Лаймон Ричард. Во тьме

   Джейн потянула за доску и прижала ее верхний торец под ручку.
   От очередного броска собаки дверца подалась вперед.
   Нижний конец доски стал съезжать.
   Джейн схватила доску обеими руками, налегла на нее и не дала дверце открыться.
   Затем потопала по нижнему торцу, чтобы укрепить его на асфальте.
   При следующем броске собаки доска не сдвинулась.
   Джейн схватила болтавшийся конец ремня и сделала шаг назад. Подпорка продолжала удерживать дверь. Она все еще оставалась на своем месте, когда Джейн перелезала через борт пикапа. Встав за кабиной, она увидела, как пес бросался на заднее окно. Неудивительно, что подпорка так хорошо держала – просто собака прекратила атаковать дверцу.
   Несколько секунд она простояла неподвижно, пытаясь отдышаться и размышляя о том, стоит ли рисковать.
   Если что-то пойдет не ток, я стану собачьим кормом.
   –Поздновато отступать, – решила она.
   Перегнувшись через правый борт, она дернула за ремень. Конец доски выскочил из-под дверцы и начал падать в ее сторону. Петля соскочила и подпрыгнула в воздух, а доска повалилась на асфальт.
   Грохот падающей доски раздался в тот момент, когда Джейн подскочила к другому борту и выпрыгнула из кузова. Приземлившись, она развернулась и протянула руку к водительской дверце.
   В окно она успела увидеть взмах темного хвоста выпрыгивающей из пассажирской дверцы собаки.
   Насколько она умна? Насколько умна? Что, если она развернется и запрыгнет назад?..
   Но услышала цоканье когтей и учащенное дыхание где-то позади машины.
   Молодчага!
   Джейн распахнула водительскую дверцу, вскочила за руль и захлопнула дверцу. Через секунду в дверь врезался пес.
   Она упала на пассажирское сиденье и потянулась к открытой двери.
   Но не смогла дотянуться.
   Это вовсе не входило в ее планы.
   Она совсем не рассчитывала на то, что пассажирская дверь останется широко открытой, да еще так широко, что она не сможет ее сразу прикрыть.
   Где Дух?
   Джейн поползла по сиденью, вытягиваясь изо всех сил...
   Вытягиваясь...
   – Черт! – вскрикнула она.
   Пальцы дотянулись до внутренней ручки, и она потянула ее на себя. Дверь качнулась и закрылась с глухим стуком.
   Но не плотно.
   Она стукнула по широкой черной голове пса, и ручка вырвалась из пальцев, а собака вскочила в салон.
   Джейн лежала на правом боку. Правая рука была придавлена ее телом, а левая вытянута.
   Она моментально отдернула левую руку к лицу, перевернулась на спину и подтянула к животу колени, Собака уже вскочила на нее. И хотя поднятая рука защищала большую часть лица, лапа пса провалилась и ткнулась ей в щеку. Другие лапы топтались по плечам, груди и животу; когти царапали и впивались в ее тело.
   Джейн просунула правую руку в карман джинсов и схватила ножик.
   Передние лапы пса были у нее на бедрах, его грудь над ее животом, зад задран кверху, задние лапы уперлись в плечи, пенис раскачивался перед лицом.
   Джейн вытащила нож.
   Пес опустил тупое рыло к бедрам и лязгнул зубами.
   – Пошел вон! – завопила она.
   Собачья лапа уперлась в ее поднятую ногу. Даже плотная джинсовая ткань не смогла уберечь от вонзившихся когтей.
   – Ааа! Прекрати!
   Джейн поднесла нож ко рту и зубами вцепилась в резинку, которой перевязала его, чтобы предотвратить самопроизвольное выскакивание лезвия. Та лопнула и больно хлестнула по губам.
   Пес опустил пасть ей в пах, и Джейн почувствовала, как он тычется мордой и грызет, пытаясь ухватить ее через джинсы.
