Клименко Анна. Лабиринт Сумерек

   – Покровители!.. – задыхаясь, Лан-Ар разжал пальцы, на которых продолжало жить ощущение гладкой теплой кожи.
   Нитар-Лисс хрипела, ловя ртом воздух; на белой шее стремительно наливались чернотой синяки. Ее тонкие руки были беспомощно разбросаны в стороны и тонули в траве. А потом ийлура рассмеялась, глядя на него снизу вверх.
   – Я… я не хотел, – пробормотал Лан-Ар, – прости… если можешь.
   И, обхватив руками голову, бросился прочь.

Глава 10
ЛЕКАРЬ ВЕЕТАЛЬ

   «Давняя и почти забытая любовь пахнет лавандой», – сказал как-то один бард.
   Он был молод, хорош собой и любил все, что казалось красивым, будь то силуэт далекой горы в сиреневой дымке или же наложница северного князя, томящаяся в неволе.
   «Почему? – спросила Эристо-Вет. Тогда… она была немного пьяна, совершенно свободна и почти влюблена в этого одаренного Покровителями юношу. – Почему лавандой?»
   В желтых глазах ийлура (редкий цвет даже для Гвенимара) мелькнула грусть.
   «Ни один цветок, будучи мертвым и высушенным, не хранит аромат так долго, как эти невзрачные синие цветочки», – ответил бард.
   «…И был тысячу раз прав, провались я к Шейнире!» – мрачно подумала Эристо-Вет.
   Кто-то нагло пялился ей в спину. Ийлура обернулась – чего уставились? – и парочка влюбленных, верно истолковав ее свирепый взгляд, поспешила убраться с глаз долой.
   «Но ведь я еще могу что-то сделать? – Растерянные мысли бродили в голове, точно заблудившиеся овцы. – Или уже поздно?!!»
   Наклонившись к лежащему поперек улицы Дар-Теену, ийлура пощупала пульс. Под пальцами едва прослушивались вялые толчки крови, казалось, еще немного – и все. Наступит тишина.
   «Ну же… Я ведь не могу позволить тебе просто так взять – и умереть!»
   Эристо-Вет огляделась, лихорадочно соображая, что предпринять дальше. Граница выплюнула ее в одном из респектабельных кварталов Хатрана: по обе стороны улицы тянулись ряды высоких, о двух этажах домов с вычурной лепниной по карнизам – кричащей о наличии у хозяев приличного дохода и полном отсутствии вкуса. Из-за ажурных оград выглядывали роскошные розарии, белые крупные бутоны в листве сверкали, точно жемчуг на зеленом бархате. Вся эта роскошь дремала в прозрачной свежести раннего утра, только вдалеке Эристо-Вет заметила слугу, катящего тележку с дровами.
   Ийлура снова посмотрела на распростертого Дар-Теена. Дело было плохо: рука, исколотая шипами, распухла так, что казалось – вот-вот лопнет второпях наложенная повязка. А лицо ийлура очень напоминало ту самую зеленоватую луну по ту сторону,такое же круглое, раздувшееся… Глаза Дар-Теена были закрыты, дышал он часто-часто и неглубоко, так что иной раз было такое ощущение, что и вовсе не дышит.
   – Побери меня Шейнира, – в сердцах выругалась Эристо-Вет.
   Задыхаясь и чувствуя, как подгибаются ноги, она кое-как доволокла ийлура до ближайшей ограды и посадила его там, прислонив спиной к витым прутьям. Дар-Теен оказался чересчур тяжелым даже для нее, крепкой и тренированной. Оставалось только диву даваться, как этот громадный ийлур совершал прыжки и невероятные кульбиты во время боя.
   – Посиди-ка тут, – буркнула Эристо-Вет, – и не вздумай отправляться к Фэнтару!
   Еще мгновение она пристально смотрела на Дар-Теена, тщась увидеть проблески сознания, а потом развернулась и со всех ног кинулась бежать.
   Она очень надеялась на то, что успеет.
   До того как раненого ийлура найдет кто-нибудь из разжиревших обитателей квартала. До того, как позовут городскую стражу. До того, в конце концов, как Дар-Теен покинет Эртинойс!
