Страница:
— Расстояние до американского фрегата? — спросил пилот по системе внутренней связи.
— Сто тридцать километров, — ответил штурман. Сохранять радиомолчание, напомнил себе пилот. Таков приказ…
— Наплевать на приказы! — произнес он вслух, протянул руку и включил радио. — «Чайка-2» вызывает «Чайку-1», прием. — Никакого ответа. Пилот дважды повторил вызов.
— Включить радиолокатор! — скомандовал он.
Каждый корабль охранения мгновенно обнаружил характерное излучение радиолокатора «биг балдж». Ближайший к «беару» фрегат, вооруженный ракетами «корабль-воздух» — «гроувз» — тут же включил свой радиолокатор и выпустил ракету в приближающийся русский самолет, но к нему уже мчался истребитель «томкэт», который был совсем рядом с «беаром»; на фрегате выключили радар наведения на цель, ракета потеряла ее и автоматически самоликвидировалась.
— Большое количество кораблей к северо-западу от нас, — передал оператор радиолокатора штурману, который тут же рассчитал координаты для передачи Ту-22М. В следующее мгновение Ту-95 выключил свой радиолокатор и резко ушел вниз. Тем временем радист передавал полученные данные. И тут включились все радиолокаторы.
Старший помощник, находившийся на мостике, нервничал. Помимо того, что приближались бомбардировщики противника, ему приходилось вести корабль в пятидесяти футах от английского фрегата «Бэттлэкс». Корабли находились так близко друг к другу, что на экране радиолокатора казались одной целью. В пяти милях от них О'Мэлли и вертолет, поднявшийся с палубы «Бэттлэкса», тоже летели рядом со скоростью двадцать узлов. Ответчики каждого были включены на полную мощность. При обычных условиях вертолеты представляли собой слишком малую цель, чтобы их заметили радиолокаторы бомбардировщиков, но теперь они казались чем-то напоминающим корабль и потому достойным ракетного удара.
Первой была сбита «Чайка-2». Пилоту удалось передать сообщение о конвое и получить подтверждение, прежде чем пара ракет «спэрроу» взорвалась рядом с ним. Самолет загорелся. Пилот приказал экипажу покинуть горящий самолет и удерживал его на прежнем курсе, давая своим людям возможность спастись. Спустя минуту и он сам сумел выбраться из кресла и выброситься через люк в днище самолета. Ту-95 взорвался через пять секунд, после того как раскрылся парашют. Пилот наблюдал за тем, как пылающие обломки падают в море, и думал, спасут ли его или он тоже утонет.
Высоко над его головой эскадрилья «томкэтов» устремилась навстречу Ту-22М. Сейчас шла отчаянная борьба за то, кто успеет первым пустить ракеты. Советские бомбардировщики включили форсаж и начали круто набирать высоту. Тем временем их радиолокаторы, направленные вниз, выбирали цели для противокорабельных ракет. Пилотам бомбардировщиков было приказано искать и топить корабли охранения, и они обнаружили цели в тридцати милях от самого конвоя — две светящиеся точки. На точку побольше нацелили шесть ракет, а на ту, что поменьше, расположенную в пяти милях, было пущено четыре.
— Каково мнение командующего военно-морскими силами в Восточной Атлантике?
— Он, наверно, сейчас тоже знакомится с этой информацией. Вы готовы? — спросил Тоуленд летчика-истребителя.
— Конечно готов, черт возьми!
Застучал телетайп, что находился в углу помещения. Из него поползла бумажная лента со словами: ПРИСТУПИТЬ К ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ ОПЕРАЦИИ ДУЛИТТЛ.
Моррис поднял трубку телефона.
— Мостик, это рубка. Начинаем маневр расхождения.
— Мостик понял, слушаюсь. Приступаем к расхождению, — произнес Эрнст. — Аварийная остановка! Самый полный назад!
Рулевой потянул на себя сектора газа двигателей, затем дал реверс винтам, переведя корабль с хода вперед на полный назад. «Рубен Джеймс» настолько резко замедлил ход, что членам команды пришлось хвататься за все, что было под рукой, чтобы удержаться на ногах. Тем временем «Бэттлэкс» увеличил скорость до двадцати пяти узлов. Как только корабли разошлись на безопасное расстояние, английский фрегат резко положил руль влево, тогда как «Рубен Джеймс» снова набрал полную скорость и отвернул вправо.
Любой советский оператор, пожелавший остаться у экрана радиолокатора, был бы потрясен тем, насколько ловким оказался обман. Шесть мчащихся ракет были направлены на одну цель, а теперь их стало
две и они быстро расходились в стороны. Ракеты тоже разделились, устремившись по три на новые цели.
Моррис не отрывал взгляда от экрана. Расстояние между его кораблем и английским фрегатом стремительно увеличивалось.
— Ракеты следуют за нами! — послышался возглас оператора электронных систем. — На нас нацелены самонаводящиеся боеголовки!
— Право на борт! Выпустить ракеты с фольгой! Все, кто были в боевой рубке, вздрогнули, когда четыре ракеты взорвались прямо над кораблем, образовав облако алюминиевой фольги и создав новую цель для ракет радиолокационного наведения, в то время как сам фрегат стремительно повернул, сильно накренившись на левый борт. Носовая реактивная установка «корабль-воздух» тоже автоматически повернулась, нацеленная на первую приближающуюся русскую ракету. Корабль выровнялся и помчался на север, отставая от «Бэттлэкса» на три мили.
— Пуск, — произнес офицер систем вооружения. На пульте управления огнем вспыхнула лампочка, указывающая на то, что расчет огневой задачи завершен.
