Клэнси Том. Слово президента

   — Но почему опять мои дети, Джефф? Ведь это я — я в Белом доме. Если кто-то ненавидит меня, пусть изливает свою злобу на мне, а не на детях! Почему люди преследуют детей, скажите мне это...
   — Это омерзительно, господин президент, омерзительно в глазах Бога и людей, — отозвался Раман, и в Овальный кабинет вошли еще три агента. Зачем он сказал это? — спохватился Раман. Кто его тянул за язык?

* * *

   Они говорили на непонятном ему языке. О'Дей оставался на полу, он сидел рядом с дочкой, держа ее на коленях и стараясь выглядеть таким же безвредным, как и она. Боже милостивый, он столько лет готовился к подобному, но никогда не задумывался над тем, что может оказаться на месте преступления в момент, когда оно совершается. Будь он снаружи, О'Дей знал бы, как поступить. Он точно знал, что сейчас происходит. Если в живых остался хотя бы один из агентов Секретной службы — да, наверняка кто-то уцелел, он слышал три или четыре очереди из автомата М-16, ему был хорошо знаком характерный звук выстрелов этого оружия. В помещение больше не вошел ни один преступник. Его мозг автоматически принял во внимание все эти обстоятельства. О'кей, снаружи сотрудники правоохранительных органов. Первое, что они сделают, — это окружат детский сад, чтобы никто не мог выйти отсюда или войти. Далее они вызовут помощь — кого? У Секретной службы есть, наверно, своя группа быстрого реагирования, вооруженная специальными средствами, но где-то рядом будет находиться команда спасения заложников ФБР, готовая прийти на помощь. У нее есть свои вертолеты, с помощью которых они немедленно окажутся здесь в случае необходимости. И тут он услышал стрекот вертолета над головой.

* * *

   — Это «Полиция-три», мы совершаем облет района, — произнес голос по радио. — Кто у вас главный?
   — Специальный агент Прайс, Секретная служба Соединенных Штатов. Сколько времени вы можете оставаться с нами, «Полиция»? — спросила она по радиоканалу полиции штата.
   — У нас запас горючего на девяносто минут, затем на смену прилетит другой вертолет. Сейчас мы смотрим вниз, агент Прайс, — сообщил пилот. — Вижу человека к западу от здания, по-видимому женщина, стоит за деревом, наблюдает за обстановкой. Это одна из ваших?
   — Майклз, это Прайс, — сказала Андреа по своему радиоканалу. — Помаши рукой вертолету.
   — Она только что помахала нам, — тут же доложил пилот.
   — О'кей, это одна из наших, прикрывает тыл.
   — Понятно. Не видим никакого движения возле здания, нет никого в пределах сотни ярдов. Будем продолжать облет и вести наблюдение, пока вы не дадите нам других указаний.
   — Спасибо. Конец связи.

* * *

   Вертолет морской пехоты VH-60 совершил посадку в центре школьного стадиона. Салли и маленького Джека буквально забросили на борт, и полковник Гудмэн тут же взлетел, направляясь на восток в сторону моря, которое, как ему только что сообщили из береговой охраны, было свободно от неопознанных судов. Он дал полный газ, и его «Черный ястреб» стремительно набрал высоту. Оказавшись над морской поверхностью, полковник взял курс на север. Слева он видел характерные очертания французского вертолета — они состояли на службе полиции, — который барражировал в нескольких милях от Аннаполиса. Не требовалось особого прозрения, чтобы понять, что там сейчас происходит, и он мысленно выразил желание доставить туда пару отделений морских пехотинцев. Однажды полковник слышал, что преступники, мучившие детей, сталкиваются в тюрьме с особыми испытаниями, но никакие трудности тюремной жизни даже и близко не сравнятся с тем, как поступят с ними морские пехотинцы, если только им предоставят такую возможность. На этом его размышления закончились. Гудмэн даже не оглянулся назад, чтобы убедиться, как чувствуют себя двое детей, находящихся в салоне.
   Сейчас ему было не до этого. Полковник управлял вертолетом. В этом заключалась его работа, и он надеялся, что остальные справятся со своими обязанностями не менее успешно.

