Страница:
Тоуленд присутствовал на первом инструктаже американских летчиков, проведенном офицерами британских ВВС. Американские пилоты не произнесли ни единого слова. Он не сумел оценить их настроения. Ни одной шутки. Никаких замечаний, даже шепотом между собой. Никто не улыбнулся. Летчики-истребители понимали, что не они виновники совершенной ошибки, но для них это, по-видимому, не имело значения. Они были потрясены тем, что случилось с их авианосцем.
Тоуленд был тоже потрясен. В его воображении то и дело возникала картина четырехдюймовой стальной палубы, разорванной и изогнувшейся к небу, словно сделанной из целлофана, и черневшей пустоты под ней, там, где раньше находилась ангарная палуба. И ряды черных мешков — членов команды, погибших на борту самого мощного в мире боевого корабля…
— Капитан Тоуленд? — Летчик коснулся его плеча. — Вы не могли бы пройти со мной? — Они вошли в центр управления боевыми операциями. Боб сразу заметил, что на планшете нанесен курс полета советских бомбардировщиков, готовящихся к новому воздушному налету. Дежурный офицер, лейтенант ВВС, жестом пригласил Toy-ленда подойти и посмотреть на планшет.
— Полк бомбардировщиков, может быть, чуть меньше. Один из ваших ЕР-3 патрулировал в том районе и услышал их радиопереговоры, когда они занимались дозаправкой к северу от Исландии. По нашему мнению, их целью является один из этих конвоев.
— Вы хотите, чтобы «томкэты» перехватили их на обратном пути? Трудно будет рассчитать время возвращения, чтобы наши истребители успели вовремя вылететь им навстречу.
— Очень трудно. И еще одно осложнение. Они будут пользоваться Исландией в качестве навигационного ориентира и надежной точки сбора. Мы знаем, что у Ивана здесь сосредоточены истребители, и теперь мы получили донесение, что эти истребители базируются на вот этих двух аэродромах в Исландии.
— Эти сведения от «Ищейки»?
— А-а, вам известно об этом. Да.
— Какие у них истребители?
— С двойными вертикальными килями, сообщил этот парень. Это могут быть МиГ-25, МиГ-29 или МиГ-31.
— «Фалкрэмы», МиГ-29. — произнес Тоуленд. — Остальные — перехватчики. Разве Б-52 не видели их? — Инструктаж, с которого он только что ушел, касался воздушного налета на Кефлавик. Эти новости вряд ли особенно обрадуют летчиков.
— По-видимому, не обратили особого внимания, да и на расстоянии они похожи. Согласен, скорее всего это «фалкрэмы», и Иван поступит, наверно, разумно, создав безопасный коридор для своих бомбардировщиков.
— Не исключено, что на обратном пути им снова потребуется дозаправка. Что, если уничтожить воздушные танкеры?
— Мы думали об этом, но в их распоряжении миллионы квадратных миль океана. — Район на карте был действительно огромным. — Рассчитать время для нападения на танкеры практически невозможно, но мы учтем это на будущее. Сейчас нашей главной заботой является противовоздушная оборона. Далее, мы полагаем, Иван попытается провести десантную операцию в Норвегии. Если русские надводные корабли выйдут в море, наша задача будет заключаться в том, чтобы потопить их.
— Ну что ж, они не смогут напасть на авианосное соединение всего с двадцатью пятью самолетами, особенно теперь, когда группа находится под прикрытием истребителей НАТО. Где они сейчас?
— Вероятно, над Исландией. На расстоянии от трех до пяти часов лета от нас. Мы — не самый большой конвой в Атлантике, но зато мы наиболее уязвимы.
— С другой стороны, если они начнут охотиться за всеми этими отдельными судами, то в их власти окажутся незащищенные торговые суда в открытом море. Впрочем, я бы на их месте так не поступил. Наши суда нагружены военным снаряжением… — Среди охранения конвоя было всего пять кораблей с зенитными ракетными установками на борту. Отличная цель, подумал Моррис.
— Можете опознать их?
— Нет. Большие самолеты, на крыльях не видно двигателей, но я не уверен в их типе. Они летят очень высоко и направляются на юг. Определить скорость тоже не могу — не слышу грома, сопровождающего преодоление звукового барьера, хотя, превысь они один Мах, мы бы услышали.
— Повторите названное вами число самолетов, — последовал приказ.
— Я насчитал двадцать один — два-один — инверсионный след, летят курсом примерно один-восемь-ноль. Все истребители в Рейкьявике взлетели и направились на север примерно за тридцать минут до того, как бомбардировщики пролетели над нами. Истребители все еще не вернулись, и мы не знаем, где они сейчас. Судя по всему, бомбардировщики летят без сопровождения. Больше ничего нового.
— Понятно, «Ищейка». Сообщите нам, когда приземлятся истребители. Будет интересно познакомиться с их летным циклом. Конец связи. — Майор повернулся к сержанту:
— Сейчас же передайте это по телетайпу. Подтвердите, что на юг летит один бомбардировочный полк «бэкфайеров», сейчас находится над Рейкьявиком, приблизительный курс один-восемь-ноль. Возможно, в сопровождении истребителей. Да, передайте и это.
Центр связи НАТО был, наверно, единственным учреждением, работающим, как предполагалось, по плану. Спутники связи на своих пока недостижимых орбитах над экватором обеспечивали информацией все базы на земном шаре, а здесь, в Шотландии, находился один из главных «узлов», что на военном жаргоне означало телефонный коммутатор, оснащенный по последнему слову высокой технологии.
