Козаев Азамат. Имяхранитель

   Иван в изумлении покачал головой. Поистине подвиг, достойный титана. На полках ровно и смирно, будто гвардейцы на параде, стояли бумажные папки. И ни листка не торчало наружу.
   – Не представляешь себе, какой был бой! Целый месяц я усмирял восстание бумаг и все-таки победил! Можешь себе представить, что будет, если я снова уйду в поле? Мы задохнемся! Нас придавит кавардак и задушит неразбериха! Собственноручно готов удавить своего предшественника! Четвертовал бы негодяя! Его счастье, что сам ушел!
   – И ты удивляешься, почему я не с вами! На вольных хлебах сам себе господин. Мне хватает одной бумажной души, моего верного Якко Волта.
   – Не у всех есть твое чутье, не всякий отмечен небесами.
   – Я как раз по этому поводу. Барма, мне нужна твоя неоценимая помощь.
   – Все что угодно имяхранителю номер один!
   – У тебя должен вестись учет побед над торгами и поражений. Мне нужен список самых удачливых имяхранителей.
   – После тебя?
   – Да. Примерно за пару лет.
   – Как не быть! Есть. Вот смотри! – Барма достал с верхней полки несколько папок с синими корешками и с грохотом обрушил на свой стол. – Дай мне часок, и будет тебе подробная статистика. Как у тебя со временем? Напротив есть чудная забегаловка. Подают отменного карпа, фаршированного гречкой. Скоротай время там…
 

Прогнило что-то в нашем королевстве

 
   Через стеклянную витрину чудной забегаловки, знаменитой фаршированными карпами, Иван битый час наблюдал за парадным входом в здание гильдии. Какие-то люди, которые могли быть только имяхранителями, входили туда и выходили. Иной оказывался высок и могуч, иной строен и подвижен, но всех отличала уверенная поступь и особая грация, сродни волчьей или тигриной. Наверное, со стороны казалось донельзя странным существование головы отдельно от тела, однако Иван и гильдия успешно двигались каждый своей дорогой и не испытывали друг в друге нужды. Впрочем, от отцовского внимания «дочь» не отказалась бы и сейчас. Не ее вина, что «отец» оказался холоден как лед.
   – Пора! – скомандовал себе обломок, оставил на столе несколько картов и вышел.
   – Иван, у тебя чутье не только на зверей! – воскликнул Барма, встречая его появление. – Минуты не прошло, как я отставил папки в стороны и сам себе спел дифирамб: «Ты молодец, хромой!»
   – А карп действительно хорош. Гречка просто чудо! Оливковое масло и кардамон?
   – Угадал! А еще розмарин и красный перец. Рад, что понравилось. Вот держи.
   Секретарь передал Ивану лист бумаги, расчерченный в линейку и густо исписанный убористым почерком.
   – Имя, победы, поражения, годы… – Обломок читал названия столбцов и одобрительно кивал. – Ты просто молодец, Барма! То, что нужно!
   – Может быть, в качестве благодарности ты наконец объяснишь, зачем тебе это нужно?
   Иван помедлил, какое-то время пристально смотрел Барме прямо в глаза, затем кивнул.
   – Неладное творится, старина, неладное.
   – Ты об убийстве Стоика?
   – И о нем тоже. Стоик на леднике в полиции, Урсус в госпитале. Мне это не нравится. Чертовски не нравится.
   Барма кивнул. Вышел за порог, оглядел длинный коридор в обе стороны и поманил Ивана пальцем.
   – Мне тоже это не по нраву. Вокруг нас ведутся странные игры, и отовсюду пахнет гнильцой. Жуткий запах!
   – Ты что-то знаешь?
   Барма многозначительно покачал головой и произнес лишь одно слово:
   – Деньги.
   Иван сложил листок вчетверо, спрятал в карман куртки и с порога попрощался:
   – Будь здоров, хромой победитель бумаг! И вот что: держи ушки на макушки, но не верь всему, что болтают. Врут много…
 

