Лещенко Владимир. Звероликий

   Прямо как в той песне, которую частенько певал Натали дед Василий, когда она была еще совсем маленькой. Два веселых гуся немедленно огласили аудиторию недовольным гоготом. Экстрасенс тоже издал резкий гортанный звук, отчасти напоминающий гусиную «песнь». Один из гоблинов схватил белого гоготуна за шею и резко выдернул его из кузовка. Гусь злобно клекотнул и забил в воздухе крыльями.
   Новая команда из уст Элмса привела к тому, что второй верзила выхватил из‑под фартука большой длинный нож.
   Среди дам раздались охи и ахи.
   Натали вся напряглась. Мало ли что этой твари на ум взбредет. Если у них, конечно, водится серое вещество.
   Вспомнила рассказ Криса о его ночной вылазке и невольно улыбнулась. А не те ли это самые Афоня с Куземой?
   Лопоухий, злобно ухмыляясь, попробовал лезвие пальцем. И тут же поранился, впрочем не придав этому факту особенного значения. Просто слизнул языком капельки крови и тут же забыл о порезе.
   – Прошу почтенных домин закрыть глаза! – медово улыбнулся проповедник. – Боюсь, что воспоследующая картина не для ваших нежных нервов…
   Тетушки не преминули тут же воспользоваться советом. Некоторые даже прикрылись ладошками.
   Натали тоже смежила было веки, но тут же спохватилась и пошире распахнула глаза. Не дождешься, иллюзионист несчастный!
   С удовлетворением отметила, что ее новый сообщник специально обернулся, чтобы посмотреть, как она отреагировала на галантное предложение Грегуара. Заговорщицки подмигнула юноше, и тот… ответил.
   Душа блондинки возликовала, чтобы через секунду рухнуть в самые тартарары ужаса.
   Гоблин взмахнул ножом.
   Лезвие тускло блеснуло и окрасилось кровью.
   – Можно открыть глаза! – позволил бессердечный губитель невинных пташек.
   Дамы с передних рядов послушались…
   – Ой‑ой‑ой!!! Христос, спаси и помилуй! Да что же это такое!!!
   – Спокойствие, милые дамы! Спокойствие!
   А какое тут спокойствие, когда прямо под самый нос тебе тычут окровавленную гусиную башку с беззвучно раскрывающимся клювом? И такую же окровавленную безголовую тушку, бьющую крыльями и сучащую ногами.
   – Сейчас, – возвестил кудесник, принимая из рук вооруженного гоблина главу убиенной птицы и делая второму мордовороту знак отойти с бренными останками в противоположный угол, – прямо на ваших глазах я воскрешу эту тварь во славу господа нашего! Имеющие глаза да узрят!
   Охранник положил тушку на землю.
   Элмс вытянул вперед длань с птичьей головой и замогильным голосом повелел:
   – Встань и иди! И так трижды.
   Едва последнее «иди» слетело с его бледных уст, как обезглавленное тело вскочило на лапы и, переваливаясь с бока на бок, медленно пошло к чудотворцу.
   Несколько дамочек издали короткие не то всхлипы, не то стоны, тут же прервавшиеся под грозными взорами гоблинов и рыжего апостола.
   Натали не испугалась. Пару лет работы в Крисовом агентстве закалили ее нервы.
   Воспринимала все происходящее как цирковое или театральное представление.
   Гусиный трупик приблизился к Элмсу на расстояние вытянутой руки.
   Вот сейчас нужно быть начеку.
   Главное – не пропустить момента, когда маг достанет свои капли. Или что там упоминал Трималхион?
   Скосив глаза, девушка заметила, что ее темноволосый айсберг тоже как‑то весь напрягся. Никак учуял добычу? Вот только зачем ему понадобилась вся эта провокация?
   Левая рука чародея ухватилась за длинную шею птицы. Правая, с головой, зависла над кровоточащей раной.
