Страница:
Тридцать километров, подумал он. Проклятье! Прошло всего полчаса с того момента, как немецкие гренадерские части прорвали русский фронт, и туда мчится американский танковый полк. Просто безумие, однако, черт побери, разве не безумие, что он все еще жив после своего первого боя, через час после начала войны. Еще десять километров.
— Разве это наши танки? — удивился водитель. Молодой майор недоуменно потряс головой. Вот еще один танк промчался в просвете между деревьями — крыша его башни была плоской, а не куполообразной, как у советских танков!
Над деревьями показался вертолет и развернулся в небе. На этот раз Сергетов не ошибся и не принял его за русский, а короткие крылья по сторонам фюзеляжа означали, что это штурмовой вертолет. Водитель бросил пикап вправо в тот самый момент, когда у дула пулемета, установленного на носу вертолета, засверкали вспышки выстрелов. Сергетов успел выпрыгнуть наружу при виде тянущихся к пикапу трассирующих пуль. Он упал на спину и перекатился под прикрытие деревьев. Майор не поднимал головы, но ощутил жар вспышки и понял, что пулеметная очередь взорвала резервный топливный бак машины. Молодой офицер вскочил и скрылся в лесу. Выглянув из-за ствола высокой сосны, он увидел, как американский вертолет на сто метров подлетел к горящей машине, чтобы убедиться, что она уничтожена, а затем опустил нос и полетел на юг. Рация Сергетова осталась в горящем перевернутом грузовичке.
— «Команч», это «три-один», докладывайте, прием.
— Мы только что уничтожили русский грузовик. В остальном все в порядке. Вперед, ковбои! — не удержался от возгласа пилот вертолета.
Макколл засмеялся, услышав эти слова, и тут же напомнил себе, что смеяться не над чем. Несколько механиков-водителей схлопотали выговоры за то, что вели себя излишне вольно на немецких полях, а теперь им приказывают мчаться вперед! Еще две минуты, и три километра остались позади.
Сейчас начинается опасный этап.
— «Буффало три-один», видим охранение на вершине холма из трех русских машин. Похожи на БТР, повторяю: браво-танго-ромео. Транспорт, двигающийся по мостам, состоит из одних грузовиков. На восточном берегу, к северу от города, расположена танкоремонтная мастерская.
М— 1 замедлил ход, приближаясь к последнему повороту. Макколл приказал водителю съехать с дороги на лужайку, поросшую травой, и огромная боевая машина величественно поползла к соседней рощице.
— Цель — БТР, в направлении одиннадцати часов, расстояние две тысячи семьсот. Огонь по готовности, Вуди!
Первая из восьмиколесных бронированных машин взорвалась прежде, чем кто-нибудь из экипажей БТР заметил стоящий поблизости танк. Русские смотрели вверх, ожидая воздушного налета, а не вражеских танков в сорока километрах за линией фронта. В следующую минуту взорвались и остальные бронетранспортеры. Танковый взвод из четырех машин под командой Макколла помчался дальше.
Три минуты спустя они достигли гребня холма. Один за другим огромные танки «Абраме» вползли на вершину, откуда открывался вид на то, что еще недавно было маленьким городком. Несколько дней непрерывных налетов авиации и артиллерийских обстрелов стерли его с лица земли. Действовали четыре понтонных моста, по которым медленно двигались грузовики, в то время как своей очереди ждало множество других грузовых машин.
Сначала танки обнаружили и уничтожили все, что представляло для них хотя бы отдаленную угрозу. Пулеметный огонь поливал грузовики, а танковые орудия обстреляли танкоремонтную мастерскую, расположенную в поле к северу от города. К этому времени на гребне холма разместились уже две бронетанковые роты, и боевые машины пехоты открыли огонь по грузовикам из своих легких двадцатипятимиллиметровых автоматических пушек. Уже через пятнадцать минут горело больше сотни машин, нагруженных припасами, достаточными, чтобы на протяжении суток поддерживать боеспособность целой русской дивизии. Однако уничтожение припасов являлось всего лишь второстепенной целью. К передовой группе подтягивались основные силы танкового батальона, перед которым была поставлена задача удерживать этот русский узел коммуникаций до тех пор, пока не подойдет подкрепление. Немцы уже захватили Гронау, и русские войска к востоку от Лайне были отрезаны от тылов. Два понтонных моста уцелели, и рота боевых машин пехоты М-2 «брэдли» устремилась по ним, чтобы захватить позиции на восточной окраине города.
Следует доложить об этом, подумал Сергетов. Но как? Рация погибла в сгоревшей машине, и он на минуту задумался, чтобы установить, где находится… Да, конечно, в двух километрах от реки Лайне, совсем недалеко от заросшего лесом гребня холма. Если он решит возвращаться на командный пункт, ему придется идти пешком двадцать километров. Повернув в сторону тыла, он надеялся натолкнуться на одно из советских подразделений вдвое быстрее и передать сигнал тревоги. Но спасаться бегством в сторону тыла — разве это не трусость?
Как бы то ни было, другого выхода нет — нужно идти на восток. Сергетов с ужасом догадывался, что никому не известно о рейде врага по тылам советских войск. Он подполз к самому краю леса и начал дожидаться просвета в американской колонне. До противоположной обочины дороги всего тридцать метров. Понадобится всего пять секунд, чтобы перебежать ее, подумал майор. Может быть, меньше.
Мимо промчался очередной М-1. До следующего американского танка оставалось триста метров. Сергетов глубоко вдохнул и побежал по открытому месту.
Командир приближающейся машины заметил его, но не успел взяться за ручки танкового пулемета. А стоит ли останавливаться ради одного человека без автомата, перебегающего дорогу? Он сообщил о замеченном по радио и продолжил движение.
