Кауи Вера. Неотразимая

   Вот почему она обратилась в бегство. Ее гнал старый подсознательный страх. Отступление — высшая доблесть. Значит, она трусиха? Предпочитает мертвую холодность живому чувству. «Боже мой, — подумала она, обхватив себя руками, не в силах сдержать дрожи. — Боже мой!..»
   Она сидела скорчившись на развалинах собственной жизни, изредка вздрагивая от боли, причиненной ее осколками. И вдруг услыхала, как кто-то колотит в дверь.
   — Элизабет Открой же наконец!
   Это Касс.
   — Мне нужно кое-что тебе сказать. — Дверная ручка задергалась. — Я знаю, что ты здесь.
   — Уходи, — глухо сказала Элизабет.
   — Это очень важно… пожалуйста, открой. Элизабет! — Голос Касс звучал пронзительно, настойчиво.
   Дверь затряслась, дверная ручка заходила ходуном. — Это очень важно, — умоляюще произнесла Касс. — Дан вернулся из Лондона.
   Элизабет подняла голову. Из Лондона?
   Едва она повернула ключ в замке, Касс ворвалась в комнату.
   — Наконец-то!
   — В чем дело? С чего ты взяла, что это важно?
   — Дан сам так сказал. Он что-то замышляет… выглядит так, словно проглотил клетку с канарейками! Он говорит, что должен сообщить нам потрясающую новость, и в первую очередь — тебе!
   — Что именно? — Элизабет нахмурилась.
   — Он скажет нам, когда все соберутся внизу… все до единого! Он изнывает от нетерпения. Похоже, нас ждет неприятный сюрприз, — Касс сделала многозначительную паузу. — По-моему, он рылся в грязном белье там, в Лондоне, — выпалила она.
   Элизабет не двигалась. Выглядела она ужасно. Что же произошло в домике на пляже? Но это подождет.
   Она инстинктивно почувствовала: то, что собирается сказать Дан, не терпит отлагательств.
   — Пошли!
   Все собрались в белой гостиной. Хелен в облаке зеленоватых кружев выглядела удивленной и не слишком довольной. Харви, как всегда, был рядом с ней. Матти, приглаживая волосы, неодобрительно взирала на свое отражение, а Дейвид хмуро глядел на изысканно одетого, сияющего от удовольствия Дана. Не было одной Ньевес. Дэв ночевал в домике на пляже. Пусть там и остается, подумала Касс.
   — А вот и сама хозяйка, — расплылся в улыбке Дан, заметив Элизабет. — Теперь можно начинать.
   Касс пристально разглядывала его элегантные, ручной работы туфли.
   Он ухмыльнулся.
   — Располагайтесь поудобнее. Мне кажется, вам лучше выслушать эту новость сидя.
   Он церемонно придвинул стул Хелен, которая неуверенно произнесла:
   — Не понимаю, зачем тебе понадобилось среди ночи поднимать нас с постели.
   — Это я и собираюсь вам сообщить.
   — Что именно? — потребовала объяснений Касс.
   — Кое-что о прошлом!
   — Чьем?
   Дан повернулся к Элизабет, в его глазах светилось дьявольское торжество.
   — Разумеется, ее!
   — Так вот почему ты так поспешно уехал! — воскликнула Касс. Свет наконец пролился и на это темное пятно. — И Марджери с тобой?
   — О, она давно в Венеции… Не может расстаться со своим венецианским красавчиком, особенно после того, как он снюхался с Барбарой… как там ее… Да вы ее знаете, с королевой косметики. Марджери пулей туда помчалась. Но я и без нее прекрасно справился. Ричард всегда нас учил: никогда ни с кем не делись, делай все для себя.
   — И что же тебе удалось сделать? — подозрительно спросил Харви.
   — Как что? Разгадать головоломку! — Беглый взгляд на их лица убедил Дана в том, что каждый из них ломает голову над своей.
   Он рассмеялся.
   — О, это так приятно… держать вас в напряжении. — Он посмотрел на Элизабет. — Интересно, что вы сейчас чувствуете?
   — Ты всех нас измучил, — взорвалась Касс. — Переходи к делу.
