Клименко Анна. Лабиринт Сумерек

   «Наверное, Око там», – решил ийлур.
   Он еще раз окинул взглядом плетение свинцовых ветвей.
   Тишина.
   И было не похоже на то, что в этом Саду его поджидают сколь-нибудь серьезные враги… Хотя – кто может до конца познать сумерки?
   Лан-Ар сбросил вниз конец веревки и, упираясь ногами в стену, начал спуск.
   Он скользил все быстрее и быстрее. Тело исполнилось легкости и силы Лан-Ар почти парил в воздухе, едва касаясь носками сапог кладки и почти разжимая пальцы. Потом ийлур спрыгнул на базальтовую плиту, быстро огляделся – снова никого? – и побежал.
   Он несся, разбрасывая руками надоедливые тонкие ветви; они протяжно звенели, как звенят, встречаясь, мечи, но Лан-Ар уже не обращал на это внимания. В висках ухала кровь, каждый вздох обжигал легкие, но при этом ийлур почти не чувствовал, как ноги касаются земли. В душе, словно выброшенная на берег рыба, билось ликование – «Я дошел!», и тело было готово взлететь, подняться и над Садом и над Лабиринтом Сумерек. Вверх, к ярким золотым звездам.
   «А как же Нитар-Лисс?»
   Лан-Ар ухмыльнулся.
   Ийлура отправилась прямехонько к Шейнире, и ей там самое место. Да он же, как ни крути, сделал доброе дело, избавив Эртинойс от такого создания, как Нитар-Лисс!
   «И сам стал таким же?» – усмехнулась… Теперь уже Мать синхов. Ее Претемное величество никак не желало оставлять свою жертву.
   «Заткнись», – зло подумал Лан-Ар.
   И все вдруг пропало – ощущение полета, дивной силы и легкости в каждой мышце. Осталось только разочарование оттого, что все так быстро закончилось.
   Но – он стоял у подножия холма, на котором росло дерево, тянулось к лживому – как многое в Лабиринте Сумерек – небу.
   Терпеливо взращенное Санаулом, странное это было дерево. Не ствол, покрытый корой, а словно переплетение толстых свинцовых цилиндров, расходящихся во все стороны голыми ветвями. Хотя… нет. Кое-где позвякивали… даже не листья, а маленькие темные кристаллы, кубики, такие же свинцовые, как и ствол.
   «Привет тебе, странник Лабиринта», – услышал ийлур.
   Что-то мягкое, словно перышко, коснулось щеки – и тут же исчезло. Ветви дерева вздрогнули, подались было к Лан-Ару – и замерли на полпути.
   Лан-Ар растерялся. Он хорошо помнил, что пришел за Оком Сумерек – но просто стоял перед священным древом и не знал, что делать дальше. Смотрел, как луна бережно оглаживает витой ствол и как невесомая вуаль звездного света лежит на корявых и будто уставших ветвях.
   А дерево, на миг проснувшись, снова дремало в ладонях мира. Ему совершенно не было дела до жалкого смертного, замершего у корней, но даже спящее, неподвижное и древнее, оно заставляло преклонить колена.
   Перед Сумерками. Перед Богом. Перед самой Вечностью.
   …И вдруг оно очнулось от глубокого сна.
   «Зачем ты здесь?»
   В голосе древа не было ни угрозы, ни злости. Только безмятежность. А ийлур вдруг вспомнил, как был совсем маленьким и мать гладила его по лицу, утирая слезы.
   «Я пришел за Оком Сумерек». – Он поднял глаза к развилке.
   В обманчивом свете луны там что-то вспухло и пульсировало под гладкой корой.
   «Зачем ты здесь?» – мягко повторило древо.
   «Я хочу взять Темный кристалл. Наверное…»
   «Ты еще можешь вернуться домой», – качнуло оно ветвями.
   А Лан-Ар… вдруг снова увидел себя забирающимся на спинку кровати, чтобы, раскинув руки, пролететь над полом.
   «У меня больше нет дома».
