Страница:
Мы писали о возможности мобилизовать финансовые ресурсы. А ведь Запад в этом тоже может быть заинтересован. Разве ему улыбается тратить деньги на поддержание стабильности в этой взрывоопасной России? Пусть лучше эти русские трясут своих бандюков-олигархов.
Возьмем выбор направлений для предпринимательства нашего государства. Тут тоже есть удобные ниши. Например, в торговле оружием. Согласился же Запад, хотя и молчаливо, на поставки нашего вооружения в Китай и Индию. Конечно, наши противники считают, что тем самым закрепляется отставание китайцев и индийцев от американской военной мощи. Ну и пусть считают. Будущее, как говорится, покажет.
Еще одно «поле возможностей» – положение России как моста между частями света. Кто заинтересован в налаживании грузопотоков через нас по кратчайшим расстояниям? Транснациональные корпорации. Им совсем не нужно, чтобы погиб наш транспорт, разрушились трубопроводы. Здесь можно привлечь внешние ресурсы для осуществления крупных транспортных проектов. То же самое можно сказать и об экологических начинаниях России.
Вот непростая сфера – внешняя политика. Казалось бы, ТНК, ведущие западные державы и Сообщество Тени заинтересованы в ослаблении России. Но и тут не все так просто, и здесь фронт нашего противника не един. Сообщество Тени, конечно, хочет превратить нас в поле битвы для всех остальных цивилизаций. Античеловечество живет на финансовой, спекулятивной экономике, и потому ему наплевать на транспортные коммуникации, науку и производство. В этом смысле Тень – наш самый страшный и «химически чистый» враг. А вот нашим западным и восточным соседям, многим ТНК и наднациональным структурам наш окончательный распад не нужен. Они готовы взаимодействовать с РФ на международной арене.
Можно использовать и наше положение «отвязанного государства», государства-мафии. Того самого, что отделилось от своего народа и может работать по контракту со сторонними заказчиками.
Мы понимаем всю спорность и болезненность такой мысли. Но давайте рассуждать здраво: Россия уже втянулась в войну с исламским фундаментализмом. Он действительно представляет для нас реальную угрозу. А коль мы и так с ним воюем – так не выбить ли под это дело ресурсы с Запада? Причем не только и не столько финансовые. Под «борьбу с терроризмом» можно добыть средства для нашей «оборонки» и провести кое-какое переоснащение армии.
Очень нежелательно, чтобы в России произошел распад силовых структур на враждующие банды. А это – с учетом нашей деградации – возможная перспектива. Поэтому мы рискнем предложить государству рискованный ход. Нам ни в коем случае нельзя повторять ошибок прошлого и превращаться в пушечное мясо Запада, в его штрафбат. Но кто нам мешает заявить, что мы в любом случае станем барьером на пути экспансии на Запад и со стороны перенаселенного Юга, и сдерживающим фактором для Китая? Главное – привязать к себе Запад, заставить его раскошелиться и поучаствовать в прокорме нашей вооруженной корпорации. Тем паче, что нам это понадобится самим – потому что наших противоречий с Китаем и с Югом никто не отменял. (Просто мы защитим себя иначе, не под западную дудку). А в будущем мы могли бы заключить контракт с умными западниками на борьбу с общим врагом: Сообществом Тени.
В общем, простор для маневра у русских все же есть. На противоречиях и страхах в стане наших соперников играть можно… И нужно!
А как быть с необходимостью укрепления централизованной власти в России, предотвращения ее расползания и распада?
Тут у нас тоже есть возможности для большой игры, например – с транснациональными корпорациями. С одной стороны, им нужно создать в России свои производственные зоны, максимально независимые от Москвы. Но при этом они понимают: распад Росфедерации чреват большими неприятностями и огромными убытками для самих ТНК, а также опасными мятежевойнами. И вот тут им придется смириться с федерализацией власти – как с меньшим из зол.
Запад согласится и на то, чтобы верховная власть в России поддерживала социальную сферу и не допускала взрывов народного недовольства. Да, Запад давно пришел к выводу о том, что в России нужно оставить всего 50 миллионов населения. Но что делать с остальными 85 (на сегодня) миллионами душ? (А ведь еще есть «лишнее население» на Украине и в Белоруссии). Пойти на прямое уничтожение, как Гитлер, невозможно: не те времена. Если же попытаться устроить убийство лишних русских голодом, безработицей и нищетой (как бы последствиями «реформ» самой России), то можно налететь на большие неприятности. Геноцид довольно образованного белого населения может вызвать весьма сильную реакцию – агрессивную миграцию, интеллектуальный терроризм и сознательно организуемые техногенные катастрофы с глобальными экологическими последствиями. Русские на это вполне способны! (В этом россиянское государство должно особенно убеждать западных покровителей).
Так что пусть западные победители России соглашаются на существовании здесь какой-никакой социальной политики и громадного хосписа для достойного доживания.
Даже нынешнее государство способно многое сделать для социальной сферы. Если правящая у нас элита захочет, конечно. Пусть на Западе пребывают в уверенности, что здесь будет просто усовершенствованный хоспис, что пойдет знакомое проедание средств. Но под эту сурдинку Москва смогла бы проводить серьезные программы «рекультивации», восстановления русского народа. Можно добиться согласия Запада и на то, чтобы социальная политика была облечена в державнические, национал-патриотические одежды. Мол, господа западники, это же элементарные политтехнологии, это же национал-патриотизм для внутреннего потребления, понимаешь, обезболивающее для тех, кто лежит в хосписе! Надо уметь лукавить и изворачиваться. И если у руководства РФ хватит выдержки и византийской хитрости, то оно сможет сделать многое для выживания русских и нашей культуры.
Безвременно ушедший от нас в 2003 году крупнейший геополитик и политолог Александр Панарин в книге-завещании «Стратегическая нестабильность в ХХI веке» высказал оригинальную мысль: у России есть шанс стать парадоксальной сверхдержавой – сверхдержавой бедного мира.
