Гуардини Романо. Господь

 

5. СОБИРАНИЕ И РАСТОЧЕНИЕ

   Когда Иисус вернулся из Иерусалима в Галилею, стало заметно различие в Его манере выражаться и в духовных наставлениях, даваемых ученикам. Вначале действия и чудеса Иисуса совершались в дружеской атмосфере. Теперь же направление меняется и уходит внутрь. Слушателям дается совет различать, к чему ведут разговоры; Иисус укрепляет силы учеников и подготавливает их к испытанию. Некоторые тексты Матфея (Мф 15)и Луки (Лк 12 и 16)разъясняют это.
   Иисус, говоря о фарисеях, назвал их лицемерами. После Его ухода ученики, оставаясь среди народа, замечают, как были восприняты слова фарисеями. Это их обеспокоило. «Тогда ученики Его, приступив, сказали Ему: знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились? Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой небесный насадил, искоренится. Оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму». (Мф 15. 12-14).
   Ученики озабочены просто потому, что фарисеи обладают властью. Однако за страхом лежит нечто более глубокое. Фарисеи и книжники, священники и Синедрион воплощают священную традицию. Тот факт, что они враждебны Иисусу, создает для учеников конфликтную ситуацию. Они привязаны к Иисусу, но не могут не уважать вождей своего народа. Только так можно понять, что они задались вопросом: все ли в порядке с этим Иисусом? Надо осмыслить слово Господне: вне Бога нет никакой власти. Он передал полноту власти Своему Сыну. Носители власти были призваны признать Его и привести к Нему народ. Они отказались от этого, и теперь они – «растения, которые не были посажены Богом». Тот, кто становится на их сторону, засыхает. Это слепые вожди, которые сами не видят пути. Тот, кто доверяется им – заблуждается. Таким образом, положение проясняется и ведет к борьбе. Иисус отменяет установленные авторитеты. Внешняя власть еще в их руках, но внутренняя им больше не принадлежит.
   И снова Он наставляет учеников: «Говорю же вам, друзьям Моим: не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать. Но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь. Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? и ни одна из них не забыта у Бога. А у вас и волосы на голове все сочтены. Итак, не бойтесь; вы дороже многих малых птиц. Сказываю же вам: всякого, кто исповедает Меня перед человеками, и Сын Человеческий исповедает перед Ангелами Божиими» (Лк 12.4-8).
   Слова эти действуют, как и вышеприведенные. Иисус приближает к Себе Своих. Он доводит до их сознания, в чем дело: в Нем самом. Посланнике Божием, Которого надо признать или отвергнуть, в Его благой вести и воле, как послании и воле Отца. Одновременно Он им показывает, что все противостоящее в конечном итоге несущественно. Но для непосредственного чувства людей, для них оно может означать все. Их существование подвергнется опасности, они будут исключены из своей социальной среды, лишены хлеба насущного и даже преданы смерти. Но в той мере, в какой им будет ясно, что Христос – все, и в какой их воля подчинится Его воле, остальное утратит для них значимость. Они будут укреплены для борьбы, и их души будут опираться на несокрушимую скалу Божию: «не бойтесь».
   Книжники и фарисеи, власти и силы будут их противниками. Им будет казаться, что они потеряны, в то время как на самом деле они пребудут в безопасности, в самом глубоком, что принес нам Иисус: в Провидении. Однажды мы уже говорили о том, в чем состоит Провидение: не в естественном порядке, который развивается сам собой, но в том, что нисходит от Отца на людей и проявляется в верующих в Него. Поскольку человек признает Бога своим Отцом, доверяется Ему и принимает в сердце, как самое важное, заботу о Его Царстве, постольку вокруг него создается иной порядок бытия, в котором все служит на благо любящим Бога (Рим 8.28). Осуществляет же волю Отца тот, кто стоит на стороне Иисуса. Неслыханное слово: Он сам является необходимым условием для существования провиденциального порядка! Тот, кто следует за Ним, узнает, «что все волосы на голове его сочтены Отцом» и ему не о чем беспокоиться. Итак, ученики не должны опасаться гонений, потому что они находятся под покровом Божиим. Они даже не должны бояться смерти, ибо их подлинное «я» неприкосновенно. Кто их убивает, убивает только их тело, душе же их никак не может повредить, ибо она – в безопасности благодаря их вере в Иисуса.
