Коллинз Джеки. Рок-звезда

   – Неужели?
   – А какое тебе дело?
   – Я сейчас думаю о более серьезных вещах.
   – О чем?
   – Как скорее выступить и к черту убраться отсюда.
   Приближалось начало приема, суматоха нарастала. Повара готовили сотни аппетитных закусок и орали на официантов. Столы застелили розовыми скатертями, расставили серебряные приборы и хрустальные рюмки. Официанты заканчивали оформление букета и находили подходящие места для бледно-фиолетовых подсвечников.
   Вскоре приедут гости. Прежде чем сесть за ужин, они соберутся на теннисных кортах, чтобы выпить коктейли и попробовать деликатесы.
   – Эй ты, – один из поваров позвал Максвелла и щелкнул пальцами. – Отнеси этот поднос Бобби Манделле в гостевой дом. И быстро.
   – А где это? – тупо спросил Максвелл, хотя прекрасно знал, где он находится.
   – Спроси кого-нибудь другого, – заорал повар. – Ты что, не видишь, я занят!
   Максвелл взял поднос. На тарелке был простой омлет и порция жареной картошки. Держа поднос на одной руке, он намеренно пошел в неправильном направлении. Тут же вмешался охранник.
   – Куда идешь?
   – Заказ Бобби Манделлы.
   – Минутку, – охранник посмотрел на специальную карту. – Дом для гостей. Садись в машину для гольфа, едь по главной дороге мимо бассейна, и ты не ошибешься.
   – Спасибо, – сказал Максвелл, думая, что средство передвижения ему как раз кстати. Он поставил поднос на пассажирское сиденье, а сам сел за руль. Это последнее поручение, которое он выполняет.
   Труди хотелось расспросить Рафаэллу, но она не посмела. Ведь они не подруги. Рафаэлла – звезда, а Труди просто рекламный агент. Но у них есть нечто общее – ненависть к Маркусу Ситроэну.
   Труди отдала бы все, чтобы узнать правду. Она проработала пять лет в «Блю кадиллак» и слышала много странных историй о своем боссе. Может, Рафаэлла просветит ее?
   – Вы давно знаете Маркуса Ситроэна? – спросила она по дороге с пресс-конференции. Этот вопрос стоило задать.
   Рафаэлла проигнорировала ее слова и сказала:
   – Вы довольны, как все прошло?
   – Отлично. Особенно, если принять во внимание то, что вы были не готовы, – ответила Труди. – Вы здорово расправились с этой английской стервой Синди Лу, не помню точно ее имени.
   – Спасибо. Я уже с ней сталкивалась. Нет смысла отвечать на ее вопросы. Она заранее знает, что напишет.
   – Мне сказали, что она достала Криса Феникса. Вы его знаете? Невинный вопрос. Знает ли она его? Нет, Рафаэлла этого человека не знает, но имеет от него сына. Боже! Как тяжело хранить этот секрет. Она никогда и никому не открылась.
   Интересно, как они встретятся сегодня? Рафаэлла вздрогнула.
   – Я голодна, – сказала она. – Мы можем что-нибудь поесть?
   У Рафаэллы была неприятная привычка не отвечать прямо на вопросы, но Труди уже начала привыкать к ней:
   – Здесь? Вы шутите! Мы получим все, что захотим.
   – Какого черта вы так задержались? – добивался Спид, левая сторона лица подергивалась от нервного тика.
   Адвокат холодно посмотрел на него. Без таких клиентов он мог бы обойтись. Нужно взять с него огромную плату.
   – Я приехал как можно скорее.
   – Не дурите, вы слишком медлили.
   – Я здесь. Вас выпустили. Разве этого не достаточно?
   – Проклятые адвокаты! – тихо пробормотал Спид, когда они оба выходили из полицейского участка.
   Репетиция прошла. Бобби отразил нападки прессы и теперь просто хотел отдохнуть перед концертом.
   – Сара, – сказал он. – Я хотел бы побыть один. Ты не против?
