Холл Констанс. Мой смелый граф

   — Надеюсь, дети не окажутся для вас слишком тяжким бременем.
   — Я пока еще не видела ребенка, который был бы бременем.
   — У вас большой опыт общения с детьми?
   — Можно сказать и так. Мы с бабушкой часто посещали местный сиротский приют. К нам даже приходили самые трудные дети и проводили у нас праздники и выходные.
   — Мне кажется, вы скучаете по дому.
   — Я по многому скучаю. Больше всего по бабушке.
   — А как насчет вашей покойной тетушки из Ричмонда? — И он насмешливо поднял брови.
   — Да, и по ней тоже. — Холли нахмурилась. Хотелось думать, что он не продолжит разговор о тетушке.
   Он долго смотрел на нее из-под насупленных бровей, ничего не говоря.
   Холли почувствовала себя свободнее. Воцарилось молчание.
   Она смотрела, как заботливо он укладывает пистолеты, потом перевела взгляд на жесткую, решительную линию его рта. Непроизвольно ее пальцы сжали ткань платья.
   — Вы собираетесь воспользоваться одним из них?
   — Возможно.
   — Пожалуйста, скажите мне, что случилось.
   — Я не хочу обременять вас своими трудностями.
   — Но я хочу этого.
   Он внимательно посмотрел на нее, размышляя, можно ли ей доверять. В конце концов он медленно, с расстановкой произнес:
   — Кто-то нарочно потопил два моих судна.
   — Но зачем и кому это могло понадобиться?
   — Вот я и хочу выяснить.
   — Как же вы найдете этого человека? — Тут Холли поняла, что, комкая в руках юбку своего платья, она приподняла его выше лодыжек. Она отпустила юбку и разгладила платье.
   — Не знаю. У меня такое ощущение, что он будет настолько обрадован своей удачей, что совершит рано или поздно какую-либо ошибку.
   — Вам нужно обратиться к властям.
   — Нет. — Он посмотрел на пистолеты. — Я сам прослежу, чтобы справедливость восторжествовала.
   По его твердому голосу она поняла, что спорить бесполезно. Она подошла к подносу и взялась за него.
   — Пожалуйста, попробуйте поесть.
   Она поставила поднос рядом с пистолетами, потом хотела уйти, но он схватил ее за руку.
   — Вы никому не скажете, что я сейчас вам рассказал. Мне нужно, чтобы все сохранялось в тайне. Я не хочу, чтобы тот, кому я собираюсь мстить, узнал, что мне известно о его существовании.
   — Да-да, я никому не скажу, — отвечала она, наслаждаясь ощущением его крупной сильной руки, тепло которой проникало ей под кожу.
   — Прекрасно. — Некоторое время он смотрел на нее, и во взгляде его вспыхнула страсть. Он опустил глаза на ее губы. — Вам не следует находиться в моей комнате.
   Не договорив, он усадил ее к себе на колени. Голова Холли оказалась у него на груди. Под ухом у нее гулко билось его сердце. Его губы впились в нее с отчаянной, слепящей алчностью, моля ответить ему. Она не устояла. Обняв руками его шею, она притянула его к себе.
   Когда он коснулся ее груди, Холли застонала. Он начал ласкать ее сосок, провел языком по губам, прося, чтобы его впустили. Холли с наслаждением открылась ему и почувствовала, что его язык скользнул внутрь ее рта.
   Не следовало с ним целоваться, не следовало позволять ему прикасаться к ней, но она не могла — нет, не могла отодвинуться. Она чувствовала в нем настойчивое желание. Ему просто необходимо прикасаться к ней, растворить свои заботы в недолгом утешении, которое она могла ему дать.
   — Какая вы сладкая, — пробормотал он охрипшим голосом.
   Он покрывал быстрыми поцелуями ее лицо, белую гибкую шею, а рука его пробралась ей под юбки. Он гладил ее лодыжку, икру, бедро… По телу у нее побежали мурашки.
   Собрав все свои силы, Холли оборвала поцелуй, схватила его руку и отбросила.