Наша служба и опасна и трудна

 
   Дома Иван внимательно просмотрел список, начав снизу. Чем ближе он продвигался к вершине, которую единолично и занимал, тем удачливее становились имяхранители. Оно и понятно, чем больше в тебе горячего воздуха и чем меньше балласта, тем выше летаешь. Стоик оккупировал пятую строчку, Урсус четвертую, на третьей вольготно расположился Кастор, а вторую занял Лайморанж.
   Почему беды посыпались на имяхранителей перед полной луной и сразу после? Надо ли полагать, что полная луна имеет какое-то отношение к случившемуся? Но какое? Иван прошел на кухню и достал джезву. Если сейчас имяхранитель номер один срочно не примет ударную дозу кофе, печальная статистика последних дней станет богаче на один инсульт. Голова просто разорвется. Да и желудок обмануть не мешало бы. Карп, фаршированный гречкой, оставил о себе лишь светлое воспоминание, легкое, как взмах плавника, а приятная тяжесть в животе совершенно исчезла.
   С чего начать? Не с того ли, что имяхранители выведены из строя, один навсегда, другой надолго? Что предшествовало трагедии? Не с неба же пал на их головы меч карающий? Наоборот, карающий меч имел вполне человеческого хозяина, вспомнить хотя бы бутыль вина и бокалы в квартире Стоика. Урсус и вовсе нес чушь несусветную, будто бы он, Иван, напал на него. Непонятно. Но если разделить ворох вопросов на кучки поменьше, станет куда как легче. Какой подлец это сделал, зачем и – очень важно! – кто следующий? И добро бы следующим был он сам, за себя не так страшно, как за других, но как быть с нездоровой педантичностью душегубов? Они двигались строго по списку снизу вверх, и между Урсусом и Иваном располагались еще двое. Как быть с ними? Эх, знать бы, чем не устроили имяхранители ночных убийц! Ладно, разгадка – дело времени, а пока предостеречь Кастора и Лайморанжа все же не помешает.
   Утром, едва встало солнце, Иван вышел из дома, даже не позавтракав. Лишь чашка кофе придала ему бодрое расположение духа. В ранний час улицы были пустынны, и конный экипаж быстро доставил Ивана в нужную часть города. Барма еще почивал.
   – Кто там в такую рань? Кого принесла нелегкая?
   – Нелегкая принесла меня. Это Иван. Если ты побыстрее откроешь дверь, необычайно поможешь следствию!
   – Какому еще следствию? – Заспанный Барма смотрел одним глазом и вообще выглядел потешно – взъерошенный, пижамная куртка вывернута наизнанку.
   – Так говорят полицейские дознаватели в книжках, – сообщил Иван, проскальзывая внутрь, мимо хромого. – Жену не разбудим?
   – Да уж разбудили. – Рагацца, заспанная, под стать мужу, появилась на пороге гостиной в полном боевом облачении: тяжелый домашний халат, ночная сеточка на пышных волосах. Зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Ваня, что случилось? Ты хоть завтракал?
   – Зришь в самый корень, душа моя! – Иван потер ладони в предвкушении домашнего завтрака. – Конечно, натощак! Цени, Барма! Такая женщина на вес золота! Истину видит одним глазом!
   – И под это дело наливочку! – мигом оживился хозяин. – Немного. Ибо дело чрезвычайной важности, милая! Соображаешь?
   – Соображаю. – Рагацца многозначительно посмотрела на Ивана и, когда муж отвернулся, пальцами показала «чуть-чуть». Обломок согласно кивнул.
 

