Страница:
– Понятно.
– Дюжину рубашек и дюжину брюк. Никаких других цветов.
– Слушаюсь, миссис Ситроэн.
– Застежка слева.
Портной был весь во внимании.
– Конечно, миссис Ситроэн. Элегантным жестом дама отослала его.
Когда портной исчез, Нова нервно заходила по комнате. Квартира была на последнем этаже и выходила на Каталину. Она взяла сигарету, но не прикурила, а просто теребила ее пальцами.
Сегодня или никогда.
Она прождала слишком долго.
Страшно потный Бобби молил о пощаде.
– Достаточно, – просил он.
– Еще несколько раз, – командовал личный тренер. – Нужно привести руки в порядок.
– Да ничего не нужно, – вздохнул Бобби и сбросил штангу со спины.
– Встретимся завтра, – сказал тренер, небольшого роста мужчина с обильной мускулатурой и улыбкой палача.
– Не могу дождаться!
«Значит, – думал Бобби, – вот что такое оказаться первым». Было значительно веселее, когда он слыл толстяком и служил уборщиком в мужском туалете.
Теперь его жизнь заполняла только работа – утомительная, противная и бесконечная.
Каждый день Бобби занимался танцами, пением, пластикой и поднимал тяжести, чтобы тело стало идеальным.
Приходилось позировать перед фотографами, встречаться с парикмахерами, диетологами и ежедневно часами бегать.
Конечно, досталась Нова.
Нова Ситроэн.
Потрясающая женщина!
Бобби закрыл глаза и вспомнил события прошлого года. Он заключил сделку с дьяволом, и весь мир перевернулся.
Узнав о предательстве Бобби, Америка разозлилась. Она чувствовала себя обманутой и ничего не могла понять.
– Как ты мог так поступить? – спрашивала она, а губы дрожали от возмущения. – У тебя что, нет гордости? Маркус Ситроэн – убийца, он купит тебя, выжмет все соки и потом выбросит.
– Этого не произойдет, – спорил Бобби.
– Почему ты считаешь, что не похож на других? – сплюнула Америка, ее голос задрожал. – И как ты можешь бросить меня?
– «Блю кадиллак» заплатит тебе большую компенсацию. Глаза Америки вспыхнули.
– Так и должно быть, пусть раскошеливаются.
Бобби не знал, что еще сказать. Легкого разговора не получилось, потому что он не смел упоминать о Шарлин.
– Наверное, дело в этой шлюхе, – ледяным тоном произнесла Америка, словно читая его мысли.
Бобби тут же вступился за подругу.
– Не смей обзывать Шарлин! Ведь ты злишься на меня.
– Эй, Бобби, – издевалась Америка. – Почему бы не признаться, что она держит тебя на коротком поводке?
Бобби ушел с чистой совестью, потому что сам сообщил о переходе к Маркусу.
Узнав об этом, Шарлин безумно обрадовалась.
– О, Бобби! Какой ты хороший! Самый лучший! – и она крепко обняла его. – Тебе это тоже пойдет на пользу, вот увидишь. Если Маркус говорит, что ты станешь номером один, то он своего добьется.
– Я рад, что у тебя все хорошо, – сказал он по-доброму. Шарлин поцеловала Бобби в щеку и пробормотала:
– Я получила хороший урок и больше не допущу ошибки, – потом помолчала и добавила: – Мне вернут квартиру?
– А зачем? Лучше живи здесь.
– Ты прав, – довольно согласилась она.
А через неделю взорвалась бомба. Компания отсылала Бобби в Лос-Анджелес, чтобы подготовиться к выступлениям. Он ворвался в кабинет Маркуса.
– Что это за ерунда? Я не хочу уезжать в Лос-Анджелес.
– Это нужно для страховки, – спокойно сказал Маркус.
– Какой такой?
– Для уверенности. Ты должен получить подготовку, как первоклассный спортсмен. В сентябре следующего года ты выступишь перед публикой в «Голливуд-Баул». Бобби Манделла. Персональный концерт. Три вечера подряд при переполненном зале. Блестящие отзывы критики. Программа на телевидении. Тебе остается только выложиться.
Похоже, Маркус Ситроэн уже все спланировал. Он хотел, чтобы Бобби на некоторое время исчез с горизонта, а потом заново появился в виде яркого метеора.
– В ту же неделю в магазинах появится твой альбом. Мини-диск из него побьет все рекорды, – заверил Маркус.
– Какой альбом? – недоуменно спросил Бобби.
– Тот, который ты сочинишь и запишешь в Лос-Анджелесе. Для этого потребуется год. Там тебя ожидает отличная квартира на последнем этаже в Сенчури-Сити.
– А как же Шарлин?
– Она останется здесь.
– Почему?
– Потому что сама этого хочет.
– А если нет? Маркус не дрогнул.
– Никто ее не останавливает.
– Вы хотите сказать, что я могу взять ее с собой, если уговорю? Вы не будете возражать?
– Абсолютно.
Выбор был за Шарлин, но она им не воспользовалась. Предстояло записать одинарный диск, сняться на видео и дать множество интервью. Ее карьера возобновилась, и Шарлин была счастлива.
– Будь осторожна, – предупредил Бобби. – Держись подальше от Маркуса Ситроэна.
Она возмущенно ответила:
– Неужели я опять свяжусь с ним? Ты что, сумасшедший? После того, что я пережила? – а потом серьезно добавила. – А теперь, Бобби, я хочу, чтобы ты перестал беспокоиться обо мне. Подумай 0 себе, хотя бы для разнообразия. Обещаешь?
Спорить было бесполезно. Бобби душой чувствовал, что лучше уехать. Жизнь с Шарлин становилась наваждением. Теперь, когда он помог ей устроиться, нужно, чтобы их разделяло расстояние. Так их отношения наладятся и войдут в прежнее русло.
Лос-Анджелес стал открытием. Широкие чистые улицы, солнце и пальмы, дружелюбные люди и спокойная атмосфера по сравнению с бешеной деятельностью в Нью-Йорке.
Когда Бобби вошел в квартиру, снятую «Блю кадиллак», то не мог поверить своим глазам. Он этого не заслужил. Но обязательно заслужит. Доверие всегда приносит свои плоды.
Месяцы, когда Бобби записывал альбом с лучшим продюсером и прекрасными музыкантами на первоклассной студии, были самыми прекрасными в его жизни. Здесь не нужно было смотреть на часы и заботиться об оплате, как в Нью-Йорке. Дружеская обстановка, доброжелательность и таблетки, которыми никто не брезговал. Обычно Бобби не употреблял наркотиков, но приходилось часто задерживаться на студии до поздней ночи, хотелось взбодриться, дабы держаться на уровне. Песни, сочиненные Бобби, понравились. Он сделал прекрасные оранжировки, и все складывалось удачно.
