Ильин Андрей. Козырной стрелок

   — А ну, встали так, как сидели! — распорядился боец-переводчик. — Как в машине сидели!
   Пленные перетасовались. И встали так, как их просили. Так, как сидели несколько минут назад.
   Рядом с каждым из них встал боец. Кто сзади, кто спереди.
   — Работаем выше уровня плеч. Разом! — приказал Клен.
   И коротко и сильно ударил ближнего к нему пленника локтем в кадык. Раздался хруст, всхлип и бульканье крови в перебитом дыхательном горле.
   Примерно то же самое сделали бойцы. Их жертвы упали к их ногам с перебитыми переносицами, горлами и шейными позвонками.
   Пленники были зачищены в одну секунду. Голыми руками.
   — Уходим?
   — Погодите. Нужно, чтобы все было чисто.
   — И так чисто.
   — Нужно гарантированно чисто. Надо так, чтобы свидетели видели Иванова.
   — Как они его могут...
   — А ну-ка, подгоните сюда машину. Бойцы толкнули машину.
   — Нет. Ближе к дороге. Еще ближе. Вот так. Посадите туда этих, — показал Клен на поверженных врагов. — Тех, что с горлом и переносицей, — сзади. А с затылком — вперед.
   Бойцы выполнили приказание, рассадив трупы по местам.
   — Вот того вытащите. «Того» вытащили.
   — Уберите кровь с земли. И приберитесь вокруг. Чтоб ни одного пятнышка.
   Бойцы прибрали. Не как уборщики, как спецы, которые умеют не оставлять после себя следов.
   — Теперь ведите сюда Иванова. Привели Иванова.
   — Вам надо будет подойти вон к тому телу и сильно ударить его вот сюда, — показал Клен. — Вы поняли меня? Иванов кивнул.
   — Вы сможете это сделать?
   — Смогу.
   — Покажите.
   Иван Иванович подошел и ткнул труп кулаком в шею.
   — Не так. Жестче! Изо всех сил!
   Иван Иванович ударил сильнее, уже не обращая внимания на брызжущую из-под кулака чужую кровь.
   — Еще сильнее! Еще сильнее. Хорошо. Когда я скомандую, ударите и отбежите вон в ту сторону. Понятно?
   — Понятно.
   — Тогда очистить площадку! Бойцы разбежались по сторонам.
   — Машина с водителем! — передал со стороны дороги наблюдатель.
   — Пропускай.
   — Еще две машины.
   — Тоже не надо.
   — Автобус. Вижу открытые окна.
   В поворот, гася скорость, въезжал автобус. С пассажирами.
   — Готовься!
   Один из бойцов набрал полную грудь воздуха.
   — Давай!
   — А-а-а! — что было сил заорал боец. И резко осекся.
   Несколько пассажиров услышали крик и повернули головы.
   — Иванов!
   Иван Иванович занес руку и ударил лежащий вниз лицом труп в шею.
   Перед взорами пассажиров автобуса мелькнул лежащий человек и другой человек, который бил его сверху в голову.
   — Стойте! — закричали пассажиры.
   — Что?
   — Там, кажется, убивают. Автобус остановился и сдал задним ходом. Пассажиры снова увидели лежащего без движения человека, стоящую недалеко от него машину и убегающую в лес фигуру.
   — Остановитесь! — приказал из кустов Клен. Иван Иванович остановился.
   — Оглянитесь!
   Иван Иванович оглянулся. Навек запечатлев свое лицо в памяти десятков людей.
   Пассажиры автобуса, было вышедшие из него, рассмотрели картину побоища — поближе, увидели распростертое на земле тело убитого, капающую с подножек машины кровь, свесившуюся из дверцы руку... Увидели обернувшегося в их сторону убийцу и поспешили забраться обратно.
   — Поехали! Поехали! — заторопили они водителя. — Куда поехали?
   — Хоть куда! Только быстрее поехали. В полицейский участок поехали. Только как можно быстрее. Пока он не вернулся...
