Грацкий Вячеслав. Заговор Древних

   Но самое обидное заключалось в том, что с самого первого момента появления Тайкеса, наставники никогда не забывали ставить его в пример молодежи. Вот это просто бесило ее!
   Теперь, после знакомства с Ладомиром, Тайкес показался маленьким и невзрачным. Но в нем по-прежнему чувствовалась некая дремлющая до поры до времени мощь, так что несмотря на всю свою ненависть Виста не рискнула бы встретить его таким же взглядом, каким он встретил ее тогда.
   — Ты послан следить за мной? — ей с трудом удалось подавить враждебность в голосе.
   Тайкес, конечно же, не мог быть простым Смотрящим, и вопрос был вызван лишь желанием хоть как-то досадить. Но он ничего не сказал в ответ. Просто сложил руки в условный знак, и тотчас сильная дрожь пробрала Висту с головы до пят. Знак старейшины клана! Значит, ему все-таки удалось, его приняли в клан — и сразу в старейшины!
   Виста едва не застонала от отчаяния и злости — ведь помимо прочего, это означало, что его приказы подлежат беспрекословному исполнению. Вторая встреча с этим человеком и он вновь демонстрирует свое превосходство, мерзавец!
   — Ты знаешь, что твой друг везет в Киев? — тихим невыразительным голосом спросил Тайкес.
   — Пока нет, — помедлив, ответила Виста, лихорадочно соображая, каким образом вплетен Тайкес в ее задание. — Но я это выясню.
   Тайкес покачал головой.
   — У тебя было достаточно времени, — холодно заметил он.
   Виста почувствовала, как внутри нее закипает гнев. Неужели он следил за ней с самого начала? Но ведь это невозможно, болотные и лесные твари должны были растерзать Смотрящего! Разве что Тайкес лично сидел где-нибудь в кустах. Такой зверь сам кого хочешь растерзает! Но он вряд ли унизится. Вероятно, он просто лжет. Лжет, чтобы запугать ее и заставить почувствовать себя виноватой.
   — Но я могу подсказать, — сказал Тайкес. — Он везет тайное письмо князю Владимиру. Думаю, если витязь сгинет по дороге в Киев, это письмо может приблизить тебя к намеченной цели.
   И он еще смеет давать советы! Девушка разозлилась пуще прежнего, готовясь дать резкую отповедь, но Тайкес вдруг поднял руку, призывая к молчанию, и обернулся. Проследив за его взглядом, Виста увидела знакомую фигуру витязя, застывшую на пороге корчмы. Постояв немного на крыльце, Ладомир двинулся в глубь двора, и Виста вдруг каким-то чутьем поняла — он ищет ее, он беспокоится за нее! На душе неожиданно потеплело, она размякла, расслабилась, и до нее не сразу дошел смысл злых слов Тайкеса.
   — Ты глянь-ка, — прошептал он, — видать, с крыльца постеснялся отлить, решил кусты найти. Виста, это твое влияние?
   Ей сильно захотелось врезать ему между ног. Она так четко представила себе — резкий удар в пах, коленом в лицо и завершающий — от души, от сердца — ладонью по горлу.
   — Мне пора. А ты, детка, давай, продолжай учить его уму-разуму, — усмехнулся Тайкес. — Когда понадобишься, позову.
   Он бесшумно скользнул в ночь так, как это умеют делать только они, Ночные Лезвия, и Виста неприязненно посмотрела ему вслед.
   Возвращаясь в корчму, она ступала нарочито громко, чтобы избавить Ладомира от длительных поисков. Поднявшись на крыльцо, Виста приветливо помахала ему ладошкой, но витязь или не заметил, или сделал вид, что не заметил, поэтому девушка пожала плечами и толкнула входную дверь.
   И сразу же ее взгляд зацепился за трех здоровенных головорезов, бесцеремонно пялившихся на нее. Телесной мощью они мало чем уступали Ладомиру. Широченные плечи, бочкообразная грудь, толстые руки. Кажется, она ошиблась, приняв Ладомира за самого могучего богатыря в княжьей дружине. Чтобы совладать с такими откормленными разбойничьими харями, княжеская дружина должна сплошь состоять из одних богатырей.