Первая из выкрашенных в белый цвет ракет «корабль-воздух» сорвалась с направляющих и взлетела в небо. Она едва успела покинуть пусковую установку, как новая ракета заняла ее место, выскользнув из кольцевого магазина. Пусковая установка снова развернулась и поднялась через семь секунд после пуска первой ракеты в небо умчалась еще одна, затем цикл дважды повторился.
— Они продолжают преследовать нас!
— Попадание! — послышался возглас. Первая русская ракета исчезла с экрана радиолокатора, перехваченная в шестнадцати милях от корабля, но две остальные продолжали полет. Первая зенитная ракета, посланная им навстречу, пролетела мимо и взорвалась далеко позади, затем промахнулась и вторая. С пусковой установки сорвались очередные ракеты. Расстояние сократилось до шести миль, пяти, четырех, трех…
— Попадание! Осталась одна ракета — уходит в сторону, преследует облако фольги! Уже за кормой!
Ракета упала в воду в двух тысячах ярдов от фрегата. Даже на таком расстоянии гул разрыва производил впечатление. За этим последовала полная тишина в боевой рубке. Операторы продолжали смотреть на свои приборы, пытаясь обнаружить новые ракеты, и потребовалось несколько секунд, прежде чем они поняли, что эта была последней. Один за другим моряки осматривались по сторонам и начинали дышать спокойнее.
— Отсутствие гуманности в современной войне, — заметил Каллауэй. — вполне компенсируется ее интенсивностью. Моррис откинулся на спинку своего кресла.
— Пожалуй. Как там дела у «Бэттлэкса»?
— Он все еще на экране радиолокатора, сэр, — ответил офицер-оперативник. Моррис поднял трубку радиотелефона.
— «Браво», это «Ромео». Как меня слышите? Прием.
— С трудом верится, но мы вроде уцелели. — Перрин смотрел на экран оперативной обстановки и изумленно качал головой.
— Есть повреждения?
— Никаких. «Резак» совершает посадку. У него тоже все в порядке. Поразительно, — повторил капитан первого ранга Перрин. — Вы больше не видите летящих на нас ракет? Мы не видим.
— Нет. «Томкэты» прогнали «бэкфайеров» так далеко, что русские вышли за предел дальности радиолокаторов. Пора занимать прежние позиции.
— Понял вас, «Ромео».
Моррис положил трубку и обвел взглядом боевую рубку.
— Молодцы, парни.
Моряки в помещении боевого поста переглянулись, и на лицах начали появляться улыбки. Однако они быстро исчезли. Офицер оперативной службы посмотрел на Морриса:
— Хочу проинформировать вас, капитан, что Иван выпустил в нас четверть своих ракет. Насколько мне стало известно, «томкэты» сбили примерно шесть, а почти все остальные прикончил «Банкер-Хилл»…, но повреждены один фрегат и три транспорта. Истребители возвращаются. — Его голос оставался бесстрастным. — По их сообщениям, они не сумели сбить ни одного «бэкфайера».
— Проклятье! — выругался Моррис. Ловушка не сработала — и он не мог понять почему.
Капитан не имел представления, что в Сторноуэе это считали крупным успехом.
— О'кей, их курс в тот момент был ноль-два-девять, скорость шестьсот десять узлов.
— Это означает, что над северным побережьем Исландии они пролетят через два часа семнадцать минут. Сколько времени они пролетели в форсажном режиме? — спросил капитан третьего ранга Уинтерс.
— Судя по сообщениям с «Америки», примерно пять минут. — Тоуленд нахмурился. Такая разведывательная информация была явно недостаточной.
— В любом случае запас горючего у них заметно уменьшился… О'кей. Три самолета в восьмидесяти милях один от другого. — Он посмотрел на последнюю фотографию метеорологической обстановки, переданную со спутника. — Хорошая видимость. Да, мы сумеем обнаружить «бэкфайеры». Кто бы ни заметил их, продолжит лететь следом, а остальные самолеты возвращаются обратно.
— Желаю удачи, капитан.
«Томкэты» разделились, как только заметили горные вершины Исландии. Соблюдалось полное радиомолчание; пилоты обменялись жестами, прежде чем занять позиции, выделенные им для патрулирования. Они знали, что засечь их радиолокаторами невозможно. Капитан Уинтерс посмотрел на часы: до прибытия «бэкфайеров» оставалось минут тридцать.
— Красивый, если смотреть сверху, но я не уверен, что здесь особенно приятно жить. Интересно, так ли хороши местные женщины, как о них рассказывают? Как-нибудь надо организовать неожиданные неисправности, чтобы совершить здесь посадку и лично убедиться.
— Женить тебя надо, Володя.
— Сколько будет пролито слез! — засмеялся второй пилот. — Разве я могу лишить своей любви женщин мира? Командир бомбардировщика включил передатчик:
— Кефлавик, это «Морской орел-26», проверка связи.
— «Морской орел», на экранах никаких контактов за исключением вашей группы. Число соответствует расчетному. Ответчики «свой-чужой» функционируют нормально.
— Понял вас. Конец связи. — Пилот выключил радио. — Итак, Володя, наши друзья по-прежнему на месте. Действительно, настоящий медвежий угол.
— Если там есть женщины и ты умеешь с ними культурно обращаться, даже в таком медвежьем углу не будешь чувствовать себя одиноко.
В системе внутренней связи послышался треск.
— Кто-нибудь заткнет пасть этому похотливому козлу? — рявкнул штурман.
— Тебе так уж не терпится стать политработником? — осведомился второй пилот. — До дома еще далеко?
— Два часа двадцать пять минут.
Бомбардировщик продолжал лететь над пустынной центральной частью острова на северо-восток со скоростью шестьсот узлов.
