Ирвин Ян. Темная луна

   – Ты разрушишь нашу культуру.
   – Однако ты плохо знаешь каронов, больше всего мы заботимся об истории и искусствах. Мы сделаем все, чтобы ваша цивилизация процветала. Эту машину я создал для того, чтобы править Сантенаром. И если ты поможешь мне, то я наделю тебя властью.
   – Я не склонна верить твоим обещаниям. Мне ничего не нужно в твоем мире.
   – Ты отказываешься даже от Готрима?
   – Он и так принадлежит мне.
   – Тогда ты сможешь сохранить его, а иначе...
   – Давай обойдемся без угроз, – оборвала его Карана.
   – Когда я завладею Сантенаром, повсюду воцарится спокойствие, о котором вы мечтали пять тысяч лет. Кто еще может дать вам его? Не Феламора же – ее не заботит судьба этого мира. Если она опередит меня, вашу планету ждет катастрофа. А остальные твои друзья? Посуди сама: Иггур – пустышка, надутый глупец. Он не сделал для Сантенара ничего хорошего. Все эти годы он преследовал лишь одну цель: отомстить мне. И если это ему удастся, он сдуется, как лопнувший шарик. Тензор? Жалкий калека. Какая участь постигла тех аркимов, которые последовали за ним? Назови кого-нибудь более достойного.
   – Мендарк? – сказала она, хотя это имя словно застряло у нее в горле.
   – Этот прогнивший до костей мздоимец? Посмотри, во что превратился под его управлением Туркад. Это будущее всего Сантенара, если он придет к власти.
   Каране было нечего возразить.
   – Остаюсь только я, – скромно произнес Рульк.
   – Чего ты хочешь?
   – Ты слышала мое сказание. Я хочу обеспечить будущее для своего народа, больше ничего.
   – Ложь. Только что ты сам рассказывал о завоевании Аркана.
   – Это было на заре нашей цивилизации. Тогда мы были молоды и жестоки и вынуждены бороться за выживание. Но с тех пор все изменилось. Мы пришли на Сантенар, чтобы исправить ошибку, мою собственную. Я допустил ее и хотел исправить, вот и все. В том, что случилось потом, не было нашей вины.
   – Гаршарды терроризировали жителей Баннадора. Они действовали от твоего имени, – сказала Карана. – Весь край в руинах, тысячи людей остались без крова.
   – Гаршарды превысили свои полномочия и будут наказаны.
   – И ты возместишь ущерб? – Некоторое время Рульк молчал.
   – Насколько это возможно, – наконец произнес он. – Если одержу победу.
   «Если бы только это было правдой», – подумала Карана.
   – Получив власть, ты станешь деспотом. Предания полны подобных примеров, – сказала Карана.
   – К черту Предания! – воскликнул он. – Я в силах выполнить твое самое заветное желание. Поможешь ли ты мне?
   Он заметил, что она колеблется.
   – Подумать только, все мои великие планы зависят от столь слабого создания, как ты. Жизнь представителей древнего человечества словно цвет на траве. Пятьдесят-шестьдесят лет, и они становятся немощными и умирают. Даже самые могущественные мансеры не могут обновлять свое тело вечно. Они устают от жизни, так и не успев сделать задуманного. Посмотри на Шанда или Мендарка, многого ли они добились. Неудивительно, что ваши мечты так бескрылы, а достижения столь незначительны. Сколько раз я терпел поражения, умирал и возрождался из пепла, но даже тысячелетнее заточение не сломило меня.
   Карана встала и, подойдя к окну, сжала холодные прутья оконной решетки. На небе все еще горело несколько звезд, но вскоре их скрыло показавшееся из-за горных вершин облако. На землю тихо падал снег.
   Она повернулась и посмотрела прямо на Рулька:
   – Но тебя недаром назвали Великий Предатель. Я не верю твоим обещаниям. – Она пошла обратно к дивану.
   – Что ж, тогда придется заставить тебя. – В его глазах блеснул гнев.
   – Ты слишком самонадеян и не понимаешь природы моего дара.