А в Нью-Йорке Маркус решил объединить таланты Бобби и Шарлин в дуэте. Бобби написал песню под названием «Милая, я люблю тебя». Шарлин приехала в Лос-Анджелес, чтобы записать с ним пластинку.
Она отлично выглядела и вся светилась от счастья. Ее сопровождала женщина-охранница, не выпускавшая Шарлин из виду ни на минуту.
– Мы что, так и не побудем наедине? – пошутил Бобби.
– Милый, – скопировала она сильный акцент южанки. – Ты та-акой большой и та-акой красивый, что я боюсь остаться с тобой наедине!
Шарлин пробыла три дня и прилично поработала. Голос у нее б слабый, но она компенсировала этот недостаток сенсационным стиле а, потом Шарлин вернулась в Нью-Йорк.
И тогда Бобби познакомился с Новой Ситроэн. Таких женщин он никогда не встречал.
Нова Ситроэн ездила только на «роллс-ройсе», носила самую дорогую одежду от известных модельеров, настоящие драгоценности и пахла большими деньгами. Бобби был ошеломлен.
Однажды днем она появилась в его квартире без предупреждения с одним из служащих «Блю кадиллак», который вытягивался перед ней в струнку.
– Меня зовут миссис Ситроэн, – сказала она с легким акцентом. – Надеюсь, вам нравится квартира. Я предпочла ее нескольким другим. Я давно хотела познакомиться с вами, но совсем недавно вернулась из Европы.
– Вы искали для меня квартиру? – удивленно спросил Бобби. Нова слегка улыбнулась.
– И квартиру, и тренера, и диетолога. Надеюсь, они нормально работают? Да… – она сузила фиалковые глаза невероятной красоты и осмотрела Бобби с ног до головы. – Думаю, что они неплохо потрудились, мистер Манделла. Или я могу называть вас Бобби?
Несмотря на девятилетнюю любовь к Шарлин, Манделла был весьма неопытен с женщинами, хотя они постоянно приставали. Однако постепенно Бобби наловчился удирать от них.
Но эта была другая. Леди. А, кроме того, жена Маркуса Ситроэна. Значит, пальцем не тронь.
И все же Бобби сильно влекло к Нове.
– Пожалуйста, – сказал он и храбро посмотрел прямо в глаза.
– Спасибо, – в гипнотизирующих глазах появилось удивление. Вмешался служащий компании:
– Миссис Ситроэн давно хотела познакомиться с тобой, Бобби. Говорят, в Нью-Йорке понравились твои записи. Ты уже закончил альбом?
– Осталось две песни.
– Может быть, я смогу прийти в студию, – сказала Нова. – Мне нравится наблюдать за творческим процессом.
А Бобби нравилось наблюдать за ней. Какие светлые волосы и какая стройная фигура! Нова Ситроэн казалась воплощением класса с большой буквы.
– В студии иногда грубят, – предупредил он.
– Неужели? – ее глаза держали его в плену. – Если так, то мне просто придется уйти, правда?
Нова приезжала два вечера подряд, каждый раз с новым мужчиной и проводила там минут пятнадцать. Она внимательно следила за Бобби из-за стеклянной перегородки, но всегда точно уезжала до перерыва.
Это злило. Бобби хотелось поговорить и разузнать как можно больше о загадочной миссис Ситроэн. Ее действительно окружала тайна. Знали только, что Нова вращается в высшем свете и давно замужем за Маркусом.
После этих посещений она исчезла и появилась лишь за шесть недель до дебюта Бобби в «Голливуд-Баул».
К этому времени дуэт с Шарлин занял первое место среди блюзов и завоевал популярность. Все планы реализовывались.
Бобби частенько прошибал пот при мысли о концерте, хотя никогда в жизни он не был в лучшей форме. Сейчас все поставлено на карту. Он понимал, что отлично звучит на пластинках, но выступление на сцене – совсем другое.
Никто бы не посмел обвинить Бобби в отсутствии подготовки. Как боец, он жаждал схватки.
Нова появилась в квартире однажды утром. Опять без предупреждения и на этот раз одна. На ней был белый шелковый костюм, зеленая блузка и аксессуары из крокодиловой кожи.
– Что вы наденете? – спокойно спросила она, словно они только что прервали разговор.
– Куда?
– На концерт.
– Модельер приготовил несколько кожаных костюмов.
– Кожаных? – Нова в изумлении элегантно подняла брови.
– Они сексуальны, – рассмеялся Бобби. – Так мне, во всяком случае, сказали.
– И в них страшно потеют.
– Мне привычно, – сказал Бобби, продолжая делать упражнения. Появилась слабая улыбка.
– Посмотрим.
Бобби потянулся и медленно сел. Тренировки забирали массу сил, но стоили того. За год он многого достиг. И в довершение, в гостиной находилась Нова Ситроэн и давала инструкции своему личному портному обмерить Бобби.
Он, конечно, наденет то, что она захочет. Бобби инстинктивно знал, что выбор будет правильным.
В спортивный зал вошел портной с сантиметром.
– Миссис Ситроэн сказала, что вы желаете сшить, – заявил он, снимая мерку.
– А я знаю, чего она хочет, – сквозь зубы пробормотал Бобби.
Крис Феникс, 1977
Рафаэлла, 1977
– Дюжину рубашек и дюжину брюк. Никаких других цветов.
– Слушаюсь, миссис Ситроэн.
– Застежка слева.
Портной был весь во внимании.
– Конечно, миссис Ситроэн. Элегантным жестом дама отослала его.
Когда портной исчез, Нова нервно заходила по комнате. Квартира была на последнем этаже и выходила на Каталину. Она взяла сигарету, но не прикурила, а просто теребила ее пальцами.
Сегодня или никогда.
Она прождала слишком долго.
Страшно потный Бобби молил о пощаде.
– Достаточно, – просил он.
– Еще несколько раз, – командовал личный тренер. – Нужно привести руки в порядок.
– Да ничего не нужно, – вздохнул Бобби и сбросил штангу со спины.
– Встретимся завтра, – сказал тренер, небольшого роста мужчина с обильной мускулатурой и улыбкой палача.
– Не могу дождаться!
«Значит, – думал Бобби, – вот что такое оказаться первым». Было значительно веселее, когда он слыл толстяком и служил уборщиком в мужском туалете.
Теперь его жизнь заполняла только работа – утомительная, противная и бесконечная.
Каждый день Бобби занимался танцами, пением, пластикой и поднимал тяжести, чтобы тело стало идеальным.
Приходилось позировать перед фотографами, встречаться с парикмахерами, диетологами и ежедневно часами бегать.
Конечно, досталась Нова.
Нова Ситроэн.
Потрясающая женщина!
Бобби закрыл глаза и вспомнил события прошлого года. Он заключил сделку с дьяволом, и весь мир перевернулся.