   Она медленно направилась к столу, одновременно чутко прислушиваясь к беседе троих. Народу в корчме заметно поубавилось, и подслушать разговор не составило особого труда.
   — Еще не время, — донеслось до Висты.
   Говорил самый высокий и, похоже, старший. Второй, приземистый, но при том чудовищно широкий в плечах, нехотя отвернулся от Висты. А третий, еще безусый парень, начал выговаривать ему.
   — Потерпи чуток, Зубогрыз. В лесу цельный месяц держался, а здесь аж на стену лезешь.
   — Так то в лесу, — откликнулся Зубогрыз, недовольно шевельнув плечищами. — Там из баб только медведицы. А тут только зашел отдохнуть и на тебе. Ходит, задом вертит!
   — Брось, Зубогрыз, — заметил молодой. — Она не из той породы. Если бы ты пялился не только на ее зад, то заметил бы меч за плечами.
   — Да что ты понимаешь в бабах, Третьяк. Ты думаешь, для чего она задницу штанами обтянула, а? Оно же сразу видно — мужика ей надо, понял, мужика! Но, конечно, не такого молокососа, как ты.
   Сзади раздался шум, похоже, мужики сцепились между собой, но затем быстро утихло. Главарь не дремлет, сообразила Виста, и это означало одно — троица пришла сюда не отдыхать.
   Виста продолжила трапезу, не переставая прислушиваться к опасным соседям. Когда неверной походкой корчму покинули предпоследние гости, а последние просто свалились под стол, воцарилась непривычная тишина. Трое перешли на шепот, но даже из обрывков фраз девушка сумела понять, что они замыслили грабеж. Она скосилась на входную дверь, удивляясь нерасторопности Ладомира. Что же он так долго, живот прихватило, что ли?
   — А девка? — услышала Виста шепот Зубогрыза. — Как же девка-то, Сом?
   — Тебя пугает ее меч? — откликнулся с презрительным смешком главарь. — Забудь про нее. Ее дружка я беру на себя, а твое дело — охранник. Пора, ребята.
   Зубогрыз медленно поднялся, пошатнулся и, напевая что-то под нос, заковылял в сторону местного охранника — здоровенного парня, сидевшего в дальнем углу. Сом двинулся к выходу, а Третьяк бросил на стол монеты, заставив их призывно звякнуть.
   — Эй, хозяин, забирай деньги, пока я не передумал.
   Владелец «Одинокого волка», высокий и толстый мужик по имени Варга, уже спешил изо всех сил, колыхая на каждом шагу своими необъятными телесами. Но, несмотря на рост и вес, он шел, легко лавируя между столами и скамьями. Похоже, отметила про себя Виста, когда-то он был нехилым воином. Скопил за верную службу денег, построил постоялый двор и с головой погрузился в это болото, называемое глупцами мирной жизнью. Ушли в прошлое крепкие, как сталь мышцы, вытесненные жиром, выросло огромное пузо, и все же что-то теплилось еще в этом человеке. Что-то, что позволяло ему сейчас двигаться среди столов также легко, как он когда-то двигался в бою, скользя от одного поверженного противника к другому.
   Варга протянул руку, намереваясь смахнуть со стола монеты, но успел лишь коснуться их пальцами. Молодой разбойник стиснул его руку с такой силой, что тот едва не подпрыгнул.
   — Опоздал, хозяин, я передумал, — улыбнулся Третьяк. — Думаю, что будет лучше, если ты заплатишь мне.
   Варга беспомощно оглянулся на охранника. Тот рванулся было вперед, но, наткнувшись на тяжелый кулак Зубогрыза, рухнул как подкошенный.
   — Хозяин, твою охрану надо в шею гнать, он же пьян, стервец, на ногах совсем не стоит! — радостно сообщил Третьяк.
   Виста напряглась, раздумывая, вмешаться ли сейчас или позже, но ее сомнения разрешились сами собой. У входа что-то с грохотом упало и, взглянув туда, Виста увидела застывшего на пороге Ладомира, удивленно взирающего на растянувшегося без чувств Сома. Витязь виновато развел руками. Тишину в корчме нарушил лязгнувший меч и к Ладомиру метнулся Третьяк.
