Клэнси Том. Cлово президента

***

   – Томас Доннер? – спросила женщина в защитной маске.
   – А кто еще? – раздраженно ответил репортер. Он был в джинсах и фланелевой рубашке – ему пришлось прервать свой завтрак.
   – ФБР. Прошу вас пройти со мной, сэр. Нам нужно поговорить с вами кое о чем.
   – Я арестован? – потребовал ответа телевизионная знаменитость.
   – Только если вам этого хочется, мистер Доннер, – пожала плечами агент ФБР. – Тем не менее прошу вас немедленно следовать за мной. Не нужно ничего брать с собой, кроме документов, бумажника и личных вещей, – добавила она, вручая ему хирургическую маску в запечатанном пластиковом пакете.
   – Ну хорошо. Подождите пару минут. – Он закрыл дверь и вернулся в дом. Поцеловав жену, Доннер взял куртку и сменил ботинки, затем снова появился на крыльце, надел маску и последовал за агентом к автомобилю. – Так в чем же дело?
   – Я всего лишь должна привезти вас, – ответила женщина, и на этом их разговор закончился. Если он забыл, что входит в состав группы журналистов, выбранных для участия в операциях Пентагона, в ее обязанности не входит напоминать ему об этом.

***

   – Самая большая ошибка, которую допустили иракцы в 1991 году, заключается в том, что они недооценили роли материально-технического обеспечения, – объяснил адмирал Джексон, проводя указкой по карте. – Все считают, что главное на войне – пушки и бомбы. Однако это не так. Решающую роль в военных операциях играют горючее и информация. Если у вас достаточно горючего для непрерывного снабжения своих боевых машин и если вы знаете, где находится противник и каковы его намерения, скорее всего победа будет на вашей стороне. – На экране рядом с картой появился новый слайд. Указка Джексона уперлась в него. – Вот, смотрите.
   Фотографии, сделанные из космоса, были удивительно четкими. На них было видно, что возле каждой группы танков и БМП находятся еще какие-то машины, которые при внимательном рассмотрении оказались цистернами с горючим. К тягачам были присоединены передки артиллерийских орудий. На танках Т-80, позади башен, крепились баки с горючим – по пятьдесят пять галлонов дизельного топлива в каждом. Это резко увеличивало уязвимость танков, но баки можно было сбросить нажатием кнопки из башни.
   – Теперь нет никаких сомнений. Они готовы отправиться в путь и, по-видимому, в течение следующей недели сделают это. Наш Десятый бронетанковый полк размещен в Кувейте. Началась передислокация Одиннадцатого бронетанкового полка и бригады Национальной гвардии из Северной Каролины. Это все, что пока в наших силах. Остальные воинские части освободятся из карантина не раньше пятницы, лишь тогда можно подумать об их переброске к месту возможного конфликта.
   – И все это является достоянием общественности, – добавил Эд Фоули.
   – По сути дела, мы разворачиваем на Аравийском полуострове одну дивизию – мощную, с тяжелым вооружением, но всего одну, – закончил Джексон. – Кувейтская армия выдвинулась на боевые позиции. Саудовцы тоже заканчивают военные приготовления.
   – А боеспособность нашей Третьей бригады полностью зависит от того, смогут ли военно-транспортные корабли пройти мимо индийского флота, – напомнил министр обороны Бретано.
   – Мы не можем пойти на такой шаг, – возразил адмирал Де Марко. – У нас недостаточно боевой мощи, чтобы пробиться в Персидский залив.
   Джексон не ответил адмиралу. Исполняющий обязанности начальника морских операций формально занимал более высокую должность, что бы ни думал о нем Робби.
   – Послушай, Бруси, – повернулся к нему генерал Микки Мур. – Моим парням нужны эти танки, в противном случае каролинские национальные гвардейцы будут вынуждены встретить вражескую бронетехнику с одними винтовками и пистолетами. Вы, морские орлы, столько лет твердите о мощи ваших этих крейсеров «иджис», так что или помоги нам получить это снаряжение, или заткнись, ладно? Ровно через сутки у меня там будет пятнадцать тысяч солдат с голыми руками.
   – Ваше мнение, адмирал Джексон, – сказал президент. – Вы являетесь начальником оперативного управления.
   – Господин президент, без прикрытия с воздуха…
   – Так можем мы доставить снаряжение в Саудовскую Аравию, пройдя мимо индийского флота или нет? – резко прервал его Райан.
   – Нет, не можем, – ответил Де Марко. – Я не допущу напрасной гибели кораблей, а это неизбежно без воздушного прикрытия.
   – Робби, – вмешался министр обороны. – Я хочу узнать твое мнение.