«…Да, Россия вряд ли уже станет сверхдержавой, объединяющей перспективных и могущественных. В этом мире даже помимо Америки претендентов на то окажется достаточно. Но сверхдержавой неперспективных, достойных одной только человеческой жалости и сострадания способна стать только Россия. В современном мире стремительно образовался другой полюс: неудачливых и незадачливых, отлученных новых либеральной церковью. Сегодня они ищут поле своей идентификации, свое отечество, свою сверхдержаву, от которой требуется, чтобы она не уступала по некоторым критериям сверхдержаве, находящейся на противоположном полюсе. Кроме России, такой сверхдержавы нет. Она призвана создать свое пространство „нищих духом“, в котором суждено обрести свое человеческое достоинство тем, кому Первый мир и первая сверхдержава в нем отказали. И чем большего успеха достигнут глобалисты в своем стремлении сегрегировать людей, и оградить пространство, где царит мораль успеха, от людей, отмеченных печатью неуспеха, тем больше последних в мире, тем шире социальная база русскости, база русской идеи. В этом смысле русская идея отнюдь не национальная. Это идея всемирной империи новых бедняков, новых неудачников, новых изгоев мира сего…»
Надо сказать, что подобную идею высказал еще раньше другой общественный деятель России, Гейдар Джемаль. В 2003-м один из авторов «Третьего проекта», Максим Калашников, опубликовал книгу «Оседлай молнию!», где изложил мысль, родившуюся в беседах с Сергеем Кугушевым – идею России как центра альтернативного развития, страны необычных технологий, несущих свободу от западного засилья, дающих возможность преодолевать нищету и развиваться, имея даже скудные ресурсы. А еще раньше (пусть в другой форме, на совершенно иной идеологической и технологической основе) подобную идею высказали русские коммунисты, которые в 1920-м хотели возглавить обездоленные, покоренные нации Востока. И Герберт Уэллс в «России во мгле» здорово описал этот процесс. Но теперь приходит время возглавить мир бедных на совершенно иной базе. Нынче, благодаря русским чудесным технологиям, наша страна не рискует стать огромной кормушкой для Африки, Азии и Латинской Америки (чего, увы, не избежал СССР). Нет, новая сверхдержава бедного мира поведет дело с выгодой для себя, станет успешным предпринимателем в области распространения альтернативных технологий и защитником прав незападного человечества. А то и той части западных людей, которых глобализация тоже превратит в пыль под ногами, в часть Третьего мира.
Кстати, Сергей Кугушев, придерживается мнения, что Запад… может даже одобрить превращение России в сверхдержаву бедных изгоев. Почему? Да потому что это поможет Западу предотвратить террористическую войну мирового Юга против богатого мира. Нужно ли это России? Скорее всего, да. Любая сверхдержава – и даже сверхдержава бедняков – это империя с определенными функциями. За них придется побороться. А что получится в итоге, покажет только будущее.
От государства доживания – к государству выживания
ГЛАВА 7. СВЕТЛАЯ ВЕРА
Человек и Откровение
Возьмем выбор направлений для предпринимательства нашего государства. Тут тоже есть удобные ниши. Например, в торговле оружием. Согласился же Запад, хотя и молчаливо, на поставки нашего вооружения в Китай и Индию. Конечно, наши противники считают, что тем самым закрепляется отставание китайцев и индийцев от американской военной мощи. Ну и пусть считают. Будущее, как говорится, покажет.
Еще одно «поле возможностей» – положение России как моста между частями света. Кто заинтересован в налаживании грузопотоков через нас по кратчайшим расстояниям? Транснациональные корпорации. Им совсем не нужно, чтобы погиб наш транспорт, разрушились трубопроводы. Здесь можно привлечь внешние ресурсы для осуществления крупных транспортных проектов. То же самое можно сказать и об экологических начинаниях России.
Вот непростая сфера – внешняя политика. Казалось бы, ТНК, ведущие западные державы и Сообщество Тени заинтересованы в ослаблении России. Но и тут не все так просто, и здесь фронт нашего противника не един. Сообщество Тени, конечно, хочет превратить нас в поле битвы для всех остальных цивилизаций. Античеловечество живет на финансовой, спекулятивной экономике, и потому ему наплевать на транспортные коммуникации, науку и производство. В этом смысле Тень – наш самый страшный и «химически чистый» враг. А вот нашим западным и восточным соседям, многим ТНК и наднациональным структурам наш окончательный распад не нужен. Они готовы взаимодействовать с РФ на международной арене.
Можно использовать и наше положение «отвязанного государства», государства-мафии. Того самого, что отделилось от своего народа и может работать по контракту со сторонними заказчиками.
Мы понимаем всю спорность и болезненность такой мысли. Но давайте рассуждать здраво: Россия уже втянулась в войну с исламским фундаментализмом. Он действительно представляет для нас реальную угрозу. А коль мы и так с ним воюем – так не выбить ли под это дело ресурсы с Запада? Причем не только и не столько финансовые. Под «борьбу с терроризмом» можно добыть средства для нашей «оборонки» и провести кое-какое переоснащение армии.
Очень нежелательно, чтобы в России произошел распад силовых структур на враждующие банды. А это – с учетом нашей деградации – возможная перспектива. Поэтому мы рискнем предложить государству рискованный ход. Нам ни в коем случае нельзя повторять ошибок прошлого и превращаться в пушечное мясо Запада, в его штрафбат. Но кто нам мешает заявить, что мы в любом случае станем барьером на пути экспансии на Запад и со стороны перенаселенного Юга, и сдерживающим фактором для Китая? Главное – привязать к себе Запад, заставить его раскошелиться и поучаствовать в прокорме нашей вооруженной корпорации. Тем паче, что нам это понадобится самим – потому что наших противоречий с Китаем и с Югом никто не отменял. (Просто мы защитим себя иначе, не под западную дудку). А в будущем мы могли бы заключить контракт с умными западниками на борьбу с общим врагом: Сообществом Тени.