   — Эй, ты чего? — удивился Ладомир. — Откуда же я знал, что твой приятель за дверью? Я ж не нарочно.
   Спешивший разбойник вдруг споткнулся о выставленную Вистой ногу и кубарем подкатился к витязю.
   — Что ж ты злобишься? — Ладомир с укоризной покосился на поднимающегося разбойника. — Я же ненарочно.
   Исполненный злобой взгляд Третьяка не сулил ничего хорошего и витязь, не раздумывая, ткнул кулаком ему в зубы. Второй раз тот подниматься не стал, а может, просто не смог.
   — Ах ты, стерва! — взревел Зубогрыз и кинулся к девушке.
   Изобразив испуг, Виста отшатнулась, закрылась рукой. Распаленный кажущейся беспомощностью, разбойник протянул свои бревноподобные длани, надеясь ухватить за горло, но она ловко увернулась и нанесла точный удар в пах. Зубогрыз сделал еще пару шагов по инерции, а затем его скрутило от боли. Он согнулся, и Виста, представив, что перед ней Тайкес, крепко приложила его коленом в лицо. Там что-то хрустнуло и разбойник с грохотом упал, обливаясь кровью.
   — Я только одно не могу понять, — недоумевал Ладомир. — Чего они взъелись-то? Ну подумаешь, дверью по лбу, делов-то.
   Варга подозвал слуг, вскоре разбойники были надежно связаны и усажены посреди корчмы. После чего хозяин поспешил Ладомиру и Висте, и рассыпался в благодарностях.
   — Чтобы я без вас делал, добрые люди, — сладко улыбаясь, воскликнул он. — Не иначе, как сами боги послали вас сегодня ко мне. Надеюсь, вы остановитесь у меня на ночь и я смогу сполна отплатить вам за доброту.
   — Да-да, конечно, мы проведем у тебя ночь, — кивнул Ладомир. — Только разбуди нас пораньше и подготовь все что нужно в дорогу.
   — Лучшая комната на ночь и лучшие лошади поутру в вашем распоряжении.
   — Две комнаты, — вставила Виста. — Нам нужно две комнаты.
   Хозяин пожал плечами.
   — Как будет угодно, две лучшие комнаты ваши. Относительно же раннего отъезда, я бы хотел рекомендовать вам задержаться здесь еще на пару дней, до выхода из города торгового каравана. В одиночку нынче небезопасно в лесу.
   — Нет, задержаться, к сожалению, мы не сможем, мы сильно спешим, — сказал Ладомир. — А что в лесу-то стряслось?
   — Нечисть лютует ужас как, — вздохнул хозяин. — Последний месяц никакого спасу от них нет. Видать и эти разбойнички не выдержали в лесу, в город полезли. Да вот еще.
   Он замялся, подбирая слова.
   — Чего еще? — буркнул Ладомир.
   — Когда мы их князю сдавать будем, что сказать?
   Ладомир всмотрелся в его хитрую физиономию, где среди толстых жировых наплывов бегали маленькие глазки.
   — Кто ж тебе ворота городские ночью откроет?
   — Будь уверен, услышат про Сома, откроют, никуда не денутся.
   — Ну, тогда попрошу тебя умолчать о нашем скромном участии, ибо прием у местного князя задержит наш выезд.
   Глаза хозяина вспыхнули радостью и преданностью, и витязь добавил:
   — А ежели будет награда за поимку, оставь себе, договорились?
   Тем временем разбойники пришли в себя и злобно уставились на виновников своей неудачи. А когда слуги Варга потащили их во двор, чтобы запереть в погребе, Зубогрыз яростно рванулся из пут.
   — Вы все покойники! — заорал он, бешено вращая глазами. — Обещаю, что лично спущу с вас шкуры!
   — Сидя на колу, тебе будет не до наших шкур, — улыбнулась Виста.
   — А ты, су.