   Мимо проносились дома белого и желтого алхаимского мрамора, плескали водой небольшие фонтаны, вокруг которых уютно шептались розовые кусты. А Эристо-Вет – совсем некстати – вдруг вспомнила…
   Плывущий в ночи густой, почти осязаемый аромат цветущего жасмина. Посеребренные луной песчаные дорожки, что на сотни зеленых островков рассекли парк у главной башни Ордена. И крупные, низкие звезды, застывшие на небе, и пение цикад, и журчание бегущего ручья…
   – Значит, ты уже решила?
   В голосе Дар-Теена не было ни обиды, ни злости. Совсем ничего – холодная пустота, словно все чувства вмиг умерли.
   – Да. – Эристо-Вет откашлялась и повторила уже громче: – Да.
   Ийлуры стояли рядом, плечо к плечу, и она ощущала тепло крепкого, сильного тела. Даже в длинном кафтане, без оружия Дар-Теен все равно не был похож на обычного горожанина, оставаясь воином.
   Дар-Теен вдруг резко повернулся. Глаза лихорадочно блестят, и на лице – боль, мгновенно отозвавшаяся под сердцем Эристо-Вет.
   «Ничего, это пройдет». – Она выдержала тяжелый взгляд ийлура. А тот, помолчав, спросил:
   – Почему?
   «Почему?!! И ты еще спрашиваешь почему? Ты же видишь, что мы одинаковые и равны друг другу во всем и потому просто не можем быть вместе!» – кричала в душе Эристо-Вет. А вслух деревянными губами она произнесла:
   – Я тебя не люблю больше.
   Дар-Теен вздрогнул. Потом вдруг засмеялся – как ийлур, стоящий на краю жизни и у которого в Эртинойсе не осталось ничего, что могло бы его задержать.
   – Ты лжешь, Эристо. Впрочем… – его лоб пересекла глубокая складка, она так и не разгладилась с той ночи, – впрочем, решать тебе. Но я… всегда буду…
   Внезапно он замолчал. И, не прощаясь, ушел в ночь, растворился среди серебряной листвы и мелких жемчужин цветущего жасмина. А у Эристо-Вет появилось чувство нависшей беды.
   «Да нет же, все правильно, – она поймала себя на том, что оправдывается перед самой собой, – я смогу жить только с мужчиной, который будет во всем превосходить меня. И только так».
   …Задыхаясь от быстрого бега, хватая ртом ставший вдруг горьким воздух, Эристо-Вет схватила бронзовый молоток и что есть мочи заколотила в парадную дверь.
   – Откройте! Открывайте скорее!
   Тишина.
   Эристо-Вет набрала полные легкие воздуха:
   – Господин Мееталь! Господин…
   Покрытая затейливой резьбой дверь отворилась столь внезапно, что едва не стукнула ийлуру по лбу – благо что хранительница успела отскочить.
   – Господин Мееталь!
   И прикусила губу, потому что на пороге стоял отнюдь не тот, кто был нужен.
   «Неужели уехал? Или, того хуже, отправился в Сумеречные сады?!!»
   Она в отчаянии воззрилась на открывшего дверь элеана – молодого, с глазами цвета аметиста на пол-лица. Алый халат с вышитыми по вороту птицами, скорее всего, подбирался с умыслом – гармонично оттенить иссиня-черные волосы, заплетенные в три замысловатые косы (как и положено элеанам из клана лекарей), а заодно и подчеркнуть молочную белизну кожи.
   – Э… – Ийлура кое-как одернула куртку, провела рукой по волосам, приглаживая растрепавшуюся косу. Наверное, в глазах столь блистательного элеана она выглядела сущей оборванкой, попрошайкой, а то и вовсе воровкой, которую стоит прогнать взашей – но еще лучше просто вызвать стражей, чтобы отправили куда положено. В городскую тюрьму то есть.
   – Я слушаю вас, уважаемая, – мягко сказал мужчина.
   Эристо-Вет невольно принюхалась – пахло от него жасмином. Наверняка этот красавчик не пренебрегал умащиванием своего благородного тела разного рода маслами.
