Страница:
– Что он делает? – шепотом спросила Карана.
– Не знаю, – ответил Лиан.
Стены и пол завибрировали, издавая звук, похожий на колокольный звон. Затем плита вспыхнула так ярко, что Лиан с Караной зажмурились. Ледяная преграда исчезла. Рульк застонал, эхо подхватило стон отчаяния и, многократно повторив, разнесло по залам дворца.
Рульк рухнул на пол и лежал без движения.
– Теперь все кончено, – произнес Лиан упавшим голосом.
– Идиот! Законченный идиот! – вспылил Мендарк. Таллия открыла глаза, в первый момент ей показалось, что Иггуру все же удалось запечатать врата. Модель все еще висела в воздухе. Линии слились в расплывчатое желтое пятно. В одном месте оно отливало зеленым, как раз там, где должен был находиться вход.
– Получилось! – обрадовалась Таллия.
– Нет, – гневно произнес Мендарк. Он сгорбился так, словно ему на плечи давила вся тяжесть башни.
Зеленая оболочка рассеялась. Луч ударил с такой силой, что изумрудная пыль испарилась.
Иггур стоял шатаясь, глаза смотрели невидящим взором, рот был открыт.
Постепенно сфера начала тускнеть, но прежде, чем она окончательно исчезла, на пол упало конусообразное зеленое стекло и раскололось на две части. Пол завибрировал, дым уже валил из дюжины мест.
– Ты кретин, – прошипел Мендарк, дрожа от ярости. – Ты извлек в сто раз больше силы, чем требовалось.
– Ты сам довел его до невменяемого состояния, – сказал Шанд. – Я тебя предупреждал.
– Я ничего не вижу, – простонал Иггур. Его глаза слезились. – Вообще ничего. – Он все еще сжимал в руке амплископ, теперь уже совершенно бесполезный. – Мне страшно.
– Это конец? – спросила Таллия. – Можно еще что-нибудь сделать?
– Нет, теперь врата запереть нельзя, – ответил Мендарк. – Иггур лишил нас последней надежды. Я знал, что на него нельзя полагаться.
– Так зачем же ты заставлял его? – сердито спросила Таллия.
– Потому что у меня не было выбора!
– Обвинять друг друга бессмысленно, – сказала Малиена. – Давайте выбираться отсюда, пока у нас еще есть шанс.
Таллия нагнулась, чтобы подобрать осколки оплавленного изумруда. Но едва ее пальцы коснулись камня, как пол сотряс мощный толчок и внизу раздался глухой рокот. Дым валил из трещины. Иггур упал, не удержавшись на ногах.
– Свет! – закричал Мендарк.
Все вытащили свои осветительные шары. Одна часть скалы смещалась в сторону. Теперь трещина расширилась настолько, что туда можно было провалиться.
– Нам никогда отсюда не выбраться! – закричала Ксара, бегая в дыму кругами.
Основание башни над ними скрипело и сотрясалось. Таллию сковал смертельный ужас: они будут погребены здесь и сгорят заживо на медленном огне.
– Таллия! – закричал Шанд. – Помоги мне.
Они вдвоем подвели Иггура и Малиену к лестнице. Остальные уже взбирались наверх. Таллия была очень слаба, ей никогда еще не было так плохо после применения Тайного Искусства. Мендарк уже скрылся из виду, Иггур, несмотря на слепоту, тоже поднимался довольно шустро.
– Иди вперед, – сказала Малиена, держась за плечо. – Я двигаюсь медленно, так что пойду последней.
– Нет, – возразила Таллия. – Возможно, тебе потребуется помощь. Иди ты вперед, Шанд.
Шанд только улыбнулся:
– Я и так зажился на этом свете дольше, чем хотел. Так что только после вас.
Она благодарно кивнула и стала подниматься. Малиена еле переставляла ноги, из последних сил цепляясь за перила. Таллия шла следом за ней, низко опустив голову, так как сверху сыпались камни и штукатурка. Лестница ходила ходуном. Один раз толчок был таким сильным, что Малиена пошатнулась и, если бы сразу за ней не стояла Таллия, полетела бы вниз.
– Как твое плечо, Малиена?
– Никогда в жизни не чувствовала себя хуже. Думаю, это конец.
– И я тоже.
Лестница снова начала трястись. Таллия взглянула вниз на идущего вслед за ней Шанда.
– Как ты там, Шанд?
– Все нормально, только становится жарко, дым обжигает легкие, – ответил Шанд, не поднимая головы.
– Это горит сера.
У Таллии защипало в носу, глаза начали слезиться.
– Ты можешь двигаться чуть быстрее, Малиена? – Малиена сделала над собой усилие и немного прибавила шагу. На несколько секунд их окутали клубы белого дыма, вызвав приступ жуткого кашля. Грохот и скрежет становились все громче.
«Нам конец», – подумала Таллия.
– Если землетрясение не прекратится, башня рухнет, – произнес Шанд.
– Мы уже почти на уровне фундамента! – прокричала в ответ Малиена. – Осталось совсем немного.
Наконец они добрались до подвального помещения и сразу сели на пол. Там они обнаружили остальных, те тоже отдыхали. Несмотря на опасность, несколько аркимов обследовали крепежный механизм, восхищаясь его устройством.
– Почему она не падает? – спросил Баситор. – Подпоры на пределе.
– Скала сдвинулась в этом направлении, – сказал Аспер, показывая рукой. – Если она сдвинется чуть дальше или поднимется вверх, все пропало!
– Посмотрите на эту цепь! Внешняя пружина сломана, цепь вскоре порвется.
И тут они услышали пронзительный крик:
– Ксара, Ксара! – Сестра-близняшка мчалась вниз по лестнице, длинные каштановые волосы разметались во все стороны. Таллия не смогла сдержать улыбку. Они и вправду были неразлучны.
– Шала, я здесь! – воскликнула Ксара и кинулась навстречу сестре, протягивая к ней руки.
В тот момент, когда Шала спрыгивала с лестницы, скала снова заходила ходуном, и одна из цепей оборвалась. Свободный конец пролетел через все помещение, едва не задев Шанда, и с силой катящегося по горному склону бревна ударил Шалу прямо в грудь. Девушка отлетела к стене и сползла по ней на пол.
– Шала! – закричала Ксара, бросившись к ней. – Ты жива, Шала?
Таллия тоже подбежала к ним. Шала попыталась улыбнуться сестре, и ее глаза закатились.
– Шала! – всхлипнула Ксара. – Ответь мне! – Отстранив Таллию, Аспер внимательно осмотрел Шалу, хотя и так было ясно, что она мертва. Грудная клетка разбита, шея сломана. Он закрыл ей глаза. Таллия склонила голову.
– Быстрее! – скомандовал Мендарк. – Следующая цепь вот-вот порвется.