Сергетов не останавливался, пока не оказался в глубине леса, в сотне метров от дороги. Такое небольшое расстояние, но ему казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Майор сел, прижавшись спиной к стволу дерева, и наблюдал за тем, как мимо проносятся американские бронированные машины. Прошло несколько минут, прежде чем он смог встать на ноги, затем майор побежал вверх по крутому склону и скоро снова смотрел вниз на Лайне.
Его потрясло появление американских танков. Но то, что он увидел сейчас, было еще более страшным. Танкоремонтная мастерская превратилась в пылающие развалины. Повсюду горели грузовики. Зато теперь ему нужно было сбегать вниз по склону холма. Сергетов спустился к берегу реки по восточному склону. Быстро сняв ремень с пистолетом, майор прыгнул в реку.
— Как вы думаете, сначала они нанесут удар по нам или по десантным кораблям? — спросил адмирал Джейкобсен.
— Равные шансы, адмирал, — ответил Тоуленд. — Все зависит от того, кто отдаст приказ. Их военно-морской флот захочет сначала уничтожить нас, а вот для армии важнее десантные корабли.
Джейкобсен скрестил руки на груди и посмотрел на карту.
— Мы находимся так близко, что они могут атаковать нас с любого направления.
Он не думал, что русские смогут послать больше пятидесяти «бэкфайеров», но имелось еще много устаревших «бэджеров», и американский флот был всего в полутора тысячах миль от авиабаз советских бомбардировщиков. Это означало, что русские самолеты смогут прилететь с полной бомбовой нагрузкой. Для защиты от бомбардировщиков в распоряжении соединения находилось шесть эскадрилий «томкэтов» и еще шесть эскадрилий «хорнетов» — в общей сложности почти сто сорок самолетов. В данный момент в небе барражировали двадцать четыре истребителя в сопровождении самолетов-заправщиков, а штурмовики не переставали наносить удары по русским береговым позициям. Линейные корабли закончили свой первый обстрел района Кефлавика и находились сейчас у Хвальсфьердура — Китового залива, — обеспечивая огневую поддержку частей морской пехоты на севере у Боргарнеса. При планировании операции принималась во внимание вероятность налета русских бомбардировщиков, вооруженных ракетами «воздух-земля». Американцы не сомневались в скором прибытии «вампиров».
— Предложения, Тоуленд, мне нужны ваши предложения! — негромко произнес адмирал.
— Если русские намереваются напасть на нас, они появятся с востока. В случае нападения на десантные корабли бомбардировщики устремятся прямо к ним. Раз уж они собираются атаковать Стиккисхоульмур, то нет смысла прибегать к обманным маневрам.
— Я тоже придерживаюсь такой точки зрения, — кивнул Джейкобсен.
Грохот над головой не смолкал — это совершали посадку штурмовики для пополнения боезапаса, израсходованного во время налетов на позиции советской воздушно-десантной дивизии, располагавшейся в Исландии. Помимо наносимого материального ущерба, эти постоянные жестокие налеты подрывали моральное состояние десантников. Были задействованы также «хэрриеры» и штурмовые вертолеты морской пехоты. С самого начала события развивались более благоприятно, чем предполагалось. Русские не сумели достаточно широко рассредоточить свои войска, и потому американская авиация наносила мощные бомбовые и ракетные удары по пунктам сосредоточения.
— «Старбейс», это «Хоук-блю-три». Отмечаю глушение на пеленге ноль-два-четыре…, сейчас глушение усиливается, — Эту информацию передавали прямо на авианосец, и электронный дисплей желтыми клиновидными знаками зарегистрировал появляющиеся помехи. Тут же эти сведения подтвердили и остальные «хокаи».
На лице офицера, руководившего воздушными операциями соединения, появилась легкая улыбка. Он поднес к губам микрофон. Его истребительные эскадрильи уже заняли выделенные им позиции, и потому он мог выбрать один из нескольких вариантов.
— План «Дельта», — произнес офицер.
На борту «хокая» под кодовым наименованием «хоук-грин-один» находился командир авиакрыла, базирующегося на авианосце «Индепенденс». Сам он был летчиком-истребителем и предпочел бы лично сидеть за штурвалом своего самолета во время этой операции, но сейчас важнее было руководить «томкэтами». Он выделил по два истребителя из каждой эскадрильи и послал их на поиски советских самолетов, ставящих электронные помехи. Переоборудованные «бэджеры» приближались широким фронтом, прикрывая бомбардировщики с ракетами «воздух-земля», и летели со скоростью пятьсот узлов. В данный момент они находились на расстоянии трехсот миль от линии самолетов дальнего радиолокационного обнаружения. «Томкэты» устремились навстречу русским «бэджерам» тоже со скоростью пятьсот узлов.
Каждый самолет электронного противодействия оставлял на экранах американских радиолокаторов знак в виде нечеткого клина, так что создавалось впечатление спиц на колесе телеги. «Томкэты» стремительно сближались с «бэджерами», а офицеры радиолокационного перехвата, сидящие на заднем сиденье истребителей, тем временем переключили режим наведения «фениксов» на поиск радиолокационных излучателей. Теперь их будут наводить на цель не радиолокаторы «томкэтов», а они просто помчатся к самолетам, от которых исходят импульсы.
Всего было определено местоположение двадцати самолетов электронного противодействия. Навстречу им летело восемнадцать истребителей, и на каждый «бэджер» было нацелено по меньшей мере две ракеты «феникс».
— «Дельта» — пуск!
Получив приказ, «томкэты» пустили ракеты «воздух-воздух» в сорока милях от цели. Сорвавшись с подвесок, «фениксы» помчались к «бэджерам». Время подлета к цели составляло всего пятьдесят шесть секунд. Шестнадцать «бэджеров» были сбиты точными попаданиями ракет. Оставшиеся четыре выключили аппаратуру электронного противодействия, заметив дымные следы ракет, и спикировали к морской поверхности, совершая маневр уклонения. Следом устремились «томкэты».
