Лаймон Ричард. Во тьме

   Несмотря на то, что Брейс находился от нее на приличном расстоянии, Джейн не могла не заметить, как он помрачнел.
   – Это ведь МИР втянул тебя во все это, – жестко заметил он. – Это он заставил тебя совершить убийство. Он просто тебя подставил. Теперь настала моя очередь. Я хочу за все расквитаться.
   Джейн вдруг стало не по себе.
   Неожиданно Брейс усмехнулся.
   – Так или иначе, но здесь МИР нас вряд ли найдет. А это на всякий случай. Хорошо?
   – Хорошо, – ответила Джейн. Она потянулась к ночному столику, взяла стакан воды и сделала глоток. Лед уже растаял, но вода была еще по-прежнему очень холодной. Джейн выпила до дна и поставила стакан обратно.
   – Тебе еще налить? – спросил Брейс.
   – Нет, спасибо, я больше не хочу. Спать, спать.
   – Отлично, спокойной ночи, дорогая.
   – Спокойной ночи. – Она сунула руку под подушку, удобно устроилась и стала наблюдать за Брейсом.
   Он поднял книгу, положил ногу на ногу, поставил толстый том на поднятое колено и открыл его в месте вложенной закладки. Потом повернулся к Джейн.
   – Тебе не мешает свет? – спросил он.
   – А как ты будешь читать в темноте?
   – Конечно, это будет нелегко. Но я ведь могу не читать.
   – Да нет уж, читай. Послезавтра срок твоего заказа закончится.
   – А мне показалось, что я на короткой ноге с библиотекарем.
   – Это уж точно.
   – Ну, тогда я выключаю свет.
   – Ну нет. Не надо. Все в порядке. Пускай горит. Если я вдруг проснусь, я хочу увидеть тебя.
   – Хорошо. Тогда я оставлю его включенным, – сказал Брейс.
   – Спасибо.
   Но, когда Джейн неожиданно проснулась, в комнате было темно.

Глава 39

   Сердце бешено заколотилось.
   Быстро повернувшись на бок и облокотившись на руку, она потянулась в темноте к лампе, нащупала выключатель и зажгла свет.
   Брейса на стуле не оказалось. Рядом, на крышке маленького кругленького столика, лежали книга и пистолет. Кровать была пуста. Постель не смята.
   – Брейс? – выдавила из себя Джейн.
   Никто не ответил.
   – Брейс! – снова позвала она.
   Но ведь он не мог уйти!
   Она перевернулась на другую сторону, оттолкнулась от матраса, встала и вдруг бросила взгляд на живот. Ей показалось, что что-то не так.
   Футболка свободно закрывала пах. Правда, она была немного помята, но в остальном все было в порядке. Крови не было. Джейн по-прежнему была в трусиках.
   Девушка быстро задрала футболку до подбородка. Новых надписей не было. Не было и новых порезов. Все в полном порядке. Сложенный носовой платок Брейса был на том же месте, что и вчера. Правда, в середине он немного смялся, но рану закрывал надежно. Никаких следов крови.
   – Ничего не случилось, – сказала она себе и опустила футболку. – Ложная тревога.
   Она обошла кровать, повернула налево и направилась к зеркалу, висящему над мойкой. Проходя мимо стены, возле которой стояла ее кровать, она заметила слева на полу тонкую полоску света, падающую из ванной комнаты.
   Все это ложная тревога. Ему просто срочно понадобилось в туалет. Вполне возможно, что его желудок не сумел найти общий язык с Особенной Пиццей Винки.
   Подойдя к двери, Джейн тихо постучала. Из ванной слышался легкий шум работающей вытяжки.
   – У тебя все в порядке? – поинтересовалась она.
   Он не ответил.
   – Брейс? – Она постучала громче. – У тебя проблемы?
   Джейн ждала. Сердце неистово колотилось. Она схватилась за ручку, повернула ее и открыла дверь.
   Брейса не было.