   Он не успел договорить. Тяжелый кулак охранника ткнулся ему в спину и разбойник вылетел из дома, открыв головой дверь.
 

3

 
   Покончив с затянувшимся ужином, они разошлись по комнатам. Но отоспаться не удалось. Едва Виста успела растянуться в постели и устало смежить веки, как стены дома содрогнулись от тяжелого удара, заставив ее подскочить, как ужаленную.
   — Хозяин, открывай! — донесся со двора чей-то знакомый мерзкий голос. — Открывай, гад, а то хуже будет! Пожжем все начисто! Открывай!
   Виста быстро собралась, мигом скатилась вниз, но Ладомир был уже здесь, в полной боевой готовности. А рядом, сгорбившись и поминутно вздыхая, уныло бродил хозяин, зажигал светильники, хотя светлее почему-то не становилось.
   — Сколько там людей? — с ходу спросила девушка.
   — Ты бы лучше спросила, сколько здесь, — пробурчал витязь.
   — А что, постояльцев больше нет? — удивилась девушка.
   — Есть-то они есть, но ты попробуй их подыми. Сгорят, не почешутся, — грустно сообщил Варга.
   — Хозяин! — проревел голос со двора. — Считаю до десяти, или ты откроешь, или пускай эти двое ублюдков выйдут сюда! Если нет, тебе конец!!
   Виста узнала кричавшего. Это был Зубогрыз, которому вообще-то полагалось сидеть в погребе, а не ломиться в дверь.
   — Очевидно, мы повязали не всю шайку, — поделился догадкой витязь. — Наверно, остальные ждали неподалеку. А когда трое не вернулись, пробрались во двор, и вытащили из погреба этих дурней. Кстати, Варга, если ты подзабыл, как держать оружие, самое время вспомнить.
   Хозяин только тяжело вздохнул в ответ и торопливо поднялся наверх.
   — Судя по шуму, там человек двадцать, не меньше, — прислушался витязь, и неожиданно добавил. — Хорошо бы и мне туда, здесь же и размахнуться негде.
   — Спятил, никак? — покрутила у виска девушка. — Кто ж тебя выпустит на ровное место. Тебя стрелами забьют, как куропатку.
   — В такой-то темноте, да стрелами? — усомнился витязь. — Не думаю, что промеж них хорошие лучники водятся.
   — Десять! — радостно завопили со двора.
   И тотчас дверь содрогнулась от тяжкого удара. Засов затрещал и, вторя ему, со второго поверха донесся отчаянный вопль. Проломив перила, сверху вылетела тяжелая туша хозяина и звучно шмякнулась на пол. А затем на лестнице показались двое.
   — Откуда они взялись? — нахмурилась Виста.
   — Через чердачное оконце, — пояснил Ладомир. — Молодцы, время зря не теряют. Держи дверь!
   Он поудобнее перехватил меч и шагнул вперед. Виста осторожно отступила к двери, неотрывно следя за приближающимися разбойниками. Один из них медленно крался вдоль стены, очевидно, рассчитывая пробраться к дверям, второй, легко перепрыгивая через столы, мчался прямо на витязя.
   — Какой прыгучий, — усмехнулся Ладомир. — Прямо кузнечик какой-то.
   Он лениво взмахнул мечом, но разбойник ловко увернулся и быстро отступил, окружив себя стальным вихрем.
   — Ты глянь-ка, что творит, — витязь восхищенно зацокал языком, глядя на сложные фигуры, выписываемые мечом. — Это ж сколько упражняться надо.
   — Кончай его, Ладомир, — прошипела Виста, не спуская глаз со второго противника. — Нашел время!
   — Грубая ты, — осудил девушку Ладомир. — Человек вон какую красоту кажет, а ей бы все убивать. Кровожадная ты.
   Он ударил быстро и мощно. Сверкающая завеса вокруг разбойника жалобно звякнула, разлетевшись стальными обломками, а следом на пол обрушилось его разваленное пополам тело.
   — Красиво крутил, — признался Ладомир. — Но кто ж с таким ножичком на двуручник кидается?