— Многочисленные радиолокационные контакты. Первая группа состоит из пятидесяти самолетов и приближается по пеленгу ноль-ноль-девять, расстояние три-шесть-ноль, скорость шестьсот узлов, высота тридцать тысяч. Вторая группа… — Оператор продолжал передавать сведения, на основании которых координаты самолетов противника тут же наносились на планшет.
— Главная группа состоит, по-видимому, из «бэджеров» и нацелена на десантные корабли. А вот это — «бэкфайеры». Они постараются запустить в нас свои ракеты с максимальной дистанции, чтобы как можно дальше оттянуть истребители от авианосцев, — заметил Тоуленд.
Джейкобсен что-то сказал своему начальнику оперативного отдела. «Хоук-грин-один» возьмет на себя защиту десантных кораблей, а истребители с «Нимица», направляемые «Хоук-блю-четыре», будут защищать авианосные группы. Истребители разделились в соответствии с планом и взялись за дело. Тоуленд заметил, что адмирал Джейкобсен оставил руководство боевыми действиями в руках офицеров, находившихся на борту самолетов управления. Командир противовоздушной обороны ударного соединения на крейсере «Йорктаун» принял на себя координацию действий ракетоносных кораблей, которые уже находились в состоянии полной боевой готовности, но еще не включали свои радиолокаторы.
— Единственное, что меня беспокоит, — это как бы они не попытались снова прибегнуть к тому трюку с беспилотными мишенями, — пробормотал Джейкобсен.
— Один раз это действительно получилось у них удачно, — согласился Тоуленд. — Однако тогда мы не сумели обнаружить русских на таком большом расстоянии.
«Томкэты» разделились на группы по четыре истребителя, причем каждая направлялась радиолокатором. Их летчики тоже были проинструктированы относительно опасности появления беспилотных мишеней, которые в свое время так ловко провели «Нимиц». Истребители не включали радиолокаторы, пока не оказались на расстоянии пятидесяти миль от цели, и затем с помощью радаров обнаруживали цели на экранах своих боевых телевизионных систем.
— «Хоук-блю-четыре», — вызвал пилот одного из них. — Вижу «бэкфайер». Атакую. Конец связи.
Русский план налета основывался на предположении, что американские истребители попытаются прорваться через завесу электронных помех в сторону севера и затем увидят, что их обвели вкруг пальца — «бэкфайеры» появятся на востоке. Однако самолеты электронного противодействия были уничтожены, «бэкфайеры» все еще не обнаружили на экранах своих радиолокаторов американский авианосный флот и не могли осуществить запуск противокорабельных ракет, основываясь исключительно на данных спутниковых фотографий, сделанных несколько часов назад. Не могли они и повернуть обратно. Сверхзвуковые русские бомбардировщики перешли на форсаж и включили радиолокаторы, борясь с противником — временем, расстоянием и американскими перехватчиками.
И снова происходящее походило на видеоигру. Знаки, обозначающие русские бомбардировщики, изменились после того, как «бэкфайеры» включили бортовые системы защитного электронного противодействия. Такое глушение снижало эффективность ракет «феникс», однако русские понесли уже серьезные потери. «Бэкфайеры» находились на расстоянии трехсот миль. Их радиолокаторы надежно действовали лишь на вдвое меньшей дистанции, а американские истребители уже окружили бомбардировочное соединение. Возгласы «Атакую!» слышались по каналам радиосвязи. «Томкэты» набросились на русские бомбардировщики, и знаки, обозначающие «бэкфайеры», начали исчезать с радиолокационных экранов. Бомбардировщики мчались к цели со скоростью семнадцать миль в минуту, и их радиолокаторы лихорадочно искали американские авианосцы.
— Некоторые все-таки прорвутся, — заметил Тоуленд.
— Пожалуй, от шести до восьми, — согласился Джейкобсен.
— И у каждого по три ракеты.
К этому времени «томкэты» выпустили все ракеты «воздух-воздух» и ушли в сторону, освобождая поле боя для «хорнетов» с их «спэрроу» и «сайдуайндерами». Истребителям было нелегко преследовать русские бомбардировщики. Сверхзвуковая скорость «бэкфайеров» давала им возможность совершать непредсказуемые повороты, а у истребителей, как всегда, не хватало горючего. Тем не менее американские ракеты одна за другой поражали цели, и никакие повороты и глушение не позволяли полностью уклониться от них. Наконец, один бомбардировщик установил радиолокационный контакт с надводными кораблями и по радио передал координаты остальным «бэкфайерам». Семь уцелевших бомбардировщиков пустили ракеты и тут же повернули на север, уходя от преследования со скоростью, вдвое превышающей звуковую. Американские ракеты сбили три из них, прежде чем «бэкфайеры» успели закончить разворот.
Снова пробили воздушную тревогу, предупреждая о приближении «вампиров», и снова Тоуленд невольно съежился под летной палубой. На планшете появились траектории двадцати приближающихся противокорабельных ракет. Корабли соединения включили системы электронного противодействия, реактивные установки «корабль-воздух» поворачивались, следя за ракетами. Впереди находились ракетоносные крейсеры ПВО типа «иджис». Уже через несколько секунд навстречу ракетам противника с направляющих зенитных установок крейсеров сорвались ракеты. За ними последовали зенитные ракеты и с других кораблей эскадры, образуя оборонительный «зонтик», управляемый компьютерами ракетоносных крейсеров. Навстречу двадцати противокорабельным ракетам мчались девяносто зенитных. Только три русские ракеты сумели прорваться через зонтик противоракетной обороны, и лишь одна была нацелена на авианосец. Три зенитных автоматических орудия последней линии защиты на авианосце «Америка» замкнулись на приближающейся противокорабельной ракете и уничтожили ее в тысяче футов от корабля. Две другие ракеты нацелились на крейсер «Уэйнрайт» и взорвали его на расстоянии в четыре мили от авианосца «Индепенденс».
