Клименко Анна. Лабиринт Сумерек

   Ийлур шел между спящими домами к воротам, и, как ни странно, на душе было легко.
   «Все к лучшему, – он прищурился на аккуратные створки ворот, – вернусь в Альдохьен, наймусь охранять караваны и… очень скоро все забуду».
   Мирно спали синхи. Кое-где в овальных оконцах моргали огоньки. Громоздкие силуэты щеров клонили к земле угловатые морды…
    Забудешь ли?
    Сможешь ли выкинуть из памяти то, что дал ассасину убить беззащитную женщину?
   «Да какая она, к Шейнире, беззащитная?!!» – возразил сам себе Лан-Ар, но было поздно.
   Ноги сами понесли его обратно, к дому для гостей.
   «Успею. Должен успеть».
   Лан-Ар на ходу выхватил меч. Что бы ни происходило сейчас в домике для гостей, он сможет выволочь ассасина на улицу, подальше от Нитар-Лисс…
   Поворот. Ставший уже знакомым куст, где заливается трелями соловей. Равнодушная охряная стена и – Лан-Ара прошиб ледяной пот – ни огонька в овальном, забранном слюдой оконце.
   Сердце упало. Неужели все?!!
   Он на миг закрыл глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться, но вместо этого…
 
    Острова мыльной пены плавают в горячей воде, меняя очертания, сталкиваясь, сливаясь друг с дружкой и вновь распадаясь, образуя новые кусочки суши. Пахнет жасмином, словно целый куст его вырос рядом. Несколько белоснежных цветков звездами кружатся между клочьями пены и медленно, один за другим, оседают на дно. На лицо, на грудь, на бедра темной ийлуры, которая замерла под водой. Словно заснула. И не шевелится, и белая рука обращена ладонью вверх, словно изо всех сил тянулась к небу, но не выдержала и упала надломленным стеблем…
 
   – О Пресветлый, – судорожно выдохнул Лан-Ар, – упаси от власти Шейниры и избави от дурных мыслей.
   Неужели он опоздал?
   Вот и порог, и тонкая дощатая дверь. Чуть приоткрытая, словно кто-то уходил торопливо, опасаясь быть застигнутым врасплох.
   Лан-Ар свободной рукой рванул ворот куртки – ему вдруг стало нечем дышать, теплый воздух как будто загустел киселем и никак не желал вливаться в легкие. Скрипнув зубами, ийлур осторожно поддел дверь клинком, глянул внутрь. Ничего – только темнота и страшная тишина. Косой луч нарисовал размытое пятно света на пустой циновке.
   «А может быть, они просто ушли?» – Он покачал головой. Плохо, когда начинаешь обнадеживать сам себя – это всего лишь означает, что надежды больше нет…
   Лан-Ар снова представил себе бадью с пенными островами, жасмин и неподвижное тело Нитар-Лисс на дне.
   Или так даже лучше? То, что ее больше не будет?
   – Входи, – раздался насмешливый голос, – я так и думала, что ты вернешься.