   Его взгляд словно прилип к развилке. Неужели… неужели онотам?!!
   «Но у тебя есть целый мир», – заметило дерево, и Лан-Ару почудилось в его шелестящем голосе разочарование.
   «Я уже все решил». – «Сумерки есть вечное колебание весов. Ты никогдане примешь решения».
   – Ты такое красивое, – прошептал ийлур, делая шаг в сторону древа. – Красивое, но… лживое, как и все здесь.
   «Лабиринт Сумерек – отражение смертных в водах Вечности».
   – Но я не лгу хотя бы себе! – усмехнулся ийлур. И осекся.
   Да нет же! Все, похоже, было именно так, как говорило это древнее и странное создание Санаула. И всю жизнь – да, с того момента, как поверил в невозможность достичь неба – всю жизнь он блуждал по Лабиринту. А истина, дразня, показывалась то сбоку, то впереди, но стоило шагнуть к ней, как сумеречный коридор делал новый виток – и все начиналось сначала.
   «Ты заблудился в Лабиринте», – безмятежно ответило древо и умолкло.
   Лан-Ар упрямо сжал зубы. Тряхнул головой, приводя мысли в порядок.
   А затем вдруг понял, что его попросту водят за нос.
   Он резко обернулся, выхватывая меч, и не сдержал торжествующего вопля. Так и есть! Сзади крался старик-элеан, тот самый, из снов, – белые волосы паклей, коричневая, дубленная временем кожа, утратившие всякий цвет крылья. И ржавая алебарда в трясущихся руках.
   – Ха! – Лан-Ар вдруг снова ощутил себя почти всесильным. Тело – легкое, послушное – оторвалось от базальтового холма, меч мгновенным росчерком залил стариковское тряпье кровавым глянцем. Старик даже не успел ничего сказать, опрокинулся навзничь, как сломанная кукла, и замер. Все оказалось чересчур просто, даже не верилось…
   «И это был сын Санаула?.. Шатоэл?»
   Побери их Шейнира. Всех. Снова где-то был подвох; в голове просто не укладывалось то, что теперь он убил еще и сына сумеречного бога.
   – Не-эт!!!
   …Время иссякло. Выругавшись, Лан-Ар кинулся к древу. Он, к Шейнире, оказался в Лабиринте не один. Не знал, кому принадлежал голос, но решил не испытывать судьбу – а потому из последних сил рванулся к свинцовому стволу, опираясь о вспученные корни, дотянулся до «живой» развилки… Даже не подумал о том, что, быть может, там затаилась хищная тварь, оставленная Сумеречным Отцом. Сердце пело в предвкушении, да и весь он будто наполнился светом.
   Сомнений не было. Там ждало своего часа Око Сумерек.
   – Нет! Подожди!..
   Кажется, это кричала женщина. Лан-Ар, судорожно щупая горячую и скользкую кору, успел оглянуться – из-под гибких свинцовых ветвей Сада вынырнула фигурка ийлуры.
   «Ну уж нет, – он скривился, когда пальцы погрузились в нечто горячее, словно в мякоть только что испеченного хлеба, – ты достанешься только мне».
   И нащупал четкую, твердую грань.
   …Вырывая из-под пульсирующей коры Око Сумерек, Лан-Ар – совсем некстати – опять вспомнил, как был маленьким и отчего-то решил, что сможет летать.
   «Теперь – смогу!»
   Потом пришло воспоминание о первом дне в Храме, когда он, послушник, вознамерился стать по меньшей мере посвященным, а то и вовсе Настоятелем. Горькое, сжигающее душу воспоминание… Ведь несколько лет спустя всем стало понятно, что из юркого паренька с черными глазами может получиться только храмовый раб.
   – Я стану тем, кем пожелаю! – выкрикнул Лан-Ар, сжимая в кулаке Око Сумерек.
   И подавился собственным воплем, который плеснул из горла горячими кровавыми сгустками.
   «Но почему?» – Ийлур разжал пальцы.