   – Конечно, нет, – весело ответила она, хотя чувствовала другое. Девушка не любила, когда Бобби замыкался в себе. Она бы предпочла проводить в его компании двадцать четыре часа в сутки. Почему он этого не хочет?
   – Мне вернуться через час? – спросила она.
   – Да.
   – Может, подождать, пока принесут омлет?
   – Справлюсь сам.
   – У двери стоит маленький столик, на нем ваза с цветами. Будь осторожен…
   – Я сказал, что справлюсь сам, – прервал Бобби, обозленный ее чрезмерной опекой.
   – Знаю, знаю.
   – Тогда убирайся к черту, – шутливо произнес Бобби. Но Сара отлично знала его и поэтому поспешила удалиться.
   Наступила тишина. Значит, она ушла. Необязательно разговаривать, чтобы Бобби ощущал присутствие людей. Он слышал их дыхание.
   Манделла встал и руками исследовал комнату. Когда-то Сара предложила ему для этого палку.
   – Никогда! – со злостью ответил он.
   Бобби также отказался и от собаки-поводыря, но совсем не потому, что не любил животных. Он хотел сам отвечать за себя и в помощи не нуждался.
   В дверь постучали. Наверное, принесли еду.
   – Входите, – сказал он и на ощупь добрался до кушетки.
   Он сначала почувствовал аромат ее духов, резких, чувственных, а потом запах Новы Ситроэн. Запах.
   Бобби не сомневался, что Нова появится, как только он отошлет Сару.
   – Привет, Нова, – тихо сказал он.
   – Как тебя зовут, милая?
   Появление мужчин в имении развлекало Вики. Несколько недель она видела только садовников-мексиканцев, да нескольких гомосексуалистов, которые работали в доме, да Тома и его огромных весельчаков-охранников. Теперь здесь кишело безработными актерами, манекенщиками и им подобными, которые в свободное время работали официантами. Такие симпатичные парни. И бармен тоже ничего.
   Не будь она на службе – можно было бы отлично развлечься.
   – Какое тебе дело до моего имени, морячок? – флиртовала она с пристававшим официантом. У него был светлый вихор и тело, которое прекрасно бы смотрелось в хорошем костюме. – Делай то, что тебе положено.
   – Может, позже… – подмигнул он.
   – Никогда, – коротко ответила она.
   – Попытка не пытка.
   Наверное, Вики все же выглядела неплохо, несмотря на форму. Во всяком случае, Том считал, что она – вторая Мэрилин Монро. Вики пошла к главному дому, где ее ждала миссис Айвоз, экономка.
   – Иди в дом для гостей, – приказала она. – И оставайся там. Если кому-нибудь что-нибудь понадобится, постарайся услужить. Хочу предупредить, что миссис Ситроэн выгонит любого, кто будет сегодня лодырничать. Это официально, понятно?
   Вики вздернула голову:
   – Да, мадам. Я уверена, что хорошо работаю!
   Маркус Ситроэн мог казаться самим очарованием, когда было нужно. Мягкие манеры, высокий интеллект, отличный вкус и деньги. Большинство женщин находили его привлекательным, хотя Маркуса трудно было назвать красавцем в традиционном смысле. Он напоминал арабского шейха с лысой яйцевидной головой, темной кожей и маслянистыми глазами.
   Но больше всего привлекала его власть. Ситроэн излучал ее, притягивая людей как магнит, особенно женщин. Он привык к тому, что те всегда подчинялись его воле. Как Шарлин. Она нуждалась в нем, чтобы сделать карьеру. И с самого начала приняла правила игры. Маркус сделал ее звездой и сдержал свое обещание. Нельзя сказать, что он просто использовал ее.
   Рафаэлла – нечто другое. Она бросала ему вызов. И Маркус не мог дождаться, когда сломает ее.
   Нова тоже всегда понимала правила игры, причем значительно лучше, чем другие. Жена стала его близнецом в женском обличье. Именно поэтому они так прочно связаны и сексуально, и в любом другом смысле.