Он развернул истребитель, и носовая телекамера сошла с цели, но офицер, сидевший на заднем сиденье, направил на «бэкфайер» свой бинокль и скоро заметил еще два бомбардировщика, летящих разомкнутым строем. Как и предполагалось, их курс лежал на северо-восток, и они летели с крейсерской скоростью на высоте тридцать тысяч футов. Уинтерс оглянулся по сторонам, стараясь найти облако побольше, чтобы спрятаться в нем, и тут же обнаружил его. Видимость сразу упала до нескольких ярдов. Где-то рядом может находиться русский бомбардировщик, подумал Уинтерс, он, может быть, тоже любит летать в облаках. Вот тогда придет конец всей тщательно задуманной операции.
На мгновенье он вышел из облака, заложил крутой вираж и нырнул обратно. Его мозг рассчитывал время и расстояние. Должно быть, «бэкфайеры» уже пролетели. Капитан потянул на себя штурвал, и его истребитель поднялся над облаком.
— Вижу их! — раздался голос офицера с заднего сиденья. — Над нами! Смотри на три часа, там еще несколько.
Пилот снова нырнул в облако, теперь на десять минут. Наконец послышалось:
— К югу от нас никого. Теперь уж все, наверно, пролетели. Как ты думаешь?
— Пожалуй. Принимаемся за поиски.
На мгновение его охватил страх — Уинтерс решил, что дал им улететь слишком далеко, потому что телевизионная камера истребителя, пройдясь по всему горизонту, ничего не обнаружила. Терпение, напомнил он себе и увеличил скорость до шестисот девяноста узлов. Через пять минут на экране появилась точка, затем три. Капитан решил, что летит примерно в сорока милях позади «бэкфайеров», а поскольку солнце было у него за спиной, заметить его невозможно. Офицер, что сидел сзади, проверил датчик предупреждения об опасности и окинул взглядом воздушное пространство, чтобы убедиться в отсутствии самолетов. Он делал это три раза в минуту. В конце концов, если американский истребитель может следовать за бомбардировщиками, почему бы русскому истребителю не последовать за американцами?
Пилот наблюдал за тем, как проскакивали цифры на пульте инерциальной навигационной системы, следил за расходом горючего и смотрел вперед, чтобы заметить возможные изменения в строю русских бомбардировщиков. Все это было одновременно волнующим и скучным. Он понимал значение того, чем занимался, но само осуществление слежки за «бэкфайерами» было ничуть не более интересным, чем пилотирование рейсового Боинга-747, летящего из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Они летели уже больше часа, и позади осталось семьсот миль от Исландии до побережья Норвергии.
— Вот сейчас наступит самое интересное, — донесся голос с заднего сиденья. — Впереди поисковый радиолокатор, осматривающий воздушное пространство. Похоже, он находится на острове Анде. Расстояние все еще больше сотни миль, но через две-три минуты нас, по-видимому, засекут.
— Действительно приятно. Если есть поисковый радар, там наверняка находятся и истребители. Ты рассчитал их координаты?
— Да.
— Начинай передачу. — Уинтерс развернул самолет и направил его обратно в сторону моря.
Патрулирующий в двух сотнях миль от них английский «нимрод» принял сообщение и ретранслировал его на спутник связи.
Наконец в углу радиорубки застучал телетайп. Адмирал уже успел возненавидеть этот визгливый звук. Из щели побежала бумажная лента: НАБЛЮДАТЕЛИ СООБЩАЮТ ВИДЕЛИ ЗАЙЦЕВ ТОЧКЕ ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ ДВАДЦАТЬ СЕВЕРНОЙ зпт ПЯТНАДЦАТЬ СОРОК ПЯТЬ ВОСТОЧНОЙ 15 тчк 43 ГРИНВИЧУ ткч КУРС НОЛЬ ДВА ОДИН СКОРОСТЬ ПЯТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ВЫСОТА ТРИДЦАТЬ.
Битти оторвал ленту с отпечатанным текстом и передал ее своему офицеру ВВС.
— Это значит, что они совершат посадку через тридцать семь минут. Если предположить, что это последняя группа и что разрыв во времени между первыми бомбардировщиками и последними составляет пятнадцать минут, первые начнут приземляться через двадцать две минуты, — произнес тот, прочитав текст радиограммы.
— Значит, начинаем через пятнадцать минут?
— Так точно, адмирал.
— Передавайте приказ!
Спустя тридцать секунд по дюжине различных спутниковых каналов началась передача одной и той же фразы.
Таким образом, надеялся Макафферти, освободилось поле действий для «Чикаго» и двух других подводных лодок.
Пока субмарины приближались к побережью, операторы вели расчеты, снова и снова проверяя пеленги и координаты. Им следовало находиться точно в нужном месте перед запуском своих ракет.
— Сколько осталось до пуска? — спросил старший помощник.
— Нам сообщат, — ответил Макафферти. Тут послышался стук телетайпа, передающего приказ из Нортвуда, и они узнали точный момент пуска ракет. Момент пуска — 16.02 по Гринвичу.
— Поднять перископ. — Макафферти повернул объектив перископа, осматривая горизонт. На поверхности под проливным дождем бушевали четырехфутовые волны.
— Похоже, на горизонте все чисто, — заметил старпом, глядя на экран.
Капитан поднял вверх ручки перископа, который тут же скользнул вниз.
— Оператор слежения за электронными сигналами?
— Масса радиолокационных импульсов, капитан, — ответил старшина. — Я насчитал десять действующих радаров.
Макафферти взглянул на пульт управления пуском ракет «томагавк», расположенный в правой части боевой рубки. Торпедные аппараты субмарины были заряжены двумя торпедами Mk-48 и двумя ракетами «гарпун». Стрелки часов передвинулись к 16.02.
