Страница:
Эристо-Вет, вздрогнув, очнулась от размышлений. Затем рассеянно завернула кубик Эльваан, кристалл Видения, в тряпицу и сунула к себе в мешок – вдруг да понадобится? Она распахнула окно, вдохнула полной грудью осенний воздух – по-особенному чистый и свежий. Не было больше ароматов летних цветов, не было больше пыли и духоты гвенимарской. Осталась печаль с легким привкусом опавших листьев, солнечного золота, навеки прикованного к земле.
Из окна кельи открывался вид на город Альмаран, столицу Гвенимара. Вернее, на ту часть города, что за королевскими чертогами; на белеющие дворцы нобилей, на прозрачные, почти лишившиеся листвы кроны деревьев в парке. Еще дальше начинались кварталы купцов, затем – городская стена. Неимущим не нашлось места в Альмаране, все они жили за Жемчужным кольцом. Правда, король высшей милостью объявил право бедноты искать укрытия за городскими стенами в случае осады, но сколько лет уже прошло с последней войны? Никто не нападал на Гвенимар, ни Северный Берег, ни воинственный сосед Алхаим. С Гвенимаром было очень выгодно торговать, но никак не воевать, потому что сами Покровители любили этот роскошный город. Синхи, отдавшие предпочтение Альмарану, жили здесь спокойно и сыто, а заключенный столетие назад договор обязывал их стать на защиту Гвенимара. Ну а ведь всем известно, как трудно сладить с синхом, вызвавшим Покрывало Шейниры или хотя бы прибегнувшим к познаниям по части ядов.
…Эристо-Вет ступила на карниз и, прижавшись к еще теплой и приятно шершавой кладке, начала продвигаться вдоль стены. Вниз она больше не смотрела. И ее келья, и покои метхе Альбруса по счастливому стечению обстоятельств находились на одном уровне – но очень, очень высоко.
«Дожили, – нервно хихикала в душе ийлура. – Идешь обыскивать учителя. И это вместо того, чтобы сидеть в своей келье, размышлять о собственных проступках и ожидать, когда тебе вынесут приговор…»
В голове не осталось ни единой мысли, да оно и к лучшему. Сейчас ей была нужна ювелирная точность каждого движения, но никак не тягостные размышления о том, сам ли Дар-Теен убил Эльваан, кто-то приказал ему это сделать – или же ийлур был невинной овечкой, а кристалл ему подбросили с умыслом. Н-да. О таких вещах лучше поразмыслить, спокойно сидя у камина, грея пальцы о стаканчик теплого глинтвейна, но никак не на карнизе башни Ордена, когда редкие порывы ветра так и хлещут по щекам.
«Я дойду, – успокаивала себя Эристо-Вет, – наверняка в покоях старой ящерицы что-нибудь разыщется. Что-нибудь такое, о чем я пока не знаю… Ведь все неспроста, это точно!»
И, радуясь тому, что карниз превосходно сохранился и нигде не осыпался, ийлура медленно продвигалась дальше. К окну метхе Альбруса.
«Да уж. Дожили, – твердила она, чтобы не думать больше ни о чем другом. – После этого тебе только и остается, что навсегда покинуть Хранителей Границы. Даже если метхе не догадается…»
Время было выбрано неслучайно. Как раз в этот сумеречный, бередящий душу час метхе Альбрус отправлялся читать лекцию молодым воинам Ордена, и его покои пустовали. Правда, Эристо-Вет не знала, остается ли там кто-нибудь из охраны, но очень надеялась, что два мрачных синха в черных альсунеях по-прежнему несут службу у дверей с наружной стороны.
…Рука провалилась в нишу, и Эристо-Вет с некоторым облегчением вздохнула.
«Рано радуешься. Еще обратно идти!»
Она поддела оконную щеколду кинжалом – тут же невесть откуда взявшийся ветер хлопнул тяжеленными створками. Благо что открывались они внутрь, иначе…
«Иначе уже летела бы вниз», – мрачно подумала ийлура.
И, ловко скользнув в окно, спрыгнула на ковер. В покои метхе Альбруса.
– Уфф… – Она сдула упавшую на глаза прядь.
Пока все складывалось удачно: стражи метхе, видимо, остались снаружи, а сам Альбрус действительно отправился учить молодняк. Эристо-Вет быстро огляделась: очутилась она в спальных покоях, отсюда массивная дверь вела в кабинет, где, как правило, метхе принимал жаждущих аудиенции.
«И там же он лечил Дар-Теена».
Она поймала себя на том, что, к великому своему стыду, даже не думала о том, исцелен ли Дар-Теен или уже отправился к небесному Покровителю. Тряхнула головой.
Да нет же, как раз здесь нечего опасаться. Если метхе взялся за целительство, то обязательно поможет. Эристо-Вет была свидетельницей того, как за два дня Альбрус исцелил кэльчу, у которого был сломан позвоночник. Кэльчу самостоятельно встал на ноги и долго целовал край бархатных одежд синха… Правда, о том, что было с этим счастливчиком дальше, Эристо-Вет не знала.
…Покрутив головой, ийлура первым делом занялась кроватью. Пошарила под подушками, приподняла перину. Ничего интересного. Да и что можно найти в кровати? Разве что полотенца и ночную сорочку… Вдруг пальцы наткнулись на что-то твердое и квадратное. Она извлекла из-под покрывала книгу и разочарованно вздохнула – «Подвиги великого Элхаджа». Тьфу. И метхе читает подобную чушь? Тем более что, по мнению самой Эристо-Вет, упомянутый Элхадж никаких подвигов не совершал, а делал исключительно одни гадости. Если бы Дар-Теен увидел эту книжицу, наверняка бы разозлился: слишком хорошо он помнил, как Элхадж бросил его умирать под обрывом…
Усмехнувшись, Эристо-Вет положила книгу на место и занялась письменным бюро. Вот здесь было куда как интереснее: письма, письма, письма… Но ничего такого, что позволило бы нащупать путеводную ниточку. А вот толстая, в богатом переплете книга – легенды Сумерек, переведенные на ийлурский. Вот ведь странно, почему язык Санаула никогда не переводили на язык синхов? Или все дело в том, что синхам были неинтересны Сумерки? Эристо-Вет выдвинула плоский кожаный пенал для писчих принадлежностей. Ого, а здесь что?
Сердце подскочило, грозя выпрыгнуть из груди. И Эристо-Вет дрожащими пальцами извлекла из-под жесткой крышки с золотым тиснением три листка, исписанных красивым почерком и явно вырванных из небольшой книжки.
– Любопытно, любопытно, – пробормотала она.
Пришлось подойти к окну, чтобы разглядеть буквы. Оказалось, писал ийлур, и писал он…
Лабиринт Сумерек – священное место, где каждый познает себя таким, какой он есть. Но далеко не каждый способен преодолеть сумерки в своей душе и свернуть на нужную дорогу. Много алчущих истины сгинуло в Лабиринте…
Она, затаив дыхание, пробежалась взглядом по следующему листку.