   — Терпение и еще раз терпение, — он подвинул к себе стул и удобно на нем расположился, не забыв поддернуть штанины брюк.
   — Итак, как вы слышали, я был в Лондоне. Решил провести там расследование. Всем известно, что мне не понравилось завещание Ричарда. И чем больше я о нем думал, тем меньше оно мне нравилось. В нем было столько неясностей. Вот я и решил кое-что выяснить.
   — Например? — спросила Касс.
   — Будучи в Лондоне, — продолжал невозмутимо Дан, не обращая на Касс ни малейшего внимания, — я по счастливейшей случайности встретился с Фредди Темпестом. Ты помнишь Фредди, Хелен? Сына Лайонела Темпеста?
   — Конечно, — послушно кивнула головой Хелен. — Но какое отношение?..
   — Сейчас объясню. Позволь мне насладиться своим успехом. Это все, что мне осталось. — Он бросил острый, как бритва, взгляд на Элизабет. Та сидела очень прямо, с каменным лицом.
   — Так вот, Фредди пригласил меня в Темпест-Тауэрз на уик-энд. То был удивительный уик-энд, хотя и несколько печальный. Вы и представить себе не можете, как стеснены в средствах наши английские родственники. Два налога на наследство один за другим! Они вынуждены распродавать кое-что из обстановки, и когда я там был, пришел человек от «Сотбис» оценить несколько картин… и, между прочим, великолепного Каро. И среди этих картин, — он поднялся, подошел к одному из диванов, наклонился и взял в руки плоский пакет в коричневой оберточной бумаге, — было это маленькое сокровище.
   С большой предосторожностью он развязал узлы, свернул бечевку, бережно снял бумагу и извлек небольшой, около полуметра, портрет в золоченой рамке.
   Затем прислонил его к стоящей на маленьком столике лампе и выдвинул вместе со столиком вперед для всеобщего обозрения.
   — Вот! — восхищенно воскликнул он, отступив назад. — Разве не прелесть?
   Все повернули головы, а Дейвид в качестве эксперта по искусству подошел к портрету и с видом знатока над ним склонился.
   — Да это же Хелен! — воскликнул он.
   — Возьми его в руки, — предложил Дан, — и рассмотри получше.
   Взяв портрет, Дейвид поднес его к свету.
   — Неплохо… тонкая работа… детали четко выписаны… я вообще люблю темперу… — Склонившись над портретом еще ниже, он изумленно воскликнул:
   — Р.Т.! Но уж никак не Ричард Темпест?
   — Нет, не Ричард Темпест, — подтвердил Дан. — А Руперт Темпест… английский кузен. — Он повернулся к Хелен, которая дрожащими руками пыталась надеть очки. — Ты помнишь Руперта, Хелен? Ты ведь прекрасно его знала, правда?
   Дейвид протянул ей портрет. Она взяла его, недоуменно принялась разглядывать. Она сидит на свисающих с толстой еловой ветви качелях, юная, залитая солнечным светом. Качели взмывают вверх, ее волосы и платье развеваются по ветру, голова откинута назад, веселые глаза широко раскрыты, рот смеется, руки крепко сжимают толстую веревку. На ней нарядное шелковое платье, и вся она полна жизни — такой ее никто никогда не видел. И счастлива.
   — Портрет нарисован в имении Темпестов весной 1946 года. Тогдашним сыном и наследником Темпест-Тауэрз со всеми долгами в придачу. Его полное имя Руперт Дайсарт-Иннз-Темпест, виконт Дайсарт… твой Руперт, Хелен… тот, с которым ты была помолвлена.
   Хелен так резко вскочила, что склонившийся над ней Харви едва успел отпрянуть. С тревогой заглянув ей в лицо, он увидал, что оно стало пепельно-серым.
   — Видишь кольцо? — Дан услужливо указал на руку, сжимавшую веревку. — Это его подарок. Прелестная сентиментальная вещица. Разумеется, викторианская. В то время любили разные послания. И кольцо тоже содержит послание. На портрете не видать всех камней, но я назову их: малахит, изумруд, лазурит, аметист, яшма. Прекрасные камни. Остается только взять первые буквы из каждого названия и поставить их рядом. Раз, два, три! Что получилось? Слово «МИЛАЯ».