В общем, простор для маневра у русских все же есть. На противоречиях и страхах в стане наших соперников играть можно… И нужно!
А как быть с необходимостью укрепления централизованной власти в России, предотвращения ее расползания и распада?
Тут у нас тоже есть возможности для большой игры, например – с транснациональными корпорациями. С одной стороны, им нужно создать в России свои производственные зоны, максимально независимые от Москвы. Но при этом они понимают: распад Росфедерации чреват большими неприятностями и огромными убытками для самих ТНК, а также опасными мятежевойнами. И вот тут им придется смириться с федерализацией власти – как с меньшим из зол.
Запад согласится и на то, чтобы верховная власть в России поддерживала социальную сферу и не допускала взрывов народного недовольства. Да, Запад давно пришел к выводу о том, что в России нужно оставить всего 50 миллионов населения. Но что делать с остальными 85 (на сегодня) миллионами душ? (А ведь еще есть «лишнее население» на Украине и в Белоруссии). Пойти на прямое уничтожение, как Гитлер, невозможно: не те времена. Если же попытаться устроить убийство лишних русских голодом, безработицей и нищетой (как бы последствиями «реформ» самой России), то можно налететь на большие неприятности. Геноцид довольно образованного белого населения может вызвать весьма сильную реакцию – агрессивную миграцию, интеллектуальный терроризм и сознательно организуемые техногенные катастрофы с глобальными экологическими последствиями. Русские на это вполне способны! (В этом россиянское государство должно особенно убеждать западных покровителей).
Так что пусть западные победители России соглашаются на существовании здесь какой-никакой социальной политики и громадного хосписа для достойного доживания.
Даже нынешнее государство способно многое сделать для социальной сферы. Если правящая у нас элита захочет, конечно. Пусть на Западе пребывают в уверенности, что здесь будет просто усовершенствованный хоспис, что пойдет знакомое проедание средств. Но под эту сурдинку Москва смогла бы проводить серьезные программы «рекультивации», восстановления русского народа. Можно добиться согласия Запада и на то, чтобы социальная политика была облечена в державнические, национал-патриотические одежды. Мол, господа западники, это же элементарные политтехнологии, это же национал-патриотизм для внутреннего потребления, понимаешь, обезболивающее для тех, кто лежит в хосписе! Надо уметь лукавить и изворачиваться. И если у руководства РФ хватит выдержки и византийской хитрости, то оно сможет сделать многое для выживания русских и нашей культуры.
Безвременно ушедший от нас в 2003 году крупнейший геополитик и политолог Александр Панарин в книге-завещании «Стратегическая нестабильность в ХХI веке» высказал оригинальную мысль: у России есть шанс стать парадоксальной сверхдержавой – сверхдержавой бедного мира.
«…Да, Россия вряд ли уже станет сверхдержавой, объединяющей перспективных и могущественных. В этом мире даже помимо Америки претендентов на то окажется достаточно. Но сверхдержавой неперспективных, достойных одной только человеческой жалости и сострадания способна стать только Россия. В современном мире стремительно образовался другой полюс: неудачливых и незадачливых, отлученных новых либеральной церковью. Сегодня они ищут поле своей идентификации, свое отечество, свою сверхдержаву, от которой требуется, чтобы она не уступала по некоторым критериям сверхдержаве, находящейся на противоположном полюсе. Кроме России, такой сверхдержавы нет. Она призвана создать свое пространство „нищих духом“, в котором суждено обрести свое человеческое достоинство тем, кому Первый мир и первая сверхдержава в нем отказали. И чем большего успеха достигнут глобалисты в своем стремлении сегрегировать людей, и оградить пространство, где царит мораль успеха, от людей, отмеченных печатью неуспеха, тем больше последних в мире, тем шире социальная база русскости, база русской идеи. В этом смысле русская идея отнюдь не национальная. Это идея всемирной империи новых бедняков, новых неудачников, новых изгоев мира сего…»
Надо сказать, что подобную идею высказал еще раньше другой общественный деятель России, Гейдар Джемаль. В 2003-м один из авторов «Третьего проекта», Максим Калашников, опубликовал книгу «Оседлай молнию!», где изложил мысль, родившуюся в беседах с Сергеем Кугушевым – идею России как центра альтернативного развития, страны необычных технологий, несущих свободу от западного засилья, дающих возможность преодолевать нищету и развиваться, имея даже скудные ресурсы. А еще раньше (пусть в другой форме, на совершенно иной идеологической и технологической основе) подобную идею высказали русские коммунисты, которые в 1920-м хотели возглавить обездоленные, покоренные нации Востока. И Герберт Уэллс в «России во мгле» здорово описал этот процесс. Но теперь приходит время возглавить мир бедных на совершенно иной базе. Нынче, благодаря русским чудесным технологиям, наша страна не рискует стать огромной кормушкой для Африки, Азии и Латинской Америки (чего, увы, не избежал СССР). Нет, новая сверхдержава бедного мира поведет дело с выгодой для себя, станет успешным предпринимателем в области распространения альтернативных технологий и защитником прав незападного человечества. А то и той части западных людей, которых глобализация тоже превратит в пыль под ногами, в часть Третьего мира.
Кстати, Сергей Кугушев, придерживается мнения, что Запад… может даже одобрить превращение России в сверхдержаву бедных изгоев. Почему? Да потому что это поможет Западу предотвратить террористическую войну мирового Юга против богатого мира. Нужно ли это России? Скорее всего, да. Любая сверхдержава – и даже сверхдержава бедняков – это империя с определенными функциями. За них придется побороться. А что получится в итоге, покажет только будущее.