Все испытывали напряжение, и ему не было конца. Опасность со стороны подводных лодок была достаточно реальна, но теперь, когда авианосное соединение понесло накануне такие тяжелые потери, конвой остался практически беззащитным от нападения с воздуха. Корабли находились слишком далеко в море, чтобы рассчитывать на помощь истребителей с береговых аэродромов. У «Фарриса» средства ПВО были самыми примитивными. Фрегат едва мог защитить себя и уж никак не мог обеспечить защиту от нападения с воздуха кораблей конвоя. Корабли с зенитными ракетными установками на борту выстраивались сейчас в одну линию к северу от конвоя, в двадцати милях к югу от фрегата, продолжающего поиски подводных лодок. «Фаррис» мог только следить за воздушной угрозе — как визуально, так и с помощью приборов. Моряки не сомневались, что Иван прибегнет к помощи своего мощного радиолокатора «Бит балдж», чтобы обнаружить и опознать цель. Командир конвоя намеревался использовать корабли с ракетными установками «земля-воздух» в качестве дополнительной линии целей и выстроил их в колонну подобно торговым судам. Если повезет, какой-нибудь особенно любопытный «беар» примет их за невооруженные суда и приблизится для визуального осмотра. Это было рискованной затеей, но иного выбора у командира конвоя не было…
— Контакт! Радиолокационное излучение радара «Биг балдж» по пеленгу ноль-ноль-девять. Сигнал слабый.
— Пропусти нас, подонок, — прошептал офицер, руководивший тактическими действиями.
— На это вряд ли можно надеяться, — заметил Моррис. — Передайте данные командиру конвоя.
«Беар» летел в южном направлении, включая радиолокатор всего на две минуты из каждых десяти при сближении с конвоем. Скоро чуть западнее был обнаружен второй самолет. Группы, ведущие прокладку, определили их координаты, и командующему Атлантическим флотом в Норфолке был послан через спутник доклад о появлении самолетов и просьба о срочной помощи. Из Норфолка сообщили о получении запроса, и через десять минут поступил ответ: оказать помощь не можем.
На «Фаррисе» боевые расчеты заняли свои места. Ракетная установка ближнего действия на корме и кормовое орудие системы Гатлинг, наводимое радиолокационным прицелом, были готовы к стрельбе. Радары фрегата отключили. Операторы радиолокационных станций сидели в центре боевых действий, держа пальцы на переключателях своих пультов, нервно прислушивались к передаваемым по радио сообщениям и поглядывали на прокладочный планшет.
— Сейчас, наверно, оба уже увидели нас.
— Да, — кивнул Моррис. — Теперь следует ожидать налета «бэкфайеров».
Капитан подумал о сражениях, ход которых изучал в военно-морской академии, — сражениях начала второй мировой войны, когда у японцев было превосходство в воздухе, о том, как немцы посылали свои «кондоры» с большим радиусом действия обнаруживать конвои и следить за ними, чтобы передавать по радио своим кораблям и самолетам их курс и скорость. В то время союзники были бессильны что-либо предпринять. Он никак не ожидал, что сам окажется в подобном положении. И вот аналогичная тактическая ситуация повторяется через сорок лет? Какой абсурд, подумал Моррис. Абсурдно и страшно.
— Видим «беар» над самым горизонтом, пеленг два-восемь-ноль, — послышался голос.
— Пользоваться оптическими приборами для слежения за целью с кормы, — тут же приказал офицер, руководивший боевыми действиями. Он досмотрел на Морриса. — Может быть, он приблизится к нам на дальность выстрела.
— Пока не включайте радиолокаторы, «беар» может проявить неосторожность и попасть в ракетную ловушку.
— Вряд ли он окажется настолько неосторожным.
— Он наверняка попытается оценить систему защиты конвоя, — негромко произнес Моррис. — Пока «беар» находится за пределами их видимости. Затем в течение некоторого времени все, что он увидит, — это темные силуэты с белыми кильватерными струями за кормой. Нелегко опознать корабль с самолета, мистер. Ну-ка, посмотрим, насколько любопытен этот парень…
— Самолет только что изменил курс, — снова раздался голос. — Поворачивает на восток, в нашу сторону.
— Воздушное нападение с правого борта! Право руля! Полный вперед! Перейти на курс один-восемь-ноль, — скомандовал Моррис. Он повернул на юг, чтобы заманить «беар» поближе к линии кораблей, вооруженных ракетами «земля-воздух». — Включить радар и осветить цель. Приготовиться к открытию огня! Открыть огонь, как только он приблизится.
«Фаррис» круто накренился влево, меняя курс. Передняя башня с пятидюймовым орудием поворачивалась по часовой стрелке, когда корма корабля пересекла пеленг на цель. Ракетная установка поступила таким же образом. Как только орудие вышло из-за надстройки, радиолокатор управления огнем ввел в его автоматику расстояние до цели и направление. Длинный ствол орудия поднялся на тридцать градусов.
— Высота цели тридцать тысяч футов, расстояние пятнадцать миль и сокращается.
Командир конвоя все еще не давал команды на ракетный залп. Пусть Иван сначала выпустит свои ракеты, прежде чем узнает, что за корабли перед ним. Информация о происшедшей накануне битве между авианосцами и бомбардировщиками противника уже стала известна флоту. Большие русские ракеты класса «воздух-земля» уязвимы, поскольку они летят прямо к цели. Правда, перехватывать их нужно как можно раньше — они развивают огромную скорость. Он пришел к выводу, что «беар» по-прежнему осматривает конвой, все еще не зная сил кораблей охранения. Чем дольше это удастся скрыть от него, тем лучше, потому что «бэкфайеры» не смогут долго оставаться в воздухе на таком отдалении от своих баз. А если «беар» приблизится еще немного…
— Открыть огонь! — последовала команда. Пятидюймовое орудие «Фарриса» начало стрелять автоматически — каждые две секунды выстрел. «Беар» находился на самой границе его досягаемости, и вероятность подбить русский самолет была невелика, но наступило время заставить его забеспокоиться.
Первые пять снарядов не долетели до цели и взорвались, не причинив никакого вреда русскому самолету, на расстоянии почти мили от него, однако следующие три оказались ближе к цели — облачка разрывов появились в двухстах ярдах от ее левого крыла. Советский летчик инстинктивно отвернул вправо. Это было ошибкой. Он не знал, что на борту первого ряда «торговых судов» находились ракетные установки «земля-воздух».
