Коллинз Джеки. Рок-звезда

   Эта девушка не похожа на других. Крис привык к низкопробным шлюхам; и на гастролях, и в Лондоне их всегда хватало. Эта же совсем иная. У нее есть чувства.
   – Перестань плакать, – неловко сказал он. – Это не твоя вина. Она скромно дотронулась до него и начала гладить.
   Разве Крис мог отказать?
   Он подчинился обстоятельствам и сделал еще одну попытку. Уиллоу не проронила ни звука, а Крис получил настоящее удовольствие. Приятно завоевывать новые территории.
   Когда все кончилось, они по-дружески обнялись. Обычно Крис предпочитал чтобы девушка тут же уходила. С Уиллоу было по-другому. С ней приятно, и грудь у нее такая упругая и красивая.
   Вздохнув от удовольствия, он заснул и не просыпался до утра. Крис очень удивился, когда рядом обнаружил девушку. Он похотливо посмотрел на спящее создание, взобрался сверху и взял ее.
   Она проснулась со вздохом, а потом улыбнулась.
   – Кто-то забыл уйти домой, – пошутил он, занимаясь своим делом. При свете дня, без косметики, она показалась Крису очень милой. Как хорошо провести ночь с нормальной женщиной.
   – Мне хотелось остаться и пожелать тебе удачи, – скромно сказала Уиллоу. – Базз говорил, что сегодня у вас большой день.
   – Да, – кивнул Крис и принялся ласкать ее сосок, а потом посадил девушку сверху.
   Она сделала все, как он просил.
   – Раздвинь ножки, – скомандовал он.
   Щеки покраснели, дыхание участилось, и она начала получать удовольствие.
   Почувствовав это, Крис решил, что никогда ему не было так хорошо с женщиной.
   Сегодня он обязательно победит!
   – Мне осточертел этот проклятый педик. Вечно строит глазки, – жаловался Базз. – Если он не отстанет, я его поколочу.
   Крис поднял глаза от газеты:
   – Что случилось?
   – Я ходил сегодня к нему на квартиру. Он хотел лично поговорить со мной.
   Крис отложил газету, он по-настоящему разозлился, потому что предупредил Раста, Олли и Базза, что любые переговоры должен вести сам. Им нужен лидер, и все отдавали предпочтение Крису.
   – Почему ты так поступил? – резко спросил Крис.
   – Да он сказал, что это касается только нас двоих.
   – О чем же вы говорили?
   – Да о всякой ерунде. О том, что скоро выйдет пластинка, мы будем знамениты, и я должен бросить Флауа. Ее присутствие, видите ли, вредит моему имиджу, – ворчал Базз. – Какому имиджу?
   Крис почесал подбородок и пожал плечами.
   – Не понимаю…
   – А потом этот «голубой» принялся гладить меня по колену. Черт подери! Пусть благодарит Бога за то, что еще ходит по земле.
   – И как ты поступил?
   – А вот так, – распинался Базз. – Я все высказал ему в глаза. Мол, мистер Теренс, разве я похож на педика?
   – Очень разумно. Проще было бы вылить на него ведро дерьма.
   – Он покраснел и занервничал, – продолжил Базз. – «Дорогой мальчик, – сказал он, – как ты мог это подумать?» – он от злости вскочил со стула. – Ты знаешь, чего я хочу от жизни? Играть на гитаре и зарабатывать бабки. И тогда я всех смогу послать подальше.
   – Неплохая идея, – спокойно ответил Крис. – Оставь все переговоры мне, и тебе не придется выдерживать его ухаживания.
   – Хорошо, пусть будет так. Но только не допускай этого педика к нам с Флауа. Мы живем вместе уже пять лет, я не собираюсь избавляться от нее ради «голубого» дурака. Хорошо?
   Крис решил, что нужно поговорить с мистером Теренсом. Может быть, он и финансирует их, но не стал хозяином. Когда выйдет пластинка и появятся деньги, этот прохвост получит сполна. Тридцать пять процентов от того, что заработают «Дикари».