   Но он ведь не может принимать ванну в такой поздний час! По крайней мере не тогда, когда он должен охранять меня!
   Ванна находилась справа и была прикрыта распахнутой дверью. Джейн закрыла дверь. На кафельном полу она вдруг заметила яркие красные пятна. Ванна была закрыта плотной белой полиэтиленовой шторкой. Что-нибудь разглядеть сквозь нее было невозможно.
   Но она знала... Знала...что обнаружит по другую сторону занавески. Кто будет лежать распростертым в ванне.
   Едва сдерживая слезы, Джейн бросилась к ней. Ноги заскользили на крови.
   Она взмахнула руками, потеряла равновесие и упала на копчик. Удар был настолько сильным, что боль хлынула по позвоночнику и ворвалась в голову. Джейн опрокинулась на спину и скользнула вперед. Уткнувшись голыми ступнями в ванну, она попыталась встать на колени. Ей это удалось. Она потянулась к шторе и отдернула ее в сторону. Мертвого, изуродованного тела Брейса там не было.
   Ванна была пуста и казалась чистой, только дно было мокрым.
   Где он?
   Может быть, с ним все в порядке, сказала она себе.
   Может быть, к МИРу это не имеет никакого отношения.
   О, дьявол! Черт бы его побрал!
   Нервно всхлипывая, она схватилась за край ванны и стала подниматься. Сначала правое колено; она поставила ступню на скользкий кафель, затем наклонилась вперед, чтобы перенести вес на согнутую ногу, и вдруг услышала странный звук, напоминающий хруст скомканной бумаги.
   Он доносился как раз оттуда, где бедро прижималось к телу – с правой стороны повязки, прикрывающей вырезанную надпись. Прямо под футболкой.
   Что бы там могло быть?
   Бумага?
   Джейн наконец смогла приподняться и села на прохладную эмалированную поверхность края ванны. От крови, разлитой на полу, ее футболка прилипла к спине. Джейн быстро стащила ее с себя и бросила в ванну.
   Временная повязка из платка Брейса была крепко перетянута полосками лейкопластыря. Ногтями она попыталась его отодрать. Наконец, ей это удалось. Вместе с лейкопластырем отошла и повязка, под которой оказался длинный белый конверт. Он отделился от материи и упал ей на бедро. Переложив повязку на другую ногу, она взяла конверт. На нем было написано ее имя.
   Когда Джейн надорвала конверт и вытащила перепачканный кровью сложенный лист бумаги, она поняла, что внутри что-то есть. Нет, не пачка денег. Что-то другое.
   Джейн не хотелось думать о том, что бы это могло быть. Что-то большое наверняка. Но она никак не могла предполагать, что это может быть частью тела.
   Из сложенной бумаги выпало ухо.
   Истошно закричав, она инстинктивно сдвинула ноги и поймала его. Джейн не хотела, чтобы оно упало на пол, залитый кровью. Ведь это было ухо Брейса. Наверняка Брейса.
   Оно упало на тонкую черную ткань ее трусиков, скатилось по выемке вниз и застряло между согнутыми ногами. Теперь она могла почувствовать его вес.
   Предательски трясущимися руками она осторожно взяла его за край и завернула в платок Брейса.
   Парня, который редко пользуется носовыми платками.
   До сегодняшнего момента так оно и было, подумала Джейн и разрыдалась.
   Затем нежно прижала завернутое ухо к груди и поднялась. Ноги скользили по кафелю. «Скорее бы добраться до ковра, – подумала она. – На нем наверняка останутся следы, но теперь уже все равно».
   Она заторопилась к столику, чтобы положить ухо в сумочку.
   «Какой теперь от него толк?» – подумала она.
   Нет, черт побери, я не собираюсь его выбрасывать!
   А вдруг его можно будет пришить.