* * *

   Нитар-Лисс стояла у входа на вторую половину дома и расчесывала гребнем волосы, волнами ниспадающие до пояса.
   – Где Шез-Нолд? – быстро спросил ийлур, переступая через порог. – Он… я хотел сказать, но…
   – Его прислал Элхадж за моей головой. Сама знаю.
   Лан-Ар сделал еще один осторожный шаг.
   – Где он?
   В темноте Нитар-Лисс казалась призраком с провалами вместо глаз, и у Лан-Ара – он сам не понял отчего – по спине побежали мурашки. Губы темной жрицы дрогнули и растянулись в холодной улыбке.
   – Его больше нет в Эртинойсе, – сказала она и отвернулась.
   – Что?!!
   Вмиг все стало на свои места. Похоже, Нитар-Лисс догадывалась о том, какая роль уготована ассасину из Храма, и приложила все усилия, чтобы отвлечь его, завлечь, очаровать… А затем быстро и ловко убила, вернее, принесла в жертву Темной Матери синхов. И то, что Нитар-Лисс приказала Лан-Ару убираться вон, могло означать только одно: она не хотела, чтобы раб из Храма Фэнтара стал свидетелем еще одного убийства.
   – Как… твоя спина? – почти беззвучно спросил Лан-Ар. Просто так – чтобы ушла, растворилась в звуках ночи повисшая между ними тишина.
   Он прислонился плечом к прохладной глинобитной стене; во рту плавала горечь.
   «Да что это с тобой? – издеваясь, спросил себя Лан-Ар. – Разве не ты кинулся спасать эту ийлуру? Разве не ты хотел, чтобы она осталась жить?»
   – Великолепно, – отозвалась из темноты жрица, – не болит.
   Шелестя по полу одеянием, она медленно пересекла разделявшее их пространство и остановилась на расстоянии вытянутой руки.
   – А ты, Лан-Ар, скажи, почему ты вернулся? Если бы ты ушел, я бы не стала тебя преследовать…
   Свет луны робко тронул ее плечо, скользнул по шелку вниз, на пол.
   – Потому что перерисовала карту, когда ты спал.
   Лан-Ар вспомнил золотые пылинки на дне котелка и невольно усмехнулся. Ну конечно! Золотые розы, всюду они, заполонили Эртинойс, как сорная трава…
   – И тебе не нужны сокровища, о которых я говорила, – с усмешкой продолжила ийлура, – и тебе больно оттого, что идешь к Сумеречному хребту с такой ийлурой, как я… Знаешь, как я поднялась на ноги? Шейнира обещала исцелить меня в обмен на приносимые жертвы. И те, кто умирает на алтаре, – все они отправляются к Шейнире только потому, что мне не хочется быть калекой… Так отчего же?
   Лан-Ар молчал. То, что он мог ответить, витало где-то рядом, в темном и душном воздухе – но никак не желало обретать внятную форму.
   Нитар-Лисс покачала головой.
   – Счастливы те, кто не задумывается, – медленно сказала она, – но ты, кажется, не выглядишь счастливым.
   И вдруг, зло сверкнув глазами, спросила:
   – Шез-Нолда больше нет здесь, так чего тебе еще надо?
   – Ничего.
   Лан-Ар вздохнул, огляделся. Похоже, на эту ночь все закончилось; теперь усталость давила каменной глыбой, хотелось просто лечь, закрыть глаза и ни о чем не думать.
   – Хм. Ничего… Сам-то ты в это веришь?
   Ийлур так и не понял, что такого сделала Нитар-Лисс – только моргнул при виде ее свалившегося на пол одеяния. Она отточенным движением перешагнула через шелк.
   – Что бы там ни говорили, Лан-Ар, Шейнира сильна в наших сердцах. Слишком мало в Эртинойсе тех, чье сердце на самом деле исполнено света. В моем уже давно царит тьма, в твоем обитают сумерки. И чем закончится наш поход, неизвестно даже Санаулу.
   Он хотел что-то сказать, но не успел. Думал, что прикосновение к коже Нитар-Лисс будет подобно глотку прохладной воды, однако ошибся. Жрица Шейниры вся горела, словно у нее был жар.
   – …И что теперь? Меня тоже принесешь в жертву?
   – Нет. – Она зевнула. – Твое время еще не настало. Не беспокойся об этом.