Узнав о предательстве Бобби, Америка разозлилась. Она чувствовала себя обманутой и ничего не могла понять.
– Как ты мог так поступить? – спрашивала она, а губы дрожали от возмущения. – У тебя что, нет гордости? Маркус Ситроэн – убийца, он купит тебя, выжмет все соки и потом выбросит.
– Этого не произойдет, – спорил Бобби.
– Почему ты считаешь, что не похож на других? – сплюнула Америка, ее голос задрожал. – И как ты можешь бросить меня?
– «Блю кадиллак» заплатит тебе большую компенсацию. Глаза Америки вспыхнули.
– Так и должно быть, пусть раскошеливаются.
Бобби не знал, что еще сказать. Легкого разговора не получилось, потому что он не смел упоминать о Шарлин.
– Наверное, дело в этой шлюхе, – ледяным тоном произнесла Америка, словно читая его мысли.
Бобби тут же вступился за подругу.
– Не смей обзывать Шарлин! Ведь ты злишься на меня.
– Эй, Бобби, – издевалась Америка. – Почему бы не признаться, что она держит тебя на коротком поводке?
Бобби ушел с чистой совестью, потому что сам сообщил о переходе к Маркусу.
Узнав об этом, Шарлин безумно обрадовалась.
– О, Бобби! Какой ты хороший! Самый лучший! – и она крепко обняла его. – Тебе это тоже пойдет на пользу, вот увидишь. Если Маркус говорит, что ты станешь номером один, то он своего добьется.
– Я рад, что у тебя все хорошо, – сказал он по-доброму. Шарлин поцеловала Бобби в щеку и пробормотала:
– Я получила хороший урок и больше не допущу ошибки, – потом помолчала и добавила: – Мне вернут квартиру?
– А зачем? Лучше живи здесь.
– Ты прав, – довольно согласилась она.
А через неделю взорвалась бомба. Компания отсылала Бобби в Лос-Анджелес, чтобы подготовиться к выступлениям. Он ворвался в кабинет Маркуса.
– Что это за ерунда? Я не хочу уезжать в Лос-Анджелес.
– Это нужно для страховки, – спокойно сказал Маркус.
– Какой такой?
– Для уверенности. Ты должен получить подготовку, как первоклассный спортсмен. В сентябре следующего года ты выступишь перед публикой в «Голливуд-Баул». Бобби Манделла. Персональный концерт. Три вечера подряд при переполненном зале. Блестящие отзывы критики. Программа на телевидении. Тебе остается только выложиться.
Похоже, Маркус Ситроэн уже все спланировал. Он хотел, чтобы Бобби на некоторое время исчез с горизонта, а потом заново появился в виде яркого метеора.
– В ту же неделю в магазинах появится твой альбом. Мини-диск из него побьет все рекорды, – заверил Маркус.
– Какой альбом? – недоуменно спросил Бобби.
– Тот, который ты сочинишь и запишешь в Лос-Анджелесе. Для этого потребуется год. Там тебя ожидает отличная квартира на последнем этаже в Сенчури-Сити.
– А как же Шарлин?
– Она останется здесь.
– Почему?
– Потому что сама этого хочет.
– А если нет? Маркус не дрогнул.
– Никто ее не останавливает.
– Вы хотите сказать, что я могу взять ее с собой, если уговорю? Вы не будете возражать?
– Абсолютно.
Выбор был за Шарлин, но она им не воспользовалась. Предстояло записать одинарный диск, сняться на видео и дать множество интервью. Ее карьера возобновилась, и Шарлин была счастлива.
– Будь осторожна, – предупредил Бобби. – Держись подальше от Маркуса Ситроэна.
Она возмущенно ответила:
– Неужели я опять свяжусь с ним? Ты что, сумасшедший? После того, что я пережила? – а потом серьезно добавила. – А теперь, Бобби, я хочу, чтобы ты перестал беспокоиться обо мне. Подумай 0 себе, хотя бы для разнообразия. Обещаешь?
Спорить было бесполезно. Бобби душой чувствовал, что лучше уехать. Жизнь с Шарлин становилась наваждением. Теперь, когда он помог ей устроиться, нужно, чтобы их разделяло расстояние. Так их отношения наладятся и войдут в прежнее русло.
Лос-Анджелес стал открытием. Широкие чистые улицы, солнце и пальмы, дружелюбные люди и спокойная атмосфера по сравнению с бешеной деятельностью в Нью-Йорке.
Когда Бобби вошел в квартиру, снятую «Блю кадиллак», то не мог поверить своим глазам. Он этого не заслужил. Но обязательно заслужит. Доверие всегда приносит свои плоды.
Месяцы, когда Бобби записывал альбом с лучшим продюсером и прекрасными музыкантами на первоклассной студии, были самыми прекрасными в его жизни. Здесь не нужно было смотреть на часы и заботиться об оплате, как в Нью-Йорке. Дружеская обстановка, доброжелательность и таблетки, которыми никто не брезговал. Обычно Бобби не употреблял наркотиков, но приходилось часто задерживаться на студии до поздней ночи, хотелось взбодриться, дабы держаться на уровне. Песни, сочиненные Бобби, понравились. Он сделал прекрасные оранжировки, и все складывалось удачно.
А в Нью-Йорке Маркус решил объединить таланты Бобби и Шарлин в дуэте. Бобби написал песню под названием «Милая, я люблю тебя». Шарлин приехала в Лос-Анджелес, чтобы записать с ним пластинку.
Она отлично выглядела и вся светилась от счастья. Ее сопровождала женщина-охранница, не выпускавшая Шарлин из виду ни на минуту.
– Мы что, так и не побудем наедине? – пошутил Бобби.
– Милый, – скопировала она сильный акцент южанки. – Ты та-акой большой и та-акой красивый, что я боюсь остаться с тобой наедине!
Шарлин пробыла три дня и прилично поработала. Голос у нее б слабый, но она компенсировала этот недостаток сенсационным стиле а, потом Шарлин вернулась в Нью-Йорк.
И тогда Бобби познакомился с Новой Ситроэн. Таких женщин он никогда не встречал.
Нова Ситроэн ездила только на «роллс-ройсе», носила самую дорогую одежду от известных модельеров, настоящие драгоценности и пахла большими деньгами. Бобби был ошеломлен.
Однажды днем она появилась в его квартире без предупреждения с одним из служащих «Блю кадиллак», который вытягивался перед ней в струнку.
– Меня зовут миссис Ситроэн, – сказала она с легким акцентом. – Надеюсь, вам нравится квартира. Я предпочла ее нескольким другим. Я давно хотела познакомиться с вами, но совсем недавно вернулась из Европы.
– Вы искали для меня квартиру? – удивленно спросил Бобби. Нова слегка улыбнулась.