   Судьба души тоже должна решиться на суде перед Богом. Бог может осудить ее на вечную смерть. Только этого следует бояться. Если же вы исповедуете Христа, то вы живы для Бога и пребываете в вечной жизни. Более того, приговор к вечной смерти или жизни – в руках Иисуса, обращающегося к вам. Теперь Он вместе с вами в опасности. Тот, Кого власти и мудрые отвергли, Тот, Кто может оградить от земных законов тех, кто Его исповедует, именно Он будет решать, избран ли человек или осужден навсегда. Решение исповедать Христа подчинено превратностям мгновения, в которое оно приходит, но оно обосновывает вечность. Неслыханное самосознание выражается здесь самосознанием Сына Человеческого, Который одновременно есть Сын Божий. Самосознание отверженного земными властями, но в то же время -живое слово Отца. Сознание пожертвованного, гибель Которого уже предрешена и Который в действительности дает миру смысл.
   Едва Он кончил говорить, как к Нему обратился «некто из народа»: «Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас? При этом сказал им: смотрите, берегитесь любостяжания: ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения. И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: „что мне делать? некуда мне собрать плодов моих“. И сказал: „вот что сделаю: сломаю житницы мои, и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое. И скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись“. Но Бог сказал Ему: „безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя: кому же достанется то, что ты заготовил?“ Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк 12.13-21).
   Почему Иисус не помогает человеку, наследстве которого, видимо, хочет присвоить власть имущий брат? Мы можем себе представить, как это могло случиться: Иисус говорил о собственности, о том, чего следует держаться, отрешаясь от того, что преходяще. Человек, присутствовавший при этом, думал только о поле или о доме, которые он не может получить, и высказал поэтому свою просьбу. Тогда Иисус говорит ему в ответ: Человек, кто поставил Меня судьей или распределителем имущества между вами? Не видишь ли ты, как ты связан с преходящим? За этим следует притча о богатом человеке, у которого амбары полны и он теперь полагает, что находится в безопасности: он умен с человеческой точки зрения, но безумен в очах Божиих, ибо в эту же ночь он умрет, и урожай его достанется другим. Здесь опять проводится различие между главным и второстепенным. Что более необходимо: временные или вечные ценности? Несомненно, вечные, ибо остальные преходящи. Что же должен делать человек? Сосредоточивать свой ум на вечном и оставлять преходящее на произвол судьбы. На это он будет способен только, обладая живой верой во Христа и сохраняя благодаря этому свою душу для вечной жизни.
   По другому поводу Иисус рассказывает ученикам Своим странную притчу: «Один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его. И, призвав его, сказал ему; „что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем: ибо ты не можешь более управлять“. Тогда управитель сказал сам в себе: „что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом: копать не могу, просить стыжусь. Знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом“. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: „сколько ты должен господину моему?“ Он сказал: „сто мер масла“. И сказал ему: „возьми твою расписку, и садись скорее, напиши: пятьдесят“. Потом другому сказал: „а ты сколько должен?“ Он отвечал: „сто мер пшеницы“. И сказал ему: „возьми твою расписку и напиши: восемьдесят“. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лк 16.1-9).
   Притча о неверном управителе поистине удивительна. Хозяин требует, чтобы он представил счета за время своего управления, а затем увольняет его. Управитель обдумывает, что ему теперь делать. Никто не возьмет его на прежнюю должность. Заняться физической работой он не в силах, а просить милостыню ему стыдно. Он решает использовать до конца свое положение и старается расположить к себе должников своего хозяина. Он призывает их порознь, проверяет их счета и понижает их задолженность. Он вправе так поступить, ибо, очевидно, до конца действия договора имеет все права и надеется завоевать таким образом симпатию должников своего хозяина.
   Когда его господин узнает об этом, он не может не похвалить неверного управителя за его находчивость – а затем следует не менее необычное заключение:
   так должны и вы поступать! Прежде всего мы удивляемся: разве я тоже неверный управитель? – Разумеется, – ответил бы Господь. – Разве мне принадлежит неправедное добро? – Конечно! – Следовательно, я завяз в ложной ситуации и должен из нее выпутаться» чтобы моя жизнь была в безопасности? – Именно так!.. Но что все это значит?