   Да, оно лежало в его руках, словно драгоценное яйцо в гнездышке. Око Сумерек, алмаз-тысячи-граней, впитывая свет неба, разгоралось злым алым светом.
   – Я становлюсь Богом! – прохрипел ийлур, вновь сжимая сокровище.
   «Ийлуры не летают, запомни это».
   И вместе с торжеством его захлестнула боль. Необъятная, как само небо над Эртинойсом, как сами боги – которых никогда не познать до конца, ибо, познав правящего, каждый смертный мог бы ему уподобиться.
   «Неужели быть Богом так больно?» – успел подумать Лан-Ар.
   И закричал, потому что не мог терпеть.
   Око Сумерек мигнуло и погасло, превратившись в сгусток кромешной тьмы.
   А еще через мгновение не стало и самого Лан-Ара.

* * *

   Задыхаясь, Эристо-Вет подбежала к поникшему – как будто осиротевшему – древу. У его корней, отливающих тусклым свинцовым блеском, дымилось нечто, мгновением назад бывшее ийлуром. Тело не утратило формы, но почернело, обуглилось. Страшные неживые руки продолжали сжимать Око Сумерек. Божественный кристалл тоже умер: ни одной искры не отражалось в его гранях; свет как будто тонул в пористом камне, проваливаясь в бесцветное ничто.
   Эристо-Вет охнула.
   Хотела было выхватить Око из обугленных пальцев Лан-Ара, но вовремя спохватилась. Она, провались все к Шейнире, опоздала… На считаные мгновения, но все же этого с лихвой хватило беглому рабу Ин-Шатура, чтобы уничтожить и Око Сумерек и себя самого.
   «Уничтожить?!! Но как же…»
   Эристо-Вет замерла над останками, разглядывая алмаз Санаула.
   Ин-Шатур писал в дневнике, что овладевший камнем станет подобным Богу.Значит, что-то пошло не так, как ожидал посвященный? Или… Или он ошибался с самого начала, и произошло именно то, что и должно было? Да и вообще, что значило – уподобиться Сумеречному Отцу и прочим из правящей Четверки?
   Ийлура с надеждой взглянула на древо – вдруг оно что-нибудь подскажет? Но, расставшись с Оком Сумерек, древнее создание Санаула молчало.
   Эристо-Вет склонилась к изменившемуся алмазу, ставшему похожим на кусок черствого хлеба. Может, еще не поздно?..
   Увы. И Лан-Ар и Око Сумерек погибли. А она так и не смогла выполнить то, что должна была.
   Эристо-Вет трясущимися руками вложила в ножны бесполезный теперь меч. Но вдруг встрепенулась, мысленно обзывая себя круглой дурой. Нитар-Лисс! Побери Шейнира эту жрицу… Нитар-Лисс не было рядом с Лан-Аром, и вовсе не она погубила Око Сумерек…
   «Так что же произошло на самом деле?!!»
   Древо… Наверняка оно знало, но отмалчивалось, обидевшись на всех смертных Эртинойса. А сумеречный бог и вовсе отвернулся в гневе, не желая ни видеть, ни слышать того, что творилось в его Вечном Саду.
   Озираясь, ийлура медленно приблизилась к последнему участнику трагедии.
   Седой элеан с выбеленными временем крыльями скорчился у подножия холма, уткнувшись лицом в базальтовое крошево. Коричневые пальцы продолжали сжимать старую алебарду, как будто она чем-то могла помочь.
   – Не повезло тебе, – вздохнула Эристо-Вет.
   Ийлура не видела, как погиб старик, но догадывалась, что элеан попытался остановить Лан-Ара, за что и поплатился. Эристо-Вет перевернула бедолагу на спину – и отшатнулась. На лбу выступили капельки холодного пота.
   Ну конечно! Именно этого жуткого старика она видела в снах, и этот же элеан заглядывал через плечо Дар-Теену, когда они остановились перед вратами Познания в городе Хатране…
   – Уж не знаю, кем ты был, – пробормотала ийлура, – но теперь ты точно отправился к Санаулу.