И раз в столетие на священном древе вырастает новое Око Сумерек.
…И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу.
– Побери меня Шейнира, – растерянно прошептала Эристо-Вет.
Кусочки мозаики один за другим становились на свои места. И, хоть и оставалось много неясного, кое-что начинало обретать весьма четкие контуры.
Старинное блюдо Вееталя… Там был изображен элеан, обращающийся с молитвой к священном древу! Да и сам лекарь был далеко не так прост, наверняка он что-то заподозрил, увидев рану Дар-Теена, а потому решил избавиться от того, кто странным образом оказался связан с тайным сокровищем Сумерек…
А обрывок, найденный Дар-Тееном у посвященного?.. Там ведь было – «обен бо».Подобен Богу!..
– Побери меня Шейнира, – повторила Эристо-Вет, – как же я была слепа!
Она взглянула на последний листок. Там, на полях, было написано: «год 800 от сотворения. Ин-Шатур, посвященный Храма Фэнтара Светоносного».
Вот так. У метхе Альбруса оказались неведомо как обретенные листки, вырванные из дневника убитого Ин-Шатура.
Тогда… не сам ли метхе расправился с посвященным?
Может быть, не стоило так поспешно обвинять в этом Нитар-Лисс?
Стараясь унять дрожь в пальцах, Эристо-Вет навела порядок в бюро и двинулась к распахнутому окну.
Стоило только притворить окно, как бесшумно распахнулась дверь и из темноты коридора вылился долговязый силуэт Альбруса.
«И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу. Какую игру ведешь ты, уважаемый метхе? Хочешь предотвратить появление нового небожителя – или же, наоборот, хочешь прикарманить Око Сумерек?»
Метхе остановился на пороге. Быть может, ждал приглашения, но Эристо-Вет не торопилась. Наконец синх чуть заметно вздохнул и, пришепетывая, проговорил:
– Дар-Теен будет жить. Можешь более за него не беспокоиться.
Ийлура подняла на него глаза.
– Метхе намекает на то, что мне следует побеспокоиться о себе?
Она моргнула при виде мгновенно выросших за спиной Альбруса фигур. Синхи, побери их Претемная. Неужели ее сейчас поведут на казнь?..
Эристо-Вет сжала зубы. Нет, нет и еще раз нет. Кто бы ни пришел, кем бы ни был палач… Она не даст отрубить себе голову, пока рука держит меч, пока бьется сердце…
Альбрус поднял руку – силуэты исчезли. Всего лишь один шаг назад, в темноту, и они растворились в ночи.
– Я говорил с оставшимися Тремя. – Тихий голос синха обволакивал, усыплял бдительность.
– И что, они согласились с тем, что моя вина искупится только кровью?
– Не перебивай. – Метхе потоптался на пороге, выразительно глянул на ийлуру, но та промолчала. – Твоим наказанием станет изгнание сроком на пять лет. Мы учли то, как ты служила Ордену все эти годы, и, кроме того, ты спасла жизнь одному из способнейших наших воинов.
«Всего-то! Всего пять лет?!!» – чуть не вырвалось у Эристо-Вет, но она вовремя прикусила губу. Больно, почти до крови.
Разумеется, то, что говорил синх, было хорошо для нее, для ослушавшейся приказа, но все же…
«Не обойдется без подвоха, это точно», – решила ийлура и молча уставилась на синха, ожидая продолжения.
– Ты должна будешь покинуть Орден в течение пяти дней, – сухо закончил Альбрус и повернулся, чтобы уйти.
«И все?!!»
Она не выдержала и окликнула своего старого учителя:
– Метхе, постойте! А как же… как же мое задание?
– Я нашел другого исполнителя, – процедил синх, – тебя это не должно более…
– Кто? Дар-Теен?
Эристо-Вет брякнула это наобум, надеясь, что Альбрус ее исправит, и не обманулась.
– Нет. К чему Дар-Теену заниматься такими мелочами? – Как ни в чем не бывало синх растянул тонкие губы в улыбке. – Этт-Раш завершит начатое тобой… Как только сотворит ритуал и узнает, где сейчас Нитар-Лисс.
«Взгляд в Темный кристалл, – догадалась Эристо-Вет, – он уже разыскивает жрицу, чтобы преследовать. Но, Покровители, почему Этт-Раш?!!»
Выбор учителя показался ей странным. Этт-Раш был молодым бесшабашным ийлуром, хвастуном и задирой и за пребывание свое при Ордене не выполнил ни одного сколь-нибудь важного поручения. Ийлура потерла подбородок.
«Да он же не справится! Плохой выбор, метхе, из рук вон плохой… Уж лучше бы ты выбрал Дар-Теена, который, похоже, и так играет на твоей стороне…»
Красные глаза синха загадочно блеснули.
– Если ты мне позволишь войти, Эристо-Вет, я дам тебе кое-что на прощание, – миролюбиво прошелестел Альбрус, – кто знает, когда ты вернешься, я уже могу пребывать в царстве нашей Претемной Матери. А мне… мне бы хотелось, чтобы ты помнила своего старого учителя, невзирая на некоторые… мм… наши разногласия.
– Я буду помнить вас, метхе, до конца своих дней. – Она удивленно взглянула на синха. Покровители, а ведь он и вправду стар… Слишком стар, чтобы протянуть долго. – Прошу вас, метхе. Удостойте мою келью великой чести…
Синх ссутулился, став похожим на мерзнущую ворону, и переступил порог. Долгопалая рука нырнула в кармашек расшитой золотом альсунеи.
– Вот. В этом медальоне частица Молота Света. Реликвия, можно сказать, для ийлуров. А на обратной стороне выгравирован Квадрат Мироздания.
Эристо-Вет невольно затаила дыхание. Покровители! А потом она еще раз взглянула на старого хитрого синха, и сострадание к тому, кто скоро покинет Эртинойс, кольнуло сердце. Альбрус молча протягивал ей медальон на толстой серебряной цепочке и жалко улыбался.
– Слишком роскошный подарок, метхе. – Она со всем возможным почтением взяла сокровище. Пальцам стало тепло, наверное, потому что тамбыла частица легендарного Молота Фэнтара, Отца-Покровителя всех ийлуров Эртинойса…
– Ты моя лучшая ученица, – прошептал синх, – пусть Фэнтар хранит тебя, моя девочка. Я хочу, чтобы ты помнила своего метхе и никогда не снимала медальон.
Эристо-Вет быстро сглотнула горький комок. Эх, Альбрус, Альбрус… Что бы ты ни делал, каким бы ни был – но прошлого не перечеркнуть. Ты был учителем, каких днем с огнем не сыщешь…
– Благодарю, – пробормотала ийлура.
Она вздрогнула, когда тонкие губы синха коснулись ее лба.
– Носи и помни.
И Эристо-Вет снова осталась одна.
Эристо-Вет стояла и смотрела на Альмаран.