   Ну, где же? Где твоя «живая вода», приятель?
   Обе руки сошлись.
   – Именем Отца небесного заклинаю: ЖИВИ!
   Одна, две, три минуты.
   Элмс все не разнимал рук.
   Блондинка хмыкнула. Долгонько, однако. И тут птица вновь забила крыльями. Наверное, последняя агония. Так бывает.
   – Осанна! – хрипло выдавил из себя целитель и разжал ладони.
   – Аллилуйя! – восторженно возопили тетушки, глядя, как белая в темно‑красных пятнах птица вытянула вперед шею и попыталась ущипнуть Элмса за ногу. – Аллилуйя‑а‑а!!!
   – Слава батюшке! – в унисон рявкнули гоблины.
   – Радуйся, Учитель! – склонился в низком поклоне рыжий.
   – Вы довольны, молодые люди? – подчеркнуто вежливо обратился к аудитории экстрасенс, и все тетки разом сконцентрировали свое внимание на чернявом юноше и Натали.
   Курковой вмиг стало неуютно. Она уже поняла, что с секретностью задания придется прощаться. Следовало подготовить плацдарм для почетной ретирады.
   – Эка невидаль! – звонким голосом произнес парень. – Классический случай, описанный в литературе…
   Глаза Элмса угрожающе сузились.
   – Не желаете ли повторить? – с вызовом ткнул он пальцем в корзину, где по‑прежнему блаженствовал в неведении серый гусь.
   – Отчего бы и нет? – двинул плечами молодой человек и поднялся со своего места.
   Тетки впали в ступор. Гоблины недоумевающе хлопали большущими ушами, а длинноносый апостол едва не залез под кафедру.
   По всей видимости, не ожидал подобного поворота событий и сам глава храма Вселенской премудрости.
   – Э‑э‑э, – заблеял он. – Да вы присядьте, юноша, присядьте. Я понимаю, чего не скажешь ради красного словца. Вам еще нужно долго и упорно учиться, овладевать моей методикой…
   – Ну, зачем же долго? – не согласился с ним чернявый атлет. – Я и сейчас вполне могу…
   Он повернулся лицом к Натали.
   – Не согласитесь ли побыть моей ассистенткой, прекрасная домина?
   «Прекрасная?! – неистово забилось сердце в груди у зеленоглазки. – Говори, говори еще!»
   Сорвалась со скамьи и бегом, чуть не спотыкаясь, подалась к кафедре.
   Едва не сбитый ею с ног Элмс испуганно шарахнулся в сторону.
   – Ну‑кось, друг, дай ножичек, а? – протянул парень руку к гоблину.
   Тот быстренько спрятал оружие за спину и скрутил нахалу здоровенный кукиш.
   – Фу, как невежливо! – пристыдила его Натали.
   Слоноухий не смутился и сунул фигу теперь уже ей под нос.
   Хозяин решил, что таки пора прекращать безобразия, творящиеся на глазах у верной паствы.
   Вежливо, но цепко взяв Куркову под локоток не предполагающим возражений тоном, Грегуар предложил:
   – Пройдемте в мой кабинет, молодые люди, продолжим там. Не будем мешать занятиям.
   – Продолжай, сын мой! – кивнул проповедник рыжему.
   Гоблины стали по бокам парня, плотно зажав его своими тушами. От столь почетного эскорта освободиться было проблематично.
   Они вышли в коридор, а затем, как и предполагала в душе Натали, отправились в сторону, противоположную той, где, по рассказам Криса, находился офис местного начальства.
   Парня и девушку буквально под конвоем проводили до дверей храма и там чуть ли не взашей выпихнули на улицу.
   – Чтоб я вас больше здесь не видел, гнусные ищейки! – напутствовал их на прощание Элмс, впрочем, не забыв широко перекрестить напоследок.
   Работа есть работа.
