Страница:
Хайден Стрейкер из раскачивающейся гондолы с ужасом наблюдал за тем, как с того места где залегла шеренга серебристых солдат вдруг полыхнуло фиолетовое пламя, а затем все окуталось желтым дымом. Лучевые орудия тоже оказывали огневую поддержку, легко пробивали личные поля и дюжинами уничтожали бегущих впереди асигару, ряды которых таяли на глазах, а тела павших создавали препятствие для бегущих следом за ними. Вскоре еще несколько дюжин солдат повалилось на землю, напор на позиции каньцев ослаб и атака почти захлебнулась. Но даже при этом, самураи продолжали наступать, в конце концов достигли линии траншей и схватились с их защитниками врукопашную. Наконец-то дрогнувшие каньские солдаты бросились бежать, в панике оступаясь и падая. Некоторые, когда до них докатилась первая волна наступающих японцев, даже начали бросать свои громоздкие бластеры на землю. Через мгновение в обороне образовалась брешь куда тут же хлынули наступающие, окружили каньцев и началась самая настоящая кровавая резня, в которой погибли десятки несчастных китайских солдат.
Те, кто решил сопротивляться до конца, пали под ударами самурайских мечей, остальные бежали. Некоторые попытались найти себе укрытие среди остатков сожженных хижин предместья, откуда можно было добраться до узких служебных порталов, попасть обратно в город и там укрыться от смертельной схватки. Другие в слепом страхе разбегались куда глаза глядят. На правом фланге та же печальная участь постигла и другие каньские части, которые бежали, оставив без какого-либо прикрытия артиллеристов приземистой орудийной платформы. Ее спаренные стволы бесцельно двигались из стороны в сторону среди массы людей, надеющихся найти укрытие возле этой странной машины.
Чуть южнее самурайская пехота продолжала трусцой не нарушая строя продвигаться вперед, подавляя каньцев своей дисциплинированностью. Небесный танк, в котором находился Хайден Стрейкер вдруг рванулся вперед так, что у него захватило дух, и направился на север. Синго руководил своими людьми, направляя летающее блюдце туда, где складывалась наиболее сложная обстановка. Удерживающие этот фланг каньцы тем временем начали перезаряжать бластеры, чтобы обратить их на невидимого пока врага. Они наконец осознали, что на них в радиомолчании движутся крупные силы со стороны лагуны.
Хайден Стрейкер вспомнил: это солдаты Садамасы. Он уже начал жалеть о своих бесполезных призывах к Синго отступить. Ему было ясно, что тот считал их ни чем иным как трусостью. «Может быть у каньцев все же нет сингулярных пушек, — подумал он. — Иначе они бы наверняка уже давно ими воспользовались».
Самураи явно побеждали. Все шло практически так, как и планировал Хидеки Рюдзи. Но Хайдена по-прежнему снедало какое-то мрачное предчувствие. И тут он заметил, что приземистые орудийные платформы начинают выдвигаться вперед.
Как только наступающие самураи начали стрелять, приземистая каньская машина нацелилась куда-то за них. Там за естественными прикрытиями находилось около двух тысяч человек. Странное двухствольное орудие начало отрывисто стрелять, выпустив десять непривычных каких-то непривычных по звуку залпов не больше чем за пять секунд и наполнив воздух пронзительным визгом и длинными фиолетовыми хвостами пламени, арками пронесшихся над грязевыми полями. Каньцы и их офицеры тут же залегли, а их орудийная установка продолжала поливать врага потоком квази-сингулярностей. Это было подобно обстрелу шрапнелью. В сторону залегших на полях японских солдат понеслись тысячи маленьких дисков темного «ничто» диаметром от виноградины до виноградной косточки, разлетающихся конусом с углом приблизительно в тридцать градусов. После каждого залпа в грязи оставались тысячи идеальных черных отверстий, полого уходивших в землю на сотни, а то и тысячи футов. Одно покрытое водой поле таким образом было мгновенно осушено, и на дне его стали видны отпечатки подошв, оставленные скрытно и при радиомолчании подтягивающимися японцами. Это сразу выдало их и они стали легкой добычей для больших лучевых орудий Канои.
Каждое попадание сингулярности в человека сразу становилось заметно: кому-то пробивало живот или перерезало позвоночник или на месте сердца вдруг появлялась аккуратная дырочка, вокруг которой образовывался круг совершенно обескровленной ткани диаметром около фута.
От самурайских бластеров, слишком маломощных, чтобы пробить индивидуальную защиту, каньцы потеряли всего несколько человек. Вторая волна людей Садамасы наступала в штурмовом порядке. Среди бегущих вперед солдат двигались наземные машины но, как только волна наступающих достигла усыпанного трупами и корчащимися от боли ранеными места, снова заговорила пушка и остатки атакующих были вынуждены отступить. Хайден Стрейкер видел как захлебнулось очередное наступление самураев, стоило только сингулярной пушке дать второй залп. Человек двадцать повалилось сразу. Синго истошно орал на своих людей, подгоняя их вперед, но тут его машину пробило очередным выстрелом. Нос небесного танка тут же задрался и он завис на месте. Внутрь гондолы через двадцать маленьких отверстий начал со свистом врываться воздух. Под днищем машины расцвел яркий огненный цветок. Пилот внезапно нагнулся и растерянно уставился на появившуюся в его колене чистую аккуратную дырочку. Хайден бросил взгляд на Ясуко и увидел, что глаза ее закрыты, а лицо словно окаменело.
— Ясуко-сан!
Но тут машина качнулась и продырявленный тент сорвавшись с креплений, упал им на головы, полностью ослепив.
— Господи, мы падаем! Выбрасывайтесь! — крикнул Стрейкер. Он чувствовал запах горючего бившего во все стороны из разорванных топливопроводов. Когда тент накрыл его, он нечаянно нажал на спуск своего бластера и гондола резко качнулась в сторону. Он чуть не опрокинулся назад, но сумел сохранить равновесие и прикладом бластера ударил по рычагу катапультирования Ясуко и ее кресло тут же вылетело из падающего блюдца.
