Лаймон Ричард. Во тьме

   – Я никогда такого парня не видела.
   – И я до сегодняшнего вечера, – продолжала Гала.
   – На танцах его не бывало? – оживилась Джейн.
   – Нет, точно не было. Или, если и был, то стоял там, где его не было видно. Мне он ни разу не попадался на глаза, пока не зашел ко мне в комнату... за пару часов до твоего прихода.
   – Так-так, – пробормотала Джейн. – Должно быть, именно он и оставил там конверт.
   – Молю Бога, чтобы никогда в жизни его больше не увидеть.
   Притормаживая на подъезде к Стэндхоуп, она осведомилась:
   – В какую сторону?
   – Езжай прямо.
   Правильно. Подальше от квартиры Брейса. Слава Богу.
   – Это через несколько кварталов отсюда, – сказала ей Гала.
   – Ты живешь одна?
   – С родителями. Свихнулись уже, наверное. Пожалуй, думают, что меня нет в живых. Послушай, ты не можешь зайти на минутку, я тебя познакомлю с ними? Ты ведь спасла мне жизнь все-таки. Они очень будут тебе рады.
   – Не сегодня. Чем меньше людей меня будут видеть... Может, я свяжусь с тобой чуть попозже, когда улягутся все эти страсти.
   – Как было бы здорово.
   – Помни, что я тебе говорила насчет парня, ладно?
   – Не забуду, – пообещала Гала.
   – И я тоже, – добавила Сандра.
   – И не рассказывайте, какая у меня машина. Назовите какую-нибудь другую марку. Например, джип «Чероки».
   – Ладно. А какого цвета?
   – Черный.
   – Ладно.
   С заднего сиденья Джейн услышала:
   – Черный джип «Чероки».
   – А мы знаем твое имя? – поинтересовалась Гала.
   – Нет. Чем меньше вам придется лгать, тем лучше. Копы будут выпытывать у вас, как я выгляжу, так что, быть может, вам следует описать меня такой, как я есть – только поменяйте пол.
   Со стороны Галы послышался тихий смешок.
   – Чудно как-то. И часто ты так меняешься?
   – Не очень. – Притормозив, Джейн завернула за угол. Она подрулила к тротуару перед темным домом и погасила фары. – Я хочу, чтобы вы вышли здесь.
   – Нам еще два квартала... О да, поняла. Все нормально.
   – Мне бы хотелось подвезти тебя прямо к двери, но...
   – Нет, все нормально. – Она повернулась к Джейн. – Мне кажется... Я хотела бы, чтобы мы подружились. Это не из-за того, что ты сделала. В тебе есть что-то, что... черт возьми, ты только не подумай, что я лесбиянка или еще что...
   – В этом тоже нет ничего плохого.
   Гала рассмеялась.
   – Верно, но я не из их числа. Но ты мне действительно нравишься. У меня такое впечатление, будто у нас с тобой много общего или... я не знаю.
   – Я знаю. И мне кажется, ты права.
   – Ну так... я как-нибудь могу с тобой связаться?
   – Я сама с тобой свяжусь, не волнуйся. Я знаю твое имя и где ты работаешь. И почти – где живешь.
   – Что ж, тогда пока.
   – Пока.
   Гала протянула руку и стиснула Джейн запястье.
   – Будь осторожнее.
   – И ты тоже. – Она взглянула через плечо. – И ты тоже, Сандра.
   – Спасибо. И спасибо за то, что ты меня оттуда вытащила.
   Гала вылезла из машины и открыла заднюю дверцу. Когда она помогала выбираться Сандре, Джейн повторила:
   – Не забудьте соврать обо мне, девчонки.
   – Будь уверена, – сказала Гала.
   – Да, – подтвердила Сандра. – И еще раз спасибо.
   – Мои наилучшие пожелания твоему карапузу.
   Затем Гала прикрыла дверцу.
   Когда они стали переходить улицу, Джейн отъехала от тротуара. Она еще раз увидела их в боковое зеркало. В белых простынях они были похожи на парочку переросших подростков, нарядившихся привидениями и вышедших на улицу попроказничать.

