Страница:
Ей необходимо было с кем-нибудь поговорить, но это обрекло бы Лиана на верную смерть. Выхода не было.
На рассвете, когда сквозь ставни стал проникать дневной свет, Лиан очнулся и тут же погрузился в глубокий сон. Его дыхание стало глубже и ровнее. Наконец Карана смогла прилечь и тоже заснула.
26
На рассвете, когда сквозь ставни стал проникать дневной свет, Лиан очнулся и тут же погрузился в глубокий сон. Его дыхание стало глубже и ровнее. Наконец Карана смогла прилечь и тоже заснула.
26
Тар-Гаарн
– Таллия! – позвал Мендарк через несколько часов после того, как они отплыли из Флуда.
Таллия стояла на носу, вглядываясь в даль и думая о Крандоре. Ее длинные волосы развевались на ветру.
– Таллия! – крикнул он.
Она обернулась, откидывая с лица волосы:
– Что?
– Вчера вечером я получил письмо от Надирила из Великой Библиотеки. Оно шло целую вечность.
Таллия села и принялась читать. Изысканные старинные буквы радовали глаз.
Гаффин 18, 3099
Библиотека, Зиль
Дорогая Таллия!
Если ты получишь это письмо, пожалуйста, сообщи о себе. Лилиса и я очень за тебя волнуемся. Теперь о твоей просьбе. Я искал отца Лилисы во всех портовых городах до самого Туркада, израсходовав изрядную сумму из ее сбережений. Я был неприятно поражен, когда узнал, сколько нынче стоят услуги чиновников. В мое время все это можно было сделать за пригоршню медных монет. Что за нечестивый мир!
Как ты помнишь, Лилиса говорила, что семь лет назад ее отца забрали вербовщики с быстроходной шхуны под названием «Кинжал» или «Кортик», с красными парусами. К сожалению, это оказались очень популярные названия. Я составил список около дюжины кораблей с похожими именами, которые заходили в то время в Туркад. Порты, откуда они пришли, занесены в таможенные регистрационные книги.
Думаю, стоит обратить внимание на последние семь, все они из Крандора или других восточных стран (прочти письмо Лилисы и обрати внимание на ее успехи).
Таллия, будь осторожна, насильственная вербовка матросов считается тяжким преступлением; эта шхуна, без сомнения, принадлежит пиратам или контрабандистам!
Твой друг
Надирил.
Таллия перевернула страницу. Там было письмо от Лилисы, написанное теми же вычурными буквами, но более округлым детским почерком.
Милая Таллия!
Не могу передать, как я счастлива. Я занимаюсь очень прилежно, и Надирил доволен моими успехами в чтении, но мое правописание называет ЧУДОВИЩНЫМ!
Ты не поверишь, сколько интересного я узнала. Надирил учит меня пользоваться каталогом, хотя, сказать по правде (и я надеюсь, он не заглядывает сейчас мне через плечо), там ужасная НЕРАЗБЕРИХА. Я много работаю, но тут еще столько дел.
Я так по тебе скучаю, Таллия, что даже иногда плачу по ночам, порой мне кажется, что ты лежишь МЕРТВОЙ где-то посредине Сухого Моря. Я прочла все об этом кошмарном месте. И содрогаюсь от ужаса при одной мысли о нем. Но ты ведь такая сильная, умная и смелая, не сомневаюсь, ты справишься со всеми трудностями.
Я должна заканчивать, потому что Надирил не устает напоминать мне, насколько дорога бумага. Я вспомнила кое-что о том дне, когда забрали Джеви. Человек, который увел его, был такой же смуглый, как ты, и говорил с похожим акцентом, скорее всего он родом с востока.
Пожалуйста, передай привет Пендеру и Оссейону, и ДАЖЕ Мендарку. Очень, очень скучаю по всем вам.
Всего хорошего,
Лилиса.
«Я тоже очень по тебе скучаю», – подумала Таллия, просматривая список. Семь кораблей с востока имели следующие названия: «Костяной резец», «Абордажная сабля», «Серебряный меч», «Стилет», «Крис-Крис», «Мачете» и «Копье полуночи». К сожалению, портовые чиновники не отмечали в своих журналах цвет парусов. Три судна были из Крандора, а остальные из разных портов, расположенных в сотнях лиг от него на восточном побережье Лауралина. Только чтобы добраться туда, потребовалось бы несколько месяцев. Поиски были безнадежными.
Таллия принесла письмо Мендарку, который в этот день был в хорошем настроении.
– Лилиса передает мне привет? – спросил он с улыбкой.
– Она смягчилась.
– Хорошо, мы будем останавливаться, где сможем, но не надолго. И пожалуйста, не ввязывайся в неприятности.
– Когда это я ввязывалась в неприятности? – невинно произнесла Таллия.
Путешествие на север вдоль западного побережья Фаранды было скучным и утомительным. Они плыли мимо пустынных, практически необитаемых земель. В первую неделю, благодаря северному течению и попутному ветру, они покрывали до сорока лиг в день, но потом наступил штиль, и они застряли у северной оконечности Фаранды. Теперь шхуна еле двигалась, к тому же рискуя напороться на рифы, которыми изобиловали тропические воды.
Через две недели пути они сделали остановку в Нисе. Таллия была рада возможности сойти на берег. С такой скоростью до Крандора им придется добираться не меньше месяца.
Нис был одним из центров торговли специями, грязный южный город, окруженный плантациями. Предки Таллии по отцовской линии издревле были купцами, и у нее влажнели глаза при виде многочисленных лавочек, где торговали гвоздикой, кардамоном и мускатным орехом.
Они пополнили запасы питьевой воды, мяса и овощей и сразу же тронулись в путь, потому что Мендарк очень спешил. Поиски, предпринятые Таллией, пока не дали никаких результатов, хотя ей все же удалось вычеркнуть из списка одно судно. «Крис-Крис» затонул со всем экипажем, напоровшись на риф во время тайфуна, три года назад.
Спустя несколько дней, когда земля уже скрылась из глаз, путешественников настиг жестокий шторм. Только чудом им удалось избежать кораблекрушения, «Девчонка» чуть не разбилась о скалы, окружавшие остров Бантей. Их отнесло так близко к нему, что они могли видеть обломки кораблей, которым повезло куда меньше. Только мастерство Пендера и Растибла спасло их от верной гибели.