   Крис радовался тому, что состоялась запись. Песня называлась «Одинокое утро». Слова – его, а музыка – Олли. Когда же, наконец, их услышит публика? Слава ждала где-то за углом, и Крис был готов к ней. Еще как готов!
   Через пять недель состоялся следующий разговор.
   – Я беременна, – сказала Уиллоу и покраснела.
   – Что? – переспросил Крис, словно не расслышал.
   – Беременна, – повторила она и глаза наполнились слезами. – Отец убьет меня.
   – Вот черт, – сказал Крис.

Бобби Манделла , 1973

   – Пожалуйста, Бобби, пожалуйста, – умоляла его Шарлин. – Не нужно рассказывать Рокету. Он разозлится, а ты знаешь, какой он в ярости. Ничего не произойдет. У меня деловое свидание. Будь Рокет здесь, я бы взяла его с собой, но его нет, он в Калифорнии, жаль, что мы не вместе. Мое свидание никому не принесет вреда. Честно! Передай мне сережку и перестань волноваться.
   Бобби неохотно подал ей сережку и наблюдал, как она застегивает ее. Шарлин потрясающе выглядела. Кожа осталась великолепной, черные кудри так же вились, огромные карие глаза блестели. Сегодня на ней было прилегающее платье с блестящими темно-пурпурными полосами. Оно закрывало перед и оголяло спину. Скорее всего, Шарлин потратила недельную зарплату на этот наряд.
   – Я мог бы пойти с тобой, – предложил он.
   – Бобби, неужели ты мне не веришь? Рокет мне доверяет, а ведь я живу с ним, вот пускай он и беспокоится.
   – Он в отъезде, Шарлин, – настаивал Бобби. – И ничего не знает. Щедро подушившись «Арпежем», она сказала:
   – Да, его здесь нет, и он ничего не знает. Может быть, он крутит там с какой-нибудь голливудской старлеткой, хорошенькой белой девочкой с розовой кожей и голубыми глазками.
   – Ты знаешь, что это не так.
   – Откуда? – грустно вздохнула Шарлин. – Он ведь быстро сбежал в Лос-Анджелес.
   – Он снимается в фильме.
   Шарлин встала и критически оценила свое отражение в зеркале.
   – Я тоже работаю, – твердо сказала она, разглядывая свой профиль. – Это деловое свидание и больше ничего.
   Бобби прекрасно понимал, что спорить бесполезно. Если она называет деловым свиданием встречу с мужчиной наедине в его квартире в двенадцать часов ночи, пусть сама и беспокоится.
   – Найди мне такси, – Шарлин подарила Бобби ослепительную улыбку.
   Он проводил ее на улицу, нанял такси и усадил в него девушку.
   – Позвони, если я буду нужен, – предложил Бобби.
   – Ты мне не понадобишься, глупыш, – шелковистая рука дотронулась до его щеки. – Это мой шанс, Бобби. И я его не упущу. Порадуйся вместе со мной.
   Наблюдая за удалявшимся такси, Бобби страшно хотел, чтобы Рокет поскорее вернулся. Ему надоело нянчиться с Шарлин. Два дня назад она вернулась из театра, где пела в хоре, с выражением триумфа на лице.
   – Догадайся, кто там был сегодня? – взволнованно выпалила она. – Я хочу, чтобы ты сам назвал его.
   – Стиви Уандер.
   – Нет.
   – Билли Ди Уильямс.
   – Разве я была бы жива?
   – Великая Дайана Росс?
   – Бобби, подумай лучше, речь идет о моем будущем.
   – Так кто же?
   – Маркус Ситроэн, – она с наслаждением произнесла это имя. – «Блю кадиллак рекордз». Мистер Ситроэн собственной персоной. Он сидел в первом ряду и весь вечер не сводил с меня глаз.
   – Может, у него близорукость?
   – Бобби! Будь серьезным. Я попросила менеджера отнести мое резюме и фотографию его водителю. Бобби! Он позвонил из машины еще до моего ухода из театра и пригласил в субботу к себе на вечеринку. Когда уйдут гости, мы поговорим о карьере. Правда, очень здорово?
   – Ты шутишь?