   Нужен лед, подумала Джейн и бросилась к ведерку со льдом, которое стояло рядом с мойкой в другом конце комнаты. В зеркале, стремительно приближающемся к ней, она увидела свое отражение, размытое от подступивших к глазам слез: сумасшедшая женщина, мокрые спутанные волосы, залитое слезами лицо с безумными глазами, подпрыгивающая грудь и вырезанное бритвой слово ПОВИНУЙСЯ, над которым ее руки аккуратно держали завернутое в носовой платок ухо.
   Джейн остановилась возле мойки и потянулась к ведерку со льдом. От льда в пластиковом контейнере осталось немного воды, в которую она мигом опустила пальцы. Вода все еще была прохладной, но уже не ледяной.
   Джейн вылила ее в мойку.
   – Мне нужен лед, – всхлипнула она. – Нужен... Она быстро набросила на себя одежду, нашла ключ от комнаты и выскочила на ночную улицу. Взятый напрокат автомобиль все еще был припаркован перед их дверью. Тесно прижимая к животу пластиковое ведерко и завернутое в платок ухо, босиком, она побежала по пешеходной дорожке, к аппарату со льдом.
   Она пыталась спасти ухо Брейса, когда оставшаяся его часть, возможно, уже мертва.
   – НЕТ!
   Джейн не знала, что необходимо для того, чтобы восстановить отсеченную часть тела. Пожалуй, только то, что необходимо срочно создать подходящие условия, найти лед, ну а потом передать поврежденную часть хирургам.
   «Может быть, все это бессмысленно? – подумала Джейн. – Может быть, я просто зря трачу время? Но, по крайней мере, я должна хотя бы попытаться».
   Еще раньше они с Брейсом подходили к аппарату со льдом, и она знала, где он находится и как им пользоваться.
   Пока Джейн бежала, пояс ее халата немного ослаб, поэтому она поспешила снова его запахнуть, хотя поблизости никого не было. Наверняка все постояльцы мотеля уже спали.
   Возле аппарата со льдом она вытащила ухо из ведра, поставила пластмассовый контейнер на решетку внутрь агрегата, нажала на красную кнопку и подождала, пока кусочки льда маленьким потоком высыплются в ведерко.
   Когда оно наконец наполнилось, Джейн не знала, что делать дальше. Развернуть ухо? Несмотря на то, что носовой платок казался чистым, он все равно не был стерильным. Она не знала, как ей быть. Ей совсем не хотелось оставить ухо Брейса во льду ничем не прикрытым.
   Хотя, по всей видимости, это был единственный выход.
   Джейн взяла немного льда, развернула платок, взяла ухо, аккуратно положила его в образовавшееся небольшое углубление и прикрыла холодными кусочками.
   Маленькая могила.
   Это не могила!
   Едва сдерживая слезы, она побежала к мотелю.
   Войдя в комнату, Джейн поставила контейнер со льдом на столик.
   – Все будет в порядке, – пробормотала она. – Все.
   Что же теперь? – подумала она и вытерла глаза.
   Сначала надо подумать, как найти Брейса. Вот что.
   Она вдруг вспомнила о листе бумаги, в который было завернуто ухо. Возможно, очередное послание от МИРа.
   Но записки не было. Она не могла вспомнить, что с ней сделала после того, как из нее выпало ухо.
   Джейн бросилась в ванную комнату и нашла листок на полу. Из-за вновь подступивших слез кусочек бумаги показался ей бледным и бесформенным. Направившись к нему, она снова поскользнулась на влажном от крови кафельном полу. Но на этот раз ей удалось устоять. Падать больше не хотелось, поэтому остаток пути до записки Джейн решила проделать на четвереньках.
   Она сняла с себя халат, аккуратно повесила его на перекладину, предназначенную для полотенец, медленно наклонилась к полу и поползла к записке.
   Стоя на коленях, она раскрыла сложенный лист бумаги. Вытерев глаза, Джейн стала читать.
   "Джейн!
   Догадываешься, кому следовало играть в нашу Игру? Хоть что-нибудь для тебя значит слово ПОВИНУЙСЯ?Какую часть из этого слова ты не можешь понять?