Когда он сам взвился в воздух, то от удара чуть не потерял сознания, а через несколько мгновений шмякнулся на землю так, что от удара перехватило дыхание. Из лопнувших ремней он выбирался уже на чистом адреналине. Комбинезон Ясуко виднелся совсем неподалеку. Он бы наверное не заметил его вообще, поскольку материал мгновенно принял цвет почвы, если бы вскоре Ясуко не начала шевелиться. «Благодарение пси, она жива», — подумал он. Подскочив к ней, он крепко обнял ее и тут же обернулся, услышав рев двигателей.
И тут их захлестнула следующая волна атакующих. Солдаты неслись на каньцев в отчаянном приливе безумной отваги. Тут Хайден снова услышал звук выстрела зловещего орудия и мгновенно бросился на землю.
Через некоторое время, когда стрельба закончилась, он приподнялся и осмотрел себя, проверяя не зацепило ли его, а затем огляделся. Глаза щипало, и он плохо соображал, но понял, что надежды на казавшуюся такой близкой победу полностью рухнули. «Интересно, а что почувствуешь, если диск пустоты размером с булавочную головку прошьет тебе голову, — вдруг подумал он. — Заметно будет, или нет? Наверное все зависит от того, сколько он засосет за собой крови и тканей, проходя сквозь череп. Может это будет похоже на удар. А может просто лишишься разума. Где же Синго-сан?» У него отчаянно звенело в ушах. Затем он увидел невдалеке Ясуко, комбинезон которой был переключен на мигающий режим — замечательное зрелище, красивое даже и в обычной обстановке, но в данной ситуации невероятно опасное. Ясуко отчаянно пыталась вытащить мужа из-под перевернутой машины. Шлема на нем не было, лицо залито кровью, а рука по самое плечо была придавлена краем гондолы.
«Синго мертв, — подумал он. — И Ясуко, если я вовремя не доберусь до нее, тоже погибнет. Нам нужно выбираться отсюда». Рухнувшая на землю машина еще покачивалась, как содрогающийся в предсмертных конвульсиях человек. Ясуко снова попыталась вытащить угодившую в ловушку руку Синго. Тут мимо них начали откатываться назад отступающие самурайские войска. Внутрь защитных пузырей некоторых из солдат попал маскировочный дым и теперь они спотыкались, плохо видя куда идти. Значит кто-то наконец отдал приказ об отступлении.
Пока Хайден бежал ко все еще подрагивающей куче металлолома, раздался еще один залп сингулярной пушки и в искореженном при падении борту машины появилось еще несколько отверстий. К счастью огонь был направлен так, что их не задело. Ясуко тянула мужа из последних сил. Потом Хайден увидел как она отчаявшись вытащила из ножен свой меч и перерубила безнадежно придавленную руку. Тогда Хайден вытащил свои бластеры и замахал ими, указывая ей в сторону стелящихся над полем дыма и туч пыли, под завесой которых она могла бы надежно укрыться. И тут он с ужасом увидел как из редеющей дымовой завесы не далее чем в пятидесяти ярдах от них начали появляться силуэты каньских солдат. Они в любой момент могли сообразить, что произошло, и броситься вперед к сбитому командному блюдцу, предвкушая награду, которой их удостоит Гу Цун, если они доставят ему голову генерала, а может и самого даймё.
— Ясуко! — закричал он. — Оставь его! Беги!
Но она упрямо продолжала тащить за собой безжизненное тело мужа. Когда он, сунув бластеры обратно за пояс, подбежал к ней, чтобы помочь тянуть по земле безвольно обмякшую тушу Синго, она успела преодолеть всего несколько ярдов.
Сын префекта оказался необычайно тяжел и перемещаться с ним быстрее не было ни малейшей возможности. Хайден проволок его десять ярдов, двадцать, двадцать пять, затем бросил и кинулся навстречу приближающимся каньцам, чувствуя что обливается потом внутри комбинезона. Он был полон решимости защищать Ясуко до последней капли крови. «Может быть мне удастся отвлечь их огонь на себя. Может быть я смогу…»
Он выстрелил в один из смутных силуэтов, потом еще раз и увидел, что оба пурпурных разряда были отражены защитным полем. И тогда он в бессильной ярости проклял Осуми — этот вонючий шарик из дерьма, где ему придется умереть, а бесполезные бластеры швырнул в крутящуюся под ногами пыль.
Как бы в ответ на его проклятие дым начал рассеиваться. Он увидел зловеще выглядящую пехоту в похожих на головы богомолов шлемах и серебристых комбинезонах. Он увидел их длинные снайперские ружья и крутящийся внутри их силовых пузырей дым и отблески света их снаряжения. К его удивлению, наступающие каньцы вдруг остановились — очевидно чтобы перезарядить оружие.
В этот момент с неба прямо к ним начала опускаться другая сора-сенша и Хайден даже почувствовал давление ее защитного поля. В следующий момент их уже окружили самураи, которые сначала погрузили в гондолу Хидеки Синго, затем помогли подняться на борт Ясуко, а потом и ему самому.
Послышался рев двигателей и он понял, что обнимает закованные в плекс ноги одного из телохранителей. Готовность умереть внезапно сменилась каким-то эйфорическим облегчением, но вместе с ним вернулся и страх. «Вот будет смешно, если я погибну сейчас, — в ужасе подумал он. — Ничего себе, веселенькое пси! Получить дырку в животе именно тогда, когда появилась надежда уцелеть». Сингулярная пушка выстрелила еще раз и Хайден внутренне сжался. Просто не смог удержаться.
А когда машина взмыла высоко в небо и видимость улучшилась, он увидел, что тысячи самураев снова переходят в режим радиомолчания и, повинуясь приказу даймё, отступают по рисовым полям к своим транспортам.
