Ильин Андрей. Козырной стрелок

   — Просто гарантии его не устроят. Словам веры нет. Мало ли кто что скажет.
   — Мы дадим вам соответствующий документ...
   — Вот печать, вот подпись, — показал Папа Иванову ксерокопию письма Конгресса США о гарантиях предоставления вида на жительство и дополнительных социальных льготах, в случае если господин Иванов Иван Иванович принесет своей деятельностью пользу обороноспособности Соединенным Штатам Америки. — Видал, какая ксива!
   — Дай.
   — Нет. Не дам. Они сказали не передавать и не копировать. Только смотреть.
   — Нарисовать можно все, что угодно, — усомнился Иван Иванович.
   — Такое не нарисуешь. Я оригинал видел. Там водные знаки и металлическая полоса поперек страницы. Все как на баксе.
   — Все равно.
   — Тогда, они сказали, что, если ты сомневаешься, они могут заключить с тобой контракт. Который заверит их, американский нотариус. Но только если контракт, они должны иметь свои гарантии.
   — Какие?
   — Подробности твоих цифр. Они говорят, может, ты знаешь только цифры. Которые они тоже знают. Одни только цифры контракта не стоят.
   — Хорошо, я подумаю.
   — Думай. Но только быстрее.
   — Почему быстрее?
   — Потому как у меня в этом вашем деле свой интерес имеется. И ждать мне некогда...
   — Есть! Заглотили! По самые жабры заглотили! — радостно воскликнул майор Проскурин. — Теперь дело закрутится!
   — Не говори гоп!
   — Нет, теперь они не остановятся. Теперь маховик раскрутится. Особенно если на шестерни масла подлить. Подольем, товарищ генерал?
   — Валяй, лей. Только не перелей...
   — Что еще? — настороженно спросил Иванов.
   — Вам надо сообщить Королькову кое-какую информацию.
   — Он убьет меня!
   — Не убьет. Прошлый раз не убил и теперь не убьет. Он теперь в вас очень сильно заинтересован.
   — Все равно убьет...
   — Передай тем, которые бумагу дали, что я согласен. Я подпишу с ними контракт.
   — Вначале гарантии.
   — Передай им координаты. 63 градуса северной широты и 102 градуса восточной долготы.
   — И все?
   — Все. Им этого будет довольно...

Глава 42

   На 63-м градусе северной широты и 102-м градусе восточной долготы кипела работа. На территорию заброшенной строительной части завозили дерево, краски и личный состав. Раньше бы, конечно, железо и бетон, а теперь, по бедности, только дерево.
   Машин, стойматериалов и личного состава было много. Но сутолоки в периметре части не наблюдалось. Грузопоток направляли и распределяли военные автоинспекторы.
   — Вы туда и вон там разгружайтесь.
   — А вы — туда.
   — Давай, давай проезжай!
   Самосвалы поднимали кузова, ссыпая брус и листы фанер! Солдаты, подгоняемые сержантами, которых торопил прапорщики, понукаемые офицерами, с ходу попрыгали и машин, разобрали лопаты, вырыли в грунте узкие ямы, поставили в них, утоптали толстые, в обхват, бревна. Вверху, соединяя верхушки бревен, набили поперечные толстые брусы-балки. К ним приколотили продольные стропила.
   — Эй вы трое! Оба слушайте сюда! — кричали надзирающие за строительством бригадиры. — Вы чего там такое понаделали?
   — Доску прибили, товарищ прапорщик, — отвечали сверху, висящие на монтажных поясах, военные строители.
   — Я вижу, что доску. Вы куда ее прибили?
   — Сюда.
   — А надо куда?
   — Туда.
   — А зачем сюда, если надо туда?
   — Так здесь удобней приколачивать было.
   Внизу, на земле, копошились десятки военных, набивая на деревянные рамы листы фанеры. Полученные щиты оттаскивали в сторону и красили из пульверизаторов краской цвета металлик. Высохшие щиты подтаскивали к строительным конструкциям и складывали друг на друга.
   — А ну, шевелись. Ползаете как дохлые мухи! Постепенно деревянные конструкции приобретали арочный вид. Вроде металлических ангаров. Которые и должны были напоминать.
   — А чего нормальные ангары не собрали? — спрашивали офицеры друг у друга. — Быстрее было бы. Подняли, скрепили болтами...
   — Их еще везти надо.
   — Да нет. Проще все. Ангар годами стоять может. И перевозиться с места на место тоже может. А эти...