   Найти доступ к этой притче нелегко. Его открывают слова «богатство неправедное» – по-еврейски «неправедный Маммон». Маммон – это финикийский бог богатства, его имя означает имущество, деньги. Что же называется здесь «неправедным»? Не то добро, которое в отличие от другого, приобретено нечестным путем. Всякое имущество представляет собой «неправедное добро». Различия, так высоко ценящиеся нашим самосознанием, не выходят за рамки этого общего суждения... Иисус не имеет в виду то имущество, которое приобретается упорным трудом, в отличие от приобретаемого без труда. Его цель не в том, чтобы поощрить усердный труд или честность... Не говорит Он и об ограниченном, социально правильно распределенном имуществе в противоположность избыточному. Согласно Его слову, «неправедно» всякое имущество, будь то миллион или один рубль, крупная земельная собственность или маленькое поле... Таким образом, слова Иисуса не содержат ничего относительно трудовой этики или экономического строя, но они находятся в связи с другими Его словами, произнесенными по другим случаям. Так, например, со словами из притчи о навязчивом друге: «Если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим...» (Лк 11.13). Господь и здесь не различает добрых и злых людей – все они «злые». Все более тонкие различия остаются в пределах этого осуждения, не допускающего исключений. В том же самом смысле мы все – неправедно владеющие. Неправедность заложена в корне самого владения. Грех уничтожил для меня возможность обладать чем-либо естественным образом, без того, чтобы я был связан и причинял зло другим. Перед Богом это неправедно, даже если я, как отдельный человек, в этом не повинен. Эта мысль – не социологического и не экономического порядка: она не имеет также никакого отношения к внутримирской морали, но указывает, что сделал грех: он разрушил рай. В раю принадлежность имущества одному человеку не означала бы исключения другого. Как это могло бы быть, нельзя понять рассудком; мы это чувствуем, если нам попадается человек, ставший действительно самоотверженным в школе любви Христовой. В нем начинает по-настоящему осуществляться Царствие Божие, и этим рай не просто возвращается, но заново даруется на более высоком уровне. Таким образом, слова Иисуса относятся к области веры. Они указывают на существование в благодати и Духе Святом, которое было потеряно вследствие греха. Возникло такое состояние, в котором всякое действие и всякое владение само по себе, и никакая экономическая или этическая реформа не может изменить в нем ничего, но оно в целом, от самых корней своих, должно быть включено в веру, чтобы там получить искупление и измениться.
   Теперь мы понимаем смысл всей этой речи Иисуса. Ученики явно боятся за свое добро, и тут Господь говорит им, как обстоит дело с имуществом вообще. За всеми частными бедами они должны увидеть состояние мира вообще и степень его падения, должны увидеть, что справиться с ним человек может только, если он, получив для этого свободу от Иисуса, перестанет держаться за обладание вообще. И все, что он имеет, будет искать в любви. Когда он потом предстанет перед судом Бога в своей обнаженности, когда любые доводы и оправдания застревают в горле, потому что они бессмысленны, тогда встанет и будет говорить за нас все то земное, само по себе падшее и злое, что мы вложили в любовь. Получившие помощь скажут: он был добр к нам, – будь же и Ты, Господи, милосерден к нему!
   Итак, сознание учеников снова фиксируется на самом существенном. Они должны чувствовать, что перед Богом имеет цену, а что нет; что перед Ним праведно, а что служит признаком падения. Они должны завершить переоценку бытия, начатую Иисусом. Если они это сделают, то окажутся готовы ко всему, что может случиться. Если у них за Христа отнимут какое-либо добро, изначально «неправедное», потому что все различия земной честности или нечестности, культурной ценности или отсутствия таковой представляют собой лишь различия в пределах изначальной неправды, то, в сущности, это не будет означать никакой потери. Но, конечно, это сказано в адрес верующих и действенно в той мере, в какой жива вера.
   Так Иисус подводит сознание Своих учеников к самому существенному. Он укореняет их в том, что не может быть разрушено. Он освобождает от того, что несущественно: из-под власти мнимых авторитетов, по-земному мудрых, могучих мнений, от давления общественных, экономических, традиционных условий, угроз телу, жизни и имуществу. Этим Он готовит их к борьбе, закаляет их силы и доводит до их сознания, в чем именно они непобедимы.
 

6. «НЕ МИР, НО МЕЧ»

   Мы видели, как в предверии последнего решения Иисус показывает Своим ученикам, что существенно и что несущественно, и укрепляет их дух. Ряд изречений, которыми мы теперь займемся, помогает представить себе все это совершенно конкретно.
   «Случилось, что, когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! Я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Иисус сказал ему: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет где преклонить голову» (Лк 9.57-58). Этот человек хочет последовать за Иисусом. Но Он останавливает его: посмотри хорошенько, что делаешь! Тот, за Кем ты хочешь пойти, – бездомный. У Него нет уюта, который человек находит в своем доме среди принадлежащих ему привычных вещей. Он странствует. Не так, как люди уходят куда-либо из дома и опять возвращаются, нет; образ Его жизни – бесприютность. Сможешь ли ты вынести такую жизнь? Признать волю Божию своим жилищем? Станет ли труд во имя Царства Божьего твоим единственным прибежищем?