   Автобус, ревя двигателем, набирал скорость.
   — Всем эвакуация! — распорядился Клен, в последний раз оглядывая место происшествия. — Немедленная эвакуация.

Глава 63

   Старший следователь городского полицейского управления Карл Бреви сидел, удобно развалившись в антикварном кресле в номере «люкс» отеля «Президент», и наблюдал, как десяток криминалистов ползают на коленях по ковру с лупами, собирая осколки оконного стекла, кусочки грязи, волоски и прочий мусор, который, по их мнению, может пригодиться следствию. Еще несколько снимали отпечатки пальцев с мебели и стен.
   — Вы скоро?
   — Уже почти все.
   В соседней комнате всхлипывали, вздыхали и тихо переговаривались свидетели — парень и девушка, утверждавшие, что видели преступника.
   — Мы закончили, — сообщили криминалисты, выходя из спальни и утаскивая с собой ворохи пластиковых мешков с материалами исследований.
   — Эй вы, — позвал следователь свидетелей. — Ну-ка идите сюда.
   Парень и девушка вошли.
   — Где вы были?
   — Вон там, на кровати.
   — Где на кровати?
   — С краю.
   — И что вы делали? С краю?
   — Мы?
   — Вы!
   — Ну... Разговаривали...
   — В каком положении? Разговаривали. Горизонтальном или вертикальном?
   — Лежа.
   — Так. Ясно. Как долго вы разговаривали? Лежа.
   — Может быть, час.
   — И что случилось через час?
   — Вон из того шкафа вышел человек. С чемоданом.
   — С каким чемоданом?
   — В котором была винтовка. Он ее собрал и пошел К окну.
   — Где пошел?
   — Через кровать пошел. Вот так.
   — Но здесь вы лежали.
   — Он через нас пошел. В смысле, перешагнул через нас.
   — Дальше!
   — Дальше он разбил прикладом стекло и сразу выстрелил.
   — Как так сразу? Он что, не целился?
   — Нет, почти не целился. Вскинул винтовку и выстрелил.
   — Что значит почти? Значит, все-таки целился?
   — Ну, может быть, одну секунду.
   — Точно секунду?
   — Точно! А после того, как убил, он сделал вот так, — сложила девушка в кольцо большой и указательный пальцы и махнула ими в воздухе.
   — Зачем?
   — Не знаю. Наверное, показал, что все хорошо.
   — Он что-нибудь говорил?
   — Нет. То есть почти нет. Только когда мы просили его не убивать нас.
   — Вы просили?
   — Да.
   — А с чего вы взяли, что он хочет вас убить?
   — Он направил на нас винтовку. И так посмотрел... Мы сразу поняли, что сейчас...
   — Что он сказал?
   — Мы не поняли. Он говорил на иностранном языке.
   — На каком языке? Английском, испанском?..
   — Мы не знаем, на каком.
   — Тогда поехали в участок.
   В своем кабинете следователь поставил на магнитофон специальную кассету.
   — Сейчас я буду воспроизводить фрагменты речи различных языков. Если вы узнаете какой-нибудь из них, вы мне скажете.
   Следователь включил магнитофон. — Этот! Этот похож!
   — Уверены?
   — Можно еще раз?
   Следователь прокрутил запись еще раз.
   — Мне кажется, этот. По крайней мере, очень похож.
   — Вам тоже кажется?
   — Да. Похож.
   — Это русский язык.
   — Русский?!
   — Да. Мы постараемся найти переводчика, и с его помощью вы попробуете установить, о чем говорил подозреваемый с винтовкой. А пока я бы хотел составить словесный портрет преступника.
   Следователь включил компьютер.
   — Какая у него была голова? Круглая, овальная, сплюснутая, грушевидная?..
   — Нормальная голова.
   — Тогда взгляните на монитор. Такая?
   — Нет.
   — Такая?
   — Тоже нет.
   — Может, такая?
   — Да. Похоже.
   — Теперь волосы...
   В дверь сунулся посыльный.
   — Можно вас?
   — Я занят!
   — Но дело срочное.
   Следователь поднялся и вышел в коридор.
   — Вам необходимо выехать на происшествие.
   — Я не могу. У меня допрос!
   — Это распоряжение комиссара.
   — Что там?
   — Убийство.
   — Неужели нельзя послать туда кого-нибудь, кроме меня...
   — Четырех человек.
   — Скольких?!
   — Четырех.
   — Хорошо. Выезжаю. А вы распорядитесь, чтобы кто-нибудь продолжил составление портрета...
   На проселочной дороге стоял автомобиль. Недалеко от него лицом в землю лежал человек.
   — Там еще трое в машине, — подсказал полицейский. Карл Бреви заглянул в машину. На передних и задних сиденьях сидели, безвольно уронив головы, три трупа.
   — Давно такого не было, — сказал полицейский. — Чтобы разом четырех человек!
   — Из чего их?
   — В каком смысле...
   — Застрелили из чего?
   — Их не стреляли.
   — Что, неужели ножом?
   — Нет. Не ножом.
   — А чем тогда?
   — Врач сказал, что руками. Кажется, руками.
   — Руками?! Четыре человека руками?! Не говорите ерунды!
   — Так сказал врач.
   Следователь тронул рукой голову ближнего покойника, повернул ее набок, увидел смятый, вдавленный, в крови кадык и хмыкнул.
   — Криминалисты были?
   — Были. Сняли отпечатки пальцев. Ну и вообще...
   — Преступников кто-нибудь видел?
   — Преступника видели.
   — Почему преступника?
   — Потому что он был один.
   — Один?
   — Один.
   — И один убил четырех человек? Руками? Вы что тут, все с ума посходили?!.
   — Но так говорит врач! И говорят свидетели!
   — Где они?
   Полицейский показал на нескольких пожилых мужчин и женщин, сидящих в полицейском автомобиле.
   — Что вы видели? — спросил Карл Бреви.
   — Все видели!
   — Я понимаю, что все. Но что конкретно?
   — Мы видели, как убийца ударил вон того, лежащего на груди человека кулаком в шею.
   — Кулаком или каким-нибудь предметом? Например, палкой, камнем?
   — Нет. Кулаком! Мы все видели.
   — Куда он потом делся?
   — Он убежал. Вон туда убежал.
   — Он был один?
   — Один.
   — Точно?
   — Конечно, точно! Мы видели собственными глазами! Вы что, нам не доверяете?
   — Доверяю. Просто у меня такая работа. Занудная. Следователь отошел к машине и еще раз осмотрел трупы. Видимых повреждений тел ниже уровня плеч он не заметил. Было похоже, что их убили в машине. А того, что лежит поодаль, вне машины.
   — Это все свидетели?
   — Нет. Большая часть в участке.
   — Что они там делают?
   — Составляют словесный портрет преступника.
   — Говорят то же самое, что эти?
   — Совершенно. Один в один. Вы окрестности осматривали?
   — Да.
   — Ну и что?
   — Ничего. Пока никаких посторонних следов не обнаружили.
   — Странно все это. Очень странно. Что вы об этом думаете?
   — Я? Я думаю, что они прокололи на дороге колесо... видите, один скат спущен... и откатили машину вот сюда. Чтобы не мешать движению...
   — Я вас не об этом спрашиваю.
   — Я думаю... Я думаю, преступник выскочил из кустов и... и убил их.
   — А чего же они все в машине сидят? Он что, по очереди дверцы открывал, когда убивал их?
   — Ну тогда, значит... Тогда, значит, он сидел в машине.
   — Получается, сидел...
   — И убил их всех там. А того, который выскочил, — здесь.
   — Зачем он сидел с потерпевшими в машине? А потом их убил?
   — Не знаю. Возможно, они что-нибудь не поделили.
   — Возможно, и так... Ладно, отправляйте трупы на вскрытие. Там разберутся, отчего они умерли. От того или совсем от другого. И вот что еще. Привезите мне протоколы допроса свидетелей и еще... еще словесный портрет.
   Вернувшись в кабинет, Карл Бреви застал свидетелей стрельбы в отеле и беседующего с ними переводчика.
   — Ну что, разобрались?
   — В общем и целом.
   — Кто он был?
   — Русский.
   — Что говорил?
   — Я не могу быть уверен совершенно, но что-то вроде — вы сошли с ума.
   — В каком смысле?
   — Он сказал — вы охренели. Это производное от русского слова «хрен», обозначающего овощ, но в данном контексте обозначающего — сошли с ума...
   — Странный язык. Одновременно овощь и сумасшествие! Что еще?
   — Все. Остальные, предположительно употребимые в данной ситуации слова они не опознали.
   — Всем спасибо. Пока спасибо.
   Переводчик и свидетели вышли.
   Карл Бреви взглянул на монитор. На экране застыло лицо преступника, собранное фотороботом из тысяч носов, бровей, лбов, ушей и глаз. Лицо было никакое.
   Следователь откинулся на стул и тяжело вздохнул.
   Давно в их городе не было таких громких преступлений. В одном случае преступник убил известного во всем мире бизнесмена, а во втором — разом четырех человек. Теперь спокойной жизни не жди...
   В дверь постучал и вошел посыльный.
   — Вам пакет.
   В пакете были протоколы допросов свидетелей по делу с четырьмя трупами. И был составленный свидетелями и распечатанный на принтере словесный портрет...
   Какой-то очень похожий портрет... На что-то похожий портрет...
   Следователь взглянул на экран монитора. И взглянул на распечатку. Потом снова на экран. И снова на распечатку. Потом приблизил распечатку к экрану.
   Два, составленные совершенно разными людьми, портрета были похожи. Ну очень похожи!
   Что за чертовщина! — сам себе сказал следователь и набрал номер криминалистической лаборатории.
   — Вы обработали пальцы, снятые в отеле?
   — Да.
   — А на шоссе? Где четырех человек...
   — Тоже сделали. Только что.
   — И что?
   — Пальцы в отеле по картотеке не проходили. Те «пальчики», что на шоссе, известные.
   — Чьи?
   — Отпечатки пальцев принадлежат лицам, хорошо известным полиции и отбывавшим наказания сроком от одного до пяти лет. И есть еще один отпечаток, но они в картотеке не значатся.
   — А вы не пробовали их сравнить с отпечатками пальцев, оставленных в отеле?
   — Нет. Но нас не просили...
   — Тогда считайте, что прошу.
   — Ну хорошо. Сейчас я вызову на экран картинку. И сравню... Сейчас сравню... И... Вы знаете...
   — Что?!
   — Вы знаете, они похожи. То есть я хотел сказать, что они идентичны. Те, что на шоссе. И в отеле...
   Следователь бросил трубку. Это что же получается? Получается, неизвестный преступник убил бизнесмена в отеле и спустя час еще четырех человек на шоссе... Причем первого из винтовки с оптическим прицелом. А остальных голыми руками...
   Следователь позвонил в морг.
   — Четыре человека с шоссе. Вы уже начали вскрытие? Bы можете сказать причины смерти? Нет, желательно сейчас, ! Хотя бы в общих чертах... Что... Я понял.
   Четверо, неоднократно до того судимых, сидевших и погибших на шоссе потерпевших были убиты ударом тупого предмета. Не исключено, что кулака...
   Два, казавшихся столь разными, преступления соединились воедино. Вначале преступник убил бизнесмена, потом оказался в машине со состоящими на учете в полиции преступниками, которых убил руками.
   Почему он оказался в машине?
   По всей видимости, потому, что они знали друг друга. Он — их. А они его. Иначе бы они не посадили его к себе. И не подставили под удар кадыки и шеи. Они знали его и не боялись его.
   Но почему он оказался в машине меньше, чем через час после выстрела?
   Ответ на этот вопрос мог быть только один — убитые вывозили его с места преступления. Потому что если рассчитать время, разделяющее два этих убийства, и расстояние, разделяющее этих два убийства, то получается, что в машину убийца должен был сесть сразу после выстрела! Что совершенно неопровержимо доказывает их связь!
   Но почему тогда он убил своих сообщников? Впрочем, это тоже просто. Хотя и очень жестоко. Он избавился от свидетелей, которые знали о его участии в преступлении! Он убил четырех человек, чтобы они не могли никому ничего рассказать о нем!
   И значит, он очень серьезный преступник! Карл Бреви набрал компьютерный адрес Интерпола. Ввел свой пароль. И написал заявку на проверку отпечатков пальцев неизвестного преступника, прибавив, что, возможно, он русский.
   Интерпол проверил свои архивы и, не обнаружив «пальчиков», направил запрос в Министерство внутренних дел России.
   Сверка в архивах МВД потребовала нескольких дней и не принесла никаких результатов. О чем в штаб-квартиру Интерпола был послан официальный ответ: «Присланные вами отпечатки пальцев в картотеке действующих преступников России не значатся».
   — Пусть они проверят текущие дела, — попросил Карл Бреви.
   «Просим проверить находящиеся в разработке и нераскрытые дела», — телеграфировал Интерпол министерству...
   На этот раз запрос дал положительные результаты. Представленные Интерполом «пальчики» принадлежали гражданину Иванову Ивану Ивановичу и проходили по нескольким делам сразу. По делу на Агрономической, Северной, в поселке Федоровка...
   — Сколько?! Сколько дел? — переспросил Карл Бреви.
   — Вы меня плохо слышите?
   — Я? Да. Плохо. То есть теперь хорошо... Я хотел узнать, По скольким делам проходят эти «пальчики»?
   — Кажется, по трем. Впрочем, точно я не знаю. Если хотите знать подробности, звоните в их министерство.
   Карл Бреви позвонил в МВД. Из МВД, по их рекомендации, в прокуратуру. Из прокуратуры в правительство. Правительство рассмотрело возможность допуска к информации и предложило обратиться в прокуратуру. Прокуратура — в МВД. МВД заявило, что не может разрешить этот вопрос без согласования с прокуратурой.
   — Чего ты мучаешься? — удивился коллега Карла, бывавший в России. — У русских надо все делать не так. У pyccких надо делать дела по знакомству.
   — Как по знакомству?
   — Очень просто. Звонить не на работу, а домой. Тогда они сделают все, что не могут в рабочее время.
   — Я не понимаю. Почему дома, а не на работе? Ведь о работе надо говорить на работе!
   — Это у нас на работе. А у них дома.
   — А что они делают на работе?
   — Говорят о домашних проблемах. Ты все равно не поймешь. У меня есть телефон одного знакомого в Москве. Мы ему позвоним, и он поможет.
   — Но сейчас поздно! Лучше позвонить утром на работу.
   — На работе он нам откажет!
   — А дома?
   — Дома никогда! Я точно знаю. Коллега набрал номер.
   — Это я, — сказал он на ломаном русском языке. — Да. Давно не виделись... Конечно, приеду... И вас приглашу... Нет, хочу спросить... Что ты хочешь узнать? — прикрыв трубку, спросил он у Карла.
   — Мне нужно знать подробности по их преступнику Иванову Ивану Ивановичу. Который убил у них нескольких человек.
   — Мне надо узнать про Иванова. Который убил у вас нескольких человек.
   — Зовут Иван Иванович?
   — Да. Как вы догадались?
   — Догадался. Он что, у вас кого-то прихлопнул?
   — Да. Прихлопнул.
   — Много?
   — Сколько он убил? — спросил коллега Карла.
   — Предположительно пять человек.
   — Пять человек.
   — Мало!
   — Он сказал мне, что мало.
   — Как мало? Пять человек мало?! Спроси его, почему?
   — Разве пять человек мало?
   — Мало! У нас он два десятка напластал!
   — Сколько?!
   — Два! Два десятка!
   — Он говорит, он у них убил двадцать человек!
   — Сколько?!
   — Двадцать!
   — Этого не может быть!
   — Этого у вас не может быть! А у нас запросто!
   — Святая Мария!
   Коллега положил трубку. И тут же поднял ее снова.
   — Что? Почему ты прервал связь?
   — Он дал другой телефон.
   — Чей?
   — Следователя, который знает про эти дела. Потому что вел эти дела.
   — Тоже домашний?
   — Конечно, домашний! Мне надо слышать следователя Старкова.
   — Я Старков. А вы кто?..
   — Мы ваши коллеги. Из Европы.
   — Откуда?!
   — Из Европы.
   — Зачем?.. Из Европы?
   — Мы бы хотели узнать о делах, которые вы расследовали.
   — О каких делах? Я никак не могу понять, о чем вы...
   — Об Иванове.
   — О ком? О каком Ивано?.. О ком?! Об Иванове?!
   — Да.
   — Зачем вам Иванов?
   — Он совершил у нас преступление.
   — Убил?
   — Да. Убил... А почему вы решили?..
   — Сколько убил?
   — Пять человек. А откуда вы знаете, что несколько?
   — Потому что по одному он не убивает.
   — А по сколько?
   — Обычно по четыре-пять.
   — Как у нас, — обрадовался Карл Бреви.
   — Но бывает и по четырнадцать.
   — По сколько?!
   — По четырнадцать. Как, например, в поселке Федоровка.
   — Есть что-нибудь общее в его преступлениях?
   — Вы имеете в виду почерк?
   — Да, почерк.
   — Есть. Он любит убивать оптом. Чтобы по нескольку раз не ходить.
   — Как он убивает?
   — По-разному убивает. Из пистолета. Из винтовки с оптическим прицелом...
   — И у нас из винтовки, — кивнул Карл Бреви.
   — Иногда голыми руками.
   — И у нас голыми руками, — еще раз кивнул Карл.
   — Сколько руками? У вас.
   — Четыре человека.
   — Ну тогда это он. Раз четыре человека, значит, точно он. Можете даже не сомневаться... В общем, не повезло вам, ребята.
   — Почему не повезло?
   — Потому, что вы об него все зубы обломаете.
   — При чем здесь зубы?
   — Притом, что скоро узнаете, — сказал Старков. — Когда он вам еще трупов добавит.
   — Вы думаете?..
   — Думаю! Думаю, он на тех пяти не остановится. Раз в Европу попал.
   — Мне кажется, вы преувеличиваете его опасность.
   — А вы знаете, сколько он у нас народу положил, прежде чем к вам отправился?
   — Нам сказали... хотя мы, конечно, не поверили... но нам сказали, что он убил... двадцать человек.
   — Вас обманули!
   — Ну вот, я же говорил...
   — Вас обманули, потому что после тех двадцати он убил еще десять человек.
   — Еще десять?..
   — Ну или около того.
   — Вы бы не могли сказать точнее?
   — Сейчас попробую подсчитать, — пообещал Старков. — Только подождите, я калькулятор возьму...
   — Зачем калькулятор?
   — Чтобы со счета не сбиться.
   — Он берет калькулятор, — сообщил коллега.
   — Зачем?
   — Их слишком много.
   — Вы меня слышите?
   — Да.
   — Тогда поехали. Значит, так: пять на Агрономической плюс четыре на Северной и еще один там же со спиленными зубами, затем трое два года назад из того же оружия, что на Северной, четырнадцать в Федоровке, четыре на даче генерала и еще два или три подручных Папы, о которых никто не заявлял.
   — Какого Папы?
   — Не важно, какого. Итого получается... Получается — тридцать три или тридцать четыре трупа.
   — Сколько?!
   — Тридцать три или тридцать четыре. Если, конечно, мы все знаем. А новые вам, ребята, самим считать!.. Европейские следователи положили трубку.
