой. А я даже и не ведьма, Ладомир, — с горечью призналась Виста. — Просто научилась паре-другой самых простеньких заклинаний, вот и все мое чародейство.
— А как же это, — он кивнул в сторону огня. — Это ты называешь простенькое заклинание?
Виста рассмеялась.
— Тут я не спорю. Но это не мое заклинание, подземный огонь вызвал древний амулет. Моя заслуга более чем скромная — я только запустила его в работу.
— Значит, если бы у тебя не оказалось этого амулета, от нас бы уже того-этого?.. — он кивнул в сторону мелькающих во тьме жутковатых фигур.
— Может быть, они не смогли бы перешагнуть мою черту, — Виста пожала плечами. — В моей стране, во всяком случае, ни одна тварь не могла этого сделать.
За чертой громко топали, хрустели ветками, сопели, рычали, хрипели, вздыхали. Ладомир скосил глаза — чего им не сидится на месте? Представив оскаленные клыкастые пасти, истекающие голодной слюной, невольно поежился.
Изредка из темноты тянулись чьи-то когтистые лапы и тут же отдергивались, спасаясь от смертоносного жара. Хорошо, что не видно их противных харь, подумал Ладомир, а то ведь с детства всякими дурацкими сказками пуганый.
Однако разыгравшееся воображение прекрасно заменяло недостаток света. В голову полезли образы один ужаснее другого, и Ладомир выругался. А все потому, что взрослые слишком любят пугать детей всякими страхолюдами. Не рассказывали бы в детстве всяких страшилок, он бы сейчас сидел спокойно, да поплевывал. Так нет же, взрослый мужик, а боится лишний раз взглянуть в эту шевелящуюся тьму, позорище!
— Ну, что ж, — вздохнула Виста, вытирая с лица пот. — Жарковато, конечно, но зато несколько часов сюда точно никто не сунется. Можно спокойно отдохнуть.
Она легла спиной к огню, закрыла глаза.
— Ты что, спать собралась? — Ладомир не поверил глазам. — А ежели огонь погаснет и эти… накинутся?
— Ну, значит, сожрут тебя спящего. Тебе лучше будет, не успеешь даже испугаться, — буркнула Виста, но, заметив изменившееся лицо витязя, добавила. — Шучу я. Пока есть время тебе надо обязательно отдохнуть. Начнется бой, а у тебя от усталости меч из рук вывалится.
— Не знаю, как у вас, — напыщенно сказал Ладомир, — а у наших воинов меч из рук не вываливается. Русский витязь от слабости упадет, а меч не выпустит.
Чтобы не видеть беснующиеся за чертой уродливые тени, витязь прикрыл глаза. Но заснуть он даже не пробовал. Как тут заснешь, когда только высунь руку — отхватят и добавки попросят.
Какая нечистая сила заставила свернуть его с проезжей дороги? Ехал себе тихо мирно, так нет же, захотелось выслужиться перед князем, решил сократить путь.
В конце концов, мог бы и мимо избушки проехать. Но нет, потянуло его на дымок, лень же самому еду добывать. Учили ведь старшие, предупреждали, лень — главный враг человеческий. А с другой стороны, а может он и не виноват? Может ведьма наколдовала, заманила? Ведь эта девица языкатая на один кутний зуб. А вот его, богатыря могучего, можно целую неделю лопать, да облизываться. Он же хоть и молод совсем, но силушку нагулял — сам Илья Муромец позавидует.
Подумал немного Ладомир, и неловко ему стало — с Ильей он лишку хватил. Вот Добрыня — может. Хотя, тоже навряд ли. Ну уж Алеша Попович точно бы лопнул от зависти! Только ведь тот больше хитростью… Интересно, как бы этот хитроумный Лешак здесь бы поступил? Или тоже сидел бы и дрожал?
Ладомир попробовал представить на своем месте Поповича, грозу тугаринов и девок красных, но так и не смог. Да вряд ли он вообще попал бы сюда, в такую глухомань. А попал бы, да рядом с такой девушкой, да он бы давно уже что-нибудь придумал. А вот ему-то что делать?
Ладомир вздохнул, взглянул на заснувшую Висту и на сердце разом потеплело. Тут же забылись страхи, забылись упыри и прочая нечисть, поджидавшая поблизости. Он вгляделся в ее лицо и заулыбался. Как он мог так переживать из-за нечисти, когда такая красавица на его совести! Пусть даже ведьма. Да он ради нее эту нечисть мерзкую голыми зубами порвет!
Он уже видел себя, смело идущего сквозь тьму. В одной руке сверкал меч, разя ночных тварей налево и направо. А другой рукой витязь нежно прижимал к себе беззащитную девушку Висту.