   – Конечно, нет. Этого случая я ждала всю жизнь.
   Бобби так и не смог отговорить Шарлин. Когда он пытался настаивать, она огрызалась и меняла тему разговора. Девушка была в экстазе, и Бобби не мог винить ее. Уже восемнадцать месяцев она наблюдала за успехами Рокета и его карьерой, а сама продолжала петь в хоре. Рокет получил две маленькие роли в фильмах, потом голливудский агент подписал с ним контракт, и через две недели друг улетел в Лос-Анджелес сниматься во второстепенной роли в новом фильме.
   Что же касается Бобби, то его песни пользовались популярностью, не говоря уже об аранжировках и аккомпанементе на пианино. Дела шли хорошо. Несколько песен вошли в двадцатку лучших, и их записали различные певцы. Бобби бросил другую работу и целый день сочинял музыку.
   Ему дважды удалось получить время на студии для Шарлин, и она записала две его песни. Музыка оказалась удачной, а Шарлин – нет. Но она могла радоваться хотя бы записям. И все же эта девушка мечтала о большем.
   О чем он беспокоится? Она ведь не его подружка, хотя Бобби пять лет не переставая мечтал о ней.
   Бобби заснул перед телевизором и проснулся в четыре утра в холодном поту. Приснился какой-то кошмар, но он его не помнил. Во рту пересохло, ему было страшно жарко. Бобби молча отправился на кухню и налил стакан воды. Дом состоял из большой гостиной и двух спален. Прежде чем вернуться в постель, он решил посмотреть, дома ли Шарлин.
   Ее не было. Кровать не разбирали.
   Черт подери! Что предпринять?
   «Ложись спать и не лезь в чужие дела», – предупреждал внутренний голос.
   Но Бобби не мог так поступить, и когда Шарлин появилась в пять тридцать, уже ходил по гостиной, как встревоженный отец.
   – Где ты шлялась? – потребовал он ответа. Бобби был настолько зол, что не заметил необычное состояние Шарлин.
   – Оставь меня в покое, – устало произнесла она и закрылась в ванной.
   – Нет, ты послушай меня! – начал он.
   – Заткнись! – закричала она из-за запертой двери. – Я никому не обязана отчитываться. Оставь меня в покое!
   Бобби отступился, а утром отправился в «Соул он соул рекордз» – маленькую студию звукозаписи, которой руководила Америка Аллен. Она довольно часто обращалась к Бобби. Сегодня они намеревались записать одну из его песен вместе с Руфусом Т. Рэмом – молодым певцом, исполнителем блюзов.
   Америка тепло поздоровалась с Бобби. Эта крупная тридцатитрехлетняя негритянка с огромным бюстом обожала одежду в африканском стиле.
   – Привет, Бобби.
   Он поцеловал ее в щеку.
   – Привет, Америка, моя любимая женщина. Отлично выглядишь!
   – Как здорово, ты научился делать комплименты, – она сузила глазки и внимательно посмотрела на Бобби. – Видно, провел тяжелую ночку. Уж не устал ли ты от одной из своих маленьких блондинок?
   – Ничего подобного.
   Америка ухмыльнулась. Ее улыбка всегда получалась широкой и открывала прекрасные белые зубы.
   – Эх, парень, меня не обманешь, я нюхом чувствую бессонную ночь.
   Бобби не собирался рассказывать ей о Шарлин. Он дважды приводил Шарлин в студию, но на Америку она впечатления не произвела.
   – Хорошенькая, но голоса никакого, – отрезала дама.
   – Дай ей возможность, – просил Бобби.
   – Дорогой, я не сделаю этого даже для тебя. Я имею дело с настоящими талантами.
   – Послушай, Шарлин очень индивидуальна, она будет отлично смотреться по телевидению.
   – Конечно, парень, там она может и подойдет, но в моей студии ей нечего делать.
   Так все и закончилось.
   – А ты скрытный, Бобби, – обвинила его Америка и по-дружески потрепала по плечу, когда они отправлялись в студию.
   – Неужели?
   – Да, милый, я кое-что узнала.
   – Что именно?