— Проклятье. — Адмирал Джейкобсен сжал зубы. — Я считал, что мы сумеем полностью отразить этот налет. Давайте принимать самолеты. У некоторых из них уже не осталось горючего.
Теперь внимание сосредоточилось на «бэджерах». Северная группа «томкэтов» уже приближалась к устаревшим русским бомбардировщикам. Экипажи «бэджеров» надеялись следовать за самолетами электронного противодействия, полностью изменив прежнюю тактику, Не все успели заметить, что стена электронных помех исчезла, но выбора не осталось ни у кого. Они обнаружили приближающиеся истребители еще в пяти минутах от точек пуска ракет. «Бэджеры» сохранили прежний курс и увеличили скорость, чтобы до предела сократить период уязвимости. Экипажи с беспокойством оглядывались по сторонам, каждую секунду ожидая появления ракет противника.
Летчики «томкэтов» с удивлением обнаружили, что приближавшиеся бомбардировщики не меняют курс. Это увеличивало вероятность появления беспилотных мишеней. Они сблизились с бомбардировщиками для их визуального опознания, опасаясь ловушки.
— Пуск! «Бэджер» в направлении на двенадцать часов, на одинаковой высоте. — Первый «томкэт» удостоверился, что перед ним действительно русский бомбардировщик, и выпустил пару ракет с расстояния сорок миль.
В отличие от «бэкфайеров», «бэджеры» точно знали координаты целей, что позволило им пустить противокорабельные ракеты AS-4 с максимального расстояния. Один за другим бомбардировщики, построенные два десятка лет назад, пускали ракеты и тут же отворачивали настолько круто, насколько позволяла смелость пилотов. Их маневры уклонения позволили половине «бэджеров» спастись, поскольку истребители морской авиации не имели возможности преследовать их. На самолетах дальнего радиолокационного обнаружения вели подсчет сбитых самолетов противника, несмотря на то что вражеские ракеты продолжали лететь к Стиккисхоульмуру. Советская морская авиация понесла ужасающие потери.
Пятью палубами выше на крыле мостика стоял капитан «Нассау». Вообще-то по боевому расписанию ему полагалось находиться в рубке, но корабль стоял на якоре, и он решил, что следить за происходящим можно с таким же успехом и с мостика. С северо-востока к десантному соединению мчалось больше сотни противокорабельных ракет. Как только час назад было получено предупреждение о налете, команды всех катеров, приписанных к большому десантному кораблю, начали устанавливать и зажигать дымовые горшки на скалах так называемой якорной стоянки. Капитан понимал, что это лучший метод защиты, хотя и не слишком в него верил. Зенитные установки последней линии обороны, находящиеся на углах летной палубы, действовали в автоматическом режиме. Названные за свой внешний вид R2D2, эти огневые системы ближней защиты «Вулкан-Фаланкс», состоящие из крупнокалиберных шестиствольных пулеметов системы «Гатлинг» и стреляющие пулями из истощенного урана, были направлены на приближающиеся ракеты и имели угол возвышения в двадцать градусов. Это было все, что мог предпринять капитан. Специалисты ПВО пришли к заключению, что даже попытки выпускать навстречу ракетам снаряды с алюминиевой фольгой принесут больше вреда, чем пользы. Капитан пожал плечами. Как бы то ни было, через пять минут все станет ясно.
***
— Ты только посмотри! Вот еще наши танки, направляющиеся на юг. Что за чертовщина здесь происходит? — проворчал Сергетов, повернувшись к водителю. Теперь даже тон его голоса походил на голос Алексеева.— Разве это наши танки? — удивился водитель. Молодой майор недоуменно потряс головой. Вот еще один танк промчался в просвете между деревьями — крыша его башни была плоской, а не куполообразной, как у советских танков!
Над деревьями показался вертолет и развернулся в небе. На этот раз Сергетов не ошибся и не принял его за русский, а короткие крылья по сторонам фюзеляжа означали, что это штурмовой вертолет. Водитель бросил пикап вправо в тот самый момент, когда у дула пулемета, установленного на носу вертолета, засверкали вспышки выстрелов. Сергетов успел выпрыгнуть наружу при виде тянущихся к пикапу трассирующих пуль. Он упал на спину и перекатился под прикрытие деревьев. Майор не поднимал головы, но ощутил жар вспышки и понял, что пулеметная очередь взорвала резервный топливный бак машины. Молодой офицер вскочил и скрылся в лесу. Выглянув из-за ствола высокой сосны, он увидел, как американский вертолет на сто метров подлетел к горящей машине, чтобы убедиться, что она уничтожена, а затем опустил нос и полетел на юг. Рация Сергетова осталась в горящем перевернутом грузовичке.
***
— «Буффало три-один», это «Команч», прием.— «Команч», это «три-один», докладывайте, прием.
— Мы только что уничтожили русский грузовик. В остальном все в порядке. Вперед, ковбои! — не удержался от возгласа пилот вертолета.
Макколл засмеялся, услышав эти слова, и тут же напомнил себе, что смеяться не над чем. Несколько механиков-водителей схлопотали выговоры за то, что вели себя излишне вольно на немецких полях, а теперь им приказывают мчаться вперед! Еще две минуты, и три километра остались позади.
Сейчас начинается опасный этап.
— «Буффало три-один», видим охранение на вершине холма из трех русских машин. Похожи на БТР, повторяю: браво-танго-ромео. Транспорт, двигающийся по мостам, состоит из одних грузовиков. На восточном берегу, к северу от города, расположена танкоремонтная мастерская.
М— 1 замедлил ход, приближаясь к последнему повороту. Макколл приказал водителю съехать с дороги на лужайку, поросшую травой, и огромная боевая машина величественно поползла к соседней рощице.