Он запнулся, вспомнив, что она не столь беззащитна, как хотелось бы. Ладно, пусть будет немного иначе…
Он шагал впереди, расчищая дорогу от наседающей нечисти, а сзади, прикрывая спину, сражалась верная Виста. Твари рычали, визжали от страха, пытаясь убежать, укрыться от карающих мечей. Но смерть настигала их везде. Ошметки склизких тел разлетались во все стороны. Вопли умирающих отмечали каждый шаг, каждый взмах меча, сливаясь в столь сладостный шум боя.
Ладомир довольно оскалился, услышав особо яростный крик, и до него не сразу дошло, что твари кричат не в его видениях, а наяву. Он открыл глаза и удивился — Виста уже стояла на ногах и напряженно вглядывалась во тьму. Кто-то или что-то ломилось через чащу прямо на них. А нечисть вокруг бесновалась пуще прежнего.
Внезапно темнота невдалеке взорвалась огненными всполохами, и лес заполнился яростным ревом и визгом.
— Никак нас выручать идут, — с надеждой произнес Ладомир, торопливо облачаясь в доспехи.
— Как же, жди, — хмыкнула Виста. — Небось, не поделили между собой наши шкуры.
— Разве не видишь, огнем бьет. Колдун идет, точно говорю.
— Почему? Здесь что, огнеплюющих тварей не водится?
Возня в лесу продолжалась недолго. По нервам людей вдруг ударила такая волна ужаса, что они едва удержались от того, чтобы не броситься сломя голову в чащу.
А вот нечисть не смогла противостоять потоку животного страха. Они завыли, завизжали, заревели на разные голоса и бросились наутек. Вокруг затрещали вытаптываемые кусты, оглушающе заверещала мелочь под ногами более крупных собратьев. Громко треснуло и с шумом обрушилось на поляну дерево, задетое особенно здоровой зверюгой.
Всерьез перепуганные, твари бросались через черту, и Ладомиру с Вистой пришлось метаться туда-сюда, уворачиваясь от обезумевших чудищ. Гигантские клыкасто-зубастые порождения ночи так и мелькали, и потребовалась изрядная сноровка, чтобы не угодить под случайный удар рогов или лап. Зато мелочь люди смело награждали ударами и пинками, выталкивали, выбрасывали назад в лес или наоборот пихали в центр круга, в огонь, и те, если и не сгорали сразу, то с дикими воплями вылетали из круга, усиливая общий переполох.
Наконец, отчаянная кутерьма и беготня стали стихать и очень скоро от ночных тварей остались лишь крупные залежи помета и слизи.
— Похоже, все, — прошептал Ладомир, неверяще оглядываясь.
Остатки вытоптанного кустарника полыхнули ослепительным пламенем, сгорев в один миг, а из клубов дыма и пепла шагнула высокая рослая фигура, закутанная в плащ, так что из-под капюшона выглядывал лишь острый подбородок.
Глава вторая
1
Узрев человеческий силуэт, Ладомир приободрился — с людьми воевать все-таки привычнее, чем с лесными чудищами. Смело шагнул вперед и, как бы по привычке, пригладил волосы справа — там, где из-за спины торчала рукоять меча.
— Ты кто такой? — сдвинул брови витязь.
Человек рассмеялся и откинул капюшон, открыв мужское, чисто выбритое лицо. Брови Ладомира дернулись вверх — не каждый день в лесной глуши можно встретить такое холеное, ухоженное лицо. И если сам Ладомир брился по молодости, то этот человек был далеко не молод, хотя точно определить его возраст витязь затруднился. Лицо незнакомца с равным успехом могло принадлежать как сорокалетнему, так и восьмидесятилетнему мужчине. Глядя на его черные, как смоль, волосы, без единой проседи, Ладомир склонялся все же к сорокалетнему, тем более что плечи у него выглядели чересчур широкими для старика.
Оценив крепость и стать неизвестного, витязь невольно подбоченился, выпятил богатырскую грудь, выдвинул нижнюю челюсть. Но стоило незнакомцу приблизиться, как Ладомир шарахнулся прочь.
— Стой! — рявкнул он, рванув из-за плеча меч.
Меч отчего-то застрял и витязь зарычал, задергал с удвоенной силой, но тот как будто приклеился к перевязи.
— Стой, где стоял! — яростно бросил Ладомир, продолжая борьбу с мечом.
— Я стою, — спокойно отозвался незнакомец.
Виста удивленно перевела взгляд с одного на другого, ничего не поняла, но, на всякий случай, отступила поближе к витязю. Заметив недоумение на ее лице, Ладомир прошипел:
— Посмотри ему в глаза!