Хайден Стрейкер понял, что битва за Каноя-Сити проиграна, а армия префекта Кюсю полностью разгромлена.
КНИГА 1
Авторские права синтетической корпорации «Воспитатель», Оренбург. С разрешения Центральной Власти Древней Земли, 2401 г. н. э.
3
Те, кто решил сопротивляться до конца, пали под ударами самурайских мечей, остальные бежали. Некоторые попытались найти себе укрытие среди остатков сожженных хижин предместья, откуда можно было добраться до узких служебных порталов, попасть обратно в город и там укрыться от смертельной схватки. Другие в слепом страхе разбегались куда глаза глядят. На правом фланге та же печальная участь постигла и другие каньские части, которые бежали, оставив без какого-либо прикрытия артиллеристов приземистой орудийной платформы. Ее спаренные стволы бесцельно двигались из стороны в сторону среди массы людей, надеющихся найти укрытие возле этой странной машины.
Чуть южнее самурайская пехота продолжала трусцой не нарушая строя продвигаться вперед, подавляя каньцев своей дисциплинированностью. Небесный танк, в котором находился Хайден Стрейкер вдруг рванулся вперед так, что у него захватило дух, и направился на север. Синго руководил своими людьми, направляя летающее блюдце туда, где складывалась наиболее сложная обстановка. Удерживающие этот фланг каньцы тем временем начали перезаряжать бластеры, чтобы обратить их на невидимого пока врага. Они наконец осознали, что на них в радиомолчании движутся крупные силы со стороны лагуны.
Хайден Стрейкер вспомнил: это солдаты Садамасы. Он уже начал жалеть о своих бесполезных призывах к Синго отступить. Ему было ясно, что тот считал их ни чем иным как трусостью. «Может быть у каньцев все же нет сингулярных пушек, — подумал он. — Иначе они бы наверняка уже давно ими воспользовались».
Самураи явно побеждали. Все шло практически так, как и планировал Хидеки Рюдзи. Но Хайдена по-прежнему снедало какое-то мрачное предчувствие. И тут он заметил, что приземистые орудийные платформы начинают выдвигаться вперед.
Как только наступающие самураи начали стрелять, приземистая каньская машина нацелилась куда-то за них. Там за естественными прикрытиями находилось около двух тысяч человек. Странное двухствольное орудие начало отрывисто стрелять, выпустив десять непривычных каких-то непривычных по звуку залпов не больше чем за пять секунд и наполнив воздух пронзительным визгом и длинными фиолетовыми хвостами пламени, арками пронесшихся над грязевыми полями. Каньцы и их офицеры тут же залегли, а их орудийная установка продолжала поливать врага потоком квази-сингулярностей. Это было подобно обстрелу шрапнелью. В сторону залегших на полях японских солдат понеслись тысячи маленьких дисков темного «ничто» диаметром от виноградины до виноградной косточки, разлетающихся конусом с углом приблизительно в тридцать градусов. После каждого залпа в грязи оставались тысячи идеальных черных отверстий, полого уходивших в землю на сотни, а то и тысячи футов. Одно покрытое водой поле таким образом было мгновенно осушено, и на дне его стали видны отпечатки подошв, оставленные скрытно и при радиомолчании подтягивающимися японцами. Это сразу выдало их и они стали легкой добычей для больших лучевых орудий Канои.
Каждое попадание сингулярности в человека сразу становилось заметно: кому-то пробивало живот или перерезало позвоночник или на месте сердца вдруг появлялась аккуратная дырочка, вокруг которой образовывался круг совершенно обескровленной ткани диаметром около фута.
От самурайских бластеров, слишком маломощных, чтобы пробить индивидуальную защиту, каньцы потеряли всего несколько человек. Вторая волна людей Садамасы наступала в штурмовом порядке. Среди бегущих вперед солдат двигались наземные машины но, как только волна наступающих достигла усыпанного трупами и корчащимися от боли ранеными места, снова заговорила пушка и остатки атакующих были вынуждены отступить. Хайден Стрейкер видел как захлебнулось очередное наступление самураев, стоило только сингулярной пушке дать второй залп. Человек двадцать повалилось сразу. Синго истошно орал на своих людей, подгоняя их вперед, но тут его машину пробило очередным выстрелом. Нос небесного танка тут же задрался и он завис на месте. Внутрь гондолы через двадцать маленьких отверстий начал со свистом врываться воздух. Под днищем машины расцвел яркий огненный цветок. Пилот внезапно нагнулся и растерянно уставился на появившуюся в его колене чистую аккуратную дырочку. Хайден бросил взгляд на Ясуко и увидел, что глаза ее закрыты, а лицо словно окаменело.
— Ясуко-сан!
Но тут машина качнулась и продырявленный тент сорвавшись с креплений, упал им на головы, полностью ослепив.
— Господи, мы падаем! Выбрасывайтесь! — крикнул Стрейкер. Он чувствовал запах горючего бившего во все стороны из разорванных топливопроводов. Когда тент накрыл его, он нечаянно нажал на спуск своего бластера и гондола резко качнулась в сторону. Он чуть не опрокинулся назад, но сумел сохранить равновесие и прикладом бластера ударил по рычагу катапультирования Ясуко и ее кресло тут же вылетело из падающего блюдца.
Когда он сам взвился в воздух, то от удара чуть не потерял сознания, а через несколько мгновений шмякнулся на землю так, что от удара перехватило дыхание. Из лопнувших ремней он выбирался уже на чистом адреналине. Комбинезон Ясуко виднелся совсем неподалеку. Он бы наверное не заметил его вообще, поскольку материал мгновенно принял цвет почвы, если бы вскоре Ясуко не начала шевелиться. «Благодарение пси, она жива», — подумал он. Подскочив к ней, он крепко обнял ее и тут же обернулся, услышав рев двигателей.