   Она нажала на кнопку на ручке ножа. Лезвие со щелчком выскочило, и Джейн с силой воткнула его в брюхо псу. Тот взвизгнул, и на грудь и горло Джейн брызнула горячая жидкость.
   «Господи! Нет! – мелькнуло у нее в голове. – Нет! Господи!»
   Но она еще раз ударила ножом собаку, и только после этого пес извернулся и спрыгнул с нее. Лежа на спине на сиденьях пикапа, она слышала, как тот убегал, скуля и пронзительно визжа.

Глава 16

   Закрыв пассажирскую дверь, Джейн, тяжело дыша, откинулась на спину.
   Состояние было такое, словно она побывала в руках садиста.
   Когти пса нанесли больше вреда, чем его зубы. Она чувствовала, что, по крайней мере, они оставили свои следы в доброй дюжине мест. Зубы же достали ее лишь в одном месте.
   «Хорошо, что я не парень, черт возьми», – подумала она.
   Возможно, кое-где выступила кровь, но скорее всего ничего серьезного. Собачья кровь, а не ее, струилась по лицу, растекаясь по горлу и приклеивая рубашку к груди. Влага на манишке скорее всего была собачьей слюной.
   "Интересно, убила ли я этого гада.
   Наверное, еще жив. Но скоро ему конец. Я ведь проткнула его. Причем дважды".
   Нож все еще был в руке; его рукоятка была скользкой и липкой.
   Может, найти пса, принести в пикап и отвезти к ветеринару? Если ему окажут надлежащую помощь, возможно, выживет.
   "А зачем мне, чтобы он выжил? – спросила она себя. – Чтобы выздоровел и смог снова на меня напасть? Мне повезло, что успела ударить его ножом, прежде чем он принялся за меня по-настоящему. Злобный монстр. А в следующий раз нападет на маленького ребенка. Может, даже убьет кого-нибудь. Только ненормальная попытается спасти такое чудовище.
   Если я хочу быть примерным гражданином, – подумала она, – то надо догнать его и прибить".
   – Правильно, – пробормотала она. – Дать ему еще одну возможность цапнуть меня.
   Со стоном Джейн опустила ноги на пол и стала подниматься. Она уперлась локтями в сиденье, изогнулась, схватилась за руль и подтянулась. Наконец, опустилась на водительское место.
   Закрыв глаза, она попыталась перевести дыхание.
   От крови начала зудеть кожа. Хотелось помыться.
   Интересно, нет ли поблизости ручья? Но она не заметила ничего подобного, хотя, вероятно, обошла большую часть кладбища в поисках могилы Малыша.
   Кроме того, где-то там был пес. И, должно быть, еще живой.
   – Лучше домой, – решила она.
   Не складывая ножа, Джейн положила его на колени. Затем обтерла правую руку о штанину джинсов, протянула ее над рулем и отодрала от лобового стекла конверт.
   Пусть только не окажется там восьми сотен. Столько перенесла. Еще и собаку убила.
   Теперь ей уже казалось, что и восьмисот долларов было недостаточно. Довольно скудная плата за выпавшие на ее долю испытания.
   Разорвав конверт, Джейн раздвинула его и извлекла записку. В листок бумаги было завернуто несколько банкнот. Она вытащила их и в лунном свете, падающем через ветровое стекло, увидела, что это были сотенные. Пересчитала. Ровно восемь.
   Затем повернула записку к стеклу. Строчки каракуль были видны, но света, чтобы их прочесть, было недостаточно.
   Но чтобы взять фонарь, придется выйти из кабины.
   Она потянулась к внутренней ручке, чтобы приоткрыть дверцу и таким образом включить свет в салоне. Но вспомнила, что совсем недавно открывала дверь – даже обе – и свет не загорался.
   – Черт с ней, с запиской, – сказала она. – Подождет.
   Обернув ее вокруг денег, она всунула все это в конверт, который сложила вдвое. Когда приподнималась, чтобы просунуть конверт в задний карман брюк, она почувствовала, как нож скользнул по ноге и упал на пол. Справившись с конвертом, она наклонилась и стала обшаривать пол возле ног.