Через пару секунд с одного из них взвились две ракеты. «Беар» немедленно спикировал, стараясь уклониться от них, и выпустил за собой облако алюминиевых полос, направляясь прямо к «Фаррису». Это дало артиллеристам последнего еще один шанс сбить русский самолет. По мере его приближения они выпустили двадцать снарядов. Пара из них взорвалась достаточно близко, чтобы причинить ущерб бомбардировщику, но без заметного результата. Настала очередь ракет — крошечных белых стрел с серыми полосками дыма позади. Одна прошла мимо цели и взорвалась в облаке алюминиевых полосок, зато вторая детонировала в сотне ярдов от бомбардировщика. Боеголовка развернулась, подобно часовой пружине, расколовшись на тысячи осколков, и несколько из них врезались в левое крыло «беара». Огромный турбореактивный бомбардировщик потерял один двигатель, и его крыло изрядно пострадало, однако летчик сумел сохранить управление самолетом как раз за пределами огня «Фарриса». «Беар» полетел на север, волоча за собой шлейф дыма.
Второй «беар» благоразумно остался вдали. Руководитель воздушного рейда усвоил урок, который передаст начальнику разведки своего полка.
— Вижу новые радиолокаторы, направленные вниз, — предупредил оператор на фрегате. — Десять — количество увеличивается. Четырнадцать — восемнадцать! — звучал голос оператора поискового радара.
— Радиолокационные контакты, пеленг ноль-три-четыре, расстояние один-восемь-ноль миль. Я насчитал четыре цели, теперь пять, нет, шесть целей. Курс два-один-ноль, скорость шестьсот узлов.
— Вот и «бэкфайеры», — произнес офицер, руководивший тактическими действиями.
— Радиолокационный контакт! — послышался возглас. — «Вампиры»! «Вампиры»! На нас летят ракеты.
Моррис весь сжался внутри. Корабли сопровождения включили свои радиолокационные излучатели. Корабельные зенитные ракеты устремились навстречу русским ракетам «воздух-земля». Однако «Фаррис» не принимал участия в этой игре. Моррис отдал команду увеличить скорость и повернуть на север, чтобы уйти из района возможного попадания ракет.
— «Бэкфайеры» поворачивают обратно. «Беар» остается на прежней позиции. Мы слышим радиопереговоры. Видим двадцать три летящие сюда ракеты. Пеленг меняется на всех контактах, — заметил офицер. — Все ракеты направляются в сторону конвоя. Похоже, на нас не нацелена ни одна.
Моррис скорее почувствовал, чем услышал облегченный вздох всех, кто находились в центре управления боевыми действиями. Теперь он смотрел на экран радиолокатора с некоторым облегчением. Ракеты мчались к конвою с северо-востока, и навстречу им летели зенитные ракеты «земля-воздух». Конвой снова получил приказ рассредоточиться, и торговые суда развернулись, с максимальной скоростью уходя от центра цели. То, что случилось дальше, носило жуткое сходство с компьютерными играми. Из двадцати трех советских ракет через завесу зенитных ракет прорвались девять и тут же спикировали на конвой. Они попали в семь торговых судов.
Все семь транспортов погибли. Некоторые исчезли в мгновение ока под сокрушительными ударами тысячекилограммовых боеголовок, некоторым удалось продержаться на воде достаточно долго, чтобы команды успели перебраться на спасательные средства. Конвой вышел из Делавара, насчитывая тридцать судов. Теперь осталось только двадцать, и их отделяли от Европы полторы тысячи миль открытого океанского пространства.
— Не прерывайте связь, «Ищейка», — скомандовал «Конура». Через три минуты Эдварде понял почему.
На этот раз попыток радиолокационного глушения, способных насторожить русских, не последовало. Восемь «аардварков» FB-111 появились из-за скал, из гористого центра острова. Они летели у самой земли вдоль долины Сельи попарно. Серо-зеленая маскировочная окраска делала их почти невидимыми для советских истребителей, барражирующих высоко в небе. Первая пара повернула на запад, вторая в полумиле следовала за ней. Оставшаяся четверка направилась на юг, огибая гору Хюс.
— Боже мой, — прошептал лейтенант. Сержант был первым, кто заметил их, — два стремительно мчащихся к югу вертикальных киля. Едва Эдварде успел рассмотреть истребители-бомбардировщики, как ведущий самолет начал резко подниматься вверх и тут же сбросил две бомбы с телевизионной системой наведения на цель. Ведомый сделал то же самое, и атаковавшие самолеты сразу повернули на север. Четыре бомбы летели к трансформаторной подстанции под горой, на вершине которой расположились четверо американцев, и все четыре попали внутрь периметра подстанции. Создалось впечатление, что выключили один гигантский рубильник, — все огни в пределах видимости внезапно погасли. Вторая пара «аардварков» с ревом промчалась над шоссе номер один и над самыми крышами домов Рейкьявика, направляясь к своей цели. Ведущий самолет этой пары сбросил свои «умные» бомбы, а ведомый свернул налево к хранилищам топлива на берегу залива. Через мгновение взорвалась вышка управления полетами, взорвались вместе с ангаром, а кассетные бомбы «рокай» разнесли хранилища горючего в аэропорту. Русские зенитные орудия и пусковые ракетные установки, захваченные врасплох, открыли огонь слишком поздно.
Противовоздушная оборона Кефлавика тоже не была готова к внезапному нападению. Сначала ее застало врасплох неожиданное отключение электричества, а потом, через минуту, появление истребителей-бомбардировщиков. И здесь главными целями были ангары и вышка управления полетами. Почти все они рухнули под сокрушительными ударами тысячекилограммовых бомб. Вторая пара выбрала своей целью два стоящих бомбардировщика «бэкфайер» и оставшуюся пусковую ракетную установку «земля-воздух». Множество кассетных бомб осыпало их, а также взлетно-посадочные и рулежные дорожки. И тут же «аардварки», включив форсаж, повернули на запад. Их преследовал артиллерийский зенитный огонь и ракетные снаряды — и истребители. Шесть «фалкрэмов» спикировали на удаляющиеся «аардварки», чьи защитные глушители наполнили небо электронными помехами.