От государства доживания – к государству выживания
Подытожим сказанное. К чести В.В.Путина, он в невероятно сложной, изматывающей обстановке пытается восстановить то, что еще можно. Он старается действовать в пределах «полей возможности» и хоть как-то обеспечить то, к чему привык советский народ, нынче превратившийся в «уважаемых россиян». Его деятельность идет в направлении «государства выживания», государства функционирования.
Это нужно подавляющему большинству наших сограждан. Тем, кто уже никогда не превратится в сверхновых русских. Именно поэтому народ и голосует за Путина. Даже несмотря на крокодиловы реформы социальной сферы, пенсий и ЖКХ.
Но этого сегодня недостаточно! Все, что сделано, не имеет никакого отношения к развитию страны, для ее решительного сворачивания с пути в никуда. «Государство выживания» не протянет долго, потому что ресурсы для его существования уже, как говорится, на донышке. Они исчерпаны.
Задачи государства совершенно «перпендикулярны» задачам создания Нейромира и сверхнового русского народа. И нужно сделать главный вывод. Сегодня на территории РФ действуют несколько крупных игроков. Игрок номер один – это корпорация по утилизации Великороссии, созданная Сообществом Тени. Ее эксплуатируют сами «чужие» и их наемники из местных.
Игрок номер два – путинское государство. На наших глазах идет и процесс воссоздания государства «РФ» как продолжателя дела СССР последнего этапа его существования, времени Большой сделки. Этот процесс разрешен державами-победительницами Советского Союза. В условиях начала нового века они санкционировали создание государства доживания русского народа, нашего безопасного угасания. У нас на этот счет не должно быть никаких иллюзий.
Что нам делать? Во-первых, всячески мешать «корпорации по утилизации» и всемерно помогать государству выживания. Мы должны помогать этому государству вести дело именно к выживанию, а не к доживанию, усиливая соответствующие аспекты в деятельности этого государства. Наша задача – помочь власти превратить Россию из хосписа, царства гарантированной смерти, в госпиталь с реанимационными палатами. С надеждой на спасение если не всех, то многих.
А главную надежду мы возлагаем на третьего игрока – Братство.
Именно Братство должно остановить сползание «путинского государства» к статусу новой Ост-Индской компании (ОИК).
Что это такое? Удивительное порождение британской «черной аристократии», ОИК совмещала в себе черты коммерческой компании и государства. Она обладала своим флотом, собственной армией и бюрократическим аппаратом. Целый век, до 1857 г., Ост-Индская компания управляла покоренной англичанами Индией. Двести тысяч работников ОИК держали в покорности двухсотмиллионный Индостан, умело сочетая экономические рычаги, насилие и дипломатию. Они выступали, как каста господ над бесправным туземным быдлом. Компанию не волновали проблемы индийцев, их нищета, голод и высокая смертность, равно как и прогрессирующая отсталость Индии. «Ост-Индская компания» стала олицетворением самого беззастенчивой формы колониального владычества и неприкрытого грабежа.
Сегодня верховная власть в РФ превращается в нечто подобное легендарной полукомпании-полугосударству. На наших глазах идет строительство мегахолдинга, совмещающего в себе все атрибуты государства и бизнес-группу по управлению самыми доходными, «экспортными» предприятиями страны. Возникает равнодушная система, озабоченная только одним: содрать с России как можно больше денег, взять под контроль все мало-мальски доходное, не думая о будущем Родины. О грозящей «ост-индизации» нашей центральной власти блестяще написал один из самых проницательных отечественных политологов, Вадим Цымбурский:
«Все разговоры о том, что ельцинщина была абсолютным злом, а путинщина – зло относительное зло или добро, поскольку так или иначе связана со строительством российской государственности – разбиваются о совершенно прозрачную, последовательную логику путинских социальных реформ. Трудовой кодекс, Жилищный кодекс, монетизация льгот – все реформы социальной политики направлены на то, чтобы расторгнуть те остаточные обязательства между элитами и населением, которые образуют государственность. Чтобы освободить „избранников рынка“ от обузы в лице „неликвидного населения“ и закрепить положение тех групп, которые получили доступ к ресурсам в 90-е годы. Когда Глеб Павловский в 1999 году написал, что задача ельцинского преемника – сохранить завоевания демократической революции – он предвосхитил всю программу Путина. Программу оголтелого и расчетливого либерализма.
Если Ельцин был отвратителен именно хаосом и безобразием, соответствующим эпохе финансового капитализма, то Путин соответствует эпохе экспортно-сырьевого капитализма, политической надстройкой которого является попытка придать этому возвышению «белой кости» над «быдлом» вид нормальной государственности…
Сегодня Россия – провинция мировой империи. Превращение России в периферию этого мирового образования приводит к тому, что российскую социальность располосывают трещины, проходящие через мировую империю – трещины между «белой костью» и «быдлом». В этой ситуации ставка Путина и его окружения на «петербургский» вариант контрреформации – это ставка на ценностный и социальный раскол России. Раскол на людей, живущих Давосской культурой, на людей, питающихся объедками этой культуры в смеси с какими-то сомнительными остатками культуры национальной…» (В.Цымбурский. «Расколотая Россия или „питерский проект“ – Агентство политических новостей, проект Инаститута национальной стратегии, www.apn.ru).
Давайте откажемся от иллюзий. Никаких задач развития государство РФ решить не сможет. Даже в самом лучшем случае, коль превратится из хосписа в госпиталь. И не надо кидаться на его штурм, пытаясь захватить власть в больнице. Ибо тот, кто захватит это государство, тоже не сможет развивать Россию. Мечтая стать новым Сталиным, вожаком нового броска к высотам могущества, он превратится в усталого и издерганного главврача, озабоченного тем, как бы прокормить больных и немощных, как не допустить повальной смертности и вспышки инфекций. Он превратится в главного врача, которого готовы в любой удобный момент слопать с потрохами свои же «завотделениями». Ибо они и сами не прочь занять руководящий пост в больнице и прогибаться перед победителями. Не надо трогать нынешнее государство. Дай Бог ему справиться с лавинообразно нарастающими проблемами.
