Ирвин Ян. Темная луна

   – Ллианнннн! – закричала она, карабкаясь назад, но поздно – врата уже уносили ее в неизвестность. Она протянула руки, но это было все равно что лезть вверх по облитой маслом воронке. Карана стала исчезать, растворяясь во вратах.
   Лиан побежал к ней и до колен провалился в вязкий пол. Он протянул Каране руку, но было уже поздно. Рульк снова навел на плиту луч света, огненная полоса прорезала потолок, и воздух с шипением стал вырываться наружу.
   – Назад! – зарычал Рульк.
   Последнее, что увидела Карана, было то, как Лиан силится ползти на четвереньках, увязая в полу. Рульк возвышался над ним, словно вампир.
   Карану швыряло во все стороны, крутило и вертело, под закрытыми веками мерцали разноцветные блики. Резко повернув, тоннель начал сужаться. Воздух проносился по нему с диким свистом. Карана изо всех сил старалась вспомнить, куда ей надо попасть: мастерская Тензора в Великой башне. Глаза начало щипать, нос и уши болели, во рту чувствовался привкус крови.
   Она ослепла, задыхалась! Карана открыла рот, стараясь сделать вдох, воздух клокотал в ее легких. Грудь сдавило, дышать становилось все труднее. Карана поняла, что теряет сознание. Она старалась сосредоточиться на Катадзе. «Мастерская, мастерская... – Она представила ее, пытаясь вызвать в памяти самый яркий и страшный образ. – Вспомни, как Тензор держал Лиана, когда бросал вызов Рульку!»
   Но, несмотря на все усилия, она не могла удержать этот образ. Казалось, будто мастерской больше не существует. Перед ее мысленным взором проносилось множество картин, но единственное, что она видела четко, – это был Рульк между колоннами павильона в тот миг, когда металлический купол катился по полу. Катился... катился... Образ растворялся.
   Однако этого было достаточно, чтобы врата вернули ее обратно. Она плюхнулась на что-то твердое. Попытавшись сесть, Карана больно ударилась головой. Она судорожно вдыхала воздух. Постепенно к ней вернулось зрение, однако вокруг не было ничего знакомого. Из носа текла кровь, Карана хотела вытереть лицо, но обнаружила, что не может двигать одной рукой. Другая рука вроде была цела. Повернув голову, Карана увидела тусклый свет, она лежала под металлическим полукругом. Это был купол павильона, она узнала его по форме. Вот куда принесли ее врата.
   «Интересно знать, сколько он весит. Надеюсь, я сумею его поднять». Свободной рукой Карана ощупала пространство вокруг себя. Она лежала на камнях, под четвертью купола, остальные три четверти были расплющены, – вероятно, сверху на них что-то обрушилось. Она попробовала приподнять купол, но он не сдвинулся с места. Выползти из-под него она тоже не могла: щель, сквозь которую проникал свет, была слишком узкой. Это ловушка. Она умрет здесь и больше никогда не увидит Лиана.
   «Нельзя ли нырнуть обратно во врата?» – спрашивала она себя. Нет, они захлопнулись сразу за ней. Но даже если бы Каране удалось снова оказаться в тоннеле, она все равно погибла бы, или ее забросило бы в какое-нибудь место, откуда нет возврата. Карана чувствовала себя ужасно несчастной. Это была самая страшная ошибка в ее жизни, глупейшая ошибка, непростительная глупость.
   У нее начался жуткий приступ дурноты. Все тело пронизывала острая боль, словно в нее втыкали тысячи спиц. Из-за мигрени Карана вновь перестала видеть. Путешествия сквозь врата были ей явно противопоказаны. Наконец она уснула, свернувшись калачиком на камнях.