Освободившись от тяжелого бомбового груза американские истребители-бомбардировщики мчались прочь со скоростью семьсот узлов на высоте, едва превышающей сотню футов от гребней волн, но командир советской истребительной эскадрильи не захотел отказаться от преследования. Он видел, что сделали американские самолеты с Кефлавиком, и был вне себя от ярости из-за того, что его захватили врасплох, несмотря на то что истребители патрулировали небо над авиабазой. У «фолкрэмов» было небольшое преимущество в скорости, и они постепенно догоняли «аардварки». Преследуемые и преследователи находились на расстоянии больше ста миль от береговой черты, когда радиолокационные прицелы истребителей сумели наконец пробиться сквозь электронные помехи. Два истребителя тут же пустили ракеты, и американские самолеты начали резко менять высоту, стараясь увернуться от них. Один FB-111 не сумел ускользнуть от советской ракеты и, перевернувшись, исчез в море. Советские истребители приготовились ко второму залпу, когда на их экранах зажегся сигнал опасности.
Четыре американских «фантома» ждали в засаде приближения советских истребителей. В следующее мгновение восемь ракет «спэрроу» устремились из-под их крыльев к советским «фалкрэмам». Теперь наступила их очередь спасаться бегством. МиГи круто развернулись и, включив форсаж, бросились обратно к Исландии. Один из них был сбит, а другой поврежден. Воздушный бой продолжался меньше пяти минут.
— «Конура», докладывает «Ищейка». Трансформаторная подстанция уничтожена! «Варки» сравняли ее с землей. Чертовски большое пламя в юго-западной части аэропорта, похоже также, что вышка управления раскололась надвое. Вроде, взорваны два ангара. Вижу два, может, три горящих самолета. Истребители взлетели полчаса назад. Черт побери, хранилища топлива горят так, что огонь поднимается в небеса! Внизу, под нами, бегает множество людей. — На глазах Эдвардса дюжина машин с зажженными фарами промчалась по шоссе у подножия горы. Две остановились в километре, из них выпрыгнули солдаты. — «Конура», кажется, пришло время уносить отсюда ноги.
— Согласен с вами, «Ищейка». Направляйтесь на северо-восток к высоте четыре-восемь-два. Будем ждать связи через десять часов. Уходите, парни! Конец связи.
— Пора уходить, сэр. — Смит бросил лейтенанту его рюкзак и скомандовал рядовым начать спуск. — Похоже, на этот раз счет в пользу наших ребят.
— Сколько американских самолетов удалось сбить, товарищ полковник?
— Только один, и они сбили один мой истребитель. Неужели вы не видели их появления на экране радиолокатора? — резко бросил полковник.
— Не видели. Сначала они нанесли удар по Рейкьявику. Две группы истребителей-бомбардировщиков скрытно приблизились с севера. Эти ублюдки летели, видно, вдоль ущелья, — проворчал майор. Он указал на большой передвижной радиолокатор, расположенный между двумя дорожками, на открытом месте. — Им не удалось вывести его из строя. Поразительно.
— Надо поместить радиолокатор куда-то повыше, как можно выше. Нам не пришлют самолет раннего радиолокационного оповещения, и если мы сами не улучшим систему радарного обзора, эти налеты на малой высоте полностью выведут нас из строя. Найдите хороший холм для него. Какой ущерб причинила вам бомбардировка?
— Множественные воронки на взлетно-посадочных полосах от этих маленьких бомбочек. Это мы исправим через пару часов. Уничтожена вышка управления полетами, так что мы не сможем контролировать большое количество самолетов. С утратой энергоснабжения мы потеряли способность перекачивать топливо по трубопроводу, наверно, перестала действовать и местная телефонная связь. — Он пожал плечами. — Мы сумеем приспособиться к новым условиям, но происшедшее значительно затруднит нашу деятельность. Слишком много работы и слишком мало людей. Необходимо рассредоточить истребители и перейти на запасную систему заправки самолетов горючим. Кроме того, нужно иметь в виду, что следующей целью американского налета будут емкости с топливом.
— А вы полагали, что все пройдет без сучка и задоринки, товарищ майор? — Полковник посмотрел на пылающие костры, которые всего тридцать минут назад были двумя бомбардировщиками Ту-22М. Поврежденный «беар» только что произвел посадку. — Американцы совершили свой налет в удивительно удачный момент. Они атаковали нас в то время, когда половина моих истребителей сопровождала бомбардировщики далеко от северного берега Исландии. Возможно," им просто повезло, но я не верю в везение. Пошлите патрули на поиски разведчиков противника вокруг всех аэропортов. И усильте охрану. Я…, что это такое, черт возьми?
Маленькая бомба «рокай» размером чуть больше теннисного мяча лежала на бетоне дорожки метрах в двадцати от них. Майор достал из джипа пластмассовый флажок и поставил его рядом с бомбой.
Тоуленд был тоже потрясен. В его воображении то и дело возникала картина четырехдюймовой стальной палубы, разорванной и изогнувшейся к небу, словно сделанной из целлофана, и черневшей пустоты под ней, там, где раньше находилась ангарная палуба. И ряды черных мешков — членов команды, погибших на борту самого мощного в мире боевого корабля…
— Капитан Тоуленд? — Летчик коснулся его плеча. — Вы не могли бы пройти со мной? — Они вошли в центр управления боевыми операциями. Боб сразу заметил, что на планшете нанесен курс полета советских бомбардировщиков, готовящихся к новому воздушному налету. Дежурный офицер, лейтенант ВВС, жестом пригласил Toy-ленда подойти и посмотреть на планшет.