   Маркус всегда считал, что незаменимых женщин нет. Если они правильно играли свои роли, он не гнал их от себя. Но стоило провиниться – и Маркус немедленно избавлялся от ненужного балласта.
   За прожитые вместе годы Нова несколько раз подводила его, но никогда не переступала черту дозволенного.
   Сегодня день испытаний. Маркус хотел удостовериться, пошел ли урок ей на пользу.
   Он должен быть абсолютно уверен.

Крис Феникс, 1984

   В имении Новароэн снимали третий видеоклип для сольного альбома Криса под названием «Эротика».
   – Черт подери! – воскликнул Крис. – Ну и местечко! Доктор Хед согласно кивнул.
   – Я бы не прочь здесь пожить, – пошутил Крис.
   – Ха-ха-ха!
   Мимо прошли три девушки в крошечных бикини. Их наняли для массовки. В былые времена Крис бы переспал со всеми, но теперь он повзрослел и стал мудрее, а к тому же все в мире боятся СПИДа.
   Он сидел в шезлонге, на котором было написано его имя, и просто наблюдал.
   – Привет, Крис, – нагло сказала одна из них, покачивая бедрами.
   – Привет, дорогая, – ответил Крис, хотя никогда раньше эту девушку не видел.
   – Будь осторожен, – пробормотал Доктор Хед. – Идет хозяйка. Постарайся быть повежливей. Здесь все зависит от нее.
   Крис поднялся. Он много слышал о неотразимой миссис Ситроэн и давно хотел познакомиться с ней.
   Она быстро подошла к ним, эдакая мадонна в льняных брюках и шелковой рубашке. Светлые волосы ярко контрастировали с загорелой кожей.
   – Мистер Феникс, – грациозно произнесла она. – Приятно познакомиться с вами. Рада, что вы присоединились к «Блю кадиллак». Я только что вернулась из Европы и теперь могу дать ужин в вашу честь.
   – Здорово.
   – В четверг подойдет? – спросила она.
   – Конечно.
   Доктор Хед тоже поднялся. Масса рыжих волос и нечесаная борода производили кошмарное впечатление.
   – Мадам, – вежливо сказал он. – Я Доктор Хед. Менеджер Криса. Нова цинично подняла брови:
   – Доктор… Хед?
   – Странное имя, я знаю. Мне дали его давным-давно, но могу заверить, эта кличка мне подходит.
   Крис никогда не видел, чтобы Доктор Хед так вел себя, и с трудом сдержал смех.
   Но Нове менеджер вряд ли понравился. Она вежливо кивнула и повернулась к Крису:
   – Где вы остановились?
   – «Вествуд Маркиз».
   – Я пошлю за вами машину. В половине восьмого в четверг. Обычная одежда. Вы приведете с собой девушку? Или мне пригласить нескольких для выбора?
   Она говорила о женщинах как о коробке шоколадных конфет!
   – Я буду один, – ответил Крис. Она понимающе улыбнулась:
   – В таком случае, я приглашу интересных людей. Итак, семь тридцать. Не забудьте. Располагайтесь поудобнее, и если вам что-нибудь понадобится, просите без колебаний.
   Нова подошла к известному молодому режиссеру, который делал видеоклипы в промежутке между съемками художественных фильмов.
   – А как же я? Меня пробросили? – добивался Доктор Хед, все время подмигивая. – Почему ты не попросил, чтобы пригласили и меня?
   – Такие ужины не для тебя.
   – Конечно, они только для вашей драгоценной персоны!
   – Я могу поужинать без тебя? Достаточно, что мне приходится отбиваться от поклонников.
   Подошел ассистент:
   – Мистер Феникс, все готово.
   Уже год Крис работал один. Слава Богу, что он когда-то послушался Микки и поставил свое имя перед названием группы. Когда они разбежались, публика отлично знала, кто такой Крис Феникс. Все прошло довольно гладко. Остальным троим повезло значительно меньше. Базза депортировали из Америки, он появился в Англии с Микки и организовал новую группу под названием «Мания». Через шесть месяцев она распалась, а Базз изредка выступал один.