   Он посмотрел на нее так, словно она его ударила.
   — Я не могу этого сделать. — И она рывком опустила юбку.
   Страстное выражение его глаз сменилось отчужденностью и ужасающим холодом.
   — Вам не стоило сюда приходить. Боюсь, что я не могу держаться от вас на расстоянии. Хорошо, что завтра вы уедете. А теперь оставьте меня. — Он обхватил ее стан и поставил ее на пол.
   Ноги плохо держали Холли. Она споткнулась и схватилась за подлокотник диванчика.
   — Простите меня, — пролепетала она сдавленным шепотом и выбежала из комнаты, захлопнув за собой дверь.
   Оказавшись в безопасности, она прислонилась к стене. Грудь у нее высоко вздымалась, тело все еще пульсировало от страсти, которую он пробудил в ней. Перепады его настроения пугали ее. Только что он был невероятно страстен — и тут же стал таким холодным. Слезы затуманили ей глаза.
   Конечно, он имеет полное право сердиться. Она ответила на его поцелуй и практически умоляла прикоснуться к ней. Хорошо, что она уезжает в его имение. Еще несколько дней рядом с ним — и она окажется в его постели. Он ей слишком дорог. Но в ее жизни нет места мужчине. Она убийца.
   Холли услышала в коридоре шумные шаги и увидела, что к ней идет Тедди в своих ярко-желтых панталонах, которые светятся даже на фоне темных стенных панелей.
   Девушка смахнула с глаз слезы и взяла себя в руки. Поравнявшись с Тедди, остановилась.
   — С вами ничего не случилось? У вас взволнованный вид, — заметил Тедди.
   — Нет, все в порядке. — Холли изобразила улыбку.
   — Он не огорчил вас, я хочу сказать?
   — Нет-нет, я думала о завтрашнем дне. Кажется, я немного боюсь встречи с детьми.
   — Не забывайте быть твердой, и все получится. Носите с собой большой хлыст. — И Тедди подмигнул, а потом стал серьезным. — Вы заставили его поесть? — спросил он, кивнув в сторону комнаты Джона.
   — Да, я думаю, что сейчас он ест.
   — Я понимаю, что если кто-то и может избавить его от хандры, так только вы. Вы просто чудо, — с обожанием поглядел он на нее.
   — Ну что вы.
   — Пойду-ка я составлю ему компанию. Посмотрим, не сумею ли я его немного подбодрить.
   — Очень хорошо. — Прежде чем Тедди отошел, Холли коснулась его плеча. — Я хочу вас кое о чем попросить.
   — Просите, — усмехнулся он, радуясь, что может услужить.
   — Скажите, если кто-то захочет отыскать человека или, скажем, отыскать того, кто не хочет, чтобы его отыскали, как ему поступить?
   — Почему вы спрашиваете?
   — Просто так, из любопытства. — Холли изобразила равнодушие.
   — Ну, можно нанять сыщика с Боу-стрит.
   — А можно доверять этим сыщикам?
   — Да, и поэтому многие нанимают их для деликатных дел. Отец одного из моих однокашников служит в такой конторе.
   — Правда?
   — Его фамилия Скибнер. Джулиус, кажется. Да, так зовут его отца. Джулиус Скибнер. Джеймс — то есть сын — говорит, что его отец занимался слежкой для членов королевской семьи. Мне кажется, на него вполне можно положиться, если нужно нанять сыщика. — Тедди бросил на нее любопытный взгляд. — Неужели вы хотите найти такого человека? У вас какие-то неприятности?
   — О нет, у меня нет никаких неприятностей, но всегда полезно знать такие вещи на случай, если мне понадобится когда-нибудь сыщик. Неизвестно, что будет завтра. — Холли постаралась говорить беззаботно и равнодушно.
   Тедди открыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но Холли прервала его:
   — Вы меня извините, но мне нужно идти вниз и помочь Данну мыть посуду. Он моет ее не очень хорошо.
   И она торопливо прошла мимо Тедди, а тот недоуменно смотрел ей вслед.