Растибл – мужчина средних лет, с худым, вечно печальным лицом и лысой загорелой головой, лишь по бокам обрамленной остатками светлых курчавых волос – скорее походил на грустного клоуна, чем на опытного морского волка. Его массивное тело странно контрастировало с тонкими, необычайно длинными конечностями. Однако Растибл был отличным первым помощником, и никто не управлялся с парусами быстрее, чем он.
Следующие пять дней они шли вперед наперекор ветру, лавируя между рифами, окружавшими остров Фанкстер. После этого оставшуюся неделю плавание проходило спокойно, и наконец они увидели берег Таранты. Однако даже Пендер не рискнул провести судно между подводными скалами в бухту, и они бросили якорь на лоцманской станции. Чтобы войти в гавань, им пришлось нанять лоцмана.
– Два серебряных тара! – возмущался Пендер, снова поднимаясь на борт. – Это самый дорогой лоцман, о каком я только слышал.
Лоцман оказался седой старухой, которой на вид было не меньше восьмидесяти. Во рту у нее осталось всего четыре зуба, а глаза от возраста помутнели. Она шустро пробралась между моряками к штурвалу и, не выпуская изо рта трубки, принялась выкрикивать команды с резким местным акцентом.
Пендер без дела слонялся по палубе с потерянным видом.
– Глупая старая корова, да она слепа, как кочан капусты.
– Ш-ш-ш! – сказал Мендарк. – Ты ее обидишь.
– Пф! – фыркнул Пендер.
– Я говорю серьезно! Это старуха Хетла, она и в самом деле слепая.
– Что?! – закричал Пендер, подбегая к борту, чтобы посмотреть на скалы, которые торчали из воды, словно зубы кашалота, всего в нескольких футах от корабля.
– Слепая от рождения, но тем не менее она остается лучшим лоцманом в Таранте. За шестьдесят лет ни один корабль, который она вела, не напоролся на рифы, даже в дождь или в шторм.
Слова Мендарка не убедили Пендера, и он перешел к другому борту.
– Она чувствительница! – сказала Таллия, опираясь на леера.
В одном из доков Таранты они нашли «Копье полуночи», но оказалось, что это всего-навсего небольшое грузовое судно, источенное червями, вовсе не похожее на ту грозную быстроходную шхуну, которую описывала Лилиса. Таллия отправила Лилисе и Надирилу длинное письмо, в котором рассказала обо всех приключениях, какие им довелось пережить за эти шесть месяцев, упомянув, что поиски пока не увенчались успехом.
Они продолжали путь на восток до Хаккадори, а оттуда до Гариотта, куда Пендер должен был доставить груз. Таллия сразу узнала знакомые места; Гариотт находился на берегу глубокой бухты между двумя дымящимися вулканами. Один служил известным береговым ориентиром, а другой по сравнению с первым казался просто карликом.
– Взгляните! – воскликнула Таллия, возбужденно пританцовывая на месте. – Это Бель Торанс.
Мендарк и Оссейон подошли полюбоваться видом. Идеальный конус Бель Торанса вздымался вверх на такую высоту, что, несмотря на тропические широты, его вершина была покрыта снегом. Таллии очень захотелось рассказать им о своей родине.
– Бель Баалбаан, вон там, когда-то был близнецом Торанса, но два столетия назад волна высотой с башню практически смыла старый город с лица земли, а то немногое, что осталось, было погребено под слоем ила. Из тел погибших можно было бы сложить целую гору. Когда все закончилось, Бель Баалбаан исчез, остались лишь несколько островов, которые раньше окружали его, словно кольцо. Посмотрите туда! Над одним из этих островков уже начинает куриться дымок, на этом месте когда-нибудь появится Бель Сусбаал – на нашем языке это означает «дочь Баалбаана». – Таллия восторженно вглядывалась в даль. – Ах, Крандор, в моем краю есть все, о чем только можно мечтать!
– Включая вулканы, огромные волны, землетрясения, ураганы, наводнения и лавины, – язвительно заметил Мендарк. – Не говоря уже о самых ядовитых насекомых на всем Сантенаре.
– Но эта страна богата! – сказал Оссейон. – Только взгляните на огромные деревья по берегам.
Таллия даже не пыталась сдерживать захлестнувшие ее чувства. Наконец-то она дома! Ветер доносил до нее насыщенный аромат тропического леса, горячий воздух был напитан живительной влагой. Они плыли вдоль берега, где в воде голышом играли смуглые дети, а дома больше походили на простые беседки, защищавшие от солнца и теплого дождя. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она покинула родные края.
– Куда теперь? – спросила она, пока они причаливали к берегу.
– В Тар-Гаарн, а затем в Хависсард, – ответил Мендарк.
– Далеко это? – равнодушно спросил Пендер. Его не особенно интересовали места, до которых нельзя было добраться по морю.
– Отсюда не близко, – сказала Таллия. – Вначале мы поплывем с вами на юг вдоль побережья Крандора приблизительно сто лиг до Стринклета. А сойдя с корабля, отправимся по Великой Северной Дороге на юго-запад, затем через горы к Тар-Гаарну.
При мысли о том, что на родине, где она не была так давно, ей удастся провести лишь несколько дней, Таллия опечалилась. Она проплывет совсем рядом с домом, но даже не сможет навестить родителей.
Утром они отплыли в Стринклет, куда благополучно прибыли через четыре дня. Мендарк понимал чувства Таллии, а кроме того, у него были свои собственные планы. Уже несколько недель его не оставляли мысли о Тар-Гаарне и Хависсарде. Он верил, что найдет там золото, необходимое для воссоздания флейты, однако не поделился своим секретом даже с Таллией. Так надежнее. Нельзя заставить человека выдать тайну, которой он не знает. К тому же в последнее время Таллия вела себя чересчур независимо.
Ночь им пришлось провести на борту «Девчонки»: в городе был праздник, и комнату в гостинице нельзя было снять ни за какие деньги. Перед ужином Мендарк сообщил о своем намерении:
– Завтра я отправляюсь в Тар-Гаарн. Один! Так что занимайтесь своими делами в Крандоре, я вернусь через пятьдесят дней, ждите меня здесь.
– Один! – воскликнула Таллия. Она была поражена. Своими планами Мендарк с ней делился, но все же она полагала, что они пойдут в Тар-Гаарн вместе. Таллия ни разу не была в этом удивительном месте, хотя много о нем слышала. Что Мендарк замышляет?
– Совсем один!