   Карана была поражена собственной смелостью. Ведь перед ней сам Рульк! Сопротивление бесполезно, и она это знала. Если у него хватит времени, он способен подчинить себе любого.
   – Да, ты права, но хотел бы понять. Так кто ты, Карана? Я чего-то не знаю о тебе?
   Она молчала. «Троекровница! Никуда мне от этого не деться».
   Рульк крикнул слуг.
   – Ярк-ун, разыщи летописца и приведи его сюда! – Он взглянул на девушку: – Надеюсь, ты не будешь такой упрямой, когда я приставлю нож к горлу твоего возлюбленного?
 

49
Прочь со сковороды

   Стражники притащили Лиана в зал, где находилась машина. Вновь он ощутил почти непреодолимое искушение исполнить волю Рулька и получить обещанную награду. То, что мог открыть ему карон, сделало бы Лиана самым великим летописцем всех времен. Однако юноша совсем не ожидал того, что произошло дальше.
   – Так ты готов служить мне теперь? – спросил Рульк, вальяжно раскинувшись на диване. – Но ты опоздал. Больше ты мне не нужен, лжец и мошенник. Как я мог помыслить о том, чтобы доверить тебе написать историю каронов? Ты просто ничтожество, мусор, который я вышвырну вон. Подойди туда. – Он указал на шестиугольник в полу, сделанный из черного металла. Раньше там его не было.
   «Я не хочу уходить», – мысленно твердил Лиан.
   – Нет, – сказал он с жалкими остатками той нагловатой храбрости, которая так помогала ему раньше. – Я еще не получил своей награды.
   – А чего ты ждал от «Великого Предателя»? – усмехнулся Рульк. – С мошенниками не играют в честные игры.
   Ярк-ун снова сбил Лиана с ног, Ятха подтащила его к плите и приковала руки юноши. Рульк подошел к машине и взялся за рычаги. Лиан корчился внизу, чувствуя головокружение и тошноту. Рульк что-то кричал ему, лицо карона исказила ярость. Он нажал на серебряную кнопку, и механизм заработал. Каждый предмет в комнате, даже стены, начали искривляться, свет завихрился. Шестиугольник под Лианом стал нагреваться.
   – Вот твоя плата, – произнес Рульк. – Ты первый! Расскажи об этом твоим друзьям из Туркада. Чтобы позабавить их.
   Карон повернул рычаг, и Лиан исчез. Он не лишился сознания, но на некоторое время словно потерял память. Очнулся юноша в снегу. Из носа шла кровь. Что-то не похоже на Туркад. Еще не рассвело, однако он разглядел перед собой очертания Каркарона. Лиан лежал на одной из скамеек амфитеатра, как раз над горной тропинкой, по которой они проходили с Караной только вчера.
   «Не думаю, что рассказ о подобном путешествии слишком напугает моих друзей», – подумал Лиан. В окнах башни вспыхнул алый свет. Она так близко! Ему надо вернуться к Каране.
   Лиан чувствовал себя совсем больным и разбитым. Ему хотелось уснуть прямо на снегу; так он и сделал, устроившись на самой широкой скамье.
   Однако вскоре юноша проснулся. «Нельзя спать на снегу, – сказал он себе. – Ты замерзнешь». Поднявшись, он увидел мерцавший внизу свет. Вначале Лиан подумал, что это гаршарды пришли за ним. Но ведь они не знали этой тропы...
   – Наверное, еще выше, – донесся до него голос Таллии.
   Таллия! Она рисковала жизнью, зажигая здесь огонь. Он едва нашел в себе силы окликнуть ее. Лиан поднялся, но не удержался на ногах и снова упал.
   Через несколько минут ему в лицо ударил яркий свет. Таллия склонилась над ним.
   – Это Лиан, – сказала она, обернувшись через плечо. К ним приближалась еще одна фигура.
   – Кажется, руки-ноги у него на месте. Ты цел, Лиан?
   – Я просто хочу спать, – простонал юноша. На всем теле у него не осталось ни одного живого места.
   – Где Карана? – Лиан узнал голос Мендарка. Юноша не осмеливался открыть глаза, его трясло, как в ознобе.