— Приступить к запуску.
Тут же переключили тумблеры и вспыхнули красные огни на пульте систем вооружения; капитан и офицер-ракетчик вставили свои ключи в гнезда на панели и повернули их; старшина у пульта систем вооружения повернул тумблер взвода налево, и процесс приведения ракет в боевое состояние был завершен. Впереди, в носовой части лодки, включились системы наведения двенадцати крылатых ракет «томагавк». В их компьютеры ввели данные об исходной точке полета. Компьютеры уже знали, где он завершится.
— Пуск! — скомандовал Макафферти.
Первая крылатая ракета «томагавк» появилась над поверхностью Баренцева моря в 16.01.58, на расстоянии две тысячи ярдов от русского фрегата. Впередсмотрящему понадобилась пара секунд, чтобы понять, что происходит. Когда он увидел, как цилиндрический корпус ракеты поднялся на столбе пламени от твердотопливного ускорителя и, описав дугу, устремился на юго-запад, он похолодел от ужаса.
— Капитан! Запуск ракеты по правому борту!
Капитан выбежал на крыло мостика и к своему изумлению увидел, как из воды взлетела вторая ракета. В следующее мгновение он ворвался в рулевую рубку.
— Боевая тревога! Радист, немедленно связаться со штабом флота и сообщить, что происходит запуск вражеских ракет в квадрате 451/679! Полный вперед! Право руля!
Дизели фрегата взревели.
— Поднять перископ! — Макафферти повернул перископ и включил максимальное увеличение. В поле зрения виднелся русский фрегат, совершающий крутой поворот. — Приготовиться! Надводная цель на пеленге ноль-девять-семь, расстояние, — капитан покрутил ручку дальномера, — тысяча шестьсот…, нет, черт побери, он поворачивает от нас. Будем считать пеленг ноль-девять-ноль, скорость двадцать узлов. — Слишком близко для поражения ракетой, придется атаковать торпедами. — Опустить перископ!
— Сто тридцать километров, — ответил штурман. Сохранять радиомолчание, напомнил себе пилот. Таков приказ…
— Наплевать на приказы! — произнес он вслух, протянул руку и включил радио. — «Чайка-2» вызывает «Чайку-1», прием. — Никакого ответа. Пилот дважды повторил вызов.
***
Вызов услышало множество приемников, и меньше чем за минуту были определены координаты «беара», находящегося сейчас в сорока милях к юго-востоку от конвоя. Один из «томкэтов» развернулся и спикировал на него.***
Командир группы не отвечает… Он должен ответить, сказал себе пилот. Должен. ТУ-22М следуют за ними на расстоянии меньше двухсот километров. Куда мы их ведем?— Включить радиолокатор! — скомандовал он.
Каждый корабль охранения мгновенно обнаружил характерное излучение радиолокатора «биг балдж». Ближайший к «беару» фрегат, вооруженный ракетами «корабль-воздух» — «гроувз» — тут же включил свой радиолокатор и выпустил ракету в приближающийся русский самолет, но к нему уже мчался истребитель «томкэт», который был совсем рядом с «беаром»; на фрегате выключили радар наведения на цель, ракета потеряла ее и автоматически самоликвидировалась.
***
На борт Ту-95 тут же поступили сигналы об опасности — сначала предупреждение о приближающейся ракете «корабль-воздух», затем операторы засекли радиолокатор наведения истребителя — и тут же у них на экране появились суда конвоя.— Большое количество кораблей к северо-западу от нас, — передал оператор радиолокатора штурману, который тут же рассчитал координаты для передачи Ту-22М. В следующее мгновение Ту-95 выключил свой радиолокатор и резко ушел вниз. Тем временем радист передавал полученные данные. И тут включились все радиолокаторы.
Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»
— Вот и «бэкфайеры», — произнес офицер оперативной службы, глядя на светящиеся точки, появившиеся на экране. — Пеленг ноль-четыре-один, расстояние сто восемьдесят миль.Старший помощник, находившийся на мостике, нервничал. Помимо того, что приближались бомбардировщики противника, ему приходилось вести корабль в пятидесяти футах от английского фрегата «Бэттлэкс». Корабли находились так близко друг к другу, что на экране радиолокатора казались одной целью. В пяти милях от них О'Мэлли и вертолет, поднявшийся с палубы «Бэттлэкса», тоже летели рядом со скоростью двадцать узлов. Ответчики каждого были включены на полную мощность. При обычных условиях вертолеты представляли собой слишком малую цель, чтобы их заметили радиолокаторы бомбардировщиков, но теперь они казались чем-то напоминающим корабль и потому достойным ракетного удара.
Северная Атлантика
Воздушный бой теперь своей элегантностью напоминал драку в баре. «Томкэты», входящие в состав воздушного охранения и барражировавшие над конвоем, устремились к трем советским «Ту», причем на первый уже была нацелена ракета. Два остальных еще не успели обнаружить конвой и никогда его не обнаружат, потому что развернулись и летели на восток, пытаясь спастись. Но попытка их была обречена на неудачу. Турбовинтовые бомбардировщики не могут ускользнуть от сверхзвуковых истребителей.Первой была сбита «Чайка-2». Пилоту удалось передать сообщение о конвое и получить подтверждение, прежде чем пара ракет «спэрроу» взорвалась рядом с ним. Самолет загорелся. Пилот приказал экипажу покинуть горящий самолет и удерживал его на прежнем курсе, давая своим людям возможность спастись. Спустя минуту и он сам сумел выбраться из кресла и выброситься через люк в днище самолета. Ту-95 взорвался через пять секунд, после того как раскрылся парашют. Пилот наблюдал за тем, как пылающие обломки падают в море, и думал, спасут ли его или он тоже утонет.