* * *

   Террористы смотрели теперь в окно, причем делали это осторожно. Пока раненый стоял, опершись плечом о стену — отлично, похоже, пуля раздробила ему коленную чашечку, подумал О'Дей, — второй террорист выглядывал из-за края рамы. Нетрудно было догадаться, что он там видел. Рев сирен сообщил о прибытии полицейских машин. Наверно, они уже устанавливали оцепление по периметру. Миссис Даггетт и три ее помощницы оттеснили детей в угол. Тем временем террористы о чем-то переговаривались. Пока приняты все возможные меры. Дела этих ублюдков совсем плохи. Один из них начал осматривать комнату, обводя ее глазами и дулом автомата...
   .., и тут он вынул фотографию из нагрудного кармана рубашки, посмотрел на своего приятеля и сказал что-то на незнакомом языке. Затем опустил шторы. Проклятье. Это помешает снайперам с оптическими прицелами на винтовках видеть, что происходит внутри. Значит, террористы сумели сообразить, что теперь в них будут стрелять безо всякого предупреждения. Всего несколько детей были достаточно высокими, чтобы их головы доставали до подоконника и они могли посмотреть наружу...
   Террорист с фотографией в руке подошел к детям и указал пальцем.
   — Вот эта.
   Как ни странно, они только сейчас заметили О'Дея. Раненный в ногу поднял автомат и прицелился ему в грудь. Инспектор поднял руки.
   — Пострадало достаточно много людей, приятель, — сказал он. Ему не понадобилось больших усилий, чтобы произнести это дрожащим голосом. Кроме того, он понял, что допустил ошибку, держа Меган на коленях. Чтобы убить его, этот говнюк может выстрелить прямо в нее, и пуля пробьет сначала маленькое тельце девочки. При этой мысли он вздрогнул. Медленно, осторожно, он поднял дочь с коленей и посадил рядом, слева от себя.
   — Нет! — послышался голос Марлен Даггетт.
   — Приведите ее ко мне! — скомандовал второй террорист. Не сопротивляйся, делай, как он говорит, подумал О'Дей. Сопротивляться нужно, когда есть какая-то надежда. Сейчас сопротивление ничего не изменит. Однако женщина не могла прочесть его мысли.
   — Приведи ее сюда! — повторил мужчина.
   — Нет!
   Террорист застрелил миссис Даггетт с расстояния в три фута.

* * *

   — Что это? — резко бросила Прайс. Машины скорой помощи подъезжали по Ритчи-хайуэй, рев их сирен отличался от монотонных сирен полицейских автомобилей. Слева от нее национальные гвардейцы пытались очистить шоссе, жестами отгоняя посторонние машины, то и дело касаясь руками кобуры на боку. Им хотелось принять более непосредственное участие, помочь спасению детей. Их мрачные лица производили должное впечатление на озадаченных водителей.
   Полицейские, находившиеся рядом с «Гигантскими шагами», услышали выстрел и новые вопли насмерть перепуганных детей. Они не знали, что происходит внутри, и могли только гадать.