   – Где? – закричал Мендарк и начал трясти Лиана за плечо.
   – В Каркароне, – прохрипел он. – Она зачем-то нужна Рульку.
   – Что произошло? – встревожено спросила Таллия. – Зачем вы сюда пришли?
   – Карана знала потайной ход внутрь, – ответил Лиан. Он попытался объяснить все, но сам понимал, что слова его звучат неубедительно, поэтому закрыл глаза и замолчал. Ему уже было все равно.
   Таллия поднесла осветительный шар к лицу юноши. Он был измучен и бледен, хотя и выглядел гораздо лучше, чем последнюю неделю.
   – Не нравится мне все это, – буркнул Мендарк. – Подержи его, пока я свяжу ему руки.
   – Высоко в горах? – язвительно спросила Таллия. Ворота башни открылись, и свет залил извивавшуюся тропу, затем снова исчез. – Что это? Кто-то идет сюда.
   Мендарк тряхнул Лиана с такой силой, что тот чуть не прикусил язык.
   – Дзаинянин и есть дзаинянин, – прошипел он. – Ты опять нас предал.
   Таллия оттолкнула его.
   – Прекрати говорить ерунду, – произнесла она тоном, не терпящим возражений. – Должно быть, они заметили свет моего шара. Поднимайся. Ты можешь идти? – обратилась она к Лиану.
   Юноша пробормотал что-то невнятное. Сейчас он мог думать только о сне.
   Она взяла его за руку и помогла подняться. Вместе они вышли из амфитеатра.
   – Ты должен будешь все объяснить, – прошептала она ему на ухо. Слова прозвучали резко, но юноша понял, что она будет судить беспристрастно.
   – Я бы никогда не причинил ей никакого вреда, – сказал Лиан. – Ты знаешь это сама.
   – Я уже не знаю, чему верить.
   Лиан принялся рассказывать, но дошел лишь до того места, как они вышли из Готрима, когда к ним приблизился Мендарк:
   – Быстрее, они идут.
   Таллия обошла вокруг утеса, чтобы посмотреть, насколько близко от них преследователи. Мендарк держал Лиана за руку, но у юноши не было ни малейшего намерения куда-либо бежать. Вскоре она вернулась.
   – Их пять или шесть, они идут сюда.
   Лиан не мог понять, зачем Рульк вначале вышвырнул его из Каркарона, а потом снова послал за ним гаршардов.
   – Задержи их, Мендарк, – сказала Таллия. – Я отведу Лиана вниз, встретимся у Черного озера.
   Они поспешили вниз по обледенелым ступеням. Мендарк остался наверху.
   – Подождите! – внезапно крикнул он.
   – Что случилось? – спросила Таллия, стараясь разглядеть выражение его лица в тусклом предутреннем свете.
   – Мне пришла в голову ужасная мысль. Шанд однажды сказал, что Рульк не мог сам играть на флейте.
   – Я помню.
   – Вероятно, для того чтобы управлять машиной, ему тоже нужна чувствительница. А этот изверг привел Карану прямо к нему в лапы. – Он выругался. – Зачем ты помешала мне той ночью? Я почти сломал его.
   Таллия не ответила, она была потрясена.
   – Как вы смеете так обращаться со мной? – в ярости выкрикнул Лиан.
   – С тобой? Да ты когда-нибудь думаешь о ком-то еще? – напустилась она на юношу.
   И тут у Лиана снова начался приступ жуткой головной боли, которая так мучила его в Готриме. Схватившись за голову, он повалился на снег.
   – Посвети мне! – приказал Мендарк.
   Уже близилось утро, но небо снова затянули черные тучи, и стало темно как ночью. Мендарк накрыл юношу полами своего плаща. А Таллия зажгла осветительный шар и снова быстро потушила его. Поднялся ветер, гнавший с северо-востока тяжелые облака, предвещавшие снежную бурю.
   – Где они сейчас?
   – У самого амфитеатра. Слишком близко!
   – Только бы пошел снег, – сказала Таллия. Мендарк взглянул на небо:
   – Они настигнут нас гораздо раньше.