   Грегуар тут же удалился обратно в здание, а вход перегородили гоблины, которых стало уже не два, а целых пять.
   – Пока, парни! Счастливой службы!
   Натали беспечно сделала дядям ручкой и повернулась к товарищу по несчастью, надеясь на продолжение столь удачно начатого знакомства.
   Увы… Пока она раскланивалась с большеухими, парня и след простыл.
   Вот нахал!
   Возмущению домины Курковой не было предела!
   Бессовестнейшим образом втравил ее в эту заварушку, нагло попользовался и смылся. Нет, таки точно – все мужики гады! Если не сказать крепче…
 
   – …Так что миссия провалена, шеф! – с самым счастливым видом, никак не вяжущимся с драматизмом сообщения, закончила рапортовать Натали. – Больше меня туда не пустят! Впрочем, не очень‑то и хочется возвращаться…
   И умолкла, настороженно посверкивая на Криса зеленым глазом из‑под кокетливой челки.
   К ее великому удивлению, обычно грозное, начальство прореагировало на весть о заваленном задании как‑то уж больно индифферентно. Куркова прямо забеспокоилась, не случилось ли, не приведи Господи, чего недоброго. Даже пощелкала перед мутноватым взглядом (это ей так показалось, что мутноватый) сыщика двумя пальчиками.
   Крис и впрямь словно вынырнул из грез. Недовольно фыркнув, прищурил правый глаз и покачал головой. Дескать, забываешься, дорогуша.
   А потом ошарашил напарницу новостью:
   – Миссия отнюдь не провалена. Все еще только начинается. Трималхион пригласил нас в круиз на «Титанике»…
   – Вау‑у! – возопила блондинка, вскидывая вверх руку с оттопыренным большим пальцем.
   И тут же озаботилась:
   – Да, но у нас ужасно мало времени! Нужно ведь еще успеть кардинально обновить гардероб!..

Часть вторая
КОРАБЛЬ В КАРМАНЕ

   Говорите, не боги горшки обжигают?
   Да знали бы вы, сколько горшков попортили эти тупицы с Олимпа, пока первый в производство пошел!

Прометей

Глава десятая
ПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ

   В порту Сераписа всегда многолюдно.
   Как‑никак морские ворота Аквитании да и всей Галлии, что уже лет пятьдесят пытается объединиться, да все никак не может.
   Огромные трансатлантические лайнеры, сухогрузы африканских линий, пузатые скандийские рудовозы и русские транспорты с зерном, многопалубные пассажирские каботажники из Испании и Британии…
   Влажный ветер нагонял с моря дымку, было душновато и слегка тоскливо.
   Кристофер тем не менее старательно занимался делом – изучал стоявшего у Главного городского причала исполина.
   Что и говорить, «Титаник» вполне оправдывал свое название.
   Возносясь над пристанью на высоту чуть ли не десятиэтажного дома, он тяжело покачивался на мелкой волне.
   Самый большой пассажирский корабль мира.
   Крис не был романтиком по натуре, но и он не мог не проникнуться величавостью картины: огромная стальная громада и рядом ее творцы, в сравнении с ней не больше муравьев.
   Отдыхающий титан, вокруг которого суетится толпа раболепных пигмеев.
   А народу здесь было много – все что‑то грузили, искали, спорили: послезавтра отплытие, однако.
   Пока что на корабль прибыло не так уж много пассажиров, но суета была изрядная – обслуга важных гостей стремилась заранее подготовить все к приезду своих господ. Лакеи, управляющие, дворецкие, слуги, смотрители персональных автомобилей и заведующие псарнями старались изо всех сил.
   Пассажиры, впрочем, тоже имелись.
   У парадного трапа торчал крупный красномордый и рыжебородый мужчина лет пятидесяти, по виду – типичный норманн. Бутафорский шлем с золочеными рогами на его голове оповещал всех, что перед ними гость из‑за океана – депутат винландского альтинга, что по имперским меркам равнялось сенатору.