   — Не понял связи.
   — Простая связь. Командир с начштаба дачи достраивают.
   — Тогда все ясно...
   К деревянным аркам подогнали три крана.
   — А ну веселей!
   Щиты потащили наверх, приколачивая гвоздями-сотками к импровизированным балкам.
   Через несколько часов на готовую конструкцию натянули огромную маскировочную сеть. Теперь никто не мог бы сказать, из какого материла собран этот ангар.
   — Ну что, успели?
   — Вроде успели. Несколько стропил доколотить осталось.
   — Работа завершена, — доложил начальник строительства. — Несколько стропил осталось... Так точно! Есть убрать с площадки технику и личный состав. Так точно! Сделаем, товарищ полковник!
   — Первый взвод! Стройся!
   — Второй взвод!..
   — Машины, машины подгоняй!..
   Солдаты, торопясь и толкая друг друга, карабкались в машины.
   — Быстрее! Еще быстрее!
   До контрольного срока оставалось полчаса.
   — Площадка очищена!
   — Выпускайте колонну, — приказал командующий операцией. Приказал майор Проскурин.
   От станции в сторону вновь отстроенных муляжей ангаров двинулась колонна машин. Крытых брезентом. На некоторых машинах брезент провис, рельефно обрисовав перевозимый груз. Какие-то круглые болванки. Выполненные точно так же, как ангар, из дерева и фанеры.
   Для тех, кто не понимал, просто болванки. Для тех, кто понимал, — не просто болванки.
   — Не спешите, — притормозил бег машин майор.
   — А почему так медленно едем? — удивился офицер на головной, задававшей темп машине.
   — Потому что яйца везем.
   — Яйца? А на вид так совсем другое. Но тоже... Ха-ха. Машины замедлили ход. Ровно настолько, чтобы растянуть поездку на двадцать минут.
   — Машины в зоне досягаемости.
   Где-то очень высоко, там, за облаками, в черном пустом пространстве начинающегося космоса бесшумно скользнул по скорректированной с земли траектории спутник.
   — Апогей...
   — Перигей...
   — Поправка...
   — Готовность...
   Внутри спутника заработали питающиеся от солнечных батарей сервомоторы. Протянули на один кадр фотопленку в бортовой длиннофокусной камере. Мгновенным щелчком открыли шторки. Снова протянули пленку. Снова открыли. Щелчки шторок и шорох протягиваемой пленки слились в легкий, беспрерывный треск.
   Через пару десятков минут спутник ушел из зоны видимости. Бортовой компьютер сархивировал, зашифровал и подготовил к передаче полученное изображение в виде бесконечного ряда цифровых символов, сжатых в один короткий радиоимпульс.
   На земле, в центре космической связи, принятые цифры расшифровали, преобразовали в фотографическое изображение и распечатали на цветных принтерах. В конечном итоге получив обыкновенные фотографии.
   На фотографиях были четко видны грузовые машины, крытые брезентом. Брезент рельефно облеплял какие-то лежащие в кузовах длинные цилиндры.
   Фотографии передали технарям.
   — Общие контуры, продольные и поперечные размеры, абрис окружностей, силуэты отдельных деталей позволяют предположить, что на фотографии изображены ракеты среднего класса, перевозимые в специальных, полевых кассетах-контейнерах, — расшифровали они изображение.
   Опознание ракет заставило специалистов более серьезно изучить фотографии окружающей местности. Чтобы выяснить, откуда, куда и с какой целью их могли перевозить.
   В пяти километрах от места передвижения машин, в лесу, на территории заброшенной воинской части, были обнаружены сооружения, напоминающие внешним видом ангары, используемые для временного хранения различных типов вооружений. В том числе ракет класса «земля — земля».
   Информацию передали в отдел, отслеживающий миграцию воинских подразделений и техники по территории стран вероятного противника.
   — О передислокации ракет среднего класса в указанную точку нам ничего не известно, — сообщили те. — Не исключен вариант перемещения данных ракет из западной группы войск в восточные округа, из частей, дислоцированных в...
   Резюмирующая информация была разослана начальникам служб, которым могла в той или иной мере быть полезна. В том числе заведующему отделом геополитических исследований. Сюда стекалась вся информация. На всякий случай.
   Потому что, что конкретно имеет отношение к геополитике, а что нет, никто точно не знал.
   Появление ракет среднего класса в глубине России военного равновесия не нарушало. А вот политическое...
