Страница:
Впрочем, кому он нужен? Никому, вот кому".
Тогда она представила себе, как Брейс перелезает через калитку возле ее дома, проникает на задний дворик и видит ее там на одеяле, блестящую на солнце. Даже увидела его улыбку и взгляд.
– Я не мог не прийти, – говорит он. – Я так скучал, Джейн. Не мог дольше терпеть, просто не мог.
– Я тебя ждала, – скажет она ему.
Встав над ней на колени, он поцелует ее в затылок. Затем развяжет тесемки и начнет поглаживать обнаженные плечи и спину. Его руки заскользят по ее гладкой коже.
Джейн проснулась вся в поту; солнце, казалось, вдавливало ее в одеяло. Когда она повернулась и плюхнулась на спину, пот стал стекать на одеяло.
– Только бы снова не уснуть, – предостерегла она себя. – Не хватало еще и обгореть.
Мысли перенесли ее на пляж. Над головой бледно-голубое небо, носятся и кричат чайки, лениво и ритмично шуршит по песку прибой. Слышится песенка «Любительница покататься на волне».
Проснулась она возрожденной и полной энергии. Когда она села, по животу потек пот, и захотелось почесаться. Смахнув его скользкими руками, Джейн побежала в дом.
В ванной комнате вытерлась насухо полотенцем. Волосы превратились в путаницу из слипшихся локонов, кожа покраснела, купальник потемнел от влаги и прилип к телу.
Но Джейн понравился свой вид.
Необузданная любительница серфинга.
–И это только начало, – сказала она себе. – Еще пару недель, и разница будет действительно разительная. Брейс даже не узнает меня.
Забудь его, ладно? Забудь, и все.
«Я делаю это для себя, а не для Брейса».
С полотенцем на плечах она прошла в гостиную и, прихватив оттуда свои новые гантели, вышла во двор. Встав в тени дома, она начала делать упражнения.
Навыки отсутствовали, так что она руководствовалась своим воображением и поднимала гантели как попало. К концу она запыхалась и вспотела, ломило плечи, руки, шею и грудь.
Положив гантели на землю, она вернулась на одеяло; оно все еще было влажным. Джейн легла на него и начала качать пресс, делать наклоны вперед с касанием пальцев ног, махи ногами.
Закончив, Джейн какое-то время не могла пошевелиться.
Наконец с трудом поднялась на ноги. Вытершись с головы до ног полотенцем, она повесила его и одеяло сушиться на веревку.
Под душ она стала в купальнике и лишь потом сняла его, отжала и перекинула через дверь кабинки. За исключением узеньких полосок – там, где купальник защитил ее от солнца, – кожа порозовела. Бледные участки выглядели окоченевшими. И немного нездоровыми, – подумала она. – Пустяки, успокаивала она себя. Кто увидит? Тем более загар долго не продержится. Сойдет, а вместе с ним исчезнет и этот довольно разительный контраст.
После душа Джейн налила себе джина с тоником, добавила в стакан побольше льда и влезла с ногами на диван. Со стаканом в одной руке и книгой «Гибель в расцвете сил» в другой, она погрузилась в жизнь Трэвиса Макги.
Интересно, чье физическое и эмоциональное здоровье будет восстанавливать Макги на этот раз?
Бедняжка. Кем бы она ни оказалась, смерти ей не миновать.
В полночь, облачившись в новые кроссовки, шорты и топик, Джейн вышла из дома размашистыми и энергичными шагами. Мышцы ног и ягодиц словно окаменели и неприятно ныли. Казалось, при каждом шаге они переминаются под кожей.
Затем она попробовала пробежаться.
Но после нескольких шагов со стоном «О Боже!» Джейн остановилась. Никакого бега сегодня – ни руки, ни ноги просто не выдержат.
– По крайней мере, можно пройтись, – сказала она себе.
И куда?
Не имеет значения.
«Приказов от МИРа нет, так что выбор за мной. Все зависит от меня одной. Вольна идти куда вздумается».
Но придумать, куда бы она хотела пойти, никак не получалось, так что она решила, что ей и не нужно какое-то определенное место. Достаточно, что она вышла из дома и двигалась, делала физические упражнения, сжигала калории, наслаждалась прелестью и тайнами ночи.
За все время ее обогнало только несколько машин. Почти во всех домах было темно. Надо полагать, их обитатели спали. Лишь из нескольких окон доносилась музыка и были слышны голоса.
"Если кто-нибудь из них выглянет и увидит меня, – подумала она, – то может решить, что я ненормальная, раз вышла одна в такое время. Или непутевая. Хотя кое-кто, возможно, даже позавидует мне и пожалеет, что сам не может сделать того же.
Может, они бы и хотели выйти, но предпочитают безопасность своих домов.
И смотрят мне вслед. И удивляются.
И понимают, что нет у них той свободы, что у меня.
Это так здорово. Почему я раньше не гуляла по ночам?
До МИРа об этом и не мечтала.
Раньше, когда была такой правильной – и всего боялась.
Подумать только, чего я себя лишала!"
Затем она услышала учащенное шлепанье шагов за спиной.
Господи, сейчас на меня нападут! Вот и конец всей моей новой жизни с полуночными прогулками.
Звук торопливых шагов стремительно приближался. Кто-то бежал и пыхтел.
"Просто любитель бега трусцой?
Оглянись и увидишь. Может, это Брейс?
Ага, как же. Скорее Рэйл или еще какой-нибудь мерзкий тип. Может, даже с ножом, который ему не терпится всадить мне в спину".
Тем более надо посмотреть.
Джейн резко обернулась. Всего в нескольких шагах от себя она увидела молодого парня без рубашки, в шортах и кроссовках. По всей видимости, всего лишь бегун. Он выпалил:
– Привет.
– Привет, – отозвалась она, сходя с тротуара, чтобы он мог пробежать мимо.
Но он не пробежал, а остановился и повернулся к ней.
– Теплая ночь, – произнес он. Тяжело дыша, он подбоченился и опустил голову. Их взгляды встретились. – Ты ведь библиотекарь, да?
Замечательно. Он меня знает.
–Верно, – призналась она.
– Я так и знал. Живешь по соседству?
Хотя тон у него был дружелюбный, но все же не вызывал доверия.
– Не очень далеко отсюда. А ты?
– Там на Плимут-стрит. Между прочим, меня зовут Скотт.
– А меня Джейн.
– Видел тебя в библиотеке.
«Интересно, а я его видела? Что-то в нем было знакомое, но, надо полагать, в городе полно похожих парней: среднего роста, стройного телосложения, с коротко остриженными темными волосами и приятным, хотя и незапоминающимся лицом».
– Ты не очень-то похожа на библиотекаря, – заявил он.