– И квартиру, и тренера, и диетолога. Надеюсь, они нормально работают? Да… – она сузила фиалковые глаза невероятной красоты и осмотрела Бобби с ног до головы. – Думаю, что они неплохо потрудились, мистер Манделла. Или я могу называть вас Бобби?
Несмотря на девятилетнюю любовь к Шарлин, Манделла был весьма неопытен с женщинами, хотя они постоянно приставали. Однако постепенно Бобби наловчился удирать от них.
Но эта была другая. Леди. А, кроме того, жена Маркуса Ситроэна. Значит, пальцем не тронь.
И все же Бобби сильно влекло к Нове.
– Пожалуйста, – сказал он и храбро посмотрел прямо в глаза.
– Спасибо, – в гипнотизирующих глазах появилось удивление. Вмешался служащий компании:
– Миссис Ситроэн давно хотела познакомиться с тобой, Бобби. Говорят, в Нью-Йорке понравились твои записи. Ты уже закончил альбом?
– Осталось две песни.
– Может быть, я смогу прийти в студию, – сказала Нова. – Мне нравится наблюдать за творческим процессом.
А Бобби нравилось наблюдать за ней. Какие светлые волосы и какая стройная фигура! Нова Ситроэн казалась воплощением класса с большой буквы.
– В студии иногда грубят, – предупредил он.
– Неужели? – ее глаза держали его в плену. – Если так, то мне просто придется уйти, правда?
Нова приезжала два вечера подряд, каждый раз с новым мужчиной и проводила там минут пятнадцать. Она внимательно следила за Бобби из-за стеклянной перегородки, но всегда точно уезжала до перерыва.
Это злило. Бобби хотелось поговорить и разузнать как можно больше о загадочной миссис Ситроэн. Ее действительно окружала тайна. Знали только, что Нова вращается в высшем свете и давно замужем за Маркусом.
После этих посещений она исчезла и появилась лишь за шесть недель до дебюта Бобби в «Голливуд-Баул».
К этому времени дуэт с Шарлин занял первое место среди блюзов и завоевал популярность. Все планы реализовывались.
Бобби частенько прошибал пот при мысли о концерте, хотя никогда в жизни он не был в лучшей форме. Сейчас все поставлено на карту. Он понимал, что отлично звучит на пластинках, но выступление на сцене – совсем другое.
Никто бы не посмел обвинить Бобби в отсутствии подготовки. Как боец, он жаждал схватки.
Нова появилась в квартире однажды утром. Опять без предупреждения и на этот раз одна. На ней был белый шелковый костюм, зеленая блузка и аксессуары из крокодиловой кожи.
– Что вы наденете? – спокойно спросила она, словно они только что прервали разговор.
– Куда?
– На концерт.
– Модельер приготовил несколько кожаных костюмов.
– Кожаных? – Нова в изумлении элегантно подняла брови.
– Они сексуальны, – рассмеялся Бобби. – Так мне, во всяком случае, сказали.
– И в них страшно потеют.
– Мне привычно, – сказал Бобби, продолжая делать упражнения. Появилась слабая улыбка.
– Посмотрим.
Бобби потянулся и медленно сел. Тренировки забирали массу сил, но стоили того. За год он многого достиг. И в довершение, в гостиной находилась Нова Ситроэн и давала инструкции своему личному портному обмерить Бобби.
Он, конечно, наденет то, что она захочет. Бобби инстинктивно знал, что выбор будет правильным.
В спортивный зал вошел портной с сантиметром.
– Миссис Ситроэн сказала, что вы желаете сшить, – заявил он, снимая мерку.
– А я знаю, чего она хочет, – сквозь зубы пробормотал Бобби.
Крис Феникс, 1977
Гримерную заполнили люди. На длинном деревянном столе стояли банки с пивом, бумажные стаканчики, орешки и несколько тарелок с бутербродами. Небогато, но «Дикари» только заканчивали свое первое турне и еще не научились предъявлять требования.
От одной из поклонниц Базз получил бутылку виски. Он сидел в углу и потягивал из нее.
– Он напьется, – суетился мистер Теренс.
– Нет, – спорил Крис. – Только голос будет звучать лучше. Мистер Теренс недоуменно поднял брови.
– Иди и поговори с этой девушкой. Она из «Ивнинг ньюз». Придумай что-нибудь остроумное, – он промокнул лоб носовым платком.
– Черт, – пробормотал Крис. Он ненавидел сборища перед концертами. Зачем болтать с репортерами, если нужно собраться с силами? Он много раз пытался объяснить это мистеру Теренсу, но последний все же настаивал на значении прессы. И все-таки Крис не понимал, почему вечно посылали только его и никого другого.
– Крис! – журналистка из «Ивнинг ньюз» заговорила голосом образованной дамы. У нее были прямые волосы и белые зубы. – Приятно ли чувствовать себя первым?
– Очень, – ответил он.
– Здорово, – она что-то записала в блокнот. – Вы сильно расстраиваетесь, когда критики ругают вашу музыку?
– А разве нас ругают? – сказал Крис и положил в рот чипсы.
– А вот статья о вашем концерте в Манчестере в последнем номере. Подождите… – она слегка наклонила головку и принялась сосать карандаш. – Там написано, что Крис Феникс иногда поет так, словно у него болит горло. Но чаще его голос похож на звук рожка в густом тумане.
– Очаровательно!
Она достала карандаш, обнажила зубы и произнесла:
– Может, прокомментируете иначе?
– Пошли все к черту, наши пластинки покупают не критики. Девушка принялась лихорадочно записывать, а потом сказала:
– Мне нравится ваше отношение.
Крис отошел и стал искать маму и родственников.
Все должны были прийти сегодня, включая драгоценного брата Брайана. Крис дал Эвис пропуска за кулисы и объяснил, куда идти, но никого не было видно.
Подбежал Раста.
– Видишь тех двух малышек? – сказал он, указывая на них. – Давай поделим, одна тебе, другая мне. Я сейчас договорюсь, пока еще есть возможность. Если Базз положит на них глаз, то все пропало.
Крис устремил взгляд на двух весьма привлекательных, но очень молодых девушек.
– Малолетки, – решительно отказал он.
– Да ладно, – жаловался Раста. – Им не меньше шестнадцати. А это зрелый возраст.
– Мне нравятся умницы, которым стукнуло двадцать, – твердо заявил Крис. В его жизни больше не будет Уиллоу. За последний год он переспал со многими девушками, стараясь избегать подростков и тех, кто не способен отвечать за свои поступки. Он всегда начинал одинаково.
– Ты предохраняешься сама или это должен сделать я? Здорово помогало и не однажды.