Глава 35

   Развернувшись на Стэндхоуп, Джейн поехала в направлении жилого комплекса «Королевский сад».
   "Я даже не остановлюсь, – уверяла она себя. – Просто взгляну мельком, просто чтобы... Зачем? Чтобы помучить себя? Просто разбередить рану, как я его потеряла, и сейчас, когда мне действительно кто-то нужен – да не кто-то, а Брейс, – теперь, когда он мне нужен, я не могу к нему пойти?
   Он мне не нужен. Хоть бы он сгнил, грязный сукин сын. Он и его смазливая малолетняя потаскушка".
   Через какое-то время Джейн стала терзать боль в правой ягодице от давившего пистолета. Привстав на сиденье, она завела руку за спину и со вздохом вытащила пистолет из кармана, сунув его между ног.
   «Могла бы в любое время перезарядить его и нанести им визит. Разнести их обоих в пух и прах. Большие дела»!
   От этих мыслей, пусть даже и шуточных, ей стало дурно.
   Яне хочу ни в кого стрелять! Достаточно того, что я пережила, застрелив тех троих...
   За квартал от «Королевского сада» Джейн свернула со Стэндхоуп и поехала по направлению к дому.
   – От пистолета надо избавиться, – резонно предположила она. Если его оставить, это может закончиться тем, что он снова пойдет в ход. Кроме того, пока она владела оружием, из которого были совершены убийства, ей грозила потенциальная опасность со стороны закона. Этому ее обучил фильм «Крестный отец». И урок был закреплен многочисленными другими фильмами и горами детективов. Пистолет бь1л неопровержимой уликой преступления и мог доставить крупные неприятности.
   Но что, если он мне еще понадобится?
   Не понадобится, убеждала она себя.
   "Ну и как я собираюсь от него избавиться? – вопрошал внутренний голос. – Бросить его с моста? Верно. Пусть его выловит из реки Рэйл, или Суимп, или какой-нибудь ребенок и испробует его действие на ком-нибудь. Швырнуть в мусоровоз? Зарыть в землю? Надо сначала придумать такой способ отделаться от этой штуки, чтобы ее никто и никогда не нашел.
   А лучший способ, гарантирующий, что он не попадет в чужие руки, – подумала она, – это оставить его у себя.
   Я не хочу его оставлять! Что, если я снова воспользуюсь им?
   Не воспользуюсь, – убеждала она себя. – Просто лучше, если он будет у меня. Так я буду знать, у кого он.
   Кроме того, кто знает, как он попал к МИРу. Что, если он пошел в магазин и купил его на мое имя? Мог он такое сделать? А почему бы и нет, черт побери? Он спокойно забирается в мой запертый дом и пишет на мне все, что придет в голову, так что ему стоит поставить мою подпись на нескольких официальных бланках.
   Как ни крути, а мне все же лучше пока не расставаться с этой вещицей.
   Если я избавлюсь от боеприпасов..."
   Впереди на улице напротив ее дома у тротуара стояла машина. Уж очень она напоминала старенький «Форд» Брейса.
   Даже еще не видя Брейса, она поняла, что эта машина его. Должна быть его. Он приехал навестить ее, и придется сейчас столкнуться с ним лицом к лицу.
   Не нужно мне это. О Боже! Чего он хочет? Почему именно сегодня? Только не это. Я не хочу!
   Когда она въезжала на подъездную аллею, фары выхватили из темноты Брейса. Тот сидел на ступеньках, откинувшись далеко назад и опираясь локтями на площадку крыльца.
   Джейн тяжело вздохнула.
   Обнаружить его здесь казалось даже более странным и призрачным, чем то, что случилось в том доме на Мэйр-Хэйтс.
   Выйдя из машины, Джейн пошла ему навстречу. Голова шла кругом от отчаяния и надежды. Завидев ее, Брейс поднялся.
   – Чего ты хочешь? – услышала она свой голос, когда остановилась перед ним. Холодный и отчужденный. Все тело словно пульсировало: сжималось и разжималось.