– А, ну...
– Уверен, ты частенько гуляешь, так ведь?
– Случается.
– Куда-то направляешься?
Джейн пожала плечами.
– Ну, почему бы нам не пробежаться немного вместе? Не возражаешь?
– Я ведь не бегу.
– Ладно, я пройдусь с тобой.
Она снова пожала плечами. Ей не хотелось, чтобы он шел рядом, хотелось поскорее избавиться от него и вернуть себе одиночество. Но она не могла заставить себя отказать.
– Хорошо, – согласилась она, – думаю, немножко можно.
Джейн ступила на тротуар и пошла.
– Тебе задавать темп, – произнес Скотт, стараясь идти в ногу.
– Спасибо.
– Часто этим занимаешься? – поинтересовался он.
– Чем?
– Гуляешь в такое время.
«Замечательно, – подумала она. – Надеется, что мы сможем заниматься этим регулярно. Как раз то, что мне надо».
– Нет, – сказала она. – Обычно в такое время я уже сплю.
– А вот я нет. Настоящий ночной ястреб.
"Наверное, хотел сказать «ночная сова», – подумала Джейн, но решила не исправлять его.
– Тебе не нужно утром на работу? – осведомилась она.
– Мне нет.
– О? И что же ты делаешь?
– Отсыпаюсь.
– А, – промолвила она. «Не будем об этом. Если он ничего не хочет говорить о своей работе, перебьюсь». – Тогда, – заметила она, – ты не иначе как грабишь банки.
Вот это да. Какого это я черта?
Он рассмеялся.
Словно этим смехом хотел сказать: «Я заметил твою попытку схохмить, крошка, но она не по адресу. Тем не менее я очень великодушный и отдаю должное даже столь неудачным попыткам».
– Сделай еще одну попытку, – предложил он.
– Я – пас.
– Неужели ни капельки не любопытно?
– Я была бы просто счастлива узнать, чем ты зарабатываешь на жизнь, если захочешь сказать. Но это не столь важно. Так что можешь ничего не говорить, переживем.
Его лицо расплылось в самодовольной улыбке.
– Честно говоря, я вообще не работаю. Я человек праздный.
– Да.
– Сказочно богатый.
– Не шутишь?
– Не шучу.
– Ты уверен, что ты не торговец подержанными автомобилями?
Снова такой же смешок.
– Поверь мне, – сказал он, – я сказочно богат.
Джейн улыбнулась ему.
– Знаешь что? Как показывают результаты научных исследований, в девяноста девяти и девяти десятых процента сразу же за словами «поверь мне» идет наглая ложь.
Скотт засиял в ответ.
– Ты называешь меня лжецом?
– Нет, конечно же, нет. Поверь мне.
– Готов поручиться, что со своим языком ты часто попадаешь в неприятности.
– О, временами.
– Но знаешь что? Мне нравятся девчонки с норовом. Не хочешь заглянуть ко мне домой? Расслабимся и выпьем винца, познакомимся поближе...
– Ты серьезно?
– Всего в десяти минутах ходьбы отсюда...
– Все равно спасибо. Но, во-первых, – я тебя совсем не знаю; во-вторых – уже за полночь; в-третьих – я не хожу в чужие дома. – Это небольшое преувеличение, – мысленно поправила она себя. – В-четвертых – все вышесказанное.
В-пятых – ты мне не особенно нравишься.
–Я не просто какой-то парень, пытающийся тебя закадрить, понимаешь?
– А.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты так часто это повторяла.
– Что?
– "А".
– А.
– Это... как-то снисходительно.
– Понимаю. А как насчет того моего «норова», который тебе так нравится?
– Мне не по душе насмешки.
– А.
– Или когда меня называют лжецом.
– А я никогда не называла тебя лжецом. Что я сделала, так это посмеялась над твоим выражением «верь мне». Ты, конечно, можешь быть настолько богат, что деньги у тебя из ушей прут, но, когда я слышу «верь мне», меня это только раздражает. И я не шучу.
– Ты начинаешь немного перебарщивать.
– Значит, ты уже не хочешь, чтобы я заглянула к тебе домой?
– Я этого не говорил. Предложение остается в силе.
– Если ты не выносишь насмешек...
– Тебя можно выдрессировать.
– О, мне это начинает нравиться. Ты имеешь в виду плеть?
– Более цивилизованные формы убеждения.
– А, так это твое основное занятие: шататься по ночам по улицам и цеплять девчонок?
– Ты первая.
– Ну да, конечно.
– Так что скажешь?
– Мне это неинтересно. Но все равно спасибо.
– Я заплачу.
Слова эти были для Джейн как пощечина – куда только девалось ее бахвальство. Она даже остановилась и раскрыла рот. Ее собеседник улыбался.
– Ты мне заплатишь? – спросила она, едва шевеля губами.
– Именно так я и сказал.
– О, Боже мой!
– Наличными. Много.
– Кто ты?
Он насупился.
– Ты это он?
– Кто?
– МИР?
Его лицо расплылось в улыбке.
– Пойдем ко мне и поговорим об этом.
Он взял Джейн за руку, но она выдернула ее.
– Не гони волну, красавчик. Ты МИР или нет?
– Как сказать.
– Брось придуриваться.
– Ладно, сознаюсь. Я – это он. Конечно, это я А теперь пойдем ко мне...
– Как расшифровывается МИР?
Без малейшего колебания он ответил:
– Мир и разум.
Издевается, подумала она, или не знает.
– Мемуары и реликвии? – предложил он. – Милые идиотские развлечения. Мясо и рыба?
– Ладно, прекрати.
– Мастер... интеллектуальных роботов?
– Если это ты, скажи мне. Скажи, или я немедленно с тобой распрощаюсь.
– Я тебе уже сказал, – заметил он.
– Неубедительно.
Он криво ухмыльнулся.
– Забудь об этом. Хочешь уйти, замечательно. Никто тебя не держит. Просто подумал, что ты захочешь пойти со мной поразвлечься и заработать немного карманных денег, о'кей?
– Почему я?
– А почему нет?
– Почему?
– Потому что ты здесь, – сказал он. – И ты мне понравилась.
– И все?
– А что должно быть еще?
– Ну да.
– Мне понравился твой характер, – напомнил он.
– Только не особенно, – заметила она.
– Уверен, что в постели ты свирепая. Тигрица.
– Ты никогда не узнаешь.
– Пятьсот долларов убеждают меня в обратном.
– Ты заплатишь пятьсот долларов, чтобы переспать со мной?
– "Переспать" – не совсем то, о чем я подумал.
– А.
– Пятьсот «зеленью».
– Мне казалось, ты должен был быть сказочно богат.