Глава 7

   На следующее утро Холли остановилась на Бонд-стрит в коридоре дома номер семнадцать, глядя на табличку двери конторы, которая гласила: “Мистер Джулиус Скибнер. Высшая степень секретности”. Она подсунула свои непослушные волосы под новую итальянскую шляпку оливкового цвета, которую купила накануне, сняла новые перчатки и пелерину, гармонирующие по цвету со шляпкой. Пелерина и перчатки были из плотной шерсти.
   Холли перекинула пелерину через руку, расправила складки своего нового черного платья для прислуги, которое купила ей леди Матильда. Цвет его совершенно не шел Холли, он придавал ее лицу землистый оттенок, как у старой горчицы, но не могла же она пойти нанимать сыщика в своем старом выцветшем синем платье. Расправив плечи, девушка постучала в дверь.
   — Войдите, — послышался грубый мужской голос.
   Холли открыла дверь и вошла в контору. Прямо в дверях ее обдало сигарным дымом. Она наморщила носик и оглядела небольшое помещение. За большим письменным столом красного дерева восседал джентльмен представительного вида с серыми проницательными глазами. На его лысеющем лбу сидели очки в проволочной оправе с квадратными стеклами. Джентльмен опустил очки на нос и оглядел Холли. Некоторое время он смотрел на нее, после чего спросил раздраженно:
   — Вы заблудились, мадам?
   — Нет, полагаю, я попала туда, куда надо. Мне нужно нанять сыщика.
   — Вам, мадам? — Он уставился на нее поверх очков.
   — Вы ведь сыщик, не так ли?
   — Да.
   — Стало быть, вас можно нанять?
   Его раздражение, казалось, забавляло ее.
   — Садитесь, пожалуйста. И он указал на стул.
   Холли села напротив джентльмена, оправила юбку и положила ридикюль на колени, после чего выжидающе посмотрела на сыщика.
   Джентльмен взялся руками за край стола.
   — Чем я могу помочь вам, мисс…
   — Кемпбелл, — закончила за него Холли.
   — Я мистер Джулиус Скибнер. — И он слегка наклонил голову.
   — Приятно познакомиться, сэр. Мне рекомендовали вас.
   — Вот как. Кто же?
   — Право же, не имеет значения. Значение имеет, почему мне понадобилось вас нанять.
   Мистер Скибнер скривился, сдвинул очки на нос.
   — Что я могу для вас сделать?
   Холли оглядела комнату, потом понизила голос:
   — Все, что я сейчас скажу, должно оставаться в строгой тайне.
   Мистер Скибнер выпрямился и напустил на себя обиженный вид.
   — Само собой разумеется, мадам.
   — Я только хотела убедиться. Вы понимаете?
   — Разумеется.
   — Хорошо. — Она стиснула в пальцах ридикюль и продолжала: — Как бы то ни было, лорд Аптон, владелец судовой компании “Сент-Джон”, недавно узнал, что кто-то потопил два его корабля. Теперь он решил сам найти этого человека и встретиться с ним. Я боюсь, что с ним что-нибудь случится.
   — Вы родственница лорда Аптона?
   — Нет. Он нанял меня в няни своим детям.
   Мистер Скибнер кашлянул, потом прищурил свои проницательные глаза и посмотрел на нее поверх очков.
   — Простите меня, мисс Кемпбелл, но большинство нянь не очень-то заботятся о благополучии своих господ. Я чувствую, что вы сильнее связаны с лордом Аптоном, чем утверждаете. Вы должны быть со мной совершенно откровенны.
   — Ладно. — Холли махнула рукой. — Я действительно забочусь о нем.
   — Вы его любовница?
   — Мне кажется, это вас не касается.
   — Я просто хочу все выяснить, мадам.
   — Так вот, никакая я ему не любовница. Беретесь вы за дело или нет?
   Он посмотрел на ее простое платье.
   — Мои гонорары очень высоки, мисс Кемпбелл.
   — Так я и думала.