И тут их захлестнула следующая волна атакующих. Солдаты неслись на каньцев в отчаянном приливе безумной отваги. Тут Хайден снова услышал звук выстрела зловещего орудия и мгновенно бросился на землю.
Через некоторое время, когда стрельба закончилась, он приподнялся и осмотрел себя, проверяя не зацепило ли его, а затем огляделся. Глаза щипало, и он плохо соображал, но понял, что надежды на казавшуюся такой близкой победу полностью рухнули. «Интересно, а что почувствуешь, если диск пустоты размером с булавочную головку прошьет тебе голову, — вдруг подумал он. — Заметно будет, или нет? Наверное все зависит от того, сколько он засосет за собой крови и тканей, проходя сквозь череп. Может это будет похоже на удар. А может просто лишишься разума. Где же Синго-сан?» У него отчаянно звенело в ушах. Затем он увидел невдалеке Ясуко, комбинезон которой был переключен на мигающий режим — замечательное зрелище, красивое даже и в обычной обстановке, но в данной ситуации невероятно опасное. Ясуко отчаянно пыталась вытащить мужа из-под перевернутой машины. Шлема на нем не было, лицо залито кровью, а рука по самое плечо была придавлена краем гондолы.
«Синго мертв, — подумал он. — И Ясуко, если я вовремя не доберусь до нее, тоже погибнет. Нам нужно выбираться отсюда». Рухнувшая на землю машина еще покачивалась, как содрогающийся в предсмертных конвульсиях человек. Ясуко снова попыталась вытащить угодившую в ловушку руку Синго. Тут мимо них начали откатываться назад отступающие самурайские войска. Внутрь защитных пузырей некоторых из солдат попал маскировочный дым и теперь они спотыкались, плохо видя куда идти. Значит кто-то наконец отдал приказ об отступлении.
Пока Хайден бежал ко все еще подрагивающей куче металлолома, раздался еще один залп сингулярной пушки и в искореженном при падении борту машины появилось еще несколько отверстий. К счастью огонь был направлен так, что их не задело. Ясуко тянула мужа из последних сил. Потом Хайден увидел как она отчаявшись вытащила из ножен свой меч и перерубила безнадежно придавленную руку. Тогда Хайден вытащил свои бластеры и замахал ими, указывая ей в сторону стелящихся над полем дыма и туч пыли, под завесой которых она могла бы надежно укрыться. И тут он с ужасом увидел как из редеющей дымовой завесы не далее чем в пятидесяти ярдах от них начали появляться силуэты каньских солдат. Они в любой момент могли сообразить, что произошло, и броситься вперед к сбитому командному блюдцу, предвкушая награду, которой их удостоит Гу Цун, если они доставят ему голову генерала, а может и самого даймё.
— Ясуко! — закричал он. — Оставь его! Беги!
Но она упрямо продолжала тащить за собой безжизненное тело мужа. Когда он, сунув бластеры обратно за пояс, подбежал к ней, чтобы помочь тянуть по земле безвольно обмякшую тушу Синго, она успела преодолеть всего несколько ярдов.
Сын префекта оказался необычайно тяжел и перемещаться с ним быстрее не было ни малейшей возможности. Хайден проволок его десять ярдов, двадцать, двадцать пять, затем бросил и кинулся навстречу приближающимся каньцам, чувствуя что обливается потом внутри комбинезона. Он был полон решимости защищать Ясуко до последней капли крови. «Может быть мне удастся отвлечь их огонь на себя. Может быть я смогу…»
Он выстрелил в один из смутных силуэтов, потом еще раз и увидел, что оба пурпурных разряда были отражены защитным полем. И тогда он в бессильной ярости проклял Осуми — этот вонючий шарик из дерьма, где ему придется умереть, а бесполезные бластеры швырнул в крутящуюся под ногами пыль.
Как бы в ответ на его проклятие дым начал рассеиваться. Он увидел зловеще выглядящую пехоту в похожих на головы богомолов шлемах и серебристых комбинезонах. Он увидел их длинные снайперские ружья и крутящийся внутри их силовых пузырей дым и отблески света их снаряжения. К его удивлению, наступающие каньцы вдруг остановились — очевидно чтобы перезарядить оружие.
В этот момент с неба прямо к ним начала опускаться другая сора-сенша и Хайден даже почувствовал давление ее защитного поля. В следующий момент их уже окружили самураи, которые сначала погрузили в гондолу Хидеки Синго, затем помогли подняться на борт Ясуко, а потом и ему самому.
Послышался рев двигателей и он понял, что обнимает закованные в плекс ноги одного из телохранителей. Готовность умереть внезапно сменилась каким-то эйфорическим облегчением, но вместе с ним вернулся и страх. «Вот будет смешно, если я погибну сейчас, — в ужасе подумал он. — Ничего себе, веселенькое пси! Получить дырку в животе именно тогда, когда появилась надежда уцелеть». Сингулярная пушка выстрелила еще раз и Хайден внутренне сжался. Просто не смог удержаться.
А когда машина взмыла высоко в небо и видимость улучшилась, он увидел, что тысячи самураев снова переходят в режим радиомолчания и, повинуясь приказу даймё, отступают по рисовым полям к своим транспортам.
Хайден Стрейкер понял, что битва за Каноя-Сити проиграна, а армия префекта Кюсю полностью разгромлена.
КНИГА 1
Фрагменты рукописи «Летопись Космоса», извлеченные А. Хаккером.
Найдены в хранилище «Озма»
Авторские права синтетической корпорации «Воспитатель», Оренбург. С разрешения Центральной Власти Древней Земли, 2401 г. н. э.
АМИГДАЛА
…см. ХРИЗОИД.