   Сначала нашла свой ремень. Это было полной неожиданностью. Она забыла о нем сразу же после того, как сдернула его с доски, но, должно быть, он остался у нее в руках и вместе с ним она вскочила в кабину. Джейн подняла ремень с пола, освободила петлю и надела на пояс. Застегнув пряжку, она снова наклонилась и нашла нож.
   Затем вытерла его с обеих сторон о штанину джинсов, а высунувшимся концом рубашки обтерла рукоятку и сложила его. Резинки больше не было, но возможность случайного вылета лезвия ее больше не тревожила. После всего случившегося это был сущий пустяк.
   Опустив нож в передний карман джинсов, Джейн порылась в нем, извлекла ключи от пикапа и вставила один из них в замок зажигания. Ключ подошел, и двигатель завелся с пол-оборота.
   Сначала она хотела включить фары, но передумала.
   Подергав немного рычаг, она, наконец, включила заднюю передачу, и «Тойота» стала сдавать назад. Выехав на середину парковочной площадки, Джейн остановилась, переключила передачу и повернула к главным воротам.
   Судя по виду, ворота были закрыты.
   Не беда.
   Она проехала мимо, въехала на низкий бордюрный камень и поехала по траве. Подрулив к ограде, она остановилась.
   – Наверняка легче, – подумала она, – чем искать дерево и карабкаться на него.
   Машина стояла слишком близко к ограде, и открыть водительскую дверцу можно было лишь на несколько дюймов. Так что пришлось перелезать на пассажирское сиденье. Она уже было потянулась к ручке, но почему-то остановилась.
   Внимание привлек «бардачок».
   Не могла ли там оказаться регистрационная бирка? Что, если этот пикап не ворованный – вдруг он принадлежит МИРу и на бирке будет его имя и адрес?
   Она протянула руку и открыла «бардачок». Внутри загорелся свет. Но регистрационной бирки не было. Ничего не было. Ничего, за исключением блестящего пистолета из нержавеющей стали.
   – О! – воскликнула Джейн. – Что за?.. – И наклонилась ближе.
   У пистолета была черная рукоятка, и к затворной раме был приклеен небольшой клочок бумаги с надписью: «Для тебя, моя сладкая. Впереди волнующие времена. МИР».
   Он оставил его здесь для меня.
   Чтобы защититься от собаки?
   Интересно, заряжен ли он и можно ли из него стрелять. Судя по размеру, можно было предположить, что он 22-го калибра. На вид – уменьшенная копия «кольта» 45-го калибра, который был у ее отца. У нее никогда не хватало силы справиться с 45-м, но она не раз видела, как отец с ним обращается. И это оружие, вероятно, действовало по тому же принципу.
   Сорвав записку, Джейн сунула ее в карман джинсов.
   Стараясь держать пальцы подальше от курка, она взяла пистолет в руку и поднесла к свету. Клеймо, выгравированное в стали, свидетельствовало, что это был «смит-вессон» 22-го калибра. Подняв его дулом вверх, она оттянула затворную раму и через отверстие для выброса гильз увидела, как из обоймы извлекся патрон.
   Он дал мне заряженный и готовый к действию пистолет.
   Готовый для схватки с собакой.
   Она отпустила раму и дослала патрон в патронник.
   Как предусмотрительно с его стороны.
   Почему бы ему не оставить его снаружи, там, где я бы могла его увидеть?
   «По крайней мере теперь-то он у меня», – с удовольствием отметила она про себя.
   Затем нажала кнопку фиксатора обоймы. Выскользнувшая обойма казалась несоразмерно тяжелой для такой небольшой и изящной вещицы. Через боковое отверстие можно было видеть патроны. Наверное, пять или шесть. Чтобы проверить, придется опорожнить обойму.
   Однако особого смысла в этом не было.
   Вставив обойму, она дослала ее на место ударом ладони.
   Затем большим пальцем нащупала рычажок, вероятно, предохранитель. Она сдвинула его вниз, а потом вверх.