   Раста старался держаться в тени из-за двух судебных процессов. А за Фингаз следовала дурная слава.
   Когда «Дикари» распались, потребовалось разделить денежные средства. Крис послушался Доктора Хеда и нанял лучших адвокатов. А сам уехал во Францию с Бо и девушкой.
   Это был сложный период, но Крис хорошо отдохнул. Двенадцать лет он промотался по гастролям почти без перерывов. «Дикари» все время были на виду у прессы и публики, от которых зависела их жизнь. Сбежать от их пристального взгляда было невозможно.
   Крис все время проводил с сыном. Они купались, катались на катере, учились управлять водными лыжами. Оба были новичками. Через три недели Крис чувствовал себя прекрасно, и отношения с мальчиком окончательно наладились. А потом, как дурак, он разрушил этот мир и пригласил в гости мать.
   – Я могу привезти Брайана с семьей? – умоляла она. Братья опять начали разговаривать после несчастья с Бо.
   – Зачем?
   – У тебя-то все хорошо, парень! У тебя все есть. А у Брайана – нет. Он ушел с работы и ему нужна передышка.
   Отдых кончился. Явился Брайан, еще более напыщенный, чем раньше, вместе со своей Дженнифер, превратившейся в сварливую жену, и двумя ноющими детьми. Братик сразу же нанес удар ниже пояса.
   – Я ушел из банка, – по-царски заявил он. – Сейчас, когда ты работаешь один, тебе нужен новый менеджер.
   – У меня есть Доктор Хед.
   – Нет-нет. Тебе необходим новый человек, и я решил помочь. – О чем ты говоришь?
   – Я буду твоим менеджером, – словно делая одолжение, заявил Брайан.
   Крис скорчился от смеха.
   – Ты? – не удержался он. – Черт меня побери!
   – Конечно, – сказал Брайан, предпочитая не замечать реакцию брата, – это жертва с моей стороны. Но я решил, что кровь есть кровь. Разве кто-нибудь сможет управлять твоими делами лучше, чем я?
   – Святый Боже! Ты все спланировал?!
   – Конечно, мне нужно кое-что изучить в музыкальном бизнесе, но, проработав в банке девять лет, я знаю, как иметь дело с людьми.
   – Забудь об этом, друг. Я лопну от смеха, если ты еще что-нибудь скажешь.
   Брайана возмутил отказ Криса. Он-то полагал, что брат ухватится за его предложение. Последовала жалоба Эвис, и та отправилась к своему младшенькому.
   – Неужели ты не можешь дать своему брату работу? – обиженно заявила она.
   Они злоупотребляли его гостеприимством две недели, а потом вернулись в Англию. Крис не мог дождаться этого. Позднее он услышал от одной из сестер, что Брайан рассказывал, как Крис заставил его бросить работу, дабы стать менеджером, а потом пошел на попятную. Теперь Криса считали в семье мерзавцем. Как здорово!
   Когда все, включая Бо, уехали и он остался в одиночестве, Крис начал писать слова и музыку к нескольким новым песням.
   Все шло так хорошо, что ему захотелось поделиться с кем-нибудь, и он вспомнил об Астрид. Крис узнал, где ее найти, и позвонил в Париж.
   – Ты еще помолвлена? – спросил он.
   – Да, – ответила она.
   – Мне нужны брюки.
   – Я пошлю почтой. Какой цвет?
   – Так не пойдет. Я немного поправился. Нужно снять мерку.
   – Правда?
   – Без шуток. Я сейчас на юге Франции. Ты можешь прилететь? Последовала долгая пауза. Она размышляла.
   – Хорошо, – наконец согласилась Астрид.
   – Я пошлю билет. Привези бикини.
   – Я не смогу там остаться.
   – Но бикини не помешает. У тебя же будет время искупаться? Астрид приехала на день, а провела с ним все лето. С тех пор они не расставались. Сейчас она в Лондоне, согревает квартиру на площади Гросвенор и занимается ремонтом дома в провинции.
   Астрид отлично успокаивает. С ней приятно делиться проблемами.