   «Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими. Но Иисус сказал ему: Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк 9.61-62). Иисус, очевидно, видит, что этот человек действительно хочет идти с Ним, но его воля в конечном итоге не тверда. Само по себе желание привести в порядок дом и имущество было бы вполне оправдано, – но Иисус, может быть, видит, что это желание ставит под сомнение само решение. А может быть Он предвидит, что решение поколеблется, если этот человек опять окажется в привычной жизненной колее. Поэтому Он непреклонен: если хочешь взяться за дело, то берись сразу и не оглядывайся назад!
   Другому Он сказал: «Следуй за Мной!» Тот Ему ответил: «Господи, разреши мне сначала пойти и похоронить отца моего». Тогда Он сказал ему: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов; а ты иди, благовествуй Царствие Божие» (Лк 9.59-60). Здесь Он Сам призывает человека, и тот готов. Он только просит позволить ему исполнить священный сыновний долги похоронить новопреставленного отца. Однако, Иисуа видит, что для этого человека возможно лишь все или ничего, и отказывает ему в его просьбе. Тому, что должно быть «мертвым», относящимся к прошлому, он не должен уделять никакого внимания – не должен вернуться даже на похороны отца. Прежний образ жизни должен быть полностью оставлен, вместе со всем, что с ним связано. Человек должен весь обратиться к новому.
   Эти требования жестки, однако они вовсе не продиктованы скоропреходящими обстоятельствами. Иисус возвращается к ним: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником. И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником. Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: „этот человек начал строить, и не мог окончить“? Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? Иначе, пока тот еще далеко, он пошлет к нему посольство – просить о мире. Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк 14.26-32).
   Воля следовать за Господом противополагается здесь самым глубоким и крепким связям: с отцом, матерью, женой, детьми, братьями и сестрами – «всему», даже «собственной жизни». Иисус не говорит здесь: если вы хотите следовать за Мной, перестаньте грешить. Он не требует, чтобы человек чуждался посредственного и стремился к идеалу, избегал злых людей и общался с добрыми, отдавал свое сердце своей законной жене и отказывался бы от других женщин, посвящал себя своим детям вместо того, чтобы бесцельно растрачивать время. Всего этого Он не говорит. Напротив, Он требует, чтобы из любви к Нему отказывались от самой близкой, живой и драгоценной реальности. И точно всего этого еще мало, звучат слова: «Кто не возненавидит все и вся ради Меня...» Даже сам призываемый принадлежит к тому, что он должен ненавидеть, – и он сам и «его собственная жизнь». Каков смысл этих слов?
   Что мы обычно ненавидим? То, что противостоит нашей воле к жизни, – врага. И вот Иисус говорит: враг скрыт во всем, что тебя окружает. Не только недозволенное, низкое, злое, но и доброе, великое и прекрасное – несет в себе врага. То, с чем приходит Иисус, имеет совсем иное происхождение. Различия внутри мира велики – но все, что относится к «миру», едино в одном: в противлении приближению Иисуса. Поэтому человек, который готовится последовать призыву Иисуса, ощущает присутствие врага во всем: не только в злом и низком, но и в добром и великом. Не только вовне, но и в себе самом. Прежде всего он сам себе враг, потому что его отношение к себе самому определено грехом... Пока Царство Божие не ощущается, это противоречие остается также скрытым. Отношение мира к Богу можно охарактеризовать как наивное. Человек же чувствует только те различия, которые не выходят за пределы самого мира – между великим и мелким, возвышенным и низким, ценным и лишенным ценности, творческим и разрушительным. Но когда приходит в движение иное, становится ясным различие между тем, что называется «миром» – включая и самого человека, познающего это «иное», и тем, что возвещает Иисус. Поэтому Господь призывает Своих понять до конца, о чем идет речь. Человек, который, намереваясь построить сторожевую, башню в своем винограднике, сперва обдумывает, досстаточно ли у него денег; царь, который, желая вести, войну, сначала совещается, хватит ли у него войска – служат иллюстрацией этой мысли.
   Но тут можно было бы спросить: Господи, Ты ведь сказал, что хочешь принести мир! Когда Ты посылал Твоих учеников, Ты научил их говорить: «Мир дому сему» (Лк 10.5). Как можешь Ты тогда вносить в душу человека такое противоречие с тем, что он есть и что у него есть? На это Иисус ответил бы: «думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение. Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех. Отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки, и невестка против свекрови своей» (Лк 12.51-53).