   Ну разве не прелесть?
   Когда он повернулся к Элизабет, его улыбка стала просто ослепительной.
   — Но вам это и без меня известно. У вас ведь есть такое же кольцо. В самом деле, точно такое же. Странное совпадение, не так ли? — Он обвел взглядом ошеломленные лица. — Две женщины из одной и той же семьи, живущие в тысячах миль друг от друга, имеют одинаковые кольца… удивительное совпадение. Впрочем, у Хелен кольца больше нет, верно, Хелен? Быть может, ты его потеряла? Или отдала кому-нибудь? Ведь ты не могла вернуть кольцо тому, кто его подарил, потому что его убили. Как грустно! Кольцо — это все, что от него осталось.
   Спина у Касс похолодела от дурных предчувствий.
   — К чему ты клонишь?
   — Терпение, терпение… Позволь мне насладиться своим триумфом. Я много для этого потрудился. Вот Хелен понимает, к чему я клоню. Правда, Хелен?
   Его слова разили, как кинжал. Но Хелен не чувствовала боли. Она ничего не чувствовала.
   Все взгляды устремились на нее, но она, не отрываясь, глядела на портрет.
   — Ну конечно же, понимает, — довольно промурлыкал Дан, — она узнала эту дверь в прошлое. И если вы потерпите еще немного, я проведу вас сквозь нее. — Он снова торжествующе засмеялся. — Как Алису в Зазеркалье. Но сначала… — Он повернулся к Элизабет, которая, слегка нахмурясь, глядела на Хелен. — Могу я попросить вас принести сюда ваше кольцо?
   — Зачем?
   — Потому что это важная, быть может, самая важная часть головоломки, главные фрагменты которой Ричард намеренно спрятал. А я их нашел. — Его голос зазвучал резко, почти повелительно:
   — Кольцо, пожалуйста.
   Дерзко улыбаясь, он выдержал ее взгляд, с трудом подавляя клокотавшую в нем ярость. Элизабет молча поднялась и вышла.
   — Какое отношение имеет кольцо Элизабет к кольцу Хелен? — застенчиво спросил Харви.
   — Самое прямое, — отрезал Дан. Харви смущенно замолчал, его все больше тревожило состояние Хелен, да он и сам был не на шутку взволнован. Хелен была помолвлена! Он ничего не знал об этом. Почему она ему не сказала? В его взгляде сквозила обида, но Хелен ее не замечала. Она не видела ничего, только себя на портрете — счастливую, молодую. Взгляд ее остановился, поза стала напряженной. В ее глазах стояло что-то такое., казалось, из ее груди вот-вот вырвется крик.
   — Откуда тебе известно, что у Элизабет есть такое же кольцо? — грозно спросила Касс.
   Дан пожал плечами.
   — Я взял себе за правило знать своих врагов. Еще один урок Ричарда.
   — Так вот почему ты все это затеял! Ты с самого начала относился к ней враждебно!
   — Я относился к ней в точности так, как этого хотел Ричард, — быстро отпарировал Дан. — В отличие от тебя я не собираюсь перед ней пресмыкаться…
   Касс вспыхнула, хотела возразить, но в комнату вошла Элизабет в сопровождении сонной Ньевес.
   — Что происходит? — спросила она, ища глазами Дэва. Увидев, что его нет, она нахмурилась.
   — Мы просто развлекаемся, — язвительно ответил Дан. — Присоединяйся к нам. — Он повернулся к Элизабет. — Кольцо!
   Он протянул руку ладонью вверх, но она не пошевелилась. Дан молча опустил руку.
   — Хорошо, тогда покажите остальным… но покажите! — его голос стал пронзительным.
   Касс протянула руку.
   — Верно, давайте посмотрим.
   Она улыбнулась Элизабет, но та, не ответив на улыбку, опустила кольцо в ладонь Касс.
   — Назови камни, — потребовал Дан.
   Касс медленно начала перечислять вправленные в золото камни.
   — Малахит, изумруд, лазурит, алмаз, яшма. — Затем пожала плечами. — Это ничего не доказывает.