Они побежали к лестнице, упиравшуюся Ксару пришлось волочь силой. Добравшись до первого этажа, аркимы заметались в поисках выхода. Здесь должны были быть потайные двери, но, хотя они простучали почти все стены, ничего обнаружить не удалось.
В этот момент земля снова начала двигаться, на этот раз в другом направлении. Судя по всему, плиты в основании башни сместились дальше допустимых пределов.
– Наверх! – завопил Мендарк. И все снова кинулись к лестнице.
– Осталось подняться на четыре этажа, – сказала Таллия. – Затем спуститься на два по другой лестнице и пересечь мост. Если успеем, возможно, нам удастся спастись.
– Если только на нас не рухнет башня.
– Крепеж не выдержал, – сказал Шанд. – Это конец.
– Не останавливайтесь, – процедила Малиена сквозь зубы. Башня теперь шаталась во все стороны. Когда они добрались до второго этажа, по стенам и потолку поползли трещины. Штукатурка дождем сыпалась им на головы. Когда они поднялись на четвертый этаж, сверху упала каменная плита, разбившись прямо у их ног. Внезапно с грохотом обвалилась часть стены, в образовавшийся проем виднелись минареты и купола крепости.
– Сюда! – крикнул Таллия, указывая на дыру.
– Нет! Башня рухнет в эту сторону, – сказал Шанд. Снизу поднимался раскаленный воздух, посмотрев туда, Таллия увидела алую полосу посредине скалы.
Теперь они были на этаже, где располагалась мастерская Тензора.
– Я не могу... идти дальше, – сказала Малиена.
– Медлить нельзя, – ответила Таллия, глядя, как расширяются трещины.
– Идите! У меня отнимаются ноги. Я не могу двигаться!
10
11
– Не знаю, – ответил Лиан.
Стены и пол завибрировали, издавая звук, похожий на колокольный звон. Затем плита вспыхнула так ярко, что Лиан с Караной зажмурились. Ледяная преграда исчезла. Рульк застонал, эхо подхватило стон отчаяния и, многократно повторив, разнесло по залам дворца.
Рульк рухнул на пол и лежал без движения.
– Теперь все кончено, – произнес Лиан упавшим голосом.
– Идиот! Законченный идиот! – вспылил Мендарк. Таллия открыла глаза, в первый момент ей показалось, что Иггуру все же удалось запечатать врата. Модель все еще висела в воздухе. Линии слились в расплывчатое желтое пятно. В одном месте оно отливало зеленым, как раз там, где должен был находиться вход.
– Получилось! – обрадовалась Таллия.
– Нет, – гневно произнес Мендарк. Он сгорбился так, словно ему на плечи давила вся тяжесть башни.
Зеленая оболочка рассеялась. Луч ударил с такой силой, что изумрудная пыль испарилась.
Иггур стоял шатаясь, глаза смотрели невидящим взором, рот был открыт.
Постепенно сфера начала тускнеть, но прежде, чем она окончательно исчезла, на пол упало конусообразное зеленое стекло и раскололось на две части. Пол завибрировал, дым уже валил из дюжины мест.
– Ты кретин, – прошипел Мендарк, дрожа от ярости. – Ты извлек в сто раз больше силы, чем требовалось.
– Ты сам довел его до невменяемого состояния, – сказал Шанд. – Я тебя предупреждал.
– Я ничего не вижу, – простонал Иггур. Его глаза слезились. – Вообще ничего. – Он все еще сжимал в руке амплископ, теперь уже совершенно бесполезный. – Мне страшно.
– Это конец? – спросила Таллия. – Можно еще что-нибудь сделать?
– Нет, теперь врата запереть нельзя, – ответил Мендарк. – Иггур лишил нас последней надежды. Я знал, что на него нельзя полагаться.
– Так зачем же ты заставлял его? – сердито спросила Таллия.
– Потому что у меня не было выбора!
– Обвинять друг друга бессмысленно, – сказала Малиена. – Давайте выбираться отсюда, пока у нас еще есть шанс.
Таллия нагнулась, чтобы подобрать осколки оплавленного изумруда. Но едва ее пальцы коснулись камня, как пол сотряс мощный толчок и внизу раздался глухой рокот. Дым валил из трещины. Иггур упал, не удержавшись на ногах.
– Свет! – закричал Мендарк.
Все вытащили свои осветительные шары. Одна часть скалы смещалась в сторону. Теперь трещина расширилась настолько, что туда можно было провалиться.
– Нам никогда отсюда не выбраться! – закричала Ксара, бегая в дыму кругами.
Основание башни над ними скрипело и сотрясалось. Таллию сковал смертельный ужас: они будут погребены здесь и сгорят заживо на медленном огне.
– Таллия! – закричал Шанд. – Помоги мне.
Они вдвоем подвели Иггура и Малиену к лестнице. Остальные уже взбирались наверх. Таллия была очень слаба, ей никогда еще не было так плохо после применения Тайного Искусства. Мендарк уже скрылся из виду, Иггур, несмотря на слепоту, тоже поднимался довольно шустро.
– Иди вперед, – сказала Малиена, держась за плечо. – Я двигаюсь медленно, так что пойду последней.
– Нет, – возразила Таллия. – Возможно, тебе потребуется помощь. Иди ты вперед, Шанд.
Шанд только улыбнулся:
– Я и так зажился на этом свете дольше, чем хотел. Так что только после вас.
Она благодарно кивнула и стала подниматься. Малиена еле переставляла ноги, из последних сил цепляясь за перила. Таллия шла следом за ней, низко опустив голову, так как сверху сыпались камни и штукатурка. Лестница ходила ходуном. Один раз толчок был таким сильным, что Малиена пошатнулась и, если бы сразу за ней не стояла Таллия, полетела бы вниз.
– Как твое плечо, Малиена?
– Никогда в жизни не чувствовала себя хуже. Думаю, это конец.
– И я тоже.
Лестница снова начала трястись. Таллия взглянула вниз на идущего вслед за ней Шанда.
– Как ты там, Шанд?
– Все нормально, только становится жарко, дым обжигает легкие, – ответил Шанд, не поднимая головы.
– Это горит сера.
У Таллии защипало в носу, глаза начали слезиться.
– Ты можешь двигаться чуть быстрее, Малиена? – Малиена сделала над собой усилие и немного прибавила шагу. На несколько секунд их окутали клубы белого дыма, вызвав приступ жуткого кашля. Грохот и скрежет становились все громче.
«Нам конец», – подумала Таллия.
– Если землетрясение не прекратится, башня рухнет, – произнес Шанд.
– Мы уже почти на уровне фундамента! – прокричала в ответ Малиена. – Осталось совсем немного.
Наконец они добрались до подвального помещения и сразу сели на пол. Там они обнаружили остальных, те тоже отдыхали. Несмотря на опасность, несколько аркимов обследовали крепежный механизм, восхищаясь его устройством.
