Кларк Артур Чарльз. ФАТА-МОРГАНА 6 (Фантастические рассказы)

   — Это здесь? — спросил он.
   — Да, — ответила она. — И не нужно стесняться; Абдасел очень мил, — Она постучала. — Абдасел…
   Донесшийся изнутри звучный голос был теплым и дружеским.
   — Тэнди! Входи, детка.
   «Значит, ее зовут Тэнди», — угрюмо подумал Диминг.
   — Я привела с собой знакомого. Можно ли нам…
   — Любой знакомый…
   Прежде чем подойти к двери, Диминг вынул специально разработанный игольник, который получил от Рокхарда. Прижав оружие к двери, он высунул голову лишь настолько, чтобы прицелиться одним глазом. Потом выстрелил, и игла тихо вонзилась в широкую золотистую грудь. У Ангела не было даже времени среагировать. Он удивленно склонил голову, словно хотел взглянуть на свою грудь, а рука его поднялась, чтобы ее коснуться. Но рука замерла — как и весь Ангел.
   — Абдасел?.. — прошептала удивленная девушка и вошла в помещение. — Ангел Аб… — тут она, вероятно, почувствовала что-то в напряженной позе своего спутника и, повернувшись, взглянула на игольник в его руке, а потом на замершего Ангела. — Это… это вы?
   — Мне очень жаль, Тэнди, — прохрипел Диминг. — Очень, очень жаль. — Он тяжело дышал, глаза жгло, и Диминг со злостью вытер слезы свободной рукой.
   — Вы его ранили, — ошеломленно прошептала она.
   — Он ничего не почувствовал. Скоро это пройдет. Но знаешь ли ты, что я должен убить тебя? — спросил он, корчась от внезапной боли.
   Она не вскрикнула, не упала в обморок, даже не испугалась.
   — Правда? — спросила она просто, с искренним удивлением.
   Он убрал ее с дороги, не колеблясь уже ни секунды, боясь, что усомнится в правильности своих поступков. Сосредоточившись на одной ледяной цели, он держал ее, роясь на столе Ангела в поисках индекса. Наконец нашел: это был полный список закрытых планет. В небольшой клавиатуре возле компьютера Диминг узнал уменьшенную версию находящихся внизу распределителей, правда, без углубления для большого пальца, с помощью которого определяют получателя жетона.
   Диминг поднял руку Ангела. Длинная рука была тяжелой, жесткой и заметно холодной — ничего удивительного, принимая во внимание поглощающий тепло атермин, который игла еще сейчас вводила в кровь Ангела. Его было достаточно, чтобы в течение нескольких минут заморозить обычного человека насмерть, но Рокхард заверил Диминга, что игла не может убить Ангела. Не то, чтобы это волновало его или Рокхарда, для их целей игла годилась, смертоносная или нет.
   Подняв тяжелую ладонь Ангела, Диминг одним из его пальцев отстучал названия восьми закрытых планет и среди них, разумеется, Ревело. Достав жетоны из контейнера, он сунул их в карман. Потом подошел к двери и остановился, затаив дыхание и вслушиваясь. В коридоре не было никого.
   Сняв пиджак, он вывернул его наизнанку, вложил в ботинки стельки, убрал усы и контактные линзы, после чего вышел в коридор, Он не оглядывался, ибо единственное что видел сейчас — оглядываясь или нет — это скорчившуюся на полу фигуру с улыбкой на лице. С УЛЫБКОЙ, благодаря судороге мышц… благодаря жестокому случаю, который должен был навек запятнать его внутреннее «я».
   Не торопясь Диминг спустился во мрак ночи и двинулся по лестнице в сторону парка, не чувствуя внутри ничего, если не считать постоянной холодной горечи, всегда сопровождавшей его успехи. Когда-то, он считал, что это чувство возникает от уверенности, что добыча такая маленькая, но на сей раз пришлось бы хорошенько подумать, чтобы придумать большую.