   Яростно жестикулируя и бранясь, депутат указывал бледному служителю в морской фуражке на груду баулов и чемоданов. Верно, выговаривал за пропажу багажа.
   Его жена, судя по черным волосам и бронзовой коже, происходившая из аборигенов Аунако, стояла рядом – спокойная и равнодушная к мелочам, как и подобает супруге великого вождя.
   Крис чуть улыбнулся, заметив висевшую на груди бородача медаль величиной с кофейное блюдце – «За победу над Русью».
   Вероятно, в молодости участвовал в Аляскинском конфликте из‑за спорного золотоносного района, когда полтора года отряды лыжников гоняли друг друга по тайге и тундре. Хотя та мелкая война и кончилась ничем и каждый остался при своем, но обе стороны поспешили объявить это великой победой и отчеканить соответствующие медали.
   Грузовая стрела на баке поминутно поднимала на палубу очередную порцию роскошных сумок и кофров, которые тут же подхватывали стюарды и слуги и уносили куда‑то вниз.
 
   Сыщик, прохаживающийся вдоль причалов, пониже надвинул шляпу.
   Задумавшись, он вступил в глубокую лужу, и вода тут же захлюпала в ботинке, сшитом мастером Гором, специализирующимся на изготовлении обуви ля сатиров, кинокефалов и подобных им Малых Народцев.
   Чертыхнулся и вышел на большую пустынную площадь, на противоположной стороне которой виднелся ряд офисных зданий.
   Безошибочно нашел десятиэтажную громаду корпорации «Лейба Ферштейн и Антоний Асинус» и двинулся к дверям, распахнутым услужливым швейцаром при его приближении.
   Веселый плеск фонтанчика в вестибюле, прохлада, тишина и неуловимый, но безошибочно узнаваемый запах солидной конторы.
   Администратор, выскочивший из‑за стойки, словно разбойник из подворотни, секунд двадцать потратил на пристальное изучение необычного посетителя, но потом безукоризненно вежливо осведомился, что уважаемому гостю угодно.
   Узнав, что тот частный детектив и желает переговорить с руководителем службы безопасности компании, не выразил никакого удивления, а столь же вежливо сообщил, что ему нужно на десятый этаж, в комнату 17‑01.
   Зато лифтер – темнокожий парнишка лет пятнадцати – все время, пока роскошный лифт из красного дерева и сияющих чистотой зеркал поднимался на десятый этаж, был готов забиться в угол, а глаза его выражали настоящий неподдельный испуг.
   Зрелище трясущегося негритенка не доставило Крису удовольствия.
   Нет, расовых предрассудков он не имел, да и не мог иметь в принципе, но против уроженцев Черного континента все же некое предубеждение (что, конечно, нехорошо) у него наличествовало.
   Причина этого была, впрочем, чисто материальной, а не нравственной, – история, приключившаяся с ним три года назад.
   Тогда верховный боккор африканской общины Сераписа, давно и безуспешно пытавшийся сварить снадобье для вечной жизни, вдруг с чего‑то решил, что для его изготовления ему как раз и не хватает сердца и печени кинокефала.
   История получилась запутанная и кровавая, зато в результате и сам боккор, и еще пятеро его колдунов навсегда потеряли интерес и к вечной жизни, и к магии вообще.
 
   …В комнату 17‑01 вела внушительных размеров палисандровая дверь с солидными бронзовыми ручками и накладками.
   Крис вошел в маленькую приемную, представился секретарше – почтенной канцелярской крысе в очках – и сообщил, что хотел бы переговорить с ее шефом.
   Руководитель службы безопасности корпорации, представившийся как Петер Арминий, с вниманием отнесся к просьбе Криса.
   – Ну, что сказать, коллега, – заглянул он в ординатор. – Мы пассажиров проверяем, конечно.
   Многозначительное подмигивание.