Ну… за успех

 
   – Удивительная вещь – твой список. – Иван похлопал себя по нагрудному карману. – Весьма удивительная. Ты хоть понимаешь, о чем речь?
   – Не вполне! – заявил Барма, облизываясь на наливку. – Я с утра вообще плохо соображаю. Твое здоровье!
   Он опрокинул в себя рюмку сливовки и блаженно закряхтел. Иван подождал, пока секретарь откашляется, вынул лист из кармана и подвинул к нему. Барма взял список, развернул, бездумно поводил по нему пальцем и вопросительно уставился на обломка.
   – И что я должен здесь увидеть? Я сам писал эту бумагу. Со вчерашнего дня в ней ничего не добавилось, кроме складок.
   – Каким в списке Стоик? – терпеливо спросил Иван.
   – Пятым. Убит.
   – А четвертый?
   – Урсус. В госпитале.
   – Ничего странным не кажется?
   Барма несколько секунд смотрел на лист, затем помрачнел. До него дошло.
   – Не сделай ты список у меня на глазах, – сказал Иван, – подумал бы, что убийца имеет такой же.
   – Постой-постой. Ты хочешь сказать, что этот злодей движется снизу вверх по такому же списку?
   – И вряд ли это случайность, Барма. Кто имел доступ к статистике кроме тебя?
   – Мой предшественник, дьявол его раздери. Четвертовал бы негодяя!
   – Он мог составить такой список?
   – Ну разумеется! Как ответственный секретарь, он имел полный доступ к бумагам гильдии!
   – И куда делся?
   – Уволился. Месяц назад.
   – Где он живет?
   – Восточный базар. Улица Зеленщиков.
   – Одевайся, едем.
   – Ну по последней! За успех!
   – Барма, ты неисправим! За успех!
 

Ищут пожарные, ищет полиция

 
   – Подскажите, дема, дома ли Нино Песто?
   Иван и Барма стояли на пороге небольшого одноэтажного особнячка на улице Зеленщиков. Высокая, сухая женщина с заплаканными глазами внимательно изучала ранних гостей, продержала на пороге дольше обычного и лишь затем впустила в дом.
   – Нету Нино. Исчез. Пошли седьмые сутки. Не знаю, что и думать. – Голос ее скрипел будто несмазанная дверная петля и до жути походил на вороний грай.
   – В полицию сообщили?
   – Да.
   – Он не сказал, куда идет?
   – И говорить нечего. По пятницам Нино играл на бильярде в клубе «Атриум». Туда и ушел. Да только не вернулся.
   Иван и Барма переглянулись. Сегодня как раз пятница, минула ровно неделя. Плакать жена Песто уже не могла. Сидела на краешке стула, тупо смотрела в одну точку, бездумно отвечала на вопросы и теребила в руках платок.
   – Я знаю, где это, – шепнул Барма. – Бывал там. Но придется ждать вечера.
   – Подождем. Всего хорошего, дема Песто.
   – Вдова, – безучастно поправила хозяйка. – Вдова Песто. Я это чувствую…
 
   Жара спала, вечер укутал город прозрачной газовой вуалью, свет померк, зато стали видны звезды. Завсегдатаи бильярда несли вахту у столов словно караульные с пиками.
   Разумеется, все знали Нино Песто. Но сегодня его нет, и, наверное, уже не будет. Слыхали, его ищет полиция, но не может найти? Ох не к добру все это! В ту пятницу… Дайте припомнить, уважаемые эвы, ах, демы!.. да, он оказался в выигрыше. Перебрал малость, и вообще, был навеселе. Куда пошел? А шут его знает! Поговаривал насчет хорошенькой Цапли, на которую как раз хватило бы выигрыша, но дошел ли? Вот и полиция про это спрашивала, а что толку? Наверное, исчез без следов. Спасибо? Не за что! Если уважаемые эвы, да-да, то бишь демы, что-то узнают, пусть дадут знать!
 