…хотя основным требованиям вполне отвечают органические технологии, биопроцессоры, мозг искусственно полученных квази-разумных форм жизни, или зачастую, их совокупность. Тем не менее, многие важнейшие операции высокого уровня к концу столетия осуществить так и не удалось в результате чего многие крупные авторитеты в данной области, в том числе и Р.Л. КИШ пришли к выводу, что искусственная пси-деятельность попросту невозможна. Работы в этом направлении велись в РИСКе сотрудниками обеих лабораторий Киша, правда в обстановке строжайшей секретности. Эксперименты проводились на хризоидных решетках с емкостью свыше десяти менса на протяжение пяти лет. Перед учеными стояла цель зафиксировать изменения в локальном пси-индексе, но статистически достоверных результатов опубликовано так и не было. Совершенно очевидно, что, в случае успеха, нашлось бы множество сфер более чем выгодного применения дешевых, промышленно изготовляемых пси-активных хризоидов. При этом, естественно, приоритетным направлением стала бы пси-астрога…
…кончилось смертью Киша. Рамакришна же, в свою очередь, использовал пси-активные метакристаллы (ныне известные как амигдалы), не основывающиеся на принципе хризоидной решетки. Технология частично была разработана на Варанаси в секторе Индостан, но, до появления работ сотрудников РИСКа братьев ХАНСА и ПАТРИКА ВАН-ХООРБЕКЕ из Европанского сектора, о ней было известно крайне мало. Поскольку для исследователей оказалось доступно лишь небольшое количество образчиков (или, как утверждают некоторые из авторитетных ученых, даже осколков) исходного Индостанского метакристалла, были предприняты попытки разделить их на части, но неудача, постиг…
…происходящее от латинского слова «amygdala», означающего «миндаль» и возможно пришедшее в современный язык через позднеанглийский геологический термин «amygdule», относящийся к кускам агата миндалевидной формы. Получившие это название благодаря своей форме…
…По некоторым сведениям, один пси-активный образчик якобы имеется среди прочих императорских драгоценностей Ямато. Если это действительно так, то он относится к времени гораздо более раннему, чем общепринятая дата их появления (ок. 2350 г. н. э.), хотя твердой уверенности в том, что он действительно существу…
…сложняется тем, что кристалл емкостью в несколько сотен менса может представлять серьезную опасность и, следовательно, должен либо храниться в исключительно надежном месте либо вообще быть уничтожен. Ученые же, придерживающиеся иного мнения, со своей стороны указывают, что научные принципы, на основании которых совершаются любые технические открытия, сами по себе с моральной точки зрения всегда нейтральны, чего никак нельзя сказать об их прикладном использовании. Сторонники школы постапокалиптических ирредемпционистов настаивают на том, что даже тривидение или гравиметрику можно использовать как для созидания, так и для разрушения, причем то же самое относится и к шприцам, и к фосфорным спичкам и даже к булыжникам.
Каков бы ни был результат данной дискуссии, нельзя отрицать, что широкое внедрение пси-активных устройств неузнаваемо изменит все наши нынешние общественные структуры. С тех самых пор как древний человек отказался от ритуалов жертвоприношения, во время которых локальное пси менялось искусственным способом при помощи избирательного убийства, попытки человечества использовать пси-влияние…
(Фрагмент утрачен)
…кончилось смертью Киша. Рамакришна же, в свою очередь, использовал пси-активные метакристаллы (ныне известные как амигдалы), не основывающиеся на принципе хризоидной решетки. Технология частично была разработана на Варанаси в секторе Индостан, но, до появления работ сотрудников РИСКа братьев ХАНСА и ПАТРИКА ВАН-ХООРБЕКЕ из Европанского сектора, о ней было известно крайне мало. Поскольку для исследователей оказалось доступно лишь небольшое количество образчиков (или, как утверждают некоторые из авторитетных ученых, даже осколков) исходного Индостанского метакристалла, были предприняты попытки разделить их на части, но неудача, постиг…
(Фрагмент утрачен)
…происходящее от латинского слова «amygdala», означающего «миндаль» и возможно пришедшее в современный язык через позднеанглийский геологический термин «amygdule», относящийся к кускам агата миндалевидной формы. Получившие это название благодаря своей форме…
(Фрагмент утрачен)
…По некоторым сведениям, один пси-активный образчик якобы имеется среди прочих императорских драгоценностей Ямато. Если это действительно так, то он относится к времени гораздо более раннему, чем общепринятая дата их появления (ок. 2350 г. н. э.), хотя твердой уверенности в том, что он действительно существу…
(Фрагмент утрачен)
…сложняется тем, что кристалл емкостью в несколько сотен менса может представлять серьезную опасность и, следовательно, должен либо храниться в исключительно надежном месте либо вообще быть уничтожен. Ученые же, придерживающиеся иного мнения, со своей стороны указывают, что научные принципы, на основании которых совершаются любые технические открытия, сами по себе с моральной точки зрения всегда нейтральны, чего никак нельзя сказать об их прикладном использовании. Сторонники школы постапокалиптических ирредемпционистов настаивают на том, что даже тривидение или гравиметрику можно использовать как для созидания, так и для разрушения, причем то же самое относится и к шприцам, и к фосфорным спичкам и даже к булыжникам.
Каков бы ни был результат данной дискуссии, нельзя отрицать, что широкое внедрение пси-активных устройств неузнаваемо изменит все наши нынешние общественные структуры. С тех самых пор как древний человек отказался от ритуалов жертвоприношения, во время которых локальное пси менялось искусственным способом при помощи избирательного убийства, попытки человечества использовать пси-влияние…
(Рукопись обрывается)
3
С Барбом Истманом Аркали встретилась в призрачном проходящем сквозь купол свете луны через два часа после захода солнца и через час после того как провыла сирена, возвещая о начале комендантского часа.