   – Помоги нам спуститься к подножию утеса, а потом задержи их.
   Лиан сел.
   – Мне уже лучше, – сказал он дрожавшим голосом.
   – Что с тобой было? – спросил Мендарк, грубо хватая его за руку. – Проблемы с новым хозяином?
   Это было уже слишком. Лиан размахнулся и ударил Мендарка в челюсть, так что старик потерял равновесие и чуть не сорвался со скалы.
   – Так тебе и надо, – бросила Таллия. – Хватит с нас проблем, лучше сделай что-нибудь, чтобы задержать их.
   – Рульк очень близко. Рискованно...
   – Так рискни же. Ты же так печешься о своей посмертной славе.
   – Хорошо, – ответил Мендарк, но тут ущелье осветила яркая вспышка. Прямо над собой они увидели темную фигуру. Лиан понял, что это гаршард. Одним ударом тот сбил с ног Таллию, без всяких видимых усилий перебросил через плечо Лиана и побежал к крепости. Юноша пробовал сопротивляться, но это было бесполезно.
 

50
Обольщение Караны

   – Так ты отказываешься мне помочь? – спросил Рульк.
   – Я не могу! – воскликнула Карана.
   – Даже ради Лиана?
   Она знала, что этим все кончится. У нее на лбу выступила испарина.
   Рульк снова обнажил зубы, то ли это была улыбка, то ли угроза.
   – Я не поверил ни единому слову твоего дружка. Думаешь, зачем я бросил вас в один подвал?
   Сердце словно выпрыгнуло из груди девушки и покатилось по ледяному полу прямо под сапог Рулька.
   – Ты сделаешь все, что я тебе скажу, иначе я выбью ему мозги у тебя на глазах!
   – Тогда ты ничего от меня не добьешься.
   – Не тяни время! – пригрозил он. – Я могу мучить Лиана неделю, месяц, год!
   – Его здесь нет! – гневно сказала она. – Ты сам отослал его из Каркарона.
   Рульк достал из кармана небольшое приспособление – две короткие металлические трубочки со стеклами на концах и протянул ей.
   – Поднеси это к глазам и все увидишь сама!
   Карана взглянула в трубки и сквозь снежную пелену разглядела Лиана. Около него маячили два темных силуэта, кто это, она не поняла.
   – Где он? Это же... амфитеатр!
   – Верно. Машина дала сбой. Ее нужно настроить. Когда его притащат сюда, я повторю эксперимент. – Он взял Карану за плечи и приблизил к ней свое лицо настолько, что девушка ощутила тепло его дыхания. – Ты не перенесешь разлуки, ведь так?
   Она взглянула ему прямо в глаза:
   – Это терпимо, если я буду знать, что он недосягаем для тебя.
   – Вспомни Готрим, вспомни Туллин!
   – То, что я увидела через твои трубочки, может быть просто иллюзией.
   Рульк начал терять терпение.
   – Смотри! – рявкнул он.
   Карон сжал кулак, и Лиан, издав беззвучный крик, повалился на снег. Она уже видела такое прежде. Смотреть на это было невыносимо. Карана опустила трубки, но искаженное страданием лицо юноши стояло у нее перед глазами.
   – Это тебя убедило?
   – И ты еще изображал из себя благодетеля рода человеческого, гнусный садист.
   – Нет же! – воскликнул он, ударив себя в грудь. – Все это я делаю для моего народа! Кто, кроме меня, позаботится о будущем нашей расы?
   – Я уже слышала это неоднократно!
   – Правда? – Он смотрел ей прямо в глаза, но Карана не отвела взгляд. – А что бы сделала ты ради своего ребенка?
   – У меня нет детей, – сказала она, пытаясь отстраниться.
   – Но ведь больше всего на свете ты хочешь иметь наследника, не так ли?
   – Так... – прошептала она.
   – Ты остановилась бы перед чем-нибудь, чтобы спасти ему жизнь?
   – Наверное, нет, – сдалась она.
   – И я нет! Хочешь, чтобы я устроил тебе еще одно представление?
   Она помотала головой:
   – Я уже достаточно насмотрелась.