   – Я угощу тебя обедом, и у нас будет возможность поговорить.
   – Лучше скажи сейчас, а то я умру от любопытства.
   – Спокойствие, разве ты не хочешь бесплатно съесть бутерброд с рыбой?
   Руфус Т. Рэм был очень высоким, худощавым негром с прической в афростиле и музыкальным голосом, отдаленно напоминавшим молодого Смоуки Робинсона. Этот певец записал пару довольно удачных песен на «Соул он соул».
   Мелодия, которую сочинил Бобби, была в ритме медленной трагической баллады «Девочка, я хочу тебя», а Руфус Т. Рэм пел ее как веселый хит.
   – Не так! – заявила Америка после нескольких репетиций. – Руфус, пой ниже, изобрази чувство. Сделай так, чтобы мы поверили, что ты действительно ее хочешь.
   Руфус Т. Рэм кивнул, словно прекрасно понял Америку. Но, к сожалению, это было не так. Слушая его, можно было подумать, что он бежит по парку и напевает легкую песенку. Вскоре стало ясно, что исполнение Руфуса Т. Рэма никуда не годится.
   Америка раньше обычного объявила перерыв на обед.
   – Нужно поговорить, – сказала она Бобби и решительно вышла из студии.
   Ему хотелось позвонить Шарлин, но Америка направилась в любимый итальянский ресторан.
   – Я угощу тебя чем-нибудь получше, чем бутерброд с рыбой, – заявила она и широко улыбнулась. – Думаю, мы с удовольствием съедим по порции спагетти и тефтелей, чтобы спокойно дожить до вечера.
   Бобби согласился. Теперь он был худым, но изредка позволял себе расслабиться, а кроме того, Америка ему нравилась. Она очень хорошо относилась к Бобби все девять месяцев их знакомства.
   – Ты знаешь, Бобби, песня прекрасная, – сказала она, заказывая бутылку красного вина. – Беда в том, что Руфус Т. Рэм не умеет петь.
   – Я это понимаю, – согласился он.
   – Ну, – она откинулась на стуле и обвела взглядом переполненный ресторан. – И что мы будем делать?
   – Напишем ему другую песню, – логично предложил Бобби. Америку такой ответ удивил:
   – И ты можешь это сделать прямо сейчас?
   – Ну, не сразу.
   – Да ладно, Манделла, у меня полно музыкантов в студии, и записи должны идти по плану. Ты можешь сочинить песню после обеда?
   – Ты что, с ума сошла? – недоуменно спросил он. Америка достала сигарету из переполненной сумки, потянулась за спичками и прикурила.
   – Я хочу, чтобы ты сам записал песню.
   – Я?!
   – Ты.
   – Вот теперь я точно знаю, что ты сошла с ума.
   Подошел официант с вином и налил немного в бокал Бобби, чтобы тот попробовал. Он передал бокал Америке. Она глотнула и кивком выразила согласие. Когда официант ушел, она сказала:
   – Хм… «Очаровательный малыш Бобби», думаю, тебе пора вернуться к старым занятиям. Ты должен быть наверху и записывать хиты.
   Бобби не застал Шарлин вечером. Она уехала в театр. К холодильнику была прилеплена записка:

   «Прости!
   Люблю тебя!
   Не говори Рокету!!!
   И не жди.
   Ш.»

   Бобби попытался расшифровать это послание. «Прости» означало, что Шарлин ничего не хочет обсуждать. Она написала «Люблю тебя», чтобы сделать ему приятное. «Не говори Рокету» имело прямой смысл. «Не жди» – значит, она поздно вернется домой.
   Какое счастье, что она не его подружка. У этой девушки слишком высокие амбиции, ее ничто не остановит.
   Шарлин… Лучше бы он не знал ее. Зачем было селиться втроем?
   Но сегодня даже мысли о Шарлин не могли испортить настроение Бобби. Благодаря Америке Аллен после семи лет молчания он впервые запел. Он пошел в студию и обскакал Руфуса Т. Рэма. Да. И удивил всех, включая самого себя. Оказывается, у него есть голос. А это что-то да значит! Не тоненький завывающий голосок «Очаровательного малыша Бобби», а низкий и сексуальный. Он сумел заставить свои песни зазвучать.