   Эристо-Вет хотела поправить заскорузлую от грязи и крови мешковину, чтобы прикрыть рубленую рану на стариковской груди. Ей показалось, что губы элеана дернулись – «Неужели живой?!!» – а затем бывалый воин Хранителей Границы едва не завопила от ужаса: сморщенные и высушенные временем пальцы отпустили древко алебарды и ловко схватили ее за руку.
   – Покровители!..
   Еще через мгновение на нее в упор уставились злые черные глаза.
   – Где Око? – просипел старик.
   Несколько тяжелых и долгих мгновений он смотрел на нее, прислушиваясь, пытаясь осознать все происшедшее. А затем, почувствовав гибель алмаза, вечный элеан тихо заплакал.

* * *

   …Редкие слезы катились по коричневым щекам.
   Он сидел, подтянув к груди тощие ноги, распластав белые крылья по черному камню. Глядел на дерево и беззвучно рыдал, словно и не было рядом Эристо-Вет.
   Ийлура молчала. Она не знала, что говорить, но думала – вот, похоже, хранитель Вечного Сада, который в одночасье лишился своей драгоценности, а заодно, скорее всего, и покровительства Санаула. Какой бог потерпит такое святотатство? Да никакой.
   Странно вот только, что старик так и не отправился к трону Покровителя и полученная смертельная рана затянулась, словно царапина.
   «Но разве только это кажется тебе странным?»
   Нет, не только… Старик стоял за Дар-Тееном и гляделся в зеркало врат Познания. И не раз приходил к Эристо-Вет в снах. Но… Как его заставить говорить? Дать ответы на все накопившиеся вопросы? А вдруг хранитель знает, где сейчас Дар-Теен?
   Он поднял голову и, шмыгая длинным носом, пристально уставился на ийлуру. В лунном свете мокрые дорожки на щеках поблескивали, будто наледь.
   – Ты опоздала, да?
   – Мне казалось, что я могу спасти Око Сумерек.
   Элеан нервно хихикнул и, обхватив руками колени, прижался к ним острым подбородком.
   – Его не смог спасти даже Сумеречный Отец. А теперь – сколько еще ждать, пока в лоне древа вызреет новый плод?!! И все это время элеаны будут лишены возможности зрить истину!
   Он вдруг вскочил на ноги, подбежал к обугленным останкам и ткнул пальцем в пористый булыжник.
   – Это все, что мне теперь осталось! Жрица Тьмы извела войско Сумерек и добилась своего. Око погибло…
   – Я думала, что она хотела стать подобной Богу, – пробормотала Эристо-Вет.
   –  Подобной Богу?! – Элеан повернулся к ней настолько проворно, что ийлура усомнилась – а так ли он стар, как кажется.
   – Так было записано в дневнике Ин-Шатура, – растерянно промямлила она, – а он, вероятно, перевел сказания твоего народа, хранитель.
   Старик застонал и схватился за голову. Его плечи затряслись.
   – Он не мог нигде прочитать об этом, – с хрипом выдохнул элеан, сверля Эристо-Вет безумным взглядом, – ни в одном сказании моего народа не говорится о том, что смертный, взявший в руки Око Сумерек, станет подобным Богу.
   – Но…
   – Если бы это было так, представь, женщина, сколько желающих стать Богом уже пришло бы сюда! А ведь Избранные элеаны все еще знают, как попасть в Лабиринт… Но хорошо хранят тайну.
   – Но откуда же Ин-Шатур тогда…
   Старик перебил ее, так и не дав закончить вопрос.
   – Он наверняка ошибся, женщина. Тот, кто хотел найти Око Сумерек, всего лишь ошибся, толкуя древнее писание. Он полагал, что станет подобным Богу?Но истина в том, что строки о Темном алмазе на ийлурском будут звучать вовсе не так!
   Эристо-Вет моргнула. А элеан, торжественно выпрямившись и расправив крылья, изрек:
   – И обратится в божественное ничто тот, кто прикоснется к Оку, и сгорит в божественном пламени Око, и соединятся они у трона Отца-Покровителя нашего Санаула.