   – Хорошо… – сделал глубокий вдох Джексон. – У них в общей сложности сорок истребителей «харриер». Это хорошие самолеты, но нельзя сказать, что они обладают особенно высокими тактико-техническими характеристиками. На вооружении эскортных кораблей примерно тридцать ракет «томагавк» типа «корабль – корабль». Нам не приходится беспокоиться о боевой мощи наших кораблей, они могут постоять за себя. На борту «Анцио» в настоящий момент находится семьдесят пять зенитных ракет «корабль – воздух», пятнадцать «томагавков» и восемь ракет «гарпун». Эсминец «Кидд» вооружен семьюдесятью зенитными ракетами «корабль – воздух» и восемью ракетами «гарпун». Эсминец «О'Баннон» не имеет зенитного ракетного вооружения, у него всего лишь зенитные артиллерийские установки ближнего действия, зато он несет несколько ракет «гарпун». У каждого из двух фрегатов, которые только что присоединились к эскортной группе, имеется примерно по двадцать зенитных ракет. Теоретически эскортная группа способна пробиться через заслон кораблей индийского флота.
   – Но это слишком опасно, Джексон! Ни при каких условиях нельзя посылать группу надводных кораблей без воздушного прикрытия против эскадры с двумя авианосцами!
   – Что, если мы первыми нанесем удар? – спросил Райан. Все присутствующие, услышав это, как по команде посмотрели на него.
   – Господин президент, – снова заговорил Де Марко. – Мы не можем пойти на такой шаг. Нам даже не известно, есть ли у них враждебные намерения.
   – По мнению нашего посла, такие намерения имеются, – заметил Бретано.
   – Адмирал Де Марко, это снаряжение должно быть доставлено по назначению, – произнес президент. Его лицо покраснело от гнева.
   – Военно-воздушные силы разворачивают сейчас в Саудовской Аравии свои истребители-бомбардировщики. Через двое суток мы сможем справиться с поставленной задачей, но до тех пор…
   – Адмирал Де Марко, вызовите сюда своего заместителя. – Бретано посмотрел на лежащие перед ним документы. – Ваши советы нам больше не требуются. Мы не можем пререкаться и спорить в течение двух суток.
   Вообще– то это было нарушением протокола. Начальники штабов родов войск назначались и смещались по приказу президента, являясь военными советниками как министра обороны, так и президента, так что только последний имел право потребовать их ухода в отставку. Адмирал Де Марко посмотрел через стол на Райана.
   – Господин президент, мой долг выразить свою точку зрения…
   – Адмирал, у нас пятнадцать тысяч человек без вооружения. Вы не имеете права говорить нам, что Военно-морской флот не может защитить их. С этого момента вы освобождены от должности, – ответил президент. – Можете идти. – Остальные члены Объединенного комитета начальников штабов переглянулись. Такого раньше еще не случалось. – Сколько времени осталось до контакта с индийским флотом? – спросил Райан, продолжая совещание.
   – Примерно двадцать четыре часа, сэр.
   – У нас есть какие-нибудь способы обеспечить дополнительную поддержку группе военно-транспортных кораблей?
   – В том районе находится подводная лодка, вооруженная торпедами и ракетами. Она примерно в пятидесяти милях перед «Анцио», – доложил Джексон. Тем временем потрясенный адмирал вместе со своим адъютантом выходили из зала. – Мы можем отдать ей приказ увеличить скорость. Правда, при этом возрастает опасность ее обнаружения, но у индийского флота нет большого опыта борьбы с подводными лодками. Она представляет собой оружие наступательного боя, сэр. Подводные лодки не способны на пассивную защиту. Их задача – топить корабли противника.
   – Думаю, мне надо побеседовать с индийским премьер-министром, – заметил американский президент. – А что будет после того, как военно-транспортные корабли со своим боевым охранением пройдут мимо индийского флота?
   – Далее им придется пройти через Ормузский пролив и следовать к порту разгрузки.
   – Тут я смогу оказать вам поддержку, – пообещал начальник штаба ВВС. – Наши F-16 уже будут на аравийских аэродромах, и корабли окажутся в радиусе их действия. Триста шестьдесят шестое авиакрыло еще не успеет прибыть в Саудовскую Аравию, но парни из Израиля смогут перелететь туда и быть наготове.
   – Нам понадобится ваша воздушная поддержка, генерал, – подчеркнул Джексон.
   – Подумать только, черт побери, Военно-морской флот обращается за поддержкой к нам, воздушным скаутам! – пошутил начальник штаба ВВС, и тут же его лицо снова стало серьезным. – Мы собьем всякого сукина сына, который осмелится подняться в воздух, Робби. Эти сорок восемь «чарли» будут стоять с полными баками и боекомплектами на борту. Как только вы окажетесь в пределах сотни миль от Ормузского пролива, над вами будут барражировать наши истребители.
   – Вы считаете, что этого достаточно? – спросил президент.
   – Строго говоря, нет, сэр. У противника четыреста современных самолетов. Когда в Саудовскую Аравию передислоцируется Триста шестьдесят шестое авиакрыло – это произойдет не раньше чем через трое суток, – у нас будет восемьдесят истребителей, готовых к воздушным боям. Но саудовские летчики неплохо подготовлены. У нас будут подняты в воздух самолеты раннего авиационного обнаружения и предупреждения – АВАКСы. Гарантирую, даже в худшем случае твои танки будут воевать, если не под нашим воздушным прикрытием, то по крайней мере под нейтральным небом, Микки. – Генерал посмотрел на часы. – Сейчас истребители должны уже взлетать.