Близилось утро. Край неба у восхода зарделся, и редкие облака, замершие в ожидании солнца, полыхали багряными соцветиями. А на закатной стороне Эртинойса еще властвовала тьма и, едва заметные, блестели утренние звезды – те, что быстро тускнеют, словно растворяясь в сизом рассвете.
Альмаран медленно и неохотно просыпался. Эристо-Вет точно знала, что за его пределами, там, где к Жемчужному кольцу жмутся поселки, уже кипит жизнь: хлебопашец запрягает щера, чтобы отправиться в поле, гончар месит глину, ткач налаживает свой станок… Но здесь все было иначе. Истинному альмаранцу не было нужды добывать себе хлеб, а потому ранним утром улицы пустовали. И путешественник, ненароком заглянувший в этот роскошный город ранним утром, мог встретить разве что старательного слугу, спешащего на рынок, да торговку, нахлестывающую запряженного в груженую телегу щера.
Вздохнув, Эристо-Вет отвернулась от окна. Взгляд задержался на собранном дорожном мешке, добротном, из щеровой кожи. Он стоял в углу, пока что бок о бок с мечом в ножнах и парными кинжалами…
Что ж, решение было принято. С кельей придется распрощаться, но не на пять лет, как говорил метхе Альбрус, а навсегда, как ни печально это звучало. Наверное, придется забыть и про сам Альмаран, но в Эртинойсе много других городов, да и сам Эртинойс велик, почти необъятен – в нем наверняка найдется место еще одной умелой наемнице…
На мгновение ийлура ощутила неуверенность – а ну как ее план потерпит неудачу? И вообще, стоит ли нырять в омут с головой?
«Эх, подруга, а ведь ты можешь и не выплыть…»
Пальцы нащупали серебряный медальон, великодушно подаренный Альбрусом. От него исходило тепло – «Любопытно, откуда у метхе частица Молота?» – и тепло это вселяло надежду.
На то, что ей удастся выполнить задуманное.
На то, что она успеет догнать и Нитар-Лисс, и ее странного компаньона, и Этт-Раша. До того, как будет совершено непоправимое, настоящее святотатство, после которого крыланы, все до одного, поднимутся на войну с ийлурами… Скорее всего, этих троих придется убить, и это будет непросто – во-первых, потому, что уничтожить темную жрицу дело само по себе сложное, а во-вторых, придется убивать тех, кто лично ей никогда не причинял вреда.
«Но разве тебе, воину Ордена, не приходилось убивать раньше?!! Тех, кого ты вообще видела впервые?»
Приходилось. И каждый, кто пал по воле Хранителей Границы, навсегда остался в памяти синеволосой ийлуры, тревожа в снах.
«Это нужно сделать, – Эристо-Вет прошлась по келье, – смертные не должны посягать на то, что принадлежит Богу, иначе богов станет слишком много для этого мира».
Проклятье! Если бы знать, что действительнона уме у Альбруса! А вдруг он тоже хочет уничтожить зарвавшуюся ийлуру? Но к чему тогда слежка? Он ведь достаточно могущественный синх, чтобы выследить ее и убить без огласки… Или все-таки старый метхе соблазнился возможностью стать Богом?
«Вернее, подобным Богу».
Н-да. Стоило еще поразмыслить над тем, каким образом листки из дневника убитого Ин-Шатура попали к метхе Альбрусу, и о том, какую роль многомудрый синх отвел Дар-Теену… При мысли об ийлуре у Эристо-Вет болезненно сжалось сердце. Боги! Почему именно Дар-Теена выбрал Альбрус для своих сомнительных делишек, почему не кого-нибудь еще? Того, кто был бы для Эристо-Вет серой, безликой тенью…
И вдруг она вспомнила элеана. Того самого старика, образ которого Эристо-Вет увидела в отражении Дар-Теена, старика, который, между прочим, сумел проникнуть по ту сторону Границы.Или тогда все это привиделось?
На душе стало погано. Покровители! Она совсем, совсем ничего не знала и не понимала в интригах разыгрывающейся трагедии. Ну а в том, что это именно трагедия, Эристо-Вет отчего-то не сомневалась.
«Я сделаю то, что решила, – она подняла меч, – пусть моя цель будет проста, но этим я наверняка разрушу планы многих, кто заинтересовался Оком Сумерек».
В конце концов она так и не поняла толком, что было на уме у синха Альбруса и кто стоит за узкой спиной Нитар-Лисс. Возможно, сам Верховный жрец, Элхадж Великий собственной персоной?..
Обрывки мыслей начали путаться. И Эристо-Вет предприняла то, что предпринимала всегда в подобных случаях: она начала действовать.
Попрощавшись со своей кельей, ийлура быстро завершила свое обмундирование, легко подхватила дорожный мешок. С собой она, к слову, уносила козырь, о котором мало кто знал – свинцовый кубик Эльваан. Наверняка через него можно будет что-нибудь узнать, Санаул милостив к тем, кто его почитает, но лучше проводить ритуал не в башне Ордена, а где-нибудь в неприметной таверне… Эристо-Вет, перепрыгивая через ступеньку, спускалась к щерням.
По дороге она налетела на незнакомого ийлура, пробормотала извинения и поспешила дальше. Но на душе остался неприятный осадок, размытое воспоминание о том, что где-то она видела этого сутуловатого малого.
«Неужели Дар-Теен в самом деле убил элеану? Но зачем? Когда она вернулась, ийлур сидел в трапезной и потягивал пиво…»
Ох нет. Это было раньше. Когда Эристо-Вет вернулась от Эльваан, Дар-Теена не было, он явился чуть позже с мешком, набитым всякими вкусностями, и они устроили отменный ужин.
В щернях было светло и чисто. Метхе Альбрус не выносил грязи и любил покататься на щере, ну а старого синха простые смертные побаивались, и оттого порядок в щернях был близок к идеальному.
Ийлура разыскала щера помоложе да порезвее, сняла с гвоздя уздечку.
– Ну-ка иди сюда, красавчик.
И для большей убедительности поцокала языком.
Угловатая зеленая башка с высоким гребнем, начинающимся меж ушных отверстий, приблизилась. Из пасти щера пахло только что съеденными жабами.
– Вот молодец, – искренне восхитилась ийлура и сделала попытку взнуздать зеленую тварь. Щер недовольно ухнул и отпрянул.
– Гад, – констатировала ийлура.
И замерла. На переносице выступили капельки холодного пота. А чья-то тяжелая рука на ее плече заметно дрогнула.
– Я тебя искал, – негромко сказал Дар-Теен, – услышал, что тебя приговорили к изгнанию, но не думал, что ты соберешься в путь так скоро.
Эристо-Вет в ярости обернулась, но злой огонь, полыхающий в ее душе, мигом осыпался пеплом, стоило ей увидеть Дар-Теена.