– Почему она не падает? – спросил Баситор. – Подпоры на пределе.
– Скала сдвинулась в этом направлении, – сказал Аспер, показывая рукой. – Если она сдвинется чуть дальше или поднимется вверх, все пропало!
– Посмотрите на эту цепь! Внешняя пружина сломана, цепь вскоре порвется.
И тут они услышали пронзительный крик:
– Ксара, Ксара! – Сестра-близняшка мчалась вниз по лестнице, длинные каштановые волосы разметались во все стороны. Таллия не смогла сдержать улыбку. Они и вправду были неразлучны.
– Шала, я здесь! – воскликнула Ксара и кинулась навстречу сестре, протягивая к ней руки.
В тот момент, когда Шала спрыгивала с лестницы, скала снова заходила ходуном, и одна из цепей оборвалась. Свободный конец пролетел через все помещение, едва не задев Шанда, и с силой катящегося по горному склону бревна ударил Шалу прямо в грудь. Девушка отлетела к стене и сползла по ней на пол.
– Шала! – закричала Ксара, бросившись к ней. – Ты жива, Шала?
Таллия тоже подбежала к ним. Шала попыталась улыбнуться сестре, и ее глаза закатились.
– Шала! – всхлипнула Ксара. – Ответь мне! – Отстранив Таллию, Аспер внимательно осмотрел Шалу, хотя и так было ясно, что она мертва. Грудная клетка разбита, шея сломана. Он закрыл ей глаза. Таллия склонила голову.
– Быстрее! – скомандовал Мендарк. – Следующая цепь вот-вот порвется.
Они побежали к лестнице, упиравшуюся Ксару пришлось волочь силой. Добравшись до первого этажа, аркимы заметались в поисках выхода. Здесь должны были быть потайные двери, но, хотя они простучали почти все стены, ничего обнаружить не удалось.
В этот момент земля снова начала двигаться, на этот раз в другом направлении. Судя по всему, плиты в основании башни сместились дальше допустимых пределов.
– Наверх! – завопил Мендарк. И все снова кинулись к лестнице.
– Осталось подняться на четыре этажа, – сказала Таллия. – Затем спуститься на два по другой лестнице и пересечь мост. Если успеем, возможно, нам удастся спастись.
– Если только на нас не рухнет башня.
– Крепеж не выдержал, – сказал Шанд. – Это конец.
– Не останавливайтесь, – процедила Малиена сквозь зубы. Башня теперь шаталась во все стороны. Когда они добрались до второго этажа, по стенам и потолку поползли трещины. Штукатурка дождем сыпалась им на головы. Когда они поднялись на четвертый этаж, сверху упала каменная плита, разбившись прямо у их ног. Внезапно с грохотом обвалилась часть стены, в образовавшийся проем виднелись минареты и купола крепости.
– Сюда! – крикнул Таллия, указывая на дыру.
– Нет! Башня рухнет в эту сторону, – сказал Шанд. Снизу поднимался раскаленный воздух, посмотрев туда, Таллия увидела алую полосу посредине скалы.
Теперь они были на этаже, где располагалась мастерская Тензора.
– Я не могу... идти дальше, – сказала Малиена.
– Медлить нельзя, – ответила Таллия, глядя, как расширяются трещины.
– Идите! У меня отнимаются ноги. Я не могу двигаться!
10
Падение башни
– Он мертв? – прошептала Карана, когда к ней вернулось зрение.
Они подбежали к Рульку. В некоторых местах вокруг него пол был покрыт льдом, а кое-где уже успели образоваться лужи. Все лицо Рулька было в ожогах.
– Нет, – ответил Лиан, осторожно нащупав пульс. – Но если он умрет, мы погибнем вместе с ним. Если сможешь, найди воды, скорее!
Карана выбежала из зала. Лиан склонился над поверженным гигантом. Если он оправится, то будет использовать их для своих страшных целей, если нет, они до конца жизни останутся в Ночной Стране.
Спустя несколько минут Рульк застонал и открыл глаза. Одно веко тоже было обожжено, казалось, ему трудно сфокусировать взгляд.
– Это ты, летописец? – прошептал он, протягивая юноше дрожащую руку.
Лиан помог ему сесть. Тяжело дыша, карон потряс головой, затем посмотрел на Лиана и широко улыбнулся. Несмотря на предубеждение, эта улыбка показалась юноше удивительно сердечной.
– Мы победили, – сказал Рульк. – Хорошая стратегия.
– Так они не запечатали врата?
– Нет, они даже не закрыты.
– Значит, Иггур с Мендарком могут явиться сюда.
– Это вполне вероятно. Я побоялся запирать врата, у меня не хватит сил открыть их снова.
Лиан сделал глубокий вдох, стараясь контролировать свои эмоции. Это значит, что у них появился шанс сбежать.
Он вгляделся в бесстрастное лицо карона, думая о том, что их теперь ждет.
– Тебе плохо?
Рульк поднялся на ноги, но ему пришлось опереться о плечо Лиана.
– Бывало и лучше, – сказал Рульк, рассматривая свое отражение в черной поверхности машины: лицо в ожогах, глаза налиты кровью. Ладони и пальцы тоже обожжены. – Хорошо меня разукрасили! Но отдыхать пока рано. Столько всего еще нужно узнать. И помочь мне в этом можешь ты!
Насторожившись, Лиан отступил на шаг. Пол снова начал затвердевать. Рульк приблизился к юноше. «Как ему удалось так быстро оправиться?»
– Так ты поможешь мне? – мягко спросил Рульк, взяв Лиана за руку. – Я щедро награжу тебя. Но если нет...
– Держись, – сказала Таллия, подхватив Малиену. – Нам без тебя не справиться, Шанд! – крикнула она.
Стены начали расходиться, пол дрожал, часть комнаты рухнула, но они успели выскочить в металлическую дверь. У самого порога Таллия споткнулась о тело. Это был Тель, его придавило обломками потолочной плиты. Малиена снова попыталась идти самостоятельно. В воздухе было столько пыли, что Таллия почти ничего не видела. Башня оседала на глазах.
– Не останавливайтесь! – крикнул Шанд.
По ступеням скатывались каменные обломки. Один из них ударил Шанда сзади, сбив старика с ног. Но к счастью, он быстро поднялся, утирая кровь, текшую из разбитого носа.
Наконец они подошли к мосту, который вел из башни в крепость, но между башней и мостом уже образовался зияющий провал. Все вокруг рушилось. Таллия вместе с Малиеной отошли на несколько шагов, взявшись за руки, разбежались и прыгнули. За ними на мост перескочил и Шанд.
При падении Таллия сильно ударилась коленом. Она понимала, что не сможет тащить Малиену дальше. Шанд тоже был без сил. Они поползли по шатающемуся мосту, сознавая, что обречены. Сверху на них сыпались каменные обломки. Во все стороны расходились широкие трещины. Таллия уже готова была сдаться, как вдруг навстречу им выбежал Оссейон с группой аркимов, покинувших башню днем раньше. Они подхватили изувеченных товарищей под руки и кинулись к крепости.