   В случае, если тебя распирает любопытство, ухо принадлежит твоему возлюбленному. Самая замечательная его часть. Чтобы тебе скучно не было. Надеюсь, ты оценишь мою доброту.
   Его оставшаяся часть будет ждать тебя нетронутой до полуночи. Я нахожусь в полной уверенности, что ты его не подведешь. Или...
   Твое дальнейшее неповиновение будет вознаграждено еще какой-нибудь частью его тела. Вполне возможно, ты однажды сможешь его полностью собрать, хотя, по правде сказать, я сомневаюсь.
   Итак, до полуночи. В бассейне...
   Твой навсегда, хочешь ты этого или нет... МИР".

Глава 40

   Стоя на четвереньках, Джейн с остервенением стала тереть губкой пол до тех пор, пока окончательно ее не порвала. Когда пол показался ей относительно чистым, она попыталась стереть следы крови с ковра. Ей удалось смыть почти все, только несколько пятен остались немного заметны.
   Закончив с полом, она швырнула футболку в мусорное ведро, сняла с перекладины халат и внимательно его осмотрела. На внутренней стороне, как раз в том месте, где она прижимала к себе ведерко и ухо, были небольшие пятна. Но их отстирать было несложно.
   Она взяла халат с собой в душ, смыла пятна с помощью мыла и мочалки, поднесла его поближе к крану и прополоскала. Затем, повернувшись, чтобы перебросить халат через натянутую струну шторы, вдруг почувствовала, как ее спину обдало легкое дуновение воздуха.
   Посмотрев через левое плечо, Джейн увидела, что окно в ванную открыто.
   Подоконник находился на уровне ее подбородка, что не позволяло ей видеть происходящее на улице.
   Джейн подошла поближе, осторожно ступая по еще влажному полу.
   Окно было распахнуто настежь. Она не могла видеть его матовых стекол, пока не выглянула в темноту ночи.
   У какого-то извращенца, любящего заглядывать в чужие окна, был поистине памятный день, подумала она. И хотела уже закрыть ставни, когда остановилась.
   Щель была очень узкой, да и находилась она довольно высоко. Но даже крупному человеку удалось бы протиснуться в нее, если хорошо поработать плечами. Например, проползти на боку...
   Вот как!
   МИР сумел протиснуться в щель и наверняка стал ждать в ванной, закрывшись полиэтиленовой шторкой.
   Перед тем как отправиться спать, Джейн заходила в туалет и помнила, что штора была отдернута.
   МИР мог пробраться внутрь, когда она спала, а Брейс читал книгу. Он влез и стал ждать в ванной. Вероятно, Брейс отложил книгу, оставил ее на ночном столике рядом с пистолетом и отправился в туалет. Вот тогда-то МИР и набросился на него, а затем отрезал ухо. Уже позже он нанес визит Джейн.
   Облокотившись на холодный кафель стен, она выглянула в окно. На улице никого не было – только темные неясные тени деревьев, стоящих неподалеку.
   А что, если он совсем рядом? – подумала она. Ведь он не мог вытащить Брейса через окно.
   Не рассчитывай на это! Как ты можешь знать, черт побери, на что способен МИР?
   Всякое может быть. Хотя скорее всего он вынес Брейса через входную дверь. Сначала остановил кровотечение, а затем выволок его на улицу и куда-то увез. Разве что... они еще не уехали. Что, если МИР крутится где-то здесь поблизости и наблюдает за «веселой» сценкой?
   Джейн вгляделась в темноту. «Вероятно, он где-то поблизости, – подумала она. – И сейчас наблюдает за мной».
   Он всегда наблюдает, не так ли?
   Джейн стало трудно дышать. Она потянула на себя створки окна, матовые стекла которого скрыли ее от страшной ночи.
   От страшного МИРа.
   От его взгляда.
   Если он, конечно, там.
   Если он. Конечно. Там и еще не уехал...
   Брейс!