— Полк бомбардировщиков, может быть, чуть меньше. Один из ваших ЕР-3 патрулировал в том районе и услышал их радиопереговоры, когда они занимались дозаправкой к северу от Исландии. По нашему мнению, их целью является один из этих конвоев.
— Вы хотите, чтобы «томкэты» перехватили их на обратном пути? Трудно будет рассчитать время возвращения, чтобы наши истребители успели вовремя вылететь им навстречу.
— Очень трудно. И еще одно осложнение. Они будут пользоваться Исландией в качестве навигационного ориентира и надежной точки сбора. Мы знаем, что у Ивана здесь сосредоточены истребители, и теперь мы получили донесение, что эти истребители базируются на вот этих двух аэродромах в Исландии.
— Эти сведения от «Ищейки»?
— А-а, вам известно об этом. Да.
— Какие у них истребители?
— С двойными вертикальными килями, сообщил этот парень. Это могут быть МиГ-25, МиГ-29 или МиГ-31.
— «Фалкрэмы», МиГ-29. — произнес Тоуленд. — Остальные — перехватчики. Разве Б-52 не видели их? — Инструктаж, с которого он только что ушел, касался воздушного налета на Кефлавик. Эти новости вряд ли особенно обрадуют летчиков.
— По-видимому, не обратили особого внимания, да и на расстоянии они похожи. Согласен, скорее всего это «фалкрэмы», и Иван поступит, наверно, разумно, создав безопасный коридор для своих бомбардировщиков.
— Не исключено, что на обратном пути им снова потребуется дозаправка. Что, если уничтожить воздушные танкеры?
— Мы думали об этом, но в их распоряжении миллионы квадратных миль океана. — Район на карте был действительно огромным. — Рассчитать время для нападения на танкеры практически невозможно, но мы учтем это на будущее. Сейчас нашей главной заботой является противовоздушная оборона. Далее, мы полагаем, Иван попытается провести десантную операцию в Норвегии. Если русские надводные корабли выйдут в море, наша задача будет заключаться в том, чтобы потопить их.
Фрегат ВМС США «Фаррис»
— Предупреждение о воздушном нападении, шкипер, — произнес помощник капитана. — В нашу сторону к югу, летят двадцать пять бомбардировщиков «бэкфайер». Цель пока неизвестна.— Ну что ж, они не смогут напасть на авианосное соединение всего с двадцатью пятью самолетами, особенно теперь, когда группа находится под прикрытием истребителей НАТО. Где они сейчас?
— Вероятно, над Исландией. На расстоянии от трех до пяти часов лета от нас. Мы — не самый большой конвой в Атлантике, но зато мы наиболее уязвимы.
— С другой стороны, если они начнут охотиться за всеми этими отдельными судами, то в их власти окажутся незащищенные торговые суда в открытом море. Впрочем, я бы на их месте так не поступил. Наши суда нагружены военным снаряжением… — Среди охранения конвоя было всего пять кораблей с зенитными ракетными установками на борту. Отличная цель, подумал Моррис.
Графархольт, Исландия
— Инверсионные следы, «Конура», мы видим инверсионные следы над головой, примерно двадцать самолетов. В данный момент пролетают прямо над нами.— Можете опознать их?
— Нет. Большие самолеты, на крыльях не видно двигателей, но я не уверен в их типе. Они летят очень высоко и направляются на юг. Определить скорость тоже не могу — не слышу грома, сопровождающего преодоление звукового барьера, хотя, превысь они один Мах, мы бы услышали.
— Повторите названное вами число самолетов, — последовал приказ.
— Я насчитал двадцать один — два-один — инверсионный след, летят курсом примерно один-восемь-ноль. Все истребители в Рейкьявике взлетели и направились на север примерно за тридцать минут до того, как бомбардировщики пролетели над нами. Истребители все еще не вернулись, и мы не знаем, где они сейчас. Судя по всему, бомбардировщики летят без сопровождения. Больше ничего нового.
— Понятно, «Ищейка». Сообщите нам, когда приземлятся истребители. Будет интересно познакомиться с их летным циклом. Конец связи. — Майор повернулся к сержанту:
— Сейчас же передайте это по телетайпу. Подтвердите, что на юг летит один бомбардировочный полк «бэкфайеров», сейчас находится над Рейкьявиком, приблизительный курс один-восемь-ноль. Возможно, в сопровождении истребителей. Да, передайте и это.
Центр связи НАТО был, наверно, единственным учреждением, работающим, как предполагалось, по плану. Спутники связи на своих пока недостижимых орбитах над экватором обеспечивали информацией все базы на земном шаре, а здесь, в Шотландии, находился один из главных «узлов», что на военном жаргоне означало телефонный коммутатор, оснащенный по последнему слову высокой технологии.
Фрегат ВМС США «Фаррис»
Хороший день для того, чтобы видеть инверсионный след, подумал Моррис. Благоприятная комбинация температуры и влажности на большой высоте вызывает конденсацию в горячих выхлопных газах авиационных двигателей. С фрегата были видны протянувшиеся по небу белые хвосты самолетов, пересекающих Атлантику. Мощные морские бинокли с двадцатикратным увеличением, которые обычно находятся на крыльях мостика для обзора морской поверхности, переместились теперь на надстройку на крыше рулевой рубки, и впередсмотрящие пользовались ими для опознания летящих самолетов. Они стремились опознать главным образом бомбардировщики «беар», используемые в советских ВВС в качестве поисковых самолетов для наведения на цель их современных «бэкфайеров».Все испытывали напряжение, и ему не было конца. Опасность со стороны подводных лодок была достаточно реальна, но теперь, когда авианосное соединение понесло накануне такие тяжелые потери, конвой остался практически беззащитным от нападения с воздуха. Корабли находились слишком далеко в море, чтобы рассчитывать на помощь истребителей с береговых аэродромов. У «Фарриса» средства ПВО были самыми примитивными. Фрегат едва мог защитить себя и уж никак не мог обеспечить защиту от нападения с воздуха кораблей конвоя. Корабли с зенитными ракетными установками на борту выстраивались сейчас в одну линию к северу от конвоя, в двадцати милях к югу от фрегата, продолжающего поиски подводных лодок. «Фаррис» мог только следить за воздушной угрозе — как визуально, так и с помощью приборов. Моряки не сомневались, что Иван прибегнет к помощи своего мощного радиолокатора «Бит балдж», чтобы обнаружить и опознать цель. Командир конвоя намеревался использовать корабли с ракетными установками «земля-воздух» в качестве дополнительной линии целей и выстроил их в колонну подобно торговым судам. Если повезет, какой-нибудь особенно любопытный «беар» примет их за невооруженные суда и приблизится для визуального осмотра. Это было рискованной затеей, но иного выбора у командира конвоя не было…
— Контакт! Радиолокационное излучение радара «Биг балдж» по пеленгу ноль-ноль-девять. Сигнал слабый.