   Закрыв «бардачок», Джейн стала вглядываться в темноту за окнами «Тойоты», но никого не увидела. Не видно было и пса.
   Он черный, и мог притаиться где у годно.
   –Наверное, уже издох, – успокаивала она себя.
   Зажав пистолет в правой руке, она открыла дверь. Нацелившись в темную траву, она сжалась в предвкушении выстрела и нажала курок. Но тот не нажимался.
   «Замечательно, – подумала она. – Теперь мы знаем, когда пистолет стоит на предохранителе».
   Сдвинув рычажок вниз, она вылезла из пикапа, прикрыла дверцу и застыла на месте, прислушиваясь и вглядываясь в темноту.
   Лишь щебет и крики ночных птиц нарушали кладбищенскую тишину.
   Автомобильная стоянка выглядела пустынно.
   Поставив пистолет на предохранитель, Джейн влезла в кузов пикапа и подобрала фонарь Брейса. Пистолет она сунула в задний карман джинсов. Под его тяжестью конверт хрустнул. Теперь пистолет сильно, но вместе с тем успокаивающе давил на ягодицу.
   Зная, что фонарь слишком велик для кармана, она подняла рубашку, втянула живот и начал запихивать толстый цилиндр за пояс. Тесновато, а если не дай Бог, неудачно упасть, то можно пораниться. И она вынула его.
   Поразмыслив немного над возникшей проблемой, она поняла, что решение было в ремне, который слишком свободно висел на поясе. Она натянула его, зажав рубашку так туго, насколько это было возможно. Затем расстегнула пуговицу и всунула внутрь фонарь. Теперь он болтался в рубашке, как в гамаке.
   Застегивая пуговицу, она краешком глаза уловила какое-то движение и повернула голову.
   И охнула.
   По телу побежали мурашки.
   К ней приближался шатающейся походкой высокий и неуклюжий человек, одетый в какие-то лохмотья. На руках он нес огромного и черного пса.
   – Боже! – пробормотала Джейн. – Боже мой! – Она вмиг взлетела на крышу кабины пикапа. Сделав широкий шаг, она поставила левую ногу на поперечину изгороди и сильно оттолкнулась правой.
   Какую-то долю секунды она балансировала на одной ноге над пиками ограды, а затем стремительно рухнула вниз. В это мгновение злосчастный фонарь проскользнул вверх между грудями и, выскочив через воротник рубашки, сильно стукнул Джейн в подбородок. В следующий миг ее ноги встретились с землей. Колени подогнулись, и она свалилась в траву.
   Встав на четвереньки, Джейн ощупала задний карман – пистолет был на месте. Но проклятый фонарь вывалился. Повернувшись, она увидела его на земле – корпус блестел в лунном свете.
   Джейн поползла к нему.
   Стоявшая по другую сторону изгороди «Тойота» мешала ей увидеть приближавшегося к ней незнакомца и определить, как далеко он находится.
   Схватив фонарь, она побежала прочь.
   К своей спрятанной машине.
   Промчавшись мимо главных ворот и через центральную аллею, она перешла на быстрый шаг и оглянулась.
   Незнакомец остановился перед самым пикапом. Он кружился в дьявольском танце, раскручивая пса за задние ноги. В лунном свете он походил на какого-то неистового дервиша.
   А пес, казалось, все растягивался и растягивался. Его передние лапы вытянулись, как у маленького супер-Цербера, готового к бою.
   И затем человек отпустил его.
   Пес взмыл в ночное небо, пустившись вдогонку за Джейн.
   И почти перелетел через ограду.
   Но пики выхватили его из неба.
   Джейн услышала металлический звон и глухие звуки распарывающейся шкуры.
   И безумный хохот человека за кладбищенской оградой.

Глава 17

   После продолжительного горячего душа Джейн вошла в спальню и скинула халат. По сравнению с влажной духотой ванной комнаты здесь было прохладно. Она посмотрела на себя в зеркало в дверке шкафа.
   «Могло быть гораздо хуже», – подумала она.