Уиллоу повела себя, как настоящая корова. Когда у Криса ничего не было, она быстренько развелась. Но как только он пошел в гору, бывшая женушка тут же появилась с хитрюгой-адвокатом и засыпала просьбами. Стерва! Чем она заслужила деньги, которые он зарабатывает с таким трудом? Крис был не против содержать Бо, но требования Уиллоу выходили за все рамки. Наверное, она думает, что у него состояние. Но это не так. Все, что Крис зарабатывал, делилось на четверых после того, как мистер Теренс отбирал свои жирные тридцать пять процентов.
Трат было тоже достаточно – путешествия, проезд, звукооператор, осветитель, рекламный агент, одежда, секретарша, охранники и так далее. И, наконец, ужасные налоги.
Крис был вынужден честно признать, что практически ничего не отложил.
С каждым днем становилось яснее, что только в Америке они смогут получить настоящие деньги.
Сегодня мистер Теренс пообещал, что среди публики будет несколько представителей американских компаний грамзаписи.
«Мы им покажем, что умеем, – решил Крис. – Они узнают, что такое настоящий рок-н-ролл!»
– Кристофер, – завопила толстая женщина в безвкусном платье цвета лаванды. – Твоя музыка так достает меня!
– Крис, – поправил он, стараясь ускользнуть от объятий.
– Это сокращенное от Кристофер, мальчик, я права? «Кто эта старая ведьма?»
– Нет, – сказал он, надеясь, что кто-нибудь подойдет и спасет его.
– Мы вечером будем в «Аннабель». Там так весело, пойдешь с нами?
«Аннабель». Он слышал об этом заведении. Самый шикарный ночной клуб в Лондоне, где обитают знаменитости со своими птичками. Там даже бывают члены королевской семьи.
«Аннабель». Да! Но не идти же туда с этим призраком, она по возрасту годится в матери.
– Не смогу, милая, – сказал Крис с притворным сожалением. – Извини, мне нужно сводить куда-нибудь маму.
– Жаль, – гавкнула толстуха. – Моя дочь Фенелла просто мечтает познакомиться с тобой.
– Ей придется подождать, – Крис отскочил и натолкнулся на раскрасневшегося мистера Теренса.
– Что она сказала? – взволнованно спросил мистер Теренс.
– Кто?
– Леди Стефенсон.
– Значит, ее так называют дома?
– Ну и…!
– Хотела, чтобы я пошел с ними в «Аннабель».
– Только ты?
– Не знаю.
Мистер Теренс нервно подергивался. «Дикари» так быстро достигли славы, что он не успевал перевести дыхание. Удержать их в узде было страшно трудно. Все происходило на предельной скорости. Терри даже не рассказывал ребятам о некоторых предложениях. Их приглашали в Америку, но мистер Теренс предпочел умолчать, прекрасно зная Криса и его амбициозность. Похоже, они удерут в Штаты и никогда не вернутся оттуда. Контракт, подписанный в самом начале, вряд ли сохранится, если за него возьмутся проклятые янки. Там хороших юристов полным-полно.
Мистер Теренс страшно волновался, но один взгляд на сидящего в углу Базза с бутылкой виски в руках, успокоил его. Этот парень возненавидит Америку и все, что с ней связано. Терри не сомневался, что оказывает Баззу услугу, скрывая приглашение в эту страну.
– Пошли, – Олли схватил Криса за руку. – Давай уйдем отсюда. Мне не нравится этот цирк перед концертом. Нужно настроиться.
Олли всегда стремился к идеалу. Так и остался порядочным и серьезным. Он завел рыжеволосую подружку, которая играла на скрипке и ненавидела поп-бизнес.
– Ты прав, – согласился Крис. – Позовем ребят и найдем какое-нибудь тихое место.
– Я заберу Раста, а Базз – твой, – предложил Олли.
– Согласен.
Леди Стефенсон опять схватила Криса за руку.
– Дорогой, – заговорила она, словно со старым близким другом, – познакомься с моей дочерью Фенеллой и ее подругой Рафаэллой.
Крис очутился лицом к лицу с двумя девушками, теми, которые недавно понравились Раста.
– Привет, – сказал он, даже не удостоив их взглядом.
– Послушай, Крис, – продолжила леди Стефенсон, над рюшками и оборками заколыхались несколько подбородков, – если сможешь выбраться позднее, присоединяйся к нам. Там будет столько интересных людей. Несколько американцев, занятых в шоу-бизнесе, с которыми ты обязан познакомиться. Придут Дорфмансы, Маркус Ситроэн и известная певица Шарлин, – она понизила голос до шепота, – она черная.
– Может быть, – ответил Крис, которому хотелось пойти, но он пообещал матери и родственникам, что поведет их куда-нибудь, так что отказаться было невозможно.
– Отлично! – обрадовалась леди Стефенсон. – Только не забудь. «Аннабель». Я предупрежу швейцара.
Концерт прошел с ошеломляющим успехом. Наконец-то «Дикари» в Лондоне, и публика их обожает.
Как приятно чувствовать власть! Какой подъем!
Крис знал, что в зале много знаменитостей, которые слушают их в первый раз, и постарался выложиться. Он импровизировал в вокальных партиях, виртуозно солировал на гитаре по очереди с Баззом, который, как всегда, презрительно смотрел на зал.
Зрители вопили, подбадривали их и топали ногами. Это было нечто большее, чем крики и аплодисменты.
– Крис… Мы любим тебя!
– Базз… Мы любим тебя!
Крис бешено носился на сцене на пределе энергии. На нем были высокие сапоги, потертые голубые джинсы и майка с надписью: «Дикари – 1977».
Базз раскачивался взад-вперед, его талантливые пальцы извлекали из гитары чудесные звуки, а лицо оставалось непроницаемым. Он был одет в черное, нечесаные черные волосы растрепались по плечам.
– Послушайте, – заметил перед концертом Раста, глядя на друзей. – Что с вами? Вы что, соревнуетесь на сцене? – и, как всегда, оказался прав.
Мистер Теренс хотел, чтобы они выступали в одинаковых синих габардиновых костюмах.
– Засуньте их в задницу, – съехидничал Крис, который уже стал признанным лидером группы. Он следил за выступлениями и даже за тем, как одеваться для сцены.
– Какого черта мы платим мистеру Теренсу тридцать пять процентов? – бушевал Базз. – Почему не бросим его?
Эта мысль приходила в голову и Крису, но он боялся неприятностей с законом и считал, что время еще не пришло. Кроме того, у них есть долг по отношению к мистеру Теренсу. Ведь только этот человек поддержал их, когда ребята ничего не имели. Теперь же он вычитал каждый шиллинг из заработков, плюс тридцать пять процентов. Неудивительно, что денег так и не было.
«Дикари» получали много, но не для себя.
За сценой пробежал слушок, что в зале присутствует принцесса Анна. Яркое освещение мешало разглядеть лица в зале, хотя Крис заметил, что первые ряды заняты прекрасно одетыми людьми, которых обычно среди публики не было.