   – Имеется четырнадцать карточных шулеров, три брачных афериста, семь мошенников, один торговец фальшивыми бриллиантами, один профессиональный похититель драгоценностей и два шпиона – чьих, сейчас устанавливаем. По нашей части все благополучно. А насчет чародеев – так это не ко мне, а к штатному корабельному магу. Он, правда, еще не прибыл.
   Чиновник достал из буфета бутылку «Грозы морей», а из холодильника (надо же, куявский «Сиверко» – механически отметил детектив) блюдечко с наколотым льдом. Налил стакан рому, накидал туда льда и в три секунды осушил получившийся напиток.
   – Не желаете, коллега? – из чистой вежливости предложил гостю, заранее надеясь на отказ (пойло‑то не из дешевых, десятка за кварту).
   – Нет, благодарю, – покачал головой Крис. – Я на службе.
   Не объяснять же всяким разным причины своей абстиненции.
   – Как знаете, – с деланным сожалением отозвался служащий и вновь наполнил стакан.
 
   Крис спустился по лестнице и покинул гостеприимную контору.
   Осмотревшись, заметил вывеску бара, призывно поблескивающую разноцветными огоньками. И тут же почувствовал, что проголодался.
   Самое время выпить большую кружку горячего кофе. А заодно и пожевать не мешает.
   Например, бифштекс. И непременно чтобы с кровью.
   В этот час в кафе никого не было.
   Бармен подал заказ на блюде. Детектив положил купюру на никелированную стойку и отнес еду к столику у окна.
   Итак, его гипотеза не оправдалась.
   Кроме Элмса, чародеев на «Титанике» не будет – по крайней мере, официально.
   То есть вариант с группой поддержки, что поможет самозваному воскресителю поросят творить чудеса, отпадает.
   Уже не в первый раз Кристофер Лайер подумал, что дело, которым он сейчас занят, самое сложное в его почти двадцатилетней практике.
 
   И самое плохое, что он совершенно не понимал: что делать?
   Нет, можно, конечно, и дальше продолжать в том же духе: бесконечно рыться в мелочах, посылать запросы – хоть на Русь, хоть в Вендию, подшивать в папку отчеты Натали об идиотских лекциях и семинарах, – словом, разными способами тратить деньги нанимателя.
   Но ведь ясно, что толку не будет.
   Может, просто вломиться к Элмсу в его резиденцию и потребовать объяснений, грозя обвинением в черной магии, изготовлении зомби или еще чем‑то подобном?
   Бывало в его практике и такое. И случалось, что слабые духом злодеи (а среди них большинство трусов) ломались.
   Но нет – Крис чуял, что этого чародея не возмешь нахрапом и не проймешь угрозами. Если он побывал в лапах русских и китайских пограничников и благополучно из них выскользнул, значит, и в самом деле не так прост.
   Это не считая вероятности, что Грегуар истинный великий маг, который и впрямь достиг чего‑то нового (или, наоборот, раскопал‑таки в Тибете нечто хорошо забытое старое).
   А то плюнуть на Тримальхионовы деньги и позвонить по одному телефончику, который оставили ему серьезные люди из одной серьезной конторы в Александрии во времена истории с сераписскими жертвоприношениями?
   Так, мол, и так, есть тут один такой маг, воскрешающий мертвецов, не имея соответствующих полномочий, а в промежутках проповедует всякую чушь.
 
   – О, чудо! Песиголовец! Настоящий песиголовец! Кристофер поднял глаза и увидел перед собой великолепный экземпляр представительницы женской части рода людского.
   В платье и накидке, отороченной русским соболем, с большим вырезом, подчеркивающим размер молочных желез, с изрядным количеством бриллиантов и рубинов в золоте поверх всего этого.
   Кристофер узнал даму – в этот второразрядный бар зачем‑то принесло Герту Грендаль, самую знаменитую жительницу Свейланда, звезду студии «Готика» и мечту миллионов и миллионов мужчин.