   Откуда могли взяться эти «лишние» ракеты? Не учтенные ОСВ-один, два и прочими договорами? И если взялись, то какую цель, пряча их, преследуют русские? И как этот факт может отразиться на существующих и перспективных политических тенденциях?..
   Начальник отдела геополитики проанализировал данный факт во взаимосвязи с текущими международными событиями, расстановкой сил на политической карте мира, внутренними проблемами государств и существующими между ними договоренностями. И подал записку на имя заместителя директора Центрального разведывательного управления США, где излагал свои соображения по вновь открывшемуся факту сокрытия ракет среднего класса и возможных политических перспектив данного события.
   Замдиректора доложил по перспективам директору.
   — Русские перебросили несколько ракет среднего класса из западных округов в восточные.
   — Каких ракет?
   — Типа «земля — земля».
   Информация по ракетам была вторична. Так как не влияла на баланс военных сил. Но была очень к месту. Потому что намечался новый раунд политических переговоров, которые, в перспективе, могли подрезать стратегические ядерные силы русских на треть. А в дальней перспективе лишить ядерного вооружения. И значит, лишить всего. Неучтенные ракеты — это хороший повод для скандала.
   Директор Центрального разведывательного управления вышел на доклад к президенту.
   — Мне представляется, что в настоящей ситуации этот факт может послужить дополнительным аргументом в разговоре с русскими по сокращению стратегических вооружений...
   — Откуда поступила информация? — выслушав доклад, уточнил президент.
   — Со спутника. И по агентурным каналам. То есть вначале по агентурным, а потом информация была перепроверена с помощью космической разведки.
   — Кто источник?
   — Агент Бизон.
   — Откуда он? Из Генштаба?
   — Наверное... Впрочем, точно я сказать не могу.
   — Прошу вас обратить на этот источник особое внимание. Вы правы насчет особой ценности данного рода информации. Если мы сможем доказать сокрытие части ракет, подпадающих под сокращение по договорам ОСВ, то переговоры могут пойти совсем по другой схеме. Возможно, даже по ультимативной схеме. Держите меня в курсе по вновь поступающей информации к данному делу.
   Директор ЦРУ вызвал Начальника Восточного сектора.
   — Кто такой агент Бизон?..
   Начальник Восточного отдела вызвал своего помощника.
   — Кто работает с агентом Бизоном?.. Помощник затребовал к себе исполнителей, корректирующих работу с московской резидентурой.
   — Мне необходима самая полная информация по агенту Бизону.
   Исполнители принесли совсем еще тонкое досье Бизона. С фотографии смотрело совершенно невыразительное лицо.
   — Откуда эта фотография?
   — Из полицейской ориентировки.
   — Почему из ориентировки? Он что-то украл?
   — Нет. Убил.
   — Убил?!
   — Да. Более двух десятков человек.
   — Сколько, сколько?! Он маньяк?
   — Нет.
   — Но двадцать убийств!
   — Московская резидентура предполагает, что он служил в спецчастях Безопасности или ГРУ и убийства — следствие каких-то внутренних разборок. Поэтому это не бытовые убийства. И значит, он не маньяк.
   — Откуда он мог знать о ракетах?
   — Он служил в спецчастях и мог соприкасаться с осведомленными людьми.
   — Запросите по Бизону все возможные подробности. Мне нужно идти на доклад к начальству. Мне не с чем идти. Потому что в этом деле нет никакой полезной информации, кроме ничего не значащих биографических данных!..
   В Москву, в посольство ушла срочная шифрограмма, требующая форсировать разработку агента Бизона и предоставить о нем в Центр исчерпывающую информацию.
   Джон Пиркс прочитал шифровку и присвистнул.
   Во-первых, информация, поступившая по каналам Бизона, полностью подтвердилась. В точке 63 С.Ш. 102 В.Д. было зарегистрировано передвижение автотранспортных средств, предположительно перевозящих ракеты «земля — земля» среднего класса от железнодорожной станции к вновь отстроенным ангарам.
   И значит, Бизон знал не только номер секретной воинской части. А знал гораздо больше.
   В связи с чем ему, Джону Пирксу, предписывалось как можно быстрее выйти на прямой контакт с Бизоном, провести полноценную вербовку, незамедлительно отчитавшись о ней Центру, и доложить подробности по точке 63-102.
   Во-вторых, с него затребовали полную информацию по агенту Бизону. Гораздо большую, чем та, которой он располагал.