   Брейс шагнул вперед и положил руку ей на плечо. Прикосновение заставило ее вздрогнуть.
   – Не надо, – произнесла она.
   Но он не отпустил, а, наоборот, сильнее сжал плечо и пододвинулся ближе.
   – Проклятье! – вскрикнула она, отталкивая его от себя.
   На этот раз Брейс отпустил ее. Он отпрянул назад и насупился.
   – Я не собираюсь больше вмешиваться в твою игру, – проговорил он тихо. – Отныне ты можешь гоняться за конвертами МИРа до скончания века, и я ни слова не скажу против. Я буду безумно волноваться всякий раз, когда ты будешь выходить из дома на свои задания, но я больше не стану на твоем пути. Я не допущу, чтобы это встало между нами. Последняя неделя была... До встречи с тобой я чувствовал себя отлично, но... – Он покачал головой. – Я не могу жить без тебя – и больше не смогу.
   Это были слова, которые ей не терпелось услышать – перед тем, как она увидела его с другой. Сейчас же они показались ей насмешкой.
   – В понедельник ночью едва ли можно было сказать, что ты убит горем, – отрезала она.
   На его лице появилось озадаченное выражение.
   – Ни ты, ни твоя смазливая малолетняя потаскушка.
   – Что?
   – Ты не единственный, кто может выслеживать и шпионить.
   По мере того как он слушал, его лицо становилось все более мрачным.
   – Ты шпионила за мной, да? Что ж, думаю, я это заслужил. Но что же ты могла такое увидеть.
   – Да ты сам прекрасно знаешь, что, черт побери.
   – Я и моя «смазливая малолетняя шлюшка»?
   – Вот именно, дружок.
   – И когда же это было?
   – Ну, полно. Ты не помнишь? Это как для тебя, обычные дела – трахать своих студенток?
   – Так вот что, по-твоему, ты увидела?
   – Это то, что я на самом деле увидела.
   – Не понимаю, как это могло произойти.
   – Очень просто. В следующий раз надо быть более предусмотрительным и поплотнее задвигать шторы.
   У Брейса неожиданно отвалилась челюсть.
   – Ага, вспоминаешь?
   – Это было в понедельник ночью, между часом и двумя.
   – Теперь ты вспомнил.
   – Так это тебя она увидела.
   Джейн насмешливо улыбнулась.
   – Да, меня.
   – Ты до смерти перепугала половину жильцов в доме. Тебе повезло, что копы тебя не сцапали.
   – Ты вызывал полицию?
   – Лично я нет. Звонил Денниз.
   – Денниз?
   – Муж Луи.
   – Луи?
   – Той, которая тебя увидела. Ты ее по-настоящему перепугала. Я спустился к ним в квартиру после того, как это случилось, и она была в истерике. Между прочим, приняла тебя за парня. Еще сказала, что у тебя был безумный вид.
   Джейн покачала головой.
   – Что ты хочешь этим сказать...
   – Они... действительно этим занимались на твоих глазах? Неудивительно, что она так отреагировала. Как ты могла спутать меня с Деннизом? Рост у меня с ним, возможно, и одинаковый, но сходство на этом и ограничивается.
   – Ты хочешь сказать, что это был не ты?
   – Конечно, не я. Ты увидела не то, о чем подумала, Джейн. – Он слегка улыбнулся. – Так, значит, ты решила, что это я был с Луи. Вот к чему приводит подсматривание.
   – Я видела тебя.
   – Ты, по всей видимости, не видела лица. А, если и видела, твое зрение, должно быть, сыграло с тобой злую шутку.
   Джейн пристально на него посмотрела.
   – Я знаю, что это был ты, – не сдавалась она. Она была уверена, что видела лицо. Верно, большую часть времени спина девушки заслоняла его, но...
   – Они были в моей прежней квартире. Мы поменялись после их свадьбы. Чтобы они могли жить внизу возле бассейна.
   – Вы поменялись?
   – Все было честно.
   Джейн моргнула.
   «Что происходит? – недоумевала она. – Что это? Неужели мир перевернулся?»