Ийлур сильно похудел и осунулся. Корка засохшей крови на потрескавшихся губах, черный синяк, разлившийся от переносицы до виска и охвативший правый глаз, словно маска. Короткая борода исчезла, тщательно выбритая – «в знак скорби ийлуры порой лишают себя бороды», – морщины вокруг рта стали резче, глубже…
«Да что же с ним делал Альбрус? Ох, что за глупости… метхе его поставил на ноги, в то время как он умирал от яда!»
Она встретилась с Дар-Тееном взглядом и быстро отвернулась. Потому что, провались все к Шейнире, видеть в сапфировых глазах такуюлюбовь Эристо-Вет была не в силах. Особенно если вспомнить, как погибла прорицательница…
– Я хотел навестить тебя сегодня, – прошептал ийлур, – прости. В конце концов едва успел догнать в щерне… Так, значит, все? Уезжаешь?
– Да.
Вот так. Одно-единственное, решительно сказанное слово – и главное при этом не смотреть на него, потому что иначе… Иначе она не выдержит и очертя голову бросится в его объятия.
– Где я смогу тебя догнать? – тихо спросил Дар-Теен.
– Ты не можешь покинуть Орден, – процедила ийлура.
– Тебя не будет здесь пять лет, если то, что мне сказали, правда. Пять лет – большой срок.
Сердце Эристо-Вет рыдало и рвалось к Дар-Теену. О, если бы она могла, если бы не это треклятое Око Сумерек, если бы не свинцовый кубик, найденный в его мешке…
«А если все отбросить? Смогла бы ты вернуться?»
Да, смогла бы. Более того, ей очень хотелось вернуться, потому что – пусть с большим опозданием – она поняла, что Дар-Теен есть дом ее, и сон ее, и пища.
«Так, может, оставить все в прошлом и впустить в будущее только любовь, и ничего больше?!!»
Эристо-Вет скрипнула зубами. И спросила:
– Зачем ты убил Эльваан?
– Что?!!
Ха. Дар-Теен был хорошим воином, но лгать не умел совсем. И это «что» прозвучало слишком фальшиво, слишком наигранно. Переизбыток изумления – это тоже плохо, многие могут не поверить.
«И он мне пытается лгать, – пропел внутри Эристо-Вет язвительный голосок, – а солгав единожды…»
– Ты слышал, что я спросила. – Она окинула ийлура надменным взглядом.
– Я не понимаю.
– Ты все понимаешь.
И тут Эристо-Вет, не выдержав, сорвалась на крик. Лед презрения треснул, и теперь она изо всех сил колотила Дар-Теена по груди и по плечам, совершенно забыв о том, что он только-только выздоровел и что ему наверняка больно.
«А мне, мне разве не больно?!!»
– Ты! Жалкий враль! В какие игры ты играешь, а?!! Провались ты к Шейнире! Зачем?!! Чем тебе, чем Альбрусу мешала Эльваан?..
Ийлура очнулась от тугой пульсирующей боли в запястьях. Потемневшие от гнева глаза оказались совсем близко, заглянули в душу, словно ища ответ на все вопросы именно там.
– Я не понимаю, о чем ты вообще говоришь, – каждое слово Дар-Теена падало камнем, – я не убивал Эльваан… Я вообще не знал, кто она такая и где живет. А теперь успокойся и скажи, куда ты едешь, чтобы я мог к тебе присоединиться. Ты ведь не бросишь свою темную жрицу, а?!!
«Только этого не хватало». – Ийлура вдруг всхлипнула. Ее начинал бить озноб, и хотелось только одного – чтобы все это поскорее закончилось.
Она не может взять с собой Дар-Теена. Не может, потому что не знает, какая роль ему уготована. Не хочет, в конце концов, потому что понятия не имеет, что будет с ней самой, когда дело дойдет до развязки…
– Я слушаю. – Он терпеливо напоминал о своем присутствии.
– Да, да…
Эристо-Вет резко отбросила его руки и попятилась.
– Я уезжаю одна, – резко сказала ийлура, – тебе со мной не по пути, Дар-Теен.
– Это почему же?
Улыбка – презрительная, высокомерная, далась нелегко.
– А зачем ты мне нужен? Побери меня Шейнира, за то время были и другие мужчины, пока ты шлялся невесть где. Ты, поверь, далеко не лучший из них.
Ийлур вздрогнул. И улыбнулся в ответ – так же холодно и презрительно.
– Понятно, госпожаЭристо-Вет. Тогда… Мне следует поблагодарить тебя за то, что не дала издохнуть в доме элеана. Наверное, с меня причитается еще и за то, что ты наказана. Из-за меня.
– Ничего страшного, – прошептала она, – пять лет свободы – это тоже недурственно. Уходи, Дар-Теен… Пожалуйста, уходи и больше меня не преследуй. Иначе я буду вынуждена…
– Тебе не придется себя утруждать, – он пожал плечами, – я остаюсь в Ордене.
Глава 13
Из окна кельи открывался вид на город Альмаран, столицу Гвенимара. Вернее, на ту часть города, что за королевскими чертогами; на белеющие дворцы нобилей, на прозрачные, почти лишившиеся листвы кроны деревьев в парке. Еще дальше начинались кварталы купцов, затем – городская стена. Неимущим не нашлось места в Альмаране, все они жили за Жемчужным кольцом. Правда, король высшей милостью объявил право бедноты искать укрытия за городскими стенами в случае осады, но сколько лет уже прошло с последней войны? Никто не нападал на Гвенимар, ни Северный Берег, ни воинственный сосед Алхаим. С Гвенимаром было очень выгодно торговать, но никак не воевать, потому что сами Покровители любили этот роскошный город. Синхи, отдавшие предпочтение Альмарану, жили здесь спокойно и сыто, а заключенный столетие назад договор обязывал их стать на защиту Гвенимара. Ну а ведь всем известно, как трудно сладить с синхом, вызвавшим Покрывало Шейниры или хотя бы прибегнувшим к познаниям по части ядов.
…Эристо-Вет ступила на карниз и, прижавшись к еще теплой и приятно шершавой кладке, начала продвигаться вдоль стены. Вниз она больше не смотрела. И ее келья, и покои метхе Альбруса по счастливому стечению обстоятельств находились на одном уровне – но очень, очень высоко.
«Дожили, – нервно хихикала в душе ийлура. – Идешь обыскивать учителя. И это вместо того, чтобы сидеть в своей келье, размышлять о собственных проступках и ожидать, когда тебе вынесут приговор…»
В голове не осталось ни единой мысли, да оно и к лучшему. Сейчас ей была нужна ювелирная точность каждого движения, но никак не тягостные размышления о том, сам ли Дар-Теен убил Эльваан, кто-то приказал ему это сделать – или же ийлур был невинной овечкой, а кристалл ему подбросили с умыслом. Н-да. О таких вещах лучше поразмыслить, спокойно сидя у камина, грея пальцы о стаканчик теплого глинтвейна, но никак не на карнизе башни Ордена, когда редкие порывы ветра так и хлещут по щекам.