   Ийлура тихо выругалась. Вот оно что, провались все к Шейнире! Умник Ин-Шатур возомнил, что знает элеанский достаточно хорошо, чтобы толковать древние легенды… И чем все закончилось?
   Тряхнув головой, она все-таки спросила:
   – Неужели до Ин-Шатура никто из народа ийлуров не брался за перевод?
   – Отчего же, брались, – злобно осклабился старик, – но я делал все, что мог, дабы сохранить тайну этого места и неприкосновенность Вечного Сада. На сей раз я не преуспел.
   Эристо-Вет помолчала, глядя на черное пятно сажи вокруг навеки замершего Лан-Ара. Куда же исчезла Нитар-Лисс?..
   Старик печально опустил крылья и совсем по-детски всхлипнул.
   – А теперь я потерял все. И на самом деле ни на что не годен. Зачем я здесь, зачем я нужен Санаулу?!!
   Обернувшись к ийлуре, он снова ухмыльнулся – зло блеснули черные глаза-уголья.
   – Ты можешь спросить меня, женщина, если есть о чем. А потом – уходи. Я не желаю, чтобы твое присутствие продолжало осквернять и без того поруганную святыню.
   Эристо-Вет не заставила просить себя дважды. Вопрос давненько поджидал своего часа – страшный и неприятный, он много дней бередил душу ийлуры.
   – Почему Дар-Теен убил Эльваан?
   – А-а, вон оно что… – Старик прищурился. – А ты догадлива, хоть и ийлура. Хочешь знать? Эльваан умерла, потому что сунула свой нос в тайну Сада. А приказал ее убить – я. Уговорил того ийлура во сне, чтобы он прислушивался к моему голосу… Мы заключили с ним сделку. И после того… Дар-Теен иной раз и сам не ведал, что творил, потому что его воля… – тут элеан судорожно стиснул кулак, – его воля была вот здесь. У меня. И в Лабиринт потом ийлур прыгнул за Альбрусом вовсе не для того, чтобы тебя спасать, а для того, чтобы просто убить синха…
   Эристо-Вет не поверила своим ушам. С одной стороны – все выходило гладко, старик очень хорошо объяснил, что и зачем делал Дар-Теен, сам того не понимая. Но оставалась маленькая зацепка.
   – Зачем же ты тогда хотел уничтожить своего воина? Там, по ту сторону?Зачем подослал мохнатое чудовище?!!
   – Вы оба должны были погибнуть тогда, – недовольно буркнул элеан, – мне думалось, что Дар-Теен больше не понадобится, я стал терять свою власть над ним, а ты… ты тоже сунула свой нос туда, куда не следовало. Вот и все. Я уже говорил, что не умею читать мысли, а потому ошибаюсь, подобно простым смертным.
   У Эристо-Вет зачесались кулаки. Сумерки, побери их Шейнира.
   – И где же сейчас Дар-Теен?
   Старик развел руками и стал похож на огородное пугало: большая голова с паклей вместо волос, тощее туловище, жерди-руки и ноги.
   – Не знаю. В Лабиринте его нет.
   – Но в мире мертвых его тоже нет. – Эристо-Вет с сомнением глядела на старца. Врет? Или соизволил говорить правду?
   – Все! Я все тебе сказал! – вдруг взвился элеан. – Убирайся!
   – Хорошо, – мягко сказала ийлура, – покажи мне дорогу из Лабиринта, и я навсегда покину это место.
   И тут древний элеан сказал нечто такое, отчего Эристо-Вет бросило в пот, ледяной и липкий. Как во время ночного кошмара.
   – Э нет. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе покинуть Лабиринт и всем растрезвонить о том, где он находится? Ты… Ты и еще та, другая, будете бродить здесь, пока жажда не иссушит ваши тела, пока солнце не выпьет ваш мозг. Уж я постараюсь, чтобы вы никогда не покинули Лабиринт Сумерек.
   – Да ты просто выжил из ума, – бросила ийлура, – почему бы тебе не отпустить меня? Я… я хочу найти Дар-Теена.