   Собачьи лапы оставили царапины и ссадины на правой щеке, плечах и груди, боках, животе, пояснице и правом бедре, но лишь в четырех местах когти действительно пустили кровь. Все они были выше пояса.
   Хорошей защитой послужили джинсы. Бедро покраснело и было исполосовано в тех местах, где пес скреб лапой, но кожа осталась неповрежденной. Плотная хлопчатобумажная ткань также смягчила последствия нападения в области паха. Сквозь завитушки редких волос были видны красные отметины, но от двух глубоких вмятин, оставленных нижними клыками, теперь виднелись лишь крошечные ямочки. Скоро, по всей видимости, от них не останется и следа.
   Из ванной комнаты Джейн прихватила пузырек с антисептиком и ватные тампоны. Смачивая, она прикладывала их к ранам.
   Прозрачная жидкость давала ощущение холода и обжигала там, где попадала на открытую рану. Хотя в основном было довольно приятно – попадавшие на живот капли казались ледяной водой.
   – Я продолжаю сбрасывать вес, – заметила она, рассматривая себя в зеркале. – Немножко кожи здесь, немножко крови там – все к одному.
   Мрачная улыбка скользнула по лицу.
   Продолжай в том же духе и достигнешь великолепной формы. Это будет то, что от тебя останется.
   Все же мне больше повезло, чем псу.
   От воспоминания о том, что она сделала с животным, ей стало немного не по себе.
   – Но он первый на меня напал, – оправдывалась она перед собой. – Не надо было ему так себя вести.
   Но мне необязательно было выпускать его из пикапа. Я хотела денег. Поэтому пес мертв.
   И потому что МИР его туда посадил, чтобы усложнить мою задачу.
   Мысли об этом и чувство вины утомили ее. Она прокручивала все это в голове по несколько раз, когда возвращалась домой с кладбища, когда пришлось вновь прикоснуться к окровавленной одежде, когда принимала душ. И думать об этом больше никак не хотелось.
   Оказав себе первую медицинскую помощь, она на кинула халат и отнесла в ванную комнату антисептик и тампоны. Затем вышла на кухню и налила себе небольшой стакан бурбона. Пройдя в гостиную, села на диван и пригубила напиток.
   Ее внимание привлекли деньги на журнальном столике. Она сама их туда бросила вместе с запиской, вынув из перепачканного кровью конверта. Подавшись вперед, Джейн поставила стакан и подняла пачку банкнот. Затем сунула руку в боковой карман халата и вынула оттуда остальные деньги, полученные от МИРа с начала Игры, и, сложив обе пачки вместе, пересчитала.
   Тринадцать сотен и пятьдесят долларов.
   Тысяча триста пятьдесят баксов.
   – Неплохо, – произнесла она. – Совсем неплохо за три ночные смены.
   Стоило из-за них убивать собаку?
   –Стоп, мы, кажется, не собирались об этом думать, – напомнила она себе.
   Но помимо воли начала припоминать, что чувствовала, втыкая нож в собаку.
   – Самооборона, – пробормотала она, наклоняясь за стаканом.
   И сделала еще глоток.
   Самооборона и с Рэйлом и его дружком. Иначе они бы здорово меня отделали. А Рэйлу я спасла жизнь. Его же приятель смотался с моими двумястами баксами.
   Интересно, не Рэйл ли был сегодня на кладбище? Швырнувший в нее собаку смахивал на бродягу.
   Скорее был похож на зомби, вот на кого, черт возьми.
   Но Рэйл видел записку и мог бы догадаться, куда идти.
   – Нет, это был не он, разве что побрился, – возразила она себе. – У этого, по крайней мере, было лицо.
   Мерзкий сукин сын. Какого черта надо было делать такое с псом?
   Да он все равно был мертвый.
   Ну да, мертвый. Благодаря мне.
   И она еще раз пригубила стакан. Затем, бросив пачку денег на диван рядом с собой, взялась за подлокотник дивана, подтянулась и достала телефон, стоявший на самом краю столика. Поставив его на колени, она снова потянулась к столику и взяла с него визитную карточку Брейса.