   Русские в таком случае говорят — инициатива наказуема. Или говорят еще хуже.
   Джон Пиркс вызвал исполнителей, работавших с агентом Дикобразом.
   — Следует обеспечить прямой контакт с агентом Бизоном, для чего...
   Папу срочно вызвали на внеочередной контакт.
   — Вопрос с посылкой решен окончательно. Загрузку можно произвести в любые из трех последующих суток, позвони по телефону...
   — Почему только трех? А если я захочу в четвертые?
   — Очередная, наиболее подходящая для вас партия посольского багажа будет выслана через три дня. Если вы не успеете с ней, вам придется ждать больше месяца.
   — Не бери меня на пушку. Как же, поверил я, что такое здоровенное посольство получает один багаж в месяц!
   — Я не говорил о всем багаже. Я говорил о багаже, в который мы имеем возможность поместить вашу посылку.
   — Куда надо доставить груз?
   — Вам или вашим людям надо позвонить по нью-йоркскому телефону и сказать, что вы мистер Смит и что вам надо передать гостинец внуку в Москве. После чего вам все объяснят.
   — Когда я получу груз?
   — На следующий день.
   — Где получу?
   — В совместном российско-американском предприятии «Авиа-трейдинг». Документы будут выписаны на любую, которую вы назовете, фирму.
   Папа оживился. Папе очень понравился сервис, который предоставляли импортные дипломаты.
   — Но получите лишь после того, как организуете встречу с Ивановым. Не раньше, — остудил его восторги Джон.
   — Так я не согласен. Так мы не договаривались.
   — Груз против Иванова, — мстительно ответил Джон, которого Папа измотал своей беспринципной торговлей на предыдущих встречах. Ответил Папиной хорошо заученной им фразой.

Глава 43

   — Как так не все трупы? — удивился следователь Старков.
   — Так не все. Был еще один. Который почему-то не попал в протокол, — радостно ответил стажер. Хотя чему тут радоваться...
   — С чего ты взял? Что еще один?
   — Его свидетели видели. Еще живого. И потом тоже видели. Уже мертвого.
   — Какие свидетели?
   — Женщина из 37-й квартиры. И мужчина из 21-й.
   — А с чего ты взял, что его в протоколе нет? Если они его видели.
   — Я им фотографии потерпевших показывал. Так они сказали, что там не все. Что еще одного не видят.
   — Ничего не понимаю. Куда же он мог деться? Если был.
   — Может, его свои выкрали?
   — Зачем? Зачем им покойник? Который ничего никому рассказать не может?
   — Например, для захоронения. Какого-нибудь торжественного. Может, он их главарь был. И они поклялись...
   — Ты чего несешь?
   — Но ведь говорят, что когда погибает их...
   — Кто говорит?
   — Люди.
   — А про пирамиды и мавзолеи люди не говорят? На могилах павших щипачей и мокрушников? И про слагаемые в их честь саги.
   — Вы меня неправильно поняли...
   Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Только начали по второму кругу потерпевших проверять, и сразу сюрприз. В виде недостающего покойника. Который то ли был, то ли не был.
   Отчего же его раньше не заметили? Если был, сам себя спросил Старков. И сам себе ответил.
   Оттого и не заметили, что следствие галопом гнали. Начальство гнало. Чтобы по горячим следам... Чтобы побыстрей о раскрытии дела отчитаться.
   А ведь он говорил, еще тогда говорил, надо проработать потерпевших. Досконально, от дня рождения до самой смерти. Чтобы понять мотивы преступления. Но не дали. Предложили сосредоточить все усилия на казавшемся в тот момент главном направлении. На поимке убийцы.
   При чем, говорили, здесь потерпевшие, когда убийца установлен? Когда есть отпечатки пальцев и акты экспертиз. Вглубь копают, если преступник неизвестен. А здесь известен! Поэтому вам преступника ловить надо, а не выяснять биографии покойников. О мотивах он потом сам расскажет. Во всех подробностях.
   Новые начальники мыслили по-новому. В рамках перестройки и демократизации органов правопорядка, путем повышения, ускорения и своевременного предоставления по этому поводу отчетности. Для чего периодически собирали работников следственного аппарата и требовали ускорить темпы раскрытия преступлений, с одновременным снижением материально-технических затрат и повышением демократичности процесса следствия на всех этапах. В милиции было всё то же самое, что в стране. Не могло быть иначе.