   Она открыла ридикюль и вынула носовой платочек, потом развернула белый батист и положила на письменный стол. Бриллианты и сапфиры осветили помещение конторы. Мистер Скибнер широко раскрыл глаза и уставился на комплект, состоявший из кулона, браслета и ожерелья.
   — Можете закрыть рот, мистер Скибнер, — насмешливо заметила Холли, глядя на его реакцию.
   — Драгоценности принадлежат вам? — недоверчиво спросил тот, взял комплект в руки и стал его рассматривать.
   — Да, сэр, мне. И я знаю ему цену. — Холли вспомнила, как осторожна бывала ее бабка, когда приходилось доверять кому-то драгоценности, и добавила: — Сейчас я хочу получить квитанцию, а потом мне хотелось бы, чтобы вы продали их ювелиру, который даст мне столько, сколько они стоят. И если хотите, откройте счет в банке на мое имя.
   Он посмотрел на девушку.
   — Конечно, мисс Кемпбелл, — кивнул он, и теперь в его голосе слышалось уважение, которого не было раньше. Он вынул лист бумаги, составил опись драгоценностей, полученных от Холли, поставил дату, свою подпись и отдал ей.
   — И еще, мистер Скибнер, я не хочу, чтобы что-то случилось с лордом Антоном. Наймите кого-нибудь, кто следил бы за ним и охранял.
   — Хорошо, мадам. У меня есть несколько человек, на которых я могу положиться.
   — Прекрасно. — Она вспомнила, что леди Матильда намеревалась заехать за ней в особняк, и спросила: — Вы не знаете, сколько сейчас времени?
   Мистер Скибнер вынул карманные часы и посмотрел на них.
   — Еще рано, мадам. Всего девять часов.
   — Мне нужно идти. Вы можете найти меня вот по этому адресу. — Холли встала, достала из ридикюля бумажку и вложила ему в руку. — Пожалуйста, будьте осмотрительны, когда вам понадобится связаться со мной.
   — Но, мадам, вы будете богатой женщиной, когда я выполню ваше поручение. Разве вы не останетесь в Лондоне?
   Она натянула толстые шерстяные перчатки.
   — Нет, я намерена вложить большую часть своих денег в судовую компанию “Сент-Джон”.
   Мистер Скибнер бросил на нее понимающий взгляд.
   — Вот, стало быть, как обстоит дело?
   — Да, — подтвердила она, потом накинула на себя пелерину и застегнула ее на черную петлю впереди. — Вы не могли бы сделать для меня и это дело? Я уверена, что у вас получится.
   — К вашим услугам, мадам. — Мистер Скибнер встал и щелкнул каблуками.
   — Всего хорошего. — Холли улыбнулась, потом торопливо вышла из конторы. Наконец-то тревога, снедавшая ее всю ночь, улеглась.
 
   Джон прошелся по гостиной, повернулся и бросил взгляд в окно. Мягкий утренний свет струился на брусчатку мостовой. Иней еще не растаял, он поблескивал на неровных камнях точно рассыпанные стеклянные осколки. Его взгляд устремился на тротуар, по которому шла какая-то дама, ведя троих маленьких детей. Проехал черный лакированный экипаж, но не остановился. Куда подевалась дерзкая девчонка? Рано утром она ушла из дома, никому ничего не сказав.
   Он вспомнил, как она встревожилась, когда он вчера спросил о ее прошлом. А вдруг она сбежала? Вчера вечером она не пришла забрать поднос из его комнаты, а, к его досаде, прислала вместо себя Данна. Она, видимо, решила держаться от него подальше. Больше всего удивляло то, что она могла быть такой горячей в его объятиях, а через минуту стать холодной и отчужденной. Он всю ночь не спал, жгучие воспоминания не давали заснуть. Ощущение ее грудей у него в ладонях, податливое тепло ее бедра, вкус ее рта и мягкость губ он чувствовал до сих пор. Почти всю ночь Джон сгорал от желания ее ласкать. Что она с ним сделала?
   — Милорд, не тревожьтесь понапрасну.
   Услышав голос Матильды, Джон обернулся. Она сидела на кушетке рядом с Тедди.