Высоко над его головой эскадрилья «томкэтов» устремилась навстречу Ту-22М. Сейчас шла отчаянная борьба за то, кто успеет первым пустить ракеты. Советские бомбардировщики включили форсаж и начали круто набирать высоту. Тем временем их радиолокаторы, направленные вниз, выбирали цели для противокорабельных ракет. Пилотам бомбардировщиков было приказано искать и топить корабли охранения, и они обнаружили цели в тридцати милях от самого конвоя — две светящиеся точки. На точку побольше нацелили шесть ракет, а на ту, что поменьше, расположенную в пяти милях, было пущено четыре.
Сторноуэй, Шотландия
— В настоящее время происходит нападение нескольких авиаполков бомбардировщиков «бэкфайер» в районе с координатами сорок пять градусов северной широты и сорок девять южной долготы. — Тоуленд держал в руке телекс с пометкой «молния».— Каково мнение командующего военно-морскими силами в Восточной Атлантике?
— Он, наверно, сейчас тоже знакомится с этой информацией. Вы готовы? — спросил Тоуленд летчика-истребителя.
— Конечно готов, черт возьми!
Застучал телетайп, что находился в углу помещения. Из него поползла бумажная лента со словами: ПРИСТУПИТЬ К ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ ОПЕРАЦИИ ДУЛИТТЛ.
Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»
— «Вампиры», «вампиры»! Вижу направленные на нас ракеты! Снова принимаемся за дело, подумал Моррис. Дисплей оперативной обстановки был здесь более совершенным, чем на «Фаррисе», — около каждой приближающейся ракеты виднелись цифры, обозначающие скорость и направление. Ракеты летели на небольшой высоте.Моррис поднял трубку телефона.
— Мостик, это рубка. Начинаем маневр расхождения.
— Мостик понял, слушаюсь. Приступаем к расхождению, — произнес Эрнст. — Аварийная остановка! Самый полный назад!
Рулевой потянул на себя сектора газа двигателей, затем дал реверс винтам, переведя корабль с хода вперед на полный назад. «Рубен Джеймс» настолько резко замедлил ход, что членам команды пришлось хвататься за все, что было под рукой, чтобы удержаться на ногах. Тем временем «Бэттлэкс» увеличил скорость до двадцати пяти узлов. Как только корабли разошлись на безопасное расстояние, английский фрегат резко положил руль влево, тогда как «Рубен Джеймс» снова набрал полную скорость и отвернул вправо.
Любой советский оператор, пожелавший остаться у экрана радиолокатора, был бы потрясен тем, насколько ловким оказался обман. Шесть мчащихся ракет были направлены на одну цель, а теперь их стало
две и они быстро расходились в стороны. Ракеты тоже разделились, устремившись по три на новые цели.
Моррис не отрывал взгляда от экрана. Расстояние между его кораблем и английским фрегатом стремительно увеличивалось.
— Ракеты следуют за нами! — послышался возглас оператора электронных систем. — На нас нацелены самонаводящиеся боеголовки!
— Право на борт! Выпустить ракеты с фольгой! Все, кто были в боевой рубке, вздрогнули, когда четыре ракеты взорвались прямо над кораблем, образовав облако алюминиевой фольги и создав новую цель для ракет радиолокационного наведения, в то время как сам фрегат стремительно повернул, сильно накренившись на левый борт. Носовая реактивная установка «корабль-воздух» тоже автоматически повернулась, нацеленная на первую приближающуюся русскую ракету. Корабль выровнялся и помчался на север, отставая от «Бэттлэкса» на три мили.
— Пуск, — произнес офицер систем вооружения. На пульте управления огнем вспыхнула лампочка, указывающая на то, что расчет огневой задачи завершен.
Первая из выкрашенных в белый цвет ракет «корабль-воздух» сорвалась с направляющих и взлетела в небо. Она едва успела покинуть пусковую установку, как новая ракета заняла ее место, выскользнув из кольцевого магазина. Пусковая установка снова развернулась и поднялась через семь секунд после пуска первой ракеты в небо умчалась еще одна, затем цикл дважды повторился.
***
— Вон они! — воскликнул О'Мэлли, заметив первый дымный след, и тут же нажал пальцем на кнопку ответчика, выключая его. — «Резак», вырубай свой излучатель и вали налево! — Оба вертолета на полной скорости рванулись в противоположные стороны. У четырех ракет внезапно пропала цель. Они продолжали лететь на запад в поисках новой цели, но ничего не обнаружили.***
— Еще ракеты с фольгой, — приказал Моррис, следя за тем, как сближаются курсы зенитных ракет фрегата с ракетами противника. Боевая рубка снова вздрогнула, когда новое облако алюминиевой фольги появилось над фрегатом после взрыва очередных ракет и ветер понес его навстречу приближающимся русским ракетам.— Они продолжают преследовать нас!
— Попадание! — послышался возглас. Первая русская ракета исчезла с экрана радиолокатора, перехваченная в шестнадцати милях от корабля, но две остальные продолжали полет. Первая зенитная ракета, посланная им навстречу, пролетела мимо и взорвалась далеко позади, затем промахнулась и вторая. С пусковой установки сорвались очередные ракеты. Расстояние сократилось до шести миль, пяти, четырех, трех…
— Попадание! Осталась одна ракета — уходит в сторону, преследует облако фольги! Уже за кормой!