Место их встречи было очень уединенным и находилось на огромной высоте — на пустынной крыше здания «Хавкен Инкорпорейтед» прямо под отверстием в куполе. Сквозь дыру были видны проплывающие мимо и то и дело закрывающие луну облака. Ветер со свистом врывался в отверстие, наполняя воздух звуками эоловой арфы и кретовой пылью, оседающей на губах и ресницах. Ночь была сыроватой, но с юга задувал ласково развевающий одежду и уносящий куда-то вдаль голоса патрулирующих город каньских солдат, теплый ветерок. В остальном же, над Каноя-Сити после столь неудачно закончившегося для японцев сражения стояла зловещая тишина — в воздухе будто повисло какое-то тревожное ожидание, но вот чего, этого Аркали никак не могла определить точно.
Казалось попросту невероятным, чтобы каньцы со их весьма ограниченными возможностями смогли отразить столь внушительное нападение, однако им это удалось. Тем самым они не только бросили вызов повелителю Кюсю, но нанесли ощутимый удар его власти, захватив контроль над Каноя-Сити и практически над всей планетой, нисколько не опасаясь, что их вышвырнут из системы.
— Вот потому-то нам и нужно как можно скорее убираться отсюда, — прошептала она, умоляюще глядя на него. Она знала, что ее предложение бежать на Форт-Бейкер явилось для него полной неожиданностью. — Понимаете, лейтенант, здесь нам своими силами уже ничего не сделать. Это любому ясно. А теперь, когда каньцы разгромили самурайскую армию, они считают себя непобедимыми и больше ни в чем не окажут снисхождения.
— Это ваш отец так считает? — У Истмана было заговорщическое выражение лица, фуражка надвинута на глаза, а воротник форменной куртки высоко поднят. Белые, заправленные в черные сапоги штаны скрывал длинный до пят плащ, делавший его похожим на адвентерского проповедника.
— Я вообще не знаю, что думает мой отец. Да это и не важно!
Истман подозрительно приглядывался к ней, а взгляд его был настолько холодным и пристальным, что она невольно поплотнее запахнула пальто, прикрывая выглядывающее из под него белое платье.
— А где сейчас ваш отец? Сдается мне, что я не видел его уже дня два.
— Он в особняке.
— За городом?
— Да. Вы же знаете, что каньский адмирал выехал из него как только появилась армия даймё. А теперь он так разгромлен, что адмирал больше не желает туда возвращаться. Он передал его Эллису Стрейкеру, так что нам скорее всего разрешат снова занять его. И это только справедливо.
Но подозрения Истмана лишь усилились.
— Да полно вам, с чего бы это Гу Цун вдруг так расщедрился?
Она пожала плечами.
— Видимо такие у них дурацкие понятия о чести, о лице, или как там еще его называют… Во всяком случае, он обещал.
— Вот как?
— Господи, да кто же знает, что у этих каньцев на уме? Может быть и по его мнению женщинам просто неприлично оставаться в городе после того… что произошло. Нам ведь некуда бежать. Или во всяком случае они так думают.
— Правда?
— Разве вы сами не видите? Это наш единственный шанс!
— Ну еще бы.
Она вздохнула, зная, что ей не обойтись без его помощи, но уже начиная приходить в отчаяние от его упорного нежелания видеть истинное положение вещей.
— Послушайте, лейтенант Истман, ну как мне вас убедить? Понимаете, отец заключил с китайским адмиралом кое-какие… соглашения. Вот почему ему вернули особняк. И совершенно очевидно, что после разгрома самураев каньцы стали беззаботными. Сейчас они не держат нас в таких уж ежовых рукавицах. Мы вполне можем бежать на Форт-Бейкер. Как вы не понимаете…
— Миз Хавкен, я вас еще раз спрашиваю: согласны вы отправиться к отцу и обсудить это с ним?
— У нас просто слишком мало времени! Забудете вы когда-нибудь о моем отце, или нет?
Он протянул руку, не в силах сдержать своих чувств и желая хоть коснуться ее, но она отстранилась.
— Лучше вы послушайте меня, — сказал он. — Мне известно, что ваш отец и мистер Стрейкер действительно встречались с адмиралом. Похоже, существует план по отправке всех нас на Сеул на борту каньского корабля. Я слышал, будто…
— Нет! — Она отрицательно покачала головой. В призрачном свете колыхнулось зеленое пальто. — Это нужно только каньцам. Единственное, чего им хотелось бы, так это отправить весь МеТраКор и всех прочих американских торговцев, от которых так и жди каких-нибудь неприятностей, на Сеул. Я в этом совершенно уверена.
— Да, но…
— Выслушайте же вы меня, наконец! — Она сердито схватила его за отворот куртки. — Эллис Стрейкер и мой отец действительно вели переговоры с Гу Цуном. И именно это им и было предложено — безопасная доставка всех нас на Сеул. Во всяком случае, адмирал называет это именно так, хотя на самом деле он таким образом просто пытается избавиться от самой болезненной для него проблемы: что с нами делать. Разве можем мы согласиться на такое? Как вы не понимаете?
— Что плохого, если он отправит нас всех на Сеул?
Она уставилась на него. Владевшее ей отчаяние постепенно сменялось ненавистью. На улицах внизу то и дело мелькали огни реквизированных каньцами машин.
— А вы разве не считаете, что доставить каньцам как можно больше неприятностей наша обязанность? Ведь они отобрали у нас Каною!
Истман задумчиво пожевал нижнюю губу.
— Верно, но я только не понимаю, как то, что вы предлагаете, сможет стать для них неприятностью. Форт-Бейкер — орбитальная станция. Она находится в прямой видимости каньских боевого флота… и кроме того, будь я проклят, миз, как вы собираетесь туда попасть?
— Лучше признайтесь, что вы просто трусите!
— Нет! — Он на мгновение склонился над парапетом и тихонько продолжал: — Нам бы лучше говорить потише, а то как бы каньские патрули не услышали! Ну так, объясните, в чем же дело? Зачем прорываться на Форт-Бейкер?
— Потому что это позволит нам продолжать борьбу, лейтенант. Мы сможем показать каньцам из какого теста мы слеплены!
Он вздохнул.
— Но еще удобнее делать это с Сеула.