   Америка пришла в восторг.
   – Ты это сделал, парень, – она одобрительно похлопала его по плечу. – Ты действительно это сделал! А какой голос!
   День удался. Бобби, конечно, удивился, когда Америка напомнила ему о прошлом. Он думал, что его секрет никогда не раскроется. Бобби никогда ничего не говорил даже Рокету. А когда упомянул об этом Шарлин, то та просто не поверила.
   А вот Америка знала все. Она провела настоящее расследование и обнаружила альбом 1963 года, на обложке которого была фотография толстого улыбающегося «Очаровательного малыша Бобби».
   – Когда мы познакомились, мне показалось, что я тебя уже знаю, – сказала она. – Я все время пыталась вспомнить, где тебя видела, но поначалу не могла, а потом, неделю назад, все стало на свои места. Десять лет назад я была в Нашвилле с друзьями и видела толстого мальчика по телевизору. Тогда я спросила себя: почему этот негр поет в стиле «кантри»?
   – Так как же ты все-таки догадалась, что это был именно я?
   – Дорогой, ты приходишь и говоришь, что никогда не занимался музыкой. Это явная ложь. Я точно знала, что ты давно с ней знаком. А потом до меня дошло: ведь это «Очаровательный малыш Бобби», – она довольно рассмеялась. – Моя память накапливает лица, как верблюд воду!
   – Мне все равно трудно понять. Внешность изменилась, и голос тоже. Как ты догадалась?
   – Глаза не изменились, хотя ты стал старше и значительно мудрее. Пора возвращаться на работу. Ты должен петь. И гораздо лучше, чем Руфус Т. Рэм.
   Америка умела убеждать. Она уговорила Бобби попытаться, и оказалось, будто он только этого и ждал. Когда он открыл рот и запел, то все услышали новый голос Бобби Манделлы. Теперь ничто не собьет его с намеченного пути.
   Бобби хотелось отпраздновать успех. Он поставил пластинку Марвина Гэя и Тамми Террела, просмотрел записную книжку и позвонил блондинке, продавщице косметики. Поскольку Шарлин вернется поздно, Бобби решил воспользоваться пустой квартирой.
   Блондинка явилась в черном платье с оголенной спиной и на высоких каблуках. От платья они избавились, а туфли остались. Бобби с энтузиазмом вступал в новую жизнь, и девушка пищала:
   – О неграх говорят правду!
   Через пятнадцать минут нужда в ней отпала, Бобби подошел к телефону и набрал номер Рокета в Лос-Анджелесе.
   – Все в порядке? – заволновался Рокет.
   «Нет. Лучше бы ты вернулся. Шарлин спуталась с Маркусом Ситроэном. Но это не мое дело».
   – Конечно, а как фильм?
   – Отлично. Я играю бродягу из Нью-Йорка и вспоминаю нашу молодость.
   – Наверное, это интересно.
   – Безусловно. Здесь полно красоток с такими формами, что устоять невозможно.
   – Ну и?..
   Рокет недовольно хмыкнул.
   – Да ничего, у меня есть Шарлин, так что это не нужно. Я хочу с ней поговорить.
   «Черт подери! Если он скажет Рокету правду, то они с Шарлин расстанутся, а если удастся избавиться от Маркуса Ситроэна, то путь для мистера Бобби Манделлы, ждавшего пять длинных лет, открыт».
   Нет. Бобби не мог так поступить. Во всяком случае, по отношению к Шарлин.
   – Она поздно вернется из театра, – туманно объяснил он. – У одной из подружек день рождения.
   – Где?
   – Не знаю, в чьем-то доме.
   – Я так скучаю по Шарлин, – с любовью произнес Рокет. – Ты знаешь, что я хочу сделать? Пусть приедет ко мне. Ей нужно познакомиться с моим агентом. Вот будет здорово, правда?
   – Ты сказал, что приедешь на следующей неделе?
   – Съемки задерживаются. Я им понравился. И мне увеличили роль.
   – Здорово.