   — Я уверена, что есть объяснение ее отсутствию. И она действительно кажется сумасбродной и, должна добавить, немного легкомысленной. Может быть, у нее просто выскочило из головы, что мы сегодня уезжаем.
   — Мисс Кемпбелл вовсе не кажется мне легкомысленной, — встал на защиту Холли Тедди.
   — Прошу прощения. Я просто указала нате черты, которые заметила в ее характере. Я не собиралась чернить ее.
   Тедди коснулся ее руки.
   — Я не сомневаюсь в ваших хороших намерениях.
   Краешком глаза Джон заметил у дома какое-то движение. Повернувшись к окну, он увидел, что из наемного кеба высаживается Холли. Сначала он ее не узнал. На ней было новое черное платье и зеленоватая пелерина, такие же шляпа и перчатки. Ее новую одежду ни в коем случае нельзя назвать модной. На всякой другой такая одежда казалась бы убогой, но в случае с Холли она только усиливала ее безыскусное очарование. От холода щеки у нее порозовели, большие карие глаза блестели. К тому же она улыбалась, сияя ямочками на щеках.
   — Приехала наконец? — спросила Матильда.
   Прежде чем Джон успел ответить, Тедди подскочил к окну и стал рядом с братом.
   — Ей-богу правда, мисс Кемпбелл. — Губы у него растянулись в широкой улыбке, блеснули белые зубы.
   Четырьмя большими шагами Джон подошел к двери в гостиную и стал ждать, скрестив на груди руки. Он не мог поручиться, что не накричит на Холли или не бросится ее целовать.
   Данн открыл дверь. Стоявшая перед дверью Холли улыбкой поблагодарила его.
   — Здравствуйте, Данн. Какое прекрасное утро.
   Потом она взглянула на Джона, и улыбка сбежала с ее лица.
   — Я понимаю, о чем вы думаете, — пробормотала она, прошла мимо Данна и остановилась перед Джоном. — По вашему лицу видно, что вы сердитесь, так что разрешите мне сразу же извиниться. Мне нужно было купить кое-что, о чем я забыла вчера, так что я с утра пораньше пошла за покупками.
   — Где же ваши покупки?
   — Вот здесь. — Она похлопала по ридикюлю. — Надеюсь, вы не станете спрашивать у меня, что я купила, иначе я попаду в неловкое положение. — Она понизила голос: — Предметы женского туалета, понимаете?
   — Вы готовы к отъезду, мисс Кемпбелл? — Из-за широкого плеча Джона появилась Матильда, натягивающая перчатки.
   — Простите, что заставила вас ждать. Мои вещи… — Холли выглянула за дверь, отыскивая их взглядом.
   — Данн уже отнес их в экипаж леди Матильды, — строго проговорил Джон.
   — Значит, пока что мы прощаемся. — Живые карие глаза Холли блеснули.
   Джон старался побороть желание привлечь Холли к себе и поцеловать, хотя больше всего ему хотелось затащить ее в свою спальню и немедленно взять силой.
   Тедди направился в холл. Он склонился над затянутой в перчатку рукой Холли и поцеловал.
   — Надеюсь на днях увидеться с вами.
   Холли одарила его широкой улыбкой, на щеках обозначились ямочки.
   — С нетерпением буду вас ждать.
   — Ну хорошо, поедемте же. — Матильда улыбнулась и посмотрела на Джона своими синими глазами с длинными ресницами. — До свидания, милорд. Я расскажу детям, как вы расстроились, что не смогли поехать с нами. Я уверена, они поймут, что у вас много работы.
   — Да, до свидания. — Джон помахал рукой, провожая ее взглядом.
   — Ну что же, в том, что мисс Кемпбелл нас покинула, есть одно утешение. — Тедди стал рядом с Джоном и тоже помахал ей рукой.
   — Какое же?
   — Нам больше не придется есть ее стряпню.
   — Вот уж точно, — усмехнулся Джон, при воспоминании о подгоревшей курице. Уж он постарается, чтобы она никогда больше не появлялась на кухне — разве что к обеду придет Уотертон.