«Дикари» с триумфом закончили последнюю песню – рок-н-ролл «Худенькая малышка», написанный Крисом и Олли.
Зал ревел от восторга. Публика встала. Она орала и аплодировала, надеясь услышать что-нибудь еще.
Ребята два раза спели последнюю песню, а потом убежали со сцены, усталые, но довольные.
– Черт меня подери! – орал Раста. – С каждым днем мы играем все лучше!
– Ты прав! – согласился Крис.
Зачем нужна женщина, если твоего тела жаждут шестьдесят тысяч?
– Вы выглядели, как бродяги, – заявил братик Брайан, заглатывая спагетти. – Не можете купить себе нормальную одежду?
Его жена Дженнифер согласилась.
– Конечно, нужно одеваться одинаково. «Битлз» так хорошо смотрелись… – она замолкла под настойчивым взглядом Криса.
Они обедали в итальянском ресторане в Сохо: мама, Горас, сестры с кавалерами и Брайан с Дженнифер.
Ну и сборище! Какая скука! Крис изумлялся себе. Зачем он пригласил их после концерта? Боже! Хуже не придумаешь! Винить можно только себя. Тоже мне идея! Все остальные отправились на вечеринки, чтобы отпраздновать успех.
Крис сделал это для матери. Эвис так гордилась сыном, эта представительница матриархата с громким голосом и натруженными руками.
Мама впервые не обращала внимания на Брайана.
– Никогда не думала, что доживу до этого дня, – сказала она, заталкивая надкушенную булочку в кулек.
– Ма! – запротестовал Крис. – Я могу купить тебе сколько угодно хлеба.
– Но не такого. Этот приятный и свежий. Мы съедим его утром с джемом и доброй чашечкой чая, – довольно улыбнулась она.
– Возьми и для меня, – раздраженно сказал Горас. – Боже! Здесь так шумно, что голова раскалывается!
– У меня тоже, – согласился Брайан. – Я предпочитаю Берри Манилофф, – и ехидно посмотрел на брата. – Не обижайся, Крис. Вы так гремите на сцене.
Вечер проходил безобразно, и Брайан постоянно жаловался. Горас поддерживал его, а сестрички смотрели на Криса так, словно видели его впервые.
В это время Эвис воровала еду. После булочек она завернула кусок телятины, недоеденный Дженнифер, почти полную порцию салата и большой кусок шоколадного торта, пропитанного ромом.
– Ма, – умолял Крис. – Пусть официант упакует это. Все оплачено.
– Так лучше, – весело заявила она, наслаждаясь, возможно, впервые. – Я не хочу ставить тебя в неловкое положение.
Конечно. Запаковала целый кулек еды в грязные салфетки и не хочет ставить его в неловкое положение. Потрясающе! Но пусть она будет счастлива.
Девушка, сидевшая за соседним столиком, узнала Криса и подбежала, чтобы попросить автограф.
– Она, наверное, приняла тебя за Рода Стюарда, – съехидничал Брайан.
– Спасибо, – огрызнулся Крис и попросил принести счет.
К тому моменту, как Крис добрался в «Аннабель», он был уже прилично на взводе. Освободившись от родственников, Крис отправился на вечеринку к Раста, в переполненную таверну в Бригстоне.
После нескольких кружек пива и пары стаканов водки он явился в эксклюзивный клуб на арендованном автомобиле с шофером. Только это подтверждало то, что Крис – не дерьмо.
– Извините, сэр, – с холодной вежливостью произнес швейцар. – Сюда пускают только членов клуба.
– Конечно, – Крис слегка раскачивался и старался сдержать икоту. – Дело в том, что я пришел к леди Стефенсон. Можно войти?
– Я проверю, – по-королевски произнес швейцар, показывая Крису на место рядом с лестницей, ведущей вниз.
– Проклятый подвал, – пробормотал Крис и ухватился за перила, чтобы удержаться на ногах.
У входа в клуб появился менеджер.
– Что желаете, сэр?
– Меня зовут Крис Феникс. Я пришел к леди Стефенсон.
– Конечно, сэр. Мистер Феникс из группы «Дикари». Леди Стефенсон ждет вас.
– Неужели?
– Да, сэр, – менеджер понизил голос, чтобы не поставить гостя в неловкое положение. – У нас существуют некоторые правила насчет одежды, мистер Феникс. Разрешите проводить вас?
– Какие правила?
– Пиджаки и галстуки для джентльменов, а также вечерние платья для дам.
– Вы шутите?
– Следуйте за мной, сэр.
Менеджер затолкал его в боковую комнату, где предложил белую рубашку, синий пиджак и красный галстук.
– Так я не похож на себя! – пошутил Крис, но все же переоделся.
– Мы закроем глаза на ваши джинсы, – щедро предложил менеджер. – Может, дадите моей дочери автограф? Она ваша поклонница.
«Эго» медленно восстанавливалось. Крис взял из рук менеджера блокнот.
– Конечно, друг. Как зовут твою малышку?
От одной из поклонниц Базз получил бутылку виски. Он сидел в углу и потягивал из нее.
– Он напьется, – суетился мистер Теренс.
– Нет, – спорил Крис. – Только голос будет звучать лучше. Мистер Теренс недоуменно поднял брови.
– Иди и поговори с этой девушкой. Она из «Ивнинг ньюз». Придумай что-нибудь остроумное, – он промокнул лоб носовым платком.
– Черт, – пробормотал Крис. Он ненавидел сборища перед концертами. Зачем болтать с репортерами, если нужно собраться с силами? Он много раз пытался объяснить это мистеру Теренсу, но последний все же настаивал на значении прессы. И все-таки Крис не понимал, почему вечно посылали только его и никого другого.
– Крис! – журналистка из «Ивнинг ньюз» заговорила голосом образованной дамы. У нее были прямые волосы и белые зубы. – Приятно ли чувствовать себя первым?
– Очень, – ответил он.
– Здорово, – она что-то записала в блокнот. – Вы сильно расстраиваетесь, когда критики ругают вашу музыку?
– А разве нас ругают? – сказал Крис и положил в рот чипсы.
– А вот статья о вашем концерте в Манчестере в последнем номере. Подождите… – она слегка наклонила головку и принялась сосать карандаш. – Там написано, что Крис Феникс иногда поет так, словно у него болит горло. Но чаще его голос похож на звук рожка в густом тумане.
– Очаровательно!
Она достала карандаш, обнажила зубы и произнесла:
– Может, прокомментируете иначе?
– Пошли все к черту, наши пластинки покупают не критики. Девушка принялась лихорадочно записывать, а потом сказала:
– Мне нравится ваше отношение.
Крис отошел и стал искать маму и родственников.
Все должны были прийти сегодня, включая драгоценного брата Брайана. Крис дал Эвис пропуска за кулисы и объяснил, куда идти, но никого не было видно.