Таллия чувствовала, как качается мост у них под ногами, но они успели перебраться на другую сторону. Обернувшись, Таллия увидела зрелище, которое запомнила на всю жизнь.
Великая башня накренилась, клубы пыли поднимались от основания до самого верха. С невероятным грохотом она стала оседать, каменные обломки полетели на купола и минареты крепости. Изразец из ляпис-лазури поранил Шанду щеку. Платиновый купол рухнул.
Когда все стихло и пыль улеглась, они увидели то, что осталось от некогда величественного строения. Левая часть крепости, за исключением нескольких башенок, осталась невредимой, правая лежала в руинах.
– Это конец, – сказал Мендарк. – Теперь у нас не осталось шансов починить врата, чтобы выбраться отсюда. Придется переходить через Сухое Море летом! Такого еще никто не делал. Спасибо Иггуру, это он обратил верную победу в поражение.
– Ты не должен был использовать против Рулька изумруд, – заступился за Иггура Тензор. – Особенно после того, как Рульк с помощью именно этого камня поразил Иггура.
– Ты вовлек нас в это безумие, Тензор, а потом отказался помочь, – взревел Мендарк. – Так что теперь оставь свои упреки при себе.
Иггур вперил невидящий взор в развалины башни.
– Я был слишком испуган, – прошептал он. – Слишком.
Они спустились со скалы и оглядели друг друга: Иггур, Шанд, Мендарк, Аспер, Малиена, Баситор и Ксара страдали от ожогов, которые они получили во время взрыва изумрудной пыли. Малиена снова повредила сломанное плечо, когда прыгала через мост. Тензор был искалечен, Иггур ослеп, Ксара не помнила себя от горя из-за смерти сестры.
– Неужели нет никакой возможности починить врата? – спросила Таллия. Переход через Сухое Море казался ей кошмаром, о котором даже подумать было страшно, тем более в их состоянии.
Пока она говорила, все ощутили мощный подземный толчок, из расселины в скале вырвался сорокафутовый фонтан камней и пепла.
– Ты рискнешь снова вернуться в Катадзу? – спросил Мендарк.
Ответ был очевиден.
Аркимы взвалили на плечи мешки с поклажей и, бросив полный печали взгляд на разрушенную крепость, стали спускаться со скалы.
– Шала! – рыдала Ксара, сопротивляясь изо всех сил, пока аркимы тащили ее с собой.
Они выбрали западную дорогу. Шанд вел Иггура, за ними следовали Мендарк и Оссейон. Таллия шла одна, Сухое Море ужасало ее, хотя она было более вынослива, чем остальные. За ней шагали шестнадцать оставшихся в живых аркимов. Двое из них несли носилки Селиалы и еще двое – носилки Тензора, превратившегося в обузу для живых. История ничему не научила его.
То, что раньше было островом Катадза, теперь представляло собой продолговатое плато, возвышавшееся приблизительно на четыре тысячи футов над дном Сухого Моря. Путь к бывшему морскому берегу острова, а оттуда вниз занял у путников пять дней.
У подножия последней скалы они обнаружили пещеру. Горячий воздух обжигал легкие, глаза слезились из-за соленой пыли. Жара была такой удушающей, словно они забрались в духовку.
– Это невыносимо, – сказал Шанд, прячась в спасительную тень пещеры.
Остальные последовали за ним. Время шло, никто не двигался, даже не говорил. Сухое Море уже победило их, это читалась на всех лицах.
– Никто еще не проделывал такого путешествия летом, – наконец сказал Иггур. Только ему не пришлось переходить через Сухое Море, чтобы попасть в Катадзу. – Это сумасшествие. Я не смогу. – Он вновь замолчал.
– До лета осталась еще неделя, – возразил Шанд. Весь день они провели в пещере, укрываясь от солнца.
Но и когда стемнело, у них не было сил трогаться в путь. На следующее утро начался спор, продолжавшийся много часов: стоит ли пытаться перейти через Сухое Море? Даже аркимы были за то, чтобы вернуться в Катадзу и дождаться конца осени. Таллия не принимала участия в дискуссии. Она понимала, что у них нет выбора.
Ее кожа растрескалась, и из трещин постоянно сочилась кровь. Шанд был таким красным, будто его искупали в кипятке. А Селиала даже не могла потеть, ее бледная кожа покрылась струпьями.
– Как далеко отсюда до озер? – спросила Малиена у Оссейона.
– Девять ночей. Но когда мы шли сюда, ночи были длиннее.
– И прохладнее, – добавила Таллия. – К тому же мы были в хорошей форме. Думаю, теперь это путешествие займет вдвое больше времени.
Малиена пошевелила перевязанной рукой. Плечо заживало, но все еще болело.
– Если мы не двинемся в обратный путь, то умрем здесь, – сказала она.
– К тому же нельзя давать Рульку полгода на подготовку, иначе мы никогда его не остановим, – произнес Мендарк. – Если понадобится, я пойду один. – В его голосе звучали нотки жертвенности.
Оссейон рассмеялся без всякого почтения:
– Один? А кем же вы будете командовать? – Мендарк вспыхнул:
– Только ты, я и Таллия!
– Или все, или никто! – отрезала Малиена.
Когда солнце закатилось, они тронулись в путь. Эта была самая длинная ночь в их жизни. Лишь одно событие несколько подбодрило обессилевших путников: к Иггуру вернулось зрение.
– Я вижу! – заревел Иггур, когда взошло солнце. – Вижу! – Как оказалось, видел он немного, только различал свет и тьму. Однако это давало надежду, что зрение вернется, и несколько облегчало его страдания.
Ночами они шли всего несколько часов, больше не выдерживали Селиала и Иггур, самые слабые из них. Двигаться быстро по покрытой застывшей лавой пустыне было невозможно. Носилки с Тензором казались теперь аркимам тяжелым бременем, но никто из них не обмолвился об этом ни словом. Знойными днями они прятались в палатках.
Ветер дул не переставая, и порой из-за бури продолжать путь было невозможно. Тогда они разбивали лагерь, занавешивали все входы, молясь, чтобы палатки не унесло ветром. Нос и рот приходилось закрывать и дышать через тряпку. Вода выдавалась такими маленькими порциями, что их все время мучила жажда.
На десятое утро после выхода из Катадзы Шанд заметил, что ветер стих. Он вышел из палатки, наслаждаясь предрассветной прохладой. Иггур уже был на ногах, он ждал восхода, чтобы увидеть встающее солнце. Неожиданно Шанд заметил в темноте костер.
– Очень странно! – сказал он Иггуру. – Я вижу на горе огонь.