   А вдруг он в какой-нибудь машине, лежит в багажнике или...
   Она сорвала с перекладины халат и отодвинула в сторону штору. Вода стекала с ее тела. Джейн скользила, пытаясь скорее выбраться из ванной комнаты. Почувствовав под ногами ковер, она побежала. Пытаясь на ходу справиться с халатом, Джейн схватила с ночного столика ключи и пистолет, а затем выбежала на улицу.
   Опять в бегах, подумала она и заторопилась по дорожке, ведущей к аппарату со льдом. Справа мелькали зашторенные окна и освещенные двери, а слева бамперы припаркованных автомобилей.
   «Чего я, спрашивается, ищу?»
   МИРа.
   Огромного мужика ростом шесть футов и четыре дюйма.
   "Я уверена, что в тот момент, когда я закрывала окно и торопилась к выходу, он был все еще здесь. Вполне вероятно, что в любую секунду он может вывернуть из-за угла здания.
   Ну да, конечно. Он не захочет, чтобы я его увидела. Он всегда так себя ведет.
   Может быть, он спрятал Брейса в машине?"
   Возле аппарата со льдом она остановилась. Повернувшись к нему спиной, она внимательно посмотрела на автомобили, припаркованные возле мотеля. Большинство из них стояло прямо перед номерами, где, очевидно, проводили ночь их хозяева. Дышать было трудно. Ее мокрый халат болтался на ней как липкая влажная кожа. Вода стекала между ног и уже образовала небольшую лужицу на асфальте.
   «Что же мне делать?» – подумала Джейн.
   Она могла осмотреть все машины, но взглянуть, что у них припрятано в багажниках, было бы еще лучше.
   Но ведь Брейса там могло и не быть. Его могли держать и в каком-нибудь номере мотеля.
   «Начну сначала с машин», – решила она.
   Ближайшим автомобилем был «Мустанг».
   – МИР на «Мустанге»?
   Передние два сиденья были пусты, и вряд ли в такой маленькой машине могло бы еще найтись место для рослого человека. Джейн обошла машину сзади и посмотрела на багажник. Он был достаточно большим. Во всяком случае, запихнуть туда половину человека можно было бы без труда.
   Рядом с «Мустангом» стоял старый джип «Вагонер». В нем не было багажника, но внутри было достаточно места. Джейн подошла поближе к заднему окну, склонилась, сложила ладони перед глазами и вгляделась внутрь.
   Место для багажа было чем-то занято.
   Она заметила темный бесформенный предмет, напоминающий человека, завернутого в одеяло.
   Самые подходящие размеры, но...
   Вдруг Джейн услышала звук работающего двигателя и резко повернулась.
   Медленно приближался автомобиль. Его огни были притушены, как будто он хотел незаметно прокрасться сзади припаркованных машин. Он казался очень большим и очень черным.
   Когда она заметила, что это был катафалк, ей стало по-настоящему страшно.
   Стоя рядом с джипом, Джейн пыталась совладать со своим дыханием.
   Пока катафалк приближался к ней, она медленно опустила руку, прижала пистолет к бедру и сняла предохранитель.
   «Он не застанет меня врасплох, – сказала она себе. – Даже если круто свернет в мою сторону».
   Но он не свернул.
   Когда дверь со стороны пассажира оказалась прямо перед Джейн, катафалк остановился.
   О Боже! Что он делает!
   Окно медленно, с тихим жужжанием опустилось.
   Джейн наклонилась, заглянула в автомобиль и увидела водителя.
   Это был огромный мужчина, весь в черном одеянии. На голове у него красовалась фуражка, которую обычно носят таксисты.
   – Подвезти? – прошептал он.
   Джейн хотелось броситься бежать, но ноги как будто окаменели.
   Брейс у него.
   –Так подвезти? – снова поинтересовался он.
   – Да.
   – Надо бы ходить на высоких каблуках, – усмехнулся он и нажал на газ.