– Пять сотен – приличные деньги.
– Шутишь.
– По-твоему, ты стоишь большего?
– А ты думал.
– Ты витаешь в облаках, – рассмеялся он и побежал прочь.
Глава 26
Тогда она представила себе, как Брейс перелезает через калитку возле ее дома, проникает на задний дворик и видит ее там на одеяле, блестящую на солнце. Даже увидела его улыбку и взгляд.
– Я не мог не прийти, – говорит он. – Я так скучал, Джейн. Не мог дольше терпеть, просто не мог.
– Я тебя ждала, – скажет она ему.
Встав над ней на колени, он поцелует ее в затылок. Затем развяжет тесемки и начнет поглаживать обнаженные плечи и спину. Его руки заскользят по ее гладкой коже.
Джейн проснулась вся в поту; солнце, казалось, вдавливало ее в одеяло. Когда она повернулась и плюхнулась на спину, пот стал стекать на одеяло.
– Только бы снова не уснуть, – предостерегла она себя. – Не хватало еще и обгореть.
Мысли перенесли ее на пляж. Над головой бледно-голубое небо, носятся и кричат чайки, лениво и ритмично шуршит по песку прибой. Слышится песенка «Любительница покататься на волне».
Проснулась она возрожденной и полной энергии. Когда она села, по животу потек пот, и захотелось почесаться. Смахнув его скользкими руками, Джейн побежала в дом.
В ванной комнате вытерлась насухо полотенцем. Волосы превратились в путаницу из слипшихся локонов, кожа покраснела, купальник потемнел от влаги и прилип к телу.
Но Джейн понравился свой вид.
Необузданная любительница серфинга.
–И это только начало, – сказала она себе. – Еще пару недель, и разница будет действительно разительная. Брейс даже не узнает меня.
Забудь его, ладно? Забудь, и все.
«Я делаю это для себя, а не для Брейса».
С полотенцем на плечах она прошла в гостиную и, прихватив оттуда свои новые гантели, вышла во двор. Встав в тени дома, она начала делать упражнения.
Навыки отсутствовали, так что она руководствовалась своим воображением и поднимала гантели как попало. К концу она запыхалась и вспотела, ломило плечи, руки, шею и грудь.
Положив гантели на землю, она вернулась на одеяло; оно все еще было влажным. Джейн легла на него и начала качать пресс, делать наклоны вперед с касанием пальцев ног, махи ногами.
Закончив, Джейн какое-то время не могла пошевелиться.
Наконец с трудом поднялась на ноги. Вытершись с головы до ног полотенцем, она повесила его и одеяло сушиться на веревку.
Под душ она стала в купальнике и лишь потом сняла его, отжала и перекинула через дверь кабинки. За исключением узеньких полосок – там, где купальник защитил ее от солнца, – кожа порозовела. Бледные участки выглядели окоченевшими. И немного нездоровыми, – подумала она. – Пустяки, успокаивала она себя. Кто увидит? Тем более загар долго не продержится. Сойдет, а вместе с ним исчезнет и этот довольно разительный контраст.
После душа Джейн налила себе джина с тоником, добавила в стакан побольше льда и влезла с ногами на диван. Со стаканом в одной руке и книгой «Гибель в расцвете сил» в другой, она погрузилась в жизнь Трэвиса Макги.
Интересно, чье физическое и эмоциональное здоровье будет восстанавливать Макги на этот раз?
Бедняжка. Кем бы она ни оказалась, смерти ей не миновать.
В полночь, облачившись в новые кроссовки, шорты и топик, Джейн вышла из дома размашистыми и энергичными шагами. Мышцы ног и ягодиц словно окаменели и неприятно ныли. Казалось, при каждом шаге они переминаются под кожей.
Затем она попробовала пробежаться.
Но после нескольких шагов со стоном «О Боже!» Джейн остановилась. Никакого бега сегодня – ни руки, ни ноги просто не выдержат.
– По крайней мере, можно пройтись, – сказала она себе.
И куда?
Не имеет значения.
«Приказов от МИРа нет, так что выбор за мной. Все зависит от меня одной. Вольна идти куда вздумается».
Но придумать, куда бы она хотела пойти, никак не получалось, так что она решила, что ей и не нужно какое-то определенное место. Достаточно, что она вышла из дома и двигалась, делала физические упражнения, сжигала калории, наслаждалась прелестью и тайнами ночи.
За все время ее обогнало только несколько машин. Почти во всех домах было темно. Надо полагать, их обитатели спали. Лишь из нескольких окон доносилась музыка и были слышны голоса.
"Если кто-нибудь из них выглянет и увидит меня, – подумала она, – то может решить, что я ненормальная, раз вышла одна в такое время. Или непутевая. Хотя кое-кто, возможно, даже позавидует мне и пожалеет, что сам не может сделать того же.
Может, они бы и хотели выйти, но предпочитают безопасность своих домов.
И смотрят мне вслед. И удивляются.
И понимают, что нет у них той свободы, что у меня.
Это так здорово. Почему я раньше не гуляла по ночам?
До МИРа об этом и не мечтала.
Раньше, когда была такой правильной – и всего боялась.
Подумать только, чего я себя лишала!"
Затем она услышала учащенное шлепанье шагов за спиной.
Господи, сейчас на меня нападут! Вот и конец всей моей новой жизни с полуночными прогулками.
Звук торопливых шагов стремительно приближался. Кто-то бежал и пыхтел.
"Просто любитель бега трусцой?
Оглянись и увидишь. Может, это Брейс?
Ага, как же. Скорее Рэйл или еще какой-нибудь мерзкий тип. Может, даже с ножом, который ему не терпится всадить мне в спину".
Тем более надо посмотреть.
Джейн резко обернулась. Всего в нескольких шагах от себя она увидела молодого парня без рубашки, в шортах и кроссовках. По всей видимости, всего лишь бегун. Он выпалил:
– Привет.
– Привет, – отозвалась она, сходя с тротуара, чтобы он мог пробежать мимо.
Но он не пробежал, а остановился и повернулся к ней.
– Теплая ночь, – произнес он. Тяжело дыша, он подбоченился и опустил голову. Их взгляды встретились. – Ты ведь библиотекарь, да?
Замечательно. Он меня знает.
–Верно, – призналась она.
– Я так и знал. Живешь по соседству?
Хотя тон у него был дружелюбный, но все же не вызывал доверия.
– Не очень далеко отсюда. А ты?
– Там на Плимут-стрит. Между прочим, меня зовут Скотт.
– А меня Джейн.
– Видел тебя в библиотеке.