— Цель — БТР, в направлении одиннадцати часов, расстояние две тысячи семьсот. Огонь по готовности, Вуди!
Первая из восьмиколесных бронированных машин взорвалась прежде, чем кто-нибудь из экипажей БТР заметил стоящий поблизости танк. Русские смотрели вверх, ожидая воздушного налета, а не вражеских танков в сорока километрах за линией фронта. В следующую минуту взорвались и остальные бронетранспортеры. Танковый взвод из четырех машин под командой Макколла помчался дальше.
Три минуты спустя они достигли гребня холма. Один за другим огромные танки «Абраме» вползли на вершину, откуда открывался вид на то, что еще недавно было маленьким городком. Несколько дней непрерывных налетов авиации и артиллерийских обстрелов стерли его с лица земли. Действовали четыре понтонных моста, по которым медленно двигались грузовики, в то время как своей очереди ждало множество других грузовых машин.
Сначала танки обнаружили и уничтожили все, что представляло для них хотя бы отдаленную угрозу. Пулеметный огонь поливал грузовики, а танковые орудия обстреляли танкоремонтную мастерскую, расположенную в поле к северу от города. К этому времени на гребне холма разместились уже две бронетанковые роты, и боевые машины пехоты открыли огонь по грузовикам из своих легких двадцатипятимиллиметровых автоматических пушек. Уже через пятнадцать минут горело больше сотни машин, нагруженных припасами, достаточными, чтобы на протяжении суток поддерживать боеспособность целой русской дивизии. Однако уничтожение припасов являлось всего лишь второстепенной целью. К передовой группе подтягивались основные силы танкового батальона, перед которым была поставлена задача удерживать этот русский узел коммуникаций до тех пор, пока не подойдет подкрепление. Немцы уже захватили Гронау, и русские войска к востоку от Лайне были отрезаны от тылов. Два понтонных моста уцелели, и рота боевых машин пехоты М-2 «брэдли» устремилась по ним, чтобы захватить позиции на восточной окраине города.
***
Иван Сергетов подполз к обочине широкой, поросшей травой дороги — он не знал, что это за дорога, — и, похолодев от ужаса, наблюдал за тем, как по ней проносились машины противника. Это были американские подразделения силой не меньше батальона, двигающиеся налегке. Одни гусеничные машины, грузовиков здесь не было. Он сохранил достаточное самообладание, чтобы сосчитать количество танков и боевых машин пехоты, проносившихся мимо него на скорости, которую раньше он даже не считал возможной. Наибольшее впечатление производило на него почти полное отсутствие шума. Газотурбинные двигатели танков М-1 не ревут так громко, как дизельные двигатели на советских танках. Нет даже никаких признаков того, что тяжелые машины находятся вблизи, пока они не подойдут на несколько сотен метров, — благодаря сочетанию высокой скорости и отсутствию шума… Танки направлялись к Альфельду!Следует доложить об этом, подумал Сергетов. Но как? Рация погибла в сгоревшей машине, и он на минуту задумался, чтобы установить, где находится… Да, конечно, в двух километрах от реки Лайне, совсем недалеко от заросшего лесом гребня холма. Если он решит возвращаться на командный пункт, ему придется идти пешком двадцать километров. Повернув в сторону тыла, он надеялся натолкнуться на одно из советских подразделений вдвое быстрее и передать сигнал тревоги. Но спасаться бегством в сторону тыла — разве это не трусость?
Как бы то ни было, другого выхода нет — нужно идти на восток. Сергетов с ужасом догадывался, что никому не известно о рейде врага по тылам советских войск. Он подполз к самому краю леса и начал дожидаться просвета в американской колонне. До противоположной обочины дороги всего тридцать метров. Понадобится всего пять секунд, чтобы перебежать ее, подумал майор. Может быть, меньше.
Мимо промчался очередной М-1. До следующего американского танка оставалось триста метров. Сергетов глубоко вдохнул и побежал по открытому месту.
Командир приближающейся машины заметил его, но не успел взяться за ручки танкового пулемета. А стоит ли останавливаться ради одного человека без автомата, перебегающего дорогу? Он сообщил о замеченном по радио и продолжил движение.
Сергетов не останавливался, пока не оказался в глубине леса, в сотне метров от дороги. Такое небольшое расстояние, но ему казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Майор сел, прижавшись спиной к стволу дерева, и наблюдал за тем, как мимо проносятся американские бронированные машины. Прошло несколько минут, прежде чем он смог встать на ноги, затем майор побежал вверх по крутому склону и скоро снова смотрел вниз на Лайне.
Его потрясло появление американских танков. Но то, что он увидел сейчас, было еще более страшным. Танкоремонтная мастерская превратилась в пылающие развалины. Повсюду горели грузовики. Зато теперь ему нужно было сбегать вниз по склону холма. Сергетов спустился к берегу реки по восточному склону. Быстро сняв ремень с пистолетом, майор прыгнул в реку.