***

   Первое звено из четырех истребителей-перехватчиков F-15C взлетело одновременно. Через двадцать минут они пристроились к самолетам-заправщикам KC-135R. Сейчас в воздухе находилось шесть таких самолетов из их авиакрыла, и скоро к ним присоединятся другие самолеты-заправщики из ВВС Национальной гвардии Монтаны, а также Северной и Южной Дакоты – штатов, которые не затронула эпидемия. На протяжении почти всего перелета к Аравийскому полуострову они будут находиться в десяти милях позади авиалайнеров, вылетевших из Калифорнии. Их маршрут пройдет сначала на север, к самому полюсу, затем, перевалив через макушку мира, они начнут спускаться на юг к России и пролетят над Восточной Европой. К западу от Кипра их будут сопровождать в качестве охранения истребители Израиля, которые обеспечат эскорт до Иордании. Оттуда американские «иглы» полетят в сопровождении саудовских F-15. Первые несколько самолетов смогут совершить посадку незаметно, рассчитывали штабные офицеры, летевшие в авиалайнерах, но если противник вдруг сумеет обнаружить летящие самолеты, начнется воздушный бой. Летчиков первого звена «иглов» вообще-то это не слишком пугало. Они не будут без необходимости вести радиопереговоры, ожидая, когда увидят со своего правого борта восход. Второй восход в этом перелете они увидят уже с левого борта.

***

   – О'кей, дамы и господа, – обратился к пятнадцати собравшимся журналистам офицер по связи с прессой. – Мы пригласили вас для того, чтобы предложить вам принять участие в развертывании воинских частей. Сержант Астор раздает вам сейчас бланки, где вы выражаете согласие с предлагаемыми условиями. Прошу вас подписать их и вернуть обратно.
   – А в чем дело? – спросил один из журналистов.
   – Может быть, вы сначала прочитаете бланки? – поинтересовался полковник морской пехоты с закрытым маской лицом.
   – Анализ крови, – пробормотал кто-то из собравшихся. – С этим трудно не согласиться. А как насчет остального?
   – Те из вас, кто подпишут бланки, мэм, узнают кое-что еще. Если откажетесь, вас отвезут домой.
   Любопытство победило, и все собравшиеся журналисты поставили свои подписи, заранее соглашаясь на все условия.
   – Спасибо. – Полковник проверил переданные ему бланки. – Теперь прошу вас пройти в дверь налево. Там вас ждут медики Военно-морского флота, для того чтобы провести анализ крови.