   – П-простите… Я… верно, я ошиблась. – Ийлура предприняла еще одну попытку отбросить со лба синие пряди. – Но разве не здесь живет господин Мееталь?
   Элеан с искренним сожалением смотрел на нее.
   – Господин Мееталь уже год как пребывает в Сумерках. Но если вы знали его… Быть может, я могу чем-нибудь помочь?
   – Мне нужен лекарь. – Эристо-Вет воспряла духом. Трясущимися руками отцепила от пояса кошель с золотом и протянула его элеану. – Вы лекарь, господин?..
   – Вееталь, – сдержанно улыбнулся тот, – я племянник Мееталя. И, как видите, приехал, дабы занять его место в достойном городе Хатране.
   Он взял кошель, взвесил его на ладони – «Покровители, какие у него красивые пальцы!», – а затем вновь уставился на Эристо-Вет, которая под пристальным аметистовым взглядом опять почувствовала себя не в своей тарелке.
   – Что случилось?..
   – Меня зовут Эристо, – представилась ийлура, – и мой товарищ… опасно ранен. Похоже, что яд проник в рану. Вы можете послать слуг с носилками?
   А сама подумала – чего он медлит? И это в то время, когда дорог каждый миг?!!
   – Нужно торопиться, – она выразительно глянула на пребывающего в задумчивости лекаря, – если мы хотим застать моего друга живым.

* * *

   Эристо-Вет уже ни на что не надеялась. Процедура одевания лекаря заняла никак не меньше часа: мучительный выбор мантии, более подходящей к случаю, затем сборы лекарской сумки… На то, чтобы снарядить слуг с носилками, времени потребовалось менее всего.
   Но Дар-Теен их дождался. Там же, где его и оставила Эристо-Вет, – позеленевший и с опухшим лицом, он по-прежнему сидел, опираясь спиной на ограду. Вокруг помаленьку собирались любопытные; из обрывков разговоров Эристо-Вет поняла, что уже послали за городской стражей.
   – Пропустите, пропустите же! – Работая локтями, она прорвалась к ийлуру, бухнулась на колени – они тут же отозвались едкой, вышибающей слезы болью – и сунула пальцы под оплывший подбородок. Биение пульса, хоть и слабенькое, все еще прослушивалось.
   «Только не умирай. Только не теперь, когда помощь так близка!»
   – Спасибо, что подождал, – пробормотала ийлура. Глаза щипало, она вытерла их тыльной стороной ладони и обернулась к нависающему над ними Вееталю.
   – Что это с ним? – спокойно поинтересовался лекарь.
   Эристо-Вет так и вскипела.
   «Неужели этот мальчишка еще и ничего не умеет?!!»
   – Я же… сказала, – в горле перекатывался комок, мешая говорить, – яд в рану попал. Вы можете что-то сделать?
   Взгляд прекрасных аметистовых глаз лениво обежал Дар-Теена.
   – Никогда не слышал о подобном яде, – пробормотал Вееталь, – впрочем, пусть слуги положат его на носилки. Я не могу отказать в помощи женщине, которая знала дядюшку.
   «Да еще и хорошо заплатила», – закончила его мысль Эристо-Вет.
   Она подняла сумку Дар-Теена, повесила ее на свободное плечо. Похоже, больше от нее ничего не зависело.
   – Хотя, должен заметить, я рассчитывал на нечто более обыденное, – недовольно прошелестел элеан. – О, да кладите же вы его аккуратнее, ну что за остолопы!
   Повернувшись к замершей Эристо-Вет, добавил:
   – Пойдемте, уважаемая. Здесь я ничем не могу помочь вашему другу, но в моем доме… Хотя нет.
   Носилки, уже начавшие движение к дому почтенного лекаря, снова замерли. Вееталь пошарил в сумке, извлек оттуда хрустальный флакончик с голубоватой жидкостью.
   – Это поддержит его силы, – пояснил он, вливая несколько капель в рот Дар-Теену, – и мы, по крайней мере, доберемся до дома.