Держи голову в холоде

 
   – Собирался к Цапле, но не добрался. А может быть, и не к Цапле, но все равно не добрался. Или добрался, а исчез после?
   Полночь вступила в свои права. Обломок и секретарь вышли из «Атриума» изрядно озадаченными. Где теперь искать Песто? Если уж полиция за неделю не смогла найти…
   – Вряд ли отыщем. – Барма совсем пал духом.
   Иван хлопнул его по плечу:
   – Выше нос, старина. Давай-ка зададимся вопросом: «Почему исчез Песто?» Некто получает в руки точно такой же список, как у меня, а затем вытягивается цепь трагических событий. Если не ты, то кто передал таинственному Некто перечень имяхранителей?
   – Мы наперерыв задаем друг другу риторические вопросы. Тот, кто имел доступ. Это и так ясно. Нино Песто.
   – Не сегодня завтра полиция по моим следам явится в гильдию и попросит этот окаянный список. Среди дознавателей тоже не дураки сидят. Диогенус многое поймет. Тем более понимал это заказчик списка. Нино должен был исчезнуть, пока до него не добралась полиция, и он исчезает. Концы обрублены. Не правда ли, вовремя?
   – Весьма вовремя!
   Иван покачал головой.
   – Тебе не делали странных предложений, Барма?
   – Возможно, просто не успели. Ведь я всего месяц у руля гильдии.
   – Если сделают, немедленно дай знать Диогенусу. Это окружной комиссар, ведущий дело Стоика.
   – Хорошо, но что теперь?
   – Допустим, Песто все же отправился на поиски утех. Пусть не Цапель, а девочек подешевле, попроще. Куда он мог свернуть?
   – Только туда. – Барма огляделся и показал направо. Дорога уводила из игорного квартала и вела к центру города.
   – Полиция тоже была в этом уверена. – Иван крепко задумался. – И ничего не нашла. Неделя поисков, а результат нулевой.
   – Может быть, не там ищут?
   – Все может быть. – Иван растерянно осмотрелся, и совершенно случайно взгляд его упал на разноцветный рекламный щит, зазывающий ребятню и взрослых посетить зоосад в приморском саду.
   – Послушай, Барма, – обломок развернул хромца к себе, – мне показалось или в доме Песто я на самом деле видел птичью клетку?
   – Я тоже видел, но какое значение…
   – Барма, не будь идиотом! Песто – заядлый птичник, и, говоря «цапля», он мог иметь в виду настоящую птицу! Зоосад в приморском саду!
   Секретарь какое-то время непонимающе моргал, затем хлопнул себя по лбу и пробормотал:
   – А ведь точно! Пьяный да веселый на все способен! Ну чего мы ждем?
   Он потащил Ивана по дорожке, ведущей к побережью.
   Чтобы попасть в приморский парк, предстояло миновать квартал складов, протянувшихся на несколько сотен метров. Дорога петляла, деревья тянулись по обе стороны и зачастую подступали так плотно, что кроны смыкались над головой плотным шатром. Даже днем здесь царил полумрак, что же говорить о ночи? Дорога резко повернула, и обломок столь же резко остановился.
   – Если бы я захотел, чтобы человек исчез раз и. навсегда, я сделал бы это здесь.
   – Что и говорить, местечко подходящее. – Барма зябко поежился. – Темно, пусто.
   – Сюда, – скомандовал Иван, протиснулся меж древесных стволов и едва не бегом направился к ближайшему складу.
   Залитое светом ущербной луны приземистое здание склада стояло особняком. Там, где должен был висеть массивный замок, действительно имелось нечто похожее. Однако стоило Ивану дотронуться до неподкупного стража, дужка выскочила из паза, железная челюсть отвалилась… а имяхранителю осталось лишь вынуть замок из ушек. Слабо заскрипела дверь, сбитая из плотно пригнанных досок. В лицо Ивану пахнуло сыростью и ледяным холодом.
   – Ледник, – почему-то прошептал секретарь. – Это ледник.
   – Пожалуй. Нам нужен свет. Барма, бегом за лампой! Отставить! Тебя, хромого, только за смертью посылать! Будь здесь и никуда не уходи!
   Иван, точно демон ночи, растворился во мраке.
   Несколько минут спустя он вернулся, неся керосиновую лампу с треснувшим, мутноватым стеклом; следопыты вошли в здание и прикрыли за собой дверь. Более подходящего места для устройства ледников придумать было сложно. В этом месте побережья наружу пробился скальный щит, изрезанный многочисленными тесными пещерами. Неимоверных усилий стоило придать им вид, подходящий для складских нужд, но преимущества перевешивали траты. Такому леднику, не грозило подтопление, стенки не обваливались, и не было необходимости в крепеже свода. Вода здесь, разумеется, самостоятельно в лед не превращалась, но какое-то время припасы храниться могли. Узкая ниша, титаническими усилиями скалорубов превращенная в прямоугольную залу средних размеров, располагалась под самыми ногами вошедших. Вниз вела лесенка, вырубленная прямо в камне, зато свод едва не обтесал макушки следопытов. Ивану даже пришлось склонить перед камнем голову. Мрачная пещера с дьявольским аппетитом пожирала свет, дальний ее конец лампа не освещала, а лишь робко гладила. Об эту пору склад пустовал, но через несколько дней для ящиков с островными фруктами трудно будет найти даже крохотный пятачок незанятого пространства.
   – Что-то лежит. – Барма взволнованно указал в дальний угол ледника.
   – Ты спрашиваешь или утверждаешь?
   – Сам не знаю.
   Иван осторожно двинулся в сторону, где глазастый Барма заметил что-то подозрительное. Не доходя пары шагов до угла, он остановился и поманил пальцем напарника. Встав рядом с Иваном, Барма словно сам заледенел, в ужасе раскрыл рот. В углу ледника, у самой стены, на спине лежало тело.
   – Нино! – выдохнул хромой и невольно сдал назад.
   – Сходил посмотреть на цаплю, – задумчиво констатировал Иван. – От цапель теряешь голову. В прямом и переносном смыслах.
 