***

   Он отказался от адвоката и сам выступал в качестве защитника своего собственного иска. Несмотря на то что Эд Келти состоял в ассоциации адвокатов в течение тридцати лет, до сих пор он присутствовал на заседаниях суда только в качестве зрителя, хотя во многих случаях, стоя на ступеньках судебного здания, произносил речи или делал заявления, обращаясь к собравшимся репортерам. Такие выступления всегда производили драматичное впечатление, а этому выступлению предстояло превзойти все предыдущие.
   – Если позволит уважаемый суд, – начал бывший вице-президент, – я обратился с иском о принятии суммарного решения. Мое законное право пересекать границу штата было нарушено указом президента. Это противоречит четко выраженным конституционным гарантиям свободы личности, равно как и судебному прецеденту, а именно: постановлению Верховного суда по делу Лемюэла Кента, в котором суд единогласно постановил, что…
   Пэт Мартин сидел позади заместителя министра юстиции, который выступал от имени правительства. В зале находилась камера судебного телерепортера, ведущая передачу через спутники связи по всей стране. Картина была действительно необычной. Судья, судебный стенографист, судебный пристав, все юристы, десять репортеров и четыре зрителя были в хирургических масках и резиновых перчатках. Все до единого только что услышали, как Эд Келти допустил самый крупный политический просчет за все годы своей карьеры, хотя ни один пока не понял этого. Мартин пришел в суд, заранее предвкушая, как он услышит подобное заявление из уст истца.
   – Свобода перемещения по стране является главным из всех прав человека, установленных и защищаемых Конституцией. Президент не имеет ни конституционного, ни законодательного права лишать американских граждан этой свободы, в особенности с применением вооруженной силы, что уже привело к смерти одного человека и ранению нескольких, – продолжал Келти. – Таков закон нашей страны, – закончил он свое выступление полчаса спустя, – вот почему от своего имени и от имени своих сограждан я обращаюсь к суду с настоятельной просьбой отменить этот указ президента. – С этими словами Эдвард Дж. Келти почтительно поклонился и занял свое место.
   – Ваша честь, – начал заместитель министра юстиции, поднимаясь на трибуну, где стоял микрофон, подсоединенный к телевизионной камере, – как только что сказал истец, это исключительно важный процесс, однако, с юридической точки зрения, в его основе нет ничего особенно сложного. Правительство хотело бы обратить ваше внимание на выступление судьи Холмса, сделанное им во время знаменитого процесса о свободе слова. Судья Холмс подчеркнул, что ограничение гражданских свобод допустимо, если перед страной в целом возникает реальная и действительная опасность. Конституция, ваша честь, не является договором о коллективном самоубийстве. В настоящий момент над нашей страной нависла смертельная опасность, как говорится в средствах массовой информации, причем такая, что люди, составлявшие текст Конституции почти двести лет назад, не могли предвидеть ее. Позвольте напомнить моему ученому коллеге, ваша честь, что в конце восемнадцатого века природа инфекционных болезней еще не была известна. Однако уже тогда было распространено и признавалось законным помещение в карантин кораблей, прибывающих из-за океана. Прецедентом является эмбарго, введенное Джефферсоном на международную торговлю, но главным доводом в поддержку президентского указа является здравый смысл. Мы не имеем права приносить на алтарь юридической теории жизни наших сограждан…
   Мартин внимательно слушал речь защитника, потирая нос под защитной маской. В зале суда пахло так, словно здесь разлили бочку лизола.

***

   Это было бы забавно в другой обстановке, но сейчас не было ничего смешного в том, как отреагировал каждый из пятнадцати репортеров на результаты анализа крови. Ожидание с затаенным дыханием, затем вздох облегчения. Они вставали и переходили в дальний угол комнаты, воспользовавшись предоставленной возможностью снять хирургические маски. Когда анализ крови был завершен и все признаны здоровыми, их проводили в соседнюю комнату.
   – О'кей, сейчас на автобусе вы отправитесь на базу ВВС Эндрюз, – сказал полковник, отвечавший за связь с общественностью. – Дальнейшую информацию вы получите сразу после взлета.
   – Одну минуту! – возразил Доннер.
   – Сэр, это говорится в документе, который вы подписали.