«Интересно, а я его видела? Что-то в нем было знакомое, но, надо полагать, в городе полно похожих парней: среднего роста, стройного телосложения, с коротко остриженными темными волосами и приятным, хотя и незапоминающимся лицом».
– Ты не очень-то похожа на библиотекаря, – заявил он.
– А, ну...
– Уверен, ты частенько гуляешь, так ведь?
– Случается.
– Куда-то направляешься?
Джейн пожала плечами.
– Ну, почему бы нам не пробежаться немного вместе? Не возражаешь?
– Я ведь не бегу.
– Ладно, я пройдусь с тобой.
Она снова пожала плечами. Ей не хотелось, чтобы он шел рядом, хотелось поскорее избавиться от него и вернуть себе одиночество. Но она не могла заставить себя отказать.
– Хорошо, – согласилась она, – думаю, немножко можно.
Джейн ступила на тротуар и пошла.
– Тебе задавать темп, – произнес Скотт, стараясь идти в ногу.
– Спасибо.
– Часто этим занимаешься? – поинтересовался он.
– Чем?
– Гуляешь в такое время.
«Замечательно, – подумала она. – Надеется, что мы сможем заниматься этим регулярно. Как раз то, что мне надо».
– Нет, – сказала она. – Обычно в такое время я уже сплю.
– А вот я нет. Настоящий ночной ястреб.
"Наверное, хотел сказать «ночная сова», – подумала Джейн, но решила не исправлять его.
– Тебе не нужно утром на работу? – осведомилась она.
– Мне нет.
– О? И что же ты делаешь?
– Отсыпаюсь.
– А, – промолвила она. «Не будем об этом. Если он ничего не хочет говорить о своей работе, перебьюсь». – Тогда, – заметила она, – ты не иначе как грабишь банки.
Вот это да. Какого это я черта?
Он рассмеялся.
Словно этим смехом хотел сказать: «Я заметил твою попытку схохмить, крошка, но она не по адресу. Тем не менее я очень великодушный и отдаю должное даже столь неудачным попыткам».
– Сделай еще одну попытку, – предложил он.
– Я – пас.
– Неужели ни капельки не любопытно?
– Я была бы просто счастлива узнать, чем ты зарабатываешь на жизнь, если захочешь сказать. Но это не столь важно. Так что можешь ничего не говорить, переживем.
Его лицо расплылось в самодовольной улыбке.
– Честно говоря, я вообще не работаю. Я человек праздный.
– Да.
– Сказочно богатый.
– Не шутишь?
– Не шучу.
– Ты уверен, что ты не торговец подержанными автомобилями?
Снова такой же смешок.
– Поверь мне, – сказал он, – я сказочно богат.
Джейн улыбнулась ему.
– Знаешь что? Как показывают результаты научных исследований, в девяноста девяти и девяти десятых процента сразу же за словами «поверь мне» идет наглая ложь.
Скотт засиял в ответ.
– Ты называешь меня лжецом?
– Нет, конечно же, нет. Поверь мне.
– Готов поручиться, что со своим языком ты часто попадаешь в неприятности.
– О, временами.
– Но знаешь что? Мне нравятся девчонки с норовом. Не хочешь заглянуть ко мне домой? Расслабимся и выпьем винца, познакомимся поближе...
– Ты серьезно?
– Всего в десяти минутах ходьбы отсюда...
– Все равно спасибо. Но, во-первых, – я тебя совсем не знаю; во-вторых – уже за полночь; в-третьих – я не хожу в чужие дома. – Это небольшое преувеличение, – мысленно поправила она себя. – В-четвертых – все вышесказанное.
В-пятых – ты мне не особенно нравишься.
–Я не просто какой-то парень, пытающийся тебя закадрить, понимаешь?
– А.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты так часто это повторяла.
– Что?
– "А".
– А.
– Это... как-то снисходительно.
– Понимаю. А как насчет того моего «норова», который тебе так нравится?
– Мне не по душе насмешки.
– А.
– Или когда меня называют лжецом.
– А я никогда не называла тебя лжецом. Что я сделала, так это посмеялась над твоим выражением «верь мне». Ты, конечно, можешь быть настолько богат, что деньги у тебя из ушей прут, но, когда я слышу «верь мне», меня это только раздражает. И я не шучу.
– Ты начинаешь немного перебарщивать.
– Значит, ты уже не хочешь, чтобы я заглянула к тебе домой?
– Я этого не говорил. Предложение остается в силе.
– Если ты не выносишь насмешек...
– Тебя можно выдрессировать.
– О, мне это начинает нравиться. Ты имеешь в виду плеть?
– Более цивилизованные формы убеждения.
– А, так это твое основное занятие: шататься по ночам по улицам и цеплять девчонок?
– Ты первая.
– Ну да, конечно.
– Так что скажешь?
– Мне это неинтересно. Но все равно спасибо.
– Я заплачу.
Слова эти были для Джейн как пощечина – куда только девалось ее бахвальство. Она даже остановилась и раскрыла рот. Ее собеседник улыбался.
– Ты мне заплатишь? – спросила она, едва шевеля губами.
– Именно так я и сказал.
– О, Боже мой!
– Наличными. Много.
– Кто ты?
Он насупился.
– Ты это он?
– Кто?
– МИР?
Его лицо расплылось в улыбке.
– Пойдем ко мне и поговорим об этом.
Он взял Джейн за руку, но она выдернула ее.
– Не гони волну, красавчик. Ты МИР или нет?
– Как сказать.
– Брось придуриваться.
– Ладно, сознаюсь. Я – это он. Конечно, это я А теперь пойдем ко мне...
– Как расшифровывается МИР?
Без малейшего колебания он ответил:
– Мир и разум.
Издевается, подумала она, или не знает.
– Мемуары и реликвии? – предложил он. – Милые идиотские развлечения. Мясо и рыба?
– Ладно, прекрати.
– Мастер... интеллектуальных роботов?
– Если это ты, скажи мне. Скажи, или я немедленно с тобой распрощаюсь.
– Я тебе уже сказал, – заметил он.
– Неубедительно.
Он криво ухмыльнулся.
– Забудь об этом. Хочешь уйти, замечательно. Никто тебя не держит. Просто подумал, что ты захочешь пойти со мной поразвлечься и заработать немного карманных денег, о'кей?
– Почему я?
– А почему нет?
– Почему?
– Потому что ты здесь, – сказал он. – И ты мне понравилась.
– И все?
– А что должно быть еще?
– Ну да.
– Мне понравился твой характер, – напомнил он.
– Только не особенно, – заметила она.
– Уверен, что в постели ты свирепая. Тигрица.
– Ты никогда не узнаешь.
– Пятьсот долларов убеждают меня в обратном.
– Ты заплатишь пятьсот долларов, чтобы переспать со мной?