«Я дойду, – успокаивала себя Эристо-Вет, – наверняка в покоях старой ящерицы что-нибудь разыщется. Что-нибудь такое, о чем я пока не знаю… Ведь все неспроста, это точно!»
И, радуясь тому, что карниз превосходно сохранился и нигде не осыпался, ийлура медленно продвигалась дальше. К окну метхе Альбруса.
«Да уж. Дожили, – твердила она, чтобы не думать больше ни о чем другом. – После этого тебе только и остается, что навсегда покинуть Хранителей Границы. Даже если метхе не догадается…»
Время было выбрано неслучайно. Как раз в этот сумеречный, бередящий душу час метхе Альбрус отправлялся читать лекцию молодым воинам Ордена, и его покои пустовали. Правда, Эристо-Вет не знала, остается ли там кто-нибудь из охраны, но очень надеялась, что два мрачных синха в черных альсунеях по-прежнему несут службу у дверей с наружной стороны.
…Рука провалилась в нишу, и Эристо-Вет с некоторым облегчением вздохнула.
«Рано радуешься. Еще обратно идти!»
Она поддела оконную щеколду кинжалом – тут же невесть откуда взявшийся ветер хлопнул тяжеленными створками. Благо что открывались они внутрь, иначе…
«Иначе уже летела бы вниз», – мрачно подумала ийлура.
И, ловко скользнув в окно, спрыгнула на ковер. В покои метхе Альбруса.
– Уфф… – Она сдула упавшую на глаза прядь.
Пока все складывалось удачно: стражи метхе, видимо, остались снаружи, а сам Альбрус действительно отправился учить молодняк. Эристо-Вет быстро огляделась: очутилась она в спальных покоях, отсюда массивная дверь вела в кабинет, где, как правило, метхе принимал жаждущих аудиенции.
«И там же он лечил Дар-Теена».
Она поймала себя на том, что, к великому своему стыду, даже не думала о том, исцелен ли Дар-Теен или уже отправился к небесному Покровителю. Тряхнула головой.
Да нет же, как раз здесь нечего опасаться. Если метхе взялся за целительство, то обязательно поможет. Эристо-Вет была свидетельницей того, как за два дня Альбрус исцелил кэльчу, у которого был сломан позвоночник. Кэльчу самостоятельно встал на ноги и долго целовал край бархатных одежд синха… Правда, о том, что было с этим счастливчиком дальше, Эристо-Вет не знала.
…Покрутив головой, ийлура первым делом занялась кроватью. Пошарила под подушками, приподняла перину. Ничего интересного. Да и что можно найти в кровати? Разве что полотенца и ночную сорочку… Вдруг пальцы наткнулись на что-то твердое и квадратное. Она извлекла из-под покрывала книгу и разочарованно вздохнула – «Подвиги великого Элхаджа». Тьфу. И метхе читает подобную чушь? Тем более что, по мнению самой Эристо-Вет, упомянутый Элхадж никаких подвигов не совершал, а делал исключительно одни гадости. Если бы Дар-Теен увидел эту книжицу, наверняка бы разозлился: слишком хорошо он помнил, как Элхадж бросил его умирать под обрывом…
Усмехнувшись, Эристо-Вет положила книгу на место и занялась письменным бюро. Вот здесь было куда как интереснее: письма, письма, письма… Но ничего такого, что позволило бы нащупать путеводную ниточку. А вот толстая, в богатом переплете книга – легенды Сумерек, переведенные на ийлурский. Вот ведь странно, почему язык Санаула никогда не переводили на язык синхов? Или все дело в том, что синхам были неинтересны Сумерки? Эристо-Вет выдвинула плоский кожаный пенал для писчих принадлежностей. Ого, а здесь что?
Сердце подскочило, грозя выпрыгнуть из груди. И Эристо-Вет дрожащими пальцами извлекла из-под жесткой крышки с золотым тиснением три листка, исписанных красивым почерком и явно вырванных из небольшой книжки.
– Любопытно, любопытно, – пробормотала она.
Пришлось подойти к окну, чтобы разглядеть буквы. Оказалось, писал ийлур, и писал он…
Лабиринт Сумерек – священное место, где каждый познает себя таким, какой он есть. Но далеко не каждый способен преодолеть сумерки в своей душе и свернуть на нужную дорогу. Много алчущих истины сгинуло в Лабиринте…
Она, затаив дыхание, пробежалась взглядом по следующему листку.
И раз в столетие на священном древе вырастает новое Око Сумерек.
…И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу.
– Побери меня Шейнира, – растерянно прошептала Эристо-Вет.
Кусочки мозаики один за другим становились на свои места. И, хоть и оставалось много неясного, кое-что начинало обретать весьма четкие контуры.
Старинное блюдо Вееталя… Там был изображен элеан, обращающийся с молитвой к священном древу! Да и сам лекарь был далеко не так прост, наверняка он что-то заподозрил, увидев рану Дар-Теена, а потому решил избавиться от того, кто странным образом оказался связан с тайным сокровищем Сумерек…
А обрывок, найденный Дар-Тееном у посвященного?.. Там ведь было – «обен бо».Подобен Богу!..
– Побери меня Шейнира, – повторила Эристо-Вет, – как же я была слепа!
Она взглянула на последний листок. Там, на полях, было написано: «год 800 от сотворения. Ин-Шатур, посвященный Храма Фэнтара Светоносного».
Вот так. У метхе Альбруса оказались неведомо как обретенные листки, вырванные из дневника убитого Ин-Шатура.
Тогда… не сам ли метхе расправился с посвященным?
Может быть, не стоило так поспешно обвинять в этом Нитар-Лисс?
Стараясь унять дрожь в пальцах, Эристо-Вет навела порядок в бюро и двинулась к распахнутому окну.
* * *
…Она успела.Стоило только притворить окно, как бесшумно распахнулась дверь и из темноты коридора вылился долговязый силуэт Альбруса.
«И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу. Какую игру ведешь ты, уважаемый метхе? Хочешь предотвратить появление нового небожителя – или же, наоборот, хочешь прикарманить Око Сумерек?»
Метхе остановился на пороге. Быть может, ждал приглашения, но Эристо-Вет не торопилась. Наконец синх чуть заметно вздохнул и, пришепетывая, проговорил:
– Дар-Теен будет жить. Можешь более за него не беспокоиться.
Ийлура подняла на него глаза.
– Метхе намекает на то, что мне следует побеспокоиться о себе?
Она моргнула при виде мгновенно выросших за спиной Альбруса фигур. Синхи, побери их Претемная. Неужели ее сейчас поведут на казнь?..
Эристо-Вет сжала зубы. Нет, нет и еще раз нет. Кто бы ни пришел, кем бы ни был палач… Она не даст отрубить себе голову, пока рука держит меч, пока бьется сердце…
Альбрус поднял руку – силуэты исчезли. Всего лишь один шаг назад, в темноту, и они растворились в ночи.