   Эристо-Вет кивнула. Силы внезапно покинули ее; впору самой было упасть под оградой, закрыть глаза и не шевелиться.
   «Не бросай меня одну». – Она сквозь слезы смотрела на изменившееся до неузнаваемости, но когда-то любимое лицо.
   «Когда-то? Боги, кого ты хочешь обмануть?!!»
   – Давайте поспешим, – выдавила она, – пожалуйста…
   Прикосновение мягкой ткани к щеке. Эристо-Вет невольно отшатнулась от Вееталя, словно в руке он держал не платок, а гюрзу, никак не меньше.
   – Не беспокойтесь. – Элеан смутился и принялся мять платок красивыми и холеными пальцами. – Судьба вашего друга в руках Покровителей. Ну же, такой красивой женщине не пристало проливать слезы…
   – Он стоит того, он стоит моих слез, – вырвалось у Эристо-Вет до того, как она осознала, чтоговорит.
   «Да что же это такое?!! Я не мыслю жизни без Дар-Теена, я даже не могу себе представить, что его не окажется рядом!»
   Она покачала головой и решительно сказала:
   – Поспешим, господин Вееталь. Мне не остается ничего другого, как держать себя в руках и молиться Фэнтару о жизни этого благородного ийлура.
   …Дом сего достойного лекаря оказался похож на несессер стареющей кокетки, отчаянно цепляющейся за уходящие годы и с ужасом разглядывающей новые морщины. Кокетка складывает в несессер все, что попадается под руку и кажется необходимым для ее красоты. Он уже набит доверху, черепаховые гребни, щетки с густым ворсом, коробочки с румянами, пудрой и черной краской для бровей и ресниц переполняют его, порой вываливаясь и разбиваясь. А она, увидев очередную склянку с ароматической притиркой, немедля покупает ее и с усилием запихивает в многострадальный несессер, веря – в самом деле веря, что вот она, та единственная склянка, которая отсрочит надвигающуюся старость.
   Вееталь не боялся старости, поскольку напасть эта – хвала Покровителям – была еще далеко. Возможно, он просто любил красивые вещи, а Эристо-Вет никак не могла взять в толк, как это он ухитрился забить солидный дом ушедшего к Санаулу Мееталя таким невиданным количеством совершенно бесполезных предметов.Ее неприятно удивили статуэтки всех четырех богов-покровителей на одном из трех столиков в гостиной, расставленные на окнах – и наверняка пустые – глиняные горшочки из-под ароматной помады для волос, с десяток напольных ваз, чередой выставленных вдоль свободной стены. Когда здесь жил Мееталь, все было по-другому, строго и просто, а сам дом казался просторнее, светлее – и как-то дружелюбнее.
   – Сюда, сюда, – командовал Вееталь, семеня впереди и подметая пол сложенными крыльями, – да осторожнее, остолопы! Гобелены, не повредите гобелены!
   Эристо-Вет брезгливо поморщилась: разница между дядей и племянником была слишком очевидна. Но промолчала. Только пожала горячую и тугую на ощупь руку Дар-Теена.
   «Пожалуйста, Фэнтар, пусть он выздоровеет».
   – Перекладывайте его, – визгливо распорядился Вееталь. – О, боги! Да осторожнее же, не бревно ворочаете!
   «Ну хоть на этом спасибо», – подумала Эристо-Вет.
   Наконец Дар-Теена разместили на широкой кушетке. Слуга принес два стула, один для лекаря, второй для Эристо-Вет, и Вееталь приступил к осмотру раны.
   – Странно, – после нескольких минут молчания проговорил элеан, – я никогда не видел такого раньше. Что это было?
   Эристо-Вет смотрела в широкое окно. Зарождавшийся день обещал быть еще одним великолепным осенним днем в Хатране – и мог стать последним для ийлура по имени Дар-Теен. Косые лучи падали в комнату, путались в шторах жизнерадостного желтого цвета, плясали искрами на хрустальном деревце в углу. В воздухе витали запахи корицы и мускатного ореха, словно повара на кухне затеяли большую выпечку.
   «Я думала, что смогу жить без тебя, – ийлура сглотнула слезы, – но ошибалась. Так неужели нам суждено расстаться именно теперь?!»