***

   – Ты был прав, Джон, – сказал Александер. Эпидемиология – своего рода медицинский вариант бухгалтерского учета, и подобно тому, как эта скучная профессия играла важную роль в руководстве бизнесом, такую же роль играло изучение болезней, а метод их распространения представлял собой основу современной медицины, начиная с того момента, когда в тридцатые годы прошлого столетия один французский врач пришел к выводу, что люди умирали и выздоравливали одинаково часто вне зависимости от того, лечили их или нет. Это неловкое открытие заставило медицинское сообщество обратить внимание на самое себя, пересмотреть вещи, которые приносили успех и которые были бесполезными, и в результате медицина коренным образом изменилась, превратившись из ремесла в науку.
   Суть заключалась, как правило, в деталях, подумал Александер. В данном случае это могло оказаться решающим.
   Сейчас в стране было зарегистрировано 3 451 случай заболевания лихорадкой Эбола. В это число входили те, кто уже умирал, у кого проявились явные симптомы, и те, в крови которых были выявлены антитела. Число заболевших само по себе не было таким уж большим. Оно было меньше, чем число людей, умерших от СПИДа, и на два порядка меньше числа людей, умирающих от рака и сердечно-сосудистых заболеваний. С помощью статистических исследований, основанных на беседах, проведенных агентами ФБР, и сведений, полученных от врачей по всей стране, удалось установить, что первичными источниками распространения эпидемии стали 223 человека, причем все заразились на торговых выставках. Каждый из них заразил нескольких других, а те, в свою очередь, передали вирус Эбола дальше. Несмотря на то что число поступающих пациентов продолжало расти, скорость роста была ниже той, которая была предсказана на основе существующих компьютерных моделей…, а в больнице Хопкинса находился первый пациент, в крови которого были обнаружены антитела, но у больной женщины отсутствовали симптомы болезни…
   – Вообще-то должно быть больше первичных источников, Алекс, – сказал генерал Пикетт. – Мы обнаружили это вчера вечером. Первый умерший пациент прилетел в Даллас из Финикса. ФБР получило список пассажиров этого рейса, и в больнице медицинского факультета Техасского университета проверили каждого из этих пассажиров – они закончили анализы только сегодня утром. Так вот, лишь в крови одного обнаружены антитела Эболы, да и то симптомы, проявляемые им, не слишком явные.
   – Каковы факторы риска?
   – Гингивит, кровоточащие десны, – сообщил Пикетт. – Это способствует распространению болезни.
   – Выходит, что первоначально вирус Эбола распространялся с помощью аэрозоля, но…
   – И я так думаю, Алекс. По-видимому, вторичное заражение происходит главным образом в результате личных контактов – объятия, поцелуи, уход за любимыми. Если мы правы, высшая точка эпидемии будет достигнута через три дня, а затем число заболеваний пойдет на убыль. При этом число выздоравливающих начнет быстро увеличиваться.
   – У нас уже есть один такой случай в Хопкинсе. У женщины в крови обнаружены антитела Эболы, но затем развитие болезни приостановилось.
   – Нам нужно поручить Гасу проработать вопрос об ослаблении вирулентности под влиянием окружающей среды.
   – Согласен. Позвони ему. А я тем временем продолжу кое-какие исследования.