Глава 8
ХРАМ ФЭНТАРА

   …По земле стлался туман, оседая алмазной пылью на траве и застывая хрустальными каплями на паучьих сетях. Дорога, мощенная ракушечником, тонула в сумерках; над головой шелестели ладонями-листьями старые клены – и все мешалось вдали сизой дымкой, разбавленной уходящей ночью.
   – Мне не дает покоя убитая Эльваан, – громким шепотом сказала Эристо-Вет.
   Элеана как живая стояла перед глазами. Круглая мордашка, задорная улыбка, хитрый прищур ярких аметистовых глаз. И вот теперь – ее не стало. Кто мог желать ее гибели? Обманутый клиент, обычный вор – или же… Те, кто может стоять за убийством Ин-Шатура?
   Эристо-Вет покачала головой. Нет, что-то здесь не так. Ведь посвященный сам сказал, что его убила Нитар-Лисс, а в тот вечер, когда отрубили голову Эльваан, темная ийлура была далеко.
   «Но, может быть, у нее в Альдохьене остались сообщники?»
   – Кто мог ее убить? – пробормотала она, уставившись на жесткий гребень щера. – Да и зачем?
   Дар-Теен молча ехал рядом. Он, как и раньше, предпочитал не вмешиваться в размышления Эристо-Вет, а тихо думал о своем. Кэльчу задремал в седле и поминутно клевал носом, было бы правильным разбудить его – не приведи Фэнтар, свалится да свернет себе шею, но болтовней надоел он всем хуже горькой редьки, и Эристо-Вет мстительно не будила его, наслаждаясь воцарившейся тишиной.
   Она зевнула. Провались все к Шейнире, сейчас бы заснуть… Но время дорого, да и осталось до Хатрана совсем немного.
   – Ин-Шатур сказал, что его убила Нитар-Лисс, – прошептала ийлура.
   И нахмурилась. Если она начинает рассуждать вслух – плохо дело. Значит, запуталась окончательно…
   «Да и… проклятье! Разве Ин-Шатур говорил, что его убила именно Нитар-Лисс? Ведь он… да, он всего лишь сказал, что эта женщина очень опасна. И все».
   – Бедная Эльваан… – Ийлура вытерла набежавшие вдруг слезы. – Хотелось бы знать… Осталась бы ты в живых, не навести я тебя со своими дурацкими вопросами?
   – Не стоит себя винить, – подал голос Дар-Теен.
   Он пришпорил щера, поравнялся с Эристо-Вет.
   – Даже если ее убили из-за того, что она увидела в гранях Темного кристалла. Более того, если это так, то ты поступаешь правильно. Не стоит быть куклой в руках метхе Альбруса, я так думаю.
   Эристо-Вет поймала себя на том, что окончательно раскисает. Ей вдруг стало жаль себя и Дар-Теена, и свои мечты о «тихой жизни когда-нибудь», и то, что этот ийлур будет еще много лет безмолвно ждать ее, поддерживая в тяжелые минуты и ничего не требуя взамен. Она тихо всхлипнула и отвернулась.
   Ведь, по сути, что им мешало быть вместе? Только то, что она его не любила. Наверное, не любила…
   – Хатран, – негромко заметил Дар-Теен, – смотри, мы подъезжаем.
   Кэльчу, задремавший в седле, встрепенулся, потер глаза.
   Эристо-Вет вздохнула и тронула поводья своего щера. Ей совершенно не хотелось слушать тот словесный поток, что извергал их маленький спутник. Она даже мысленно поблагодарила Фэнтара за то, что в жемчужной дымке занимающегося дня наконец появились очертания высоких стен.
   – Благослови Хинкатапи мой день, мой кошелек и мою торговлю, – забормотал за спиной кэльчу.
   Эристо-Вет зевнула. И подумала о том, что для обыска кельи посвященного Ин-Шатура было бы неплохо разжиться двумя рясами.