Подбежал Раста.
– Видишь тех двух малышек? – сказал он, указывая на них. – Давай поделим, одна тебе, другая мне. Я сейчас договорюсь, пока еще есть возможность. Если Базз положит на них глаз, то все пропало.
Крис устремил взгляд на двух весьма привлекательных, но очень молодых девушек.
– Малолетки, – решительно отказал он.
– Да ладно, – жаловался Раста. – Им не меньше шестнадцати. А это зрелый возраст.
– Мне нравятся умницы, которым стукнуло двадцать, – твердо заявил Крис. В его жизни больше не будет Уиллоу. За последний год он переспал со многими девушками, стараясь избегать подростков и тех, кто не способен отвечать за свои поступки. Он всегда начинал одинаково.
– Ты предохраняешься сама или это должен сделать я? Здорово помогало и не однажды.
Уиллоу повела себя, как настоящая корова. Когда у Криса ничего не было, она быстренько развелась. Но как только он пошел в гору, бывшая женушка тут же появилась с хитрюгой-адвокатом и засыпала просьбами. Стерва! Чем она заслужила деньги, которые он зарабатывает с таким трудом? Крис был не против содержать Бо, но требования Уиллоу выходили за все рамки. Наверное, она думает, что у него состояние. Но это не так. Все, что Крис зарабатывал, делилось на четверых после того, как мистер Теренс отбирал свои жирные тридцать пять процентов.
Трат было тоже достаточно – путешествия, проезд, звукооператор, осветитель, рекламный агент, одежда, секретарша, охранники и так далее. И, наконец, ужасные налоги.
Крис был вынужден честно признать, что практически ничего не отложил.
С каждым днем становилось яснее, что только в Америке они смогут получить настоящие деньги.
Сегодня мистер Теренс пообещал, что среди публики будет несколько представителей американских компаний грамзаписи.
«Мы им покажем, что умеем, – решил Крис. – Они узнают, что такое настоящий рок-н-ролл!»
– Кристофер, – завопила толстая женщина в безвкусном платье цвета лаванды. – Твоя музыка так достает меня!
– Крис, – поправил он, стараясь ускользнуть от объятий.
– Это сокращенное от Кристофер, мальчик, я права? «Кто эта старая ведьма?»
– Нет, – сказал он, надеясь, что кто-нибудь подойдет и спасет его.
– Мы вечером будем в «Аннабель». Там так весело, пойдешь с нами?
«Аннабель». Он слышал об этом заведении. Самый шикарный ночной клуб в Лондоне, где обитают знаменитости со своими птичками. Там даже бывают члены королевской семьи.
«Аннабель». Да! Но не идти же туда с этим призраком, она по возрасту годится в матери.
– Не смогу, милая, – сказал Крис с притворным сожалением. – Извини, мне нужно сводить куда-нибудь маму.
– Жаль, – гавкнула толстуха. – Моя дочь Фенелла просто мечтает познакомиться с тобой.
– Ей придется подождать, – Крис отскочил и натолкнулся на раскрасневшегося мистера Теренса.
– Что она сказала? – взволнованно спросил мистер Теренс.
– Кто?
– Леди Стефенсон.
– Значит, ее так называют дома?
– Ну и…!
– Хотела, чтобы я пошел с ними в «Аннабель».
– Только ты?
– Не знаю.
Мистер Теренс нервно подергивался. «Дикари» так быстро достигли славы, что он не успевал перевести дыхание. Удержать их в узде было страшно трудно. Все происходило на предельной скорости. Терри даже не рассказывал ребятам о некоторых предложениях. Их приглашали в Америку, но мистер Теренс предпочел умолчать, прекрасно зная Криса и его амбициозность. Похоже, они удерут в Штаты и никогда не вернутся оттуда. Контракт, подписанный в самом начале, вряд ли сохранится, если за него возьмутся проклятые янки. Там хороших юристов полным-полно.
Мистер Теренс страшно волновался, но один взгляд на сидящего в углу Базза с бутылкой виски в руках, успокоил его. Этот парень возненавидит Америку и все, что с ней связано. Терри не сомневался, что оказывает Баззу услугу, скрывая приглашение в эту страну.
– Пошли, – Олли схватил Криса за руку. – Давай уйдем отсюда. Мне не нравится этот цирк перед концертом. Нужно настроиться.
Олли всегда стремился к идеалу. Так и остался порядочным и серьезным. Он завел рыжеволосую подружку, которая играла на скрипке и ненавидела поп-бизнес.
– Ты прав, – согласился Крис. – Позовем ребят и найдем какое-нибудь тихое место.
– Я заберу Раста, а Базз – твой, – предложил Олли.
– Согласен.
Леди Стефенсон опять схватила Криса за руку.
– Дорогой, – заговорила она, словно со старым близким другом, – познакомься с моей дочерью Фенеллой и ее подругой Рафаэллой.
Крис очутился лицом к лицу с двумя девушками, теми, которые недавно понравились Раста.
– Привет, – сказал он, даже не удостоив их взглядом.
– Послушай, Крис, – продолжила леди Стефенсон, над рюшками и оборками заколыхались несколько подбородков, – если сможешь выбраться позднее, присоединяйся к нам. Там будет столько интересных людей. Несколько американцев, занятых в шоу-бизнесе, с которыми ты обязан познакомиться. Придут Дорфмансы, Маркус Ситроэн и известная певица Шарлин, – она понизила голос до шепота, – она черная.
– Может быть, – ответил Крис, которому хотелось пойти, но он пообещал матери и родственникам, что поведет их куда-нибудь, так что отказаться было невозможно.
– Отлично! – обрадовалась леди Стефенсон. – Только не забудь. «Аннабель». Я предупрежу швейцара.
Концерт прошел с ошеломляющим успехом. Наконец-то «Дикари» в Лондоне, и публика их обожает.
Как приятно чувствовать власть! Какой подъем!
Крис знал, что в зале много знаменитостей, которые слушают их в первый раз, и постарался выложиться. Он импровизировал в вокальных партиях, виртуозно солировал на гитаре по очереди с Баззом, который, как всегда, презрительно смотрел на зал.
Зрители вопили, подбадривали их и топали ногами. Это было нечто большее, чем крики и аплодисменты.
– Крис… Мы любим тебя!
– Базз… Мы любим тебя!
Крис бешено носился на сцене на пределе энергии. На нем были высокие сапоги, потертые голубые джинсы и майка с надписью: «Дикари – 1977».
Базз раскачивался взад-вперед, его талантливые пальцы извлекали из гитары чудесные звуки, а лицо оставалось непроницаемым. Он был одет в черное, нечесаные черные волосы растрепались по плечам.