   Мир, который Он хочет принести, сокрыт за этой борьбой. Иисус ставит под вопрос все, что с человеческой точки зрения кажется очевидным. Сначала в душе пробуждается беспокойство. Размышляя, мы сознаем, как борьба переходит от Иисуса и в нашу жизнь. Мы противимся ей и все же осознаем, что она справедлива. Покой, основанный на внутренней прочности мира, хочет уничтожить Иисуса. Не потому, что наш растерзанный мир действительно находится в состоянии покоя – ему далеко до этого – только одно считается неоспоримым: мир утверждает свою самодостаточность. Иисус восстает именно против этого, предебрегая самыми естественными связями. Он ставит под вопрос все то, что, говоря языком человеческим, кажется очевидным. Притязания ближних подвергаются сомнению. Как только человек открывает свое сердце беспокойству Христа, он становится непонятным для других и вводит в соблазн.
   Но что вызывает борьбу? Что приносит «меч»? «Подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет, и продает все, что имеет, и покупает поле то. Еще: подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» (Мф 13.44-46).
   Человек, находящийся в поле, ограничен своим маленьким миром: своей телегой, плугом, своим домом и тем, что в нем есть живого. Все идет своим чередом, самодостаточно и внушает покой. И вдруг человек натыкается на ящик с золотом. В его мир входит другая реальность и потрясает его, и обесценивает прежний мир. Тогда человек ощущает потребность отдать «все», чтобы приобрести то, что здесь сверкнуло... У купца свое дело – купля и продажа, определяемые соотношением выгоды и честности, влечением к приобретению и стремлением сохранить приобретенное. Но вот он видит жемчужину, и ее несравненная ценность нарушает все его расчеты. Все, чем он владеет, кажется теперь мизерным, и он «все» отдает, чтобы приобрести жемчужину.
   Следовательно, борьбу порождает не какое-либо предписание закона, а то, что становится видимой реальностью, превосходящей все существовавшее раньше в мире; жемчужина начинает сиять как ни с чем несравнимая ценность. И не та, что просто больше и драгоценнее в количественном смысле, когда новое – лишь очередная ступень лестницы, восходящей в пределах мира в необозримую даль, но выше, чем «все». То, откуда приходит потрясение «жемчужиной» и «сокровищем», идет наперекор всем установкам мира. Это относится как ко дворцу, так и к хижине, как к мимолетной связи, так и к великой любви, как к подневольному труду, так и к творчеству. Воссияла драгоценность «совсем иного» порядка, ощущается призыв к славе Царствия Божия – вот что вызывает борьбу.
   Фрагменты, о которых мы здесь говорим, следует понимать прежде всего, исходя из того момента, когда они были написаны, ибо тогда еще существовала возможность пришествия Царства Божия в его пророческой полноте. Поэтому «следование» за Христом имеет еще и особый смысл – оно означает буквально войти с Ним в новое творение. Сначала дело еще обстоит так, что всех, «имеющих уши слышать», Он желает взять с Собой в грядущее. Поэтому Он требует от них отбросить все, что мешает: вещи, человеческие связи, оковы собственного «я» – чтобы стать свободными и открытыми для будущего. Но этим вопрос для нас не исчерпывается, так как Царство в этом смысле так и не пришло. Израиль его не принял; полнота времен не получила возможности излиться в бесконечное мгновение. Теперь Царство на все время этого мира остается в состоянии приближения. К каждому обращено требование принять в себя эту тревогу, и дать Царству возможность подойти вплотную.
   О том, что это означает для каждого человека, нельзя сказать общими словами. Для того, кто призван «оставить» жену и детей, отказаться от брака, это и есть путь следования за Христом. Для того же, кто призван к браку, путь следования – брак, и ученики испытывают понятный страх перед требованием связать себя на всю жизнь (Мф 19.10). Христианский брак означает нечто совсем иное, чем естественная половая связь, и он, как и христианская девственность, основывается на жертве. Поэтому и тут Царство Божие может прийти только, если человек в евангельском смысле «ненавидит» другого и себя самого как падших вместе с природой. Для того, кто призван к бедности, следование заключается в отказе от обладания имуществом, для другого же – в праведном обладании им; но если человек не обманывает себя, то обладать по-христиански воистину нелегко. «Иметь, как не иметь», по слову апостола Павла