   Его небо давило ему на голову и шею, он рассчитывал каждый свой шаг и знал, каким будет следующий.
   Было очень темно.
   Диминг нашел нужную дорогу и придорожный столб под мостом. Люди, мимо которых он проходил, не обращали на него внимания; убедившись, Что за ним никто не следит, он скользнул в чащу и пробрался на луг. Найдя уходящий вниз от края оврага гребень, он спустился по нему, выбирая дорогу в основном мускулами ног и слухом. Игольник он держал в руке, ибо лучше иметь его наготове и не воспользоваться, чем нуждаться ине иметь; двигался он тихо, поскольку существовала еще такая штука, как статистическая вероятность, а когда добрался до места прямо над укрытием лодки, лег на краю и лежал неподвижно, прислушиваясь.
   Слышался только плеск воды.
   Диминг вытащил фонарь и держал его в той же руке, что игольник, сжимая оба предмета вместе, параллельно, чтобы все, освещенное лучом фонаря, одновременно оказалось бы на линии выстрела. Затем, ползя на животе и отталкиваясь локтями, добрался до края и заглянул вниз.
   Тесно, как в могиле. Ничего не видно.
   Направив игольник и фонарь как можно точнее в место, где должен находиться его корабль, Диминг положил палец на спуск, а второй рукой нашел кнопку фонаря и нажал.
   Узкий луч света устремился вниз. Прицел был точен: в круге света оказался корабль и кусок земли, на которой он стоял, а также фигура Ангела, терпеливо сидящего на крыше машины.
   Ангел поднял голову и улыбнулся.
   — Привет, дружище.
   — Привет, — ответил Диминг и выстрелил. Ангел по-прежнему сидел на месте, с улыбкой на губах и глазами, прищуренными от света. Какое-то время ничего не происходило, но в конце концов, все так же с поднятой головой и улыбающимся лицом, Ангел скатился с вершины корабля и упал назад, в каменное русло ручья.
   Диминг погасил фонарь и медленно спустился вниз. Наощупь добрался до корабля, открыл люк, коснувшись замка, запрограммированного на отпечаток его ладони, и забрался внутрь. Потом выругался и вылез наружу. Он нашел берег ручья и искал вдоль него, пока не наткнулся на мягкую крепкую ткань золотистой одежды.
   Включив на секунду фонарь, он изучил картину, постепенно исчезающую с его сетчатки. Ангел лежал на спине, согнув ноги, как в момент, когда Диминг в него выстрелил; голова его была откинута назад, но Диминг ее не видел: она находилась под водой.
   Он приподнял тяжелое тело и передвинул его, пока оно не оказалось в нужной позиции. Человек такого роста, как этот Ангел — уже больше него весил, а Ангел был еще тяжелее на треть. (Кто они все-таки такие?)
   Наконец Диминг вернулся к лодке и закрыл люк. Вынув украденные жетоны, он старательно уложил их рядом с теми, которые уже были на борту. И задумался.
   Привет, дружище.
   Ее звали Тэнди.
   (Умоляющий взгляд старика).
   «Инян — это куча денег».
   Диминг шевельнулся и раздраженно прижал пальцы к глазам, так что перед ними закружились огоньки. Не такие мысли требовались ему сейчас.
   Он провел ладонью по стойке для жетонов, а потом сунул пальцы за нее, чтобы коснуться новой катушки, находившейся там. Эти маленькие предметы заключали в себе потенциал, какими не обладал ни один человек за всю историю. Он имел свободный и тайный доступ на восемь закрытых планет, где наверняка есть вещи, которые где-нибудь и когда-нибудь принесут ему невероятные деньги — даже не говоря об иняне. Он имел право предположить, что никто не выследил его с Ибо… нет, не имел права. Скажи лучше, насколько ему известно, никто его не выследил; насколько известно, никто за ним не следил. Все эти истории, которые рассказывали об Ангелах — что они могут читать мысли даже у тех, что недавно распрощались с жизнью… впрочем, со всей их силой, уверенностью и положением в обществе, неужели они всерьез считают, что одного Ангела, охраняющего жетоны закрытых планет, хватит, чтобы предотвратить потенциальную катастрофу, которую представляют собой эти маленькие кружки? Если бы тот кабинет устраивал Диминг, то Ангелы или не Ангелы, он поставил бы там камеры, сигнализацию и принял бы различные меры предосторожности, вроде установленного ритма выстукивания названий при получении жетонов, которого не мог бы знать никто извне.