Она заломила руки. Невыносимо было видеть его похожее на сырой пудинг лицо, его очевидную тупость.
— Подумать только! А я-то принимала вас за решительного и отважного человека, — сказала она. Сейчас в ее голосе явственно слышались резкие нотки. — Но, оказывается, ничего подобного. Вы точно такой же, как и остальные. Вы все решили, что сражение проиграно, и сразу стали похожи на стадо покорных овец. Мистер Истман, опомнитесь — это Ямато! А Сеул находится в Зоне! Неужели вы не чувствуете разницы?
— Сеул — это межсекторный торговый склад. Огромный. И там очень сильно американское присутствие. Не то что Бейкер. Форт, конечно, крепкий орешек, но и только. С гарнизоном из нескольких дюжин — максимум пятидесяти человек — чего вы надеетесь добиться? Мы обязательно должны сделать так, чтобы о происходящем стало известно за пределами системы.
— Нет, мы должны остаться здесь. Это наш единственный плацдарм в Ямато. Мы оказались здесь благодаря договору, который Ямато заключать вовсе не хотелось. И его удалось навязать императору только из-за того, что он потерпел поражение в войне. Потеряй мы Анклав сейчас и японцы обязательно найдут предлог никогда больше не пускать нас обратно. Так что Форт-Бейкер — наша последняя надежда.
Он устало потер лицо руками, будто никак не мог уловить смысла ее рассуждений и, поэтому, из последних сил пытался заставить ее понять свою точку зрения.
— Думаю Гу Цун постарается уничтожить Форт-Бейкер при первой же возможности…
— Да, именно так он и сделает, если у него есть хоть на алюминиевую вону стратегического чутья. Таким образом он уничтожил бы остатки американского присутствия не только на Осуми, но и во всем Ямато. Потому-то мы и должны попасть на Форт-Бейкер, укрепив тем самым его гарнизон.
По его глазам было видно, насколько безнадежным ему кажется этот план.
— Думаете мы, двое, сильно укрепим гарнизон? Вы и я? Дочь Джоса Хавкена и мелкая сошка из МеТраКора, которые больше съедят, чем принесут пользы?
Она отвернулась, вспомнив как Эллис Стрейкер рассказывал о том, что каньский губернатор сацумского Анклава Ю Сюйень отбыл из системы Сацумы и уже либо прибыл сюда, либо очень скоро прибудет. Если на Истмана не удастся воздействовать просьбами, возможно есть другой путь.
— А вам известно, что Ю Сюйень намерен полностью стереть Каноя-Сити с лица земли?
Истман задумчиво переваривал ее слова, как бы сравнивая их с тем, что знал сам, или прикидывая многое ли из этого ей можно рассказать.
— Честно говоря, я слышал от мистера Стрейкера, будто Гу Цун готов отдать Каноя-Сити за выкуп.
Место их встречи было очень уединенным и находилось на огромной высоте — на пустынной крыше здания «Хавкен Инкорпорейтед» прямо под отверстием в куполе. Сквозь дыру были видны проплывающие мимо и то и дело закрывающие луну облака. Ветер со свистом врывался в отверстие, наполняя воздух звуками эоловой арфы и кретовой пылью, оседающей на губах и ресницах. Ночь была сыроватой, но с юга задувал ласково развевающий одежду и уносящий куда-то вдаль голоса патрулирующих город каньских солдат, теплый ветерок. В остальном же, над Каноя-Сити после столь неудачно закончившегося для японцев сражения стояла зловещая тишина — в воздухе будто повисло какое-то тревожное ожидание, но вот чего, этого Аркали никак не могла определить точно.
Казалось попросту невероятным, чтобы каньцы со их весьма ограниченными возможностями смогли отразить столь внушительное нападение, однако им это удалось. Тем самым они не только бросили вызов повелителю Кюсю, но нанесли ощутимый удар его власти, захватив контроль над Каноя-Сити и практически над всей планетой, нисколько не опасаясь, что их вышвырнут из системы.
— Вот потому-то нам и нужно как можно скорее убираться отсюда, — прошептала она, умоляюще глядя на него. Она знала, что ее предложение бежать на Форт-Бейкер явилось для него полной неожиданностью. — Понимаете, лейтенант, здесь нам своими силами уже ничего не сделать. Это любому ясно. А теперь, когда каньцы разгромили самурайскую армию, они считают себя непобедимыми и больше ни в чем не окажут снисхождения.
— Это ваш отец так считает? — У Истмана было заговорщическое выражение лица, фуражка надвинута на глаза, а воротник форменной куртки высоко поднят. Белые, заправленные в черные сапоги штаны скрывал длинный до пят плащ, делавший его похожим на адвентерского проповедника.
— Я вообще не знаю, что думает мой отец. Да это и не важно!
Истман подозрительно приглядывался к ней, а взгляд его был настолько холодным и пристальным, что она невольно поплотнее запахнула пальто, прикрывая выглядывающее из под него белое платье.
— А где сейчас ваш отец? Сдается мне, что я не видел его уже дня два.
— Он в особняке.
— За городом?
— Да. Вы же знаете, что каньский адмирал выехал из него как только появилась армия даймё. А теперь он так разгромлен, что адмирал больше не желает туда возвращаться. Он передал его Эллису Стрейкеру, так что нам скорее всего разрешат снова занять его. И это только справедливо.
Но подозрения Истмана лишь усилились.
— Да полно вам, с чего бы это Гу Цун вдруг так расщедрился?
Она пожала плечами.
— Видимо такие у них дурацкие понятия о чести, о лице, или как там еще его называют… Во всяком случае, он обещал.
— Вот как?
— Господи, да кто же знает, что у этих каньцев на уме? Может быть и по его мнению женщинам просто неприлично оставаться в городе после того… что произошло. Нам ведь некуда бежать. Или во всяком случае они так думают.
— Правда?
— Разве вы сами не видите? Это наш единственный шанс!
— Ну еще бы.