 
   Лиан лежал неподвижно, ожидая, что Рульк вот-вот обрушит на него свой гнев. Он приготовился к смерти. Но в этот момент шум воздуха, вырывающегося через отверстие, образовавшееся в потолке, превратился в рев. Рульк отошел в сторону, отодрал дверь и принялся ее комкать. Вскоре он держал в руках блин из какого-то мягкого материала. Осторожно подняв эту лепешку над головой, он стал раскручивать ее на кончике пальца до тех пор, пока она не взлетела вверх. Блин прилип к потолку, залатав прореху, через которую выходил воздух.
   Рульк поскользнулся, его тело сотрясала дрожь, движения становились все более и более судорожными. Он упал на одно колено, приступ не проходил. Спустя некоторое время Рульк устало поднялся и, пошатываясь, направился прочь: путешествие на Сантенар и последние события отняли у него силы. Лиан смотрел ему вслед сквозь прозрачные стены, пока Рульк окончательно не скрылся во мгле. Лиан снова остался один.
   Ему было страшно. Все случилось так быстро. Карана исчезла прежде, чем он успел осознать, что происходит. Почему она так рассердилась? Он прокрутил в голове эту сцену, стараясь взглянуть на все глазами Караны. Он вспомнил, как она кричала на него, обвиняя в том, что он переметнулся на сторону Рулька. Это было очень несправедливо, ведь, несмотря на сильнейшее искушение, Лиан не стал бы помогать ему. Как она могла настолько разувериться в нем? Это было так на нее не похоже.
   Теперь, когда Рулька не было рядом, Лиан не мог понять, почему слова карона показались ему такими заманчивыми. Дзаиняне однажды уже поверили Рульку, и для них это закончилось самым плачевным образом. Большинство из них были убиты, у остальных отняли все имущество, изгнали из родного Зиля. До сих пор, даже спустя две тысячи лет, этот народ все еще подвергается преследованиям. Дзаиняне отмечены Проклятием Рулька, постыдным клеймом, от которого им никогда не избавиться. Никто на Сантенаре не знал этого лучше Лиана. Неужели он предал бы любимую за такую сомнительную награду? Лиан сказал себе – нет, надеясь, что больше никогда в жизни не будет так искушаем.
   Что же ему делать? Убежать и спрятаться? Он обследовал плиту, но теперь она ничем не отличалась от остальных плит, которыми был вымощен пол. Врата захлопнулись. Лиан толкнул дверь, она с легкостью поддалась. В замках здесь не было нужды. Стены стали проницаемыми, и он мог бы проходить прямо сквозь них. Дотронувшись до стены, Лиан убедился, что она не тверже мыльного пузыря. Он вернулся к машине. Стоило ему прикоснуться к загадочному металлу, как пальцы юноши погрузились в него.
   Лиан обошел машину с другой стороны, внимательно разглядывая загадочный механизм. Он не походил ни на одно из тех приспособлений, что Лиану когда-либо доводилось видеть. Для чего он предназначен? Может, это просто игрушка, созданная Рульком, чтобы скоротать бесконечные часы заточения? Пустая забава?
   Прошел день. Лиана так мучила жажда, что он не мог думать ни о чем другом. Он стал обходить залы в поисках воды, которая должна была быть где-то неподалеку, ведь Карана нашла ее очень быстро. Неожиданно он забрел в ту часть Ночной Страны, где пространство было ужасно искривлено. Даже глядя сквозь прозрачные стены, он не мог понять, куда ему двигаться дальше. Испугавшись, Лиан поспешно вернулся в комнату с машиной, казавшуюся относительно безопасной.
   Там он провел много часов, мучимый голодом и жаждой. Лиан хотел пососать лед с пола, но он был залит кровью. Наконец ему посчастливилось найти чистый кусочек, он отколол его каблуком, положил в рот и стал ждать, пока тот не растает. У воды был противный металлический привкус.