* * *

   Когда садишься на пол, кожаная куртка ползет кверху. Если бы за спиной стоял кто-нибудь, он сразу заметил бы кобуру на его пояснице, подумал О'Дей. Ему еще не доводилось видеть своими глазами, как убивают человека. Он расследовал убийства, но видеть, как совсем рядом убивают женщину.., которая ухаживала за маленькими детьми. Ужас, отразившийся на его лице, ничем не отличался от страха любого человека, увидевшего, как перед ним погасла жизнь.., невинная жизнь, тут же подумал он. Значит, у него нет теперь выбора.
   Когда инспектор снова посмотрел на миссис Даггетт, он пожалел, что не может сказать ей, что ее убийцы не выйдут из здания живыми.
   Просто чудо, что пока не пострадал ни один ребенок. Пули проносились над их головами, и он понял, что, если бы мисс Энн не сбила его с ног, сейчас он лежал бы мертвым рядом со своей дочерью. В стене виднелись пробоины от пуль, пролетевших у него над головой всего несколько секунд назад. О'Дей посмотрел вниз и увидел, что у него дрожат руки. Руки знали, что им предстоит, знали свою задачу и не могли понять, почему их хозяин не дал еще команду, не позволил им приступить к делу, которое они исполнили бы быстро и точно. Но рукам нужно потерпеть. Сначала должен поработать ум.
   Преступник поднял Кэтлин Райан за руку, и от внезапной боли девочка заплакала. О'Дей подумал о своем первом инструкторе, вместе с которым он расследовал первый киднэппинг. Дом Ди Наполи, этот огромный крутой макаронник, он плакал, когда вернул похищенного ребенка родителям. «Запомни, это все наши дети», — сказал он тогда.
   Террористы вполне могли выбрать Меган, она так походила на Кэтлин, и, казалось, мужчина прочитал его мысли, потому что он снова посмотрел на фотографию и перевел взгляд на О'Дея.
   — Кто ты? — громко произнес он. Его голос заглушил стоны раненного террориста.
   — Что ты имеешь в виду? — нервно спросил инспектор. Вот так, играй роль испуганного, ничего не понимающего человека.
   — Чей это ребенок? — Жест в сторону Меган.
   — Это моя дочь, понимаешь? Не знаю, кто родители этой, — солгал инспектор ФБР.
   — Она ведь дочь президента, верно?
   — Откуда я знаю, черт побери? Обычно за Меган заезжает моя жена, а не я. Делай что хочешь, только убирайся отсюда к чертовой матери, ладно?
   — Эй вы, внутри, — прозвучал женский голос, усиленный громкоговорителем. — Это Секретная служба Соединенных Штатов. Выходите с поднятыми руками. Если выйдите, вам сохранят жизнь. Вы не сможете скрыться. Выходите, чтобы мы видели вас, и останетесь в живых.
   — Это хороший совет, парень, — сказал Пэт террористу. — Ты ведь понимаешь, что отсюда никто не сможет скрыться.
   — Знаешь, кто эта девчонка? Дочь вашего президента! Они не осмелятся стрелять в меня! — заявил мужчина. Он отлично говорит по-английски, подумал О'Дей.
   — А как с остальными детьми? Если тебе нужна только она, почему не выпустить остальных, а?
   О'Дей понимал, что мужчина отчасти прав. Агенты Секретной службы не решатся стрелять в него, опасаясь убить кого-то другого, находящегося в помещении детского сада. Действительно, здесь были дети — и раненный террорист с автоматом, направленным в грудь Пэта. Кроме того, террористы были хорошо подготовлены и не подходили друг к другу меньше чем на пять футов. Чтобы застрелить обоих придется сделать два отдельных движения.
   Но больше всего инспектора пугала та небрежность, то равнодушие, с которым мужчина застрелил миссис Даггетт. Ему было ясно, что их не интересуют последствия. Предсказать поведение таких преступников невозможно. С ними можно говорить, пытаться успокоить их, но в итоге существует лишь один выход.
   — Если мы отдадим детей, они дадут нам машину?
   — Эй, парни, я ведь тоже в этом заинтересован, понимаете? Думаю, они согласятся. Мне хочется одного — вернуться сегодня домой со своей девочкой, ясно?
   — Да. Думай о благополучии своей крошки. Сиди и не двигайся.
   — Никаких проблем. — О'Дей расслабил руки и сложил их на груди, как раз в том месте, где находится молния. Стоит расстегнуть ее, и кожаная куртка свободно обвиснет вокруг тела, скрывая пистолет.
   — Внимание, — снова послышался женский голос снаружи. — Мы хотим поговорить с вами.