— Пропусти нас, подонок, — прошептал офицер, руководивший тактическими действиями.
— На это вряд ли можно надеяться, — заметил Моррис. — Передайте данные командиру конвоя.
«Беар» летел в южном направлении, включая радиолокатор всего на две минуты из каждых десяти при сближении с конвоем. Скоро чуть западнее был обнаружен второй самолет. Группы, ведущие прокладку, определили их координаты, и командующему Атлантическим флотом в Норфолке был послан через спутник доклад о появлении самолетов и просьба о срочной помощи. Из Норфолка сообщили о получении запроса, и через десять минут поступил ответ: оказать помощь не можем.
На «Фаррисе» боевые расчеты заняли свои места. Ракетная установка ближнего действия на корме и кормовое орудие системы Гатлинг, наводимое радиолокационным прицелом, были готовы к стрельбе. Радары фрегата отключили. Операторы радиолокационных станций сидели в центре боевых действий, держа пальцы на переключателях своих пультов, нервно прислушивались к передаваемым по радио сообщениям и поглядывали на прокладочный планшет.
— Сейчас, наверно, оба уже увидели нас.
— Да, — кивнул Моррис. — Теперь следует ожидать налета «бэкфайеров».
Капитан подумал о сражениях, ход которых изучал в военно-морской академии, — сражениях начала второй мировой войны, когда у японцев было превосходство в воздухе, о том, как немцы посылали свои «кондоры» с большим радиусом действия обнаруживать конвои и следить за ними, чтобы передавать по радио своим кораблям и самолетам их курс и скорость. В то время союзники были бессильны что-либо предпринять. Он никак не ожидал, что сам окажется в подобном положении. И вот аналогичная тактическая ситуация повторяется через сорок лет? Какой абсурд, подумал Моррис. Абсурдно и страшно.
— Видим «беар» над самым горизонтом, пеленг два-восемь-ноль, — послышался голос.
— Пользоваться оптическими приборами для слежения за целью с кормы, — тут же приказал офицер, руководивший боевыми действиями. Он досмотрел на Морриса. — Может быть, он приблизится к нам на дальность выстрела.
— Пока не включайте радиолокаторы, «беар» может проявить неосторожность и попасть в ракетную ловушку.
— Вряд ли он окажется настолько неосторожным.
— Он наверняка попытается оценить систему защиты конвоя, — негромко произнес Моррис. — Пока «беар» находится за пределами их видимости. Затем в течение некоторого времени все, что он увидит, — это темные силуэты с белыми кильватерными струями за кормой. Нелегко опознать корабль с самолета, мистер. Ну-ка, посмотрим, насколько любопытен этот парень…
— Самолет только что изменил курс, — снова раздался голос. — Поворачивает на восток, в нашу сторону.
— Воздушное нападение с правого борта! Право руля! Полный вперед! Перейти на курс один-восемь-ноль, — скомандовал Моррис. Он повернул на юг, чтобы заманить «беар» поближе к линии кораблей, вооруженных ракетами «земля-воздух». — Включить радар и осветить цель. Приготовиться к открытию огня! Открыть огонь, как только он приблизится.
«Фаррис» круто накренился влево, меняя курс. Передняя башня с пятидюймовым орудием поворачивалась по часовой стрелке, когда корма корабля пересекла пеленг на цель. Ракетная установка поступила таким же образом. Как только орудие вышло из-за надстройки, радиолокатор управления огнем ввел в его автоматику расстояние до цели и направление. Длинный ствол орудия поднялся на тридцать градусов.
— Высота цели тридцать тысяч футов, расстояние пятнадцать миль и сокращается.
Командир конвоя все еще не давал команды на ракетный залп. Пусть Иван сначала выпустит свои ракеты, прежде чем узнает, что за корабли перед ним. Информация о происшедшей накануне битве между авианосцами и бомбардировщиками противника уже стала известна флоту. Большие русские ракеты класса «воздух-земля» уязвимы, поскольку они летят прямо к цели. Правда, перехватывать их нужно как можно раньше — они развивают огромную скорость. Он пришел к выводу, что «беар» по-прежнему осматривает конвой, все еще не зная сил кораблей охранения. Чем дольше это удастся скрыть от него, тем лучше, потому что «бэкфайеры» не смогут долго оставаться в воздухе на таком отдалении от своих баз. А если «беар» приблизится еще немного…
— Открыть огонь! — последовала команда. Пятидюймовое орудие «Фарриса» начало стрелять автоматически — каждые две секунды выстрел. «Беар» находился на самой границе его досягаемости, и вероятность подбить русский самолет была невелика, но наступило время заставить его забеспокоиться.
Первые пять снарядов не долетели до цели и взорвались, не причинив никакого вреда русскому самолету, на расстоянии почти мили от него, однако следующие три оказались ближе к цели — облачка разрывов появились в двухстах ярдах от ее левого крыла. Советский летчик инстинктивно отвернул вправо. Это было ошибкой. Он не знал, что на борту первого ряда «торговых судов» находились ракетные установки «земля-воздух».