Виста присмотрелась и ахнула. В зрачках незнакомца подземное пламя било сверху вниз!
— Не пугайтесь, я не враг вам, — незнакомец дружелюбно улыбнулся, показав белые, как снег, зубы.
— Щас! Так я тебе и поверил, — процедил сквозь зубы Ладомир.
Он наконец оставил попытки вытащить меч и, ткнув пальцем в незнакомца, сказал обвиняющим тоном:
— Я тебя раскусил — ты ведьмак!
— Ведьмак? — девушка придвинулась к витязю поближе.
— Ну, ведьмак или ведун, или чародей, в общем, колдун! — выпалил витязь. — Не люблю их, с виду люди как люди, но на самом деле… Никогда не знаешь, что у них на уме.
— Согласен с тобой, парень, — поддержал витязя незнакомец. — Бояться в первую очередь надо именно неведомого. Твое благоразумие похвально, особенно для человека твоего возраста и профессии. Обычно воины сначала мечом машут, а потом думают. Если, конечно, остается чем.
Слова его прозвучали многозначительно, даже зловеще, и Ладомир немедленно ощетинился.
— Ты нас не пугай! Мы пуганые. А на вас, чародеев, управа найдется. Нас тоже не лыком шили. У нашего князя в советниках не самый последний волхв ходит. Так что ежели что, колдун…
— Да что ты, даже в мыслях не было пугать таких достойных и отважных людей. Но вам действительно не нужно меня бояться, ведь это я разогнал всю эту свору, — заметил чародей.
Ладомир переглянулся с Вистой.
— Так я тебе и поверил, — проворчал витязь.
— Дело твое, Ладомир, — незнакомец пожал плечами. — Но это правда. На благодарность, впрочем, я не рассчитывал.
— Откуда ты знаешь мое имя? — нахмурился Ладомир и вновь потянулся к мечу.
— Ладомир и Виста, не так ли? — незнакомец улыбнулся. — Дело в том, что я читаю ваши мысли.
— Что?! — Ладомир приоткрыл рот, рядом ахнула Виста.
— Я пошутил, — добавил незнакомец. — Просто я слышал, как вы называли друг друга во время боя. Меня зовут Драга, вернее, когда-то звали, когда я был обычным человеком.
— А сейчас ты кто? — насупился Ладомир.
— Ты ведь уже знаешь — ведун, чародей, маг, как тебе угодно. Итак, мы познакомились, а теперь прошу вас быть моими гостями и навестить мое скромное жилище.
— На меня не рассчитывай, — немедленно откликнулся Ладомир. — Или я похож на полного дурня?
— Да нет, парень, на полного — ни в коем случае, — пробормотал маг, повернулся к девушке. — А ты, Виста? Ты тоже подвержена осторожности в той же степени, что и твой отчаянно смелый спутник?
Виста с сомнением приглядывалась к чародею. Обжегшись на гостеприимстве бабы-яги, следовало десять раз подумать, прежде чем сунуться в обитель этого колдуна.
— Не подумайте, что я снова пугаю, но вам лучше убраться отсюда. После смерти убиенной вами бабы-яги грядет ливень, а потом…
— Откуда ты это знаешь? — перебил его Ладомир.
— Про ливень-то? — удивился чародей. — Про то все знают, обычное дело.
— Да я не про то, — поморщился Ладомир. — Все знают, что после смерти ведьмы идут дожди, ну, или, в крайнем случае, засуха. С чего ты взял, что ее убили мы?
— Как это с чего? — хмыкнул чародей. — А как думаешь, парень, чего ради вокруг вас резвилась половина леса?
— Так они что, из-за той поганой бабки приперлись, что ли? — пробурчал недоверчиво Ладомир.
— Не за бабку, парень, а за бабу-ягу, — возразил чародей. — И советую быть почтительнее к старшим, даже если они твои враги. Это старая карга ворожила уже тогда, когда твои предки еще корчили рожи с деревьев и кидались яблоками.
— О каких это предках ты говоришь? — витязь заиграл желваками.
— Ладно тебе, Ладомир, — девушка успокаивающе погладила витязя по руке. — Тем более что Драга и сам не больно-то жаловал ее? Так ведь?
Чародей усмехнулся.
— Потому-то я здесь с вами разговоры разговариваю, а не бьюсь насмерть. Потому и повторяю, ребятки, бежать вам надо. С дождем вернутся все ведьмины друзья-приятели, и тогда вам придется ох, как несладко. А на это, — он кивнул на огонь, — больше не рассчитывайте, до утра не вытянет. Так что, думайте, кого вам следует бояться больше. Если решитесь — ступайте за мной.