Ракета упала в воду в двух тысячах ярдов от фрегата. Даже на таком расстоянии гул разрыва производил впечатление. За этим последовала полная тишина в боевой рубке. Операторы продолжали смотреть на свои приборы, пытаясь обнаружить новые ракеты, и потребовалось несколько секунд, прежде чем они поняли, что эта была последней. Один за другим моряки осматривались по сторонам и начинали дышать спокойнее.
— Отсутствие гуманности в современной войне, — заметил Каллауэй. — вполне компенсируется ее интенсивностью. Моррис откинулся на спинку своего кресла.
— Пожалуй. Как там дела у «Бэттлэкса»?
— Он все еще на экране радиолокатора, сэр, — ответил офицер-оперативник. Моррис поднял трубку радиотелефона.
— «Браво», это «Ромео». Как меня слышите? Прием.
— С трудом верится, но мы вроде уцелели. — Перрин смотрел на экран оперативной обстановки и изумленно качал головой.
— Есть повреждения?
— Никаких. «Резак» совершает посадку. У него тоже все в порядке. Поразительно, — повторил капитан первого ранга Перрин. — Вы больше не видите летящих на нас ракет? Мы не видим.
— Нет. «Томкэты» прогнали «бэкфайеров» так далеко, что русские вышли за предел дальности радиолокаторов. Пора занимать прежние позиции.
— Понял вас, «Ромео».
Моррис положил трубку и обвел взглядом боевую рубку.
— Молодцы, парни.
Моряки в помещении боевого поста переглянулись, и на лицах начали появляться улыбки. Однако они быстро исчезли. Офицер оперативной службы посмотрел на Морриса:
— Хочу проинформировать вас, капитан, что Иван выпустил в нас четверть своих ракет. Насколько мне стало известно, «томкэты» сбили примерно шесть, а почти все остальные прикончил «Банкер-Хилл»…, но повреждены один фрегат и три транспорта. Истребители возвращаются. — Его голос оставался бесстрастным. — По их сообщениям, они не сумели сбить ни одного «бэкфайера».
— Проклятье! — выругался Моррис. Ловушка не сработала — и он не мог понять почему.
Капитан не имел представления, что в Сторноуэе это считали крупным успехом.
Сторноуэй, Шотландия
Ключом к успеху этой операции, как и всех военных операций, являлась надежная связь, а времени для создания каналов связи, удовлетворяющих Тоуленда, было недостаточно. Самолеты дальнего радиолокационного обнаружения с авианосца «Америка» вели наблюдение за «бэкфайерами» до тех пор, пока русские бомбардировщики не исчезли с экранов их радиолокаторов. Информация передавалась с самолетов на авианосец и оттуда через спутник в Норфолк и далее снова через спутник в Нортвуд. К Тоуленду информация поступала по наземной линии связи из штаб-квартиры Королевского военно-морского флота. Самая важная операция НАТО в этой войне в большей степени зависела от транзисторов и телефонных проводов, чем от применения готовых к пуску ракет.— О'кей, их курс в тот момент был ноль-два-девять, скорость шестьсот десять узлов.
— Это означает, что над северным побережьем Исландии они пролетят через два часа семнадцать минут. Сколько времени они пролетели в форсажном режиме? — спросил капитан третьего ранга Уинтерс.
— Судя по сообщениям с «Америки», примерно пять минут. — Тоуленд нахмурился. Такая разведывательная информация была явно недостаточной.
— В любом случае запас горючего у них заметно уменьшился… О'кей. Три самолета в восьмидесяти милях один от другого. — Он посмотрел на последнюю фотографию метеорологической обстановки, переданную со спутника. — Хорошая видимость. Да, мы сумеем обнаружить «бэкфайеры». Кто бы ни заметил их, продолжит лететь следом, а остальные самолеты возвращаются обратно.
— Желаю удачи, капитан.
Северная Атлантика
Три «томкэта» медленно набирали высоту по курсу, ведущему на северо-запад от Сторноуэя, и, достигнув тридцати пяти тысяч футов, встретились со своими самолетами-заправщиками. В нескольких сотнях миль от них экипажи «бэкфайеров» занимались тем же. Появление большого количества американских истребителей над конвоем оказалось неожиданным и потрясло экипажи «бэкфайеров», однако время и расстояние были на стороне бомбардировщиков, и на этот раз им удалось скрыться, не понеся потерь. Члены экипажей переговаривались между собой, их эмоции находили выход после завершения еще одной опасной операции. Они обсуждали содержание донесений, которые представят после возвращения в Кировск, исходя из элементарных математических расчетов. Считалось, что одна ракета из трех должна поразить цель, даже если принять во внимание заградительный зенитный огонь. Сегодня зенитный огонь не был столь уж интенсивным, хотя ни один из бомбардировщиков не задержался после пуска ракет, чтобы убедиться в этом. Было принято решение сообщить о том, что потоплено шестнадцать кораблей противника, в том числе оба фрегата внешнего гидролокационного дозора, причинявших такие неприятности советским подводным лодкам. После этого экипажи самолетов расслабились и, наливая чай из термосов, принялись обдумывать детали следующего налета на огромный конвой.«Томкэты» разделились, как только заметили горные вершины Исландии. Соблюдалось полное радиомолчание; пилоты обменялись жестами, прежде чем занять позиции, выделенные им для патрулирования. Они знали, что засечь их радиолокаторами невозможно. Капитан Уинтерс посмотрел на часы: до прибытия «бэкфайеров» оставалось минут тридцать.
***
— Какой красивый остров, — заметил пилот Ту-22М, обращаясь к соседу.— Красивый, если смотреть сверху, но я не уверен, что здесь особенно приятно жить. Интересно, так ли хороши местные женщины, как о них рассказывают? Как-нибудь надо организовать неожиданные неисправности, чтобы совершить здесь посадку и лично убедиться.