   – Вы что, не слышите? – Элеан заерзал на стуле. – Ваш друг опасно ранен, и я не уверен, что смогу помочь… А вы даже не изволите сказать мне, что за тварь изжалила его плечо. Между прочим, тогда я мог бы подобрать противоядие…
   «И правда!» – Она встрепенулась, глянула на Дар-Теена и поспешно отвела взгляд. Плечо, раздувшееся до размеров тыквы, выглядывало из разрезанного рукава, места, где ядовитые шипы прокололи кожу, стали глубокими гноящимися язвами.
   – Ну? – Элеан приподнял красивую бровь.
   – Я не знаю толком, что это было, – быстро сказала ийлура, – простите… похожее на вас, детей Санаула, только с волосатым телом и короткими крыльями, на которых невозможно летать. Крылья были сплошь в ядовитых шипах… и вот…
   Вееталь задумчиво рассматривал рану.
   – Никогда о таком не слышал. Но, сами понимаете, спасти вашего друга может только чудо…
   – А как же?..
   Эристо-Вет едва не выкрикнула – а как же вы, уважаемый лекарь? Отворачиваетесь в страхе? – но не успела.
   – Я дам ему снадобье, которое поддержит силы, – сухо закончил элеан, – и мне понадобится некоторое время, чтобы изучить записи моего отца, который был неплохим лекарем в горах. Надеюсь, наш дружок достаточно силен, чтобы продержаться до завтрашнего утра.

* * *

   …Никого не было рядом – ни прислуги, ни Вееталя, деятельность которого ограничилась тем, что он влил Дар-Теену еще несколько глотков из склянки, пробормотав при этом, что раненый просто обязан дожить до утра. Потом лекарь удалился и заперся у себя в библиотеке, напротив комнаты, где остались ийлуры. Эристо-Вет поначалу прислушивалась к легким шагам элеана, к шелесту переворачиваемых страниц; все ждала, что откроется дверь, и господин Вееталь – растрепанный и раскрасневшийся – выскочит оттуда с воплем «Нашел!». Но часы шли, Дар-Теен по-прежнему лежал неподвижно и не приходя в сознание, лекарь не выходил из кабинета. Эристо-Вет пошарила взглядом по гостиной, ее мучила жажда, но воды не обнаружила. Звать прислугу она не отважилась.
   «Подожду еще часок», – решила ийлура.
   Приложила пальцы к шее Дар-Теена и облегченно вздохнула, почувствовав слабые толчки крови. В общем, состояние Дар-Теена не ухудшалось – или же не ухудшалось столь быстро, чтобы это было заметным.
   От нечего делать Эристо-Вет принялась ходить по комнате, рассматривая собранные Вееталем безделушки. Фарфоровые статуэтки, вазочки, изготовленные в лучших традициях сумеречного народа – узкие и высокие, но раскрывающиеся диковинным цветком кверху. Затем в одном из посудных шкафов Эристо-Вет высмотрела занятное блюдо. В целом это было самое что ни на есть обычное фарфоровое блюдо, быть может, отличавшееся от своих собратьев лишь размерами: на нем с легкостью бы разместилась испеченная целиком индейка. Заинтересовала Эристо-Вет роспись: элеан, коленопреклоненный перед высохшим деревом. На самой нижней ветви сиротливо трепетали последние листки, почему-то изображенные в виде квадратов. Или кубов – разобрать было сложно.
   «Любопытно», – подумала Эристо-Вет и, убедившись, что никто за ней не подглядывает, взяла блюдо в руки.
   Оказалось, Вееталь коллекционировал не только бесполезные вещи, но еще и вещи очень старые. Можно даже сказать – древние. Покрытое сеткой мелких трещин и кое-где даже надколотое, сие блюдо являло собой образец утвари – «кажется, века Мечтаний» – вспомнились уроки метхе Альбруса. Именно тогда элеаны начали делать посуду с росписью в синих тонах. Ну а то, что каждый изображенный сюжет имел свое особое значение – так у детей Сумерек было всегда, от начала мира.