– Но кто тебя будет защищать? – спросил Оссейон. – А как же я? – Он был телохранителем Мендарка так долго, что уже просто не мог существовать самостоятельно. Он не знал, что ему делать в этом незнакомом опасном месте.
– Не беспокойся, я мог о себе позаботиться, когда ты еще хватался за мамины юбки, – грубо ответил Мендарк. – Отдохни как следует.
– Не хочу я отдыхать, – буркнул Оссейон.
Таллия, конечно, обрадовалась возможности погостить несколько недель дома, однако недоверие Мендарка больно ее задело.
Когда на следующее утро они проснулись на рассвете, его уже не было.
От Стринклета до мертвого города Тар-Гаарна было не менее ста лиг пятнадцать дней верхом по петляющей между горами дороге, даже если погода будет благоприятствовать.
Мендарк купил двух лошадей и скакал то на одной, то на другой. На пути ему не встретилось никаких препятствий, и он рассчитывал добраться до места в срок или даже раньше. Однако время тянулось медленно. «А что, если его там нет? – думал Мендарк. – Вдруг я ничего не найду? И если я даже привезу его в Туркад, как скрыть его от Иггура? Мое могущество пошатнулось, а в его распоряжении целые армии и все богатства империи. И все же положение Иггура неустойчиво. Он не выдерживает ударов судьбы, тогда как меня они лишь закаляют. Ему не достает хитрости». Внезапно он вспомнил о враге, у которого не было ни одного из этих недостатков. Рульк! Его изобретению не было равных, и вполне вероятно, что Рульк уже трудится над созданием своей машины!
Мендарк знал, что с Рульком ему не справиться, но сдаваться не был намерен. Нельзя исключить, что Рулька постигнет неудача и его машина даст сбой. Игра еще не закончена, и поэтому надо спешить.
С вершины холма ему открылись величественные руины Тар-Гаарна. Мендарк никогда не переставал горевать, что столь прекрасный, огромный и неприступный город был разрушен в одно мгновение, тогда у аркимов словно вырвали сердце. Тар-Гаарн был самый удивительный город, какой они когда-либо возводили, настоящая жемчужина их культуры.
А как изменился с тех пор этот край! Когда аркимы вынашивали идею постройки Тар-Гаарна, еще плескались воды Перионского Моря. Оно только-только начало мелеть, и все окрестные земли были густо заселены. Теперь же кругом простиралась лишь безлюдная пустыня, а Тар-Гаарн превратился в мертвый город.
Хотя Рульк и захватил город, разрушив укрепления, но даже такой варвар, как он, не решился сровнять его с землей. Как и в Катадзе, здесь многое сохранилось в неприкосновенности. К небу, словно фонтаны, вздымались башни с прозрачными куполами, в воздухе парили кружевные арки и мосты, столь легкие, что казалось, они были сделаны из паутины. Аркимы, покинувшие город больше тысячелетия назад, унесли с собой самые ценные произведения искусства, но скульптура, мозаика и лепнина все еще украшали здания.
Однако больше всего поражала воображение архитектура. Даже под слоем песка и пыли полуразрушенный от времени город не утратил своей несказанной прелести. «Стоило проделать это утомительное путешествие, просто чтобы в последний раз его увидеть», – подумал Мендарк. Его тело старело, и он понимал, что не сможет больше вернуть молодость. Даже великий мансер не всемогущ.
Мендарк двинулся по извилистой дороге вниз к Тар-Гаарну, где почва отливала красным, словно арканское золото. Он спешился и побрел между разрушенными колоннами, впитывая в себя красоту города.
Мендарк тяжело вздохнул. Едва ли этот прекраснейший на всем Сантенаре город был полностью достроен к тому моменту, когда пали его укрепления. Мендарку вспомнились трагические предания о Тар-Гаарне и о гениальном глупце Питлисе.
Девять дней Мендарк обыскивал развалины, хотя уже через час после приезда осознал тщетность этого предприятия. Здесь он не найдет ни золота, ни чего другого, что проливало бы свет на тайну Зеркала. Но он не мог заставить себя уехать. Мендарк считал Тар-Гаарн величайшим достижением человечества в этом мире. Когда Мендарк впервые увидел его, строительство было еще не закончено. И после тысячелетнего запустения город все равно оставался прекрасным.
«А может, тут никогда и не было арканского золота? – вновь и вновь спрашивал себя Мендарк. – Где аркимы могли его спрятать? Вероятно, в Стассоре, в Великой Библиотеке. Оттуда его не добыть». Несмотря на тесную дружбу, которая много лет связывала Мендарка с аркимами, они не открыли бы ему хранившиеся там секреты. Где еще оно может быть кроме Шазмака, который теперь занят гаршардами? Неужели ответ в той книге «Предания аркимов», что видел там Лиан?
Размышляя об этом, Мендарк вышел из города через северные ворота. Ходьба помогала ему думать. Он поднялся на вершину одного из холмов, отделявших Тар-Гаарн от окрестных долин. С запада дул горячий ветер. У самой вершины росло фиговое дерево, под которым могли отдохнуть усталые путники. Мендарк уселся на валун и бросил на исчезающий в тени город прощальный взгляд.
Затем Мендарк повернулся в другую сторону и невольно встал на ноги, не отводя глаз от открывшегося ему вида. Три башни, похожие на металлические иглы, возносились к небу, словно воплощение гордыни. Презирая все законы природы, поднимались они ярус за ярусом, балкон за балконом, такие изящные и совершенно беззащитные, что казалось, первый порыв ветра сдует их, как пушинки. Они сверкали в солнечных лучах, словно были сделаны из стекла. Замок Ялкары. Неукрепленный! Неприступный! Сколько времени прошло с тех пор, как она ускользнула из этого мира? Больше трехсот лет. Нет, это было не бегство! Она сделала то, что задумала: преградила путь Феламоре, а сама нашла лазейку и вернулась на Аркан. Но зачем она явилась на Сантенар? Этого не знал никто.
Ялкара! Загадочная Ялкара. Королева Обмана. Демоническая властительница. Почему она пришла через столько лет, после других каронов? Уж конечно, не для того, чтобы им помогать. Скорее чтобы противодействовать. Или шпионить? Возможно. Чтобы дурачить Феламору? Но едва ли в этом был смысл, хотя вначале они и были соперницами.
Вероятно, у каронов есть какая-то далекая, неведомая другим цель, которая определяет их судьбы.