– "Переспать" – не совсем то, о чем я подумал.
– А.
– Пятьсот «зеленью».
– Мне казалось, ты должен был быть сказочно богат.
– Пять сотен – приличные деньги.
– Шутишь.
– По-твоему, ты стоишь большего?
– А ты думал.
– Ты витаешь в облаках, – рассмеялся он и побежал прочь.
Глава 26
Ошарашенная, Джейн смотрела ему вслед. Спазм перехватил горло, и в глазах стояли слезы.
– Ублюдок, – пробормотала она. – Как он мог сказать мне такое? Ты витаешь в облаках.
Ублюдок слеплен из того же теста, что и тот грязный сукин сын Кен.
Перед тем как завернуть за угол в конце квартала, он обернулся, поднял руку и показал Джейн оттопыренный средний палец.
«Тебе того же, приятель», – подумала она.
Через секунду он исчез за поворотом.
– Скатертью дорога.
Джейн было подумала развернуться и податься домой.
– Если так сделать, – сказала она себе, – значит, я трусиха. Почему какой-то мерзавец должен портить мне вечер?
Утерев слезы, Джейн пошла дальше.
"Интересно, почему он сразу предложил мне деньги? Это что, бросается в глаза? У меня что, на лбу написано: «Эта подруга за бабки делает разные штуки»?
Но ведь я ничего такого не сделаю, правда? Думаю, я уже доказала это.
Эй, Брейс, в конце концов существуют-таки определенные границы, да? Некая черта, за которую я ни за что не переступлю?"
Но ехидный внутренний голосок нашептывал: «Может быть, а может быть, парень просто не сумел сделать предложение более соблазнительным. Когда дома у тебя лежат двенадцать тысяч, пять сотен – сумма довольно мизерная. Положим, он поднялся бы до тысячи? Или до десяти тысяч?»
"Никогда этого уже не узнаем.
Не узнаем потому, что я не стою больше пятисот баксов. И я витаю в облаках, если считаю, что стою дороже".
– Какой выродок, – возмутилась она.
– Не сегодня, – сказала она себе. – Стоит только пойти туда снова, и не успеешь опомниться, как будешь ходить туда каждую ночь.
"А почему бы и нет? За оградой так хорошо и безопасно, и так замечательно наверху на статуе. Все равно как иметь особое дерево, на которое можно влезть и спрятаться. Но на статуе намного приятнее. Она прохладная и гладкая.
И туда я ходила с Брейсом.
Наше особое место.
Еще одна причина туда не ходить".
И она не перешла улицу, а вместо этого пошла прямо вперед. Оставив студенческий городок за спиной, через два квартала она вышла на Стэндхоуп-стрит.
Подняв голову, она посмотрела на указатель.
Неожиданно дрожь пробежала по телу.
«Так вот где Стэндхоуп-стрит», – подумала она.
Как будто ты не знала.
"Не знала. Представляла, что она может находиться где-то в этом районе, но точно не знала. И уж наверняка не помню адреса Брейса. Я и не собиралась искать, где он живет.
Я же не идиотка. Иначе бы прихватила с собой его карточку. Или, по крайней мере, попыталась запомнить его адрес".
Джейн осмотрелась по сторонам. Направо по улице располагался деловой квартал, так что вряд ли Брейс мог жить там. Налево вдоль улицы стояли в основном многоквартирные жилые дома. Да и к университету ближе.
Джейн перешла дорогу, повернула налево и пошла по Стэндхоуп-стрит.
«Ненормальная, – ругала она себя. – А что, если я и впрямь найду, где он живет?»
Не волнуйся, шансы минимальные.
"Впрочем, я и не пытаюсь его найти. Просто вышла немного прогуляться и подышать свежим воздухом и случайно оказалась на Стэндхоуп-стрит.
Да я и не хочу его найти.
Кому это интересно, где он живет?"
В этой части города, несмотря на столь поздний час, жизнь, казалось, кипела. Проезжали автомобили. По улице гуляло довольно много молодежи. Из многих окон гремела громкая музыка; слышались смех и крики.
Если Брейс живет в таком окружении, как ему вообще удается уснуть?
Как им все это удается?
Джейн взглянула на часы. Пять минут второго.
Когда ж тогда здесь все стихает?
Она шагнула в сторону, уступая дорогу приближавшейся троице: девушке в обнимку с двумя парнями. Они шли вразвалочку, спотыкаясь и громко смеясь. Должно быть, навеселе, предположила Джейн.
Девчонка, повисшая на плечах парней, была в огромной бесформенной шляпе и с сережками в форме эмблемы мира в ушах. На тенниске красовалась надпись: «Съешь бобра – спасешь дерево». В ней зияли огромные дыры, через которые проглядывало тело, и она едва доходила до середины живота. Джинсовая мини-юбка сползла на бедра. Еще на ней были колготки в мелкую сеточку и белые полуботинки.
Служившие ей опорой парни и наполовину не были столь живописны. На одном была белая рубашка с короткими рукавами и того же цвета шорты и туфли. Другой был без рубашки, джинсы висели настолько низко, что выглядывала белая резинка исподнего.
– Самый добрый тебе вечер! – приветствовала Джейн девушка.
– Тебе того же. Могу попросить тебя кое о чем?
Трио остановилось и развернулось.
– Мы к твоим услугам, – промолвила девушка. – Проси и получишь.
Теперь, когда она могла разглядеть их лица в свете, падающем из дома, у Джейн уже не осталось сомнений, что они не пьяные. Слишком живой вид для пьяных или под кайфом. Просто дети, валяющие дурака.
– Я разыскиваю приятельницу, – начала Джейн.
– Мы будем твоими друзьями, – объявила девушка.
– Присоединяйся, – сказал парень без рубашки, гостеприимно приподняв руку.
– Спасибо, но это не... У меня есть подружка-студентка, и мне известно, что она живет на Стэндхоуп-стрит, но я потеряла ее адрес. Не думала, что столкнусь с такими трудностями в поисках ее дома, но когда оказалась здесь... – Она покачала головой. – Я была у нее в прошлом месяце, но в темноте не могу ничего узнать.
– Совершенно верно, – согласилась девушка. – Ночью все другое.
– Особенно небо, – сказал парень в рубашке с короткими рукавами.
– Небо – Божий глаз, – пропела девушка. – Точнее, лицо реальности.
– У меня просто нелады с этими многоквартирными домами, – прервала ее Джейн. – Может быть, вы могли бы подсказать, в каком из них она живет. Если вы знаете ее.
– Как ее зовут? – спросил парень без рубашки.
Джейн даже не удосужилась подумать о том, чтобы придумать имя своей несуществующей подруге. Поэтому назвала первое, которое пришло в голову.