   Лиана клонило в сон, но он боялся даже приближаться к спальне Рулька. В какой-то комнате он наткнулся на скамью, на которой можно было улечься, – все же не так холодно, как на полу. Несколько долгих томительных часов Лиан провел в полудреме, пока не осознал, что с голодным заснуть все равно не удастся. Он стал бродить по темным залам, заглядывая в каждую дверь, в каждый шкаф. Юноша сделал много мысленных заметок для своего будущего сказания, но не обнаружил ничего съестного.
 
   Неожиданно появился Рульк с подносом в руках. Не то чтобы Лиан был рад его видеть, но во всяком случае это вносило хоть какую-то определенность. Карон переоделся в черную шелковую рубашку и выглядел отдохнувшим, хотя на лбу красовался синий кровоподтек от пореза. Он опустил поднос на мраморное возвышение. Лиан не мог отвести глаз от расставленных блюд.
   Рульк улыбнулся:
   – Ты голоден? Давай договоримся, и тогда сможешь поесть. Я вновь недооценил твою маленькую подружку. Мое пребывание здесь ослабило меня больше, чем я думал. Прошла тысяча лет с тех пор, как кто-либо наносил мне оскорбление, и еще никому не удалось сделать этого дважды.
   Лиан сглотнул слюну и отвернулся от подноса.
   – В любом случае здесь ты мне ни к чему, – размышлял вслух Рульк, расхаживая по залу. – Но если мы вернемся к твоим друзьям, ты очень пригодишься. Они тебе доверяют.
   – Что случилось с Караной? – спросил Лиан.
   – Я допустил ужасную ошибку, – спокойно сказал Рульк. – Она мне нужна как воздух.
   – Что произошло? – выкрикнул Лиан, встревоженный его интонацией.
   – Я не знаю, где она. Мне следовало предостеречь ее насчет врат, но все произошло слишком неожиданно.
   – Что значит «предостеречь»? – Лиан схватил Рулька за рукав. – Что с ней?
   – Ночная Страна исчезает, а врата порой бывают очень ненадежны. Даже твои друзья в Катадзе не помогут. Взгляни-ка сюда. – Рульк взмахнул рукой, и Лиан смог различить в воздухе нечеткое изображение: груда обломков – все, что осталось от Великой башни.
   – Врата отправили ее туда?! – голос Лиана срывался. Если бы Рульк не подхватил юношу, тот упал бы. Он попытался освободиться: – Я должен вернуться в Катадзу.
   Рульк без труда удерживал его.
   – Она моглатуда попасть. Но с вратами никогда нельзя ничего сказать наверняка.
   – Отправь меня назад! – закричал Лиан, набрасываясь на Рулька с кулаками.
   Рульк поймал его руки.
   – Может быть, но, вначале ты должен будешь сделать то, о чем я тебя попрошу. В любом случае в данный момент у меня просто нет сил.
   – Что... случилось? – тихо спросил Лиан, прекращая бессмысленное сопротивление.
   – В Катадзе? Думаю, твои друзья вытянули из скалы слишком много энергии и обрушили башню.
   – Значит, они все мертвы!
   – Я вовсе не уверен, летописец. Мои враги живучи и хитры. Пока что больше мне ничего увидеть не удалось. Для того чтобы знать подробности, надо открыть врата и попасть в Катадзу. Он вновь взмахнул рукой. – Эти чары не позволят тебе лгать, отвечай правдиво. Расскажи мне о себе, Лиан.
   Хотя юноша не был абсолютно уверен, что таким образом не навредит друзьям, он не мог удержаться от искушения и поведал Рульку историю своей жизни начиная с самого раннего детства, которое Лиан провел в засушливом Эпперанде, где так сильно отличался от остальных детей.
   – Эпперанд! – воскликнул Рульк. – Так ты дзаинянин!
   – Да, – ответил Лиан.
   – Почему же гаршарды ничего мне не сообщили? Теперь все становится на свои места. Продолжай.