Иггур поглядел в ту сторону. Он всматривался вдаль, пока из глаз не потекли слезы.
– Это Рульк! – произнес он, столбенея от ужаса.
Они подбежали к Рульку. В некоторых местах вокруг него пол был покрыт льдом, а кое-где уже успели образоваться лужи. Все лицо Рулька было в ожогах.
– Нет, – ответил Лиан, осторожно нащупав пульс. – Но если он умрет, мы погибнем вместе с ним. Если сможешь, найди воды, скорее!
Карана выбежала из зала. Лиан склонился над поверженным гигантом. Если он оправится, то будет использовать их для своих страшных целей, если нет, они до конца жизни останутся в Ночной Стране.
Спустя несколько минут Рульк застонал и открыл глаза. Одно веко тоже было обожжено, казалось, ему трудно сфокусировать взгляд.
– Это ты, летописец? – прошептал он, протягивая юноше дрожащую руку.
Лиан помог ему сесть. Тяжело дыша, карон потряс головой, затем посмотрел на Лиана и широко улыбнулся. Несмотря на предубеждение, эта улыбка показалась юноше удивительно сердечной.
– Мы победили, – сказал Рульк. – Хорошая стратегия.
– Так они не запечатали врата?
– Нет, они даже не закрыты.
– Значит, Иггур с Мендарком могут явиться сюда.
– Это вполне вероятно. Я побоялся запирать врата, у меня не хватит сил открыть их снова.
Лиан сделал глубокий вдох, стараясь контролировать свои эмоции. Это значит, что у них появился шанс сбежать.
Он вгляделся в бесстрастное лицо карона, думая о том, что их теперь ждет.
– Тебе плохо?
Рульк поднялся на ноги, но ему пришлось опереться о плечо Лиана.
– Бывало и лучше, – сказал Рульк, рассматривая свое отражение в черной поверхности машины: лицо в ожогах, глаза налиты кровью. Ладони и пальцы тоже обожжены. – Хорошо меня разукрасили! Но отдыхать пока рано. Столько всего еще нужно узнать. И помочь мне в этом можешь ты!
Насторожившись, Лиан отступил на шаг. Пол снова начал затвердевать. Рульк приблизился к юноше. «Как ему удалось так быстро оправиться?»
– Так ты поможешь мне? – мягко спросил Рульк, взяв Лиана за руку. – Я щедро награжу тебя. Но если нет...
– Держись, – сказала Таллия, подхватив Малиену. – Нам без тебя не справиться, Шанд! – крикнула она.
Стены начали расходиться, пол дрожал, часть комнаты рухнула, но они успели выскочить в металлическую дверь. У самого порога Таллия споткнулась о тело. Это был Тель, его придавило обломками потолочной плиты. Малиена снова попыталась идти самостоятельно. В воздухе было столько пыли, что Таллия почти ничего не видела. Башня оседала на глазах.
– Не останавливайтесь! – крикнул Шанд.
По ступеням скатывались каменные обломки. Один из них ударил Шанда сзади, сбив старика с ног. Но к счастью, он быстро поднялся, утирая кровь, текшую из разбитого носа.
Наконец они подошли к мосту, который вел из башни в крепость, но между башней и мостом уже образовался зияющий провал. Все вокруг рушилось. Таллия вместе с Малиеной отошли на несколько шагов, взявшись за руки, разбежались и прыгнули. За ними на мост перескочил и Шанд.
При падении Таллия сильно ударилась коленом. Она понимала, что не сможет тащить Малиену дальше. Шанд тоже был без сил. Они поползли по шатающемуся мосту, сознавая, что обречены. Сверху на них сыпались каменные обломки. Во все стороны расходились широкие трещины. Таллия уже готова была сдаться, как вдруг навстречу им выбежал Оссейон с группой аркимов, покинувших башню днем раньше. Они подхватили изувеченных товарищей под руки и кинулись к крепости.
Таллия чувствовала, как качается мост у них под ногами, но они успели перебраться на другую сторону. Обернувшись, Таллия увидела зрелище, которое запомнила на всю жизнь.
Великая башня накренилась, клубы пыли поднимались от основания до самого верха. С невероятным грохотом она стала оседать, каменные обломки полетели на купола и минареты крепости. Изразец из ляпис-лазури поранил Шанду щеку. Платиновый купол рухнул.
Когда все стихло и пыль улеглась, они увидели то, что осталось от некогда величественного строения. Левая часть крепости, за исключением нескольких башенок, осталась невредимой, правая лежала в руинах.
– Это конец, – сказал Мендарк. – Теперь у нас не осталось шансов починить врата, чтобы выбраться отсюда. Придется переходить через Сухое Море летом! Такого еще никто не делал. Спасибо Иггуру, это он обратил верную победу в поражение.
– Ты не должен был использовать против Рулька изумруд, – заступился за Иггура Тензор. – Особенно после того, как Рульк с помощью именно этого камня поразил Иггура.
– Ты вовлек нас в это безумие, Тензор, а потом отказался помочь, – взревел Мендарк. – Так что теперь оставь свои упреки при себе.
Иггур вперил невидящий взор в развалины башни.
– Я был слишком испуган, – прошептал он. – Слишком.
Они спустились со скалы и оглядели друг друга: Иггур, Шанд, Мендарк, Аспер, Малиена, Баситор и Ксара страдали от ожогов, которые они получили во время взрыва изумрудной пыли. Малиена снова повредила сломанное плечо, когда прыгала через мост. Тензор был искалечен, Иггур ослеп, Ксара не помнила себя от горя из-за смерти сестры.
– Неужели нет никакой возможности починить врата? – спросила Таллия. Переход через Сухое Море казался ей кошмаром, о котором даже подумать было страшно, тем более в их состоянии.
Пока она говорила, все ощутили мощный подземный толчок, из расселины в скале вырвался сорокафутовый фонтан камней и пепла.
– Ты рискнешь снова вернуться в Катадзу? – спросил Мендарк.
Ответ был очевиден.
Аркимы взвалили на плечи мешки с поклажей и, бросив полный печали взгляд на разрушенную крепость, стали спускаться со скалы.
– Шала! – рыдала Ксара, сопротивляясь изо всех сил, пока аркимы тащили ее с собой.
Они выбрали западную дорогу. Шанд вел Иггура, за ними следовали Мендарк и Оссейон. Таллия шла одна, Сухое Море ужасало ее, хотя она было более вынослива, чем остальные. За ней шагали шестнадцать оставшихся в живых аркимов. Двое из них несли носилки Селиалы и еще двое – носилки Тензора, превратившегося в обузу для живых. История ничему не научила его.
То, что раньше было островом Катадза, теперь представляло собой продолговатое плато, возвышавшееся приблизительно на четыре тысячи футов над дном Сухого Моря. Путь к бывшему морскому берегу острова, а оттуда вниз занял у путников пять дней.