Она вздохнула, зная, что ей не обойтись без его помощи, но уже начиная приходить в отчаяние от его упорного нежелания видеть истинное положение вещей.
— Послушайте, лейтенант Истман, ну как мне вас убедить? Понимаете, отец заключил с китайским адмиралом кое-какие… соглашения. Вот почему ему вернули особняк. И совершенно очевидно, что после разгрома самураев каньцы стали беззаботными. Сейчас они не держат нас в таких уж ежовых рукавицах. Мы вполне можем бежать на Форт-Бейкер. Как вы не понимаете…
— Миз Хавкен, я вас еще раз спрашиваю: согласны вы отправиться к отцу и обсудить это с ним?
— У нас просто слишком мало времени! Забудете вы когда-нибудь о моем отце, или нет?
Он протянул руку, не в силах сдержать своих чувств и желая хоть коснуться ее, но она отстранилась.
— Лучше вы послушайте меня, — сказал он. — Мне известно, что ваш отец и мистер Стрейкер действительно встречались с адмиралом. Похоже, существует план по отправке всех нас на Сеул на борту каньского корабля. Я слышал, будто…
— Нет! — Она отрицательно покачала головой. В призрачном свете колыхнулось зеленое пальто. — Это нужно только каньцам. Единственное, чего им хотелось бы, так это отправить весь МеТраКор и всех прочих американских торговцев, от которых так и жди каких-нибудь неприятностей, на Сеул. Я в этом совершенно уверена.
— Да, но…
— Выслушайте же вы меня, наконец! — Она сердито схватила его за отворот куртки. — Эллис Стрейкер и мой отец действительно вели переговоры с Гу Цуном. И именно это им и было предложено — безопасная доставка всех нас на Сеул. Во всяком случае, адмирал называет это именно так, хотя на самом деле он таким образом просто пытается избавиться от самой болезненной для него проблемы: что с нами делать. Разве можем мы согласиться на такое? Как вы не понимаете?
— Что плохого, если он отправит нас всех на Сеул?
Она уставилась на него. Владевшее ей отчаяние постепенно сменялось ненавистью. На улицах внизу то и дело мелькали огни реквизированных каньцами машин.
— А вы разве не считаете, что доставить каньцам как можно больше неприятностей наша обязанность? Ведь они отобрали у нас Каною!
Истман задумчиво пожевал нижнюю губу.
— Верно, но я только не понимаю, как то, что вы предлагаете, сможет стать для них неприятностью. Форт-Бейкер — орбитальная станция. Она находится в прямой видимости каньских боевого флота… и кроме того, будь я проклят, миз, как вы собираетесь туда попасть?
— Лучше признайтесь, что вы просто трусите!
— Нет! — Он на мгновение склонился над парапетом и тихонько продолжал: — Нам бы лучше говорить потише, а то как бы каньские патрули не услышали! Ну так, объясните, в чем же дело? Зачем прорываться на Форт-Бейкер?
— Потому что это позволит нам продолжать борьбу, лейтенант. Мы сможем показать каньцам из какого теста мы слеплены!
Он вздохнул.
— Но еще удобнее делать это с Сеула.
Она заломила руки. Невыносимо было видеть его похожее на сырой пудинг лицо, его очевидную тупость.
— Подумать только! А я-то принимала вас за решительного и отважного человека, — сказала она. Сейчас в ее голосе явственно слышались резкие нотки. — Но, оказывается, ничего подобного. Вы точно такой же, как и остальные. Вы все решили, что сражение проиграно, и сразу стали похожи на стадо покорных овец. Мистер Истман, опомнитесь — это Ямато! А Сеул находится в Зоне! Неужели вы не чувствуете разницы?
— Сеул — это межсекторный торговый склад. Огромный. И там очень сильно американское присутствие. Не то что Бейкер. Форт, конечно, крепкий орешек, но и только. С гарнизоном из нескольких дюжин — максимум пятидесяти человек — чего вы надеетесь добиться? Мы обязательно должны сделать так, чтобы о происходящем стало известно за пределами системы.
— Нет, мы должны остаться здесь. Это наш единственный плацдарм в Ямато. Мы оказались здесь благодаря договору, который Ямато заключать вовсе не хотелось. И его удалось навязать императору только из-за того, что он потерпел поражение в войне. Потеряй мы Анклав сейчас и японцы обязательно найдут предлог никогда больше не пускать нас обратно. Так что Форт-Бейкер — наша последняя надежда.
Он устало потер лицо руками, будто никак не мог уловить смысла ее рассуждений и, поэтому, из последних сил пытался заставить ее понять свою точку зрения.
— Думаю Гу Цун постарается уничтожить Форт-Бейкер при первой же возможности…
— Да, именно так он и сделает, если у него есть хоть на алюминиевую вону стратегического чутья. Таким образом он уничтожил бы остатки американского присутствия не только на Осуми, но и во всем Ямато. Потому-то мы и должны попасть на Форт-Бейкер, укрепив тем самым его гарнизон.
По его глазам было видно, насколько безнадежным ему кажется этот план.
— Думаете мы, двое, сильно укрепим гарнизон? Вы и я? Дочь Джоса Хавкена и мелкая сошка из МеТраКора, которые больше съедят, чем принесут пользы?
Она отвернулась, вспомнив как Эллис Стрейкер рассказывал о том, что каньский губернатор сацумского Анклава Ю Сюйень отбыл из системы Сацумы и уже либо прибыл сюда, либо очень скоро прибудет. Если на Истмана не удастся воздействовать просьбами, возможно есть другой путь.
— А вам известно, что Ю Сюйень намерен полностью стереть Каноя-Сити с лица земли?
Истман задумчиво переваривал ее слова, как бы сравнивая их с тем, что знал сам, или прикидывая многое ли из этого ей можно рассказать.
— Честно говоря, я слышал от мистера Стрейкера, будто Гу Цун готов отдать Каноя-Сити за выкуп.