   Сходившийся было с Вистой второй разбойник неожиданно отскочил в сторону и в воздухе сверкнули метательные ножи. Он швырял их двумя руками, одновременно в Висту и Ладомира, но они отбили ножи без труда. Последним в воздухе мелькнул меч, витязь с улыбкой отшвырнул его, и разбойник нахмурился.
   — Это было глупо. Чем теперь будешь драться? — поинтересовался витязь. — Голыми руками?
   — Я могу и руками, и зубами глотки рвать! — злобно прорычал разбойник. — А вот ты-то, небось, голыми руками забоишься, привык своей оглоблей крутить.
   — Ты правда думаешь, что без меча я с тобой не справлюсь? — искренне удивился витязь, медленно приближаясь к противнику.
   — Ладомир, если ты не хочешь резать безоружного, я могу и сама, — вмешалась в разговор Виста и, подарив Ладомиру сердитый взгляд, двинулась вперед.
   — Эй, остынь, — насупился Ладомир, хватая ее за плечо. — Не балуй! У тебя было время разобраться. Теперь он мой.
   С этими словами он отложил меч и, показав пустые руки, шагнул к разбойнику.
   — Держись, кудрявый.
   Мальчишка, вздохнула Виста, с рождения до смерти все мужчины всегда остаются драчливыми мальчишками. Она опасливо покосилась на трещавшую дверь. Дверь тяжелая, хорошая, такую скоро не разобьют. Ну что ж, пока время есть, пусть забавляется.
   Дальнейшее произошло очень быстро. Витязь без труда зацепил противника, с удовольствием поднял над собой и с силой обрушил на ближайший стол. Не выдержав потрясения, толстый дубовый стол с возмущенным треском развалился, но разбойник оказался заметно крепче. Поднялся, покачнулся, метнул исподлобья взгляд на витязя, и неожиданно резво отпрыгнул назад, к двери. Виста рванулась к этому хитрецу, ударила мечом, но было поздно. Зарубленный хитрец и сбитый засов пали почти одновременно, и тотчас в дверь снова ударили. Дубовые створки резко распахнулись и отшвырнули замешкавшуюся Висту. Удар пришелся в лоб и девушка без чувств покатилась по полу.
   Ладомир успел дотянуться до меча, и первые трое ворвавшихся покатились по полу, обливаясь кровью. Еще один взмах и еще двое страшно закричали, зажимая выпадающие внутренности. Но удержать этот визжащий и вопящий поток разбойников витязь уже не мог.
   — Эй ты, чурбан железный, оглянись, — довольный голос Зубогрыза заставил витязя похолодеть.
   Он медленно повернулся, догадываясь, что сейчас увидит. Увлекшись боем, он оставил Висту без присмотра, и разбойники не упустили этого шанса.
   Зубогрыз радостно щерился, придерживая Висту одной рукой, а другой тыча ножом в шею. Выругавшись, Ладомир шагнул вперед.
   — Стоять! Впрочем, если тебе наплевать на эту девку, давай, продолжай в том же духе, — посоветовал разбойник.
   Витязь понимал, что живыми их не выпустят. Но обречь девушку на смерть прямо сейчас… Он опустил меч.
   — Вижу-вижу, не наплевать, — осклабился Зубогрыз. — Ну, тогда отдай ребятам меч, и я тебя умоляю — не дергайся, у твоей подружки такая нежная кожа.
   К Ладомиру подскочил один, ухватился за руку с мечом. Витязь повернул к нему налитые кровью глаза и тот испуганно шарахнулся прочь.
   — Но-но! Не шали, парень, — пригрозил Зубогрыз. — Этот бой ты проиграл. Отдавай меч и не дури.
   Разбойник снова приблизился, злобно вырвал меч. Тяжелый двуручник своенравно выскользнул и упал разбойнику на ногу, заставив его охнуть и разразиться ругательствами. А когда он с усилием поднял и потащил меч, витязь презрительно скривил губы.
   — Ты губы-то не расшиперивай! — зло выкрикнул Зубогрыз. — Ты свое отулыбался.