   "Стоит или не стоит? – на миг задумалась Джейн. – Сам сказал, чтобы позвонила, – вспомнила она. – И ничего не говорил насчет того, чтобы не звонить после трех ночи.
   Наверное, не может уснуть и беспокоится, почему до сих пор не позвонила".
   Зажав стакан между колен, Джейн поднесла трубку к уху, услышала зуммер и набрала номер. Когда послышались первые гудки, мысль позвонить ему в такое время стала уже казаться ей не совсем удачной, и после пятого гудка она повесила трубку.
   «Должно быть, уснул», – подумала она.
   Все разговоры о том, что не ляжет спать, не дождавшись ее звонка, оказались пустой болтовней.
   Но что это так ее разочарует, Джейн не ожидала сама.
   – Подумаешь, беда, – успокаивала она себя. – Сама виновата – не следовало звонить так поздно.
   Но ведь обещал же не ложиться!
   Черт с ним.
   И она подняла с колен стакан. Тот был уже почти у губ, когда зазвонил телефон. Она вздрогнула, и бурбон выплеснулся через край. Жидкость попала на подбородок, стекла на грудь и быстро заструилась вниз.
   Джейн заерзала на диване, поставила стакан, промокнула халатом мокрый след и подняла трубку.
   – Алло?
   – Это я.
   Именно этот голос она хотела услышать. Покой и уверенность разлились по телу. И пробежала дрожь волнения.
   – Привет.
   – Надеюсь, это ты только что звонила? – спросил Брейс.
   – Да, я. Разбудила?
   – Я читал. Ты повесила трубку раньше, чем я успел подойти к телефону.
   – Я подождала до пятого гудка. У тебя что, такие огромные апартаменты?
   – Нет, всего одна спальня. Думаю, просто не сразу услышал. Надо было тебя предупредить. Когда я читаю, то не всегда слышу телефон. Так что тебе следовало подождать десятого или даже двенадцатого.
   – А, твоя пресловутая глубокая концентрация.
   – Это мое проклятие. Впрочем, как все прошло?
   – Неплохо.
   – Рэйл не появлялся, нет?
   Джейн ответила не сразу.
   – Не-а.
   – Не очень уверенный ответ.
   – Ну, видела я одного подозрительного типа на кладбище, но это был не он. Этот без бороды.
   – Он напал на тебя?
   – Нет, даже близко не подходил.
   – Значит, тебе пришлось посетить кладбище, да?
   – Да, здесь ты оказался прав. Надо было сразу туда отправляться. Хотя и райский бар оказался занимательным местом. – И Джейн рассказала о всех своих тамошних приключениях, а то, что она и там нашла Малыша, хотя и не того, не только удивило, но и развеселило его. Затем она поведала о своем набеге на Мемориальный парк «Райские Кущи». Ту часть, что касалась пса, она решила опустить.
   Зачем об этом? В лучшем случае Брейс огорчится, услышав, что она попала в опасную ситуацию и получила ранения. А в худшем – начнет презирать за то, что она убила ту бестию.
   Придется что-то выдумать, чтобы объяснить ссадины на лице. Может, сказать, что споткнулась и ударилась обо что-нибудь? И ни в коем случае не обнажаться до тех пор, пока не заживут все прочие места.
   – Значит, как только я стала отпирать дверь, – продолжала она, – этот огромный сучий сын бросается на меня.
   Кажется, я не собиралась ему рассказывать.
   –Он посадил туда собаку?
   – Ага. Думаю, это был ротвейлер. А какое страшилище. Слепой на один глаз...
   – Грязный ублюдок.
   – Пес?
   – МИР, – бросил Брейс. – Что он себе позволяет?
   – Думаю, старается сделать игру поинтересней.
   – Грязный выродок.
   – Да полно тебе, – возмутилась Джейн. – Конверт-то у меня.
   – Ты достала его? – изумился он. – Как?
   – Выпустила собаку.
   – О, замечательно.