– Послушайте, – заметил перед концертом Раста, глядя на друзей. – Что с вами? Вы что, соревнуетесь на сцене? – и, как всегда, оказался прав.
Мистер Теренс хотел, чтобы они выступали в одинаковых синих габардиновых костюмах.
– Засуньте их в задницу, – съехидничал Крис, который уже стал признанным лидером группы. Он следил за выступлениями и даже за тем, как одеваться для сцены.
– Какого черта мы платим мистеру Теренсу тридцать пять процентов? – бушевал Базз. – Почему не бросим его?
Эта мысль приходила в голову и Крису, но он боялся неприятностей с законом и считал, что время еще не пришло. Кроме того, у них есть долг по отношению к мистеру Теренсу. Ведь только этот человек поддержал их, когда ребята ничего не имели. Теперь же он вычитал каждый шиллинг из заработков, плюс тридцать пять процентов. Неудивительно, что денег так и не было.
«Дикари» получали много, но не для себя.
За сценой пробежал слушок, что в зале присутствует принцесса Анна. Яркое освещение мешало разглядеть лица в зале, хотя Крис заметил, что первые ряды заняты прекрасно одетыми людьми, которых обычно среди публики не было.
«Дикари» с триумфом закончили последнюю песню – рок-н-ролл «Худенькая малышка», написанный Крисом и Олли.
Зал ревел от восторга. Публика встала. Она орала и аплодировала, надеясь услышать что-нибудь еще.
Ребята два раза спели последнюю песню, а потом убежали со сцены, усталые, но довольные.
– Черт меня подери! – орал Раста. – С каждым днем мы играем все лучше!
– Ты прав! – согласился Крис.
Зачем нужна женщина, если твоего тела жаждут шестьдесят тысяч?
– Вы выглядели, как бродяги, – заявил братик Брайан, заглатывая спагетти. – Не можете купить себе нормальную одежду?
Его жена Дженнифер согласилась.
– Конечно, нужно одеваться одинаково. «Битлз» так хорошо смотрелись… – она замолкла под настойчивым взглядом Криса.
Они обедали в итальянском ресторане в Сохо: мама, Горас, сестры с кавалерами и Брайан с Дженнифер.
Ну и сборище! Какая скука! Крис изумлялся себе. Зачем он пригласил их после концерта? Боже! Хуже не придумаешь! Винить можно только себя. Тоже мне идея! Все остальные отправились на вечеринки, чтобы отпраздновать успех.
Крис сделал это для матери. Эвис так гордилась сыном, эта представительница матриархата с громким голосом и натруженными руками.
Мама впервые не обращала внимания на Брайана.
– Никогда не думала, что доживу до этого дня, – сказала она, заталкивая надкушенную булочку в кулек.
– Ма! – запротестовал Крис. – Я могу купить тебе сколько угодно хлеба.
– Но не такого. Этот приятный и свежий. Мы съедим его утром с джемом и доброй чашечкой чая, – довольно улыбнулась она.
– Возьми и для меня, – раздраженно сказал Горас. – Боже! Здесь так шумно, что голова раскалывается!
– У меня тоже, – согласился Брайан. – Я предпочитаю Берри Манилофф, – и ехидно посмотрел на брата. – Не обижайся, Крис. Вы так гремите на сцене.
Вечер проходил безобразно, и Брайан постоянно жаловался. Горас поддерживал его, а сестрички смотрели на Криса так, словно видели его впервые.
В это время Эвис воровала еду. После булочек она завернула кусок телятины, недоеденный Дженнифер, почти полную порцию салата и большой кусок шоколадного торта, пропитанного ромом.
– Ма, – умолял Крис. – Пусть официант упакует это. Все оплачено.
– Так лучше, – весело заявила она, наслаждаясь, возможно, впервые. – Я не хочу ставить тебя в неловкое положение.
Конечно. Запаковала целый кулек еды в грязные салфетки и не хочет ставить его в неловкое положение. Потрясающе! Но пусть она будет счастлива.
Девушка, сидевшая за соседним столиком, узнала Криса и подбежала, чтобы попросить автограф.
– Она, наверное, приняла тебя за Рода Стюарда, – съехидничал Брайан.
– Спасибо, – огрызнулся Крис и попросил принести счет.
К тому моменту, как Крис добрался в «Аннабель», он был уже прилично на взводе. Освободившись от родственников, Крис отправился на вечеринку к Раста, в переполненную таверну в Бригстоне.
После нескольких кружек пива и пары стаканов водки он явился в эксклюзивный клуб на арендованном автомобиле с шофером. Только это подтверждало то, что Крис – не дерьмо.
– Извините, сэр, – с холодной вежливостью произнес швейцар. – Сюда пускают только членов клуба.
– Конечно, – Крис слегка раскачивался и старался сдержать икоту. – Дело в том, что я пришел к леди Стефенсон. Можно войти?
– Я проверю, – по-королевски произнес швейцар, показывая Крису на место рядом с лестницей, ведущей вниз.
– Проклятый подвал, – пробормотал Крис и ухватился за перила, чтобы удержаться на ногах.
У входа в клуб появился менеджер.
– Что желаете, сэр?
– Меня зовут Крис Феникс. Я пришел к леди Стефенсон.
– Конечно, сэр. Мистер Феникс из группы «Дикари». Леди Стефенсон ждет вас.
– Неужели?
– Да, сэр, – менеджер понизил голос, чтобы не поставить гостя в неловкое положение. – У нас существуют некоторые правила насчет одежды, мистер Феникс. Разрешите проводить вас?
– Какие правила?
– Пиджаки и галстуки для джентльменов, а также вечерние платья для дам.
– Вы шутите?
– Следуйте за мной, сэр.
Менеджер затолкал его в боковую комнату, где предложил белую рубашку, синий пиджак и красный галстук.
– Так я не похож на себя! – пошутил Крис, но все же переоделся.
– Мы закроем глаза на ваши джинсы, – щедро предложил менеджер. – Может, дадите моей дочери автограф? Она ваша поклонница.
«Эго» медленно восстанавливалось. Крис взял из рук менеджера блокнот.
– Конечно, друг. Как зовут твою малышку?
Рафаэлла, 1977
Мать Фенеллы, леди Стефенсон, была потрясающей женщиной. Ее все знали и всюду приглашали. На премьеры фильмов, лучшие приемы, открытие ресторанов и художественных выставок. Если происходило нечто важное, то можно было не сомневаться, что леди Стефенсон появится в рюшах и оборках.
Обычно Фенелла не ходила с ней, но как только узнала, что «Дикари» дают концерт в Лондоне, и ее мать, как обычно, приглашена, девушка позвонила Рафаэлле и предложила:
Обычно Фенелла не ходила с ней, но как только узнала, что «Дикари» дают концерт в Лондоне, и ее мать, как обычно, приглашена, девушка позвонила Рафаэлле и предложила: