Ильин Андрей. Козырной стрелок

   При выполнении упражнения двадцать два спарринг-партнер стоял именно так, а Иванов так, как стоял теперь. И спарринг-партнер тыкал ему в лицо...
   Далее Иван Иванович действовал на подсознательном, закрепленном тысячекратным повторением упражнения двадцать два уровне. Он метнулся в сторону и вниз под направленный на него пистолет. Схватился рукой за дуло и, резко выкручивая и вырывая пистолет, ударил противника носком ботинка в голень. Тот взвыл и нажал курок.
   Раздался выстрел.
   Все инстинктивно отпрыгнули назад.
   Паленый схватился за руку и заорал.
   Быстро пришедший в себя Меченый рванулся к Иванову, чтобы сбить его с ног, но не успел. Тот вывернул пистолет и выстрелил навстречу прыгнувшей фигуре. В упор выстрелил.
   Меченый упал на бок, зажимая руками живот. Из-под пальцев у него просочилась алым кровь.
   — Сука! — крикнул Папа и бросился к горе боеприпасов.
   И все прочие бросились.
   Иван Иванович, забыв про пистолет, что есть ног побежал к близкому лесу.
   Сзади ударило несколько выстрелов. И послышался вначале неуверенный, а потом все убыстряющийся топот ног. Но Ивана Ивановича уже скрыли ветви деревьев.
   Еще немного, и можно было считать себя спасенным!
   Можно было...
   Из-за ближних стволов выдвинулись три, вооруженные короткоствольными автоматами фигуры.
   — Пистолет! — коротко сказал один из них, недвусмысленно поведя дулом автомата.
   Иван Иванович послушно отдал пистолет.
   Мужчина вырвал пистолет, сделал три быстрых шага от Иванова в сторону опушки, встал за куст и, вскинув пистолет так, что он высунулся из листвы в том месте, куда забежал Иванов, произвел четыре подряд выстрела.
   Три подбегавших к лесу преследователя ткнулись лицами в землю. Один, дико крича, схватился за разбитую коленную чашечку.
   Остальные преследователи упали в траву и, быстро передвигая локтями и коленками, поползли от опушки.
   — Уходим! — сказал неизвестный. Двое других, бросив автоматы в спортивные сумки, подхватили Иванова под руки и потащили прочь.
   — Куда? — попытался спросить Иванов.
   Но вместо ответа получил болезненный удар под ребра.
   — Пикнешь — убьем! — пообещал один из похитителей. Иван Иванович обмяк и больше не сопротивлялся.

Глава 66

   — Это ты? — удивленно спросил генерал Трофимов.
   — Что я? — не понял майор Проскурин.
   — Ты — снайперов?
   — Каких снайперов?
   — Которые вон тех троих, — показал генерал в сторону трех замерших на земле фигур. — И четвертого, который орет.
   — Снайперов?! Я не посылал никаких снайперов!
   — Ну а кто их тогда?
   — Откуда я знаю. Вообще-то стрелял Иванов... Майор и генерал снова восстановили в памяти картину недавнего боя. Вернее сказать, недавнего расстрела.
   — Иванов стоял там.
   — Да.
   — Потом он приемом двадцать два вырвал пистолет и выстрелил в руку одному и потом в живот другому. Который вон он лежит. Так?
   — Так.
   Пока майор и генерал видели одно и то же.
   — Затем побежал вон к тем кустам. Забежал и почти сразу же стал стрелять. Положив четырьмя выстрелами четырех человек. Все?
   — Я видел высунувшийся из листвы ствол. И видел выстрелы.
   — Ничего не понимаю! Иванов стрелял из кустов четыре раза и четыре раза попал! Иванов, который промахивался в стену тира! Я ничего не понимаю.
   — Может, это случайность?
   — Когда шестью пулями попадают в шесть целей?!
   — Может, кто-нибудь за него?.. Как мы...
   — Кто?
   — Не знаю.
   — То-то и оно, что некому! Мы знаем все, задействованные в операции, силы. Еще одной быть не может, хотя бы потому, что о счетах партии больше никто не знает.
   — Но вдруг кто-нибудь...
   — Хорошо, пусть кто-нибудь. Но этот «кто-нибудь», знавший о счетах, не мог знать об Иванове! Он не мог знать сразу о двух тайнах! И уж тем более не мог знать, что за Иванова надо стрелять, потому что он не попадает в мишень с двух шагов! Об этом знаем только мы с тобой. Хотя...
   — Что хотя?
   — Хотя в первых двух он стрелял на наших глазах.
   — Вы хотите сказать?..
   — Я ничего не хочу сказать. И знаешь почему?
   — Почему?
   — Потому, что боюсь даже подумать...

* * *

   — Он убил четырех человек и ранил двоих! — доложил Четвертый Третьему.
   — Сколько?!
   — Четверых и двух.
   — Один?!
   — Один! Они хотели его убить, но он вырвался и вырвал пистолет. И убил их из их же пистолета.
   — Как он мог вырваться?
   — Он провел боевой прием... Третий вызвал на связь Второго.
   — Он убил четырех человек, ранил двух и скрылся?
   — Как такое могло случиться? Ведь генерал утверждал, что у него не будет при себе оружия?!
   — Он отобрал оружие у нападавшей стороны.
   — Он что, пулемет отобрал?
   — Нет, пистолет.
   — И убил четверых и ранил двух?
   — Да, шестью выстрелами. Второй вышел на доклад Первому.
   — Четвертый передает, что Иванов убил четырех и ранил двух нападавших и скрылся. Я не вполне уверен, что Это не ошибка. Потому что один человек — шестерых...
   — Этот может, — сказал Первый, вспомнив послужной список Иванова. — Это не самый впечатляющий его результат. Однажды он убил четырнадцать человек. И тоже из их оружия.
   — Четырнадцать?!
   — Да, четырнадцать... Немедленно предпримите все необходимые меры для его поиска и задержания... Впрочем, нет, задержания не надо. Задержать его вы не сможете...

* * *

   — Он действительно спец! Он попал в четырех человек четырьмя выстрелами. Хотя до этого бежал и должен был сбить дыхалку, — сказал телохранитель Юрия Антоновича. — Это очень трудно, попасть после физической нагрузки, после драки и бега, даже в неподвижную мишень. Он попал в бегущих людей. Он очень серьезный стрелок. И очень серьезный профессионал.
   — Чем отличается стрелок от профессионала?
   — Стрелок только стреляет. Профессионал умеет держать себя сообразно обстоятельствам. Он играл простачка. Он играл его так убедительно, что в это поверили все. Именно поэтому он смог завладеть чужим оружием. Можете мне поверить — он профессионал самой высшей пробы...

* * *

   — Папа! Он дьявол. Он зашмалял шесть человек! Он убил Меченого! Папа, он достанет нас всех. Здесь. Надо валить домой и ложиться на дно, Папа. Надо сегодня валить. Прямо теперь...
   — Ладно. Бери билеты. Едем...

* * *

   Подполковник милиции Громов Александр Владимирович не думал, не гадал, кто и почему стрелял. Потому что лежал, уткнувшись простреленной головой в подстриженную траву газона в парке столицы Швейцарии Берне. Подполковника милиции Громова, равно как еще трех, лежащих неподалеку человек, убил Иванов Иван Иванович. По крайней мере, так утверждали, потому что видели собственными глазами, оставшиеся в живых свидетели.