Ялкара не враждовала с аркимами, пока возрастало их могущество. Но когда Тар-Гаарн пал, она проникла туда первой и исчезла вместе с Зеркалом, еще до того как в город победоносно вошел Рульк. Тогда он пустился за ней в погоню, не успев даже разграбить сокровища аркимов, скорее всего, это и спасло Тар-Гаарн от окончательного разорения. Это была погоня, о которой можно было бы сложить Великое Сказание, ибо Рульк преследовал ее по всему Лауралину.
Но Ялкара бесследно исчезла, и никто уже не мог ее найти. Рульк загорелся новой идеей, теперь он возводил великий город Альцифер, который спроектировал для него злополучный Питлис, но почти сразу после завершения строительства сам Рульк был заточен в Ночной Стране.
Приблизительно в это время Ялкара овладела секретами Зеркала и вернулась в Тар-Гаарн. Неподалеку от древних хависсардских рудников она построила крепость, дав ей то же имя. Почему именно здесь? Большинство людей полагали, что превыше всего Ялкара жаждала богатства. После восстановления рудников она стала обладательницей сказочных сокровищ. Мендарк всегда думал, что она построила крепость Хависсард в этом месте, чтобы унизить аркимов и увериться, что Тар-Гаарн никогда не будет восстановлен.
Замок Ялкары поражал роскошью и великолепием, хотя ее собственные покои, как это ни странно, отличались чрезвычайной строгостью, граничившей с аскетизмом. И это только одно из противоречий, которых в Хависсарде было множество.
Это место притягивало Мендарка. Всякий раз, как он оказывался в Тар-Гаарне, он приходил сюда на холм и любовался загадочным замком, но проникнуть внутрь ему не удавалось. Впрочем, это не удавалось никому: Хависсард был защищен.
Однако прошлой весной в Великой Библиотеке Зиля он нашел и скопировал древние планы серебряных рудников. Вот что занимало мысли Мендарка все те недели, когда Таллия думала, что его засасывает отчаяние. Карты эти были нарисованы задолго до того, как Ялкара поселилась в Хависсарде, и Мендарк не заметил на них позднейших исправлений. Но это было лучшее, что он мог найти. Если Ялкара и сделала собственные карты, то о них не сохранилось никаких упоминаний.
Что ж, пора было начинать. Мендарк спустился с холма, миновал Хависсард, даже не взглянув в его сторону, перевалив через еще один холм, оказался в долине, словно изрытой оспой: груды шлака, затопленные шахты, из которых вытекали ручьи ядовитой воды, окрашивавшей все вокруг в кроваво-красный цвет.
Рудники Хависсарда были столь же уродливы, сколь прекрасен был Тар-Гаарн. Мендарк снова сверился с картой и направился к одной из штолен на холме. Захватив флягу с водой и осветительный шар, который принес из Катадзы, он двинулся вниз.
Мендарку приходилось то и дело заглядывать в карты, но вскоре он убедился, что они далеко не точны. Очевидно, после того как Ялкара вновь открыла рудники, были проделаны новые ходы и шахты, а старые обрушились или были засыпаны отработанной породой.
Мендарк продолжал идти, стараясь придерживаться выбранного уровня и направления. Он знал, что ему надо остановиться под Хависсардом. Но как он проникнет внутрь? Ведь крепость защищало заклятие, которое еще никому не удавалось снять. Обычно такие чары переставали действовать, когда тот, кто их сотворил, умирал или, как в данном случае, покидал этот мир. Но чтобы они сохраняли свою силу так долго, внутри должен был находиться какой-то предмет, до сих пор аккумулировавший энергию, подобно осветительному шару, хранящему солнечный свет, хотя эта сила должна была когда-нибудь иссякнуть.
Однако у Мендарка имелись кое-какие идеи, поэтому-то он и пришел сюда один. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел, что он станет здесь делать и какие силы приведет в движение. Но больше всего он опасался делиться тайной того, что окажется внутри крепости.
Идти было трудно. Иногда Мендарк упирался в тупик и ему приходилось карабкаться по полуразрушенным лестницам, рискуя на каждом шагу упасть и обречь себя на долгую и мучительную смерть в глубине одного из каменных колодцев. Рудник был настоящим музеем старинных насосов и всевозможных приспособлений для откачки воды. Некоторые из них заржавели и были давно сломаны, другие казались совсем новыми, но они не работали, и вода неумолимо поднималась.
Наконец он нашел туннель, который вел в помещение размером с бальную залу. Там было сухо и пусто. Мендарку показалось, что он чувствует, как давит на него сверху Хависсард, и он тут же ощутил защиту, установленную Ялкарой. Он добрался до нужного ему места! Наверху было несколько десятков футов твердого камня, но защита тут ощущалась гораздо слабее, охранять этот участок особой нужды не было. Если и есть какой-то путь наверх, то он должен находиться здесь.
Мендарк поставил свой осветительный шар в нишу, выбитую в стене. Из медного ларчика, обтянутого внутри бархатом, он вынул сфероид размером с куриное яйцо. Вначале сфероид был черным, но, когда Мендарк поднес его к свету, стал переливаться всеми цветами радуги. Это был гладко отполированный черный опал. Мендарк сдул пыль с каменной полки и осторожно поставил опал за осветительным шаром.
Затем из кожаного мешочка он достал несколько платиновых колец, похожих на замысловатый браслет, части которого соединяются друг с другом одним-единственным способом. Но в данном случае были возможны несколько решений.
Кончиком пальца Мендарк коснулся опала, оставив на нем сверкающую красную отметку. Глядя на это пятнышко, Мендарк сконцентрировал всю свою волю так, что казалось, взглядом он может резать металл, и стал внимательно просматривать толщу камня у себя над головой. Вот он уже мысленно проник в крепость и стал искать предмет, от которого исходила защита. Наконец Мендарк определил его местонахождение: он был слишком высоко, чтобы его можно было четко увидеть и тем более уничтожить. Мендарк должен был испробовать более опасный способ.
Он уже получил некоторое, правда весьма туманное, представление о природе этой защиты, но ему необходимо было знать больше, прежде чем идти на риск. Осматривая этот предмет со всех сторон, он заметил некую сверкающую ауру. Мендарк возликовал. Наверняка это арканское золото, давным-давно спрятанное Ялкарой! Мендарк не мог сказать, в каком именно месте оно спрятано, но, когда он проникнет внутрь, найти его будет нетрудно. Сегодня золото окажется у него в руках. И тогда пусть его враги трепещут.