   – Да, – Рокет явно прикуривал сигарету. – Эй, ты знаешь, кого я видел вчера вечером?
   Бобби вспомнил, что Шарлин задала ему тот же вопрос.
   – Я весь теряюсь в догадках…
   – Это невероятно.
   – Так кого же?
   – Николза Клайна. Ты можешь поверить в это?
   – Нашего старого босса? Менеджера из «Чейнсо»?
   – А разве ты знаешь другого Николза Клайна?
   Дискотека «Чейнсо» закрылась четыре года назад, полиция обнаружила там наркотики.
   – Что он делает в Лос-Анджелесе? – полюбопытствовал Бобби.
   – Можешь мне поверить, дела у него обстоят прекрасно. Мы встретились на вечеринке на пляже. С ним были две девушки: рыженькая и брюнетка. И он весь сгибался под тяжестью золотых цепей. Клайн теперь занимается организацией концертов и представлений. Неплохо, правда?
   – Он тебя вспомнил?
   – Берут ли проститутки деньги? Конечно, вспомнил. Меня невозможно забыть. Таких, как я, – нет.
   – Ладно, ладно, – сказал Бобби, ему натерпелось поделиться своими новостями.
   Но он опоздал, Рокет уже заканчивал разговор.
   – Пора спать, я устал. Завтра съемки. В фильме все, как дома, – крысы, грязь и маньяки на улицах.
   – Эй, – быстро сказал Бобби. – Я хотел сказать тебе, что начал петь.
   – А здесь целый день поют птицы. Это Калифорния. Совсем другой мир. Скажи Шарлин, чтобы позвонила завтра. Я люблю вас обоих.
   После телефонного разговора Бобби не мог заснуть. Ему хотелось двигаться. Он был полон энергии и чувствовал себя прекрасно. Он сел за старенькое пианино, которое приобрел на первые заработанные деньги, и заиграл. Получилась мелодия. А потом он придумал и стихи.
   Бобби написал простую душевную песню, в которую вложил свои чувства к Шарлин.
   Она появилась в пять утра, явно накачанная наркотиками.
   – Что происходит? – мрачно спросил Бобби. Шарлин хохотала, зрачки глаз расширились.
   – Бобби, Бобби, – пропела она. – Красавчик Бобби!
   – Шарлин, – он схватил ее за плечи. – Что ты приняла?
   – Приняла? – она смотрела на него невидящим взглядом.
   – Что он дал тебе? Она начала хихикать.
   – О… Бобби этого знать не надо. Бобби – хороший негритянский мальчик. Он не должен знать о плохом!
   Корчась и раскачиваясь, Шарлин упала.
   Бобби подхватил ее на руки и отнес на их с Рокетом кровать.
   – Ты ужасно выглядишь, – обиженно произнес он.
   – Я получила контракт на записи песен, – пропела Шарлин. – Я буду популярнее Дайаны Росс. И стану звездой, настоящей звездой. Вот так, Бобби, – она потянулась и обняла его за шею, а потом притянула к себе. – Хочешь отпраздновать? Поцелуешь меня? Может, займемся любовью? Ведь ты давно мечтаешь об этом?
   В руки Бобби попал счастливый случай. Шарлин предлагала ему то, о чем он действительно мечтал.
   Но две вещи остановили его. Предательство по отношению к лучшему другу и то, что Шарлин была под действием наркотиков. Когда-нибудь они будут вместе, Бобби не сомневался в том, что об этом позаботится судьба. Но лишь после того, как они расстанутся с Рокетом, и девушка будет полностью осознавать, что происходит.
   Бобби хотел Шарлин.
   Но на других условиях.

Лос-Анджелес, 1987 Суббота, 11 июля

   Сибил рано вернулась от фотографа. Она была при полном макияже с уложенными светлыми волосами. Девушка словно забыла о ссоре, и настроение было хорошим.
   – Как сексуальный фотограф? – язвительно спросил Крис.
   – Он «голубой», – рассмеялась Сибил. – Очень сексуальный, очень «голубой» и предельно осторожный. Ты же знаешь, Крис, что все боятся СПИДа и не занимаются любовью.