   Сам Крис, конечно, не мог судить с точностью и беспристрастно, но, на его взгляд, Натали была намного симпатичнее этой кукольной блондинки.
   Но, черт ее возьми, что она тут делает?! Вроде бы, как писали газеты, актриса должна быть в Сирии, на съемках блокбастера об Александре Македонском… Или в Британии – об Артории? (Лайер не относился к поклонникам кино вообще, в особенности же не терпел псевдоисторические картины, ибо в молодости прочел кое‑какие тайные летописи своего ордена, в которых говорилось, как все было на самом деле.)
   – Я схожу с ума! – между тем прочирикала знаменитость, распространяя запах дорогого спиртного и не менее дорогого парфюма. – Это же песиголовец! Песиголовец, пусть меня…
   Она запнулась.
   – Вообще‑то кинокефал, строго говоря, – меланхолически уточнил Крис.
   Истинный песиголовец, он же хомолюпус обыкновенный одноглазый (каковые, слава Богу, повывелись на Гебе уже три тысячи лет тому), не стал бы беседовать с Гертой, а, пожалуй, тут же схватил ее и отправился на кухню этого бара – дабы приготовить из разных частей тела соответствующий набор блюд. Впрочем, нет – так бы сожрал.
   И вообще, кинокефалы внешне почти не отличаются от людей. Ну, разве чуть большим количеством растительности на лице. И еще формой ушей, количеством зубов… А так…
   – Вы, я так понимаю, тоже плывете на «Титанике»? – осведомилась она. – Ах, ну конечно, что же еще песиголовцу делать в такой дыре, как эта забегаловка?
   Хлопнула в ладоши.
   – Восторг! А знаете, среди моих знакомых еще не было песиголовцев! Сатиры… – она сладко улыбнулась, – были, а вот таких, как вы… Вот…
   Дива протянула сияющую золотом визитную карточку.
   – Я поместилась в апартаментах «Клеопатра». Жду, мохнатик, – проворковала она своим знаменитым полушепотом – хрипловатым и эротичным.
   И так же стремительно исчезла, оставив сыщика в недоумении.
   Стало быть, и эта звезда экрана тоже решила прокатиться на «Титанике»? Неплохая коллекция подбирается – видимо, клиентура Элмса после этого круиза вырастет как количественно, так и качественно.
   – Вот стерва! – на стул рядом с Крисом плюхнулась Натали.
   Крис даже не успел удивиться, как она тут оказалась.
   Выхватила у шефа карточку, презрительно фыркнула.
   – Совсем, видать, взбесилась – мужиков ей мало! Извращенка! Впрочем, что взять со скандинавов: язычники – они и есть язычники!
   Было видно, что Натали решительно не в духе.
   – Ты как меня нашла? – справился Лайер.
   – Ох, шеф, сразу видно старшее поколение! – усмехнулась девушка. – Нынче каждая приличная служба мобильной связи предлагает одну занятную услугу – определение места нахождения владельца номера! Ты бы хоть в прайс‑лист заглядывал, когда контракт покупаешь!
   – В самом деле? – воздел брови детектив.
   «Все – выбрасываю, на хрен, мобильник!»
   Но закончить этот разговор о чудесах маготехники им было не суждено, ибо в бар ввалился новый посетитель.
   Крупный, высокий (даже на каблуках Натали была ниже его), грузный, с изрядным пивным брюшком, длинными косматыми волосами и маленькими усиками.
   Он направился к стойке, намереваясь промочить горло, но тут заметил сидящих за столиком сыщика и девушку.
   С минуту смотрел на них, переводя взгляд с Криса на блондинку и обратно.
   Наверное, этот невежа никогда не видел живого кинокефала.
   Но причина оказалась в другом.
   – Да что ж это такое! – воскликнул он неожиданно тонким фальцетом. – Тебе, нелюдь, стало быть, своих самок мало уже? На человеческих женщин потянуло?!