   Если кольцо викторианское, таких могли быть дюжины…
   — Взгляни на внутреннюю сторону кольца. Прочти, что там написано.
   Метнув на Дана полный ненависти взгляд, Касс подчинилась.
   — Инициалы Х и Р и дата… 1946, — голос Касс осекся. Медленно, словно боясь чего-то, она подняла глаза на Элизабет — ее лицо походило на гипсовую маску.
   — Откуда у вас это кольцо? — вкрадчиво спросил Дан.
   — Его дала мне ми ее Келлер, — голос Элизабет был таким же бесцветным, как ее лицо.
   — Когда?
   — Когда я покинула приют.
   — Почему?
   Пауза. Все напряженно ждали. Элизабет нерешительно произнесла:
   — Она сказала, что кольцо принадлежало моей матери.
   Настала мертвая тишина. Затем Дан взял кольцо с безжизненной руки Касс и, держа его между большим и указательным пальцами, приблизился к недвижной, словно изваяние, Хелен.
   — Помнишь это кольцо, Хелен? Ты получила его по случаю помолвки. На внутренней стороне твои инициалы…
   Хелен съежилась, ее испуганные глаза были широко раскрыты, губы дрожали. Она заслонила лицо рукой, словно защищаясь от удара.
   — Нет, — хрипло произнесла она. — Нет…
   — Да! Это твое кольцо. Подарок Руперта Темпеста.
   Это же кольцо дала Элизабет наставница приюта Хенриетты Филдинг, сказав, что оно принадлежало ее матери!
   — Нет! — из груди Хелен вырвался мучительный стон. — Нет… этого не может быть… Они сказали мне, что я все выдумала… сказали, что я сошла с ума, — ее голос сорвался, и она зажала себе рот обеими руками, словно боясь, что слова вырвутся наружу.
   — Но я-то ведь не сумасшедший и Элизабет тоже.
   Кольцо было твоим. Теперь оно принадлежит Элизабет… — Его голос стал мягким и вкрадчивым. — И теперь нам известно, почему.
   — Нет! Нет! — закричала Хелен, вскочив с места.
   Она покачнулась. Харви быстро протянул руку, чтобы поддержать ее, но она оттолкнула его. В ее широко открытых глазах застыл ужас, голова дергалась. — Это не правда… Я все придумала… никакого ребенка не было… это плод моего воображения.
   — Но ребенок был, — голос Дана не отпускал, опутывал ее. — Ребенок от Руперта Темпеста, маленькая девочка, помнишь? Но теперь она стала взрослой. Вот она, Хелен, твоя дочь, совсем большая — и зовут ее Элизабет Шеридан!
   Касс почувствовала, как по ее спине поползли мурашки. Хелен оцепенела. Она стояла, прижав руки к груди, впившись взглядом в Элизабет, а та расширенными, недоверчивыми глазами глядела на нее.
   — Она похожа не на Ричарда, а на тебя! — патетически воскликнул Дан, выкинув вперед руку, все больше вживаясь в свою роль. — Взгляните на портрет! — Все присутствующие послушно повернули головы, только Хелен и Элизабет не отрывали друг от друга глаз. — Вылитая Элизабет! Ричард ввел нас в заблуждение, заставив думать, что Элизабет похожа на него… ведь вы брат и сестра, а все Темпесты имеют фамильное сходство. Он хотел одурачить нас, разве вы не понимаете? Она не дочь Ричарда. И он прекрасно это знал. Она твоя дочь, Хелен. Твоя малютка… Та самая, про которую говорили, что это плод твоего воображения… она настоящая, Хелен! Твоя плоть и кровь! — Он схватил совершенно растерявшуюся Элизабет за руку и потянул вперед так резко, что Касс вскочила со стула. Дан подтащил Элизабет вплотную к Хелен, но та по-прежнему не двигалась. Тогда Дан взял руку Хелен и, не особо церемонясь, положил ее на щеку Элизабет. — Ты чувствуешь, Хелен? Посмотри на нее! Твое лицо! Твое дитя!
   Твоя дочь!