   – Вы обе сдохнете здесь! Обе! Здесь!
   И элеан пустился впляс вокруг останков Лан-Ара, размахивая руками и то и дело наступая на собственные крылья.
   – Зачем же ты тогда позволил мне войти в Лабиринт? – крикнула Эристо-Вет. – Это ты указал путь сквозь пещеры!
   Старик остановился, тяжело и хрипло дыша.
   – Я думал, ты успеешь убить кого-нибудь из них. Но я ошибся. Вместо этого ты притащила за собой синха.
   – Не строй из себя невинность, – запальчиво проговорила ийлура, – можно подумать, ты не знал, какую ловушку построил метхе из медальона?
   Элеан вздохнул. С искренней печалью. И даже опустил крылья.
   – Я – не бог. Мне открыто не все,а Отец в то время хранил молчание.

* * *

   …Больше они не перебросились ни словом. Элеан-хранитель сидел на корточках над погибшим Оком Сумерек и время от времени тяжко вздыхал. А Эристо-Вет, поразмыслив, решила уйти. Куда? Она и сама толком не знала. В сердце маячила призрачная надежда, и синеволосая ийлура решила идти к ней, покуда хватит сил.
   Эристо-Вет вспомнила о зеленом островке, который видела сквозь озеро. Наверняка там была вода, а возможно, и кое-какая пища. Ийлуру так и подмывало проследить, чем, собственно, питается неудачливый хранитель Сада – но он, погруженный в горькие думы, не торопился приступать к какой бы то ни было трапезе.
   «Вот шейнирово отродье!» – Ийлура в сердцах плюнула под ноги и взвалила на плечо дорожный мешок.
   Подождала, не скажет ли что-нибудь на прощание старик.
   А затем развернулась и зашагала к желтеющей в утренних сумерках стене. Пусть себе… Ей больше не было дела ни до этого чокнутого старца, ни до Санаула. Осталось найти выход из Лабиринта и отправиться на поиски Дар-Теена.
   Эристо-Вет перебралась через ограду из ракушечника, бережно смотала веревку и побрела куда глаза глядят.
   Ведь Лабиринт есть лабиринт, всюду одно и то же – аспидные торосы, базальт под ногами и жемчужное небо над головой. Сумеречная хмарь помаленьку рассеивалась. День обещал быть жарким.
   …Ийлура недолго пробыла в одиночестве и даже почти не удивилась, когда ее окликнули.
    «Ты и еще та, другая, будете бродить здесь…»
   Обернувшись, Эристо-Вет дождалась, пока ее догонит темная жрица. И куда только делось роскошное платье и невероятная, сотканная из множества кос прическа? Рыжие волосы растрепались, висели грязными лохмами.
   Одежда запылилась. Один сапог отчаянно «просил каши». А в довершение ко всему на грязной блузе бурело внушительных размеров пятно, о происхождении которого было несложно догадаться – но вместе с этим возникал вопрос: каким образом эта ийлура зацепилась за жизнь и не отправилась к своей Темной покровительнице.
   – Доброго дня, – прошелестела Нитар-Лисс. Она запыхалась от быстрой ходьбы и все не могла отдышаться, в легких что-то беспрестанно булькало и клокотало.
   – И тебе того же, – Эристо-Вет усмехнулась, – что нужно?
   – Ты ищешь выход из Лабиринта? – Жрица Шейниры изогнула тонкую бровь.
   – Очень точное наблюдение.
   – И ты хотела меня убить, не так ли? – Рыжая весело подмигнула.
   – Это так. – Эристо-Вет вздохнула. – Мне казалось, что тебе нужно Око Сумерек… Но, выходит, я ошибалась.
   Жрица мотнула головой. А затем, шагнув к Эристо-Вет, взяла ее под локоть – ну ни дать ни взять лучшая подруга…
   – Послушай, – зашептала она, поминутно озираясь, – как только я тебя увидела, у меня зародилась очень здравая мысль. Ты ведь из Ордена Хранителей Границы, не отрицай… – Перепачканные в засохшей крови пальцы сомкнулись на медальоне с образом Третьего Глаза Шейниры. – Я хочу предложить тебе сделку. Ты обучаешь меня переходить через Границу, а я… я вытащу отсюда нас обеих. Как тебе?