   Он кивнул кому-то, сзади ударили по ногам и витязь тяжело рухнул на колени. А затем на затылок обрушилось нечто тяжелое и Ладомир со стоном повалился на пол. В голове зазвенело, зашумело, в глазах закружился хоровод звезд, но витязь заставил себя упереться руками в пол, и стал медленно подниматься.
   — Не зря их называют меднолобыми, ох, не зря, — раздался над ним чей-то голос. — От такого удара я бы уж олос. — От такого удара я бы уж врут люди, видать, и впрямь у этих героев черепа литые.
   На плечи надавили, удерживая на коленях, витязь не стал упрямиться, остался, решив перевести дух. В глазах постепенно прояснилось и прямо перед собой он разглядел ухмыляющееся лицо Зубогрыза.
   Взгляд витязя метнулся ему за спину, но, наткнувшись на двух разбойников, удерживавших бесчувственную Висту с ножом у горла, вернулся к Зубогрызу. Губы разбойника, разбитые ударом Висты, сильно опухли, но не могли скрыть зияющих провалов во рту.
   — Зубогрыз, — прохрипел витязь. — Как зубы, дышать больше не мешают?
   Разбойник ударил коротко, без замаха, витязь не успел убрать голову и удар буквально потряс его. Он пошатнулся, но устоял.
   — Здоровый бугай, — радостно сообщил Зубогрыз. — Я уж ребра собрался ему пересчитать, а он все стоит и стоит. Ага, я понял, братцы, он же, злодей, хочет, чтоб я руки об него отбил.
   Он снова ударил, но витязь был уже начеку и успел подставить плечо, так что кулак разбойника проехался по кольчуге, содрав кожу в кровь. Он заскрежетал зубами, но, встретив тяжелый взгляд Ладомира, ударить еще раз не рискнул. Что-то мелькнуло в глазах витязя, что-то такое, отчего захотелось съежиться и забиться куда подальше. Даже повисшие на плечах у витязя разбойники отнюдь не прибавляли уверенности.
   — Нет, братец. Ты не умрешь легкой смертью. И ты не умрешь первый. Я тебе обещаю, — прошипел Зубогрыз, зажимая кровоточащую руку.
   В ребра витязю уперлись мечи, но он их даже не заметил. Он внимательно осматривал разбойников, оценивал силы. Приметил лучников, но вряд ли они рискнут стрелять в царившей толчее. А кое-кто уж и тетиву торопился снять. Витязь едва не сплюнул. Быстро они уверовали в победу. Обычные лихие людишки, опасные для крестьян, но не для опытного воина. Он мог разметать их в один момент, если бы не нож у шеи Висты.
   — Ты пока поживи, я не хочу, чтобы ты пропустил наш праздник, — продолжал болтать Зубогрыз. — Какой праздник спрашиваешь? Отвечаю, встреча с твоей очаровательной подружкой — это и есть праздник. Знаешь, сколько мы без баб в лесу просидели?
   Он вернулся к девушке, встряхнул, приводя ее в чувство, а затем толкнул на стол.
   — Держите крепче, братцы, девка шкодливая!
   Висту плотно прижали к столешнице, Зубогрыз неторопливо убрал нож, погладил ее вздернутые ягодицы.
   — Ты, девонька, расслабься и получи удовольствие перед смертью, — он оглянулся к дверям. — Атаман?
   У входа, в окружении пары дюжих молодцов, с перевязанной головой сидел Сом. Судя по его нездоровому виду, удар дверью не пошел ему на пользу, отметил про себя витязь. Атаман отрицательно качнул головой и Зубогрыз, плотоядно ухмыльнувшисьа душе неожидояс. Ладомир напрягся, готовясь к прыжку, но его опередили.
   Истекающий слюной разбойник шагнул к девушке, но она вдруг с силой согнула ноги, и одна из пяток вошла Зубогрызу точно в причинное место. Тот скрючился от боли, завопил дурным голосом, но тут же его вопли потонули в дружном реве гогочущих разбойников. Но очень скоро им стало не до смеха.