* * *

   Кэти Райан поднялась на борт вертолета, к своим детям. Лица агентов по-прежнему были мрачными. Салли и Джек после первоначального шока теперь рыдали, прижимаясь к матери в поисках утешения. «Черный ястреб» снова взмыл в небо, за ним следовал вертолет прикрытия. Теперь они направлялись на юго-запад, в Вашингтон. Кэти заметила, что пилот выбрал другой маршрут и летит прямо на запад, огибая детский сад, где террористы удерживали Кэтлин. И тут «Хирург» потеряла сознание, упав на руки своих детей.

* * *

   — О'Дей находится внутри детского сада, — сказал Джефферс, обращаясь к Прайс.
   — Ты уверен, Норм?
   — Вон стоит его пикап. Я видел, как он вошел внутрь, как раз перед тем как началась стрельба.
   — Проклятье, — выругалась Андреа. — Это и был, наверно, тот выстрел, который мы слышали.
   — Да, — мрачно кивнул Джефферс.

* * *

   Президент находился в ситуационном центре — здесь лучше всего было следить за развитием событий. Может быть, он мог расположиться где-нибудь еще, но Райан не мог заставить себя сидеть в кабинете, и он еще не настолько освоился с обязанностями президента, чтобы...
   — Джек? — Это был Робби Джексон. Он приехал к своему президенту, но они были друзьями долгое время и обняли друг друга. — Такое уже было, дружище. В тот раз все обошлось, помнишь?
   — В нашем распоряжении регистрационные номера автомобилей, что стоят на площадке у детского сада. Три из них арендованы.
   Сейчас ведется проверка, — произнес Раман, прижимая к уху телефонную трубку. — Наверно, удастся узнать, кто арендовал их.
   Почему они настолько глупы? — спросил себя О'Дей. Нужно быть гребано глупым, чтобы надеяться, что им позволят скрыться отсюда.., у них нет ни малейшего шанса.., а если у них не осталось никакой надежды, значит, им нечего терять.., абсолютно нечего.., и они, судя по всему, привыкли убивать. Такое случилось однажды в Израиле, вспомнил Пэт. Он не помнил город, где это произошло, или дату, но пара террористов захватила группу школьников и потом расстреляла всех из автоматов, прежде чем коммандос успели...
   О'Дей преподавал тактику самых разных ситуаций — по крайней мере так он думал — и всего двадцать минут назад сказал бы.., но сейчас у него рядом собственный ребенок...
   «Это все наши дети», снова услышал он голос Дома.
   Нераненный убийца держал Кэтлин Райан за руку. Она перестала плакать и только хныкала, измученная рыданиями, почти повиснув на руке мужчины. Преступник стоял слева от раненного товарища. В правой руке он держал автомат АК-47. Если бы это был пистолет, он мог бы прижать дуло к голове девочки, но «Калашников» для этого слишком длинный. Медленно, очень медленно инспектор О'Дей повел руку вниз, расстегивая молнию.
   Террористы заговорили о чем-то. Раненый испытывал мучительную боль. Сначала поток адреналина заглушил ее, но теперь положение несколько успокоилось и вместе со спадом напряженности исчез механизм болевой защиты, предохраняющий тело в мгновения стресса. Он говорил, но Пэт не понимал его слов. Второй проворчал что-то в ответ, указывая на дверь. В его голосе звучали ярость и разочарование. Самое страшное наступит, когда террористы примут решение. Им может прийти в голову расстрелять всех детей. Полицейские, находящиеся снаружи, бросятся на штурм здания и, может быть, успеют спасти некоторых, но...
   О'Дей начал называть их про себя Раненым и Нераненым. Они выглядели возбужденными, но не знали, что предпринять, взволнованными, но нерешительными, им хотелось жить, но постепенно они начинали понимать, что это желание не осуществится...
   — Эй, послушайте, парни, — произнес Пэт, поднимая руки и шевеля ими, чтобы отвлечь внимание террористов от расстегну" той молнии. — Можно дать вам совет?
   — Какой? — рявкнул Нераненый. Раненый молча уставился на него.