   Эристо-Вет отстранилась.
   Судя по всему, эта девица превосходно влезала в чужие мысли – то ли с помощью самой Шейниры, то ли попросту уродилась с таким редким и страшным даром.
   – Интересное предложение. Но, видишь ли, секрет переходадолжен умереть вместе со мной. Понимаешь?
   Темная ийлура широко улыбнулась, но вдруг ойкнула и схватилась за бок.
   – Ничего… Это… ничего, все пройдет. – Она мягко оттолкнула руки Эристо-Вет. – Мой драгоценный Лан-Ар счел нужным выпотрошить меня. Лабиринт Сумерек, знаешь ли, порой сводит с ума, заманивает в ловушку… Особенно тех, кто сомневается и не знает своего истинного пути. Спасибо, Претемная Мать спасла меня и на этот раз.
   – Ты знала, что взять Око значит умереть? – прищурилась Эристо-Вет.
   Нитар-Лисс не стала юлить:
   – Я догадывалась.Поэтому и позволила Лан-Ару взять его. Нужен был кто-то… вроде этого ийлура, заблудившегося в собственном лабиринте. Сперва я полагала, что им будет Ин-Шатур, который и заварил всю эту кашу. А потом, когда посвященный погиб…
   – Мой учитель избавился от него, – мрачно сказала Эристо-Вет. Врать и изворачиваться больше не было смысла. Все закончилось – но, похоже, начиналось нечто новое.
   – О, старый метхе… – Жрица пожевала губами, задумавшись. Затем подняла взгляд на Эристо-Вет. – То, что ты говоришь, для меня новость. Я не знала, что мое исследованиепривлечет внимание столь могущественных особ. Не зря Элхадж запретил мне лезть в Сумерки… Избранный Шейнирой слишком мудр, чтобы путаться в таких играх.
   Они помолчали, каждая думала о своем. Затем черные глазищи Нитар-Лисс так и впились в лицо Эристо-Вет.
   – Ты хочешь поторговаться, дочь Фэнтара? – спросила она. – Какой еще секрет ты желаешь знать?
   Ийлура тихо выругалась.
   Покровители! Вот она стоит рядом с жрицей Шейниры, предавшей свой народ, – и они спокойно беседуют. Воистину неисповедимы пути богов…
   – Тварь в твоей комнате, в Альдохьене, – выпалила Эристо-Вет, – ты ее там оставила?
   – Что за глупости, – так же быстро ответила темная, – мне не дано править монстрами. Чудовище подослал Шатоэл…
   И, видя непонимание в глазах Эристо-Вет, она пояснила:
   – Ну тот, повредившийся умом старик… С которым ты имела удовольствие беседовать. И кто бы мог подумать, что это сын Санаула? Забитое, никчемное создание… Да еще и полубезумный к тому же.
   – Сын Санаула?
   Эристо-Вет хихикнула. Действительно, а что такого? Сын Бога Сумерек, которого оставили охранять Лабиринт и который оказался недостаточно силен, чтобы справиться с возложенной на него миссией.
   Нитар-Лисс кивнула. Серьезно посмотрела на нее.
   – Спрашивай еще. Я в самом деле хочу узнать секрет Хранителей – но точно так же и ты хочешь выбраться из этого треклятого места. Разве тебе не нужно отыскать кое-кого?
   – Очень мило, что ты отвечаешь на мои вопросы, – нахмурилась Эристо-Вет, – было бы недурственно еще узнать, как это вы с Лан-Аром прошлись по землям крылатых и ни разу не попались.
   Темная ийлура только руками развела:
   – Могу лишь догадываться. Я сняла с шеи одного… мм… странного ийлура ожерелье. Помнится, он говорил, что сия вещица отводит взгляд.