   – Вот черт, – сокрушенно произнес Брейс. – Я ведь дал тебе ту свою визитку, да? На ней все еще указан двенадцатый номер, так что вот куда ты... сейчас я в двадцать втором. Это прямо над двенадцатым. У меня и в мыслях никогда не было, что ты могла прийти сама, особенно после того, как ты меня прогнала.
   – А что с вашими почтовыми ящиками, – услышала Джейн свой голос.
   – А что с ними?
   – Вы поменялись почтовыми ящиками?
   Он нахмурился и вскинул голову, немного напомнив ей любопытную собаку.
   – Ты шла мимо почтовых ящиков. Ах, ну да. Мы решили, что будет намного проще, если почтовые ящики останутся как есть. Хотелось избежать всей этой волокиты, связанной с официальным изменением адреса. – Улыбка вновь вернулась на его лицо. – Вот видишь, что происходит, когда шпионам недостает свежей информации?
   – И я должна в это поверить?
   – Конечно.
   – Почему.
   – Потому что тебе бы я никогда не соврал.
   – Откуда я могу это знать?
   – Поверь мне на слово.
   – Ну да, конечно.
   – Давай немного проедемся. Я представлю тебя Луи и Деннизу.
   – Ты смеешься?
   – Или ты могла бы просто посмотреть на них в окно.
   – Очень смешно.
   Он посмотрел на часы.
   – Они еще, вероятно, не спят. Позвоним им по телефону.
   – Ладно.
   Брейс пошел за ней к двери. Она отперла и вошла. Впуская его, Джейн подумала:
   «К чему этот звонок? Я не видела его лица. Все было так, как он рассказал, и мне это известно».
   Но она провела его к концу стола и остановилась возле телефона.
   Брейс поднял трубку и набрал телефон справочной.
   – Ты хочешь сказать, что вы не обменялись при этом телефонными номерами? – язвительно спросила она.
   "Подумать только, какой я могу быть сучкой.
   Ага, а увидели бы вы меня с пистолетом".
   – Доннервилль, – сказал он в трубку и улыбнулся Джейн.
   – Мне нужен номер Денниза Дикенза. – Он выслушал, затем нажал кнопку разъединения и набрал номер. – Надеюсь, что не застал его в тот самый момент, когда он «натягивает» ее.
   Джейн бросила на него злобный взгляд.
   Брейс хихикнул.
   – Привет, Денниз!.. Да. Прости, что беспокою тебя в столь поздний час... Хорошо. Послушай, вспоминаешь того маньяка, что подсматривал в ваше окно несколько дней назад? Хочешь побеседовать с ней?
   – Нет! – взревела Джейн.
   – Нет, – повторил Брейс в трубку. – Я не шучу. Помнишь, я рассказывал тебе о Джейн? Да, библиотекарше... Нет-нет, я не разыгрываю тебя. Она полагала, что шпионит за мной. И крайне огорчилась, решив, что то, что ты там проделывал с Луи, делал я.
   Как он вообще мог говорить о таком с мужчиной, которого я даже не знаю?
   Потому что он не лжет, вот почему.
   – Поговоришь с ней? – Брейс кивнул, затем ухмыльнулся и протянул руку с трубкой к Джейн.
   Та яростно замотала головой.
   – Она чувствует себя крайне неловко в связи со всем этим, – добавил он в трубку.
   – Дай сюда, – буркнула она и вырвала у него трубку из руки. – Алло?
   – Так это вы вызвали весь этот переполох, да? – Голос у Денниза был всего лишь удивленный.
   – Боюсь, что да. Я прошу меня извинить.
   – Да, ситуация, должен сказать, получилась весьма презабавная.
   «Она и была довольно забавная еще до моего появления», – подумала она.
   И, припомнив виденное в окне, Джейн начала заливаться краской.
   Это был тот парень.
   Он, а не Брейс.
   Видимо, он.
   – Какой номер вашей квартиры? – спросила она.
   – Двенадцатый. Раньше я жил наверху, а это была квартира Брейса. Наш обмен был чем-то вроде его свадебного подарка.
   – Как долго вы тут живете?
   – Все еще проверяете его, да?
   – Каюсь.