Прокатилась дурная слава

 
   Восвояси оба возвращались угрюмые и молчаливые. Иван так и вовсе не вынимал рук из карманов. У дома Бармы имяхранитель попрощался, словно отрезал:
   – Много не болтай. Дай знать полиции о трупе. Дескать, анонимный доброжелатель сообщил тебе как секретарю гильдии имяхранителей. Лайморанжу строго-настрого вели спрятаться куда подальше. Делай что хочешь, старина, но парень должен остаться целым и невредимым. Кастор на мне. Будь здоров.
   «Если Диогенус не дурак, – размышлял Иван, уходя от дома секретаря, – а дознаватель явно не дурак, в скором времени он пожалует к Барме и получит на руки злополучный список. Прямо не список, а карта смертников! Уже можно держать пари на то, какая версия у комиссара появится первой. К примеру, такая: «Известный имяхранитель чрезвычайно ревниво отнесся к появлению других имяхранителей; он люто завидовал молодым коллегам, вдобавок они перебивали выгодные контракты и грозили его благополучию. Имея целью истребление конкурентов, он презрел законы человеколюбия и пустился во все тяжкие…» Красиво, но звучит этот палочный официоз донельзя глупо!»
   Ждать, когда Диогенус поймет весь масштаб своей глупости, Ивану не хотелось. Если Кастор еще цел и невредим (дурное дело нехитрое), до полной луны необходимо взять коллегу под негласную опеку, чтобы даже волос не упал с его головы. Под топором ходит. На сей момент понятно лишь одно: имяхранители сделали нечто такое, что очень не понравилось таинственной темной силе. Или, наоборот, не сделали. Кастор должен исчезнуть из города, и как можно скорее. Попросить уехать? Потребует объяснений. Рассказать правду? Заупрямится: дескать, не боюсь. Тогда что? Небольшой отпуск? Неожиданный и от этого еще более приятный. Очень может быть!
 