Глава 67

   — Ну я честно не знаю! Ничего не знаю! Мне сказали приехать в Швейцарию, я приехал в Швейцарию. Я бы сам никогда не приехал в Швейцарию, если бы мне не сказали. На фига она мне сдалась, эта ваша Швейцария... — канючил Иванов, привязанный ремнями к стулу.
   Уже второй час канючил. Потому что допрос длился второй час.
   — Кто тебе приказал приехать в Швейцарию? — в третий раз задавали вопрос спасшие его в парке незнакомцы.
   — Я же вам уже два раза говорил — майор Проскурин. А до того еще американцы.
   — Какие американцы?
   — Американские американцы. Из посольства. Их несколько было. Я всех не запомнил.
   — О чем они тебя просили?
   — Поехать в Швейцарию и убить одного человека. И за это обещали мне предоставить их гражданство.
   — Почему они просили убить человека именно тебя? Ты киллер?
   — Ну какой я киллер! Никакой я не киллер! То есть, конечно, мне говорили, что я как бы киллер. Но на самом деле я вовсе не киллер...
   — А кто ты?
   — Инженер. По котлоагрегатам.
   — Что?!
   — По котлоагрегатам. Инженер...
   — Ты сделал то, что тебя просили американцы? Инженер.
   — Да. То есть нет...
   — Он остался жив?
   — Кто?
   — Тот человек, которого вам заказали американцы?
   — Нет, конечно, он умер.
   — Как же ты говоришь, что не выполнил задание, если он умер?
   — Дело в том, что я, конечно, выполнил задание, но стрелял не я. То есть я тоже стрелял, но попал не я.
   — А кто попал?
   — Я не знаю.
   — То есть ты хочешь сказать, что не убивал этого человека?
   — Нет!
   — И вообще не убивал людей?
   — Я? Нет! Никогда!
   — Как же ты говоришь никогда, если мы видели, как там, в парке, ты стрелял в двух человек. При этом одного убил, а другого ранил.
   — Я? В парке? Ах, ну да. Убил. Но это совершенная случайность.
   — Случайно провел, боевой прием, случайно выхватил чужое оружие и случайно положил из него двух противников? Ты нас принимаешь за идиотов?
   — Нет, дело в том, что именно этот прием я как раз хорошо выучил.
   — Где?
   — На тренировках. Со спарринг-партнером. В тире.
   — То есть ты тренировался?
   — Ну да. Конечно.
   — Тренировался профессионально, а убил случайно?
   — Случайно!
   — И того, которого заказывали американцы, тоже случайно?
   — Нет, того не случайно. Просто там стрелял не я.
   — Тогда кто?
   — Я не знаю, кто...
   — Мне кажется, мы теряем время. Он нам не скажет правды, — безнадежно махнул рукой один из незнакомцев. — Он будет продолжать изображать идиота и будет продолжать валить вину на других. На кого угодно, только не на себя!
   — Я не изображаю идиота! — попытался объяснить Иванов.
   — Хочешь сказать, ты идиот?
   — Я не идиот. И это не я. Меня попросили...
   — Ты прав. Он ничего не скажет. Его надо кончать.
   — Зачем... кончать? — испугался Иванов.
   — Затем, что ты ничего не хочешь сказать!
   — Я все сказал! Все, что знал. Меня попросили...
   Один из незнакомцев достал пистолет.
   — Погоди, я сообщу начальству, — придержал его другой.
   — Начальство скажет то же самое.
   — Может, и скажет. Только наше дело доложить. Да. Мы допросили. Нет, не молчит. Наоборот, разговаривает. Болтает какую-то чушь. Мы предполагаем завершить это дело... Как не завершать? Есть не завершать!
   — Что они сказали?
   — Сказали не завершать. Сказали везти к шефу.
   — Как же повезем? Тут теперь на каждом углу их полиция!
   — Не знаю, как повезем. Например, в фургоне повезем. Чтобы его никто не видел.
   — В каком фургоне?
   — В мебельном. Вызывай мебельный фургон, для перевозки ну, например... этого шкафа.
   — Зачем шкафа?
   — Затем, что в ящик письменного стола он не влезет! Иванова вместе со стулом усадили в шкаф, обложили со всех сторон матрасами и одеждой, чтобы стул не сдвигался, залепили рот кляпом и понесли на улицу.
   — Вы, что ли, машину вызывали? — спросил водитель мебельного фургона.
   — Мы.
   — Тогда погодите. Сейчас грузчики подъедут.
   — Нам не нужны грузчики. Мы сами.
   Незнакомцы подняли шкаф и поставили его в фургон.
   — Какой адрес? — спросил водитель.
   — Мы вам покажем...
   Через час шкаф выгрузили и занесли в дом. Который Иван Иванович, по причине обложенности матрасами, не увидел.
   — Ставь!
   Шкаф поставили.
   — Открывай.
   Дверцу открыли. И стянули с лица Ивана Ивановича тряпки.
   — Это Иванов! — уверенно заявил пожилой мужчина, ткнув пальцем в шкаф.
   — Мы знаем, что Иванов...
   — Это очень известный Иванов. Который в одной только России убил более трех десятков людей.
   — Сколько?!
   — Более тридцати человек!
   — Ну я же говорил! Я же говорил, что он не простой. Он же там тридцать и уже здесь...