Пусть государство занимается делами повседневного существования. Ему нравится каждый год ломать асфальт и класть новые трубы отопления, воруя на этом деньги? Черт с ним! И не нужно подступать к этому государству с планами дерзновенных прорывов и невиданных свершений, с описаниями фантастических технологий и смелых операций.
Почему? Потому что это дело Братства. Задача развития России должна сосредоточиться в руках Братства.Оно, и никто другой, может справиться с созданием сверхтехнологического уклада. Лишь Братство способно породить сверхновых русских. Исключительно оно позволит России разродиться новой Реальностью, воссоздать здесь Китеж и совершить прыжок в Нейромир. Только деятельность Братства изменит государство и превратит Россию в парадоксальную сверхдержаву. Место всех честных и энергичных русских сегодня – не где-нибудь, а в Братстве.
Тут Братство должно понять: задача выживания России – первостепенна. Поэтому ресурсы Братства ни в коем случае не должны относиться к ресурсам, идущим на жизнеобеспечение России. Братство не должно отбирать средства у государства. Зато оно частью своих ресурсов должно помогать государству. Но и государство должно признать: без Братства ему не уцелеть. Без субъекта развития Россия обречена.
Деятельность трех игроков (корпорации по утилизации страны, «государства выживания» и многомерной сети творцов, Братства) и определит политический пейзаж страны на ближайшие двадцать лет. От того, какая из трех сил победит, зависит судьба не только России, но и всего мира.
Где же Братство и государство могут взаимодействовать? Что ж, перестанем ходить вокруг да около и четко сформулируем: а что просто обязано делать российское государство? А чего – категорически не должно касаться?
Во-первых, государство не должно превращаться в новую Ост-Индскую компанию – мегахолдинг «Россия», действующий в рамках глобального рынка с опорой на экспортно-сырьевой потенциал. Он орудует в стране, словно в покоренной колонии, рассматривая РФ как громадную территорию для эксплуатации. Формирование такого мегахолдинга и включение его в мировую экономику де-факто будут означать конец суверенной российской государственной традиции, деградацию народа, распад социума и коллапс Русской цивилизации. В мегахолдинге государство становится его силовым и административно-правовым контуром.
Поэтому Братство и все живые здоровые силы в распадающемся российском обществе должны приостановить, а затем и повернуть вспять губительный процесс. Нам нужно заставить государство вернуться к своим прямым обязанностям. К каким?
Во-первых, к скорейшему и кардинальному укреплению обороноспособности страны, к наращиванию потенциала национальной безопасности, способного упреждающе и, мы бы сказали, избыточно отвечать на грядущие вызовы и угрозы.
Во-вторых, к созданию нормальных законов, благоприятствующих предпринимательству, и их безусловному исполнению. Законы должны стимулировать скорейшее формирование технологического уклада экономики России, способствовать созданию новых рабочих мест, прежде всего – в малом и среднем бизнесе.
В-третьих, нужно заставить государство вернуть под его контроль (не путать с возвращением в государственную собственность!) инфраструктурные отрасли, обеспечить совместно с бизнесом комплексную модернизацию транспортной, социальной и производственной инфраструктуры страны.
В-четвертых, оно должно вернуться к сильной социальной политике, сосредоточив ресурсы, усилия и внимание властей на наиболее нуждающихся в защите социальных и демографических слоях. Вот кому нужна федеральная помощь!
В-пятых, имеющиеся у государства возможности, ресурсы и способы воздействия надо сконцентрировать на возрождении русской культуры как основы основ нашей цивилизации. Ибо культура – важнейшее условие ее существования.
Есть и «в-шестых», и «в-седьмых», и далее. Но, в конце концов, перед вами лежит не правительственный документ и не политическая программа, а книга. Мы думаем, читатель, ты понял, о чем идет речь. Ты увидел сферы совместных усилий государства, Братства и всех здоровых сил общества.
Вместе мы победим…
Это нужно подавляющему большинству наших сограждан. Тем, кто уже никогда не превратится в сверхновых русских. Именно поэтому народ и голосует за Путина. Даже несмотря на крокодиловы реформы социальной сферы, пенсий и ЖКХ.
Но этого сегодня недостаточно! Все, что сделано, не имеет никакого отношения к развитию страны, для ее решительного сворачивания с пути в никуда. «Государство выживания» не протянет долго, потому что ресурсы для его существования уже, как говорится, на донышке. Они исчерпаны.
Задачи государства совершенно «перпендикулярны» задачам создания Нейромира и сверхнового русского народа. И нужно сделать главный вывод. Сегодня на территории РФ действуют несколько крупных игроков. Игрок номер один – это корпорация по утилизации Великороссии, созданная Сообществом Тени. Ее эксплуатируют сами «чужие» и их наемники из местных.
Игрок номер два – путинское государство. На наших глазах идет и процесс воссоздания государства «РФ» как продолжателя дела СССР последнего этапа его существования, времени Большой сделки. Этот процесс разрешен державами-победительницами Советского Союза. В условиях начала нового века они санкционировали создание государства доживания русского народа, нашего безопасного угасания. У нас на этот счет не должно быть никаких иллюзий.
Что нам делать? Во-первых, всячески мешать «корпорации по утилизации» и всемерно помогать государству выживания. Мы должны помогать этому государству вести дело именно к выживанию, а не к доживанию, усиливая соответствующие аспекты в деятельности этого государства. Наша задача – помочь власти превратить Россию из хосписа, царства гарантированной смерти, в госпиталь с реанимационными палатами. С надеждой на спасение если не всех, то многих.
А главную надежду мы возлагаем на третьего игрока – Братство.
Именно Братство должно остановить сползание «путинского государства» к статусу новой Ост-Индской компании (ОИК).