— Женить тебя надо, Володя.
— Сколько будет пролито слез! — засмеялся второй пилот. — Разве я могу лишить своей любви женщин мира? Командир бомбардировщика включил передатчик:
— Кефлавик, это «Морской орел-26», проверка связи.
— «Морской орел», на экранах никаких контактов за исключением вашей группы. Число соответствует расчетному. Ответчики «свой-чужой» функционируют нормально.
— Понял вас. Конец связи. — Пилот выключил радио. — Итак, Володя, наши друзья по-прежнему на месте. Действительно, настоящий медвежий угол.
— Если там есть женщины и ты умеешь с ними культурно обращаться, даже в таком медвежьем углу не будешь чувствовать себя одиноко.
В системе внутренней связи послышался треск.
— Кто-нибудь заткнет пасть этому похотливому козлу? — рявкнул штурман.
— Тебе так уж не терпится стать политработником? — осведомился второй пилот. — До дома еще далеко?
— Два часа двадцать пять минут.
Бомбардировщик продолжал лететь над пустынной центральной частью острова на северо-восток со скоростью шестьсот узлов.
***
— Вот они! — негромко пробормотал летчик «томкэта». — В направлении на час и ниже нас. — На экране вырисовывались характерные очертания русского бомбардировщика. Можно говорить о русских что угодно, но все-таки они строят красивые самолеты, подумал Уинтерс.Он развернул истребитель, и носовая телекамера сошла с цели, но офицер, сидевший на заднем сиденье, направил на «бэкфайер» свой бинокль и скоро заметил еще два бомбардировщика, летящих разомкнутым строем. Как и предполагалось, их курс лежал на северо-восток, и они летели с крейсерской скоростью на высоте тридцать тысяч футов. Уинтерс оглянулся по сторонам, стараясь найти облако побольше, чтобы спрятаться в нем, и тут же обнаружил его. Видимость сразу упала до нескольких ярдов. Где-то рядом может находиться русский бомбардировщик, подумал Уинтерс, он, может быть, тоже любит летать в облаках. Вот тогда придет конец всей тщательно задуманной операции.
На мгновенье он вышел из облака, заложил крутой вираж и нырнул обратно. Его мозг рассчитывал время и расстояние. Должно быть, «бэкфайеры» уже пролетели. Капитан потянул на себя штурвал, и его истребитель поднялся над облаком.
— Вижу их! — раздался голос офицера с заднего сиденья. — Над нами! Смотри на три часа, там еще несколько.
Пилот снова нырнул в облако, теперь на десять минут. Наконец послышалось:
— К югу от нас никого. Теперь уж все, наверно, пролетели. Как ты думаешь?
— Пожалуй. Принимаемся за поиски.
На мгновение его охватил страх — Уинтерс решил, что дал им улететь слишком далеко, потому что телевизионная камера истребителя, пройдясь по всему горизонту, ничего не обнаружила. Терпение, напомнил он себе и увеличил скорость до шестисот девяноста узлов. Через пять минут на экране появилась точка, затем три. Капитан решил, что летит примерно в сорока милях позади «бэкфайеров», а поскольку солнце было у него за спиной, заметить его невозможно. Офицер, что сидел сзади, проверил датчик предупреждения об опасности и окинул взглядом воздушное пространство, чтобы убедиться в отсутствии самолетов. Он делал это три раза в минуту. В конце концов, если американский истребитель может следовать за бомбардировщиками, почему бы русскому истребителю не последовать за американцами?
Пилот наблюдал за тем, как проскакивали цифры на пульте инерциальной навигационной системы, следил за расходом горючего и смотрел вперед, чтобы заметить возможные изменения в строю русских бомбардировщиков. Все это было одновременно волнующим и скучным. Он понимал значение того, чем занимался, но само осуществление слежки за «бэкфайерами» было ничуть не более интересным, чем пилотирование рейсового Боинга-747, летящего из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Они летели уже больше часа, и позади осталось семьсот миль от Исландии до побережья Норвергии.
— Вот сейчас наступит самое интересное, — донесся голос с заднего сиденья. — Впереди поисковый радиолокатор, осматривающий воздушное пространство. Похоже, он находится на острове Анде. Расстояние все еще больше сотни миль, но через две-три минуты нас, по-видимому, засекут.
— Действительно приятно. Если есть поисковый радар, там наверняка находятся и истребители. Ты рассчитал их координаты?
— Да.
— Начинай передачу. — Уинтерс развернул самолет и направил его обратно в сторону моря.
Патрулирующий в двух сотнях миль от них английский «нимрод» принял сообщение и ретранслировал его на спутник связи.
Нортвуд, Англия
Адмирал Битти старался сохранять спокойствие, хотя это было трудно для человека, чьи нервы испытывали такую нагрузку с самого начала войны, переживая один кризис за другим. Операция «Дулиттл» была его детищем. На протяжении двух последних часов он ждал сообщения от «томкэта». Два истребителя вернулись на базу, не сумев обнаружить русские бомбардировщики. Один не вернулся. Что это могло означать: он продолжает следовать за «бэкфайерами», как планировалось, или просто рухнул в море?Наконец в углу радиорубки застучал телетайп. Адмирал уже успел возненавидеть этот визгливый звук. Из щели побежала бумажная лента: НАБЛЮДАТЕЛИ СООБЩАЮТ ВИДЕЛИ ЗАЙЦЕВ ТОЧКЕ ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ ДВАДЦАТЬ СЕВЕРНОЙ зпт ПЯТНАДЦАТЬ СОРОК ПЯТЬ ВОСТОЧНОЙ 15 тчк 43 ГРИНВИЧУ ткч КУРС НОЛЬ ДВА ОДИН СКОРОСТЬ ПЯТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ВЫСОТА ТРИДЦАТЬ.