Прилетит вдруг волшебник

 
   Кастор был жив и невредим. Более того, доволен жизнью и еще не утратил способности удивляться. Славный малый недоуменно вытаращился, когда посыльный доставил на дом небольшой пакет.
   – Что это? – Кастор непонимающе изучал конверт в руках посыльного и брать не спешил. Все это Иван великолепно видел и слышал, благо стоял рядом и делал вид, будто читает «Городские ведомости» в публичном окне.
   – Ваш выигрыш в лотерею. Все написано в сопроводительном письме. Распишитесь тут… и тут.
   Кастор с минуту ел посыльного глазами, но тот отбарабанил заученный текст и ровным счетом ничего не собирался объяснять. Более того, посыльному было все равно. В службу рассылки поступил конверт, он его доставил.
   Кастор расписался. Слава тебе, всеблагой! Полдела сделано. Но мальчишка не уходил и улыбался имяхранителю полнозубой улыбкой.
   «На чай, болван! Дай парню на чай!»
   – Ах да… – Кастор порылся в карманах, достал какую-то мелочь и сунул посыльному в руку.
   – Большое спасибо! Счастливо оставаться!
   – Распечатывай, болван! – прошептал Иван. – Ну же!
   Кастор задумчивым взглядом проводил мальчишку, почесал загривок, повертел конверт в руках и наконец вскрыл. Через мгновение лицо его сделалось глуповато-счастливым.
   – Янга, Янга, ты только глянь! – с порога закричал он в глубь дома. – Оказывается, мы выиграли двухнедельный тур на воды!
   Очевидно, жена что-то ответила, слов Ивану слышно не было, однако восстановить ее реплику по ответу Кастора не составляло труда. Янга сильно сомневалась в такой внезапной удаче.
   – Нет, не играл. Но тут написано, что имперский Наградной комитет отметил мои деяния во славу Пераса… Так, поздравляет с выигрышем в лотерее… Ага, вот и объяснение! Участвовали только номинанты на звание «Человек года». Чудно!
   Кастор вошел в дом и закрыл дверь. Иван облегченно выдохнул, будто в одиночку разгрузил баржу с углем, и зашагал прочь.
 