У подножия последней скалы они обнаружили пещеру. Горячий воздух обжигал легкие, глаза слезились из-за соленой пыли. Жара была такой удушающей, словно они забрались в духовку.
– Это невыносимо, – сказал Шанд, прячась в спасительную тень пещеры.
Остальные последовали за ним. Время шло, никто не двигался, даже не говорил. Сухое Море уже победило их, это читалась на всех лицах.
– Никто еще не проделывал такого путешествия летом, – наконец сказал Иггур. Только ему не пришлось переходить через Сухое Море, чтобы попасть в Катадзу. – Это сумасшествие. Я не смогу. – Он вновь замолчал.
– До лета осталась еще неделя, – возразил Шанд. Весь день они провели в пещере, укрываясь от солнца.
Но и когда стемнело, у них не было сил трогаться в путь. На следующее утро начался спор, продолжавшийся много часов: стоит ли пытаться перейти через Сухое Море? Даже аркимы были за то, чтобы вернуться в Катадзу и дождаться конца осени. Таллия не принимала участия в дискуссии. Она понимала, что у них нет выбора.
Ее кожа растрескалась, и из трещин постоянно сочилась кровь. Шанд был таким красным, будто его искупали в кипятке. А Селиала даже не могла потеть, ее бледная кожа покрылась струпьями.
– Как далеко отсюда до озер? – спросила Малиена у Оссейона.
– Девять ночей. Но когда мы шли сюда, ночи были длиннее.
– И прохладнее, – добавила Таллия. – К тому же мы были в хорошей форме. Думаю, теперь это путешествие займет вдвое больше времени.
Малиена пошевелила перевязанной рукой. Плечо заживало, но все еще болело.
– Если мы не двинемся в обратный путь, то умрем здесь, – сказала она.
– К тому же нельзя давать Рульку полгода на подготовку, иначе мы никогда его не остановим, – произнес Мендарк. – Если понадобится, я пойду один. – В его голосе звучали нотки жертвенности.
Оссейон рассмеялся без всякого почтения:
– Один? А кем же вы будете командовать? – Мендарк вспыхнул:
– Только ты, я и Таллия!
– Или все, или никто! – отрезала Малиена.
Когда солнце закатилось, они тронулись в путь. Эта была самая длинная ночь в их жизни. Лишь одно событие несколько подбодрило обессилевших путников: к Иггуру вернулось зрение.
– Я вижу! – заревел Иггур, когда взошло солнце. – Вижу! – Как оказалось, видел он немного, только различал свет и тьму. Однако это давало надежду, что зрение вернется, и несколько облегчало его страдания.
Ночами они шли всего несколько часов, больше не выдерживали Селиала и Иггур, самые слабые из них. Двигаться быстро по покрытой застывшей лавой пустыне было невозможно. Носилки с Тензором казались теперь аркимам тяжелым бременем, но никто из них не обмолвился об этом ни словом. Знойными днями они прятались в палатках.
Ветер дул не переставая, и порой из-за бури продолжать путь было невозможно. Тогда они разбивали лагерь, занавешивали все входы, молясь, чтобы палатки не унесло ветром. Нос и рот приходилось закрывать и дышать через тряпку. Вода выдавалась такими маленькими порциями, что их все время мучила жажда.
На десятое утро после выхода из Катадзы Шанд заметил, что ветер стих. Он вышел из палатки, наслаждаясь предрассветной прохладой. Иггур уже был на ногах, он ждал восхода, чтобы увидеть встающее солнце. Неожиданно Шанд заметил в темноте костер.
– Очень странно! – сказал он Иггуру. – Я вижу на горе огонь.
Иггур поглядел в ту сторону. Он всматривался вдаль, пока из глаз не потекли слезы.
– Это Рульк! – произнес он, столбенея от ужаса.
11
Клаустрофобия
Карана быстро прибежала назад, в руках она держала бутыль, по форме напоминавшую песочные часы, доверху наполненную водой. Она удивилась, когда увидела, что Рульк уже вполне оправился. Ей стало страшно. Поверженный, умирающий враг – это одно, а чудом воскресший и полный сил – совсем другое. Больше всего ей хотелось сейчас убежать и спрятаться.
Но что они делали? Он и Лиан стояли бок о бок, рассматривая машину. Лиан взглянул на Рулька снизу вверх, казалось, они уже о чем-то договорились. Даже со спины она чувствовала радость Лиана, он весь горел от любопытства. «О Лиан, – подумала она, – я знала, что ты будешь не в силах противостоять Рульку, но мог хотя бы попытаться».
– Карана, – сказал Рульк приторным голосом, – присоединяйся к нам.
Слова «к нам» были для нее словно нож в сердце. Неужели Лиан так скоро переметнулся к врагу? Она вспомнила сомнения Шанда: «Дзаинянам нельзя доверять. Они не могут справиться со своим любопытством».
– Карана! – воскликнул Лиан. – Мы победили. Врата до сих пор открыты.
– И если ты тожесогласишься помочь мне, то я отправлю вас назад, – сказал Рульк.
«Тоже? Что он имеет в виду?» – в панике подумала Карана.
Стараясь держать себя в руках, она взглянула в ту сторону, где находилась плита. Плита все еще мерцала, это было чудом, на которое Карана и не надеялась. Теперь нужно было подвести Лиана к вратам. Если бы только она сумела незаметно для Рулька установить с Лианом мысленный контакт!.. Но пользоваться здесь своими способностями было слишком рискованно.
– Я принесла воды, – спокойно сказала она. Пусть Рульк думает, что она все еще хочет помочь. – Может, ты позволишь осмотреть ожоги?
Рульк смерил ее проницательным взглядом и чуть заметно улыбнулся. Карана отвела глаза, она была уверена, что он прочел ее мысли. Девушка стояла перед ним, в лохмотьях, с нечесаными волосами, миниатюрная, совсем юная, и пыталась внушить ему, что в ее зеленых глазах нет коварства. Рульку нечего опасаться ее, и то, что она ранила его в Катадзе, было чистой случайностью.
Слова Рулька рассеяли все надежды.
– Я вижу, мне не склонить тебя на свою сторону, мой маленький враг. Опасно тебя недооценивать. Ты похожа на мстительную Элинору и к тому же храбрее всех могущественных властителей, собравшихся в Катадзе. Но, несмотря ни на что, я заполучу тебя. Мне необходима одна твоя способность, о которой ты пока даже не подозреваешь. Видишь ли, я столько раз проникал в твое сознание, когда ты спала, что знаю тебя лучше, чем ты сама.
Хищно улыбаясь, он двинулся к ней. Карана чувствовала, как он буравит ее мозг. Это напомнило ей ночные кошмары по дороге в Фиц-Горго. Той жуткой ночью под Нарном это тоже был Рульк. Он использовал ее в качестве связующего звена, чтобы пробудить гаршардов. Если бы не она, Шазмак стоял бы до сих пор!