   Кроме того, она оказалась невероятно сексуальной в постели, когда он наконец-то уложил ее туда.
   Конец «Дикарей» широко освещался в прессе и вызвал негодование поклонников. Крис отказался давать любые интервью. Когда репортеры без спроса являлись во Францию, их просто не пускали.
   Однажды на выходные приехал Доктор Хед и заявил, что договорился с компанией «Блю кадиллак».
   – Я не хочу подписывать долгосрочных контрактов, – предупредил Крис. – Запишем один альбом, а там увидим, понравится ли мне.
   Ему понравилось. «Эротика» – первый альбом, сделанный в «Блю кадиллак», побил все рекорды. Он принес не только огромный коммерческий успех, но и похвалы критиков.
   Крис Феникс был счастлив.
   Нова Ситроэн устроила ужин в огромном особняке с потрясающим видом. Там была армия слуг, которые заботились о шестнадцати гостях. Маркуса не было.
   – Он в Лондоне, – объяснила Нова, – дела.
   Она познакомила Криса с двумя кинозвездами, писателем, парой известных продюсеров, менеджером Хокинзом Лямонтом и несколькими шикарными свободными блондинками. Сказав, что будут дамы для выбора, Нова не солгала.
   Одна из блондинок, в коротеньком кожаном платье, подобралась к Крису.
   – Привет, – сказала она с очаровательной улыбкой. – Мы не встречались у Аллана Карра на прошлой неделе?
   – На прошлой неделе я был в Лондоне, – ответил он, раздумывая, не повлияли ли силиконовые инъекции на ее шикарную грудь.
   – Как жаль, мы могли бы так хорошо повеселиться! Кожаное платье оттолкнуло Криса, оно напоминало ему об Астрид, оставленной в Лондоне. Они пообещали не изменять друг другу. Вокруг столько болезней. Хотя ни одна из девушек, присутствующих у Новы не выглядела заразной. Но вид ничего не значит. СПИД не заметен. Спать с незнакомыми это то же, что играть в русскую рулетку.
   Два красавца-официанта подавали напитки, а Нова переходила от одного гостя к другому. Крис болтал с человеком, чье лицо было знакомо ему по многим фильмам еще с детства. Когда-то он слыл знаменитостью, а теперь зубы пожелтели, волосы поседели и торчал животик. Но разговор шел приятный, потому что актер хвалил музыку Криса.
   Крис никогда не думал, что его искусство имеет отклик у пожилой аудитории.
   «Остановись, – предупреждал внутренний голос. – Что такое пожилой? Тебе самому уже тридцать восемь».
   Боже! Тридцать восемь. Он уже не молод. Эта мысль нервирует и не дает покоя. Крис дал себе зарок, что в сорок перестанет выступать. Это время уже не за горами, а уходить так не хочется. Мик Джаггер давно разменял четвертый десяток, но скачет как подросток. А Род Стюард? Ему скоро пятьдесят, то же можно сказать и о Поле Маккартни, и о Питере Тауншенде, и о целой веренице стареющих рокменов.
   – Хочу выпить, – сказал Крис и взял бокал шампанского у проходившего мимо официанта.
   Перед ужином Нова отвела его в сторону:
   – Я посадила справа от вас Хокинза Лямонта. Он невероятный человек и может стать вашим менеджером. К несчастью, он сейчас не берет новых клиентов. Но я посчитала, что вам следует познакомиться. Кого посадить слева?
   – Вас, – не думая, выпалил он. На устах Новы появилась улыбка:
   – Я на это надеялась.

Рафаэлла, 1984

 
Я так легко влюбляюсь,
Я влюбляюсь так быстро,
И так страстно,
Чтобы любовь длилась вечно.
 

   Посетители клуба «Джулио» замерли, когда Рафаэлла исполняла песню Сэмми Кана и Джули Стайн. Это маленькое вечернее заведение стало для нее вторым домом. Сначала Рафаэлла выступала раз в неделю, а потом стала петь популярные классические блюзы, переработанные в стиле джаза-самбы, каждый вечер.