   «Спрошу у Вееталя, что означает элеан перед древом», – подумала Эристо-Вет, осторожно возвращая находку на место.
   И тут же ей стало невыносимо стыдно. Покровители!
   Да как же она может глазеть на тарелки и прочие горшки, когда Дар-Теен, ее Дар-Теен…
   Эристо-Вет на цыпочках вернулась к постели и уселась на табурет. В голове куролесили самые разные мысли, приводящие в смятение и без того растревоженную душу.
   «Постой-ка, милочка… С чего это ты так заговорила, а? Мой Дар-Теен… Ха! Не ты ли прогнала его той жасминовой ночью? А теперь, когда прошло несколько лет, теперь ты вдругпоняла, что была неправа… Не слишком ли поздно?!!»
   От ехидного голоса совести не спрячешься.
   Ийлура смотрела на безжизненный профиль ийлура и мысленно молила Фэнтара о самой большой милости – позволить этому воину остаться в Эртинойсе.
   То, что было, – прошло. И пусть даже Дар-Теен никогда больше не вернется к ней как к своей женщине – пусть он хотя бы останется жив…
   Шорох у входа.
   Эристо-Вет подскочила; вот он, Вееталь, наконец-то!
   Но нет. Выгибая спину, о дверной косяк терлась большая кошка.
   Ийлура разочарованно вздохнула и отвернулась.
   …А потом она задремала, убаюканная одиночеством и сонной тишиной. Задремала, сидя на стуле и положив руки и голову на край кушетки, и ей приснился странный, неприятный сон.
   …Ийлура была совершенно одна. И медленно брела вперед сквозь лабиринт, где было пусто и тихо – только сквозь отверстия в потолке лился грязноватый свет сумерек. Эристо-Вет не понимала, зачем идет по сплетению коридоров, но знала, что должна идти. Там, в сердце запутавшихся в клубок ходов, ее ждал…
   Старый, очень старый элеан. Он сидел на белом камне, отесанном в виде куба, под совершенно сухим деревом, которое было мертво боги ведают сколько десятков лет.
   Элеан сидел, ссутулившись и упершись подбородком в костлявую грудь. Темная, изрытая морщинами кожа проглядывала сквозь прорехи в сшитой из мешковины хламиде; скрюченные пальцы нетерпеливо перебирали руны, нанизанные на жилу. А сложенные крылья его были белы, словно снег с вершин Сумеречного хребта, и такой же белизной сверкали длинные волосы, спутанные и давно не чесанные.
   – А я тебя жду, – сказал элеан, глядя на оторопевшую Эристо-Вет пронзительно-черными глазами, – нам не мешало бы кое-что обсудить.
   – Кто ты? – Язык плохо ее слушался, словно одеревенел.
   – Я… – Старик недобро ухмыльнулся.
   И вдруг все исчезло, завертелось. Эристо-Вет заморгала на мятущийся огонек свечи.
   – Что такое?!!
   – Вы заснули, – мягко сказал Вееталь, – уже вечер.
   «Ах да… Я же в доме лекаря», – мучительно вспомнила Эристо-Вет.
   Она быстро пощупала руку Дар-Теена и, убедившись, что ийлур еще жив, вновь уставилась на элеана.
   Надо сказать, что изучение книг не пошло ему на пользу: косы растрепались, под глазами надулись синеватые мешки, подбородок дрожал, словно красавчик элеан собирался всплакнуть. Да и рука, сжимающая крошечный флакончик, заметно подрагивала.
   – Нашел, – просипел он, – я нашел лекарство. Нужно давать по пять капель каждый час… Это последнее средство. Если за сутки этот ийлур не поднимется на ноги, то его уже ничто не спасет.
   Эристо-Вет пожала плечами:
   – Пусть будет так. То есть… Либо ему полегчает, либо он отправится к Фэнтару?
   – Совершенно верно, – кивнул элеан, – я прикажу слугам подать воды.
   – Я бы тоже не отказалась.
   Эристо-Вет осторожно приняла из липких от пота пальцев лекаря снадобье. Покровители! Как ни крути, это был последний шанс Дар-Теена. Или нет?.. Она что-то упустила?