***
— Что там такое? Смотри, я вижу русского, плывущего через реку! — Стрелок повернул в сторону пловца дуло крупнокалиберного пулемета. Командир танка остановил его. — Сбереги патроны для МиГов! — приказал он.***
Сергетов поднялся на восточный берег и оглянулся назад. Американские танки зарывались в землю, занимая оборонительные позиции. Он подбежал к укрытию и снова оглянулся, чтобы сосчитать общее количество танков. Ближайший контрольно-пропускной пункт находился в Сакке. Майор бежал до него не останавливаясь.***
После первого часа все успокоилось. Лейтенант Макколл вышел из танка, чтобы осмотреть позиции своего взвода. Один из немногих грузовиков, следовавших вместе с батальоном, останавливался у каждого танка, и солдаты передавали экипажу по пятнадцать снарядов. Недостаточно, чтобы пополнить затраченный боезапас, но все равно неплохо. Скоро начнутся воздушные налеты. Экипажи продолжали рубить деревья и кусты, стараясь получше замаскировать свои танки. Боевые машины пехоты, входящие в состав батальона, размещали «стрингеры», а над головой барражировали истребители ВВС. Из разведывательных сводок было известно, что на западный берег переправились восемь русских дивизий. Макколл со своими танками перерезал их пути снабжения. В результате место, на котором они находились, превратилось в очень дорогой участок недвижимого имущества.Авианосец ВМС США «Индепенденс»
Какие перемены по сравнению с прошлым разом, подумал Toyленд. Военно-воздушные силы послали из Сондрестрема самолет «сентри» Е-3 для защиты соединения, и в воздухе находились еще четыре «хокая» Е-2 из состава морской авиации. В Исландии даже успели разместить радиолокационную станцию, обслуживаемую армейскими специалистами. Два ракетоносных крейсера типа «иджис» сопровождали авианосцы, и третий находился с десантными кораблями.— Как вы думаете, сначала они нанесут удар по нам или по десантным кораблям? — спросил адмирал Джейкобсен.
— Равные шансы, адмирал, — ответил Тоуленд. — Все зависит от того, кто отдаст приказ. Их военно-морской флот захочет сначала уничтожить нас, а вот для армии важнее десантные корабли.
Джейкобсен скрестил руки на груди и посмотрел на карту.
— Мы находимся так близко, что они могут атаковать нас с любого направления.
Он не думал, что русские смогут послать больше пятидесяти «бэкфайеров», но имелось еще много устаревших «бэджеров», и американский флот был всего в полутора тысячах миль от авиабаз советских бомбардировщиков. Это означало, что русские самолеты смогут прилететь с полной бомбовой нагрузкой. Для защиты от бомбардировщиков в распоряжении соединения находилось шесть эскадрилий «томкэтов» и еще шесть эскадрилий «хорнетов» — в общей сложности почти сто сорок самолетов. В данный момент в небе барражировали двадцать четыре истребителя в сопровождении самолетов-заправщиков, а штурмовики не переставали наносить удары по русским береговым позициям. Линейные корабли закончили свой первый обстрел района Кефлавика и находились сейчас у Хвальсфьердура — Китового залива, — обеспечивая огневую поддержку частей морской пехоты на севере у Боргарнеса. При планировании операции принималась во внимание вероятность налета русских бомбардировщиков, вооруженных ракетами «воздух-земля». Американцы не сомневались в скором прибытии «вампиров».
***
С потерей северной Норвегии источник «Риэлтайм» утратил свое значение. Подводная лодка по-прежнему находилась на прежнем месте, занимаясь сбором электронной информации, а вот задача оповещения о вылетающих соединениях советских бомбардировщиков перешла теперь к британским и норвежским патрульным самолетам, вылетающим с авиабаз в Шотландии. Один из таких самолетов заметил три группы бомбардировщиков «бэджер», которые направлялись на юго-запад, и послал предупреждение. В этот момент русские бомбардировщики находились в семидесяти минутах летного времени от ударного соединения флота.***
Место Тоуленда в боевой рубке было под самой летной палубой, так что он слышал рев истребителей, срывающихся с катапульт. Он нервничал. Тоуленд понимал, что тактическая ситуация кардинально отличается от той, что существовала на второй день войны, но он не забывал и о том, что был одним из тех двоих, кому удалось спастись из помещения, похожего на это. В рубку поступал непрерывный поток информации. Наземный радиолокатор, самолет дальнего радиолокационного оповещения ВВС Е-3 и «хокаи» морской авиации — все они посылали в боевую рубку полученные ими сведения. В небе пульсировало столько электромагнитной энергии, что птицы могли сгорать прямо в полете. На экране было видно, что истребители направляются к выделенным для них боевым позициям. «Томкэты» долетели до северного побережья Исландии и начали описывать там ленивые круги, ожидая появления русских бомбардировщиков.— Предложения, Тоуленд, мне нужны ваши предложения! — негромко произнес адмирал.
— Если русские намереваются напасть на нас, они появятся с востока. В случае нападения на десантные корабли бомбардировщики устремятся прямо к ним. Раз уж они собираются атаковать Стиккисхоульмур, то нет смысла прибегать к обманным маневрам.
— Я тоже придерживаюсь такой точки зрения, — кивнул Джейкобсен.
Грохот над головой не смолкал — это совершали посадку штурмовики для пополнения боезапаса, израсходованного во время налетов на позиции советской воздушно-десантной дивизии, располагавшейся в Исландии. Помимо наносимого материального ущерба, эти постоянные жестокие налеты подрывали моральное состояние десантников. Были задействованы также «хэрриеры» и штурмовые вертолеты морской пехоты. С самого начала события развивались более благоприятно, чем предполагалось. Русские не сумели достаточно широко рассредоточить свои войска, и потому американская авиация наносила мощные бомбовые и ракетные удары по пунктам сосредоточения.
— «Старбейс», это «Хоук-блю-три». Отмечаю глушение на пеленге ноль-два-четыре…, сейчас глушение усиливается, — Эту информацию передавали прямо на авианосец, и электронный дисплей желтыми клиновидными знаками зарегистрировал появляющиеся помехи. Тут же эти сведения подтвердили и остальные «хокаи».
На лице офицера, руководившего воздушными операциями соединения, появилась легкая улыбка. Он поднес к губам микрофон. Его истребительные эскадрильи уже заняли выделенные им позиции, и потому он мог выбрать один из нескольких вариантов.
— План «Дельта», — произнес офицер.