– Джейн. Джейн Мастере.
Девушка насупилась.
– Мастере, Мастере.
– Джейн Мастере.
– Я знаю Джин Мастерсон, – вставил парень без рубашки.
– Это Джейн Мастере.
Девушка поочередно посмотрела на своих приятелей, бросая на ходу:
– Билл? Стив? – Но оба ее друга озадаченно покачивали головами. Она повернулась к Джейн. – Боюсь, мы не знаем никого с таким именем.
– Ну что ж, спасибо за... а! – воскликнула Джейн. – Я вот о чем подумала. В прошлый раз она познакомила меня с сотрудником факультета, который живет в том же доме. Парень. Преподаватель английского, кажется. Его звали вроде как Паттон или, может быть... – Она покачала головой.
– Пакстон? – переспросила девушка.
– Очень может быть! Пакстон?
– Светло-каштановые волосы?
– Вроде он. Он жил по соседству с Джейн, так что если вы...
– Я случайно знаю его точный адрес, – призналась девушка. – Провожала его домой пару раз. Такая симпатичная задница.
Стив в рубашке с короткими рукавами нахмурился.
– О мужчинах не говорят, что у них симпатичные задницы.
– Омерзительно, – согласился Билл.
– Ужасно, – добавил Стив.
– Неправильно, – возразила Джейн.
– Три квартала прямо и никуда не сворачивай, – объяснила девушка. – Адреса сказать не могу, но место это называется «Королевский сад». Какое-то вычурное название, но что ты будешь делать? Меня, к слову, зовут Величие, можно ли было придумать что-нибудь причудливее этого?
– Что плохого в имени? – возразила Джейн.
– Вот именно.
– Величие – величественное имя, – заметил Стив.
– Что ж, – произнесла Джейн, – благодарю за помощь.
– Не стоит благодарности, – ответила Величие, – мы просто счастливы, что оказались полезны.
– Надеюсь, ты отыщешь свою подругу, – добавил Билл.
– Спасибо, – Джейн начала их обходить. – Желаю хорошо провести время.
– А мы этим и занимаемся, – ответила ей Величие.
Джейн с улыбкой проводила взглядом удалявшееся от нее вприпрыжку трио. Она тихо рассмеялась, когда они запели «Мы, три короля».
– Рождественский гимн в июне, – изумилась она.
Молодежь.
Когда Джейн пошла и поющие голоса стали замирать вдали, изумление сменилось тихой грустью. Чувство это было безотчетным. Может, потому, что Величие и ее друзья показались ей такими беспечными и счастливыми. А может, потому, что она понимала, таких вечеров у них будет всего несколько.
Интересно, отдавали ли они себе отчет в том, насколько необычным было вот как резвиться на улице после полуночи, взявшись за руки с настоящими друзьями или любимыми, болтать о разной чепухе и распевать песни.
"А ведь я могла бы пойти с ними, – подумала она. – Да, но я неловко чувствовала себя в их компании. Для подобных необузданных дурачеств в компании сокурсников и сокурсниц я опоздала лет на шесть-восемь.
Хотя, если сказать по правде, и в те времена не все было так замечательно.
И все же было довольно здорово.
Но прошлое всегда выглядит лучше, когда оно уже далеко позади. Даже то, что было скверно.
Через несколько лет эта ночь будет казаться мне волшебной и прекрасной.
Особенно если не случится никакой неприятности у Брейса дома".
Слышались шум кондиционеров, музыка и голоса. Впрочем, негромкие.
Светилось только несколько окон.
Ни возле бассейна, ни на террасе второго этажа никто не разгуливал.
В бассейне также никого не было видно. Его освещение было выключено. Огромная часть водной глади блестела отражениями света от окружавших квартир. Где-то в темном уголке мог кто-нибудь прятаться, но...
"Не страшно, – уверяла она себя. – Что будет, если даже меня и увидят? Я ведь пришла сюда не взламывать квартиры или кого-нибудь убить.
Тогда зачем я здесь? – спохватилась она. – Должна же быть какая-нибудь причина, чтобы после стольких усилий найти это место.
Любопытство. Только и всего. Просто хотелось узнать, где он живет. Увидеть дом, его окно и дверь, и, может, его самого издалека.
Вот и все.
Ой ли?
А черт его знает".
На краю дворика возле дальнего конца бассейна на двери виднелась цифра 12. Широкое окно было зашторено, но в комнате горел свет.
Он не спит! О, Боже мой!
Вероятно, читает. Он ведь засиживается за книгой до рассвета, не так ли? Возможно, сейчас вытянулся на диване с «Жеребой кобылой по кличке Хок» на коленях.
В самой середине окна шторы разделяла узкая полоска света. Заметив ее, Джейн стала нервно потирать руки.
"Ты ведь ничего подобного не сделаешь, – увещевала она себя. – Не станешь подсматривать. Просто подойди к двери и постучи.
Ведь именно этого я и хочу. Чтобы он открыл дверь и увидел, что я к нему пришла, заглянуть ему в лицо, а затем войти и чтобы он меня обнял и поцеловал.
Но что, если он спит?
Ну и что, если спит?
Подумает, что это ему снится, как он подходит к двери, а там я".
Бесшумно и медленно Джейн приблизилась к двери квартиры Брейса. И уперлась в нее взглядом. Лицо исказилось от страха.
«Не робей!» – подталкивала она себя.
И уже занесла кулак, чтобы постучать.
А что, если он меня возненавидел?
«Нет, не мог. Вероятно, считает меня жадной до денег идиоткой, готовой на все ради лишнего бакса, но... Это ведь он все испортил. Выслеживал меня, шпионил, словно я какая-нибудь преступница».
Опустив руку, она перевела взгляд на узкое пространство между шторами.
«Почему бы и нет? – подзуживал ее внутренний голос. – Какого черта стесняться? Поменяться с ним местами – разве не справедливо? Получит по заслугам».
И она крадучись пошла к окну. Пока она шла, в зазор почти ничего не было видно, и лишь после того, как она остановилась, наклонилась и прижалась лбом к стеклу, ей открылся прекрасный вид в комнату.
Когда она увидела его – сидящего голышом на диване спиной к ней, – сердце обмерло.
Нет, это не...
Тогда что?
И затем до нее дошел смысл происходящего. Обнаженная спина принадлежала женщине, блондинке с короткой стрижкой, сидевшей на бедрах Брейса. Ее ноги были широко раздвинуты, а голые ноги Брейса лежали между ними. Толстый лоснящийся член Брейса торчал вертикально вверх и исчезал в ней, погружаясь на всю длину, когда она опускалась, затем вновь появлялся, когда она приподнималась.