* * *

   – …Главное, найти послушников, которые готовы отдать нам свои тряпки, – изрек Дар-Теен.
   Ийлур остановился и, задрав голову, принялся разглядывать барельефы, венчающие каждую из четырех колонн Храма. Сюжетами служили деяния Фэнтара в Эртинойсе: сотворение ийлуров, возведение первого храма, обучение ийлуров кузнечному мастерству – в частности, изготовлению мечей, и, наконец, низвержение Шейниры в подземное царство. На последнем барельефе Мать синхов была какой-то маленькой, гораздо меньше отца всех ийлуров, и жалко вскидывала тонкие ручки в попытке защититься от Молота Света, коим Фэнтар воинственно размахивал прямо у нее перед носом.
   – И будут дети мои подобны лучам света, – процитировал Дар-Теен и замолчал.
   – А свет может как дарить жизнь, так и отнимать ее, – закончила за него Эристо-Вет. – Пойдем в Храм. Уж там-то должны быть послушники.
   – Готовые оголиться перед алтарем Пресветлого…
   Глядя на ухмыляющегося Дар-Теена, ийлура уперла руки в бока.
   – Сдается мне, твой язык был сотворен отнюдь не Фэнтаром!
   Он почесал отросшую бородку, затем поправил на плече лямку дорожного мешка.
   – Чего мы ждем, Эристо? Храм перед нами.
   Ийлура еще раз окинула взглядом барельефы, мимоходом подумала о том, что неизвестный скульптор сильно польстил Фэнтару, изобразив его едва ли не в четыре раза больше Шейниры, и поплелась вслед за Дар-Тееном.
   На входе она смиренно поклонилась двум посвященным, стоящим на страже Храма. И, надо признать, трудно было придумать лучшую охрану для сокровищниц Света: Фэнтар склонял свой слух к молитвам посвященных, даруя им силу битв. А настоятели Храмов и посвященные высших ступеней вообще могли испросить эту силу одним движением мысли, не тратя времени на произнесение нужных слов. Ну а всем известно, что мастерство, дополненное священным даром Покровителя, делало ийлуров непобедимыми в бою. Так что стоило пожалеть того смельчака, который бы попытался проникнуть в Храм с целями, далекими от благочестивых.
   «Чем мы и занимаемся». – Эристо-Вет стало тоскливо на душе.
   Ей вовсе не улыбалось сойтись в бою с посвященными, потому что единственно возможным исходом было бы позорное бегство через Границу. Ийлура покосилась на Дар-Теена – тот уверенно топал впереди, но пальцы по привычке держал на рукояти меча.
   Перед молитвенными покоями, как и полагалось, путь им преградили врата Познания – идеально гладкие зеркальные створки. Так уж повелось от самого первого Храма, возведенного самим Фэнтаром: взгляни на себя и познай глубину своей веры.
   Эристо-Вет критически оглядела свое отражение. Невольно улыбнулась: врата были расположены таким образом, чтобы каждый, взглянувший в зеркало, за своей спиной видел самого Бога-Покровителя – синеглазого и светловолосого, с боевым Молотом на плече. Казалось, что божество заглядывает через плечо; еще чуть-чуть – и заговорит…
   Ийлура покосилась на отражение Дар-Теена. Пожалуй, северянин сам похож на изображенного на фреске Покровителя – такой же синеглазый и светловолосый, только молота не хватает. Взглянула и явственно ощутила, как на затылке шевелятся волосы.
   «Убереги нас Фэнтар…»
   Из-за плеча ийлура в зеркальную поверхность врат вместо Фэнтара Пресветлого смотрел элеан.
   Старый, очень старый элеан, спутанные седые волосы ниспадают на костлявые плечи, побелевшие, почти прозрачные крылья подрагивают за спиной… Лицо коричневое, словно высохшее яблоко, морщины лежат частыми бороздами. А глаза черные, как два провала в Шейнирово царство.
   «Убереги нас Фэнтар от призраков тьмы».
   Эристо-Вет моргнула. Глянула еще раз и с некоторым облегчением вздохнула. Старик в зеркале пропал; теперь на его месте поблескивал позолотой кудрей Фэнтар Светоносный.
   А Дар-Теен, похоже, ничего и не видел – стоял и преспокойно разглядывал свое отражение.
   «Игры Шейниры, не иначе». – Эристо-Вет тронула ийлура за локоть:
   – Пойдем.
   И, одновременно толкнув легкие створки, они шагнули в Зал Молитв.
   …По традиции это помещение имело форму квадрата – фигуры устойчивой, а потому формой идеального равновесия сил. Вдоль белоснежных стен дымились курильницы, легкие и ажурные; забранное слюдой круглое отверстие в потолке давало мягкий, чуть приглушенный свет. И сизое кружево дыма стелилось, сливаясь с золотистым потоком, льющимся на пол.
   В этот час Зал Молитв был пуст.
   – Что дальше? – тихо спросил Дар-Теен, озираясь по сторонам. – Похоже, твой план начинает трещать по швам?
   Эристо-Вет вскинулась было, хотела сказать в ответ что-нибудь язвительное, но, взглянув на ийлура, поняла: он вовсе не хотел ее обидеть.
   – Что будем делать? – Дар-Теен хмуро кивнул в сторону алтаря: – Неужели ты хочешь идти дальше?
   Она развела руками:
   – В келью Ин-Шатура иначе и не попасть.
   – А как же одежды послушников?!! – И тут же, схватив ее за руку, потащил прочь из Зала.
   – Ты что? – Эристо-Вет выдернула ладонь из его сильных пальцев. – Совсем ума лишился?
   – Прачечная, – на ходу бросил Дар-Теен, – мы совсем забыли, что одежды послушников время от времени стирают и делают это в храмовой прачечной. А вход туда с заднего двора.
   …Миновав врата Познания, Эристо-Вет все-таки не удержалась и обернулась. С замиранием сердца, но все же глянула на отражение уходящего от зеркала Дар-Теена. Со спины он был самым что ни на есть обычным ийлуром.
   «Уфф… Привиделось». – И она облегченно вздохнула.