   Покрышки завизжали и бешено закрутились на месте, выбрасывая из-под себя гравий и синий дым.
   В тот момент, когда катафалк сорвался с места, Джейн нырнула в открытое окно. Все произошло настолько неожиданно, что она невольно вскрикнула, сильно ударившись бедром. Плечом она уткнулась в спинку сиденья. Голова, сильно дернувшись, причинила нестерпимую боль. По инерции ее отбросило назад, но уже через мгновение она снова согнулась пополам и уткнулась лицом в подушку сиденья.
   Левой рукой она снова попыталась оттолкнуться, как-то оторвать голову от сиденья, но не смогла. Джейн знала – где водитель, но не видела его. Она хотела воспользоваться пистолетом, но неожиданно, вскрикнув, выронила его на пол.
   "Интересно, сломал ли он мне руку? – подумала она. – Какого черта я стала корчить из себя каскадера и нырять в окно?
   Это же не кино, дура!
   Теперь мне, наверное, придется об этом пожалеть".
   Ей показалось, что кисть ее руки уже больше никогда не согнется. Но все было не так страшно. Джейн непроизвольно выдохнула и задрожала от боли.
   – А ты крута, милая, – прошептал водитель. – Конечно, ты не всегда поступаешь разумно, но ты очень храбрая. Это же просто кайф, – пробормотал он и захихикал.
   Отпустив ей руку, он схватил ее за шею и сильно придавил лбом к сиденью.
   – Да, – прошипел он. – Твой дорогуша здесь, с нами, рядом. В этом катафалке. Кроме его уха, конечно. Вся эта ван-гоговская фигня, которой он занимается, в нашем гробу.
   «В нашем гробу? В том самом, которым она воспользовалась в старом доме на кладбище?»
   – О да, конечно. Ты ведь сдержишь свое слово и придешь на чудесное рандеву, как мы договаривались? Правда ведь?
   – Да, – выдавила из себя Джейн.
   – А теперь получи удовольствие от поездки.
   Продолжая держать ее голову одной рукой, он сделал резкий поворот. Ее ноги швырнуло в разные стороны. Казалось, она вот-вот вылетит из катафалка. Джейн вскрикнула от ужаса и от боли одновременно, когда крепкие пальцы еще сильнее впились в ее шею.
   Когда разворот закончился, ноги снова ударились о дверцу машины. Они безвольно болтались, а катафалк медленно набирал скорость.
   "Где же люди? Кто-то ведь должен быть!
   Кто-то ведь должен видеть, как этот чертов катафалк несется через город с половиной меня, торчащей из окна!"
   Город был совсем небольшим, и Джейн поняла, когда он остался позади. На подушку сиденья перестал падать свет уличных фонарей, и кто-то как будто включил на полную громкость жужжание проносящихся жуков и пение птиц.
   Несмотря на охвативший ее ужас и неудобное положение, она почувствовала сильный аромат сосновых деревьев. Влажный прохладный воздух трепал полы халата и обнаженное тело.
   – Ну как тебе нравится поездка?
   – Да пошел ты...
   – Как невежливо, – весело заключил водитель.
   Он затормозил и повернул направо. Покрышки неистово завизжали, и катафалк снова ринулся вперед. На этот раз уже не по асфальту, а по изрытой, посыпанной гравием дороге.
   Оконная рама причиняла неимоверные страдания. Джейн безвольно болталась на ее острых краях. Голова была по-прежнему крепко прижата к подушке, а ноги болтались снаружи, то и дело ударяясь о дверь. Иногда в них попадали куски камней, выброшенные из-под передних колес. Кусты и молодая поросль, растущая вдоль дороги, больно хлестали ее.
   – Доброй ночи, дорогая. Будь там, или тебе придется платить по счетам.
   Наконец рука отпустила ее шею.

Глава 41

   Джейн пришла в себя.
   Голова раскалывалась от невыносимой боли, и ее слегка подташнивало.