   Ему не хотелось обсуждать СПИД. Это слово вызывало в нем панику. В какой-то из газет Крис прочитал, что связь с новым партнером означала связь со всеми его предыдущими любовниками за семь лет. Господи! А ведь это сотни людей, может быть, даже тысячи, которые распространяют болезнь. Ужас! Именно поэтому Крис спал с Сибил в Америке и с Астрид в Англии. Никаких беспорядочных связей.
   – Пойду, переоденусь, – сказала Сибил. – Когда мы едем? Девушка явно собиралась в имение на прием, хотя Крис ее и не приглашал. Но ссориться не хотелось.
   – Сокол будет через полчаса. Успеешь? Она довольно ухмыльнулась.
   – Я специалист по быстрому переодеванию. Можешь проконтролировать!
   В автобусе было душно, и Максвелл Сицили обрадовался, когда они повернули к океану и добрались до места.
   Воздух был свежим, с океана дул приятный бриз, облегчавший полуденный зной. Максвелл оглянулся вокруг и увидел охранников, выстраивавших служащих ресторана в группы для пересадки в маленькие автобусы для доставки непосредственно в имение.
   Люди садились по восемь человек, охранник проверял список, а женщина в форме по радиотелефону передавала их имена.
   – Это хуже, чем тюрьма, – пошутил один из официантов.
   – Откуда тебе знать? – оскалился другой.
   «Это правда, – подумал Максвелл. – Откуда им знать?» Мрачные застенки не имели ничего общего с прекрасным солнечным днем в имении миллиардера, которое выходило на Тихий океан.
   – Джордж! – позвала Хлоэ, полная женщина из «Лиллиана». – Подожди!
   Максвелл нагнул голову и сделал вид, что не заметил эту корову. Он пробормотал свое имя охраннику и вскочил в автобус. Хлоэ немедленно последовала за ним.
   – Ой! – воскликнула она. – Ну и поездка, я устала еще до работы!
   В ноздри ударил запах дешевых духов. Слишком сладкий и навязчивый. Такими пользуются проститутки. Охранники в тюрьме дарили подобные грязным шлюхам. В неволе их называли «дерьмовыми подстилками».
   Хлоэ доверительно положила на него пухлую руку.
   – Ты должен быть сегодня со мной, Джордж, – кокетничала она. – Поможешь мне, а я помогу тебе. Не хочется пропустить концерт. Мы посмотрим его вместе. Как тебе это нравится?
   Она заерзала на сиденье и наклонилась к Максвеллу. Он не произнес ни слова. Хлоэ была тем ненужным довеском, от которого он в свое время избавится.
   На вечерний концерт в имение Рафаэллу сопровождали два представителя компании грамзаписи и женщина-агент по рекламе.
   Певица заставила ждать себя целых сорок пять минут, и все трое потели от нервного напряжения в холле отеля.
   Наконец, она появилась в простых брюках цвета хаки и свободной блузке, длинные черные волосы были связаны сзади. За Рафаэллой шел посыльный с нарядом для концерта – она выбрала простое черное платье.
   Она не запросила ни гримера, ни парикмахера.
   – Наверное, она ведьма, – заметила Труди, отвечавшая за рекламу. – Никогда не встречала певицу, которой не нужен этот антураж.
   Представители компании сразу захлопотали вокруг Рафаэллы, а Труди стояла молча и оценивающе смотрела на нее.
   Разве нужна косметика и парикмахер, когда выглядишь так? Рафаэлла была потрясающе красива и смотрелась значительно лучше, чем на фотографиях. Обычно случалось наоборот. Дурнушки прекрасно получались на снимках. Но Рафаэлла составляла исключение.
   – Сразу по приезде будет репетиция, – сказал один из служащих, помогая ей усаживаться в лимузин. – Останется пара часов, чтобы отдохнуть перед концертом.
   – Хорошо, – тихо ответила Рафаэлла. «Не болтушка», – заметила про себя Труди.
   – Вы будете выступать после Бобби Манделлы и перед Крисом Фениксом, – добавил служащий.