   – Так каково же твое решение?
   – Я не стану помогать тебе.
   – У меня нет времени на споры с тобой, – вздохнул он и снова сжал кулак.
   Через мысленную связь она почти физически ощутила муки Лиана.
   – Не терзай его! – простонала она.
   Рульк сжал кулак в третий раз, и тут, не выдержав, Карана изо всех сил ударила его в лицо. Карон рассмеялся, он был искренне удивлен. Рульк потрепал Карану по волосам, словно расшалившегося ребенка, и вышел, оставив ее одну в пустом холодном зале.
 
   Карана в изнеможении опустилась на каменную скамью. Лучше бы Лиан умер. Какой смысл сопротивляться дальше? А вдруг Рульк говорил правду и Сантенар будет процветать при его правлении? Откуда она может это знать? Никому не известно, что готовит будущее. Почему же именно она должна делать выбор? Карана не рвалась к власти, не хотела ни богатства, ни славы. Ее единственным желанием было остаться с Лианом.
   Как много он для нее сделал! С ним жизнь стала совсем другой. Она вспомнила его благородство и нежность, а также неуклюжесть и неловкость во всем, что не имело отношения к его искусству. У нее больше не было сил сопротивляться. Судьбы мира ее не заботили. Почему она не имеет права подумать о своем маленьком мирке и личном счастье?
   Но что-то все же удерживало ее. Почему Рульк так спешит? Он притворяется, что у него много времени, а сам нажимает на нее изо всех сил. С Лианом он поступал точно так же.
   Гаршарды входили и уходили, они убрали все со стола, возились с механизмом, заменяя одни части на другие.
   Карана подошла к окну. Снегопад прекратился, но ветер все не утихал. До хайта оставалась всего неделя. Какая суровая зима! Да и весь год выдался очень тяжелым. Будет ли следующий лучше? Хуже просто невозможно. Нет, возможно, и намного. Все зависит от ее решения.
   В разрывах туч мелькала луна. Полнолуние в хайт обычно считалось добрым знаком, в то время как лунное затмение сулило большие несчастья. Карана не придавала большого значения предзнаменованиям, но тут ее осенило. Она поняла, почему Рульк так спешит. До хайта всего неделя, и в это время луна повернется к Сантенару своей темной стороной. Такое случается лишь раз в тысячелетие. Она слышала древнее пророчество о том, что именно тогда Рульк явит миру свою силу.
   Так, значит, и у него в запасе всего семь дней. Ничего удивительного, что он торопит ее. До сих пор он всего лишь играл с ней, но время на исходе. Он вернется, чтобы заставить ее подчиниться любым способом.
   Она вздрогнула и медленно повернулась. Рульк стоял у нее за спиной. Огромный. Могущественный. Грозный. Как она могла даже думать о сопротивлении? Он читает в ее сознании, как в книге.
   Рульк ничего не сказал, лишь хлопнул в ладоши, и перед мысленным взором девушки возник Лиан, мучимый страшной болью.
   – Посмотри, как он вырывает себе волосы. Зачем ты заставляешь его страдать?
   «Ни один человек еще не испытывал таких мук. Ты победил», – подумала Карана.
   – Я назначу тебе мою цену, – произнесла она.
   – Ты тоже решила сыграть со мной в игру?
   – Никаких игр. Ты выполнишь мое условие или ничего не получишь.
   Рульк выглядел усталым.
   – Я тороплюсь, Карана! Скоро гаршарды приведут его сюда.
   Девушку охватила паника. Ни за какие блага мира она не хотела, чтобы Лиан видел, как она заключает сделку с Рульком. Он бы никогда не простил ей этого.
   – Я долго не сдамся, а полнолуние через неделю, – сказала Карана. – Тебе не удастся научить меня управлять этой машиной за несколько часов. Так что лучше не спорь.
   Рульк был явно удивлен.
   – Ты умна! Но не забывай, ты в моей власти, и я могу тебя заставить.
   – Принуждением ты от меня ничего не добьешься. Я запечатаю свой дар, как уже делала это после Нарна. Несколько месяцев ушло, чтобы обрести его вновь.