Что это такое? Удивительное порождение британской «черной аристократии», ОИК совмещала в себе черты коммерческой компании и государства. Она обладала своим флотом, собственной армией и бюрократическим аппаратом. Целый век, до 1857 г., Ост-Индская компания управляла покоренной англичанами Индией. Двести тысяч работников ОИК держали в покорности двухсотмиллионный Индостан, умело сочетая экономические рычаги, насилие и дипломатию. Они выступали, как каста господ над бесправным туземным быдлом. Компанию не волновали проблемы индийцев, их нищета, голод и высокая смертность, равно как и прогрессирующая отсталость Индии. «Ост-Индская компания» стала олицетворением самого беззастенчивой формы колониального владычества и неприкрытого грабежа.
Сегодня верховная власть в РФ превращается в нечто подобное легендарной полукомпании-полугосударству. На наших глазах идет строительство мегахолдинга, совмещающего в себе все атрибуты государства и бизнес-группу по управлению самыми доходными, «экспортными» предприятиями страны. Возникает равнодушная система, озабоченная только одним: содрать с России как можно больше денег, взять под контроль все мало-мальски доходное, не думая о будущем Родины. О грозящей «ост-индизации» нашей центральной власти блестяще написал один из самых проницательных отечественных политологов, Вадим Цымбурский:
«Все разговоры о том, что ельцинщина была абсолютным злом, а путинщина – зло относительное зло или добро, поскольку так или иначе связана со строительством российской государственности – разбиваются о совершенно прозрачную, последовательную логику путинских социальных реформ. Трудовой кодекс, Жилищный кодекс, монетизация льгот – все реформы социальной политики направлены на то, чтобы расторгнуть те остаточные обязательства между элитами и населением, которые образуют государственность. Чтобы освободить „избранников рынка“ от обузы в лице „неликвидного населения“ и закрепить положение тех групп, которые получили доступ к ресурсам в 90-е годы. Когда Глеб Павловский в 1999 году написал, что задача ельцинского преемника – сохранить завоевания демократической революции – он предвосхитил всю программу Путина. Программу оголтелого и расчетливого либерализма.
Если Ельцин был отвратителен именно хаосом и безобразием, соответствующим эпохе финансового капитализма, то Путин соответствует эпохе экспортно-сырьевого капитализма, политической надстройкой которого является попытка придать этому возвышению «белой кости» над «быдлом» вид нормальной государственности…
Сегодня Россия – провинция мировой империи. Превращение России в периферию этого мирового образования приводит к тому, что российскую социальность располосывают трещины, проходящие через мировую империю – трещины между «белой костью» и «быдлом». В этой ситуации ставка Путина и его окружения на «петербургский» вариант контрреформации – это ставка на ценностный и социальный раскол России. Раскол на людей, живущих Давосской культурой, на людей, питающихся объедками этой культуры в смеси с какими-то сомнительными остатками культуры национальной…» (В.Цымбурский. «Расколотая Россия или „питерский проект“ – Агентство политических новостей, проект Инаститута национальной стратегии, www.apn.ru).
Давайте откажемся от иллюзий. Никаких задач развития государство РФ решить не сможет. Даже в самом лучшем случае, коль превратится из хосписа в госпиталь. И не надо кидаться на его штурм, пытаясь захватить власть в больнице. Ибо тот, кто захватит это государство, тоже не сможет развивать Россию. Мечтая стать новым Сталиным, вожаком нового броска к высотам могущества, он превратится в усталого и издерганного главврача, озабоченного тем, как бы прокормить больных и немощных, как не допустить повальной смертности и вспышки инфекций. Он превратится в главного врача, которого готовы в любой удобный момент слопать с потрохами свои же «завотделениями». Ибо они и сами не прочь занять руководящий пост в больнице и прогибаться перед победителями. Не надо трогать нынешнее государство. Дай Бог ему справиться с лавинообразно нарастающими проблемами.
Пусть государство занимается делами повседневного существования. Ему нравится каждый год ломать асфальт и класть новые трубы отопления, воруя на этом деньги? Черт с ним! И не нужно подступать к этому государству с планами дерзновенных прорывов и невиданных свершений, с описаниями фантастических технологий и смелых операций.
Почему? Потому что это дело Братства. Задача развития России должна сосредоточиться в руках Братства.Оно, и никто другой, может справиться с созданием сверхтехнологического уклада. Лишь Братство способно породить сверхновых русских. Исключительно оно позволит России разродиться новой Реальностью, воссоздать здесь Китеж и совершить прыжок в Нейромир. Только деятельность Братства изменит государство и превратит Россию в парадоксальную сверхдержаву. Место всех честных и энергичных русских сегодня – не где-нибудь, а в Братстве.
Тут Братство должно понять: задача выживания России – первостепенна. Поэтому ресурсы Братства ни в коем случае не должны относиться к ресурсам, идущим на жизнеобеспечение России. Братство не должно отбирать средства у государства. Зато оно частью своих ресурсов должно помогать государству. Но и государство должно признать: без Братства ему не уцелеть. Без субъекта развития Россия обречена.
Деятельность трех игроков (корпорации по утилизации страны, «государства выживания» и многомерной сети творцов, Братства) и определит политический пейзаж страны на ближайшие двадцать лет. От того, какая из трех сил победит, зависит судьба не только России, но и всего мира.
Где же Братство и государство могут взаимодействовать? Что ж, перестанем ходить вокруг да около и четко сформулируем: а что просто обязано делать российское государство? А чего – категорически не должно касаться?
Во-первых, государство не должно превращаться в новую Ост-Индскую компанию – мегахолдинг «Россия», действующий в рамках глобального рынка с опорой на экспортно-сырьевой потенциал. Он орудует в стране, словно в покоренной колонии, рассматривая РФ как громадную территорию для эксплуатации. Формирование такого мегахолдинга и включение его в мировую экономику де-факто будут означать конец суверенной российской государственной традиции, деградацию народа, распад социума и коллапс Русской цивилизации. В мегахолдинге государство становится его силовым и административно-правовым контуром.