* * *

   Не прошло и часа, как два послушника, смиренно опустив головы и глубоко надвинув капюшоны, вошли в Храм через черный ход. Дальше – тут Эристо-Вет пожалела, что в свое время уделяла слишком мало внимания урокам истории, что давал метхе Альбрус. Ведь он рассказывал и о том, как строились храмы Фэнтара, и даже набрасывал примерный план расположения служебных и жилых помещений; будь тогда Эристо-Вет поприлежней и не пришлось бы стоять на перекрестье четырех коридоров, каждый из которых куда-то вел.
   – Должна признать, все не так гладко, как казалось, – пробурчала ийлура.
   – Ты не знаешь, куда идти?
   Дар-Теен повертел головой, тщась разглядеть что-либо в конце коридоров. Затем присел на корточки, потер ладонью пол.
   – Нам туда.
   – Это почему же? – Ийлура подозрительно заглянула в темный проход. – Я, конечно, не против, но…
   В синих глазах Дар-Теена запрыгали озорные искорки.
   – Мне кажется, что по этому коридору ходит больше ийлуров, чем по прочим. Значит, он ведет в какое-то важное помещение. Ну а там…
   – Верно. Там мы спросим, где келья Ин-Шатура. – Эристо-Вет уже спешила по выбранному коридору. – В конце концов, это был отмеченный Фэнтаром ийлур, причем невинно убиенный… Отчего бы не посетить его келью?
   – Если найдется дурак, который тебе поверит, – донесся сердитый голос Дар-Теена. – Готовься прыгать через Границу, Эристо-Вет. Потому как то, что ты задумала…
   – И то верно, – легко согласилась она, – надо быть ко всему готовыми… О, вот и трапезная!
   Коридор, истоптанный обитателями Храма, привел их к пище.
   – Кажется, я начинаю понимать, отчего мы никого не встретили по дороге, – задумчиво пробормотал Дар-Теен.
   – Угу. – Она растерянно кивнула.
   Растерянно – ибо зрелище, представшее перед ними, было достойно кисти самого мастера Лео-На.
   Эристо-Вет и Дар-Теен стояли на пороге зала очень внушительных размеров. От стены до стены были расставлены длинные, потемневшие от времени столы – и если бы Эристо-Вет смогла взлететь под самый потолок, то она непременно бы решила, что сверху трапезная напоминает хвост енота: темная полоска стола – белая полоса мраморного пола. Послушники, посвященные, храмовые рабы унизали каждую скамью, словно бусины шелковую нить; и вся эта братия размеренно и энергично поглощала содержимое мисок, почти одновременно отправляя ложки в рот и затем черпая следующую порцию кушанья.
   Пахло топленым маслом и подгоревшей кашей. Из арочного проема, наверняка ведущего на кухню, показался храмовый раб в грубой темно-коричневой рясе. Ворочая по полу тяжелый котел, он принялся двигать его к краю одного из столов.
   – Никогда не видел ничего подобного, – признался Дар-Теен, – но… Мы что, пойдем туда?
   Эристо-Вет потерла переносицу, ей отчаянно хотелось чихнуть; малоаппетитный аромат подгоревшей еды нахально щекотал в носу. Пробормотала нерешительно:
   – Н-нет… наверное, не стоит.
   И они стали дожидаться окончания трапезы в коридоре.
   …Жертва появилась довольно скоро. Это был широкоплечий, плотный ийлур, но такой низкорослый, что на него не нашлось одеяния подходящего размера. Семеня по коридору, он то и дело наступал на край рясы, поминал недобрым словом Шейниру и, подоткнув подол за пояс, торопился дальше. Принятые меры помогали, но ненадолго, он опять спотыкался, едва не падал – и все повторялось сызнова, ровно до тех пор, пока он не наткнулся на преградившие ему путь две фигуры. По его желтому лицу пробежала нервическая судорога, и он стал как вкопанный.