   — У нас в городе маньяк, — задумчиво сказал Карл Бреви. — Причем особо опасный маньяк. Потому что профессиональный маньяк.
   — Почему профессиональный?
   — Ты знаешь, как он стрелял?
   — Как?
   — Навскидку. Он стрелял навскидку, как стреляют из ружья по тарелочкам. Только там дробь и тарелочка. А здесь пуля и лоб потерпевшего, который на мгновенье выглянул в окно. Но он все равно не промахнулся. А когда убил, показал вот так, — изобразил следователь пальцами кольцо.
   — Зачем показал?
   — Затем, что он считает убитых, как сбитые фигурки в тире. Он сбил тридцать три фигурки!
   — Тридцать восемь, — поправил его коллега.
   — Почему тридцать восемь?
   — Потому что тридцать три там, у них. И пять уже у нас. Всего получается тридцать восемь.
   — Да. Тридцать восемь, — тихо повторил Карл Брёви. — Тридцать восемь!

Глава 64

   — Опять кого-нибудь убивать? — подозрительно спросил Иван Иванович. — Я устал уже убивать! Я уже столько поубивал...
   — Нет. На этот раз не убивать.
   — Точно?
   — Точно! На этот раз получать деньги.
   — Где?
   — В Швейцарии.
   — Где, где? В Швейцарии?
   — Ну да. Вы были когда-нибудь в Швейцарии?
   — Конечно, не был.
   — Значит, у вас есть шанс там побывать. За наш счет.
   — Когда?
   — Хоть завтра.
   — Что мне там делать?
   — Пока ничего. Есть, пить, слоняться по улицам. А через неделю, то есть двенадцатого числа, с девятнадцати до девятнадцати двадцати вечера слоняться вот по этой улице. И ни по какой другой.
   — Зачем?
   — Затем, что двенадцатого числа в девятнадцать двадцать к вам подойдет человек и сообщит, что вам делать дальше. Впрочем, вы можете выехать не теперь, двенадцатого.
   — Я согласен!
   — Тогда вот ваш заграничный, со швейцарской визой паспорт, ваши билеты и адрес отеля, где вам забронирован номер.
   — Но у меня американский паспорт!
   — Ваш американский паспорт останется пока у нас...
   Двенадцатого числа в девятнадцать часов гражданин Иванов гулял по Швейцарии. Но не вообще по Швейцарии, а по одной конкретной улице одного небольшого швейцарского городка. Через двадцать минут должна была состояться встреча со связным. И потому Иван Иванович беспрерывно повторял про себя фразу пароля и фразу отзыва:
   — Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?
   — Здесь не знаю. Но могу назвать несколько магазинов в Москве.
   — Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?
   — Не знаю. Но могу назвать...
   До встречи оставалось десять минут. Пять...
   Но встрече не суждено было состояться.
   По улице проезжала полицейская машина с включенными мигалками. Проезжала мимо, но неожиданно затормозила возле Иванова. Прежде чем он успел что-нибудь понять, его обступили вежливые швейцарские полицейские.
   — Садитесь, пожалуйста, в машину, — предложили они. И Иванов, хотя не понял, что они сказали, понял, что от него хотят. Он быстро огляделся и заметил спину резко повернувшего в проулок мужчину. И еще одного, который быстро уходил по улице.
   — Вы русский? — спросил один из полицейских, когда машина отъехала.
   — Я не понимаю.
   — Иванов?
   — Да, Иванов! — услышал Иванов знакомое слово.
   — Значит, это он, — удовлетворенно сказал полиейский своим напарникам.
   В полицейском участке Иванова обыскали, отобрали все документы и поместили в камеру до приезда консула.
   — Почему вас задержали? — спросил консул по-русски.
   — Откуда я знаю. Я шел по улице, а они...
   — Почему вы его задержали? — спросил консул полицейских по-французски.
   — Мы получили сигнал о том, что Иванов провез нашу страну запрещенные к ввозу предметы.