   — Здесь так много детей, что вам трудно следить за всеми, верно? — спросил О'Дей, выразительно кивая, чтобы сделать свое предложение более убедительным. — Что, если я заберу свою девочку, возьму еще несколько детей и выйду отсюда, а? Это ведь облегчит ваше положение, правда?
   Преступники начали оживленно разговаривать. О'Дею показалось, что предложение понравилось Нераненому.
   — Внимание, это Секретная служба, — опять прогремел женский голос. Инспектор ФБР подумал, что говорит, наверно, Андреа Прайс. Нераненый смотрел в сторону двери, его тело наклонилось в сторону выхода, но, чтобы подойти к ней, ему нужно пройти перед Раненым.
   — Послушайте, парни, выпустите нескольких из нас, а? — произнес О'Дей умоляющим тоном. — Может быть, мне удастся убедить их предоставить вам автомобиль или еще что-нибудь.
   Нераненый повел дулом автомата в сторону инспектора.
   — Встать! — скомандовал он.
   — Хорошо, хорошо, только успокойся, — ответил О'Дей и медленно поднялся, держа руки в стороне от тела. Увидят ли они кобуру, если он повернется к ним спиной? Агенты Секретной службы заметили ее сразу, как только он вошел сюда в первый раз, и если это случится сейчас, то Меган.., но отступать было некуда.
   — Скажешь им, чтобы нам дали автомобиль или мы убьем эту девчонку и всех остальных!
   — Позвольте мне взять с собой дочь, ладно?
   — Нет! — крикнул Раненый.
   Нераненый произнес что-то на своем языке, глядя на Раненого. Его автомат все еще был направлен вниз, в пол, тогда как дуло автомата в руках Раненого смотрело прямо в грудь О'Дея.
   — Что вы потеряете от этого, парни?
   Казалось, Нераненый сказал то же самое своему раненному другу и тут же дернул за руку Кэтлин Райан. Она громко вскрикнула, и Нераненый пошел через комнату, толкая девочку перед собой. На мгновенье он закрыл своим телом поле зрения Раненого. Пэту понадобилось двадцать минут, чтобы дождаться этого. Теперь в его распоряжении была одна секунда, чтобы убедиться, что он не ошибся.
   Пэт действовал также автоматически, как Дон Расселл. Его правая рука метнулась назад, под куртку, и выхватила пистолет. В то же мгновение он упал на одно колено. Как только Нераненый прошел перед другом и цель оказалась открытой, «Смит-Вессон 1076» выпустил две точные пули с такой быстротой, что обе гильзы, выброшенные откатившимся затвором, оказались в воздухе одновременно. Раненый стал Мертвым. Глаза Нераненого широко открылись от удивления, и дети снова громко закричали.
   — Брось оружие! — загремел голос Пэта.
   Первой реакцией Нераненого было снова дернуть Кэтлин за руку, и он тут же начал поднимать свой автомат, держа его одной рукой словно пистолет. Но «Калашников» был для этого слишком тяжелым. О'Дею хотелось взять его живым, однако он решил не рисковать. Правый указательный палец дважды нажал на спусковой крючок. Тело террориста откинулось назад и сползло по стене, оставив на ней красный след.
   Инспектор Патрик О'Дей прыгнул вперед, пнул ногой сначала один автомат, потом другой, выбив их из рук мертвых владельцев. Затем внимательно осмотрел оба тела и, несмотря на многолетние постоянные тренировки, почувствовал изумление, что все прошло так гладко. Только теперь его сердце начало биться снова, или по крайней мере так ему показалось. Воздух ворвался в легкие, где до этого царил вакуум. На мгновение у него ослабли колени. Тут же О'Дей напряг мышцы и наклонился над тельцем Кэтлин Райан, которая была «Песочницей» для Секретной службы и просто вещью для тех, кого он только что убил.
   — С тобой все в порядке, бэби? — спросил он. Девочка молчала. Она схватила его за руку и зарыдала, но инспектор не увидел на ней следов крови. — Пошли, — ласково сказал он, обняв рукой девочку, которая теперь навсегда будет отчасти принадлежать ему. Затем он подхватил свою Меган и направился к двери.