   Чем больше углублялся он в эти мысли, тем меньше был уверен, что затер за собой все следы. Чем больше он о этом думал, тем больше убеждался, что даже если они не сядут ему на хвост сразу же, то расставят сети в стольких местах, сколько даже его растущий страх не может себе представить.
   А что бы он сделал, желая схватить кого-то вроде себя самого?
   Во-первых, блокировал бы выбранные закрытые планеты (считая, что распределитель записывал, какие жетоны выдавал, а Диминг не сомневался, что так оно и было).
   Затем установил бы наблюдение за всеми местами, служащими укрытием преступнику — при все более обоснованном предположении, что вскоре они будут знать, кто он такой.
   А узнав, они блокируют Рокхарда, поскольку договор с ним наверняка будет обнаружен; он слишком сложен и затрагивает слишком много людей, чтобы долго оставаться в тени, после того как Ангелы возьмут след.
   Это означало, что Земля для него не годится, закрытые планеты не годятся, так же, как Ибо, Блубаттер и все места, в которых он когда-либо был. Нужно найти какое-нибудь новое место, в котором он никогда не был, где никто его не знает и где много людей, среди которых можно затеряться. Он должен каким-то образом найти путь к Дону Рокхарду и хотя бы части тех богатств, которые обещал ему старик.
   Вздохнув, он принялся копаться в жетонах на стойке и вскоре нашел один с названием «Иоланта». Большая планета, пожалуй, несколько перегружающая мышцы с точки зрения любителей комфорта, но плотно населенная и совершенно ему не известная.
   Диминг бросил жетон в отверстие и отправился навстречу своей судьбе.
   Иоланта действительно была на уровне. Он вышел из подпространства на высоте около мили и быстро перескочил на ночную сторону. Имел корабль такого неповторимого вида, он не решился посадить его там, где это вызвало бы комментарии. Оставаясь наверху, Диминг принялся изучать телекоммуникационные услуги, которые могла предложить планета.
   Их было много. Одновременно с сигналом вызова непрерывно передавалась трехмерная карта поверхности планеты, а также фантастическая радиолокационная сетка, по которой легко было определить свое положение. На одной полосе частот передавали развлекательные программы, на другой — новости. Это была широкая полоса, состоящая из кадров видеосъемки, с наложенным звуковым комментарием. Он мог выбрать любое место из всего комплекта, снабженного указателями и отлично подобранного, так что включал новости первостепенного значения и менее важные, события местные и межзвездные.
   Диминг начал с новейшей информации, постепенно отступая в прошлое. Не было ничего, буквально ничего, что могло бы относиться к нему — даже упоминания мест, в которых он побывал. И вдруг он оказался лицом к лицу с Ричардом Е. Рокхардом.
   Диминг включил звук.
   «…Обвиненный вчера судом присяжных Высшего Суда Земли, — приятным голосом сообщил диктор, — по ста одиннадцати статьям: создание торговых ограничений, нелегальное накопление власти, проталкивание высоких цен, монополизация, рыночные манипуляции…» — и так далее и тому подобное. Старый злодей явно перегнул палку. — «…движимое и недвижимое имущество Рокхарда оценивается в два и три четверти миллиарда, но в свете этих обвинений очевидно, что просроченные платежи, задолженности, налоги и штрафы вне всякого сомнения достигли суммы, превосходящей его состояние. Разумеется, имущество находится в руках властей до проведения детальных подсчетов».