   — Сейчас же прекратите! — Харви бросился вперед, но застыл на полпути, услышав жуткий, леденящий душу вопль Хелен:
   — Нет… нет!
   Хелен раскачивалась из стороны в сторону, лицо ее исказилось.
   — Моя малютка… они отняли ее, я не могла ее найти. Я искала повсюду, но мне сказали, что я все придумала…
   Харви приблизился к Хелен, протянул к ней руки.
   — Хелен… любовь моя. — Его лицо побледнело, голос был полон боли.
   Она медленно повернулась к нему. Устремила на него пустые, странно блестевшие глаза. Но она не видела его, не видела ничего вокруг.
   — Помоги мне найти мою дочурку, — произнесла она странным, словно стеклянным голосом. — Ты ведь не откажешь мне, правда? — Она улыбнулась, казалось, она узнает его. — Ты поможешь… ведь ты меня любишь, — произнесла она жестокие в своем неведении слова.
   — Да, — Харви старался говорить спокойно. — Я помогу тебе.
   — Я знаю, ты поможешь… — ее губы растянулись в улыбке, которая зияла, словно рана, на ее лице. И вдруг улыбка исчезла, а Хелен, как подкошенная, упала на пол.
   Гостиная мгновенно превратилась в сущий ад. Касс, вцепившись в Дана, принялась молотить его руками и ногами.
   — Выродок! — визжала она. — Садист! Сукин сын!
   Жадный, самовлюбленный ублюдок… — От ярости у нее перехватило дыхание, но она продолжала наносить удары, пока Дан не схватил ее за кисти обеих рук.
   Харви со страдальческим лицом стоял на коленях возле Хелен, прижав ее голову к своей груди, а Матти пыталась оттащить Касс от Дана.
   Дейвид, отстранив Харви, взял Хелен на руки и бережно опустил на ближайший диван.
   Элизабет словно приросла к месту. Люди сновали вокруг, натыкались на нее, но она не шевелилась.
   Испуганная Ньевес бросилась к телефону.
   — Дав? О, Дав… приходи, пожалуйста, скорей… все так ужасно… тетя Хелен… — ее голос дрогнул. Выслушав ответ, она кивнула, благодарно выдохнула «спасибо!» и повесила трубку.
   Все бестолково суетились возле бледной недвижной Хелен. Одна Матти заметила, что с Элизабет что-то не так. Быстро придвинув стул, она слегка подтолкнула к нему Элизабет, и та, безвольно рухнув на сиденье, опять застыла. Матти ринулась к дивану, где с пустыми, широко открытыми глазами лежала Хелен.
   — Ей не хватает воздуха! — крикнула она раздраженно, расталкивая всех и склоняясь над Хелен, которая казалась восковой куклой. — Боже! Она совсем как деревянная! Скорей звоните Луису Бастедо.
   На этот раз к телефону бросился Дейвид.
   — Ну что, теперь доволен? — набросилась на Дана Касс.
   — Я буду доволен лишь тогда, когда получу то, что мне причитается. Мне, а не ей! — резким кивком головы он указал на Элизабет, и только тогда Касс заметила характерную для шока скованность. Бросившись к Элизабет, она взяла ее руки в свои. Они были холодны как лед. Подняв искаженное гневом лицо, она прошипела:
   — Ублюдок!
   — Ублюдок не я, а она — и не Ричарда Темпеста, а Хелен! Теперь это ясно. Завещание не имеет силы! Но если тебе этого мало, я приведу новые доказательства.
   Что-то в его голосе заставило всех, кто столпился вокруг дивана, повернуть к нему головы.
   — Помнишь, как Элизабет сказала, что кольцо дала ей некая Мэрион Келлер, наставница приюта? Так вот, особа по имени Мэрион Келлер была нанята в 1946 году компаньонкой и сиделкой к Хелен Темнеет. Более того, она сопровождала Хелен в Европу. Напряги-ка свою память, Касс… Помнишь ее? Высокая, строгая, энергичная.
   Лицо Касс покраснело, затем сделалось бледным.
   — О Боже, — прошептала она.
   — Вспомнила!
   Харви недоверчиво глядел на Касс.
   — Это правда?