   Иван Иванович отчаянно замычал и замотал головой.
   — Он что-то хочет сказать, — заметил пожилой мужчина. Кляп вытащили.
   — Я не убивал тридцать человек! — сразу же сказал Иванов.
   — Ты и теперь будешь продолжать отпираться! — с угрозой в голосе сказал один из незнакомцев. И потянул из кармана пистолет. — Да я тебя, сейчас!..
   — Это уже совершенно не важно, сколько он убил в России и сколько убил здесь. Важно, что его не убили вы.
   — Почему?
   — Потому что теперь он нам нужен живым. И процветающим. Именно поэтому вы теперь не тронете его даже пальцем.
   — Кто вы? — спросил своего очередного спасителя Иван Иванович.
   — Не важно, кто я. Важно то, кем теперь будете вы.
   — Кем?
   — Владельцем партийных миллиардов. Которые вы сегодня сняли со спецсчетов швейцарских банков.
   — Я снял?!
   — Вы сняли! И перевели на другой счет. А с того счета разбросали на еще несколько счетов. А с этих счетов через несколько дней снимете наличными деньгами. Дальнейший путь которых установить будет невозможно. Вы сняли деньги с известных всем счетов. Вы один! Согласно вот этим документам.
   Пожилой мужчина показал пачку банковских распечаток.
   — Конечно, вы получили не все партийные деньги. Но вы получили почти все швейцарские деньги.
   — Сколько?
   — Четыре с половиной миллиарда.
   — Долларов?!
   — Долларов. Сегодня вы стали очень богатым человеком! Единственно, что теперь от вас требуется, подписать кое-какие бумаги. Которые мы отнесем в банк. И подошьем к делу. Заплатив за эту услугу миллион долларов. Видите, как дорого стоит ваша подпись. Освободите ему правую руку.
   Руку развязали. И высунули из шкафа наружу.
   — Здесь, здесь и здесь, — показал пожилой человек.
   — А если я не подпишу?
   — Тогда вы не получите денег. И лишитесь жизни. Иван Иванович подписал. Здесь. Здесь. И здесь.
   — Ну вот и все. Будем считать, что вы помогли нам из идейных соображений.
   — Кто вы? — еще раз спросил Иван Иванович, вкладывая в вопрос уже совсем другой смысл.
   — Вообще-то я не должен был вам говорить, кто мы. Но я скажу. Мы те, кому принадлежит это золото. По праву принадлежит. По праву преемственности.
   — Так вы?!.
   — Мы те, кто это золото положил в банки. И теперь забираем обратно. Для их целевого использования. В интересах строя, их накопившего. Ведь согласитесь, использовать их в иных целях было бы несправедливо.
   — А как же все эти? Все остальные?
   — Остальные искали пустоту. Фата-Моргану. Но этим поиском раскрыли себя. Потому что привлекали к себе наше внимание. И всеобщее внимание. Отвлекая его от нас.
   — Так они...
   — Они бы ничего не получили. Потому что снять эти деньги со счетов могли только мы. Или вы, с нашей помощью. Неужели вы думаете, что такие суммы можно получить, лишь назвав номер счета?
   — Я думал...
   — Все думали. И очень хорошо, что думали. И пусть думают так и дальше.
   — А что, что будет со мной?
   — С вами? С вами ничего страшного. Вы будете путешествовать. Из города в город. Из страны в страну.
   — Путешествовать? Зачем путешествовать?
   — Чтобы подписывать бумаги. На перевод денег. На получение денег. На передачу денег третьим лицам. Ведь вы теперь полноправный хозяин миллиардов. И должны ими распоряжаться. По нашему усмотрению.
   — А как же я буду путешествовать, если...
   — Так и будете. В шкафу.
   — Но...
   — Вас что-то не устраивает?
   — Шкаф!
   — Мы приобретем для вас другой. Более просторный.
   — Я не в этом смысле.
   — В каком?
   — Ну... Просто я не люблю шкафы.
   — Почему?
   — У меня с ними связаны неприятные воспоминания.
   — Вы предпочитаете просторному шкафу тесный гроб? — искренне удивился пожилой мужчина.
   — Кто, я?
   — Ну да. Вы говорите, что шкаф вас чем-то не устраивает.
   — Меня? Нет. Что вы. Вы просто неправильно поняли. Устраивает. Вполне. Просто я...
   — Тогда счастливого пути. Следующая остановка Милан, — сказал пожилой мужчина.
   — Что? — не понял Иван Иванович.
   — Ваш шкаф отправляется. Просьба отъезжающим занять свои места, — сказал пожилой мужчина. — До свидания. Дверь шкафа начала закрываться.
   — Погодите! — закричал Иван Иванович. — Погодите!
   — Что еще? — спросил пожилой мужчина.
   — Скажите мне... Скажите, почему вы выбрали именно меня?
   — Потому что вы подходите нам больше других.
   — Почему?!
   — Потому что вы самый известный в России киллер. Которого все боятся.
   Дверцы шкафа захлопнулись, он оторвался от пола и поплыл в неизвестном направлении.
   Ну кто бы мог подумать, что обыкновенный платяной шкаф может быть транспортным средством.
   Для одного пассажира...