Но вначале ему нужно было точно знать источник защиты и его форму. Он продолжил свои изыскания, напрягая ум и волю и одновременно пытаясь решить головоломку колец. «Это войдет в историю, – думал Мендарк. – Я поручу Лиану сложить Великое Сказание обо мне самом. Нет, это будет не просто великое, это будет величайшее из всех Сказаний Сантенара». Он позволил себе немного помечтать – это стало его страстью, которая с годами все усиливалась.
Таллия стояла на носу, вглядываясь в даль и думая о Крандоре. Ее длинные волосы развевались на ветру.
– Таллия! – крикнул он.
Она обернулась, откидывая с лица волосы:
– Что?
– Вчера вечером я получил письмо от Надирила из Великой Библиотеки. Оно шло целую вечность.
Таллия села и принялась читать. Изысканные старинные буквы радовали глаз.
Гаффин 18, 3099
Библиотека, Зиль
Дорогая Таллия!
Если ты получишь это письмо, пожалуйста, сообщи о себе. Лилиса и я очень за тебя волнуемся. Теперь о твоей просьбе. Я искал отца Лилисы во всех портовых городах до самого Туркада, израсходовав изрядную сумму из ее сбережений. Я был неприятно поражен, когда узнал, сколько нынче стоят услуги чиновников. В мое время все это можно было сделать за пригоршню медных монет. Что за нечестивый мир!
Как ты помнишь, Лилиса говорила, что семь лет назад ее отца забрали вербовщики с быстроходной шхуны под названием «Кинжал» или «Кортик», с красными парусами. К сожалению, это оказались очень популярные названия. Я составил список около дюжины кораблей с похожими именами, которые заходили в то время в Туркад. Порты, откуда они пришли, занесены в таможенные регистрационные книги.
Думаю, стоит обратить внимание на последние семь, все они из Крандора или других восточных стран (прочти письмо Лилисы и обрати внимание на ее успехи).
Таллия, будь осторожна, насильственная вербовка матросов считается тяжким преступлением; эта шхуна, без сомнения, принадлежит пиратам или контрабандистам!
Твой друг
Надирил.
Таллия перевернула страницу. Там было письмо от Лилисы, написанное теми же вычурными буквами, но более округлым детским почерком.
Милая Таллия!
Не могу передать, как я счастлива. Я занимаюсь очень прилежно, и Надирил доволен моими успехами в чтении, но мое правописание называет ЧУДОВИЩНЫМ!
Ты не поверишь, сколько интересного я узнала. Надирил учит меня пользоваться каталогом, хотя, сказать по правде (и я надеюсь, он не заглядывает сейчас мне через плечо), там ужасная НЕРАЗБЕРИХА. Я много работаю, но тут еще столько дел.
Я так по тебе скучаю, Таллия, что даже иногда плачу по ночам, порой мне кажется, что ты лежишь МЕРТВОЙ где-то посредине Сухого Моря. Я прочла все об этом кошмарном месте. И содрогаюсь от ужаса при одной мысли о нем. Но ты ведь такая сильная, умная и смелая, не сомневаюсь, ты справишься со всеми трудностями.
Я должна заканчивать, потому что Надирил не устает напоминать мне, насколько дорога бумага. Я вспомнила кое-что о том дне, когда забрали Джеви. Человек, который увел его, был такой же смуглый, как ты, и говорил с похожим акцентом, скорее всего он родом с востока.
Пожалуйста, передай привет Пендеру и Оссейону, и ДАЖЕ Мендарку. Очень, очень скучаю по всем вам.
Всего хорошего,
Лилиса.
«Я тоже очень по тебе скучаю», – подумала Таллия, просматривая список. Семь кораблей с востока имели следующие названия: «Костяной резец», «Абордажная сабля», «Серебряный меч», «Стилет», «Крис-Крис», «Мачете» и «Копье полуночи». К сожалению, портовые чиновники не отмечали в своих журналах цвет парусов. Три судна были из Крандора, а остальные из разных портов, расположенных в сотнях лиг от него на восточном побережье Лауралина. Только чтобы добраться туда, потребовалось бы несколько месяцев. Поиски были безнадежными.
Таллия принесла письмо Мендарку, который в этот день был в хорошем настроении.
– Лилиса передает мне привет? – спросил он с улыбкой.
– Она смягчилась.
– Хорошо, мы будем останавливаться, где сможем, но не надолго. И пожалуйста, не ввязывайся в неприятности.
– Когда это я ввязывалась в неприятности? – невинно произнесла Таллия.
Путешествие на север вдоль западного побережья Фаранды было скучным и утомительным. Они плыли мимо пустынных, практически необитаемых земель. В первую неделю, благодаря северному течению и попутному ветру, они покрывали до сорока лиг в день, но потом наступил штиль, и они застряли у северной оконечности Фаранды. Теперь шхуна еле двигалась, к тому же рискуя напороться на рифы, которыми изобиловали тропические воды.
Через две недели пути они сделали остановку в Нисе. Таллия была рада возможности сойти на берег. С такой скоростью до Крандора им придется добираться не меньше месяца.
Нис был одним из центров торговли специями, грязный южный город, окруженный плантациями. Предки Таллии по отцовской линии издревле были купцами, и у нее влажнели глаза при виде многочисленных лавочек, где торговали гвоздикой, кардамоном и мускатным орехом.
Они пополнили запасы питьевой воды, мяса и овощей и сразу же тронулись в путь, потому что Мендарк очень спешил. Поиски, предпринятые Таллией, пока не дали никаких результатов, хотя ей все же удалось вычеркнуть из списка одно судно. «Крис-Крис» затонул со всем экипажем, напоровшись на риф во время тайфуна, три года назад.
Спустя несколько дней, когда земля уже скрылась из глаз, путешественников настиг жестокий шторм. Только чудом им удалось избежать кораблекрушения, «Девчонка» чуть не разбилась о скалы, окружавшие остров Бантей. Их отнесло так близко к нему, что они могли видеть обломки кораблей, которым повезло куда меньше. Только мастерство Пендера и Растибла спасло их от верной гибели.
Растибл – мужчина средних лет, с худым, вечно печальным лицом и лысой загорелой головой, лишь по бокам обрамленной остатками светлых курчавых волос – скорее походил на грустного клоуна, чем на опытного морского волка. Его массивное тело странно контрастировало с тонкими, необычайно длинными конечностями. Однако Растибл был отличным первым помощником, и никто не управлялся с парусами быстрее, чем он.