Карана резко отшатнулась, бутыль выпала у нее из рук, и ее содержимое расплескалось по полу. Девушка нагнулась, чтобы поднять бутыль, но разлившаяся вода уже успела замерзнуть. Карану охватил панический ужас. Если ей не удастся что-нибудь придумать, им с Лианом конец. Внезапно ее осенило.
– Позволить тебе воспользоваться моими способностями? – Она рассмеялась ему в лицо. – Никогда! – Карана подскочила и изо всех сил наступила на его черный сапог.
Рульк сжал кулак. Его руки дрожали, одно колено подогнулось. Теперь он едва держался на ногах. Рульк разжал руку и внимательно оглядел ее:
– Я умею читать в твоем сердце. Если ты подчинишься мне, я отпущу Лиана. Если откажешься...
– Великий Предатель! – сказала она. – Неужели всеобщая ненависть доставляет тебе удовольствие?
– Все летописцы лжецы. – Он угрожающе улыбнулся.
– Какого еще ответа можно ожидать от Великого Предателя! – усмехнулась Карана.
– Это я-то предатель? – огрызнулся Рульк. – Когда-то у меня была союзница. Спроси своих друзейМендарка, Иггура и Тензора, что они с ней сделали!
Карана отступила. Казалось, он и вправду разозлился. Но его коварство было притчей во языцех, и она продолжала дерзить.
– Ты для меня открытая книга, Рульк. А что касается Лиана, которого ты хочешь соблазнить своей лестью и посулами, так он продастся кому угодно за пару свеженьких фактов, которыми можно эпатировать публику, рассказывая свои истории.
«Прости меня, Лиан, – подумала она, зная, что причинила ему боль. – Я не осуждаю тебя! Но если мы отсюда не выберемся, он снова сведет меня с ума. Главное, сбежать от него. А перед тобой я извинюсь потом».
Она отступала, а Рульк медленно надвигался на нее, все происходило как тогда в Катадзе. Он поднял вверх руку:
– Не пытайся меня рассердить. Я слышал сотни оскорблений, каких только имен мне не давали.
– Прошла тысяча лет, и теперь у тебя лишь одно имя, Великий Предатель, – продолжала она, стараясь увести его как можно дальше от Лиана, к тому месту, где замерзла пролитая вода. – Ничего другого люди про тебя не помнят.
– Каждую историю можно толковать по-разному! – сказал он, рассвирепев. – Мне просто нужен хороший летописец. – Он многозначительно посмотрел на Лиана. – Кажется, я его уже нашел.
– Ложь останется ложью, даже если ее будет повторять самый великий сказитель на Сантенаре! – парировала она.
Лицо Рулька потемнело от гнева. Его вытянутая рука затряслась. Слова Караны задели его.
– Ты меня рассердила, малютка, – прохрипел Рульк и начал мысленную атаку.
Давление нарастало, Карана сопротивлялась ему с трудом. Она чувствовала, как в глубине сознания происходит сдвиг, что-то подобное она испытала по дороге в Туркад. Ощущение то появлялось, то исчезало, словно поплавок подпрыгивающий на волнах. Это было предвестием безумия, и рассудок ее мог помутиться в любую секунду. Тянуть дольше она не могла.
– Лиан, вспомни, о чем мы договаривались! – крикнула Карана. – Беги.
– Подумай над моим предложением, Лиан, – сказал Рульк, хватая юношу за рубашку. – Тебе это намного выгоднее. Да и тебе тоже, Карана. Я исполню ваши самые смелые мечты. А взамен попрошу лишь об одной небольшой услуге.
Карана замахнулась бутылью. Рульк попытался уклониться и поскользнулся на льду. Пока он старался сохранить равновесие, Карана что есть мочи швырнула в него тяжелый металлический сосуд. Бутыль раскроила ему лицо, и Рульк не удержался на ногах. Комнату окутала дымка.
– Бежим! – завопила Карана, метнувшись к вратам. – Скорее, Лиан.
Она забыла про его опухшую лодыжку и разбитое колено. Лиан, прихрамывая, заторопился к плите, но не прошел он и трех шагов, как Рульк был уже на ногах. Одной рукой он утирал заливавшую глаза кровь, а из другой били лучи света. Лиан, испугавшись за жизнь Караны, бросился на него. Они снова повалились на лед.
Карана обернулась посмотреть, где Лиан. Сквозь клубящуюся дымку можно было различить лишь неясные очертания. Казалось, что он стоит на коленях перед Рульком, принося клятву верности.
– Чего только ты не сделаешь для своих чертовых преданий! – закричала она, окончательно переставая соображать.
Ничего не видя из-за крови, заливавшей глаза, Рульк вытянул руку в сторону врат. Стена позади Караны словно растворилась, и в ней появилась зияющая дыра. Затем весь дворец стал проницаемым. Он исчезал!
Давление делалось невыносимым. Сумасшествие накатывало на Карану, словно океанская волна. Ее белый гребень навис над девушкой, накрыл с головой, волна повлекла ее к рифам безумия. Она пыталась бороться, но это было выше ее сил. Карана продолжала пятиться к вратам, за которыми открывался извилистый тоннель, терявшийся в дымке.
Тоннель начал засасывать ее. Рульк наконец утер кровь и оттолкнул Лиана со своего пути. Только теперь она поняла, что Лиан пробовал ее защитить. Паника прошла, и Карана осознала, что допустила чудовищную ошибку. Рульк победил, борьба была недолгой.
Но что они делали? Он и Лиан стояли бок о бок, рассматривая машину. Лиан взглянул на Рулька снизу вверх, казалось, они уже о чем-то договорились. Даже со спины она чувствовала радость Лиана, он весь горел от любопытства. «О Лиан, – подумала она, – я знала, что ты будешь не в силах противостоять Рульку, но мог хотя бы попытаться».
– Карана, – сказал Рульк приторным голосом, – присоединяйся к нам.
Слова «к нам» были для нее словно нож в сердце. Неужели Лиан так скоро переметнулся к врагу? Она вспомнила сомнения Шанда: «Дзаинянам нельзя доверять. Они не могут справиться со своим любопытством».
– Карана! – воскликнул Лиан. – Мы победили. Врата до сих пор открыты.
– И если ты тожесогласишься помочь мне, то я отправлю вас назад, – сказал Рульк.
«Тоже? Что он имеет в виду?» – в панике подумала Карана.
Стараясь держать себя в руках, она взглянула в ту сторону, где находилась плита. Плита все еще мерцала, это было чудом, на которое Карана и не надеялась. Теперь нужно было подвести Лиана к вратам. Если бы только она сумела незаметно для Рулька установить с Лианом мысленный контакт!.. Но пользоваться здесь своими способностями было слишком рискованно.