Послесловие

   — Теперь я уверен! Теперь я совершенно уверен, что он водил нас за нос! — сказал генерал Трофимов.
   — Кто? — удивился майор Проскурин.
   — Иванов.
   — Почему вы так решили?
   — Потому что он снял со счетов деньги! Все деньги!
   — Откуда вы?..
   — Оттуда! В эти банки за последнюю неделю сунулись три человека! И знаешь, что они узнали?
   — Что?
   — Что деньги переведены со счетов по распоряжению Иванова Ивана Ивановича.
   — Как так?!
   — Вот так! Переведены согласно распоряжению Иванова. На указанные им счета.
   — Не может быть!
   — Я тоже вначале думал, что не может! Но он получил деньги! Один получил. Один из всех! И этот факт все ставит ног на голову. И все ставит на свои места!
   — Но у него не было дискет с номерами счетов!
   — Нет, не так! Это мы думали, что у него не было дискет А они были! С самого начала были.
   — Почему же он сразу не поехал в Швейцарию?
   — Потому, что не мог! После происшествия на Агрономической, где он добыл дискеты, он был объявлен во всероссийский розыск. Его портрет повесили в будку каждого пограничника. Он не хотел рисковать. Он искал гарантированный способ выезда из страны. Который ему через Дядю Сэма представили мы с тобой! Тем, что предоставили американски паспорт!
   — Час от часу не легче!
   — Кроме того, ведя с нами игру, он, опять-таки с наше помощью, выманивал из щелей конкурентов!
   — Нет. Этого не может быть! Он лох! Неумеха! Он не держал удар! Он не попадал в заднюю стену тира!..
   — Не держал удар? А как же тогда быть с людьми Папы которых он обезоружил на наших глазах? И с четырьмя другими, которых он положил четырьмя выстрелами из кустов, которые забежал?
   — Тогда не знаю, как быть!
   — Но его умение шестью выстрелами поражать шесть целей не главное. Главное — полученные им деньги! Возле которых крутилась вся эта карусель. И которые достались ему!
   — То есть, это получается, что Иванов?..
   — Это получается, что Иванов знал про эти деньги и шел к этим деньгам. С нашей помощью шел! И с нашей помощью выявлял и чистил конкурентов! Руками наших снайперов чистил! Это получается, что он обставил всех. В том числе нас! Потому, что использовал нас. В своих, далеко идущих целях. В идущих к золоту целях!
   — Неужели?!
   — Да! Он переиграл нас! Он сделал нас с тобой, майор! Так сделал, как никто никогда не делал! И утешить нас с тобой в этом деле может только одно.
   — Что?
   — Что Иванов сделал не только нас. Что он сделал всех! Всех до одного! Сделал везде — на Агрономической, на Северной, в поселке Федоровка, на даче генерала, в отеле, на шоссе, в Швейцарии...
   — Но так не бывает, чтобы один — всех и без единого прокола!
   — Вообще-то не бывает. Но, оказывается, бывает! Если деле замешан Иванов!