   И она рассказала ему о том, как подперла доской дверцу, как влезла в кузов и выдернула доску и как затем обогнала пса в гонке к водительской двери.
   – Но после того как я вскочила в машину, – продолжала она, – я не успела достаточно быстро закрыть пассажирскую дверь. И он прыгнул на меня.
   – Боже! Что он тебе сделал?
   – Немного поцарапал, но... – запнулась Джейн. – Мне пришлось прикончить его. Зарезала ножом, прежде чем он успел меня укусить.
   – Шутишь.
   – Было чертовски неприятно, Брейс. – В горле стал комок. – Как он визжал.
   – Он мог разорвать тебя на куски.
   – Но не разорвал же. Со мной все в порядке. Большей частью. Просто остался тяжелый осадок на душе из-за пса.
   Немного помолчав, Брейс сказал:
   – Мне не нравится, какой оборот принимает это дело.
   – Я и сама не в восторге.
   – Пойми, одно дело, когда он посылает тебя искать деньги в книге, но совсем другое, когда тебе приходится лезть на Бешеного Коня, где ты ударяешься головой и чуть не падаешь.
   – Я сама была виновата.
   – Но ты бы никогда в жизни туда не полезла, если бы не МИР с его дурацкой Игрой. Потом, прошлой ночью...
   – Не думаю, чтобы это он подослал туда бродяг.
   – Но тебя-то послал туда он. И наверняка запер сегодня собаку в пикапе. С каждым разом все хуже и хуже. Он ставит тебе все более трудные задачи.
   – Да, но и ставки тоже поднимаются.
   – Если он додумался посадить между тобой и твоими деньгами ротвейлера, то может пойти и дальше. В следующий раз там может оказаться маньяк с бензопилой.
   И зачем я только рассказала ему о собаке? Знала же! Надо было придержать язык!
   –Ты хочешь сказать, что, по-твоему, мне следует выйти из Игры? – спросила она.
   – А ты сама так не думаешь? Как далеко ты готова зайти? Ты ведь уже заработала больше тысячи баксов...
   – Тысячу триста пятьдесят.
   – Это действительно может показаться приличной суммой, но посмотри, через что тебе довелось ради этого пройти.
   – Я прекрасно знаю, чего мне это стоило.
   С досады на то, что не удалось скрыть раздражения в голосе, Джейн приложилась к стакану.
   – Послушай, – продолжал Брейс, – предположим, кто-нибудь предложил бы тебе столько же, чтобы ты пошла и ударила ножом бродячую собаку. Что, если кто-нибудь предложил бы тебе пять тысяч долларов, чтобы ты зарезала насмерть бродячую собаку. Ты бы сделала это?
   – Это было совсем другое. Я не собиралась убивать ее – это она на меня напала.
   – Я не пытаюсь осудить тебя за убийство пса, Джейн.
   – Да, а я чуть было не попалась на твою удочку.
   – Я лишь хочу сказать, что этот парень нарочно втягивает тебя в чрезвычайно скверные ситуации, и каждая последующая хуже предыдущей. Он заставляет тебя совершать различные поступки. И подстраивает разные пакости. И одному Богу известно, зачем он это делает. Не знаю почему, но мне это не нравится. Пока тебе везет, но... Мне хотелось бы, чтобы ты закончила эту Игру, пока тебе не изменила удача.
   Джейн осушила стакан. Но там оказалось налито больше, чем она полагала. Она закашлялась.
   – Ну, – промолвила она, – как оказалось, мне даже не придется этого делать.
   – Что? – изумился Брейс.
   – Мне следовало сказать тебе об этом раньше, но ты на меня напустился и... Так вот, послушай, что на этот раз написано в записке. «Дорогая Джейн, суровое провидение машет рукой на прощание твоему хозяину и покорному слуге. Я вынужден собирать свои пожитки, как говорится. Игра сыграна. Остальное понятно без слов. Адье. МИР». А внизу постскриптум, который гласит: «было просто чудесно». Вот так-то. Он не усложняет Игру, а, наоборот, прекращает ее.