Джейн словно дубинкой ударили в солнечное сплетение.
– Ублюдок, – пробормотала она. – Как он мог сказать мне такое? Ты витаешь в облаках.
Ублюдок слеплен из того же теста, что и тот грязный сукин сын Кен.
Перед тем как завернуть за угол в конце квартала, он обернулся, поднял руку и показал Джейн оттопыренный средний палец.
«Тебе того же, приятель», – подумала она.
Через секунду он исчез за поворотом.
– Скатертью дорога.
Джейн было подумала развернуться и податься домой.
– Если так сделать, – сказала она себе, – значит, я трусиха. Почему какой-то мерзавец должен портить мне вечер?
Утерев слезы, Джейн пошла дальше.
"Интересно, почему он сразу предложил мне деньги? Это что, бросается в глаза? У меня что, на лбу написано: «Эта подруга за бабки делает разные штуки»?
Но ведь я ничего такого не сделаю, правда? Думаю, я уже доказала это.
Эй, Брейс, в конце концов существуют-таки определенные границы, да? Некая черта, за которую я ни за что не переступлю?"
Но ехидный внутренний голосок нашептывал: «Может быть, а может быть, парень просто не сумел сделать предложение более соблазнительным. Когда дома у тебя лежат двенадцать тысяч, пять сотен – сумма довольно мизерная. Положим, он поднялся бы до тысячи? Или до десяти тысяч?»
"Никогда этого уже не узнаем.
Не узнаем потому, что я не стою больше пятисот баксов. И я витаю в облаках, если считаю, что стою дороже".
– Какой выродок, – возмутилась она.
* * *
Вскоре Джейн очутилась напротив университета. Ее потянуло навестить Безумного Коня.– Не сегодня, – сказала она себе. – Стоит только пойти туда снова, и не успеешь опомниться, как будешь ходить туда каждую ночь.
"А почему бы и нет? За оградой так хорошо и безопасно, и так замечательно наверху на статуе. Все равно как иметь особое дерево, на которое можно влезть и спрятаться. Но на статуе намного приятнее. Она прохладная и гладкая.
И туда я ходила с Брейсом.
Наше особое место.
Еще одна причина туда не ходить".
И она не перешла улицу, а вместо этого пошла прямо вперед. Оставив студенческий городок за спиной, через два квартала она вышла на Стэндхоуп-стрит.
Подняв голову, она посмотрела на указатель.
Неожиданно дрожь пробежала по телу.
«Так вот где Стэндхоуп-стрит», – подумала она.
Как будто ты не знала.
"Не знала. Представляла, что она может находиться где-то в этом районе, но точно не знала. И уж наверняка не помню адреса Брейса. Я и не собиралась искать, где он живет.
Я же не идиотка. Иначе бы прихватила с собой его карточку. Или, по крайней мере, попыталась запомнить его адрес".
Джейн осмотрелась по сторонам. Направо по улице располагался деловой квартал, так что вряд ли Брейс мог жить там. Налево вдоль улицы стояли в основном многоквартирные жилые дома. Да и к университету ближе.
Джейн перешла дорогу, повернула налево и пошла по Стэндхоуп-стрит.
«Ненормальная, – ругала она себя. – А что, если я и впрямь найду, где он живет?»
Не волнуйся, шансы минимальные.
"Впрочем, я и не пытаюсь его найти. Просто вышла немного прогуляться и подышать свежим воздухом и случайно оказалась на Стэндхоуп-стрит.
Да я и не хочу его найти.
Кому это интересно, где он живет?"
В этой части города, несмотря на столь поздний час, жизнь, казалось, кипела. Проезжали автомобили. По улице гуляло довольно много молодежи. Из многих окон гремела громкая музыка; слышались смех и крики.
Если Брейс живет в таком окружении, как ему вообще удается уснуть?
Как им все это удается?
Джейн взглянула на часы. Пять минут второго.
Когда ж тогда здесь все стихает?
Она шагнула в сторону, уступая дорогу приближавшейся троице: девушке в обнимку с двумя парнями. Они шли вразвалочку, спотыкаясь и громко смеясь. Должно быть, навеселе, предположила Джейн.
Девчонка, повисшая на плечах парней, была в огромной бесформенной шляпе и с сережками в форме эмблемы мира в ушах. На тенниске красовалась надпись: «Съешь бобра – спасешь дерево». В ней зияли огромные дыры, через которые проглядывало тело, и она едва доходила до середины живота. Джинсовая мини-юбка сползла на бедра. Еще на ней были колготки в мелкую сеточку и белые полуботинки.
Служившие ей опорой парни и наполовину не были столь живописны. На одном была белая рубашка с короткими рукавами и того же цвета шорты и туфли. Другой был без рубашки, джинсы висели настолько низко, что выглядывала белая резинка исподнего.
– Самый добрый тебе вечер! – приветствовала Джейн девушка.
– Тебе того же. Могу попросить тебя кое о чем?
Трио остановилось и развернулось.
– Мы к твоим услугам, – промолвила девушка. – Проси и получишь.
Теперь, когда она могла разглядеть их лица в свете, падающем из дома, у Джейн уже не осталось сомнений, что они не пьяные. Слишком живой вид для пьяных или под кайфом. Просто дети, валяющие дурака.
– Я разыскиваю приятельницу, – начала Джейн.
– Мы будем твоими друзьями, – объявила девушка.
– Присоединяйся, – сказал парень без рубашки, гостеприимно приподняв руку.
– Спасибо, но это не... У меня есть подружка-студентка, и мне известно, что она живет на Стэндхоуп-стрит, но я потеряла ее адрес. Не думала, что столкнусь с такими трудностями в поисках ее дома, но когда оказалась здесь... – Она покачала головой. – Я была у нее в прошлом месяце, но в темноте не могу ничего узнать.
– Совершенно верно, – согласилась девушка. – Ночью все другое.
– Особенно небо, – сказал парень в рубашке с короткими рукавами.
– Небо – Божий глаз, – пропела девушка. – Точнее, лицо реальности.
– У меня просто нелады с этими многоквартирными домами, – прервала ее Джейн. – Может быть, вы могли бы подсказать, в каком из них она живет. Если вы знаете ее.
– Как ее зовут? – спросил парень без рубашки.
Джейн даже не удосужилась подумать о том, чтобы придумать имя своей несуществующей подруге. Поэтому назвала первое, которое пришло в голову.
– Джейн. Джейн Мастере.
Девушка насупилась.
– Мастере, Мастере.
– Джейн Мастере.
– Я знаю Джин Мастерсон, – вставил парень без рубашки.
– Это Джейн Мастере.