   Диминг медленно вытянул дрожащую руку и включил приемник. Задумчиво смотрел он, как бодрое, холодноглазое лицо старца исчезает под его рукой, внезапно исказившись. Была ли это всего лишь иллюзия или последние электроны искривили гаснущее изображение — во всяком случае долю секунды лицо Рокхарда выражало ту самую молчаливую просьбу, которая так тронула тогда Диминга.
   — Глупая, безобразная, старая свинья! — рявкнул он, слишком потрясенный, чтобы придумать какое-нибудь действительно обидное оскорбление.
   Итак, денег нет. Ничего нет, кроме того, что захватили власти. Может, хочешь вернуться и потребовать у них?
   Он пересчитал деньги, которые старик дал ему на мелкие расходы. Все они были еще в цене, но Димингу вдруг перестало казаться, что их много. Он сунул деньги снова в карман и только теперь задрожал всем телом.
   Нужно что-то делать. Нужно приземлиться и исчезнуть.
   Диминг включил проникатель и настроил его на видео. Ночное устройство давало изображение гораздо лучше, чем бериллиевая сталь. Направив объектив вниз и получив резкое изображение поверхности планеты, Диминг принялся искать укрытие для лодки. Хорошо бы найти холмистый или скалистый район. Густую растительность, доступ к дороге или реке, может, даже…
   По экрану промелькнуло что-то золотистое.
   Подавив крик, Диминг ударил по регулятору. По мере того, как теоретическая точка наблюдения поднималась вверх, угол зрения камеры расширялся, а детали исчезали. Он поймал их, потерял, снова поймал и теперь уже не выпускал — трех Ангелов с самодельными геогравитаторами, летящих клином над самой землей. Они быстро осматривали местность, ища… ища что-то спрятанное внизу, настолько маленькое, что это оправдало такой детальный осмотр, и настолько неподвижное, что можно надеяться на свое зрение. Что-то, размером, скажем, с его лодку.
   Движимый внезапный импульсом, Диминг включил детекторы корабля. Изображение пошло волнами, замерло и снова заволновалось по мере того, как детекторы высматривали и выбирали, чтобы затем дать изображение всего, что обнаружили.
   Два небольших золотистых корабля приближались с севера и северо-востока.
   Еще один подлетал с востока, а четвертый уже висел над ним, маневрируя таким образом, чтобы преградить ему путь.
   На юге большой… нет, это просто грузовик, занятый своими делами. Хотя нет — он выгружает катера. Диминг увеличил изображение: боевые катера мчались к нему.
   На юго-востоке… А, к черту юго-восток! Он выхватил из стойки жетон Ревело и ткнул его в щель приемника. Жетон выскользнул из пальцев и упал на пол, Диминг бросился за ним и жадно схватил.
   С правой стороны лодки расцвело вдруг ярко-розовое облако; второе такое же появилось сразу за ним. Это означало: «Остановись для допроса, иначе…»
   Весь корпус лодки зазвучал, индуктированная вибрация обрела форму слов: «Остановись во имя Ангелов! Приготовься к буксировке».
   — Да, конечно, — сказал Диминг и на этот раз попал жетоном в щель. Он ударил по кнопке, и картина, видимая одновременно на экране и сквозь окно, исчезла.
   Он выключил все, что не было ему нужно, и откинулся назад, мокрый, как мышь.
   Даже на мгновение не возникло у него мысли, что они приняли его за кого-то другого. Они отлично знали, с кем имеют дело. Сколько же им потребовалось времени, чтобы взять его на мушку на планете, выбранной им наугад? Полчаса?
   Диминг поймал себя на том, что выглядывает в иллюминатор, и с удивлением отметил, что все еще находится в подпространстве. Никогда прежде это не длилось так долго, где, черт возьми, находится эта Ревело?