На борту «хокая» под кодовым наименованием «хоук-грин-один» находился командир авиакрыла, базирующегося на авианосце «Индепенденс». Сам он был летчиком-истребителем и предпочел бы лично сидеть за штурвалом своего самолета во время этой операции, но сейчас важнее было руководить «томкэтами». Он выделил по два истребителя из каждой эскадрильи и послал их на поиски советских самолетов, ставящих электронные помехи. Переоборудованные «бэджеры» приближались широким фронтом, прикрывая бомбардировщики с ракетами «воздух-земля», и летели со скоростью пятьсот узлов. В данный момент они находились на расстоянии трехсот миль от линии самолетов дальнего радиолокационного обнаружения. «Томкэты» устремились навстречу русским «бэджерам» тоже со скоростью пятьсот узлов.
Каждый самолет электронного противодействия оставлял на экранах американских радиолокаторов знак в виде нечеткого клина, так что создавалось впечатление спиц на колесе телеги. «Томкэты» стремительно сближались с «бэджерами», а офицеры радиолокационного перехвата, сидящие на заднем сиденье истребителей, тем временем переключили режим наведения «фениксов» на поиск радиолокационных излучателей. Теперь их будут наводить на цель не радиолокаторы «томкэтов», а они просто помчатся к самолетам, от которых исходят импульсы.
Всего было определено местоположение двадцати самолетов электронного противодействия. Навстречу им летело восемнадцать истребителей, и на каждый «бэджер» было нацелено по меньшей мере две ракеты «феникс».
— «Дельта» — пуск!
Получив приказ, «томкэты» пустили ракеты «воздух-воздух» в сорока милях от цели. Сорвавшись с подвесок, «фениксы» помчались к «бэджерам». Время подлета к цели составляло всего пятьдесят шесть секунд. Шестнадцать «бэджеров» были сбиты точными попаданиями ракет. Оставшиеся четыре выключили аппаратуру электронного противодействия, заметив дымные следы ракет, и спикировали к морской поверхности, совершая маневр уклонения. Следом устремились «томкэты».
— Многочисленные радиолокационные контакты. Первая группа состоит из пятидесяти самолетов и приближается по пеленгу ноль-ноль-девять, расстояние три-шесть-ноль, скорость шестьсот узлов, высота тридцать тысяч. Вторая группа… — Оператор продолжал передавать сведения, на основании которых координаты самолетов противника тут же наносились на планшет.
— Главная группа состоит, по-видимому, из «бэджеров» и нацелена на десантные корабли. А вот это — «бэкфайеры». Они постараются запустить в нас свои ракеты с максимальной дистанции, чтобы как можно дальше оттянуть истребители от авианосцев, — заметил Тоуленд.
Джейкобсен что-то сказал своему начальнику оперативного отдела. «Хоук-грин-один» возьмет на себя защиту десантных кораблей, а истребители с «Нимица», направляемые «Хоук-блю-четыре», будут защищать авианосные группы. Истребители разделились в соответствии с планом и взялись за дело. Тоуленд заметил, что адмирал Джейкобсен оставил руководство боевыми действиями в руках офицеров, находившихся на борту самолетов управления. Командир противовоздушной обороны ударного соединения на крейсере «Йорктаун» принял на себя координацию действий ракетоносных кораблей, которые уже находились в состоянии полной боевой готовности, но еще не включали свои радиолокаторы.
— Единственное, что меня беспокоит, — это как бы они не попытались снова прибегнуть к тому трюку с беспилотными мишенями, — пробормотал Джейкобсен.
— Один раз это действительно получилось у них удачно, — согласился Тоуленд. — Однако тогда мы не сумели обнаружить русских на таком большом расстоянии.
«Томкэты» разделились на группы по четыре истребителя, причем каждая направлялась радиолокатором. Их летчики тоже были проинструктированы относительно опасности появления беспилотных мишеней, которые в свое время так ловко провели «Нимиц». Истребители не включали радиолокаторы, пока не оказались на расстоянии пятидесяти миль от цели, и затем с помощью радаров обнаруживали цели на экранах своих боевых телевизионных систем.
— «Хоук-блю-четыре», — вызвал пилот одного из них. — Вижу «бэкфайер». Атакую. Конец связи.
Русский план налета основывался на предположении, что американские истребители попытаются прорваться через завесу электронных помех в сторону севера и затем увидят, что их обвели вкруг пальца — «бэкфайеры» появятся на востоке. Однако самолеты электронного противодействия были уничтожены, «бэкфайеры» все еще не обнаружили на экранах своих радиолокаторов американский авианосный флот и не могли осуществить запуск противокорабельных ракет, основываясь исключительно на данных спутниковых фотографий, сделанных несколько часов назад. Не могли они и повернуть обратно. Сверхзвуковые русские бомбардировщики перешли на форсаж и включили радиолокаторы, борясь с противником — временем, расстоянием и американскими перехватчиками.
И снова происходящее походило на видеоигру. Знаки, обозначающие русские бомбардировщики, изменились после того, как «бэкфайеры» включили бортовые системы защитного электронного противодействия. Такое глушение снижало эффективность ракет «феникс», однако русские понесли уже серьезные потери. «Бэкфайеры» находились на расстоянии трехсот миль. Их радиолокаторы надежно действовали лишь на вдвое меньшей дистанции, а американские истребители уже окружили бомбардировочное соединение. Возгласы «Атакую!» слышались по каналам радиосвязи. «Томкэты» набросились на русские бомбардировщики, и знаки, обозначающие «бэкфайеры», начали исчезать с радиолокационных экранов. Бомбардировщики мчались к цели со скоростью семнадцать миль в минуту, и их радиолокаторы лихорадочно искали американские авианосцы.
— Некоторые все-таки прорвутся, — заметил Тоуленд.
— Пожалуй, от шести до восьми, — согласился Джейкобсен.
— И у каждого по три ракеты.