   Прежде чем сесть в карету, Холли обернулась и посмотрела на Джона. Ее большие глаза стали мягкими, блестящими, как кусочки отполированного шелковистого розового дерева. Джон поймал себя на том, что улыбается ей в ответ, а сам чувствует мучительное желание обладать ею.
   Матильда повернулась и тоже посмотрела на него. Ее синие глаза стали ледяными, и она натянуто улыбнулась. Джон никогда в жизни не видел, чтобы Матильда злилась из-за чего-либо. Чем он так разозлил ее? Впрочем, сейчас нужно беспокоиться о других, более важных вещах, например, о том, кому понадобилось его разорить.
 
   Холли сидела рядом с леди Матильдой. От непрестанного покачивания кареты ее бросало взад-вперед. За окном проезжали один экипаж за другим, некоторые были уже украшены к Рождеству красными розетками и остролистом на лошадиных хомутах. На одном кабриолете весь край опоясывала омела, а впереди красовались большие банты. Торопились прохожие, нагруженные покупками, и лица их озаряло предвкушение Рождества.
   — Жаль, что Джон не смог поехать с нами, но он сказал, что слишком занят и не может уехать из Лондона, — заговорила леди Матильда в первый раз с тех пор, как отъехали.
   — Да. — Холли повернулась к ней и заметила, что с ее красивого лица все еще не сошло задумчивое и недовольное выражение. Наверное, подумала девушка, леди Матильда все еще сердится, что ее заставила ждать. Поэтому Холли решила извиниться:
   — Прошу прошения, что причинила вам сегодня утром неудобства.
   — Забудьте. Я очень рада, что мы уже в пути. Я попросила Джеймса провезти нас через Гайд-парк по дороге из Лондона. Вы его уже видели?
   — Нет, но лорд Теодор рассказал мне о Роттенроу и о том, что по утрам там можно видеть молодых леди, которые ездят верхом. Он сказал, что ходит туда, когда бывает в городе, чтобы полюбоваться на лошадей, но я подозреваю, что он любуется дамами.
   Бледная улыбка появилась на лице леди Матильды.
   — Да, он ничем не отличается от молодых щеголей, которые ходят туда поглазеть на юных барышень.
   — А когда открывается сезон?
   — По-настоящему сезон начинается весной и продолжается все лето. Парламент созывается в январе, и теперь все возвращаются в Лондон. Уже сейчас есть на что посмотреть. А сколько красавиц можно увидеть в солнечное утро вроде сегодняшнего, в особенности после жуткой вчерашней погоды!
   Карета свернула влево и въехала в Гайд-парк. Холли с любопытством смотрела по сторонам. Она увидела молодых леди, которые ехали верхом в сопровождении грумов. На фоне их вороных кобыл резко выделялись красивые амазонки цвета морской волны и такие же спенсеры. Зрелище впечатляло. Холли подумала, что целью его было привлечь к себе внимание всех подходящих молодых лордов в парке. И кажется, такая тактика срабатывала. Трое молодых людей ехали верхом на некотором расстоянии от барышень, ловя каждое движение их голов и каждую попытку скрыть кокетливые улыбки. Еще одна молодая леди выгуливала терьера. Ее сопровождала дородная особа.
   Взгляд Холли скользнул по дубовой рощице, и тут она заметила высокого джентльмена, скачущего галопом. Он сидел на огромном сером жеребце, почти не двигаясь в седле, застыв как каменная статуя. Выехав на усыпанную гравием дорожку, джентльмен натянул поводья и огляделся. Он встретился глазами с Холли и направил лошадь к карете леди Матильды.
   Холли вжалась в сиденье. Пальцы ее нервно сжимали ткань юбки. Неужели джентльмен решил, что она с ним заигрывает? Она со стыдом услышала, как стук копыт стихает, а потом джентльмен появился рядом с окном кареты и приподнял шляпу.
   — Леди Матильда, доброе утро. — Его губы раздвинулись в белозубой улыбке.