* * *

   — В здании слышна стрельба! — донеслось из динамика на столе. Все находившиеся в ситуационном центре вздрогнули. Райан замер, словно превратившись в ледяную статую.
   — Похоже на пистолетные выстрелы. Разве у террористов были пистолеты? — послышался голос на том же канале.
   — Боже, смотрите!
   — Кто это?
   — Из здания выходят! — прозвучал голос. — Внимание, выходят!
   — Не стрелять! — скомандовала Прайс в громкоговоритель. Стволы были по-прежнему направлены на дверь, но пальцы ослабили нажим на спусковые крючки.
   — Господи! — прошептал Джефферс и, вскочив, подбежал к О'Дею, который замер в дверях.
   — Оба преступника убиты. Они застрелили миссис Даггетт, — проговорил Пэт. — Все в порядке. Норм. Все в порядке.
   — Давай я...
   — Нет! — пронзительно закричала Кэтлин Райан. Джефферсу пришлось отойти. Пэт посмотрел на залитые кровью тела агентов Секретной службы. Рядом с Доном Расселлом лежало по меньшей мере десять гильз и пустая пистолетная обойма. Чуть дальше — трупы четырех преступников. Инспектор подошел к ним и увидел, что двое убиты выстрелами в голову. Он остановился у своего пикапа. У него снова ослабли колени, и он опустил детей на землю, а сам сел на бампер. Рядом остановилась агент Секретной службы. Не глядя, Пэт достал из-за пояса «Смит-Вессон» и протянул ей.
   — Ты не ранен? — услышал он голос Андреа Прайс. Пэт покачал головой; ему понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с силами и заговорить.
   — Нет, но через несколько секунд меня может охватить дрожь. — Андреа посмотрела на двух маленьких девочек. Подошел полицейский и взял на руки Кэтлин Райан, но Меган отказалась покинуть отца. Лишь тогда О'Дей прижал к себе ее крохотное тельце и по лицам обоих — отца и дочери — потекли слезы.
   — "Песочница" в безопасности! — послышался голос Прайс. — «Песочница» не ранена и в безопасности!
   Андреа оглянулась вокруг. Группа поддержки Секретной службы еще не приехала, и большинство сотрудников правоохранительных органов были полицейскими мэрилендской полиции в накрахмаленных рубашках цвета хаки. Десять полицейских окружили «Песочницу», охраняя ее, подобно стае львов.
   Джефферс подошел к О'Дею и Прайс. Пэт никогда раньше не думал о том, как меняется время в такие моменты. Когда он снова поднял голову, детей уже выводили из детского сада. Приехавшие медики первым делом направились к ним. — Вот, возьми, — сказал чернокожий агент, протягивая О'Дею носовой платок.
   — Спасибо, Норм, — поблагодарил его Пэт. Он вытер глаза, высморкался и встал. — Извините меня, ребята, — сказал он, прося прощения за минутную слабость.
   — Все в порядке, Пэт, ты поступил...
   — Мне хотелось взять последнего живым, но я не мог.., не мог рисковать. — Он уже был способен стоять и держал Меган за руку. — Вот ведь чертовщина, — пробормотал О'Дей.
   — Думаю, тебя надо отправить отсюда, — заметила Андреа. — Ты можешь рассказать нам о происшедшем и в другом месте, лучше этого.
   — Мне хочется пить, — произнес инспектор. Он снова покачал головой. — Я не ожидал ничего подобного, Андреа. Вокруг столько детей. Такого не должно было произойти, верно? — О чем это я? — недоуменно подумал он.
   — Перестань, Пэт. Ты отлично справился с делом.
   — Одну минуту. — Инспектор ФБР потер лицо огромными ладонями, глубоко вздохнул и оглянулся вокруг. Боже, какой ужас. Трое мертвых прямо на игровой площадке. Это работа Джефферса, подумал он, Джефферс стрелял из М-16. Совсем неплохо. Но ему нужно сделать кое-что. Около каждого арендованного автомобиля лежало по трупу, все убиты выстрелами в голову. Еще один получил пулю в грудь и затем в голову. Кто убил четвертого, О'Дей не знал. Наверно, кто-то из женщин-агентов. Впрочем, это будет уточнено после баллистической экспертизы. О'Дей повернулся и пошел к двери детского сада, к телу специального агента Доналда Расселла. Остановившись здесь, инспектор оглянулся и посмотрел на стоянку автомобилей. Ему не раз доводилось смотреть на место преступления. Он догадался, как все началось. Никакого предупреждения, может быть, у Дона была секунда на то, чтобы приготовиться к обороне. И все-таки Дон не отступил, не скрылся внутри здания — он открыл огонь по шести вооруженным террористам и застрелил троих. Инспектор Патрик О'Дей встал на колени рядом с телом убитого друга, осторожно вынул его «Сиг Зауэр» из мертвых пальцев и передал пистолет Прайс. Затем он сжал холодеющую руку.
   — Мы еще встретимся, стрелок, — прошептал О'Дей и через несколько секунд отпустил ладонь Расселла. Пора было ехать.