Следующие пять дней они шли вперед наперекор ветру, лавируя между рифами, окружавшими остров Фанкстер. После этого оставшуюся неделю плавание проходило спокойно, и наконец они увидели берег Таранты. Однако даже Пендер не рискнул провести судно между подводными скалами в бухту, и они бросили якорь на лоцманской станции. Чтобы войти в гавань, им пришлось нанять лоцмана.
– Два серебряных тара! – возмущался Пендер, снова поднимаясь на борт. – Это самый дорогой лоцман, о каком я только слышал.
Лоцман оказался седой старухой, которой на вид было не меньше восьмидесяти. Во рту у нее осталось всего четыре зуба, а глаза от возраста помутнели. Она шустро пробралась между моряками к штурвалу и, не выпуская изо рта трубки, принялась выкрикивать команды с резким местным акцентом.
Пендер без дела слонялся по палубе с потерянным видом.
– Глупая старая корова, да она слепа, как кочан капусты.
– Ш-ш-ш! – сказал Мендарк. – Ты ее обидишь.
– Пф! – фыркнул Пендер.
– Я говорю серьезно! Это старуха Хетла, она и в самом деле слепая.
– Что?! – закричал Пендер, подбегая к борту, чтобы посмотреть на скалы, которые торчали из воды, словно зубы кашалота, всего в нескольких футах от корабля.
– Слепая от рождения, но тем не менее она остается лучшим лоцманом в Таранте. За шестьдесят лет ни один корабль, который она вела, не напоролся на рифы, даже в дождь или в шторм.
Слова Мендарка не убедили Пендера, и он перешел к другому борту.
– Она чувствительница! – сказала Таллия, опираясь на леера.
В одном из доков Таранты они нашли «Копье полуночи», но оказалось, что это всего-навсего небольшое грузовое судно, источенное червями, вовсе не похожее на ту грозную быстроходную шхуну, которую описывала Лилиса. Таллия отправила Лилисе и Надирилу длинное письмо, в котором рассказала обо всех приключениях, какие им довелось пережить за эти шесть месяцев, упомянув, что поиски пока не увенчались успехом.
Они продолжали путь на восток до Хаккадори, а оттуда до Гариотта, куда Пендер должен был доставить груз. Таллия сразу узнала знакомые места; Гариотт находился на берегу глубокой бухты между двумя дымящимися вулканами. Один служил известным береговым ориентиром, а другой по сравнению с первым казался просто карликом.
– Взгляните! – воскликнула Таллия, возбужденно пританцовывая на месте. – Это Бель Торанс.
Мендарк и Оссейон подошли полюбоваться видом. Идеальный конус Бель Торанса вздымался вверх на такую высоту, что, несмотря на тропические широты, его вершина была покрыта снегом. Таллии очень захотелось рассказать им о своей родине.
– Бель Баалбаан, вон там, когда-то был близнецом Торанса, но два столетия назад волна высотой с башню практически смыла старый город с лица земли, а то немногое, что осталось, было погребено под слоем ила. Из тел погибших можно было бы сложить целую гору. Когда все закончилось, Бель Баалбаан исчез, остались лишь несколько островов, которые раньше окружали его, словно кольцо. Посмотрите туда! Над одним из этих островков уже начинает куриться дымок, на этом месте когда-нибудь появится Бель Сусбаал – на нашем языке это означает «дочь Баалбаана». – Таллия восторженно вглядывалась в даль. – Ах, Крандор, в моем краю есть все, о чем только можно мечтать!
– Включая вулканы, огромные волны, землетрясения, ураганы, наводнения и лавины, – язвительно заметил Мендарк. – Не говоря уже о самых ядовитых насекомых на всем Сантенаре.
– Но эта страна богата! – сказал Оссейон. – Только взгляните на огромные деревья по берегам.
Таллия даже не пыталась сдерживать захлестнувшие ее чувства. Наконец-то она дома! Ветер доносил до нее насыщенный аромат тропического леса, горячий воздух был напитан живительной влагой. Они плыли вдоль берега, где в воде голышом играли смуглые дети, а дома больше походили на простые беседки, защищавшие от солнца и теплого дождя. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она покинула родные края.
– Куда теперь? – спросила она, пока они причаливали к берегу.
– В Тар-Гаарн, а затем в Хависсард, – ответил Мендарк.
– Далеко это? – равнодушно спросил Пендер. Его не особенно интересовали места, до которых нельзя было добраться по морю.
– Отсюда не близко, – сказала Таллия. – Вначале мы поплывем с вами на юг вдоль побережья Крандора приблизительно сто лиг до Стринклета. А сойдя с корабля, отправимся по Великой Северной Дороге на юго-запад, затем через горы к Тар-Гаарну.
При мысли о том, что на родине, где она не была так давно, ей удастся провести лишь несколько дней, Таллия опечалилась. Она проплывет совсем рядом с домом, но даже не сможет навестить родителей.
Утром они отплыли в Стринклет, куда благополучно прибыли через четыре дня. Мендарк понимал чувства Таллии, а кроме того, у него были свои собственные планы. Уже несколько недель его не оставляли мысли о Тар-Гаарне и Хависсарде. Он верил, что найдет там золото, необходимое для воссоздания флейты, однако не поделился своим секретом даже с Таллией. Так надежнее. Нельзя заставить человека выдать тайну, которой он не знает. К тому же в последнее время Таллия вела себя чересчур независимо.
Ночь им пришлось провести на борту «Девчонки»: в городе был праздник, и комнату в гостинице нельзя было снять ни за какие деньги. Перед ужином Мендарк сообщил о своем намерении:
– Завтра я отправляюсь в Тар-Гаарн. Один! Так что занимайтесь своими делами в Крандоре, я вернусь через пятьдесят дней, ждите меня здесь.
– Один! – воскликнула Таллия. Она была поражена. Своими планами Мендарк с ней делился, но все же она полагала, что они пойдут в Тар-Гаарн вместе. Таллия ни разу не была в этом удивительном месте, хотя много о нем слышала. Что Мендарк замышляет?
– Совсем один!
– Но кто тебя будет защищать? – спросил Оссейон. – А как же я? – Он был телохранителем Мендарка так долго, что уже просто не мог существовать самостоятельно. Он не знал, что ему делать в этом незнакомом опасном месте.
– Не беспокойся, я мог о себе позаботиться, когда ты еще хватался за мамины юбки, – грубо ответил Мендарк. – Отдохни как следует.
– Не хочу я отдыхать, – буркнул Оссейон.