   Он снова начал потеть. Может, поврежден генератор поля? Нет, огоньки на пульте управления утверждали, что все в порядке.
   Монотонная, пугающая серость не кончалась. Диминг закрыл окна и сжался на кресле.
   Почему он вообще выбрал Ревело?
   Только из-за неподтвержденного предположения, что один человек сохранил там жизнь. Другие закрытые планеты означали смерть в той или иной форме, он даже не знал, в какой именно. Видимо, Ревело была не менее смертоносной, хотя Дон Рокхард не ста бы рисковать, зная это наверняка.
   А может — но это маловероятно — новая катушка мигополя будет работать в поле смерти Ревело так хорошо, что ему удастся проскользнуть незамеченным. Может, на время, на очень короткое время, он найдет укрытие, в котором сможет подумать.
   Снаружи донесся свист разрываемого воздуха. Диминг выглянул в иллюминатор, но ничего не увидел. Тогда он включил детектор и только после этого вспомнил, что окна закрыты. Он открыл их и впустил внутрь свет планеты Ревело.
   Никогда прежде не видел он подобного неба. Над ним проплывали массы цветов — голубой, зеленовато-голубой, розовый; едва видимый зенит закрывали залпы вспышек. С востока поднимался огромный пурпурный язык пламени, исчезающий почти над головой и гипнотически пульсирующий.
   Диминг содрогнулся. Настроив детектор на поиск лодки Дона Рокхарда, он включил автопилот, потом запустил наружный анализатор атмосферы и стал ждать.
   Поскольку искомая лодка была невелика, а планета огромна, пришлось значительно усилить чувствительность детектора, конечно, за счет избирательности. Аппарат находил ему самые разнообразные вещи: сверкающие куски металлической меди и молибдена, торчащие с разрушенных вершин, длинную мерцающую цепочку округлых озер жидкого свинца и даже передатчик предупреждающего сигнала Ангелов и генератор поля смерти. Явно никто не обслуживал эти устройства, и вполне естественно: они имели автоматическое питание, никогда не портились, а размещались в контейнерах, которые не сдвинул бы с места даже термоядерный взрыв.
   Через некоторое время ему захотелось спать, поэтому он настроил звонок детектора на максимум и откинулся на спинку кресла. Каждый раз, когда он засыпал, ему снился сон, кончавшийся — независимо от начала — встречей лицом к лицу с улыбающимся Ангелом, не вооруженным, милым, просто ждущим его. Каждый раз, когда звенел звонок, Диминг подскакивал в кресле и выглядывал в окошко, выискивая, что же обнаружил детектор. Необходимость контакта с кем-то другим, с его мыслями, а не только с собственной маниакальной идеей бегства и мертвыми улыбками добрых, но неуступчивых ангелов, стала совершенно неотложной, буквально истеричной. Но когда звенел звонок, он возвещал богатые залежи руды или особенный электрический туман между двумя железными скалами, или ничего, или — в конце концов — лодку Дональда Рокхарда.
   Нашел ее Диминг, уже впав в одеревенение — полную противоположность истерии. Он погрузился в монотонную рутину сна-видений и яви-наблюдении: звонок, молниеносный взгляд на экран, разочарование, нажатие кнопки сброса и так далее. В действительности, не отдавая себе отчета, он уже дважды сбросил пеленг на лодку Дона, но корабль начал кружиться вокруг нее, и сильное эхо не позволяло отключить звонок. Наконец Диминг отключил его совсем и повис над лежащим внизу маленьким коричневым шариком, тупо вглядываясь в него и медленно возвращаясь к действительности.
   Потом сел. Самым безумным на этой безумной планете показалось ему то, что в самом низу атмосфера была такой, как на Земле, хоты, пожалуй, слишком горячей для человека, привыкшего к удобствам. Открыв люк, Диминг на негнущихся ногах выбрался наружу.