   – Не стоит. Парень без ума от вас. Последнюю неделю ходит как в воду опущенный. Если вы – человек разумный, помиритесь с ним.
   – Вы что, его адвокат?
   – Просто я его хорошо знаю, вот и все. Он настолько хороший парень, что все мы по сравнению с ним – настоящее дерьмо, простите за выражение.
   – Итак, сколько же все-таки вы уже живете в квартире номер двенадцать?
   – Завтра будет ровно месяц.
   – Вы мне не скажете... я, конечно, прошу прощения... но в последнее время в моей жизни происходит столько странного, что я совершенно растерялась.
   – Рад буду помочь вам, чем только смогу. Понимаете, мне очень хотелось бы видеть Брейса счастливым и...
   – Что происходило в вашей квартире, когда я заглянула в окно?
   Ответ последовал не сразу.
   – Для начала, мы были в чем мать родила. Мы... занимались любовью, понимаете. И уже под самый конец Луи поняла, что шторы неплотно задернуты. Тогда-то она и встала, чтобы поправить их. И когда она подошла к окну, там оказались вы... Это ведь были вы, да?
   – Да, боюсь, что это так.
   – Она сказала, что вы оскалились, как какой-то маньяк.
   – Я была невменяема. Впрочем, еще раз прошу меня простить. Передайте ей, пожалуйста, мои извинения.
   – Может, сами с ней поговорите?
   – Нет, извините. Спасибо. Это все, что я хотела узнать. Спокойной ночи. – И она повесила трубку.
   Брейс поднял брови.
   – Ну и?..
   – Как я могу знать, что вы не сговорились?
   – Это возможно. Все возможно. Разве не ты сама однажды сказала что-то вроде: «Когда все возможно, все бессмысленно»?
   – Разве?
   – Уверен. Но главное то, что я и не догадывался, кто был этот Том Подгляда.
   – А может, ты меня увидел?
   Он покачал головой.
   – Я не видел тебя. И понятия не имел, кто бы это мог быть, пока ты мне не рассказала несколько минут назад. Следовательно, у меня не было никакой возможности подговорить Денниза.
   Джейн сделала шаг в сторону и плюхнулась на диван. Скинув кроссовки, она положила ноги на журнальный столик и устало провела рукой по лицу.
   – Умираю от усталости, – пробормотала она.
   – Может, мне сейчас лучше уйти – дать тебе время побыть одной и во всем разобраться? Позвонишь мне потом, если захочешь... или заедешь в гости и убедишься сама, кто где живет.
   Не переставая тереть лицо, она произнесла:
   – Нет. Не уходи. – И подняла голову. – Все так... не покидай меня. Ладно?
   Брейс сел рядом и положил руку ей на плечо.
   – У меня такой страшный вид, – пробормотала она. – Но все равно приятно, что ты рядом.
   – Я прощен?
   – С моей стороны да.
   Он нежно погладил ей плечо.
   – Так что еще произошло за это время? Ты все еще играешь с МИРом?
   Она сунула руку в передний карман джинсов, вцепилась пальцами в толстый бумажный сверток и потянула. Он был плотно прижат к бедру, но понемногу начал двигаться. Джейн потянула сильнее и медленно вытащила его наружу.
   – Это деньги?
   – Надеюсь. – Расправив конверт, она вскрыла его, и показался небольшой кирпичик банкнот, завернутый в листок бумаги. Отбросив листок в сторону, она большим пальцем перелистала банкноты.
   – Боже праведный, – ахнул Брейс.
   – Больше пятидесяти одной тысячи баксов.
   – Что тебе пришлось за них сделать?
   Джейн ответила не сразу.
   – Проникнуть в дом.
   – Брошенный, как...
   – Нет. Огромный шикарный особняк на Мэйр-Хэйтс. – Она внимательно следила за выражением его лица. – Ты знаешь, где это?
   – Мэйр-Хэйтс? Да. Там живет декан факультета английского языка.
   – Его зовут случайно не Эзверг?
   – Кетчем.