   Куркова возмущенно вскочила, принявшись шарить в сумочке. А сам кинокефал разглядел на короткой тунике парня значок с чьим‑то профилем. Он напряг зрение, чтобы рассмотреть изображение, но и без того уже знал, что там увидит и кого напомнил ему хам.
   На значке было изображено худосочное лицо длинноволосого и усатого аллемана.
   В этот безымянный припортовый бар невесть каким ветром принесло поклонника идей уже тысячу с лишним лет как благополучно сдохшего в узилище для бесноватых сифилитика Атаульфа Безумного, развязавшего последнюю глобальную войну в Римском мире.
   Кристофер был лояльным подданным, чтил законы и, разумеется, ничего не имел против предоставленных ими свобод. Но когда речь заходила о подобных вещах, он начинал жалеть, что у них порядки не такие, как в Русской империи – подобные деятели там давно уже отправились бы в кандалах рыть золото в зауральских рудниках. Все же тоталитарное государство имеет свои преимущества.
   «Всевышний! Ну что за денек: сначала обычные извращенцы, теперь еще и политические!»
   – Ты что себе позволяешь?! – Натали не преставала рыться в сумочке, пытаясь нашарить «Ламию», с которой старалась не расставаться.
   – А ты вообще заткнись, подстилка собачья! – рявкнул на нее пришелец. – Моя б воля, я б тебя! Да я тебя бы…
   Лицо девушки дало понять сыщику, что если он не вмешается сейчас, то уже завтра будет выступать свидетелем по делу об убийстве с особой жестокостью.
   – Молодой человек, – как можно более спокойно и взвешенно произнес Крис. – Мне вообще‑то все равно, что вы обо мне думаете. Я, знаете ли, не праздничный пирог, чтобы всем нравиться. Но вы оскорбили достойную домину, которая к тому же является моей подчиненной по службе. Поэтому я очень вас прошу, извинитесь. В противном случае у вас будут неприятности.
   Атаульфовец вновь уставился на него как баран на новые ворота.
   – Да ты, шавка, что – сдурел?! – заревел он. – Думаешь, я твоего колдовства испугался? Да скоро мы таких, как ты, в море топить будем, а ваших наложниц, осквернивших святость расы…
   Кристофер отметил, что бармен куда‑то исчез из‑за стойки в предчувствии разгрома заведения.
   Отчаявшись найти пистолет, блондинка начала яростно шарить глазами в поисках подходящего предмета, которым можно было бы проломить череп пакостнику.
   Детектив понял – пора.
   Включив свое второе зрение, он сквозь одежду различил на теле противника множество светящихся разноцветных точек. Увидел, что слегка его насторожило, также пару амулетов, кем‑то специально настроенных, пусть грубо и неумело, на противодействие боевой магии кинокефалов. И шипастый кастет, который противник готовился выхватить из‑за пазухи.
   Но что более всего его встревожило, так это то, что он унюхал какую‑то нарочитую нацеленность на убийство – именно на убийство!
   Как бы то ни было, в Сераписе местные немногочисленные атаульфовцы самое большее – малевали похабные лозунги на стенах хинского квартала да изредка дрались с сатирами (всякий раз неизменно проигрывая).
   Но особо думать было некогда – все странности потом.
   Крис произнес формулу ускорения, и мир вокруг застыл, замедлился в тягучем студне. Перемахнув через стол, сыщик подлетел к здоровяку и ткнул его в сияющую синим точку на пузе. Затем в желтую – на подбородке…
   Кастет и амулеты он снял, уже выйдя из режима быстрого движения и присев на корточки возле стонущей жертвы.
   – Ну, так что, не желаете извиниться? – спросил он, незаметно нажимая еще одну точку – на шее.
   Мужик взвыл, но у него еще хватило сил ответить длинным матросским загибом.