   Лиан рассказал о том, как ребенком его послали в Школу Преданий, на другой конец света, о годах учения, сенсационном открытии и шумном успехе на Выпускных Испытаниях прошлым летом, когда он изложил собственную версию «Сказаний о Непреодолимой Преграде», за что был удостоен звания мастера-летописца.
   И все это время Рульк не сводил с него проницательных глаз, которые, казалось, видят его насквозь. То, что Лиан дзаинянин, было для Рулька большим потрясением.
   Лиан рассказал ему и историю возникновения Непреодолимой Преграды, упомянув о таинственном убийстве девушки-калеки и о своих подозрениях, что кто-то незаметно проник в разрушенную крепость Шутдара, чтобы совершить гнусное злодеяние. Но для чего? Что стремился скрыть убийца?
   – У тебя дар красноречия, летописец! – воскликнул Рульк. – Я видел тело бедной девушки, но не знал, что она была убита. Продолжай.
   Лиан вкратце изложил события, происшедшие с тех пор, как он оставил школу, упомянув и свое постыдное сотрудничество с Тензором. «Какой я слабак, – подумал Лиан. – Сначала Эммант взял надо мной верх, затем я подчинился Тензору. А теперь и Рульку». Но в то же время Лиан сознавал, что ему хочется отвечать на вопросы карона и самому о многом его расспросить.
   – Рульк... – начал он.
   – Довольно! – резко оборвал его карон. – Теперь я выяснил, кто ты.
   Положив одну руку на плечо Лиану, другой он приподнял его подбородок. Их глаза встретились. Затем голова юноши откинулась, сознание помутилось. Он словно стал бесплотным. Чистый дух, парящий в клубах тумана.
   Взглянув вниз на свое бескостное тело, Лиан увидел стоявшего над ним Рулька. Толстые пальцы карона погрузились в череп юноши, словно в металл машины. Это было невероятно: просто галлюцинация. Рульк вытащил его мозг, перекидывая полушария из руки в руку. Карон произносил отрывистые команды на каком-то чужом языке, потому что Лиан не понял ни слова. Наконец Рульк положил мозг обратно.
   Галлюцинация рассеялась, Лиан снова вернулся в свое тело, его мозг словно кишел муравьями, чьи бесчисленные лапки были измазаны кислотой. Он увидел, как Рульк отшатнулся, в этот же миг юноша потерял сознание.
 

12
Под развалинами

   Карана проснулась в темноте. Девушка стала кричать, пока не охрипла, она все еще надеялась, что в башне остался кто-то живой. Часы били, словно погребальный колокол, костяшки пальцев покрылись синяками и ссадинами, Карана сдалась.
   Внезапно она услышала шум падавших сверху камешков, затем ощутила едкий запах газа. Было ужасно жарко! Карана вспотела, и там, где ее рубашка соприкасалась с металлом, ткань промокла насквозь. Это показалось ей странным, ведь Катадза находилась высоко в горах, и обычно здесь было прохладно. После очередного подземного толчка вновь посыпались камни. Внезапно Карану охватил панический ужас, у нее начался приступ клаустрофобии. Девушка билась головой о купол до тех пор, пока не лишилась чувств.
   Сквозь щель под купол проникали пары серы. Забрезжил свет, занимался новый день. Должно быть, она снова заснула. Карана стала отгребать булыжники в надежде, что ей удастся прорыть лаз.
   Она начала с небольших обломков, сдвигая их один за другим в свободную часть своей темницы, пока не заполнила почти все пространство. Наконец Карана добралась до большого камня: если она его сдвинет, вероятно, ей удастся вылезти наружу. В тот момент, когда она подсунула пальцы под камень, башня снова закачалась. Карана отдернула руки.
   Все стихло, и она попробовала снова. На этот раз камень немного подался, но этого было недостаточно. В тусклом свете девушка осмотрела обломок. Если ей удастся убрать его, она сможет просунуть в образовавшееся отверстие голову и плечи. Но достанет ли ей смелости? А что если в это время произойдет очередной толчок и ее придавит? Такая смерть ужасала девушку. Но, оставшись здесь, она погибнет наверняка.