   – Ну так вот, сегодня мне пришлось поехать туда. В один дом на холме. Но я думала, что никого нет дома. Звонила, стучала и все такое. Слава Богу, этого никто не услышал – пожалуй, это была самая большая удача в моей жизни. Так или иначе, но мне пришлось забраться в дом через окно. Собиралась потом заплатить за него, оставить несколько сотен баксов, чтобы все было нормально.
   Выражение лица Брейса изменилось, и она не могла этого не заметить.
   – Знаю, знаю, эти деньги на самом деле не поправили бы того, что я сделала. Но, по крайней мере, на ремонт окна хватило бы.
   – Верно. Так что случилось потом?
   – Если ты так воспринимаешь такой пустяк, как разбитое окно, мне лучше не продолжать.
   – А там будет хуже?
   – Да, можно и так сказать.
   Он заглянул ей в глаза, словно собирался прочесть в них какую-то тайну. Затем произнес:
   – Тебе не обязательно рассказывать.
   – Кажется, я и не смогу. По крайней мере не сейчас. Не обидишься?
   – Нет, что ты, – поспешно ответил он, поглаживая ей плечо.
   – Все дело в том, что я решила покончить с этим. Все зашло... уж слишком далеко. Так что тебе больше не придется беспокоиться о том, что я ухожу неизвестно куда посреди ночи. Никогда больше. – Она сунула толстую пачку банкнот в конверт и швырнула его на журнальный столик. Он увесисто плюхнулся возле ее ноги.
   – Давай напоследок узнаем, – объявила она, – куда я не пойду. – Подняв записку, она развернула ее в руках и отвела руку немного вправо, чтобы и Брейс мог видеть.
   Когда Джейн начала читать, то почувствовала, как ее кидает в жар.
   «Я, должно быть, ненормальная, если позволяю Брейсу читать такое».
   "Дорогая Джейн!
   Без боли нет лучшей доли, как говорят культуристы. А твое тело, должен признать, с каждым днем становится все прекраснее.
   Я знаю нескольких очаровашек, которые отдали бы руку или ногу, чтобы обрести такую же форму, как и ты. Ха-ха-ха.
   Пожалуйста, не суди слишком строго их опекунов. Мальчишки всегда будут мальчишками.
   Надеюсь, ты выбралась оттуда в целости и сохранности.
   Завтра ночью освежись в бассейне Джона. Почувствуешь себя возрожденной женщиной.
   С любовью,
   целую и облизываю, МИР".
   Джейн скомкала записку в плотный и твердый шар и отшвырнула в сторону.
   – Что это там насчет женщин с надсмотрщиками? – насторожился Брейс.
   Джейн покачала головой.
   – Просто я сейчас совсем не настроена... вероятно, завтра об этом будет в газетах. И по радио и телевидению... на всю полосу. Давай обождем и поговорим об этом тогда. Ладно? Просто я как выжатый лимон. Могу сорваться, если начну говорить об этом сегодня. Но все кончено. Слишком далеко зашло. Нет в мире таких денег, чтобы заставить меня искать этот бассейн завтра ночью. Где бы он ни находился.
   Брейс нахмурился.
   – Готов поручиться, что я знаю, где это.
   – Нет, не говори мне. Будет легче не ходить туда, если не знаешь, куда должна идти.
   Брейс мягко рассмеялся.
   – Не скажу.
   – Ну вот и славно. – Скинув ноги со столика, она выгнулась вперед, поставив локти на колени. – Мне лучше пойти отсюда, – промямлила она и уронила голову. – Хороший душ.
   Она почувствовала, как рука Брейса скользит по ее спине, нежно поглаживая сквозь толстый материал рубашки. Когда она перешла на затылок, Джейн застонала.
   – Сейчас уже иду, – пробормотала она.
   Но она до того устала, а здесь было так уютно, что не было никаких сил двигаться, и Джейн развернулась, подняла ноги на диван и медленно откинулась назад. Когда ее голова коснулась колен Брейса, она вытянула ноги.
   – Тебе надо... куда-нибудь идти? – только и смогла выдавить она из себя.
   – Нет, – ответил он. – Все в порядке. Так тебе будет хорошо. Отдохни.