* * *

   К утру Дар-Теену в самом деле стало лучше. Опухоль спала, и лицо его – строгое, решительное лицо воина – показалось Эристо-Вет красивым, как никогда раньше. Ийлура все хотела осмотреть плечо, по которому прошлись ядовитые шипы, но оно было туго перебинтовано, и она не решилась снимать повязку.
   Потом восходящее солнце отразилось двумя звездами в глазах ийлура. Дар-Теен вздохнул, чуть заметно шевельнулся и с улыбкой посмотрел на Эристо-Вет.
   Она пожала его пальцы. Еще вечером они пылали, а теперь стали холодными, и конечно же это был добрый знак.
   – Эристо, – Дар-Теен повернулся к ней, – я хочу тебе… сказать…
   – Не сейчас, – она улыбнулась сквозь внезапно набежавшие слезы, – все это неважно. Потом скажешь, у тебя еще будет много времени…
   – Нет, – он зажмурился, поморгал на яркий свет, – у меня больше не будет… времени. И, знаешь… теперь мне страшно… потому что я не знаю, что меня ждет… там.
   – Да нет же! Ну сам подумай, что ты говоришь? – Она метнулась к столику, где на серебряном подносе стояло драгоценное снадобье. – Вот, гляди, это спасло тебе жизнь…
   Дар-Теен улыбнулся ей – одновременно мягко и снисходительно, как улыбаются взрослые маленьким детям.
   – Мне тебя всегда не хватало, моя неукротимая Эристо-Вет. Даже тогда, когда у меня были другие женщины… Я все равно не мог забыть…
   – Помолчи, помолчи ради Покровителей! Потом все расскажешь.
   Она смотрела в его чистые глаза – прозрачные, бесконечно глубокие. Дар-Теен выздоравливал, сам того не ожидая, и потому принял выздоровление за свои последние часы.
   – Мне уже недолго осталось, – сказал ийлур и строго посмотрел на нее, – ты ведь знаешь, что иногда… боги даруют выздоровление перед тем, как забрать нас к себе.
   – Да что ты…
   Эристо-Вет поднялась. Где-то на самом донышке души проснулась тревога – мутная и необъяснимая.
   «Но ведь он выздоравливает… Похоже на то, что выздоравливает?»
   – Я тебя всегда любил, – прошептал Дар-Теен, – наверное, полюбил сразу, как увидел впервые.
   Но она не слушала.
   Думай, Эристо-Вет. Хорошенько думай, если не хочешь потерять того, без кого не представляешь себе Эртинойс.
   Отчего таким растерянным – и… даже испуганным выглядел племянник Мееталя? Почему дрожали его красивые аристократические руки? Почему?!!
   – Тебе ведь стало лучше, – неуверенно сказала она, глядя на Дар-Теена.
   Тот лишь усмехнулся:
   – Да, это так. Но я… – В уголках красивого рта, который она так любила целовать, пролегли горькие морщинки. И Дар-Теен торопливо добавил: – Внутри все горит, понимаешь? Да и рук… я уже не чувствую рук.
   Перед глазами потемнело. Что же такого дал Вееталь под видом лекарского снадобья?!!
   Она сжала в кулаке хрустальный флакончик. Проклятье, и она собственными руками давала отраву Дар-Теену… Но так ли это?
   Ийлура оглянулась – о дверной косяк снова терлась спиной ручная кошка Вееталя. Когда-то Эристо-Вет довелось услышать разговор двух старух, одна из которых, брызгая слюной и ругаясь на чем свет стоит, утверждала – кошек тянет туда, где гнездится болезнь…
   – Кис-кис, – позвала ийлура, – иди-ка сюда, моя хорошая, иди-иди…
   На нее подозрительно уставились зеленые глазищи с вертикальными – как у ийлуров – зрачками.
   – Кис-кис – Она быстро откупорила флакон, отложила в сторону притертую хрустальную крышечку.
   Кошка медленно подошла, потерлась о ноги.
   – Что ты хочешь сделать, Эристо? – Дар-Теен слабо пошевелился. – Зачем ты…