***

   Судья был старым другом Келти. Мартин так и не понял, каким образом бывший вице-президент сумел изменить порядок назначения судей для рассмотрения исков в этом округе – он утверждался заранее, – но теперь это уже не имело значения. Каждый из участников – истец и представитель ответчика – потратили на свои выступления примерно по тридцать минут. Вообще-то вопрос был простым с юридической точки зрения – в этом Келти и заместитель министра юстиции, представляющий интересы президента, придерживались одинакового мнения, несмотря на то, что практическое толкование прецедентов крайне осложняло дело. Одновременно требовалось срочное решение проблемы, и в результате судья вышел из своего кабинета и появился в суде уже через час, потраченный им на размышления. Он зачитал решение на основании сделанных в кабинете рукописных записей, которые будут затем перепечатаны и оформлены надлежащим образом.
   – Суд, – начал он, – осознавая серьезную опасность, угрожающую стране, должен выразить сочувствие президенту Райану, который искренне считает, что его долг заключается в том, чтобы защитить не только права американских граждан, но также и их жизни.
   С другой стороны, суд не может не признать, что Конституция была и остается высшим законом Соединенных Штатов Америки. Любая попытка нарушить этот оплот свободы и демократии представляет собой шаг, создающий потенциальный прецедент, последствия которого могут оказаться настолько угрожающими, что они выходят далеко за пределы настоящего кризиса. Несмотря на то что президент несомненно руководствовался самыми лучшими побуждениями, суд принимает решение обязать президента отменить свой указ как антиконституционный, полагаясь на то, что американские граждане будут вести себя разумно и осторожно, оберегая собственную безопасность. Таково решение суда, вступающее в силу сразу после вручения сторонам письменного текста.
   – Ваша честь, – произнес заместитель министра юстиции, вставая и обращаясь к судье, – правительство считает своим долгом опротестовать данное решение и обращается в вышестоящий апелляционный суд Четвертого округа в Ричмонде с просьбой о пересмотре дела. Мы просим отложить вступление решения в силу до того момента, когда нами будут подготовлены необходимые документы.
   – Суд отказывает ответчику в этой просьбе. Заседание закрыто. – Судья встал и удалился из зала, не произнеся больше ни единого слова. Едва за ним закрылась дверь, как зал взорвался шумом.
   – Что это значит? – спросил телевизионный репортер, сам по профессии юрист, наверняка понимающий смысл решения суда, и протянул микрофон к лицу Эда Келти, как обычно поступают репортеры в подобные моменты.
   – Это значит, что так называемый президент Райан не имеет права нарушать законы. Я считаю, что сумел показать в этом зале, что в нашей стране по-прежнему правит закон, – ответил бывший вице-президент, стараясь скрыть самодовольную улыбку.
   – А каково мнение правительства? – спросил репортер у заместителя министра юстиции.
   – Нам почти нечего сказать Мы успеем обратиться в апелляционный суд Четвертого округа еще до того, как судья Винэйбл успеет должным образом оформить свое решение, которое не считается обязательным до тех пор, пока не оформлено в письменном виде, подписано и принято к исполнению. Суд Четвертого округа отдаст распоряжение о приостановлении исполнения…
   – Что, если апелляционный суд поступит иначе? На этот раз ответ дал Мартин.
   – В этом случае, сэр, указ президента как главы исполнительной власти остается в силе в интересах общественной безопасности до тех пор, пока обстоятельства дела не будут рассмотрены соответствующими инстанциями. Однако у нас есть все основания полагать, что апелляционный суд Четвертого округа приостановит выполнение судебного решения. Судьи являются людьми, которые помимо формального соблюдения законов принимают во внимание и реальные обстоятельства. Но сейчас мы только что услышали из уст судьи любопытную фразу – Что это за фраза? – поинтересовался репортер. Келти стоял в десяти футах и прислушивался к разговору.
   – Дело в том, что суд только что решил важную конституционную проблему. Говоря о президенте Райане, судья называл его по имени и должности, которую он занимает. Таким образом, суд сумел окончательно решить вопрос о преемственности исполнительной власти, который так рьяно оспаривал бывший вице-президент Келти. Далее, в решении суда говорится, что указ президента отменяется. Если бы мистер Райан не был президентом, формулировка решения была бы иной – там было бы сказано, что указ признается недействительным и необязательным для исполнения. Таким образом, по моему мнению, суд действовал не правильно по сути иска, но совершенно правильно по форме. Спасибо. Нам нужно подготовить апелляцию.
   Редко случается, когда репортеры настолько потрясены, что им нечего сказать. Но еще труднее быть свидетелем перемещения действующих лиц на политической арене.
   – Одну минуту! – выкрикнул Келти.
   – Из тебя никудышный адвокат, Эд, я всегда придерживался такого мнения, – заметил Мартин, проходя мимо.