Таллия, конечно, обрадовалась возможности погостить несколько недель дома, однако недоверие Мендарка больно ее задело.
Когда на следующее утро они проснулись на рассвете, его уже не было.
От Стринклета до мертвого города Тар-Гаарна было не менее ста лиг пятнадцать дней верхом по петляющей между горами дороге, даже если погода будет благоприятствовать.
Мендарк купил двух лошадей и скакал то на одной, то на другой. На пути ему не встретилось никаких препятствий, и он рассчитывал добраться до места в срок или даже раньше. Однако время тянулось медленно. «А что, если его там нет? – думал Мендарк. – Вдруг я ничего не найду? И если я даже привезу его в Туркад, как скрыть его от Иггура? Мое могущество пошатнулось, а в его распоряжении целые армии и все богатства империи. И все же положение Иггура неустойчиво. Он не выдерживает ударов судьбы, тогда как меня они лишь закаляют. Ему не достает хитрости». Внезапно он вспомнил о враге, у которого не было ни одного из этих недостатков. Рульк! Его изобретению не было равных, и вполне вероятно, что Рульк уже трудится над созданием своей машины!
Мендарк знал, что с Рульком ему не справиться, но сдаваться не был намерен. Нельзя исключить, что Рулька постигнет неудача и его машина даст сбой. Игра еще не закончена, и поэтому надо спешить.
С вершины холма ему открылись величественные руины Тар-Гаарна. Мендарк никогда не переставал горевать, что столь прекрасный, огромный и неприступный город был разрушен в одно мгновение, тогда у аркимов словно вырвали сердце. Тар-Гаарн был самый удивительный город, какой они когда-либо возводили, настоящая жемчужина их культуры.
А как изменился с тех пор этот край! Когда аркимы вынашивали идею постройки Тар-Гаарна, еще плескались воды Перионского Моря. Оно только-только начало мелеть, и все окрестные земли были густо заселены. Теперь же кругом простиралась лишь безлюдная пустыня, а Тар-Гаарн превратился в мертвый город.
Хотя Рульк и захватил город, разрушив укрепления, но даже такой варвар, как он, не решился сровнять его с землей. Как и в Катадзе, здесь многое сохранилось в неприкосновенности. К небу, словно фонтаны, вздымались башни с прозрачными куполами, в воздухе парили кружевные арки и мосты, столь легкие, что казалось, они были сделаны из паутины. Аркимы, покинувшие город больше тысячелетия назад, унесли с собой самые ценные произведения искусства, но скульптура, мозаика и лепнина все еще украшали здания.
Однако больше всего поражала воображение архитектура. Даже под слоем песка и пыли полуразрушенный от времени город не утратил своей несказанной прелести. «Стоило проделать это утомительное путешествие, просто чтобы в последний раз его увидеть», – подумал Мендарк. Его тело старело, и он понимал, что не сможет больше вернуть молодость. Даже великий мансер не всемогущ.
Мендарк двинулся по извилистой дороге вниз к Тар-Гаарну, где почва отливала красным, словно арканское золото. Он спешился и побрел между разрушенными колоннами, впитывая в себя красоту города.
Мендарк тяжело вздохнул. Едва ли этот прекраснейший на всем Сантенаре город был полностью достроен к тому моменту, когда пали его укрепления. Мендарку вспомнились трагические предания о Тар-Гаарне и о гениальном глупце Питлисе.
Девять дней Мендарк обыскивал развалины, хотя уже через час после приезда осознал тщетность этого предприятия. Здесь он не найдет ни золота, ни чего другого, что проливало бы свет на тайну Зеркала. Но он не мог заставить себя уехать. Мендарк считал Тар-Гаарн величайшим достижением человечества в этом мире. Когда Мендарк впервые увидел его, строительство было еще не закончено. И после тысячелетнего запустения город все равно оставался прекрасным.
«А может, тут никогда и не было арканского золота? – вновь и вновь спрашивал себя Мендарк. – Где аркимы могли его спрятать? Вероятно, в Стассоре, в Великой Библиотеке. Оттуда его не добыть». Несмотря на тесную дружбу, которая много лет связывала Мендарка с аркимами, они не открыли бы ему хранившиеся там секреты. Где еще оно может быть кроме Шазмака, который теперь занят гаршардами? Неужели ответ в той книге «Предания аркимов», что видел там Лиан?
Размышляя об этом, Мендарк вышел из города через северные ворота. Ходьба помогала ему думать. Он поднялся на вершину одного из холмов, отделявших Тар-Гаарн от окрестных долин. С запада дул горячий ветер. У самой вершины росло фиговое дерево, под которым могли отдохнуть усталые путники. Мендарк уселся на валун и бросил на исчезающий в тени город прощальный взгляд.
Затем Мендарк повернулся в другую сторону и невольно встал на ноги, не отводя глаз от открывшегося ему вида. Три башни, похожие на металлические иглы, возносились к небу, словно воплощение гордыни. Презирая все законы природы, поднимались они ярус за ярусом, балкон за балконом, такие изящные и совершенно беззащитные, что казалось, первый порыв ветра сдует их, как пушинки. Они сверкали в солнечных лучах, словно были сделаны из стекла. Замок Ялкары. Неукрепленный! Неприступный! Сколько времени прошло с тех пор, как она ускользнула из этого мира? Больше трехсот лет. Нет, это было не бегство! Она сделала то, что задумала: преградила путь Феламоре, а сама нашла лазейку и вернулась на Аркан. Но зачем она явилась на Сантенар? Этого не знал никто.
Ялкара! Загадочная Ялкара. Королева Обмана. Демоническая властительница. Почему она пришла через столько лет, после других каронов? Уж конечно, не для того, чтобы им помогать. Скорее чтобы противодействовать. Или шпионить? Возможно. Чтобы дурачить Феламору? Но едва ли в этом был смысл, хотя вначале они и были соперницами.
Вероятно, у каронов есть какая-то далекая, неведомая другим цель, которая определяет их судьбы.
Ялкара не враждовала с аркимами, пока возрастало их могущество. Но когда Тар-Гаарн пал, она проникла туда первой и исчезла вместе с Зеркалом, еще до того как в город победоносно вошел Рульк. Тогда он пустился за ней в погоню, не успев даже разграбить сокровища аркимов, скорее всего, это и спасло Тар-Гаарн от окончательного разорения. Это была погоня, о которой можно было бы сложить Великое Сказание, ибо Рульк преследовал ее по всему Лауралину.