Битти оторвал ленту с отпечатанным текстом и передал ее своему офицеру ВВС.
— Это значит, что они совершат посадку через тридцать семь минут. Если предположить, что это последняя группа и что разрыв во времени между первыми бомбардировщиками и последними составляет пятнадцать минут, первые начнут приземляться через двадцать две минуты, — произнес тот, прочитав текст радиограммы.
— Значит, начинаем через пятнадцать минут?
— Так точно, адмирал.
— Передавайте приказ!
Спустя тридцать секунд по дюжине различных спутниковых каналов началась передача одной и той же фразы.
Подводный ракетоносец ВМС США «Чикаго»
Три американские субмарины лежали на дне Баренцева моря у берега Кольского полуострова — так близко, что глубина была всего сто семьдесят четыре фута, — в течение столь длительного времени, что оно казалось бесконечным. Наконец поступил приказ двигаться к югу. Макафферти облегченно улыбнулся. Три английские подводные лодки, включая «Торбей», уже выполнили свою задачу. Они подкрались к русскому фрегату и четырем патрульным кораблям, находившимся у русско-норвежского побережья, и атаковали их торпедами, создав таким образом впечатление у русских, что принимается решительная попытка преодолеть их противолодочный барьер. На запад тут же были отправлены дополнительные корабли.Таким образом, надеялся Макафферти, освободилось поле действий для «Чикаго» и двух других подводных лодок.
Пока субмарины приближались к побережью, операторы вели расчеты, снова и снова проверяя пеленги и координаты. Им следовало находиться точно в нужном месте перед запуском своих ракет.
— Сколько осталось до пуска? — спросил старший помощник.
— Нам сообщат, — ответил Макафферти. Тут послышался стук телетайпа, передающего приказ из Нортвуда, и они узнали точный момент пуска ракет. Момент пуска — 16.02 по Гринвичу.
— Поднять перископ. — Макафферти повернул объектив перископа, осматривая горизонт. На поверхности под проливным дождем бушевали четырехфутовые волны.
— Похоже, на горизонте все чисто, — заметил старпом, глядя на экран.
Капитан поднял вверх ручки перископа, который тут же скользнул вниз.
— Оператор слежения за электронными сигналами?
— Масса радиолокационных импульсов, капитан, — ответил старшина. — Я насчитал десять действующих радаров.
Макафферти взглянул на пульт управления пуском ракет «томагавк», расположенный в правой части боевой рубки. Торпедные аппараты субмарины были заряжены двумя торпедами Mk-48 и двумя ракетами «гарпун». Стрелки часов передвинулись к 16.02.
— Приступить к запуску.
Тут же переключили тумблеры и вспыхнули красные огни на пульте систем вооружения; капитан и офицер-ракетчик вставили свои ключи в гнезда на панели и повернули их; старшина у пульта систем вооружения повернул тумблер взвода налево, и процесс приведения ракет в боевое состояние был завершен. Впереди, в носовой части лодки, включились системы наведения двенадцати крылатых ракет «томагавк». В их компьютеры ввели данные об исходной точке полета. Компьютеры уже знали, где он завершится.
— Пуск! — скомандовал Макафферти.
***
«Аметист» не входил в состав советского военно-морского флота. Этот патрульный фрегат типа «гриша» в первую очередь занимался обеспечением безопасности и был укомплектован экипажем КГБ. Его командир провел последние двенадцать часов, то ускоряя ход, то останавливаясь, погружая гидролокатор, напоминающий те, что применялись на вертолетах, и прослушивая морские глубины скорее в американском, чем в русском стиле. При заглушенных дизельных установках фрегат не издавал никакого шума, а короткий корпус трудно было увидеть с расстояния, превышающего милю. На фрегате не сумели заметить приближения американских ракетоносцев.Первая крылатая ракета «томагавк» появилась над поверхностью Баренцева моря в 16.01.58, на расстоянии две тысячи ярдов от русского фрегата. Впередсмотрящему понадобилась пара секунд, чтобы понять, что происходит. Когда он увидел, как цилиндрический корпус ракеты поднялся на столбе пламени от твердотопливного ускорителя и, описав дугу, устремился на юго-запад, он похолодел от ужаса.
— Капитан! Запуск ракеты по правому борту!
Капитан выбежал на крыло мостика и к своему изумлению увидел, как из воды взлетела вторая ракета. В следующее мгновение он ворвался в рулевую рубку.
— Боевая тревога! Радист, немедленно связаться со штабом флота и сообщить, что происходит запуск вражеских ракет в квадрате 451/679! Полный вперед! Право руля!
Дизели фрегата взревели.
***
— Что это такое, черт побери? — недоуменно спросил старший акустик. Подводная лодка каждые четыре секунды содрогалась от пуска очередной ракеты, но… — Рубка, докладывает гидропост, слышим контакт по пеленгу ноль-девять-восемь, Дизельные двигатели — надводный корабль, судя по шуму дизелей это «гриша», и он совсем близко, сэр!— Поднять перископ! — Макафферти повернул перископ и включил максимальное увеличение. В поле зрения виднелся русский фрегат, совершающий крутой поворот. — Приготовиться! Надводная цель на пеленге ноль-девять-семь, расстояние, — капитан покрутил ручку дальномера, — тысяча шестьсот…, нет, черт побери, он поворачивает от нас. Будем считать пеленг ноль-девять-ноль, скорость двадцать узлов. — Слишком близко для поражения ракетой, придется атаковать торпедами. — Опустить перископ!