   – Каково твое условие?
   – Ты должен полностью освободить Лиана.
   – Никогда, иначе ты откажешься исполнить мою волю.
   – Ты можешь мучить меня, угрожать моим людям. Но пока он не будет свободен, ты ничего от меня не добьешься.
   Она явственно ощутила его нетерпение.
   – Хорошо, – сказал Рульк и взмахнул рукой. – Готово.
   – Я установила с Лианом связь, так что не обманывай меня.
   – Ты блефуешь. Я не чувствую вашей связи.
   – А ты и не можешь перехватить ее здесь, ты уже не в Ночной Стране. Действуй.
   Рульк переживал внутреннюю борьбу. Повиноваться чужой воле было для него мукой, но ради своей великой цели он бы пошел на что угодно. Остальное не имело значения.
   Карон кивнул. Его взгляд стал пустым, губы скривились, он посмотрел в глаза Каране. На мгновение в ее сознании все поплыло, но усилием воли она сосредоточилась на Лиане.
   – Все сделано.
   – Я не удовлетворена. Повтори. – Он улыбнулся:
   – Я тоже ставлю тебе условие. Скажи мне, кто ты на самом деле.
   Ни за что не хотела она открывать ему своей позорной тайны, даже ради Лиана. Если Рульк узнает, кто она на самом деле, то использует и это. Достоин ли Лиан такой жертвы? Она отвела взгляд.
   – Ну? – тихо спросил он. – Я не причиню тебе вреда. – Карана прикусила губу.
   – Я троекровница, – прошептала она. – Один из моих предков был феллемом. Мое третье имя Миллусинда.
   Он отреагировал совсем не так, как она ожидала. Рульк поднял ее в воздух и прижал к своей груди. Девушка беспомощно сопротивлялась.
   – Прости меня, – сказал Рульк. – Прости, пожалуйста. – Он опустил Карану на пол. Она была настолько ошарашена, что даже не спросила, что все это значило.
   Рульк повторил попытку в третий раз. Карана почувствовала по ментальной связи огромное облегчение Лиана. Похоже, что карон сдержал слово.
   – Ну что?
   – Теперь я верю, – сказала она. Рульк улыбнулся.
   – Ты все еще намереваешься привести сюда Лиана? – озабоченно спросила девушка.
   – Только если ты этого хочешь.
   – Нет, нет, – испуганно ответила она.
   – Думаю, ты права. Он сильно разочаруется в тебе, если узнает, что ты перешла на мою сторону. А мне он больше не нужен.
   – Хорошо. – Она заблокировала связь. На всякий случай, чтобы Лиан ничего не почувствовал. Она стыдилась своего решения. Неожиданно ей вспомнилось пророчество, которое произнес Рульк в Катадзе, и ответ Шанда:
 

 
Бойся трижды рожденного,
Но страшись трижды преданного.
 

 
   Рульк рассмеялся:
   – Старая каронская притча. Но Шанд все перепутал. Ему следовало рассказать ее не мне, а Феламоре. Я не боюсь тебя, Карана. Что ж, приступим, – сказал он, указывая на механизм.
   – Почему ты выбрал эти холодные развалины, когда в твоем распоряжении весь Шазмак? – спросила Карана.
   – Раньше мы путешествовали через врата. Однако открывать их возможно лишь в определенных местах, а с момента возникновения Непреодолимой Преграды такие путешествия стали во много раз опаснее. Аркимы поставили защиту против врат в Шазмаке, так что там их не открыть, как и во всех их городах. Мы еще не взломали ее. Моя машина тоже не будет там работать. К тому же Каркарон – самое подходящее место для подобных экспериментов. Возможно, самое подходящее на всем Сантенаре. Во всяком случае в этом твой безумный предок был прав. Здесь деталь за деталью я создал свою машину, модель которой разработал еще в Ночной Стране. А ты, как чувствительница, найдешь все пути между мирами и настроишь ее.
   – Ты собираешься переходить из одного мира в другой?