   Теперь, когда дело застопорилось и тем попортило отчетность за текущий период, о потерпевших вспомнили. И вкатили следователю Старкову выговор. За недоработки, допущенные в ходе ведения следствия.
   Следователь Старков оказался крайним.
   И останется крайним, потому что должность у него такая.
   Как у стрелочника.
   — Ладно, поехали на Северную, — сказал Старков. — Пока поезд с рельсов не сошел.
   — Какой поезд? — не понял стажер.
   — Пассажирский... Поехали, поехали.
   — Зачем? Я там уже был. И все узнал.
   — А вдруг не все?
   Стажер и Старков вышли на улицу и сели в трамвай. Машины были разобраны более значимыми, чем бригада местных следователей, важняками.
   — Федорова Зинаида Петровна? — спросил сквозь дверь Старков.
   — Да. А вы кто?
   — Мы из милиции. Вот мое удостоверение. Напротив глазка.
   Дверь открылась.
   — Ко мне часто следователи ходят, — довольная своей значимостью, сказала женщина. — И вот вы тоже.
   — Вы бы не могли рассказать о происшествии, свидетелем которого вы были...
   — Я же вам уже рассказывала. И ему тоже, — рассмотрела женщина следователей. — Зачем вы опять пришли?
   — Но ведь я вашего рассказа не слышал! — сокрушенно сказал Старков. — Вернее, слышал в авторизованном пересказе. А хотелось бы из ваших уст. Потому что ваша память и ваша способность замечать детали, необходимые для следствия...
   Зинаида Петровна растаяла и привычным жестом штатного экскурсовода пригласила гостей на лестницу.
   — Вот здесь и происходили кровавые события того памятного дня.
   — А по существу нельзя?
   — Не мешайте, молодой человек. Я лучше знаю, что и как рассказывать. Я стольким это уже рассказывала... И никто не жаловался. Давайте пройдем сюда. По этой лестнице в тот день снизу вверх бежали те преступники. А здесь лежали эти.
   — Кто «те», кто «эти»?
   — Те — которые бежали. Эти — которые лежали. Неужели непонятно? Эти, которые лежали, хотели убить меня. Но им помешали те, что бежали снизу, и эти убили их.
   — Хотели убить вас? — удивился стажер. Старков закашлял и многозначительно посмотрел на стажера. Мол, думай, о чем спрашиваешь!
   — Меня! — гордо ответила женщина. — Вот вы, молодой человек, иронизируете, а я чуть не погибла. Два раза! Об этом все знают.
   Старков изобразил на лице живой интерес.
   — Он давно за мной охотился, — доверительно сообщила женщина. — Сразу после того, как убил моего соседа. Он ему зубы спилил! Представляете! А я его видела. И он пришел сводить со мной счеты. Он бы обязательно убил меня, если бы не подоспели те.
   — К вам подоспели?
   — Может быть, и ко мне, — многозначительно сказала женщина.
   — А вы ничего не преувеличиваете? — все-таки не удержался и спросил стажер.
   — А зачем бы он тогда приходил в этот подъезд? Первый раз. И потом еще через два дня? — привела веский довод Зинаида Петровна. — Я, молодой человек, его возле своей двери два раза видела! И оба раза с пистолетами! Вы что думаете, я идиотка, что не понимаю, зачем он ко мне два раза приходил. С пистолетами. Я уже вашим начальникам писала, просила оградить от преследующей меня банды убийц, а мне никто не ответил. Почему мне никто не ответил? Ведь он может прийти сюда снова! Он знает, что я самый главный свидетель. Который видел его в первый раз. И во второй и третий тоже! А вы знаете, что делают со свидетелями такие бандиты, как он? Вы хотя бы кино смотрите?
   — Успокойтесь, Зинаида Петровна. Мы, можно сказать, для того и пришли. Чтобы помочь вам.
   — Ну так помогайте.
   — Но для этого нам нужно задать вам несколько вопросов.
   — Ну так задавайте! Раз вас послали сюда.
   — Вот вы сказали, что он не один приходил? — напомнил, Старков.
   — Не один. Их двое было. Они здесь лежали. С пистолетами.
   — Оба?
   — Оба.
   — А куда потом второй делся?
   — Убили его. И правильно, между прочим, сделали!
   — Кто убил? Вы видели, кто убил?
   — Нет. Но я видела, как его несли. Откуда-то сверху.
   — Кто нес?