   Карану вновь охватила паника. Она вцепилась пальцами в камень с такой силой, что они начали кровоточить. Обломок чуть сдвинулся, но потом застрял. Она слегка раскачала его, чувствуя, что сорвала ногти. Башня снова дрогнула, но на этот раз, приложив отчаянное усилие, Карана сумела воспользоваться толчком, чтобы выпихнуть камень. За ним показалось довольно большое отверстие.
   Карана глубоко вздохнула и быстро вылезла из-под купола. Оглядевшись, она увидела в стенах и потолке башни широкие трещины. Карана просунула голову и плечи в одну из таких расщелин, в это время башню вновь сотрясли подземные толчки. Девушку ослепила посыпавшаяся сверху штукатурка. Она протерла глаза, стараясь не поддаваться панике. Проход впереди был завален.
   Повернув в другую сторону, Карана заметила довольно широкую щель между двумя разъехавшимися плитами, за которой виднелись полуразрушенные ступеньки. Если ей удастся туда добраться, возможно, она найдет выход из башни. Она стала продвигаться в этом направлении, то и дело облизывая кровоточившие пальцы, стараясь глубоко дышать, чтобы справиться с вновь накатившим на нее приступом клаустрофобии. Здесь страх перерос в панический ужас. Хватит ли у нее решимости?
   Вначале щель была достаточно широкой, и Карана без особых усилий пробиралась между плитами, но на повороте проход настолько сузился, что она изорвала одежду о шершавые стены. Мужество изменило Каране, ей стало казаться, что бороться за жизнь бессмысленно. Тогда Карана представила, что Лиан бросился за ней сквозь врата и теперь лежит где-то рядом под обломками и зовет ее на помощь. Образ был настолько реальным, что она ясно увидела искаженное отчаянием лицо юноши.
   – Лиан! – закричала она. В ответ послышался шум камнепада. Этого было довольно. Она сняла одежду, связала ее ремнем и двинулась к лестнице, проталкивая узел перед собой.
   Она протиснулась сквозь узкий участок, правда ободрав в нескольких местах кожу. За поворотом Карана была вынуждена отдохнуть, несмотря на очередной приступ клаустрофобии. Становилось все жарче, она поползла дальше и наконец выбралась к подножию широкой лестницы. После заточения под куполом это помещение показалось ей настоящим дворцом, но вскоре Карана поняла, что отсюда тоже нет выхода.
   Впереди была стена, наверху потолок из плотно подогнанных друг к другу каменных плит. Отсюда вела лишь узкая щель, по которой она попала на лестницу. Очевидно, часть башни обвалилась. В стене тоже были трещины, через них Карана могла разглядеть крыши крепости, многие здания рухнули, но несколько минаретов все же устояло.
   Открывавшаяся картина потрясла Карану. Она подумала о том, что сталось с ее друзьями, но сейчас у нее просто не было сил беспокоиться за их судьбу. Она быстро оделась и, присев, чтобы натянуть сапоги, около своей ноги увидела дырку в полу у самой стены, наполовину засыпанную камнями. Железным обломком, который она подобрала неподалеку, Карана расчистила ее. Оказалось, что это круглая шахта, отверстие было чуть шире ее плеч. Внизу шахта была завалена камнями, однако, когда она подняла голову, не замеченный ею вначале путь наверх, насколько хватало глаз, остался свободен. Карабкаться по гладкой стене было нелегко, но Карана, упираясь спиной, ладонями и ногами, полезла вверх. Один раз она чуть не застряла и так испугалась, что едва смогла сдержать крик. Наконец забрезжил дневной свет. Карана высунула голову наружу. Она забралась высоко, на добрых шестьдесят-семьдесят футов от основания башни. Далеко внизу виднелись остатки наполовину обвалившихся стен, чудом уцелевшие лестничные пролеты и арки. Великая башня превратилась в руины.