Через пару секунд с одного из них взвились две ракеты. «Беар» немедленно спикировал, стараясь уклониться от них, и выпустил за собой облако алюминиевых полос, направляясь прямо к «Фаррису». Это дало артиллеристам последнего еще один шанс сбить русский самолет. По мере его приближения они выпустили двадцать снарядов. Пара из них взорвалась достаточно близко, чтобы причинить ущерб бомбардировщику, но без заметного результата. Настала очередь ракет — крошечных белых стрел с серыми полосками дыма позади. Одна прошла мимо цели и взорвалась в облаке алюминиевых полосок, зато вторая детонировала в сотне ярдов от бомбардировщика. Боеголовка развернулась, подобно часовой пружине, расколовшись на тысячи осколков, и несколько из них врезались в левое крыло «беара». Огромный турбореактивный бомбардировщик потерял один двигатель, и его крыло изрядно пострадало, однако летчик сумел сохранить управление самолетом как раз за пределами огня «Фарриса». «Беар» полетел на север, волоча за собой шлейф дыма.
Второй «беар» благоразумно остался вдали. Руководитель воздушного рейда усвоил урок, который передаст начальнику разведки своего полка.
— Вижу новые радиолокаторы, направленные вниз, — предупредил оператор на фрегате. — Десять — количество увеличивается. Четырнадцать — восемнадцать! — звучал голос оператора поискового радара.
— Радиолокационные контакты, пеленг ноль-три-четыре, расстояние один-восемь-ноль миль. Я насчитал четыре цели, теперь пять, нет, шесть целей. Курс два-один-ноль, скорость шестьсот узлов.
— Вот и «бэкфайеры», — произнес офицер, руководивший тактическими действиями.
— Радиолокационный контакт! — послышался возглас. — «Вампиры»! «Вампиры»! На нас летят ракеты.
Моррис весь сжался внутри. Корабли сопровождения включили свои радиолокационные излучатели. Корабельные зенитные ракеты устремились навстречу русским ракетам «воздух-земля». Однако «Фаррис» не принимал участия в этой игре. Моррис отдал команду увеличить скорость и повернуть на север, чтобы уйти из района возможного попадания ракет.
— «Бэкфайеры» поворачивают обратно. «Беар» остается на прежней позиции. Мы слышим радиопереговоры. Видим двадцать три летящие сюда ракеты. Пеленг меняется на всех контактах, — заметил офицер. — Все ракеты направляются в сторону конвоя. Похоже, на нас не нацелена ни одна.
Моррис скорее почувствовал, чем услышал облегченный вздох всех, кто находились в центре управления боевыми действиями. Теперь он смотрел на экран радиолокатора с некоторым облегчением. Ракеты мчались к конвою с северо-востока, и навстречу им летели зенитные ракеты «земля-воздух». Конвой снова получил приказ рассредоточиться, и торговые суда развернулись, с максимальной скоростью уходя от центра цели. То, что случилось дальше, носило жуткое сходство с компьютерными играми. Из двадцати трех советских ракет через завесу зенитных ракет прорвались девять и тут же спикировали на конвой. Они попали в семь торговых судов.
Все семь транспортов погибли. Некоторые исчезли в мгновение ока под сокрушительными ударами тысячекилограммовых боеголовок, некоторым удалось продержаться на воде достаточно долго, чтобы команды успели перебраться на спасательные средства. Конвой вышел из Делавара, насчитывая тридцать судов. Теперь осталось только двадцать, и их отделяли от Европы полторы тысячи миль открытого океанского пространства.
Графархольт, Исландия
Два «бэкфайера», испытывая недостаток топлива, решили совершить посадку в Кефлавике. Позади них летел поврежденный «беар». Он описывал круги над аэродромом, ожидая, пока бомбардировщики покинут посадочную полосу. Эдварде доложил о нем, как о большом турбовинтовом самолете с одним поврежденным двигателем. Солнце опускалось к северо-западному горизонту, и «беар» казался желтым на фоне кобальтового неба.— Не прерывайте связь, «Ищейка», — скомандовал «Конура». Через три минуты Эдварде понял почему.
На этот раз попыток радиолокационного глушения, способных насторожить русских, не последовало. Восемь «аардварков» FB-111 появились из-за скал, из гористого центра острова. Они летели у самой земли вдоль долины Сельи попарно. Серо-зеленая маскировочная окраска делала их почти невидимыми для советских истребителей, барражирующих высоко в небе. Первая пара повернула на запад, вторая в полумиле следовала за ней. Оставшаяся четверка направилась на юг, огибая гору Хюс.
— Боже мой, — прошептал лейтенант. Сержант был первым, кто заметил их, — два стремительно мчащихся к югу вертикальных киля. Едва Эдварде успел рассмотреть истребители-бомбардировщики, как ведущий самолет начал резко подниматься вверх и тут же сбросил две бомбы с телевизионной системой наведения на цель. Ведомый сделал то же самое, и атаковавшие самолеты сразу повернули на север. Четыре бомбы летели к трансформаторной подстанции под горой, на вершине которой расположились четверо американцев, и все четыре попали внутрь периметра подстанции. Создалось впечатление, что выключили один гигантский рубильник, — все огни в пределах видимости внезапно погасли. Вторая пара «аардварков» с ревом промчалась над шоссе номер один и над самыми крышами домов Рейкьявика, направляясь к своей цели. Ведущий самолет этой пары сбросил свои «умные» бомбы, а ведомый свернул налево к хранилищам топлива на берегу залива. Через мгновение взорвалась вышка управления полетами, взорвались вместе с ангаром, а кассетные бомбы «рокай» разнесли хранилища горючего в аэропорту. Русские зенитные орудия и пусковые ракетные установки, захваченные врасплох, открыли огонь слишком поздно.