У самовара я и моя Маша

 
   Дома, подробно изучив купленный для Кастора тур, Иван пришел в тихий ужас. Ткнул пальцем наугад и оплатил поездку на двоих в самое модное нынче место Пераса. На курорт, где грели молодые косточки прожигатели жизни. Золотая молодежь, дворяне и наследники купеческих состояний.
   – Влип так влип. – Иван в прострации сидел на кухне, перед ним на столе дымилась чашка кофе, а рядом валялся рекламный буклет. – И ведь не дашь обратный ход! «Господин Кастор, произошла чудовищная ошибка! Вы отправляетесь на другой курорт! К богатеньким старичкам и благообразным седым старушкам! Вашему телохранителю так будет легче! Просьба сдать путевки и получить новые». Тьфу, мерзость!
   Эти две недели Иван полагал в оба глаза инкогнито и скрытно приглядывать за своим подопечным… Но на курорте, где от жаждущей развлечений молодежи яблоку негде упасть, одинокому мужчине долго не продержаться. Через пару дней одиночество окажется мнимым, потом и вовсе истает, как снег с горных вершин. И дело не в том, что ты против любой компании. Дело в том, что к исходу первой же недели смертельно устанешь отбиваться от страждущих юниц и вполне зрелых дамочек себе на уме. То же и с мужчинами. Ведь не станешь объяснять каждому, что «пропустить по стаканчику мадеры» или «перекинуться в карты» кое для кого просто смерти подобно. Лучше сразу вешать табличку на грудь: «Девушкам не подходить. Мужчинам держаться подальше!»
   «Две недели нужно выстоять любой ценой. Вернемся к самой страде, то есть к полнолунию, – рассуждал Иван про себя. – Неведомая сила обязательно даст о себе знать. Полагаю, это произойдет также ближе к полнолунию. Надеюсь, урожай смертей и несчастных случаев уже собран. Новых жертв не предвидится. К полной луне Кастор согласится сделать то, что нужно таинственному Некто, или, наоборот, откажется. А я буду рядом и с удовольствием засвидетельствую его «да» или «нет».
   О предстоящих каникулах, своих и Кастора, Иван известил Барму сразу после покупки туров. Ответственный секретарь поддержит легенду. Для остальных имяхранителей Кастор немного побудет счастливчиком, баловнем фортуны. До сего дня никого из цеха хранителей Имен не выдвигали на почетное звание «Человек года». Что и говорить, Кастор будет весьма опечален, когда не получит приглашения на церемонию в императорском дворце.
   Оставалась лишь одна проблема, подступиться к которой Иван не решался. Просто не знал как. Курорт на водах «Жаркий поддень» представлялся ему заповедником кровожадных дьяволиц с длинными алыми коготками, охочих до крови и плоти видного имяхранителя. Фанес всеблагой, где найти щит, коим заслониться от соблазна и не упустить из виду главного?
   Каждый день Иван читал строки буклета: «Единовременно воды в «Жарком полдне» принимают не менее шестисот человек», и приходил в тихий ужас. Триста человек из шестисот как пить дать окажутся пресловутыми дьяволицами с острыми коготками, сбившимися в стаю для наиболее удачной охоты. Остальные триста развеселых бесов не устанут предлагать стаканчик мадеры, партию в карты или совместный досуг в обществе доступных дьяволиц. А если более шестисот человек? Даже думать не хочется! Чем ближе подходил день отбытия на курорт, тем глубже и темнее становился ужас Ивана. Недавно Барма изрек: «Уж лучше на горга с голыми руками!» – и обломок согласился с хромцом без раздумий.
   Кастор же являл собой идеальный образец беспечного отдыхающего. Подготовка к отдыху на водах пожирала почти все его время, причем основную долю забот приняла на себя Янга, жена имяхранителя. Несколько раз наблюдавший за супругами Иван не мог сдержать тихого смеха, приметив выражение тоскливого ужаса на лице Кастора. Да и чего иного можно ждать от мужчины в салоне модистки, где дражайшая половина который час кряду выбирает новые туалеты? Все время до отъезда Иван ходил за Кастором как хвост за собакой, дабы оградить себя и подопечного от всяких случайностей. Обошлось.
   Барма, чиновная душа, нашел до смешного простой и надежный способ обезопасить Лайморанжа от трагической случайности. Просто прицепился к какой-то мелочи в личном деле, закатил шумный скандал (который даже попал в желтую газетенку) и на время отстранил «номер два» от службы. Это могло отменно сработать, если только действиями зловещего Некто не руководила месть.
   – Ты страшный человек! – Иван потрясенно качал головой, в то время как Барма рассказывал о своих успехах в деле сохранения жизни и здоровья Лайморанжа.
   – А что делать? – разводил руками секретарь. – Если ты помнишь, я слегка хром и еще не скоро поправлюсь. Бегать за твоим бугаем целыми сутками не могу! А кому нужен отставной имяхранитель, вдобавок получивший нагоняй за разгильдяйство?
   – Надеюсь, это ненадолго. Разберемся к полной луне. Тогда и восстановишь. Сильно шумел наш герой?
   – Не можешь представить как! За шкирку меня взял, оторвал от пола, называл кабинетной крысой.
   – А ты ему заслуженной хромой ногой ка-а-ак…
   – Ну что ты! Вежливо сказал: «Эв Лайморанж, спустите меня, пожалуйста, на пол. Буду вам премного благодарен!»
   – Сильно заплыл глаз?
   – Да не особо. Зато нос у него распух как помидор. Кстати, был у меня Диогенус. На следующий день после нашей вылазки на ледник. Попросил составить список. Не поверишь, спрашивал, почему ты не состоишь в гильдии и какие у тебя отношения с другими имяхранителями. Я ответил, что другим до тебя очень далеко, а наша гильдия тебе просто не нужна. Здоровому от костыля никакого прока.
   – У меня тоже новость. – Иван ухмыльнулся. – Диогенус прочитал список, многое понял и приставил к Кастору негласную охрану. Теперь до самой поездки я спокоен. За Лайморанжем наверняка тоже следят. И все же ты не спеши, не допускай его к работе. По крайней мере до полнолуния. Ну а я, чтобы не искушать комиссара, дома не появляюсь. Может ведь и за решетку посадить. На всякий случай. В целях сохранения жизни.