   – Да, и ты мне поможешь. Я щедро награжу тебя. Никогда не предавал я своих верных слуг. А мнение врагов мне безразлично. Оставь свои жалкие мечты о счастливой семейной жизни в деревенской глуши. Следуй за мной.
   Сопротивляться дальше не имело смысла.
   – Что я должна делать? И почему именно я?
   – Потому что ты троекровница и у тебя есть редкий дар устанавливать связь. Только ты можешь прочувствовать путь. К тому же, должен признаться, меня восхищает ирония судьбы.
   – В каком смысле?
   – Что именно ты, воплощение моей мстительницы, красавицы Элиноры, откроешь мне пути во вселенную.
   Его глаза вспыхнули, на какое-то мгновение Карану захватили его великие мечты. И ей захотелось испытать свои способности троекровницы, которые столь тщательно скрывал от нее Тензор. Магический взгляд Рулька заворожил ее. Она вздрогнула.
   – Я готова, – произнесла она. – Покажи мне, как работает твоя машина.
 

51
Темная луна

   На полпути до крепости гаршард, тащивший Лиана, поскользнулся и упал. Лиан покатился вниз и застрял между двух валунов. Гаршард встал на колени, тяжело дыша, даже он не мог бежать без остановки вверх по крутому склону с тяжелой ношей на плечах. В голове гаршарда зияла рана, струившаяся из нее кровь казалась черной при свете луны.
   Лиан попытался подняться и застонал. Гаршард двинулся к своему пленнику, но внезапно все вокруг озарили вспышки света. Лиан надеялся, что это иллюзия Мендарка. Гаршарда будто кто-то сбил с ног: он упал на одно колено, затем откинулся на спину и перевернулся. Лиан удивленно наблюдал за этими странными телодвижениями. Ему показалось, что гаршард придавил кого-то к земле и наносит своему противнику сокрушительные удары. Раздался стон, и под гаршардом возникла Таллия, силы оставили ее, иллюзия исчезла. Гаршард, придавив ее своим весом, начал бить Таллию головой об лед.
   Она почти перестала сопротивляться. И тут Лиан сделал несколько шагов по обледенелому склону, подобрал камень и запустил в гаршарда. Не удержавшись на ногах, юноша снова отлетел к валунам. Камень угодил гаршарду в ухо, он на мгновение отпустил Таллию, она распрямила ноги и перекинула его через себя. Гаршард полетел вниз на острые скалы. Его предсмертный крик прорезал тишину.
   Таллия неподвижно лежала на льду и стонала.
   – Помоги! – тихо попросил Лиан.
   – Дай мне руку, – одновременно сказала Таллия.
   – Не могу, я вот-вот сорвусь. – Он сделал движение и соскользнул еще ближе к пропасти.
   Скрипя зубами от боли, Таллия поднялась на четвереньки и подползла к Лиану, протягивая ему руку. Он схватил ее, но снова поехал вниз, таща Таллию за собой.
   Она перевернулась на льду и застряла между тех самых валунов, откуда только что выбрался юноша.
   – Мне не удержать тебя, Лиан, – прошептала она, теряя силы.
   К счастью, Лиан нащупал под ногой уступ.
   – Я стою на одной ноге, – крикнул он.
   Ему удалось упереться коленом в небольшое отверстие, он подтянулся, выбрался на тропу и подал Таллии руку. Оказавшись в безопасности, она повалилась на снег. Лиан приподнял ей голову – все лицо было залито кровью.
   – Спасибо, – сказала она.
   – Это тебе спасибо! – Лиан вытер кровь. – Как ты?
   – Не очень. Мне нужно передохнуть.
   – Гаршарды вот-вот будут здесь. Дай мне руку. – Поддерживая друг друга, Лиан и Таллия стали спускаться со склона. Они уже миновали самый опасный участок, как вдруг юноша почувствовал резкую боль в сердце, словно кто-то сдавил его железной рукой. Он опустился на снег, схватившись за грудь. Приступ быстро прошел, и они двинулись дальше. Но через минуту у Лиана все поплыло перед глазами, так что ему снова пришлось сесть на землю и переждать приступ головокружения, закончившегося так же внезапно.