   Вокруг не было ни следа Дональда Рокхарда.
   Он подошел ко второй лодке и заглянул в иллюминатор. Люк был закрыт, но не заблокирован; Диминг открыл его и заглянул внутрь. На стойке лежало всего три жетона-указателя: Земля, Лебедь II и Кабрини в системе Беты Центавра. Он сунул руку за стойку, наткнулся на плоский пакет и вытащил его.
   Внутри находилось состояние — целое состояние в банкнотах высоких номиналов. А также карточки. И жетон.
   Карточку, сделанную из вечного элленйта, венчала знаменитая эмблема хирургов с планеты Гребд. Выполненная рукописными буквами, которые каким-то образом пронизывали насквозь непроницаемый пластик, надпись гласила: «Класс А. Принять предъявителя без вопросов». Внизу красовалась змейка подписи и печать с той же самой хорошо известной эмблемой Гребденского Хирургического Общества.
   Жетон, разумеется, предназначался для полета на Гребд.
   Диминг прижал к груди это сокровище и смеялся до слез, которые, впрочем, появились почти сразу же.
   На Гребд за новым лицом, новым разумом, а если захочет хвостом и крыльями: кому какое дело? Единственной преградой было небо.
   (Небо — твое небо — всегда было тебе преградой.)
   А потом, с новым лицом — и всем прочим, с этими деньгами — в любое место Космоса, которое покажется подходящим.
   — Эй! Кто вы такой? Что вы там делаете? Убирайтесь из моей лодки! Положите все на место!
   Диминг не повернулся, он поднял руки вверх и заткнул уши, как ребенок в птичнике зоопарка.
   — Я сказал: выходите! — Диминг поднял сокровища дрожащими пальцами, комкая и рассыпая деньги. — Выходите! — рявкнул голос, и он вышел, не пытаясь ничего поднимать. Потом устало повернулся, держа поднятые руки чуть ниже плеч.

   Он стоял перед молодым человеком со впалыми щеками, лицом, изборожденным морщинами, и широко расставленными ледяными глазами Ричарда Рокхарда. У ног его лежал мешок, который он выронил, увидев кого-то внутри своей лодки. В руке мужчина уверенно, словно стальную, дубинку, держал акустический разрушитель, направленный в живот Диминга.
   — Дональд Рокхард, — сказал Диминг.
   — Ну и что? — ответил Рокхард.
   Диминг опустил руки.
   — Я явился, — проскрежетал он, — чтобы покрасить тебе живот в синий цвет.
   Рокхард довольно долго стоял неподвижно, потом — словно дернули за шнурок — рука с оружием опустилась, а лицо расплылось в улыбке.
   — Черт меня побери, — сказал он. — Вас прислал отец.
   — Дружище, — выдавил Диминг, — как я рад, что ты сначала задаешь вопросы, а потом стреляешь.
   — О, я не стал бы стрелять в вас, кем бы вы ни оказались. Я так рад видеть человека, что… А вообще, кто вы такой?
   Диминг представился.
   — Твой отец узнал, что если лодка вроде твоей проходит сквозь поле смерти, то ее выворачивает наизнанку — или что-то подобное. Во всяком случае, если бы ты решил отсюда убраться, то никогда и никуда бы не долетел.
   Дональд Рокхард взглянул на безумное небо и побледнел.
   — Не может быть, — прошептал он, облизнул губы и нервно засмеялся. — Ну хорошо, но раз уж вы здесь оказались, чтобы сказать мне это, как вы думаете выбираться?
   — Не смотри на меня как на героя-безумца, — ответил Диминг с тенью улыбки. — Нужно просто поменять катушку генератора поля. Именно этим я и занимался в твоей лодке, когда наткнулся на деньги. Я знаю, что не должен их касаться, но часто ли держишь в руках четыре миллиона наличными?
   — С этим трудно спорить, — согласился Рокхард. — Думаю, вы заметили, что там есть еще кое-что.