   Прямо над ней на фоне голубого неба висели зеленые ветви. Под ней земля была мягкой и немного пружинистой, но в некоторых местах что-то давило и кололо.
   Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы вспомнить о катафалке.
   Доброй ночи, дорогая. Будь там, или тебе придется платить по счетам.
   Уже в следующее мгновение после этих слов она страшно ударилась обо что-то затылком. Она плохо помнила, как вылетела из машины, как катилась по крутому склону.
   Кажется, это было так давно.
   Всего пару часов назад?
   Посмотрев на небо и почувствовав свежесть воздуха, Джейн решила, что уже раннее утро. Может быть, часов семь.
   А до полуночи ей нужно попасть в церковь.
   Джейн подняла голову, приподнялась на локтях и застонала, когда боль снова нахлынула на нее.
   Халат был по-прежнему на ней, но правый рукав был оторван и слетел с плеча, полы были широко раскрыты. Ноги пострадали больше всего: на них были многочисленные порезы и царапины, которые распухли и кровоточили. В волосах на лобке застряло несколько сосновых иголок. Живот, который пострадал меньше, чем ноги, был покрыт пятнами крови и грязи. Он был тоже расцарапан, поэтому она не сразу нашла следы ПОВИНУЙСЯ. Груди тоже были в грязи, но здесь, можно сказать, она легко отделалась – сверху вниз шла небольшая двухдюймовая царапина к правому соску. Крови почти не было.
   На твоей коже мы напишем целую книгу.
   Неужели все к этому идет? Похоже.
   Затем она подумала об ухе Брейса.
   Это моя вина. Это я во всем виновата.
   А теперь МИР запер его в гробу.
   Нашем гробу.
   "Я уже лежала в нем в одной сорочке. Тогда Брейс нашел меня и ужасно расстроился. Теперь он сам оказался в гробу. Без уха.
   Занимаясь своей ван-гоговской бестолковой работой".
   Она даже не хотела думать о таких вещах.
   – Вот и не думай! – сказала она себе. – Лучше предприми что-нибудь.
   Она села, часто заморгала глазами и невольно застонала, когда боль снова вспыхнула у нее в голове. Шея так болела, что Джейн казалось, что она не удержит голову. Нестерпимая боль пронзила все тело.
   «Так, – подумала она. – К чему же я пришла? Стала абсолютной развалиной с тех пор, как МИР насел на меня. Сначала ударилась головой на гриве Безумного Коня, это было в первый раз... нет, это было не в первый раз. Сначала непроизвольно раскрылся нож... тогда, на библиотечной лестнице... и порезал сосок. Он уже тогда застал меня врасплох».
   Неплохо погуляла...
   Пытаясь подняться, она невольно закрыла глаза. Ее слегка качнуло. В правом кармане халата лежало что-то тяжелое.
   Джейн сунула в него руку и вытащила пистолет.
   Он отдал его мне?
   Порывшись в другом кармане, она нашла ключи от комнаты в мотеле.
   «Должно быть, после того, как МИР вышвырнул меня из машины, он спустился ко мне...» – подумала она.
   Облокотившись на стоящее поблизости дерево, Джейн легко вынула магазин пистолета. Патроны были на месте. В патроннике также торчал патрон. Пистолет был заряжен.
   «Надо было выстрелить сразу, как только я нырнула в машину, – подумала она. – Просто взять и спустить курок».
   Тот, кто сомневается, – всегда проигрывает.
   –Ну теперь уж, в следующий раз, – пробормотала она, – ты своего дождешься.
   От этих слов голова разболелась еще сильнее. Джейн положила пистолет в карман, запахнула полы халата и завязала его поясом. Оттолкнувшись от дерева, она сделала несколько неуверенных, заплетающихся шагов, а затем стала подниматься по склону. Оказавшись наверху, она увидела следы своего падения: глубокие борозды на земле, покрытые мертвыми сосновыми иголками, молодая поросль со сломанными ветками, белыми внутри, и влажные, вывернутые из земли разных форм камни.