Чародей развернулся и неторопливо стал уходить. Ладомир нахмурился, смерил злобным взглядом его широкую спину, сплюнул.
— Запугивает, нечисть, — процедил витязь. — Думает, испугаемся, да прямо к нему в логово и прыгнем. Злодейская морда!
— Постой, Ладомир, не горячись, — девушка внимательно оглядела пламя. — Огонь гаснет быстрее обычного. Пожалуй, он прав, до утра не протянем. А если и протянем, то как выберемся из этой глуши?
Баба-яга неплохо сбила с нее спесь и теперь Виста оценивала свои возможности по лесному ориентированию более чем скромно. А на потерявшего тропу Ладомира надежды тоже было мало. Вполне вероятно, что из леса им самим не выбраться. Или нечисть сожрет, или сгинут в каком-нибудь болоте.
— Конечно, Ладомир, ты можешь и дальше демонстрировать чудеса храбрости, но лично я не собираюсь отбрасывать ноги в этом чертовом лесу!
— Копыта, — машинально поправил Ладомир.
— Какая разница? — Виста пожала плечами. — В общем, ты как хочешь, а я копыта здесь протягивать не буду.
Подхватив свою сумку, она решительно направилась вдогонку за чародеем.
— Виста! — заорал Ладомир. — Ты спятила?
Он догнал ее, рывком развернул, но девушка сердито стряхнула его руки и окатила витязя презрительным взглядом.
— Это ты спятил! Или надеешься перебить всех упырей в округе?
Он пробуравил огненным взглядом ее спину, оглянулся на заметно съежившееся пламя и обреченно махнул рукой.
— Великий Перун! Ну почему ты не послал мне отряд печенегов? Или разбойников, в крайнем случае. Так нет же! Сначала ведьму, потом еще эту… тоже ведьму. Да еще этот Драга объявился, на сладкое.
Он продолжал возмущаться, но ноги уже несли его вслед за глупой, упрямой, зловредной, но при этом по-прежнему очаровательной девушкой Вистой. Или вернее — ведьмой Вистой.
2
Дом чародея появился неожиданно, словно подкравшийся зверь. Крепкий, сложенный из огромных, в два обхвата, дубовых бревен, приземистый, он напоминал припавшего к земле хищника, изготовившегося к броску. А его узкие окна-бойницы недобро щурились, следя за каждым шагом людей.
Виста вздрогнула, вдруг поняв, что это не просто разгулявшееся воображение — дом действительно был живой! По своему, конечно, неким подобием человеческой жизни, но все-таки живой. Изумленная девушка повернулась к Драге.
— Там что-то живое или… Или дом живой? — неуверенно спросила она.
Чародей неопределенно пожал плечами.
— Ну, в каком-то смысле, — он внимательно пригляделся к девушке. — Однако, ты глазастая девочка.
Виста скромно потупилась, отвела глаза, и потому острый, оценивающий взгляд Драги застигнул ее врасплох. Он стремительно проник внутрь сознания и прежде, чем она успела среагировать на это бесцеремонное вмешательство, убрался вон. И Драга тут же миролюбиво улыбнулся.
— Прости, я не смог удержаться. Ты теперь сильная ведьма, не так ли?
Виста подавила вспышку гнева и заставила себя улыбнуться. Глупо было сейчас конфликтовать с Драгой. Во-первых, он их спас, хотя Виста и не исключала того, что он же и навел на их след всю окрестную нечисть. Во-вторых, и в главных, в отличие от нее, он настоящий колдун, противостоять которому не в ее силах. Во всяком случе, не сейчас.
— Расскажи мне про дом, он действительно живой?
— В какой-то степени, — кивнул Драга.
Внутри дом выглядел, как самый обычный. Лавки вдоль стен, большой тяжелый стол посреди комнаты, пара скамей. Но ни сушеных трав, ни трупиков летучих мышей, жаб и змей, что в избытке наполняли избушку бабы-яги, здесь не было.
Пока Виста оглядывала жилище, стол быстро заполнился едой и девушка успела уловить легкий отголосок волшбы, но колдовал явно не Драга. Неужели это дом встречал гостей?
Девушка бросила вопросительный взгляд на хозяина и тот кивнул. Хороший домишко, мысленно похвалила Виста и сейчас же получила в ответ не вполне понятную, но, очевидно, благожелательную мысль.
Обильный стол вызвал хорошее расположение духа не только у Висты. Куда больше обрадовался витязь. По дороге сюда Ладомир клятвенно заверял себя, что в логове Драги не возьмет в рот ни единого кусочка, ни единой капли.