   Она выглядела удивительно красивой в простом белом платье. Черные волосы обрамляли экзотическое лицо. Молодая женщина пела о скрытых желаниях и всепоглощающей страсти. Низкий, хрипловатый голос был полон горькой чувственности.
   Проработав только год на профессиональной сцене, она уже завоевала популярность. Публику влекло к Рафаэлле на каком бы языке она ни пела: на португальском, который выучила в Рио, или на английском.
   Бразильцы обожали ее.
   Недавно ей предложили записать пластинку и пригласили в известную телевизионную программу. Рафаэлла не могла поверить, что удача пришла так быстро.
   Хотя Джордж умело притворялся, но эти успехи его не радовали. Из-за карьеры он потерял невесту, что не могло не злить. Месяц назад Рафаэлла уехала из его особняка, забрав с собой Джон-Джона.
   – Я могу подождать, – храбро заявил Марако. – Ты вернешься. Рафаэлла покачала головой и печально поцеловала его:
   – Этого никогда не будет. Ты найдешь женщину, которая будет любить тебя больше, чем я.
   Она вернула кольцо с огромным бриллиантом и остальные подарки, которыми Джордж забрасывал ее. И опять Рафаэлла осталась с Джон-Джоном, а тот не жаловался на переезд. Ему скоро исполнится семь. В физическом смысле сын взял лучшее от обоих родителей. Это был высокий для своего возраста мальчик с темно-оливковой кожей и высокими скулами, унаследованными от Рафаэллы, ярко-голубыми глазами Криса Феникса и его ершистыми светлыми волосами.
   – Ты такой красивый ребенок, – сказала однажды Рафаэлла, прижимая сына. – Почему мне так повезло?
   – Потому что у тебя есть я! Я! Я! – радостно завопил мальчик. Да. У Рафаэллы был Джон-Джон. И еще карьера. И менеджер Тинто Рубен, он отлично относился к ней. Жизнь складывалась прекрасно.
   Мать звонила из Англии раз в неделю.
   – Когда ты приедешь, дорогая?
   – Скоро, – отвечала Рафаэлла, как послушная дочь.
   Такой разговор повторялся много раз. Но Рафаэлла не хотела возвращаться. Там ее ждут воспоминания об Эдди Мейфэа. Боже упаси, если он постарается повидаться с Джон-Джоном, хотя пока таких попыток не было. Однажды вечером Одиль случайно встретила его в «Аннабель». Эдди даже не поинтересовался семьей. Вот и хорошо! Лучше быть не может. Рафаэлла надеялась, что никогда больше не увидит его.
   После концерта ее ждал менеджер Тинто Рубен. Маленького роста, веселый пятидесятилетний мужчина с красными щеками и хитроватой ухмылкой. Его порекомендовала учительница пения, и Рафаэлла с Рубеном сразу «спелись». Тинто имел жену и семерых детей. Когда-то он сам был певцом и отлично разбирался в музыкальном бизнесе. Хотя среди его клиентов не было звезд, Рубена уважали и любили. Но Рафаэлла не сомневалась, что скоро все изменится к лучшему. Когда она впервые появилась у Тинто, то имела все, кроме опыта. Прошел год. Настала пора большого старта.
   – Как дела, Тинто? – спросила она, прикуривая сигарету.
   – Ты слишком много куришь, – поругал он.
   – Но ведь у меня должна быть хотя бы одна дурная привычка, – рассмеялась Рафаэлла. – Она со школьных времен, когда курение считалось самым большим пороком.
   Тинто улыбнулся. Он принес хорошие новости:
   – На следующей неделе состоится фестиваль в Сан-Пауло. Тебя пригласили.
   Лицо Рафаэллы расцвело:
   – Неужели?
   – Это почетно.
   – Но почему меня?
   – Ты становишься популярной, моя дорогая.
   – Как я рада!
   – Подожди, это только начало.
   Сан-Пауло оказался приятным городом. Из окна самолета Рафаэлла смотрела на открывшуюся перед ней панораму.