   Спуск на первый взгляд казался невозможным даже для такого скалолаза, как Карана, тем более что у нее не было необходимого снаряжения. К счастью, часть изразцов облицовки осыпалась и на их месте образовались шероховатые впадины, так что Карана слезла без особого труда.
   Уже почти стемнело, когда она оказалась внутри полуразрушенной крепости. Карана прошлась по залам, в которых раньше жили аркимы. Там она обнаружила воду и немного еды. Было видно, что когда-то в этих помещениях хранились большие запасы провизии. Значит, кто-то все-таки выжил и решился пересечь Сухое Море. «Только бы это были Шанд и Малиена», – подумала Карана и набросилась на еду, словно голодный волк.
   После ужина Карана осмотрела себя в зеркало, чудом уцелевшее в ванной комнате. Вся кожа была покрыта синяками, ссадинами и грязью. Глаза – красные, как у кролика, одежда превратилась в лохмотья.
   «Что бы сказал Лиан, если бы видел меня сейчас? – подумала она и усмехнулась. – Хотя ну его к черту, он сам тоже не слишком заботится о своей внешности». При мысли о Лиане у нее на глаза навернулись слезы, она вспомнила, как он стоял на коленях перед разъяренным Рульком.
   Чуть позже, к превеликой радости, она обнаружила свой дорожный мешок, валявшийся там, где она его оставила, перед тем как подняться на башню. Карана достала оттуда чистую одежду, наполнила из цистерны ванну, помылась и переоделась, снова почувствовав себя человеком. Затем она обследовала Катадзу на тот случай, если Лиан все же смог последовать за ней.
   Карана не нашла его. На самом деле девушка почти не надеялась на это. Ведь она сама бросила своего единственного возлюбленного в исчезающей Ночной Стране. Вероятно, он уже мертв.
 
   Весь следующий день она опять провела в тщетных поисках. Девушка обошла бесчисленные помещения Катадзы, еще раз заглянула в каждый уголок полуразрушенной Великой башни, но не обнаружила никаких следов Лиана. Карану охватило отчаяние.
   «Он погиб, и я повинна в его смерти. Я должна была защитить его. А если он выжил и остался в Ночной Стране, Рульк заставит его подчиняться себе. Как может Лиан противостоять ему? Мне ли не знать, что это нереально».
   Она боялась и за себя. Воспоминание о том, как Рульк проник в ее сознание и чуть не свел с ума, пугало Карану. Карон вызвал в ее памяти события, которые она стремилась забыть целых полгода: подлость Эмманта, приступ сумасшествия, Аркимский Совет.
   Она с такой легкостью поверила в предательство Лиана, осудила его, хотя у нее не было никаких доказательств. Рульк одурачил ее. Сделал так, чтобы между ней и Лианом возникла стена недоверия.
   Девушка села на ступеньки неподалеку от разрушенной башни. У нее не было возможности выяснить, как давно ушли ее друзья. Вероятно, время в Ночной Стране течет совсем по-иному. Ей казалось, что она провела там лишь несколько дней, но Карана не обнаружила никаких следов. Может, они покинули Катадзу много недель назад или даже месяцев. Нет, все же не месяцев: солнце в полдень стояло в небе так же высоко, как в тот день, когда она поднималась на башню.
   Ветерок гнал по земле клочки бумаги. Девушка машинально подняла один из них – это был свиток Тензора, переписанный Лианом. Карана побежала за остальными, она знала, как они дороги ее возлюбленному. Поискав вокруг, она обнаружила сумку Лиана, в которой лежал дневник с незаконченным «Сказанием о Зеркале». Карана перелистывала страницы, записи Лиана оживили воспоминания о времени, проведенном вместе. От отчаяния у нее разрывалось сердце, дневник был единственной памятью о нем.