– Я говорил с оставшимися Тремя. – Тихий голос синха обволакивал, усыплял бдительность.
– И что, они согласились с тем, что моя вина искупится только кровью?
– Не перебивай. – Метхе потоптался на пороге, выразительно глянул на ийлуру, но та промолчала. – Твоим наказанием станет изгнание сроком на пять лет. Мы учли то, как ты служила Ордену все эти годы, и, кроме того, ты спасла жизнь одному из способнейших наших воинов.
«Всего-то! Всего пять лет?!!» – чуть не вырвалось у Эристо-Вет, но она вовремя прикусила губу. Больно, почти до крови.
Разумеется, то, что говорил синх, было хорошо для нее, для ослушавшейся приказа, но все же…
«Не обойдется без подвоха, это точно», – решила ийлура и молча уставилась на синха, ожидая продолжения.
– Ты должна будешь покинуть Орден в течение пяти дней, – сухо закончил Альбрус и повернулся, чтобы уйти.
«И все?!!»
Она не выдержала и окликнула своего старого учителя:
– Метхе, постойте! А как же… как же мое задание?
– Я нашел другого исполнителя, – процедил синх, – тебя это не должно более…
– Кто? Дар-Теен?
Эристо-Вет брякнула это наобум, надеясь, что Альбрус ее исправит, и не обманулась.
– Нет. К чему Дар-Теену заниматься такими мелочами? – Как ни в чем не бывало синх растянул тонкие губы в улыбке. – Этт-Раш завершит начатое тобой… Как только сотворит ритуал и узнает, где сейчас Нитар-Лисс.
«Взгляд в Темный кристалл, – догадалась Эристо-Вет, – он уже разыскивает жрицу, чтобы преследовать. Но, Покровители, почему Этт-Раш?!!»
Выбор учителя показался ей странным. Этт-Раш был молодым бесшабашным ийлуром, хвастуном и задирой и за пребывание свое при Ордене не выполнил ни одного сколь-нибудь важного поручения. Ийлура потерла подбородок.
«Да он же не справится! Плохой выбор, метхе, из рук вон плохой… Уж лучше бы ты выбрал Дар-Теена, который, похоже, и так играет на твоей стороне…»
Красные глаза синха загадочно блеснули.
– Если ты мне позволишь войти, Эристо-Вет, я дам тебе кое-что на прощание, – миролюбиво прошелестел Альбрус, – кто знает, когда ты вернешься, я уже могу пребывать в царстве нашей Претемной Матери. А мне… мне бы хотелось, чтобы ты помнила своего старого учителя, невзирая на некоторые… мм… наши разногласия.
– Я буду помнить вас, метхе, до конца своих дней. – Она удивленно взглянула на синха. Покровители, а ведь он и вправду стар… Слишком стар, чтобы протянуть долго. – Прошу вас, метхе. Удостойте мою келью великой чести…
Синх ссутулился, став похожим на мерзнущую ворону, и переступил порог. Долгопалая рука нырнула в кармашек расшитой золотом альсунеи.
– Вот. В этом медальоне частица Молота Света. Реликвия, можно сказать, для ийлуров. А на обратной стороне выгравирован Квадрат Мироздания.
Эристо-Вет невольно затаила дыхание. Покровители! А потом она еще раз взглянула на старого хитрого синха, и сострадание к тому, кто скоро покинет Эртинойс, кольнуло сердце. Альбрус молча протягивал ей медальон на толстой серебряной цепочке и жалко улыбался.
– Слишком роскошный подарок, метхе. – Она со всем возможным почтением взяла сокровище. Пальцам стало тепло, наверное, потому что тамбыла частица легендарного Молота Фэнтара, Отца-Покровителя всех ийлуров Эртинойса…
– Ты моя лучшая ученица, – прошептал синх, – пусть Фэнтар хранит тебя, моя девочка. Я хочу, чтобы ты помнила своего метхе и никогда не снимала медальон.
Эристо-Вет быстро сглотнула горький комок. Эх, Альбрус, Альбрус… Что бы ты ни делал, каким бы ни был – но прошлого не перечеркнуть. Ты был учителем, каких днем с огнем не сыщешь…
– Благодарю, – пробормотала ийлура.
Она вздрогнула, когда тонкие губы синха коснулись ее лба.
– Носи и помни.
И Эристо-Вет снова осталась одна.
* * *
…И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу.Эристо-Вет стояла и смотрела на Альмаран.
Близилось утро. Край неба у восхода зарделся, и редкие облака, замершие в ожидании солнца, полыхали багряными соцветиями. А на закатной стороне Эртинойса еще властвовала тьма и, едва заметные, блестели утренние звезды – те, что быстро тускнеют, словно растворяясь в сизом рассвете.
Альмаран медленно и неохотно просыпался. Эристо-Вет точно знала, что за его пределами, там, где к Жемчужному кольцу жмутся поселки, уже кипит жизнь: хлебопашец запрягает щера, чтобы отправиться в поле, гончар месит глину, ткач налаживает свой станок… Но здесь все было иначе. Истинному альмаранцу не было нужды добывать себе хлеб, а потому ранним утром улицы пустовали. И путешественник, ненароком заглянувший в этот роскошный город ранним утром, мог встретить разве что старательного слугу, спешащего на рынок, да торговку, нахлестывающую запряженного в груженую телегу щера.
Вздохнув, Эристо-Вет отвернулась от окна. Взгляд задержался на собранном дорожном мешке, добротном, из щеровой кожи. Он стоял в углу, пока что бок о бок с мечом в ножнах и парными кинжалами…
Что ж, решение было принято. С кельей придется распрощаться, но не на пять лет, как говорил метхе Альбрус, а навсегда, как ни печально это звучало. Наверное, придется забыть и про сам Альмаран, но в Эртинойсе много других городов, да и сам Эртинойс велик, почти необъятен – в нем наверняка найдется место еще одной умелой наемнице…
На мгновение ийлура ощутила неуверенность – а ну как ее план потерпит неудачу? И вообще, стоит ли нырять в омут с головой?
«Эх, подруга, а ведь ты можешь и не выплыть…»
Пальцы нащупали серебряный медальон, великодушно подаренный Альбрусом. От него исходило тепло – «Любопытно, откуда у метхе частица Молота?» – и тепло это вселяло надежду.
На то, что ей удастся выполнить задуманное.
На то, что она успеет догнать и Нитар-Лисс, и ее странного компаньона, и Этт-Раша. До того, как будет совершено непоправимое, настоящее святотатство, после которого крыланы, все до одного, поднимутся на войну с ийлурами… Скорее всего, этих троих придется убить, и это будет непросто – во-первых, потому, что уничтожить темную жрицу дело само по себе сложное, а во-вторых, придется убивать тех, кто лично ей никогда не причинял вреда.
«Но разве тебе, воину Ордена, не приходилось убивать раньше?!! Тех, кого ты вообще видела впервые?»