   — Заметил.
   — Теория гласит, что, если кто-то собирается на Гребд, никто из живущих не должен об этом знать.
   Диминг мельком взглянул на разрушитель в руке молодого человека. Хотя рука висела свободно, оружие он не убрал.
   — Это уже твое дело, — сказал он. — Однако твой отец доверил мне эту информацию, и ты должен это знать.
   — Ну хорошо, — сказал Рокхард и отложил разрушитель. Как у него дела?
   — У твоего отца? Не очень хорошо. По-моему, ты ему сейчас нужен.
   — Нужен? Появись я в той же солнечной системе и узнай об этом Ангелы, это бы дорого ему стоило.
   — Нисколько, — ответил Диминг и описал Дону происшедшее со стариком. — Впрочем, эти жалкие четыре миллиона его бы не спасли.
   Дональд закусил губу.
   — А сколько бы я получил за карточку?
   Диминг прищурился.
   — Это уже было бы кое-что.
   — Я должен отсюда выбраться, — сказал молодой Рокхард. Вы уже закончили с той катушкой?
   — Пока я только вынул старую.
   — Так, пожалуйста, кончайте, хорошо? А я выберу себе две-три вещи из этого. — Он высыпал содержимое мешка на земле и присел над ним.
   — Ты искал именно это? — спросил Диминг, доставая из своей лодки катушку.
   Рокхард фыркнул.
   — Кто знает? Это может оказаться скорлупой или окаменевшими лужами. Я возьму лучшие из них для анализа. Вы думаете, что археологи психи?
   — Конечно, — откликнулся Диминг изнутри лодки Рокхарда. Но я считаю, что вообще все психи. — Он лег животом на кресло и принялся собирать деньги, потом старательно сложил их, добавил карточку и сунул все в пакет. Рокхард взглянул на него.
   — Возьмите себе что-нибудь из этого?
   Диминг покачал головой и вновь положил пакет за стойку с жетонами.
   — Я свое уже получил. — Он выбрался из лодки.
   Рокхард забрался в корабль и через плечо посмотрел на Диминга.
   — И все же возьмите немного. Или даже много.
   — Они мне не понадобятся.
   — Интересный вы человек, Диминг.
   — Возможно.
   — Мы еще увидимся?
   — Нет.
   Когда Рокхард не нашел ответа на это последнее замечание, Диминг добавил:
   — Я закрою твой люк. — Под прикрытием руки, протянувшейся к люку, он достал игольник и спрятал в рукаве, так что ствол торчал между пальцами сжатой в кулак ладони, а мизинец удобно лег на спуск.
   — Прощай, Рокхард, — сказал он.
   Дональд не ответил…..
   Диминг долго стоял, с тупым удивлением глядя на игольник: «Почему я не выстрелил?» Потом, когда корабль Рокхарда исчез, он опустил руки и побрел по горячему песку к своей лодке.
   Боже, до чего же он устал.
   — Почему ты не выстрелил?
   Диминг остановился как вкопанный на середине шага — одна нога впереди, другая — сзади. Медленно поднял голову и взглянул в глаза золотистому гиганту, который с улыбкой стоял у его лодки.
   Глубоко вдохнув воздух, он подержал его в легких и выпустил в болезненном выдохе.
   — Боже мой, — произнес он хриплым, матовым голосом, нельзя сказать, что я очень удивлен.
   — Спокойно, — ответил Ангел. — Теперь все будет хорошо.
   — Ну да, — горько сказал Диминг. Теперь они вычистят его мозг, а в голову нальют холодного, роскошного йогурта; остаток жизни он проведет, моя полы в главном штабе Ангелов наверняка где-то есть такой. — Держи, — добавил он. — Ничего не скажешь, ты хорошо поработал. — Он бросил игольник Ангелу, который легонько махнул рукой, и оружие исчезло на полпути. — Много у вас таких штучек? — спросил Диминг.