   Второй день был столь же томительным, как и первый. Никогда еще Карана не чувствовала себя такой одинокой. Идти или остаться? И то и другое было смертельно опасно. Сухое Море превратилось сейчас в раскаленную пустыню. Даже если она отправится коротким путем Мендарка, проделать такое путешествие в одиночку ей не под силу. Если не удастся догнать остальных, придется вернуться и ждать здесь до зимы. А это еще двести дней, и Рульк может появиться в любую минуту.
   Если она хочет догнать их, надо выходить немедленно, но Каране никуда не хотелось двигаться. Под сенью платинового купола они с Лианом стали когда-то любовниками, и произошедшее в тот день казалось ей самым большим чудом. От этих воспоминаний Каране стало ужасно грустно. На землю медленно опускалась ночь, нежная, словно ласки возлюбленного. Карана завернулась в плащ, прижала к груди дневник и заснула.
 

13
Мышеловка

   Рульк оправился прежде Лиана. Он стоял и смотрел сверху вниз на летописца, такого юного и беззащитного. Выяснил ли он правду об этом дзаинянине, унаследовавшем от своих предков многовековой опыт сопротивления? Рульк опустился на одно колено и внимательно оглядел юношу. Что-то в нем смущало карона, он определенно имел какой-то загадочный и редкий дар.
   Рульк хотел лучше понять Лиана, карону теперь страшно не хватало информации. А ведь до заключения в Ночной Стране именно осведомленность делала его таким могущественным. Сейчас он знал лишь то, что успели рассказать ему гаршарды во время их краткой встречи в Туркаде.
   Рульк нуждался в сети шпионов, но прежние каналы давно уже перестали существовать. Лишь гаршарды сохранили ему верность. Однако они превратили служение хозяину в бессмысленный ритуал, о котором спустя столетия забыли вовсе, и Рульку пришлось пробудить их, но это было лишь жалкое подобие преданных слуг. Сколько времени потребуется, чтобы все восстановить? Во всяком случае, гораздо больше, чем было у него в распоряжении. Мир сильно изменился за прошедшее тысячелетие, и теперь старые враги стали для Рулька загадкой.
   Лиан мог бы очень ему помочь. Со многими из них юноша знаком лично, и к тому же звание летописца давало ему право разговаривать с любым самым высокопоставленным лицом. Конечно, не идеальный шпион, но все-таки довольно неплохой. К тому же он знает Предания, а это очень ценное качество.
   Однако Рульку не удавалось рассеять тревогу. По сравнению с другими проблемами, которые предстояло решать, это был всего лишь пустяк, но лучше лишний раз убедиться! Приложив пальцы к вискам юноши, Рульк обследовал его мозг. Да! Лиан обладал редким даром, который позволял ему противостоять оружию аркимов. Этой способностью Рульк наделил дзаинян две тысячи лет назад! Дело принимало совсем иной оборот. Нужно было подумать, как, учитывая это обстоятельство, лучше использовать Лиана. Карон еще не полностью изучил юношу, но ведь узнать кого-то до конца вообще невозможно.
   Такой шпион будет необходим Рульку. Но как защитить Лиана? Ведь путь из Катадзы в Туркад чрезвычайно опасен. Рульк нащупал на груди юноши нефритовый амулет, который подарила Лиану мать, отправляя его в Чантхед. Потом амулет заговорила Феламора и отдала Эмманту, чтобы тот смог подчинить Карану, но Малиена уже давно сняла с него заклятие.
   Рульк положил талисман на ладонь и плюнул на него, бормоча какие-то слова. Затем вновь спрятал его под рубашкой Лиана.
   – Что ж, Лиан, это все, что я могу для тебя сделать. Он не спасет от удара в спину, но будет приносить удачу. Хотя не советую слишком на него полагаться за игорным столом. А теперь ты станешь мне помогать? – мягко спросил Рульк.