   – Да пребудет с тобой Пресветлый, – пробасил Дар-Теен.
   – И вам того же. Позвольте пройти.
   Бесцветные, словно выгоревшие на солнце глазки ийлура перебегали от Эристо-Вет к Дар-Теену; он силился вспомнить, где видел этих послушников…
   – Только один вопрос, – ийлура была сама почтительность, – мы прибыли издалека, чтобы повидать посвященного Ин-Шатура…
   – Это невозможно, – отрубил послушник и нервно затеребил жидкую белобрысую бороденку, – вы не можете его увидеть.
   – Но посвященный сам пригласил нас. Мы из Храма… – Тут Дар-Теен завернул такое название, что Эристо-Вет не запомнила бы его при всем желании.
   Послушник впился взглядом в Дар-Теена. До них доносился топот множества ног, обед закончился, и доблестные служители Фэнтара расходились по кельям.
   – Земли Эртинойса необъятны, – мудро заметил Дар-Теен, – ты мог и не слышать о таком Храме. Но уверяю тебя, в нашем Храме мы точно так же возносим молитвы нашему Покровителю, как возносите их вы…
   Стук каблуков по каменным плитам приближался.
   – Так неужели ты не поможешь нам, брат? – Эристо-Вет вцепилась ийлуру в локоть и потащила его вперед. Отвечать на вопросы посвященных ей не хотелось, а потому надо было спешить. – По возвращении мы обязательно представим отчет нашему Настоятелю, и ты сможешь получить в нашем Храме степень посвященного…
   «Если его найдешь». – Она усмехнулась про себя.
   – Э-э… – нерешительно промычала их жертва. В блеклых голубых глазках проснулся интерес к происходящему. – Я… право же. Не могу.
   Дар-Теен наивно заморгал:
   – Но почему? Какие помыслы удерживают тебя в нынешнем положении послушника? Думается мне, ты достоин куда большего.
   – Вы не понимаете! – вдруг истерично взвизгнул послушник. Он резко выдернул локоть из пальцев Эристо-Вет. – Вы просите невозможного, да простит меня Фэнтар… Посвященный Ин-Шатур не может с вами встретиться, потому что… его зарезали в собственной келье!
   – Не может быть! – Эристо-Вет искренне удивилась. Поймав рукав коричневой рясы, она снова вцепилась в руку коротышки. – Но… что же нам теперь делать? Мы шли сюда много дней, только чтобы услышать мудрые слова посвященного Ин-Шатура!
   Тут она всхлипнула.
   – Свет его мудрости теперь уже не коснется нас, – пробасил Дар-Теен, – все погибло, все!
   Он судорожно принялся рыться в карманах рясы.
   – Сейчас, сейчас… Какая ужасная потеря для вашего Храма!
   Казалось, послушник был тронут.
   – Эм-м… Да, Ин-Шатур был одним из самых ученых посвященных, – пробормотал он, – но теперь он отдыхает в садах Отца нашего и Создателя. К несчастью, вы проделали столь долгий путь зря.
   – Вот, возьми себе! – Дар-Теен силой вложил в руку ийлура что-то маленькое и блестящее. – Мы везли эту вещицу Ин-Шатуру, но коль скоро он присоединился к Пресветлому…
   Эристо-Вет заморгала при виде медальона на желтой ладони послушника. На золотом поле загадочно переливалась всеми цветами радуги фигурка Покровителя. Она оглянулась – из-за угла появился ийлур в одеянии посвященного. В общем, это была та же коричневая ряса, но с белой каймой по краям рукавов и по подолу. Послушник тоже заметил новое лицо, но вместо того, чтобы обратиться к нему, поспешно сунул медальон в карман и отвернулся.