   – Понятно, – буркнула Эристо-Вет.
   Думать о том, что приключилось с прежним обладателем ожерелья, ей не хотелось.
   – Ну что, по рукам? – Взгляд Нитар-Лисс не отпускал.
   – По рукам… Куда идти-то?
   И они двинулись вперед, прочь от Вечного Сада.
   « Исследование, – думала Эристо-Вет, – любопытно, она сама решила испробовать на зуб Око Сумерек или кто надоумил? Она точно сумасшедшая, если играет с такими силами в угоду своему любопытству… Что теперь ждет элеанов? Сто лет без возможности провести ритуал?»
   Покосившись на темную жрицу, Эристо-Вет негромко поинтересовалась:
   – А что было бы, окажись толкование Ин-Шатура верным? Мы бы получили нового бога?
   Нитар-Лисс помолчала. Затем, потирая поясницу, процедила:
   – Думаю, нет. Я была почти уверена в результате… представь, сколько богов мы имели бы, окажись Ин-Шатур прав? Ведь хранитель Лабиринта не всесилен, скорее – немощен.
   – Понимаю… Но как же мог ошибиться Ин-Шатур? Все-таки посвященный, не виллан какой-нибудь.
   Жрица Шейниры пожала плечами:
   – Даже самые блестящие умы Эртинойса порой ошибаются. Но – клянусь Темной Матерью – сперва я полагала, что Ин-Шатур прав.
   Эристо-Вет прищурилась на ломаную кромку Лабиринта.
   А что такого пообещал старик Дар-Теену, что ийлур соблазнился предложением и заключил сделку с потомком сумеречного бога?..

ЭПИЛОГ

   Как же ты, многомудрый Альбрус, купился на такой простой трюк? Неужели подумал – раз уж жрица Шейниры собирается заполучить Око Сумерек, то и тебе не помешает? А Нитар-Лисс… Истинная женщина. Стоило запретить ей даже думать про Око, как она тут же собрала вещички и отправилась на его поиски… И главное – все началось с сущего пустяка, когда посвященный Ин-Шатур, копаясь в пыльных фолиантах, наткнулся на плохо сделанные копии элеанских легенд. Впрочем… Все к лучшему. Нет больше у элеанов Ока Сумерек – прекрасно. Виноваты ийлуры? Превосходно. А нам с тобой, Альбрус, было бы тесно под одним небом, я в этом почти уверен. Как там говорится, одной стрелой – двух зайцев?..
   – Ты слишком далеко зашел.
   – Не понимаю, о чем ты, мать-Хранительница.
   Он не мог ее видеть, но чувствовал присутствие вечной жрицы Дракона.
   – Не шути со мной. Жаль, что все это время я была далеко и не могла уделить должное внимание происходящему в Эртинойсе.
   – Далеко… – Синх пожевал губами, пробуя это слово на вкус. Несколько лет назад и он мог идти куда глаза глядят и был свободен, ровно до тех пор, пока не пришел в свой Храм. – Это приятно, совершать путешествие. Если не секрет – куда?
   – Не «куда», а «в когда». Я видела будущее, Элхадж. И оно – поверь – печально для всего Эртинойса. Лучше бы тебе остановиться. Ты слишком могущественная фигура, чтобы наслаждаться местью. А месть твоя может зайти… Нет, уже зашла слишком далеко. Остановись, пока не поздно.
   – Но ведь ты мне ничего не сделаешь, вечная жрица Дракона?
   – Ничего. Ты теперь так же вечен, как и я, и так же прикован к своей Претемной Матери. А душа твоя давно украшает ее ожерелье…
   – Но я не виноват в том, что произошло с Оком Сумерек, – он пожал плечами, – клянусь всеми проклятыми душами. Всего этого могло и не случиться, и не я приложил руку.
   – Разумеется. Тебя никто не заподозрил, метхе, – горько усмехнулась Верховная жрица, – но берегись. Тень нависла над Эртинойсом, и в этом есть и твоя вина. Чем ты станешь, если исчезнет твой мир?