Глава 43
Убежище

   Ближайшим местом, где можно было посадить вертолет морской пехоты, оказалась военно-морская академия. Самым трудным оказалось найти агентов Секретной службы для сопровождения «Песочницы». Андреа Прайс как начальник личной охраны президента и старший представитель Секретной службы на месте нападения террористов была вынуждена остаться у «Гигантских шагов», поэтому она остановила агентов Секретной службы, спешащих к Аннаполису и послала их в военно-морскую академию, где они приняли от полицейских Мэриленда охрану «Песочницы». Так уж случилось, что первая группа федеральных агентов, прибывших к детскому саду, состояла из сотрудников небольшого отделения ФБР в Аннаполисе, являющегося филиалом полевого подразделения, расположенного в Балтиморе. Они исполняли распоряжения Андреа Прайс, но в данный момент их обязанности были простыми, и к тому же в пути находились значительные подкрепления.
   О'Дей пересек улицу и вошел в дом, который служил временным командным пунктом Норма Джефферса. Хозяйка дома, хрупкая старушка, к этому времени уже оправилась от шока и приготовила кофе. На стол поставили магнитофон, и инспектор ФБР долго и обстоятельно излагал свою версию происшедшего. Несмотря на то что его рассказ был не слишком связным и достаточно беспорядочным, его не прерывали, зная, что именно так можно получить достоверную информацию. Позднее агенты Секретной службы обратятся к нему за более подробным и детальным разъяснением ряда вопросов, стараясь получить дополнительные факты. Со своего места за столом О'Дей смотрел в окно. Санитары, приехавшие на машинах «скорой помощи», стояли и ждали, когда им разрешат забрать мертвые тела, но сначала фотографы должны были снять сцену преступления, запечатлев ее со всех сторон.
   Никто не подозревал, что «Артист» все еще наблюдал за происходящим, стоя в толпе вместе с несколькими сотнями зевак — студентов и преподавателей расположенного рядом колледжа, а также жителей соседних домов, узнавших о происшествии и не совладавших с любопытством. Наконец, «Артист» пришел к выводу, что увидел все, что следует, пробрался через толпу к своему автомобилю и поехал на север по Ритчи-хайуэй.