   — Как кто? Санитары и милиционеры.
   — Куда несли?
   — Откуда я знаю, куда вы ваших покойников носите! Я только видела, что несли. И что он убитый весь был. Весь в дырках и в крови.
   — А раньше вы его не видели?
   — Раньше я видела только того бандита, который...
   — Спасибо вам, Зинаида Петровна. Вы очень помогли следствию, — сердечно поблагодарил Старков. И стажер тоже несколько раз кивнул головой. — Если у нас появятся новые вопросы, мы к вам придем еще раз.
   — Погодите, — цепко ухватила женщина собравшихся уходить следователей за рукава. — А что мне делать? Когда вы сюда милиционеров пришлете? Чтобы они меня охраняли.
   — Скоро пришлем. Уже формируется специальный отряд. А вы пока дверь на все замки затворите и никому не открывайте. А еще лучше, где-нибудь в другом месте поживите. Ну там на даче или у родственников. Чтобы вам спокойней было. И нам... За вас.
   Второй свидетель, проживавший в 21-й квартире, показания Зинаиды Петровны подтвердил. Полностью.
   — Нет, на этих фотографиях его нет.
   — Точно?
   — Точно. Я его хорошо запомнил, когда его несли. У него лицо запоминающееся было.
   — Но, может, вы его просто не узнали? Ведь фотография и живое лицо...
   — Оно не живое было. Мертвое. И я бы его обязательно узнал!..
   — Ну я же говорил!
   — Верно, говорил. Непонятно только, что это за покойник, откуда он взялся и куда делся.
   — Наверное, он вместе с Ивановым был.
   — То, что с Ивановым, — понятно. Раз вместе стреляли. Непонятно только, зачем сюда приходили. Второй раз.
   — И еще потом третий, — напомнил стажер.
   — Вот именно. Еще и третий. Что они к этому подъезду прилипли?
   — А я вот что думаю, — задумчиво сказал стажер. — Может, свидетельница права? Может, они действительно к ней приходили?
   — Свидетеля убирать? — усмехнулся Старков.
   — Свидетеля, конечно, нет. Но вот, может, у этой женщины в квартире есть какая-нибудь такая вещь, которая привлекает всеобщее внимание. О которой она даже не знает.
   — Клад, что ли?
   — Ну а почему бы и нет. Тогда можно предположить, что Иванов о нем узнал, а те, которые бежали по лестнице, за ним следили. И возле самой квартиры...
   — Так, все, едем, — прервал рассуждения стажера Старков.
   — Куда едем?
   — В морг. В морг едем!

Глава 44

   — Але. Это... В общем, неважно кто. Передайте... ну вы знаете кому, что звонил... Что звонил тот, кто, он думает, ему должен...
   Майор Проскурин ворвался в кабинет генерала Трофимова.
   — Лед тронулся! Дядя Сэм согласился на встречу.
   — С чего ты взял?
   — Корольков двадцать минут назад позвонил по контактному телефону. Сам позвонил. Вряд ли бы он пошел на контакт с Ивановым по своей инициативе. Скорее всего по инициативе Дяди Сэма.
   — Выходит, сработало?
   — Хочется надеяться.
   — Когда думаешь звонить?
   — Завтра.
   — Ломаешься?
   — Набиваю цену. Такому заслуженному человеку, как Иванов, не по чину сразу бросаться к телефону. Надо, как минимум, суточную паузу выдержать. Пусть Корольков понервничает. Ему полезно.
   — Думаешь, он нервничает?
   — Думаю, места себе не находит. И если я прав, то он объявится не позже завтрашнего утра...
   Корольков объявился раньше. Корольков позвонил по контактному телефону вечером. Позвонил второй раз за день.
   Иванова приставили к телефону.
   — Побольше чувства собственного достоинства! — напомнил майор Проскурин.
   — Какого, какого достоинства? — не понял Иванов.
   — Ну тогда хотя бы девичьей гордости. Ведь вас как-никак сватают.
   — В каком смысле сватают?..
   — В прямом. Причем иностранному жениху. Которому судя по всему, вы приглянулись. Раз в качестве свата выступает Корольков.
   — Вы опять шутите...
   — Я не шучу. Корольков, по всей видимости, предложит вам встречу. Вы должны поломаться, а потом согласиться. В общем, вести себя как знающая себе цену невеста. Ясно?
   — Я попробую. Майор набрал номер.
   — Кто это? — недовольно спросил Корольков.