– Я принесла воды, – спокойно сказала она. Пусть Рульк думает, что она все еще хочет помочь. – Может, ты позволишь осмотреть ожоги?
Рульк смерил ее проницательным взглядом и чуть заметно улыбнулся. Карана отвела глаза, она была уверена, что он прочел ее мысли. Девушка стояла перед ним, в лохмотьях, с нечесаными волосами, миниатюрная, совсем юная, и пыталась внушить ему, что в ее зеленых глазах нет коварства. Рульку нечего опасаться ее, и то, что она ранила его в Катадзе, было чистой случайностью.
Слова Рулька рассеяли все надежды.
– Я вижу, мне не склонить тебя на свою сторону, мой маленький враг. Опасно тебя недооценивать. Ты похожа на мстительную Элинору и к тому же храбрее всех могущественных властителей, собравшихся в Катадзе. Но, несмотря ни на что, я заполучу тебя. Мне необходима одна твоя способность, о которой ты пока даже не подозреваешь. Видишь ли, я столько раз проникал в твое сознание, когда ты спала, что знаю тебя лучше, чем ты сама.
Хищно улыбаясь, он двинулся к ней. Карана чувствовала, как он буравит ее мозг. Это напомнило ей ночные кошмары по дороге в Фиц-Горго. Той жуткой ночью под Нарном это тоже был Рульк. Он использовал ее в качестве связующего звена, чтобы пробудить гаршардов. Если бы не она, Шазмак стоял бы до сих пор!
Карана резко отшатнулась, бутыль выпала у нее из рук, и ее содержимое расплескалось по полу. Девушка нагнулась, чтобы поднять бутыль, но разлившаяся вода уже успела замерзнуть. Карану охватил панический ужас. Если ей не удастся что-нибудь придумать, им с Лианом конец. Внезапно ее осенило.
– Позволить тебе воспользоваться моими способностями? – Она рассмеялась ему в лицо. – Никогда! – Карана подскочила и изо всех сил наступила на его черный сапог.
Рульк сжал кулак. Его руки дрожали, одно колено подогнулось. Теперь он едва держался на ногах. Рульк разжал руку и внимательно оглядел ее:
– Я умею читать в твоем сердце. Если ты подчинишься мне, я отпущу Лиана. Если откажешься...
– Великий Предатель! – сказала она. – Неужели всеобщая ненависть доставляет тебе удовольствие?
– Все летописцы лжецы. – Он угрожающе улыбнулся.
– Какого еще ответа можно ожидать от Великого Предателя! – усмехнулась Карана.
– Это я-то предатель? – огрызнулся Рульк. – Когда-то у меня была союзница. Спроси своих друзейМендарка, Иггура и Тензора, что они с ней сделали!
Карана отступила. Казалось, он и вправду разозлился. Но его коварство было притчей во языцех, и она продолжала дерзить.
– Ты для меня открытая книга, Рульк. А что касается Лиана, которого ты хочешь соблазнить своей лестью и посулами, так он продастся кому угодно за пару свеженьких фактов, которыми можно эпатировать публику, рассказывая свои истории.
«Прости меня, Лиан, – подумала она, зная, что причинила ему боль. – Я не осуждаю тебя! Но если мы отсюда не выберемся, он снова сведет меня с ума. Главное, сбежать от него. А перед тобой я извинюсь потом».
Она отступала, а Рульк медленно надвигался на нее, все происходило как тогда в Катадзе. Он поднял вверх руку:
– Не пытайся меня рассердить. Я слышал сотни оскорблений, каких только имен мне не давали.
– Прошла тысяча лет, и теперь у тебя лишь одно имя, Великий Предатель, – продолжала она, стараясь увести его как можно дальше от Лиана, к тому месту, где замерзла пролитая вода. – Ничего другого люди про тебя не помнят.
– Каждую историю можно толковать по-разному! – сказал он, рассвирепев. – Мне просто нужен хороший летописец. – Он многозначительно посмотрел на Лиана. – Кажется, я его уже нашел.
– Ложь останется ложью, даже если ее будет повторять самый великий сказитель на Сантенаре! – парировала она.
Лицо Рулька потемнело от гнева. Его вытянутая рука затряслась. Слова Караны задели его.
– Ты меня рассердила, малютка, – прохрипел Рульк и начал мысленную атаку.
Давление нарастало, Карана сопротивлялась ему с трудом. Она чувствовала, как в глубине сознания происходит сдвиг, что-то подобное она испытала по дороге в Туркад. Ощущение то появлялось, то исчезало, словно поплавок подпрыгивающий на волнах. Это было предвестием безумия, и рассудок ее мог помутиться в любую секунду. Тянуть дольше она не могла.
– Лиан, вспомни, о чем мы договаривались! – крикнула Карана. – Беги.
– Подумай над моим предложением, Лиан, – сказал Рульк, хватая юношу за рубашку. – Тебе это намного выгоднее. Да и тебе тоже, Карана. Я исполню ваши самые смелые мечты. А взамен попрошу лишь об одной небольшой услуге.
Карана замахнулась бутылью. Рульк попытался уклониться и поскользнулся на льду. Пока он старался сохранить равновесие, Карана что есть мочи швырнула в него тяжелый металлический сосуд. Бутыль раскроила ему лицо, и Рульк не удержался на ногах. Комнату окутала дымка.
– Бежим! – завопила Карана, метнувшись к вратам. – Скорее, Лиан.
Она забыла про его опухшую лодыжку и разбитое колено. Лиан, прихрамывая, заторопился к плите, но не прошел он и трех шагов, как Рульк был уже на ногах. Одной рукой он утирал заливавшую глаза кровь, а из другой били лучи света. Лиан, испугавшись за жизнь Караны, бросился на него. Они снова повалились на лед.
Карана обернулась посмотреть, где Лиан. Сквозь клубящуюся дымку можно было различить лишь неясные очертания. Казалось, что он стоит на коленях перед Рульком, принося клятву верности.
– Чего только ты не сделаешь для своих чертовых преданий! – закричала она, окончательно переставая соображать.
Ничего не видя из-за крови, заливавшей глаза, Рульк вытянул руку в сторону врат. Стена позади Караны словно растворилась, и в ней появилась зияющая дыра. Затем весь дворец стал проницаемым. Он исчезал!
Давление делалось невыносимым. Сумасшествие накатывало на Карану, словно океанская волна. Ее белый гребень навис над девушкой, накрыл с головой, волна повлекла ее к рифам безумия. Она пыталась бороться, но это было выше ее сил. Карана продолжала пятиться к вратам, за которыми открывался извилистый тоннель, терявшийся в дымке.
Тоннель начал засасывать ее. Рульк наконец утер кровь и оттолкнул Лиана со своего пути. Только теперь она поняла, что Лиан пробовал ее защитить. Паника прошла, и Карана осознала, что допустила чудовищную ошибку. Рульк победил, борьба была недолгой.