К этому времени «томкэты» выпустили все ракеты «воздух-воздух» и ушли в сторону, освобождая поле боя для «хорнетов» с их «спэрроу» и «сайдуайндерами». Истребителям было нелегко преследовать русские бомбардировщики. Сверхзвуковая скорость «бэкфайеров» давала им возможность совершать непредсказуемые повороты, а у истребителей, как всегда, не хватало горючего. Тем не менее американские ракеты одна за другой поражали цели, и никакие повороты и глушение не позволяли полностью уклониться от них. Наконец, один бомбардировщик установил радиолокационный контакт с надводными кораблями и по радио передал координаты остальным «бэкфайерам». Семь уцелевших бомбардировщиков пустили ракеты и тут же повернули на север, уходя от преследования со скоростью, вдвое превышающей звуковую. Американские ракеты сбили три из них, прежде чем «бэкфайеры» успели закончить разворот.
Снова пробили воздушную тревогу, предупреждая о приближении «вампиров», и снова Тоуленд невольно съежился под летной палубой. На планшете появились траектории двадцати приближающихся противокорабельных ракет. Корабли соединения включили системы электронного противодействия, реактивные установки «корабль-воздух» поворачивались, следя за ракетами. Впереди находились ракетоносные крейсеры ПВО типа «иджис». Уже через несколько секунд навстречу ракетам противника с направляющих зенитных установок крейсеров сорвались ракеты. За ними последовали зенитные ракеты и с других кораблей эскадры, образуя оборонительный «зонтик», управляемый компьютерами ракетоносных крейсеров. Навстречу двадцати противокорабельным ракетам мчались девяносто зенитных. Только три русские ракеты сумели прорваться через зонтик противоракетной обороны, и лишь одна была нацелена на авианосец. Три зенитных автоматических орудия последней линии защиты на авианосце «Америка» замкнулись на приближающейся противокорабельной ракете и уничтожили ее в тысяче футов от корабля. Две другие ракеты нацелились на крейсер «Уэйнрайт» и взорвали его на расстоянии в четыре мили от авианосца «Индепенденс».
— Проклятье. — Адмирал Джейкобсен сжал зубы. — Я считал, что мы сумеем полностью отразить этот налет. Давайте принимать самолеты. У некоторых из них уже не осталось горючего.
Теперь внимание сосредоточилось на «бэджерах». Северная группа «томкэтов» уже приближалась к устаревшим русским бомбардировщикам. Экипажи «бэджеров» надеялись следовать за самолетами электронного противодействия, полностью изменив прежнюю тактику, Не все успели заметить, что стена электронных помех исчезла, но выбора не осталось ни у кого. Они обнаружили приближающиеся истребители еще в пяти минутах от точек пуска ракет. «Бэджеры» сохранили прежний курс и увеличили скорость, чтобы до предела сократить период уязвимости. Экипажи с беспокойством оглядывались по сторонам, каждую секунду ожидая появления ракет противника.
Летчики «томкэтов» с удивлением обнаружили, что приближавшиеся бомбардировщики не меняют курс. Это увеличивало вероятность появления беспилотных мишеней. Они сблизились с бомбардировщиками для их визуального опознания, опасаясь ловушки.
— Пуск! «Бэджер» в направлении на двенадцать часов, на одинаковой высоте. — Первый «томкэт» удостоверился, что перед ним действительно русский бомбардировщик, и выпустил пару ракет с расстояния сорок миль.
В отличие от «бэкфайеров», «бэджеры» точно знали координаты целей, что позволило им пустить противокорабельные ракеты AS-4 с максимального расстояния. Один за другим бомбардировщики, построенные два десятка лет назад, пускали ракеты и тут же отворачивали настолько круто, насколько позволяла смелость пилотов. Их маневры уклонения позволили половине «бэджеров» спастись, поскольку истребители морской авиации не имели возможности преследовать их. На самолетах дальнего радиолокационного обнаружения вели подсчет сбитых самолетов противника, несмотря на то что вражеские ракеты продолжали лететь к Стиккисхоульмуру. Советская морская авиация понесла ужасающие потери.
Десантный корабль ВМС США «Нассау»
Эдварде все еще отходил от наркоза, когда услышал колокола громкого боя. Он всего лишь смутно понимал, где находится. Ему казалось, что он помнит полет на вертолете, но дальше все было покрыто мглой, и вот теперь он приходит в себя на койке госпиталя, с трубками, ведущими к различным частям его тела. Он понимал, что звук колоколов громкого боя означает тревогу, и испытывал ощущение, что должен чувствовать страх. Но его эмоции не могли пробиться через туман обволакивающей его наркотической дремоты. Эдвардсу удалось приподнять голову. На стуле рядом с кроватью сидела Вигдис и держала его правую руку. Он сжал ее руку, не отдавая себе отчета в том, что она спит. Через мгновение он тоже заснул.Пятью палубами выше на крыле мостика стоял капитан «Нассау». Вообще-то по боевому расписанию ему полагалось находиться в рубке, но корабль стоял на якоре, и он решил, что следить за происходящим можно с таким же успехом и с мостика. С северо-востока к десантному соединению мчалось больше сотни противокорабельных ракет. Как только час назад было получено предупреждение о налете, команды всех катеров, приписанных к большому десантному кораблю, начали устанавливать и зажигать дымовые горшки на скалах так называемой якорной стоянки. Капитан понимал, что это лучший метод защиты, хотя и не слишком в него верил. Зенитные установки последней линии обороны, находящиеся на углах летной палубы, действовали в автоматическом режиме. Названные за свой внешний вид R2D2, эти огневые системы ближней защиты «Вулкан-Фаланкс», состоящие из крупнокалиберных шестиствольных пулеметов системы «Гатлинг» и стреляющие пулями из истощенного урана, были направлены на приближающиеся ракеты и имели угол возвышения в двадцать градусов. Это было все, что мог предпринять капитан. Специалисты ПВО пришли к заключению, что даже попытки выпускать навстречу ракетам снаряды с алюминиевой фольгой принесут больше вреда, чем пользы. Капитан пожал плечами. Как бы то ни было, через пять минут все станет ясно.