Поэтому Братство и все живые здоровые силы в распадающемся российском обществе должны приостановить, а затем и повернуть вспять губительный процесс. Нам нужно заставить государство вернуться к своим прямым обязанностям. К каким?
Во-первых, к скорейшему и кардинальному укреплению обороноспособности страны, к наращиванию потенциала национальной безопасности, способного упреждающе и, мы бы сказали, избыточно отвечать на грядущие вызовы и угрозы.
Во-вторых, к созданию нормальных законов, благоприятствующих предпринимательству, и их безусловному исполнению. Законы должны стимулировать скорейшее формирование технологического уклада экономики России, способствовать созданию новых рабочих мест, прежде всего – в малом и среднем бизнесе.
В-третьих, нужно заставить государство вернуть под его контроль (не путать с возвращением в государственную собственность!) инфраструктурные отрасли, обеспечить совместно с бизнесом комплексную модернизацию транспортной, социальной и производственной инфраструктуры страны.
В-четвертых, оно должно вернуться к сильной социальной политике, сосредоточив ресурсы, усилия и внимание властей на наиболее нуждающихся в защите социальных и демографических слоях. Вот кому нужна федеральная помощь!
В-пятых, имеющиеся у государства возможности, ресурсы и способы воздействия надо сконцентрировать на возрождении русской культуры как основы основ нашей цивилизации. Ибо культура – важнейшее условие ее существования.
Есть и «в-шестых», и «в-седьмых», и далее. Но, в конце концов, перед вами лежит не правительственный документ и не политическая программа, а книга. Мы думаем, читатель, ты понял, о чем идет речь. Ты увидел сферы совместных усилий государства, Братства и всех здоровых сил общества.
Вместе мы победим…
ГЛАВА 7. СВЕТЛАЯ ВЕРА
Человек и Откровение
Вот и настало время, друг-читатель, поговорить на очень серьезную тему. О вере.
Какой будет вера в России Третьего проекта? В нашей стране, где встречаются Православие с Исламом, в которой живут миллионы буддистов и иудеев, этот вопрос крайне важен. Потому что без веры жить нельзя. А побеждать – и подавно.
Вот уже не первое тысячелетие лучшие умы человечества бьются над вопросам: а кто есть человек? Чем мы отличаемся от других живых существ Земли?
Много давали определений. Одни считали: человек – тот, кто делает орудия труда и пользуется ими. Другие – что только человеку присуща речь. «Человек есть животное политическое!» – доказывал Платон. Мол, ему единственному среди живых существ свойственна борьба за власть, умение входить в союзы и коалиции, сколачивать партии и т. д. Были и те, кто считал, что лишь человек в силах познать самого себя.
Древние часто ошибались. В ХХ столетии развилась зоопсихология и этология (наука о поведении животных). Они развеяли ореол человеческой самонадеянности. Оказалось, многие виды животных используют орудия труда, хотя и весьма простые. Уж сколько писали и говорили об обезьянах, орудующих палками, как рычагами или удлинениями лап! А ведь есть и некоторые виды птиц, которые используют палки и камни. Своеобразную речь обнаружили у дельфинов и китов. У многих животных отыскались и социальная иерархия, и даже своеобразные «структуры власти». Самосознание? Обезьяны, обученные языку глухонемых и значкам-символам слов, могут складывать предложения на уровне трех-четырехлетнего ребенка и так же общаться. А у человеческих детей в таком возрасте самосознание уже есть. Оказалось, таким образом, что все названные феномены все же не вполне человеческие.
Но есть у нас, людей, одна особенность, не обнаруженная ни у одного животного. Вера. Как только появляется кроманьонец, человек нынешнего типа, вместе с ним приходят вера и ее порождения: искусство и магия. Впрочем, многие археологи и палеоантропологи уверены, что начатки веры имелись и другого вида человека – неандертальцев, истребленных кроманьонцами. Даже австралоиды, самые отсталые племена, обладают верой и культурой, хотя у них нет ни изощренных технологий, ни развитых общественных отношений. Нельзя найти ни одного человеческого племени без культуры и веры. Культура изначально облекает веру в зримые и звучащие образы. Или, как нынче можно говорить, визуализирует последнюю. Значит, человеком можно считать существо, наделенное прежде всего верой. Правда, еще человек единственным на нашей планете не боится огня, сумев его приручить. Вообще, использование огня и есть величайшее открытие человечества. Но кто знает: может, именно вера и позволила нам преодолеть животный страх перед пламенем? Может, именно она внушила нашим пращурам мысль о том, что огонь существует для них, заставив переступить инстинкт?
Вера – вот наша, человеческая монополия. При этом не стоит ставить на одну доску понятия «веры» и «религии». Что такое религия? Исторически определенная форма жизни веры. Религия подобна сосуду, а вера – его содержанию. Религия может меняться, она – лишь способ взаимодействия верующего человека с историческими обстоятельствами, в которые он поставлен. Вера может принимать самые разные формы: от тотемизма – поклонения орлам и медведям – до самых изощренных мировоззренческих систем вроде буддийской или гностической. Верой можно назвать убеждение в том, что я, человек, есть часть чего-то большего. Вера служит как наша третья сигнальная система. Первая – это рефлексы. Вторая заключается в навыках, умениях, стереотипах поведения, полученных посредством обучения, включения человека в общество. А вера – третья. Это интуитивная деятельность. Умение действовать, слушая голос Неба. Навык преображения жизни по Богу, как привычно называет Великое Нечто большинство цивилизаций и культур.
Вера многолика. Ее эмоции и восприятие выливаются в искусство. Ее откровения, преломляясь в жизни, становятся нравственными принципами. Она активно воздействует на мир, и оттого рождается магия в широком смысле этого слова. Магия как воздействие духа на материю, преобразование мира силой идеи, образа. А в обществе, политике, в пространстве власти, институтов и отношений, вера принимает облик религии.