Приходилось. И каждый, кто пал по воле Хранителей Границы, навсегда остался в памяти синеволосой ийлуры, тревожа в снах.
«Это нужно сделать, – Эристо-Вет прошлась по келье, – смертные не должны посягать на то, что принадлежит Богу, иначе богов станет слишком много для этого мира».
Проклятье! Если бы знать, что действительнона уме у Альбруса! А вдруг он тоже хочет уничтожить зарвавшуюся ийлуру? Но к чему тогда слежка? Он ведь достаточно могущественный синх, чтобы выследить ее и убить без огласки… Или все-таки старый метхе соблазнился возможностью стать Богом?
«Вернее, подобным Богу».
Н-да. Стоило еще поразмыслить над тем, каким образом листки из дневника убитого Ин-Шатура попали к метхе Альбрусу, и о том, какую роль многомудрый синх отвел Дар-Теену… При мысли об ийлуре у Эристо-Вет болезненно сжалось сердце. Боги! Почему именно Дар-Теена выбрал Альбрус для своих сомнительных делишек, почему не кого-нибудь еще? Того, кто был бы для Эристо-Вет серой, безликой тенью…
И вдруг она вспомнила элеана. Того самого старика, образ которого Эристо-Вет увидела в отражении Дар-Теена, старика, который, между прочим, сумел проникнуть по ту сторону Границы.Или тогда все это привиделось?
На душе стало погано. Покровители! Она совсем, совсем ничего не знала и не понимала в интригах разыгрывающейся трагедии. Ну а в том, что это именно трагедия, Эристо-Вет отчего-то не сомневалась.
«Я сделаю то, что решила, – она подняла меч, – пусть моя цель будет проста, но этим я наверняка разрушу планы многих, кто заинтересовался Оком Сумерек».
В конце концов она так и не поняла толком, что было на уме у синха Альбруса и кто стоит за узкой спиной Нитар-Лисс. Возможно, сам Верховный жрец, Элхадж Великий собственной персоной?..
Обрывки мыслей начали путаться. И Эристо-Вет предприняла то, что предпринимала всегда в подобных случаях: она начала действовать.
Попрощавшись со своей кельей, ийлура быстро завершила свое обмундирование, легко подхватила дорожный мешок. С собой она, к слову, уносила козырь, о котором мало кто знал – свинцовый кубик Эльваан. Наверняка через него можно будет что-нибудь узнать, Санаул милостив к тем, кто его почитает, но лучше проводить ритуал не в башне Ордена, а где-нибудь в неприметной таверне… Эристо-Вет, перепрыгивая через ступеньку, спускалась к щерням.
По дороге она налетела на незнакомого ийлура, пробормотала извинения и поспешила дальше. Но на душе остался неприятный осадок, размытое воспоминание о том, что где-то она видела этого сутуловатого малого.
«Неужели Дар-Теен в самом деле убил элеану? Но зачем? Когда она вернулась, ийлур сидел в трапезной и потягивал пиво…»
Ох нет. Это было раньше. Когда Эристо-Вет вернулась от Эльваан, Дар-Теена не было, он явился чуть позже с мешком, набитым всякими вкусностями, и они устроили отменный ужин.
В щернях было светло и чисто. Метхе Альбрус не выносил грязи и любил покататься на щере, ну а старого синха простые смертные побаивались, и оттого порядок в щернях был близок к идеальному.
Ийлура разыскала щера помоложе да порезвее, сняла с гвоздя уздечку.
– Ну-ка иди сюда, красавчик.
И для большей убедительности поцокала языком.
Угловатая зеленая башка с высоким гребнем, начинающимся меж ушных отверстий, приблизилась. Из пасти щера пахло только что съеденными жабами.
– Вот молодец, – искренне восхитилась ийлура и сделала попытку взнуздать зеленую тварь. Щер недовольно ухнул и отпрянул.
– Гад, – констатировала ийлура.
И замерла. На переносице выступили капельки холодного пота. А чья-то тяжелая рука на ее плече заметно дрогнула.
– Я тебя искал, – негромко сказал Дар-Теен, – услышал, что тебя приговорили к изгнанию, но не думал, что ты соберешься в путь так скоро.
* * *
– Ты… – язык плохо слушался ее, – как ты… ты что, следил за мной?!!Эристо-Вет в ярости обернулась, но злой огонь, полыхающий в ее душе, мигом осыпался пеплом, стоило ей увидеть Дар-Теена.
Ийлур сильно похудел и осунулся. Корка засохшей крови на потрескавшихся губах, черный синяк, разлившийся от переносицы до виска и охвативший правый глаз, словно маска. Короткая борода исчезла, тщательно выбритая – «в знак скорби ийлуры порой лишают себя бороды», – морщины вокруг рта стали резче, глубже…
«Да что же с ним делал Альбрус? Ох, что за глупости… метхе его поставил на ноги, в то время как он умирал от яда!»
Она встретилась с Дар-Тееном взглядом и быстро отвернулась. Потому что, провались все к Шейнире, видеть в сапфировых глазах такуюлюбовь Эристо-Вет была не в силах. Особенно если вспомнить, как погибла прорицательница…
– Я хотел навестить тебя сегодня, – прошептал ийлур, – прости. В конце концов едва успел догнать в щерне… Так, значит, все? Уезжаешь?
– Да.
Вот так. Одно-единственное, решительно сказанное слово – и главное при этом не смотреть на него, потому что иначе… Иначе она не выдержит и очертя голову бросится в его объятия.
– Где я смогу тебя догнать? – тихо спросил Дар-Теен.
– Ты не можешь покинуть Орден, – процедила ийлура.
– Тебя не будет здесь пять лет, если то, что мне сказали, правда. Пять лет – большой срок.
Сердце Эристо-Вет рыдало и рвалось к Дар-Теену. О, если бы она могла, если бы не это треклятое Око Сумерек, если бы не свинцовый кубик, найденный в его мешке…
«А если все отбросить? Смогла бы ты вернуться?»
Да, смогла бы. Более того, ей очень хотелось вернуться, потому что – пусть с большим опозданием – она поняла, что Дар-Теен есть дом ее, и сон ее, и пища.
«Так, может, оставить все в прошлом и впустить в будущее только любовь, и ничего больше?!!»
Эристо-Вет скрипнула зубами. И спросила:
– Зачем ты убил Эльваан?
– Что?!!
Ха. Дар-Теен был хорошим воином, но лгать не умел совсем. И это «что» прозвучало слишком фальшиво, слишком наигранно. Переизбыток изумления – это тоже плохо, многие могут не поверить.
«И он мне пытается лгать, – пропел внутри Эристо-Вет язвительный голосок, – а солгав единожды…»
– Ты слышал, что я спросила. – Она окинула ийлура надменным взглядом.
– Я не понимаю.
– Ты все понимаешь.