Девушка поочередно посмотрела на своих приятелей, бросая на ходу:
– Билл? Стив? – Но оба ее друга озадаченно покачивали головами. Она повернулась к Джейн. – Боюсь, мы не знаем никого с таким именем.
– Ну что ж, спасибо за... а! – воскликнула Джейн. – Я вот о чем подумала. В прошлый раз она познакомила меня с сотрудником факультета, который живет в том же доме. Парень. Преподаватель английского, кажется. Его звали вроде как Паттон или, может быть... – Она покачала головой.
– Пакстон? – переспросила девушка.
– Очень может быть! Пакстон?
– Светло-каштановые волосы?
– Вроде он. Он жил по соседству с Джейн, так что если вы...
– Я случайно знаю его точный адрес, – призналась девушка. – Провожала его домой пару раз. Такая симпатичная задница.
Стив в рубашке с короткими рукавами нахмурился.
– О мужчинах не говорят, что у них симпатичные задницы.
– Омерзительно, – согласился Билл.
– Ужасно, – добавил Стив.
– Неправильно, – возразила Джейн.
– Три квартала прямо и никуда не сворачивай, – объяснила девушка. – Адреса сказать не могу, но место это называется «Королевский сад». Какое-то вычурное название, но что ты будешь делать? Меня, к слову, зовут Величие, можно ли было придумать что-нибудь причудливее этого?
– Что плохого в имени? – возразила Джейн.
– Вот именно.
– Величие – величественное имя, – заметил Стив.
– Что ж, – произнесла Джейн, – благодарю за помощь.
– Не стоит благодарности, – ответила Величие, – мы просто счастливы, что оказались полезны.
– Надеюсь, ты отыщешь свою подругу, – добавил Билл.
– Спасибо, – Джейн начала их обходить. – Желаю хорошо провести время.
– А мы этим и занимаемся, – ответила ей Величие.
Джейн с улыбкой проводила взглядом удалявшееся от нее вприпрыжку трио. Она тихо рассмеялась, когда они запели «Мы, три короля».
– Рождественский гимн в июне, – изумилась она.
Молодежь.
Когда Джейн пошла и поющие голоса стали замирать вдали, изумление сменилось тихой грустью. Чувство это было безотчетным. Может, потому, что Величие и ее друзья показались ей такими беспечными и счастливыми. А может, потому, что она понимала, таких вечеров у них будет всего несколько.
Интересно, отдавали ли они себе отчет в том, насколько необычным было вот как резвиться на улице после полуночи, взявшись за руки с настоящими друзьями или любимыми, болтать о разной чепухе и распевать песни.
"А ведь я могла бы пойти с ними, – подумала она. – Да, но я неловко чувствовала себя в их компании. Для подобных необузданных дурачеств в компании сокурсников и сокурсниц я опоздала лет на шесть-восемь.
Хотя, если сказать по правде, и в те времена не все было так замечательно.
И все же было довольно здорово.
Но прошлое всегда выглядит лучше, когда оно уже далеко позади. Даже то, что было скверно.
Через несколько лет эта ночь будет казаться мне волшебной и прекрасной.
Особенно если не случится никакой неприятности у Брейса дома".
* * *
Уже в освещенном вестибюле «Королевского сада» Джейн обнаружила надпись «Пакстон» на почтовом ящике квартиры № 12. Она отворила чугунную калитку, прошла под аркой и очутилась во внутреннем дворе с довольно большим плавательным бассейном.Слышались шум кондиционеров, музыка и голоса. Впрочем, негромкие.
Светилось только несколько окон.
Ни возле бассейна, ни на террасе второго этажа никто не разгуливал.
В бассейне также никого не было видно. Его освещение было выключено. Огромная часть водной глади блестела отражениями света от окружавших квартир. Где-то в темном уголке мог кто-нибудь прятаться, но...
"Не страшно, – уверяла она себя. – Что будет, если даже меня и увидят? Я ведь пришла сюда не взламывать квартиры или кого-нибудь убить.
Тогда зачем я здесь? – спохватилась она. – Должна же быть какая-нибудь причина, чтобы после стольких усилий найти это место.
Любопытство. Только и всего. Просто хотелось узнать, где он живет. Увидеть дом, его окно и дверь, и, может, его самого издалека.
Вот и все.
Ой ли?
А черт его знает".
На краю дворика возле дальнего конца бассейна на двери виднелась цифра 12. Широкое окно было зашторено, но в комнате горел свет.
Он не спит! О, Боже мой!
Вероятно, читает. Он ведь засиживается за книгой до рассвета, не так ли? Возможно, сейчас вытянулся на диване с «Жеребой кобылой по кличке Хок» на коленях.
В самой середине окна шторы разделяла узкая полоска света. Заметив ее, Джейн стала нервно потирать руки.
"Ты ведь ничего подобного не сделаешь, – увещевала она себя. – Не станешь подсматривать. Просто подойди к двери и постучи.
Ведь именно этого я и хочу. Чтобы он открыл дверь и увидел, что я к нему пришла, заглянуть ему в лицо, а затем войти и чтобы он меня обнял и поцеловал.
Но что, если он спит?
Ну и что, если спит?
Подумает, что это ему снится, как он подходит к двери, а там я".
Бесшумно и медленно Джейн приблизилась к двери квартиры Брейса. И уперлась в нее взглядом. Лицо исказилось от страха.
«Не робей!» – подталкивала она себя.
И уже занесла кулак, чтобы постучать.
А что, если он меня возненавидел?
«Нет, не мог. Вероятно, считает меня жадной до денег идиоткой, готовой на все ради лишнего бакса, но... Это ведь он все испортил. Выслеживал меня, шпионил, словно я какая-нибудь преступница».
Опустив руку, она перевела взгляд на узкое пространство между шторами.
«Почему бы и нет? – подзуживал ее внутренний голос. – Какого черта стесняться? Поменяться с ним местами – разве не справедливо? Получит по заслугам».
И она крадучись пошла к окну. Пока она шла, в зазор почти ничего не было видно, и лишь после того, как она остановилась, наклонилась и прижалась лбом к стеклу, ей открылся прекрасный вид в комнату.
Когда она увидела его – сидящего голышом на диване спиной к ней, – сердце обмерло.
Нет, это не...
Тогда что?
И затем до нее дошел смысл происходящего. Обнаженная спина принадлежала женщине, блондинке с короткой стрижкой, сидевшей на бедрах Брейса. Ее ноги были широко раздвинуты, а голые ноги Брейса лежали между ними. Толстый лоснящийся член Брейса торчал вертикально вверх и исчезал в ней, погружаясь на всю длину, когда она опускалась, затем вновь появлялся, когда она приподнималась.
Джейн словно дубинкой ударили в солнечное сплетение.