   Джейн проснулась и попыталась вскрикнуть, но рот не открывался. Крик превратился в сирену, разрывающую черепную коробку изнутри, Джейн вглядывалась в черную ночь сквозь свинцовые веки и извивалась на спине, не в силах шевельнуть рукой или ногой, а острое лезвие нарезало ее на кусочки, брызжущие кровью.
   Что происходит? Что происходит?
   Где я?
   Где Брейс?
   Почему он это не остановит?
   Может, он сам это делает?
   Усилием воли она заставила себя замолчать и попробовала втянуть побольше воздуха через ноздри. И попыталась забыть о лезвии, нарезающем полосы жгучей боли у нее на животе.

Глава 36

   «Джейн!»
   Этот рев умирающего зверя заставил Джейн проснуться. Она открыла глаза. Горела настольная лампа. Щурясь от яркого света, она увидела подбегающего к ней Брейса.
   Никогда еще он не выглядел так испуганно.
   Это привело ее в смятение.
   Остановившись рядом с кроватью, он впился в нее глазами – взгляд его был прикован к тому месту ниже груди, где она ощущала какое-то странное онемение и жжение. Голова его нервно подергивалась, а руки были выставлены вперед. Словно он только что уронил бесценную вазу и, хотя видел, как она разлетелась вдребезги на полу, все никак не мог поверить, что его неуклюжесть будет ему стоить так дорого.
   Разбираемая любопытством, Джейн поднялась на локтях.
   И вместе с ним стала разглядывать свое тело.
   То, что она была нагой, ее вовсе не удивило. Но она ожидала, что торс будет залит кровью. Резчик, по всей видимости, аккуратно все протер за собой – кожа была чистой, если не считать отпечатков пальцев и слова.
   Должно быть, он обмакнул руки в ее кровь, а затем приложил их к ее грудям и бедрам – педантично следя за тем, чтобы отпечатки получились четкими и не смазанными. Руки у него были огромные.
   Вырезанное на животе слово уже не кровоточило. Большие буквы были образованы неглубокими порезами, выглядевшими совсем свежими. Единственными буквами, которые она узнала с первого взгляда, были те, что стояли по краям – П под правой грудью и Я – под левой.
   Переставив в уме все буквы в обратном порядке, Джейн поняла послание МИРа.
   Она чуть было не проговорилась Брейсу, что нужно развернуть буквы. Но вовремя поняла, что, если подскажет, тот может догадаться, что она раскусила эту уловку, изучая предыдущие послания. А ей не хотелось, чтобы он что-нибудь узнал об этом.
   – Что тут говорится? – пробормотала она.
   Брейс нахмурился и покачал головой.
   – Я не... не могу сообразить. Это... Кто тебе это сделал?
   – МИР. Кто же еще.
   – Боже! – вскрикнул он.
   – Спокойнее, ладно? – Она выдавила из себя улыбку. – Кажется, это меня порезали.
   – Ублюдок!
   – Тсс, – она насупленно вперилась в слово. – Похоже, написано... наоборот.
   – Надо вызвать полицию. – Затравленно шаря глазами по комнате, Брейс пробормотал: – Есть у тебя здесь телефон?
   – Никакой полиции, – отрезала Джейн.
   – Мы должны вызвать полицию.
   – Нет, не должны.
   – Он же всю тебя изрезал! Ублюдок искромсал тебя!
   – Ну, ты преувеличиваешь. Заживет. Это просто предупреждение... что бы в нем ни говорилось.
   Брейс посторонился, и Джейн встала и опустила ноги с кровати. Вздрагивая всем телом, она медленно прошла мимо него и остановилась перед зеркалом. В глаза прежде всего бросилась кровь на шее и лице. Снова отпечатки МИРа. Желудок мерзко зашевелился. Это были не отпечатки пальцев.
   МИР, должно быть, с дюжину раз поцеловал ее, обмакнув предварительно губы в кровь.
   Подошел Брейс и тоже стал рассматривать ее отражение. Она перевела взгляд на вырезанное на животе слово «ПОВИНУЙСЯ».