Противовоздушная оборона Кефлавика тоже не была готова к внезапному нападению. Сначала ее застало врасплох неожиданное отключение электричества, а потом, через минуту, появление истребителей-бомбардировщиков. И здесь главными целями были ангары и вышка управления полетами. Почти все они рухнули под сокрушительными ударами тысячекилограммовых бомб. Вторая пара выбрала своей целью два стоящих бомбардировщика «бэкфайер» и оставшуюся пусковую ракетную установку «земля-воздух». Множество кассетных бомб осыпало их, а также взлетно-посадочные и рулежные дорожки. И тут же «аардварки», включив форсаж, повернули на запад. Их преследовал артиллерийский зенитный огонь и ракетные снаряды — и истребители. Шесть «фалкрэмов» спикировали на удаляющиеся «аардварки», чьи защитные глушители наполнили небо электронными помехами.
Освободившись от тяжелого бомбового груза американские истребители-бомбардировщики мчались прочь со скоростью семьсот узлов на высоте, едва превышающей сотню футов от гребней волн, но командир советской истребительной эскадрильи не захотел отказаться от преследования. Он видел, что сделали американские самолеты с Кефлавиком, и был вне себя от ярости из-за того, что его захватили врасплох, несмотря на то что истребители патрулировали небо над авиабазой. У «фолкрэмов» было небольшое преимущество в скорости, и они постепенно догоняли «аардварки». Преследуемые и преследователи находились на расстоянии больше ста миль от береговой черты, когда радиолокационные прицелы истребителей сумели наконец пробиться сквозь электронные помехи. Два истребителя тут же пустили ракеты, и американские самолеты начали резко менять высоту, стараясь увернуться от них. Один FB-111 не сумел ускользнуть от советской ракеты и, перевернувшись, исчез в море. Советские истребители приготовились ко второму залпу, когда на их экранах зажегся сигнал опасности.
Четыре американских «фантома» ждали в засаде приближения советских истребителей. В следующее мгновение восемь ракет «спэрроу» устремились из-под их крыльев к советским «фалкрэмам». Теперь наступила их очередь спасаться бегством. МиГи круто развернулись и, включив форсаж, бросились обратно к Исландии. Один из них был сбит, а другой поврежден. Воздушный бой продолжался меньше пяти минут.
— «Конура», докладывает «Ищейка». Трансформаторная подстанция уничтожена! «Варки» сравняли ее с землей. Чертовски большое пламя в юго-западной части аэропорта, похоже также, что вышка управления раскололась надвое. Вроде, взорваны два ангара. Вижу два, может, три горящих самолета. Истребители взлетели полчаса назад. Черт побери, хранилища топлива горят так, что огонь поднимается в небеса! Внизу, под нами, бегает множество людей. — На глазах Эдвардса дюжина машин с зажженными фарами промчалась по шоссе у подножия горы. Две остановились в километре, из них выпрыгнули солдаты. — «Конура», кажется, пришло время уносить отсюда ноги.
— Согласен с вами, «Ищейка». Направляйтесь на северо-восток к высоте четыре-восемь-два. Будем ждать связи через десять часов. Уходите, парни! Конец связи.
— Пора уходить, сэр. — Смит бросил лейтенанту его рюкзак и скомандовал рядовым начать спуск. — Похоже, на этот раз счет в пользу наших ребят.
Кефлавик, Исландия
МиГи совершили посадку на оставшуюся неповрежденной взлетно-посадочную полосу один-восемь, самую длинную на авиабазе. Они едва успели остановиться, как наземные команды начали разворачивать их и готовить к дальнейшим боевым операциям. Полковник с удивлением увидел, что начальник авиабазы остался в живых.— Сколько американских самолетов удалось сбить, товарищ полковник?
— Только один, и они сбили один мой истребитель. Неужели вы не видели их появления на экране радиолокатора? — резко бросил полковник.
— Не видели. Сначала они нанесли удар по Рейкьявику. Две группы истребителей-бомбардировщиков скрытно приблизились с севера. Эти ублюдки летели, видно, вдоль ущелья, — проворчал майор. Он указал на большой передвижной радиолокатор, расположенный между двумя дорожками, на открытом месте. — Им не удалось вывести его из строя. Поразительно.
— Надо поместить радиолокатор куда-то повыше, как можно выше. Нам не пришлют самолет раннего радиолокационного оповещения, и если мы сами не улучшим систему радарного обзора, эти налеты на малой высоте полностью выведут нас из строя. Найдите хороший холм для него. Какой ущерб причинила вам бомбардировка?
— Множественные воронки на взлетно-посадочных полосах от этих маленьких бомбочек. Это мы исправим через пару часов. Уничтожена вышка управления полетами, так что мы не сможем контролировать большое количество самолетов. С утратой энергоснабжения мы потеряли способность перекачивать топливо по трубопроводу, наверно, перестала действовать и местная телефонная связь. — Он пожал плечами. — Мы сумеем приспособиться к новым условиям, но происшедшее значительно затруднит нашу деятельность. Слишком много работы и слишком мало людей. Необходимо рассредоточить истребители и перейти на запасную систему заправки самолетов горючим. Кроме того, нужно иметь в виду, что следующей целью американского налета будут емкости с топливом.
— А вы полагали, что все пройдет без сучка и задоринки, товарищ майор? — Полковник посмотрел на пылающие костры, которые всего тридцать минут назад были двумя бомбардировщиками Ту-22М. Поврежденный «беар» только что произвел посадку. — Американцы совершили свой налет в удивительно удачный момент. Они атаковали нас в то время, когда половина моих истребителей сопровождала бомбардировщики далеко от северного берега Исландии. Возможно," им просто повезло, но я не верю в везение. Пошлите патрули на поиски разведчиков противника вокруг всех аэропортов. И усильте охрану. Я…, что это такое, черт возьми?
Маленькая бомба «рокай» размером чуть больше теннисного мяча лежала на бетоне дорожки метрах в двадцати от них. Майор достал из джипа пластмассовый флажок и поставил его рядом с бомбой.