   Касс, прикусив губу, утвердительно кивнула.
   — Так, значит, это правда, — довольно сказала Матти.
   — Конечно, правда! — огрызнулся Дан. — Не слишком приятная… Но правда часто бывает такой, особенно правда Ричарда Темпеста. И я хлебал ее ложками со всеми грязными уроками, которые он мне преподал: никогда не помогай подняться тому, кто оказался внизу, не то тебе опять придется сталкивать его вниз; лги всем и каждому, но не самому себе; никого не жалей, это дорого тебе обойдется; бери сразу, а не жди, иначе ничего не дождешься. Я исповедовал его веру, потому что он всегда мне обещал, что в один прекрасный день я войду в его Царствие Небесное, то есть туда, где хранились все его денежки! Но он оставил меня за воротами! Она одна, — он снова злобно покосился на Элизабет, — была допущена в рай. Мне оставалось только взорвать ворота. Теперь я заберу, что мне принадлежит по праву, и плевать на ваши оскорбленные чувства!
   — Сегодня ты убил все наши чувства к тебе! — отрезала Касс.
   — Это меня ничуть не волнует, — равнодушно заметил Дан. — Меня волнуют только деньги.
   — Откуда тебе известно про Мэрион Келлер? — вмешался Харви.
   — Я отыскал свидетельницу событий. Самую что ни на есть надежную. Верную служанку Темпестов. Вы же знаете этих англичан: содержат старых слуг за свой счет где-нибудь поблизости от имения. Так вот, поблизости от Темпест-Таузрз живет старушонка по имени Нэнни Бейнз, ей восемьдесят семь, но бойка, словно эльф, и с потрясающей памятью! Она была нянькой мистера Руперта и души в нем не чаяла. Она была так рада поговорить о нем, вспомнить, как он и мисс Хелен безумно влюбились друг в друга. Любовь — это райское блаженство, сказала она. И все были счастливы, особенно старая графиня — уже тогда наша английская ветвь нуждалась в деньгах. Единственный, кто не испытывал восторга по этому поводу, так это брат мисс Хелен Ричард. И он категорически запретил ей выходить замуж.
   «Мисс Хелен, — сказал он, я цитирую, — не создана для брака». Она, как он дал им понять — здесь я снова цитирую, — «не совсем в своем уме». И наконец он сказал, что, если бы не он, ее бы заперли в сумасшедший дом!
   Настала напряженная тишина.
   — Вот почему ей наняли сиделку-компаньонку.
   А попросту говоря, санитарку! Но мистер Руперт не мог с этим смириться. Не мог расстаться со своей прекрасной, нежной Хелен. Поэтому они сбежали, как сказала Нэнни Бейнз, с согласия и благословения Мэрион Келлер. Они ускользнули под покровом ночи, и мистер Ричард чуть не лопнул от злости. Он учинил такой скандал старой графине, что та слегла в постель, а он бросился в погоню. Через неделю мистер Руперт вернулся. Один.
   Очень грустный. Очень несчастный. Сказал, что Ричард увез Хелен, а самому ему пора возвращаться в свой полк. Он отправился в Германию, где и нашел свою смерть на каких-то маневрах. Ужас и мрак! Все сладкие мечты о денежках растаяли, как дым! Графиня в отчаянии, дружеские связи между двумя ветвями разорваны, сын и наследник в могиле, словом, катастрофа. Для Темпест-Тауэрз настали черные дни. Нэнни Бейнз прекрасно это помнит.
   — Откуда ты взял, что они не были женаты? — спросил Харви, все еще не теряя надежды.
   — Потому что так мне сказала Нэнни Бейнз, а Руперт сказал ей. В Англии не побежишь в первому же судье, как в Америке. Нужно иметь особое разрешение, и оформление бумаг требует много времени. К тому же, если ты виконт Дайсарт, а твоя невеста мисс Хелен Темпест, формальностей не оберешься. Нет, они так и не связали себя узами брака, хотя и вступили в брачные отношения. — Вытянув руку, он указал на застывшую Элизабет Шеридан. — И вот тому живое свидетельство! Мы так старательно искали в направлении, указанном Ричардом, что совершенно проглядели, что Элизабет как две капли воды похожа на Хелен!