Когда мы классифицируем цивилизации, то в основу кладем именно религиозный признак. Но почему? Мы уже знаем, что цивилизация предопределяет способ жизни людей, технологии их воздействия на природу, общество, Реальность в самом широком смысле слова. В основе каждой цивилизации лежит матрица-топос, а топос определяется верой. Вера есть топология матрицы.
Если так, то что же тогда лежит в основе веры? Пока все ее определения описательны. Математики и физики веры еще не создано. Мыслители, изучавшие веру, все время вглядывались вглубь себя. Да, спору нет: вера – это убеждение: ты есть часть чего-то большего, а наша жизнь не заканчивается после смерти бренного тела. Марксово определение веры как страха перед непознанными силами природы мы считаем неудачным. Хорош страх, который позволил человеку покорить огонь! Да и магия создавалась как первая попытка управлять стихиями.
Какой будет вера в России Третьего проекта? В нашей стране, где встречаются Православие с Исламом, в которой живут миллионы буддистов и иудеев, этот вопрос крайне важен. Потому что без веры жить нельзя. А побеждать – и подавно.
Вот уже не первое тысячелетие лучшие умы человечества бьются над вопросам: а кто есть человек? Чем мы отличаемся от других живых существ Земли?
Много давали определений. Одни считали: человек – тот, кто делает орудия труда и пользуется ими. Другие – что только человеку присуща речь. «Человек есть животное политическое!» – доказывал Платон. Мол, ему единственному среди живых существ свойственна борьба за власть, умение входить в союзы и коалиции, сколачивать партии и т. д. Были и те, кто считал, что лишь человек в силах познать самого себя.
Древние часто ошибались. В ХХ столетии развилась зоопсихология и этология (наука о поведении животных). Они развеяли ореол человеческой самонадеянности. Оказалось, многие виды животных используют орудия труда, хотя и весьма простые. Уж сколько писали и говорили об обезьянах, орудующих палками, как рычагами или удлинениями лап! А ведь есть и некоторые виды птиц, которые используют палки и камни. Своеобразную речь обнаружили у дельфинов и китов. У многих животных отыскались и социальная иерархия, и даже своеобразные «структуры власти». Самосознание? Обезьяны, обученные языку глухонемых и значкам-символам слов, могут складывать предложения на уровне трех-четырехлетнего ребенка и так же общаться. А у человеческих детей в таком возрасте самосознание уже есть. Оказалось, таким образом, что все названные феномены все же не вполне человеческие.
Но есть у нас, людей, одна особенность, не обнаруженная ни у одного животного. Вера. Как только появляется кроманьонец, человек нынешнего типа, вместе с ним приходят вера и ее порождения: искусство и магия. Впрочем, многие археологи и палеоантропологи уверены, что начатки веры имелись и другого вида человека – неандертальцев, истребленных кроманьонцами. Даже австралоиды, самые отсталые племена, обладают верой и культурой, хотя у них нет ни изощренных технологий, ни развитых общественных отношений. Нельзя найти ни одного человеческого племени без культуры и веры. Культура изначально облекает веру в зримые и звучащие образы. Или, как нынче можно говорить, визуализирует последнюю. Значит, человеком можно считать существо, наделенное прежде всего верой. Правда, еще человек единственным на нашей планете не боится огня, сумев его приручить. Вообще, использование огня и есть величайшее открытие человечества. Но кто знает: может, именно вера и позволила нам преодолеть животный страх перед пламенем? Может, именно она внушила нашим пращурам мысль о том, что огонь существует для них, заставив переступить инстинкт?
Вера – вот наша, человеческая монополия. При этом не стоит ставить на одну доску понятия «веры» и «религии». Что такое религия? Исторически определенная форма жизни веры. Религия подобна сосуду, а вера – его содержанию. Религия может меняться, она – лишь способ взаимодействия верующего человека с историческими обстоятельствами, в которые он поставлен. Вера может принимать самые разные формы: от тотемизма – поклонения орлам и медведям – до самых изощренных мировоззренческих систем вроде буддийской или гностической. Верой можно назвать убеждение в том, что я, человек, есть часть чего-то большего. Вера служит как наша третья сигнальная система. Первая – это рефлексы. Вторая заключается в навыках, умениях, стереотипах поведения, полученных посредством обучения, включения человека в общество. А вера – третья. Это интуитивная деятельность. Умение действовать, слушая голос Неба. Навык преображения жизни по Богу, как привычно называет Великое Нечто большинство цивилизаций и культур.
Вера многолика. Ее эмоции и восприятие выливаются в искусство. Ее откровения, преломляясь в жизни, становятся нравственными принципами. Она активно воздействует на мир, и оттого рождается магия в широком смысле этого слова. Магия как воздействие духа на материю, преобразование мира силой идеи, образа. А в обществе, политике, в пространстве власти, институтов и отношений, вера принимает облик религии.
Когда мы классифицируем цивилизации, то в основу кладем именно религиозный признак. Но почему? Мы уже знаем, что цивилизация предопределяет способ жизни людей, технологии их воздействия на природу, общество, Реальность в самом широком смысле слова. В основе каждой цивилизации лежит матрица-топос, а топос определяется верой. Вера есть топология матрицы.
Если так, то что же тогда лежит в основе веры? Пока все ее определения описательны. Математики и физики веры еще не создано. Мыслители, изучавшие веру, все время вглядывались вглубь себя. Да, спору нет: вера – это убеждение: ты есть часть чего-то большего, а наша жизнь не заканчивается после смерти бренного тела. Марксово определение веры как страха перед непознанными силами природы мы считаем неудачным. Хорош страх, который позволил человеку покорить огонь! Да и магия создавалась как первая попытка управлять стихиями.