   – Слушайте, – его надтреснутый голос упал до громкого шепота, как-то смягчился, словно ийлур только что проглотил кусочек масла, – мне искренне жаль, что вы зря проделали такой далекий путь. Но Ин-Шатур мертв, и его тело было сожжено вот уже десять дней тому назад. Единственное, что я могу сделать для вас, так это отвести в его келью. Все осталось нетронутым и будет оставаться еще семь дней. Может быть, в его записях вы найдете то, о чем хотели спросить?
   – Брат, Фэнтар да благословит твой путь, – горячо прошептала ийлура, – веди же нас!
   …Они едва поспевали за торопливо шагающим и поминутно озирающимся послушником. Встречая посвященных, он весь съеживался, втягивал голову в плечи и оттого становился еще ниже; Дар-Теен наоборот, выпячивал грудь и всем своим видом давал понять, что он не какой-нибудь чужак, тайком пробравшийся в Храм, а всеми уважаемый ийлур, прибывший в Хатран по чрезвычайно важному делу. Эристо-Вет – та просто шла за ними, путаясь в длинном одеянии послушницы, и изо всех сил старалась запомнить дорогу к келье Ин-Шатура. Она пыталась незаметно поправлять меч, чтобы не слишком уж оттопыривалась ряса, но это приводило к тому, что она то и дело останавливалась, вызывая недовольные взгляды Дар-Теена и сальные улыбочки послушника.
   Впрочем, после пятого «направо – налево – в третий коридор по правую руку» ийлура запуталась. Поразмыслив, она решила, что если бежать, то все равно придется через Границу. Ну а там уж можно бродить не спеша и долго, и в конце концов выход все равно найдется.
   – Вот, пришли, – их проводник остановился перед потертой дверью, – это келья убитого.
   – Не сомневаюсь. – Эристо-Вет прочла выцарапанную на элеанском фразу, которую на ийлурский язык можно было перевести примерно как «Посвященный Ин-Шатур – он еще глупее кур». – Мы можем войти?
   – Идите, – кивнул послушник, пряча руки в широких рукавах, – здесь не заперто. А мне, уж прошу извинить, пора прочесть пять раз «Пресветлому поклоняюсь» и десять «Склони свой слух к моим призывам».
   – Весьма ценные молитвы, – заметил Дар-Теен, – ты, брат, готовишься к поединку?
   – Послезавтра… Пытаюсь получить первую степень посвящения, – склонил голову ийлур, – что ж… прощайте.
   И, отвесив учтивый поклон, послушник отправился восвояси, то и дело поддергивая рясу и спотыкаясь каждые десять шагов.
   Взгляд Дар-Теена остановился на лице Эристо-Вет.
   – Ну что, пойдем?
   – Пойдем, – согласилась она, – только скажи мне, откуда у тебя медальон?
   Ийлур пожал плечами:
   – Купил, разумеется. – И в ответ на недоумевающий взгляд Эристо-Вет добавил: – Нам бы убраться отсюда… Пока послушник не понял, что ему всучили дешевку.

* * *

   Келья убитого Ин-Шатура была светлой и просторной, такой, какой ее показала Эльваан – наперекор тому, что порой рассказывали на базарных площадях о жизни посвященных в стенах Храма. В дальнем от двери углу стояла кровать, напротив приютился небольшой письменный столик, заваленный раскрытыми книгами и свитками. Чуть ближе всю стену занял стеллаж – тоже забитый так, что лишней книги негде было поставить. И, напоследок, у самой двери на полу были уложены одна на другую несколько циновок, что, вероятно, служило постелью рабу Ин-Шатура.
   – Они даже кровь не стерли, – пробормотала Эристо-Вет.