   — Ричард и Хелен — брат и сестра и очень похожи между собой! — выпалила Касс.
   — Брось, Касс. Я предъявил очень веские доказательства… кольцо на портрете — это то же самое кольцо, которое Мэрион Келлер дала дочери Хелен как единственную оставшуюся от матери вещь! Черт побери! Прежде чем Ричард их накрыл, они провели вместе целую неделю. Где они пропадали, одному Богу известно. Но Ричард опоздал. Она уже ждала ребенка — того самого, Харви, которого просила тебя найти!
   Неожиданно для всех Харви одним прыжком подскочил к Дану и вцепился ему в горло. Они повалились на пол, опрокидывая мебель. Дейвид бросился к ним, но над дерущимися уже стоял Дэв Локлин, который нагнулся, схватил их за шиворот и отбросил в разные стороны. Вошедший вслед за Дэвом доктор Бастедо поспешил к Хелен.
   — Ox, — держась за горло, с трудом выдавил из себя Дан, — вот уж не думал, что когда-нибудь обрадуюсь твоему приходу. — Его губы кривила злобная усмешка.
   — Что здесь происходит? — спросил Дэв, обводя всех мрачным взглядом.
   Все загалдели, перебивая друг друга, а Ньевес вышла вперед и, взяв Дэва за руку, сказала:
   — Дан говорит, что дедушка ей не отец и что тетя Хелен ее мать!
   Дэв перевел взгляд на Элизабет и тут же подошел к ней.
   — Позвоните в больницу, — раздался голос склонившегося над Хелен Луиса, — и попросите, чтоб прислали «скорую помощь».
   Харви потянул Луиса за рукав.
   — В больницу? Для чего в больницу? Ведь у нее просто обморок.
   — Но крайне неприятный, — мягко ответил Луис. — Ей нужно сделать кое-какие анализы…
   — Анализы? Какие анализы?
   — Просто на всякий случай, — солгал Луис.
   — Да она твердая, как дерево, — не вытерпев, вмешалась Матти. — Если хотите знать мое мнение, то это не просто обморок.
   — Нет, не хотим, мисс Арден, — ответил Луис вежливо, но так, что она, покраснев, недовольно пожала плечами.
   — «Скорая» выехала, — сообщил Дейвид, вешая трубку.
   — Я что-то не могу понять… — начал Харви.
   — Зато я могу, — сказал Луис по-прежнему мягко, но на этот раз Харви сдался. — Мне нужно знать, — продолжал Луис, — что стало причиной обморока.
   Дан расхохотался.
   — Она увидела скелет, — это прозвучало оскорбительно. Луис посмотрел на него в упор. — Я вернул ее в прошлое, — мрачно пробормотал Дан.
   Луис глядел на Хелен, глубоко задумавшись.
   Харви робко кашлянул.
   — Вероятно, она… — он сглотнул, — потеряла контакт… с реальностью, — закончил он неуверенно, по-прежнему стараясь защитить Хелен. — Позвольте, я объясню… — Он взял Луиса за руку, отвел в сторону и тихим шепотом, то и дело бросая гневные взгляды на Дана, стал пересказывать случившееся. Касс, обладавшая тонким слухом и сидевшая к ним ближе всех, расслышала только: «…за пределами этих стен, вы понимаете меня? В этом все дело…» — тут он заговорил еще тише, и больше ей ничего не удалось расслышать.
   Дэв опустился на колени рядом с Элизабет.
   — Все хорошо, — произнес он тихим, ровным голосом. Он повернул голову. — Налейте-ка ей немного бренди.
   Касс бросилась за графином. Когда она протянула стакан Элизабет, Дэв забрал его и поднес к губам Элизабет:
   — Выпей.
   Та послушно выпила. Наблюдавшая за ними с большим интересом Матти пробормотала тихо, но так, чтобы слышала Касс: «Ну, что я тебе говорила?» Ньевес услышала тоже. Бросив быстрый взгляд на Матти, она перевела его на Дэва, который одной рукой обнимал Элизабет за плечи, а другой держал стакан у ее рта.