Но Ялкара бесследно исчезла, и никто уже не мог ее найти. Рульк загорелся новой идеей, теперь он возводил великий город Альцифер, который спроектировал для него злополучный Питлис, но почти сразу после завершения строительства сам Рульк был заточен в Ночной Стране.
Приблизительно в это время Ялкара овладела секретами Зеркала и вернулась в Тар-Гаарн. Неподалеку от древних хависсардских рудников она построила крепость, дав ей то же имя. Почему именно здесь? Большинство людей полагали, что превыше всего Ялкара жаждала богатства. После восстановления рудников она стала обладательницей сказочных сокровищ. Мендарк всегда думал, что она построила крепость Хависсард в этом месте, чтобы унизить аркимов и увериться, что Тар-Гаарн никогда не будет восстановлен.
Замок Ялкары поражал роскошью и великолепием, хотя ее собственные покои, как это ни странно, отличались чрезвычайной строгостью, граничившей с аскетизмом. И это только одно из противоречий, которых в Хависсарде было множество.
Это место притягивало Мендарка. Всякий раз, как он оказывался в Тар-Гаарне, он приходил сюда на холм и любовался загадочным замком, но проникнуть внутрь ему не удавалось. Впрочем, это не удавалось никому: Хависсард был защищен.
Однако прошлой весной в Великой Библиотеке Зиля он нашел и скопировал древние планы серебряных рудников. Вот что занимало мысли Мендарка все те недели, когда Таллия думала, что его засасывает отчаяние. Карты эти были нарисованы задолго до того, как Ялкара поселилась в Хависсарде, и Мендарк не заметил на них позднейших исправлений. Но это было лучшее, что он мог найти. Если Ялкара и сделала собственные карты, то о них не сохранилось никаких упоминаний.
Что ж, пора было начинать. Мендарк спустился с холма, миновал Хависсард, даже не взглянув в его сторону, перевалив через еще один холм, оказался в долине, словно изрытой оспой: груды шлака, затопленные шахты, из которых вытекали ручьи ядовитой воды, окрашивавшей все вокруг в кроваво-красный цвет.
Рудники Хависсарда были столь же уродливы, сколь прекрасен был Тар-Гаарн. Мендарк снова сверился с картой и направился к одной из штолен на холме. Захватив флягу с водой и осветительный шар, который принес из Катадзы, он двинулся вниз.
Мендарку приходилось то и дело заглядывать в карты, но вскоре он убедился, что они далеко не точны. Очевидно, после того как Ялкара вновь открыла рудники, были проделаны новые ходы и шахты, а старые обрушились или были засыпаны отработанной породой.
Мендарк продолжал идти, стараясь придерживаться выбранного уровня и направления. Он знал, что ему надо остановиться под Хависсардом. Но как он проникнет внутрь? Ведь крепость защищало заклятие, которое еще никому не удавалось снять. Обычно такие чары переставали действовать, когда тот, кто их сотворил, умирал или, как в данном случае, покидал этот мир. Но чтобы они сохраняли свою силу так долго, внутри должен был находиться какой-то предмет, до сих пор аккумулировавший энергию, подобно осветительному шару, хранящему солнечный свет, хотя эта сила должна была когда-нибудь иссякнуть.
Однако у Мендарка имелись кое-какие идеи, поэтому-то он и пришел сюда один. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел, что он станет здесь делать и какие силы приведет в движение. Но больше всего он опасался делиться тайной того, что окажется внутри крепости.
Идти было трудно. Иногда Мендарк упирался в тупик и ему приходилось карабкаться по полуразрушенным лестницам, рискуя на каждом шагу упасть и обречь себя на долгую и мучительную смерть в глубине одного из каменных колодцев. Рудник был настоящим музеем старинных насосов и всевозможных приспособлений для откачки воды. Некоторые из них заржавели и были давно сломаны, другие казались совсем новыми, но они не работали, и вода неумолимо поднималась.
Наконец он нашел туннель, который вел в помещение размером с бальную залу. Там было сухо и пусто. Мендарку показалось, что он чувствует, как давит на него сверху Хависсард, и он тут же ощутил защиту, установленную Ялкарой. Он добрался до нужного ему места! Наверху было несколько десятков футов твердого камня, но защита тут ощущалась гораздо слабее, охранять этот участок особой нужды не было. Если и есть какой-то путь наверх, то он должен находиться здесь.
Мендарк поставил свой осветительный шар в нишу, выбитую в стене. Из медного ларчика, обтянутого внутри бархатом, он вынул сфероид размером с куриное яйцо. Вначале сфероид был черным, но, когда Мендарк поднес его к свету, стал переливаться всеми цветами радуги. Это был гладко отполированный черный опал. Мендарк сдул пыль с каменной полки и осторожно поставил опал за осветительным шаром.
Затем из кожаного мешочка он достал несколько платиновых колец, похожих на замысловатый браслет, части которого соединяются друг с другом одним-единственным способом. Но в данном случае были возможны несколько решений.
Кончиком пальца Мендарк коснулся опала, оставив на нем сверкающую красную отметку. Глядя на это пятнышко, Мендарк сконцентрировал всю свою волю так, что казалось, взглядом он может резать металл, и стал внимательно просматривать толщу камня у себя над головой. Вот он уже мысленно проник в крепость и стал искать предмет, от которого исходила защита. Наконец Мендарк определил его местонахождение: он был слишком высоко, чтобы его можно было четко увидеть и тем более уничтожить. Мендарк должен был испробовать более опасный способ.
Он уже получил некоторое, правда весьма туманное, представление о природе этой защиты, но ему необходимо было знать больше, прежде чем идти на риск. Осматривая этот предмет со всех сторон, он заметил некую сверкающую ауру. Мендарк возликовал. Наверняка это арканское золото, давным-давно спрятанное Ялкарой! Мендарк не мог сказать, в каком именно месте оно спрятано, но, когда он проникнет внутрь, найти его будет нетрудно. Сегодня золото окажется у него в руках. И тогда пусть его враги трепещут.
Но вначале ему нужно было точно знать источник защиты и его форму. Он продолжил свои изыскания, напрягая ум и волю и одновременно пытаясь решить головоломку колец. «Это войдет в историю, – думал Мендарк. – Я поручу Лиану сложить Великое Сказание обо мне самом. Нет, это будет не просто великое, это будет величайшее из всех Сказаний Сантенара». Он позволил себе немного помечтать – это стало его страстью, которая с годами все усиливалась.