   Забытый всеми хозяин, досель неподвижно лежавший на полу, вдруг зашевелился. По телу поползли судороги, потом оно забилось мелкой дрожью. Подошел недоумевающий Третьяк, ухватил за шкирку и заботливо поинтересовался:
   — Ты не приболел случаем, толстяк? Так ты скажи, мы подлечим. Мы ж от всего лечим — от лихорадки, от сглаза, от…
   Варга поднял голову и разбойник, налетев на взгляд удивительно желтых глаз, на оскаленную звериную пасть, с торчащими наружу клыками, отшатнулся в страхе. А хозяин продолжал стремительно меняться. Поросшее шерстью лицо стало удлиняться, быстро теряя человеческий облик. Тело разбухало, растягивая одежду, и она вскоре лопнула, обнажив косматое туловище огромного волка. Точнее — оборотня, ибо никакой волк не достигнет таких размеров, но главное — не сможет так быстро двигаться. Его черный силуэт мелькнул в воздухе и тотчас ошарашенную тишину корчмы разорвал предсмертный хрип Третьяка, не успевшего даже поднять меча.
   — Оборотень!.. — истошный вопль вылетел сразу из нескольких глоток, и разбойники в панике бросились к выходу. Но там, утробно рыча и готовясь к новому прыжку, их поджидал Варга.
   Ощутив ослабевшую хватку разбойников, Виста вывернулась и юркнула под стол, туда, где сиротливо покоился ее меч. Озверевший от боли и ярости Зубогрыз нырнул следом, и тут же вывалился наружу, обхватив ладонями горло, из которого фонтаном била кровь.
   А затем на разбойников обрушилась многорукая смерть. Подобно быстрому потоку горной речки неслась среди них Виста, кружась и вспениваясь смертоносными бурунами возле очередного препятствия. Она струилась, лавировала между людьми, столами, скамьями, нигде не останавливаясь, не задерживаясь ни на миг, меняя направление и скорость.
   А вокруг падали, ругаясь и булькая, хрипя и зажимая хлещущую кровь разбойники. В полумраке корчмы вороненый клинок Висты был почти незаметен, и иногда, ее изящные повороты, красивые движения рук казались необычным танцем. Но каждый ее шаг, каждый взмах руки обрывали чью-то жизнь. Люди падали один за другим, и далеко не всякий успевал понять, откуда пришла смерть.
   Ладомир бился неподалеку. Едва оборотень ринулся в толпу, сея панику, витязь прыгнул на своего охранника. Рука разбойника хрустнула, Ладомир выловил из воздуха падающий меч, и его второй сторож рухнул с раскроенным черепом. Привыкший к тяжелому двуручнику Ладомир почти не ощущал веса захваченного меча. Иногда даже чудилось, что машет пустой рукой, а разбойники разлетаются на куски под воздействием какой-то магии.
   Ладомир двигался быстрее, а главное, гораздо умнее противника. Разбойники суетились, совершали массу ненужных движений, и создавалось впечатление, что они просто путаются в своих руках и ногах.
   Ни один из них не оказал достойного сопротивления. Бой быстро превратился в бойню, размеренную рубку пока еще живого мяса. Шаг вперед, уход, встречный удар — труп. Шаг в сторону, легкий уклон, удар — еще один. Еще шаг — еще…
   Становилось неизмеримо скучно. Под конец Ладомир отбросил ненужный меч — его кулак убивал не хуже отточенной стали.
   Когда все было кончено, Виста присела на лавку, тяжело дыша, и Ладомир с удивлением покосился на нее.
   — Чего это ты запыхалась, камни таскала что ли? — осведомился он.
   Но девушка даже не посмотрела в его сторону. Ее взгляд не отрывался от косматой и окровавленной звериной фигуры, застывшей у порога корчмы, среди изуродованных тел. Один из них, с вырванной глоткой, еще дергался, и Ладомир признал главаря банды.
   — Чего он опять к дверям полез? — заметил витязь задумчиво. — Я ж ему, считай, знамение указал, когда дверью-то по башке… Да от судьбы не уйдешь.
   Оборотень покосился на людей, коротко рыкнул, и принялся рвать полуживого Сома. Девушка испуганно попятилась, налетела на витязя, и он успокаивающе погладил ее по плечу.