   – Ты здесь раньше не была? – спросил Тинто.
   – Но всегда мечтала об этом.
   – Моя жена родилась в этом городе. Она хотела поехать со мной. Но имея семерых детей, это невозможно.
   – Плюс еще и мой.
   – Она любит Джон-Джона. Мария – сама мать-земля, – казалось, Тинто расцвел от удовольствия.
   Устроившись в отеле, они отправились на репетицию, чтобы познакомиться с музыкантами, которые должны были аккомпанировать Рафаэлле. Она предпочитала минимум: гитару и синтезатор, иногда ударные. Лучше было бы привезти постоянную группу, но Тинто посчитал, что плата за авиабилеты ради одного выступления – слишком дорогое удовольствие.
   Стоял жаркий день. Рафаэлла заплела волосы в косичку, надела свободные хлопчатобумажные брюки и просторную майку. Тинто нарядился в бледно-розовый костюм, у него их было несколько, и коричневую рубашку, обтягивавшую его огромный живот.
   – Послушай, – сказала Рафаэлла, когда они вошли в репетиционный зал. – Ты садишься на диету, а я бросаю курить.
   – Решено!
   – Когда?
   – Что когда?
   – Когда ты сядешь на диету?
   – После Рождества.
   – До него еще восемь месяцев!
   – Неужели? – невинно, как дитя, спросил он.
   Тинто представил Рафаэллу организаторам фестиваля. Они поговорили о том о сем, а потом стройная женщина в красном сказала:
   – Познакомьтесь с музыкантами. Карлос Пинафида будет играть на пианино, а Луиз Оливейра – на гитаре. Луиз очень талантливый, у него великолепный стиль. Он исполнит на концерте собственную пьесу под названием «Англичанка». Этот гитарист здесь очень популярен.
   Так, через три года после последней встречи Рафаэлла опять очутилась лицом к лицу с Луизом.
   Она затаила дыхание и посмотрела на него. Он ответил ей пристальным взглядом. Воздух словно наполнился электричеством.

Бобби Манделла, 1984

   Что такое успех? Бобби забрался на вершину горы, глубоко вздохнул и ощутил затхлый запах. Почему здесь не прохладно, не чисто и не приятно? Почему все так плохо?
   Бобби Манделла смотрел на обложку журнала «Роллинг стоун» со своей фотографией и раздумывал, откуда такое безразличие.
   «А ты красив, сукин сын», – без всяких эмоций констатировал он и опять потянулся за стаканом.
   В комнату вплыла Зелла Рейвен – черная суперженщина в наряде под шкуру леопарда. Зелле нравилась светская жизнь. Она нюхала кокаин на завтрак и заканчивала день другими наркотиками. В глубине души Бобби понимал, что нужно отделаться от нее. Эта женщина тащит его в пропасть. Когда-то он ненавидел наркотики. Бобби видел лучше других, как они разрушают людей.
   В теперешней ситуации он сам иногда курил «травку», это давало добавочную силу и энергию.
   «Черт подери, я на самом верху, и никто не столкнет меня в пропасть. Даже Нова».
   О… Нова. Наваждение. Теперь у Бобби было все, но и этого оказалось недостаточно. Он мог бы с легкостью отказаться от всего, дабы обладать одной-единственной женщиной. Куда подевался разум?
   Когда Бобби напивался или курил наркотики, все проблемы исчезали.
   Но одно он знал точно: журнал «Роллинг стоун» оказался прав, подметив, что Манделла больше не пишет песен. Пропало вдохновение. Смылось в неизвестном направлении.
   А как же без него? Никакого стимула. Но на черта он?
   Да, в журнале написали, что Бобби Манделла растерял талант. Разве это важно? Он на вершине и путь вниз будет очень долгим.
   Зелле нравились вечеринки. Каждый день они ходили в новый клуб или ресторан. Лас-Вегас был у их ног. Бобби теперь часто появлялся здесь по просьбе Кармина, лучшего друга. А может быть, Арни? Этого доброго старины.