И тут Эристо-Вет, не выдержав, сорвалась на крик. Лед презрения треснул, и теперь она изо всех сил колотила Дар-Теена по груди и по плечам, совершенно забыв о том, что он только-только выздоровел и что ему наверняка больно.
«А мне, мне разве не больно?!!»
– Ты! Жалкий враль! В какие игры ты играешь, а?!! Провались ты к Шейнире! Зачем?!! Чем тебе, чем Альбрусу мешала Эльваан?..
Ийлура очнулась от тугой пульсирующей боли в запястьях. Потемневшие от гнева глаза оказались совсем близко, заглянули в душу, словно ища ответ на все вопросы именно там.
– Я не понимаю, о чем ты вообще говоришь, – каждое слово Дар-Теена падало камнем, – я не убивал Эльваан… Я вообще не знал, кто она такая и где живет. А теперь успокойся и скажи, куда ты едешь, чтобы я мог к тебе присоединиться. Ты ведь не бросишь свою темную жрицу, а?!!
«Только этого не хватало». – Ийлура вдруг всхлипнула. Ее начинал бить озноб, и хотелось только одного – чтобы все это поскорее закончилось.
Она не может взять с собой Дар-Теена. Не может, потому что не знает, какая роль ему уготована. Не хочет, в конце концов, потому что понятия не имеет, что будет с ней самой, когда дело дойдет до развязки…
– Я слушаю. – Он терпеливо напоминал о своем присутствии.
– Да, да…
Эристо-Вет резко отбросила его руки и попятилась.
– Я уезжаю одна, – резко сказала ийлура, – тебе со мной не по пути, Дар-Теен.
– Это почему же?
Улыбка – презрительная, высокомерная, далась нелегко.
– А зачем ты мне нужен? Побери меня Шейнира, за то время были и другие мужчины, пока ты шлялся невесть где. Ты, поверь, далеко не лучший из них.
Ийлур вздрогнул. И улыбнулся в ответ – так же холодно и презрительно.
– Понятно, госпожаЭристо-Вет. Тогда… Мне следует поблагодарить тебя за то, что не дала издохнуть в доме элеана. Наверное, с меня причитается еще и за то, что ты наказана. Из-за меня.
– Ничего страшного, – прошептала она, – пять лет свободы – это тоже недурственно. Уходи, Дар-Теен… Пожалуйста, уходи и больше меня не преследуй. Иначе я буду вынуждена…
– Тебе не придется себя утруждать, – он пожал плечами, – я остаюсь в Ордене.
Глава 13
КОГДА ПОРТАЛ ПОХИЩЕН
– …Будет подобен Богу.
Нитар-Лисс медленно отстранилась и заглянула Лан-Ару в глаза.
– Ты пойдешь со мной, ты будешь бороться до конца? Я предлагаю тебе разделить власть, которую даст Око Сумерек, и править вместе.
Он растерянно смотрел на нее, не зная, что и сказать. Да и что можно сказать окончательно свихнувшейся жрице Темного Храма?
Из-за облака вынырнула ущербная луна, осветила и гранитную глыбу, под которой был спрятан портал, и замершие в ожидании деревья, и саму Нитар-Лисс. Которая тожеждала, а по щекам пролегли две едва заметные мокрые дорожки.
«Покровители, а плачет она почему?!!»
Жрица судорожно вцепилась в свой медальон, и Лан-Ар понял, что ей очень, очень важно знать, о чем он сейчас думает. Нитар-Лисс стояла так близко, держа его за руки, ее дыхание грело щеку, но неприятно отдавало приторной сладостью золотых роз.
– Я не сумасшедшая, – строго сказала она, – не нужно думать так.И я покинула Храм, не подчинившись приказу Великого Элхаджа только для того, чтобы заняться поисками Лабиринта Сумерек. Теперь у меня нет выбора – либо я стану сильнее Верховного жреца Элхаджа, либо он меня в конце концов уничтожит. А у тебя, Лан-Ар, еще есть выбор… Но я хочу… я прошу, чтобы ты пошел со мной.
Ийлур – совсем некстати – вспомнил, как Ин-Шатур любил повторять: ни один умалишенный таковым себя не считает. Но Нитар-Лисс… Побери ее Шейнира, похоже, эта ийлура хорошо знала, о чем говорит и кому говорит. И в чистом свете луны Нитар-Лисс казалась такой красивой…
… красивой…
Сознание зацепилось за это слово в отчаянной попытке выиграть время.
«Я тоже видел красоту, – вдруг подумал Лан-Ар, – еще тогда, на алтаре, когда она занесла нож для последнего удара… Я посмотрел на небо и на проплывающее мимо облако, чужое и равнодушное, но не понял, что еще никогда не видел их такими…»
– Почему ты молчишь? – В голосе Нитар-Лисс сквозило отчаяние. – Ты сомневаешься?!!
Нитар-Лисс медленно отстранилась и заглянула Лан-Ару в глаза.
– Ты пойдешь со мной, ты будешь бороться до конца? Я предлагаю тебе разделить власть, которую даст Око Сумерек, и править вместе.
Он растерянно смотрел на нее, не зная, что и сказать. Да и что можно сказать окончательно свихнувшейся жрице Темного Храма?
Из-за облака вынырнула ущербная луна, осветила и гранитную глыбу, под которой был спрятан портал, и замершие в ожидании деревья, и саму Нитар-Лисс. Которая тожеждала, а по щекам пролегли две едва заметные мокрые дорожки.
«Покровители, а плачет она почему?!!»
Жрица судорожно вцепилась в свой медальон, и Лан-Ар понял, что ей очень, очень важно знать, о чем он сейчас думает. Нитар-Лисс стояла так близко, держа его за руки, ее дыхание грело щеку, но неприятно отдавало приторной сладостью золотых роз.
– Я не сумасшедшая, – строго сказала она, – не нужно думать так.И я покинула Храм, не подчинившись приказу Великого Элхаджа только для того, чтобы заняться поисками Лабиринта Сумерек. Теперь у меня нет выбора – либо я стану сильнее Верховного жреца Элхаджа, либо он меня в конце концов уничтожит. А у тебя, Лан-Ар, еще есть выбор… Но я хочу… я прошу, чтобы ты пошел со мной.
Ийлур – совсем некстати – вспомнил, как Ин-Шатур любил повторять: ни один умалишенный таковым себя не считает. Но Нитар-Лисс… Побери ее Шейнира, похоже, эта ийлура хорошо знала, о чем говорит и кому говорит. И в чистом свете луны Нитар-Лисс казалась такой красивой…
… красивой…
Сознание зацепилось за это слово в отчаянной попытке выиграть время.
«Я тоже видел красоту, – вдруг подумал Лан-Ар, – еще тогда, на алтаре, когда она занесла нож для последнего удара… Я посмотрел на небо и на проплывающее мимо облако, чужое и равнодушное, но не понял, что еще никогда не видел их такими…»
– Почему ты молчишь? – В голосе Нитар-Лисс сквозило отчаяние. – Ты сомневаешься?!!