   Леди Матильда наклонилась к окну.
   — Лорд Уотертон! Не ожидала увидеть вас в такую рань. — Судя по ее голосу, она вовсе не удивилась его появлению.
   Теперь у Холли создалось впечатление, что джентльмен здесь не для того, чтобы заигрывать с ней. Скорее их встреча походила на условленное свидание с леди Матильдой. Холли собралась с духом и тоже наклонилась к окну, чтобы посмотреть на лорда Уотертона. Несмотря на то что нос у него распух и как-то свернут на сторону, он был хорош собой, с ласковыми синими глазами и белокурыми волосами, необычно длинными, падающими из-под его касторовой шляпы до воротника, и широкими плечами, покрытыми темно-серым рединготом. Холли понимала, почему леди Матильда пожелала встретиться с ним в парке.
   Должно быть, лорд Уотертон почувствовал на себе взгляд Холли, потому что повернулся и посмотрел на нее, и синева его глаз стала на несколько оттенков светлее.
   — Ах! Я вижу, вы не одна. Так вот какова знаменитая мисс Кемпбелл?
   — Разве мы знакомы, милорд? — спросила Холли, Удивленная тем, что ему известно ее имя.
   — Ну, в некотором смысле. — Глаза его потускнели, и в них появилось жесткое выражение. — Можно сказать, что я знаю вас понаслышке.
   — Не понимаю, что вы имеете в виду? — с подозрением посмотрела на него Холли.
   Он похлопал себя по бедру хлыстом.
   — Говорят, что вас видели целующейся с Сент-Джоном неподалеку от Бонд-стрит. Картина на всех произвела весьма сильное впечатление. — Он поднял брови, глядя на Холли, а потом губы его изогнулись в торжествующей улыбке. Он взглянул на леди Матильду, чтобы увидеть ее реакцию.
   Кровь бросилась в лицо леди Матильды, она сжала губы и голосом, способным растопить лед, промолвила:
   — Я бы попросила вас не оскорблять моего друга необоснованными слухами.
   — Однако они попали в газетную светскую хронику. Судя по всему, вы не читали сегодня утром “Пост”.
   — Не читала, и вы тоже не стали бы читать в газетах сплетни, если бы понимали, что вам полезно, а что нет. До свидания, лорд Уотертон.
   И леди Матильда задернула окно кожаной занавеской.
   Громкий грубый хохот лорда Уотертона был ответом, после чего стук копыт его лошади по замерзшей земле затих вдали.
   — Невыносимый, вульгарный невежа! — И, откинувшись на спинку сиденья, леди Матильда стиснула руки на коленях. — Распространять гнусную ложь! За такие вещи нужно пытать и четвертовать!
   — Кажется, он не принадлежит к вашим друзьям, — высказалась Холли.
   — Господи, конечно же, нет! Терпеть его не могу. С чего вы взяли?
   — У него был такой вид, будто он специально поджидал вашу карету.
   — Ха! Ему просто не терпелось ткнуть меня носом в сплетни. Он обожает делать гадости. Он, пожалуй, наихудший сорт мошенника и вовсе не джентльмен.
   Холли стала относиться к леди Матильде с большим уважением. По крайней мере у нее хватает вкуса не любить людей вроде Уотертона. Вероятно, Холли сделала слишком поспешные выводы о леди Матильде, которая постукивала сейчас пальцами по ридикюлю.
   — Мне не хотелось бы, чтобы слова лорда Уотертона огорчили вас, но… — Она помолчала, поджав губы, потом продолжила: — Если лорд Аптон действительно вас поцеловал, вам нужно быть настороже.
   — Настороже?
   — Да, милочка. Титулованные господа вроде лорда Ап-тона находят себе любовниц среди женщин, — леди Матильда понизила голос, — которые не принадлежат к их классу. Так что будьте осторожны. Я случайно узнала, что у лорда Антона шесть месяцев как нет любовницы. Он, быть может, ищет себе кого-то, и поскольку вы приехали из Америки, он, вероятно, решил, что ваше содержание будет стоить дешево.